Вернуться навсегда

Глава 9

Мэтт проходил мимо дома, когда заметил Сьерру в джинсах и белой блузке на верхней ступеньке лестницы. Она изо всех сил старалась дотянуться до желоба. Он приостановился, чтобы полюбоваться ее стройным телом и развевающимися по ветру волосами. Снова в нем пробудилось желание. Ничто и никогда не заставит его перестать хотеть ее.

Дело шло к вечеру, лошадей уже развели по денникам, работники разошлись по домам. Мэтт и сам собирался уйти, но ему показалось, что лестница под Сьеррой не слишком надежна.

Внутренний голос подсказывал ему не обращать на нее внимания. И без того она всегда делала то, что хотела, черт побери. Пусть сломает шею, если уж ей так вздумалось. Он не может нести ответственность за все людские глупости. Но вдруг она свалится, а вокруг никого не будет? Он оглядел двор и вспомнил, что сегодня не видел Уилла. Собака же сидела внизу у лестницы.

Внезапно Сьерра обернулась.

— Чему ты усмехаешься? — спросила она, едва не оступившись. Для равновесия пришлось ухватиться за желоб.

Проклиная себя за то, что он с каждой минутой все больше осложняет свою жизнь, Мэтт направился к лестнице.

— Любовался, как ты мило выглядишь. Решил насмотреться в последний раз, потому что ты сейчас грохнешься и убьешься, — крикнул он. — Ты что, совсем спятила? — Мэтт схватился за лестницу. — Какого черта ты тут делаешь?

Она посмотрела вниз, и он разглядел гирлянду с цветными фонариками в ее руке. Мэтт уже заметил, что на веранде тоже стояло несколько коробок. Сначала он принял их за мусор, но теперь разглядел пластмассового снеговика в одной из них. Мама родная! Рождественские украшения. Предпраздничная суета. Вот что заставило ее потерять всякое соображение. Но он знал: Сьерра старается для Уилла.

— Хочу немного принарядить дом, — ответила она.

— А отсюда это сделать нельзя?

Она не ответила, и Мэтт неохотно предложил.

— Помочь?

— Спасибо, сама управлюсь.

— Ты ведь хочешь повесить их до Рождества? — спросил он.

— Разумеется.

— Тогда лучше слезь и пусти меня.

С тяжелым вздохом она начала спускаться. Мэтт стоял внизу, придерживая лестницу и наслаждаясь Сьеррой. Желание стремительно нарастало. Он протянул руки, чтобы удержать ее за талию, но ладонь неожиданно легла ниже, чем планировал.

Сьерра замерла, неожиданно почувствовав его руку на ягодицах. Ее пронзило такое жгучее желание, что она едва не свалилась с лестницы. К счастью, до земли оставалось не больше двух футов.

Последние несколько дней были для нее настоящей пыткой. Мэтт был близко, и она постоянно наблюдала за ним, мучилась желанием. Та чудесная ночь не насытила ее, лишь разожгла аппетит.

Сьерра понятия не имела, как долго сможет владеть собой, один раз уже поступившись своей гордостью. Но как бы она ни мучилась, навязываться ему не собиралась. Ей нужно было больше, чем он, по его словам, мог предложить. По крайней мере, он должен был признаться, что хочет ее.

Сердце колотилось. Сьерра прерывисто дышала. Поскольку Мэтт стоял внизу, она волей-неволей оказалась в его объятиях и как бы невзначай положила ладонь ему на грудь.

Его лицо было совсем близко.

— Сьерра, извини, я не собирался…

Но она уже почувствовала его желание, когда прижалась к нему, легонько вскрикнула и приоткрыла губы.

Повинуясь порыву, Мэтт наклонился и припал к ее рту губами, сначала осторожно, потом все смелее завладевая губами, дразня и наслаждаясь знакомым ощущением.

Перед глазами завертелись цветные искры, когда она почувствовала его язык на своем нёбе. Сьерра впитывала его мускусный запах, наслаждалась его вкусом и ощущением прижатых к ней твердых мускулов груди.

От ее цветочного запаха у него закружилась голова, и Мэтт ни о чем не мог думать — он хотел ее. Ему так нужно было что-то хорошее, за что можно зацепиться. А Сьерра всегда уносила его в самые мирные дали. Он горячими ладонями гладил ее тело.

Сьерра теснее прильнула к нему, с ее губ слетел слабый вскрик. Она чувствовала, что трусики стали влажными, и все мысли о рождественских украшениях вылетели у нее из головы. Сьерра плохо притворялась, что любит Бена, с годами все хуже и хуже. Но ей легко было любить Мэтта. Все разумные мысли покинули ее перед натиском желания. Колени подкашивались.

