Вернуть истинную

Глава 1

АНИЛА

– Знаешь, Анила, я, конечно, понимаю, что отец еще молод и ему требуется женщина, чтобы дом содержать и мужа ублажать. Но я – его единственная родная дочь.

Элька топает ногой, обутой в красивую кроваво-красную лаковую туфельку, и гордо вздергивает носик вверх.

– И прежде чем единолично принимать важные решения, он должен непременно советоваться со мной!

– Вот так прямо и непременно? – подкалываю подругу.

– Именно! Непременно-непременно, – настаивает она.

Яркая и ухоженная девчонка, точнее, уже девушка на выданье, слывет в нашей деревне первой красавицей, что неудивительно. Высокая, фигуристая, сочная. И всегда одета в такие броские и дорогие наряды, подчеркивающие каждое её достоинство, что парни глаз от очаровашки отвести не могут.

Однако, о крутом норове прелестницы также ходит немало баек.

Практически все без исключения женихи, местные и приехавшие свататься даже издалека, успевают пообщаться с ней не более пары минут, чтобы прочувствовать взрывной характер на себе. А после сбегают, сверкая пятками. И не нужны им уже становятся ни жена-красавица, ни огромное приданое, к ней прилагающееся.

Зато Элька, как и я, обожает детишек. И с ними совершенно преображается, становясь милой и нежной, как овечка. Мы три года работаем вместе в школе. Она преподает письмо и рисование, а я математику и биологию у пятиклашек, а заодно замещаю ставку медсестры, потому что имею медицинское образование.

И за все время, что знаю девушку, ничего не меняется ни во взрывном характере, ни во всепоглощающей любви к детям, ни в прекрасном облике, ни в семейном статусе.

– То есть, – хмыкаю с улыбкой, – прежде чем завести отношения с женщиной, твой отец должен прийти и получить у тебя одобрение на ту или иную кандидатуру?

– Конечно, – уперев руки в крутые бока, убежденно кивает Элька.

А я отворачиваюсь, чтобы скрыть улыбку, и делаю вид, что тянусь за сумочкой. Все равно на сегодня уроки уже закончились, пора собирать вещи и уходить.

Всех ребятишек мы распустили по домам еще полчаса назад, а сами немного задержались, чтобы посекретничать и выпить вкусного чая, который подруге привез отец из Краснограда, относящегося к территории оборотней юго-западного предела.

Наша же деревня, как и еще несколько, раскиданных тут и там, в том числе Краев и Сурим, два небольших городка в тридцати верстах один к югу, другой к северо-востоку, числится нейтральной зоной, где живут только люди.

Оборотни, естественно, могут здесь спокойно появляться и даже жить, но обычно они держатся своих сородичей и селятся либо на территории закрытых поселений, либо в крупных городах в составе восьми пределов. Каждый из которых возглавляет самый сильный оборотень – вожак. Он же является альфой.

На этих землях власть вожака практически неоспорима. И все оборотни, принесшие ему клятву верности, следуют ей неукоснительно, образуя что-то вроде собственного государства в государстве.

Но, я слышала, что встречаются и такие двуликие, кто отказывается подчиняться. Они становятся одиночками и покидают территории пределов, теряясь на свободных землях. Некоторые же, вроде преступников, организуют свои шайки-банды, и вот им-то закон не писан. Эти варвары творят безобразие. Правда, до тех пор, пока не попадают под внимание лидеров пределов. Тогда и на них находится управа.

– Эль, – возвращаюсь к разговору, – но за все три с лишним года, что я тебя знаю, ты ни одной кандидатуры не одобрила. Поэтому неудивительно, что теперь твой отец решил действовать более уверенно.

– То есть, без спроса? – фырчит, как фурия, подруга. – Просто возьмет и приведет в мой дом женщину, которая станет там хозяйкой? Будет указывать, что, где и как ставить, делать, стирать, вешать, украшать? А как же я? Что останется мне? Молчать и слушать?

– Ой, скажешь тоже, – машу рукой. – Неужели не сможете договориться?

– Договориться? – распахивает удивленно глаза.

– Ага, – киваю с улыбкой. – А еще лучше подружиться.

И пока Элька хмурит брови, расписываю ей все прелести иметь не одну подругу во всей деревне, в моем лице, а еще и в лице новой жены отца.

– Представь, как здорово вам будет вместе, – вещаю, мысленно поставив себя на место девушки. – Ты ей свой любимый вишневый пирог испечешь. Она тебе творожных пирожков с малиной налепит. Или еще чем-нибудь побалует. Вместе в Красноград за обновками ездить станете, да и уборку можно будет поделить на двоих, если миром договоритесь. А главное, если сдружитесь, так и душу излить друг дружке сможете и подсказать, что и как лучше. Ведь не чужими же будете. А, Эль?

Расписываю девушке всё красочно и подробно, потому что сама об этом очень часто мечтаю. Тяжело жить на свете одной, без родных и близких, и не иметь возможности хоть с одним живым существом поделиться гнетущими мыслями и страхами.

– Хм, – задумывается подружка, снимая руки с крутых бедер и складывая их на груди. Явный признак того, что мои слова заставили ее задуматься. – Ты меня до конца не переубедила, но… ладно! Дам шанс. Скажу папке, чтоб знакомиться приводил.

– Вот и умница, – чмокаю ворчунью в щеку.

Глава 2

По привычке в начале улицы перехожу на правую сторону дороги и неторопливо двигаюсь в нужном направлении по узкой натоптанной тропинке.

И пусть мой дом располагается на другой стороне и чуть позже придется пересекать проезжую часть обратно, идти тут нравится больше. Как будто тропинка ровнее, лужи после дождя меньше, аромат скошенной травы слаще, воздух прохладнее и свежее, а уходящее за горизонт солнце нежнее ласкает своими лучами кожу.

На дворе наступил сентябрь, но осени совершенно не ощущается. Никаких холодных утренников и ночных заморозков. Всё по-прежнему зелено и сочно, поздние цветы во всю радуют глаз яркостью бутонов, яблони усыпаны наливными плодами, да и урожай с полей никто собирать пока не торопится.

Лишь только дожди становятся более частыми гостями этих мест, да перепад дневной и ночной температуры возрастает.

По пути успеваю потрепать по кудрявой голове Митяя, своего ученика, выскочившего навстречу, чтобы бежать к другу в гости в соседний дом играть в приставку, по стандартной схеме здороваюсь и перекидываюсь обычными, ничего незначащими фразочками с говорливыми бабульками, которые с утра и до самого вечера проводят на грядках, умудряясь находить и устранять всё новые и новые недочеты, и грожу пальцем Рыку, огромному псу Ваулиных, сидящему на цепи и злобно скалящему здоровенные клыки.

Пребывая в своих мыслях о том, чтобы такого интересного придумать для малышни дабы помочь им включиться в работу после летних каникул более легко и безболезненно, в сторону собственной избушки даже не смотрю.

Там всё равно всегда всё одно и то же: невысокий, чуть ниже груди заборчик из частокола, собственноручно покрашенный мною в прошлом году ярко-желтой краской, пустой, засеянный травой двор с единственной грядкой, где цветы совершенно не хотят расти, не то что сорняки, и небольшой бревенчатый домик под темно-серой черепицей, состоящий из сеней, просторной гостиной, в которой печь отделяет слева зону кухни, и маленькой спаленки справа.

Вот и все моё хозяйство. Ах, да. Еще чемодан вещей, которые успела нажить за прошедшие годы.

Из дум выбивает большая рыжая кошка моих соседей. Проказница шустро выскакивает из высоких густых кустов черной смородины на тропинку и тут же бросается мне под ноги, принимаясь ласкаться и обтираться одним и вторым боком, тарахтя при этом, как хороший трактор.

О том, что эта избалованная особа, если ей что-то приспичило, не отстанет, я давно знаю. Потому без возражений присаживаюсь на корточки, чтобы погладить ее по длинной мягкой шерстке.

Всё равно спешить некуда.

– Ну что, хитрая лиса, соскучилась? – воркую как с ребенком. – А хозяева тебя разве не балуют? Или уже замучила их?

Мурка, не переставая урчать, так и ныряет под мою ладонь, подставляя то голову, то шею, то спинку и пушит при этом длинный шикарных хвост.

Балдеет.

– Ты прямо как моя Золотинка, – хмыкаю тихонько. – Такая же рыжая красотулька.

Удивления, что кошка так запросто подходит близко, не боясь моей второй звериной сущности, уже давно нет.

Я привыкла, что животные не ощущают во мне волчицу. Иначе злобный Рык, вместо того чтобы огрызаться, давно бы тихонько сидел в будке, прижав хвост и уши, и не отсвечивал.

Получив порцию ласки и мяукнув напоследок, хитрая пушистая проказница резво стартует в сторону дороги, а я машинально отслеживаю ее действие.

И лишь в этот момент отмечаю, что в двухстах метрах впереди на противоположной стороне от моего дома стоит незнакомый высокий внедорожник.

Странно, Золь. Я такой машины в нашей деревне раньше не встречала.

Приходит первая мысль, и я тут же делюсь ею с волчицей.

Верно. Я тоже.

Отвечает Золотинка.

Может, гости?

Делаю предположение, в которое и сама не очень верю.

К кому?

Подтверждает мои сомнения хмыком волчица.

Нет, с одной стороны, деревня у нас, конечно же, большая. Тут у каждого второго жителя есть какая-никакая техника. И машин ни одна, и ни две, а гораздо больше.

Но вот с другой…

Напрягает месторасположение транспортного средства. Потому что стоит оно у избы деда Иванко.

А если взять в расчет, что старику недавно стукнуло девяносто лет, и из дома на улицу он уже больше года не выходит, потому как слаб стал, и ноги не держат, то внедорожник никак ему принадлежать не может.

Родственники?

Но про них никто никогда слыхом не слыхивал. А Львовна бы знала наверняка. Эта женщина, чуть старше пятидесяти лет, живущая в начале деревни, больше двух лет присматривает за стариком по собственному желанию. Кстати, у ее мужа тоже есть автомобиль, вот только микроавтобус.

Выпрямляюсь, отряхивая подол от нескольких ворсинок Мурки, и не спешу двигаться вперед.

Отчего-то припаркованная в непривычном месте машина изначально внушает недоверие и подозрение о грядущих неприятностях.

Почему так? Я не знаю, поскольку все эти годы жила тихо и мирно, не привлекая внимания.

Глава 3

ЛИН

– Альфа, мы вернулись, – после короткого стука и разрешения войти выдает Шико, один из тех парней, кого я отправлял в Темный Лаг, поселок на южной границе северо-западного предела, с надеждой найти хоть какие-нибудь зацепки.

Две недели назад оттуда пришла информация, что на нашей территории появились чужаки, всячески транслирующие, что они обычные мирные жители. Агрессии не проявляли, вели себя спокойно, тихо, аккуратно.

И всё же немного подозрительно для простых переселенцев.

Вразумительного о себе рассказывали мало, больше отмалчивались. Были без женщин и детей, без багажа. И только одни мужчины, причем, в самом расцвете лет и с военной выправкой, о чем жители сообразили позднее.

