Великие мифы и легенды. 100 историй о подвигах, мире богов, тайнах рождения и смерти

Сварог

Верховный владыка Вселенной, бог небесного огня, родоначальник богов. Во мраке он возжигал пламя молний, разбивая ими тучи. Он дал жизнь Солнцу. Один из главных богов славянского пантеона. Он зажег от своего огня домашние очаги и повелел людям жить семьями, научил их обрабатывать железо, выковал первый плуг и показал, как пахать землю.

Родив Дажьбога и других светлых богов, Сварог ушел на покой, и миром стали править его дети.

Имя Сварог, вероятно, происходит от корня «вар», то есть жар, горение. Сварог есть божество, дающее жизнь солнцу – рождающее Дажьбога.

Второй сын Сварога – Сварожич, олицетворение земного огня. Огню приписывалась очистительная сила. В старинном заговоре на горячие угли говорится: «Батюшко ты, Царь-Огонь, всем ты царям царь, всем ты огням огонь. Как ты жгешь и палишь в чистом поле травы и муравы, чащи и трущобы, у сыро го дуба подземельные коренья, тако же сожги и спали всяки скорби и болезни, страхи и переполохи».

Свентовид

Один из высших богов, наряду со Сварогом, Дивом, связан с войной и победами. Его атрибуты – знамя, боевые значки, в том числе изображение орла, седло, мундштук, огромный меч и копья. В правой руке держал он турий рог, наполненный вином. Все атрибуты бога характеризуют его ответственность за те или иные дела, в которых он помогал славянам, своим потомкам. Рог означал хороший урожай, изобилие.

Свентовид считался хранителем и продолжателем рода, прародителем, давшим свет и жизнь. Он обозначал то, что мы привыкли называть «весь белый свет». Отсюда и святки – игры в честь бога Свентовида. Культовый центр Свентовида деревянный четырехстолпный храм в балтийско-славянском городе Аркона. Свентовид почитался у славян оракулом, пророком. Со всех сторон стекался к нему славянский народ. Все славяне посылали в Аркону дань свою. Иноземные купцы, приходившие в Аркону, должны были платить идолу часть своих товаров. Символический цвет Свентовида – красный: его храм был увенчан красной кровлей, в капище был пурпурный занавес, в сундуках – множество пурпурных одежд. Белый священный конь при храме Сентовида после, ночи оказывался покрытым грязью: верили, что ночью он выезжал для борьбы с врагами.

При гаданиях коня подводили к трём рядам копий, и если он спотыкался на левую ногу, это считалось дурным предзнаменованием, если же ступал с правой ноги – добрым. Сам жрец кормил этого коня, и он только один имел право иногда на нем выезжать. Это животное дочиталось столь святым, что не дерзали трогать у него ни одного волоса ни в гриве, ни в хвосте.

Ответы оракула Свентовида считались наиболее весомыми. Идол Свентовида имел четыре головы, расположенные справа, спереди и сзади, что позволяет соотнести Свентовида и его четырёхстолпный храм с четырёхчленной моделью мира в славянской мифологии. Четыре головы Свентовида, вероятно, обозначали четыре стороны света и поставленные с ними в связи четыре времени года (восток и юг – царство дня, весны, лета; запад и север – царство ночи, осени и зимы); борода – эмблема облаков, застилающих небо; меч – молния; поездки на коне и битвы с вражьими силами – поэтическая картина бурно несущейся грозы; как владыка небесных громов, он выезжает по ночам, то есть во мраке ночеподобных туч, сражаться с демонами тьмы, разит их молниями и проливает на землю дождь. Четыре лица Свентовида указывают таким образом, что власть его распространяется «на все четыре стороны».

Четырёхчленность Свентовида находит многочисленные параллели в других традициях с четырёхглавыми божествами или четвёрками богов, охранителей стран света. Имя Свентовида, очевидно, представляет собой эпитет. Есть основания думать о глубинной связи Свентовида с первоначальным громовержцем Перуном, в образе которого особенно подчеркнута воинская функция.

Див

Представлялся в виде вихря-человека, сверкающего, точно молния, который внезапно появлялся на пути войска, идущего в поход, на бой, и выкликал пророчества: то страшные, то благоприятные. Считалось, что это одно из воплощений верховного бога Сварога. В его имени тот же корень, что и в словах «диво», «удивление», то есть нечто, вызывающее изумление. Трусливым хотелось бы думать, что это просто птица не добрая, ворон каркает, ревет ветер, грохочет буря, но Диву была ведома судьба тех, кто обречен на близкую смерть, и он силился упредить людей об опасности. Но ведь судьбу обмануть невозможно, не уйти от нее никому… а потому пророчества Дива, оставались неуслышанными, непонятыми – и никому не приносили удачи и счастья. В разгар боя он веял своими крыльями над теми, кто был обречен на поражение, и клики его чудились погребальным плачем, последним прощанием с жизнью, с белым светом…

Род

Повелитель земли и всего живого на ней, он – языческий бог-творец всего, что существует на земле. Имя Рода означает родство и рождение, воду (родник), прибыль (урожай), такие понятия, как «народ» и «родина», кроме того – красный цвет (рдяный) и молнию, особенно шаровую, называемую «родия». Такое разнообразие коренных слов, несомненно, доказывает величие языческого бога. Один из самых древних богов, воплощение рода, единства потомков одного предка. Олицетворял землю, всю природу и урожай. Несмотря на то что культ Рода был очень древним, он сохранялся долго, даже после принятия христианства.

Первейший славянский бог, творец, «родитель» всего видимого и невидимого мира на земле. Это «отец и мать» всех богов, воплощение нерушимости славянского племени, все многочисленные потомки которого некогда про изошли от одного общего предка. Когда рож дается человек, его будущая судьба записывается в книгу Рода, и «чего на роду написано», никому не миновать!

Рожаницы

Спутницами Рода были Рожаницы – безымянные богини плодородия, изобилия, благополучия. Рожаницы – не столько подательницы плодородия (это забота Рода), сколько хранительницы жизни. По наиболее древнему представлению Рожаницы мыслились в виде двух небесных богинь, подательницах дождя, но дольше всего держалась вера в них как в защитниц молодых матерей и маленьких детей.

В честь Рода и Рожаниц устраивались ритуальные пиры во время осеннего праздника урожая и на зимнее солнцестояние. Приношения богам состояли из хлеба, мёда, творога, пирогов.

Доля и Недоля

По-другому судьба и несудьба, удача и неудача. Одно из основополагающих философских противопоставлений в славянском мировоззрении. Наравне с правдой – кривдой, правым – левым, близким – далеким. В сознании древних славян это были две сестрицы, девы судьбы, – небесные пряхи, которые пряли нить жизни каждого человека. Но у Доли текла с веретена ровная, золотистая нить, в то время как Недоля пряла нитку остистую, неровную, кривую, непрочную. Такова и участь выпадала: кому-то удачная, кому-то злая.

Триглава

Богиня земли у древних славян. Как видно из ее имени, богиня эта трехглава, и три эти головы означают три начала, из которых состоит земная жизнь: небо, землю и преисподнюю, или три функции творца мира: творение, хранение (жизни), разрушение, а также время: прошлое, настоящее, будущее.

Храмы ее обычно ставили в полях, а не в городах и селениях, что подтверждает ее связь именно с почвой, из которой произрастает жизненно важный для человека урожай.

Стрибог и Дажьбог

Стрибог – верховный повелитель ветров, которые веют с моря стрелами, то есть мечут молнии из дождевой тучи. Его почитали и как истребителя всяческих злодеяний, разрушителя злоумышлении. «Вот ветры, стрибожьи внуки, веют с моря на храбрые полки Игоря», – говорится в «Слове о полку Игореве». Имя Стрибога, возможно, происходит от древнего «стрити» – разрушать. И по имени, и по функции он является антиподом подателя добра Дажьбога.

Одним из самых почитаемых на Руси языческих божеств был Дажьбог (Даждьбог) – бог солнечного света, тепла, времени созревания урожая, плодородия вообще. Юный и прекрасный языческий бог, податель всевозможных благ, в сознании древних людей был как бы Дайбогом, т. е. «богом дающим». Русские люди почитали Дажьбога как своего защитника, называя себя его внуками. Дажьбог изображался летящим на колеснице, в которую запряжены грифоны – собаки с птичьими крыльями, спутники богов плодородия; в руках бога – ритуальные жезлы с изображением листьев папоротника.

Этот бог, связываемый с солнцем, является олицетворением солнечного света. Дажьбогу дал жизнь Сварог, владыка Вселенной.

Иногда Солнце представляли в виде царицы, одетой в пурпурные одежды зари и в сияющем венце лучей. В Иванов день Солнце выезжает навстречу своему супругу Месяцу, пляшет и рассыпает по небу лучи. А с началом зимы Солнце и Месяц расходятся в разные стороны и не встречаются друг с другом до самой весны. Солнце не знает, где живет и что делает Месяц, а он ничего не ведает про Солнце. Весной же они встречаются и долго рассказывают друг другу о том, где были и что видели.

Славяне представляли, что жилище Солнца находится на востоке. Там, в стране вечного лета, стоит его золотой дворец, оттуда выезжает оно поутру в своей золотой колеснице. Солнцевы девы расчесывают его золотые лучи и умывают его, тогда на землю льется благодатный дождь.

Дажьбог покровительствует свадьбам, встречает жениха на рассвете в день бракосочетания. Дажьбог замыкает зиму и отмыкает лето. В пантеоне князя Владимира в Киеве идол его стоял на холме.

В «Слове о полку Игореве» Дажьбожьи внуки – русские, покровителем и родоначальником которых считалось это светоносное божество.

Хорс и Семаргл

Богом собственно солнца был Хорс. Представление о том, что солнечный свет существует независимо от солнца, свойственно многим народам; славянские книжники подчёркивали зависимость светила от вечного света. Хорс, чьё имя означает «солнце», «круг», воплощал в себе движущееся по небу светило. Это очень древнее божество, не имевшее человеческого облика и представлявшееся просто золотым диском. С культом Хорса были связаны ритуальный весенний танец – хоровод (движение по кругу), обычай печь на Масленицу блины, напоминающие по форме солнечный диск, и катать зажжённые колёса, также символизировавшие светило.

Спутником богов солнца и плодородия был Семаргл – крылатый пёс, охранитель посевов, бог корней, семян, ростков. О древности его говорит звериный облик; представление о Семаргле – защитнике посевов – как о чудесной собаке легко объяснимо: реальные псы оберегали поля от диких косуль и коз.

Лада, Лель, Полеля, Дид и Леля

Лада – богиня красоты, плотской любви, а также крепкой любви супругов в семье. Она считалась еще и причиной горя из-за несчастной любви. Жениться следовало непременно по любви, богиню просили участвовать в бракосочетании, чтобы на долгие годы получить ее благоволение вновь созданной семье. Молодожены приносили богине в дар цветы, живых птиц, мед и ягоды. Кроме того, Лада считалась покровительницей первой зелени, первых всходов, первых колосьев. С наступлением весны, когда сама природа вступает в союз с Ярилой, наступали и Ладины праздники. В конце зимы девушки испрашивали у Лады благословения. Праздники, посвященные Ладе, приходились на весну и первую половину лета. Также Лада считалась подательницей животворящего летнего дождя.

Храм Лады стоял в Киеве, а в том храме – статуя несравненной красавицы в розовом венке. Ее золотоцветые волосы были убраны жемчугами, платье изукрашено богатым шитьем и драгоценностями. Она держала за руку крылатого младенца, своего сына и бога любви Леля.

Лель – бог, сын богини красоты и любви Лады. Лель вызывал страсть друг к другу у людей. С его пальцев сыпались искры, которые зажигали в сердцах неугасимый огонь плотской, жаркой любви. Изображался он в виде златовласого, как и мать, крылатого младенца. В то же время он олицетворяет свободу в любви, которая рождается неожиданно и колеблется, как пламя.

От его имени до сих пор существует глагол «лелеять», обозначающий нежить, любить.

