Венера Прайм 2

1

Космическая станция Л-1, это обязательная остановка почти для всех направляющихся на Луну, отсюда на поверхность их доставляли автоматические шаттлы. На станции осуществлялся санитарный и в некотором смысле таможенный контроль. Человек заходил в небольшой отсек, снимал всю одежду и помещал ее в специальный бункер, где она облучалась, обеззараживалась. Одновременно диагностические устройства проводили экспресс-анализ здоровья вошедшего, а компьютер обрабатывал полученные результаты. Параллельно проходило обеззараживание и изучение ручной клади, а также его персонального скафандра, специальными приборами на предмет наличия запрещенного к провозу, особенно наркотиков и всевозможных психотропных веществ. Наркотики были очень популярны на Луне, особенно среди шахтеров. Затем, пока человек одевался, оператор принимал решение, изучив полученную информацию. Все это, не считая времени на раздевание и одевание, длилось около пяти секунд. Ручную кладь и скафандр после обработки персонал размещал на шаттле.

Агроном Клиффорд Лейланд, работающий на лунной базе «Фарсайд», возвращался с деловой поездки в космическое поселение Л-5, которое взяло на себя ведущую роль в изобретении и производстве доморощенных химикатов. За последние месяцы ему пришлось часто ездить туда-обратно и всегда он проходил проверку в смену оператора по имени Брик. Сегодня Брик не выспался, у него болела голова и, увидев знакомое лицо человека, у которого всегда все в порядке, он даже не взглянув в документы и не дав ему времени одеться, буркнул — «проходи», — и нетерпеливо махнул рукой.

Пройдя в соседнее помещение, с одеждой в руках, Клифф натолкнулся на другого пассажира. Ему сказали, что у него в шаттле будет попутчик — русский астрономом, возвращавшийся из отпуска в Закавказье.

Получился конфуз, она оказалась женщиной, только что вышедшей из соседней смотровой и не совсем одетой. Она даже не потрудилась отвернуться, пока Клифф торопливо натягивал брюки и рубашку. Особую пикантность ситуации придавала невесомость.

— Так ты Клифф? А я Катерина. Погоди минуту. — Она не торопясь застегнула молнию комбинезона и улыбаясь протянула руку.

Он неловко пожал ей руку, и, с трудом прочистив горло, произнес:

— Рад познакомиться.

Большинство мужчин пришли бы в восторг при первом же взгляде на Катерину Балакян — высокую, длинноногую блондинку, с завораживающими серыми глазами, искрящимися озорством. Но Клиффорд видел в ней ряд существенных недостатков, во-первых она была на дюйм выше, во-вторых этот ее слишком откровенный взгляд, да и в сравнении с его женой Катерина явно проигрывала. Несмотря на пережитое унижение, пока они забирались в шаттл и пристегивались Клиффорд старался вести себя любезно, не показывая свое раздражение. Они вдвоем и их багаж заняли большую часть пространства в капсуле, хотя номинально она была рассчитана на трех пассажиров.

Старт, полет и вот ответственный заключительный этап. Клифф выглянул в маленькое треугольное окошко и увидел, как быстро приближается поверхность.

— Эту часть полета я ненавижу. — Услышал он слова Катерины. — Как-то раз посмотрела в окно, такое впечатление, что большой грязный пирог летит в лицо. Мне всегда кажется, что разобьемся.

— Но ты на Луне гораздо раньше меня, я думал, ты к этому привыкла.

— Да, но ты больше путешествуешь, а я не создана для приключений.

— Вон гора Терешковой. — Это было уже шестое «приземление» Клиффа на Луну за последние полгода, и впервые ему удалось определить место расположения базы «Фарсайд» из окна шаттла. Дело в том, что она находилась на обратной стороне Луны, чья карта была хорошо знакома только опытным пилотам шаттлов.

Близился конец длинного, в четырнадцать земных суток, лунного дня. Ночью огни базы выдали бы ее. А днем солнце отражалось от поля металлических подсолнухов — антенн телескопов, и от ряда солнечных батарей, которые давали базе большую часть энергии. База находилась внутри одного из немногих узнаваемых ориентиров на местности, большого заполненного лавой, окруженного горами бассейна, известного как «Московское море». Координаты базы 28 градусов северной широты и 156 градусов западной долготы.

