Венец демона

Пролог

Около тридцати лет назад

Сильный ветер разносил остатки пепелища по полю. Кто осквернил его битвой, недавней и кровопролитной? В воздухе витали отвратительные запахи. Над полем нависали тяжелые свинцовые тучи, грозясь в любой момент окропить ледяным дождем израненную землю. Смеркалось.

На опушке горелого леса, что забором возвышался по краям поля, послышался шорох. Он даже на миг перекрыл шум ветра. Закутанная в плащ фигура появилась неожиданно, будто из воздуха, в сгущающемся болотном тумане. Обычный человек, увидев это, сразу бы решил, что ему пора отправляться на лечение. Но никого вокруг не наблюдалось. Только остывали изломанные тлеющие останки, да горы холодного оружия.

Путник, появившийся внезапно, продолжил путь медленно, крадучись. Он будто принюхивался и прислушивался к окружающему его пространству. Вот где-то в лесу заверещала одинокая птица, которую спугнул хищник, послышался далекий волчий вой. Мужчина (а это был именно мужчина, его выдавал широкий шаг и мощный разворот плеч) замер, принимая удобную для обороны позу, но только порывы сильного ветра заглушали тишину. Человек выпрямился и продолжил свое движение быстрым шагом, приближаясь к другой стороне поля, где тоже возвышался густой лес.

Только он стоял мрачный, мертвенно тихий. Что-то спалило лесную чащобу почти дотла. А те немногие деревья, что уцелели, застыли в немом ужасе. И ни одна тварь там не копошилась. Всякая живность покинула еще недавно густой лес в панике. Люди убили природу, прогневали саму матушку-Землю. Теперь же хозяйка самой смерти – Грань – забрала погибших в сражении воинов в свою вотчину на искупление грехов и будущее перерождение. Тусклый фиолетовый отсвет замелькал меж деревьями и причудливо окрасил в лиловые тона клубящийся по земле туман. Густая дымка придавала изломанным стволам и ветвям образ сказочных чудовищ, заставляя опасаться собственной тени и постоянно оглядываться назад. Но вот мужчина нашел узкую, почти нехоженую тропу, ведущую вглубь леса. Он смело шагнул в туман и мрак осенней ночи, плотнее кутаясь в плащ. Тучи будто только этого и ждали. Кривой зигзаг голубоватой молнии прорезал небо. Тут же раздался оглушительный раскат грома, заставляя перепуганных пожаром птиц покидать еще живые ветви где-то в глубине леса, у подножия далеких заснеженных гор. Ледяной дождь забарабанил по искалеченной земле. Он заставил мужчину ускорится, словно сама природа подгоняла его. При быстрой ходьбе стало заметно, что он ощутимо припадал на левую ногу.

На ногах его поскрипывали мужские армейские ботфорты, модные в прошлом веке. Обычно такие сапоги долго приходилось шнуровать, но зато они каждый раз оказывались удобны в бою. Сейчас же эта старая обувь натёрла ноги. Но мужчина не замечал такой мелочи, потому что перед ним уже маячила цель его недолгого пути.

Из-за переплетенных ветвей деревьев, почерневших от копоти, показался силуэт полуразрушенного храма. Стрельчатые окна здания зияли темными провалами, слегка подсвеченными фиолетовым светом, на который и шел мужчина. При виде сверху храм представлял из себя пятиугольник немного неправильной формы. С высоты же человеческого роста оказалось, что строитель сложил здание из грубого серого природного камня. Храм состарился за много веков, часть блоков выпала и оставила после себя неровные выемки. Черепичная кровля из тёмной керамики почти вся обвалилась, оставив голые провисшие стропила. Вряд ли в последнее время кто-то использовал это здание для укрытия от дождя. Над арочным входом красовался странный символ, в отличие от заросших мхом стен выглядящий весьма свеже. Три прямых линии, образующие правильный перевернутый треугольник, оканчивающиеся завитками на углах, и ромб над верхней линией. Такой же символ красовался и на плаще путника, отсвечивая все тем же фиолетовым мерцанием.

В храме застыли полукругом семь фигур в таких же точно темных плащах с символами, что носил и вновь прибывший. Один человек, также в тёмном плаще, выглядел значительно выше и крупнее остальных, превосходя всех по ширине плеч, силе мышц, плохо скрываемых плащом и горделивой осанкой.

Чадящие свечи, мерцающие лиловым пламенем, потрескивали в тишине, да капель сверху, из проломов в кровле задавала мерный ритм происходящему. Плиты пола влажно блестели в свете свечей. Края плит откололись и выщербились, середины вытерлись.

В центре помещения на полу кто-то изобразил треугольный символ, заключенный в круг. Обнаженная женская фигура застыла в центре символа, прикованная к полу невидимыми путами. Темные густые кудри прикрывали часть ее лица и рассыпались по груди, почти не пряча наготы. Вошедший пнул валяющийся на его дороге камень, чем привлек внимание остальных.

- А я думал ты не придешь, - с нотками разочарования в голосе нарушил относительную тишину огромный мужчина.

Звучание его голоса будто обволакивало, заставляло подчиняться воле говорящего. А мощная, убийственная аура давила на присутствующих невидимым грузом.