Когда рука Мэтта коснулась ее груди, Сьерру охватил жар. Она выгнула спину и закрыла глаза.

— Ох, Мэтт…

Внезапно Сьерра вспомнила, что они стоят во дворе у дома. Если кто-то подойдет к калитке… Похоже, та же мысль пришла в голову Мэтту.

— А где Уилл? — спросил он.

— Репетиция, — выдохнула она. — Его еще несколько часов не будет.

— Ты читаешь мои мысли.

— Ты говорил, мы не должны…

— Ты мне так нужна, Сьерра. Я всячески старался себя убедить, что это не так. Наверное, ты чувствовала то же самое, когда появилась в тот вечер на моем крыльце.

— Мы можем зайти в дом.

Он схватил ее за руку и повел к дому, но зайдя в него, заколебался. Сьерра потянула его через холл к спальне. Мэтт остановился в дверях, осматривая рыжее с синим покрывало на кровати, легкие занавески в тон, наволочки, обшитые кружевом. На подоконнике в медных горшках стояли роскошные растения, а тяжелый комод вдоль стены был накрыт квадратными салфетками, на которых расположился ряд маленьких цветных бутылочек с косметикой.

Сьерра подошла к кровати и стянула покрывало, под которым оказались лиловые простыни.

— Ты правда считаешь, что так нужно?

Сначала она удивилась, почему этот сильный человек, который так легко доводит ее до экстаза, мнется в дверях ее комнаты. Потом сообразила, что хоть и любила его так, как умела, никогда ведь не впускала в свой мир.

До сегодняшнего дня. Сьерра наконец поняла, что самой ее большой ошибкой была попытка скрыть их чистую любовь друг к другу. Она гордилась тем, что была с ним, и впредь должна делать это открыто — пусть те, кому это не по душе, катятся ко всем чертям.

Повернувшись к нему, она улыбнулась и начала раздеваться.

— Пожалуйста, Мэтт, — сказала она, — заходи ко мне. Я не собираюсь заниматься с тобой любовью на пороге.

Он увидел, как она тянет через голову узкую блузку, и почувствовал, что джинсы скоро не выдержат. Сьерра завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, обнажив прекрасную, тугую грудь. Он закрыл за собой дверь и подошел к ней. Весь остальной мир перестал существовать.

Сьерра, оставшись в одних трусиках, встряхнула волосами. С каждым его шагом сердце билось все сильнее. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Он лениво и чисто по-техасски окинул ее одобрительным взором и поднял на руки.

Держа на весу, Мэтт склонился к ее груди и взял губами красный твердый сосок. Сьерра обвила руками его шею и закрыла глаза, сосредоточившись на том наслаждении, которое он ей доставлял. Он помедлил, немного отодвинулся, чтобы убедиться, что ее темные глаза горят страстью.

— Ох, дорогая, как же я по тебе скучал.

Он осторожно положил ее поперек кровати и провел огрубевшей ладонью по мягкому животу. Наклонился над ней, вдыхая аромат ее кожи, поцеловал живот, радуясь ее мгновенной реакции на ласку, снова поднял голову и заглянул в глубину ее карих глаз, горевших страстным желанием.

Мэтт улыбнулся. Губы ее тут же изогнулись в ответной улыбке. Не сводя с нее глаз, он скользнул рукой под резинку кремовых атласных трусиков и коснулся самого ее сокровенного места. С удовлетворением заметил, как по телу Сьерры пробежала дрожь наслаждения. Мэтт осторожно, с нежностью продолжал ласкать ее. Затрепетали и опустились ресницы. Она слегка раздвинула ноги, чтобы полнее ощутить его прикосновение.

Мэтт был всем, чего она только могла желать. Сьерра посмела так свободно отдаться ему, потому что знала, что нужна ему не меньше, чем он ей, нужна телом, сердцем и душой.

Наклонясь над ней, Мэтт тем временем думал, что никогда еще не встречал такой душистой, гладкой и мягкой кожи. Он вдыхал ее женский аромат, усиленный жаром желания.

Одним движением руки он стащил с нее трусики.

— Нет, — возразила она.

Он помедлил и вопросительно взглянул на нее, удивленный той нерешительностью, которую не сразу заметил в ее глазах. Если она передумала, то время для сообщения об этом выбрала не самое подходящее.

Отвечая на молчаливый вопрос, Сьерра приподнялась и стала расстегивать его рубашку. Только тогда Мэтт сообразил, что все еще полностью одет.

— Это нечестно, — пояснила она, тряхнув головой. — Я тоже хочу тебя видеть. Хочу чувствовать.