Полеля – второй сын богини любви Лады, младший брат Леля. Полеля – бог брака, древнейшее и наиболее чтимое нашими предками божество. Даже самое имя его означает: «следующий по Леле», ибо брак всегда следует за любовью, венчает ее. Облаченный в дорогие, златотканые одежды, увенчанный венком из цветущего шиповника, он по дает молодоженам такой же венок и рог, в котором всегда пенилось вино столь же хмельное, как счастье, которого желал им сей добрый и ласковый бог.

Дид – третий сын богини Лады, после Леля и Полеля, бог супружеской любви. Некоторые полагают его покровителем охлаждения, остывших чувств, однако это не так: он покровительствовал прочным союзам, неизбывной любви. Дид, как и его братья, всегда молод, ибо истинная супружеская любовь никогда не стареет, не слабеет: она дарована богами для увеличения человеческого рода, для неумирающего уважения друг к другу мужа и жены, для вечной взаимной нежности. Пусть угасает жар любви, страсть, – однако нежная дружба должна сохраняться. Символом этой неразрывной, только смерти подвластной связи были две горлинки, которые держал в руках Дид, каким его изображала статуя, воздвигнутая в огромном храме в Киеве. Как и братья его, как и мать, Дид любил не страшные, кровавые жертвы, а приношения цветов, ягод, веселые, приветливые песни, любил, когда большая семья приходила к алтарю и возносила благодарность за счастливо протекающие годы, за вечную любовь, которую благословляет добрый Дид.

Леля – божество весны и молодости, покровительница девушек, дочь богини Лады. Ей был посвящен праздник ляльник, Он отмечался 25 апреля. Девушки плели венки из первых весенних цветов. Одна из них изображала Лелю, она садилась на дерновую скамью, рядом с ней раскладывали венки. Остальные девушки водили вокруг Лели хоровод и пели обрядовые песни. В конце праздника Леля раздавала девушкам венки.

Дидилия

Богиня женского плодородия. Ей поклонялись все бесплодные, а особенно беременные женщины. Дидилия покровительствовала благополучным ро дам и воспитанию младенцев.

Статуя этой богини представляла собой молодую, прекрасную, цветущую женщину, увенчанную драгоценными камнями. Один кулак у нее был сжат, что знаменовало трудности родов, а другой разжат: это означало благополучное разрешение.

Главный храм Дидилии был в Киеве. Богине жертвовали цветы, плоды и новорожденных ягнят, телят, поросят, причем их никогда не убивали, а через некоторое время по воле Дидилии, извещенной жрецами, отдавали бедным.

Ярила

Бог зерна, умирающего в земле, чтобы возродиться колосом, был одновременно и прекрасным, и жестоким. Язычникам он представлялся юношей на белом коне, в белой одежде, в венке из полевых цветов, со снопом ржи в одной руке и отрубленной человеческой головой – в другой. Корень его имени – «яр» – встречается в словах, связанных с идеей плодородия и расцвета жизни: яровая пшеница; ярочка – молодая овца: но тот же корень означает гнев, пыл: яростный, ярый – сердитый или пыл кий; яркий огонь.

Внешне он был безумно обаятелен. Ярило сродни древнегреческому Эроту, богу любви, и в то же время не чужд богу веселья Бахусу. Веселый, разгульный бог страсти, удали представляется народному воображению молодцем красоты неописанной; в белой епанче сидит он посадкой молодецкою на своем белом коне; на русых кудрях венок цветочный, в левой руке ржаные колосья; ноги у Ярилы – босые. Разъезжает он по полям-нивам, рожь растит – народу на радость на веселую. Он – представитель силы могучей, удали богатырской, веселья молодец кого, страсти молодой-горячей. Все, что передает животворящему лету весна, – все это воплощается в нем по прихотливой воле суеверного народного воображения. Взглянет Ярило на встречного – тот без пива пьян, без хмеля хмелен; встретится взором красавец-бог с девицей-красавицею – мигом ту в жар бросит: так бы на шею кому и кинулась… А вокруг него, по всему пути-по дороге Ярилиной, цветы зацветают-цветут, что ни шаг, что ни пядь – все духовитей, все ярче-цветистее.

Гульбища в честь веселого Ярилы ознаменовывались тем, что во время них радимичи, вятичи, северяне и древляне «умыкаху жены собе». На Ярили ной неделе, по суеверному представлению народа, особенно неотразимую силу имеют всевозможные любовные заговоры – на присуху, на зазнобу да на разгару.

Ярилин праздник начинается тем, что девушки – целым хороводом – выбирают прекрасного юношу, наряжают его всего в цветы и сажают на белого коня. Все участницы игрища одеты в праздничные наряды, с венками из полевых цветов на головах. Его возили по полям-лугам, ибо перед взором бога все должно цвести-колоситься. Проводы Ярилы – одновременно и проводы весны.

Уд

В глубокой древности дух-покровитель любовной связи, любострастия. Это один из самых загадочных славянских божеств, но несомненно то, что культ его существовал.

Уда представляли статным кудрявым молодцем, восседающем на туре. Рога тура повиты венком из калины – символом девичества, а сам Уд держит в руке деревянное копье, к тупому концу которого привязаны две круглые деревянные погремушки.

В позднейшие времена чародейное могущество Уда было поделено между Ярилой, Ладом, Купалой, Припекалой, Усладом.

Лад

Бог примирения и согласия, дружбы, искренности. Его культ возник довольно поздно, в период первых государственных образований на славянских территориях. В эти времена договоры заключались устно, и важно было видеть при переговорах, что в руках договаривающихся нет оружия, то есть ладонь должна быть открыта, пуста, чтобы можно было вложить ее в ладонь собеседника.

Услад

Бог веселья и всяческого блаженства, пиров, гуляний и наслаждений, верный спутник Лады, богини любви. Его представляли прекрасным юношей, всегда сияющим открытой и радостной улыбкой, в венке из нежных привлекательных цветов.

На одежду Услад особого внимания не обращал, ибо всегда был готов к удовлетворению своих чувственных прихотей. При всяких пиршествах это божество призывалось в качестве самого почетного гостя, и первый глоток из всякого кубка жертвовался ему, так же, как и первый поцелуй, подаренный подруге подгулявшим молодцем. Со временем стали почитать его и как бога приятного сна и сновидений.

Припекало

Шаловливый, хитрый божок, покровитель супружеской неверности. Он вынуждал мужчин забывать свои семейные обязанности, свой долг перед женой и детьми. Иногда приключения на стороне быстро прекращались, иногда эти развлечения мужа доставляли женщине большие страдания. Припекало обрывал тенета супружеской верности и вовлекал мужей в опасные плотские приключения, склонял их к изменам.

Почитателей Припекалы было немало, правда, они предпочитали держать это в тайне, ибо часты были случаи, когда обманутые жены, собравшись вместе, поджигали святилище сего покровителя неприятностей и даже побивали камнями его жрецов. Беда лишь в том, что это мало содействовало исправлению и раскаянию изменников-мужей!

Купала

Его причисляли к знатнейшим богам. Он почитался третьим после Перуна и Велеса, ибо после плодов скотоводства, земные плоды всего более служат человеку и составляют его богатство. Веселый и прекрасный бог, одетый в легкую одежду и держащий в руках цветы и полевые плоды, с венком на голове из цветов купальниц, бог лета, полевых плодов и летних цветов. Праздник его отмечался в день летнего солнцестояния – 24 июня. Славяне уходили на ритуальные холмы, или на поляну у реки, жгли костры, пели, водили хороводы, ручейки. Прыжки через костры были одновременно испытанием ловкости и испытанием судьбы, гаданием: высокий прыжок символизировал удачу в замыслах. От костра к реке (или просто вниз с горы) откатывали колесо – символический знак солнца, выражая таким образом поворот солнца (вниз) на зиму. С шутками и песнями сжигали соломенные куклы Ярилы, Купалы.

На рассвете все участвовавшие в празднике купались, чтоб снять с себя злые немощи и болезни. В купальскую ночь, по преданиям, происходили всякие чудеса: цвели редкие загадочные травы: разрыв-трава, папоротник и другие; открывались невиданные клады. Нечисть – ведьмы и колдуны – тоже предавалась всяческому разгулу, скрадывали звезды, месяц и т. д.

Как сами обряды, так и название Купала (от глагола «купать», «кипеть») указывает на соотнесение купальских ритуалов с огнём (земным и небесным – солнцем, в купальских ритуалах представленным колесом) и водой, которые выступают в купальских мифах как брат и сестра. В основе мифа, реконструируемого по многочисленным купальским песням и другим фольклорным текстам, лежит мотив кровосмесительного брака брата с сестрой, воплощаемых двуцветным цветком иван-да-марья – важнейшим символом купальских обрядов; желтый цвет воплощает одного из них, синий – другого. В одном из вариантов мифа брат собирается убить сестру-соблазнительницу, а она просит посадить цветок на её могиле. Три вида волшебных трав и цветов в купальских песнях поверьям, целебная сила трав была наибольшей в ночь на Купалу) соотносятся с мотивами трёх змей и трёх дочерей Купалы.

Мокошь

Богиня, мать всего живого, подательница земного изобилия, одно из древнейших божеств славянского пантеона. Первоначально, по мнению многих исследователей, она олицетворяла собой стихию земли – Мать сыру землю. Впоследствии Мокошь приобрела многочисленные и разнообразные функции, прежде всего – богини судьбы. Можно сравнить часть ее имени со славянским словом «кош», что означает «судьба», «жребий». Находились такие ведуны-знахари, что умели гадать по горсти земли, взятой из-под левой ноги желающего узнать свою судьбу. Древний, известный многим народам символ человеческой судьбы – нить, которую прядет божественная пряха. У славян такой богиней-пряхой была Мокошь. В более поздние времена она стала восприниматься как покровительница и помощница всех женщин-прях. Считалось, что о ее присутствии говорит жужжание веретена. Она представлялась длиннорукой, большеголовой женщиной, прядущей по ночам в избе. В жертву Мокоши приносили снопы льна и вышитые полотенца.

Посвященный ей праздник отмечался в начале ноября – на рубеже осени и зимы. В этот день девушки ткали особое полотно. Называлось оно обыденным, то есть изготовленным в один день. К работе приступали рано утром – теребили лен, пряли, ткали, белили, выполняя весь годовой цикл женских работ. Культ Мокоши, особенно среди женщин, сохранялся очень долго.

Мокошь почиталась также как богиня урожая. По мнению исследователей, часто встречающаяся в народных вышивках стилизованная женская фигура с руками, оберегающим жестом обращенными к земле, – это и есть изображение Мокоши.

Мокошь – единственное женское божество, чей идол стоял в Киеве на вершине холма рядом с кумирами Перуна, Велеса и других божеств.

Золотая Баба

Одна из самых древних славянских богинь. Ее культ со временем сильно менялся, но сущность ее почитания сохранялась во многих вариантах, поскольку ее сфера находится в основе всей жизни человечества. Это богиня тишины и покоя, домашнего благополучия, покровительница повитух, повивальных бабок, помогающих женщинам разрешиться от бремени, а также и всех женщин – созидательниц, тружениц, хранительниц счастья.

Ее изображала статуя в виде красивой, сильной женщины. Она держала на руках одного ребенка, а другого вела за руку. Статуя стояла в храме. Почтение к богине было так велико, что никто не осмеливался пройти мимо статуи, не принеся хоть малой жертвы. Ей кланялись в землю и тем надеялись ее умилостивить. Вообще же в жертву ей приносили соболей да куниц, одевали ее в их шкуры. Даже чужестранцы, верившие в иных богов, не скупились для нее на золото, серебро и меха, ибо не принесший жертвы Золотой Бабе непременно должен был заблудиться в пути.

Ее атрибутами, в частности, были гусли и другие музыкальные инструменты, от которых постоянно слышались звуки, нежные и тихие, или погромче и увереннее. По этим звукам можно было предсказывать будущее. Таким образом эту богиню можно считать пророчицей.

