Ветер свободы

Глава 22. Су. Рождение

Лестницы. Что есть лестницы в этом мире? О! Это великий вопрос.

Для кого-то лестница это триумфальный взлёт, для кого-то спасательный путь вниз, подальше от опасной высоты, кому-то она представляется как дорога к новым открытиям и приключениям.

Для меня же, лестница была исчадьем сатаны, творением столь отвратительным, что ни человек, ни монстр не могли бы создать его. И нет, вовсе не потому что я боюсь высоты, дело в другом, вы когда-нибудь пробовали с бодуна забраться в свою квартиру на втором этаже? Если да, то возможно вы испытали сотую долю моих страданий, ведь мне пришлось лезть куда выше, второе кольцо башни по воле садиста, что её строил, было расположено на высоте в метров пятьдесят.

И я конечно понимаю, что строили её для крылатых жильцов, но неужели ты, криворукий хмырь, не подумал, что чисто теоретически сюда могли прийти бескрылые гости? К сожалению, он не мог, и поэтому мне пришлось, сначала, борясь с гравитацией кое как взбираться наверх, а потом проделывать тот же самый путь, но вниз и ведь я понимал, что это было только началом, потому что над постройкой жилища Су работали те же самые уроды, что и здесь.

К счастью, прямо сейчас я уже почти спустился вниз и оставалось пройти лишь последние тридцать ступенек, что для привыкшего меня было пустяковым делом. Оказавшись на первом этаже пришлось немного поплутать по лабиринту из коридоров, но в конечном итоге мой слух уловил какие-то шкрябающие звуки, которые и вывели меня к искомому мной выходу, где для меня открылась весьма забавная картина, хоть холст доставай и зарисовывай для музеев.

Назову её “Полуживая дева-дракон, тряпка и море засохшей грязи” не, как-то длинно, может “Искупление девы-дракона”? Хотя нет, тоже не то, о! “Сложившая крылья” А что, неплохо звучит, такое печальное и многозначительное! Жаль я рисовать не умею и музеев тут нет, хотя может Су купит? Она вроде любит всякую херню уникальную, вот и мои абстрактные художества купит.

Помотал головой, вытряся все тупые мысли, и в последний раз окинув взглядом, страдальчески водящую по полу тряпкой, Бель, потопал дальше, прежде чем покинуть дом, мне надо было кое-кого найти.

— Конг! Кооонг! Скотина волосатая ты где? Эй, отзовись сволочь!

Спустя минуту криков, оров и поливания дерьмом, эта мохнатая громадина соизволила ко мне явиться, бодро спросив: “Чего звать хозяина”. У хозяина появилась острое желание дать кому-то в рожу, но самочувствие, как на зло, не позволяло, а наорать не вышло бы по причине сорвавшегося несколько воплей назад голоса, так что Конг удостоился лишь несильного пинка в ногу и приказа валить на улицу.

В дверь эта туша само собой не полезла, что и логично, а удалилась куда-то вглубь здания, выйдя на улицу, бросил Бель пару вялых пожеланий удачи, на что был элегантно послан куда подальше, не знаю толи она так осмелела, что нисколько не боится своего работодателя, толи просто слишком плохо себя чувствует, но мне в любом случае нравится её поведение, не люблю, когда кто-то больно надменный или наоборот ставит себя ниже кого-то.

За дверью оказалось почти темно, что подтвердило слова Кожи о том, что мы продрыхли целый день, а вот Конга не оказалось. Спустя минут пять он тоже не объявился, и я было уже собрался идти искать эту тупую скотину, решив, что он потерялся, как сверху донёсся негромкий скрежет когтей. Не знаю по какому наитию я решил не поднимать голову, а сразу отпрыгивать в бок, но именно это спасло меня от свалившейся сверху многотонной туши этого идиота.

Как позже выяснилось Конг не использовал каких-то чёрных входов и выходов, а просто взбирался на высоту первого кольца и прыгал вниз, нисколько не заботясь о падении с двадцати пяти метров, как, впрочем, и о жизнях стоящих снизу людей, вернее монстров, хотя какая к чёрту разница, пусть будут люди. Пришлось побороть своё неважное самочувствие и хорошенько ему объяснить, что так делать не хорошо и особенно, если снизу стоит твой дорогой хозяин, потому что он может и не пережить падения ему на голову двух с лишним тон, а если и переживёт, то спасибо точно не скажет. Хотя это скорее было личным успокоением, чем действительно продуктивным диалогом, ведь Конг по уровню своей тупости мог сравниться с уровнем упёртости Раги, которой было также фиолетово на слова окружающих.

