Воланте. Ветер перемен

Глава 5

Дийна так и не поняла, почему комната, которую ей отвела Саина, вызывала у Альваро и его друзей такое смущение. На ее взгляд, это была абсолютно нормальная спальня. На окне – пестрые занавески с цветочным узором, у стены – темный комод вишневого дерева, на котором стояла свеча в медном подсвечнике. Дийна постелила свежее белье, пахнувшее лавандой, завернулась в одеяло и выспалась всласть.

Утром ее подбросило на кровати от страха, что она наверняка проспала все на свете и «донья Кобра» уже отдала приказ вышвырнуть ее вон. Путаясь в простынях, она метнулась к окну, в которое просачивался серый рассвет. Слава богу, утро только еще начиналось! У нее было полно времени, чтобы одеться и привести свои мысли в порядок. После своего вчерашнего появления в затрапезном виде ей хотелось произвести на всех более благоприятное впечатление.

Комбинезон пришлось выбросить, так как проще было сшить новый, чем починить старый. Саина – дай ей ветер здоровья и мужа хорошего – одолжила гостье свою юбку, светлую блузку и жакет. В передней Дийна прихватила еще чью-то дешевую шляпу из соломки. Она боялась, что студенты в колледже будут смеяться над ее вихрастой стриженой головой. Шляпа вечно норовила съехать на нос, но в остальном смотрелась вполне при-

лично. Довольная собой, Дийна повертелась перед зеркалом, в сумраке похожем на прохладный омут, и вышла.

Воздух снаружи был резким и свежим. Солнце уже вызолотило гребень горы, и от парковых деревьев протянулись длинные голубые тени. Далеко внизу, как сухарики в молоке, плавали в тумане дома Оротавы. Ветер шумел листьями, отряхивая с кустов ночную росу. В глубине парка резко, на высоких обертонах вскрикивала «арфа». Дийна пообещала себе, что в свободную минуту обязательно наведается к беседке и осмотрит ее устройство более подробно.

Недалеко от тропы шелестела ветвями оливковая роща, из которой доносился странный шум. Кому, интересно, не спится в такую рань? «Надеюсь, в местном парке не водятся какие-нибудь дикие звери?!» Привратник ее ни о чем таком не предупреждал, но впечатление было такое, будто в роще возился медведь. Сойдя с тропы, Дийна отвела от лица мокрые ветки боярышника и, путаясь подолом в молодой поросли, осторожно подкралась поближе.

Это оказался не медведь, а Альваро, тренировавшийся с парой мечей. «Ритуальных мечей», – поправила себя Дийна. У ее отца были такие же, да и сам «танец» с мечами представлял собой старинный ритуал. Увы, в современном мире фехтование утратило свое прежнее значение, особенно для правителя острова. Случись что – против тебя армию двинут, и с мечами против пушек и боевых дирижаблей ты не попрешь. Тем не менее традиции требовали, чтобы сеньор с оружием в руках мог выстоять против любого противника, и граф Веласко не упускал возможности продемонстрировать свое умение во время церемоний.

Альваро тоже был хорош в этом деле, насколько она могла судить. Худощавый, но не тщедушный, мускулы – как канаты. Он легко «перетекал» из одной стойки в другую, двигаясь быстро, как тень. Не желая мешать, Дийна подалась назад, но проклятый подол, как назло, окончательно застрял в кустах. Чертыхнувшись, она принялась его отцеплять, а когда подняла голову, то обнаружила, что в дюйме от ее носа подрагивает кончик меча, за которым маячила хмурая физиономия ее соседа по дому. Из такого положения меч казался очень длинным.

– Если ты не перестанешь всюду совать свой нос, – раздраженно сказал де Мельгар, убирая оружие, – то когда-нибудь тебе его прищемят!

Выпутавшись наконец из кустов, Дийна шагнула в рощу следом за ним.

– Извини, я не нарочно… – начала она и осеклась. Оказалось, что Альваро уже убрал в ножны свои отточенные до звона клинки, набросил рубашку и теперь направился к дому, напрочь игнорируя ее попытки завязать разговор.

«Ну и пожалуйста!» – рассердилась она, еле удержавшись от того, чтобы показать язык ему вслед. Это было бы уж совсем по-ребячески. «Если он так хотел, чтобы ему не мешали, почему не выбрал для своих упражнений более укромное место?!»

Парк у колледжа огромный: каштаны, лавровые деревья, можжевельник, драцена… В зарослях акации за преподавательскими коттеджами можно целую роту спрятать – никто ее там не найдет. Тем не менее, судя по хрусту тонких веточек у нее под ногами, Альваро регулярно выбирал для своих тренировок именно эту рощу, рядом с тропой.