Велес и Марена

Мужским божеством плодородия был Велес. Велес – владыка мира мёртвых, с которым связывались представления о магической силе, обладатель ее подчиняет себе людей, поэтому этот же корень означает могущество и встречается в словах «власть», «велеть», «владеть», «великий». Культ Велеса у славян сильно менялся на протяжении времени.

С развитием у славян земледелия Велес становится богом урожая, оставаясь по-прежнему богом мёртвых – предки, похороненные в земле, были покровителями и подателями урожая. Представление о Велесе как о боге мёртвых и боге урожая отразилось в обычае оставлять «Велесу на бородку» несжатым не первый, а последний сноп хлеба.

Ещё со времён скотоводческого образа жизни славяне почитали Велеса как бога богатства (в древности расплачивались домашними животными, слово «скот» имело значение «деньги»). В Древней Руси Велес был и покровителем купцов.

Культ Велеса – великого подземного бога, подателя плодородия и богатства, владыки мудрости, колдовства, поэзии, повелителя мёртвых – был очень широко распространён на Руси. Об этом, в частности, говорит обилие деревень и сёл с названиями Велесово, Волосово, Волотово.

Во многом схожа с Велесом Марена – богиня мира мёртвых (её имя имеет общий корень со слова ми «смерть» и «мор») и плодородия земли. Представления о Марене как царице иного мира, подательнице благ, сохранились в названии ее златокудрой царевной Марьей Моревной. Её обычно похищает Кощей (пленение богини плодородия приводит к голоду и бедам).

Морена, Мара и Чума

Морена – богиня бесплодной, болезненной дряхлости, увядания жизни и неизбежного конца ее – смерти. В образе Морены воплотилась идея ежегодного умирания и последующего возрождения природы. Это самое страшное, враждебное человеку божество – богиня ночи, зимы. От этого имени вошли в наш язык слова мрак, мор, смеркаться. Славяне представляли, что Морена живет на севере, в недрах покрытых вечными снегами скал. Она всесильна, но светлые боги заключают ее в оковы с приходом весны. Поэтому, встречая весну, славяне сжигали чучело Морены. Но кончается лето – и возвращается злая Морена. Так происходит вечная борьба между светлыми и темными богами за власть над миром. Одним из весенних обрядов было сжигание соломенной куклы – Морены.

Мара – злой дух, как и Морена, воплощение смерти, мора. Позднее Мара частично утратила связь со смертью, но сохранила свой вредный для человека характер, часто так называют всяческую нечисть. Мара – имя чучела, которое сжигают на костре в ночь на Ивана Купалу. В низшей мифологии воплощение ночного кошмара. Садится ночью на грудь спящего и вызывает удушье.

Чума, приближаясь к городу или деревне, она точит свои стрелы, и кому случится выйти на ту пору в поле – в того и стреляет, а затем-уже входит в самое село или город. Оттого первые заболевающие страшным недугом бывают приезжие иди странники. Наравне с ведьмами Чума может оборачиваться кошкою, лошадью, коровою, птицею и клубком пряжи; где она покажется – там начинают выть собаки, туда при летает ворона или филин, и, садясь на кровлю, криком своим предвещает беду. Уверяют, что во время чумы петухи хрипнут и замолкают, а собаки теряют способность лаять, а только ворчат и с визгом бросаются на ужасную гостью.

Один крестьянин спал на стогу сена; пробужденный шумом, он увидел огромную женщину, в белой одежде (в саване), с растрепанными волосами, которая бежала от стаи собак; она вскочила на лестницу, приставленную к стогу, и стала дразнить собаку ногою. Крестьянин узнал Чуму, подкрался сзади и столкнул ее с лестницы; Чума погрозила ему пальцем и исчезла, и хотя он остался в живых, но с той самой минуты беспрестанно дергал ногою. Петуший крик и колокольный звон признаны были за целебное средство против болезней. По на родному убеждению, собака одарена чрезвычайно тонким чутьем и острым зрением; она узнает присутствие нечистых духов, чует приближение Чумы и Смерти и кидается на них, как верный страж домохозяина и его семьи. Когда собака воет – это считается знаком, что она видит Смерть. Отсюда возникли поверья, что Чума боится собак, что у петухов она отнимает голос и вырывает хвосты и что там, где владычествует нечистая сила смерти – зараза, уже не раздается ни петушиный крик, ни собачий лай; согласно с этим малорусские заговоры отсылают сестер-лихорадок и другие болезни в те пустынные страны, где не слышится ни пения петухов, ни лая собак, ни церковного звона, то есть собственно в царство туч, оцепененных холодным дыханием зимы (в вертепы се верного ада). Рассказывают также, что Чума не любит кошек и при удобном случае убивает их.

Перун

Ему в славянском пантеоне принадлежит особое место. Он связывался с военной функцией и соответственно считался покровителем военной дружины и ее предводителя – князя.

Перун – сын Сварога. Он мечет свои стрелы-молнии, мощной палицей разбивает тучи, гром выражает его гнев, по всему небу развеваются его одежда и борода, ветры и бури – его дыхание.

Могучий и деятельный летом, Перун умирает на зиму. Морозы запечатывают его громовые уста, палица-молния выпадает из его ослабевших рук, и бог всю зиму покоится в гробе-туче. Когда же вернутся из теплых стран птицы, Перун разбивает свою темницу и сбрасывает с высоты врагов. Богатырский конь переносит его в мгновение ока в любое место, мощными копытами побивает врагов. Перуну служат быстролетные сокол и орел, остроклювый ворон, петух, возвещающий утро. Земные травы крапива и чертополох напоминают о его стрелах. Могучие дубы, похожие на тучи, считались священными.

Перун посылает дожди, от него зависит урожай, а значит – жизнь. Он покровитель земледелия и кузнечного дела. Как Перун плугом-грозой вспахивает облачное небо, разбрасывает семя дождя, гремит палицей, так и человек на земле возделывает пашню, кует плуги и топоры. Как Перун побеждает темные силы, так и пахарь ведет вечный бой с засухой или холодом. Поэтому в древнерусском языке родственны слова: оратай (пахарь) и рать (войско). А Перун не только бог грома и молнии, но и покровитель воинов.

По традиции Перуна считают верховным божеством древних славян, хотя, по мнению исследователей, он занял главенствующее место относительно поздно, а до него во главе пантеона стояли Род (Сварог) или Дажьбог.

Перун представлялся славянам в образе немолодого длиннобородого мужа, разъезжающего по небу на огненной колеснице в сопровождении грозной свиты – Грома, Молнии, Дождя и Урагана. Перун мечет на землю каменные стрелы и там, где ударит такая стрела, из земли начинает бить гремячий (незамерзающий) ключ.

По свидетельству древнерусского летописца, идол Перуна был деревянный, с серебряной головой (то есть волосами; серебро изображало седину) и золотыми усами. Жрец Перуна поддерживал перед его идолом неугасимый огонь, в котором горели дубовые дрова.

Перуну посвящался центральный летний праздник земледельческого культа. В этот день в жертву Перуну приносили быка или вепря (дикого кабана). Шкура и внутренности жертвенного животного сжигались на священном огне, мясо съедалось во время ритуальной трапезы, а череп вешали на дуб – священное дерево Перуна, росший поблизости от святилища.

Перун почитался также как покровитель княжеской власти, воинов и военных подвигов. При заключении государственных соглашений князья клялись оружием и богом Перуном. В договоре князя Святослава с греками есть такая клятва: «Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною, будем прокляты от бога, в которого верим, от Перуна и Велеса, и да будем желты, как золото, и пусть посечет нас собственное оружие».

В одной из летописей содержится загадочная фраза о том, что «Перун есть мног». Исследователи толкуют ее по-разному: то ли «перуны» было собирательным названием какого-то разряда божеств, то ли это указание на большое количество святилищ Перуна. Таких святилищ действительно было много. Одно из наиболее значительных находилось в Киеве, другое – близ Новгорода, в местечке, до сих пор носящем название Перынь.

После введения христианства святилища всех языческих богов были уничтожены, идолы повержены. Идол Перуна, стоявший в Киеве на вершине холма, сбросили в Днепр. Летописец рассказывает, что, когда он плыл по течению, киевляне бежали по берегу следом и кричали: «Выплывай, Перуне, выплывай!»

В христианскую эпоху образ Перуна-громовержца слился в народном сознании с образом святого Ильи-пророка, так же, как и Перун, разъезжающего по небу на огненной колеснице. В засуху совершались молебны, посвященные Илье-пророку, а в Ильин день – 20 июля (2 августа по новому стилю) – строго запрещались полевые работы. Если же кто-нибудь нарушал этот запрет, то его лошадь распрягали, а сбрую всей деревней пропивали в кабаке.

Связь образа Ильи-пророка с языческими представлениями ясно выступает и в поверьях о том, что Илья-пророк своими громовыми стрелами преследует нечистую силу, которая в грозу прячется, превращаясь в змей, собак и кошек, укрывается под шляпками грибов-поганок. После Ильина дня запрещалось купаться, потому что в этот день купаются черти и вода становится опасной для человека.

Руевит

Свирепый и ужасающий бог войны, кровавой битвы, беспощадности к врагам. Главный его храм находился на острове Буяне (о. Рюген в Балтийском море). Идол этого бога сделан был из дуба и представлял собою чудовищного великана с семью личинами, которые все исходили из одной шеи и соединялись под одним огромным шлемом. На поясе висело семь ножен с мечами, а восьмой, обнаженный и обоюдоострый, всегда готовый к бою, Руевит держал в правой руке. Победить его мог силач, который вырвет этот меч из деревянной руки бога Руевита. Это ознаменовало бы победу врага над славянами.

Озем и Сумерла

Хозяин и хозяйка подземного царства, хранители земных богатств. Им подвластно всё, что находится в недрах земли: золотые и серебряные жилы, гроздья самоцветных камней. В сумрачных кладовых, где всегда темно, видны отблески от драгоценных камней и нефтяных озер. Одежды Озема и Сумерлы из чистого золота. Несмотря на то что эти боги самые богатые, они всегда бледны и лица их не выражают радости. Они боятся за свои сокровища, не хотят их отдавать никому и ненавидят людей, которые пытаются проникнуть в недра и взять ископаемые для своих нужд. Эти боги наказывают пришельцев в свои покои и устраивают на рудниках взрывы, землетрясения, отчего обваливаются шахты, в людей летят камни, пыль и подземные газы душат добытчиков. Только мертвые угодны Озему и Сумерле – мертвые, недвижимые, покорные… Слуги богов – кроты, ужи и грибы, их соглядатаи и слухачи. Зимой боги Озем и Сумерла спят, крепко обнявшись, потому что знают, что через заснеженные поля и леса, через замерзшую землю расхитители их богатств не смогут проникнуть в их царство.

Зевана

Богиня ловли зверей и охоты периода, когда для славян главным занятием была охота. Ее почитали ловцы зверя и охотники, прося у неё счастья в звероловстве, а в благодарность приносили часть своей добычи. Славяне не могли не почитать такую богиню, ибо проживали они среди лесов, полных диких зверей, представлявших для людей большую ценность из-за меха и пищи. Зевану народное сознание изображало в богатой куньей шубе, отороченной белкой. Вместо епанчи (верхней одежды) на нее накинута медвежья шкура, а голова этого зверя служила шапкой. Ее атрибутами были лук, который она всегда держала натянутым, то есть готовым к бою, капкан, рогатина для борьбы с медведем, нож.

Белбог и Чернобог

Белбог – это воплощение света, бог добра, удачи, счастья, блага у славян. Святилище его было на холме, открытом солнцу, а многочисленные золотые и серебряные украшения Белбога отражали игру лучей и да же ночью озаряли храм, где не было ни единой тени, ни единого мрачного уголка.

Жертвы Белбогу приносили веселием, игра ми и радостным пированием. Живая память о древнем Белбоге и доныне сохраняется в предании о Белуне. Он, представляясь старцем с длинной белой бородой, в белой одежде и с посохом в руках, является только днем, чтобы путников, заблудившихся в дремучем лесу, вывести на дорогу. Есть по говорка: «Темно в лесу без Белуна!»

