Верный друг Санчо

Часть вторая ВИВА САНЧО!

В сероватом небе стояло обжигающее расплавленное солнце, а на море бушевал шторм. Тяжелые волны вырастали на глазах и вдруг надламывались и с грохотом падали на плотный песок пляжа. Змейки воды доползали почти до самых пальм, которые качались, как мачты корабля, и махали зелеными крыловидными ветвями.

Одна волна падала, на смену ей поднималась другая, и снова земля вздрагивала от тяжелого удара воды.

Санчо шагал по пустынному пляжу, и ветер бросал ему в лицо соленые брызги. На голове у Санчо было широкополое сомбреро, которое ветер давно бы сорвал и укатил колесом, если бы не тесемки, завязанные под подбородком. На нем была рубаха, застегнутая под самое горло, хотя пекло солнце, короткие шорты из потертой кожи, сандалии, оставляющие на плотном песке вафельные следы. Санчо слизывал с губ соленые брызги и смотрел под ноги, где на песке лежали выброшенные морем ракушки.

Вдруг его внимание привлекли два человека, которые как бы танцевали на высоких движущихся волнах. Их бронзовые тела оттеняли белые набедренные повязки. А под ногами у этих морских акробатов сверкали зыбкие дощечки-плотики. На этих плотиках они то съезжали с волны, как со снежной горки, то, наперекор всему, взлетали ввысь и, балансируя руками, качались на гребне. Эти два человека были сродни дельфинам, и волны не могли их сбросить, накрыть, подмять под себя.

Санчо долго наблюдал за двумя смельчаками. И каждый раз ему казалось, что сейчас один из них сорвется и его раздавит огромная падающая волна. Но происходило что-то необъяснимое — укротитель волн выворачивался, ловко увертывался от удара и внезапно оказывался на спине у следующей волны.

— Э го-го! — радостно и громко крикнул мальчик, но его приветствие заглушил грохот волн.

Санчо зашагал в сторону мыса, где волны были послабее. Но неожиданно до него донеслись звуки гитары и мелодия песни, которую пели несколько голосов. Мальчик прислушался.

Он узнал песню. Песню его дедушки. Запрещенную песню, которую нельзя было петь открыто на улице или в баре. Санчо повернулся и увидел нескольких парней, которые сидели на песке и пели. Только один из них стоял, склонясь над гитарой.

Сперва поющие не замечали мальчика. Но вдруг кто-то крикнул:

— Стойте! Мы не одни!

Гитарист сразу прикрыл ладонью струны. Парни замолчали. Все повернулись в сторону Санчо.

Некоторое время они сидели неподвижно и смотрели на Санчо, а Санчо смотрел на них.

Вдруг за его спиной появился один из укротителей волн. У него были мокрые вьющиеся волосы, а под мышкой он держал свой плотик.

— Ты что здесь делаешь?

Санчо пожал плечами.

— Следишь за нами?

Парень бросил на песок плотик и схватил Санчо за грудки:

— Говори, кто тебя послал? Кто тебе велел следить за нами?

— Я гулял здесь…

С горячего песка поднялись остальные ребята и подошли к Санчо.

— Вы слышали: он гулял здесь! — с усмешкой сказал парень, еще крепче сжав в кулаке рубашку мальчика.

— Ври складнее! — посоветовал парень с гитарой.

А тот, что держал Санчо, вдруг с силой толкнул его, и Санчо упал на песок.

— Я не вру! — сказал Санчо, вытирая с лица песок.

— Да что с ним разговаривать! Врежь ему как следует. Будет знать, как шпионить.

— Я не шпион! — выкрикнул Санчо и встал. — Мой дед Хуан-Мария!

— Его дед Хуан-Мария! Ну, что из того, что твой дед Хуан-Мария?

— Вы поете его песню… Его убил Лысый генерал.

Ребята переглянулись.

— Чем ты докажешь? — спросил парень с вьющимися волосами.

Санчо молчал. И тут гитарист сказал:

— Я знал Хуан-Мария. Его действительно убили люди Лысого генерала, но ты-то здесь при чем, щенок?

— Он хочет запутать нас! — закричали остальные. — Его прислали шпионить, вот он и выкручивается. Всыпать ему как следует!

— Я ненавижу Лысого генерала! — крикнул Санчо.

— Чем ты докажешь? — повторил парень с вьющимися волосами и снова схватил Санчо за рубаху.

Мальчик промолчал. Потом сказал:

— Отпусти рубаху! Я… докажу.

— Отпусти его, Боливар! Посмотрим, как он докажет!

Рука на груди мальчика разжалась. Санчо стал медленно расстегивать рубашку. И вдруг все увидели — на груди у мальчика, прямо на теле, пламенел пионерский галстук.

— Я — пионер, — сказал Санчо. — Меня приняли в пионеры в Советском Союзе. Я дал клятву никогда не снимать этот галстук.

Все окружавшие Санчо притихли. Круг сжался теснее. Всем хотелось посмотреть, потрогать руками алый пионерский галстук, который раздувал ветер с моря. И все одобрительно кивали головами.

— Как тебя звать? — миролюбиво спросил парень, который первым подошел к Санчо.

— Санчо. Санчо Родригес.

— Меня зовут Боливар. — Парень протянул Санчо руку. — Меня всегда можно найти в баре «Глория». Будем друзьями. Смерть Лысому генералу!

Парень поднес к плечу сжатый кулак, и все его друзья, как по команде, тоже поднесли к плечу сжатый кулак.

В классе стоял полумрак: жалюзи были опущены, преграждая путь обжигающим лучам солнца. Под потолком бесшумно вращались два пропеллера, разгоняя теплый тягучий воздух, словно над головами учеников летел бесшумный самолет. По ни жалюзи, ни вентиляторы не могли побороть изнурительного зноя, который пробивался сквозь все преграды и заполнял класс.

Сморившиеся, полусонные дети изо всех сил старались делать вид, что внимательно слушают сеньора учителя, который, как прикованный цепью, взад-вперед ходил у доски, не глядя на класс. Казалось, стоит ему присесть, и он тут же заснет, уронив голову на грудь.

Шел урок географии. На доске висела карта с двумя кругами полушарий, похожих на огромные очки с голубыми стеклами. Кто смотрел сквозь эти очки на мальчиков, заполнивших класс?

— Алдан Бланко! — вдруг сказал учитель, поворачиваясь к классу, но не переставая ходить. — Алдан Бланко, выйди к доске и расскажи нам о России.

— Эй, Кокос, — зашептали ребята, — хватит спать, тебя к доске.

Алдан Бланко поднялся и выкатил на учителя глаза. Густые, давно не стриженные волосы и впрямь делали его похожим на кокосовый орех.

— Ты что, спишь? — спросил его учитель.

— Что вы, сеньор учитель, как можно спать на уроке?

— Тогда подойди к доске, найди на карте Россию и расскажи нам об этой стране. А мы послушаем тебя.

Кокос медленно зашагал к доске. Он остановился перед полушариями, силясь разыскать на карте страну Россию.

— Тебе что, плохо видно? — спросил учитель.

Класс захихикал.

— Вот… Россия, — сказал Кокос и ткнул указкой в Уральский хребет.

Учитель остановился и посмотрел на карту.

— Разве тебе не известно, что Россия огромная страна? — сказал он. А у тебя она уместилась в точке. Покажи границы России.

— Границы? — повторил Кокос. — А здесь нет… границ.

— Но ты должен знать хотя бы приблизительно.

— Приблизительно? Вот так… — Кокос сделал указкой круг по карте.

— Даже приблизительно не знаешь. Ну хорошо, может быть, ты расскажешь нам о России? Учебник читал?

— Читал. Клянусь мадонной!

— Оставь в покое мадонну. Рассказывай, рассказывай.

Кокос тяжело вздохнул. Стер ладонью со лба пот и начал:

— Россия большая, полудикая страна, без законного правителя.

— Та-ак, продолжай!

— В России люди живут в трущобах, а по улицам городов ходят медведи.

В это время в классе раздался смех. Все оглянулись — смеялся Санчо. Он сидел за партой и заливался смехом.

— Санчо Родригес! — строго прикрикнул учитель.

Санчо встал.

— Почему ты смеешься, Санчо?

— Потому что Кокос говорит чушь.

— Я в учебнике читал, — пробурчал Кокос — Я учил.

— По-твоему, Санчо, в учебнике написана чушь? С каких пор в учебниках стали писать чушь? — строго спросил учитель.

— Я не знаю, с каких пор, — ответил Санчо, — но в России по улицам ездят автомобили, а медведей я не встречал. Тигров я видел… в зоологическом саду…

— Вздор! — прервал мальчика учитель. — Меня не интересует, где ты был и что ты видел. Продолжай, пожалуйста, Алдан Бланко.

— В России много природных богатств, но народ, не умеющий ими пользоваться, живет в нищете. Не каждый русский знает, что такое холодильник или телевизор.

Санчо снова вскочил с места:

— Да врет он, сеньор учитель. Между прочим, в русских школах все дети учатся бесплатно.

— В каком учебнике ты это вычитал? — строго спросил учитель.

— Я не вычитал, сеньор учитель, я каждый день ходил в школу, а денег не платил.

Учитель вдруг оторвался от доски и зашагал к Санчо.

— И любой парень, если захочет может стать летчиком или космонавтом.

— Лжешь! — крикнул учитель.

— Клянусь мадонной! — горячо сказал Санчо.

— Это агитация! Ты понимаешь, что такое агитация?

— Нет, — признался Санчо.

— Так знай: агитация — это когда говорят то, что не желает слышать его светлость президент! — задыхаясь от возбуждения, прокричал учитель и протянул руку к портрету, который висел над доской. — Изволь замолчать! Сядь! И ты, Алдан Бланко, сядь. Я ставлю тебе четверку.

— Благодарю вас, сеньор учитель, — радостно сказал Кокос и чуть ли не бегом направился к своей парте.

Некоторое время учитель расхаживал перед классом, не зная, что ему еще предпринять. Потом его вдруг осенила мысль, и он сказал:

— Санчо Родригес, возьми учебник и подойди ко мне.

Санчо исполнил распоряжение учителя.

— Теперь читай вслух отсюда. — Учитель показал пальцем, откуда следует читать.