Она медленно раздела его, оттолкнув руки, когда он попытался помочь.

— Пожалуйста, позволь мне, — взмолилась она.

Когда с рубашкой было покончено, Сьерра стащила с него джинсы, освободив распухший и пульсирующий член. Она протянула руки и взяла его в ладони, заставив Мэтта застонать.

— Сьерра, милая, что ты со мной делаешь? — пробормотал он, проведя руками по ее телу. Потянулся было к ней, но она оттолкнула его.

— Ты всегда отдавал. Теперь лежи и позволь мне любить тебя. Дай мне показать, какое наслаждение ты мне доставляешь. — Мэтт скептически взглянул на нее. — Пожалуйста, — попросила она, толкая его к постели. — Доверься мне.

Он упал на спину, сразу же ощутив чудесный запах, исходящий от простыни. Матрас оказался на удивление мягким.

Мэтт напрягся, когда она легкими, как у бабочки, движениями стала ласкать его бедра, с каждой секундой становясь все смелее. Он опустил голову на подушку, протянул руку и запутался пальцами в копне ее густых волос. Сьерра наклонилась над ним, осторожно целуя его живот, щекоча кожу кончиком языка.

Перед глазами все поплыло, когда он почувствовал ее губы на своем пульсирующем члене.

Сьерра улыбнулась и уселась на его бедрах.

— Нравится? — прошептала она.

— Ты не перестаешь меня удивлять.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Мэтт.

Его одолевали эмоции, с которыми он едва справлялся. Так мало людей на свете интересовалось, счастлив ли он.

Мэтт заглянул в эти бездонные глаза и подивился, как может эта женщина отдавать так легко и свободно, а потом в одно мгновение отобрать все, что ему было дорого и во что он верил. Было ли это ошибкой, которую они когда-нибудь смогут исправить?

Он напрягся, когда она приняла его в себя.

— Ох, Сьерра, — пробормотал Мэтт, двигая бедрами в такт ее движениям.

Приподнявшись он поймал губами набухший сосок. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и запрокинула голову, испытывая настоящее блаженство. Его руки скользнули по ее животу, задержались на пушистом бугорке. Сьерра застонала — никогда она не испытывала ничего подобного.

Мэтт крепко взял ее за бедра, ускоряя темп. Она помогала ему изо всех сил, восторженно произнося его имя горячим шепотом.

Когда тело начали сотрясать сильные спазмы, Сьерра громко вскрикнула. В этот момент он перевернул ее, оказавшись сверху, и продолжил двигаться в том же яростном ритме. Наконец он задрожал, голова упала ей на грудь.

Долгое время Сьерра лежала не двигаясь. Мэтт все еще был в ней, и ей не хотелось отпускать его. Он дышал глубоко и ровно, грудь опускалась и вздымалась.

Только однажды в далеком прошлом она испытывала такое счастье. Ей хотелось, чтобы оно длилось вечно.

Он легонько поцеловал ее за ухом. Шея ее блестела от пота.

Мэтт взглянул в окно.

— Слишком темно. Уже поздно развешивать фонарики.

— Я стараюсь для Уилла.

— Понятно. Повешу их завтра, — пообещал он.

Интересно, есть ли что-то на свете, чего он не сделает для ее сына? Но Сьерра знала, что Мэтт позволил себе полюбить мальчика, считая это безопасным, раз Уилл — сын другого человека. Неужели он не понимает, что испытывал бы те же чувства, если бы был отцом?

Мэтт скатился в сторону, обнял ее за талию и прижал к себе.

— Уж извини, Сьерра. Не могу удержаться, чтобы не касаться тебя. Я вовсе не хотел, чтобы это случилось.

Он поцеловал ее плечо.

— Пожалуйста, не извиняйся, Мэтт. Между нами что-то есть… Мы не должны жить врозь.

— Когда-то и я так думал.

— Может быть, нам снова надо попробовать? Кто знает, вдруг между нами нечто большее, чем несколько уворованных минут в постели.

Он сел и потянулся за рубашкой.

— Что-то тянет и тянет меня к тебе. Но не вижу, что еще мы могли бы друг другу дать. Ты забываешь, что я не собираюсь надолго здесь оставаться. Я полагал, мы понимаем друг друга, Сьерра. Разве нельзя просто получать удовольствие и не пытаться анализировать?

— Не думаю, что тебе именно этого надо, — укорила она, боясь, что он прав, что их время прошло. Но не может быть, чтобы такие чувства… Нет, должен быть выход!

Он натянул плавки и повернулся к ней.