Его почитают также подателем богатства и плодородия. Во время жатвы Белбог приходит на нивы и помогает жнецам в их работе. Чаще всего он показывается в колосистой ржи с сумою денег на носу, манит какого-нибудь бедняка и просит утереть себе нос: если тот исполнит просьбу, то из сумы посыплются деньги, а Белбог исчезнет. Поговорка: «Мужик с Белуном подружился» означает, что кого-то посетило счастье…

Чернобог – жуткое божество древних славян, олицетворение всех злоключений и бед, злой бог, приносящий несчастье. С ним, властителем подземного мира, связаны такие понятия, как «черная душа», «черный день». Это страшное божество услаждалось кровопролитием и неистовством:

Шумящ оружием приходит Чернобог; Сей лютый дух поля кровавые оставил, Где варварством себя и яростью прославил; Где были в снедь зверям разбросаны тела; Между трофеями, где смерть венцы плела, Ему коней своих на жертву приносили, Когда россияне побед себе просили.

Чернобога изображали закованным в крепкую броню, да и сам истукан его был железный. Имея лицо, исполненное ярости, он держал в руке копье, готовое к нанесению всяких зол.

В пиршественном ритуале пускали вкруговую чашу и произносили заклинания от имени двух богов – доброго и злого. На основе этого противопоставления реконструируется пара Белобог – Чернобог, воплощение противопоставлений «счастье – несчастье, белый – черный».

Храм Чернобога был построен из черно го камня, а перед статуей сто ял жертвенник, всегда обагренный кровью, как и ступени храма, на которых приносили ему в жертву ко ней, пленников и рабов. Одна ко для умилостивления грозного чудища в лихую годину бросали жребий и среди жителей этих мест, чтобы новой кровью умилостивить Чернобога. Сие страшное божество услаждалось кровопролитием и неистовством, а потому хоть и мог он отвратить войны и всяческие бедствия, молились ему, не испытывая никакой благодарности и любви, а один только страх.

Чур

Божество не самого высокого ранга, однако имя его до сих пор по всюду знают и чествуют. Он почитался покровителем и сберегателем границ поземельных владений. На межах своих участков земледельцы насыпали бугры, огораживая их частоколом, и такого бугра никто не смел разрыть из опасения разгневать божество. Порубежная полоса считалась неприкосновенной, никто не мог переступить ее своевольно. В определенные дни глава семейства обходил владения по этой черте, гоня перед собою жертвенных животных, пел гимны и приносил дары божеству; здесь же, на некотором расстоянии друг от друга, ставились крупные камни или древесные стволы, носившие названия термов. В яму, в которой утверждался терм, клали горячие угли, хлебные зерна, караваи, плоды, лили мед и вино. Здесь все было подвластно Чуру, и место, где он главенствовал, а порою и показывался, получало таинственное освящение, и потому за черту родовых владений не дерзали переступить враждебные духи.

Позднее на межах начали ставить изображение самого Чура. Несмотря на грубость работы и ничтожность того материала, из которого вырубались, они почитались священными и неприкосновенными. На полях, отвоеванных у дрему чих лесов и не обозримых степей, Чур оберегал границы владений разных хозяев, удерживал дерзких и своевольных нарушителей, останавливал чужую разгулявшуюся соху, тупил расходившийся топор.

Олицетворяли Чура в деревянном изображении, имевшем форму кругляша, короткого обрубочка толщиной в руку. На нем вырезались условные знаки, обозначающие владельцев того или иного участка Земли. Такие обрубки сохранили древнее название свое в известных словах, уцелевших до нашего времени: чурбак, чурбан, чурка, чурбашка.

Также Чур охранял человека и все его добро от нечистой силы: как житель проезжих-прохожих дорог, он имел более всех власти над чертями. Поэтому при опасности до сих пор советуют вспомнить этого бога и зачураться, сказав: «Чур меня!», то есть попросить: «Чур, побереги меня!» Даже тайны мыслей человека он охраняет. Если кто-то скажет тебе что-то неприятное, зачурай его: «Чур тебе на язык!» – и злое пожелание не сбудется. Ну а найдешь что-то ценное и не захочешь ни с кем делиться, тут же взмолись: «Чур, мое!» – и добрый древний божок побережет твою находку только для тебя одного.

Пятница

Покровительница усопших душ, а также убогих и нищих во всей Древней Руси. Около церквей (обычно выстроенных на подоле, у рек и самой воды) во всех местах селилась нищая братия со своими хатами и логовищами. Где не было воды, там непременно рыли колодцы и пруды.

Пятнице молились о дожде: когда наступает время жатвы, одна из деревенских старух, легкая на руку и этим достоинством всем известная, отправляется в поле ночью и сжинает первый сноп. Связав его, ставит она на землю и три раза молится в это время Пятнице, чтобы помогла рабам Божиим (помянет всех женщин своей деревни, на которых, по хозяйскому обычаю, лежит обязанность жнитва). Просит старуха об окончании без скорбей и болезней тяжелой работы, молит Пятницу быть заступницей от лихих людей, особенно тех, которые умеют делать заломы. Затем берет она свой сноп и, крадучись ото всех, несет его в свою избу. Всякая встреча при этом – недобрый знак.

Пятницу также по читают богиней женского рукоделья, особенно пряжи. Она очень строго следила, чтобы в пятницу женщины не прикасались к работе.

Существует легенда о девушке, которой госпожа приказала в этот день работать. Она, конечно, послушалась. Пришла к ней Пятница и в наказание велела под страхом смерти спрясть сорок мычек и занять ими сорок веретен. Испуганная до лихорадки девушка, не зная, что думать и делать, пошла посоветоваться с опытной и умной старухой. Эта велела напрясть ей на каждое веретено по одной лишь нитке. Когда Пятница пришла за работой, она сказала девушке: «Догадалась!» – и сама скрылась, и сошла беда на этот раз с рук. Во всех других случаях бывает хуже именно потому, что Пятница, ходя по земле, сама за всеми наблюдает (а хождение Пятницы – повсеместно распространенное верование). Ходит она всюду вместе со Смертью, а по тому немедля и наказывает ею: обычно делает так, что скрючит на руках пальцы, а мужчинам вложит в спину прострел и ломоту. Пятницу все могут видеть, и кто видел – тот хорошо распознал, что это еще молодая женщина.

Иногда она милует и награждает, а в иную пору жестоко наказывает. У одной женщины, не почтив шей ее и работавшей, она просто-напросто содрала с тела кожу и повесила на том же стану, на котором та ткала холст.

Попался ей раз навстречу по дороге работник, который отошел от хозяина. Сел этот прохожий закусить, а к нему и напрашивается неведомая красавица, чтоб разделил с нею хлеб-соль. Поели они. «Вот тебе за то награда: иди в это село, найди там богатую девушку-сиротку, бери ее за себя замуж. А я даю тебе сто лет веку». Он так и сделал. Жил он ровно сто лет, и пришла к нему Пятница с тем сказом, что пора-де умирать. Умирать не хочется: «Прибавь еще одну сотню!» Прибавила. Когда исполнился последний день этой второй сотни лет, она опять пришла. «Еще прибавь сотню!» Прибавила. Жил-жил человек, и самому даже надоело, и такой он стал старый, что по всему телу мох вырос.

Приходит Святая Пятница и Смерть с собой привела. «Ну, теперь пойдем: и вот тебе хорошее местечко здесь остаться». Место очень понравилось, но она повела на другое, которое ветхому старику еще больше полюбилось. Когда привела его на третье, то отворила дверь и пихнула его прямо в ад и промолвила: «Когда бы ты помер на первой сотне своих лет, то жил бы в первом месте, на второй – на втором, а то в триста-то лет ты столько нагрешил, что где же тебе и жить, как не у чертей в когтях?»

Этою легендою дается объяснение тому повсеместному на Руси обстоятельству, что пятницким церквам отводятся места на кладбищах и там «девятничают» и «пятничают», то есть, по-старинному, старухи весь день проводят в строгом посте, воздерживаясь даже от рыбы в память умерших родите лей, именно в ильинскую пятницу особо и сверх прочих поминальных и панихидных дней.

Ведьма

Злая колдунья. Название это происходит от древнего слова «ведать», то есть знать, и родственно с благозвучным словом «ведунья». В эпоху матриархата все женщины считались ведуньями, ведьмами, знающими особые, запредельные тайны. До недавнего времени считалось, знахарки («знать» – то же, что «ведать») были наделены уменьями исцелять даже и те болезни, от которых отступаются доктора! Но поскольку темному уму излишнее знание в другом человеке всегда кажется чем-то подозрительным и даже опасным, с течением времени представление о ведьмах очень изменилось.

Их приравнивают к сказочным Бабам-ягам, живущим в избушках «на курьих ножках», где они, по сказанию, вечно кудель прядут и в то же время «глазами в поле гусей пасут, а носом (вместо кочерги и ухватов) в печи возятся». Ведьм обыкновенно смешивают с колдуньями и представляют себе не иначе как в виде старых, иногда толстых, как кадушки, баб с растрепанными седыми космами, костлявыми рука ми и с огромными синими носами.

Ведьмы, по общему мнению, отличаются от всех прочих женщин тем, что имеют маленький хвост и владеют способностью летать по воздуху на помеле, кочергах, в ступах. Отправляются они на темные дела из своих жилищ непременно через печные тру бы и, как все чародеи, могут оборачиваться в разных животных, чаще всего в сорок, свиней, собак и черных кошек.

Чаще всего ведьмы подвергаются истязаниям за выдаивание чужих коров, что они делают, приняв облик черной свиньи, или ласки, или лисицы. Обиженные крестьяне утешают себя возможностью поймать злодейку на месте преступления и изуродовать, отрезавши ей ухо, нос или сломавши ногу. После того в деревне не замедлит обнаружиться баба с подвязанной щекой или прихрамывающая на ту или другую ногу.

Ведьмы имеют чрезвычайно много общего с колдунами, находятся между собою в постоянном общении (вот для них-то и изобретены «Лысые горы» и шумные игры шаловливых ведьм с веселыми и страстными чертями). Умирают они, мучаясь в страшных судорогах, вызываемых желанием передать кому-нибудь свою науку, и у них точно так же, как у колдунов, после смерти высовывается изо рта язык, необычайно длинный и совсем похожий на лошадиный.

Затем начинаются беспокойные ночные хождения из свежих могил на старое пепелище (на лучший случай – отведать блинов, выставляемых за окно до за конного сорокового дня, на худший – выместить запоздавшую и неостывшую злобу и свести неоконченные при жизни расчеты с немилыми соседями). Наконец, успокаивает их точно так же осиновый кол, вбитый в могилу.

Колдун

Существо, наделенное сверхъестественными свойствами. Их представляли людьми старыми, с длинными седыми волосами и нечесаными бородами, с длинными неостриженными ногтями. Они вызывают страх, поскольку их возможности основаны на нечистой силе и постоянно ею подпитываются. Их слугами являются черти, ведьмы, которые выполняют их поручения и радуются, когда есть такая черная работа для них.

Колдуны бывают природные, добровольные и невольные. Колдун не может покинуть этот свет, пока не передаст свою силу кому-нибудь из наследников и он ее навязывает любыми хитростями кому только сможет. Если все-таки кто-то попался на эту хитрость колдуна и стал невольным колдуном, то его можно отмолить священником или в монастырях.

Самая смерть колдунов имеет много особенностей. Прежде всего колдуны заранее знают о смертном часе (за три дня), и, кроме того, все они умирают приблизительно на один манер. Чародеев бьют судороги, и настолько сильно, что они не умирают на лавке или на полатях, а непременно около порога или под печкой. Если над таким колдуном станут читать Псалтырь, то в полночь он вскакивает и ловит посиневшего от страха чтеца.