Санчо взял учебник в руки и стал читать:

— «Россия — одна из самых больших держав мира. Она простирается от Балтийского моря до Тихого океана, от Памира до Новой Земли… Россия отсталая страна с тотальным режимом, который тормозит…»

В этом месте Санчо чихнул. Сделал он это так гулко и при этом состроил такую рожу, что класс засмеялся.

Класс смеялся. Санчо чихал.

— Будешь ты читать или нет? — не выдержал учитель.

— Сеньор учитель, — взмолился Санчо, — ап-чхи! Сеньор учитель, ап-чхи! Я не могу, ап-чхи!

— Все! Хватит! На место! — вышел из себя учитель.

А Санчо под дружный хохот класса чихал и чихал, закрывая лицо учебником географии.

На зеленой лужайке, перед старинным зданием колледжа, построились мальчики в полосатых майках и белых коротких трусах — Санчо и его друзья. Справа, держа под мышкой вытянутый, как дыня, мяч, стоял Санчо. Он переступал с ноги на ногу, еле сдерживая нетерпение, чтобы не броситься в бой. Рядом с ним стоял высокий светловолосый Винсенто. Он слегка сутулился и делал над собой усилие, чтобы держаться прямо. Откровенно говоря, вид у него был слишком добродушный для настоящего бойца. Зато Пабло Реверо, широкоплечий, плотный, с едва заметным пушком на щеках, занял позицию боксера, и его серые поблескивающие глаза напряженно смотрели в сторону ворот противника. Следующим в строю стоял Алдан Бланко, он же Кокос. Руки он держал за спиной, а ободранные коленки свидетельствовали о том, что Кокосу нередко приходилось падать и не всегда под ногами оказывалась мягкая трава. Замыкал строй самый маленький смуглолицый мальчик с умными, внимательными глазами и коротко подстриженными волосами — Андерс Рок. Он щурился от солнца и подпрыгивал на месте — уже приступил к разминке.

Напротив стояла команда в клетчатых майках, на которых вполне можно было сыграть в шахматы.

Судья — сеньор учитель физкультуры, — седой, с впалыми щеками, неторопливо поднес к губам свисток. Мяч взлетел. И мальчики стремительно бросились вперед, словно каждого привела в движение пущенная ракета.

Маленький, верткий Андерс Рок подхватил мяч-дыню, но не успел сделать несколько прыжков, как его догнала вся ватага. И мгновенно на зеленой траве образовалась куча мала. Эта многоногая, многорукая, многоголовая куча дышала, опускалась и поднималась, двигалась, шумела.

И вдруг из-под чьих-то ног показался Андерс. Он выбрался из кучи и, прижав к животу мяч, бросился бежать к воротам противника.

— Эй! Эй! Эй! — забеспокоился вратарь.

Куча мгновенно распалась. Все устремились за обладателем мяча.

— Беги, Андерс! Беги! — кричал Санчо, поспевая за товарищем.

— Не промахнись, Андерс! — кричал Кокос.

— Держи его! Догоняй и держи! — кричали клетчатые майки.

И вот уже несколько человек приблизились к Андерсу. Потянулись руки, чтобы схватить его и отнять мяч. Но мальчик ловко вывернулся, потом сделал отчаянный прыжок и запустил мяч в ворота, похожие на огромную букву «Н».

Ребята зашумели и принялись обнимать маленького победителя. А тот, отмахиваясь от поздравлений, бежал к центру поля, прыгая то на одной, то на другой ноге.

И снова началась игра. Стоило кому-то завладеть мячом, как на него сразу наваливалась вся команда противника. Кто-то падал, кто-то вырывал мяч, у кого-то у самого вырывали мяч. Кто-то, поднявшись с земли, начинал хромать и тут же, забывая о хромоте, устремлялся за всеми.

Регби — игра смелых. В регби испытываются воля и ловкость. В регби рождаются бойцы.

В какой-то момент мяч очутился в цепких руках Санчо. Рыжеволосый игрок в клетчатой майке прыгнул на него сзади и как бы оседлал. Но Санчо ловко сбросил седока на землю и устремился вперед. Ему наперерез бросились два игрока в клетчатых майках. Санчо сделал обманное движение, будто хотел отдать мяч. Но мяч остался у него в руках. Санчо удалось обвести защиту противника. До ворот уже оставалось метров пятнадцать, когда со стороны колледжа послышался хрипловатый голос служителя:

— Санчо Родригес, к директору!

Санчо по инерции продолжал бежать.

— Санчо Родригес!

Мальчик оглянулся, и в то же мгновение у него выбили мяч.

Рядом закипел бой, но Санчо уже не принимал в нем участия. Он нехотя шел через поле к служителю, который ожидал его в дверях школы в форменном мундире, застегнутом на все пуговицы.

— Я помоюсь под душем, — сказал мальчик, проходя мимо служителя.

— Нет. Сеньор директор просил явиться прямо с поля.

Санчо вздохнул и побежал по лестнице на второй этаж.

Директор колледжа был маленького роста. Сидел же он в огромном старинном кресле с массивной резной спинкой, которая была выше его головы. А над головой директора висел портрет президента. На этом портрете президент, прозванный в народе Лысым генералом, был одет в белый, расшитый позументами мундир с орденами, со шпагой и с широкой лентой через плечо. На голове у него красовалась военная фуражка, которая скрывала лысину. На портрете Лысый генерал казался высоким, на самом деле он был низкорослым, таким же, как сеньор директор. Директор сидел за столом черного дерева с резными ножками. Стол был большой и громоздкий. Видимо, маленькие люди любят большие вещи.

Директор был в темных очках, которые скрывали не только глаза, но и часть щек, и что-то писал, когда раздался стук. Дверь отворилась, и в кабинет вошел Санчо. Мальчик тяжело дышал, майка на нем была мокрой от пота, а трусы — в черных пятнах, следах падения.

— Как успехи, Санчо Родригес? — весело спросил директор.

— Один — ноль в нашу пользу, — ответил мальчик, переминаясь с ноги на ногу.

— Один — ноль, один — ноль, — повторил директор, — очень хорошо, мой друг! Ты можешь сесть.

Санчо сел на краешек стула.

— Скажи, пожалуйста, Санчо, — вкрадчивым голосом заговорил директор, — в России дети играют в регби?

Санчо покачал головой:

— В России играют в снежки и гоняют в футбол.

— И ты тоже гонял… в снежки?

— Гонял, — ответил Санчо.

— И бесплатно учился в школе?

— Да, сеньор директор.

— Разве твой отец так беден, что ты не платил за учение?

— Так все ребята бесплатно…

— Все, наверное, очень бедные. Но представителю нашей республики не к лицу…

— Я и обедал в школе. У них вкусные обеды, только горчица злая.

— Что это за злая сеньора? — спросил директор.

Санчо захихикал и опустил голову:

— Она сидит в банке! Желтая от злобы.

— Глупости!

Директор встал с места, с трудом отодвинул тяжелый стул и подошел к Санчо.

— Мой друг, я должен дать тебе полезный совет. Забудь все, что было в России. Там тебя обманывали…

— Меня никто… — начал было Санчо.

Но директор перебил его:

— Тебя обманывали. В учебниках пишут правду и только правду. Недаром учебники пропущены цензурой сеньора президента. В следующий раз постарайся отвечать по учебнику! Ты, кажется, заразился в России насморком. Бедный мальчик. Тебе придется поберечься и два месяца не играть в регби.

— Но, сеньор директор, насморк мне не мешает играть…

— Мне виднее, что чему мешает. Поэтому я и назначен директором колледжа. И мне вверены судьбы молодого поколения республики. До свидания, мой друг. Иди, иди…

Санчо медленно поплелся к двери.

— Кстати, как поживает твой отец, сеньор Родригес? — спросил его директор вдогонку.

— Он устраивается на работу, — ответил Санчо.

— Что-то долго он ищет работу, — сказал директор, усаживаясь в свое кресло, — а ведь у нас в республике нет безработных.

Санчо скрылся за дверью.

— Ищите себе другого капитана, — сказал Санчо, вместе с друзьями выходя на улицу.

— Это почему еще? — спросил Андерс Рок, который раньше всех хотел все знать.

— Директор запретил мне играть в регби.

— За что? — спросил Винсенто. — Что ты ему сделал?

— За географию, — отозвался Санчо, поддавая ногой пустой коробок, лежащий на тротуаре.

Ребята переглянулись. Они шли по тихой улице, засаженной деревьями, и размахивали своими кейсами.

Так все пятеро дошли до продавца мороженого.

— Пять! — сказал Кокос продавцу и поднял руку с растопыренными пальцами.

— Расщедрился Кокос! — усмехнулся Пабло и весело подмигнул товарищам.

Продавец в белой каскетке и длинном фартуке ловко наложил в бумажные пакеты ядовито-желтое мороженое.

Над городом светило сильное солнце. Оно штурмовало город с неба, и город защищался. На окнах, как забрало, были опущены жалюзи, а над сверкающими витринами поднялись полотняные тенты, на которых большими буквами были написаны названия фирм: «Фейерстоун», «Вестингауз», «Форд», «Шервин Уильямс». Пешеходы держали над головами пестрые зонтики.

Но пешеходов было мало — в этот час люди отсиживались дома. И ребята шли в один ряд, во всю ширину тротуара, и дружно расправлялись с мороженым.

— А верно, что в учебнике все брехня? — спросил Андерс, заглядывая в лицо Санчо.

— Брехня… Клянусь мадонной! Нет в России никаких трущоб и медведей. И люди живут как люди. Даже еще лучше… Мои друзья были пионерами.

— А кто такие пионеры? — спросил Кокос.

— Это такие ребята, которые помогают взрослым бороться. Они во время войны ходили в разведку и били фашистов.

— Били фашистов? — оживился Пабло. — Вот здорово!

— Я тоже пионер, — неожиданно сказал Санчо.

Друзья от удивления остановились.

— Ты? — спросил Винсенто.

— Я дал пионерскую клятву, и мне надели красный галстук.

— Врешь! — выпалил Пабло.

— Нет у тебя никакого красного галстука, — сказал Кокос. — Не вижу.

Санчо остановился. Отбросил кулек из-под мороженого и стал было расстегивать рубашку, но вдруг в конце улицы послышался тревожный вой сирены.

