13.

Элизабет проснулась только к исходу следующего дня. Она лежала на боку, свернувшись калачиком и спиной прижимаясь к Крейтону. Открыв глаза, она вначале испугалась — вокруг царила кромешная тьма. Затем в непроглядном мраке женщина различила крохотные оранжево-алые точки — угольки едва тлеющего костра. Пещера! Как могла она забыть — они ночевали в пещере.

Все тело Элизабет затекло и онемело, но она не шевельнулась. В бережных руках Крейтона и под его плащом Элизабет было тепло и уютно даже на холодной земле.

В дальнем углу завозились лошади, беспокойно перебирая ногами. От лошадей сильно тянуло навозом, и эта вонь смешивалась с едким запахом дыма.

Крейтон спал, и Элизабет, стараясь не разбудить супруга, кое-как высвободилась из его рук. Морщась от боли в затёкших ногах, она устроилась у костра и разворошила тлеющие угли, подбросила немного хвороста. Вспыхнул яркий язычок пламени, затем другой, и хворост занялся. Элизабет смотрела на огонь и спрашивала себя — может ли вот так же ожить её израненная душа? Увы! Смерть Шарлотты лишила её последнего близкого человека, насильственный брак, вероятно, уничтожит в сердце последние искорки тлеющей надежды.

Крейтон пошевелился и сладко потянулся.

— Охо-хо! Не знаю, как тебе, а мне этот тюфяк, — он похлопал ладонью по земляному полу, — не слишком приглянулся.

Усевшись, он принялся растирать занемевшую шею. Даже небритый и грязный, Гэррэт был чрезвычайно, удручающе красив, но его красота отчего-то вызывала у неё раздражение.

Вдруг Элизабет сообразила, что она сама сейчас, вероятно, похожа на замарашку, и торопливо принялась поправлять спутанные волосы.

Крейтон длинно, с рычанием зевнул.

— У нас осталось что-нибудь поесть?

Бесс развязала узелок и осмотрела его скудное содержимое: несколько ломтиков сыра и три окаменевших сухаря.

Она разделила остатки провизии, взяла свою порцию и присела на низкий каменный выступ, чтобы перекусить. Крейтон расположился рядом на большом камне.

Есть всухомятку было не просто. Пища застревала в горле, но Элизабет мутило при одной мысли о виски. Зато Крейтон одним глотком прикончил бутылку и отшвырнул прочь. Закончив трапезу, он встал.

— Пора двигаться дальше. Собери свои вещи, Бесс. Не забыла, что тебе делать в том случае, если мы разделимся?

— Ты мне уже трижды говорил об этом, — огрызнулась Элизабет. — Я же не ребёнок.

— Кто же в этом усомнится? — Гэррэт кивком велел ей выйти из пещеры и двинулся следом. — Но если обстоятельства нас разлучат и ты не встретишь в Сейлсбьюри Гвиннет с нашими вещами…

Поняв, что Гэррэт не оставит её в покое, Элизабет остановилась и заученно повторила:

— Я пойду в англиканский собор в Сейлсбьюри и найду отца Снида, затем куплю провизии на дорогу и поспешу в замок Рейвенволд.

— Всё верно.

В лесу царила зябкая предутренняя тьма. У ручья путники остановились, напоили коней и выехали в поля.

Элизабет удивилась тому, как безошибочно Гэррэт находил дорогу в кромешной тьме. У неё самой только и хватало сил, чтобы удержаться на неосёдланной лошади и не слишком отставать от мужа.

Скачка продолжалась, а тем временем небо на востоке посветлело, что позволило Элизабет определить, что их путь пролегал в юго-западном направлении. На холме у опушки леса Крейтон остановил коня. К подножию прилепился сонный городок.

— Что это за город? — спросила Элизабет.

— Не знаю. Я никогда не бывал в этих краях. Может быть, Альтон… или же Фарнхэм либо Гилдфорд. Эти провинциальные городки все на одно лицо.

Он указал на крытый черепицей приземистый дом.

— Зато постоялый двор я всегда узнаю с первого взгляда. Отдохнём до восхода солнца вот в том леске — а потом я отправлюсь в город и добуду еды. Так, пожалуй, будет разумнее.

