Ветер времени

Родился и вырос в Сибири, в Сибири же проживаю до сего времени. Стихи начал писать с юности, но часто бросал на года. И всё-таки возвращался к стихам вновь. Женат. Люблю путешествовать, но в данное время ни времени, ни средств для этого нет.

Ветер времени дует и дует.

Кто-то плачет, а кто – негодует.

Ветер времени в слёзы не верит –

Ветер времени веет и веет.

Ветер времени лица меняет,

Города и столетья сдувает.

Он к вершинам возносит, калечит,

Погружает в забвение, лечит.

Он разводит и он же сближает –

Никогда он покоя не знает!

Он то злится, то жалобно ноет…

И ничто его не остановит!

Вечер.

Вкрался тихо в город

Вечер молчаливый.

Над Турою тёмной

Задремали ивы.

Где-то по теченью,

За туманным бором,

Запоздавший катер

Тарахтит мотором.

Зажигают окна

Душные квартиры.

Я бреду дорогой –

Словно странник сирый…

Под ногами хрусты

Тополиных серег…

Поднимусь под церковь –

На высокий берег.

К потемневшим стенам

Прикоснусь руками,

Лоб свой неумело

Осеню крестами.

Тишина.

От тишины в ушах трезвон.

В дожде унылом город мокнет.

А мой мобильный телефон –

Молчит с утра, не дрогнет!

И даже сообщенья нет!

Опять я в чём-то провинился…

Мне кажется, весь белый свет

В печальный сумрак погрузился!

Лишь в телевизоре наш вождь

О справедливости бормочет,

Да за окном тоскливый дождь

Переставать никак не хочет.

Ручьями влага с мокрых крыш,

Струясь, в траву спадает…

Но почему ты не звонишь -

Ни я, ни дождь не знает!

Давно б я этот дом оставил…

Давно б я этот дом оставил, если

В нём не жила, привычно, ты:

Где кот разнежился на кресле,

В горшках – невзрачные цветы.

Где на серванте, как ни странно,

Уж столько долгих зим и лет, -

Данила Мастер неустанно

Из камня вырубает цвет…

Старушка-мать твоя в два ока

Свой скучный сериал глядит.

А за окном, в траве высокой,

Сверчок без устали скрипит…

Мы много лет с тобою вместе

Налаживали свой уют…

Я б этот дом оставил, если

В нём не был грустный твой приют.

Видел бог…

В тучах, над посёлком,

Видел бог воочью,

Как к тебе просёлком

Пробирался ночью.

Стражей по заставам

Филины кричали.

Светлячки по травам

Путь мне освещали.

Чувствами влекомый,

Как ночной разбойник,

Влезу на знакомый

Белый подоконник…

Не к куме, не к сватье

Форточку открою…

Я в твоих объятьях

Сердце успокою!

***

Я, конечно, не лучше других,

Может, в чём-то ещё и похуже!

Вот стою я – безмолвен и тих –

С отражением скомканным в луже.

Может, люди не зря говорят,

Что таланты во мне пропадают,

Что я делать могу всё подряд…

Только люди нисколько не знают,

Что пленили меня навсегда

Быстроногие кони из стали:

Поезда, поезда, поезда –

Уходящие в дальние дали…

Мне ступить бы сейчас на перрон,

Оглянувшись на город устало, -

И запрыгнуть в последний вагон,

Отходящего тихо состава…

Над Тюменью тучи…

Над Тюменью – тучи,

Грозовые тучи.

В дымке водянистой –

Тёмный горизонт.

Выходя из дома –

Так, на всякий случай, -

Прихвачу в дорогу

Новый чёрный зонт.

Подниму повыше

Молнию на куртке,

И до остановки

Не спеша дойду.

А потом поеду,

В старенькой маршрутке,

И за перекрёстком,

У «Пышмы» сойду.

А когда под вечер

Я вернусь уставший,

У порога встретит

Милая меня…

Ей одной на свете,

Мне судьбою ставшей,

Я скажу: родная,

Я люблю тебя!