И если это маленькой бестии что-то хочется она этого добьётся, не взирая ни на авторитеты, ни на запреты и наказания. Боюсь представить кто из неё вырастет.

Я тем временем закончил разъяснительные беседы с Конгом и перешёл к причине того зачем я его вообще вытащил из дома:

— Так мохнатый давай сажай меня к себе на загривок и поехали к Су, будешь хоть как-то полезность свою проявлять, а то с момента твоего появления ты только и делаешь, что жрёшь, спишь и мешаешь мне спокойно жить.

Эту команду Конг знал хорошо, вернее это было одна из тех немногих команд которые он вообще знал, да и Раги он катал довольно часто, так что и меня ловко посадил себе на голову и потопал куда-то вдаль. Стоило отметить, что несмотря на всю свою тупость и тормознутость Конг обладал какой-то феноменальной картографической памятью, он прекрасно помнил, как дойти к Салидус, ни разу не заплутал в переходах нашего нового домика-грибочка, да и в целом очень хорошо ориентировался на местности.

Жаль, что на этом его умственные способности подходили к концу. Возможно кто-то меня спросит, зачем я вообще взял с собой этого недотёпу, если и сам без каких-либо проблем мог бы дойти к Су? А тут всё просто, я вообще не представляю зачем она меня позвала и, если что-то резко пойдёт не так, я всегда смогу свалить, оставив ей Конга на растерзание. Подло, но как-то всё равно, своя жизнь дороже.

Кстати о Су, мы как раз к ней приехали, на удивление быстро, хотя если задуматься, то мой новый домик располагался довольно близко к каменному дереву ламии, скорее всего жилища ещё двоих из четвёрки были где-то поблизости. И как я вчера на это внимания не обратил? А ну да, я же был в дрова, впрочем, не важно.

Несильное постукивание пяткой по плечу заставила Конга остановиться и аккуратно спустить меня на землю, после чего он занял уже привычную позу ожидания, то есть уснул у стенки. Будить его смысла не было, опять уляжется как я свалю, так что я быстро поправил немного мятую одежду и направился ко входу в дом.

Встретили меня в этот раз получше, но без всяких сюсюканий, просто впустили и, сказав чтоб я поспешил, свалили по делам. Поспешить не вышло по причине грёбаных лестниц и лабиринтов, первое просто заняло много времени, а второе вообще было пройдено лишь благодаря тому, что я очень настойчиво вынес мозг половине местных слуг своими вопросами, так что к Су меня чуть ли не за шкирку притащили.

Поэтому появление моё вышло довольно фееричным: запыхавшийся, злой парень, которого впихнули в комнату точно такие же злые слуги и поклонившись своей хозяйке завуалированно попросили забрать этого дебила. Обидно вообще-то.

Су восприняла происходящее с абсолютно непробиваемой физиономией и распустила моих “сопровождающих". После чего задумчиво засунула в рот какую-то вкусняшку, взятую из вазочки, и молча уставилась на меня.

— И что не так? Я что виноват, что у тебя тут греки всё строили? И вообще куда вы минотавра дели?

— Ну вообще-то строили мои предки. Кого дели? Кстати, а что за греки?

— А не важно, — отмахнулся я — Я тут в общем это, явился по приглашению.

— Да я собственно заметила, — улыбнулась краешком губ девушка — Ты проходи, присаживайся.

Послушно уселся перед Су, растянувшейся на длинном мягком матрасе, намеренно или случайно выставив на вид несколько длинных полос из свежей и мягкой чешуи, явно выделяющейся на фоне её хвоста.

— Как хвост?

— Ох, как мило, что ты спросил. Он почти зажил, не стоит волноваться, пусть мне и далеко по физическим показателям до уже знакомого тебе Тумилтаса, но я тоже весьма неплохо умею заращивать раны… можно сказать в этом у меня есть довольно неплохой опыт.

— Понятно… а цель собственно моего визита сюда я могу узнать? Если это конечно не секрет, надеюсь это не обида за вчерашний конфуз.

