Верум

Глава 1

Все будто в замедленной съемке.

Плеск волн о скалы, движение губ Дэра, его слова. Я внимательно смотрю на него, на темную линию щетины вдоль подбородка, на то, как он нервно сглатывает. Я чувствую, как меня пронзает его темный взгляд, сковывает меня, приводя в оцепенение.

– У тебя остался только один вопрос, Калла, – напоминает он мне, – так задай его.

Весь прошедший год пролетает у меня перед глазами, расплывается, распадается на куски. И во всех этих воспоминаниях присутствует Дэр. Он был со мной все это время, любил меня и поддерживал.

Или нет?

Мои губы дрожат, когда я пытаюсь пошевелить ими.

– Как ты оказался там той ночью? – наконец задаю вопрос я, тщательно подбирая слова. – Тебя не должно было там быть. Но ты все же был.

Дэр отвечает мне встречным вопросом, настороженно глядя на меня.

– Какой ночью, Калла?

Я безмолвно смотрю ему в глаза.

– Ты прекрасно понимаешь, о какой ночи я говорю. Той ночью. Ночью, когда погиб мой брат.

В его взгляде на секунду что-то меняется, но затем он снова берет себя в руки.

– Теперь ты вспомнила? Помнишь, сколько крови было тогда на моих руках?

Но я лишь мотаю головой из стороны в сторону, медленно пытаясь справиться с потрясением. И вовсе не потому, что не помню, а потому, что не имею никакого желания вспоминать.

– Тогда было очень много крови. – Я собираю осколки того момента, в моей голове появляется картинка, как кровь стекает по вискам Дэра на его футболку. Его одежда становится багровой, красная клякса расплывается по ткани на его груди. – Я не могла понять тогда, твоя это кровь или… Финна.

Внезапно я осознаю, что на долю секунды у меня совсем вылетело из головы, что до этого Дэр в чем-то признался мне.

Я и забыла, как чертовски меня напугала эта новость.

Потому что среди всей этой крови я видела только страх потерять его, потому что, да поможет мне Бог, я так сильно люблю его.

– Ты держал меня, – мои губы задрожали, – когда я была готова упасть. Ты был со мной, пока я ждала звонка от… Финна.

Я так ждала, что Финн позвонит мне!

Я ждала, и ждала, и ждала…

Сирены выли в глухой ночи, пока я измеряла комнату шагами.

Финн так и не позвонил.

Дэр кивает:

– Я всегда буду поддерживать тебя, Калла.

– Когда пришел отец и сказал… когда он рассказал мне про Финна, все остальное стерлось. – Я восстанавливаю в памяти полную картину, уставившись на океан. Боже, почему океанские воды всегда заставляют меня чувствовать себя такой крошечной? – Все остальное перестало иметь для меня какое-либо значение. Все, кроме него, потеряло всякий смысл. Ты просто скрылся где-то в глубинах моего сознания, Дэр.

Правда слишком безжалостна.

Эта правда причиняет мне невыносимую боль.

Мне кажется, что для того, чтобы она улеглась в моей голове, мне нужно разорвать свою плоть, заставить ее пройти сквозь мои мышцы и пробежать кровью по венам.

Дэр закрывает глаза. Свои сияющие черные глаза.

– Я знаю, – мягко говорит он, – ты забыла меня. На несколько долгих месяцев.

Мы знаем это. Мы оба. Вот поэтому мы и стоим сейчас здесь, у подножия океана, пытаясь восстановить мою память по крупицам. Слишком долго она томилась в мутных водах сознания.

Я неистово цепляюсь за самые потаенные клочки воспоминаний, пытаясь собрать все воедино. Но они отчаянно сопротивляются. Наверное, они никогда не вернутся ко мне полностью.

Но одно все же не ускользает от моего цепкого ума.

Мои глаза горят, когда я пытаюсь сфокусироваться на Дэре.

– Ты в чем-то признался мне. И это меня напугало.

Его веки кажутся тяжелыми от чувства вины.

Он кивает. Одно обрывистое, короткое движение.

– Ты помнишь, что я сказал тебе тогда?

Он замолкает, его взгляд прикован ко мне, прожигает насквозь.

Я ныряю вглубь своих воспоминаний: быстро, быстро, еще быстрее… Но возвращаюсь на сушу без какого-либо улова. Мной движет только одно чувство.

Страх.

Дэр видит это по выражению моего лица и отводит взгляд в сторону.

– Я пытался рассказать тебе обо всем, Калла, – произносит он почти умоляюще, – просто ты поняла меня неправильно.

Его голос обрывается, и мне кажется, что мое сердце остановилось.

– Что именно я неправильно поняла? – Голос звучит слишком официально. – Просто скажи мне это.

Он поднимает на меня глаза.

– Это совсем не сложно понять, – просто произносит он, – если ты вспомнишь все, что я говорил тебе. Давай попробуем?

Я отвечаю ему бессмысленным взглядом.

– Я уже пыталась. Я… я потеряла нить, Дэр.