Солнцестояние.

Это надо ж такому случиться,

Видно, было мне вовсе не лень,

Чтобы в Солнцестоянье родиться,

Да ещё – в Энергетика день!

Может, мать за меня помолилась,

И зажёг мне всевышний зарю…

Столько дат, как лавина, свалилась

На судьбу роковую мою!

Я не жал, не пахал и не сеял,

Я не строил дома и пути.

Я приборами точными мерял

Напряженье в электросети.

Я проводку тянул с кабелями,

И розетки по стенам вставлял.

С увлечением, целыми днями,

На работе своей пропадал.

Забывал про еду и желанья,

Забывал про часы и зарю.

И холодное Солнцестоянье

Озаряло мне душу мою.

Старая черёмуха.

Старая черёмуха.

Узкая тропа.

У тропы в поленницу

Сложены дрова.

Старая черёмуха

Жалобно скрипит…

Листья пожелтелые

Ветер шевелит…

Милая черёмуха,

Ветку опусти,

Вспомни нашу молодость –

Золотые дни!

Вспомни тех, кто в юности

Приходил к тебе,

Тех, кто упокоился

И лежит в земле…

Старая черёмуха

Скрипнула в ответ:

Ей теперь от старости

Сил ответить нет…

Старая черёмуха

Памятью светла…

Вот и жизнь кончается,

Словно не была!

В твоих глазах…

В твоих глазах я вижу даль,

Тепло весны в них не остыло!

Лишь серебристой вьюги шаль

Уж чуть заметно взор покрыла…

Я так хочу тебе сказать

Слова, нежнее роз и мака.

И дорогой тебя назвать

У края вечности и мрака.

Пусть на земле, где нежен свет,

Мы не нашли с тобою рая.

Но, может, там – за гранью лет –

Нас поджидает жизнь другая?

Как верить хочется в обман,

Но ложью – я б тебя обидел!

Скрывает вечности туман –

Страну, что ни один не видел!

Увядший цвет – не оживить,

Не повернуть назад событья…

До дна души тебя любить,

До упоенья, до не бытья!

У вас не будет сигаретки?

– У вас не будет сигаретки?

– Да есть, конечно, как не дать…

Ей петушки сосать, конфетки,

А не табачный дым пускать!

Похмельный взгляд… помады блестки…

И с ней попутчик – шиной грудь…

Ему б работать на «железке»

Иль на заводе где-нибудь…

С утра он ходит с ней на пару,

И ничего им краше нет,

Чем собирать пустую тару,

«Стрелять» по паре сигарет.

А к вечеру, когда набрякнут веки,

Они стеклянный «сбор» сдадут,

И им, в коммерческой аптеке,

Настойки горькой продадут.

Потом в развалине, на наре,

Настойку с чувством разопьют.

И, распалясь в хмельном угаре,

В соитии тела сольют…

По детдомам живут их детки.

В России сонм казённых мест…

– У вас не будет сигаретки?

– Благодарю за щедрый жест!

Постучался к ней в окно…

Постучался к ней в окно,

За собой прикрыв калитку.

Принесла на стол вино,

Шоколада вскрыла плитку.

Заглянув в мои глаза,

Обронила: – я скучала…

– Я спешил к тебе, гроза

По дороге задержала!

– На пути моём река,

Наводненьем расплескалась…

Переправился пока –

Много времени промчалось…

Постелила мне кровать,

По подушке – синь цветочки…

– Спи, я сяду дошивать

Платье праздничное дочке…

Предзакатный солнца круг…

Небо в дымке обагрилось…

Просыпаясь, понял вдруг –

Что всё это мне лишь снилось…

Нет калитки, нет двора,

Нет её и дома нету…

Только думы до утра.

И густой туман к рассвету.

Сны Заполярья.

Не к Наталье и не к Марье,

И не к тёще на блины

Я приехал в Заполярье –

Я приехал к снам весны!

Думал я, что всё-то знаю,

Но не видел и в глаза,

Чтоб заря – от края к краю –

Зажигала небеса!