К ним отнеслись с осторожностью, но приют на время дали, как всегда поступали со всеми двуликими, просящими помощи.

Четыре дня всё было в порядке. А вот дальше начались неприятности.

Вначале со мной связался Вук, альфа западного предела, и не скрывая эмоций и праведного гнева, поделился проблемами. Оказалось, что в северо-восточной части их территории в одном из небольших отдаленных поселений пару недель назад выкрали ребенка.

Девчушку пятнадцати лет. Волчицу. Не простую.

Омегу.

Вначале родители подумали, что просто задержалась в гостях у подруги, забыв о времени. Но, когда она и к вечеру не вернулась домой, решили, что заблудилась в лесу. Организовали поиски всем поселком, но результаты не порадовали.

Малышку не нашли. Как сквозь землю провалилась. Были следы, были и вдруг исчезли. Только намного восточнее через два дня обнаружили пуговицу от кофточки и отпечаток протектора неизвестного автомобиля.

И на этом всё.

Никаких посторонних запахов, чтобы вычислить похитителей.

А еще через день сообразили, что тогда же, когда была похищена малышка, в соседнем поселке, расположенном в пятидесяти километрах севернее, пропали четыре пришлых оборотня, попросивших приют за пару суток до этого события.

Просто в один момент были, а в другой исчезли. И никто не в курсе. Охранника же на блокпосте нашли во время дежурства опоённым и спящим, соответственно, ни на один вопрос он ответить не смог.

По команде были подняты все свободные силы западной стаи, оцепили территорию, но безрезультатно. Время оказалось упущено.

Вот и позвонил Вук предупредить и попросил по возможности провести негласную проверку в своем пределе всех подозрительных двуликих.

Только опоздал, к сожалению.

Четыре чужака к этому времени из Темного Лага уже исчезли, о чем я узнал спустя час.

Тянуть не стал. Отдал приказ, и границы северо-западного предела закрыли моментально, усилив патрулирование, хоть и не предполагали, в каком направлении может быть осуществлен прорыв. А то, что он будет, сомневаться не приходилось.

Срочным порядком началось оповещение по всем городам и поселкам, прилегающим к вышеобозначенному месту, но не успели.

Спустя еще час стало известно о пропаже малышки, живущей в сорока километрах от Темного Лага. Десятилетней Майны.

То, что девочка – не просто оборотень, но и омега, я понял раньше, чем получил доклад своих парней.

Началось преследование, но без результата. Направления так и не понимали.

Однако, уйти безболезненно поганым шакалам всё равно не удалось. Они умудрились нарваться на наших охранников.

Бой был жестокий, пусть и короткий. Моей стае вынужденно пришлось отступить, чтобы сохранить жизнь ребенку, которым отморозки стали прикрываться.

Как итог, среди бандитов погибли двое, и двое ушли вместе с малышкой. Один из шакалов был ранен.

– Результаты? – выныриваю из воспоминаний и задаю самый сложный вопрос.

Сжимаю подлокотники кресла с такой силой, что они скрипеть под давлением начинают, и мысленно прошу мать-Луну быть милосердной.

Жизнь малышки бесценна. И не потому, что она – омега, а потому, что она – ребенок, слабый пол и член моей стаи, которой я обещал защиту.

– Кое-что выяснили, – кивает уверенно Шико.

С души будто камень падает, и дышать становится легче.

***

Где-то в центральном округе.

Нейтральная зона

– Докладывай, Джек, – высокий смуглокожий мужчина по виду не старше сорока лет, потирая заросший короткой бородкой подбородок костяшками кулака, откидывается в массивном кожаном кресле и сосредотачивает всё внимание на своем подчиненном.

По виду расслабленный и вальяжный, на самом деле он весь натянут, как струна, готовая сорваться и распрямиться в любую секунду.

Тяжелый взгляд насыщенного сине-серого цвета из-под густых бровей и в обычное время мало кого оставляет равнодушным и спокойным, внушая небезосновательный трепет.

Сейчас же, когда мужчина пребывает в нетерпении, а надежда и волнение в его душе переплетаются в плотный неразделимый клубок, стоящему на вытяжке ответчику приходится неимоверно сложно.

И не потому, что он боится своего вожака.

Нет. Неправда.

Глава 4

АНИЛА

Кошмар подкрался незаметно.

Это понимание настигает именно в тот момент, когда сквозь плотные тюлевые занавески, прикрывающие окно кухни, я замечаю, как медленно и практически беззвучно открываются обе двери внедорожника, стоящего у дома деда Иванко.

Задние двери. Делает акцент сознание, цепляясь за любые детали. А в поле зрения уже появляются высокие берцы явно неженского размера.

В следующее мгновение Золотинка сообщает мне то, что и собственные зрение и обоняние подтверждают спустя полминуты…

Это оборотни.

Проносится в голове, как выстрел.

Четко и однозначно. Никаких сомнений.

У двуликих особый аромат. Только люди его не ощущают, а вот я раскусываю сразу. И напрягаюсь.

Ох, матушка-Луна, только бы не ко мне…

Не успеваю мысленно проговорить фразу до конца, как осознаю ее запоздалость. К сожалению, Луна-заступница вряд ли теперь сможет мне чем-то помочь, даже если услышала.

Потому что два бугая, одетые в черные футболки, камуфляжные штаны, заправленные в высокие берцы, и жилеты со множеством кармашков и отделений, плавной текучей походкой обходят автомобиль и направляются ни куда-нибудь, а прямиком в сторону моего дома.

И пусть у каждого из них кепка надета так низко, что козырёк намеренно скрывает глаза, я отчетливо чувствую их недобрые взгляды в сторону окон. Тем не менее, они не такие страшные и угнетающие, как тот, который прожигал мне спину всё то время, пока я заходила в дом.

А вот не до конца спрятанные ухмылки и надменно задранные подбородки оборотни не скрывают. Ну да, они уверены в себе и своей силе. И это, к сожалению, действительно так.

От удивления и шока одолевает ступор, мурашки страха во всю бегут по спине, а ладошки леденеют и увлажняются. При всем желании не могу сдвинуться с места и боюсь лишний раз моргнуть, чтобы не пропустить что-то важное.

Стою и просто смотрю, как огромные двуликие с каждым шагом становятся ближе к моему дому, а значит, и ко мне. Чужаки, не торопясь, пересекают проезжую часть, явно чувствуя своё превосходство, а мое сердце все быстрее и громче стучит в ребра, грозясь пробить грудную клетку и выскочить наружу.

Дыхание учащается, горло перехватывает спазмом, волоски на теле встают дыбом, заставляя ежиться, а вдоль позвоночника будто ледяной кубик проскальзывает.

Дергаюсь, но остаюсь на месте. Нет никаких сил и идей, чтобы хоть что-то придумать и предпринять, спрятаться или просто убежать. В голове пустота и только зашкаливающий бой сердца оглушает.

Я в ловушке.

Понимаю это отлично. Второго выхода из дома нет, а первый на виду оборотней. И даже если вылезать через окно спальни, смотрящее на лес, то всё равно вначале нужно пересечь луг, и только потом появится возможность укрыться среди деревьев.

Но что-то мне подсказывает, до них я даже не доберусь.

Соревноваться в скорости и выносливости мне, недооборотню по факту, с мужчинами, явно дружащими со спортзалом и привыкшими к физическим нагрузкам, судя по их внешнему виду, нелепо и смешно.

А в глубине души всё настойчивее зреет мысль, что по мою душу приехали неспроста, понадобилась именно я. И теперь так, как было прежде, уже точно не будет.

Однако, задавать вопрос: «Что от меня потребовалось этим двуликим?» нет никакого желания. Любопытство ни настолько сильно.

Паника и упаднические мысли так плотно овладевают сознанием, что длинный сигнал клаксона и очень знакомый девичий голос с привычными недовольными нотками вначале кажется игрой разума, а не реальностью.

– Эй, глухие, что ли, кому говорю? Не видите, машина едет? Освободите проезжую часть! – выбивает из погружения в себя шумящая на всю улицу всем известная крикунья. – Совсем неместные обнаглели! Ходят, где хотят!

– Элька? – смаргиваю пелену с глаз, размыкаю совершенно пересохшие губы и произношу еле слышно.

Появление подруги, да еще и на машине с Булаком, ее отцом и директором нашего лесозаготовительного комплекса по совместительству, подобно чуду.

Оно производит впечатление не только на оборотней, резко свернувших в сторону, но и на меня, заставляя отмереть и заулыбаться, а также почти на всю улицу. Замечаю, как многочисленные любопытные сельчане один за одним выглядывают из окон, отодвигая занавески, или подходят к заборам, вертя головой в поисках развлечения и повода посплетничать в будущем.

– Вот же неугомонная, – смеюсь чуть громче, выпуская таким образом скопленное напряжение, и качаю головой.

Громкая трель сотового, лежащего в кармане кофты, заставляет дернуться в испуге и впервые отвести взгляд от вида из окна.

Руки все еще немного подрагивают, когда достаю телефон и читаю имя абонента.

Ну точно, Элька.

Шумно выдыхаю, сглотнув вязкий комок прежнего страха, и принимаю вызов.

– Анила, дорогая! Ты нам срочно нужна! Очень-очень! – громко выпаливает трубка уверенным голосом коллеги по работе, стоит мне произнести пресловутое «Алле». – Отказ не принимается! Собирайся, мы с папой тебя ждем у ворот.

Глава 5

Когда добираемся до дома, оказывается, что Вайна, двоюродная тетка Булака, женщина лет семидесяти двух, живущая у родственников более десяти лет и помогающая по хозяйству, предупреждена о моем появлении и уже накрывает на стол.

Мы с Элькой без разговоров тут же подрываемся помогать престарелой женщине, чтобы ей зазря не топтать ноги, но по большей части к ужину все заранее приготовлено и требуется лишь перенести и расставить блюда на белоснежной накрахмаленной скатерти да разложить столовые приборы. В шесть рук справляемся довольно споро, и минут через пятнадцать, когда глава этой небольшой, но милой семьи, переодевшись и умывшись, занимает полагающееся ему хозяйское место, приступаем к приему пищи.

Вечер в кругу родных подруги проходит весело и непринужденно, как говорится, в теплой, дружеской обстановке.

Впрочем, как всегда.

И с Булаком, и с двоюродной бабушкой коллеги по работе я знакома не понаслышке. В гостях пусть и не очень часто, но бываю. Один раз в месяц так уж точно. И, кажется, симпатия у нас взаимная. Ваковы – приятные во всех отношениях люди, умные, ответственные, культурные, не привыкшие обсуждать всё и всех без разбора, но и своё личное на общественный суд не выносящие. А еще они очень заботятся друг о друге, любят и уважают, что для меня, как сироты, остающейся в этом мире одиночкой, особенно приятно и ценно.

Утолив первый голод, Элька сознается, что ничего особенного обсуждать она в общем-то за ужином не планировала, просто было хорошее настроение, да и соскучилась по хорошей компании, а Вайна обещала налепить к вечеру домашних пельменей. Вот одно к одному, и подружка решила, что нелюбящая готовить Анила должна непременно отведать «божественную еду, приготовленную собственноручно главным поваром деревенской столовой». И пусть двоюродная бабушка подруги уже давно на пенсии, она для всех так и остается главным поваром.

