Венедская держава. Плацдарм

Глава 4

1 января 2000 года, был для всех граждан Венедии, да и не только для неё, выходным днём. Тем более, он совпал с субботой, а потому, отдыхать можно было целых два дня. В этот день, все добропорядочные граждане, посвятившие предыдущую ночь празднованию Нового года, с полным правом могли отсыпаться в своих тёплых постельках. Все, да не все.

Меня, почтительно, но настойчиво разбудили и заставили пройти положенные медицинские процедуры. После этого, последовал завтрак, на котором присутствовал давешний адъютант и его сменщик. Такой же молодой офицер. Только вот был он уже немцем и звали его Генрих. А ещё, разговор с ним, шёл неизменно на немецком.

Со стороны, это наверное забавно смотрелось. За столом, сидят трое молодых людей и разговаривают друг с другом на двух языках. С моим русским адьютантом я говорил по русски, с немецким на немецком, а эти двое, между собой, скакали с языка на язык.

Я не сразу врубился, но вскоре заметил. Если вопрос был задан на русском, то и ответ давался на нём же, если на немецком, то соответственно, использовался уже этот язык. Оба адьютанта в совершенстве владели обоими языками и не испытывали никакого дискомфорта при общении друг с другом, чего не сказать обо мне.

Я, естественно, всё отлично понимал, когда ко мне обращались на немецком, а вот при ответе, или обращении на нём же, испытывал некоторый дискомфорт, что было быстро замечено обоими офицерами.

Ночью, копаясь в справочниках и обдумывая своё положение, я быстро пришёл к выводу, что при всём своём, самом горячем желании, не смогу сколько нибудь долго, водить окружение за нос, скрывая своё незнание местных реалий и своей «амнезии». Слишком много всего должен был знать мой реципиент. В том числе такого, чего нет ни в каких справочниках. Скрыть это, было совершенно невозможно. Оставалось придумать, как и под каким соусом всё это преподнести.

Поразмышляв о последствиях, я пришёл к выводу, что никакая дурка, или ещё какая изоляция, мне не грозят. Не та я фигура в местном социуме, что бы позволить кому либо, так со мной поступить. А вот плотной опеки, скорее всего, было не избежать. А с другой стороны, как мне было набрать нужный объём критически важной информации, что бы качественно влиться в свою роль? Лучше всего, обо всем было честно поделиться самому.

- Вот что господа! – Не стал я тянуть кота за хвост. – Следующая информация, является абсолютно секретной!

Я внимательно посмотрел в глаза своим адъютантам, мгновенно подобравшимся, при моих словах.

- Похоже, этот гадский фейерверк, наградил меня не только ожогами, но и обширной амнезией! Я почти ничего не помню! Вчера, я ещё надеялся, что хороший сон, поможет мне восстановить этот чёртов блок в памяти, но сегодня, вынужден констатировать, что надежды, оказались тщетны.

Адъютанты озадаченно переглянулись не зная как реагировать. Я же продолжил, не давая им опомниться. Следовало дать понять, что несмотря на амнезию, Великий князь, не утратил своей хватки.

- Владимир, из госпиталя, сразу поедешь к деду и без лишних свидетелей, сообщишь ему о моей проблеме. Мне срочно надо восстановить критический объём знаний, прежде чем я вернусь в Финляндию! А может, у меня что то перещёлкнет в башке и нормальная память вернётся.

Адъютант медленно кивнул что то соображая и решил задать уточняющий вопрос.

- Ваше Высочество, а что Вы вообще помните? Насколько глубока амнезия?

Я на несколько секунд задумался, что и как говорить и вообще, формулируя ответ.

- Амнезия, по большей части, касается личной информации. То есть, я почти ничего не помню о себе любимом. Но вот общие сведения об окружающем, имеются. Правда иногда, складывается такое ощущение, что что то со всем этим не так. Вот как с языком например. Я прекрасно знаю немецкий, но такое ощущение, что он мне не родной!

- Интересно! – Задумчиво протянул Генрих. – По идее, так должно было быть с русским!

Мда, я и сам успел заметить, что все мои предки, кроме прабабки, были немцами. Династия была немецкая, хоть и с изначально, славянскими корнями. Логично было предположить, что и главным языком общения, внутри семьи, принят немецкий, как более привычный большинству.