Нахмурив брови, Дийна придирчиво оглядела деревья. На вид им было лет пятьсот, не меньше. Невысокие оливы были высажены почти правильным кругом, на одинаковом расстоянии друг от друга. Подняв с земли две веточки, она взмахнула рукой, потом сделала выпад. Шаг, еще шаг, поворот… Она много раз видела, как тренировался отец.

Сделав полный круг, она совсем запыхалась, зато в голове прояснилось. Упражнения, значит?! Ха! Кто-то очень-очень давно высадил эти деревья таким образом, что при исполнении ритуального танца на заре низкое солнце било в глаза с одинаковой частотой шесть раз в секунду. Идеальная площадка для медитаций. Дийна с новым интересом погладила кору ближайшей оливы, вероятно, посаженной здесь еще в те времена, когда ее пра-пра-прадед только высадился на Ланферро.

Многие предпочли об этом забыть, но вообще-то первыми хозяевами Архипелага были ардиеро. Они растили здесь зерно и коз, имели странные погребальные ритуалы и до смерти боялись морской пучины, простиравшейся вокруг островов. Не удивительно – кое-где глубина проливов между островами достигала пяти километров. Жрецы ардиеро владели навыками гипноза, чтения мыслей и умели управлять флайром. Правда, в борьбе с захватчиками это им не очень помогло. Против мечей и тяжелых пушек все ментальные практики оказались бессильны…

Прислонясь спиной к шершавому стволу, Дийна подставила лицо солнцу. Теплые лучи мягко гладили щеки, превращая сплетенную листву олив в сверкающую сеть. Ветер куда-то исчез, и воздух был таким тихим, словно весь мир вокруг был соткан из покоя.

По легенде, жрецы ардиеро сотворили флайр из «дыхания островов» (этот термин, встречавшийся в старых рукописях, никто не мог более точно истолковать), чтобы их соплеменники, спасаясь от иноземных захватчиков, могли убежать на легких воларовых плотиках к соседним, пока еще мирным островам. Остатки непокорных племен спрятались на Палмере – самом загадочном острове Архипелага, наименее испорченном цивилизацией. Круглый, с высоким горным плато посередине, формой он напоминал разрезанный торт. От центра острова лучами расходились глубокие, но узкие ущелья. Привести армию с пушками в эти ущелья было практически невозможно. Да еще время там выделывало странные штуки! Вроде бы посмотришь на соседнюю вершину – она совсем рядом, а отправишься в поход – целый день потеряешь.

Между прочим, про нынешнего хозяина Сильбандо говорили, что он очень интересовался древними духовными практиками ардиеро, и в особенности – секретами флайра…

«Может, граф де Мельгар не так глуп, что позволил своему сыну прохлаждаться в колледже, когда вокруг творятся такие дела. Может, это часть его плана?»

Она вспомнила, как ее отец однажды сказал: «Кто управляет флайром, тот правит Архипелагом».

Со вчерашнего дня ее не покидало ощущение, что нити интриг, в которых оказались замешаны остров Ланферро и ее семья, стягиваются именно сюда. В Кастильо дель Вьенто.

Главное здание колледжа производило более чем солидное впечатление. В его каменных стенах и башнях, поддерживаемых мощными контрфорсами, присутствовал некий избыток высокомерия и монументализма, но тем сильнее оно притягивало взгляд. Дийна отметила новый лекционный корпус, пристроенный к старому замку, а также восьмигранную Башню Ветров с флюгером на крыше и солнечными часами на одной из стен. Все грани Башни были ориентированы по сторонам света, а ее верхнюю часть опоясывал фриз с аллегорическими изображениями ветров. Все они были представлены в виде крылатых мужских фигур: хмурый Фрайо щедро рассыпал вокруг град из круглого щита, Амансеро поливал всех дождем из кувшина, а веселый Тибио сорил из-под плаща цветами… Все шестеро были здесь. А, нет, семеро. Дийна, обойдя Башню по кругу, остановилась перед седьмой фигурой: таинственный мужчина с лицом, закрытым плащом, держал между ладоней странный знак – пирамиду, перечеркнутую горизонтальным штрихом. Это был Эспиро.

Она очнулась, когда мимо прошла группа смеющихся студентов. Смешавшись с толпой, Дийна вместе со всеми вошла в гулкий сумрачный холл, пронизанный полосами света. По ногам гуляли вездесущие сквозняки. Здесь еще слышалось эхо Средневековья. Поднимаясь по широкой лестнице, она подумала, что колледж, вероятно, обеспечивал работой многих художников. Вся стена над лестницей была увешана портретами серьезных людей в чопорных одеждах, расшитых шелками и золотом. Их суровые физиономии неодобрительно косились на студентов, сновавших туда-сюда.

