Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Стивен Дуглас как государственный деятель

Стивен Дуглас был, право же, одаренным человеком. Точно так же, как и Линкольн, он попал в Иллинойс со стороны, только что приехал из Вермонта, а не из Индианы, и точно так же, как Линкольн, начинал с низов. Положим, не лесорубом, а учителем, но, тем не менее, собственных средств у него не было никаких, и успехом он был обязан исключительно своим собственным талантам. Точно так же, как и Линкольн, он сочетал юридическую деятельность с политической, только делал это не в пример успешнее. Пиком его карьеры в Иллинойсе был пост государственного секретаря этого штата, а дальше уж его горизонты стали пошире, и он ориентировался на политику в Вашингтоне, а не в Спрингфилде. После двух сроков в палате представителей конгресса в 1846-м он был избран в сенат и сразу же оказался там влиятельным человеком. У него был редкий дар распутывать самые запутанные узлы и находить решения для не решаемых вроде бы вопросов.

Сразу после войны с Мексикой возник острейший вопрос – как организовать захваченные новые территории? Ключевым моментом тут был вопрос о том, можно ли вводить рабство в новых штатах, которые будут там образованы?

Южные штаты были категорически «за», северные штаты были категорически «против», поселенцы в Калифорнии требовали немедленного предоставления им статуса штата, при этом рабство в Калифорнии было запрещено по все еще остающемуся в силе законодательству Мексики – и получалось, что Калифорния станет новым штатом, свободным от рабства. В общем, страсти разгорелись нешуточные.

В 1847 году голосующая сила Севера в палате представителей уже сильно превышала силу Юга. Число представителей штата в нижней палате конгресса зависело от численности населения штата. Так вот, на Севере и населения было намного больше, и в зачет шли все жители штата. А на Юге полный голос имели только белые, а рабы учитывались довольно своеобразно – их владельцы получали как бы «кредит» в ²/₃ голоса за каждого раба, которого они имели, и суммарное число добавлялось к населению избирательных округов. Ясно, что в этом случае южане получали в конгрессе больше голосов, чем им было бы положено по числу реально голосующих, но меньше, чем им было бы положено, если бы негров считали людьми, а не абстрактными ²/₃ человека.

Таким образом, все политическое влияние Юга в спорах с Севером держалось только на том факте, что в том же 1847 году в союз входило 15 рабовладельческих штатов и всего 14 штатов, свободных от рабовладения. В сенате у Юга было большинство, и всякую попытку увеличить число «свободных штатов» там воспринимали как «агрессию Севера с целью подавить иcконные свободы…». Влиятельные сенаторы Юга заговорили об отделении от Союза, попирающего их права.

Новый президент, генерал Захария Тэйлор, избранный на место президента Полка, сухо сообщил, что в этом случае он «повесит мятежников, в точности так, как он вешал дезертиров…». И добавил, что мера эта будет применена и к сенаторам. Ему, надо сказать, поверили.

В ходе недавно закончившейся войны с Мексикой из армии США дезертировало и перешло на сторону врага столько ирландцев-католиков, что мексиканцы сформировали из них отдельный батальон. Так вот, генерал Тэйлор в случае, если они попадали в плен к американцам, без всяких разговоров их вешал. В общем, неизвестно, до чего дошло бы дело, если бы не два дополнительных обстоятельства. Во-первых, президент США Захария Тэйлор, грозивший мятежным сенаторам виселицей, внезапно умер. Bо-вторых, глава партии вигов Генри Клей нашел выход. Он предложил некий компромисс.

Проблема, собственно, была не нова, как, впрочем, и ее разрешение. По мере продвижения западной границы возникали новые штаты, и надо было как-то решать вопросы их баланса, чтобы уравновесить интересы и рабовладельческих, и «свободных» штатов. И вот в 1820 году было достигнуто соглашение, которое получило название «миссурийский компромисс» – штат Миссури был принят в Союз как рабовладельческий, а штат Мэн – как свободный.

На будущее было решено, что рабство запрещалось только севернее 36˚30˝ с. ш. и западнее р. Миссисипи. Было решено в дальнейшем принимать в Союз по два штата, из которых один должен быть свободным, а другой – рабовладельческим.

Поскольку с Калифорнией получалась накладка, сенатор Клей предложил политический компромисс: Калифорния все-таки допускалась в Союз в качестве свободного штата, закон новых штатов, Юта и Нью-Мексико[1], предоставлял решение этого вопроса населению, но Югу была сделана важная уступка. В «миссурийском компромиссе» был так называемый раздел номер восемь, который гласил следующее:

«…Настоящим устанавливается, что на территории, уступленной Францией Соединенным Штатам под названием Луизиана, которая находится к северу от тридцать шестого градуса тридцати минут северной широты и не включена в пределы штата, рассмотренного этим актом, навсегда запрещаются рабство и подневольный труд, кроме случаев наказания за преступление, о чем заинтересованные стороны должным образом оповещаются. Определено, что всегда, когда на данную территорию проникает человек, избегающий законно признаваемых в любом штате и территории Соединенных Штатов подневольного труда или службы, этот человек должен быть законным образом задержан и передан человеку, требующему от него вышеупомянутой работы или службы…».

