Великие созидатели

Каменных дел мастер

— Любите ли вы строить дома для себя и для своих игрушек? Из чего? Из бумаги, из картона, из конструктора! Из одеял и подушек, наконец!

На полочке Сверчка возвышался домик из тонких прутиков. Домик подходил для мышонка или для гномика среднего роста. Покатая крыша была покрыта ореховой скорлупой, а в аккуратных окошечках виднелись беленькие нарядные занавесочки. Сверчок как раз заканчивал трубу.

— Сегодня я вам расскажу о человеке, который из камня создавал чудеса. И в этом вы сами можете убедиться. Слушайте же!

Москва. Середина 18 века. Зимний день. Безветренно, солнечно, тепло. Снег мягкий, липкий. Мальчишки в теплых тулупчиках, валенках, шапчонках с энтузиазмом катают ком за комом и водружают их друг на друга. Получается снежная баба — чудо как хороша! Глаза-угольки, нос-морковка, на голове — старое дырявое ведро. «Давай в снежки!» — слышится призывный клич. Салютом рассыпаются снежные комки… «На, тебе, на! Врешь, не попадешь!» — звенят чистые мальчишеские голоса. Вдруг… «Ой!» — угодили в причетника придворной церкви. Прямо в бороду! «Да это ж Васьки Баженова отец! Вот будет дело!» Действительно, это Иван Федорович Баженов со службы возвращается. Устало и раздраженно грозит мальчишкам. Те исчезают в одно мгновение, рассыпаются в разные стороны, словно горох. Но один из мальчиков, казалось, не слышит ничего вокруг. Его и не было заметно во всей этой кутерьме. Он лепит… но не снежную бабу… Причетник торопливо подходит ближе — хоть одного за ухо отрепать!.. Батюшки, да это ж Васька! И опять бездельничает! Читать, писать не хочет. Только малюет. «А ну я тебя! Марш домой заниматься! Часослов учить!» Мальчик медленно поднимает на отца свои огромные темные глаза. Они светятся каким-то отстраненным светом. Причетник резко хватает сына за руку, случайно переводит взгляд на лепнину и… осекается. Да это ж наш храм! Истинный Крест, храм Иоанна Предтечи, что в Кремле! И купола, и окна дугой, и ворота резные, даже кресты на куполах. Храм, только маленький. Чудо! Только что с этим чудом делать. Эх! «Все пустое, сынок, учиться надо, Священное писание читать, да служить идти. Вот дело настоящее, надежное, нужное. А это что?! Снег-то растает, что останется? Пустое это все… Пустое… Ну пойдем, пойдем домой, эх…»

Но «пустым» делом Вася Баженов заниматься не перестал. Просто не мог перестать. Зимой лепил из снега, летом на песке и земле рисовал, а если попадался где обрывок бумаги, то счастью юного художника не было предела. Однажды даже перетаскал к себе обломки камней, оставшихся от надгробной плиты, «сделал гвозди, на подобие долот, и ими вырезывал личины…» Отец видел пристрастие сына. Учителя ему надо. А где денег-то взять? Но Вася Баженов твердо знал свое призвание. «Я отважусь здесь упомянуть — что я родился уже художник».

Упрямо и четко шел Василий Баженов по предначертанному ему пути. Как начал еще с детства разные особо полюбившиеся здания и храмы с натуры срисовывать, так всю жизнь свою строительству зданий и храмов посвятил. Может быть, князь Дмитрий Васильевич Ухтомский, известный архитектор, «московский Растреллий», создатель в Москве первой архитектурной школы, за этим занятием и подобрал мальчика? Кто знает… Поработав с Васей Баженовым на восстановлении после пожара Головинского дворца, убедился Ухтомский в его трудолюбии, твердом стремлении стать каменных дел мастером, таким мастером, которому в этом деле будет все подвластно! И устроил юношу в Московский Университет учиться. А потом была «Академия трех знатнейших художеств», где проявил себя как самый способный ученик. Потом — Академия художеств в Санкт-Петербурге, в которой проучился всего полтора года и был назначен в помощники к самому обер-архитектору Растрелли! Потом — поездка за границу, опять в качестве лучшего студента! В результате — диплом Парижской Академии, золотая медаль и поездка в Рим. Что может быть лучше для такого пытливого, восприимчивого ученика, готового трудиться без устали дни и ночи! Колонны, портики, развалины античных храмов. В перерывах — отдых. Рисунки в альбоме. Веселые, словно живые птицы, щебечущие на изогнутых ветках заморских деревьев, пляшущая наяда с виноградной лозой… И вновь, без устали по тысячи раз отрабатывая каждый штрих, каждую черточку — развалины Колизея, величественная колоннада собора св. Петра, замок св. Ангела. Рисунки, чертежи, замеры, проекты, макеты, эскизы. И опять — высшая степень похвалы Римской Академии! Ему, двадцативосьмилетнему зодчему, было присвоено звание академика архитектуры и предложено место профессора. Еще не бывало, чтобы русского удостаивали такой привилегии! Мало того, Флорентийская, Клементинская и Болонская академии избрали его своим членом. Ему рукоплескала Парижская Академия. А это уже мировая слава. Он мог бы остаться за границей. Мог бы безбедно жить и работать в признании и любви. Мог бы… Да не смог. Его звала Россия. И он очень торопился вернуться, чтобы подарить ей неповторимые здания, каких еще никто никогда не строил и никогда не построит без него. Они удивительны, эти здания. Они величественны, и в тоже время изящны. Они монументальны, но, все в них стремится ввысь. Они прочны, но, кажется, что сотканы какими-то сказочными кружевницами из тончайших нитей. Они не поддаются описанию…