Колдуны перед смертными страданиями успевают дать родным словесное завещание: если умрет в поле – не вносить в избу, умрет в избе – выносить не ногами вперед, по обычаю всех православных, а головой, и у первой реки заблаговременно остановиться, перевернуть в гробу навзничь и подрезать пятки или подколенные жилы.

Все твердо знают, что необходимо тотчас же, как только зароют могилу колдуна, вбить в нее осиновый кол с целью помешать этому покойнику подыматься из гроба, бродить по белу свету и пугать живых людей. Умирают колдуны непременно очень долго и страшно, так как им указано мучиться сверх положенного.

В большинстве случаев колдуны безродные и всегда холостые. За все деяния их обязательно постигнет лютая, мучительная смерть, а за гробом ждет суд праведный и беспощадный.

Русалки, берегини, мавки

Существа, как правило, вредоносные, в которых превращаются умершие девушки, преимущественно утопленницы, некрещёные дети. Представляются в виде красивых девушек с длинными распущенными зелёными волосами, реже – в виде косматых безобразных женщин (у северных русских).

Русалки – фантастические жилицы всех вод и источников Земли. Бледнолицые и прекрасные, с долгими зелеными волосами, они поют восхитительные песни не земными голосами и заманивают к себе неосторожных рыбаков и корабельщиков. Тела красавиц на столько нежны, что их можно проницать взором, однако из объятий русалок никому не вырваться, да и не всякий смертный захочет променять обольстительную русалку на привычных земных жен!.. Могут за влечь русалки и случайного путника, особенно когда в лунную ночь выплывут из вод, сядут на ветку ивы, низко склонившуюся к волнам, и примутся расчесывать белым, из рыбьей кости выточенным, гребешком свои чудные зеленые кудри, по которым всегда струится вода. Беда, если кто поддастся их чарам! Одного хотят русалки от людей: защекотать до смерти и по топить.

Летом, начиная с Троицына дня, русалки оставляют речные и озерные омуты и выходят на землю, качаются на деревьях. В эту пору ни одна девушка не решится одна, без по друг, пойти в лес, опасаясь попасться русалкам: увлекут с собою, сманят – домой больше не воротится. А уж парням и вовсе беда: охочи русалки до земной любви! Рассказывают, один юноша поплясать решил с русалками – и только потому живой ушел, что надел два креста: один на грудь, другой – на спину, так что никак к нему не подступишься.

Особенно опасны в четверг – русаличий велик день. Поэтому в русальную неделю нельзя было купаться, а выходя из деревни, брали с собой полынь, которой русалки якобы боятся. На просьбы русалок дать им одежду женщины вешали на деревья пряжу, полотенца, нитки, девушки – венки. Всю Троицкую неделю пели русальные песни, в воскресенье (русальное заговенье) изгоняли, «провожали» русалок (или весну). Русалку обычно изображала девушка, которой распускали волосы, надевали венок и с песнями провожали в рожь. Вталкивая её в рожь, с криками разбегались, а русалка догоняла.

Для жительства русалки выбирают себе плакучие березы, потому в русальную неделю деревенские девушки непременно ходят завивать березки, чтобы водяниц задобрить: связывают разноцветными лентами березовые ветви, на которых так любят качаться мавки при луне, которая для них светит ярче обычного. Русалки аукаются между собой, пляшут, водят веселые хороводы.

Образ русалки связан одновременно с водой и растительностью, сочетает черты водных духов (иногда русалку представляли в свите водяного) и карнавальных персонажей, воплощающих плодородие, типа Ярилы, смерть которых гарантировала урожай. Отсюда вероятна и связь русалки с миром мёртвых: по-видимому, под влиянием христианства русалок стали отождествлять лишь с вредоносными «заложными» покойниками, умершими неестественной смертью. Возможно, название русалок восходит к древнерусским языческим игрищам русалиям, известным по церковно-обличительной литературе.

Водяной

Злой дух, воплощение стихии воды как отрицательного и опасного начала. Чаще всего выступает в облике мужчины с отдельными чертами животного (лапы вместо рук, рога на голове) или безобразного старика, опутанного тиной, с большой бородой и зелёными усами. Водяные женятся на русалках, водяницах.

Над теми людьми, которым судьба определила утонуть, водяной получает таинственную власть, от которой никак нельзя оторваться, поэтому некоторые суеверные люди не решаются оказать помощь тонущему: от судьбы не уйти!

В своей родной стихии водяной неодолим, а на земле сила его слабеет. Но уж на реках все рыбы ему подвластны, все бури, штормы и ураганы: он бережет пловца – или топит его, дает рыбаку счастливый улов – или рвет его сети.

Летом он бодрствует, а зимой спит, ибо зимние холода запирают дожди и застилают воды льдами. С началом же весны, в апреле, водяной пробуждается от зимней спячки, голодный и сердитый, как медведь: с досады ломает он лед, вздымает волны, разгоняет рыбу в разные стороны. В эту пору рассерженного властелина реки ублажают жертвами: поливают воду маслом, даруют гусей – любимую птицу водяного, могущественного, пугающего – и в то же время озорного и веселого.

Водяные соотносятся с чёрным цветом: им приносили в жертву чёрного козла, чёрного петуха, существовал обычай держать на водяных мельницах чёрных животных, любезных Водяному. По поверьям, у Водяного были коровы чёрного цвета, он обитал в чёрной воде – в сказках урочище Черная Вода служит местом встречи с Водяным. С левой полы Водяного постоянно капает вода (это можно сравнить с особым значением левой стороны у лешего), где бы он ни сел, место постоянно оказывается мокрым, а начнет причесываться – и с волос струится водица.

Водяные утаскивали людей к себе на дно, пугали и топили купающихся. Эти поверья о Водяных сопоставимы с легендой о морском (водяном, поддонном) царе, отразившейся в русских былинах о Садко. В волшебных сказках Водяной схватывает свою жертву, когда она пьёт из ручья или колодца, требует у схваченного царя или купца сына в залог и т. п. В славянских поверьях о Водяном и морском царе можно видеть отражение на более низком уровне мифологической системы представлений, некогда относившихся к особому богу моря и вод.

Домовой

Дух дома, он хранитель домашнего очага, незримый помощник хозяев. Представлялся в виде человека, часто очень похожим на хозяина дома, или в виде старика с лицом, покрытым белой шерстью. Он ответственен за благополучие дома, особенно скота (в более древнее время функцию защиты скота выполнял Дворовой). Главное же дело его – досмотр за хозяйством. Домовой видит всякую мелочь, неустанно заботится и хлопочет, чтобы все было в порядке и наготове: подсобит работящему, поправит его про мах; ему приятен приплод домашних животных и птицы; он не терпит излишних расходов и сердится на них – словом, домовой склонен к труду, бережлив и расчетлив. Если ему жилье по душе, то он во всем служит этой семье.

Зато ленивым и нерадивым он охотно помогает запускать хозяйство, мучает людей. Кого домовой всерьез не любит, это пьяниц и простоволосых женщин.

Чтобы с ним помириться, нужно положить под печь нюхательного табака или разноцветный лоскут, горбушку хлеба.

При переезде в новый дом надлежало совершить особый ритуал, чтобы уговорить домового переехать вместе с хозяевами, в противном случае хозяевам грозили беды.

Леший

Дух лесов, которые окружали славян. Миф о леших просуществовал на Земле тысячелетия. По народным воззрениям, леший служит как бы бессознательным оружием наказания за вольные и невольные грехи человека. Например, леший на виду у всех унес мужика в лес за то, что тот, идя на колокольню, ругался непотребным словом. Еще сильнее карает леший за произнесение проклятий, и если случится, например, что роженица, потерявши в муках родов всякое терпение, проклянет себя и ребенка, то ребенок считается собственностью лешего с того момента, как только замер последний звук произнесенного проклятия. Обещанного ему ребенка леший уносит в лес тотчас по рождении, подкладывая вместо него «лесное детище» – больное и беспокойное. В случае же, если каким-ни будь чудом заклятого ребенка успеют окрестить ранее, так что взять его сразу нельзя, то леший ждет до семи лет отрочества и тогда сманивает его в лес. Лешему дана одна минута в сутки, когда он может сманить человека.

В лесу проклятые живут недолго и скоро умирают. А если и случится, что кто-нибудь из них, по усиленным молитвам матери, выживет, то находят его в самом жалком виде: ходит он одичалым, не помнит, что с ним было, и сохраняет полнейшее равнодушие ко всему, что его может ожидать при совместной жизни с людьми.

Деревенские слухи очень настойчиво приписывают лешим страсть к женщинам и обвиняют их в не редких похищениях девушек. Лешим также навязывают жен одинаковой с ними породы (лешачиха, лешуха) и детенышей (лешеня).

Оборотень

Это – более страждущие, чем зловредные существа: они живут в берлогах, рыскают по лесам, воют по-волчьи, но сохраняют человеческий смысл и почти никогда не нападают на деревенские стада; только нестерпимый голод может понудить их искать себе поживы. Нередко бродят они возле родного села и, когда завидят человека, смотрят на него так жалостно, как будто умоляют о помощи; случалось замечать при этом, что из глаз бедного оборотня струились в три ручья слезы; сырого мяса, которое ему предлагают, он не берет, а брошенный кусок хлеба поедает с жадностью.

Один пригожий юноша презрел любовь ведьмы, и вскоре его постигло жестокое мщение: раз поехал он за дровами, остановился в лесу, взялся за топор и только что замахнулся на дерево, как руки его превратились в волчьи лапы, а затем и весь он покрылся мохнатою шкурою; несчастный бросился к своим волам, но те в испуге шарахнулись в сторону; хотел было остановить их своим голосом, но вместо людской речи раздался протяжный дикий вой. Другая ведьма оборотила волком своего соседа, который впоследствии, когда освободился от заклятия, рассказы вал, что, будучи оборотнем, он подружился с настоящим волком, ходил с ним на добычу, и хотя чувствовал себя человеком, не мог выражать своих мыс лей словами, а выл по-волчьи…

Средства, употребляемые колдунами и ведьмами для превращения людей в животных, сходятся с теми, силою которых они сами становятся оборотня ми. Средства эти следующие.

Набрасывание звериной шкуры. Крестьяне уверяют, что в старые годы случалось, снимая шкуру с убитой волчицы или медведицы, находить под нею бабу в сарафане. Есть рассказ, что на охотничьей об лаве убили трех волков, и когда стали снимать с них шкуры, то под первою нашли молодого жениха, под второю – невесту в ее венчальном уборе, а под третьей – музыканта со скрипкою.

Волшебная науза (петля). Чтобы превратить свадебное сборище в стаю волков, колдуны берут столько ремней или мочал, сколько нужно оборотить лиц; нашептывают на них заклятия и потом этими ремнями или мочалами подпоясывают обреченных, которые тотчас же и становятся волкодлаками. Такой оборотень не иначе может получить прежний человеческий образ, как разве в том случае, когда чародейный пояс изотрется и лопнет; но и после избавления долгое время бывает дик, сумрачен и не скоро навыкает людской речи.

Народные сказки свидетельствуют еще, что колдуны и ведьмы превращают людей различными зверя ми и птицами, ударяя их зеленым прутиком, палкою или плетью. Удару волшебного прута придается двоякое значение и в преданиях о волкодлаках и оборотнях: им превращаются люди в звериные образы, и, наоборот, им же разрушается сила заклятия, и превращенные возвращаются в среду людей.