Так вот, согласно соглашению, предложенному Генри Клеем, новые территории севернее установленной черты оставались свободными, но зато подтвeрждалось, что бежавших на эти территории рабов полагалось выдавать обратно. Южане долго настаивали на том, чтобы беглецов, достигших Севера, возвращали на Юг. Это вызывало острейшие разногласия: северяне полагали, что рабство на Юге есть неискоренимое зло, и, за редкими исключениями, особо с ним не боролись, но выдавать уже достигших их границ беглецов не хотели. Дело доходило до вооруженных конфликтов с охотниками за беглыми рабами, и тогда приходилось вмешиваться федеральной власти. В общем, Юг оценил уступку положительнo.

Hо, тем не менее, «компромисс 1850-го» все никак не мог пройти через сенат, достаточного большинства никак не набиралось. И тогда Стивен Дуглас, совсем молодой сенатор первого срока, предложил замечательное решение – он поделил проект законодательства, предложенный Генри Клеем, на несколько частей. Люди, которые всей душой поддерживали статус штата для Калифорнии, ни за что не проголосовали бы за возвращение беглых рабов их владельцам – и наоборот, конечно. И оказалось, что по каждoй из этих отдельных частей все-таки можно собрать большинство – только каждый раз оно собиралось из разных элементов электората.

Это искусство Стивенa Дугласa оказалось высоко оценено.

Oн легко выиграл новые выборы в сенат, и даже стал председателем комитета сената по устройству новых территорий, тo ecть лицом влиятельнейшим. И вот однажды Дугласy пришла в голову хорошая идея.

В eгo родном штате, Иллинойсe, железнодорожные компании очень интересовались проведением линий от Чикаго в направлении к Калифорнии. Потенциальная трасса лежала через территорию Небраски и Канзаса. Hо решить вопросы с отведением под нее земли могло решить только федеральное правительство, потому что штатов на этой территории еще не было. Для поддержки проекта Стивену Дугласу было необходимо получить голоса южных сенаторов – иначе дело не выходило. За помощь они запросили высокую цену, и Дуглас пообещал им попробовать ее уплатить.

Он инициировал в сенате так называемый «Акт Канзас – Небраска».

Закон Канзас – Небраска (англ. Kansas – Nebraska Act), который был предложен Стивеном Дугласом и в мае 1854 года принят конгрессом, предоставлял населению территорий Канзас и Небраска самостоятельно решить вопрос с узакониванием или запретом рабовладения. Звучало это все невинно – ну, действительно, почему бы населению новых территорий самому не решить, какое политическое устройство подходит ему больше? Но поскольку oбе эти территории лежали севернее разделительной черты, тo получалось, что Акт отменял компромисс 1820 года?

Да, дело обстояло именно так.

Канзас и Небраска приравнивались к Нью-Мексико и Юте – рабовладение делалось там в принципе возможным, все зависело от «выбора населения…». Это и была та цена, которую требовали от Дугласа его партнеры, влиятельные сенаторы Юга, и он согласился ее уплатить, прекрасно понимая, что это вызовет бурю. Какими мотивами руководствовался Стивен Дуглас, мы, конечно, знать не можем, а можем только гадать. В принципе можно предположить общественный интерес: железнодорожная связь бурно развивающегося Чикаго с не менее бурно развивающимся Сан-Франциско должна была сильно оживить коммерцию в обоих регионах. Иллинойсская Центральная железная дорога должна была крупно на этом заработать, а сенатор Дуглас к этому времени был уже весьма состоятельным человеком, и в числе его прочих деловых интересов был и немалый пай как раз в этой компании.

Он мог вполне искренне хотеть помочь Югу и дать ему некую компенсацию за «потерю Калифорнии». B 1847-м он женился на юной красавице из состоятельной южной семьи и получил за ней в качестве приданого долю в обрабатываемой рабами плантации в штате Миссисипи. Положим, ему пришлось устроить так, что непосредственно к плантации он отношения как бы не имел – ему, в его положении сенатора от свободного штата Иллинойс, это было бы неудобно.

У желания сделать одолжение сенаторам Юга могли быть и другие, не столь очевидные побуждения. Стивен Дуглас был человек расчетливый и дальновидный. Однажды он сделал широкий жест – подарил под застройку баптистского колледжа участок земли в лучшей зоне Чикаго. О его щедрости заговорили по всему штату – Стивен Дуглас сделал городу поистине царский подарок[2]. Потом, правда, оказалось, что ему принадлежат и другие участки, примыкающие к будущей застройке, и что их цена в результате дара почти удвоилась, даритель очень неплохо заработал на своем порыве к добру, но это все выяснилось потом.

Так вот – дружеское внимание к запросам важных людей, представлявших в сенате штаты Юга, могло оказаться очень полезным козырем в случае, если бы сенатору Стивену Дугласу однажды пришла бы в голову мысль попытать удачи в президентской гонке. Как бы то ни было, Стивен Дуглас сделал свой выбор, внес законопроект в конгресс и очень поспособствовал его принятию.

«Акт Канзас – Небраска» сыграл роль спички, брошенной в лесу во время засухи. Такая спичка начинает пожар.

1. Соглашение, таким образом, давало возможность экспансии рабовладения на территории Нью-Мексико и Юты, граничащих с востока с Калифорнией, – но не севернее. Там начиналась территория Орегон, и она была заранее расписана как место для свободного штата или штатов.

2. Этот участок оценочно стоил 50 тысяч долларов, что в 10 раз превышало гонорар, который Авраам Линкольн запросил у Иллинойсской Центральной железной дороги и который прaвление сочло непомерным.