— Без меня? — испугалась Элизабет. — Ты оставишь меня здесь одну, без защиты?

— Честно говоря, Бесс, ты не производишь впечатления слишком уж беззащитной женщины.

Крейтон остановил коня и спешился.

— Если в городе стоит гарнизон «железнобоких», ты, оставаясь в роще, рискуешь куда меньше моего. Поэтому я отправлюсь в город со спокойным сердцем — к тому же, случись что, ты не будешь меня отвлекать. В одиночку мне будет проще выбраться из любой передряги.

Элизабет до того устала, что у неё не было ни сил, ни желания спорить. Соскользнув на землю, она привязала лошадь и, обессиленная, опустилась на траву рядом с могучим дубом.

Когда солнце поднялось совсем высоко, Крейтон встал.

— Я отправляюсь в город, Бесс. Будь осторожна.

Нахлобучив шляпу, он ухватил повод коня. Ужаснувшись, Элизабет бросилась вслед за мужем:

— Погоди! Неужели ты и вправду оставишь меня одну? Известно ли тебе, что способны сотворить «железнобокие» с одинокой женщиной? Я слыхала…

— Довольно, женщина!

Крейтон остановился так резко, что она едва на него не налетела.

— Иногда приходится выбирать из двух зол меньшее. Поверь, мне вовсе не хочется бросать тебя в одиночестве, но иначе никак нельзя.

Он в упор поглядел на Элизабет.

— Если что-то случится — меня не жди. По этой дороге до поворота на Винчестер всего несколько миль. Поезжай, но будь осторожна. Если на дороге будут люди, скачи что есть духу прямо по полям на запад. В Винчестере ты сможешь купить карету, нанять охрану и кучера, чтобы добраться до Сейлсбьюри. Когда найдёшь отца Снида…

— Ты говоришь мне об этом в четвёртый раз.

Элизабет вдруг поняла, что вовсе не сердится на Гэррэта. Неужели он и вправду беспокоится о ней? Удивительное дело, но теперь и она вне себя от тревоги. Может статься, Гэррэт отправится прямиком в лапы «железнобоким». Элизабет уже привыкла, что он всё время рядом… И лишь сейчас осознала: одна только близость Гэррэта прибавляет ей уверенности в собственных силах.

Крейтон посмотрел вниз:

— Если этот городок окажется логовом «железнобоких», нам несдобровать.

И вдруг с силой притянул к себе женщину и крепко поцеловал в губы.

Элизабет точно громом поразило, и всё же она неумело и страстно ответила на его поцелуй. От вкуса его твёрдых обжигающих губ у неё закружилась голова, и желание жаркой истомой всколыхнулось в груди. Впервые в жизни её так целовал мужчина.

Крейтон оборвал поцелуй и отстранился. Вскочив на коня, он одарил Элизабет странным, чуть грустным взглядом.

— Пообещай мне кое-что, Бесс.

— Что? — едва слышно выдохнула Элизабет.

— Если меня убьют, постарайся хоть немного погоревать.

Не прибавив больше ни слова, Гэррэт ударил пятками коня и помчался к городу. У Элизабет подкосились ноги, она медленно опустилась на землю. Буря противоречивых чувств захлестнула её с головой.

Почему он так сказал? Неужели хотел намекнуть на ту злополучную ночь?

Нет. Гибель Крейтона не принесла бы ей ни счастья, ни радости.

Но зато сделала бы свободной.


Двумя днями позже, когда время перевалило за полдень, карета, в которой сидела Элизабет, въехала на мощёный двор кафедрального собора Сейлсбьюри. По её поручению кучер навёл в городе справки о повозках с багажом, но местные жители, похоже, ничего не видели и не слышали. К волнениям за судьбу Крейтона добавилось теперь беспокойство о Гвиннет и других слугах. Ничего не оставалось, как найти отца Снида.

Из окна кареты Элизабет разглядывала собор. Поколения верных католиков щедро жертвовали на строительство этого великолепного здания, но англиканская церковь забрала его себе, и теперь он высился, точно памятник ереси и расколу.