— Ты меня унижаешь, — пренебрежительно отмахнулась ламия — Подобные мелочи никогда бы не вызвали у меня обиды, однако я на удивление хорошо умею отыскивать серьёзные причины для обид и посему я бы рекомендовала тебе впредь хорошенько думать над своими поступками и словами.

Ставший внезапно холодным голос заставил меня неуютно поёжиться.

— Ну чтож благодарю за совет, но зачем ты всё же позвала меня сюда? Явно не для того, чтобы предостеречь, мне и прошлого раза вполне хватило, ты знаешь ли умеешь убеждать, когда злишься.

— Да я и не злилась, — мило улыбнулась Су — Я так, слегка вспылила из-за ссоры со старым другом, можно сказать даже другом детства, если бы поцапались в серьёз, то боюсь пришлось бы восстанавливать парочку другую домов. Впрочем, ты прав, я позвала тебя вовсе не для того чтобы читать нотации или что-то в этом роде, хотя и без этого боюсь не обойдётся, но основная причина всё же другая.

— И в чём же она заключается? — настороженно спросил я.

— Хмм, давайка я попробую тебе намекнуть, а ты угадаешь сам. — положила девушка в рот ещё один кусочек из стоящей рядом вазочки.

— И зачем эти загадки?

— А тебе больше нравится, чтобы тебя всю жизнь кто-то водил за ручку и потом неожиданно сбросил в яму с голодными дикими монстрами? Нужно же тебе хоть иногда догадываться до чего-то самому, небось и думать о последствиях научишься, тот же Туми хоть и ведёт себя несерьёзно и импульсивно, но является далеко не глупым, как это могло тебе показаться.

— Ладно, ладно, давай я сам догадаюсь.

— Замечательно, — весело блеснули рубиновые глаза Су — Давай начнём с простого наводящего вопроса, зачем ты мог мне понадобиться, если это никак не связанно с моей раной или воспитательными беседами?

Я ненадолго задумался, однако действительно правдоподобных причин придумать не удавалось, глаза заметались из стороны в сторону целясь отыскать хоть какую-то возможную зацепку и внезапно я всё понял.

— Дай угадаю это как-то связанно вон с той штучкой что стоит у тебя на столе? — указал я пальцем на шариковую ручку.

— Ого какой-ты догадливый, а дальше сможешь додуматься?

— Если я правильно помню, в прошлую нашу встречу ты говорила, что получила эту штучку от одной из твоих новых зверюшек, причём от очень редкой, пойманной ещё во время войны с поверхностью.

— Ну предположим говорила и что с того?

— А ещё я помню, что рассказал тебе про своего учителя человека и то что знаю их язык, значит ты решила с моей помощью поговорить с пойманным тобой человеком. — с довольной улыбкой закончил я.

— Я поражена, — вяло похлопала Су, с показательным восторгом на лице — Было бы чуть лучше, если бы ты догадался об этом ещё до визита сюда, но ничего страшного, все с чего-то начинали.

Я обиженно, скривился, а ламия тем временем продолжила.

— Но ты прав, я действительно хочу, чтобы ты поговорил с тем странным экспонатом, вдруг он расскажет что-нибудь интересное. Ты же можешь это сделать, верно?

— Да могу, это не станет проблемой, честно признаться, мне и самому было бы интересно поговорить с ним.

— О, так здорово иметь общие интересы!

— Наверно, — пожал я плечами поднимаясь на ноги — Где он кстати?

— Выпытывать у дамы секреты не хорошо, — покачала Су головой — Но, если ты согласишься донести её на руках, то она подумает над тем чтобы показать тебе где прячет все свои секреты.

Я молча посмотрел на, как всегда полуголую Су, после чего задумчиво перевёл взгляд на её длинный и толстый хвост, всё так же молча прикинул в голове вес этой громадины и выразительно посмотрел ей в лицо.

— Скажешь, что я тяжёлая и боюсь, что нашей с тобой только зарождающейся дружбе придёт конец. — многозначительно произнесла она.

— Да я и не думал, — замотал я головой — Просто прикидывал как тебя поудобнее взять, а то сама понимаешь, размеры не особо позволяют. — виновато развёл я руками.

— Жаль, жаль, — вздохнула Су плавно поднимаясь со своего ложа и, соблазнительно выгибаясь, разминая затёкшее тело — А ведь у тебя были все шансы, ладно узнаешь о моём маленьком тайничке в следующий раз.