- Я не мог не посетить столь редкое мероприятие, - язвительно ответил вошедший мужчина. Его голос был низким, с рычащими нотками.

Женщина на полу вдруг вздрогнула, ее веки затрепетали, а с губ сорвался еле слышный стон.

- Да ты прекрасный принц, - в голосе великана слышалась насмешка, - пробудил нашу спящую красавицу.

- Ей не помешает быть в сознании, - спокойно ответил вошедший и откинул с головы промокший насквозь плотный капюшон.

Он не отличался молодостью. Седина давно пробилась через коротко стриженые темно-русые волосы. Мелкие морщины избороздили худое лицо с правильными чертами. Только желто-зеленые глаза светились каким-то потусторонним пугающим светом, невольно притягивая к себе чужой взгляд,.

Глава 1

Подмосковье, 2000-е годы

Мрачный незнакомый коридор, приглушенный свет, назойливая капель с потолка. Ощущение затаившегося в темноте ужаса. Каждый шаг дается с трудом, даже воздух держит меня, отказывается пропустить вперёд. Точно пытается сказать: «Остановись, тебе туда нельзя». Но тело упорно продолжает движение. Окружающие звуки заставляют постоянно вздрагивать. Откуда-то издалека доносится жутковатый механический смех и плач. Не знаю, кто там. Чувствую себя жертвой, которой уже нет спасения.

Место, где я нахожусь теперь, напоминает высеченный в земле лаз. Однако я странным образом уверена, что должна быть тут и идти вперёд. Вдруг раздаётся треск, шум и грохот. Это пол расходится кривыми зубастыми трещинами и затягивает в себя всё вокруг. Я валюсь вниз, туда, где неожиданно разгораются сполохи огня. Они лижут мою кожу, почти обжигают, но дыхание перехватило – не могу издать ни звука. А рядом тьма, шепчет на разные голоса что-то неразборчивое. И резко, неприятно пахнет чем-то металлическим, от чего в горле образуется ком и подступает дурнота.

Я пробудилась и подскочила на своей кровати, жадно глотая воздух и сминая влажное от пота одеяло. Во рту стоял противный привкус металла – наверное, прикусила губу. Огляделась в темноте, переводя дух и стараясь успокоиться. В комнате посторонние не могли оказаться, хохот, плач, все эти скрипы, скрежеты и капель мне приснились. Брат мерно посапывал на соседней кровати. Снова кошмар, от которого я проснулась посреди ночи. Вновь мне не уснуть до утра… Снилось мне подобное уже несколько месяцев подряд, однако наутро я не помнила содержание сна. Только липкое ощущение ужаса. Однажды, еще в конце весны, я перебудила весь дом своими воплями, но не смогла внятно объяснить, что же со мной случилось. С тех пор я почти не кричала, но регулярно, раз или два в неделю, пробуждалась посреди ночи в холодном поту, со слезами на глазах. Родители водили меня к специалисту, но ничего вразумительного мы не добились, только деньги зря потратили. Врач сообщил, что это нормально в переходном возрасте, и пройдет само собой. «Повзрослеет – сон нормализуется!» - сказал он родителям. Хотелось ему верить. Однако кошмары по ночам продолжались.

Неуклюже выползла из кровати. Стараясь не шуметь в темноте, потопала к ванной. В коридоре, как всегда, тускло горел ночник – специально для меня оставили, чтобы не навернулась в темноте. Быстро прошмыгнула в ванную и оторопело уставилась на собственное испуганное отражение. На меня смотрело всклоченное лупоглазое личико с кудрявыми топорщащимися в разные стороны короткими волосами светлого оттенка, темными перепуганными глазами и бледной, как у мертвеца, кожей. Я поспешно умылась и прополоскала рот водой, чтобы избавиться от навязчивого привкуса крови.

Вообще-то я худенькая, и некоторая бледность мне свойственна. Но при тусклом свете коридорной лампы мне показалось, что я похожа на умертвие. Тяжко вздохнула, продолжая себя разглядывать.

Мне в мае исполнилось шестнадцать, поэтому я временами переживала за свою внешность. Неимоверно раздражали не сформировавшееся тело и кудрявые волосы, которые я всегда стригла по-мальчишески коротко, чтоб не мешали. Единственное, что нравилось мне в самой себе – это глаза орехового цвета миндалевидной красивой формы с темными крапинками на радужке.

Вообще, следить за собой, как другие девчонки, я особо не умела: надела то, что под руку попалось и на улицу. Дело в том, что с детства мне приходилось присматривать за младшим братом, потому что родители почти всегда пропадали на работе. Они пытались досрочно погасить ипотеку за квартиру, в которой мы жили. Наш город, конечно, не столица, но и здесь жилье стоило дорого, особенно если надеяться не на кого.

Оба родителя – сироты. Их подкинули в детский дом совсем крохами, поэтому о своих дедушках и бабушках мы с братом не знали абсолютно ничего. Отцу рассказывали, что в детдом они попали примерно в одно и то же время. Маме тогда исполнилось всего-то три года, а папе — около шести.

В детстве наша семья кочевала из одной коммуналки в другую, пока папа не устроился на хорошую работу и не взял ипотеку. Поэтому изнанку жизни я видела чуть ли не с пеленок.