— По правде говоря, дорогая, я сам не знаю, чего хочу, так что нет никакого смысла втягивать тебя.

Мэтт взглянул на Сьерру, лежащую на боку, все еще розовую после любви. Он обожал формы ее тела, смуглый оттенок кожи. И снова ощутил желание. Наклонившись, Мэтт накрыл ее простыней.

— С тобой я чувствую себя так, как ни с кем другим, — признался он. — Но ты заслуживаешь лучшего. Так было всегда. И мы оба это знали. Не потому ли ты плакала в прошлый раз? Вот отчего я не хочу, чтобы все повторилось.

Она схватила его за руку.

— Мэтт, я плакала вовсе не из-за этого! — Я плакала, потому что забыла, как мне хорошо с тобой. Потому что никто никогда не относился ко мне так, как ты… Для меня ты — лучше всех, — продолжила она настойчиво. — Ты честен, трудолюбив, и у тебя есть идеалы. Я не знаю лучшего человека, чем ты, Мэтт Роллинз. Ты самый замечательный. Я смело могу доверить тебе свою жизнь. Это я недостойна…

— Я не хочу брать на себя ответственность ни за чью жизнь. Мало доставить тебе удовольствие в постели, Сьерра. Тебе нужен мужчина, который всегда будет с тобой и Уиллом, у которого много денег, который сможет дать тебе кучу детей. Ты всегда о них говорила.

— Мне наплевать на деньги. И нужен мне лишь один человек.

— Не говори так. Ты просишь у меня больше, чем я когда-либо смогу тебе дать. Разве не видишь, что делаешь мне больно.

— Черт, до чего же ты несговорчивый. Я знаю, что ты горд, что я когда-то глубоко уязвила твое самолюбие. Но ведь прошла уже целая вечность. Если я ничего для тебя не значу, если ты в постели испытываешь ко мне только те чувства, какие вызывает у тебя любая другая женщина, скажи, и я смирюсь.

Он промолчал, и сердце ее заколотилось.

— Мэтт, в тот раз мы даже не знали, как мы молоды. Теперь я вижу, что должна была поступить иначе. Я должна была прийти к тебе, прежде чем позволить отцу заставить меня что-то сделать. Но теперь тебе уже за тридцать. И я верю, что тоже изменилась. Дай мне шанс в этом убедиться.

Он так сдвинул брови, что они сошлись на переносице.

— Зачем было приходить ко мне? Ты знала, как я к тебе относился. И сама все решила.

Сьерра поняла, что едва не проговорилась.

— Отец пригрозил выгнать меня из дома, если я немедленно не выйду замуж за Бена.

Глаза Мэтта расширились.

— Порядочная свинья, верно? Я могу еще понять, что ты привыкла жить в большом доме, есть в ресторанах, путешествовать и носить красивые платья…

Она мрачно взглянула на него:

— У меня не было выбора. Я не умела о себе позаботиться. Так уж меня воспитали. Бен сделал мне предложение. Ты — нет.

— Почему твой отец так разозлился?

Она отвела взгляд:

— Я призналась, что спала с тобой.

— Зачем? Просто позлить его? Какой в этом был смысл? Или ты хотела хоть на время отвлечь его от дел и заставить обратить внимание на себя, бедную маленькую дочку?

Сьерра съежилась под его презрительным взглядом. Знай он, что она была беременна, понял бы, что это был не каприз. Но откуда ему знать? А она не может сказать.

Сьерра подняла голову.

— Тебе не понять отношений между мной и отцом. До нашей встречи я ничего от него не скрывала. Надо было прежде чем говорить, познакомить вас. Тогда бы отец не пришел к таким неверным выводам относительно тебя.

Мэтт насмешливо рассмеялся:

— Вроде того, что у меня нет ни цента за душой и моя семья пользуется дурной славой? Что мой отец не появляется месяцами, и только в это время я чувствую себя спокойно? Милая, он был прав на все сто. Я действительно не мог прокормить даже мышонка. Черт побери, да если бы у меня была дочь, я бы тоже не захотел, чтобы она вышла замуж за бедняка. Зачем нужно было так торопиться? Я откладывал каждый цент, чтобы купить землю. Плохо это или хорошо, но я со временем собирался предложить тебе стать моей женой. Постоянно об этом думал. Если бы ты так не поспешила…

— Ты говорил, что хочешь уехать, но никогда не упоминал о браке.

— Не люблю болтать, пока не могу предложить что-то реальное.

Она снова опустила голову на подушку.

— Отец жутко боялся, что я сбегу с тобой. Он ведь должен абсолютно все держать под контролем. Ты в самом деле этого хотел, Мэтт? Чтобы мы поженились, чтобы у нас был дом и семья?