Этот вой заставил ребят оглянуться. Санчо торопливо застегнул рубашку. По мостовой, прижимая машины к тротуару, мчались мотоциклы с огненно-красными фарами.

— Президент, — сказал Кокос — Президент едет!

А мимо ребят, с ревом и треском, уже мчались мотоциклы. На них сидели люди в кожаных костюмах и белых шлемах с гербом республики.

Они были вооружены, словно спешили в бой.

За мотоциклами следовали машины. Их было десять одинаковых машин. И в них сидели люди в одинаковой военной форме.

— Один из них — президент, — сказал Пабло.

— Интересно, который? — провожая глазами машины, спросил Санчо.

— Говорят, он маленький и ему подкладывают подушку, — доверительно сказал Андерс.

И все засмеялись.

— Почему он так прячется? — спросил Винсенто, широко раскрытыми глазами глядя вслед кортежу генерала.

— Он боится народа, — твердо сказал Санчо. И в это мгновение он был очень похож на своего деда Хуан-Мария.

Последняя машина скрылась за поворотом.

Санчо оглянулся. Сквозь зеркальное стекло витрины магазина на него смотрел Лысый генерал. Санчо показал ему язык и скомандовал друзьям:

— Пошли!

Мимо пробежала стайка маленьких мальчишек, которые выли во весь голос, подражая реву машин президента.

Они лежали на песке, и солнце пекло их и без того загорелые спины.

— А как звали твоего самого лучшего друга в России? — спросил Санчо худощавый Винсенто.

Санчо ответил не сразу. Он думал. Потом он сел на песок и посмотрел далеко в море, словно хотел разглядеть вдали ответ на вопрос Винсенто.

— Рита, — сказал Санчо.

— Рита! — повторил Винсенто.

— Он был смелым? — спросил Пабло.

Санчо утвердительно кивнул головой.

— И ты крепко с ним дружил?

— Мы вместе катались на лыжах. И мы еще сами построили воздушного змея. Я на нем летал.

— Врешь! Кто тебе поверит! — сказал Кокос, он вообще был недоверчивым. — Поклянись мадонной!

— Честное пионерское! — ответил Санчо. — Сперва я скользил на лыжах, а потом змей поднял меня над землей — и я полетел. Честное пионерское!

— Здорово! — воскликнул Винсенто. — Я нарисую тебя летящим на крыльях, как Икар.

— Санчо, — вдруг сказал Андерс, — может быть, ты построишь еще такого змея и мы все полетаем?

— В России мне помогали друзья.

— А мы что, не друзья? — обиделся Пабло. — Мы поможем.

И все ребята закричали:

— Мы поможем! Что нам стоит! Естественное дело!

Санчо внимательно посмотрел на своих товарищей и как бы невзначай произнес:

— Ребята, которые помогали мне в России, были пионерами.

Товарищи притихли. До них не сразу дошел смысл слов Санчо.

— Значит, мы не годимся? — разочарованно спросил Винсенто.

— Не подходим мы, — сказал Кокос, — ну и не надо.

И тут Санчо поднялся с песка.

— Вы подходите! Вы очень подходите. В регби не боитесь нападающих, смело бросаетесь на мяч. Ненавидите Лысого генерала. Но я хочу, чтобы вы помогали старшим в борьбе за свободу республики. И чтобы вы стали пионерами. А змея мы построим!

Ребята повскакали с земли и закричали:

— Мы будем пионерами. Мы готовы. Скажи, как это сделать.

Санчо ответил не сразу. Он прошелся по берегу. Потом подобрал камешек и закинул его далеко в море.

— Подумайте как следует. Хватит ли у вас сил для борьбы?..

И снова с грохотом разбиваются приливные волны. И снова появились два человека на маленьких плотиках, которые скользили по волнам легко и, как казалось, просто. Они не думали об опасности и, покорив одну волну, смело устремлялись навстречу новой.

Когда ребята ушли, на пляже, на морском песке, остался рисунок трехтрубного военного корабля. А чуть подальше большими буквами было написано имя лучшего друга Санчо — РИТА.

Волны разбивались о берег и ползли по песку к нарисованному кораблю, словно хотели подхватить его и унести в открытое море.

…Каждое утро сеньор Родригес выходил из дома и отправлялся на поиски работы. Ма провожала его до угла, поправляла галстук и чуть-чуть сдвигала набок светлую шляпу.

— Да поможет тебе мадонна, — говорила она, целуя мужа.

Он ничего не отвечал. Вздыхал и отправлялся в трудный путь. А Ма смотрела ему вслед, пока он не пропадал в толпе прохожих.

Сеньор Родригес входил в сверкающие стеклом и медью подъезды фирм, поднимался по мраморным лестницам, открывал тяжелые двери кабинетов.

— Мне известно, что вам требуется опытный коммерческий работник. Я рад буду предложить вам свои услуги, — говорил отец Санчо, прижимая к груди шляпу.

— Где вы работали до настоящего времени? — спрашивал очередной босс, внимательно разглядывая осунувшееся лицо Па.

— Я был представителем фирмы по продаже бананов в Советском Союзе.

— В Советском Союзе? — переспрашивал босс. — Как ваша фамилия?

— Родригес.

Босс молча смотрел ему в глаза.

— Родригес… Это не с вами была неприятная история? Я что-то читал в газетах.

— Да. Но это не имеет отношения к работе.

— Конечно, конечно, — соглашался босс. — Заходите через месяц, может быть, у нас откроется вакансия…

— Но вы же давали объявление!..

— Мы поторопились. Извините. Мое почтение.

Тяжелая дубовая дверь закрылась. И снова шумная улица, полная людей, которые куда-то спешат. Сеньору Родригесу казалось, что все эти люди счастливы, все имеют работу, только он один как бы выброшен из жизни.

И снова яркая вывеска фирмы. Белая лестница. Дубовая дверь. И разговор о его работе.

— Вы служили у сеньора Крэдо? Это очень уважаемый коммерсант! С вашего позволения, я справлюсь у него о ваших деловых качествах. У нашей фирмы такой порядок. Наведывайтесь, сеньор Родригес.

Па уходил, понимая, что сюда он может уже не наведываться. Неужели железная рука Крэдо закрыла перед ним все двери? Она действовала незримо, но твердо.

— Будь он проклят, этот Крэдо, — бормотал Па, шагая по улице. — Он выгнал меня из Союза, теперь хочет разделаться со мной на родине. Что же мне делать?

Зажглись огни, и кроны деревьев сливались с темным небом, когда Па возвращался домой. Он шел устало, сутулясь, словно проделал долгий, трудный путь по безводной пустыне.

На углу двух небольших улиц его внимание привлек золотой светящийся банан. Этот банан как бы рос на глазах, меняя очертания и цвет. «Красивая реклама!» — подумал Па и задержался перед магазином, в витрине которого лежали горы свежих бананов.

Постояв перед витриной, он вошел в магазин. Опытным глазом сразу заметил хозяина, подошел к нему и, приподняв шляпу, спросил:

— Сеньор, вам не требуется продавец?

Хозяин, розовощекий, черноволосый человек в очках в золотой оправе, выкатил на него черные глаза:

— Продавец? Вы — продавец?

— Разве у меня на лице написано, что я не продавец? — спросил Па.

— Так точно! — воскликнул хозяин лавки.

— Я могу выполнять любую работу.

— Да, да, да. — Хозяин закивал головой, потом снял очки и, подышав на них, стал протирать белым платком. — Вы не продавец. Вы — неудачник. А неудачникам я не доверяю. Может быть, купите бананов?

— Да! — с вызовом сказал Па. — И самых лучших. Свешайте три грозди!

Хозяин сразу повеселел. Сам свешал бананы, с поклоном протянул их странному покупателю.

Когда отец Санчо вышел из магазина, хозяин подозвал к себе продавца и сказал:

— Знаешь, кто это? Из редакции. Такой поработает две недели, а потом опозорит на всю страну. Но у меня глаз верный.

— Ой, сколько бананов! — воскликнула Ма, когда отец вернулся домой. У тебя хорошие вести?

Отец покачал головой.

— Санчо дома? — спросил он.

— Мы ждем тебя обедать, — ответила Ма.

— Хорошо.

Отец пошел мыться. Вытирая лицо, он взглянул в зеркало и почему-то вспомнил, как однажды брился, а Санчо стоял рядом и тоже намылил себе помазком щеки. У них тогда было отличное настроение. Приближался какой-то праздник. Где это было? Ах, там, в Союзе…

— Не могу понять, что происходит. — Отец устало опустился на стул. Я прихожу по объявлению, и каждый раз оказывается, что сотрудник уже не нужен. Мне кажется, что я живу в каком-то заколдованном городе.

— Я знаю, кто заколдовал для тебя родной город, — сказал Санчо. — Это сеньор Крэдо.

— При чем здесь сеньор Крэдо! — воскликнула Ма. — Он всего лишь коммерсант.

— Он не коммерсант, он убийца! — Санчо вскочил с места. — У него глаза как у пантеры. Он и ходит, как будто крадется…

— Не надо спорить, — сказала Ма. — Крэдо — отвратительный тип. Но он друг президента. Он связан с тайной полицией.

И снова все приумолкли. Ма налила отцу кофе.

— Я пробью эту стену, — нарушил молчание отец. — У меня будет работа… Будет!

Отец встал и зашагал по комнате.

И тут Санчо повернулся к отцу и спросил:

— Па, а у нас будет когда-нибудь такая жизнь, как в Советском Союзе?

— Когда-нибудь будет, — сказал Па и пошел в другую комнату.

— Но для этого надо прогнать Лысого генерала! — крикнул ему вдогонку Санчо.

— Допивай кофе и садись за уроки, — вздохнула Ма. — Будем надеяться на лучшее.

На чердаке колледжа стоял полумрак. В солнечных лучах, которым удалось проникнуть через слуховое окно, кружились пылинки, и казалось, лучи, как большие сверла, бурили чердачную тьму.

Андерс, Пабло, Винсенто и Алдан стояли перед Санчо и внимательно слушали его.

— Готовы ли бороться за свободу и независимость своей родины? спрашивал Санчо.

И четверо друзей дружно, как один, отвечали:

— Готовы!