- Мне самому удивительно, у меня есть ощущение, что так произошло, потому что первый язык, который я услышал после этой контузии, был именно русский. Перкеле, и как мне общаться со своими финскими поддаными? – Произнёс я последнюю фразу по фински.

- Ну-у, с финским, вроде бы всё нормально, - с сомнением протянул Владимир.

- Ха, это так тебе кажется, потому что у тебя самого с ним проблемы! – Усмехнулся Генрих. – Акцент есть, но небольшой, хотя и заметный, если прислушаться и вспомнить Вашу прежнюю речь. В принципе, он и раньше был и есть у всех. Но сейчас, он стал немного заметнее, Ваше Высочество.

- Ладно, хорошо хоть совсем знание языка не отшибло! – Позволил я себе кислую усмешку и пошутить. – Первые мгновения, как очнулся, я себя то вспомнить не мог. Вот это, было по настоящему страшно!

Озадачив заданием русского адъютанта, я остался с его немецким сменщиком изучать своё расписание на ближайшие недели.

Да, чуть не забыл упомянуть. У Венедских монархов, к которым с недавнего времени относился и я, став в 1999 году Великим князем Финляндии, именно эта информация меня ночью удивила, была традиция, иметь двух адъютантов-секретарей, помимо основного, выбираемых из двух главных этнических групп королевства. Один, обязательно должен был быть русским, а второй – немцем. Они менялись при монархе каждые сутки. Выступая одновременно и дежурными порученцами.

Великокняжеский секретарь, находился в краткосрочном отпуске, с семьёй. А уже третьего января, в понедельник, я должен был отбыть обратно, в Хельсинки, в своё княжество. В Венедию, я прибыл накануне, на празднование Нового года, на который собирались большинство представителей семьи. У меня, в этом году, всё пошло наперекосяк. Но эта информация, ещё не стала общим достоянием. Госпиталь, куда меня доставили, был особенным, ведомственным и кто попало, сюда попасть в принципе не мог.

Пока ожидал реакции деда, успел принять кучу звонков с поздравлениями и соболезнованиями от тех родственников, что были уже в курсе происшествия. К счастью. Смог отделаться общими, малозначащими фразами. Делами, в такой день, меня, слава богу, никто не донимал. Но, было интересно послушать щебетание сестрёнок. Судя по всему, у князя были довольно близкие и тёплые отношения с сёстрами. С братом, общение прошло ровнее, хотя от него, я не избежал пары шуток и подтруниваний. Николай, был на каникулах, а вообще, являлся слушателем кадетского училища, которое должен был закончить в наступившем году и поступать уже в Военную Академию. Профильное военное образование, было обязательным для всех мужчин рода и не обсуждалось. Мой реципиент, имел аж две военных специальности – вертолётчика и артиллериста. Вот я попал!

Как же меня угораздило стать Великим князем Финляндии? Всё оказалось просто и трагично одновременно.

Я уже вычитал, о гибели в катастрофе своих, здешних родителей. Так вот, их знамя, основных претендентов на Российский престол, подхватил дядя отца, став активно продвигать себя в качестве следующего кандидата. И, в 1998 году, с ним случилась та же коллизия с несчастным случаем. Только в отличии от моих родителей, в катастрофе, погиб ещё и его единственный сын и наследник. Сыновей, у того, не имелось. А согласно наследственному уложению, Великокняжеский престол в Финляндии, наследовался только потомками королевы Венедской Ольги Николаевны Романовой по мужской линии. Ближайшим взрослым претендентом, оказался я. По договору от 1945 года, действующий король Венедии, не мог претендовать на Финляндскую корону.

Таким образом, у Финляндии, в марте 1999 года, появился новый Великий князь – Александр IV Никлот. Ещё не прошло и года, с тех пор, как мой реципиент обрёл данную корону.

Не знаю, как это обстояло в других королевских домах, но по отдельным упоминаниям в интернете, я пришёл к выводу, что Никлотичи, отнюдь не были декоративными монархами, несмотря даже на конституцию. А ещё, они были самой богатой, по крайней мере официально, королевской фамилией Европы, чего не скрывали. Последнее, было очень приятно обнаружить. А то я читал, ещё в прошлом своём мире, о трудностях отдельных монархов, с ремонтом их ветшающих дворцов.

