Верни мои крылья

Глава 6

Марк

– Лисёнок, я у подъезда. Спускайся.

Сказать, что я счастлив? Да я охренеть как счастлив. Со вчерашнего вечера, когда увидел входящий от Лизы. Сначала даже не поверил, проморгался несколько раз, подумал, может, снится очередной сон с ее участием, но всё оказалось наяву. Она звонила. МНЕ!

Входящий от неё, и она, счастливая на фото, сделанное на Бали в наш медовый месяц. Мы тогда обедали в одном из лучших ресторанов с открытой террасой на пляже, ноги утопали в тёплом песке, солнце пряталось за горизонт, даря туристам малиновый закат. Я что-то тогда сказал, а она мило улыбнулась, и на щеках появились ямочки. Мне так понравилась ее искренняя улыбка, что я не смог упустить такой момент и сфотографировал на память.

Но это было тогда…

Сейчас я паркуюсь у её подъезда, спешу покинуть машину и опираюсь о капот своего любимого Range Rover Evoque. Трясущимися руками достаю пачку сигарет, кое-как прикуриваю. Сделав убийственную затяжку, устремляю взгляд в небо. Там, на высоте более десяти тысяч метров, виден конденсационный след самолёта, украшающий небесную гладь. Видя четыре еле заметные полосы, успокаиваюсь.

Я не могу сказать, сколько так простоял, смотря на след, оставленный огромным авиалайнером, но в какую-то минуту услышал хлопок закрываемой двери подъезда. Краем глаза смотрю в сторону и вижу её.

Она стоит в пяти шагах от меня в широких рваных джинсах и бирюзовом свитшоте. Волосы ее собраны в высокий хвост, на лице минимум макияжа. Васильковые глаза выглядят безумно привлекательно.

Лиза переступает с пятки на носок и прячет руки за спиной в замок. Почему я так думаю? Да я просто знаю. Дебильная привычка, когда она волнуется.

Смотря на нее, сжимаю кулаки от понимания, как мне дико хочется её обнять и поцеловать…

Отталкиваюсь от машины и встаю напротив. Улыбаюсь как безумец.

– Здравствуй, Лиза.

– Здравствуй, Марк.

– Ты готова к приключению, лисёнок? – интересуюсь, кажется, дрожащим голосом.

Нервно переступая с пятки на носок, копирую её действия. Да, мне страшно, так же, как и ей. Может, даже больше. Мы оба не знаем, каков будет исход сегодняшнего дня, который планируем провести вместе.

– Давай попробуем.

Обхожу ее стороной, стараясь не прикасаться. Ей пока это ни к чему, да и мне тоже. Открываю пассажирскую дверь своего внедорожника, рукой приглашая ее сесть. Она очень быстро запрыгивает на сиденье и закрывает дверь сама, не давая помочь.

Усмехаюсь и обхожу машину, сажусь на свое место и устремляю взгляд вперед. Только что из подъезда вышла женщина с мальчишкой лет семи. Он, взяв ее за руку, прыгает рядом и болтает.

Когда-то я тоже мечтал о семье, детях… Да что врать? Я и сейчас об этом мечтаю.

От злости сжимаю руль так, что белеют костяшки пальцев. Лиза это замечает, начинает нервничать и елозить на сиденье, а я проклинаю себя последними словами. Идиот. Напугал девчонку.

– Всё в порядке, Марк? – спрашивает еле слышно и сжимает кулаки на коленях.

Нет, б**, не в порядке. Я, сука, хочу ее обнять, прижать к себе, как раньше. Хочу обхватить рукой ее тонкую шею и притянуть к себе, впиться в сладкие губы и просто вдыхать аромат ее тела. А вместо этого сижу и сжимаю руль, чтобы не сорваться и не наделать глупостей.

– Да, всё хорошо. Едем?

– Едем.

– Куда ты хочешь, Лисёнок?

– Не знаю. Давай в наш парк? Будем уток кормить.

Снова усмехаюсь, в этом вся Лиза. Она любила их кормить, когда мы гуляли в парке или у водоёма. Мне приходилось в ближайшем ларьке или магазине покупать буханку или батон. Лиза всегда это делала с заботой, иногда даже что-то приговаривала, подзывая уток.

Такая забавная и милая была…

– Хорошо, поехали. Пристегнись, Лисёнок.

– Д… да, конечно.