— Хватит ли у вас сил для борьбы с Лысым генералом?

— Хватит!

— Вы будете носить на груди красный галстук пионера как символ борьбы, как маленькое красное знамя. Поклянитесь, что никогда не снимете красный галстук.

— Клянемся!

Санчо говорил тихо, и друзья отвечали ему тихо. Их голоса звучали под сводами чердака гулко и торжественно.

— А теперь наденьте красные галстуки!

Ребята полезли в карман, и каждый извлек оттуда красный лоскут. Они расстегнули рубахи, и Санчо по очереди завязывал всем галстук, и ребята снова застегнули рубашки.

— Теперь вы пионеры, — сказал Санчо. — Как я. Мы — первый пионерский отряд. Правда, маленький, но боевой. Мы должны выбрать командира.

На чердаке установилась тишина.

— Пусть Санчо будет командиром, — вдруг сказал Пабло. — Он знает, как командовать отрядом.

— Санчо! Санчо! — подхватили ребята.

— Конечно, Санчо, — сказал Алдан Бланко.

— Хорошо, — сказал Санчо, — только сперва поднимите руки, так у пионеров полагается.

И все ребята отдали пионерский салют.

— Смерть Лысому генералу! — сказал Санчо и поднес к плечу сжатый кулак.

И весь его маленький отряд повторил жест своего командира.

Где-то вдалеке глухо зазвенел звонок. Ребята гуськом потянулись к двери.

В школу на урок возвращался отряд пионеров — юных борцов с Лысым генералом.

Кокос стоял перед директором и ждал, когда тот перестанет писать.

— Это ты, мой друг? — не поднимая головы, спросил директор.

— Я, сеньор директор.

— Хорошо, — растягивая слова, сказал директор, — хорошо. Что нового, Алдан Бланко?

Директор поднял голову и снял очки.

— Ни-чего, — растягивая слова, ответил Кокос.

— Ни-чего нового, — как бы передразнил его директор. — А между тем твои родители уже три месяца не платят за твою учебу…

— Но вы обещали подождать, сеньор директор.

— Я обещал, — согласился директор. — Я обещал, если ты будешь помогать мне. Будешь сообщать новости. А ты молчишь. Ты не доверяешь своему директору?

— Я доверяю, — пробормотал Кокос.

— Разве молчание признак доверия? Три месяца не платить за учебу…

Некоторое время он стоял перед директором сгорбившись, словно на него навалилась страшная тяжесть. Потом он вздохнул, поднес руку к воротнику и медленно стал расстегивать рубашку.

На груди, под рубашкой, алел галстук. Директор даже привстал от неожиданности и навалился животом на стол, стараясь лучше разглядеть, что за алый лоскут был под рубахой у Кокоса.

— Что это? Что?!

— Такие платки носят маленькие коммунисты в Союзе.

— Как попала к тебе эта… эта… тряпка?

Кокос оглянулся на дверь, словно там притаились ребята, которые могли видеть его и слышать, что он рассказывает директору.

— Санчо привез такую из Москвы. Он сказал, что все, кто ненавидит президента, должны дать клятву… и надеть красный галстук.

— Так! — сказал директор и опустился в кресло. — Так! И кто же дал клятву?

Кокос поежился. Ему показалось, что за ним стоит Санчо и спрашивает: «Эй, Кокос! Неужели ты предашь своих товарищей?» Мальчик опустил голову.

— Ты поступил правильно, мой друг! — сказал сеньор директор. — Потом ты напишешь их имена на бумажке. Печатными буквами. И мы спрячем эту бумажку в стол. На всякий случай… Санчо ненавидит президента за то, что сеньор президент приказал убрать его деда — опасного бродягу Хуан-Мария. В Санчо течет кровь этого Хуан-Мария.

Директор похлопал мальчика по плечу:

— Иди, мой друг, иди и продолжай верно служить сеньору президенту. Может быть, тебя наградят медалью.

— Как большого? — вырвалось у Кокоса.

— У патриотов нет возраста. Иди! Будь спокоен, буря не коснется тебя. Но возможно, для конспирации — ты меня понимаешь, — теперь директор говорил таинственным шепотом, — тебе тоже достанется. Но уповай на бога и на меня. Иди!

Кокос поплелся к двери. Медленно открыл ее, заглянул в коридор и выскользнул в щелку, как ящерица.

Санчо сидел за столом и делал уроки. Он был обложен книгами и тетрадками. Вид у него был невеселый: кому это весело делать уроки! Над столом висела фотография Риты. Время от времени Санчо отрывал голову от тетрадки и встречался взглядом со своей далекой подругой.

И перед глазами Санчо возникал заснеженный город, верные друзья, собака Дега, обгоревший пропеллер самолета, потерпевшего аварию. И ему казалось, что он идет по белым улицам рядом с Ритой и она спрашивает:

«Как дела, Санчо?»

«Хорошо, Рита. У нас в колледже теперь есть пионерский отряд. И я командир отряда. Четверо моих друзей носят на груди такой же алый галстук, какой повязали мне ребята».

«Это здорово, Санчо, — говорит Рита, — я так и знала, что ты всегда будешь носить пионерский галстук и будешь верен клятве».

«Мы с ребятами скоро построим змея. А то они сомневаются, что я летал на змее, как птица».

«Я знаю, ты построишь и полетишь. И они поверят тебе».

Рита как бы пропала, и Санчо увидел себя летящим на воздушном змее. Он забыл о задаче, об упражнении по родному языку…

В это время кто-то с улицы бросил в окно камешек. Санчо очнулся, оторвался от своих мыслей и подошел к окну.

Он увидел Боливара. Юноша с вьющимися волосами стоял на тротуаре и подавал ему знаки.

Санчо выбежал на улицу.

— Здравствуй, Санчо!

— Салют, Боливар.

— Какие новости?

— Четверо ребят вступили в пионеры. И носят на груди красный галстук. И у нас теперь отряд. Меня выбрали командиром.

— Это здорово, парень! Поздравляю тебя! Что же будет делать твой отряд?

— Бороться с Лысым генералом, — сказал Санчо.

Боливар широко улыбнулся. Но потом его лицо стало серьезным.

— Бороться… — сказал он. — Бороться — трудное дело. И опасное. Ты слышал об Острове смерти, куда Лысый генерал бросает всех, кто борется?

— Я знаю… И мои ребята тоже знают… Но мы все равно решили…

Боливар молча смотрел на Санчо, словно прикидывал, какое дело можно доверить Санчо и его друзьям.

— Есть у меня одна работа…

— Работа?! — удивился Санчо. При чем здесь работа, если они хотят бороться?

— Опасная работа, — как бы отвечая мыслям мальчика, сказал Боливар.

— Что надо делать?

Боливар обнял Санчо и отвел в тень.

— Ты знаешь, где находится бар «Глория»?

— Знаю, — ответил Санчо. — Очень хорошо знаю.

— Так вот, приходи туда завтра после уроков. Идет?

— Идет! — ответил Санчо. — И ты дашь нам боевое задание?

— Дам! Салют!

— Смерть Лысому генералу! — ответил Санчо и поднял над плечом сжатый кулак.

В назначенный день Санчо пришел в бар «Глория». Он заходил в этот бар в те времена, когда был жив дедушка. Здесь, в прохладном, полутемном подвальчике, Хуан-Мария любил петь свои песни. А люди любили его слушать.

Санчо сбежал по трем каменным ступенькам вниз и сразу почувствовал облегчение после уличного зноя. За прилавком стоял полный бармен с густыми усами. На нем был белый фартук — безукоризненно чистый. И от этой белизны тоже веяло прохладой. Бармен стоял за прилавком, а за его спиной громоздились полки с разноцветными бутылками. Они были похожи на орган, который вот-вот заиграет и заполнит бар веселыми звуками. Санчо узнал бармена.

В баре было полутемно. Войдя с яркого солнца, Санчо некоторое время привыкал к тусклому освещению. И вдруг он увидел отца. Отец сидел за крайним столиком, но ничего не пил и не ел. Перед ним стояла чашечка кофе, а в руках отец держал газету.

Санчо подошел к отцу. Тот не услышал его шагов.

— Па! — Санчо положил руку на его плечо.

— Санчо? — Отец отложил газету и встал. — Санчо, что ты делаешь в баре? Тебе джин или виски с содовой? — с усмешкой предложил он сыну.

— Разве ты здесь пьешь виски или джин?

Отец промолчал, внимательно разглядывая сына.

— В этом баре пел дедушка, — неожиданно вспомнил Па.

— Я знаю, — отозвался Санчо, — он брал меня с собой. Он пел песни, а погиб как солдат. Я иногда подыгрывал ему…

С этими словами Санчо подошел к небольшой эстраде и взял со стула гитару. Он медленно перебрал струны и запел песню дедушки. И Па, забыв, что песня эта запрещена, стал ему подпевать. Так они пели вдвоем. И люди притихли, перестали шуршать газетами и тоже слушали.

В маленьком баре ожила старая песня. Песня погибшего борца, их товарища, их верного трубадура Хуан-Мария Родригеса. И все, кто был в баре, сперва слушали, а потом стали тихо подпевать, словно каждый хотел добавить частицу своего сердца песне, зовущей в бой.

Никто не заметил, как в «Глории» появился Боливар. Увидев Санчо, он не подошел к мальчику, а стоял в стороне и наблюдал за ним. Только когда песня кончилась и в баре стало тихо, он поманил Санчо пальцем.

— Мне пора, Па, — сказал Санчо.

— Иди, — отозвался отец. — До вечера.

— До вечера, — отозвался мальчик и помахал Па рукой.

— Кто этот человек? — спросил Боливар у Санчо, когда они очутились на улице.

— Это мой отец.

— Твой отец? Он часто бывает здесь. Приходит сюда, словно кого-то ждет.

— Он не может найти работу. Его выгнал сеньор Крэдо. Все двери для отца закрыты.

— Железная рука? — насторожился Боливар. — Это опасный враг. У него не только рука из железа, но и сердце.

— Разве Крэдо и есть Железная рука? — спросил Санчо.

— Он убил твоего деда Хуан-Мария, — был ответ.

Кровь горячей волной ударила мальчику в лицо.

— Что мы должны делать? — Санчо словно ожидал приказа немедленно уничтожить Железную руку.