Не раз пьяные соседи пытались приставать к маме в папино отсутствие. Часто случались потасовки у соседей и во дворе. Несколько раз к нам вламывались в надежде чем-то поживиться. Это, пожалуй, вызывало смех, так как взять было нечего – мы жили бедно. Жизнь в неблагополучных кварталах рано научила меня отстаивать право на существование, свое и брата, у местных подростковых банд. С подругами у меня никак не складывалось, я водилась с мальчишками. Они служили мне приятелями и компаньонами по шалостям. С куклами я не научилась играть, да и большинство чисто «девчачьих» интересов меня не занимали. Девчонки не понимали меня, некоторые и побаивались, принимая за одного из мальчишек. Так что в школе я тоже старалась дружить с парнями.

Тяжело вздохнув, я вернулась в постель и стала прислушиваться к сопению Витьки. Оно причудливо смещивалось с барабанящим за окном дождем, создавая подобие тихой музыки. Я отогнала свои, как обычно, странные мысли и попыталась вновь уснуть.

***

После бессонной ночи я опаздывала. Как и ожидалось, сон меня сморил только под утро. Будильник я не услышала. Разбудил меня сердитый братец холодным душем. Он долго пытался меня растормошить. В итоге голодная, наспех собранная чудачка прибежала в школу, но звонок уже прозвенел. Я отёрла пот со лба, поднесла кулак к двери кабинета химии, одновременно стараясь успокоить дыхание.

Глава 2

Я успела проклясть несколько раз до праздничного вечера городские власти и их неуёмное желание устроить какой-нибудь хаос в школах. После бессонной ночи желание оставалось одно – спать, но я героически боролась с ним: слонялась по улицам в компании Сани и Вени. К моему огромному сожалению, на нашем пути не попался никто, с кем можно было бы подраться и успешно попасть в больницу или хотя бы в травмпункт. В другой район идти мы все же не рискнули. Поэтому за пару часов до начала осеннего бала я поплелась домой, посоветовав друзьям поступить так же, привести себя в порядок и морально настроиться.

Мама к этому времени уже выспалась после ночной смены, поэтому охотно помогла мне навести марафет. Она уложила мои вечно топорщащиеся кудряшки в красивую прическу, заколов все невидимками. И как ей только это удалось? Я считала, что усмирить волосы поможет только бритьё головы налысо. Так же она нанесла на мое лицо немного косметики: чуть тронула губы блеском, веки дымчатыми тенями да ресницы слегка оттенила тушью. Только на это я и согласилась. С непривычки кожа сразу начала чесаться. И почти перед самым выходом, немыслимым шантажом матушка уговорила меня нанести на ногти прозрачный лак.

- Какая же ты у меня миленькая, - довольно сказала она, заправляя свой волнистый темный локон за ухо.

Ну-ну. Вот мама у меня - настоящая красавица. И шикарные волосы почти до попы, и тонкие, аккуратные черты лица, как у представительницы аристократии, и худое телосложение, которое она сохранила до своих почти тридцати четырех лет, и молочная бархатистая кожа. А самое главное – огромные, темно-ореховые глаза с поволокой. Это почти единственное, что я от мамы унаследовала – в остальном, я - вылитый папа. У него неряшливые волосы цвета жженого сахара и резковатые черты лица, правда, ростом он высок, но его рост вообще никто не унаследовал. Зато мой братик взял все от мамы, кроме синих папиных глаз.

- Подойди к зеркалу, - подтолкнула меня мама в коридор, когда угадала ход моей мысли, - сама убедишься.

Я скептически хмыкнула, но покорно подчинилась. На меня из нашего старенького облупленного зеркала ухмылялась миловидная девушка с правильными чертами лица и загадочным взглядом. Маме удалось скрыть все недостатки моей внешности и подчеркнуть достоинства. Я благодарно ей улыбнулась.

До школы добиралась перебежками – прошел дождь, поэтому не хотелось ногами в светлых туфлях месить грязь. Мама еще умудрилась впихнуть мне вместо привычной толстовки свое темно-коричневое пальто. Непривычная одежда мешала привычно двигаться: ноги путались в подоле платья, ещё и в полах пальто, норовя уронить свою хозяйку в самую слякоть.

У входа в зал я приметила Веню и направилась прямиком к нему.

- Чего не заходишь? – осведомилась я с ухмылкой, - ждешь группу поддержки?

- Не приставай, я друзей жду, - отмахнулся он от меня, только мазнув взглядом.

Не поняла! Он меня нарочно проигнорировал, хочет со мной подраться или действительно меня не узнал?

- А в челюсть?

Венька округленными от удивления глазами вперился в меня и приоткрыл рот.

- Алька! - выдал он после нескольких секунд созерцания, - да ты девчонка!

- А ты не знал? – мне уже хотелось смеяться, неужели я обычно так сильно на пацана похожа?

- Я не то имел ввиду, - замялся друг, стремительно краснея, - просто непривычно такой тебя видеть.

- Нравлюсь?

- Да ты бомба! – не дал ответить парню Саня, приобняв меня за талию, - Если бы ты все время так одевалась, я бы тебя давно не драться, а на свидание позвал.

