Вера для чемпиона

Глава первая

В жизни существует интересное ощущение - обычно ты проникаешься им при пробуждении - что все идет именно так, как должно, и ты находишься в нужном месте и в нужное время. Именно с таким чувством я проснулась в первый день осени - не открывая глаз, я скинула с себя одеяло и улыбнулась, вдохнув свежий, с едва уловимой горчинкой дыма, воздух, текший через распахнутое окно.

Я поежилась - ночи стали прохладней, и невообразимый кайф был каждую из них заворачиваться в теплое одеяло и балдеть от уюта моего очередного чужого жилища.

Но сейчас надо было проснуться - быстро и окончательно. Поэтому получив заряд бодрости от холода, пробежавшего по мне ветерком из окна, я вскочила на ноги, размялась за несколько минут и, глотнув воды из стакана, заранее приготовленного с вечера, отправилась в ванную. По дороге, конечно, выглянула в окно - вид из моей комнаты на втором этаже открывался очень левитановский: ограда красного кирпича прямо внизу, а за ней - тропка, убегающая вдаль, к лугу, к пожелтевшему лесу и к серебристой ленте речушки, разделявшей их. Контраст создавал невероятную красоту - ещё цветущий желтыми и синими цветами, открытый всем ветрам луг - и лес, темный, грозный, закрытый, но уже со всполохами желтых и красных огней по верхушкам. Да эти массивы только и объединял, что ярко-желтый цвет - маленькая безуминка в мрачной гряде и целое поле сумасшествия открытого пространства.

Я хлопнула в ладоши, напоминая себе, что время идет, и пора бы прекращать каждый раз залипать на вид из окна, развернулась на пятках и... закрутилась: ванна, переодевалки в спортивку, кухня, завтрак себе и Маргарите Васильевне, проверка расписания и инструкций, раскладка таблеток по ячейкам блистера с отметкой времени приема, мониторинг последних новостей, счетов, если они есть и... Все.

Я поставила вечерний черносмородиновый смузи в холодильник и направилась в гостиную - включить на таймер музыкальный центр. Сегодняшний день моя клиентка пожелала начать с Вагнера.

Покончив с делами, я надела фитнес-браслет и выскочила на пробежку - на свою любимую дорожку до речки. Маргарита Васильевна всегда просыпалась в половине девятого, читала афоризмы на день из отрывного календаря, затем шла в свою ванную, умывалась, мазалась кремами, которые в сумме стоили дороже моей машины и делались явно из спермы единорога или, на худой конец, химеры, выбирала себе одежду по настроению и, одевшись, отправлялась в гостиную - слушать классика. В половине десятого мы садились завтракать.

Сейчас была ровно половина восьмого - я вполне привыкла к тому факту, что время в этом доме мерилось исключительно половинами, поэтому точно знала, что успею все и ничего не упущу.

- Федор Семенович! Здравствуйте! - выпрыгнув на узенькое крылечко, я помахала садовнику Маргариты Васильевны - усатому, высокому дяде, добрейшей души человеку, обстригавшему сейчас розовые кусты вдоль дома. - Завтрак готов, можете кушать.

- Доброе утро, красавица. Да я перекусил. Спасибо. На вот, держи!

И он запустил в меня зеленым, в белую крапинку, яблоком - несомненно, с сад вокруг руин. Я поймала яблоко, идеально круглое, с листочком на черенке, не удержалась и вдохнула его аромат.

Какой открытие в двадцать девять лет - осень за городом идеальна!

Яблоко я припрятала в карман толстовки и, размявшись у калитки, выбежала на свободу.

Здесь не хотелось ничего слушать, кроме тишины. Романтика в чистом виде и...

- Вера! Вишенка, подожди!

- Ну твою же... - прошептала я, оборачиваясь, и натянуто улыбнулась. В любом самом красивом озере при внимательном рассмотрении обязательно обнаруживался надоедливый крокодил. - Привет, Олег.

Наперерез мне, по плиточной дороге вдоль забора, шагал, задрав нос до неба, замначальника охраны поселка. Да, когда поселок супер-мега-элитный, и в нем себе облюбовали тихую обитель с десяток чиновников, банкиров и олигархов с туманным прошлым, удивляться не приходится, что его охраняет целая армия. Конечно, армия - это громко сказано, но именно так они себя подавали. Олег же, будучи парнем крупным, я бы даже сказала, внушительным, мнил себя не иначе, как генералом. У него это на физиономии было написано - надменное, высокомерное выражение, нацепленное ради крутизны, делало его, в общем-то, добродушное лицо крайне неприятным.

- Как ночь прошла? - он замер передо мной в позе телохранителя - широко расставив ноги и перехватив запястье одной руки другой точно на уровне паха. И, естественно, задрал нос.

- Спокойно. Прекрасно, я бы даже сказала.

- Не замерзла? А то я бы согрел.

- Не сомневаюсь.

- Так бы согрел, что бабку бы инфаркт хватил от твоих криков, сладкая, - он расцепил руки и шагнул ко мне. Я же взяла с места в карьер, хоть это и было неправильно, и дернула к речке во всю прыть.

- Ну, куда ты? - заныл Олег. - Что такая недотрога? Девственница, что ли?

- Ага, - шепотом ответила я. - Десять мужиков как девственница.

Олег что-то ещё вопил мне вслед, но я уже не обращала внимания. Надо было, наверное, его послать, четко и аргументировано, но я боялась, что моя агрессия Олега только раззадорит. А зажатой им к стенке я быть совсем не хотела. От таких людей жизнь научила меня держаться подальше.

Пробежка безусловно подняла мне настроение. Довольная собой и миром, забыв о неприятной встрече, я вернулась в дом так же, через черный ход, и сразу направилась в ванную - принять душ.

Санузлом на втором этаже пользовалась исключительно Маргарита Васильевна. Зато я в свое распоряжение получила потрясающую зеленую ванную комнату с душевой кабиной, двумя раковинами, ванной на позолоченных ножках и туалетом с биде. Приняв душ, я быстро обтерлась - расхаживать в полотенце не было времени и места - надела привычную синюю футболку поло и темно-синие брюки. Просушив волосы, заметила, что рыжину пора обновлять - серебристые корни здорово портили вид. Аккуратно зачесала шрам и собрала пучок - все, можно было начинать день. Я подмигнула своему отражению и поспешила на кухню.

Глава вторая

Я подняла пакеты с ленты и переложила их в тележку. Рывок дался тяжело - мне на мгновение показалось, что я больше вообще не разогнусь, а ещё надо было заехать в книжный - Маргарита Васильевна попросила меня взять ей что-нибудь для чтения из новинок. Я предложила приобрести аудиокниги, но она наотрез отказалась.

- Не люблю чужие голоса. Их эмоции так наиграны.

Ни о жанрах, ни об авторах княгиня мне ничего не сказала, а мой вопрос с уточнением проигнорировала. Поэтому я собиралась купить что-то, что стала бы читать сама. Но без эротики. И, конечно, зря я не направилась в книжный сразу - понадеялась, что куплю что-нибудь новомодное в гипермаркете, а там были только второсортные детективы да детские книжки. Даже паршивенького любовного романчика не обнаружилось.

Я толкнула тележку и покатила ее к дверям, на ходу доставая мобильный, чтобы вызвать такси. Но зайти в приложение я не успела - мне звонили с неизвестного номера.

- Да?

- Здравствуйте, Вера.

Я безошибочно узнала мягкий, приятный голос Михаила Белоозерова, но улыбаться не спешила. Вряд ли он звонил мне просто поболтать.

- Добрый день. Что-то случилось? - спросила я.

- Вы сегодня не работаете?

- Да, у меня выходной. Из агентства к Маргарите Васильевне отправили сиделку на смену. Можете не сомневаться в ее компетенции.

По камерам увидел? Или бабушка настучала? Только зачем, ведь мы с Маргаритой Васильевной уже давно обговорили этот момент - в месяце у меня было два фиксированных выходных и один плавающий. И все равно эти дни я скакала по городу, собирая лекарства, нужные Маргарите Васильевне, товары по списку, типа книг или живых цветов, и продукты. Мясо, овощи, фрукты и молочку нам привозил дядя Федя, а остальное закупала я. На следующий выходной у меня был запланирован поход к парикмахеру, потому сегодня я всего купила с запасом.

- Я и не сомневаюсь, - Михаил помолчал, видимо, раздумывая, что сказать дальше. - Почему вы не взяли машину, которую я прислал на замену?

Ага, новенький миникупер, оранжевый, с черными полосками, очень стильный и блестящий, как конфета.

- Простите, но я опасаюсь садиться за руль такого дорогого автомобиля, - честно призналась я.

- Вы же опытный и аккуратный водитель.

А ты стал доверять одному моему слову? Вот уж дудки, милый.

- Это не всегда спасает. И мне бы не хотелось отвечать за чужой, дорогостоящий автомобиль.

- Вот как...

- Конечно, если ситуация вынудит, я без зазрения совести сяду за руль. Но сейчас точно не такой момент.

- Где вы?

Я остановила тележку напротив дверей, и они разъехались передо мной.

- Эм... В супермаркете.

- В каком именно?

Опять допрос...

- "Лента", на Зеленогорской.

- Ждите у входа, я скоро подъеду.

- Не... - отбой, - надо...

Думала, что придется прождать его как минимум час, но Белоозеров приехал через пятнадцать минут. К сожалению, не на ДеЛориан, а на черной машине с длинной, покатой мордой и узкими фарами, отчего выражение этой самой морды казалось крайне агрессивным.