В обществе бойких молодых людей Дийна слегка оробела. Большинство из них были одеты в плотные темно-синие мантии и четырехугольные шапочки-конфедератки. На ней же была блузка из дешевого тонкого хлопка и саржевая юбка, которую пришлось подколоть на талии булавками. Заглядевшись на портреты, Дийна споткнулась о длинный подол и чуть не упала, да еще шляпа опять сползла на нос.

– Осторожней, подруга! – засмеялся кто-то, мимоходом поддержав ее под руку.

Облившись жаром от стыда, она прижалась к лестничным перилам, другой рукой пытаясь поправить злополучный головной убор. Мимо прошли две девушки. Все студентки здесь были похожи на Дейзи: такие же яркие, улыбающиеся, элегантно одетые. Они громко смеялись, показывая зубы, и не стеснялись первыми заговаривать с мужчинами. А одна девушка, которую Дийна заметила в саду, в увитой клематисами беседке, даже курила!

По сравнению с ними она казалась себе неотесанной провинциалкой. С другой стороны, никто не обращал на нее внимания, и это странным образом придавало уверенности. Подобрав подол, Дийна поднялась наверх и после недолгих блужданий по коридору отыскала, наконец, кабинет декана.

Подступы к сеньоре ди Кобро охраняла молоденькая секретарша, довольно робкая на вид. Ее круглые глаза выглядывали из-под длинной челки, накрахмаленная блузка стояла колом, тонкие сивые волосы были безжалостно стянуты в пучок.

– Вы… Извините… вам назначено? – заикаясь, спросила она. Голосок у нее был слабый, как у воробья.

– Да.

– Ой. Наверное, надо доложить?

Дийна посмотрела на нее с состраданием. В первый раз за все утро ей встретился человек, еще более запуганный, чем она сама. Интересно, что из себя представляет сеньора ди Кобро? Перед мысленным взглядом Дийны возникла мегера, которая каждое утро казнит кого-нибудь перед завтраком, а на досуге жует битое стекло.

– Не нужно, я сама представлюсь.

Кабинет декана был отделан в черно-бордовых тонах. Строгая отделка и обилие мраморных украшений придавали ему некоторое сходство со склепом. Хозяйка кабинета тоже имела такой кислый вид, будто только что выбралась из замковой усыпальницы.

Кармен ди Кобро сидела за письменным столом, на котором в идеальном порядке были расставлены хрустальные чернильницы, подставка для пера, печати, книжный нож, подсвечники и пресс-папье. В центре стола лежала тощая папка с досье, стянутая резиновой лентой. Дийна невольно забеспокоилась, проверяет ли колледж своих сотрудников, и если да, то что именно они успели о ней раскопать?

Потом госпожа декан подняла голову, и ее очки сверкнули, как хирургический скальпель.

– Дийна Линарес? – спросила она, выравнивая папку так, чтобы ее край был параллелен краю стола.

– Да, – кивнула девушка, чудом проглотив вертевшееся на языке «донья Кобра».

– Мне о вас сообщили. К сожалению, мы не нуждаемся в новых сотрудниках, – сказала сеньора, не скрывая своего удовольствия.

«Вот и приплыли», – подумала Дийна. И что теперь делать? Упрашивать? Класться в усердии? И где, спрашивается, магистр Гонсалес, когда он нужен?!

– Правда, есть одна временная работа, – добавила «кобра». – Нужно тщательно отмыть кабинеты на втором этаже, так как сегодня прибудет профессор Бермудес, а у него аллергия на пыль. Досадно, что позавчера пришлось уволить одну из горничных. Ну как, возьметесь? – Она выжидающе подняла брови.

«Только и ждет скандала, чтобы выпнуть меня отсюда», – догадалась Дийна. Госпожа декан не могла не знать, что Гонсалес обещал ей совсем другую работу.

– Конечно, – улыбнулась она.

«Донья Кобра» скривилась, как будто глотнула уксуса:

– Ладно. Ведро и все нужное найдете в подсобке. Транкилья!

На зов явилась та самая запуганная секретарша.

– Она вам все покажет. Идите. Обе.

