Весь миллиард путей

Временные линии разветвляются и делятся. Каждый миг, постоянно; мегавселенная новых вселенных. Миллионы каждую минуту? Миллиарды?.. Тримбл никак не мог представить себе эту теорию — мир расщепляется всякий раз, когда кто-нибудь принимает решение. Где угодно. Любое. Расщепляется так, что каждый выбор мужчины, женщины, или ребенка что-то изменяет в соседнем мире. Эта теория способна сбить с толку любого, не говоря уже о лейтенанте-детективе Джине Тримбле, обеспокоенном иными проблемами.

Бессмысленные самоубийства, бессмысленные преступления… Эпидемия охватила весь город. И другие города тоже. Тримбл подозревал, что она свирепствует повсюду, на всем свете.

Печальный взгляд Тримбла остановился на часах. Пора закругляться. Он встал, собираясь идти домой, но медленно опустился на стул. Ибо уже завяз в этой проблеме.

Хотя ничего практически не достиг.

Но уйди он сейчас, завтра все равно придется вернуться к тому же.

Уйти или остаться?

И снова начались деления. Джин Тримбл представил бесчисленные параллельные вселенные, и в каждой — параллельный Джин Тримбл. Некоторые ушли рано. Многие ушли вовремя и сейчас находились на пути домой, в кино, в кафе, спешили на новое задание. Во множестве растекались из полицейских штаб-квартир. Джин Тримбл развернул на столе утреннюю газету. Из нижнего ящика стола достал приспособление для чистки револьвера, затем кольт 45-то калибра и начал его разбирать.

Оружие было старым, но вполне пригодным. Он стрелял из него только в тире и не собирался применять иначе. Тримблу чистка револьвера заменяла вязание — успокаивала, занимала руки и не отвлекала мысли. Отвернуть винты, не потерять их. Аккуратно разложить части по порядку.

Через закрытую дверь кабинета приглушенно донесся шум спешащих людей. Еще одно происшествие? Отдел уже не мог со всеми справиться.

Оружейное масло. Ветошь. Протереть каждую деталь и положить ее на место.

Почему такой человек, как Амброуз Хармон, выбросился из окна?

Он лежал на мостовой тридцатью шестью этажами ниже своей фешенебельной квартиры. Асфальт вокруг был забрызган кровью, еще не засохшей. Хармон упал лицом. Целой осталась лишь пижама.

Кровь возьмут на анализ, проверят на содержание алкоголя или наркотиков.

— Но почему так рано? — произнес Тримбл. Вызов поступил в 8.03, как только Тримбл пришел на работу.

— Так поздно, ты имеешь в виду. — Бентли прибыл на место происшествия на двадцать минут раньше. — Мы связались с его приятелями. Он всю ночь играл в покер. Разошлись около шести.

— Проиграл?

— Выиграл пятьсот долларов.

— Так… И никакой записки?

— Может, просто не нашли? Давай поднимемся.

— Мы тоже ничего не найдем, — предсказал Тримбл.

Еще три месяца назад Тримбл подумал бы: «Невероятно!» Или: «Кто мог столкнуть его?» Теперь, поднимаясь в лифте, он думал лишь: «Репортеры». Даже среди эпидемии самоубийств смерть Амброуза Хармона привлечет всеобщее внимание.

Вероятно, колоссальное наследство, доставшееся четыре года назад после гибели родителей, ударило ему в голову. Он вкладывал огромные суммы в самые безумные затеи.

Одна из таких затей удалась, и он стал еще богаче. Корпорация Временных Пересечений держала в руках немало патентов из альтернативных миров. Эти изобретения породили не одну промышленную революцию. А Корпорация принадлежала Хармону. Он стал бы миллиардером — не спрыгни с балкона…

Просторная, роскошно обставленная квартира, приготовленная на ночь постель. В беспорядке только одежда — брюки, свитер, шелковая водолазка, носки грудой свалены на стуле в спальне. Еще влажная зубная щетка.

Он приготовился спать, подумал Тримбл. Почистил зубы, а потом вышел на балкон полюбоваться рассветом. Человек, имевший обыкновение ложиться так поздно, вряд ли часто видит рассвет. Итак, он полюбовался рассветом, а когда солнце взошло — спрыгнул.