— Я про семью ничего не говорил. Ты знаешь, как я к этому отношусь.

— Знаю, но не уверена, что ты на самом деле так чувствуешь. Разве годы тебя не изменили? Я вижу, как ты относишься к Уиллу. Ты любишь племянника и племянницу. Твои глаза светятся, когда ты о них говоришь. Я приняла твои условия, Мэтт. Никаких уз, никаких обязательств. И я не прошу тебя мне что-то обещать. Но мы же не пленники прошлого. Может быть, нам стоит попробовать…

— Тут все иначе. Я не должен заботиться об их будущем. Не собираюсь делать никакого ребенка несчастным лишь по своей прихоти. У моего старика было пятеро, а любил он только Дилана, да и то по-своему, по-уродски. Почему он после него не остановился? Ведь Дилан был первым. Он продолжал делать детей, верно думая, что осчастливит их. Ведь и тридцать с лишним лет назад можно было предохраняться.

— Но ты ведь не твой отец.

Что-то в его словах зацепило ее, но немного подумав, она пришла в ужас и едва не вскрикнула. Сьерра сжала руку в кулачок и ударила по простыне.

— Бог мой, Мэтт, мы же с тобой никак не предохранялись!

Ее щеки покрылись румянцем. Она чувствовала себя полной идиоткой. Может быть, он решил, раз она достаточно долго была замужем и не имела детей, то принимала таблетки? А как она могла сказать ему, что Бен был стерилен, не открыв тайны рождения Уилла?

И все же Мэтт настолько против детей, что не должен был полагаться только на нее. Он всегда брал ответственность на себя.

Мэтт натянул джинсы.

— Не беспокойся. Пару лет назад я сделал вазэктомию.

— Не может быть!

— Я начал думать, что вовсе не хочу из-за этого попасть в глупое положение, так что принял меры.

Сьерра подозревала, что должно было произойти что-то, толкнувшее его на такой шаг, но ей не хотелось ничего слышать о другой женщине. Кто бы она ни была, Сьерра радовалась, что Мэтт не захотел на ней жениться.

— Так непоправимо, — пробормотала она. — Так навсегда. А вдруг ты когда-нибудь передумаешь?

— Такого не может быть.

— Мне бы хотелось, Мэтт, чтобы ты узнал, какую особую любовь вносит ребенок в твою жизнь. Необыкновенное ощущение — иметь человека, за которого готов отдать жизнь. Уилл научил меня любви, о которой я раньше не знала.

Он прищурившись посмотрел на нее, и Сьерра поняла, что у него возникло легкое подозрение. Не слишком ли много она наговорила? Уж она-то знала, какие тесные узы существуют между родителем и ребенком. Может быть, Мэтт инстинктивно полюбил Уилла, сам не понимая, почему? Не стал ли он вспоминать и подсчитывать? Рано или поздно он догадается. Она с ужасом представляла себе, какое презрение он будет к ней испытывать за такую ложь. Возможно, никогда не захочет снова прикоснуться к ней…

Сьерра отвернулась, избегая его взгляда.

Мэтт наклонился и поцеловал ее.

— Ты хорошая мать, Сьерра. Я следил за вами. Но не все умеют так глубоко чувствовать. Не все годятся в родители.

— Я знаю тебя слишком хорошо и не верю в твою бесчувственность.

— Я всегда был с тобой честен, Сьерра. Ты знаешь, как я не терплю ложь и лжецов. Мой отец придумывал столько оправданий своим поступкам, что иногда казалось, он сам путал правду с ложью. Ты очень мила, но сомневаюсь, что даже ради тебя я останусь в этом городе. — Он сел на край кровати и погладил ее по волосам. — Если и передумаю, то только из-за тебя. Но я продолжаю вспоминать, как все начиналось и чем закончилось. Здесь у меня все идет наперекосяк. И так будет всегда.

Ее мучила вина. Мэтт заслужил правду. Он, пожалуй, не скажет Уиллу, не захочет, чтобы мальчик страдал. И все же ее страшил гнев, который наверняка закипит в нем, узнай Мэтт о ее обмане. А разве могла она поступить иначе? Если бы пришла к нему десять лет назад и сообщила, что беременна, он поступил бы как порядочный человек, но всегда бы ненавидел за это ее и Уилла. Возможно, в результате стал бы походить на своего отца, чего больше всего на свете боялся. Сьерра слишком сильно его любила, чтобы так рисковать.

— Как насчет этих выходных? — спросила она.

— Ты все еще хочешь, чтобы я был здесь?