Дрожащими руками она хватается за ремень безопасности, пытается пристегнуться. Я вижу, как ей сложно, но не могу помочь… потому что боюсь…

Всю дорогу мы едем молча, и мне это даже нравится. Нравится то, что она рядом со мной. Да, пусть она нервничает, но, несмотря на это, она рядом, сидит на соседнем сиденье и смотрит в окно.

– Пойдем, Лиза, – протягиваю руку, стоя у открытой двери автомобиля с её стороны.

Лисёнок так сильно о чём-то задумалась, что даже не замечает, что мы приехали.

– Прости.

Она улыбается, а от солнечных зайчиков, которые попадают на её лицо через лобовое стекло, жмурится и морщит маленький носик. Говорю, слишком милая.

Сама выходит из машины, не позволяя помочь. Ставлю машину на сигнализацию и взмахом руки приглашаю Лизу последовать ко входу в парк. У яркой клумбы с цветами замечаю палатку со сладкой ватой и, недолго думая, направляюсь к ней. Лиза идёт рядом со мной и не отстаёт. Она только улыбается, когда видит, что я беру две ваты: мне простую, ей вишнёвую.

– Ты помнишь, что я люблю вишневую?

– Я помню всё, Лисёнок. – От моих необдуманных слов моя девочка немного расстраивается. Какой же я осел всё-таки… – Прости, я не подумал…

– Нет, всё хорошо. Всё равно рано или поздно мы должны были поговорить об этом. Нормально поговорить. Понимаешь? Не так, как сейчас. А сесть и поговорить… Мне есть что рассказать, понимаешь?

– Понимаю, но черт возьми, – пинаю первый попавшийся под ноги камень. – Я не хочу, чтобы ты вспоминала всё то дерьмо, Лиза.

– Я всё равно этого никогда не забуду. Да, со временем такой жуткой боли, как будто все кости переломали, не будет. Но и стереть это из памяти тоже не получится, как бы я этого ни хотела.

Дерьмо. Дерьмо. Всё это полнейшее дерьмо. Меня жутко бесит, что здесь я ничего не могу сделать, чтоб ей стало легче.

Лисёнок останавливается, заводит руки за спину и смотрит в небо. В небо, в котором высоко летит самолёт, она смотрит и улыбается ему. А я смотрю и улыбаюсь ей.

Внезапно ко мне приходит «гениальная» идея, хотя сомневаюсь, что Лиза её одобрит. Но ведь попробовать никто не запрещает?!

– Лисёнок, а давай полетим куда-нибудь? Хотя бы на два дня. Как ты на это смотришь?

Она стоит, продолжая улыбаться, будто меня не слышит. Понемногу на её губах пропадает улыбка, к ней приходит осознание. Она принимается качать головой, настороженного глядя на меня.

– Ты это сейчас серьезно, Марк?

– Да. Тебе надо сменить обстановку. Нам надо. Понежимся на каком-нибудь карибском пляже, поваляемся под пальмами и попьём кокосовых коктейлей, покупаемся.

– Я не знаю, боюсь…

– Хорошо, тогда давай сделаем это позже.

– Что сделаем? – вопрос звучит слишком тихо, а огромные васильковые глаза смотрят на меня не моргая.

– Потом полетим. Пошли, нам надо еще батон для уточек взять.

– Точно, уточки.

В первом попавшемся магазине покупаем не только батон, но и шоколад с водой. Так уж получилось, что Лисёнок безумная сладкоежка. И в такой маленькой радости я не могу ей отказать. У нас в квартире, до сих пор считаю свою квартиру нашей, наверно, я безумец, но по сей день её заначки с шоколадом находятся на своих местах.

На пруду мы проводим больше часа, кормим этих чертовых уточек (как же без них) и пытаемся поговорить. Я понимаю, она хочет отвлечься от предстоящего разговора, который вряд ли пройдет без последствий. А я готов ей в этом помочь, даже если это уточки, бл*.

– Марк, я тут подумала…

– Продолжай.

– Я могу приехать к тебе на квартиру? – ее голос настолько звучит тихо, а слова кажутся миражом, что я, застыв на миг, как истукан, перевожу на нее растерянный взгляд.

Она не смотрит на меня, просто делает вид, как сильно её интересуют уточки. А может, они действительно круче моей удивленной физиономии?

– К нам, Лисёнок. Это наша квартира, и ключи у тебя есть. Всегда есть.