- Тогда бы ты давно в больнице лежал! - огрызнулась я от смущения.

Он мгновенно меня отпустил, поднимая руки и озорно улыбаясь. В зал мы вошли втроем. Я - посередине, справа - улыбающийся во все тридцать два Саня, слева - розовощекий смущенный Веня. Я широко улыбалась, а сердце ликовало, когда Марина подавилась соком и недоверчиво посмотрела на меня в упор. Но больше меня, конечно, волновало внимание совершенно другого человека. Как бы я не старалась вести себя раскрепощённо, но перед Максимом я робела. Просто не знала о чем можно говорить с парнем, если он тебе нравится, и ты не прочь с ним встречаться. Раньше у меня ни к кому подобных чувств не возникало, а большинство встреченных мной особей мужского пола желали от девушек только, чтоб они удовлетворяли их сексуальные желания. Макс же представлялся мне другим - обходительным и галантным. Все девушки, с которыми он встречался, продолжали смотреть на него с обожанием, а многие еще и с надеждой, что все возобновиться. Поэтому я себя уверила, что уж он-то к постели меня принуждать не будет, а дождется, когда я буду готова.

Мои ожидания не остались напрасны, вскоре я почувствовала кожей скользящий по мне взгляд. А, обернувшись, встретилась со светло-карими глазами, изучающими меня со странным выражением. Я несмело улыбнулась и отсалютовала соком. Пухлые губы Макса тут же расплылись в широкой улыбке, а сам он направился ко мне. Внутри поднялась паника. Ну что мне ему сказать, и зачем он ко мне идет?

- Шикарно выглядишь, Аля, - сказал он, подойдя почти вплотную, - почему чаще так не одеваешься?

Придумывать ответ не пришлось – встал директор, чтобы похвалить своих хулиганов за замечательную организацию бала и повелел не скучать. Я «под шумок» затесалась в толпу, чтобы не мучиться над вопросом, на который ответа у меня нет.

Глава 3

Пробуждение меня ждало не из приятных, голова раскалывалась, а во рту ощущалась сухость и противный привкус. Я лениво разлепила глаза и в ужасе приподнялась на кровати.

Меня окружало незнакомое большое помещение, погруженное в полумрак, очертания предметов и мебели еле угадывались. Рядом с кроватью, на которой я очнулась, стояло еще несколько таких же точно кроватей и тумб рядом с ними. На стенах еле теплились тусклые шарики-светильники, будто ничем к стенам не прикрепленные. Я потерла глаза, но картинка не изменилась. Все вокруг напоминало больничную палату, вернее, очень большую больничную палату.

Паника накатила разом, заставляя почти подпрыгнуть на кровати, что отозвалось новым приступом головной боли и ломотой во всем теле, будто меня избили, сильно и изощренно. Меня похитили? Но как? Ударили по голове? Или я потеряла сознание, и тот страшный человек отнес меня в ближайшую больницу? Правда, таких больших палат в нашей городской больнице я не помнила. И что вообще произошло?! Что случилось со зданием школы, и почему земля перестала трястись и проседать? Одни вопросы и ни одного дельного ответа, кроме того, что, похоже – это мистика какая-то, так же как прошлой ночью.

- О, юная леди, - прошелестел рядом приятный мужской баритон, - вы наконец-то пришли в себя?

Я резко развернулась, и голову опять повело. Около моей кровати стоял пожилой высокий мужчина в светло-бежевом костюме, напоминающем униформу медперсонала. Врач? Его каштановые гладко зачесанные назад волосы уже тронула седина, а в светло-серых прищуренных глазах читались мудрость и спокойствие. Люди с такими глазами всегда вызывают доверие, но не в такой ситуации. Я тут же насторожилась, готовясь к подвоху.

- Где я? – задала я волнующий меня вопрос почему-то хриплым голосом, - Вы врач? Что со мной случилось?

- Успокойтесь, Альбина! - его губы сложились в доброжелательную полуулыбку, - Вы почти угадали с моей профессией. Мое имя Михаил Станиславович, и я – старший целитель. - Мои брови взлетели вверх, но уточняющий вопрос задать я не успела. - Находитесь вы в целительском крыле, больничной палате, если, по-вашему. У вас сильное магическое истощение и шок организма от пространственного коридора, - тут мужчина свел брови, от чего я передернула плечами, - если бы Лука Русланович не почуял близость катастрофы и множества смертей, вы бы перегорели, уничтожив половину своего города.

- Перегорела? – непонимающе прошептала я, не уточняя, кто этот загадочный Лука Русланович с развитой интуицией или обонянием.

- Именно так, - мужчина подтащил откуда-то старинный стул и уселся рядом с моей кроватью, - Луке Руслановичу не оставалось ничего, кроме как отключить ваше сознание и доставить вас к нам, а я сумел стабилизировать вашу магическую энергию.

- Так куда к вам-то? В целительское крыло? А где это целительское крыло находится? – еле остановила себя, чтобы не наговорить что-то совсем неуместное, главное – до истерики не скатиться.

- Мы на территории колледжа для одаренных магией, моя милая, - усмехнулся целитель, - ведь вы, как оказалось, имеете к магии самое прямое отношение. Колледж располагается на пересечении Уральских гор и Озерного края, обычным транспортом сюда почти невозможно добраться.