— Хочу сейчас быть с тобой. Вне зависимости от твоих планов.

— Сьерра, не заставляй меня снова влюбляться в тебя.

— А тебе это угрожает?

— Мне пора идти. Надо помочь Лиэнн и ребятишкам. К тому же тебе ведь не хочется, чтобы Уилл, вернувшись, нашел меня здесь?

Она не ответила.

Мэтт взглянул на нее с нежностью, смягчившей суровые черты.

— Ты и вправду умеешь сделать меня счастливым, — прошептал он. — Я уже давно не чувствовал себя так хорошо. Но счастье всегда дается мне малыми дозами и гаснет, как сгоревшая петарда. А хочется, чтобы все было иначе, чтобы я сам был другим и мог дать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Сквозь слезы, выступившие на глазах, она смотрела, как Мэтт уходит, и знала, что он уносит с собой ее сердце.

Тэннер весело хихикал, устроившись на сиденье для младенцев в продуктовой коляске, которую дядя Мэтт катил к машине от супермаркета.

— Вперед, лошадка! — командовал Тэннер.

— Мэтт, прекрати! — взмолилась Лиэнн, идущая следом вместе с Салли. Она изо всех сил хмурилась, стараясь не рассмеяться. Ее старший брат, скачущий как дикий жеребец, являл собой то еще зрелище. — Вас может сбить машина!

Мэтт огляделся по сторонам.

— Нет никого! — крикнул он.

Тэннер взвизгнул, когда Мэтт резко остановил коляску у пикапа. Ярко светили фонари.

— Признаться, — пробормотала Лиэнн, когда они с Салли поравнялись с ними, — ты иногда ведешь себя как дикий человек. Какой пример ты показываешь детям?

— Мне все показалось забавным, — сообщила Салли.

В свои семь лет она была стройной и хорошенькой блондинкой. Вся в мать. Только посерьезнее. Интересно, как ухитрилась Лиэнн распорядиться своими способностями, если в семье никто даже не позаботился отправить ее в колледж?

Мэтт одобрительно кивнул племяннице.

— Сдаюсь, — поднял он руки вверх.

Лиэнн забеспокоилась.

— Поосторожнее, а то уедет!

Он кивком показал на сапог, подпирающий колесо коляски.

— Все схвачено. Давай вылазь оттуда, Тэннер.

— Он слишком большой, еле уместился, — заметила Лиэнн.

Мэтт вытащил племянника из коляски.

— Да, взрослый парень.

Салли попыталась взять из коляски пакет с продуктами, но Мэтт опередил ее.

— Не тяжеловато для тебя будет?

— Приходилось носить и тяжелее, — просто ответила она.

— Но не в моем присутствии, — возразил он. — Никакой эмансипации! Не верю я в нее. Твоя бабушка учила меня быть джентльменом.

Лиэнн косо взглянула на него:

— Не слушай дядю, Салли. Если он найдет себе какую-нибудь старомодную красотку, то не будет знать, что с ней делать.

— А почему у тебя нет жены, дядя? — спросила Салли.

— Не хочу, — ответил Мэтт. — И так бывает.

— Не торопись, — предупредила Лиэнн. — Есть у меня предчувствие, что она у тебя появится раньше, чем ты думаешь.

— Не похоже. И ты говоришь совсем, как мама. И давно это предчувствие?

— Иногда я просто знаю, и все. У тебя никогда не бывает, что вот проснешься утром и сразу знаешь, плохим или хорошим будет день?

— Нет. Я постоянно удивляюсь.

Она покачала головой. Мэтт пригляделся к сестре и заметил скрытые за напускной веселостью усталость и обреченность. Насколько он помнил, сегодня вечером она впервые не пошла в больницу.

— Не шути. В этом твоя беда. Ты тоже видишь все, но не анализируешь. Утром того дня, когда с Джерри случилось несчастье, я видела сон — будто звонят из больницы и сообщают, что он попал в аварию. Знаешь, я весь день старалась забыть об этом, развеяться, совсем как ты. Но несчастье действительно произошло. Мне все казалось, вот проснусь и выяснится, что это всего лишь сон.

Он положил руку ей на плечо. Лиэнн натянуто улыбнулась.

— Наша мать была права, в жизни есть вещи, которые управляют людьми, и ничего нельзя поделать. Но я все думаю, если бы поверила сну, оставила бы Джерри дома…

— А он бы послушался?

— Наверное, нет. Но я могла уговорить…

— Да будет тебе, Лиэнн. Разве мало ты видела во сне совершенно бессмысленных вещей? Откуда тебе было знать, что именно в этот раз сон вещий? Кстати, там все в порядке?