Дед появился ближе к обеду. Его сопровождала группа крепких ребят с непроницаемыми лицами и электронной аппаратурой. Глушилками, как я понял и чем то ещё, мне непонятным, но необходимым для поддержания конфиденциальности разговоров.

Сопровождающие молча обследовали палату, молча кивнули и удалились встав за дверью. Король, всё это время молча наблюдавший за работой своих людей, так же молча, разглядывал и меня.

После утренних процедур, мне сняли с лица все повязки, ограничившись какими то мазями, густо смазав лицо этой субстанцией. Хорошо хоть пахла она довольно приятно. Ожоги оказались действительно не столь сильными, как я опасался, но лицо было красным в местах поражения и брови, почти начисто сожжены. Однако, после выздоровления, никаких ужасных шрамов и даже следов, на лице остаться было не должно.

Ещё до того, как увидеть своё отражение в зеркале, я имел возможность просмотреть свои фото из открытых источников. Жаловаться мне было нечего. Облик Великого князя, хоть и не поражал воображение, но в целом, был очень даже не плох. В меру мужественный, открытый взгляд серых глаз на благородном лице, встретил меня и в зеркале, когда у меня, представилась такая возможность, посмотреть на себя в живую. Фотографии не сильно врали.

В целом же, практически идеальный представитель арийской расы, как её могли бы представлять идеологи Третьего Рейха. Высокий, русоволосый, ближе к светлому, сероглазый, атлетически сложённый! Да просто красавчик! Как не без некоторого ехидства, сам про себя, заключил я. Даже где то, похож на себя прежнего. Мускулатуры и роста только побольше, а так, по ощущениям, словно и не менял тела. 190 сантиметров роста, обаяния и харизмы!

- Насколько всё плохо? – Пристально вглядываясь в моё лицо, спросил король.

- Не представляю, насколько может быть хуже. – Хмуро признался я. – Я даже себя, ни хрена не помню! И ещё, есть ощущение, что я не на своём месте. Как будто бы, я, это вовсе не я. Правда такая шизофрения, появляется, когда пытаюсь вспомнить себя прежним. Внутри, постоянно зудит что то, словно я должен что то сделать, а что, не помню.

Король некоторое время вглядывался в моё лицо, нервно дёрнул щекой и изрёк.

- Да-а! Вот ведь эта проклятая петарда! – Зло бросил монарх. – И ведь это, скорее всего, действительно нелепая случайность. Предварительное расследование, говорит именно за это. Я уже отменил режим повышенной опасности. Слишком длинная цепь нелепых случайностей и если и можно было что то подозревать, то точно не в твоём отношении.

Король раздражённо прошёлся по палате.

- Кроме адъютантов, никому не говорил?

- Пока нет. Но что теперь с этим делать?

- Надо проконсультироваться с врачами и, пожалуй, задержаться тебе, ненадолго, у нас. Провериться хорошенько, сдать кровь и прочее, что там полагается. Пройти томографию, побеседовать с психологами. Может удастся пробить блокаду.

Продолжая мерить палату шагами стал размышлять король.

- Жалко стойкость к гипнозам у тебя с детства высокая, плюс позднейший блок. Хотя, нужно попробовать, может удастся пробиться к памяти.

От последних слов, у меня по спине пробежал озноб. Вот ведь! Как я мог забыть о гипнозе? Это же было так элементарно! Если удастся погрузить в транс, меня расколют на раз – два!

С трудом скрыл растерянность на лице, но король, впрочем, не сильно за мной наблюдал в этот момент. Сам он, наверняка, не подозревал в своём внуке подмену. Да и как, если меня, сразу из дворца, доставили в королевский госпиталь? А вот что будет потом, когда подмена раскроется? Это был интересный вопрос. По крови то я, оставался стопроцентным Никлотичем. Это в голове, сидел совсем другой тип!