Лава на дне «Московского моря» скрывала пещеры замерзшей воды — самый ценный ресурс Луны. Высокие же кольцевые стены огромного кратера и громада самой Луны изолировали базу от радиозагрязнений околоземного пространства, и ничего не мешало радиотелескопам вести непрерывный поиск в космосе.

Другой крупный аванпост на Луне — база «Кейли» — находился почти в самом центре видимой стороны. Здесь происходила добыча полезных ископаемых открытым, с помощью роботов, способом. Богатую металлом лунную почву уплотняли в блоки, затем электромагнитной катапультой отстреливали раньше к Л-2 позади Луны, а в настоящее время к Л-1, а оттуда,тоже катапультой, к растущему космическому поселению на Л-5.

Когда сработали тормозные двигатели, Катерина взвизгнула — визг маленькой девочки, совершенно не уместный для той амазонки, которой она выглядела.

Наиболее заметной особенностью «Фарсайда» был круг из более сотни 200-метровых радиотелескопов. К краю круга тянулась по касательной более чем сорокакилометровая линия электромагнитной катапульты базы. Катрина и Клифф летели почти параллельно этой пусковой установке. Две белые точки отмечали купола обитаемых модулей, рядом с ними располагалось посадочная площадка, а далее простиралась квадратная равнина солнечных батарей.

Электромагнитная катапульта базы «Фарсайд» была способна разгонять до нужной скорости шаттлы на трех человек с багажом и системой жизнеобеспечения. Химические двигатели шаттла использовались только для торможения и маневрирования при подлете к станция Л-1 и Луне. Ракетным топливом служил водород, добываемый из лунного льда.

Тормозные двигатели мягко опустили шаттл на грунт. В кабине затрещало радио:

— Рейс сорок два, поздравляю с прибытием. Балакян, это такси на площадке для тебя. Лейланд, твои встречающие задерживаются на двадцать минут, мерзавцы. Экономь воздух в скафандре, подключись к системе шаттла и жди.

Катерина мелодраматично вздохнула и расстегнула ремни:

— Хочешь подвезу? В моем экипаже есть место.

Клифф вытащил из грузовой сетки большой пластиковый кейс:

— Спасибо, ты…

— Я такая милашка, да? — Катрина захлопала ресницами.

— Ты супер. А это я собираюсь поместить в грунт, который здесь считается почвой.

— Что у тебя там, если не секрет?

— Рисовые побеги. Лучший сорт для низкой гравитации. Выведен на Л-5. С момента прибытия нового контингента из Китая на рис возрос спрос.

Воздушный шлюз на шаттле отсутствовал, они надели скафандры, которые двенадцать часов позволяли находиться снаружи, Катерина нажала клавишу и весь воздух из кабины насос втянул в систему жизнеобеспечения. Открылась дверь, оба пассажира по очереди покинули корабль и забрались внутрь подъехавшего трактора.

— Привет, Пит, тебя что — понизили до тракториста пока меня не было?

— Очень смешно, — проворчал водитель.

Беседа велась по переговорному устройству, которым были снабжены скафандры.

— Вообще-то Пит — аналитик сигналов у нас. Пит Гресс. А это мой новый приятель Клифф. Клифф Лейланд — агроном.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Пит, давай подвезем Лейланда в Главный купол.

Гресс тронул рычаги, трактор резко дернулся бросив Катерину в объятия к Клиффа.

— Слышал, Пит, твой знаменитый дядя снова в новостях? — Сказала Катерина, когда к ней вернулось самообладание, и пояснила — Его дядя — Альберс Мерк.

Клифф вежливо поинтересовался:

— Археолог? Тот самый, которого несколько недель назад спасли на Венере?

— Тот самый. У него самые определенные представления о внеземных существах.

— А то что нашли на Марсе он перевел?

— Перевел, конечно перевел, это самый полный и точный перевод, как говорится «последняя воля и завещание» умирающей цивилизации.

Гресс поморщился:

— Неуместная ирония, Катерина. Он сделал на самом деле не мало. Выдвинул несколько полезных гипотез.

Та рассмеялась:

— Перевод текста требует чего-то большего, чем гипотеза. Видишь ли, Клифф, это у них нечто вроде семейного подряда. Дядя Пита роется в прошлом и пытается прочесть послания из старых бутылок, а Пит смотрит в будущее, стремясь поймать послание со звезд.

— Оно обязательно будет. — Прервал ее Гресс.

— Если твой дядя прав, оно уже было, а ты его пропустил ведь культура Икс мертва уже миллиард лет.