— Как это в следующий раз, если мы сейчас в него идём? — удивился я — Ты мне глаза что ли завяжешь или…

— Спать. — слегка щёлкнула меня по лбу Су.

Сознание стремительно погрузилось во мрак.

***

Семья Ядовитого Клыка будучи самой большой из главной четвёрки, несмотря на название и общее негласное осуждение, включала в себя почти все из возможных рас и была этому одна весьма занятная причина — их странноватая глава, Салидус. И так же, как и у многих её странности берут своё начало в самом детстве.

Будучи дочкой прошлой главы семьи по имени ###, она росла в очень суровых условиях, её мать была строгим приверженцем старых взглядов и что самое главное веры, ### с детства воспитывала свою дочь, как достойную преемницу, вернее она была её пятнадцатой дочерью, ведь прошлые не смогли оправдать надежд матери.

И Салидус прекрасно знала, что её может ждать такая же участь. Как бы странно это ни было, но она с самого начала своего осознанного возраста, показывала удивительные результаты, во много раз превзойдя своих предшественниц как в обучении, магическом искусстве, так и в физическом плане, она стала настоящей гордостью своей матери, её сокровищем, шедевром, который она не боялась показать другим, наоборот ### стремилась это сделать, показать главам других семей насколько она лучше них, насколько её ребёнок лучше их детей.

И малышка Су с готовностью ей в этом помогала, становясь всё умнее и умнее, сильнее и сильнее, красивее и красивее. Она была успешна в любом своём начинании, способна в музыке, рисовании, шитье, готовке и прочем, прочем, прочем в любом что ей поручали Однако в какой-то момент её мать перестала этому радоваться, успехи её дочери внезапно стали обыденностью, простым делом, а ей хотелось побед, ещё более выдающихся свершений.

Требования к дочери всё росли, однако возможности юного тела, пусть и столь выдающегося, нет и в скором времени оно достигло своего предела. Мозг не был способен запомнить магические схемы, которые с трудом давались даже бывалым магам, а мышцы разрывались, в попытках сделать то, что способно было убить взрослого, боевые искусства сменялись музыкой, а магия шитьём, магические схемы возникали не в голове, а на холстах. Вместо элегантного танца, юная Су сжимала своего партнёра в жутком боевом захвате.

А мать продолжала требовать большего.

Она знала, что её дочь способна на великие дела, но вид неудач выводили её из себя, ### думала, что собственная дочь насмехается над ней, нарочно перестаёт стараться и развиваться, бывало, что она бросалась к Су с намереньем убить не оправдавшего надежд ребёнка, но стоило её маленькому сердцу перестать биться, как нерадивую мать охватывал страх, что она погубила свой шедевр, поэтому целители в спешке вытаскивали малышку с того света во объятья, молящей о прощении матери.

А на следующий день всё повторится снова, былые успехи окончательно сменились провалами, а красота юного тела болезнями, измождённое нагрузками, побоями и постоянными излечениями оно начинало медленно умирать: налитые силой мускулы становились дряблыми, блестящая чешую сползала грязными, рваными пластами, волосы превратились в уродливую капну, светлая кожа серела прямо на глазах. И всё это лишь сильнее злило мать Салидус, одни лишь глаза девочки оставались живыми, наоборот с каждым днём они становились всё ярче и ярче, в них всё отчётливее можно было заметить огонёк разгорающегося пламени безумия.

Как уже говорилось ранее мать Салидус придерживалась старой веры, а вернее древней легенды о змеях, породивших этот мир, живших на самом дне подземелья и следивших за своими отпрысками. Не сложно догадаться, что столь выдающаяся дочь стала для неё их подарком, посланием и как ### считала “вторым пришествием” в жестоком и отчасти безумном мозгу женщины крепко укоренилась мысль, что её дочь положит начало новому, великому роду ламий, вознесёт семью Ядовитого Клыка на вершину пищевой цепи и сама четвёрка прогнётся под ней, признав первой среди “равных”.

Поэтому на ряду с непрекращающимися занятиями ### упорно вдалбливала ей свои идеи и веру, заставляла учить слова легенд наизусть, каждый день она рассказывала своей дочери, что, став следующей главой семьи, та будет обязана найти себе достойного партнёра и зачать дитя, что превзойдёт её саму, остальных же должно уничтожить, так же как её мать в своё время поступила с собственными жалкими детьми. В один из дней она даже перенесла на свою дочь священную гравюру, что многие из её родичей и приближённых сочли богохульством, но к следующему дню недовольных не осталось, впрочем, как и их тел. Не сложно догадаться, что рассудок совсем ещё юной девочки не мог остаться в порядке после всех этих событий и ежедневная религиозная пропаганда превосходства в купе с медленно поглощаемым безумием детским разумом создали поистине страшную смесь.