Элизабет никогда не видела такого величественного здания. Собор возвышался над городом, словно библейский царь над толпой покорных подданных.

Отец Снид, должно быть, важная птица, если заслужил должность в таком великолепном храме.

Карета подкатила к самому входу. Служка отворил перед Элизабет дверцу, находившуюся сбоку от огромных ворот собора.

Элизабет поднялась по каменным ступеням и оказалась в сумрачном гулком зале. Навстречу ей по центральному проходу уже спешил церковный староста.

— Добрый день, миледи.

— Добрый день, — кивнула Элизабет. — Я ищу отца Снида.

— Ага. Отца Снида. — Староста сложил руки на животе. — Он что же, ожидает миледи?

— Нет. — Запахнув роскошный плащ над изодранным грязным платьем, она окинула старосту властным взглядом. — Так здесь он или нет?

— Разумеется, здесь, миледи. — Церковный староста возвёл очи горе, будто призывая господа в свидетели своей правоты. — И что же мне сказать, если он захочет узнать, кто его спрашивает?

— Графиня Рейвенволд. — Она помолчала и, сделав над собой усилие, прибавила: — Я супруга виконта Крейтона. Мой… муж послал меня к отцу Сниду. Я должна увидеться с ним немедленно.

Церковный староста пожирал глазами её дорогой плащ.

— Будет исполнено, миледи.

Он свернул в боковой неф и исчез в гулком полумраке.

В ожидании отца Снида Элизабет разглядывала собор, с болью отмечая опустошения, произведённые в его убранстве протестантскими фанатиками. И тут за её спиной раздался громкий голос:

— Так виконт Крейтон наконец женился! Воистину, господь услышал мои молитвы!

Элизабет обернулась — и столкнулась с пристальным взглядом добродушного седовласого священника.

— Отец Снид?

— К вашим услугам, миледи.

— Вы напугали меня. — Элизабет прижала руку к груди, сдерживая бешеный стук сердца. — Я не слышала, как вы подошли.

— У меня мягкая обувь, — чуть виновато пояснил отец Снид, — и к тому же я привык ходить бесшумно. Кхм… позвольте мне взглянуть на вас, дитя моё…

Элизабет покорно сбросила капюшон на плечи.

— У вас прямой взгляд. Мне это нравится. И никаких признаков напускного смирения. Я, признаться, терпеть не могу напускного смирения.

Святой отец одобрительно покивал.

— Сильный подбородок и решительный рот. У вас твёрдый характер, дитя моё. Что же… коли вы вышли замуж за Крейтона, твёрдость вам пригодится. Иначе такого мужчину не удержишь.

Он просиял добродушной улыбкой.

— Ну да сердцу не прикажешь, верно?

— Сердце тут ни при чём, — сухо ответила Элизабет — и сразу же наткнулась на умный, испытующий взгляд.

— Хм. — Отец Снид поджал губы. — Церковный староста сказал, что у вас ко мне срочное дело. Могу я полюбопытствовать, что привело миледи ко мне в такую даль?

Элизабет нервно оглянулась на тонувшие во мраке ниши и альковы — там могла бы укрыться целая армия шпионов.

— Лучше мы побеседуем вне стен храма.

— Превосходная идея. — Старик взял её под руку и повёл по проходу.

Они вышли на широкую ухоженную лужайку перед собором. Жестом указав Элизабет на дорожку, священник сложил руки за спиной и чинно зашагал рядом с графиней.

— В какое же рискованное предприятие вас втянул виконт Крейтон?

Элизабет заколебалась, не зная, стоит ли слишком откровенничать с отцом Снид ом.

— Виконт и я поженились во Франции. Мы возвращались в мой замок в Корнуолле, когда важное дело задержало нас в Лондоне. Мы отправили наших слуг с багажом вперёд, рассчитывая встретить их здесь, но по дороге столкнулись с… хм… трудностями.

Священник понимающе закивал:

— Ужасные нынче времена. Пока смута не уляжется, честный человек рискует жизнью даже в собственном доме, не то что на дорогах. Что же случилось? Виконт Крейтон, по крайней мере, жив и здоров?