— Надо расклеить и разбросать по городу листовки с призывом объединяться для борьбы.

— Сделаем!

— Не спеши. Это дело серьезное и опасное.

— Мы не боимся опасности!

— Ты уверен в своих друзьях? — спросил Боливар, внимательно глядя в глаза мальчику.

— Как в себе! — твердо сказал Санчо.

— Надо действовать очень осторожно. Если вас схватят, будет плохо.

— Мы не боимся…

— Будь осторожен. Нам нужны помощники, которые действуют, а не сидят в застенке. Ясно?

Боливар протянул Санчо небольшой сверток. Мальчик подхватил его и побежал домой. А Боливар стоял у входа в бар «Глория», смотрел вслед и махал рукой.

Санчо и его отряд шли по городу и расклеивали листовки — выполняли поручение Боливара.

Они приклеивали маленькие, тревожные листки на стены домов и на окна автобусов, чтобы пассажиры могли читать их в пути.

Они приклеивали листки к богатым автомобилям, чтобы их хозяева знали: народ готовится к бою.

Афишная тумба пестрела портретами диктатора. Одна листовка была наклеена прямо на лицо Лысому генералу.

По улице не спеша прошел толстый монах, одетый во все черное. Ребята переглянулись, усмехнулись. И вот уже на спине почетного прелата, как заплата, белел листок.

Вскоре вся улица белела маленькими опасными листками.

Люди собирались вокруг каждого листка и читали. Некоторые из них старались отодрать листок. Но он был прочно приклеен. Не поддавался.

Появились полицейские. Они начали разгонять тех, кто читал листовки, и уничтожать неподдающиеся бумажки.

Санчо приклеивал листовку к фонарному столбу, когда рядом с ним выросла внушительная фигура полицейского.

— Что ты делаешь? — крикнул блюститель порядка.

— Читаю, сеньор! — простодушно ответил Санчо. — А разве нельзя?

— Пошел прочь! — скомандовал полицейский и стал ногтями соскребать листовку.

Вдруг с крыши дома, как белая стая, слетело множество маленьких белых листков.

Это ловкий Андерс придумал такое. Листки кружились над улицей, и люди ловили их, как птиц.

Завыла сирена. Появились полицейские машины. Остановилось движение. Но уже большинство листовок было в карманах у людей.

А Санчо и его друзья нырнули в переулок и скрылись.

Они появились в старом городе, где вместо домов стояли лачуги, где на свалке поднимались горы лома и рухляди, где от дома к дому были натянуты веревки, и на них, как флаги расцвечивания на корабле, пестрело стиранное белье.

Тут не надо было прятаться. И ребята в открытую раздавали людям листовки.

— Читайте, читайте все, кто умеет читать! — выкрикивал Санчо. — А кто не умеет — пусть попросит соседа. Лысый генерал качается! Пора его выбросить вон на свалку!

— У нас свалка под боком, и местечко для генерала всегда найдется! отзывались люди.

Во время большой перемены Санчо с друзьями мастерили змея. Они устроились на сцене актового зала. Здесь им никто не мешал. Ребята уже соорудили каркас. Теперь нужно было оклеить змея плотной бумагой.

— Санчо, а как ты взлетишь над землей? — спросил Винсенто.

— В Союзе мне помогали ребята. Они дали разгон змею, а я скользил на лыжах.

— Но у нас нет снега! — воскликнул Аидерс.

— Можно на водных лыжах, — сказал Пабло.

— Я так и думаю — на водных, — сказал Санчо. — Над морем будет хорошо лететь…

В это время директор ходил по этажам колледжа и пристально всматривался в лица бегущих мимо мальчиков. Мальчики не просто пробегали, но на какое-то мгновение останавливались перед директором, опускали руки по швам и быстро кивали головой, после чего продолжали бег. Директор как бы не замечал их приветствия, но стоило кому-либо пройти мимо, и сухой директорский голос начинал громко, на весь коридор:

— Друг мой, ты считаешь возможным не поприветствовать директора колледжа? Или ты думаешь, что директор должен это сделать первым? Вернись и покажи, как поступают юноши с хорошими манерами.

Когда на втором этаже директор увидел Кокоса, он отвернулся. Кокос прошел мимо, думая, что директор не видит его. Но у директора, казалось, и на затылке были глаза.

— Остановись, мой друг!

Кокос застыл как вкопанный.

— Ты тоже не приветствуешь своего директора?

— Сеньор директор… — начал было Кокос, но директор перебил его:

— Мне казалось, что ты принадлежишь к числу вежливых людей, мой друг! — Эти слова директор произнес громко, чтобы все слышали, тихо же он сказал: — Ты мне нужен… Иди за мной… Чтоб никто не обращал внимания…

Директор отвернулся и зашагал прочь. Кокос, выждав время, поплелся за ним. Так они очутились в пустом актовом зале.

— Мой друг! — начал директор, убедившись, что в зале никого нет. Мой друг, вчера в школе я нашел это! — Директор протянул Кокосу листовку один из листков, какие ребята накануне расклеивали по городу. — Тебе знакомо это?

— Не-ет! — сказал Кокос.

— Очень жаль. Я ждал от тебя большей осведомленности. Кто мог занести эту заразу в стены нашего колледжа?

— Не знаю, — соврал Кокос.

— Мой друг, ты, наверное, забыл о своей задолженности, а неуплата за учебу ведет к исключению… Ну ладно, ладно. Я пойду тебе навстречу. Скажи, ты предан нашему президенту?

— Предан, сеньор директор!

— А ты бы мог осквернить его портрет?

— Нет! Клянусь мадонной, нет! — воскликнул Кокос.

— Но тебе придется это сделать, — сказал директор, и от этих слов мальчик попятился. — Не подумай плохого. Это надо для общего блага. Это поможет нам выкорчевать в стенах нашего колледжа красную заразу. Готов ли ты помочь мне?

— Я ничего не понимаю, но, если надо, я нарисую усы президенту… шепотом сказал Кокос. — Это будет трудно. Ведь могут увидеть, что я рисую усы.

— Никто не должен увидеть. Сделай это ночью. Я знаю, что это трудно и опасно. Но помни о медали… Мальчика, награжденного медалью, узнает вся республика.

— Вся республика? — переспросил Кокос, и его глаза расширились. — За усы?

— А теперь иди. Действуй, борись, мой друг!

Они стояли посреди зала. А на них с портрета смотрел Лысый генерал. Глаза у него были маленькие и колючие, как у директора колледжа.

Дверь за директором колледжа и Кокосом затворилась. Казалось, что свидетелем их разговора был только Лысый генерал, одобрительно глядящий с портрета.

Но были и другие свидетели.

Ребята, которые мастерили за сценой змея, слышали разговор директора с Кокосом.

Некоторое время, пораженные предательством, они молчали. Потом зашумели, заговорили.

— Это провокация! — вдруг тихо сказал Санчо.

— Директорский холуй! — вскипел маленький Андерс.

— Надо бить! — коротко определил будущий боксер Пабло.

— Побить мы всегда успеем. Надо разоблачить замысел директора.

— Но ведь Кокос предаст нас! — крикнул Винсенто.

— Тише, — сказал Санчо, — надо решить, что делать. Во-первых, Кокос не должен знать, что мы слышали его разговор с директором…

Теперь ребята ни на шаг не отпускали от себя Кокоса. Стоило ему остаться одному в классе, как сразу же рядом оказывался кто-нибудь из ребят.

— Эй, Кокос, что ты здесь делаешь, один в пустом классе? — В дверях стоял маленький Андерс и внимательно смотрел на Кокоса, который разглядывал портрет Лысого генерала, ломая голову над тем, как к нему подступиться.

— Я… я… ничего не делаю. У меня что-то голова болит.

— Ах, у тебя болит голова? Хочешь, я попрошу сеньора учителя, чтобы он отпустил тебя домой?

— Не хочу я домой… Может быть, она пройдет.

— А если не пройдет? Ты же не переносишь боли!

— Перенесу, — сказал Кокос и вышел из класса. — Пойду попью, может быть, станет легче.

В другой раз Винсенто застал Кокоса на столе, придвинутом к доске. Кокос уже протянул руку с угольком к портрету, как рядом с ним очутился Винсенто.

— Кокос! Что ты делаешь с господином президентом?

— Я поправляю портрет. Он криво висит.

— А тебе-то что? Пусть висит хоть вверх ногами!

— Конечно, пусть висит, — сказал Кокос, прыгая со стола.

— А что у тебя в руке?

— Ничего у меня нет в руке.

— Покажи.

— Нет у меня ничего!

Винсенто впился в руку товарища. Он силился разжать кулак, но Кокос не давался. Так они довольно долго возились, пока наконец кулак не разжался и на пол не выпал уголек.

— Что это? — Винсенто строго посмотрел на товарища.

— Уголек.

— Что ты собирался делать?

Кокос молчал.

— Говори, или я позову ребят.

Кокос вздохнул и сказал:

— Я хотел пририсовать Лысому генералу усы.

— Усы? Тебе командир давал такое задание?

— При чем здесь командир?

Винсенто прижал Кокоса к стене и требовал от него ответа. Тот изворачивался, но никак не мог уйти от ответа.

— Поклянись святой мадонной, что не тронешь портрета без приказа командира.

Кокос покраснел и сердито сказал:

— Я думал, мы будем бороться с Лысым генералом. Я хотел бороться…

— Иди! — Винсенто оттолкнул Кокоса и крикнул ему вдогонку: — Ты не забыл, что у тебя на груди красный галстук?

Кокос ничего не ответил и выбежал из класса.

…Санчо, Пабло и Винсенто вышли из колледжа вместе с толпой ребят. Свернули за угол и стали чего-то ждать.

Они стояли в тени, прислонясь к ограде, и напевали какую-то песенку.

Мимо прошел учитель географии. Он заметил маленькую компанию и остановился:

— Почему вы не идете домой?

— Сеньор учитель, — сказал Санчо, — мы любуемся красотой родной природы.

Географ огляделся и сказал:

— Здесь нет никакой природы!

— А голубое небо, а облака, а старый платан! — воскликнул Санчо, подмигивая товарищам.

Учитель повернулся и пошел прочь: с таким народом ни до чего не договоришься!