Я похолодела. И как мне вернуться домой? Родители ведь переживать будут. Я всегда приходила домой на ночь, даже если меня хорошо до этого "отметелили". Почему я поверила Михаилу-целителю, точно не могу сказать. Наверное, это из-за того, что я своими глазами видела то, что натворила. И у меня не возникло мысли, что меня похитили на органы или за выкуп. Взять-то с нас нечего.

- Родители переживать будут, - убито сообщила я, обессилено сползая на подушку, - в милицию заявят, меня искать начнут…

- Не извольте волноваться, - тепло улыбнулся мужчина, - с вашими родственниками пообщаются, необходимые вам вещи доставят в скором времени, а сейчас выпейте укрепляющий отвар и отдыхайте.

Я недоверчиво прищурилась. Хотя целитель и располагал к себе своим добродушием, но я видела его впервые. Еще с детства меня приучили не доверять взрослым дядям с конфетками, которые так и норовили меня ущипнуть за ляжку или другую часть тела.

- Если бы я хотел вас отравить, милая леди, - правильно расценил он мой взгляд, - вы бы вряд ли очнулись от обморока. А сейчас не упрямьтесь и выпейте отвар. Вам необходимо восстановить резерв и как следует отдохнуть.

Я, мелко подрагивая (сказывалось напряжение вечера и тяжелое пробуждение), покорно взяла в руки горячую, почти обжигающую емкость со странной густой субстанцией. Отвар ароматно пах и вызвал у меня усиленное слюноотделение. Я зажмурилась и с наслаждением залпом проглотила приятную на вкус жидкость.

- Вот и умница, - по-отечески улыбнулся мужчина и потрепал меня по волосам, отбирая чашку, - напишите свой адрес на бумаге, чтобы ваших родителей могли навестить.

Я послушно записала свой адрес на протянутой бумажке, не подумав, что могу чем-то навредить семье.

- А теперь спите, - улыбнулся он и оставил меня в одиночестве.

Я, сладко зевнув, закуталась в одеяло и не заметила, как провалилась в глубокий сон без сновидений.

Меня разбудил чей-то негромкий разговор, наверное, где-то за дверью. Я распахнула глаза и сладко потянулась. Но вдруг вспомнила прошедшие события, и  случившееся отдалось неприятной тяжестью в голове и ломотой в мышцах. Я огляделась. Палата казалась большой и светлой. Потолок, отделанный красивой лепниной, возвышался метра на четыре, заставляя почувствовать себя незначительной песчинкой. Огромные витражные окна без занавесок пропускали яркий солнечный свет, заставляя меня сощуриться и принять сидячее положение. Я осмотрела себя: на мне топорщилась простая хлопковая бежевая рубашка. В ногах валялось мое помятое и запачканное платье. Надеюсь, переодевал меня не Михаил и не тот пугающий мужик.

Глава 4

- Следуйте за мной, - сказал вчерашний мессия ада, дожидающийся меня у выхода из лазарета. Будто ледяной водой облил.

И почему я такая невезучая? Мои мольбы, кажется, не услышали. В мире нет бога, как говорят родители или бог меня просто не слышит. Сегодня мужчина облачился во вполне обычный темно-серый, почти черный костюм и темно-бордовую водолазку. Распущенные намедни волосы собраны в аккуратный хвост. Вчера я не разглядела, а сейчас увидела, что они у него темно-русые прямые и блестящие, доходящие почти до середины спины. Я невольно залюбовалась ими и позавидовала, потому что мне такие ни за что не отрастить, да и будут они виться, как ни выпрямляй.

Все эти несуразные мысли проносились в моей голове, пока я почти бежала за стремительно идущим наставником по длинным коридорам здания колледжа. Оглядываться мне времени не оставалось, я сосредоточилась на том, чтобы не упасть и не покалечиться. Наконец, мы вошли в полутемный кабинет с тяжелыми парчовыми шторами на таких же высоких, как и в целительском крыле, окнах. На стенах и у потока подрагивали светящиеся шарики, отчего комната казалась таинственной и пугающей одновременно. Мой наставник прислонился к своему рабочему столу и скрестил на груди руки. Я же тяжело дышала, держась за спинку жесткого стула, и обливалась потом. Хоть физическую форму я поддерживала сносную, но такой спринтерский забег после завтрака выбил меня из колеи. А у этого пугающего меня до дрожи в поджилках типа даже дыхание не сбилось. Внутри стала подниматься какая-то иррациональная злость, тесня овладевшее мной при встрече с наставником оцепенение.

- Мое имя Лука Русланович, если вы не в курсе, - лениво бросил он, поглядывая на меня с пренебрежением, - можете присаживаться.

Вот вам и загадочный Лука Русланович. Слова мужчины прозвучали как насмешка. Я зло на него глянула, прогоняя прежний страх перед его демонической загадочностью. Он, значит, стоять собирается, а я сядь – отдышись. Порабощай, властвуй, доминируй! Этот мужчина мне откровенно не нравился и вызывал глухое раздражение. И подобные ему типы тут детей чему-то учат? Мама, забери меня домой! Взгляд наставника изменился, стал насмешливо-заинтересованным, но лишь на мгновение. Или это глюки на почве стресса?