– Прости. Просто я считаю, точнее, не я. А Аида, она мой психолог, хорошая девочка. В общем, она посоветовала поговорить с тобой на той территории, которую я хорошо знаю. А это твоя, точнее, наша квартира. Так вот… я подумала и решила, что пора. Пора идти страхам навстречу, начать их истреблять и объявить им войну. Но мне нужен сильный напарник, такой как ты, понимаешь?

– Я должен принять в твоем лечении прямое участие?

Сказать, что я ошеломлен ее заявлением? Да ни хрена. Я надеялся на подобное, почему-то мне казалось, что смогу ей помочь побороть страхи, которые так глубоко сидят. Но для этого она должна мне довериться, как сейчас.

– Д… да. – Лиза всё это время смотрит на грёбаных уточек. И только сейчас закрывает глаза и на выдохе произносит своё желание: – Да, все именно так.

– Хорошо. Что от меня требуется, Лисёнок? – интересуюсь тихо, понимая, что счастье еще возможно.

Во мне столько любви, что я просто обязан поделиться ею с ней. Лиза единственная, кому я позволил вить из себя верёвки. До сих пор…

– Я веду дневник. Каждый день ставлю по две цели и выполняю их. Одну уже выполнила. Я сейчас нахожусь в одном из красивейших мест мира и рядом со мной самый лучший мужчина. – Она смотрит прямо мне в глаза не моргая, а на её щеках появляется румянец, по которому я так скучал.

Улыбаюсь как идиот. Я счастлив.

– А вторая? Ты говорила о двух целях на день. Вторая какая?

– Обними меня, Марк…

Твою мать… Я смотрю на неё ошалевшим взглядом и не верю в то, что услышал. Два года, грёбаных два года я мечтал об этом. А сейчас очкую, как подросток перед первым своим разом.

Лисенок смотрит на меня тревожно, в её глазах виден страх и желание. Хреновые, мало совместимые вещи.

Глубокий вдох – выдох. Шаг к ней, моей маленькой девочке. Нет, за это время она не выросла, всё так же не дотягивает мне и до подбородка. Грубыми пальцами убираю прядь её волос, которая так и норовит попасть ей в глаза, за ушко. Такой простой жест раньше будоражил ее сознание, в принце, сейчас мало что изменилось. Лиза глубоко вдыхает аромат моего парфюма, её любимого, и закрывает глаза с лёгкой улыбкой на лице. Не спеша, касаюсь её мягких волос и зарываюсь своей пятерней в мягкие густые локоны с запахом кокоса. Дышу ею. Другой рукой нежно обнимаю за талию и притягиваю к себе.

Лисёнок постепенно расслабляется в родных объятиях. Я чувствую её почти ровное дыхание на своей груди. Своими маленькими пальчиками она пробирается к моей спине, сцепляет пальцы в замок. Мы часто любили так стоять, дышать и чувствовать друг друга. Лиза говорила, что так она лучше улавливает моё настроение. Хотя мне всегда казалось, что она просто любит обниматься.

Мы стоим так пару минут, а кажется, будто прошла вечность. Мне ужасно мало…

– Марк, мне пора, – посмотрев на меня снизу вверх, она улыбается.

Она счастлива, по-настоящему сейчас счастлива.

Я не тороплюсь её отпускать, так и держу в своих объятиях, только боюсь крепче обнять. Не хочу ее пугать своей одержимостью.

– Конечно, Лисёнок. Только подари мне ещё несколько минут.

Снова притягиваю её к себе, а она и не сопротивляется.

Из парка мы выходим за руки, как парочка в букетно-конфетный период.

– Мне на Летнюю. Отвезёшь?

Смотрю на неё, вопросительно вздернув бровь. Ничего не понимаю.

– Лисёнок…

– Мне надо к Лене, у нас занятие…

Моя девочка смущается и мило краснеет. Аккуратно беру её нежные пальцы и переплетаю в замок со своими. Смотрю прямо ей в глаза со всей нежностью, что есть сейчас во мне. Хочу сказать, что она может мне доверять, как раньше, как всегда это делала.

– Маленькая моя, прости, но Лена – это у нас кто? – спрашиваю тихо, смотря в любимые глаза.

Да, знаю, я дурак, что ни черта этого не помню. А может, она и вовсе не говорила.

– Сексопатолог?

Она смотрит на меня стеснительно и, прикусив губу, отводит взгляд в сторону. Я хочу её поцеловать. Кое-как останавливаю себя и, прикрыв веки, перевожу дыхание.

– Тогда поехали.

Всю дорогу до нужно нам места я не отпускаю руку Лисёнка, просто не могу.