— Пошел, ефрейтор! — тихо сказал Санчо.

— Почему ефрейтор? — спросил Пабло.

— Разве ты не знаешь? Он был ефрейтором. Его направили к нам в колледж для поднятия «боевого духа» учащихся.

— Откуда ты знаешь? — спросил Винсенто.

Санчо ничего не ответил. Он снова начал напевать песенку.

А в это время в пустом классе происходило следующее. В класс вошел Кокос. Огляделся. На носочках вернулся к двери и закрыл ее стулом. Пододвинул к доске стол. Вынул из кармана уголек и начал рисовать президенту густые черные усы. Он увлекся своим «искусством» и не заметил, как из-под парты вылез маленький Андерс. Достал фотоаппарат, навел его на Кокоса и спустил затвор. Послышался едва слышный щелчок.

Кокос вздрогнул. Оглянулся. В классе никого не было. Андерс успел нырнуть под парту.

Кокос спрыгнул на пол, поставил стол на место и вышел из класса, насвистывая песенку.

Когда дверь за ним закрылась, из-под парты вылез Андерс. Он навел аппарат на Лысого генерала с черными усами. И сделал еще один снимок. Потом подхватил свой кейс и зашагал прочь.

Директор колледжа вошел в класс, и все встали, как по команде. Директор не поздоровался и не предложил детям сесть. Он дошел до учительского места и поднял глаза на портрет президента. Лысый генерал с черными пышными усами, созданными старанием Кокоса, выглядел не свирепо, а смешно. И это еще больше подогрело директора.

— Что это значит? Кто осмелился прикоснуться к персоне сеньора президента?

В классе стояла напряженная тишина. Только кто-то на задней парте хихикнул и умолк.

— Может быть, виновник найдет в себе мужество признаться и тем самым смягчить свою вину?

Никто не пожелал признаваться и смягчать свою вину.

— Я вытравлю из колледжа красную заразу! — закричал директор, и его маленькие колючие глазки заметались по классу. — Сегодня перестают верить учебникам. Завтра издеваются над президентом. Послезавтра…

Директор запнулся, сразу не сообразив, что же будет послезавтра. Он зашагал по проходу между парт, всматриваясь в лица ребят, и остановился перед Санчо.

— Санчо Родригес, это твоя работа? — в упор глядя на мальчика, спросил директор.

— Нет, сеньор директор!

— Я уверен, что это твоих рук дело! И я докажу это.

Весь класс повернулся к Санчо. Все ждали, как директор докажет его вину.

— Расстегни рубашку, — вдруг сказал директор.

— Мне не жарко, сеньор директор, — отозвался мальчик.

— Мой друг, теперь тебе будет жарко! — воскликнул директор и, подойдя вплотную к мальчику, рванул на нем рубашку.

Красный галстук вырвался наружу, как язык пламени. Казалось, грудь мальчика запылала.

— Вот она, красная зараза! — закричал директор. — Я так и знал, что ты осквернил портрет…

— Я не трогал портрета, — повторил Санчо.

— Ты один носишь этот… этот пионерский… галстук!

Директор посмотрел на стоящих ребят и вдруг увидел на груди у нескольких мальчиков красные пионерские галстуки. Это были друзья Санчо Андерс, Пабло, Винсенто. И Кокос тоже был в красном галстуке.

— Всем сесть! — скомандовал директор. — А тем, у кого на груди эта… тряпка, встать!

Скрипнули парты, и отряд Санчо Родригеса, подпольный пионерский отряд, встал.

— Так вот оно что! И вы тоже! Андерс Рок — сын известного журналиста. Пабло Реверо. Винсенто Коста — будущий художник. Алдан Бланко. Ты?! Это бунт против порядка. Оскорбление власти!

И вдруг Андерс сказал:

— Сеньор директор, я знаю, кто это сделал.

— Ты знаешь? — Директор быстро подошел к Андерсу. — Говори, мой друг!

— Кокос, — сказал Андерс.

— Какой Кокос?

— Алдан Бланко.

Директор повернулся и подошел к доске.

— Алдан Бланко, это действительно сделал ты?

— Нет, сеньор директор! Он врет! Клянусь мадонной!

— Ты действительно врешь? — спросил директор Андерса.

— Не вру. Я могу доказать. Вот, смотрите.

С этими словами Андерс поднял над головой фотографию, на которой был изображен Кокос, рисующий Лысому генералу усы.

Директор взял фотографию, внимательно посмотрел на нее, подошел к Кокосу и несколько раз наотмашь ударил его по щекам злосчастной фотографией.

— Щенок! Ничтожество! Пошел вон!..

— Но, сеньор директор…

— Молчать! Вон! Все, у кого на шее красная тряпка, — вон! Дежурный, снять портрет и отнести его ко мне в кабинет.

Санчо и его друзья поднялись и пошли к двери. Последним шел Кокос. Проходя мимо директора, он заглянул ему в глаза, но директор отвернулся. Двое ребят поднесли стол к доске, третий забрался наверх. Он стал снимать портрет президента с гвоздя. И вдруг портрет выскользнул из его рук и упал на пол.

Директор плюнул, невнятно выругался и выбежал из класса.

В доме сеньора Родригеса стояли невеселые дни. Светило солнце. В небе не было ни тучки, а в доме было темно, неуютно, холодно.

После приезда из Советского Союза отец лишился работы. И все его попытки найти какое-нибудь дело оканчивались провалом. Не было работы для человека, который шел против воли сеньора Крэдо, личного друга президента республики.

Теперь семью кормила Ма. Целый день она сидела, склонясь над столом, заваленным разноцветными лоскутами, и при помощи ножниц, клея и проволоки мастерила искусственные цветы. Цветы были поистине прекрасны и казались живыми. Особенно сеньоре Родригес удавались незабудки, которые она впервые увидела в России. Эти маленькие голубые цветы с золотой сердцевиной были настолько естественными, словно их только что сорвали где-то в низинке и на них еще не просохли капельки росы.

Каждый вечер Ма относила цветы в ателье мадам Россо и радовалась, когда вырученных денег хватало на жизнь.

В этот день, возвратясь домой, Санчо долго ходил вокруг Ма, не решаясь признаться, что его выгнали из колледжа.

— Какие чудесные маки! — говорил он, рассматривая цветы, лежащие перед матерью. — За такие маки можно заплатить миллион.

— Что ты, Санчо! — говорила Ма. — За них мне заплатят гроши. Надо сделать очень много маков, чтобы хватило на завтрак и обед. А ведь мы задолжали за квартиру. Вот найдет Па работу…

И вдруг Санчо сказал:

— Я знаю, что делать! Я знаю!

— Что, сынок? — Ма отложила работу и внимательно посмотрела на сына.

— Я пойду на Большой базар и буду продавать цветы. Мы получим много денег, уверяю тебя.

— Успокойся, — сказала Ма. — Твое дело — учеба. Ты же не безработный, ты единственный в нашей семье при деле.

— Нет, Ма, — сказал Санчо, бросая свой кейс на диван, — я не при деле. Я — самый настоящий безработный.

— Ты? Что это значит, Санчо?

— Меня выгнали из класса.

— Тебя? — У мамы опустились руки. — За что, Санчо?

— За то же, за что и отца. За честность. За правду о Советском Союзе.

— Что ты сделал, мальчик? — Ма подошла к сыну и обняла его.

— Я сказал правду. Сказал, что в России по улицам не ходят медведи и люди там живут хорошо.

— Нет, нет! Ты что-нибудь натворил! За это не выгоняют.

— Выгоняют, — вздохнул Санчо. — Директор приказал Кокосу намалевать усы Лысому генералу и объявил, что это сделал я.

— Ты этого не делал?

— Честное пионерское!.. Давай, Ма, цветы. Я покажу, на что я способен! Я пойду на Большой базар и продам твои цветы очень дорого.

На другой день на Большом базаре появился маленький продавец цветов с лотком, на котором были разложены всевозможные цветы. А по бокам шли его верные друзья и помощники. Они вели разговор как бы между собой, но делали это так громко, что привлекали внимание всех, кто был поблизости.

— Какие чудесные цветы! — восклицал Андерс.

— Как живые, — вставлял словечко Винсенто.

— Наверное, они стоят кучу денег, — добавлял Пабло. — Откуда они? Из Рио?

— Что ты! Эти цветы из Парижа! — отзывался Санчо. — Они сделаны знаменитым мастером и получили приз на Всемирной выставке.

— Эти цветы были на Всемирной выставке? — удивлялся Андерс.

— Конечно! Потому они так прекрасны!

И тут кто-то из людей, слышавших этот разговор, не выдерживал и останавливался около лотка.

— Сколько стоит эта веточка? — спрашивала полная загорелая женщина в ярко-желтом платье.

— Совсем не дорого, сеньора, — отвечал Санчо и называл цену.

— Он отдает цветы даром! — восклицал Андерс. — Тебе попадет от матери за то, что так разбазариваешь свой товар.

А женщина уже спешила заплатить деньги, пока маленький продавец не увеличил цену.

Одну модницу сменяла другая. И третья… И четвертая…

И уже вокруг лотка сгрудилось много покупателей. Они рассматривали цветы и спешили купить. А друзья Санчо снова восклицали:

— Это не из Рио! Это из Парижа! Он продает их даром! Такой счастливый случай для покупателей! Ему попадет дома за то, что отдал товар за бесценок.

К полудню товар был продан, и друзья направились к выходу. Тогда Санчо отвел их в сторону и сказал:

— Друзья, я выручил кучу денег… Давайте пересчитаем их и разделим поровну.

Трое друзей покачали головами.

— Нет, — сказал Андерс, — все деньги твои.

— Но вы же помогали мне… Если бы не вы…

— Санчо, — сказал Пабло, — ты сам говорил, что пионеры должны помогать друг другу.

— Тебе семью надо кормить, — сказал Винсенто, — у тебя родители без работы…

— Пошли! — сказал Андерс.

Санчо стоял перед ребятами, опустив голову и держа под мышкой пустой лоток.

— Ладно, — вдруг сказал он и вскинул голову, — пошли. Но прежде я угощу вас мороженым. Вперед!

— Вперед! — отозвались друзья.

Они обнялись, запели свою любимую песенку и, расталкивая толпу, зашагали к выходу.