Под особым «выталкивающим» взглядом декана девушки сами не заметили, как оказались снаружи. Вскоре, вооружившись ведром и шваброй, Дийна уже медленно брела по коридору, разглядывая солидные двери с бронзовыми табличками: кафедра навигации, кафедра топографии и ветроведения, кафедра истории и мифологии… Эти названия звучали в ее ушах волшебной музыкой. Снова вспыхнуло любопытство: вот бы заглянуть в каждую комнату, хоть на минуточку, хотя бы одним глазком! Увы, все двери были плотно закрыты. Дийна так замечталась, что нечаянно налетела на какого-то пожилого господина с седыми бакенбардами и короткой бородкой. От неожиданности тот ойкнул и выронил стопку книг, которую держал в руках.

– Ох, простите, пожалуйста! – спохватилась она. – Я вас не ушибла?

Поставив ведро и прислонив швабру к стенке, она принялась собирать книги. Ее внимание привлек заголовок брошюры: «Время и циклические расширения поля флайра. Темпоральные парадоксы». Автором значился некий Ф.А. Мойзес.

Дийна вцепилась в книгу так сильно, будто кто-то собирался ее отнять. Временные парадоксы! Наверняка там есть что-то и про Эспиро!

– Позвольте, я ее заберу, – сказал седой господин. Он, кажется, не рассердился, и это побудило Дийну спросить:

– Вы случайно не знаете этого сеньора Мойзеса? Он тоже преподает здесь?

Незнакомец с достоинством поклонился:

– Дорогая сеньорита, профессор Мойзес – это я.

Он польщенно приосанился, увидев, каким восторгом осветилось ее лицо.

Этажом ниже Дийну ждали пыльные кабинеты, остро нуждавшиеся в уборке, но разве она могла оторваться от этого чудесного человека, хранившего в своей голове ответы на все мучившие ее вопросы! Если бы только можно было его расспросить!

Профессор на всякий случай покрепче прижал книги к груди и попятился от странной горничной, в глазах у которой вдруг загорелся азартный блеск.

– Извините, у меня сейчас лекция, – пробормотал он, стараясь быстрее затеряться среди студентов.

Не отдавая себе отчета, Дийна двинулась следом. У дверей кабинета они снова столкнулись. Мойзес, не на шутку озабоченный, затравленно оглянулся.

– Можно, я тоже здесь побуду? – выпалила Дийна. – Я вам не помешаю, честно! Просто сеньора ди Кобро приказала убрать всю пыль в кабинетах, а я…

– Ах, вот оно что! – с облегчением засмеялся профессор. – Генеральная уборка к приезду Бермудеса, ну конечно! Хорошо, но только не шумите.

Дийна вдоль стеночки прошла в глубь кабинета, где стояла железная печка, добросовестно обогревавшая этот каменный мешок. Рядом был оборудован стеклянный террариум, в котором, вероятно, жил кто-то теплолюбивый, и стояли горшки с кактусами, а также другими незнакомыми растениями. За столами сидели студенты. Здесь Дийну поджидало еще одно потрясение, когда она узнала среди собравшихся вчерашних аспирантов. Это был удар ниже пояса – после того, как она опрометчиво заявила, что будет работать на кафедре вместе с Гонсалесом!

На ее появление все отреагировали по-разному. Саина простодушно улыбнулась, Дейзи, наклонившись к соседке, что-то шепнула ей на ухо. Орландо, кажется, не мог решить, стоит ли ему поздороваться или лучше сделать вид, что они не знакомы, а Альваро молча отвернулся.

Их поведение больно ее задело. Вздернув подбородок, Дийна принялась протирать тряпкой толстые кожистые листья, краем уха прислушиваясь к тому, что происходило возле доски.

Понять что-то в рассуждениях Мойзеса оказалось непросто. Она завязла еще на словах «векторное поле», «гладкая кривая» и «многомерное пространство», и чем дольше профессор стучал мелом по доске, тем острее Дийна сознавала глубину своего невежества. В эту раскрывшуюся бездну рухнул ее наивный план «быстренько найти Эспиро и свалить». О чем она только думала? Если для того, чтобы управлять волшебным ветром, нужно знать хотя бы половину того, о чем рассказывал Мойзес, она и за тысячу лет не доберется до Ланферро!

Время шло. Студенты строчили в тетрадях, Дийна уныло возила тряпкой по листьям, с каждой минутой все больше погружаясь в отчаяние. Стало немного легче, когда Мойзес перешел от абстрактных теорий к более конкретным вопросам.

