Вертопрах

Командирша

Тени стали длинными. Море внизу, под горой, лежало огромное, тихое, лимонно-жёлтое. Стволы сосен отсвечивали красным. Сильно пахли цветы табака. На южный посёлок спускался вечер.

Пятиклассник Серёжа Глазов, ударом ноги открыв калитку, зашагал по дорожке. Дверь на веранду была открыта. Серёжа вошёл в комнату и с порога огляделся.

Вся троица дома. Первоклассница Галка за столом сосредоточенно рисует. На полу, среди разбросанных игрушек, трёхлетняя Таня что-то сердито шепчет кукле, должно быть, бранит за проказы, которые сама же натворила. Санька скрючился на диване, подобрав колени к подбородку и уперев в диван острые локти. Перед ним раскрытая книга, а уши плотно заткнуты пальцами.

Приблизившись к дивану, Серёжа потянул Саньку за ухо:

— Можно вас на минуточку?

Санька дёрнул ногой и вскочил, лопоухий, взъерошенный.

— А, это ты? А я думал… Почитать не дают, пристают каждую секунду.

— Айда палить из корабельных пушек! — сказал Серёжа.

— Нет! — отрезала Галка. — Никуда он не пойдёт.

Санька метнул на сестру свирепый взгляд, зажмурился, всем своим видом показывая, что ему на неё уже и смотреть тошно, и заорал:

— Спать ложитесь! Накормил вас, так чего ещё?

— Кашу ты пригорел, когда разогревал, — беспощадно заявила Галка. — Молоко чуть не убежало. А до мамы, пока не придёт, мы всё равно не ляжем.

— Не ляжем до мамы! — подхватила Таня.

— Дуры! — завопил Санька. — Она же сегодня в ночь дежурит, утром придёт.

Мать Саньки, Галки и Тани работала санитаркой в больнице, километра за два от их посёлка.

— Мы сами всё равно не ляжем, — подчёркивая слово «сами», сказала Галка. — И вообще мы, может быть, забоимся одни.

— Крупнокалиберными! Сразу из восьми пушек! — соблазнял Серёжа.

Санька плюхнулся на диван, обхватил голову руками и застонал. Дивное зрелище представилось ему. По водоёму плавают корабли, — Серёжка здорово наловчился вырезать из дерева. Все корабли оснащены пушками из жестяных трубочек. В трубочки насыпан порох. Вот затлеет шнур и… отскакивай, братва, поживей! Так бабахнет!

— А возиться с вашими пушками строго запрещено! — заявила Галка.

Санька вскочил:

— Нет, не могу больше! Убегу я от вас. Насовсем!

Серёжа поглядел на него с любопытством:

— Куда же ты убежишь?

— Поеду в порт, спрячусь на корабле. В открытом море вылезу. Посреди океана не высадят. Юнгой сделают.

— Пятиклассников в юнги не берут, — насмешливо сказала Галка. — И вообще, чтобы стать юнгой, надо юнговую школу кончать.

Санька тяжело вздохнул:

— Что же мне, всю жизнь тут с вами пропадать?

— Нет, Санечка, — рассудительно сказала Галка, — ты не будешь пропадать с нами всю жизнь. Ты потом женишься и будешь отрезанный ломоть.

Серёжа покрутил головой:

— Н-да! Повезло тебе, Санька, с сеструхой! Такой шустрой поискать, хоть и маленькая. — Он помолчал, не обращая внимания на Галкин презрительный прищур. — Я бы и сам убежал. Да ведь поймают, вернут…

— Тебе-то чего бежать? — Санька нахмурился, скрывая зависть.

В самом деле, у Серёжки ли не жизнь! Ну, поругают за двойки, за эти корабли. Оба родители живы, не надышатся на Серёжку.

А Санькин отец с месяц назад помер. Перед этим болел, лежал в больнице, делали ему две или три операции… Был он механиком ремонтных мастерских. Санька любил забегать к нему на работу, смотреть, как чинит отец тракторы и комбайны. Хорошо они тогда жили, просто распрекрасно.

Конечно, теперь маме помогают со всех сторон. Пенсию за отца им платят, школа горячими завтраками и обедами их с Галкой кормит, местком больницы помогает, дядя, отцов брат, деньги прислал. Не голодные, не разутые. Да без батьки-то… так и хватает тоска! И ведь один он, Санька, теперь мужчина в семье.

— Не пойдёшь, значит, корабли пускать? — Серёжа поднялся с дивана.

— В другой раз пойду, — сквозь зубы ответил Санька.