В это время вдалеке послышались выстрелы. Друзья остановились.

— Что это? — спросил Винсенто.

— Стреляют, — отозвался Андерс.

— Это идет бой с Лысым генералом, — решил Санчо. — Бежим в «Глорию», к Боливару!

А вокруг уже началась суматоха. Люди куда-то бежали. Торговцы торопливо закрывали свои лавочки. На базаре поднялась настоящая буря.

Работая локтями, друзья прокладывали себе путь к выходу. Наконец им удалось выбраться на улицу. Они побежали в ту сторону, откуда доносились выстрелы.

Их обогнали три танка, которые мчались, высекая искры из каменной мостовой.

Где-то совсем близко разорвался снаряд. Над соседним домом вырос черный столб. Ребята прижались к стене и, как щитком, закрылись деревянным лотком, на котором совсем недавно лежали цветы. Осколки кирпичей забарабанили по лотку.

— За мной! — крикнул Санчо.

И три товарища, пригнувшись, побежали за ним.

А к вечеру друзья появились на улице, держа под мышкой по большой пачке свежих газет. Как заправские газетчики, они кричали на всю улицу:

— Покупайте новую газету «Свобода»! Здесь напечатан подробный отчет о штурме президентского дворца. Лысый генерал сбежал, переодевшись в женское платье. Покупайте газету «Свобода»!

На высоком доме в центре города висел большой портрет президента Лысого генерала.

А под ним бушевала толпа. Люди кричали:

— Долой Лысого генерала!

— Свободу народу!

— Да здравствует республика!

— Сбросьте на землю это пугало!

— Снимите с него фуражку, и вы увидите, что он лыс, как коленка!

И вдруг портрет дрогнул, покосился, перевернулся вниз головой и стал спускаться, люди в окнах кричали:

— Ловите! Пугало полетело! Головой вниз!

Портрет диктатора, покачиваясь, сползал вниз. И из каждого окна люди провожали его проклятьями. Когда же портрет наконец жестко ударился о землю, в него, как в мишень, полетели яйца, помидоры, бананы.

Люди открыто пели те песни, которые раньше можно было петь только вполголоса. А на груди у Санчо и его друзей пылали красные галстуки.

— Покупайте газету «Свобода», и вы узнаете правду о революции! кричали маленькие газетчики, размахивая пахнущими типографской краской газетами. — Лысый генерал бежал, переодевшись в женское платье!

И все покупали газеты.

— Кто вы такие, мальчики? — спросил у Санчо человек, заросший серебристой щетиной.

— Мы — пионеры!

— Пионеры! Как красиво звучит это слово!

— Мы пионеры всей страны!

И они двигались дальше, раздавая направо и налево новую, рожденную революцией газету.

Шел урок арифметики. Санчо сидел у окна и поглядывал на улицу. Он видел зеленую площадку для игры в регби, видел высокую кирпичную ограду, которая окружала колледж. Видел массивные кованые ворота.

— Сегодня мы разберем с вами решение уравнения с одним неизвестным, говорил учитель. — Я напишу вам простейшее уравнение…

Он подошел к доске и, поскрипывая мелом, стал писать.

Санчо посмотрел на доску. Потом снова выглянул в окно. То, что он увидел, заставило его насторожиться. Ворота колледжа распахнулись, и во двор въехали два крытых грузовика. На землю стали прыгать парни в коричневых рубашках, прозванные в народе «шакалами».

В одном из них Санчо узнал директора колледжа, он отдавал распоряжения.

Санчо вырвал из тетрадки листок и написал записку Андерсу: «В колледж прибыли „шакалы“». Андерс прочитал записку и послал ее Пабло. Так листок с тревожным словом «шакалы» обошел весь отряд. Ребята уже не слушали учителя и не смотрели на уравнения с одним неизвестным. Они тревожно переглядывались.

Тем часом ворота колледжа закрылись. И отряд «шакалов», вооруженных винтовками и автоматами, стал входить в парадную дверь.

«Что делать?» — написал Андерс и послал записку Санчо.

«Быть наготове!» — ответил Санчо.

И вдруг дверь отворилась, и в класс вошел директор — старый директор колледжа, который в день свержения Лысого генерала исчез бесследно. Учитель от удивления выронил мелок. Ученики стали нерешительно вставать.

— Встать! — по-военному крикнул директор. — Сесть!

Класс с дружным грохотом встал и сел.

— Ученики, — заговорил директор, выходя на середину класса, — должен сообщить вам радостную весть. Президент жив. Президент борется. Красные мятежники доживают свои последние часы.

Директор подошел к окну и посмотрел, все ли там в порядке, во дворе. У ворот стояли два вооруженных «шакала».

— Сегодня руководители красных соберутся в оперном театре. И оперный театр вместе с ними взлетит на воздух! Ха-ха!

Директор натуженно засмеялся. Несколько учеников откликнулись ему.

— В нашем колледже разместился отряд преданных президенту молодых людей. Мальчики старших классов получат оружие и смогут пролить кровь за отечество. А вам, — тут директор подошел к Санчо, — вам придется снять свои красные тряпки. Советую, пока не поздно, одуматься.

— Мы одумаемся, — пообещал Санчо и спрятал галстук под рубашку.

И весь отряд, как по команде, сделал то же.

— Очень хорошо! — сказал бывший директор.

— Что он замышляет? — шепнул Пабло Андерсу.

Тот пожал плечами.

— Продолжайте урок! — скомандовал бывший директор. — Соблюдайте спокойствие, ждите распоряжений.

Он повернулся и, печатая шаг, направился к двери.

Когда прозвенел звонок и ребята вышли из класса, оказалось, что на каждом этаже дежурят по нескольку вооруженных «шакалов».

— Не бегать! — командовали они. — Стройными рядами ходить по кругу.

Санчо и его отряд шли рядом.

— Как в тюрьме, — сказал Пабло.

— Надо любой ценой выбраться из колледжа и сообщить о взрыве, сказал Санчо.

— Как же это сделать? — спросил Винсенто.

— Я попробую, — предложил Андерс. — Главное, выйти во двор, а там можно перемахнуть через ограду.

Ребята оглянулись. За ними, с опущенной головой, шел Кокос.

— Что же ты не радуешься? — спросил Пабло.

— Тебе расхотелось медаль? — усмехнулся Винсенто.

— Я с вами, ребята, — пробормотал Кокос. — Честное… честное пионерское.

— Ты не пионер, — напомнил ему Санчо.

— Клянусь мадонной, — со вздохом прошептал Кокос.

В это время Андерс отделился от ребят и направился к выходу. Ребята шли по кругу, напряженно следя за товарищем.

Через некоторое время Андерс от пинка «шакала» буквально влетел в круг.

— Не пускают, — сказал Андерс. — Даже в туалет… не пускают. Что делать, командир?

— Может быть, по водосточной трубе спуститься вниз? — предложил Пабло. — Я один раз пробовал.

Санчо не ответил ему. Он думал. И вдруг он сказал:

— Кокос, ты можешь оказать нам услугу, и тогда мы снова примем тебя в пионеры.

— Я сделаю все! — с решимостью ответил Кокос.

— Пойди к директору и скажи: эти ребята что-то замышляют. И посоветуй ему запереть нас на чердаке.

— Зачем? — спросил Кокос — Я не хочу больше доносить этому паршивому коротышке. Мой отец — делегат народа.

— Делай, что тебе говорят, — строго сказал Санчо. — Я даю тебе пионерский приказ как сыну депутата народа.

— Делай, раз говорят! — пробурчал Пабло, подталкивая Кокоса к выходу.

Кокос как-то грустно посмотрел на ребят и заковылял к выходу.

— Проведите меня срочно к директору колледжа, — сказал он.

— А по шее не хочешь? — отозвался дежурный «шакал».

— Важное дело, — стоял на своем Кокос. — Скажите ему, что у Алдана Бланко есть что рассказать ему.

— Стой и жди! — приказал один из дежурных и нехотя ушел.

Вскоре Кокос очутился в кабинете директора.

— Что у тебя, мой друг? Ты интересуешься медалью, не правда ли? спросил директор.

— Нет, сеньор директор, я еще не заслужил медали. Но я ее заслужу.

— Вот как? — Директор поднял брови.

— Сеньор директор, Санчо и его дружки что-то замышляют. Я не знаю что, они не доверяют мне, но они замышляют. Их надо запереть на чердаке.

— Вот как! У тебя котелок варит лучше, чем я думал! — воскликнул директор и обнял Кокоса. — Иди! Иди! Все будет в полном порядке.

Кокос повернулся и зашагал к двери. И директор вдогонку ему сказал:

— Благодарю тебя от имени президента!

«Шакалы» один за другим заталкивали юных пионеров на чердак, провожая каждого хорошим пинком. А когда все ребята оказались на чердаке, закрыли за ними тяжелую дверь и повесили замок.

— Счастливо оставаться, красные щенки! — крикнул здоровенный «шакал» и вместе с другими побежал вниз по лестнице.

Санчо и его друзья стали пленниками.

Едва тяжелая дверь чердака закрылась, Андерс крикнул Санчо:

— Объясни, что ты надумал?

— Может быть, ты спасовал? — спросил Пабло. — Хочешь переждать?

— Сам ты спасовал, — сказал Санчо. — Идемте. Сейчас все узнаете.

И он повел ребят по темному лабиринту чердака.

На полу лежал змей с гордым именем «Рита», написанным золотыми буквами на крыльях.

— При чем тут змей? — спросил Винсенто.

— Змей теперь не нужен, — вздохнул Пабло.

— Змей нужен, — уверенно сказал Санчо. — Змей еще сослужит службу. Я полечу на змее в город.

Некоторое время ребята молчали. Потом они в один голос загалдели:

— Ты с ума сошел?

— Ты не должен лететь, Санчо! Четыре этажа — это высоко!

— Другого пути нет! — твердо сказал Санчо. — Я ведь уже летал.

— Но не с четвертого этажа!

Друзья осаждали Санчо своими советами. Они рассердили его, и он крикнул:

— Хватит! Помогите лучше вынести змея на крышу! Я все равно полечу. Ведь если взорвется театр… сами понимаете, что будет!

Пришлось друзьям повиноваться. Они стали разбирать змея, чтобы через слуховое окно вынести его на крышу.