Даже не верится, что этими зданиями можем любоваться и мы с вами. Вот так запросто прогуляться по Москве и внимательно рассмотреть знаменитый дом Пашкова. Признайтесь — мимо пробегали не раз и порой даже не подняли на него глаз. А ведь это дом-шедевр, дом-праздник! Его, мои дорогие, называли «волшебным замком»! Да-да, именно, «волшебным»! Рассказывали, что белый камень, из которого построен этот необыкновенный дом, откликался на свет, на изменения в природе. В сумраке — синел, на рассвете — золотился, в полдень казался белоснежным, даже прозрачным. А ночью… Ночью освещенный десятками газовых фонарей и лампионов, дом, казалось, величественно парил над низенькой тогда деревянной Москвой. Все в нем было необычно, загадочно. И сад с заморскими птицами — павлинами, попугаями, китайскими утками. И причудливый фонтан, и просторный гостеприимный двор. И купол дома, расположенный в верхних этажах, откуда можно было обозреть взглядом всю Москву! А, может быть, чудо-дом сохранил свои необыкновенные качества и по сей день?! Стоит только внимательно присмотреться к нему, и воспоминания оживут и «…приведут с собой, кого смогут…» Совсем как в сказке Г. — Х. Андерсена про Старый дом. Помните?..

А усадьба в Царицыно! Вот там-то совершенно точно живет сказка. Аккуратные каменные дорожки приведут вас сначала к изящному мостику, перекинутому через пруд. И пруд, как вы догадываетесь не обычный. В нем живут… русалки! Но тише! Никому не говорите, это большой секрет. Русалки иногда выбираются на заросший деревьями островок и тихонечко хихикают. Правда, о чем они хихикают, так до сих пор и не удалось выяснить… А еще — вы не поверите, но это чистая правда! — пруд иногда теплыми весенними вечерами становится Лебединым озером! На зеленый живописный берег грациозно опускаются лебеди и превращаются в прекрасных девушек, которых когда-то заколдовал злой колдун. Помните эту трогательную историю о девушке Одетте и благородном принце Зигфриде? Да, в этой необычной усадьбе воистину обитают самые лучшие сказки мира! Любое здание напоминает волшебный дворец, в котором живут сказочные короли и королевы, цари и царевны, добрые феи, всесильные волшебники и прочие наши стародавние знакомые из любимых книг. Просто невозможно оторвать глаз от этих чудных построек! Ваш восхищенный взгляд скользит по изящнейшим Фигурным воротам, приветливо открывающим вход в парк. Башенки-туры, стрельчатая арка, белая резьба… Ощущение необыкновенной хрупкости. Но ведь ворота каменные, удивитесь вы, мои дорогие! Да-да, каменные. Но Василий Баженов истинный художник. И руки его — золотые. Поэтому мог даже из камня сделать кружево! Посмотрите на Оперный дом. Строгий, элегантный, он скромно стоит в тени деревьев и ждет нас с вами. С достоинством, даже чуть снисходительно принимает он наши восторги по поводу его поэтической внешности. Красный кирпич и белокаменная резьба… А нарядный Хлебный дом! Он хоть и приземист, но удивительно изящен! Он буквально изрезан множеством стрельчатых окон. А ведь это просто кухонный дом, где стряпали, варили, жарили и парили! И арка, соединяющая Хлебный дом и дворец… Какой удивительной красоты это странное сооружение! Может быть, Василий Баженов срисовал его с кокошника самой настоящей Снегурочки? Или такие затейливые наличники на окнах в хоромах самого Деда Мороза?! А мосты! По ним в пору ходить только королеве! Кстати, эта усадьба и была построена по величайшему повелению ее величества Екатерины Второй! Любила она посещать свою загородную подмосковную резиденцию да отдыхать, любуясь удивительной красотой и абсолютной гармонией вокруг…

А можно, мои дорогие, махнуть в Быково в усадьбу М. И. Измайлова и восхититься церковью небесной красоты. Она вся устремилась вверх, и ее тонкие шпили и кресты где-то высоко-высоко среди облаков. Настолько в ней сильно выражено страстное стремление человеческой души достичь небывалых духовных высот. Далеко не каждому это удается. Но Баженову удалось. Жизнь его была сложной. Были и тяготы, и лишения, предательство, и болезни, и разочарования. Но Василий Иванович не сдавался. Никогда! Он бесконечно много работал, не смотря ни какие чудовищно трудные испытания, выпавшие на долю этого неповторимого архитектора и добрейшего человека! Чертил, проектировал, строил, до изнеможения, до слепоты, но с великой любовью. И сколько их было этих радостных минут, часов, дней, отданных на создание сказки из камня и кирпича, до сих пор приводящей в восхищение нас с вами, мои дорогие. Многие его замыслы остались лишь на бумаге в виде чертежей! Нам, к счастью, известны и понятны его светлые помыслы, его грандиозные мечты. Его Кремлевский Дворец должен был стать очередным чудом света! Баженов хотел обновить центр своей любимой родной Москвы, но при этом сохранить старые древние постройки. И не просто сохранить, а подчеркнуть их величие и красоту. Пять лет он без устали работал над этим проектом. Изменял, дополнял, переделывал. Но, увы… Сплетни, зависть, интриги сделали свое дело. А сколько этих неосуществленных проектов! Но здания его вопреки всему живут и поныне. Да-да, живут. Потому что в них «заложена» душа, красивая, добрая, светлая душа художника Василия Ивановича Баженова. Эх, знал бы отец, Иван Федорович, он бы порадовался. Вот тебе и «пустое» дело…