Я сидела на лавочке, копаясь в телефоне, а Белоозеров очень по-позерски остановился прямо передо мной и, опустив стекло, мотнул головой.

- Забирайтесь.

- А вы быстро, - заметила я, поднимаясь и толкая тележку к съезду. - Думала, гостите у бабушки.

- Нет. Я всего лишь созванивался с ней, - Михаил снял солнцезащитные очки и, зацепив их за ворот футболки, вышел из машины. - Она предположила, что у вас могут возникнуть проблемы с возвращением в поселок, потому что машину вы не взяли.

Маргарита Васильевна переживала обо мне? Приятно, черт возьми.

- Я добралась бы на такси.

- А если вы будете нужны срочно? - Михаил остановился передо мной и, положив ладони на тележку, оглядел пакеты. - Мне кажется, ваши покупки весят больше вас.

- Забиваю пустой холодильник, знаете ли.

Михаил, усмехнувшись, собрал ручки всех пакетов и осторожно поднял их под моим восхищенным взглядом.

- Откройте багажник, пожалуйста.

Я, толкнув тележку к лавочке, подскочила к багажнику, который внутри оказался уныло пустым. Михаил поставил пакеты, а я принялась их расправлять и поворачивать, чтобы ничего не выпало.

- Садитесь, - он поднял руку и, схватившись за край крышки багажника, потянул ее вниз. - Вам - в поселок или ещё куда?

- Мне надо в книжный.

- Значит, поедем в книжный.

Я забралась на пассажирское. Михаил сел за руль, переключил коробку передач и вдруг резко отдернул руку, словно его ударило током или он на что-то напоролся.

Фыркнув, боксер потряс правой рукой, сжал левой запястье, на котором, к слову сказать, были вовсе не дорогие часы, а тонкий кожаный ремешок в три оборота.

- Сейчас поедем, - Белоозеров отвернулся к окну. - Черт...

- Что с вами? - спросила я из чистого профессионального любопытства.

- Последствия травмы, - коротко ответил боксер.

- Не перелома ли?

Михаил обернулся и нахмурился.

- Да, а что?

- Дайте руку.

Он пожал плечами и с видом "Хуже все равно не будет" протянул мне руку.

- Расслабьтесь.

Я осторожно покрутила кисть, потом чуть надавила на пальцы, отводя их назад, затем вперед, сжимая в кулак.

- Не напрягайтесь, - от большого пальца прошлась вверх, до локтя, разминая сводимую судорогой мышцу. Михаил наблюдал за моими движениями из-под полуопущенных век, откинувшись на спинку кресла.

- Лучше? - спросила я.

- Гораздо, - тихо и как-то сонно ответил он.

- Ваш доктор знает об этой проблеме?

- На ринге мне это не мешает, - боксер сморгнул и тряхнул головой. - Док когда-то сказал, что это фантомные боли и со временем пройдут.

- Должны были пройти, но не прошли. И судорог у вас раньше не было. Верно?

Глава третья

В пятницу Маргарита Васильевна собиралась на встречу с подругами в город. Так как посиделки проходили вечером, а в субботу княгиню ждал личный брокер, то Маргарита Васильевна решила остаться ночевать в городе, в ее собственной квартире, которая фактически пустовала. Раз в неделю туда наведывалась уборщица, но еды там, конечно, не водилось. Поэтому Маргарита Васильевна, проигнорировав мое напоминание о вреде алкоголя, протянула мне несколько купюр и отправила купить что-нибудь на завтрак. Все, что угодно. Кроме каши.

- Когда закончишь, можешь посидеть и отдохнуть в любом понравившемся тебе заведении, - бросила напоследок княгиня, вручая мне ещё одну купюру.

Конечно, я никуда не пошла и три часа сидела в машине - смотрела фильм, который расхваливала подруга. Фильм оказался неплох, но финал мне не понравился. Двое талантливых молодых людей променяли друг друга на мечты - триумф тщеславия и эгоизма, что тут еще сказать. Раздумывая над этим и глазея по сторонам, я потеряла уйму времени. И только увидев входящий звонок от Маргариты Васильевны, до меня дошло - поесть все же стоило. Решив, что стащу что-нибудь из запасов на завтрак, я, зевая, подъехала к ресторану. Маргарита Васильевна, в длинном, тонкой вязки платье и легком сером пальто стояла у дверей, разговаривая с полной дамой в годах, одетой в черный брючный костюм и здорово смахивающей на Пугачеву, разве что наряд был поэлегантнее. И все было бы прекрасно, если бы не тлеющие сигареты в руках беседующих дам.

Я остановилась напротив входа, осторожно прижавшись к бордюру. Чужую машину, безусловно, стоило беречь, но вряд ли Маргарита Васильевна разрешила бы мне подъехать так близко к ее подругам, будь я на пиканте.

Швейцар, игнорирующий тот факт, что дамы курили прямо у входа, по знаку Маргариты Васильевны, шагнул ко мне. Я разблокировала двери и показала парню большой палец.

- Добрый вечер, Вера, - княгиня забралась в салон и, обхватив сигарету бледными губами, затянулась. Я опустила стекла.

- Здравствуйте, Маргарита Васильевна. Я бы хотела напомнить вам...

- Да-да, - она картинно взмахнула рукой. - Нельзя пить, курить, есть жареное. Но сейчас мне плевать, потому что эта встреча для меня может быть последней. Как и любая другая, в принципе.

- Не стоит об этом думать. И тем более успокаиваться с помощью...

- Кто сказал, что я успокаиваюсь? Наоборот, это дает мне заряд. Или разряд, чтобы сердце стучало, - княгиня пожала плечами, усмехнувшись собственной шутке. - Поэтому не отчитывайте меня, а давите на газ. У меня кружится голова, и я хочу прилечь.

- Выбросите сигарету.

- Я ещё не докурила.

- Выбросите сигарету, иначе я никуда не поеду.

- Боже! Вера, вы - зануда.

- Я забочусь о вашем здоровье.

- Вера, - Маргарита Васильевна откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на меня. - Вы знаете, что у меня был инсульт?

- Да. Знаю и то, что с последствиями вы справились блестяще. Но теперь...

- Справилась блестяще, - княгиня кивнула, в очередной раз перебив меня. - Потому что тогда мне было ради кого жить. А теперь я живу просто потому что живу. Я всю себя отдала внукам, а то, что осталось, иногда хочет вина и дыма. Поймите, дорогая моя идеалистка, у меня есть, чем гордиться, но ожидания это не скрашивает.

- Я вас понимаю. Но сигарету придется выбросить.

Маргарита Васильевна вздохнула и швырнула окурок на дорогу. Я нажала педаль газа.

Старая квартира не отличалась роскошью. Она одновременно была и не была похожа на жилища пожилых людей, с которыми я работала раньше. Здесь не имелось ковров на стенах, старых, низеньких горок под красное дерево с сервизами за стеклом и фарфоровыми слониками на полках, но забитый стопками и фужерами сервант присутствовал, наравне с книжным шкафом, заставленным доверху собраниями сочинений. А ещё были картины - пара репродукции в гостиной и с десяток карандашных рисунков в прихожей, на обычных листках, но под стеклом и в рамочках, как положено.

Включив свет, я поставила сумки на пол и огляделась. Конечно, заинтересовалась рисунками и подошла поближе, решив их рассмотреть. На одном из них помолодевшая Маргарита Васильевна сидела в кресле с кошкой на коленях. На другой - мальчишка в боксерских перчатках лупил грушу. На третьей другой - пацан с пышной шевелюрой, прислонившись к подоконнику, читает книжку.

- Это Соня рисовала?

Маргарита Васильевна оглянулась и быстро отвернулась.

- Да.

- А почему вы не взяли их в дом?

Княгиня только пожала плечами.

- Открой окна, здесь затхлый воздух, - произнесла она, снимая пальто и бросая его поверх обувницы. Я задумчиво посмотрела вслед собеседнице. Меня несколько смущал тот факт, что она обращалась ко мне тои на "Вы", то на "ты", словно забывала или, возможно, не могла определиться с моим местом в ее жизни - слуга я или помощница.

Первое могло быть признаком болезни, второе - рассеянности. Следовало поговорить об этом с неврологом. Мысленно поставив галочку, я переключилась на "золушкины задания" - распахнула окна, отнесла продукты на кухню, включила там маленький плоский телевизор, притулившийся в углу, ополоснула и поставила кипятиться чайник. Маргарита Васильевна, сидя за столом и подперев щеку рукой, молча наблюдала за мной.

- Вы будете спать в своей комнате? - спросила я, не оборачиваясь.

- Да, конечно. Завари мне кофе.

- Эм... Я купила только чай.

- Внизу есть супермаркет.

Я отодвинула пачку с чаем и, наконец, обернулась.

- Я бы не хотела оставлять вас сейчас одну.

Маргарита Васильевна недовольно поджала губы.

- Я могу выдать тебе письменное разрешение. Но, пожалуйста, сделай мне кофе.

Я вздохнула.

- Вы хорошо себя чувствуете?

- Прекрасно. Головокружение добавляет ощущений. Приятных, к слову.

Глава четвертая

С утра все пошло не так. На пробежке я навернулась и плашмя упала в грязь. Зря понесло меня на берег реки после того, как всю ночь лил дождь, а ветер выл так, что мне казалось, он вот-вот сорвет крышу. Я не боялась грязи, как и не опасалась показаться нелепой или смешной, но сегодня у меня было много дел, и каждая заминка отнимала драгоценные минуты.