— Да, замечательно. Завтра Джерри переводят в санаторий. Все в больнице так хорошо к нам отнеслись.

— А к Рождеству он домой вернется? — Мэтт знал, как много это для нее значит.

— Никто не сказал ничего определенного.

Он сложил продукты в машину.

— Эй, да все складывается хорошо. Только немного затянулось. Так часто бывает.

— Я есть хочу, мам, — нетерпеливо возвестил Тэннер.

Она кивнула:

— Ничего удивительного, нагляделся на все эти продукты на полках. Поехали домой, сделаю всем чизбургеры.

— Нет, — возразил Мэтт. — Не спеши к плите. Заедем в закусочную. Я угощаю! Потом купим видеокассету и тогда домой. Ты сможешь отдохнуть. Я уложу детей спать, а ты примешь горячую ванну и почитаешь.

— Мэттью Роллинз, ты настоящий ангел! Знаешь об этом? Если бы не ты… — На ее глаза набежали слезы.

Мэтт покраснел, смущенный таким заявлением.

— А кто сомневался? Ладно, пошли, не распускай слюни. Я ведь собираюсь вести вас в приличное место.

Лиэнн и плакала и смеялась одновременно.

Они все забились в кабину грузовика, поехали в закусочную, с удовольствием съели жирные чизбургеры с жареной картошкой. Автоматический проигрыватель играл все те же мелодии, как будто последних десяти лет не было, и Мэтту показалось, что он узнал красную гирлянду и пластмассового Санта-Клауса, которыми зал бывал украшен к Рождеству еще в те далекие годы, когда здесь работала мама. На Рождество людям свойственно терять всякое соображение, подумал Мэтт. То, что он сегодня оказался в постели Сьерры, яркое тому доказательство. Но он понимал, что время года не имеет к этому никакого отношения.

Сьерра. Самая нежная, самая милая женщина на земле, и да поможет ему Бог. Он теперь не мог отделаться от мыслей о том участке земли у ручья. Ему хотелось здесь задержаться. Сьерра его как заворожила. Все эти ее разговоры о том, чтобы попробовать еще раз. Как же! Пока они вдвоем, все прекрасно. Но для остальных их чувства были той маленькой постыдной тайной, которую Сьерра никогда не решится открыть. И если даже она посмеет, Мэтт ей не разрешит. Почему она должна лишаться того места в обществе, которое принадлежит ей по рождению? Она не выбирала свою семью, точно так же, как и он.

Ему требовалось пространство. Мэтт посмотрел на Тэннера, макающего жареную картошку в кетчуп, на Салли с чизбургером, старающуюся выглядеть взрослой, на до смерти уставшую Лиэнн, ничего практически не евшую. Он не мог их бросить, а помогая им, вынужден находиться рядом со Сьеррой.

Уходя, он попытался заплатить по счету, но хозяйка закусочной, остановила его.

— Твоя мама столько лет работала на моих родителей, Мэтт, я не могу брать с тебя деньги.

Мэтт присмотрелся внимательней и узнал хорошенькую молодую женщину с блестящими голубыми глазами и длинными русыми волосами, стянутыми в узел на затылке. Он учился с ней в средней школе. Ее родители хорошо относились к матери, разрешали брать домой коробки с оставшейся едой.

— Джиллиан, — сказал он, — извини, я подумал, что там твоя мама. Не то чтобы ты выглядела как…

Она рассмеялась:

— Многие ошибаются. Мои родители в прошлом году отошли от дел. Я вернулась из Далласа и теперь тут командую.

— Крутая перемена в жизни.

Джиллиан воодушевленно кивнула:

— А ты все ездишь верхом?

— Когда есть возможность. Но никаких родео!

— А жаль! Ты был хорош…

Он повернулся и увидел, что Лиэнн с детьми исчезли.

— Мне пора. Приятно было тебя снова увидеть. Ты уверена, что мне не нужно платить?

— Убери свой бумажник, Мэтт. И счастливого тебе Рождества. Может быть, как-нибудь покатаемся вместе верхом.

— Сейчас довольно трудно будет вырваться.

— Позвони мне, если удастся улизнуть.

— Весьма вероятно, — согласился он и быстро ретировался.

Мэтт знал, что не позвонит, он не мог выбросить из головы Сьерру. Его не интересовала даже такая привлекательная и дружелюбная женщина, как Джиллиан. Получалось, что Сьерра ограничила его свободу куда больше, чем он думал.

Лиэнн с детьми ждали в машине.

— Я даже не подумала о Джиллиан, — заявила Лиэнн тоном генерала, раздумывающего над предстоящей битвой. — Знаешь, она ведь разведена. Скорее всего поэтому и вернулась.