– Согласно учению древних островитян, времени нет – есть только цепочка последовательных событий, – говорил он. – Гипотетическая возможность попасть в прошлое с помощью магии флайра порождает ряд парадоксов. Например, могу ли я встретить там своего «двойника» или я окажусь в своем собственном теле? Если да, тогда временной промежуток, в котором мы можем перемещаться, ограничен нашим возрастом. Нельзя вернуться в прошлое на сто лет назад, если вам всего пятьдесят. Далее, как быть с вероятностями? Каждый выбор, который встает перед нами, порождает альтернативные варианты будущего. Существуют ли они изначально или мы каждый раз создаем новую реальность, когда делаем выбор? Другими словами…

Не договорив, Мойзес взял какой-то предмет, лежащий у края доски, и вдруг с силой метнул его в класс. Все ахнули. Альваро, мгновенно выбросив руку, поймал брошенное и положил перед собой. Остолбенев от шока, Дийна воззрилась на камень – увесистый такой булыжник – лежащий на учебной парте. Ну и шуточки у профессора! Спятил он, что ли?! Мойзес только удовлетворенно кивнул.

– Согласитесь, что в той реальности, где я бросил камень, а дон Альваро не сумел его поймать, мы сейчас переживаем не самый приятный момент. Другой вопрос, предопределена ли такая реальность или я создал ее своим поступком? Следует ли меня считать убийцей?

Он умолк, задумчиво глядя на террариум, и Дийна, проследив его взгляд, обомлела. За стеклом лениво шевельнулось какое-то серое бревно. «Это же больвена! Самая ядовитая змея на Сильбандо!» Даже находиться в одной комнате с этой тварью было опасно. Больвена так ядовита, что выделяет яд через кожу. Человек мог отправиться на тот свет, просто посидев рядом с ней какое-то время. А Альваро, как нарочно, выбрал себе место перед самым террариумом.

Дийна попятилась от проклятого ящика, пока не уперлась лопатками в стену. Ее вывел из ступора смех профессора Мойзеса – резкий, словно царапанье по стеклу:

– Не волнуйтесь, сеньорита, наш террариум оснащен специальными фильтрами, удерживающими ядовитые вещества. В малых дозах яд больвены – бесценное лекарство. Но, конечно, если бы мой камень разбил стекло…

Теперь все студенты уставились на нее, и она покраснела, снова ощутив себя деревенщиной. Хладнокровная усмешка Альваро ее просто взбесила. Да и Мойзес тоже хорош! «Экспериментатор, чтоб его! – сердито подумала Дийна. – Если альтернативные реальности действительно существуют, то его поступок был глупейшим в каждой из них!»

Правда, приходилось признать, что Мойзес свел вероятность появления этой скверной реальности к минимуму, швырнув камень именно в де Мельгара. Не в доверчивого Орландо, и не в его соседа по парте, который весь урок дремал с открытыми глазами. Нет, он выбрал человека, с детства приученного видеть во всем угрозу. У которого в графе «рефлексы», наверное, одни восклицательные знаки!

– …В общем, я рад, что вы поймали камень, дон Альваро, – закончил Мойзес.

Де Мельгар нехорошо улыбнулся.

– В следующий раз я этого не сделаю. Чисто из интереса, сможет ли кто-нибудь из нас вернуться в прошлое и направить реальность по другому пути.

Профессор, казалось, задумался:

– Вряд ли мне такое под силу. Часто возникает вопрос: почему, если островитяне когда-то владели магией перемещения в прошлое – а по некоторым признакам, так оно и было, – почему же они отказались от этого? Думаю, мудрецы древности понимали ценность осознанного выбора. Человек, привыкший надеяться на «второй шанс», плохо сознает цену своим ошибкам. Да, конечно, было бы заманчиво застраховать себя от ошибок. Но гораздо важнее – та работа души, которая совершается в нас, когда мы принимаем последствия своих и чужих решений.

Мойзес оглядел аудиторию и добавил:

– Я хотел бы, чтобы вы написали эссе на эту тему. Об этических проблемах темпоральных практик.

– Значит, именно поэтому заперли Эспиро? – вырвалось у Дийны. – Чтобы больше никто не смог отправиться в прошлое и изменить его?

По реакции собравшихся она поняла, что опять сморозила глупость. Кое-где прошелестели смешки. Дийна упрямо не сводила глаз с Мойзеса, усилием воли стараясь потушить пожар на лице.

– Дорогая моя, – снисходительно заметил профессор, – мифологический аспект проблемы вам лучше обсудить с доктором Солано. Я в этом не специалист.

Она растерянно моргнула. Как он сказал? Мифологический… что? Однако спросить было не у кого. Лекция закончилась, Мойзес уже вышел из кабинета, и ее вчерашние знакомые вместе с остальными тоже потянулись к дверям. Никто из них не подошел, чтобы спросить, как дела, или просто поздороваться по-дружески.

Вскоре Дийна осталась одна, не считая компании кактусов и больвены.