– Очень вкусно, спасибо, – поворачиваюсь к обеим женщинам, старой и молодой, и от души благодарю не только за вкуснейший ужин, но и за своевременное решение пригласить меня к ним в гости. Пусть последнее и не произношу вслух.

Конечно же, встреча с оборотнями из памяти никуда не девается, просто на время я отодвигаю ее подальше, чтобы мило и душевно провести время в этой полюбившейся мне семье, может быть даже в последний раз.

Беседа течет неспешно, одна тема сменяется другой. Обсуждаем и приготовление разных блюд, и новости по закупкам с фабрики Булака, и ребятишек, не отошедших от летних каникул и желающих и дальше отдыхать. Час пробегает за часом, и я, отслеживая краем глаза, как сумерки постепенно начинают отвоевывать позиции, а солнце закатывается за горизонт, все сильнее сжимаю кулаки, пряча руки на коленях под скатертью.

Еще максимум полчаса и пора уходить.

– Папа, я тут подумала, – отвлекает от размышлений о предстоящем Элька. Она делает выразительную паузу и хитро смотрит на меня, – что нам непременно стоит поближе познакомиться с твоей дамой сердца и пообщаться. Съездить в Красноград, например, на выходных. Погулять в парке, посмотреть выступление в театре.

Приподнимаю одну бровь, дивясь, что всегда такая упертая подружка в этот раз решила не мучать отца и послушалась совета, и стреляю глазами в сторону Булака. Хочется понять его реакцию.

И она есть.

Мужчина напрягается внутренне, его рука с чашкой кофе так и застывает, не добравшись до рта, а сам он на секунды замирает.

Да, шок на лицо. И это естественно.

Ваков прекрасно знает свою дочь, и такой финт с ее стороны его поражает. Но вот он коротко выдыхает и расслабляется, что я, как оборотень, пусть и неполноценный, легко улавливаю, и посылает в мою сторону признательную улыбку.

Быстро догадался. Впрочем, не зря мужчина давно и отлично справляется с обязанностями руководителя. Умеет просчитывать варианты и сопоставлять факты.

– Ты уверена, милая? – тем не менее голос звучит серьезно, когда Булак обращается к дочери. – Я не хочу, чтобы между нами вдруг пробежала искра непонимания, или мы отдалились друг от друга.

– Уверена, – подмигивает мне Элька и, повернувшись в сторону отца, с важным видом кивает. – Приглашай гостью в пятницу на ужин.

Дальше еще несколько минут мы обсуждаем всякие мелочи, чуть позже помогаем Вайне убрать со стола. От предложения остаться в доме Ваковых с ночевкой я отказываюсь. Не хочу навлекать на них неприятности.

И прощаюсь.

Только ухожу не через центральный вход, чему Элька очень удивляется, а через тот, что выходит на задний двор.

– Хочу немного прогуляться перед сном, – подмигиваю и обнимаю девушку одной рукой, удерживая в другой рюкзак с вещами.

Даст Луна-заступница возможность, так еще свидимся.

***

За частными территориями начинается поле, куда я и выхожу, заперев за собой калитку.

На улице уже сумерки. Становится прохладнее. Запахиваю поплотнее кардиган и, бросая по сторонам внимательные взгляды, не засеку ли где-то поблизости грязный темно-вишневый внедорожник, перебираюсь на узкую, наезженную тракторами колейную дорогу прямо посреди поля. Ее специально накатали по краю обрабатываемых земель, чтобы было удобно передвигаться в сторону леса и дальше к берегу реки, не портя посевы.

Глава 6

Тяжелое дыхание шумно нарушает тишину ночи. Пот стекает крупными каплями. Сильная дрожь сотрясает тело. В глазах двоится.

Я бегу по темному влажному лесу, не разбирая дороги. Только и успеваю поднимать руки, чтобы отклонить ветки, норовящие поцарапать скулу или выдрать клок волос. Да под ноги смотрю – коряг столько, что растянуться плевое дело.

Сердце колошматит, готовясь в любой момент выпрыгнуть из груди и мчаться рядом. Легкие горят огнем от переизбытка кислорода, но, несмотря на это, дышать безумно трудно. И это я – выносливая оборотница.

Смех. Да и только.

Может, дома я и казалась себе ловкой, быстрой и бесшумной. Но, стоило только столкнуться с действительностью, проверить факты в полевых условиях, как выяснилось, что я всего лишь обычная девчонка, не очень удачно сбегающая от матерых хищников.

Нет, стоит отдать себе должное. Все же по лесу мы носимся уже часа два. И меня все еще не схватили. Хотя ощущение, что двуликие не просто преследуют добычу, коей я являюсь, а уже очень громко и усердно дышат в затылок, не походит.

Они упертые.

Очень.

Оценила, не спорю.

Но и я усердно трусливая, потому сдаваться не желаю.

Лучше выплюну свои легкие, чем остановлюсь.

Золотинка только диву дается, что я еще передвигаю своими двумя. Она от напряга и вливания в меня собственных сил уже все четыре лапы давно протянула и лежит, маленькая, свесив розовый язык на сторону.

Вот такие мы две неправильные половины одного целого. Упертые, как бараны и не желающие попадать в руки, ну или лапы, неизвестных типов.

– Анила! – доносится басовитый рык откуда-то слева. – Ты зря теряешь свои силы и наше время.

Вздрагиваю, оборачиваюсь. Но, кроме сломанного, завалившегося на бок и уже основательно заросшего мхом толстого ствола старого дерева ничего не замечаю.

Ох, Луна-матушка, и имя узнали откуда-то.

Шарашит понимание.

Не-не-не! Не сдамся!

Дергаю ногой, которую с какого-то перепугу начинает сводить судорогой, и резко забираю вправо и вперед.

Нужно двигаться. Куда угодно, лишь бы подальше от этого места!

Да и неважно пока, что дороги не разобрать.

Главное, упорство.

Вдруг повезет, и они схлопнутся раньше? И пусть в отличие от меня меняют ипостаси и не так сильно вымотались, зато моя особенность не дает им понять, что я тоже двуликая.

А это воодушевляет…

Хотя и недолго.

На третьем по ощущениям часу сил практически не остается.

Ноги становятся совершенно ватными, тело ведет из стороны в сторону, в глазах сгущается тьма. Благодарю везение, что деревьев вокруг много, и только из-за этого не падаю, усердно цепляюсь за стволы руками.

Но неожиданно удача оставляет.

Обернувшись на очередной шум сзади, спотыкаюсь и, до крови прикусив губу, лечу вниз глубокого оврага, собирая все кочки и ветки на своем пути. Пытаюсь уцепиться руками хоть за что-то, снизить скорость падения, но получается слабо. Да и упустить рюкзак – еще страшнее. Он мне нужен.

Внезапная резкая боль прожигает висок. Однако, полет прекращается…

Смаргиваю и замечаю лежащее рядом со мной широкое бревно. М-да, хорошо я в него влетела головой.

Перевожу взгляд вверх, откуда пришелся мой эпохальный скат, и обалдеваю, что вообще выжила. Невероятное везение, учитывая, что по пути проскочила не менее трех засохших коряг с торчащими острыми обломками.

Миленько.

Хмыкаю, пребывая в шоке, и делюсь опасениями с волчицей.

Золь, сомневаюсь, что смогу подняться по склону, даже если очень сильно постараюсь. И не сейчас точно, а лишь при свете дня и очень осторожно, чтобы не убиться вусмерть.

Так, Анила, лежи тихо и не дыши. Они подобрались очень близко. Но, если затишиться, вполне возможно пройдут мимо.

Шепотом обрывает Золотинка мои стенания и шевелит ушами.

А если найдут, пусть вызывают вертолет. Мне все равно не встать.

Хмыкаю мысленно в ответ. Однако, дыхание стопорю.

И замираю.

Оборотническое чутье подсказывается, что они уже тут. Метрах в двадцати выше меня. Крадутся почти бесшумно.

И будь я человеком, не услышала бы. Это факт.

Но я не человек.

Идите мимо. Идите мимо. Идите мимо.

Повторяю, как мантру, мольбу, прикрыв глаза. А-то кто их знает, вдруг они отблеск матушки-Луны горазды уловить в моем взгляде.

Напрягаю слух.

Настраиваюсь на ощущения.

Есть.

Один. Подошел вплотную к месту моего срыва.

Осматривается. Трогает дерево, за которое я цеплялась.

Глава 7

– … симпатичная мордаха.

– И для человечки шустрая. Наверное, в постели тоже не разочарует.

Сначала сквозь сознание пробиваются незнакомые басовитые голоса. Следом приходит ощущение жара.

Встряхиваю головой, чтобы сбросить мутную дымку с сознания, и невольно стону. Шея болит и немного сложно сглатывать, тело ломит, будто его отменно пинали.

Что за ерунда?

– О, приходит в себя, – раздается сверху слева.

Резко распахиваю глаза и встречаюсь с язвительной усмешкой незнакомца.

– Шустрая самка, – прилетает сверху справа.

Оборачиваюсь в другую сторону. Еще один.

Матушка-Луна, какие же они огромные детины. Моя макушка едва-едва достигает их подбородков. Чувствую себя мелкой букашкой среди слонов.

Внимательно разглядываю того, что справа, и когда глаза останавливаются на ехидно искривленных жестких губах и квадратном тяжелом подбородке, приходят воспоминания.

Оборотни.

Они поймали меня в лесу и… сейчас мы едем в машине. Ночью. Неизвестно куда. И я заперта между двумя огромными мужскими телами, что давят на меня плечами с двух сторон.

Теперь понятно, отчего я чувствую жар. Они же как кипяток.

Аккуратно осматриваюсь, стараясь сделать это аккуратно. Вертеть головой, которой и так досталось, чревато.

Золь, ты как?

Интересуюсь одновременно у своей второй половинки.

В ответ тишина, но по внутренним ощущениям с волчицей все в порядке.

Тшш, потом…

Долетает ее мысле-ответ чуть слышно.

– Познакомимся поближе? – мужские губы без предупреждения касаются кончика уха, а на левую коленку по-хозяйски плюхается не ладонь, а огромная ручища.

Дергаюсь и, как могу, сопротивляюсь попытке оборотня сдвинуть лапу вверх по бедру.

Луна, только этого не хватало. Они пристают. Хорошо, что я в брюках. А если бы юбка?

– Или со мной, – второй наглец повторяет действия первого.

С двумя мне уж точно не справиться.

Страшно. Не произношу ни слова, но старательно пытаюсь отделаться от чужих конечностей на моем теле.

– А ну, заглохли оба и отстали от нее… пока, – раздается тихий приказ с переднего пассажирского сидения.

Ох, ты ж, матушка!

Вот это мощь. Альфа, не иначе. Пусть я с ними никогда не сталкивалась и могу ошибиться, но о силе их влияния читала. Под давлением сипловатого голоса мурашки страха вприпрыжку несутся по телу, а сама я с трудом сдерживаю желание вжать голову в плечи.

Но нельзя. Я же человек по их меркам, а он просто бы занервничал, но никак не показал своей животной сущности перед сильнейшим.

