Глава 3

Анна практически ничего не знала ни о своей бабушке со стороны отца, ни о тетках, росла в окружении родителей, очень тихой мамы Марины и вечно молчащего папы. В доме Маркеловых не отмечали праздников, не устраивали веселых дней рождений, не затевали вечеринок. Марина и Леонид практически не разговаривали друг с другом, общались исключительно по бытовым вопросам. Не лезли они и в душу к дочери. С другой стороны, никакого притеснения Аня не ощущала. Например, она говорила матери:

– Сегодня я останусь ночевать у Кати, ее родители уходят в ночную смену.

И Марина спокойно отвечала:

– Хорошо. Обязательно купи кекс – неприлично заявляться в дом с пустыми руками.

И все. Мать не вела себя как испуганная клуша, не причитала: «Какая Катя? Зачем идти к ней на ночь? Где она живет? Кто ее родители? Что за глупая идея! Сиди дома, учи уроки».

Марина не шарила по карманам дочери, не рылась у нее в шкафу, не пыталась подслушивать под дверью, когда к Ане прибегали подружки. Девочка знала, где находится коробка с деньгами на хозяйственные расходы, и могла взять оттуда некую сумму. В буфете открыто стояли бутылки со спиртным, косметику и духи Марина, не таясь, держала на полочке в ванной. Наверное, именно потому, что родители чуть не с пеленок считали Аню самостоятельной личностью, никогда с ней не сюсюкали, признавали право девочки на собственное мнение, не подозревали ее ни в чем плохом, она никогда ничем дурным и не занималась.

Марина работала бухгалтером на автобазе, Леонид настройщиком. Да, да, Маркелов ходил по домам и приводил в порядок рояли и пианино. Жила семья скромно, но денег на еду, отдых и мелкие радости хватало. Вот машиной и дачей они не обзавелись, маленькие зарплаты не позволяли накопить столько денег. В девяностые годы, когда состояния у некоторых людей появились буквально из воздуха, Леонид и Марина не изменили своих привычек – не рвались ни к власти, ни к большим деньгам и никогда не жаловались на трудности. Марина любила вышивать, а Леня сочинял музыку, все свободное время проводя за стареньким пианино. В основном он играл по ночам. Квартира Маркеловых находилась в обычном доме, и, по идее, соседи должны были возмущаться, когда Леня в поздний час принимался музицировать. Но, вот странность, никто не стучал по батарее и не требовал прекратить играть, никаких проблем с соседями у Маркелова не возникало. Когда Анечка пошла в восьмой класс, папа где-то раздобыл подержанный синтезатор с наушниками, и в доме стало совсем тихо.

– Хорошо-то как у вас теперь! – ляпнула однажды мать Марины, приехавшая из деревни погостить к дочери. – Раньше войдешь, и желудок к горлу скачет, такие звуки Ленька из пианино извлекал. Мне все казалось, он кого-то мучает.

Зять никак не отреагировал на слова тещи. Но Марина, когда муж ушел из комнаты, возмутилась:

– Мама, как тебе не стыдно! Леня пишет симфонию! Он гениальный композитор! Не смей говорить гадости!

Таисия Петровна, простая женщина, всю жизнь проработавшая уборщицей в конторе колхоза, надулась.

– Чего я сказала плохого? Доченька, в телевизор глянь. Композиторы все там сидят, поют-пляшут, деньги лопатой гребут. А у тебя пустой неудачник. Трень-брень и пшик! Живете из кармана в рот, на унитаз работаете. Кому Ленькина музыка нужна? От нее огурцы и те помирают.

– Мама! – взвилась всегда спокойная Марина. – Что за чушь ты несешь? Овощи не люди, они не слышат музыку!

Но Таисию Петровну было не сбить с толку. Она сложила руки на груди и зачастила:

– Ошибаешься, доча! Приехали вы ко мне летом пожить, пошел Ленька в наш клуб, там пианина стоит, и ну по клавишам долбить. А через три дня прибегает Серафима и просит: «Тася, попроси зятя не куролесить. Едва он бренькать начинает, у нас собаки воют. У Лидки коза доиться перестала, а у Наташки огород завял. Раньше такого не случалось, Маринкин муж, твой зять, виноват».

– И ты поверила дурам? – всплеснула руками Марина.

– Они мне соседки, – оскорбилась Таисия Петровна. – А мелодии у Леньки – как ножом по тарелке. Вон, по радио-то красиво поют… Почему он так не играет, если умеет?

В тот день Марина крепко поругалась с мамой. Обиженная женщина уехала домой и больше к дочери в квартиру ногой не ступала. Единственный раз Аня видела бабушку на похоронах мамы. Таисия Петровна подошла к гробу, глянула на зятя и зло сказала:

– Какого хрена ты жив, когда моя Мариночка умерла?

Аня онемела. Леонида передернуло. А бабка, плюнув Маркелову на ботинки, удалилась, не пошла даже на поминки. И больше в семье Маркеловых не появлялась.

Музыка Леонида Петровича никому не нравилась, а вот Анечке его странные мелодии помогали. Часто вечерами папа смотрел на лежащую на диване дочь и спрашивал:

– Заснуть не можешь?