Мы готовились ко дню рождению Маргариты Васильевны. Праздник решено было провести завтра, хотя именно сегодня ей исполнилось восемьдесят один. На небольшом обеденном торжестве ее собирались поздравить родственники, а вечер она оставила для ресторана и подруг. С заведением мы давно разобрались - я заказала и стол, и музыкантов, мы выбрали блюда и напитки, а вот с семейным праздником вышла проблема. Я сразу предупредила, что на праздник готовить не смогу - навыками "вкусно-много" и "быстро-качественно" я не обладала. Маргарита Васильевна созвонилась с поваром, который раньше готовил на ее праздниках, но тот оказался занят. Поэтому княгиня не оставила мне выбора.

- Вера, я оплачу тебе готовку по тарифу шеф-повара, - заявила она тоном, отметающим любые возражения. - Ты не слишком загружена со мной и, думаю, со всем справишься вовремя. Записывай. На первое - теплый суп-пюре из шампиньонов. Грибы закажи у Федора. На второе - плов с бараниной по традиционному рецепту. В качестве закусок салат кобб с курицей...

И далее по списку.

Федор Семенович с утра уехал за мясом и овощами. Все, что было нужно сверх этого, я уже купила, забив холодильник до самого верха. И так как мне не хотелось в режиме аврала тестировать свои кулинарные навыки, я решила приготовить основы под салат и закуски на день раньше назначенного торжества.

Стоило ли говорить, что свалиться в грязь в мои планы не входило?

Я побросала перепачканные вещи в ящик для белья и полезла в ванну. Быстро ополоснулась и, ступив на коврик, оказалась по щиколотку в воде. Ругнулась я громко и крепко, завернулась в полотенце и принялась искать течь. Нашлась она быстро - на трубе холодной воды, шедшей от стояка к ванне. Лило из-под крана. Я закрыла вентиль и, вздохнув, заторопилась искать тряпки и ведро. Так в полотенце, кое-как закрепленном, я привела ванную в божеский вид, потеряв уйму времени.

В гостиной уже играла музыка, а я ещё даже не накрыла на стол. Впопыхах одевшись, бросив ведро и тряпки прямо в ванну, отмыв руки до локтей, я, лохматая и красная, выскочила на кухню. Где прислонясь к столешнице, спрятав руки в карманы темно-синих, в тон рубашке брюк, стоял Михаил.

- Доброе утро, - он приветливо улыбнулся. - Только проснулась?

Я провела рукой по ещё мокрым волосам.

- Доброе. Нет. Немного опоздала. Мне нужно подать завтрак...

- Я могу помочь? - он вскинул руки. - И в этот раз я ничего не съел!

- Спасибо, я справлюсь сама. Вы... Ты уже поздравил Маргариту Васильевну?

- Конечно, - он пожал плечами и обвел кухню задумчивым взглядом. - Я уезжаю послезавтра, поэтому пару дней проведу тут. Если нужно будет помочь...

- Спасибо, но у меня все схвачено, - отрезала я, вытаскивая из ящика огромный нож для хлеба.

Михаил еще помялся рядом, но как только музыка из гостиной стихла - ушел, а я вздохнула и возвела глаза к небу.

В этот раз себя я постаралась не обманывать - мне было хорошо и одновременно тревожно от осознания того факта, что целых два дня он будет так близко. Я и представить не могла, что кто-то может влиять на меня подобным образом. Нет, я не ощущала себя глупой, влюбленной школьницей, способной на безрассудные выходки, но все же... Мне было легко и весело. А ещё хотелось улыбнуться - устало и со знанием дела.

Да, дорогая, ты, оказывается, еще можешь чувствовать что-то подобное. Ну, порадуйся, пока есть возможность. Помечтай, пока не обломали. Ведь эти страсти - всего лишь твои выдумки. Их надо принимать за сказку - радоваться, наслаждаться, вслушиваться и не верить. Потому что не за чем.

Я выдохнула и подняла поднос. Приветливо улыбнулась про себя и поспешила в столовую, где княгиня и ее внук уже успели занять места за обеденным столом.

- Доброе утро, Маргарита Васильевна. Поздравляю Вас с Днем Рождения! - я принялась составлять с подноса тарелки, миски и корзинки, не забыв и про подарок. - Это от меня.

- Спасибо, Вера, - Маргарита Васильевна, одарив меня скупой улыбкой, покрутила в руках коробку, размером с ладонь, и приподняла крышку. - Что... О, какая милая вещица. Что это? Открывается?

- Да, - я чуть подалась вперед, чтобы помочь княгине разобраться с подарком - малахитовой черепашкой со съемным панцирем, внутри которой было выложенное бархатом углубление. - Это шкатулка для украшений.

- Вера, какая ты внимательная, - Маргарита Васильевна явно была польщена и, конечно, сказала об этом. - Я ведь не раз жаловалась, что мне не нравится, что кольца и серьги, которые я ношу каждый день, валяются на прикроватной тумбочке. А теперь у них будет свое место, и я ничего не потеряю. Благодарю вас, Вера, это очень полезный и ценный подарок. Садитесь, перекусите вместе с нами.

- Рада, что вам понравилось, - ответила я, опуская глаза, потому что Михаил пристально смотрел на меня. Не хотелось мне встречаться с ним взглядом.

- Как такая изящная вещь может мне не понравится, - Маргарита Васильевна похлопала меня по ладони. - Садись. Хм...

Княгиня кивнула на пол.

- Вера, а это твои... следы?

Я опустила голову и глазами проследила свой путь в столовую из кухни. Рано я убрала ведро и тряпки.

- В ванной на первом этаже прорвало трубу. Я перекрыла воду, пока Федор Семенович не приедет.

- Зачем его ждать, - Михаил поднялся из-за стола. - Я все сделаю.

Маргарита Васильевна, прищурившись, оглядела внука.

- Сначала завтрак, - наконец, произнесла она, беря вилку. - Вера?

Я села на свободный стул. Михаил тоже вернулся на свое место. Завтракали мы в тишине. Михаил, конечно, покончил со своей порцией первым и, отложив приборы, деловито поинтересовался.

Глава пятая

Вернувшись с пробежки я выдернула листы с рисунками из блокнота и, выкинув их в урну, занялась пловом. К полудню салаты были заправлены, закуски разложены, плов томился под крышкой, а я, превратив суп в пюре, доваривала его на огне, согласно рецепта непрерывно помешивая, чтобы не подгорел. Соня помогла мне украсить столовую и гостиную - мы повесили праздничные занавески, расставили цветы, которых было очень много, постелили скатерти. Михаила я так и не увидела - Соня сказала, что он уехал за тортом. На прогулку Маргарита Васильевна отправилась с внучкой, хотя не скрывала своего недовольства. Я только развела руками - сама в шеф-повара я не нанималась.

- Я бы хотела, чтобы ты почитала мне, Вера.

- Я почитаю, - вызвалась Соня и побежала за курткой.

Маргарита Васильевна искоса посмотрела на внучку и ничего не ответила. Книгу тоже не взяла, только шляпу и шаль.

- Мы ненадолго, - сказала княгиня так, словно вообще не хотела уходить. Соня либо не замечала недовольства бабушки, либо игнорировала его.

Я мешала суп, уперев левую руку в бок и задумчиво наблюдая за движением содержимого кастрюли. Пахло вкусно, и я даже начала гордиться собой. Плов, похоже, тоже удался на славу.

- Здравствуйте.

Я вскинула голову и замерла. Медленно обернулась.

- Добрый день, Леонид Иванович. Вы рано.

Белоозеров-старший был мужчиной среднего роста, темноволосым и темноглазым. Всегда в деловом прикиде - в сером костюме-двойке и неизменно при галстуке. Михаил не был похож на него совершенно. Насколько внешность сына бросалась в глаза, настолько отец был сер и неприметен. Наверное, Михаил пошел в мать, хотя её фотографий я не видела вовсе.

Вспомнив предупреждение Сони, я только усмехнулась про себя. Надо было бы - пристал бы сразу. С Леонидом Ивановичем мы беседовали долго и встречались не раз.

- Приехал, как освободился, - он ослабил галстук и присел на табурет, который я использовала, чтобы лазить на верхние полки. - Для директора выходных нет, знаете ли. Мама гуляет?

- Да, с Соней.

- Хорошо, - он побарабанил пальцами по столешнице. - Вкусно пахнет. Как вы справляетесь?

- Отлично. Маргарита Васильевна хорошо себя чувствует, принимает все лекарства, проходит необходимые процедуры. На следующей неделе у нее начинается курс массажа. Я посоветовала ей специалиста из центра восстановительной медицины.

- Я в вас не ошибся.

- Я рада, - я улыбнулась, продолжая помешивать суп. - Надеюсь, и Маргарита Васильевна во мне не разочаруется.

- Она сказала, что благодарна мне за то, что я нашел вас. Она очень тепло о вас отзывалась.

- Приятно слышать.

Позади скрипнула табуретка.

- Столько закусок. Вы ещё и кулинар!

- К сожалению, так получилось, что шеф-повар не смог сюда приехать. Сразу скажу, я не повар, а...

И тут на мои бедра легли его ладони.

- Сколько же в вас талантов, Вера, - произнес Белоозеров-старший мне на ухо.

Я захлопала ресницами, крепче сжала деревянную ложку и продолжила мешать суп.