– Простите, бета Хорн, – оба моих охранника убирают руки, замирают и дальше достоверно изображают статуи.

Фух, спасибо, заступница Луноликая!

Мысленно благодарю провидение и, нахмурившись, переключаюсь на новую информацию.

Бета? Вот этот сильнейший оборотень всего лишь бета?

Не может быть. Матушка-Луна! А как же тогда ощущают себя двуликие, когда рядом с ними находится альфа? Ползают по-пластунски?

Прикрываю на пару секунд глаза и решаю не ломать голову. Разберусь, когда наступит время.

Сейчас важнее провести диагностику собственного состояния. Не привлекая внимания, медленно повожу плечами, свожу лопатки, чуть двигаю ногами и руками. Слава Луне, кости целы. Ушибы и ссадины – не беда, пройдут быстро.

Даже быстрее, чем требуют обстоятельства. Потому важно, чтобы одежда всегда была с длинным рукавом. Так она скроет доказательства моей быстрой регенерации.

Потираю ладошки, прогоняя внутреннюю дрожь, и мысленно хмыкаю.

Неудивительно, что мне, как пленнице, даже руки не связали. Все равно никуда сбежать бы не смогла, да и отпор дать тоже.

Я одна среди четырех матерых двуликих. Наши весовые категории даже рядом никогда не стояли.

– Значит так, Анила, – раздается в тишине голос главного.

Выныриваю в реальность и настораживаюсь, сейчас что-то последует.

И не ошибаюсь.

– Нам нужна твоя помощь… которую ты с удовольствием и большим желанием окажешь. Врачебную помощь… одному раненному… существу, – тот, кого назвали ранее бетой Хорном, говорит медленно, но так, что каждое его слово весомо оседает в памяти. – Запомнила?

– Но я не… – хочу добавить «доктор».

Не успеваю, меня жестко прерывают.

– Тихо.

Захлопываю рот и решаю выждать, как и советовала Золотинка. Иметь проблемы с таким могучим оборотнем чревато.

Я же надеюсь спастись, оставшись при этом целой и невредимой.

– Нам нужен врач, – следует все такое же тихое и неторопливое повествование, – но поскольку ваш местный докторишка накануне уехал в Красноград и до сих пор не вернулся, а ты еще и умудрилась тянуть драгоценное время, пока тебя искали, то почетную миссию лекаря возьмешь на себя. И запомни, хоть слово кому-то ляпнешь, что всего лишь медсестричка… Пожалеешь. Уяснила?

– Да, – каркаю еле слышно.

От страха в горле пересыхает. Опускаю ресницы, пряча панику во взгляде, и медленно выдыхаю.

– Вот и умница. Чем больше будешь молчать и лучше делать свою работу, тем скорее у тебя появится шанс вернуться к своей прежней скучной жизни.

Киваю без слов. И пусть главный сидит ко мне спиной, уверена, что он ощущает мой жест.

– Подъезжаем, – впервые подает голос водитель и мельком встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида.

Отвожу глаза первой, не желая играть в гляделки, и только тогда замечаю свой рюкзачок, лежащий в ногах.

Спасибо, матушка-Луна, что не разлучила меня с нужными вещами. Аккуратно протягиваю руку и пальчиками вцепляюсь в лямку, зажимая ее в кулак.

Добровольно не отдам. Мое.

За окном появляются первые признаки рассвета, но лес, сквозь который машина несется на предельной скорости, очень густой и отлично скрадывает солнечные лучи. Создается впечатление, что еще довольно темно.

В какой-то момент деревья расступаются, и перед нами вырастает двухэтажный огромный особняк, сложенный из крупного темно-серого камня. Его окружает неприступная трехметровая стена, глядя на которую кажется, что, попав во внутрь, окажешься заложницей.

Глава 8

– Всё, что тебе может понадобиться, найдешь в комнате на столике слева. Перевязочные материалы и обезболивающее в чемодане. Плазма в контейнере-холодильнике. Инструмент обработан, запечатан в стерильный кейс. В общем, разберешься, – четко по-военному выстреливает короткими предложениями Узана.

Девушка двигается быстро. Стараюсь не отставать, тем более в затылок усиленно дышат мои сопровождающие. Те, что плечами подпирали с обеих сторон всю поездку в машине. Нар и Ленар, как назвала их чуть ранее оборотница.

Судя по ее приказному тону и их неукоснительному выполнению ее требований, красотка в местной иерархии занимает более высокое положение, чем эти бугаи.

Бета Хорн за нами не последовал. Лишь проводил тяжелым взором и остался на улице что-то обсуждать с подошедшим к нему двуликим в военной форме. Ну и слава матушке-Луне! Он такой жуткий, что чем дальше от меня, тем спокойнее нервной системе.

Меня же, пренебрежительно фыркнув и обозвав «никчемной человечкой», в дом шустро ведет волчица.

– Из комнаты не выходить, санузел есть внутри. Если вдруг чего-то не найдешь, скажешь парням. Они передадут. Ясно? – инструктирует она и тут же молниеносно оборачивается, пристально осматривая с ног до головы.

– Да, – произношу кратко и кивком подтверждаю ответ.

Вся красота оборотницы, оцененная мною ранее из машины, пропала на второй минуте общения, когда сквозь идеальные черты на поверхность вышли цинизм и высокомерие. Теперь то, что изначально казалось притягательным, стало отталкивать, как и прожигающие арктическим холодом желтовато-карие глаза.

– Вопросы есть?

– Нет, – опускаю взгляд.

Играть в гляделки не планирую. Чем тише и незаметнее буду себя вести – тем больше шансов поскорее распрощаться с обитателями этой странной резиденции посреди леса.

Я даже по сторонам стараюсь не смотреть и не запоминать ненужных деталей, пока мы пересекаем огромный холл и направляемся в сторону полукруглой лестницы. Мне велели оказать помощь больному – вот этим и займусь.

Проблемы не нужны. Сделаю работу, а потом меня отпустят. Хорн обещал. А не доверять ему – нет пока оснований.

И все же очень неспокойно. Раздражают не только пристальные взгляды в спину двух бугаев, но и окружающая роскошь. Складывается ощущение, что я попала в другой мир. Хотя так оно и есть. Кругом слишком помпезно, сам воздух будто пропитан достатком, а каждая вещь и деталь интерьера кричат о богатстве и антикварности.

– Тогда вперед, – Узана преодолевает последний лестничный пролет, сворачивает на втором этаже в левое крыло и, распахнув первую дверь справа, взмахивает рукой. – Он должен быть на ногах к завтрашнему вечеру.

Что?

Раскрываю рот, но не издаю ни звука, лишь пристально смотрю на лежащего на кровати огромного мужчину. Тот никак не реагирует на наше вторжение, из чего делаю вывод, что он либо спит, либо находится без сознания.

– Советую быть хорошей девочкой и не злить меня, – раздается сбоку.

Оборотница пришагивает ко мне практически вплотную, двумя пальцами жестко обхватывает подбородок и поворачивает голову так, чтобы смотреть глаза в глаза. От того, что она выше и значительно, приходится вытянуть шею.

Пронзительный желто-карий взгляд давит тараном и все длится и длится. Тело звенит, как струна. Изо всех сил стараюсь сдерживать дыхание, потому что кислорода перестает хватать. Где-то глубоко внутри зарождается противная мелкая дрожь, но усилием воли ее подавляю.

Да, мне страшно. Чего уж тут скрывать. Я среди чужаков. Агрессивных чужаков. Поэтому неуверенность закономерна. И оборотница ее легко считывает, принимая за панику.

Пусть. Я же – мелкая человечка по ее пониманию. А люди априори слабее и трусливее. Значит, мое поведение логично и объяснимо.

Так и есть. На идеальном лице волчицы расцветает довольная улыбка.

Узана склоняется ниже и, коснувшись кончиком носа моего виска, делает громкий вздох, а затем… вытягивает язык и медленно проводит им по моей щеке.

От подбородка до скулы.

Одновременно с этим ее рука отпускает подбородок и смещается мне на затылок, начиная мягко массировать голову, перебирая волосы.

– М-м-м, вкусная девочка, – урчит она гортанно.

Только это не расслабляет, а, наоборот, заставляет собраться. Я внутренне сжимаюсь пружиной, ожидая любой подставы.

И оказываюсь права.

– Разочаруешь меня, и я с удовольствием займусь твоим наказанием, – в женском голосе прорезаются рычащие нотки, словно волчица вот-вот перевоплотится во вторую свою ипостась.

Её рука в волосах резко сжимается, намеренно причиняя боль.

Кожа головы от натяжения горит огнем. Из глаз вот-вот хлынут слезы. Но я замираю, уговаривая Золотинку потерпеть. Не реагирую на провокацию, хотя безумно хочется вцепиться в оборотницу в ответ. Остаюсь безучастной, чтобы не провоцировать агрессию сильнее.

Теперь я больше, чем уверена, что Узана слегка неадекватна. И надо с ней быть начеку.

Сжимаю руки в кулаки и из последних сил стараюсь не отшатнуться.

Фу, какой ужас. Вот тебе и красотка с нежным обликом. А по факту маньячка самая настоящая.

– Хватит прохлаждаться, – отталкивает она меня, будто это я ей навязывалась и не отлипала все это время. – Принимайся за дело.

Заставляю себя кивнуть и, развернувшись, влетаю в комнату.

В глаза бросается тяжёлая деревянная мебель, украшенная резьбой – кровать, шкаф, туалетный столик с овальным зеркалом, кресло у окна. В дальнем левом углу настоящий камин из крупного камня, плотные шторы на окнах, шёлк на стенах. Украшенное вышивкой тёмно-синее покрывало, два светильника по бокам от кровати.

Хорошо хоть, без пошлого балдахина.

Фыркаю мысленно, отвлекаясь на мелочи, чтобы прийти в себя. А после сосредотачиваю всё внимание на мужчине, лежащем прямо на покрывале.

А вот и мой клиент, язвлю, сбрасывая остатки напряжения. Что ж, посмотрим.

Визуальный осмотр подтверждает первое впечатление – оборотень находится без сознания. И, судя по разодранной одежде, огромной кровавой ране на бедре, сильной испарине и еле уловимому поверхностному дыханию, чувствует он себя очень и очень неважно.

Глава 9

ЛИН

– Цеф, подбери лучших ребят. Вечером выдвигаемся в юго-западный предел, – даю распоряжение своему бете, как только тот входит в кабинет.

– Шико принес хорошие вести? – понимает он все правильно.

– Можно и так сказать. Главное, у нас появилась зацепка.

– Согласен. Поделишься?

Киваю и взглядом указываю на одно из четырех больших кожаных кресел, что стоят вокруг овального стола, примыкающего к моей рабочей зоне. Сдвигаю на край лишние пока бумаги, которые изучал последний час, и беру в руки планшет. Все важные материалы помечены закладками, потому, быстро пролистав вкладки, нахожу нужную и раскрываю. Передвигаю гаджет в сторону своего друга, помощника и заместителя в одном лице.

– Смотри.

Цеф слегка увеличивает статью, чтобы удобнее было ее изучать, быстро пробегает глазами и хмуро сдвигает брови.