Они быстро приближались к одному из двух больших куполов базы. Из основания купола выступали воздушные шлюзы для автотранспорта и Гресс направился к ближайшему открытому. Когда транспорт развернувшись, задом въехал в пыльный отсек, дверь шлюза автоматически закрылась, из стены выступила гибкая гофрированная труба прямоугольного сечения достаточного для свободного прохода человека, конец ее герметично соединился с задней стенкой трактора. Дверь открылась и через несколько мгновений трактор наполнился воздухом. Люди откинули шлемы.

— Большое спасибо за то что подвезли, — стал прощаться Клифф. — Увидимся в торговом центре?

— Со мной, да, но только не с ним. Он проводит все свое свободное время, пытаясь извлечь смысл из новых вспышек и других подобных вещей.

Пит Гресс пожал плечами, как бы говоря, что вряд ли стоит отвечать на подобную глупость.

Словно повинуясь внезапному порыву, Катрина дернула Клиффа за рукав. — Слушай…

— Да?

— У меня сегодня вечеринка, будем отмечать мое благополучное возвращение. Приходи, так приятно заводить новых друзей.

— Спасибо… Я… Я даже не знаю…

— Просто заскочи. Сделай мне одолжение. Ты тоже приглашен, Пит.

Клифф посмотрел на нее. Ее светлые глаза были просто поразительны. Он пожал плечами:

— Уговорила.

— Значит, в девятнадцать ноль ноль, буду ждать. — Выражение ее лица слегка изменилось, в нем появился намек на торжество.

Клифф по переходной трубе вошел внутрь. Оглянулся. Сквозь толстое стекло шлюза было видно, как трактор выехал обратно в лунный день и развернулся, направляясь к далекому модулю астрономов. Он пожалел о данном обещании, в конце концов, он был счастлив в браке.

Трактор мчался, направляясь к далеким радиотелескопам.

— Ну и представление ты только что устроила, — пробормотал Гресс. — Смотри, не переусердствуй.

Катерина шумно зевнула, демонстративно игнорируя его.

— Ты действительно приглашаешь меня к себе?

— Не говори глупостей. У тебя был свой шанс со мной. И не раз.

— Не знаю, жалеть мне беднягу или завидовать ему.

— Будь у тебя хоть капля воображения, Пит, ты бы ему позавидовал. Но мы уже установили, что у тебя его нет.

Гресс мрачно хмыкнул и сосредоточился на дороге:

— Ты собираешься наконец поговорить о деле?

— Хорошо, хорошо, раз тебе так не терпится. — Ее тон стал более серьезным. — Новости не совсем идеальны.

— В каком секторе?

— В том, который мы собирались обшарить следующим. Наблюдали не там.

Какое-то время он ехал молча, затем с горечью высказался:

— Ты, кажется, радуешься, что наблюдали не там. Послушай, а тебя интересует наша цель? Или тебя интересует только астрономия сама по себе?

— Нет, мне не все равно, Пит, — мягко сказала Катерина. А тебя разве не волнует, что мы настолько приблизились к нашей цели? Все мы?

— Значит Южный крест. — Его голос был полон холодной усталости. — Не могу сказать, что я был к этому не готов.

Клифф Лейланд задержался ненадолго в шлюзе, пока электростатика собирала вредную лунную пыль с его скафандра. В правой руке он по-прежнему крепко сжимал большой портфель, который за немалые деньги привез с Л-5. Затем внутренняя дверь шлюза открылась, и Клифф шагнул внутрь купола. Первоначально в нем на поверхности размещались строители и их техника, но как только появилась возможность, люди ушли под «землю» от космической радиации, метеоритной опасности и сумасшедшего перепада температур на поверхности Луны (от −160 °C до +120 °C). Теперь здесь люди находились только при крайней необходимости, ремонтируя тракторы, крупногабаритные части телескопов, электромагнитной катапульты и тому подобные вещи.

Клифф прошел в вестибюль и спустился по эскалатору к нужной ему станции метро. Через несколько секунд подошел вагон, в который он забрался, усевшись рядом с двумя незнакомыми шахтерами. Население базы «Фарсайд» не превышало тысячи человек и большинство друг друга знали, но это видимо были новички.

Они ехали мимо небольших боковых коридоров, ведущих к общежитиям, офисам, столовым, теннисным кортам, ресторанам, театрам, конференц-залам. Большая часть базы находилась в десяти метрах под землей. Люди входили и выходили на каждой остановке, некоторые в скафандрах, большинство в рубашках с короткими рукавами. На остановке «Агро» Клифф вышел, заглянул к себе домой, снял скафандр, переоделся и отправился на агро-станцию.