- Леонид Иванович, пожалуйста, уберите руки.

- Слишком тороплю события? Я и так долго ждал. Дал вам время освоиться, обвыкнуть. Хорошая у вас работа, верно? Вас все устраивает?

- Да, но, пожалуйста, уберите руки.

Он отступил, но остался рядом, прислонившись к рабочей столешнице и не сводя с меня глаз.

- Вера, вы - очень красивая женщина. Но скованная, зажатая. Чем мне помочь вам?

Я выключила суп и, отложив ложку, обернулась. Белоозеров-старший, тепло улыбаясь, смотрел на меня. В его взгляде были понимание и участие, словно он действительно решил позаботиться обо мне.

- Послушайте, Вера. И поверьте, - продолжил он. - Я искренне восхищен вами, вашей силой и безграничным терпением. Дайте мне шанс показать, что я не лгу. Я хочу узнать вас поближе. Я думал о вас все это время. Поэтому звонил так часто.

Ага, дважды за месяц.

И все же я покраснела.

- Леонид Иванович, мне очень жаль, но на работе я работаю. Исключительно. У меня нет времени на все остальное.

- Вы должны отдыхать. Расслабляться, - он придвинулся ближе, а я отступила. - Вы меня боитесь? Разве я могу сделать вам что-то плохое?

- Мы, кажется, не понимаем друг друга.

- Вера, - он накрыл своей ладонью мою, которой я опиралась о разделочный стол. Рука его была теплой и шершавой. Я с трудом удержалась, чтобы не скинуть ее. - Дайте мне шанс.

- Простите, но это невозможно, - я снова попятилась, но Леонид Иванович поймал меня за запястье и несильно, но сжал. - Я не хочу никаких связей...

- Связей? Связи бывают полезны, - он потянул меня к себе. 

- Я предпочитаю все делать сама, - я попыталась выдернуть руку. Черта с два.

Глава шестая

Несмотря на то, что по заявлению Маргариты Васильевны, вечер удался, утром она проснулась в дурном настроении. Ей не понравился омлет, творог она вообще не стала есть и очень злилась из-за того, что в аэропорт придется ехать в вечернем платье. Да ещё Соня долго не брала трубку, подбросив масла в огонь.

- Мы не будем ее ждать, - заявила княгиня. - Ещё не хватало опоздать из-за этой копуши.

Соня перезвонила, когда мы уже садились в машину. Маргарита Васильевна не хотела за ней заезжать, и мне с трудом удалось убедить ее, что София так же хочет попрощаться с Михаилом и пожелать ему удачи, как и она сама.

- Тогда пусть добирается своим ходом, - отрезала княгиня.

- Тут недалеко. Всего пять минут.

Маргарита Васильевна ничего не ответила, но я решила, что молчание - знак согласия, и свернула к Соне.

Соня красилась прямо в салоне и зевала чуть ли не каждую минуту.

- Не выспалась? - спросила я.

- Ага. Суженый-ряженый к полуночи приперся.

Маргарита Васильевна недовольно посмотрела на внучку.

- Суженый? Очередной бизнесмен с седой бородой и тремя детьми?

Соня подмигнула бабушке.

- С двумя. И он без бороды. Крутой дядька.

- Какой же он тогда суженый? Он разве звал тебя в жены?

- И не собирается. Ба, не цепляйся к словам.

- А ты не приукрашивай. Очередной кобель. А ты и рада.

- Да, рада. Он мне не нужен. Так, чтобы не скучать. А то привяжется ещё.

Маргарита Васильевна отвернулась к окну. Соня подалась вперед, ко мне.

- Андрей, который Мишина тень, с ним летит, да?

- Вроде бы, - ответила я.

Художница поморщилась.

- Ужасный болтун. Вечно красуется. Типа весь такой правильный и остроумный. Ты ведь давно его знаешь, да?

- Аха, - я кивнула.

- И он всегда вел себя, как пи... - она покосилась на бабушку, - балабол.

- Он - хороший парень. Веселый, - я мягко улыбнулась. - Внимательный. Да, болтает много, иногда не по делу, но с юмором у него все в порядке.

- Мы про одного человека говорим?

Андрея я обсуждать не намеревалась.

- Слушай, он мне очень помог когда-то. Он - отличный друг...

- Да, кстати, он говорил, как вы дружили, - Соня усмехнулась и, скрестив руки на груди, откинулась на спинку сидения.

Я, все ещё улыбаясь, посмотрела на нее в зеркало заднего вида.

- Он очень ответственный и...

- Да ясно-ясно. Мишка в надежных руках, а ты к нему неравнодушна.

- К кому? - не поняла я.

- К Андрею.

- Соня, тебе не хватает впечатлений от собственной личной жизни, что ты лезешь в чужую? - строго спросила Маргарита Васильевна.

- Да я просто думала... - Соня резко вскинула руки. - Все, молчу, рот на замке.

- Вера, а мы можем ехать немного быстрее? - нетерпеливо поинтересовалась княгиня. - Мы опаздываем.

Я молча тронула педаль газа. В итоге к отлету мы успели, но впритык.
Михаил и Андрей стояли неподалеку от стойки регистрации и, не глядя друг на друга, беседовали. Михаил был с рюкзаком, Андрей - с чемоданом на колесиках.

- Соня! Вера! Маргарита...

- Нечего орать, мы тебя прекрасно видим, Андрей, - сухо заметила княгиня. - Миша, где твой багаж?

- Вот, - боксер приподнял плечо, демонстрируя рюкзак. - Я не вожу с собою вещи.

- Михаэль, как существо эфирное, живет налегке, - улыбнулась Соня, проходя к брату и целуя его в щеку. - Удачи, вышибала.

- Не надо меня так называть.

- Прости, - она отвернулась, мельком глянула на Андрея. - Утро доброе, проповедник.

- Привет, распутница, - Андрей расплылся в улыбке. - Я присмотрю за твоим братцем, не переживай.

- Буду переживать, что с тобой он умрет от скуки.

Маргарита Васильевна, не обращая внимания на пререкания Андрея и Сони, подошла к внуку и обняла его. Что-то сказала тихо, когда он наклонился к ней, и, быстро отстранившись, добавила чуть громче:

- Береги себя и приезжай скорей.

- Бой ты смотреть не будешь, - разочарованно заметил Михаил.

- Не буду. Не проси. Я слабая, - она отступила и оглядела его, не скрывая гордости.

Погладила по ремешку рюкзака, идущего вдоль груди.

- Удачи.

- Спасибо, - Михаил снова обнял бабушку, которая на фоне внука выглядела совсем маленькой и сухонькой. - Если что не так - звони, я сразу приеду.

Маргарита Васильевна откинула мощную руку боксера и, шагнув назад, недовольно оглядела его.

- Сколько раз просила не нести подобной чепухи. Не нужно за меня беспокоиться. К тому же, теперь со мною Вера.

Михаил посмотрел на меня, внимательно и вопросительно, будто ждал чего-то. Я слабо улыбнулась и отделалась дежурной фразой:

- Все будет хорошо.

Михаил кивнул и, развернувшись, махнул рукой.

- Идемте на регистрацию.

Маргарита Васильевна шла рядом с внуком, я - позади, чуть поодаль Андрей и Соня.

- Заканчивай промывать ему мозги, - в духе бабушки ворчала Соня. - Он живет, как живет, по твоей указке ходить не обязан.

- По моей - нет. У него есть тренер.

- А ты на кого работаешь, на тренера?

- Я работаю в команде "Архангела", милая.

- Я тебе не "милая". И Миша терпеть не может, когда его так называют.

- Милой? - весело уточнил Андрей.

- Ты нормальный вообще?

- Андрей, - Михаил обернулся. - Загранпаспорт приготовь, визу проверяют.

- Сейчас! - Андрей поставил чемодан и стал рыться в поясной сумке. - Блин, где загранка-то...

- И кто чей помощник, - процедила Соня, проходя мимо меня.

- А, вот он! - Андрей выудил паспорт, выронив при этом какие-то бумажки. Я бросилась ему помогать.

- Что ты за хлам с собою носишь? Чеки... Квитанция за отопление? Зачем?!