Почему?

Все самоубийства были такими же. Спонтанные, без предварительных планов, без предсмертных записок.

— Как Ричард Кори, — заметил Бентли.

— Кто?

— Ричард Кори, который имел все. «И вот Ричард Кори однажды тихим летним вечером пришел домой и пустил себе пулю в лоб» note 1. Ты знаешь, я подумал — самоубийства начались через месяц после того, как стали ходить корабли Корпорации. Не занесли ли они какой-нибудь вирус из параллельной временной линии?

— Вирус самоубийства?

Бентли кивнул.

— Ты спятил.

— Джин, тебе известно, сколько пилотов Корпорации покончили с собой? Более двадцати процентов!

— Я не знал.

Тримбл был потрясен.

Тримбл закончил сборку револьвера и машинально положил его на стол. Где-то в глубине души зудело ощущение, что ответ совсем рядом.

Почти весь день Тримбл провел в Корпорации, изучая отчеты и опрашивая людей. Невероятно высокий уровень самоубийств среди пилотов не мог быть случайностью. Интересно, почему никто не замечал этого прежде…

Хорошо бы выпить кофе, подумал Тримбл, внезапно почувствовав усталость и сухость в горле. Он оперся руками на стол, собираясь встать, и…

Вообразил бесконечный ряд Тримблов, как будто отраженных в зеркалах. Но каждый Тримбл — немного другой. Он пойдет за кофе, и не пойдет, и попросит кого-нибудь принести кофе, и кто-нибудь сам принесет, не дожидаясь просьбы. Многие уже пили кофе, некоторые — чай или молоко, некоторые курили, некоторые качались на стульях (кто-то упал, слишком далеко откинувшись назад)…

У Хармона не было деловых затруднений. Напротив.

Одиннадцать месяцев назад экспериментальный корабль достиг одного из возможных миров Конфедеративных Штатов Америки и вернулся. Альтернативные вселенные оказались на расстоянии вытянутой руки.

Отныне Корпорация более чем окупала себя. Был найден мир (кошмарная Кубинская война не переросла там рамок обычного инцидента) с чудесно развитой техникой. Лазеры, кислородно-водородные ракетные двигатели, компьютеры, пластики — список все рос. А патенты держала Корпорация.

В те первые месяцы корабли стартовали наугад. Теперь можно было выбрать любую ветвь развития: царскую Россию, индейскую Америку, католическую Империю… Были миры неповрежденные, но засыпанные радиоактивной пылью. Оттуда пилоты Корпорации привозили странные и прекрасные произведения искусства, которые нужно хранить за свинцовыми стеклами.

Новейшие корабли могли достигать миров, столь похожих на свой, что требовались недели, чтобы обнаружить различие. Существовал феномен «расширения ветвей»…

Тримбл поежился.

Когда корабль покидает свое Настоящее, в ангар идет сигнал, свойственный именно данному кораблю. Возвращаясь, пилот просто пересекает все вероятностные ветви, пока не находит свой сигнал.

Только так не получалось. Пилот всегда находил множество сигналов, расширяющих полосу… Чем дольше он отсутствовал, тем шире была полоса. Его собственный мир продолжал делиться и разветвляться в бурном потоке постоянно принимаемых решений.

Как правило, это не имело значения. Любой сигнал, выбранный пилотом, представлял покинутый им мир. А так как пилот сам обладал выбором, он, естественно, возвращался во все миры. Но…

Некто Гарри Уилкокс использовал свой корабль для экспериментов — хотел посмотреть, как близко можно подойти к собственной временной линии и все же оставаться вне ее. В прошлом месяце он вернулся дважды.

Два Гарри Уилкокса, два корабля. Создалось щекотливое положение, так как у Уилкокса были жена и ребенок. Но один из них почти немедленно покончил с собой. Тримбл попытался связаться с другим. Слишком поздно. Прыгая с самолета, Гарри Уилкокс не раскрыл парашют.

Неудивительно, подумал Тримбл. По крайней мере у Уилкокса была причина. Знать о существовании других бесчисленных Тримблов — идущих домой, пьющих кофе и так далее — уже плохо. Но представьте, что кто-то входит в кабинет, и это — Джин Тримбл?