Кто придумал чудо это,

Воплотил в реальность – сон?

Сколько жизни! Сколько света!

Сколько таинства времён!

Жаль, не долго длится чудо,

Как недолог здешний лес.

Золотое солнца блюдо

Скоро скатится с небес.

Станет лютою погода.

Унесутся птицы прочь.

И на долгие полгода

Упадёт на землю ночь.

Ночь темна, как в печи стенки,

Только блики, как гроза…

Знать, с того у юной ненки –

Словно ночь, черны глаза!

Долго будет плакать вьюга.

Всё же время пролетит!

Ободок златого блюда

Снова даль позолотит!

Заалеет ширь земная,

Вспрянут карлики-леса –

И от края и до края

Запылают небеса!

Бессонница.

Опять бессонница. Не спиться.

Привычно «Яву» мнёт рука.

Уж чуть заметная денница

Позолотила облака.

Кусты цветущие сирени

Благоухают во дворе.

И тополей – ночные тени -

Зазеленели на заре.

Чернеет мокрая дорога.

Неслышно пропадает темь…

Пройдёт ещё совсем немного –

И разгорится новый день!

Ты спишь.

Ты спишь с улыбкою приятной,

А мне сегодня не до сна:

Какой-то грустью непонятной

Душа моя наполнена.

Что сердце нестерпимо гложет

И грустью наполняет грудь?

Тоска осенней вьюги, может,

Мне не даёт никак уснуть?

Столешной скатерти сутана

Чернеет в темноте немой,

И мутно-серый глаз экрана

Глядит глазницею пустой…

Всё замерло, уснуло, стихло –

И в комнатах, и на дворе…

И смутное зачатье стиха –

Отобразилось в голове.

***

Ты покорно лежишь на спине,

В сладострастном страдая припадке…

Как борец – на татами ковре –

Я уложил тебя на лопатки…

Я тебя целовал и ласкал,

Золотистые волосы гладил…

Я не знал – что в тебе я искал,

Но я знал – что оставил за ради!

Ни о чьей я не думал вине,

Непонятными чувствами вскружен…

И шептала, шептала ты мне:

– Ты мне нужен… ты очень мне нужен…

А потом я, собравшись, ушёл,

И дорогой провиденье славил…

Я не знал – что в тебе я нашёл,

Но я знал – что за ради оставил!

На Цимлянском озере.

Даже в полдень, на жаре –

Комариный рой!

На Цимлянском озере

Я сижу с удой.

Не муксун и не осётр

На крючок попал:

Рыболов – апостол Пётр –

Карасей послал!

В кой-то день и в кой-то год

Был такой поклёв?

Вот обрадуется кот,

Увидав улов!

Время цыган.

Ты подарила мне дискету

С «Печальным временем цыган».

И я смотрю картину эту,

Когда грущу по вечерам.

Мне кажется – что всё реально!

Герой картины – это я:

И безнадёжно жизнь печальна,

Как увяданья октября!

Мне кажется, что мир тревожный

Открыл последний жизни век –

И станет пылью придорожной,

Что было прежде – человек!

И там, где сумрак багрянистый

Качает на волне венок,

О чём-то призрачном и чистом

Поёт тоскливо ветерок…

И не понять, и не разрушить –

Тоски своей и дальних стран!

И нестерпимо больно слушать

И видеть – «Времена цыган»!

Не юродивый…

Не юродивый, не псих,

Хоть на блажь решался,

Но от жгучих глаз твоих –

Словно помешался!

Мир привычный мой с утра

Потерялся, что ли!

Не поверил бы вчера,

Что расстанусь с волей!

Мне простор полей моих

Был всего милее!

А теперь – от ласк твоих –

Весь дрожу и млею!

Красотка.

На улицу вышла красотка,

От солнца очки – на кудрях.

В красивых, заморских колготках,

В красивых заморских туфлях.

Она не спешит на работу –

На фабрику, в клинику, в цех.

Она ублажает кого-то –

Ценителей плотских утех.

Наташа, Виктория, Лена –

Ей имя придумали мы!

А юбочка – выше колена,

А кофточка – цвета зимы.

Не милый её поцелует,

Не милый её уведёт…

Она вожделеньем торгует,

Она красоту продаёт!

Я с тревогой…

Я с тревогой спать ложусь,

Засыпать не просто мне –

Может, завтра не проснусь,

Околев под простыней!

Утром хватится жена –

Что не просыпается?

И от жалости она

Горько разрыдается…

Всех безмолвный ждёт погост,

Ждёт добычу новую…

И уложат во весь рост

В яму двухметровую…

Закопают и уйдут:

Есть такой? Не значится…

Рюмкой водки помянут –

И забудут начисто!

Танцуют в полумраке пары…

Танцуют в полумраке пары –

Красавиц юных и ребят,

И всхлипы скрипки и гитары

Мне грустью сердце теребят.

Живой магнит двух половинок…

Когда-то – в прошлом бытия,

Под грусть с виниловых пластинок

С любимой танцевал и я.

В таком же полутёмном зале,

Где воздух от дыханий густ.

И нас безудержно терзали

Нахлынувшие страсти чувств.

Уж солнце юности остыло,

И стан мой временем согбён…

Но сердце песен не забыло –

Из тех волнующих времён!

Память.

Память! Память ты моя!

Моего частица тела…

Незабвенные края

Ты в себе запечатлела!

Деревянный домик, двор,

Во дворе – сугробы снега.

Невысокий косогор,

Где мальчишкою я бегал.

Там драчливый наш петух

Стайку кур степенно водит.

Под оградою – лопух,

Холмы гряд на огороде.

Там повсюду башни шахт

В небесах колёса крутят…

И стоит вода в ушах –

От нырков в карьерной мути…

Память! Память – кладезь мой!

Ты души моей светлица!

Вот опять передо мной

Дорогие сердцу лица!

Вновь и вновь с тобою я

Возвращаюсь в свою юность:

Боль там первая моя

Уходя, не оглянулась…

На хмуром небе…

На хмуром небе вновь разлад!

На хмуром небе молний взбесье!

А я грозе безмерно рад,

И сердце рвётся в поднебесье!

Ведь годы лучшие мои

Прошли в такой же круговерти!

И знать, оставшиеся дни

Мне с бурей в сердце жить до смерти!

Багряная заря.

Багряная заря

Костром вдали сгорала,

И до её углей

Так было далеко.

И кровь во мне рекой

Струилась и играла,

По руслам вен моих

Пульсируя легко.

Размашисто я шёл

За вечером степенным.

Июньскому теплу

Я был безмерно рад.

И мир казался мне

Прекрасным и нетленным,

И цвёл в душе моей

Неповторимый сад.

Я жил в своей стране

В пространстве невесомом.

Обласкан был тоской

Холодною зимой.

Очередной вокзал

На время был мне домом,

Цветущая земля –

Кроватью расписной.

Но вспыхнул новый свет –

И я с тоской расстался!

Чужой покинул дом,

Блажной оставил пир.

И в ширь передо мной

Полями расстилался

Прекрасный и большой –

Цветами полный – мир!

Письмо.

Далёкой и красивой

Пошлю письмом привет,

И сброшу в ящик синий

С надеждою конверт

Она письмо получит,

Напишет мне ответ.

И в синий ящик спустит

Без адреса конверт…

Тоска.

Душу выела тоска,

Сердце прошлым мается…

За бутылкою рука

Неподвластно тянется…

Никому не рассказать,

Чем душа низложена.

Безысходности печать

На меня наложена!

Вряд ли чистый водки цвет

Поубавит боли мне:

От любви – лекарства нет,

От тоски – тем более!

Уж давно…

Уж давно сошли снега,

Платье лета шьётся.

Кто-то едет на юга,

Кто-то остаётся.

Не калека, не старик –

Хоть вставай за плугом!

Безнадёжно я привык

К снегирям и вьюгам!

Мест красивых просто жуть

В необъятном мире!

Но прилично отдохнуть

Можно и в Сибири!

Всю почти объездил Русь,

Климат разный знаю.

Но от века – где тружусь

Там и отдыхаю!

Пасха.

Нынче праздник божьей Пасхи.

Нехристи надели маски…

Коммунисты – даже те! –

Славят Господа в Христе!

У икон, крестясь, потеют,

А в душе мечту лелеют:

Чтобы бога не любя,

Славил люд Секретаря!

Вот и я в Христа не верю,

Жизнь свою природой мерю.

Оттого и жить спешу…

И грешу, грешу, грешу!

Глупо ждать мне снисхожденья

От небес и провиденья.

Глупо верить в чудеса –

Безответны небеса!

Даже ангел мой хранитель

Улетел в свою обитель…

И остался я один –

Бог себе и гражданин!

Благодать.

Ветерок листву колышет.

В золотистых бликах дом.

Небеса в лицо мне дышат –

Благовольем и теплом.

Нет ни облачка, ни дымки –

В даль уплыли облака.

И кузнечик на травинке

Чешет лапками бока.

Самолёт в небесном поле,

Словно мелом, чертит путь.

Благодатью и привольем

Безмятежно дышит грудь.

Я дела ценю…

Я дела ценю по смыслу.

Вижу светлое в убогом.

Поклоняюсь коромыслу –

Разноцветному – над логом.

Я не верю обещаньям –

Ни правителю, ни магу

Преклоняюсь – за страданья,

Восхищаюсь – за отвагу.

Я довольствуюсь насущным.

Не тоскую о вчерашнем.

Благовествую – идущим.

Восторгаюсь – настоящим.

Выбор.

Приодели крыши-спины,

В шубки белые, дома.

Кисти алые рябины

Подморозила зима.

С чувством трепетным срываю

Гроздья ягод на ходу,

И пунктир следов вминаю

В свежевыпавшем снегу.

Выбор трудный, выбор тяжкий

На весах моих годов –

У её пятиэтажки

Оборвать пунктир следов!

Стихи.

Я заболел болезнью странной,

И мой недуг, день ото дня,

Всё явственней и неустанней

Томит и мучает меня!

Страдаю я не от простуды

И не от судорог в спине –

Из вороха словесной груды

Стихи слагаются во мне!

Хотел я плюнуть и забыться,

И в стоках счастья не искать.

Но в дверь души моей стучится

Мой недуг, странницей, опять…

И в душу гостью запуская,

Я снова мучиться готов –

В тиши ночной стихи слагая,

Из вороха обычных слов!

В сизой дымке…

В сизой дымке догорает

Бледно-алый куст зари.

В парке сонный дух витает,

Засветились фонари.

В парке холодно и пусто,

На дорожках – никого…

От чего ж так сердцу грустно,

Ноет сердце – от чего?

Или кто внезапно помер

И шагнул в зари костёр?

Я, в сердцах, любимый номер

Из своих контактов стёр…

Огонёк.

Створку печки приоткрою,

Сяду покурить во тьме.

Под горячею золою

Огонёк посветит мне.

Словно из-дали туманной –

Чуть заметен и далёк –

Светит путнику желанный,

Долгожданный огонёк.

С чувством страсти…

С чувством страсти трудно спорить,

Даже если свет не мил.

Синий глаз окна зашторить –

Ни желанья нет, ни сил…

Влажной тернию подняться

В мутный сумрак облаков,

И безудержно сорваться –

В изначальный строй веков!

Безмятежно отрешиться

От блажных, небесных мук.

И коротким сном забыться,

Под часов размерный стук.

Запоздалая зима.

Нынче осень такую не ждали.

В поле куст – словно пламя свечи.

Где-то зиму в пути задержали

Неуёмного солнца лучи.

Отгремели уж вешние грозы,

Но не спиться ещё тополям.

Так соскучился я по морозу,

По заснеженным, в дымке, полям.

Эх! Сейчас бы, как в ранние годы,

Не взирая на возраст и страх, -

Пронестись в кутерьме непогоды,

С крутояра на скользких лыжах!

Не всегда…

Не всегда в нашей жизни всё гладко,

Не всегда нам удача фартит.

Наша жизнь – ломовая лошадка –

Не всегда только прямо бежит.

В ней бывают равнины и кочки,

Да такие – что плюнуть, не жить!

И превратной судьбы заморочки –

Не всегда удаётся решить…

Но и всё же, и всё же, и всё же,

Не смотря на угрюмость преград,

Наша жизнь так безумно похожа –

На весенний, бушующий сад!

И всегда, отправляясь в дорогу,

Мы по жизни своей пронесём,

Что-то сущее чёрту и богу,

И, конечно, кому-то ещё!

Обнимать не хочешь…

Обнимать не хочешь,

Отстраниться рада…

Целовать не просишь –

Говоришь: – Не надо…

Я побьюсь, устану,

Удивляться чуду.

Обнимать не стану,

Целовать не буду…

Ты измаялась…

Ты измаялась, устала –

На работах – в пух и прах!

И улыбка с губ пропала,

И невыспанность в глазах…

Успокойся, бог с тобою!

Потрудиться дай другим!

Спи, родная, я прикрою

Покрывалом шерстяным.

Всех работ не переделать,

Денег всех не заиметь.

До известных всем пределов

Можно гнуться и радеть.

Я проснулся…

Я проснулся ни свет, ни заря

От окна – тёмно-хмурого взгляда.

Вышел в жёлтую темь октября –

На шуршащий ковёр листопада.

Ни огня, ни прохожих вокруг.

Край иной озаряет светило.

Лишь луны золотой полукруг

Бледный свет излучает уныло.

Под сиренью, ничем не томим,

Дремлет ветер на жухлой постели,

И чуть слышным дыханьем своим

Облетевшие листья шевелит.

Не уснуть. Поброжу до утра,

О несбывшихся грёзах жалея,

По шуршащему ворсу ковра –

Облетевшей листвы – на аллеях.

Если скажут тебе…

Если скажут тебе, что я смертью мгновенной,

Иль в мучениях умер – не верь никому!

Просто, я по бескрайним просторам вселенной

Прогуляться решил, и шагнул в пустоту…

И я знаю о том – ты меня не осудишь,

Что оставил тебя я в жестоком миру.

И, пока ты меня на земле не забудешь, -

Никогда я, поверь, никогда не умру!

Порыжела…

Порыжела, пожелтела,

Полетела в сон листва.

Песня рук твоих и тела –

Сердце страстью обожгла!

Песню ласки, что поётся,

Не жалей ты для меня!

Ведь и наша жизнь сорвётся

В жёлтый омут октября!

Не желать…

Не желать вовек, не помнить,

Заглушить навязье дум!

Пустоту в душе заполнить

Красотой сентябрьских лун!

Видеть в тёмном – просветленье,

Слышать в жёлтом – песнь весны.

Неизбывное томленье –

Отогнать, как злые сны!

Проходя – не оглянуться,

Заслонив глаза рукой…

И, в конце концов, вернутся –

Безмятежность и покой!

Я искал тебя по свету…

Я искал тебя по свету,

Я объездил все края!

Мне тебя желанней нету,

Кареглазая моя!

Ты стоишь со мною рядом,

А у ног у наших – луг…

Под твоим лучистым взглядом

Расцветает всё вокруг!

Речи милы… жесты любы…

Дай же, дай тебя обнять!

Находить губами губы –

И от счастья умирать!

Листвы улетевшая сень…

Листвы улетевшая сень

В траве увядающей ржеет.

Я пью незапамятный день –

И рюмка моя не пустеет!

Неясный и призрачный звук

Возник ниоткуда и кружит…

Петли обвивающей круг –

На шее всё туже и туже…

И мнится, что даль уплыла,

И в мире – лишь чёрные стены…

Прекрасной, наверно, была -

Проматерь, до первой измены…

Так забавно…

Так забавно, смешно мне до коликов,

В опустевшем моём животе, -

Над весёлой мечтой алкоголиков,