Воображение, невольно нарисовало занимательную картинку. Я в высоком кресле, прочно принайтованный к нему ремнями, на голове металлический обруч и разряды тока сотрясающие тело. Я аж вздрогнул. До того реалистичной оказалась картинка. Очень надеюсь, что до такого, дело не дойдёт. Так ведь можно не только не вернуть прежнего обладателя тела, но и нынешнего превратить в овощ. А я, по крови, всё таки стопроцентный Никлотич. Будет очень некрасиво, если со мной, здесь, случится что то нехорошее. Вряд ли король на такое пойдёт.

Снова потянулись утомительные процедуры многочисленных анализов, проверок на разных приборах, снятия уймы показателей. Ближе к вечеру притащили какое то светило психиатрии и прочих специалистов по содержимому черепной коробки.

Что касается физических параметров, то моя тушка, была признана вполне здоровой, насколько это было вообще возможным. Всё таки королевский отпрыск и с самого детства имел первоклассное наблюдение и доступ к лучшим докторам! Тоже самое, касалось и мозга. Никаких патологий, найдено не было.

Хуже было с психиатрами и психологами. Понять бы ещё, чем они отличаются. Но и эти товарищи, замучив меня до крайней степени, не смогли дать никакого внятного результата скормив королю какие то невнятные объяснения о сложности и малоизученности проблемы и вообще, такого явления. Гипнозу, я вопреки своему опасению, не дался, а на химические стимуляторы, никто, пока, не решился.

У меня, прямо говоря, просто гора с плеч упала. Это ещё и к чисто физической усталости от всех этих экзекуций. Вроде бы ничего особенного, но к концу дня, чувствовал я себя, словно выжатый лимон. Особенно тяжело, дался гипноз. Надо ведь было сделать вид полного сотрудничества и в тоже время, не позволить себе расслабиться и впасть в прострацию, когда бы из меня, могли вытянуть моё истинное происхождение.

Король был озадачен, хмур, но стоически принял результаты обследований и попыток вернуть мне память. Пару раз, пробовали даже слабые разряды тока, но тщетно.

- Крепись внук! – Положил он мне руку на плечо. – Будем уповать на Господа, что рано или поздно, память восстановится. Но, полагаться только на это, мы не можем. Завтра, я начну вводить тебя в курс наших семейных дел. Может ещё и это поможет восстановить память по ассоциативным цепочкам. Психиатры полагают такое высоковероятным. А пока, никому больше о своём недуге ни слова! Со всех причастных, я взял расписку о неразглашении. Мы не можем допустить никаких слухов о твоей амнезии.

В общем, меня оставили отдыхать и набираться сил, а сам король с немногочисленной свитой удалился обратно, во дворец. Меня, на всякий случай, решено было ещё одну ночь продержать в госпитале.

Все эти медицинские экзекуции, совещания и разговоры, измотали и самого короля, а ему, на минуточку, было уже 79 лет. Почтенный возраст для любого человека.

Уже лёжа один, в кровати, с неизменным ноутбуком, я про себя размышлял. А как бы отреагировал король, узнай что в теле его сына, другой? Интересно стало, насколько развита в здешней литературе тема подобного попаданства? Насколько я помнил, в моём мире, взлёт этой темы произошёл именно в двухтысячных, к десятым, превратившись в настоящий вал. Были конечно и раньше в литературе подобные приёмы, но достаточно редко и не отличались особым разнообразием и известностью, что бы сильно обратить на себя внимание. Здесь, после недолгих поисков в сети, было примерно так же. Так что данная версия, по идее, даже зародиться в голове короля должна не была. А то ведь может статься, что предпримет специальные шаги, что бы выяснить такое. Для меня, это было бы нежелательно. Фиг его знает, как он такое воспримет. Кроме меня, у короля имелись и другие наследники, пусть и по женской линии. Вот на тот факт, что прочие отпрыски фамилии ведут свою родословную именно по женской линии, я и возлагал основные надежды. По крови ведь, я всё равно Никлотич. А оказавшись в чужом мире, не имея другой родни, буду всё равно заинтересован в своих новых родственниках. Да и ментально, скорее всего, буду ближе всего именно к ним, хоть я и русский.

Успокоенный такими соображениями, я снова погрузился в сеть собирать информацию.