Обменыш

Бесы похищают детей. Дьявол подменяет своими чертенятами некрещеных человеческих младенцев. Без разбору черти уносят и тех, которых в сердцах проклинают матери, и таких, которым в недобрый час скажут неладное (черное) слово, вроде: «Хоть бы черт тебя унес». Уносят и младенцев, оставленных до крещения без над лежащего присмотра, то есть когда младенцам дают заснуть, не перекрестивши их, дают чихнуть и не поздравствуют ангельскую душу, не пожелают роста и здоровья. Особенно не советуют зевать в банях, где обыкновенно роженицы проводят первые дни после родов. Нечистая сила зорко сторожит и пользуется каждым случаем, когда роженица вздремнет или останется одна. Вот почему опытные повитухи стараются не покидать матерей ни на одну минуту; в крайнем случае, при выходе из бани, крестят все углы. Если же эти меры предосторожности не будут приняты, то мать и не заметит, как за крышей зашумит сильный ветер, спустится нечистая сила и обменяет ребенка, положив под бок роженицы своего лешачонка или обменыша. Эти обменыши бывают очень тощи те лом и крайне уродливы: ноги у них всегда тоненькие, руки висят плетью, брюхо огромное, а голова непременно большая и свисшая на сторону. Сверх того, они отличаются природной тупостью и злостью и охотно покидают своих приемных родителей, уходя в лес. Впрочем, живут они недолго и часто пропадают без вести или обращаются в головешку.

Что касается судьбы похищенных детей, то черти обыкновенно носят их с собой, за ставляя раздувать начавшиеся на земле пожары. Но бывает и иначе. Похищенные дети отдаются на вос питание русалкам или проклятым девкам, у которых они остаются, превращаясь впоследствии: девочки в русалок, мальчики в леших.

Снегурочка

Героиня русского фольклора. В сказках это девочка, вылепленная из снега на закате зимы и оставшаяся жить у стариков, приемных родителей, в деревне. Она добрая, внимательная, ласковая, но немного печальная, потому что летом радуется она только дождю и граду. В один из летних праздников деревенские подружки прыгали через костер, не отстала от них и Снегурочка, но растаяла над жарким костром и превратилась в легкое облачко, улетевшее по небу.

Снегурочка добра и нежна, поэтому, в отличие от злого Морозки, сварливой Зимы и смешной Масленицы, сказки всегда рисуют Снегурочку печальной белолицей красавицей, полной неизъяснимой, прохладной прелести.

Крупеничка

Прекрасная царевна, взятая в полон злыми татарами. Желая спастись из Золотой Орды хоть бы и после смерти, девушка попросила о помощи мудрую старуху – и чародейка обратила ее в гречневое зернышко.

Спрятала его старуха, пошла на Русь. Схоронила она гречневое зернышко в чистом поле – и начало то зернышко в рост идти, и выросла из того зернышка греча о семидесяти семи зернах. Повеяли ветры со всех четырех сторон, разнесли те семьдесят семь зерен на семьдесят семь полей. с той поры на Руси расплодилась греча.

Соловей-разбойник

О том, кто такой Соловей-разбойник, высказывались разные предположения. Исследователи XIX века полагали, что он олицетворяет силы при роды, в частности разрушительную силу ветра. Позже были обнаружены некоторые исторические аналогии. Можно считать, что в былине о Соловье отразилась борьба за образование единого государства, которую киевские князья вели с лесными славянскими племенами, желавшими сохранить свою обособленность.

Со временем образ Соловья-разбойника вобрал в себя черты врага-захватчика. В некоторых вариантах былины он назван по отчеству – Ахматович, или Рахматович. Возможно, это воспоминание о татарском хане Ахмате, совершившем в XIV веке набег на Москву.

Имя «Соловей» в применении к злобному чудовищу кажется довольно странным. Возможно, это слово имело в древности еще какое-то, пока не выясненное значение. Но не исключено, что имя ему дано на основании древнейшего уподобления свиста бури громозвучному пению этой птицы. В образе Соловья-разбойника народная фантазия олицетворяла демона бурной, грозной тучи.

Первым подвигом Ильи Муромца после того, как он покинул родное село, была победа над Соловьем-разбойником. Эта былина считается наиболее древней в цикле, в ее основе лежит мифологический мотив борьбы героя с чудовищем.

За десять верст раздался его свист – и даже богатырский конь под Ильею Муромцем споткнулся:

Эпитет «разбойник» объясняется разрушительными свой ст вами бури и тем стародавним воззрением, которое с олицетворениями туч соединяло разбойничий, воровской характер. Закрытие тучами и зимними туманами небесных светил называлось на старинном поэтическом языке похищением золота; в подвалах Соловья-разбойника лежала несчетная золотая казна; точно так в летней засухе и в отсутствии дождей зимою видели похищение живой воды и урожаев.

Ставр Годинович

Персонаж героического эпоса русского народа. Былина о Ставре известна во множестве записей, но все они сводятся к двум основным вариантам, условно называемым «богатырским» и «новеллистическим».

В богатырском варианте жена Ставра выдает себя за грозного посла, побеждает семерых богаты рей, лучше княжеских лучников стреляет из лука. В новеллистическом варианте она не наделена богатырской силой, а приезжает к княжьему двору под видом жениха, сватающегося к дочери (или племяннице) князя Владимира. Из испытаний, которые устраивает ей князь, Василиса выходит победительницей не при помощи силы, а хитростью.

Некоторые исследователи считают, что эта былина имеет под собой историческую основу. В одной из летописей сообщается, что в 1118 году Владимир Мономах разгневался на новгородских бояр и на сотского Ставра – и заточил его. В 1960 году на стене Софийского собора в Киеве была обнаружена процарапанная надпись: «Господи помози рабу своему Ставрови недостойному рабу твоему», сделанную почерком XI–XII веков. Видимо, это автограф боярина, послужившего прообразом былинного Ставра, который был грамотен и обладал красивым, выработанным почерком».

Вольга Святославич

Этого одного из старейших богатырей назвали в честь Волхва, божества всяческих чудес, превращений и колдовства, обладающего неимоверной силой.

Он является олицетворением хитромудрости, сродной с колдовством. Вещий богатырь-знахарь, разъезжающий со своей дружиною по городам, выбивающий, как сказано в былинах, «с мужичков дани-выходы», являет собою яркое воплощение «змеиной мудрости», объединенной с красотою-молодечеством.

Много совершил он чудесных подвигов, только ни чего не смог поделать с сохой, позабытой на недопаханной ниве любимым сыном Матери сырой земли Микулой Селяниновичем.

Микула Селянинович

Пахарь-исполин – один из самых монументальных и загадочных образов русско го эпоса. Это гигантский осколок некогда бывшего цикла сказаний. В настоящее время известно лишь два былинных сюжета о Микуле Селяниновиче.

На княжий отряд нападают разбой ники, Микула обращает их в бегство, и Вольга награждает Микулу «тремя городами со крестьянами». Былина заканчивается тем, что Микула Селянинович называет свое имя. Это свидетельствует об особой значительности и изначальной общеизвестности этого образа. По мнению многих исследователей, он принадлежит к древнейшему пласту русского эпоса и первоначально был не просто земледельцем, а богом земледелия. Не случайно противопоставление Микулы Вольге и явное первого над вторым превосходство. Дело в том, что Вольгу обычно отождествляют с богом охоты. В древнейшие времена охота была для человека основным источником существования, а затем, в конце каменного века, ее сменило земледелие. Таким образом, то, что в былине Микула оказывается сильнее Вольги и всей его дружины, верно отражает процесс исторического развития.

В другой былине Микула Селянинович противопоставляется богатырю Святогору. Святогор – также один из древнейших мифологических персонажей русского эпоса. Он олицетворяет абсолютную вселенскую силу. Сильнее него нет никого на свете, он настолько огромен и тяжел, что его «не держит мать сыра земля», и он ездит на своем богатырском коне по горам. В этой былине образ Микулы приобретает особое звучание.

Однако со временем образ Микулы стал восприниматься иначе – как олицетворение русского крестьянина-труженика.

Cвятогор-богатырь

Особо почитаемый народом былинный герой – старейший из всей дружины богатырской. Святогор принадлежит к древнейшему, мифологическому поколению героев русского эпоса. О нем можно сказать, что это старинный богатырь-стихия.

Святогор силен настолько, что сила тяготит его самого: «Грузно от силушки, как от тяжкого бремени». Сила Святогора существует сама по себе, не имея ни цели, ни применения, она прибывает день тот дня, а растратить ее некуда: нет на свете богатыря, с которым мог бы Святогор померяться силой.

В былине, в которой встречаются Святогор с Микулой Селяниновичем, богатырем-пахарем, рассказано, что Святогор не смог поднять сумку Микулы, а в сумке той была таинственная тяга – сила земли. В этой былине русский народ-пахарь воспел мощь и силу мирной, трудовой жизни, бывшей ему милее кочевой воинской, которая по степенно уходила в прошлое.

На смену Святогору приходит плеяда богатырей во главе с Ильей Муромцем. Илья Муромец – представитель новой, уже исторической «богатырской» эпохи. Его сила качественно иная – человеческая, и он отказывается принять противоречащую его природе стихийную силу Святогора. Когда Святогор, почуяв свою кончину, хотел вдохнуть свою непомерную силу в Илью, тот ему ответил: «Не надо мне больше силы, а то не будет носить меня Мать сыра земля».

Илья Муромец

Центральный герой русского героического эпоса. Ему посвящено более десяти былинных сюжетов, каждый из которых известен во множестве записей. Подвиги его не могут изгладиться из памяти народа-пахаря, которого охранял этот богатырь.

В. Я. Пропп, один из крупнейших ученых-фольклористов XX века, писал: «Образ Ильи – наиболее зрелое и наиболее совершенное создание русского эпоса. (…)

Только могучий народ в одну из решающих эпох своей истории мог создать этот монументальный и величественный, но вместе с тем простой в своей человечности образ национального героя».

Былины об Илье Муромце складывались в период с XI по XIV век, в эпоху борьбы русского народа с половцами, совершавшими набеги на Русь, а затем с монголо-татарами, под игом которых Русь находилась более двухсот лет.

Былиной о происхождении Ильи и обретении им силы открывается поэтическая биография Ильи Муромца. Он – «крестьянский сын» и происходит из села Карачарова близ города Мурома. Село Карачарово действительно существует, оно находится в двух верстах от Мурома вверх по Оке. По местному преданию, былинный герой погребен в своем родном селе, под часовней возле дороги на Муром. В Муроме в конце XX века Илье Муромцу был поставлен памятник.

Однако иногда Илья в былинах называется Моровлином, или Муравлином, что дало некоторым исследователям основание предполагать, что ро диной богатыря был город Карачев близ Моровийска на Черниговщине.

Илья тридцать лет и три года не мог ходить и, едва поднявшись на ноги, сделался олицетворением несокрушимой силы богатырской дружины.

Илья Муромец – воин, защитник родины. В одной из былин он говорит:

В отличие от большинства эпических героев, Илья Муромец наделен не только силой и храбростью, но и вполне определенным мировоззрением. Он отвергает общепринятое в Средние века представление о том, что долг воина заключается прежде всего в верной службе своему господину. К князю Владимиру Илья относится критически и определяет смысл своей жизни следующим образом:

Был ли у Ильи Муромца исторический прототип, или он представляет собой собирательный образ – неизвестно. В летописях имя Ильи Муромца не упоминается ни разу. Но известно, что в XII веке в Киево-Печерской лавре рядом с Нестором-летописцем и первым русским иконописцем Алимпием был погребен некий Илья из Мурома.

Добрыня Никитич

Средний из трех богатырей, основных героев русского героического эпоса.

Его срединное положение обусловлено не толь ко возрастом, но и тем, что в его образе нет крайностей, в нем гармонично сочетаются различные качества: храбрость воина – и мудрость дипломата, светские манеры («вежество») – и образованность. В тех былинах, где Добрыня не является главным героем, он обычно выступает в качестве мудрого помощника, примирителя ссорящихся.

Историческим прототипом Добрыни Никитича часто называют воеводу Добрыню, дядю князя Владимира Святого со стороны матери, видного военного и государственного деятеля. Летопись говорит о нем: «…бе Добрыня храбр и наряден муж». Однако историческому Добрыне была свойственна и жестокость, также отмеченная в летописях. В частности, о его участии в установлении христианства в Новгороде в 990 году там говорится, что он крестил новгородцев «огнем». Скорее всего, Добрыня Никитич – образ собирательный. Его имя образовано от слова «добро», означающего в древнерусском языке всю совокупность положительных качеств.