А некогда живой и яркий ребёнок превратился в безэмоциональный инструмент.

Неизвестно чем могла бы закончится эта история, если бы не одна случайность, произошедшая на одной из штатных встреч великой четвёрки, тогда Салидус исполнилось уже тринадцать лет, что в целом ничего не значило ни в её семье, ни в обществе монстров в целом. Встреча началась так же как и всегда, Су вновь была выставлена матерью на показ, ради хвастовста, но все кроме самой ### испытывали к ребёнку лишь жалость, даже в их обществе где никто не лез в дела другого они проявили сочувствие, однако не более того. Однако был на том собрании и тот, кто не испытал к измученной маленькой ламии и толики жалости, этим монстром был никто иной как Тумилтас пятый сын Ракута главы Багрового Когтя.

Он искренне не понимал чувств окружающих, ведь там, где все видели сломанного ребёнка он видел слабака, того кто не справился с возложенной на него ношей. Такими были его братья и сёстры и он убил их в ритуальном поединке за звание старшего, он оказался сильнее и выжил, так почему он должен сопереживать какой-то слабачке?

С этим вопросом он отправился к своему отцу, но тот лишь посеялся над своим сыном и сказал, что мускулами он может и наделён, но вот мозги ему явно не доложили. Тумилтас не обиделся на него, ведь он был его отцом, был сильнее и главнее, к тому же тот был прав, он и правда был глуповат, однако интерес к дочери главы Ядовитого Клака с этого дня в нём лишь возрос, поэтому на следующей встрече он при первой же возможности пошёл к ней.

К слову именно благодаря ему и появилось известное многим имя Су, которое не походило ни на сокращение имени Салидус, ни на его ласковую форму. Дружеское прозвище Су появилось из-за глупости и наглости молодого Тумилтаса, ведь странная ламия полностью его игнорировала и лишь молча пялилась куда-то в пустоту. Непривыкший к подомному отношению Тумилтас вспылил и хотел было крикнуть что-то вроде “Эй, сучка, я здесь!”, но вовремя осознал к чему может привести оскорбление дочери главы одной из крупнейших семей и в итоге угрожающий окрик, превратился в скомканное “Эй Сууу…”, на который Салидус даже не среагировала.

Этот мимолётный акт слабости и позора Тумилтас себе простить не смог и в итоге отправился к отцу с просьбой утроить ему ритуальный поединок с оскорбившей его нахалкой. Рокаут привыкший, что всё можно решить силой и даже должно решать подобным образом, легко согласился на это, а мать Салидус было только за, ведь она получит новое достижение дочери в свою копилку. Выходя на арену к растерянной девочке, Тумилтас испытывал радость, ведь любой, кто проявляет неуважение к ему и его семье должен быть наказан, особенно такое ничтожество, как это мелкая, гадкая, облезшая змеюка.

В тот вечер Тумилтаса били, много били, били больно, жестоко, холодно. Били в жизненно важные органы и скопления нервов. Ему ломали кости, рвали мышцы, жгли огненной и ледяной магией, разрывали мозг жутким гипнотическим давлением. Это был не поединок, не драка и даже не избиение, это было убийство, маленькая машина смерти получила от своей хозяки приказ убить, и она была намерена убить. Несколько слуг погибли в попытке остановить сражение, прежде чем озверевшую девочку удалось утихомирить, а разваливающийся кусок мяса и костей некогда бывшего Тумилтасом вылечить.

Казалось бы, на следующем собрании четвёрки избитый мальчик должен бы был поджав хвост спрятаться за своим отцом, но нет, толи из глупости, толи из гордости, но бросил избившей его ламии новый вызов и вновь был побит, так же как и в следующий раз и в позаследующий, а затем он сбежал из дома.

Не в том понимании что ушёл от родителей, а просто сбежал, пропустил все занятия и тренировки, которые ему и до этого были не особо интересны, и просто исчез. Впрочем не на долго, спустя всего несколько часов его притащили стражники наги, сообщив, что поймали его за попыткой пробраться в поместье своей госпожи.