Он опускает голову совсем чуть-чуть, почти незаметно, но я улавливаю это движение. Он разочарован, и, кажется, у него больше нет сил предпринимать что-либо.

Однако он качает головой:

– Нет, Калла, оно должно быть там, это воспоминание. Тебе просто нужно расслабиться. Вот увидишь, оно вернется. Но сейчас ты должна знать, что здесь ты не в безопасности. Доверься мне.

– Ты здесь из-за меня, – говорю ему я, – это то, что я отчетливо помню. Все это время ты был здесь ради меня.

Дэр снова качает головой:

– Нет. В этом ты не права. У меня была своя причина приехать сюда, а потом цель изменилась: ею стала ты. Я могу поклясться жизнью моей матери.

– Твоя мать мертва, – жестко обрываю я его, – так же как и моя. И ты думаешь, что теперь я поверю тебе?

С его губ слетает вздох: рваный, надтреснутый звук. Он пытается коснуться моей руки, но я отдергиваю ее. Он больше не дотронется до меня. Только не теперь.

– Ты не понимаешь, – тихо произносит он.

Я смотрю в упор ему в лицо.

– Нет, не понимаю.

И у тебя нет ни малейшего представления о том, каково это.

– И все равно однажды это случится, – усталым голосом отвечает он – Богом клянусь, так и будет.

Комок негодования образуется в горле, пока ветер треплет мои волосы. Я глотаю свежий морской воздух, чувствую, как легкие наполняются его ароматом.

– Ты вообще когда-нибудь любил меня? – спрашиваю я, хотя каждое слово все сильнее сдавливает мое горло, потому что, несмотря ни на что, сейчас это для меня важнее всего.

Боль пронзает лицо Дэра, боль неподдельная, настоящая, а я всеми силами пытаюсь держать себя в руках.

Не делай этого.

Не делай этого.

Не делай этого.

Только не делай мне больно.

– Конечно, – отвечает он не раздумывая, его голос звучит уверенно. – И я продолжаю любить тебя.

В его глазах читается такая мольба, что мне отчаянно хочется верить ему. Я хотела бы услышать его слова и впечатать их глубоко в свое сердце, запереть их где-нибудь в золотой клетке моей души.

Но затем он продолжает:

– Ты в опасности, Калла. Теперь тебе придется поехать со мной. Есть кое-что, о чем ты должна знать.

В замешательстве я не могу пошевелиться, внутри все отзывается ноющей болью. Отправиться вместе с ним в Уитли? Теперь, когда я даже не уверена, знала ли я его когда-либо или нет, с человеком, которого, как мне кажется, следует опасаться? Все становится более и более запутанным, ничто вокруг не похоже на реальность.

Ничто, кроме двух вещей.

Я действительно должна признаться, что ощущаю опасность. Она словно скрывается во всем, что меня окружает. И это я сама стала причиной этого. Правда, я совсем не понимаю, почему именно.

Здесь небезопасно, Калла.

И конечно же, Дэр. Он здесь, со мной, и я люблю его.

Но.

Я не могу доверять ему.

Я больше не могу доверять никому.

– Я не знаю, что делать, – шепчу я отрывисто, – я бы хотела возненавидеть тебя, Дэр, за то, что ты лгал мне. Но не могу.

Я слишком запуталась, а он мой спасительный якорь.

Дэр хватает меня за руку и притягивает к себе, легко пресекая мои попытки вырваться, и в этот момент я чувствую, как мое сердце начинает таять.

Потому что здесь, окруженная запахом его тела, его теплом и силой… именно здесь мой дом, мое место. Как я могу бороться с этим?

– Твое место здесь, рядом со мной, – говорит он, а его губы касаются моих волос, – ты не можешь возненавидеть меня, Калла. Это не должно случиться. Я не лгал тебе. Я пытался тебе все рассказать.

В его голосе отчетливо слышится страх, неприкрытый ужас, и это задевает меня за живое, затрагивает некий уголок моей души, в котором я прячу свою любовь к нему. Тот уголок, где когда-то находилось мое сердце, прежде чем оно оказалось вдребезги разбито.

– Ты просто дьявол во плоти, – шепчу я ему в рубашку. Его руки в неистовстве гладят меня по волосам, спускаясь вниз по моей спине и прижимая меня крепко к его телу. – Почему ты не можешь просто рассказать мне обо всем прямо сейчас?

– Я не могу, – коротко бросает он, – потому что все слишком запутанно, и, если только ты не распутаешь все сама, ты решишь, что я монстр. Я люблю тебя, Калла. Я защищу тебя. Просто доверься мне.

Я отшатываюсь от него, собирая в кулак всю свою волю и храбрость.

– Довериться тебе? Да ты, должно быть, шутишь!

Он смотрит на меня в изумлении, мне же кажется, что весь мир рушится, пока я бегу вниз к побережью, мои ноги тонут в песке, а ветер треплет волосы.

Я люблю Дэра больше жизни, но не могу больше доверять ему. Единственный человек, которому я когда-либо могла смело и безотчетно доверять, теперь мертв.

Мне нужен мой брат.

Мне нужен Финн.