Былина «Добрыня и Змей» – центральная и самая древняя в цикле былин о Добрыне. Змееборчество – один из наиболее распространенных сюжетов в фольклоре народов всего мира. Змей – традиционное воплощение зла, и победа героя над змеем знаменует торжество положительного начала во вселенском масштабе.

Борьба героя со змеем часто встречается и в сказках, но сказки с подобным сюжетом обязательно заканчиваются женитьбой героя на спасенной им девушке. Добрыня же предлагает спасенной им от Змея княжьей племяннице «покрестосоваться» – поменяться крестами и тем самым стать назваными братом и сестрой, и впоследствии, когда князь говорит: «Дак благословляю тебе ее взять в замужество», отказывается, поскольку она ему «сестра крестовая». Такой поступок Добрыни объясняется тем, что подвиг эпического героя, в отличие от героя сказочного, обязательно должен быть бескорыстным.

Некоторые исследователи соотносят былину о Добрыне и Змее с историческим событием – крещением Руси, полагая, что «Пучай-река» – это Почайна, в которой князь Владимир Святой в 988 году крестил киевлян. Змей – воплощение язычества, а Добрыня, победивший Змея при помощи «шапки земли греческой», – символ христианства, пришедшего на Русь из Византии, бывшей частью Греции. «Шапка земли греческой» присутствует почти во всех вариантах былины.

Алеша Попович

Младший из трех богатырей, основных героев русского эпоса. Имя Алеша в Древней Руси было уменьшительным от Александра. В летописях упоминается не сколько Александров Поповичей, живших в разное время. Один из них сражался с половцами и в 1100 году, другой был дружинником ростовского князя Константина Всеволодовича и в 1216 году участвовал в Липицкой битве против владимирского князя Юрия; третий – погиб в битве с татарами при Калке в 1223 году.

Вопрос о том, послужил ли какой-нибудь из этих героев прообразом Алеши Поповича, или же произошел обратный процесс, и летописцы, составлявшие летописи через несколько веков после описываемых в них событий, наделили реальных персонажей именем былинного богатыря, – остается открытым.

В былинах говорится, что Алеша родился в Ростове Великом и был сыном «ростовского попа».

В разных былинах образ Алеши Поповича поворачивается разными гранями. В более древних он прежде всего воин, отважный, хотя и несколько безрассудный – «напуском смелый». Позже Алеша нередко предстает легкомысленным хвастуном и «бабьим прелестником».

Центральная былина из цикла об Алеше Поповиче рассказывает о его победе над Тугарином Змеевичем. В своей основе эта былина одна из самых древних. В ней Алеша Попович еще не находится на службе у князя Владимира, а является независимым странствующим воином, разъезжающим по свету со своим товарищем-оруженосцем в поисках подвигов и приключений. В образе Тугарина слились воедино два персонажа: более древний, мифический – крылатый змей, и более поздний, исторический – половецкий хан Тугоркан, убитый в Киеве в 1096 году.

О змеиной природе Тугарина говорит его отчество – Змеевич, а также способность летать по воздуху. Но в былине крылья не являются его неотъемлемой принадлежностью: он их «надевает», причем почти во всех вариантах былины указывается, что крылья – «бумажные».

Исторически достоверно упоминание о том, что слуги несут Тугарина «на золотой доске» – такой способ передвижения был характерен для степных владык.

Победил Алеша Тугарина и привез в Киев на княжий двор Тугаринову голову, бросил среди двора Владимирова. «Гой, еси, Алеша Попович млад! Ты мне свет дал, пожалуй ты живи в Киеве, служи мне, князю Владимиру!» – было к нему радостное слово князя стольнокиевского. Радость князя отразилась радостью по всему Киеву, разошлась от Киева по всей Руси…

Интересен образ княгини Апраксии, неверной жены князя Владимира. Прообразом ее можно считать Евпраксию Всеволодовну, сестру Владимира Мономаха. Евпраксия была выдана замуж за саксонского графа Штадена, вскоре овдовела и стала женой императора Священной Римской империи Генриха IV. Современники называли Евпраксию «бесстыдной, развратной женщиной». Впоследствии она бежала от мужа, обвинив его во многих злодеяниях, и вернулась в Киев. Народная молва могла приписать ей связь с Тугорканом, хотя в действительности он был убит за год до ее возвращения в Киев.

Василий Буслаев

Новгородский богатырь, чей образ связывается с бесшабашной и неустрашимой силой и энергией, силой, которую некуда девать. Сродни его характер был буйной разбойной натуре. Он повстречался с Морской Пучиной – Кругом Глаза. Это поэтическое отождествление образа Океана-моря с прекрасной женщиной, наделенной волшебными свойствами, умом и душою. Она требовала к себе такого же трепетного и уважительного отношения, а на него Василий Буслаев оказался неспособен.

Этот новгородский богатырь Василий Буслаев, который не знал, куда девать свою богатырскую силушку, имел и такую же дружину свою. Плыл как-то Василий Буслаев «через море к зеленым лужкам». Видит – лежит впереди Морская Пучина – Кругом Глаза. Начал Василий вокруг Морской Пучины похаживать, сафьян-сапожком ее попинывать. Посмотрела на богатыря новгородского Морская Пучина – Кругом Глаза: «Не пинай меня, говорит, не то сам тут будешь!»

Смешлива была дружина Буслаевича, начали дружинники Пучину перескакивать: все до единого перескочили. Прыгнул Василий – да не перескочил, задел за Пучину пальцем правой ноги… Тут ему и последний, смертный час пришел!

Садко

Герой русского былинного эпоса. Былина о нем относится к новгородскому циклу былин. Возникновение новгородских былин исследователи датируют XII веком, временем упадка Киевской Руси и расцвета Новгорода. Новгород был крупнейшим торговым городом.

Герой новгородской былины Садко – не воин-богатырь, а купец. Был он прежде беден, имел из всего добра только «гусли звончаты», с которыми хаживал на пиры званые, веселил народ. За его мастерство песенника подарил ему Морской царь три рыбки-золотые перья. Закупил на них Садко товару видимо-невидимо, стал он богатым гостем-купцом господина Великого Новгорода…

Былина состоит из трех частей, которые встречаются и в качестве самостоятельных былин. В наиболее древней части былины рассказывается о пребывании Садко в подводном царстве. Этот сюжет восходит к мифам о путешествии героя в «иной мир». Такие мифы встречаются у всех народов. В мифах многих народов встречается и образ певца-музыканта, завораживающего своей игрой все живое и неживое. Рассказ о том, как Садко разбогател при помощи золотых рыб, подаренных ему Морским царем, в былину был включен позже. Некоторые сказители в этой части былины говорят не «Морской», а «Водяной» царь. Самой поздней частью былины является колоритный рассказ о том, как Садко пытался «повыкупитъ все товары новгородские».

Некоторые исследователи считают, что у былинного Садко был реальный прототип – богатый новгородец Садко Сытинич, упомянутый в летописи в связи с тем, что он в 1167 году построил в Новгороде каменную церковь во имя Бориса и Глеба.

Троян

Легендарный царь. Жил он давно. Собой красавец, да только уши у него были ослиные. Царь очень боялся, что кто-нибудь об этом узнает: на людях показывался только в высокой шапке, а брадобреев, которые его брили и волей-неволей узнавали его тайну, приказывал казнить.

Однажды брадобрей, которому пришел черед брить царя, послал вместо себя подмастерья. Вот стал подмастерье брить царя. Говорит царь: «Очень уж ты молод. Отец-то у тебя есть?» Подмастерье отвечает: «Нету, давно помер. Я с матушкой живу – один у нее сын». Пожалел царь Троян парня, не велел его казнить. Только крепко-накрепко приказал молчать про царевы уши. Парень поклялся, что никому ни словечка не проронит, и царь назначил его своим постоянным брадобреем.

Парень, как и пообещал, держал язык за зубами. Да только не стало ему с тех пор покоя – до смерти хотелось кому-нибудь поведать царский секрет.

Видит старуха мать – сына что-то гложет, и стала спрашивать, не захворал ли он. Отвечает ей парень: «Не тревожьтесь, матушка, я здоров. Только вот знаю одну тайну, а рассказать никому не могу». Тогда мать посоветовала: «А ты открой свою тайну земле. Никто о ней не узнает, а тебе полегчает».

Парень так и сделал. Ушел подальше в поле, вы копал в земле ямку и шепнул в нее: «У царя Трояна ослиные уши!»

Прошло время. Однажды занес ветер в ту ямку семечко, выросло из семечка дерево. Проходил мимо пастух, срезал с дерева ветку, сделал себе дудку. Запела дудка человеческим голосом: «У царя Трояна ослиные уши!» Разнеслась ее песня по всему свету.

Прослышал царь Троян, что его тайна уже всем известна, призвал брадобрея, закричал, затопал нога ми: «Как посмел ты, несчастный, проболтаться? Я тебя пожалел, а ты меня перед всем светом опозорил!»

Брадобрей упал на колени, рассказал, как было дело. Царь не поверил. «Покажи, – говорит, – мне это голосистое дерево. И если ты солгал, то не сносить тебе головы».

Повел брадобрей царя в чистое поле, срезал с де рева ветку, сделал дудку. Дунул царь в дудку, запела она человеческим голосом: «У царя Трояна ослиные уши!»

Понял царь, что все тайное когда-нибудь становится явным, простил брадобрея и перестал с тех пор прятать свои уши: ослиные, так ослиные. И всё было хорошо.

Легендарный князь Святослав

Тридцать три года княжил в Киеве Игорь Рюрикович после смерти в 912 году воспитателя своего Вещего Олега. С трудом преодолевал Игорь опасности, грозившие неокрепшему Русскому государству. Козни плели хитрые византийцы. Нападали из Приднепровских степей половецкие ханы. От Дона и Волги наступали на славян хазары. Игорь ходил в походы на византийцев. Один раз войско его было разбито. Другой раз князь возвратился с полпути, взяв с Византии дань и заключив с ней мир. Игорь отражал набеги печенегов и брал дань с подвластных ему славянских племен. Племя древлян восстало и убило киевского князя. Маленький сын Игоря Святослав остался с матерью.

Мать Святослава, мудрая княгиня Ольга, решила страшно отомстить древлянам за смерть мужа. Заманила она древлянских послов в Киев и заживо погребла в ладье. Притворно помирившись с древлянами, Ольга пригласила их лучших людей на поминальный пир у могилы Игоря. Когда гости заснули, княгиня приказала всех их перебить.

Ольга желала, чтобы сын рос мужественным воином. Княгиня отдала маленького сына на воспитание славному ратнику Асмунду. Асмунд учил княжича владеть оружием, конем и ладьей, охотиться, ловить рыбу, бегать и плавать, не снимая брони, легко переносить голод и стужу. Искусству полководца обучал Святослава знаменитый воевода Свенельд, командир киевской дружины, не знавший поражений в схватках с половцами, византийцами и хазарами. От него княжич узнал, как выбирать путь в походах, вести разведку, готовить воинов к битве, штурмовать и защищать крепости. В 946 году дружина киевского князя Святослава Игоревича выступила против древлян. Войска сошлись и стали друг против друга. Мальчик выехал вперед и с трудом бросил в сторону неприятеля боевое копье. «Князь начал! – крикнули Свенельд и Асмунд. – Вперед, дружина, за князем!» Древляне были разбиты и покорены.

Когда Святослав подрос и возмужал, стал он собирать к себе в дружину храбрецов. В походах князь ходил легко, как барс, и много воевал. Он не брал с собой ни возов, ни котлов – ел конину, зверину или говядину, зажарив ее на углях. Князь не имел шатра, но спал, подостлав конский потник, положа голову на седло. Такими же были и все воины Святослава.