— Мне всегда нравилась Джиллиан.

— А ты с ней встречался?

— Ездил несколько раз верхом на ранчо Сэма. Мы были просто друзьями, Лиэнн, так что не трать силы на сватовство. О'кей? Та свадьба, которую ты себе вообразила, будет не моей.

Он остановил машину около магазина, где продавали видеокассеты.

Салли схватила Тэннера за руку и кинулась внутрь.

— Ты хоть понимаешь, что они целый час будут выбирать? — спросила Лиэнн.

— Не больше десяти минут! — заявил он, входя вслед за детьми.

Разыскивая племянницу с племянником, Мэтт обошел стеллаж и наткнулся на Сьерру и Уилла.

Сьерра подняла голову и улыбнулась. Всего несколько часов назад он целовал эти губы. Ему сразу стало жарко, сердце сжалось. Ее темные глаза были так прекрасны! Ему хотелось протянуть руку и коснуться нежной смуглой кожи. Снова он желал ее.

Появилась Лиэнн. Мэтт спиной почувствовал горящий взгляд сестры. Сьерра перестала улыбаться, по лицу скользнуло обеспокоенное выражение. Тишину нарушил Уилл, который, заметив Мэтта, расплылся в улыбке.

— Мэтт! — закричал он. — Мы с мамой решили купить фильм. Ты не можешь прийти и посмотреть его вместе с нами?

Он внезапно замолчал, заметив за спиной Мэтта незнакомую женщину.

— Нет, Уилл, не сегодня. — Он обернулся, подтолкнул Лиэнн вперед и перевел дыхание. — Сьерра, мне кажется, ты незнакома с моей сестрой…

Сьерра протянула руку:

— Приятно наконец-то с вами познакомиться.

Мэтт ничего не мог прочитать на усталом лице сестры и обрадовался, когда Лиэнн скупо улыбнулась и взяла протянутую руку. Все-таки первый шаг.

— Привет, — сказала она.

Тут из-за угла показалась огорченная Салли. Сзади плелся Тэннер.

— Дядя Мэтт, мы хотели купить «Санта-Клауса», но все кассеты уже разобрали.

— Придется поискать что-то взамен, — резонно решил Мэтт. — Эту купим потом.

Уилл взглянул на коробку в руке, потом на двух маленьких ребятишек.

— Вот, — сказал он. — Взял последнюю. Мы с мамой сегодня посмотрим что-нибудь другое.

Лиэнн уставилась на высокого, красивого мальчика. Внезапно помрачнев, она отвернулась.

— Я подожду в машине, Мэтт, — промолвила она и быстро направилась к выходу.

Мэтт не мог понять, что на нее нашло. Он виновато повернулся к Сьерре.

— Лиэнн просто устала, — пояснил он. — И разучилась себя вести.

— Все в порядке, — уверила его Сьерра. — Я знаю, что не вхожу в число тех, кого она любит, и догадываюсь почему.

Мэтт взял Уилла за плечо.

— Ты молодчина, что отдал свою кассету, — сказал он.

— Спасибо, — поддержала его Салли.

— Ага, спасибо, — присоединился к ней Тэннер. — Ты приходи, посмотришь вместе с нами.

— Хорошая мысль, Тэннер, — обратился к нему Мэтт. — Но твоя мама очень устала, ей сегодня гости ни к чему.

Он улыбнулся Сьерре. Между ними словно искра пробежала, и Мэтт пожалел, что не может поцеловать ее прямо в магазине.

— Встретимся завтра, — сказал он. — Спокойной ночи, Уилл.

Мэтт подождал, пока все уселись, потом повернул ключ в зажигании и заговорил.

— Лиэнн, зная твое отношение к Сьерре, не могу не выразить свое восхищение твоим благородным поведением. Но с чего это ты вдруг рванулась бежать?

Она повернулась к нему:

— Потому что я всегда рассчитывала слышать от тебя только правду, пусть даже и неприятную. И вдруг там поняла, что ты далеко не всегда был правдив. И я… ну, я расстроилась. Ты ведь знаешь, что бы ты ни сделал, я никогда не изменю о тебе мнения. Я знала, у тебя должна была быть основательная причина.

— Слушай, о чем ты, черт побери?

Она нахмурилась, и он вспомнил про детей.

— Прости, — пробормотал он.

Она тоже посмотрела на детей, почему-то ненормально тихих и внимательно прислушивающихся к разговору взрослых.

Лиэнн расправила на коленях пальто.

— Я все тебе скажу, когда приедем домой, — пообещала она.