— Я не знаю. — Сожаление в голосе Элизабет было искренним. В городке и впрямь оказались «железнобокие»… и Крейтон, рискуя жизнью, увёл солдат подальше от неё. Теперь он, быть может, в тюрьме или того хуже — в пыточном застенке. А может быть, его и впрямь уже нет в живых? — Мы разделились, и я была вынуждена продолжить путь в одиночестве при самых неблагоприятных обстоятельствах.

Отец Снид посерьёзнел:

— Я буду молить небеса о его благополучном возвращении.

Элизабет продолжила рассказ:

— В Винчестере я купила карету и наняла кучера и лакея. Прибыв сюда, я попыталась найти место в гостинице, но единственный свободный номер есть только в одном неприглядном трактире. Боюсь, что останавливаться там одинокой женщине… небезопасно.

Она тяжело вздохнула:

— Кучер навёл справки в городе, но никто ничего не видел и не слышал ни о Крейтоне, ни о моих слугах и багаже.

Священник сочувственно кивал, но вместе с тем смотрел на Элизабет так испытующе, что ей, признаться, становилось не по себе.

Она терпеть не могла о чём-либо просить или расспрашивать незнакомых людей — тем более отца Снида, который, судя по всему, с давних пор водил дружбу с Крейтоном. Однако выхода у неё не было.

Вскинув голову, графиня торопливо заговорила:

— Когда виконт понял, что по пути нас могут подстерегать всевозможные опасности, Крейтон… то есть мой муж, велел, чтобы я в случае чего обратилась к вам. Он сказал, что вы поможете мне подыскать место для ночлега и снабдите провизией на дорогу. Я располагаю средствами… — Она отвела взгляд, поскольку ей было не слишком приятно обсуждать все эти вопросы с совершенно посторонним человеком. -…и не стала бы обременять вас своими заботами, но больше в этом городе мне обратиться не к кому.

Отец Снид понимающе кивнул:

— Не тревожьтесь, миледи. Мы с женой живём очень скромно, но вы оказали бы нам честь, если б согласились воспользоваться нашим гостеприимством.

— Благодарю, святой отец, — прошептала Элизабет, лишь сейчас осознав, как она выбилась из сил. — Только… беда ещё в том, что моё платье почти что пришло в негодность, а другого у меня нет.

— Понимаю, дитя моё. Пусть это вас не волнует. Моя жена весьма искусная швея. Миссис Снид непременно придумает, как вам помочь. А теперь пойдёмте к нам. Это совсем близко.

Элизабет с облегчением опёрлась на его руку.

— Даже и не знаю, как отблагодарить вас за доброту.

— Чепуха! Я поступил бы так же, если бы вы и не были супругой Крейтона. — Старик лукаво глянул на неё. — Но поскольку это так — примите мои наилучшие пожелания. Вы с виконтом составите очаровательную пару.

Элизабет поспешила сменить тему:

— Вы давно знаете Крейтона?

— Да, я был его учителем в Итоне.

Отец Снид глубоко задумался.

— Знаете, я очень горжусь моим учеником. Своим ангельским личиком и несносным нравом этот сорванец очаровал меня с первой минуты. За всеми его недостатками скрывались пылкое сердце и острый ум. У этого парня широкая душа.

Ну да, подумала Элизабет, она вмещает всех женщин мира. Кроме меня.

Священник улыбнулся:

— Виконт до сих пор не забывает мне писать. Ваш муж, миледи, исключительный человек. Весьма славный и непосредственный.

«Славный и непосредственный?» Элизабет не верила своим ушам. Неужели любимый ученик отца Снида — тот самый бессовестный и хитрый распутник, за которого её насильно выдали замуж? Сомнений нет, Крейтон — убеждённый и бесстыдный притворщик! Неужели все протестантские священники настолько снисходительны к своей пастве?

Священник и не подозревал, какие мысли терзают его собеседницу.

— Вот и наш дом, дитя моё. Пойдёмте. Вы как следует отдохнёте, а потом мы отправимся в путь. Да-да, я намерен сопровождать вас до самого Рейвенволда. Разве вправе я отпустить вас одну в такие опасные времена?

Загрузка...