- Раз уж меня обязали с вами возиться, - от его резкого голоса и язвительного тона я поежилась, - не испытывайте мое терпение, если я говорю: сидеть и молчать – вы будете именно этим заниматься.

Не смотря на вновь поднявший голову страх перед пробирающим до костей звучанием голоса мужчины, в душе все больше разрасталось возмущение. Будто я сама напросилась на эти подготовительные занятия! Да я вообще домой хочу!

- Ваши истерики мне не интересны, - поморщился он как от зубной боли, - совет вам на будущее, никому не смотрите прямо в глаза, все ваши мысли как на ладони.

Я похолодела. Что, тут каждый меня сможет прочесть? Но в засасывающие бездны своего наставника я продолжила упрямо пялиться. А вот пусть от моего бреда у него голова заболит.

Послышался обреченный вздох, кажется, мои умственные способности только что низко оценили, и в будущем меня ждет «счастливая» подготовительная неделя. Мужчина не стал комментировать мои панические догадки, обогнул свой стол, присаживаясь за него, и приступил к лекции.

- Если вы не запомните мое имя, смело называйте Сатаной, - огорошил он меня, от чего я чуть не села мимо стула, - студенты за спиной зовут меня именно так, - пояснил он без тени улыбки таким же леденящим душу голосом, - за неделю вы в этом наглядно убедитесь. А сейчас приступим непосредственно к вашему просвещению. Магия, как таковая, есть во всех. Но только одаренные могут ей пользоваться. Остальные просто «выбрасывают» излишки магической энергии в пространство, подпитывая тем самым общий магический фон Земли. Что вам, Ворошилова, известно о магии?

Я поморщилась, терпеть не могу, когда по фамилии обращаются, но ответила:

- Немного. Знаю, что есть всякие экстрасенсы и бабки-гадалки. Мол, они могут лечить людей по фотографии и общаться с призраками. Но до недавнего времени я считала это чистым шарлатанством.

- А легенды о создании мира слышали? – задал он неожиданный вопрос.

Я неуверенно пожала плечами.

- Этих самых легенд слишком много, чтобы быть правдой. Религии и все дела, - хмыкнула скептически, - мои родители вообще атеисты.

- Тяжко мне с вами будет, Ворошилова, - его голос прозвучал разочарованно.

Вдруг поймала себя на мысли, что мне даже нравится холодное, с еле заметной хрипотцой, звучание голоса временного наставника. Мысленно отругав себя за странные мысли, я уставилась на руки учителя, чтоб он не посчитал меня сумасшедшей. Мужчина не одел в этот раз перчаток. Кожа его рук казалась бледной и заветренной. Я рассматривала его пальцы - цепкие, излишне длинные, испещренные белесыми еле заметными шрамами, и широкие ладони.

- Нам с вами предстоит огромная работа, - оторвал меня Сатана от идиотского времяпрепровождения, до которого могла додуматься только я, - наши занятия будут начинаться в восемь утра, а заканчиваться в половину восьмого вечера. Это очень мало, чтоб успеть подготовить вас к учебе и хоть что-то рассказать об истинном положении вещей в мире, но я надеюсь на вашу сообразительность и память, - слова прозвучали скептически и насмешливо, он надо мной так завуалировано издевается? – у вас также каждый день будет перерыв на обед на полчаса. Подъем в половину шестого утра, с шести до семи зарядка и бег, потом вы завтракаете и ко мне в кабинет. Предупрежу сразу – опоздания я не люблю, как и пустую трату моего времени. Мое неудовольствие вам очень не понравится, - прозвучало так угрожающе, что я снова поежилась, втягивая голову в плечи.

Глава 5

Неделя слилась для меня в одно размытое, наполненное болью и усталостью пятно. С утра кошмарная побудка - будто тысячи ногтей скребутся по доске. Дальше – полоса препятствий на пару с Сатаной в прилегающем к колледжу лесу. Он двигался так быстро и бесшумно, что я ощущала себя неповоротливой бегемотихой, хотя всегда на физкультуре считалась одной из первых по физической подготовке. Потом часы головной боли и килотонны непонятной и новой информации.

На поле, рядом с колледжем, тоже бегали ребята. Но Сатана специально уводил меня в лес, чтобы знакомство с соучениками произошло по задумке директора, а не произвольно. Мне стало все равно, общая загруженность и усталость превратили меня почти в зомби. Я на автомате ела, мылась и передвигалась от комнаты к кабинету и обратно. Рычать и выражать свое недовольство другими способами оказалось бесполезно. Меня просто игнорировали и завуалировано называли «ленивой задницей», мерзко похмыкивая, отчего я возненавидела весь мужской род и Сатанистую наглую особь в отдельности.

С практической стороной магии пришлось куда сложнее. Мне не удавались элементарные плетения, не получалось уловить потоки магии, но я честно старалась, пыхтя от натуги и чуть не плача от своей бесталанности. Сатана даже, вопреки своей гадкой натуре, сказал, что у меня все неплохо получается, и не стоит так расстраиваться. За семестр я вполне смогу научиться управлять жизненной энергией и творить плетения, как он назвал паутинку светящихся ниточек. Какая направленность магии во мне доминирует, ответить не смог, сказав лишь, что к следующему году все будет ясно, когда я начну посещать занятия, и мой дар откликнется на одно или несколько направлений. Потому что цвет нитей, что хаотично срывались с моих пальцев, однозначно определить не удалось. Мешанина какая-то.