Получив утвердительный ответ, он приносил в комнату магнитофон и включал. Из динамика лились звуки, похожие на те, что издают кастрюли, когда хозяйка моет их под слишком сильной струей воды. Но почему-то это побрякивание нагоняло сонливость, и Аня засыпала.

После смерти мамы девочке пришлось заботиться об отце – тот был совершенно беспомощен в бытовых вопросах. Многие ее сверстники, оставшись без матери, боятся, что в доме появится мачеха, Анечка же, наоборот, мечтала о новой папиной женитьбе – ей хотелось переложить бремя забот о нем на чужие плечи.

Закончив институт, Аня устроилась дизайнером в большую фирму, занимающуюся ремонтом. Владела предприятием Вероника Андреевна Суханова. У нее имелась дочь Света, ровесница Ани. Отнюдь не строгая начальница обладала приятной внешностью и была в разводе.

Вероника Андреевна в юности хотела стать оперной певицей, очень любила музыку, играла на фортепьяно. Как-то Аня случайно услышала, что Суханова ищет настройщика, и девушка порекомендовала начальнице своего отца. А через неприлично короткое время после знакомства Маркелов с Сухановой сыграли свадьбу.

Вероника была очень богата. Кроме преуспевающей фирмы ей принадлежало еще несколько предприятий. К тому же Виктор, ее бывший муж, отец Светланы, по первой просьбе Ники отсчитывал ей любые деньги. Обладатель огромного состояния, он сохранил с прежней супругой хорошие отношения и обожал дочь.

Леонид Петрович переехал в пентхаус жены, где та оборудовала для него музыкальную студию, теперь к услугам Маркелова была лучшая аппаратура.

Кстати, свадебное торжество устроили за границей, в Париже, откупив на весь день часть Версаля. Гостей привезли во Францию на самолете, Аня и Света были подружками невесты, все расходы оплатил Виктор.

Все присутствующие на пафосном мероприятии, заранее названном гламурной прессой главным светским событием лета, были приглашены Вероникой. Леониду оказалось некого звать. Основная часть щедро осыпанных бриллиантами дам не знала Аню, и до ее слуха долетали их откровенные разговоры.

– Господи, Ника рехнулась! Нашла себе урода! Говорят, он беден до неприличия. Неужели Сухановой непонятно, что ушлый мужичонка решил присосаться к ее капиталам? Куда смотрит Витя? Почему он не помешал браку бывшей жены с этим жиголо? А Николай Павлов? Он Нике пять раз предложение делал! Посмотрите на него, вон он сидит чернее мавра. Ну что Нике было надо? Николай может все, у него три четверти Москвы в кармане, денег не считано, власти немерено! Нет! Потянуло ее на плебс…

Аня молча бродила в толпе гостей. Люди пили шампанское, коктейли, языки у них развязывались все больше. Теперь почти каждый задавал вслух вопрос: что успешная, симпатичная, богатая Ника нашла в убогом Леониде?

– Девочки, он ее приворожил, – громогласно заявила Люда, лучшая подруга Ники. – Точно, точно! Подсыпал в кофе травку, которую взял у бабки-знахарки.

– Да ну? – заахали другие дамы и, шурша роскошными платьями первой линии Диора – Шанель – Валентино, сдвинулись вокруг нее тесным кружком. – Откуда ты знаешь?

Люда набрала полную грудь воздуха, явно собираясь поведать жуткую историю, но тут взор сплетницы упал на обескураженную дочь новоиспеченного мужа Сухановой, и она затараторила:

– Анечка, деточка, мы в восторге! Никуля прямо светится, твой папа сделал ее счастливой. Какое у тебя чудесное платье! Ника его для тебя в Париже заказывала? Туфли изумительные, колье великолепное! Светочка, а ты еще краше!

– Спасибо, Люда, – очаровательно улыбнулась подкравшаяся к сплетницам Светлана. – Извини, мама просила нас с Аней подойти для совместной фотосессии.

– Конечно, кошечка, – закивала Людмила. – Ах, вы очаровательны! Вот, Светочка, раньше ты одна с Никой перед камерами позировала, а теперь будешь стоять рука об руку с Анечкой. Аня замечательно выглядит – тростиночка, волосы шикарные…

Маркелова не дослушала до конца поток любезностей – новая родственница схватила ее за руку и быстро потащила в туалет. А там заглянула во все кабинки, убедилась, что везде пусто, и тихо сказала:

– Давай поговорим.

Аня испугалась.

– Света, я не хочу составлять тебе конкуренцию. Никогда не мечтала позировать светским репортерам, не буду цепляться за Веронику, чтобы покрасоваться в гламурных изданиях…

– Слушай сюда! – перебив ее, приказала Света. – Я среди этих жаб всю жизнь провела, а ты их впервые увидела, поэтому провожу курс молодого бойца. Все они – суки. Чем шире в лицо улыбаются, тем гаже говорят о тебе за спиной. Маму ненавидят за ум и красоту. Людка давно на моего папу когти точит, но тот в гробу ее видел. Папахен мумиями не интересуется. С мамой он развелся, потому что у них секс закончился. Его теперешняя любовница младше нас с тобой – Жанке восемнадцать, у нее звание «Мисс Кирдыск» или «Мадемуазель Ухрюпинск», неважно. Дура дурой! Присмотрись, ходит в зале этакая жердь в зеленом платье, она и есть папашин новой амурчик. Запомни: нас с тобой хотят поссорить.