У входа его ждал человек в комбинезоне посыльного.

— Лейланд? Вот этот громоздкий пакет у моих ног с какой-то сухой черной гадостью — для тебя. Распишись.

— Странно, а как ты узнал, что именно сейчас я буду здесь?

— Не говори глупости.

Клифф не узнал этого человека, хотя, прежде чем расписаться, пристально глянул на него. Это был молодой человек с густыми черными волосами, тщательно зачесанными назад, с выбритым до синевы подбородком. Он не очень-то походил на обыкновенного посыльного. Клифф вернул бумагу и повернулся, чтобы уйти.

— Эй. Ты же мне должен кое-что передать, — услышал он настойчивый шепот. Клифф обернулся.

— Что?

— У тебя для меня, что, ничего нет?

— Насколько мне известно, нет, — озадаченно ответил Клифф.

— Послушай, но ты ведь Клифф Лейланд?

— Да, он самый.

Черноволосый откинул голову назад, открыл рот в изумлении:

— Разве ты меня не помнишь, наш небольшой разговор в гостиной за пару дней до твоего отъезда на Л-5? Ты обещал навестить одного из моих друзей.

Лицо Клиффа застыло:

— О, так это был ты. Тебя не узнать без того клоунского наряда.

— Хватит шутить, давай сюда что принес.

— Знаешь, я тогда был изрядно пьян, а на трезвую голову хорошенько подумал и решил с вами не связываться.

— Ты понимаешь, что говоришь, парень? Нет, старик, ты не понимаешь. Ты можешь об этом сильно пожалеть. Ведь тебе доверились.

Лицо Клиффа потемнело от гнева и он сделал шаг к парню:

— Слушай сюда, я хочу, чтобы ты убрался отсюда немедленно. Держись от меня подальше. Скажи своим друзьям, чтобы они тоже держались от меня подальше. Или я сдам тебя полиции.

— О, блин…

— Тебе не о чем беспокоиться, если ты просто будешь держаться в стороне. Никто не узнает о ваших предложениях. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь, когда-нибудь снова заговорил со мной на эту тему.

— О боже, ты…

— Убирайся. — Клифф говорил решительно, твердо.

Посыльный выглядел таким расстроенным, словно оплакивал потерю друга, он уже похвастался перед корешами своим успехом и теперь предвидел проблемы. Бросив на Клиффа последний пораженный взгляд, медленно пошел прочь.

Клифф прошел в свою обитель — светлые квадратные комнаты экспериментальных теплиц и занялся делом. К тому времени, как он посадил нежные побеги нового сорта риса, уже было семнадцать часов и он проголодался. Приведя себя в порядок, отправился в столовую.

Клифф ел в одиночестве за столом на четверых. Скатерть и свечи, парчовые и бархатные стены, глубокий ворсистый ковер, потолок из красного дерева и теплый свет должны были помочь Клиффу забыть, что он заперт под землей в чужом мире.

После легкого ужина он отправился в свою крошечную квартирку и принялся набирать письма Майре и детям. Он бы поговорил с ними по видеосвязи, если бы мог себе это позволить, но семейные ресурсы были ограничены. Поэтому он мучительно составлял фразы, которые появятся на экране в квартире Клиффа и Майры. В Каире, на далекой земле.

Клифф нажал кнопку «Отправить» и откинулся на спинку стула. Сейчас бы отдохнуть, но он обещал Катерине заглянуть на ее вечеринку. Тем более, что заснуть все равно не удастся. Все эти метания в пространстве совсем разладили его внутренние часы. Разладилось внутри и еще кое-что. Его беспокоило, что он не мог думать о своем новорожденном с чувствами, которые должен испытывать отец, и вообще привязанность к семье как-то ослабла. И эта Катерина. Приходилось убеждать себя, что он не должен, что было бы лучше остановиться. Но…

Он выскользнул из кресла и направился в крошечную ванную. Посмотрел на себя в зеркало. В последний день своего долгого путешествия на Л-5 он даже не побрился. Бледная, как у всех лунных подземных жителей, кожа, сохранившая остатки былого африканского загара. Тем не менее из зеркала смотрел симпатичный тридцатичетырехлетний, темноволосый, стройный мужчина, следящий за своей внешностью. Он долго возился с бритвой, пока его кожа не заблестела. Достал из шкафа хрустящую пластиковую куртку, надел ее и вышел.