Княгиня Ольга умело правила государством, которое защищал юный Святослав. Она объехала всю Русь от южных пределов до самого севера новгородских земель, налаживая дороги и переправы, строя места сбора дани. Княгиня давала людям уставы и назначала оброки, поощряла торговлю, творила суд и расправу на Руси. Ольга поехала в Константинополь и долго ждала приема в императорском дворце. Она приняла христианство, увидев государственную пользу этой религии. Когда же император послал в Киев за подарками и военной помощью, княгиня ответила: «Дам, если ты простоишь перед моим дворцом столько, сколько я стояла в константинопольской гавани!» Ольга убеждала Святослава принять христианство, но он не изменил вере дружины и народа. Князь свято чтил древних славянских богов и обычаи предков. Он презирал обман и всегда, выступая в поход, посылал сказать врагам: «Иду на вы». В сражении князь был впереди воинов, первым принимая удары и последним кончая битву.

Прослышал Святослав, что свирепые хазары, поклонявшиеся Богу Иегове, обложили данью славянское племя вятичей, живших к северо-востоку от Киева. Быстро собрался князь с дружиной и пришел к вятичам, просившим его о помощи. Святослав принял вятичей в государство Русское а хазарскому кагану послал вызов на смертный бой. Великий Хазарский каганат не устоял против натиска россов. Святослав штурмом взял столицу каганата Белую Вежу (Саркел) и разрушил ее до основания, так что археологи и по сей день не могут найти места, где она стояла. С тех пор о хазарах не было ни слуху, ни духу.

Византийского императора Никифора беспокоили сведения о росте могущества Русского государства. Он послал в Киев хитроумного вельможу Калокира с богатыми дарами. Византийский посол просил у Святослава помощи против царя Болгарии Петра, прельщая князя знатной добычей и воинской славой. Святослав выступил в поход в 967 году. Болгарский царь Петр был союзником Византии. Против воли своего народа он вредил Русскому государству. Византийский император боялся и болгар, и россов. Он надеялся ослабить тех и других, сталкивая их между собой. Но Святослав разгадал хитрость византийского императора. Киевская дружина хорошо знала морские дороги в Византию и вскоре достигла берегов Болгарии. Войско царя Петра, предупрежденного византийцами, хотело помешать россам высадиться с ладьей. Воины Святослава сошли на берег Дуная и, сомкнув щиты, устремились в бой. Россы шаг за шагом теснили царских дружинников, пока не обратили их в бегство. Болгары, жившие в придунайских городах и селах, мирно встречали дружину киевского князя. Царь Петр заперся в крепости Доростол и вскоре умер. Святослав не хотел завоевывать Болгарию. Он поселился в Переяславце на Дунае, заняв лишь пограничные со славянами земли. С Болгарией князь заключил мир, сорвав происки византийцев.

Не знал князь, что, пока он воевал на Дунае, византийцы подговорили печенегов напасть на его владения. Надеясь на легкую добычу, печенеги осадили Киев. Они окружили город так, что нельзя было ни выйти, ни послать весть. Княгиня Ольга не имела войска, чтобы сразиться с полчищами печенегов. Молодой киевлянин, знавший печенежский язык, вызвался пробраться из города и дать весть своим. Он взял в руку уздечку и прошел через вражий стан, спрашивая, не видел ли кто его коня. Юноша переплыл Днепр и рассказал россам, что киевляне совсем изнемогли от голода и жажды. Воевода Претич, собрав небольшую дружину, смело бросился на по мощь Киеву. Печенежский хан подумал, что возвращается сам Святослав с дружиной. Он испугался и сказал Претичу: «Будь мне другом». Хан и воевода подали друг другу руки. Печенег подарил Претичу коня, саблю и стрелы. Претич отдарился броней, щитом и мечом. Однако печенеги не ушли совсем. Они разбили стан на реке Лыбеди, угрожая Киеву. И послали киевляне сказать Святославу: «Ты, князь, ищешь чужой земли, а свою покинул. А нас чуть было не взяли печенеги, и мать, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь – возьмут нас. Неужели не жаль тебе своей отчизны, матери и детей?» Смутился Святослав, выслушав киевских гонцов, и решил скорее возвращаться домой. Россы сели на быстрых коней и поскакали степями к Киеву. Неприятели разбежались при одной вести о возвращении великого князя. Приветствовал Святослав мать и детей своих и сокрушался о том, что они перенесли.

Пылая гневом, собрал князь сильное войско и пошел в Дикое поле против печенегов. Не устояли степные воины в бою, побежали, прогнал Святослав печенегов. Наступил на Руси долгожданный мир. Но князь и дружина не желали сидеть в Киеве и прохлаждаться, отдыхая от славных дел. В том же 968 году совещался князь Святослав со старой дружиной и задумал новый поход. Вскоре пятьсот боевых ладей с испытанными воинами князя по Оке вышли на Волгу. Россы начали войну с Волжской Булгарией. В упорных боях Святослав взял столицу Булгарии и освободил весь Волжский путь, соединявший Европу и Азию, для росской торговли.

По дороге с Каспия дружина Святослава воевала с храбрыми племенами Северного Кавказа – ясами и касогами. Одолев их, Святослав основал новое княжество на берегу пролива между Черным и Азовским морями. Столицей княжества он сделал город Тмутаракань – древнюю Гермонассу. Торговый путь по Дону был открыт для Руси.

В 969 году сказал Святослав своей матери и старым боярам: «Не любо мне сидеть а Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае. Там середина земли моей. Туда стекаются все блага из Византии, из Чехии и Венгрии, из Руси». – «Видишь – я больна, куда хочешь уйти от меня? – отвечала Ольга. – Когда похоронишь меня, отправляйся, куда захочешь».

Князь не покинул больную мать, он заботливо ухаживал за ней, пока Ольга не скончалась. Святослав исполнил завещание княгини и похоронил ее по христианскому обычаю. Тем временем войска нового болгарского царя Бориса напали на россов и взяли Переяславец. Раздав земли Руси детям, Святослав в 970 году вновь пошел на Дунай. Малая дружина была с киевским князем, когда воины царя Бориса вышли на лютую битву под стенами Переяславца. Увидел Святослав, что одолевают болгары, и воскликнул: «Здесь нам и умереть! Постоим же мужественно, братья и дружина!» Князь вдохновил ратоборцев своим примером. Россы победили и взяли Переяславец. Стремительным броском Святослав вновь отвоевал восемьдесят крепостей на Дунае. От пленных он узнал, что царь Борис напал на россов по наущению византийского императора. Князь заключил с Болгарией мир, а в Константинополь послал сказать: «Хочу идти на вас и взять столицу вашу!»

Византийский император Иоанн Цимисхий хотел напугать россов бесчисленной своей армией. Великий князь ответил византийским посланцам: «Император по невежеству своему считает россов слабыми женщинами и хочет устрашить их своими угрозами, как пугают детей разными чучелами».

Началась война с Византийской империей. К дружине Святослава присоединялись болгарские, венгерские и печенежские ратники. Его небольшое войско смело наступало во Фракии против огромной армии, разделившись на два отряда. В неравном бою один из отрядов разноплеменного воинства Святослава был разбит. Узнав о поражении товарищей, князь с дружиной спешно двинулся против главных сил неприятеля. На обширной фракийской равнине враги сошлись. Сверкая доспехами, выстроились в поле бесчисленные имперские легионы и закованные с ног до головы в латы всадники. Россы уставили копья и сомкнули щиты, наподобие стены. Святослав выступил перед строем и обратился к дружине, ободряя воинов на решающую битву. Его слова запомнились и россам, и грекам. Речь князя на поле боя была почти одинаково записана в русской летописи и византийской хронике. «Уже нам некуда деться, волей или неволей надо стоять». «Да не посрамим земли Русской, – слышали россы речь князя, – но ляжем костьми, ибо мертвые сраму не имут. Если же побежим, будет нам стыд. Не отступим, но станем крепко. Я пойду перед вами – если моя голова падет, тогда делайте что хотите!» И воины закричали в ответ: «Где твоя голова – там и свои головы сложим!» «Погибнет слава, спутница росского оружия, – слышали речь Святослава во вражьем войске, – если мы постыдно уступим византийцам. С храбростью предков наших и мыслью, что русская сила была доселе непобедима, сразимся мужественно… У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями, или, совершив знаменитые подвиги, умереть со славой!»

Задрожали испытанные в боях византийские легионы, зная, что их противник отважен до безумия и даже побежденные россы никогда не сдаются живыми неприятелю. Дружинники же Святослава поклялись друг другу или победить, или погибнуть. «И ополчились россы, – гласит летопись, – и была сеча великая, и одолел Святослав, и бежали греки».

Громя византийские крепости, Святослав шел на Константинополь. Император Иоанн Цимисхий послал ему богатые дары: золото и драгоценные ткани. Князь не взглянул на дары и отдал их слугам, а себе взял только меч. «Грозен и лют этот князь, – решили византийские послы, – он презирает золото, а любит лишь острое железо».

«Делать нечего, – сказали послы, вернувшись к императору, – станем платить росскому князю дань». Тогда Цимисхий послал сказать Святославу: «Не ходи к Константинополю, но возьми да ни, сколько хочешь». Россы взяли дань на всех живых воинов и за убитых и с честью вернулись в Переяславец. На следующий год император на рушил мир и с огромной армией осадил столицу Болгарии Преслав. Болгары героически защищались. Император взял город обманом и пленил болгарского царя. Отряд россов, помогавший оборонять город, до последнего бился в охваченных огнем зданиях. Россы предпочли сгореть но не сдаться.

Дружина Святослава встретила армию императора Иоанна Цимисхия недалеко от крепости Доростол. Несмотря на неравенство сил, князь повел воинов в атаку. Двенадцать раз опрокидывали они тяжелую кавалерию и пехоту византийцев, но под напором бесчисленных легионов вынуждены были отступить и укрепиться в Доростоле.

Осажденные в Доростоле россы не раз делали вылазки и сражались с византийцами под стена ми крепости. Святослав вызывал на бой императора Иоанна Цимисхия. Однажды он увидел воина в драгоценных латах под имперским знаменем. Князь пробил себе дорогу сквозь император скую гвардию и сразил ее начальника, думая, что это Цимисхий.

В Доростоле было мало запасов. Вскоре начался голод. Святослав задумал смелое предприятие и приготовил к плаванью свою ладью. Ночью, при свете молний, он пробился сквозь неприятельский флот на Дунае, добыл продовольствие и привез его в Доростол. Император понял, что не может победить Святослава в открытом бою. В золоченом вооружении, украшенном драгоценными каменьями, окруженный большой свитой вельмож выехал Иоанн Цимисхий на берег Дуная, чтобы говорить с росским князем о мире. Святослав приплыл к месту встречи в простой белой одежде и вел переговоры, сидя в ладье рядом с гребцами. Он был среднего роста, густобров и голубоглаз, с длинными усами и большим чубом на бритой голове. На нем не было драгоценностей, кроме серьги с жемчужинами и рубином. Киевский князь согласился заключить мир с Византией. Но император Иоанн Цимисхий вел переговоры с черными мыслями. Он тайно отправил посла к печенежскому хану Куре. Византиец передал печенегам подарки и уговаривал их напасть на поредевшую в боях дружину россов, когда те, взяв богатую дань, пойдут на Русь.

«Обойди, князь, днепровские пороги на конях, – советовал Святославу мудрый воевода Свенельд. – Не к добру стоят у порогов печенеги!» Но Святослав не хотел оставлять ладьи. Конницу под предводительством Свенельда князь отправил в Киев степью, а сам пошел водой.

В пути, в безлюдных местах, войско Святослава застала зима. Князь терпел голод и холод наравне с воинами. Весной 972 года дружина Святослава пошла в ладьях через днепровские пороги. Однажды россы пристали к острову посреди Днепра. В это время свирепый хан Куря собрал несметное войско и предательски напал на россов. Не дрогнули Святослав и дружина, когда бросилась на них огромная печенежская орда, мужественно приняли бой. В лютой сече сложили головы великий князь и все его воины. Не посрамили богатыри славы росского оружия, не отступив, полегли костьми, ибо «мертвые сраму не имут». Подвиги Святослава навеки остались в памяти народной.