В это время во двор колледжа въехали еще три фургона с «шакалами». И ребята поняли, что они очутились в самом «шакальем» логове.

Надо было действовать, чтобы не упустить время.

Змей был собран. Ребята молча прикрепили Санчо ремнями.

— Послушайте, — сказал вдруг Санчо, — если со мной что-нибудь случится, расскажите папе и маме. Только рассказывайте не очень страшно. И еще скажите, что вы меня удерживали, а я обманул вас и полетел.

Санчо подошел к краю крыши. Зажмурился. Оттолкнулся. И полетел. Порыв ветра подхватил могучие крылья змея и понес его плавно и уверенно.

И тогда, забыв о предосторожности, ребята замахали руками, запрыгали и закричали:

— Вива Санчо! Вива Санчо!

Стоящие внизу «шакалы», услышав их крики, сорвали с плеч винтовки:

— Эй вы там, на крыше, заткнитесь! А то получите свое!

Но ребята не слышали их угроз. Они кричали:

— Санчо! Вива Санчо!

До Санчо уже не долетали их крики, змей плавно скользнул над оградой.

— А вдруг он не долетит? — спросил Андерс.

— Должен долететь! — сказал Пабло.

— Как мы узнаем об этом?

— Мы узнаем. Если он долетит, сюда придут бойцы революции и разгонят свору «шакалов».

Наконец и «шакалы» заметили улетающего змея. Сперва они просто с любопытством глазели на этот необычный летательный аппарат. И вдруг один из них обнаружил под крылом змея мальчика.

— Смотри, там какой-то щенок! — крикнул он товарищам.

— Он улетает из колледжа на волю! — отозвался другой. — У нас приказ: чтобы ни одна мышь не ушла за ограду. Стреляй!

И, не дожидаясь ответа, «шакал» выстрелил из винтовки. Раз, другой…

— Они стреляют! Они убьют его! — закричал Андерс, с крыши наблюдая за происходящим.

Пабло ударил себя кулаком в грудь.

— Что же делать?

— Давай кричать, чтобы отвлечь их от Санчо, — предложил Винсенто.

И ребята начали отчаянно кричать. На лужайку из здания колледжа стали выбегать «шакалы».

— Что случилось? Кто сбежал? Почему стреляли? Что за крики на крыше? — спрашивали они друг друга, щелкая затворами винтовок.

— Эй вы там, замолчите немедленно! — крикнул кто-то друзьям Санчо, но те закричали еще громче.

— Что случилось? — спросил директор, выбегая из подъезда.

— Один… улетел, — доложил «шакал».

— Как улетел?

— На крыльях.

— Что он, ангел? Тебе все померещилось! Ты что, пьяный?

— Да не пьяный я.

— А за стрельбу объявляю тебе выговор!

— Клянусь мадонной, он летел!

В это время на крышу забрались двое парней в коричневых рубахах.

— Где четвертый? — крикнул один из них.

— Он там, на чердаке… — сказал Андерс.

— Спит в углу, — добавил Пабло.

— Слезайте с крыши! И заткнитесь! Красные щенки!

На песчаном пляже, неподалеку от границы моря и земли, лежал большой крылатый змей. Он слегка вздрагивал от набегающего ветра, и тогда на нем как бы оживало имя — Рита. Имя далекой советской подруги Санчо, которое он дал своему змею.

Тяжелая волна упала как срубленная, и потоки белой пены устремились к берегу. Один поток коснулся краешка змея.

Змей пошевелился. Слегка приподнялся. Из-под него вылез Санчо. Мальчик осмотрелся, потряс головой, словно сейчас только очнулся. Потом он осмотрел змея и увидел дырочку от пули.

«Чуть не убили», — подумал Санчо и, быстро оттащив его к пальмовой роще, придавил крылья тяжелыми камнями, чтобы ветер не унес летательный аппарат.

Сквозь колючий кустарник Санчо выбрался на шоссе. С грохотом мчались машины. Санчо поднимал руку, но машины проезжали мимо, словно не замечали мальчика. Тогда он побежал по краю шоссе. Бежать было трудно, потому что стоял час, когда зной особенно силен.

Время от времени мальчик останавливался и протягивал руку, в надежде, что шофер нажмет на тормоз.

Наконец одна машина остановилась. Это была тяжелая машина, груженная ящиками с бананами. Санчо подбежал, вскочил на подножку.

— Очень надо, — заговорил он, тяжело дыша. — Революция в опасности. Лысый генерал жив…

— Садись! — сказал шофер.

Это был молодой парень. Невысокий, смуглый, большерукий.

— Только давай скорее, — попросил Санчо, когда машина тронулась.

— Как ты очутился здесь?

— Я прилетел на змее!

Шофер недоверчиво покосился на мальчика.

— Клянусь мадонной! — сказал он и для большей убедительности расстегнул рубашку.

Шофер увидел на его груди красный галстук. И это подействовало на него как пароль.

— Куда надо ехать?

— Бар «Глория», — отозвался Санчо.

И огромная груженая машина помчалась со страшной силой, прижимая к обочине легковые лимузины.

Когда машина въехала в город, там звучали выстрелы и улицы были безлюдными. Где-то шли бои. Это сторонники Лысого генерала сделали попытку захватить власть.

В одном месте путь машине преградил патруль «шакалов» в коричневых рубашках. Они сооружали из ящиков баррикаду и потребовали, чтобы шофер остановился. Шофер переглянулся с Санчо и вдруг направил машину на «шакалов», те успели разбежаться. Баррикада из ящиков с треском разлетелась под колесами тяжелой машины.

Прозвучало несколько выстрелов. Но нули попали в ящики с бананами. Наконец машина подъехала к бару «Глория».

Шофер затормозил. Санчо выпрыгнул из кабины.

— Спасибо! — крикнул он.

— Салют, приятель! — отозвался шофер, и машина помчалась дальше по улице.

У бара толпилось много людей. Большинство из них было с оружием.

— Вы не видели Боливара? — спрашивал Санчо, пробираясь к входу. — Не знаете, где Боливар?

Но люди были заняты своими делами, своими разговорами. Они не обращали внимания на мальчика. Где-то вдалеке зазвучали выстрелы.

Санчо спустился в бар и почти сразу же столкнулся с Боливаром.

— Боливар!

— Санчо!

— Боливар… они заминировали театр. Они хотят взорвать народное собрание, — быстро сказал Санчо. — Надо спешить.

— Откуда тебе это известно?

Санчо рассказал другу о том, что произошло в колледже.

— И ты не побоялся полететь на змее? — удивился Боливар. — Мог ведь разбиться.

— Когда идет бой, каждый может погибнуть, — ответил мальчик.

— Идем к командиру!

В небольшом закутке под лестницей поминутно раздавались телефонные звонки. За столом сидел командир. Выслушав Санчо, командир тут же приказал нескольким отрядам отправиться к оперному театру. Когда же все распоряжения были сделаны, командир пожал мальчику руку и сказал:

— От имени республики спасибо тебе, Санчо!

И Санчо отдал пионерский салют.

— Надо освободить колледж, — сказал он. — Там мои товарищи.

— Боливар, — распорядился командир, — возьмешь отряд и направляйся в колледж. Надо выручать друзей Санчо.

Когда Санчо вслед за Боливаром шел по залу бара, он увидел нескольких раненых. Среди них был его отец. Сеньор Родригес сидел на стуле. Голова у Па была забинтована, и на белом бинте расплылось алое пятно крови.

— Па!

Отец открыл глаза:

— Санчо!

— Ты ранен? Тебе тяжело?

— Ничего, сынок, эта рана стоила им двух «шакалов», оставшихся лежать на мостовой. Когда идет бой…

— Па, ты поправишься. Я скоро вернусь за тобой.

— Куда ты, Санчо?

— Освобождать колледж, — ответил Санчо.

А Боливар сказал, улыбаясь и лохматя свои вьющиеся волосы:

— Ваш сын настоящий герой!

Броневик с разгону ударил в ворота колледжа, и тяжелые ворота разлетелись в разные стороны. Броневик покатил по лужайке к входу в колледж. Находящиеся на лужайке «шакалы» в панике побежали к зданию. Они так спешили, что образовали в дверях пробку. Тут их настигли бойцы отряда Боливара.

Раздалось несколько выстрелов. И вот в окне колледжа появился белый флаг. «Шакалы» выходили один за другим. Они бросали на землю оружие и поднимали руки. Санчо вместе с бойцами вбежал в колледж. Он бегал с этажа на этаж в поисках товарищей. Но их нигде не было. Вдруг он услышал глухие удары. Санчо сбежал по лестнице вниз. Двое бойцов последовали за ним.

Удары раздавались из карцера. Кто-то колотил табуреткой в дверь. Бойцы прикладами сбили с дверей замок, и пленники выбежали из темного карцера.

— Санчо!

— Андерс!

— Пабло!

— Кокос!

— Винсенто!

Друзья обнимались, хлопали друг друга по спине, смеялись.

— Мы думали, ты погиб!

— Они стреляли в тебя. А потом затолкали нас в карцер.

— А ты как попал сюда? — спросил Санчо Кокоса.

— Когда обнаружили, что тебя нет, директор дал мне в глаз и запер со всеми. Кстати, где директор?

На улице они увидели директора. Правда, узнать его было трудно, потому что на нем была одежда швейцара. Кроме того, под носом у него откуда-то появились усы, густые и черные, совсем такие, какие Кокос пририсовал Лысому генералу.

— Алдан Бланко, мой друг, — обратился директор к Кокосу, — ведь я был к тебе добр…

— Вы были добры! — усмехнулся Кокос, прикладывая ладонь к подбитому глазу. — Вы хотели сделать меня предателем!

В это время из колледжа стали выбегать ребята, которым было приказано не выходить из классов. Теперь все уже знали о полете Санчо и о том, что он привел отряд, который выбил «шакалов» из колледжа.

Двор заполнили ребята, а Санчо и его друзья с красными галстуками на груди пробирались сквозь толпу. И все сжимали у плеча кулаки и кричали:

— Вива Санчо! Санчо герой! Вива Санчо!

И вот уже пятеро друзей — первый пионерский отряд колледжа — шли по украшенному флагами городу и пели свою песню, которую Санчо привез из Советского Союза.