К астрономам предстоял долгий подземный путь на метро. Клифф проделал его в глубоком раздумье. Не успел он опомниться, как оказался у дверей квартиры Катерины Балакян. Постоял, помолчал, потом глубоко вздохнул и постучал.

Дверь открылась:

— Клифф! — На ней было короткое черное облегающее платье, высоко сидящее на бедрах, ожерелье из матового алюминия и обсидиана покоилось на ее гладкой искусственно загорелой груди. Она ухватила его за рукав и втащила внутрь.

На столе горели свечи. Бутылка шампанского «Луна» потела в ведерке, рядом стояли только два бокала.

— А где все остальные?

— Для банды, с которой я тусуюсь, еще слишком рано. Давай мне твою куртку. — Она была позади него, уже снимая ее с плеч. — Могу я предложить тебе выпить?

— Сегодня лучше бы это была сельтерская. Что-то я не в форме.

— Попробуй это. — Она сняла пробку с игристого вина. — Гарантированно обойдется без похмелья. — Она налила и протянула ему. Он поколебался, но все же взял. Улыбаясь она налила себе и чокнулась с ним:

— Вот видишь? Тебя можно убедить.

Он отхлебнул шампанского, — кислая шипучая дрянь, не привык он к такому, причмокнул губами:

— Не плохо.

Убегая от широко раскрытых серых глаз Катерины, оглядел ее квартиру, вдвое большую, чем та, которую он делил с другим временным холостяком. Стены были увешаны большими цветными голограммами мест, где она работала раньше. Был хороший снимок сдвоенных цилиндров Л-5 с расстояния пяти километров, с полной Землей, поднимающейся позади них. Был снимок аппаратуры в казахских степях. Ни одного стула, единственным местом, где можно было сесть, был диван. «Я не должен этого делать», подумал Клифф, садясь. Мгновение спустя она уже была рядом с ним, не сводя с него гипнотических глаз, ее голое колено почти касалось его. Очевидно, она хорошо знала о действии своих глаз.

— Ты была на Л-5? — громко спросил он, стремясь ослабить их влияние.

— Да, меня туда направили из Ново-Актюбинска, помогать устанавливать УЛБ-антенны, да так и застряла с тех пор в глубоком космосе. Давай не будем говорить о делах, Клифф. Спасибо, что пришел. — Она положила руку на его колено.

— Спасибо, что пригласила. — Ему было очень неловко и повернувшись к ней лицом и слегка отодвинувшись, он постарался, чтобы ее рука соскользнула с его колена.

— Клифф, ты говоришь, что появляешься здесь уже полгода, а мы ни разу не встречались. Как тебе удалось так умело меня избегать? Ты очень скучаешь по Земле?

Ему хотелось сказать, что он скучает по Майре и детям, но почему-то вместо этого:

— Да, я там участвую в увлекательном проекте «Сахара», это такой масштаб, вряд ли такое обновление ландшафта удастся осуществить где-либо еще, кроме Земли.

— Ну, почему же, Марс — сплошь пустыня и мы ее преобразовываем. — Она рассмеялась. — Видишь, ты все-таки заставил меня говорить о делах. — Она отхлебнула из бокала. — Возможно, я переберусь на Марс, возможно стану пионером науки в новых землях. — Ее глаза блестели в свете свечей. — Я не из тех, кто занимается домашним хозяйством и заботится о детях. — Она быстро, отработанным движением в условиях низкой гравитации, встала, оставив бокал на спинке дивана. — Прошу прощения, я заставляю тебя нервничать.

Взгляд Клиффа был заворожен видом длинных, крепких бедер Катрины под развевающейся юбкой. Он немного помычал, чтобы прочистить горло, затем выдавил:

— Что такое ты говоришь?

Она легко подняла его на ноги, положила голову ему на плечо, ее груди нежно коснулись его груди:

— Да, да я знаю, ты женат, у тебя маленькие дети, и ты дорожишь своей семьей. Ну и какие сложности. На днях я отправляюсь на Марс, ты возвращаешься в Сахару. Мы будем очень осторожны, никто не узнает, а ночи будут прекрасны, поверь.

Клифф покраснел:

— Послушай я… Ведь сейчас придут твои друзья.