Наставник объяснил, что цвет вязи, как по-другому называется нить плетения, напрямую зависит от доминирующей направленности магии. Уточнять эти самые цвета не стал, намекнув, что сама в процессе учебы разберусь, а у него времени на ерунду нет. Вредина.

В воскресенье, после ставшей уже привычной пробежки и разминки, где мы с Сатаной тренировались на пару в искусстве язвительности, я предстала пред ясны очи директора. Он довольно поухмылялся, вызвав у меня желание съездить ему чем-нибудь тяжелым по голове за выбор для меня наставника-садиста. Я с трудом, но сдержалась. Лучше с самого начала отношения с начальством не портить, жить проще будет.

Промучив меня два часа, Богатырь остался доволен и почесывал свою бороду, заинтересованно меня разглядывая. Я тут же, как учил Сатана, опустила глаза на свои поломанные ногти, невольно съеживаясь. Мне показалось, что меня раздевают.

- Ну что ж, милая юная барышня, - его баритон будто обволакивал, заставляя мое нутро трепетать против воли, - вы успешно прошли подготовку и теперь допускаетесь до занятий. Сегодня у вас свободный день: сходите в библиотеку, пообщайтесь с родителями, а в обед я представлю вас остальным студентам и учителям.

Я нахмурилась. Знакомиться ни с кем не хотелось, тем более с одаренными, которые с молоком матери впитывали познания о совсем иной стороне этого мира. А с моей способностью наживать себе врагов и недругов, рассчитывать на мирное течение учебы не приходилось.

- Ну, а если у вас появятся вопросы, - наставительно закончил директор, - то смело обращайтесь к Луке Руслановичу, он вам обязательно поможет.

Меня ощутимо передернуло, а невольно встретившись взглядом с «отзывчивым» Сатаной, я поняла, что чувства наши взаимны. Да я лучше к кикиморам в лес пойду, чем к этому язвительному сухарю.

- Ну, или ко мне, - менее уверенно предложил Богатырь, заметив наши с наставником переглядывания, но тут же фальшиво похвалил, - замечательно, что вы все же нашли общий язык.

Сатана презрительно хмыкнул, а я скептически изогнула бровь, буравя директора взглядом психиатра, обнаружившего скрывающегося от больницы сумасшедшего. Директор заговорщицки улыбался, довольно поглядывая на нас с наставником. И чему радуется? Может, тому, что не поубивали друг друга за эту неделю? Я обреченно вздохнула. Маги - народ какой-то чудной, странный... Всё-то у них не так – и мироустройство, и политическая система, и поверья. И логика у них хромает. Ну, зачем, спрашивается, нужны все эти заморочки с религией? Ведь это все просто мифы. Нет богов, просто есть люди, которые могут пользоваться врожденными способностями, а есть те, которым это недоступно. У нас же светское государство как-никак! Но внутренне от своих мыслей, все же, содрогнулась, вдруг, если божества существуют, они обидятся на мои атеистические рассуждения?

За своими думами я не заметила, как директор о чем-то усиленно просит Сатану, а тот скептически морщится и отнекивается. Мой персональный кошмар кивнул нам с директором на прощание и быстрее пули скрылся за дверью, чтобы его еще к чему-нибудь снова не припрягли, наверное. Ведь он тоже не дурью маялся рядом со мной, а работал буквально на износ. Еще вчера я обратила внимание, что под глазами у преподавателя синяки недосыпа, а движения более рваные, будто у мужчины что-то болит. Я подумала ещё, что плетение памяти, которое он ко мне применял, могло и его резерв хорошо подвытянуть.

- Не прокатило, - прокомментировал Богатырь, рассеянно буравя закрытую дверь, - ладно, поступим иначе.

Он прикрыл глаза и будто погрузился в транс. Я даже уже решила его потормошить, но он вернулся в сознание, а в дверь усиленно постучали.

Глава 6

Но оказалось, что мне больше не придется страдать от новых издевок моего кошмара. Нас всех – заспанных и зевающих первокурсников – погнали на один из полигонов под руководство приземистого и крепкого мужчины неопределенного возраста с суровым взором и обветренной загорелой кожей лица.

- Это Анатолий Иванович, - шепнул мне на ухо Игорь, заставляя поежиться от защекотавшего шею дыхания парня.

- Итак, - зычно начал преподаватель, отчего Игорь замолчал и выпрямился, - доброе утро, салаги. Надеюсь, за выходные вы не забыли упражнений, и ни у кого не появилось желания отлынивать? – он оглядел наши нестройные ряды зорким прищуром, - Вы, Ступкина, можете просто ходить, я вашего травматизма за месяц насмотрелся. Мне уже за вас директор выговоры делает, - добавил он чуть тише, но я и сокурсники явно услышали.

Стоящая рядом со мной Ботаничка опустила глаза и покраснела. Я нахмурилась, он преподаватель или военный, отчитывающий солдат?! Мда, неприятный мужик, будет у меня Прапором.