Такое могло случиться.

Убежденный в том, что Корпорация причастна к самоубийствам, Тримбл (какой-нибудь другой Тримбл) может запросто решиться на путешествие; короткое путешествие. Он может оказаться здесь.

Тримбл закрыл глаза и потер их кончиками пальцев. В другой временной линии, очень близко, кто-то принес ему кофе. Жаль, что в другой.

Возьмите Кубинскую войну. Было применено атомное оружие. Результат известен. Но могло кончиться хуже.

А почему не было хуже? Почему нам посчастливилось? Разумная политика? Неисправные бомбы? Человеческая неприязнь к поголовной резне?

Нет. Никакой удачи. Осуществляется весь мириад решений. А если каждый выбор в каком-либо ином мире переиначат, то зачем вообще принимать решения?

Тримбл открыл глаза и увидел револьвер.

Бесчисленно повторяющийся на бесчисленных столах. Некоторые револьверы заросли годичной грязью. Некоторые еще пахли порохом; из каких-то стреляли в людей. Некоторые были заряжены. Все — такая же реальность, как и этот.

Некоторым суждено случайно выстрелить.

Часть из них, по страшному совпадению, была направлена на Джина Тримбла.

Представьте себе бесконечный ряд Джинов Тримблов; каждый за своим столом. Некоторые истекают кровью, а в кабинет на звук выстрела врываются люди. Многие Тримблы уже мертвы.

Чепуха. Револьвер не заряжен.

Тримбл зарядил его, испытывая мучительное ощущение, будто вот-вот найдет ответ.

Он опустил оружие на стол, дулом в сторону, и подумал о возвращающемся под утро домой Амброузе Хармоне. Амброузе Хармоне, выигравшем пятьсот долларов. Амброузе Хармоне, который, постелив постель, вышел посмотреть на зарю.

Полюбоваться на зарю и вспомнить крупные ставки. Он блефовал и выиграл. А в других ветвях — проиграл.

А в других ветвях потерянная ставка включала его последний цент. Возможно и это. Если бы не получилось с Корпорацией, все его состояние могло развеяться как дым. Он был картежником.

Наблюдал восход, думал о всех Амброузах Хармонах. Если он сейчас шагнет в пропасть, другой Амброуз Хармон лишь засмеется и пойдет спать.

Если он засмеется и пойдет спать, другие Амброузы Хармоны полетят навстречу своей смерти. Некоторые уже на пути… Один передумал, но слишком поздно; другой смеялся до конца.

А почему бы и нет?

Одинокая женщина, смешивающая себе коктейль в три часа дня. Она думает о мириадах альтер эго, с мужьями, детьми, друзьями. Невыносимо представить себе, что все это так возможно и реально. А почему бы и нет?..

А вот добропорядочный гражданин с глубоко запрятанным и тщательно подавленным стремлением совершить однажды изнасилование. Он читает газету: Корпорация натолкнулась на мир, в котором Кеннеди был убит. Шагая по улице, он размышляет о параллельных мирах и бесчисленных разветвлениях, о себе, уже мертвом, или сидящем в тюрьме, или занимающем пост президента. Рядом проходит девушка в мини-юбке, у нее красивые ноги. Ну, а почему бы и нет?..

Случайное убийство, случайное самоубийство, случайное преступление. Если альтернативные вселенные — реальность, тогда причина и следствие — просто иллюзия. Можете сделать все что угодно, и где-то это вами уже было или будет сделано.

Джин Тримбл посмотрел на вычищенный и заряженный револьвер. А почему бы и нет?..

И выбежал в коридор с криком:

— Бентли, слушай! Я понял…

И тяжело поднялся и вышел, покачивая головой. Ибо ответ не предвещал ничего хорошего. Самоубийства и преступления будут продолжаться.

И, потянувшись к селектору, попросил принести кофе.

И взял револьвер с газеты, внимательно осмотрел, чувствуя его тяжесть, затем бросил в ящик. Его руки дрожали. В линии, очень близкой к этой…

И взял револьвер с газеты, приставил к голове и…

выстрелил. Боек попал в пустую камеру.

выстрелил. Револьвер дернулся и проделал дыру в потолке.

выстрелил. Пуля оцарапала висок. Снесла полголовы.