Я поднимаюсь вверх по тропинке, ведущей к моему дому, взбегаю по лестнице и направляюсь к комнате моего брата.

Она выглядит в точности так же, как в тот день, когда он ее покинул.

На ватных ногах я проскальзываю через дверной проем.

Стены обступают меня с четырех сторон, они надвигаются на меня, потолок словно падает на меня сверху, стараясь прижать к земле, поглотить меня, разбить на тысячи осколков. Я изо всех сил зажимаю уши руками, раскачиваясь взад-вперед, потому что, находясь в этой комнате, я все еще слышу голос своего брата.

Все будет в порядке. Все будет в порядке. Все будет в порядке.

Больше никаких голосов в моей голове.

Даже если это голос Финна.

Только не это.

Только не это.

Я нормальная, черт возьми.

Я по горло сыта ложью Дэра и собственным страхом… и тем, что я оказалась такой невыносимо хрупкой.

– Ее связь с реальностью слишком слаба.

Это бормотание прорезается через мое сознание сквозь начинающийся приступ паники.

Я замираю на месте, стараясь не дышать. Этот шепот слышится из-за закрытой двери.

– Нет, я не хочу делать это. Только не сейчас. – Шепот звучит настойчиво, и кажется, что он не из этого мира. Этого просто не может быть. Мое тело немеет, когда голос проникает в меня, унося мое сознание все дальше и дальше от реальности.

– Нам придется это сделать. Она не пойдет на это по своей воле.

В абсолютном замешательстве я смотрю на деревянные панели двери, вглядываюсь в их зернистую текстуру.

Неужели это все действительно наяву?

Или же это снова глупые игры моего сознания?

Я сглатываю и делаю резкий вдох.

– Все что угодно может вывести ее из себя, и она снова упадет вниз, – предупреждающе произносит до боли знакомый голос, низкий и осторожный.

Не может быть, чтобы это был он. Это невозможно.

Несмотря на то что я все еще горю желанием раствориться полностью в этом голосе, спрятаться в нем, утонуть в нем с головой.

Но я не могу.

Потому что ответ следует незамедлительно.

– Поэтому мы должны бережнее с ней обращаться.

Обращаться со мной?

Дверь передо мной открывается, и, глядя снизу вверх, я обнаруживаю на пороге три нависшие надо мной фигуры.

Мой отец.

Дэр.

И кто-то еще, кого я не могу разглядеть, безликий силуэт, скрытый в тени. Я пытаюсь приблизиться, чтобы убедиться, что это он, несмотря на то что в глубине души я прекрасно понимаю, что это не может быть Финн.

Это невозможно.

Я отклоняюсь назад до тех пор, пока моя спина не оказывается плотно прижата к постели моего брата. Я словно маленький испуганный олененок, а они охотники. Мне остается лишь молиться, потому что я в опасности, но причину этого я понять не могу.

Только они понимают.

– Калла, – произносит мой отец мягко и успокаивающе, – все в порядке. Все в порядке. Я просто хочу, чтобы прямо сейчас ты доверилась мне.

Его лицо словно превратилось в кусок камня, стало мертвенно-бледным. Я перевожу свой взгляд на Дэра и замечаю, что его руки крепко сжаты в кулаки, а костяшки пальцев побелели. Воздух в комнате будто пронизан электрическим напряжением и опасностью настолько, что я с трудом могу дышать.

Я беру себя в руки.

В глубине моего живота зарождается какое-то чувство, и оно говорит мне, что я не могу верить никому.

Я крепко смыкаю веки и зарываюсь в одеяло Финна. Сквозь плотную ткань до меня доносятся приглушенные голоса. Я чувствую руку Дэра на своем плече. Его низкий голос отдается вибрацией где-то внутри моей груди.

А затем я понимаю, что он исчез.

Я открываю глаза.

Комната пуста.

Они оставили свои попытки.

Что бы они ни хотели сказать мне тогда, сейчас я в безопасности.

Потому что я одна.

Я встаю с постели и на дрожащих ногах подхожу к ночному столику Финна. Взяв в руки его медальон с образом святого Михаила, надеваю его на шею.

Сжав его в своих ладонях, я читаю молитву, каждое слово с трепетом вырывается из моего рта и застывает на губах.

Святой архангел Михаил, спаси нас в этой битве. Защити нас от слабости и проделок дьявола. Ему не устоять против Бога нашего, которому мы смиренно молимся. Помоги нам в этом, о князь сил небесных, наделенный Божьей силой. Свергни же в преисподнюю Сатану и все злые силы, что рыскают по миру в поисках сломленных душ. Аминь.

Я повторяю молитву три раза подряд.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности. На мне медальон Финна. Я под защитой.

Я чувствую, как все дрожит и клокочет у меня в груди, когда я наконец вздыхаю с облегчением. Но как только я это делаю, дверь со скрипом открывается, и я снова оказываюсь лицом к лицу с моим безумием.

Мои и без того испуганные глаза распахиваются еще шире, узрев невозможное.

Финн.

Мой погибший брат.

Стоит на пороге своей комнаты.