Великий последний шанс (сборник)

Разрушительные теленовости

Жителю России ежедневно формируют мировоззрение катастрофического периода. Он уже свыкся с выживанием среди наводнений, ограблений, обрушений и взрывов. Поселки смывает, здания горят, самолеты падают, автомобили сталкиваются, поезда сходят с рельс, а вот интервью с вором, а это трупы боевиков. Теперь про погоду.

Стоп, ребята, стоп. Цифирьки дайте-ка.

Итак. В России. Ежегодно. Гибнет. На дорогах – 30 000. Тонут – 15 000. Опиваются спиртным – 40 000. Убивают – 30 000. Пропадает без вести – 30 000. Падают с крыш, балконов, окон, деревьев, столбов – десятки человек по стране в день. Суют в станки все части тела и отрывают – ежедневно. Кусаются псами, бодаются быками – что ни час. Съедаются крысами и травятся крысиным ядом – десятки в неделю. Кончает самоубийством, вешается, вскрывает вены, бросается под поезд – 25 000 в год. Съедаются свиньями и медведями, а также товарищами по побегу из зоны. Сосульками с крыш по голове – десятки трупов по стране каждую весну. Бьет током в ванных – чище электрических стульев в старой Америке. Еще можно насмерть подавиться шашлыком и запариться в сауне.

То есть. Независимо от экстраординарных событий телевидению хватит в любой миг и ординарных, чтобы выпуск новостей превратить в репортаж из гибнущей цивилизации. Ресурс несчастий у нас – единственный, которому не грозит истощение. Кажется, что Россия закончит свое существование, а несчастья все еще будут продолжаться.

Однако. Вот в Америке. Там торнадо и ураганы просто беспрерывно. Сдувает и смывает еженедельно целыми поселками. С убийствами и катастрофами у них чуть похуже, чем у нас, но вполне достаточно, чтобы заполнить сотню федеральных каналов на 24 часа в сутки. Однако страстей в США по ящику куда и куда меньше наших.

Ребята. Мы что – труполюбы?

Экстаз саморазрушения охватил русише ТВ?!

У «них» ведь там, на Западе, тоже цензуры нет. Но и таких потоков крови и грязи с экранов и страниц не несется!

Слушайте. И Япония, и четверть территории США, и многие районы Азии куда катастрофичнее с точки зрения климата, чем Россия. Почему только наш министр чрезвычайных ситуаций мотается, как веник?

Нам вдалбливают мысль. Что наша судьба – жить в условиях катастроф. И власти тут не виноваты. М-да?

Когда вместо страховых компаний – русские воры, тогда вместо страховых выплат – министр чрезвычайных ситуаций. Вот и вся политика.

Нет. Не вся.

Журналист в ответ на обвинения в любви к нездоровым сенсациям и крови с клубничкой скажет: «Если самолет долетел по расписанию – это не новость. Новость – если он разбился». И будет прав. Да.

Но есть отдельный жанр – «теленовости катастроф». Это отдельная передача, отдельное время, отдельная компоновка сюжетов, отдельная этика и т. д. Почему наши многоразовые ежедневно новости сделаны почти исключительно в жанре как раз телекатастроф и происшествий? В стране происходит хоть что-то, кроме указов нашего любимого и очаровательного президента и катастроф?!

Объясняю. Объясняю цинично. Катастрофа – это рейтинг передачи. Рейтинг – это стоимость телерекламы. Рекламный блок при новостях – это доход телеканала. Телеканалы кормят народ катастрофами, потому что им за это платят. Рекламодатели. Долларами.

А хотите дальше? Что толкают рекламодатели? Импортный западный ширпотреб. В основном.

А хотите результат? Вывод? Схему?

Русское телевидение кормит сведениями о сплошных несчастьях русский народ, формируя у него пессимистическое мировоззрение, пофигизм, неврозы, неуверенность во всем окружающем, садистские наклонности и мазохистский национальный комплекс – чтобы западный производитель сбывал больше товара на российском рынке.

Это не парадокс и не домыслы, деточки мои. Это элементарная правда, вычлененная из воплей о свободном рынке и праве на свободу информации.

Вы уроды. Недоумки. Стадо для чужой прибыли. Возникает ощущение, деточки, что прежде свободы надобно вам вложить ума. Сказать, посредством каких предметов и через какое место?

Ну – кого еще сегодня убили? Что сгорело? И немедленно заесть это «Данон».