– Профессор Куфин прибыл вчера вечером в Медицинский Центр «Истина» Краснограда для проведения ряда закрытых встреч с местными светилами в области генетики, – зачитывает он и поднимает на меня взгляд. – Что нам это дает?

– Вроде бы ничего, – хмыкаю недобро, наклоняюсь вперед и открываю новую вкладку. – Теперь смотри сюда.

– Обвинения в похищении несовершеннолетней Кутины Сюковой с целью изучения ее генетических особенностей с профессора Куфина сняты в связи с отсутствием доказательств, – зачитает в слух заголовок второй статьи и следом задает правильный вопрос. – Ты думаешь, между ними есть связь.

– Да.

– Подожди, хочешь сказать, эта девочка, – тыкает пальцем на увеличенное фото Кутины, – тоже омега?

– Была омегой, – поправляю ошибку.

– В смысле?

– Её нашли мертвой за день до выхода этой статьи. Официальная версия – сама бросилась под поезд, – произношу жестко.

– Дьявол! Скрыли следы преступления?

– Больше, чем уверен.

– Но, если на его счет были подозрения, зачем этот самый Куфин вновь так открыто транслирует цель своего приезда в Красноград, – хмурится Цеф. – Ему же, как понимаю, внимание прессы ни к чему.

– Совершено верно. И ты прав, информацию пытались скрыть. Все основные новостные ленты молчат.

– А это? – кивает он на планшет.

– Статья издана местной новостной мини-студией Краснограда. Скорее всего, когда делали зачистку, вброс пропустили случайно. И не удивительно. Глянь, там подписчиков-то всего несколько сотен.

– Верно, чуть больше шестисот.

– Вот и ответ.

– Считаешь, Майну и других омег похитили для этого чокнутого ученого?

– Да, я рассматриваю этот вариант, как жизнеспособный. Все равно других зацепок пока нет. А сидеть без дела, когда где-то в неволе держат наших детей, не собираюсь.

– Согласен. Лин, я боюсь, если Кутину не оставили в живых, то…

Цеф не договаривает, но этого и не надо. Киваю понимающе.

Чем дольше мы будем искать девочек, тем сильнее вероятность, что опоздаем и найдем их уже мертвыми.

– На территорию Пауса выдвигаемся часа через три, к утру будем на месте, – отдаю распоряжение, четко зная, оно будет исполнено точно и в срок.

– Лин, думаешь, альфа юго-западного предела тоже замешан? – сжимает мой бета кулаки, от чего слышится хруст костяшек.

– Пока выводы делать рано, но проверить не помешает. Я не предупреждал его о визите. Нагрянем нежданными.

– Это будет интересно. Но может, ты позволишь мне возглавить операцию? У тебя же на носу встреча с Марицей.

– Нет, едем вместе. Дела подождут.

– Уверен?

Только мой бета может задавать мне такие вопросы, не рискуя огрести по полной. Остальные не смеют. Знают взрывной и требовательный характер.

– С главой концерна «Север-Нефть» я увижусь на следующей неделе. Секретарь уже предупреждена и перенесет встречу. Эту хитрую бизнес-леди все равно следует помариновать. Ее расценки сейчас слишком занижены и нам неинтересны. Пусть либо ставит приемлемые цены, либо общается с моими юристами. Прогибаться я не собираюсь.

– О, зато я больше чем уверен, что она под тебя точно бы прогнулась. И не в плане закупок сырья, – хмыкает Цеф.

– И этот вопрос я также рассмотрю на следующей неделе, – ухмыляюсь, вспоминая раскосый медовый взгляд оборотницы, ее аппетитную с крутыми формами фигурку, облаченную в облегающее платье винного цвета, и бесконечно длинные ножки на высоченных шпильках.

Шикарная девочка…

Полностью в моем вкусе.

***

Где-то в центральном округе.

Нейтральная зона

– Джек, я должен найти дочь, – высокий смуглокожий мужчина по виду не старше сорока лет говорит размеренно и негромко, но каждое его слово имеет вес. – Направь парней во все восемь пределов одновременно. Мне нужен результат, чем быстрее, тем лучше.

Глава 10

АНИЛА

– Всё в порядке?

Раздается вдруг из-за плеча проникновенный голос.

Он заставляет нервно вздрогнуть, и я лишь чудом не делаю кривой стежок, заканчивая зашивать глубокую рану на боку так и не пришедшего в себя оборотня.

Точнее, Раф, как чуть раньше назвал раненного не то Нар, не то Ленар, не суть важно, потому что они оба пугают меня до икоты, на некоторое время обретал сознание, но потом вновь отключился.

Не сам.

Этому значительно поспособствовало сильнейшее снотворное, которое я не стала экономить, когда весьма щедро наполняла шприц.

Для своей же, в первую очередь, безопасности.

Несмотря на некрупную, поджарую фигуру, силы этому «помирающему» двуликому оказалось не занимать. А еще упорства и бешенства.

Два оставленных в помощь, хотя вернее будет сказать в надзирательство, оборотня еле справились, чтобы его удержать на кровати и не позволить перегрызть мне горло, пока я неторопливо и довольно кропотливо удаляла одну за другой мелкие металлические частицы, застрявшие в его сильно разодранном теле.

Понимала, что получается болезненно для пациента… но по-другому не могла. Все-таки не хирург, умеющий ловко и виртуозно владеть скальпелем и пинцетом, а всего лишь медсестра. К тому же инородных предметов насчиталось в итоге чуть больше десятка, и засели они все довольно разрозненно, что значительно замедляло процесс заживления.

Позже, чуть внимательнее изучив осколки, легко сообразила, что это ничто иное, как серебро. И хоть сомнений в догадке не было, озвучивать ее не решилась, чтобы не привлечь лишнего внимания к своей сообразительности.

Да, любой оборотень тут же догадался бы о сути, поскольку именно этот драгметалл всегда был врагом перевертышей. Он отменял регенерацию, находясь в теле двуликого даже в минимальном количестве. Потому и рана Рафа не заживала так долго, а лишь сильнее кровоточила и противно гноилась. Но вот человек один факт с другим сопоставил бы не сразу, так как особенностей о детях матери-Луны мог не знать.

Вот и я сделала вид, что «тупая».

Хм!

Фыркнула всё же мысленно, обращаясь к Золотинке, когда достала первый серебристый шарик размером с горошину, и спокойно дотронулась до него пальцами, не отдернув руку.

Теперь точно никто не подумает, что я оборотница. Раз легко касаюсь такого опасного предмета, и мне от этого не становится плохо. И латексные перчатки тут совершенно ни при чем.

Да, это плюс, Ани. Потому что твоя догадка, к кому ты попала, явно насторожила этих громил.

Ответила тут же моя волчица.

Она спокойно со мной мысленно общалась в присутствии двоих конвоиров, как-то легко понимая, что те ее не ощущают.

Совершенно.

А вот с бетой Хорном она не рисковала. Опасалась его силы, чем заражала и меня.

Сей факт подтвердился и пару секунд назад. Стоило главному из непонятной стаи оборотней беззвучно войти в комнату и напугать меня озвученным над ухом вопросом, как Золотинка мгновенно закрылась, блокируя нашу с ней связь.

– Осталось сделать пару стежков, заклеить рану и обработать левое плечо, – медленно выдыхаю, заставляя сердце вернуться из пяток в положенное по анатомии место, и рапортую четко и по делу.

Не оглядываюсь, хотя пребывание сильного двуликого за спиной здорово напрягает. Его жуткая по мощи энергетика подавляет и нервирует.

– Ладно, продолжай. И так больше трех часов возишься.

Получаю «королевский» приказ и краем глаза отмечаю, что мужчина отходит к креслу у окна, неторопливо в нем устраивается и вытягивает ноги. При этом все внимание так и оставляет на мне и моих действиях.

Стараюсь забыть о его присутствии, чтобы поскорее закончить с навязанным пациентом. Но это до невозможного сложно. Кажется, даже Нар с Ленаром при начальстве стараются лишний раз не отсвечивать и молчать.

Неужели тоже его боятся?

– Хорн, а ты тут что забыл? – раздается от входа звонкий женский голосок, не скрывая удивления и сбивая с мысли.

Мое беспокойное сердце уже по привычке делает ненужный кульбит и уверенно частит, норовя пробить грудную клетку.

Что ж они такие тихие-то все, когда передвигаются? Могли бы и топнуть ради приличия. Инфаркт же заработаю.

Ворчу мысленно, прикусывая губу.

Даже чутье оборотней мне сейчас не помогает, настолько напряжение и робость сковывают тело. Да и блок от моей волчицы нервирует.

– Узана, у меня тот же вопрос к тебе, – не остается в долгу Хорн.

Судя по интонации, между бетой и единственной встреченной мною в этом особняке особой женского пола явно существуют какие-то отношения. Слишком странные собственнические нотки проскакивают в довольно обычных на первый взгляд вопросах.

Не прерывая работы, обращаюсь вся в слух.

– Пришла проведать Рафа, – отвечает тем временем оборотница, тихонько фыркая.

Глава 11

АНИЛА

И все же я разительно отличаюсь от оборотней, хотя и имею к ним прямое отношение. Понимаю это в ту же минуту, как остаюсь в комнате одна.

Точнее, один на один с бессознательным раненным.

Все остальные быстро и совершенно бесшумно покидают помещение, больше не произнеся ни слова. Лишь напоследок Узана и Хорн прожигают меня острыми волчьими взглядами.

Непонятными и пугающими. Заставляющими замереть на месте, медленно вдыхая и выдыхая, и ожить лишь в тот момент, когда раздастся щелчок.

Вот же ж!

Замок.

Меня заперли на ключ, который остался снаружи. Как какую-то преступницу. Ограничили свободу, хотя приняли за обычного слабого человека, который ничего не может им противопоставить.

Но самое страшное не это. А то, что я не знаю, в какой момент прекратится действие препарата, заставляющего Рафа спать. И как поведет себя двуликий, очнувшись.

Если будет всё таким же агрессивным и буйным, то мне конец. Даже дверь, разделяющая комнату и ванную, где я попытаюсь спрятаться, не спасет. Он ее переломит, как соломинку, и не заметит.

Вот же попала в неприятности.

Но тут сама виновата. Стоило лучше скрываться в лесу и смотреть под ноги. К тому же вовремя отключить звук на мобильном.

Растяпа.

Хороший урок на будущее.

Ах, да, возвращаясь, к своим впечатлениям по поводу двуликих…

Раньше я думала, что ловкая, сильная и быстрая, как они. Однако, теперь усомнилась. Потому что те оборотни, действия которых я наблюдала всего несколько минут назад, значительно превосходят меня по всем параметрам. Притом, даже не напрягаются.

И это без преувеличений.

Они реально бесшумны, быстры. Их сила так и льется через край. Я же, чтобы переключиться на возможности моей волчицы, трачу время и энергию.

Вот тут и вырисовывается разница.

Они едины со своей второй ипостасью, а я будто заимствую возможности Золотинки, еще и частично, к тому же прилагаю при этом усилия.

Почему так?

Не знаю.

А вариантов ответа нахожу всего два. Либо я слишком долго живу среди людей и расслабилась, если так можно выразиться. Либо тот блок, что мешает нам с моей второй половинкой полноценно слиться, съедает приличную долю сверхспособностей.