Когда он сбежал в следующий раз стражи его не поймали, это сделала сама Салидус, избив и принеся ### свой трофей, однако похвалы не последовало, лишь наказание, когда девочка принесла ей вторженца во второй и третий раз тоже. На четвёртый раз она не стала драться и молча продолжила выполнять указания своей матери, пока странный парень из львиной расы что-то ей говорил.

На пятый визит он отобрал её вещи, однако так как драться она не посмела пришлось сказать матери, что она их потеряла, за что последовало наказание. В шестой раз мальчик вновь забрал её вещи и она опять была наказана, на седьмой она впервые прислушалась к тому что он ей говорил, оказалось, что он звал её погулять.

“Что за вздор?” Подумала она. “Зачем мне уходить на улицу, там плохо и меня накажут.”

Впрочем, её наказали всё равно.

Спустя ещё несколько визитов Тумилтас начал замечать на теле Су побои и поинтересовался, кто оказался таким сильным, что смог её победить? Девочка разумеется не ответила, ведь мама научила её, что говорить с теми, кто ниже тебя не стоит, а Тумилтас без сомнений был ниже её, любой был ниже её, потому что она послание самих древних змеев, а все вокруг лишь слуги и враги.

Спустя несколько месяцев Тумилтас почти перестал появляться дома, он буквально начал жить у Су, прятался у неё в комнате, когда кто-то заходил, ночью спал на крышах соседних домов или охранял её сон, надеясь узнать личность мистического врага способного победить эту маленькую бестию, ведь когда если не ночью он должен был бы напасть на неё?

Однако врага всё не было, а побоев на теле Салидус становилось всё больше, Тумилтас начал спасть всё хуже и всё чаще проводил время в комнате ламии, он даже всерьёз взялся за столь не взлюбившимися ему тренировками, спустя ещё несколько недель он уже нервно рычал на каждый шорох и выпускал когти, он больше не прятался, когда кто-то заходил в комнату к Су, молодой парень научился лазать по стенам чтобы прятаться под потолком, готовясь напасть на любого, кто попытается причинить вред странной молчаливой девочке.

Кто-то мог бы назвать это любовь, но это была не она, по крайней мере Тумилтас не считал это любовью или не хотел считать, для него это была борьба, борьба с неведомым врагом, что способен был атаковать того, кто находился под его присмотром почти двадцать четыре часа в сутки и при этом оставаться незамеченным, ни оставляя за собой ни запаха, ни признаков борьбы. Молодой лев не понимал этого, он был в смятении, в какой-то момент он начал чувствовать злость, он видел в себе того слабака которого видел в Су, он видел в себе того кто не может выполнить такое простое поручение как охрана!

Как это возможно? Он, великий Тумилтас, пятый сын Ракута! По непонятной причине злость сменилась виной, чувством доселе неведомым юному парню, оно оказалось таким странным, вязким, мерзким и невыносимым, что он осмелился сделать вылазку в город где его уже много дней искали люди отца и, украв из одного из магазинов какую-то сладость, притащить к Су. Он не понимал смысла своих действий, его злило то, что ему пришлось опуститься до кражи, но по какой-то причине он просто не мог поступить иначе.

Но юная Салидус само собой ничего не взяла, что нисколько не помешало Туми приносить ей всё новые и новые сладости, мясо, игрушки и прочие подарки, а когда слуги докладывали главе семьи о находках в комнате её дочери она её наказывала. Вид же свежих ран заставлял Туми злиться на себя ещё больше и приносить в несколько раз более ценные подарки. Почему-то сама Су никому даже не пыталась рассказать о её странном посетители и почти что сожителе, скорее всего её воспалённый мозг считал, что её накажут за сам факт его присутствия, но так, как и выгнать его силой она не могла по причине того же наказания она терпела.

Терпела и старалась придумать хоть какой-то выход из ситуации, где любой поступок карался наказанием. Как действие, так и бездействие, она не могла заговорить с вторгшимся в её жизнь парнем, ведь за это накажет мать и это противоречит тому чему её учили, и она не могла молчать, ведь тогда он не уйдёт и её накажут, не могла она и выгнать его. Она могла только терпеть побои и пытаться заниматься привычными ей делами, но в какой-то момент девочка не выдержала, она твёрдо решила сделать то, что была должна сделать, переступить через себя и…

Заговорить.