- Чего встали?! – рыкнул он, хлопая в ладоши, - вокруг полигона бегом марш пять кругов!

Все единодушно взвыли и нехотя поплелись к беговым дорожкам. А это легче, чем по лесу бегать, через раз спотыкаясь о корни. Я бежала одной из первых, соревнуясь с Игорем, Кувалдой и Вадимом в быстроте бега. Остальных, из параллельной группы по именам и кличкам не различала. Парни оказались менее маневренными и стремительными, чем Сатана, отчего я даже неожиданно для себя поняла, что вариант бега с наставником мне нравился больше. Ну и мысли с утра пораньше, Ворошилова! Я дала себе морального пинка и пошла на обгон Кувалды.

Спустя час мучений, нас отпустили на учебу. Многие ребята плелись, еле переставляя ноги. Я же ощущала бодрость и прилив сил, радуясь, что голова, наконец, не болит. Ботаничка шла одной из последних, полностью спрятавшись за челкой. Прынцесса и подражалы шли следом за ней, явно говоря что-то неприятное, но, чтобы кроме девушки, никто не слышал. Я замедлила шаг и, поравнявшись с ней, тихо ей шепнула:

- Не переживай, меня еще не так за прошлую неделю гоняли, наш физрук еще добрый цветочек. А всяких стерв не слушай.

Я недобро глянула на Прынцессу с компанией. Девушки смерили меня уничижительным прищуром и обогнали нас. Они у меня еще поглядят, где "раки зимуют".

Ботаничка подняла на меня испуганный взгляд заплаканных глаз.

- Я – Аля, если ты не забыла, - ободряюще улыбнулась я и протянула руку для пожатия прямо на ходу.

- В-варя, - чуть запинаясь, ответила та несмело, - спасибо, - совсем тихо поблагодарила она, еле заметно сжав мою ладонь.

Умываться и на завтрак пошли вместе, больше не разговаривая. Перед занятиями меня вновь поймали Игорь с Вадимом, пытаясь рассказать как можно больше. Я устало закатила глаза.

- Ребят, - гаркнула я, когда терпение лопнуло, как мыльный пузырь, - ша! Меня Сатана с Ураганом уже замучили информацией, так еще и вы усердствуете!

Парни изумленно захлопали глазами, опасливо озираясь по сторонам.

- Ты знаешь самого Сатану во плоти?! – благоговейным шепотом произнес Вадим.

- И ты еще жива и здорова? – дополнил Игорь.

- А с какого ежика мне умирать?! – возмутилась я, не понимая, чего парни так всполошились.

- Так он одним взглядом убить может, - поведал мне по секрету Вадик, - он один из самых известных и сильных некромантов древнего рода. Поговаривают, что он работает в составе тайной службы мага-правителя, а здесь на секретном задании.

Вот и узнала направление его магии, по мне, так не удивительно, не зря же от него темной силой за километр разит.

- Неужели? - скептически хмыкнула я, за неделю у меня сложилось мнение, что он просто вредный и педантичный старикашка, удовлетворяющий свои садистские наклонности на подопечных.

- Ага, - подтвердил Игорь, - на занятиях на него лишний раз взглянуть страшно, как зыркнет, так душа в пятки уходит, даже Горюшкин его побаивается, что об остальных говорить? А старшекурсники поговаривают, что с его наказаний живыми уже не возвращаются. Он самых неугодных студентов души лишает, а тело заставляет работать в подземелье замка.

Вспомнилась неделя адских мук и моего общего зомбиподобного состояния. Наверное, смысл в этих слухах есть. Ребята продолжали сыпать на меня уж совсем бредовыми ужасами про Сатану, а я, отгородившись от них какой-то навязчивой мелодией, пыталась вспомнить в каких книгах проклятия позабористей, ведь некроманта просто так не сглазишь, тем более такого сильного. А в своей мести, я не сомневалась, всем тут достанется и директору, и Прапору, и Игорю с Вадимом за компанию. А нечего меня вытаскивать из привычного мира и, как в бездонный колодец, пихать в новую жизнь. Да, и в контроле энергии нужно попрактиковаться, а то плетения слетают, так и не сформировавшись.

Сатана обмолвился, что мой спонтанный «выброс» магической энергии основывался на очень сильных отрицательных эмоциях. Во время моего обучения за прошлую неделю таких эмоций не наблюдалось. Сатана меня, конечно, раздражал, но не настолько. О своих снах я решила умолчать, я ему еще не достаточно доверяла.

Может, это ненормально для мира магии, и господин-наставник упакует меня в казенную рубашку, сшитую по новой моде, и засунет в комнату три на четыре с белыми мягкими стенами. Но шутки шутками. Если кошмары продолжат мне надоедать, то пойду с повинной, потому что во снах пахнет смертью, а это, как объяснял основы направлений магии Сатана, прямая связь с некромантией. Надеюсь, я все-таки не некромант. По словам Игоря их не очень любят в магическом кругу, связывая с тьмой и Чернобогом. Хотя покровительница некромантии изначально - Грань, но суеверия тем и сильны, что питаются домыслами о том, чего большинство людей не понимает. Поэтому мы всегда страшимся неизвестности.