Самой, к сожалению, мне в этом до конца не разобраться. А помощи ждать неоткуда. Плохо, когда нет родных и близких, готовых помочь.

Тяжко вздыхаю, потирая уставшие от напряжения и бессонной ночи глаза, и, подтянув к себе поближе рюкзак, плюхаюсь в кресло.

Ноги не держат.

Вымоталась до предела.

Ничего, Ани, прорвемся!

Подбадривает Золотинка, вильнув призрачным хвостом. И на душе сразу становится теплее. Моя самоуверенная девочка. Обожаю ее.

Согласна!

Улыбаюсь, счастливая от того, что вновь ощущаю свою волчицу. Без нее совсем нерадостно и жутко одиноко.

Ладно, на хандру совсем нет времени. Тем более, замечаю, что лечение не прошло бесследно. Я знатно испачкала одежду. Достаю из сумки сменный комплект и, бросив взгляд на раненого, убеждаюсь в его неподвижности.

Зрачки спокойны, значит, есть время, чтобы помыться и переодеться.

Отлично. Заслужила.

Подхватываю лосины, тунику с длинным рукавом и свежий комплект нижнего белья и направляюсь в ванную комнату. Глаза так и притягивает огромная купель, наполовину утопленная в пол, к которой ведет пара ступеней.

Какая же прелесть! Вот бы в нее забраться, наполнить до краев горячей водой, налить пены побольше и хорошенько расслабиться.

Желанно, но рискованно.

По времени выйдет слишком долго, да и на двери шпингалета нет.

Нет, только душ.

Принимаю решение и по-солдатски быстро стягиваю с себя грязную одежду. Раскрываю стеклянные створки и, шмыгнув внутрь, поворачиваю кран.

Горячая вода обрушивается мощным ливневым потоком, жаля плечи и спину кусачими иглами, и через минуту расслабляет уставшие мышцы. По телу растекается блаженное тепло, и я с удовольствием ощущаю, как тает внутри ледяная пустыня страха.

Хорошо!

Упираюсь обеими руками в стеновую панель и прикрываю глаза. Не буду ни о чем думать. Не сейчас. Просто отключу мозг и подарю себе пять минут тишины.

Вот так. Замечательно.

Подбадриваю себя, когда внутренние часы отщёлкивают последние секунды небытия, а затем подхватываю тюбик с гелем и, щедро налив жидкость на ладошку, приступаю к омовению.

Справляюсь на ура и улыбаюсь, ощущая, что за дверью до сих пор стоит тишина. Двуликий не проснулся, и я могу пока спокойно одеться и продолжить заниматься собственными нуждами.

Чувствовать себя чистой и посвежевшей – дорогого стоит. Особенно, когда в ночь ты уходишь в лес и совершенно не представляешь, через какое время блага цивилизации улыбнутся тебе вновь. Даже настроение повышается и прибавляются силы.

Глава 12

АНИЛА

Может ли быть такое, чтобы сквозь сон мне слышатся детские голоса и плач?

Не вот тут рядом, над ухом или в соседней комнате, а где-то вдалеке, чуть слышно, но все равно как-то надрывно, словно на одной ноте.

Хмурюсь, пытаясь уловить как можно больше. Напрягаю слух до максимума и даже практически сбрасываю от усилий дрему, чтобы разобраться.

То, что я не дома в своем поселке и уж тем более не в школе, где детей куча-мала и их вопли, крики и даже слезы – вполне обычное явление, осознаю четко, даже пребывая в пограничном состоянии. Я в непонятном особняке посреди дикого леса, куда меня привезли на огромной темно-красной машине. Среди оборотней, большинство из которых носит военную форму. Недружелюбных двуликих. И одного из них я совсем недавно спасала из лап смерти.

А вот дети.

Детей я тут не видела и не ощущала. Пусть и старалась не вертеть головой и не выглядывать ничего лишнего, пока топала до этой комнаты под конвоем, но всё же... Пусть я оказалась весьма посредственным оборотнем, о чем узнала чуть ранее… И опять-таки… я ИХ НЕ ЧУВСТВОВАЛА.

Никак.

До этого времени.

А теперь чувствую.

Слышу.

Ощущаю.

С каждой минутой всё четче и четче…

Но что самое поразительное: плач и стенания не приближаются. Это я, словно одномоментно превратилась в радар, настраиваюсь на них все ярче и глубже.

Странно?

Не то слово.

Но это не самообман!

Детки плачут!

Навзрыд.

От души… потому что они…

Ага! Девочки.

Маленькие.

И не просто маленькие, а совсем детеныши, учитывая, что оборотни становятся совершеннолетними позже обычных людей.

Ох-ты-ж, матушка-Луна!

До меня только в этот момент доходит, что я улавливаю эмоции не человеческих малышек, а самочек-оборотниц.

И в эту секунду между нами словно бы зарождается что-то общее. То, что притягивает нас друг к другу. Делает ближе.

И это не родственная связь, а что-то совсем иное. На интуитивном уровне. Будто тонкая-тонкая призрачная ниточка-лучик протягивается от моей Золотинки к еще трем, нет же, четырем другим юным волчицам, что находятся в стенах этого странного особняка-замка.

Очередной плач-стон остро щиплет что-то в душе, заставляя вздрогнуть и распахнуть широко-широко глаза. Дергает за нервы так остро, что боль бьет в самое сердце.

Золотинка мгновенно подрывается на лапы, вытягивает шею, вострит уши, начинает скулить и метаться, словно раненная.

Ани, детки плачут. Ани, как же так. Что-то случилось. Им плохо. Им страшно. Ани…

Рвется она на волю, чтобы броситься на помощь, сделать все, чтобы раздирающая душу в клочья мольба прекратилась.

И не может…

На глаза слезы наворачиваются.

Всхлипываю. Подрываюсь с места и бросаюсь к двери, чтобы дернуть ее посильнее, чтобы постараться ее открыть.

И пусть совершенно точно знаю, что она заперта, но хочется невероятного.

Хочется чуда: чтобы я подошла и смогла ее распахнуть. Чтобы спустилась к малышкам, сидящим… в подвале… и жмущимся спинками друг к другу, чтобы приласкала их, накормила, успокоила, приголубила, пообещала защиту и сделала все, чтобы они больше не плакали.

Подвал…

Матушка-Луна, ужас-то какой. Девочек-малышек держат не в комнате, а в сыром месте, в темноте и страхе.

Изверги! Монстры!

Да как же можно-то?

Вновь дергаю дверь. И еще сильнее. Переживания за маленьких оборотниц отодвигают былой страх за собственную жизнь куда-то на край сознания. Теперь важнее девочки.

Дергаю и дергаю.

Бесполезно.

Закрыто.

Поднимаю руку, сжатую в кулак, размахиваюсь, чтобы вдарить посильнее, заорать, и неважно, если отругают, я буду молить, просить, чтобы меня пустили к малышкам.

Чужое прикосновение к плечу заставляет вздрогнуть, дернуться всем телом в испуге, отскочить в сторону и вдариться всем прикладом в злополучную закрытую дверь.

Раф.

Имя двуликого всплывает в голове, когда в ней немного проясняется.

Ух ты ж, Луноликая, я совсем забыла про своего раненного пациента. А он оказывается уже не только проснулся, но пришел в себя. Причем, судя по виду, заметно очухался, потому что стоит на своих двоих уверенно и даже не заваливается.

Ой-ой-ой…

Вот теперь меня уже другой страх аккуратно накрывает с головой. Помню я, что этот тип очень агрессивный и нападает на других без разбора.

Стараясь не делать резких движений, прижимаюсь спиной к стене и по миллиметрику сдвигаюсь в сторону двери в ванную комнату. Понимаю, что маневр вряд ли удастся. Но, мамочки, как же не хочется верить в худшее.

Глава 13

АНИЛА

Решать не приходится. К малышкам я попадаю на удивление быстро.

Даже просить не нужно. Успеваю только накинуть на плечи рюкзак и сделать шаг к выходу, как перед носом вырастают Нар и Ленар и похабно улыбаются.

– Привет, красотка, соскучилась? – подмигивает один.

– А ты везучая, думал, уж с живой не свидимся, – щерится другой, перекатывая языком по нижней губе зубочистку. – Раф у нас горяч и скор на руку. Сначала придушит, а потом подумает: надо ему разбираться в произошедшем или нет.

Открываю рот, чтобы ответить, и тут же закрываю. Двуликим на меня совершенно наплевать, я для них лишь любопытная зверушка, которую по счастливой случайности не прихлопнул их главный.

О том, что раненный оборотень тоже какой-то «крутой перец» узнаю от них же.

– Ладно, медичка, хватит прохлаждаться. Шеф сказал убрать тебя пока из его покоев, значит, мы уберем.

– Но ты не переживай, если соскучишься, кричи, и мы обязательно тебя навестим… в твоем новом уютном уголке.

Выдав не совсем понятные фразы и глумливо рассмеявшись, бугаи-переростки подхватывают меня за плечи с двух сторон и практически выносят из комнаты.

Почти не касаясь мысками балеток пола, я преодолеваю в подвешенном состоянии второй этаж, первый, а затем перемещаюсь в подвал.

Кажется, от смены локации мне должно бы стать страшно, но этого не происходит. Потому что каждый широкий шаг двуликих приближает меня к тем, кто жалобно плакал и молил о помощи. К тем, кого чуть раньше почувствовала Золотинка. С кем нас связала невидимая, но прочная нить. К девочкам – омежкам.

Неудивительно, что они напуганы, понимаю, разглядев помещение. Здесь душно, темно, свет проникает только сквозь мини-окошки, больше смахивающие на бойницы. Но самое страшное – это решетки, разделяющие пространство на клетки.

Четыре клетки, три из которых пусты.

Маленькие оборотницы сидят в самой дальней и самой большой по размеру. Как сидят? Жмутся друг к другу в дальнем углу на толстой подстилке, брошенной прямо на пол. И хмуро взирают из-под насупленных бровей на пришедших.

На симпатичных личиках нет признаков слез, что сильно удивляет. Ведь я слышала именно плач и стенания. А тут лишь настороженность и полная тишина.

Не только звуковая, но и эмоциональная.

Омеги притаились и косят на меня глазками, в которых мелькает недоумение. Явно не понимают, что я делаю среди тех, кто их удерживает в неволе.

– Давай, сладкая, двигай шустрее, – ощутимо подталкивает меня в спину оборотень слева, из-за чего пролетаю пару шагов бегом, – так и быть, можешь сама себе выбрать хоромы по вкусу. Я сегодня добрый.

– Ага-ага, но не забудь о благодарности. Мы с удовольствием ее примем от такой красотки, – звонко хлопает по попе тот, что справа.

Проглатываю ругательства и сдерживаю себя, чтобы не крутануться и не дать оплеуху нахалу.

Никогда не была агрессивной и скорой на расправу, но сейчас нервы на пределе. И не потому, что меня обманули и собираются запереть в клетке, а потому что эти изверги обижают детей.

В этот момент радуюсь странному.