– Зачем? – растерялась Аня.

– Для собственного удовольствия, – усмехнулась Света, – и от зависти черной. Слишком шоколадная, по мнению большинства, у Вероники жизнь: деньги, бизнес, бывший муж в лучших друзьях, а теперь еще и по любви замуж вышла. Ну как не нагадить при таком раскладе?

– Ты говоришь ужасные вещи, – прошептала Аня.

Светлана поправила тщательно уложенные волосы.

– Я всех этих скунсов до дна их мелких душонок изучила. Сейчас Людок пробный шар пустила, стала тебя нахваливать – хотела меня против тебя настроить. Надеялась, я разозлюсь, что теперь с тобой гламурной славой делиться надо, и примусь дочь отчима шпынять. Но фиг ей! Близкими друзьями мы с тобой навряд ли станем, но давай заключим мир.

Светлана протянула Ане узкую ладошку, Маркелова осторожно пожала тоненькие пальчики девушки, унизанные кольцами.

– Запомни, – торжественно произнесла Светлана, – если тебе про меня что болтают, не верь, сразу со мной соединяйся. Я так же поступать буду. Обиды не таим, сразу их друг другу в лицо вываливаем. Я рада, что моя мама с твоим папой сошлась. Потому что вижу – она на самом деле счастлива.

– Тут в толпе все говорят, что мой отец женился на Веронике из-за денег. Неправда! Ему на богатство плевать, его волнует только музыка, он пишет симфонии. И нам вполне хватало того, что мы зарабатываем, – произнесла Аня.

Светлана засмеялась.

– Я ни минуты не сомневалась в искренности чувств наших родителей. Маме не нужен спонсор. И она с духовно убогим человеком не стала бы связываться. Ее привлекают лишь творческие личности. Если она выбрала Леонида, значит, он – мужчина ее мечты.

Аня схватила Свету за руку.

– Поверь мне: папа вообще о деньгах не думает. Есть они – хорошо, а нет – будет питаться быстрорастворимой лапшой, лишь бы ему не мешали творить.

Света неожиданно обняла Аню.

– Вот и договорились. Очень хорошо, что все выяснили…

После свадьбы новобрачные зажили душа в душу. Вероника забыла про тусовки, перестала целыми днями сидеть на службе и, закончив неотложные дела, спешила домой. Леонид не оставил ремесло настройщика, по-прежнему ездил по клиентам, а в свободное время сочинял свою музыку.

Как-то раз Людмила, которая с плохо скрытым раздражением именовала подругу и ее мужа попугайчиками-неразлучниками, прикатила в гости к Нике. Узнав, что та в квартире одна, принялась теребить ее:

– Ты слышала произведение супруга?

– Нет, – призналась Вероника. – Леня не хочет выносить на суд людей незавершенную работу.

– Отличная отговорка, – съязвила Людмила. – Так и я могу прикинуться Чайковским. Объявлю всем: создаю балет про лебедей, не лезьте в студию, не мешайте процессу; кормите меня, поите, одевайте, отдыхать возите, ублажайте со всех сторон, потому что я гений, но не требуйте ни нотки послушать, я хочу показать только готовый продукт. Этак твой красавчик еще сорок лет тебе мозги пудрить будет.

– У Леонида не очень много свободного времени, – начала защищать мужа Ника. – Я ему предлагала бросить клиентов и целиком посвятить себя творчеству, но он отказывается, не желает подводить музыкантов. Он гениальный настройщик! Таких специалистов, как Ленечка, в России нет!

Подружка скорчила гримасу.

– Любишь ты превосходные степени. Гениальный настройщик… Вот уже не думала, что наша умница Вероника превратится в зомби и будет смотреть в рот мужчине. Может, правильно народ на тусовках говорит? Давно роятся слухи, что мать Леонида деревенская колдунья и опоила тебя зельем, чтобы сыночка пристроить в дом к богатой женушке.

Глупая беседа происходила при Ане, которая сидела тут же, в гостиной, пила с мачехой и ее подругой чай. Но когда разговор пошел о привороте, она решила уйти, испугавшись, что не удержится и выпалит Людмиле в лицо все, что о ней думает. Девушка встала и направилась к двери. А за ее спиной раздался негодующий голос Вероники:

– Мила, перестань! Я не встречалась с родителями Леонида ни разу, даже не знаю, живы ли они. Что за чушь ты несешь? Уходи и больше в нашем доме не появляйся.

– Будет плохо – позовешь меня, но я ни за какие деньги не приду! – пригрозила Люда.

Но Вероника не испугалась:

– Ты мне ни под каким видом не понадобишься.

Загрузка...