Глава седьмая

Соперник Михаила, тридцатипятилетний Эмиль Сандерс, умер через двое суток после боя, не приходя в сознание.
***
Мороз явился внезапно - ещё вечером было тепло и тихо, и по этой самой тишине, неслышно и мягко, как туман, ночью прошел снег. Проснувшись и выглянув в окно, вместо привычной темноты раннего часа я увидела жемчужный полумрак снежного рассвета. Снег падал не стеной, а как-то порядочно, снежинка за снежинкой. И лес перестал быть голым, и луг принарядился, а между ними заблестела лента речки - серебристая, яркая, заметная даже в полутьме.
Пару недель мы с Маргаритой Васильевной сидели в поселке. Снег шел несколько дней, замело, как говорится, все дороги, все пути. Запасов хватало. Заглядывал Олег, навязывался в гости, но я, конечно, его тактично отшивала. Утром мы бродили по саду, выгуливали Мозеса (так кота назвала княгиня), которому снег пришелся по душе. Я лепила снеговика - огромного, в мой рост, Мозес мешал мне, воруя шишки и ветки, а Маргарита Васильевна, улыбаясь, наблюдала за нами. Вечером мы после ужина пили чай с айвовым вареньем и смотрели сериалы.
- Тебе не скучно здесь? - как-то спросила Маргарита Васильевна.
- Что вы... Мне здесь прекрасно.
Она, довольная, кивнула.
К началу третьей недели до нас добрался Федор, а к концу - Соня. Приехала рисовать и привезла мне мольберт, бумагу и краски - целую сумку.
- Да я не буду рисовать! - возмущалась я, разбирая подарки. - Это все лишнее!
- А за компанию?
За компанию все оказалось гораздо проще. Соня болтала, смеялась, пререкалась с бабушкой, задавала Мозесу риторические вопросы и не умолкала ни на минуту. Под ее трескотню мне рисовалось легко, без лишних мыслей. Кто бы мог подумать, что в компании мне будет так просто вернуться к творчеству!
Соня осталась у нас на несколько дней, и это были чудесные дни - я начала картину и почти закончила ее, Соня писала зиму, а Маргарита Васильевна критиковала нас не зло, но строго.
- Вера, что с головой у ребенка? Неужто она шестиугольная?
- Ба, так модно.
- Не в Вериной технике. А у тебя тени на заборе не с той стороны. Вы очень невнимательные.
К концу недели подошло к концу и варенье, и терпение княгини, и Соне недвусмысленно намекнули, что пора бы и честь знать. Соня не обиделась и, взяв с меня обещание в воскресенье съездить с ней за новогодними украшениями и подарками, собралась отбыть с родового гнезда вечером, упав соседям на хвост.
- Как раз картину закончу, - заметила она, отступая от мольберта и оглядывая свое творение - забор, занесенный снегом, с черным котом поверх сугроба. 
Мы рисовали на закрытой веранде, окна которой выходили на сад и чуть-чуть - на руины. Тут было довольно прохладно, но все равно уютно. Маргарита Васильевна обычно сидела в нише, на кушетке, и играла там с Мозесом, а когда мы ей надоедали - уходила в гостиную - смотреть телевизор.
- А тебе ещё много, Вер?
- Нет, пару мазков.
Соня глянула мне через плечо. Я рисовала "Одиночество".
- Тоскливенько, - заметила художница.
- А я и не хочу "веселенько".
- Кто бы сомневался.
- Соня, оставь Веру в покое. Ее рисунок очень... - Маргарита Васильевна запнулась, подбирая слова.
- Атмосферный.
Соня резко повернулась и, завизжав, бросилась в объятья брата, который замер у входа на веранду. Маргарита Васильевна едва сдержалась, чтобы не вскочить с кушетки и, уняв порыв, поднялась медленно и величественно. А я, держа кисти в одной руке, а другой поправляя волосы, наблюдая за тем, как Михаил бросает спортивную сумку на пол и обнимает сестру, спросила совсем не то, что хотела:
- А где Андрей?
Молодчина, Вера. Полено ты осиновое.
Соня высвободилась из объятий брата и хмуро посмотрела на меня. Михаил покрутил головой, будто разминал шею.
- Андрей поехал к родителям. Разве он не звонил тебе?
Я ничего не ответила и отвернулась к картине. С Андреем мы не общались, а появление Михаила обрадовало меня несказанно. И это, по моему мнению,тоже было неправильно. Я понятия не имела, что говорить и как себя вести и от того очень завидовала Соне - ей, как, сестре, дозволено было много - просто повиснуть на шее брата и верещать от радости, цепляясь за его мощные плечи.
От этих мыслей я покраснела - то ли злясь на себя, то ли стыдясь. Я совершенно запуталась в своих чувствах, благо меня решили не трогать и не привлекать ко встрече, но разговор я слушала внимательно. Михаил приехал прямо с аэропорта - у него получилось прилететь пораньше и надолго, почти на месяц. Все отлично, он теперь суперчемпион, самый популярный боксер из России, один из самых востребованных в США, от контрактов нет отбоя, денег - на два столетия. О бое не говорили - так, о мелочах. В итоге Соня, спохватившись, потащила всех пить чай. Позвали и меня, но я сказала, что приду позже. Пока они садились, я поднялась к себе, взяла ключи и страховку от ДеЛориан. Их-то первым делом и отдала законному владельцу, когда спустилась в столовую.
-  С машиной все в полном порядке, - заверила я боксера.
- Здорово, - Михаил отложил ключи и бумагу в сторону и продолжил разговор с княгиней. - Я думаю, это отличное место, чтобы подправить здоровье и отдохнуть. Что-то вроде нашего санатория, но с местным уровнем медицины и как отель пяти звезд.
- Осторожней, бабуль, - слизывая с ложки варенье, заметила Соня. - Кажется, Миша решил сплавить тебя в американский дом престарелых.
- Соня, хватит нести ерунду, - Михаил даже повысил голос, так его раздосадовала неудачная шутка сестры. - Ба, я покажу тебе, что это за место. Посоветуемся с твоими врачами. Там проходят реабилитацию известные спортсмены, поэтому я уверен...
- Я не спортсменка.
- Послушай, - Михаил решил зайти с другого бока. - Мой дом в часе езды от пансионата. Ты увидишь где и как я живу, погостишь у меня.
Маргарита Васильевна вздохнула и внимательно посмотрела на внука. Кажется, он добился своего. Я взяла чашку с чаем и села рядом с Михаилом. 
- Там высококвалифицированный персонал, - продолжал боксер. - Лучшие специалисты.
- Все они - незнакомые и чужие мне люди, - подытожила Маргарита Васильевна. - Я буду чувствовать себя неуютно. Вера.
- Да?
- Михаил предлагает мне провести месяц после Нового года в лечебном пансионате, в США. Что ты об этом думаешь?
- Что вам нужно посоветоваться с лечащим врачом. Я узнаю процедуры и мероприятия, проводимые этим учреждением, направления деятельности и методики лечения. Все это требует тщательной подготовки и анализа согласно ваших диагнозов.
- Прекрасно, - Михаил кивнул. - Я свяжусь с представителем администрации и передам ему твои координаты. Он хорошо знает русский, вы все сможете обсудить.
- Отлично.
- Видишь, Миша. Вера мне необходима. Без нее я не поеду.
Мне огромного труда стоило унять резкий прилив адреналина. Сердце застучало в ушах.
- Вера, - откуда-то со стороны донесся голос Михаила. - У тебя есть загранпаспорт?
- Да, но он давно просрочен.
- Это не проблема, но лучше заняться этим сейчас. Учти, я все оплачу. Если, конечно, ты согласишься на эту поездку.
- Нет.
Ответ прозвучал резко, грубо и категорично. Сама испугавшись своего тона, я совсем растерялась и опустила глаза на свою чашку.
- Прошу прощения, - заговорила спокойнее, но голос дрожал. - Но в моем договоре указано, что я ни при каких обстоятельствах не могу согласиться на перелеты. Это исключено.
Тишина.
- Почему? - полюбопытствовала Соня.
Продолжая разглядывать пузырьки в своем чае, я отрывисто ответила:
- Я не летаю на самолетах.
- Это фобия? - спросил Михаил.
- Отчасти.
- У меня есть высококлассный психолог, который поможет тебе справиться с любыми страхами.
- Психолог мне не поможет. Извините, но я не летаю.
- Вера, но с этим надо бороться, - упорствовал Михаил. - Это же всего лишь страх. Его надо переступить, побороть один раз и...
- Миша, - мягко перебила внука Маргарита Васильевна. - Закроем эту тему. Оставь Веру в покое. Я никуда не полечу, так будет лучше.
- Там бы тебе было лучше, - не без раздражения заметил Михаил.
- Здесь я дома. Дома мне спокойней. Закроем эту тему.
Михаил замолчал, но ясно было, что он расстроен. Я чувствовала свою вину и понятия не имела, что тут могла поправить. Они все могут летать сколько угодно, но я в самолет не сяду ни при каких обстоятельствах.
- Простите, - поднявшись, я оглядела присутствующих. Соня и княгиня смотрели на меня, Михаил, насупившись, созерцал стену. - Если эта поездка настолько важна, я могу запросить смену и предложить вам кандидаток, которые без проблем могут летать на самолетах.
- Серьезно? - Михаил хмуро посмотрел на меня. - Ты боишься летать и из-за этого собралась увольняться?
- Если польза от лечения в США будет выше эффективности курсов, проводимых здесь, понятно, что меня лучше заменить.
- Вера, для меня вы незаменимы, - отрезала Маргарита Васильевна. - Сядьте.
Я вернулась на свой стул. У моих ног закрутился, мяукая, Мозес.
- У меня глюк или тут кот? - спросил Михаил, опустив голову и часто моргая. - Это кто?
- Мозес, - представила я кота. - Он пришел к нам осенью.
- В день твоего боя, - уточнила Маргарита Васильевна.
- Да? Иди-ка сюда, - Михаил протянул руку, и котенок принялся ее обнюхивать. - Какой маленький. Иди ко мне.
Через минуту Мозес урчал на коленях боксера, балдея от грубоватой ласки. Ладонь Михаила, будучи больше котенка раза в два, едва ли не накрывала того с головой, и скользила по черной шкуре от ушей до хвоста. Котенок тянулся к ладони, хоть и прогибался под ее тяжестью.
Михаил мельком глянул на меня и глазами указал на котенка.
- Твоих рук дело? - спросил шепотом, одними губами. Я прикрыла глаза в знак согласия. Михаил кивнул и громче заметил:
- А нам животных ты заводить не разрешала.
- Вы бы никогда за ними не ухаживали. Они бы были брошены на произвол судьбы, - княгиня пожала плечами. - С Мозесом мне помогает Вера.
Ладонь Михаила, скользнув с котенка, коснулась моего колена. Я отдернула ногу и, не удержавшись, глянула на боксера. Он смотрел на меня с какой-то непонятной мне грустью, будто знал больше моего и куда больше понимал, и от того ему вроде бы было больнее и печальнее, чем мне. Или все это я придумала.
- Понятно, - Михаил выпрямился и вернул руку на макушку кота. - Какие планы насчет Нового года?
- Мы с Верой будет украшать дом, - заявила Соня. - А то он вечно самый мрачный в округе.
- Тогда надо украшать развалины
- Там уже целая армия снеговиков, - бросила я.
Михаил рассмеялся.
- Правда? Я бы тоже не отказался слепить снеговика.
А за окном темнело...
- Тогда чего ждем! Пошли! - Соня вскочила, как пружина. - Пошли лепить снеговиков! Ура-а-а!!!
И убежала одеваться.
Следом поднялся Михаил. Я вопросительно посмотрела на Маргариту Васильевну.
- Идите, что ж теперь, - она отставила чашку и вздохнула. - Тридцатилетние дети.
Мы так и не слепили снеговика - только скатали первый, огромный шар. Соня бросила брату за шиворот горсть снега, и они начали гоняться друг за другом среди развалин. Я чинно пыталась лепить в одиночестве, но один очень меткий снежок сбил с меня шапку, и я решила ответить. Получил первый, кто высунулся из-за угла. В ответ мне в ухо прилетел настоящий сугроб. Я завизжала и, отступив назад, споткнулась о шар-попу снеговика и упала в него. 
- Эй, ты в порядке? - Михаил протянул мне руку. - Извини.
Я схватила его ладонь и, резко потянув на себя, повалила обидчика в снег. Какое-то время мы, смеясь и барахтаясь в сугробе, швыряли друг в друга остатки снеговика, а потом я, пытаясь отдышаться, спросила:
- А где Соня?
Мы замолчали и замерли. Откуда-то издалека донесся приглушенный голос:
- Конечно, любимый. Я буду осторожна, не беспокойся, мой гений... 
И все прочее в этом духе.
Михаил, до этого державшийся на локтях, закатил глаза и рухнул в снег.
Я свалилась рядом. Над нашими головами, в рамке из остатков каменных стен, темнело усыпанное звёздами небо. Рассеянный тусклый свет от садовых фонарей, едва проникавший сюда, не затмевал такую привычную для загородного мира картину Млечного пути.
- Я думал тебе понравится идея провести месяц в США, - Михаил выдохнул облачко пара. Не считая голоса Сони здесь было тихо.
- Мне жаль, что так вышло, - глядя на небо ответила я.
- И это никак нельзя исправить?
- Со мной, к сожалению, нет.
Михаил помолчал. Потом заговорил отчего-то сконфуженно и нерешительно.
- На католическое рождество один обрусевший итальянец проводит в своем клубе вечеринку. Он оставил мне несколько приглашений. Ты хочешь пойти?
- А Андрей будет?
Михаил шумно вздохнул и рывком поднялся.
- Если это условие для твоего согласия, то да, будет, - он не глядя подал мне руку. - Идем, морозит уже. 
Я сжала его холодную ладонь, с которой он успел стянуть перчатку, и совсем не хотела ослаблять хватку, даже когда уже твердо стояла на ногах. Михаил сам вырвал руку и, быстро двинувшись вперед, неожиданно со всего маха влетел правым плечом в остатки стены. От удара его мотнуло назад, он скрипнул зубами и схватился за руку.
- Мать твою...
- С вами все в порядке? Миша? - встревоженно спросила я, коснувшись его плеча. Он отвел его в сторону.
- Да, в порядке.
- Что случилось? Голова закружилась?
- Нет, в темноте не заметил, - резко ответил боксер и пошел прочь, оставив меня недоуменно рассматривать черную стену в метр шириной, которую мог не заметить только... слепой.
- Михаил...
- Что?
- У вас все в порядке со зрением?
Он только пожал плечами в ответ и, пнув подвернувшийся под ноги сугроб, свернул налево, за угол очередной порушенной стены. Эту преграду боксер обошел без последствий. Неужели и правда не заметил первую?
- Не мое дело, - прошептала я, поднимая воротник куртки и пряча руки в карманы.

Глава восьмая

Хотя ночью спала я плохо - все думала и думала, до головной боли, но утром встала рано. Проводила Зою, которая, конечно, не смогла не промолчать и совет мне дала, по ее мнению, очень ценный:
- Ты бы поаккуратней со внуком. Знаешь, какие пациенты бывают мнительные.
Я поблагодарила ее за участие и пообещала соблюдать осторожность.
Михаил тоже встал ни свет,ни заря. Заглянул на кухню спросить, что на завтрак и не нужна ли помощь. Получил в обе руки два мусорных пакета и ушел к бакам, а вернулся с Семенычем и елкой.
- Куда ее девать? - спросил Михаила Федор.
- Здесь оставь, я сам в гостиной установлю.
Мужчины вышли на улицу о чем-то поговорить, а я, прислушиваясь ко звукам музыки, доносящимся сюда из гостиной, оглядывала ель. Дерево было пушистым, свежим и зеленым, в высоту метра полтора. 
- Ну как? - спросил Михаил, заходя с улицы и встряхиваясь с мороза. - Красивая?
- Красивая, - отозвалась я и расстроенно посмотрела на боксера. - Жалко...
Он поднял брови.
- Хм... Как бы... Искусственная ведь не то, - наконец, выдал он.
- А этой - жить да жить.
Михаил вздохнул.
- Ладно. Хоть бабушку порадую.
За завтраком вышла дискуссия про елку. Маргарита Васильевна была категорична.
- Пластиковая китайская дрянь обесценивает праздник. Эта елка - из отмеченной к вырубке зоны, и жалеть ее я не собираюсь. Наши предки зимой на протопку вырубали целые леса. Так что одной елки мне не жалко. Прости, Вера, если разочаровала.
Я не спорила - подумала только, что зря со своими "жалейками" полезла в чужой огород.
- Вера, - тему решил сменить Михаил. - Ты закончила картину?
- Почти.
- У Веры несомненный талант, - заметила Маргарита Васильевна. - Она пишет гораздо лучше Сони. Соня могла бы у тебя поучиться, Вера. И не только рисованию, но и терпению. Она редко заканчивает свои работы. Она всегда все бросает на полпути.
Мы с Михаилом переглянулись, и боксер возвел глаза к потолку. Княгиня, конечно, этого не заметила, потому что сидела с внуком плечом к плечу, и про Соню говорить не перестала.
- У нее же новый кавалер, верно? Хотя какой это может быть кавалер... Ты видел его, Миша?
- Да. Странный тип.
- Не сомневаюсь. Зато у него нет семьи и детей. Он ведь тоже художник?
- Ага, - Михаил усмехнулся и, отпив кофе, презрительно бросил. - Гений. Она, кажется, влюбилась в него по уши.
- Это плохо, - княгиня чуть качнула головой. - Сильные чувства делают ее немного...
- Неадекватной, - подсказал Михаил. - Я пригляжу за ней. 
- Она не оценит. И будет только хуже.
Михаил, ничего не ответив, поднялся из-за стола.
- Вера, где твои олени?
- В коробках, под лестницей на второй этаж.
- И ты туда же, - оглядев внука, недовольно бросила Маргарита Васильевна. - Зачем мне эти украшения?
- Создают дух праздника.
- Какие глупости. Вера, пойдем, пройдемся по двору. Ты покормила Мозеса?
- Да, конечно.
- Ба, - Михаил обернулся. - Почему Мозес?
- Потому что Моисей - слишком пафосно для кота.
Мы с Михаилом снова переглянулись. Он, видимо, тоже ничего не понял, поэтому молча пожал плечами и отправился искать оленей. А мы с Маргаритой Васильевой засобирались на прогулку. Рука об руку мы дошли до руин и свернули обратно. Как раз вовремя, потому что в калитку кто-то позвонил.
Маргарита Васильева, высвободив руку, прошествовала дальше, по расчищенной от снега подъездной аллее, а я направилась открывать калитку. Передо мной стоял Олег, кутаясь в "авиаторскую" куртку.
- Привет, - поздоровался он, почему-то презрительно оглядев меня. - Вчера ночью к вам пропускали такси. Все нормально?
- Привет. Да, все хорошо.
- Ты с боксером ехала? Во втором часу ночи?
Я вскинула брови.
- Это имеет значение?
Олег как-то сморщился, словно собирался в меня плюнуть. Я крепче стиснула ручку калитки.
- То есть ты только за бабло даешь? - процедил он.
- Ты совсем сдурел? - объяснять что-то и оправдываться перед этим болваном я не собиралась. - За языком следи.
-  Правда глаза колет? Богатеньких любишь, а со мной целку из себя строишь?
- Да пошел ты, - я со всего маха захлопнула калитку, но успела услышать, каким словом вдогонку наградил меня охранник.
Предложение Сони написать на него жалобу теперь казалось вполне разумным и даже единственно правильным. Камеры у ворот имелись. Правда, запись шла у охранников, но вряд ли все они были такими же одуревшими, как Олег.
- Что случилось? - спросила Маргарита Васильевна, когда я догнала ее.
- Охранник спрашивал про такси, на котором мы вчера приехали.
- Вы? Ты и Миша?
- Да, он заехал за мной вчера ночью, - зря я рассказала об этом.
- Из-за моего звонка? Какие глупости. Я просто переживала за него и немного переволновалась. Он что-то не договаривает, и я никак не могу понять, что.
Она вопросительно посмотрела на меня, но я ничего не ответила. Княгиня вздохнула и отвернулась.
- Его внимание не тяготит тебя?
- Маргарита Васильевна, всего, что не касается работы, я стараюсь избегать.
- Не злись. Это твое дело. Я лишь хочу, чтобы тебе с нами было удобно.
Я кивнула в ответ, но думала об Олеге. Он действительно злился, и я плохо понимала, на что. Его вечные похотливые шуточки явно не означали ничего серьезного. Приглашал он меня исключительно к себе и, в общем-то, как ухажера я его не воспринимала. А он что? Думал, все идет по накатанной?
Ну и придурок.
Когда мы подошли к дому, Михаил вытаскивал оленей на крыльцо. Дверь была подперта одной из коробок, и легкая картонка потихоньку ехала под тяжестью створки. Я подошла и, пропустив Маргариту Васильевну в дом, придержала дверь носком сапога.
- Спасибо, - Михаил под недовольный взгляд княгини вынес и поставил на крыльцо второго оленя. - Остались только сани.
- Прикольно получилось, - заметила я, оглядывая фигуры из гирлянд. - А куда их ставить?
- Думаю вот тут, у крыльца. Провод как раз дотянется до удлинителя, - Михаил выпрямился и, отряхнув руки, оглянулся. - Что-то случилось?
Какие же они проницательные. 
- Нет, - я качнула головой. Но на самом деле поведение Олега меня напрягало. Я опасалась людей, которые в принципе были не сдержанны, а при более близком знакомстве вообще оказывались неуравновешенными. Особенно, когда они за что-то на меня обижались. Или злились. Я машинально потрогала шрам, приподняв шапочку.
- Вера?
- Ммм?
- В чем дело?
- Все хорошо... Как твой... - я не договорила и указала на глаз.
- А, - боксер отмахнулся. - Нормально.
- К врачу не нужно?
- Через пару дней, - Михаил кивнул на дом. Нам, кстати, надо заняться елкой.
- Мне еще готовить обед, и прибраться на втором этаже не помешало бы, - рассеянно ответила я.
Михаил пропустил меня вперед. Ни единого касания - просто перехватил дверь, а я, конечно, помедлила, чтобы продлить то приятное ощущение близости и защищености, когда он стоял позади. Это было и странно, и непонятно, но сила в нем чувствовалась на каком-то подсознательном уровне. И силу эту рядом с собой ощущать было очень волнительно.
- Вера! - крикнула Маргарита Васильевна. - Модес забрался на елку! Ты не могла бы помочь мне его снять?
За возней с котом, хлопотами по дому и прочими заботами, я совсем забыла про Олега, вспомнила об инциденте только вечером, но благополучно выбросила эти мысли из головы. Нечего мне было бояться, и все тут.
Михаил установил упряжку и позвал нас посмотреть. Получилось здорово. В синем зимнем сумраке - вообще потрясающе. Дав нам повосхищаться его умением, Михаил притянул нас к себе и, отдав мне телефон, обнял меня и Маргариту Васильевну за плечи.
- Снимешь?
Я взяла смартфон из его холодных рук.
- Если в инсту не выложишь.
- Нет, конечно, - отмахнулся он.
А потом мы пошли домой - заниматься елкой. Маргарита Васильевна села смотреть сериал, я принесла горячий шоколад, а Миша - игрушки из кладовки.
- Смотри, - он протянул мне коробку, а я ему чашку с шоколадом. - Эти - довоенные. Нам их отдала бабушкина двоюродная сестра. Серия "Сказки Пушкина".
Я повидала много старых игрушек - Дед Морозов и Снегурочек, так похожих на героев советских мультфильмов, космонавтов, шишек и снеговиков, но эти потрясающие фигурки были лучшими елочными украшениями, которые я когда-либо видела.
- Тридцать седьмой год? - прошептала я, открывая коробку. - Ничего себе...
- Сейчас коллекционеры за такие наборы предлагают тысяч по двадцать, - заметил Михаил, глотнув шоколада. - Этот - по сказке "О царе Салтане", есть ещё о золотой рыбке, но там не хватает самой рыбки. Ее кокнула Соня.
- Так здорово, - я осторожно достала одну фигурку, кажется, царевны-лебедь. На ней даже не потускнела краска. - Почему сейчас такие не делают?
- Веяние минимализма, - Михаил откинулся в кресле, придерживая чашку. - В штатах любят гирлянды. Они даже в туалете их развешивают. А игрушки - одноцветные шары, бантики, свечи. И ангел на макушку.
- У них рождественская елка, а у нас - новогодняя, - пояснила Маргарита Васильевна. - Никаких ангелов, только пики и красные звезды.
Михаил открыл рот, желая что-то добавить, но тут у него зазвонил телефон. Он взял мобильный со стола.
- Андрей. Я ему, к слову, вчера звонил, - Михаил отставил чашку и поднялся. -  Ночью. Сказал, что довез тебя в целости и сохранности. Могла бы и написать ему.
Я промолчала, пожав плечами. Эта форма ответа, позаимствованная мной у Белоозеровых, мне очень нравилось. 
Ну что я могла ответить на его вопрос? Что вообще забыла об Андрее? Из-за алкоголя ли, из-за самого ли Михаила, но ночью я думала вовсе не о друге. 
- Приветствую, - ответил боксер, прижав смартфон к уху, и вышел в столовую. - Куда опять?
Я уставилась в телевизор. Да, перед Андреем вышло неудобно. Точнее, вообще безобразие вышло.
Михаил вернулся через пять минут, в рекламную паузу.
- Еду в Екатеринбург, с двадцать восьмого по двадцать девятое. Пригласили детей наградить на спортивных соревнованиях.
- Как вовремя... - процедила княгиня. - У них нет своих чемпионов?
- Да там неприятность вышла с местной звездой, - завалившись в кресло, ответил Михаил. - Он по глупости одному барану в рыло кулаком двинул, и теперь под подпиской о невыезде и с десквалификацией. Его и решили снять с награждения.
- Так серьезно ударил? - спросила я.
- Да нет, - Михаил поморщился. - Потасовка на стоянке. Пьяный водитель встал поперек парковки, его попросили переставить, а он полез в драку. Получил в челюсть. Другое дело, что руками нам махать не положено. Все равно, если бы мы применяли оружие.
Я вытаращила глаза.
- Ничего себе.
- Да, - Михаил задумчиво потер подбородок с двухдневной щетиной. Надо сказать, что брился он почти каждый день и терпеть не мог бороду. - Есть такие... люди... молодежь в основном, которые специально провоцируют спортсменов, занимающихся борьбой или боксом. Вроде как "покажи, такой ли ты крутой на самом деле". Иногда это всего лишь петушиный вскукарек, а иногда, редко, правда, но драка имеет место быть. Эти шакалы не ходят поодиночке. Только толпой. И если их товарищ огребает, в ход идет оружие. Травмат, нож, бита... А когда мы бьем... Мы приравниваемся к тем, кто это оружие использует.
- Но если это самооборона?
Михаил горько усмехнулся.
- У нас в стране нет самообороны. Точнее, за нее сажают.
- Тебе нельзя такое говорить, - заметила Маргарита Васильевна, поднимая пульт и перематывая очередную рекламную паузу.
- Да, - Михаил отвел глаза. - Лучше держать при себе и руки, и язык. Так... Ладно...
Он хлопнул себя по коленям. - С чего начнем?
- Ты помнишь, что в Екатеринбурге живут наши родственники? - Маргарита Васильевна строго посмотрела на внука, который округлил глаза, явно не поняв, о ком речь. - Брат твоего деда с семьей. Илья Платонович Белоозеров.
- Хм... Наверное, когда-то я это знал.
- Он поздравляет меня со всеми праздниками. Очень душевный человек, - Маргарита Васильевна отвернулась и покачала головой. - Как жаль, что связь рвется. Каждое поколение все дальше и дальше. Хотела бы я его увидеть... И Инну, его дочку. Она сейчас главный врач Родильного отделения. Хорошая, умная девочка. Я ее помню совсем маленькой.
- Так поехали со мной, - Михаил потянулся за телефоном. - Попрошу Андрея взять два билета.
- Миша, это муторно. Долго.
- Два часа. Туда и обратно.
Маргарита Васильевна снова включила передачу.
- Это был мимолетный порыв. Я только попрошу тебя заехать к ним и передать подарки. И познакомиться, в конце концов.
Она хотела поехать. А отказывалась из-за меня. Я сглотнула ком в горле.
- Я полечу с вами.
Михаил, видимо вспомнив о моей фобии, нахмурился.
- Вера, это не...
- Вера, не стоит жертв. Это мое решение, - Маргарита Васильевна не смотрела на нас. - Мне будет тяжело.
- Да, не стоит жертв, - согласилась я. - Я справлюсь. 
Сказала "Справлюсь", а прозвучало как "Дайте мне шанс справиться".
Маргарита Васильевна, помолчав, кивнула.
- Не возьмусь оценивать твои силы. Поэтому... Миша, закажи три билета.
Я хотела добавить - со страховкой от невылета, но промолчала. Я не оставляла себе путей к отступлению. Только деловито поинтересовалась:
- Скажи, сколько стоит. Я все оплачу.
Михаил приложил телефон к уху и рассеянно ответил:
- Не говори ерунды.
- Это мои траты и...
- Если ты так настаиваешь, - подала голос Маргарита Васильевна. - То я вычту эту сумму из твоей зарплаты. Договорились?
- Да!
- Ба! - возмутился Михаил. - Андрей, погоди... Ба, это неправильно. Я все оплачу. Вы же летите со мной.
- Но она не твоя сиделка. Уймись.
- Чего? - спросил Михаил у Андрея  отвлекаясь от нас. - Да, втроем... Так решили... С бабушкой и Верой.
Я вздохнула и скрестила руки на груди. Андрей про моих родителей не знал. То есть был в курсе, что они погибли, но как и каковы были последствия не имел понятия. Я вообще никогда не вдавалась в подробности. Маргарита Васильевна оказалась одной из немногих клиенток, которые знали о моей трагедии. Точнее, о ее первом акте. Княгиня доверилась мне, я - ей, тут все вышло по-честному. Откровения - это ведь всегда бартер. А прибедняться в мои планы не входило, я терпеть не могла давить на жалость. Только один раз мне пришлось отыграть роль жертвы на толпу, только раз я воспользовалась трагической гибелью родителей в личных целях. Оказалось, что за справедливость тоже надо платить и гораздо больше, чем за откровенность.