А именно тому, что Золотинка не может воплощаться в свою форму. Иначе моя девочка с большим удовольствием и неудержимым азартом впилась бы зубками не только в наглую руку бугая, но и с удовольствием отгрызла еще что-нибудь лишнее… причем, не только у него.

Опускаю голову, чтобы скрыть мятежные мысли, что, как юла, крутятся по кругу, и подхожу к соседней с малышками клетке. То, что в одну с ними не пустят, не сомневаюсь, да и не хочу заострять на этом внимание.

– Определилась? Вот и ладненько, – двуликий великан отпирает замок и широко приглашающе распахивает дверь.

Второй же шутовски кланяется:

– Прошу Вас, леди.

Захожу внутрь, так и не поднимая взгляда, а заодно молюсь матушке Луне, чтобы мужчины не заострили внимание на моем рюкзаке, хранящем в себе много полезностей.

И как великая удача и помощь от Луноликой, откуда-то сверху раздается громогласный вопль уже знакомого мне жуткого оборотня:

– Нар, Ленар, собаки шелудивые, где вас обоих носит? А-ну, бегом сюда.

От крика Рафа веет такой силой, что оба моих провожатых теряют свои ухмылки, а Золотинка вновь ощетинивается, напоминая, что жутко невзлюбила спасенного нами мужчину.

Это он принес сюда омежек. На девочках чувствуется его запах.

Рыкает моя красавица, объясняя свою ненависть.

Он похититель детишек. Мерзавец! Ррразорву!!!

*****

Двуликие, больше не язвя и похабно не подначивая, запирают меня в клетке и быстро покидают подвал, спеша на зов грозного начальства. Я же подхожу к такому же, как в камере у девчушек, матрасу, кинутому на бетонный пол, сажусь на него, поджав ноги, и занимаю выжидательную позицию.

Молчу. Позволяю оборотницам себя обнюхать, изучить визуально и интуитивно, почувствовать, что не несу им угрозы… но девочки не торопятся идти на сближение и начинать разговор первыми.

Глава 14

АНИЛА

Будто само провидение меня ведет. Или матушка-Луна помогает своим любимым детям. Но к вечеру в наших «хоромах» появляется один из двух громил.

– Ух, детка, ну ты и популярная, – фыркает он, отпирая засов. – Давай, вываливайся наружу. Тебе новая работенка нашлась.

Хмыкает он довольно, вновь перекатывая языком по нижней губе зубочистку.

До чего же вульгарное зрелище, но сейчас совершенно не это главное.

– Ленар, – произношу имя наугад и с удивлением замечаю, как оборотень еле заметно меняется, становясь довольнее и расслабленней. Получается, угадала. – Девочки проголодались и очень хотят пить.

– Хм, пусть оборачиваются в волчиц и тренируют выносливость, – ворчливо скалится он в ответ, но в сторону омежек все-таки зыркает.

Значит, хоть что-то человечное в нем осталось, пусть и самые зачатки.

– Пожалуйста, Ленар, помоги, – предпринимаю новую попытку. Делаю шаг ближе к громиле и, посомневавшись с пару секунд, дотрагиваюсь до широкой груди, слегка ее поглаживая.

Улыбаюсь и преданно заглядываю в глаза двуликого, как единственного спасителя сирых и убогих. Это внешне.

Внутренне же киплю, как опасно работающая пароварка, и посильнее прикусываю изнутри щеку, чтобы скрыть все истинные эмоции. Ведь хочется не ластиться к бугаю-переростку, а хорошенько ему врезать между глаз, чтобы вправить мозги на место.

Ой, матушка-Луна, да что за странности со мной тут творятся? Всегда была доброй, тихой, безобидной. А теперь так и рвет на части от несправедливости.

Кажется, Ани, в тебе мои черты проявляются.

Подкидывает мысль Золотинка.

Думаешь?

Всё еще сомневаюсь.

Кто ж знает, дорогая, мы с тобой с оборотнями раньше так близко не контактировали. Вдруг их близость так влияет? Или то, что омеги рядом находятся.

А ты, Золь, чувствуешь что-то особенное?

Пока лишь огромное желание надрать хвосты и уши всем, кто обидел деток, заперев их, как животных, в клетках.

– Ладно, раз так просишь, – фыркает Ленар, отвлекая от мысленного диалога с волчицей, – то сделаю. Только сначала тебя к Узане отведу. Иначе… оба пожалеем.

– Обещаешь? – не скрываю радости, что о малышках позаботятся.

Девочки вновь жмутся друг к другу в дальнем углу, перебегая испуганными глазками от меня до оборотня и обратно. Вон, даже моргнуть лишний раз боятся и не шевелятся. Переживают, лапочки, потому что я стою совсем близко к тому, кого они считают серьезной опасностью.

Всё будет хорошо.

Посылаю им мысленное обещание и подмигиваю.

Умом понимаю, что они не смогут его услышать, но надеюсь, хоть по моему уверенному поведению догадаются, что всё непременно наладится.

Я верю в это всей душой.

Иначе нельзя.

– Шевелись, говорю, – рыкает мужчина уже не весело. – Раз обещал, сделаю. А сейчас бегом к Узане. И не вздумай ее гневить, не советую. Она – дама серьезная.

А еще сильно странная, малоадекватная и опасная.

Добавляю мысленно, вспоминая, как она мне щеку лизнула, а затем предложила заняться наказанием, если разочарую.

Бр-рр, противно.

Поэтому молча соглашаюсь с двуликим и скоренько перебираю ногами в сторону выхода. Гневить оборотницу, которая то рычит, то урчит, но постоянно пугает, совсем не хочется.

– Пришла, вкусная девочка? – первое, что слышу от опасной особы, когда захожу в незнакомую комнату на первом этаже, спрятанную за неприметной дверью в самой дальней части длинного коридора.

– Да, – озвучиваю очевидное, глядя на Узану сквозь опущенные ресницы.

Прямо в глаза – опасаюсь. Кто знает, чего она в очередной раз удумает. И шевелиться, чтобы осмотреться, где нахожусь, тоже не решаюсь. Пусть и хочется очень сильно. Будто что-то тянет. Зовет.

Но терплю.

– Это хорошо, – урчит женщина, растягивая на губах улыбку.

Кому-то она и может показаться милой, меня же точно пугает. Напрягает – сто процентов.

Прячу руки в длинных рукавах туники и сжимаю кулачки, чтобы не выказывать страха, а стоять ровно и смирно.

Молодец, Ани, ты всё сможешь.

Подбадривает Золотинка, водя носом.

– Что ж, – делает паузу Узана, за время которой ее лицо из довольного преображается в хмурое, а потом продолжает. – Раз ты у нас медсестричка, значит, с этим недоразумением тоже сможешь справиться.

Кивок в сторону, как разрешение, что можно отмереть и осмотреться. И я, наконец, поворачиваюсь влево, откуда раздается тихое-тихое сопение.

– Ой, какая крошечная, – выдыхаю, забывая контролировать эмоции, и во все глаза рассматриваю копошащуюся в пеленках кроху.

Грудничковая совсем. От силы пара месяцев от роду.

Глава 15

ЛИН

– Лин, приветствую тебя на своих землях, – глава юго-западного предела, высокий статный мужчина с подтянутой сухопарой фигурой и длинными волнистыми каштановыми волосами, завязанными шнурком в низкий хвост, выходит на крыльцо собственного дома, чтобы встретить меня и моих ребят.

В том, что он в курсе нашего прибытия на его территорию, нет ничего особенного. Как и положено, постовые на границе пусть и не показались перед нами, но перемещение явно отследили и своему вожаку сообщили заранее.

И он нас ждал.

Даже приоделся, что намекает о проявленном уважении. Хотя, Паус всегда был щеголем, пусть и чхать хотел на остальные великосветские премудрости в этикете и манерах.

И все же мало кто из моих знакомых стал бы утруждаться и посреди ночи напяливать на себя свежую белоснежную рубашку, специально подворачивать рукава, дабы продемонстрировать последнюю новинку скелетонов от «Мастер-икс», и влезать в наглаженные до идеальности песочного цвета слаксы.

Ах-да, чуть не забыл про кожаные коричные ботинки, начищенные до блеска, что отражают уже побледневший свет ночного светила.

Мать-Луна, наша заступница, со своей подозрительностью я, словно баба, альфу юго-западного предела рассмотрел всего от и до.

Вот зар-р-раза.

Так и хочется сплюнуть от пришедшей в голову дурной мысли, только сделать это не позволяют с детских лет привитые родителями манеры.

– Доброе утро, Паус, – приветствую равного себе, поднимаюсь на крыльцо и пожимаю мгновенно поданную руку.

Не скажу, что мы с этим альфой дружим, но отношения изначально старались поддерживать ровные и конфликтов до сей поры не имели. Что было довольно просто, учитывая совершенно никак не пересекающиеся сферы наших бизнесов.

Если северо-западный край всегда славился богатыми природными месторождениями, то и моя стая в большинстве своем варилась в нефтяной промышленности. А вот юго-западный предел из-за прекрасных климатических условий, обширных плодородных угодий и близости океана довлел к пищевой промышленности, а в последние столетия грамотно подмял под себя и фармацевтическую.

– Ну, про утро ты, Лин, явно поторопился. Пятый час всего на дворе. Нормальные двуликие еще спят, – хмыкает Паус.

Пусть и ведет он себя показательно расслаблено, и говорит полушутя, но его напряжение все же ощущается по внимательному взгляду, по готовой к обороту фигуре.

Да и оборотни его стаи не спят, тут как тут обитают в приличном количестве. Все, как один, настороже.

Готовые к непредвиденному.

Но оно и понятно.

В их краях без приглашения и без предупреждения нарисовался даже не альфа-сосед, а сосед соседа. Сюрприз-сюрприз, не поспоришь. И действительно задумаешься: с какого этого перепугу понаехали, да еще в неурочное время.

– Бывают случаи, когда личное присутствие и собственный взгляд, важнее звонка и пустых разговоров, – ухмыляюсь в ответ и специально медленно развожу руки в стороны: мол, вот он я, такой странный чувак, сам решай, что дальше делать.

У меня все еще нет оснований доверять или не доверять этому альфе. И времени на решение сложного вопроса совсем кот наплакал. Думать и действовать следует быстро. Каждый новый день в неволе для малышек-омежек может стать критическим.

Но и бросаться с порога обвинениями – глупость. Тут, как в шахматах, делаешь ход и не выдыхаешь расслабленно, а продолжаешь просчитывать наперед следующие десятки комбинаций.

– Согласен, бывают, – Паус сбрасывает напускную наигранность, и даже тембр голоса меняется, становясь жестче и глуше.

Взгляд заостряется, улыбка тает, как мираж, он с минуту что-то обдумывает, затем кивает своему бете:

– Саймон, подготовь дом для парней Лина. Отдых после сложной дороги лишним никогда не бывает.

– Оранжевый?

– Думаю, зеленый им больше приглянется, – хозяин этих земель вновь растягивает губы в легкой, более естественной ухмылке, когда подмечает хмурую складку у меня между бровей.

Терпеть не могу, когда чего-то не понимаю.

Сейчас именно такой момент.

Но молчу. Жду.

Время разговоров еще не наступило.