Ее смех был похож на мурлыканье:

— Не будет никаких друзей, ты — вся компания. Не будь таким наивным.

Он взял ее за руки и отступил назад:

— Не думаю, что нам следует продолжать этот разговор, ты действительно очень красивая женщина, Катя, просто я не хочу усложнять свою жизнь.

Она улыбнулась своей ослепительной улыбкой:

— Ладно! Все ясно, расслабься. Садись, допивай свое шампанское. Приставать больше не буду. — Она, сдаваясь, подняла перед собой руки.

— Спасибо… и все же мне нужно идти. — Он пересек комнату и взял свой пиджак.

Ее улыбка исчезла:

— Неужели ты на самом деле такой болван, каким выглядишь?

— Наверное, так и есть. — Клифф обнаружил, что все еще держит шампанское. — Возьми пожалуйста… — он протянул ей бокал и неловко влез в куртку. — Счастливо оставаться.

— Почему бы тебе не сломать себе ноги? — Она яростно швырнула бокал на пол. Капли жидкости разлетелись по комнате, бокал ударился не разбившись и подпрыгнул вновь. К тому времени, как бокал снова опустился, дверь за Клиффом уже закрылась.

Катрина пожала плечами и подняла бокал. За несколько минут она успела привести квартиру в порядок — никаких признаков того, что у нее был посетитель, не стало.

Голова Клиффа была так полна смятения и вины, смешанных с неудовлетворенным желанием, что он не замечал ничего вокруг и не сразу обратил внимания на двух мужчин, которые следовали за ним, а только когда на перекрестке они повернули следом. Конечно, это могло быть просто совпадением, но место было вдали от оживленного центра, вокруг не было ни души, и он, почувствовав тревогу, ускорил шаг. Когда на следующем перекрестке он увидел, что они повернули вслед за ним и быстро приближаются, он в панике бросился бежать. Догнали его в считанные секунды. Эти люди привыкли к Луне, их движения были быстрыми и точными, в отличие от неуравновешенного барахтанья Клиффа. Один из них схватил его за воротник и дернул назад. Другой сделал ему подсечку и Клифф упал. Ему натянули куртку на голову, ослепив совершенно, и его сопротивление было бесполезным. Словно мешок с рыбой его втащили в какое-то помещение и стали молча избивать. Один держал его за руки, другой, усевшись ему на ноги, старательно обрабатывал кулаками его живот. Наконец Клиффа оставили в покое. Он лежал и его рвало.

— В следующий раз, когда мы попросим тебя сделать что-нибудь для нас, не говори «нет». Или это будет последнее слово в твоей жизни.

Голос мучителя навсегда отпечатался в памяти Клиффа .

2

Дверь комнаты Блейка с грохотом распахнулась. Пьер вошел и, схватив его за плечо грязной рубашки, грубо поставил на ноги. Блейк пошатнулся и обмяк в объятиях Пьера. Наполовину поддерживаемый, наполовину подталкиваемый Пьером, он, спотыкаясь, вышел в коридор.

Пьер вел его к прачечной в конце коридора. Блейк играл «слабость» изо всех сил, но на самом деле таким не был. Двери других комнат были распахнуты настежь, мебели в них не было. В предыдущие дни одиночного заключения и голодного пайка Блейк слышал голоса и движение в других комнатах подвала, но не мог понять, что происходит. Теперь стало ясно, что Афанасийцы перебирались на новое место. Переезд видимо был спланирован заранее, но открытие истинной личности Блейка, возможно, ускорил его.

Прачечная была завалена картонными коробками и грязным бельем, последнее время здесь никто не стирал. К запаху грязного белья примешивался стойкий заплесневелый запах старинных парижских канализационных труб. У двери, на упаковочных коробках сидел Леке, как всегда безупречно одетый. Он кивнул Пьеру на деревянный складной стул, стоящий у одной из стальных раковин.

— Садись, — сказал Пьер, толкая туда Блейка.

Блейк ухитрился споткнуться и, якобы случайно, смахнуть с полки над раковиной большую коричневую бутылку отбеливателя. Та упала в раковину, где с треском раскололась.

— Дурацкий трюк, Редфилд, — сказал Леке, зажав нос. —Теперь сиди там и нюхай.

У раковины стоял сильный запах хлорки, но Пьер отважно стоял рядом, не отходя от Блейка. Леке, с некоторым усилием сохраняя достоинство, достал из нагрудного кармана шелковой рубашки крошечный инъектор в форме пистолета:

— Это нейростимулирующий коктейль, в просторечии — «сыворотка правды», допрос с ее помощью, этот словесный понос, не доставит удовольствия ни тебе ни мне, может быть, ты предпочтешь говорить без помощи стимулятора?

— Так уж получилось, что я знаком с этой техникой. Если можно давай обойдемся без нее. Что ты хочешь знать?

— Девушка, — небрежно сказал Леке. — Линда — первый субъект программы« Спарта». Где она сейчас?

— Я не знаю, где она сейчас. Теперь она выглядит по-другому и называет себя по-другому.

— Сейчас она называет себя Эллен Трой. Она инспектор из Комитета Космического Контроля. Когда ты видел ее в последний раз?

— Порт-Геспер. Дело «Стар Куин». О нем трубили во всех средствах массовой информации.

— И ты не сомневаешься, что это Линда?

— Что ты знаешь о проекте «Спарта», Леке?

Выражение лица Леке было таким же мягким, как всегда:

— Почему бы тебе не сказать мне то, что, по-твоему, я должен знать?

— Отлично, — сказал Блейк. — Я не выдам никаких секретов. Все, что я расскажу, есть в свободном доступе.

— Я дам тебе возможность рассказать секреты позже, а пока продолжай.

— Родители Линды были психологами, венгерскими иммигрантами. Они добились успеха, получили финансирование и запустили полномасштабный образовательный проект в Новой Школе — проект «Спарта».

— В Новой Школе?

— Новая Школа социальных исследований в Манхэттен-Гринвич-Виллидж. Ей около ста пятидесяти лет.

Леке одарил его ледяной улыбкой:

— Продолжай.

— Я попал в проект одним из первых. Мне было восемь лет, и мои родители увидели в этом шанс дать мне преимущество в жизни. По их мнению, быть богатым — это хорошо, но быть богатым и умным — вдвойне лучше. Я всего на год моложе Линды, в течение семи лет мы учились вместе и все было замечательно. Затем правительство взяло под свой контроль «Спарту». Впрочем, чем на самом деле занималась организация руководившая «Спартой», правительство вряд ли знало. Проекту дали новое название — «Множественный интеллект». Линда была отправлена на специальную подготовку. Год спустя ее родители погибли в вертолетной катастрофе. Проект распался, и, насколько я знаю, никто больше никогда не видел Линду. Два года назад я встретил ее на Манхэттене. Она явно не хотела, чтобы ее узнали. Я прошел за ней несколько кварталов, но она от меня скрылась.

— Что с ней случилось?

— После той встречи, я решил это выяснить. Ходили слухи, что она сошла с ума, и погибла при пожаре в клинике, где ее лечили.

— Что ты выяснил, Блейк? Что ты еще узнал о проекте «Множественный интеллект», Блейк?

Блейк уставился на Леке. Приходилось говорить правду, пока он не сделал то, что собирался сделать. Он не может рисковать, иначе укол и полая потеря контроля над собой.

— Я узнал имя человека, который управлял проектом. — Уильям Лэрд.

— И где сейчас Лэрд?

По тону, каким Леке произнес эти слова, Блейк понял, что это то, что волновало Леке больше всего.

— Не знаю. Вскоре после пожара, в котором предположительно погибла Линда, он исчез, даже не потрудившись подать в отставку. Я обнаружил, что его официальная биография была отрывочной и расплывчатой, но один факт этой биографии привлек мое внимание — он был членом благотворительного общества «Тапперы».

— Ты когда-нибудь встречался с ним?

— Нет.

— Правду говоришь. Иначе если бы это произошло…

В этот момент, изловчившись, Блейк ударил Пьера плечом в пах, вскочил со стула и изо всех сил толкнул Пьера к раковине. Пьер согнулся от боли, но Блейк не собирался его больше трогать, он схватил с полки бутылку со средством для устранения засоров в канализационных трубах и изо всех сил ударил о край раковины, куда и вылилось все ее содержимое, и где уже находился отбеливатель. Глаза и рот Блейка были плотно сжаты, он задержал дыхание и натянул рубашку на лицо. Хлорка и каустик, реагируя в канализации, выбрасывали в комнату тяжелое облако хлорного газа, обжигая глаза, кожу, слизистые оболочки, легкие. Блейк с закрытыми глазами направился к двери. Когда он оказался рядом с Леке, тот выбросил руку, и инъектор задел плечо Блейка. Блейк вышел из прачечной, оставив позади задыхающихся и корчащихся.

Нейростимулятор оказался настоящим.

Блейк бежал по улице Бонапарта со слезами на глазах и слова лились из него рекой. Ему необходимо было в полицейское управление, но пройдет еще несколько часов, прежде чем его голос прозвучит нормально. И он направился к хорошо знакомым ему набережным где среди бездомных можно было безопасно отсидеться.

3

Магнеплан Спарты бесшумно затормозил глубоко под вокзалом Сен-Лазар после короткого сверхзвукового полета через туннель высокого вакуума, который пересекал Ла-Манш и соединял Лондон с Парижем.

Удостоверение Космического Совета позволило Спарте без лишних церемоний выйти на переполненную, накрытую грандиозной чугунно-стеклянной крышей 19-го века[18], платформу , как если бы она выходила из вагона метро. Над высокой железной аркой, выходящей на оживленную улицу, был установлен большой плоский экран, на котором беззвучно крутились репортажи и видеореклама.

Спарта уже почти покинула гулкую станцию, когда ее внимание привлекла бегущая по экрану строка: «Драгоценный папирус Лувра все еще не найден, полиция озадачена. Начинается вторая неделя охоты за таинственным парнем». Новостные ленты сопровождались сценами преступления, включая электронную реконструкцию внешности парня предположительно основанную на описаниях свидетелей. По этой фотографии никто и никогда не нашел бы Редфилда. Было ясно, что в Лувре его уже нет. И где он сейчас? То, что он так эффектно привлек к себе внимание, можно было объяснить как призыв о помощи. Призыв к кому? К ней? К полиции? И что он там делал?

— Откровенно говоря, мадемуазель, …

— Я инспектор, лейтенант.

— Ах, да, инспектор… Трой, директор признался, что они не скоро бы узнали о пропаже этого «драгоценного папируса», если бы досадный инцидент с охранником не вынудил сотрудников музея провести тщательный обыск и инвентаризацию отдела, где работал этот Гай.

Полицейский зацепил указательным пальцем высокий жесткий воротник мундира. Они сидели в тесном кабинете лейтенанта в полицейском управлении на Иль-де-ла-Сите. Через грязное окно за головой лейтенанта Спарта могла видеть покрытые листвой каштаны и мансардные крыши квартир на правом берегу Сены.

— Как был атакован охранник?

— Очень меткий выстрел в шею — дротик с небольшой дозой транквилизатора. Месье Гай прекрасно умеет обращаться с оружием и убивать он явно не хотел. Чего мы не знаем, так это зачем он это сделал. Вы можете нам помочь, инспектор?

— Я могу только сказать, что «Гай» — это агент, занимающийся исследованиями группы, известной как «пророки свободного духа», по крайней мере, так они назывались несколько столетий назад. Мы не знаем, как они теперь себя называют. Мы ничего не слышали от Гая больше четырех месяцев.

— Но, как объяснить ваше появление? — сухо заметил лейтенант.

— Я получила зашифрованное сообщение с просьбой о встрече… Гай … Лувр…

Бодрый седовласый француз посмотрел на нее с профессиональным подозрением:

— Вы говорите, он занимался исследованиями? Какова была природа этого исследования? Кто эти так называемые свободные духи?

— Я глубоко сожалею, что как представитель Комитета Космического Контроля не могу сказать больше, — холодно заметила Спарта. — Я пришла к вам, потому что наш человек явно намеревался привлечь к себе внимание. Иначе охраннику не дали бы возможности узнать его. И потому, что я надеялась, что вы сможете дать нам ключ к пониманию важности этого папируса.

— Что касается последнего, меня уверили, что он большой ценности не представляет.

— Вы не возражаете против того, чтобы я лично посетила Лувр?

Раздался звонок. Лейтенант, поколебавшись, взял трубку:

— Что, кто это? Похоже, вас избавляют от лишних хлопот. — Он протянул трубку ей.

— Трой у аппарата.

— Трой, — услышала она скрипучий голос.

— Командор, удивленно произнесла она. — Как же так …?

— Не переживай, этот звонок идет из Парижа, из информационной будки на набережной Орсе.

— Опять не из офиса, — сухо сказала она. — У меня есть важная информация о Блейке и…

— С этим придется подождать, Трой. Извини, что прерываю твои забавы и игры, я только что получил сообщение из Центра. Что-то случилось.

— Да? Где?

- На Луне.