Глава девятая

 - Так и сказал?
- Угу, - я накрыла глаза ладонью. - Что мне делать?
- Не знаю... А он красивый?
- Да.
- Не дурак?
- Нет.
- Добрый?
Я задумалась.
- Наверное...
- Я так понимаю, что ты первый раз нацелилась на серьезные отношения, но тебя останавливает тот факт, что он - родственник пациентки?
- И это тоже.
Алина вздохнула.
- Не знаю, Вер. Шутить с тобой не буду, я бы, конечно, рискнула, но ты... Не знаю... Скажу: "Лови", и все испорчу таким советом.
- И на том спасибо.
- А если нет - жалеть не будешь?
Мы помолчали.
- Решай сама, - снова вздохнула Алина. - Но в "Померанец" его бери. Хоть гляну...
- Журналиста включать не будешь?
- Ну... Смотря что он из себя представляет.
- Лин.
- Шучу. Честное партизанское, ни вопроса лишнего не задам. Если это не Папа Римский, конечно.
- Ладно. Увидимся. С наступающим.
Про очередную годовщину трагедии никто из нас не обмолвился и словом.
Я отложила телефон и направилась готовить завтрак. Маргарита Васильевна проснулась раньше обычного, прослушала Листа и вышла ко мне.
- Вера, собери сегодня выписки по моим счетам, - заявила она с порога.
- Хорошо.
- Михаил ещё не встал?
- Нет.
Княгиня села на свое место и, чуть откинув голову, презрительно оглядела меня.
- В каких бы отношениях ты не состояла с моим внуком, будь добра соблюдать договор. Я не потерплю лишней болтовни. Мои проблемы и их решения - это мои проблемы и решения. Ты поняла меня?
- Да, простите.
- Второго просчета я не потерплю.
Мы позавтракали, но гулять не вышли. Маргарита Васильева забрала Мозеса, который играл под столом с огрызком ленты от упаковки с гирляндами, и удалилась на веранду - смотреть на руины оттуда. Я принесла тепловую пушку, потому что в комнате было довольно холодно, а княгиня не приминула напомнить, что, вообще-то, ждет выписки.
- Да, конечно, сейчас все принесу.
Папки со счетами и прочими документами я хранила в гостиной, в секретере, чтобы доступ к ним имели и я, и княгиня. Я достала папку с банковскими выписками и, закрывая дверцу, краем глаза увидела просочившуюся в комнату черную тень.
- Мося, брысь!
Но котенок уже юркнул под елку. Игрушки на ветках затряслись, обозначая восхождение. Я обругала себя за незакрытую дверь и, бросив папку на диван, полезла за котом. Зверь был против и укусил меня за руку. Очень хотелось поругаться, громко и нецензурно, но этого гаденыша я с дерева стащила молча. Отряхнула от иголок и мишуры и за шкирку вынесла на свет. А у дивана стоял Михаил и листал выписки. Я сунула ему в руки кота, а документы попыталась забрать, но Михаил просто отвернулся от меня.
- Доброе утро, Вера.
- Доброе. Отдай мне, пожалуйста, выписки.
- Секунду. Здесь все?
- Без последней недели. Мне нужно отнести их Маргарите Васильевне.
- Угу, - Михаил посадил кота на диван и, не обратив внимания, что тот опять дунул к елке, продолжил просматривать выписку.
- Слушай, это некрасиво, - я схватилась за папку. - Я головой отвечаю за сохранность этой информации.
- От меня в том числе?
- От тебя особенно.
Он поднял брови и обескураженно посмотрел на меня.
- Чем я заслужил такое недоверие?
- Недоверие заслужила я.
- Да... Я понял, извини. Только дело в том, - он не отдал мне папку, но развернул так, что я смогла увидеть числа. - Видишь эти суммы?
Я мельком глянула на операции.
- Вижу. Что в них такого?
- Она каждый месяц переводит тысяч по пятьдесят-семьдесят. И кому... Соне.
Я нахмурилась и, резко дернув, наконец-таки вырвала папку из его рук.
- Значит, так надо.
- Кому надо? - Михаил нахмурился. - Этой козе, которая палец об палец не ударит, чтобы заработать? Только мужиков меняет, как перчатки.
- Я не хочу вникать в ваши семейные перепетии, - я закрыла папку.
- Да, - ответил Михаил рассеянно и полез в карман брюк. - Да, прости.
Я молча наблюдала, как он достает мобильный и набирает номер, но, увидев, кому он звонит, не смогла смолчать:
- Ты уверен, что это нужно решать здесь и сейчас?
- Да, уверен, - глядя на меня, он приложил телефон к уху.
- Тогда говори тише, - я мотнула головой, указывая на прикрытые двери.
Он кивнул и отошел к окну. Я мельком глянула на елку, которая трясла ветками, обозначая передвижение Мозеса.
Из клубка мишуры донеслись чавкающие звуки. Я отложила папку и полезла за котом.
- Здравствуй, Сонь. Нормально. Нет, - Михаил кашлянул и покосился в мою сторону. Мгновение молчал, то ли готовясь к скандалу, то ли гадая, какого черта я полезла на елку и стоит ли начинать ссору при мне. А потом, кивнув, отвернулся и начал:
- Скажи, пожалуйста, сестренка, до каких пор ты будешь тянуть деньги с бабушки? Да, мое дело. Потому что ей эти деньги нужнее... Ага, знала бы, если бы приезжала. Чего тебе неуютно? Она со всеми такая. Не надо искать оправдания своему наплевательству. Ага. Конечно. Я хуже всех, да... Понял... Спасибо, польстила... Короче... Я в твою жизнь не лезу, ты мне уже доступно объяснила, кто я и что я. Но теперь слушай сюда... Нет, ты меня послушай! - рявкнул он так, что даже Мозес, пытавшийся удрать от меня, съежился и притих. - Не касаются меня твои кредиты, ясно? И бабушки не касаются! Ищи работу, дура! Все. Что? Кому рожу набить? Гению? Хватит с меня разборок с твоими мужиками...Тебе?! Да пошла ты... 
Михаил шумно вздохнул и замолчал. Я прижала к себе кота и обернулась к дивану, чтобы взять папку. Зря я поставила Мозеса в приоритет. Теперь все выглядело так, будто я хотела подслушать разговор.
- Когда бабушку кладут на обследование? - не оборачиваясь, спросил Михаил.
- Пятого.
- Ясно. Я приеду. И на Новый год, наверное, тоже...
Я молчала, все ещё сомневаясь, приглашать его в "Померанец" или нет. Вопрос решился сам собой.
- Если у тебя есть какие-то планы... - начал он.
- Мы с подругой и ее парнем идем в "Померанец" третьего, - выпалила я. - Было бы здорово, если бы ты... составил нам компанию.
Он обернулся, улыбнулся лукаво, словно подловил меня.
- Свидание?
Не ответив, я пожала плечами и направилась к дверям, поудобнее перехватив кота и папку.
- Маргарита Васильевна, ваши выписки.
Она вздрогнула и обернулась:
- Какие выписки?
Я замерла на пороге. Княгиня несколько секунд вопросительно смотрела на меня, потом снова отвернулась к окну.
- Я снова все забыла, да?
- Только о выписке.
Она опустила голову.
- Как это глупо. Что меня ждет, Вера?
- Зависит от диагноза, - я спустила Мозеса на пол. Сзади скрипнули доски.
- Но если он подтвердится - как скоро я все забуду? Как скоро перестану быть собой?
- Это от многого зависит и...
- Не уходи от ответа.
- Лет семь. В вашем возрасте, возможно, меньше.
- А ты запрещала мне вино и сигареты! -  по голосу княгиня заметно повеселела. - Надеюсь, я умру раньше.
Я чуть обернулась. Достаточно, чтобы заметить, что Михаил стоит у входа, но не достаточно, чтобы видеть его лицо. Шаг назад, и, осторожно развернувшись, он скрылся за углом.
- Вам ещё нужны выписки? 
- Ах да! Давай их. Посмотрим, как закончился год. И принеси мой телефон, я где-то...
Она запнулась, взяла у меня из рук папку и с горькой усмешкой закончила:
- ...где-то его забыла.