– Зеленый гостевой коттедж, – Паус приподнимает правую руку и указывает мне за спину на большой деревянный двухэтажный сруб из оцилиндрованного дерева, расположенный через четыре дома от хозяйского, – близко. Чтобы не ты, не твои парни не переживали.

Поясняет, когда я оборачиваюсь на жест.

Про оранжевый ни слова, но это и не требуется. Я хорошо помню малюсенький одноэтажный домишко яркого морковного цвета, который мы осмеяли, когда увидели, едва въехав в поселение.

И вновь вожак юго-западной стаи проявляет гостеприимство и радушие. Охрану никто не обязан селить так близко. Обычно незваным гостям на краю деревни отдают одну из свободных хибар. Не более.

А тут…

Снова непонятки.

Или он замешан в похищениях и пытается меня подкупить этими действиями, что смешно и маловероятно, либо… желает сделать из меня сторонника… Но какой ему интерес?

Глава 16

ЛИН

– Проходите, парни, – Паус приподнимается из-за рабочего места, где до нашего появления занимался какими-то бумагами, и указывает нам с Цефом на массивные кожаные кресла, стоящие вокруг овального стола из красного дерева. – Выбирайте любые места.

Предлагает щедро.

Не сговариваясь, садимся по одну сторону вытянутой части столешницы. Альфа юго-западного предела и его бета по другую.

– Спасибо за гостеприимство, Паус. Комнаты уютные, завтрак выше всяких похвал. И за моих ребят тоже благодарю, – отдаю дань уважения гостеприимству хозяина. Получаю в ответ кивок и, поудобнее откинувшись на слегка изогнутую спинку кресла, приступаю к главному. – Не буду ходить вокруг да около. Уверен, вы догадались, что мы к вам пожаловали не с обычным светским визитом, а по делу.

– Сложно было не заметить, когда три машины вооруженных до зубов парней, да еще чужаков, влёт пересекли Красноград и прямиком направились в закрытый поселок двуликих, – ухмыляется Саймон.

Без издевки, что радует.

Скорее подкалывает, намекая: ну, вы, парни, и горазды отжигать. Запомним.

– Времени в обрез, чтобы останавливаться и местными красотами любоваться, – отбиваю подачу, пожимая плечами. – Но если позже мать-Луна будет благосклонна, то непременно исправим сей досадный факт.

– В обрез, говоришь? – Паус прищуривается, выцепляя главное.

И вся расслабленность со всех присутствующих разом стекает.

Вот и подобрались к главному.

Что ж, Луноликая, надеюсь, моя чуйка и в этот раз не подводит.

– Похищены два ребенка, – озвучиваю причину неожиданного появления на их территории. – Девочки.

О том, что малышки – оборотницы, не добавляю. Нет необходимости. Ради двух человеческих самок вожак двуликих вряд ли бы сорвался на поиски.

И замолкаю, не углубляясь в подробности.

Смотрим с Паусом друг другу в глаза.

Он молча изучает меня.

Я молча изучаю его.

Эмоции скрыты у обоих. Напряжение нарастает.

Мой волк подбирается ближе, готовый к воплощению в любой момент. Но на рожон не лезет. Знает, что я его удержу, если посчитаю нужным.

– Омежки, – произносит хозяин дома в полнейшей тишине, совсем чуть-чуть прищурившись.

Говорит утвердительно, а не спрашивает.

Почему?

Мгновенно выстреливает в голове вопрос, который хочется сразу озвучить. Но обрываю самого себя: нельзя торопиться, а вот врубить на полную катушку аналитические способности стоит.

Что показательно, вожак юго-западного предела тоже не произносит больше ни слова.

Я же мысленно отщелкиваю причинно-следственные связи: про похищение омег Паус точно в курсе, значит два варианта: он участвовал в захвате или, наоборот, у него тоже девчонку своровали. Первый вариант откидываю сразу – слишком глупо так передо мной подставляться и выдавать себя.

Значит, второе.

И тогда дело совсем отвратительное, потому что это уже третья похищенная малышка… Или их больше? А мы не в курсе…

– Сколько пропало у вас? – решаю больше не тянуть кота за хвост и говорить в открытую.

Наклоняюсь вперед и опираюсь на стол сжатыми в замок ладонями. Цеф неосознанно копирует мою позу.

– Одна. Кара. Восемь лет исполнилось только неделю назад, – Паус тоже отбрасывает предосторожность. – А у вас?

– Майну выкрали из нашего предела, ей десять. Но еще раньше это провернули у Вука. Девочку зовут Улина, ей пятнадцать.

– Почему Вук не связался со мной?

Вопрос по сути правильный, только адресован должен быть не мне. Да и ответ мы все знаем – всё дело в том, кем являются малышки. По сути – они наша ценность, сокровище. Пожимаю плечами и поясняю то, в чем не сомневаюсь.

– Омежек выкрали на границе наших с ним территорий. Одну за другой. Последнюю всего четыре дня назад. Куда преступники двинулись дальше – неизвестно. Они скрыли свои следы. Дергать соседние пределы мы посчитали преждевременным, потому что вначале решили проверить кое-какие задумки.

– Нашу омежку похитили почти две недели назад. Следов бандиты не оставили. Требований родителям никаких не предъявляли. Да и со мной не связывались. И, честно говоря, у нас даже зацепок в отличие от вас нет. Шерстим потихоньку территорию, но пока все без толку.

– Кому-то сообщали, что пропала именно омежка? – спрашиваю, хотя об ответе догадываюсь и сам.

– Нет, не афишировали, – качает головой Паус. – Сам понимаешь, это опасно. В первую очередь для девочки. Ведь ее могут найти другие и уже не захотеть возвращать.

– Понимаю.

Отлично понимаю.

– С этим выяснили, – альфа и бета юго-западных земель переглядываются и вновь сосредотачиваются на нас. – А теперь главный вопрос: почему вы примчались к нам?

– Реально догадок нет? – даже бровь приподнимаю, настолько удивлен.

Глава 17

АНИЛА

– Ты ж моя девочка. Ты ж моя красавица, – приговариваю, поглаживая кроху по животику. – Умница. Правильно, вот так ручками маши, ага, да, да, моя сладкая, и ножками тоже. Молодец! Молодец!

– Агу! Пф!

– Конечно, тебе не понравилось завернутой в пеленках лежать, – киваю, принимая лепет малышки за полноценную жалобу. – Я бы тоже возмутилась. Связали тут, понимаешь, по рукам и ногам и решили, что это правильно. Еще и кушать такой лапочке не давали.

– Агу!

– Правильно. Вредные они. Но главное, что теперь всё в порядке. И ты у нас совсем не капризулька. Покушала, поспала, еще покушала и улыбаешься, – сюсюкаюсь, подставляя палец под маленькую ладошку, которая уверенно его обхватывает и тянет в ротик. – У, какая ты сильная! Вот вырастешь и всем этим забиякам хвосты пооткручиваешь!

– Агу! Кх!

– Согласна, этим серьезным и грозным дядькам есть за что! Будут знать, как маленьких и хорошеньких девочек обижать. Правда?

– Агу!

– Умница моя! Всё знаешь и понимаешь. Да?

– Агу!

– Глупости городишь. Чего она может понимать, если ей всего две недели от роду или около того? – прилетает ворчливое из-за спины. И следом. – И девчонок твоих никто не обижает, не наговаривай.

Резко соскакиваю с большой двуспальной кровати, на которой удобно валялась вместе с омежкой после того, как её накормила и распеленала, и вытягиваюсь по стойке смирно.

– Ой, Ленар, ты меня напугал, – выпаливаю, прикладывая ладонь к груди, где учащенно колотится сердце.

Пусть и не отхожу от страха до конца, но все же выдыхаю чуть свободнее.

Этот оборотень пугает меня чуть меньше, чем все остальные. Тем более, кажется, мы сумели найти с ним общий язык. Может, конечно, я слишком наивна и думаю лучше, чем он есть на самом деле. Но другого выхода нет. Пока он единственный, кто хоть как-то помогает мне и девочкам, а еще делится информацией.

– Не переживай, накормил и напоил я твоих подружек, – сообщает великан слегка недовольным тоном, будто обиделся.

А я, наконец, замечаю у него в руках поднос, заставленный тарелками и другой посудой. А аромат… М-м-м… какой божественный аромат.

Ого, да ко мне, кажется, ужин пожаловал.

Вот это здорово. Не то что нервотрепка чуть раньше.

Стоило Рафу и Узане покинуть эту комнату, как тут же заглянул Нар с алчно и жадно блестящими глазами и пугающим поведением. Его бесцеремонность, наглость и хамство неимоверно взбесили. А желание Золотинки перегрызть наглецу глотку выросло как дрожжевое тесто в тепле.

Одно порадовало – пробыл он тут совсем недолго. Подразнил меня, постращал немного, а затем бросил в углу комнаты пакеты со всем, что может понадобиться грудничку, и, громко хлопнув дверью, ушел.

Судя по кислой роже, крикливая омежка его сильно не впечатлила. Зато мне оказала ценную услугу, за что я ее с огромным удовольствием расцеловала.

И как я раньше путала этих бугаев-переростков?

Качаю головой.

Они же совершенно разные. И внешне, и по запаху, и по манерам. Теперь это четко понимаю. Если Ленар оказался человечнее и почти перестал пошлить и распускать руки, то Нар лишь усилил негативное к себе восприятие. Отморозок какой-то.

Ну и Луна ему в судьи!

А у меня других забот хватает.

– У девочек всё в порядке? – уточняю у Ленара и успокаиваюсь, услышав уверенное: «Конечно».

Интуитивно чувствую, что не врет. Да и призрачные ниточки связи с тремя омежками показывают, что с теми все хорошо.

Потому выдыхаю и со спокойным сердцем сосредотачиваюсь на ребенке. Тем более, мужчина больше ничего не добавляет и уходит, как только ставит ужин на стол.

Переодевание, купание, кормление, сон, вновь переодевание и кормление, полчаса игры и опять сон.

Вечер, ночь и утро пролетают совершенно незаметно. Но я не устаю и даже высыпаюсь. Омежка выказывает беспокойство только в тех случаях, когда отлучаюсь дольше, чем на пять минут. В остальное время довольна и спокойна.

Даже спим мы с ней на кровати в обнимку. Прижавшись к моей груди курносым носом, крошка сладко сопит шесть часов кряду, лишь около трех утра требует бутылочку со смесью. А, поев, вновь засыпает.

Утреннее появление Ленара я ожидаю с нетерпением.

– У девочек всё в порядке? – уточняю, как только он переступает порог.

И ответ меня интересует больше, чем завтрак, который я вижу на новом подносе в его руках. А всё потому, что с рассвета ощущаю какое-то легкое неясное волнение, неизвестно чем обусловленное. Но не прекращающееся ни на минуту.

– Конечно, – слышу уверенный ответ, а затем неожиданное дополнение. – Кстати, из камеры их перевели.

– Кто? Когда? Куда? – выпаливаю кучу вопросов.

И переживаю, а вдруг мужчина возьмет и отмахнется от меня. Слишком уж насупленное выражение появляется у него на лице. Будто лимон съел. Но нет, недолго подумав, оборотень решает просветить: