Ветеринар для единорога

Глава 2

Вырубленные в скале ступени вели вниз сквозь лес сталактитов — то тоненьких, как сосулька, то огромных, как стволы столетних дубов. Их разнообразные оттенки, образованные слоями отложившихся минеральных солей, скоро стали неразличимы везде, куда не доставал свет факела.

На первой площадке каменной лестницы Брандал положил меч и снял доспехи. Их нагрудная пластина была украшена треугольником, образованным из изображений руки, передней ноги с копытом и оперенного крыла. На доспехах была заметна царапина — след неосторожного учебного боя, — и Брандал в сотый раз попытался заполировать ее рукавом.

Теперь вдоль прохода тянулось отражающее свет факела озеро. На выступе над водой сидел ящериск, который, увидев Брандала, в подражание василиску грозно раздул шею. Брандал усмехнулся и протянул безвредной, но пытающейся выглядеть устрашающе рептилии палец. Та зашипела и обратилась в бегство.

На второй площадке Брандал надел корону. На четвертой площадке Брандала ожидала королевская мантия, украшенная мехом (от чего он охотно отказался бы), перьями (от которых он тоже был бы не прочь избавиться), грубо выделанной шкурой и человеческой кожей (на которые распространялись те же чувства). На последней площадке Брандал вынул из скобы на стене приготовленный новый факел и зажег его от догорающего прежнего. Факел вспыхнул, разбрасывая искры; одна из них обожгла руку Брандала, и он не удержался от проклятия: самообладание всегда изменяло ему при воспоминании о том первом разе, когда он пришел сюда тридцать лет назад.

Тогда он на цыпочках прошел мимо короны и мантии, слишком исполненный благоговения, чтобы к ним прикоснуться. Внизу Провидец щелкнул клювом и провозгласил:

«Привет тебе, о будущий король!» Его желтые глаза не мигая смотрели на Брандала, который с изумлением осознал, что когда-то это существо было орлом.

— Откуда ты знаешь это? — Брандал смотрел на перья, бесконечно волнуемые ветром, рождаемым Клятвой Воздуха.

— Я знаю то, что знаю. — Существо не сводило с него глаз, столь же заинтересованное им, как и Брандал — Провидцем. — И я знаю все.

— Почему ты думаешь, что я когда-нибудь стану королем?

— Согласно моему собственному предсказанию, сюда когда-нибудь придет принц, будущий король; почему бы тебе не оказаться им? Зачем ты пришел сюда? — Провидец взмахнул веткой, напоенной влагой, рожденной Клятвой Воды, и капли упали на его перья.

— Так было нужно. Провидец кивнул:

— Действительно, нужно; но только никто другой сюда не пришел.

Брандал был тогда молод, и его легко было испугать.

— Понравится ли мне быть королем?

— Не особенно. — Существо поджало когти, опаленные пламенем, зажженным Клятвой Огня. — Иногда ты будешь находить в этом удовлетворение. Иногда будешь страдать. Случится, хоть и не скоро, что сердце твое будет разбито. Стоит ли спрашивать?

Брандал бросился вверх по лестнице, крича:

— Я никогда больше не приду сюда и не увижу тебя!

— Это правда, — со смехом согласилось подобное орлу существо. — И все же я говорю: ты придешь сюда снова, и это лишь первый шаг из тысячи. — Этот безрадостный смех провожал юношу Брандала почти до поверхности.

Теперь существо у источника произнесло:

— Какой вопрос ты мне задашь на этот раз, король Брандал?

Брандал с удивлением посмотрел на него:

— Я никогда раньше тебя не видел. Откуда ты меня знаешь?

— Ты прав, но из всех королей ты больше других должен обращать внимание на сущность, а не на внешность. Разве я не говорил тебе: я знаю то, что знаю, — и я знаю все?

— Орел. — Король пристально смотрел на собеседника. — Ты — это он?

Существо пожало человеческими плечами:

— Он не был тем, о ком я привык думать как о себе. Да, теперь я на пять шестых он. Но ты был прав тогда, господин: ты никогда не увидишь его больше. Впрочем, это не важно. Все же ты снова здесь.

Провидец теперь был почти человеком, что было еще труднее вынести. Король автоматически поискал взглядом и нашел на нем знаки Клятвы Шести Царств — Растений, Животных, Земли, Огня, Воздуха и Воды: кривые корни вместо ног, человеческое тело с окаменевшей левой рукой, его опаленные дымящиеся волосы вечный ветер швырял в вечно слезящиеся глаза.

Каждому из Царств Провидец отдал часть себя. Взамен Царства открыли ему все свои тайны, но вечно напоминали о Клятве.

Король нерешительно переступил с ноги на ногу:

— Ну хорошо, ты был прав, я снова здесь. Только, пожалуйста, не смейся: я ненавижу твой смех. Провидец кивнул:

— Я тоже его ненавижу. Но помни: я смеюсь не над тобой, я смеюсь над твоей судьбой.

— Разве это лучше?

— Может быть, и нет. Объяснения не всегда помогают. Один великий человек — из мест, которые ты должен хорошо знать, — сказал, что все понять — значит все простить. Я понимаю все — и позволь тебе сказать, что тот человек просто идиот.

— Ты действительно понимаешь все? — Король смотрел на Провидца, думая об окаменевшей руке и сожженных волосах. — Почему ты согласился на такое?

— Ты пришел сюда, чтобы спросить об этом?

— Ты же знаешь, что нет. Но я всегда хотел узнать. Провидец вздохнул:

— Когда-то я думал, что мудрость стоит чего угодно. — Его рот искривился, он показал на сталактиты, на тоненький ручеек, бегущий от источника, на двух летучих мышей (Мысль и Память), повисших с двух сторон около его головы. — Кто откажется от такого поста? Подумать только, моя матушка хотела, чтобы я изучал медицину и стал фармацевтом. Ты все еще слушаешь меня?

— Я тебя слушаю, но все это мне непонятно. — Каким-то образом абсолютное знание сделало Провидца неспособным говорить о чем-либо прямо.

— Тогда слушай, как я говорю, и это, может быть, поможет тебе больше, чем то, что я говорю. Фармацевт — это тот, кто раздает лекарства, — там, в другом мире. Я думаю, ты знаешь, что такое врач, хоть мы и редко видим здесь врачей. — Провидец хмыкнул, запрокинув голову. — Жаль, конечно, что я не оказываю помощи на дому. — Порыв ветра принес клубы дыма, и Провидец закашлялся, из его глаз еще обильнее потекли слезы. Пристальный взгляд его напомнил Брандалу Провидца-орла. — Но врачи оказывают такую помощь. Помни это. Помни, что делают врачи.

— Почему ты говоришь мне о мире, которого я не знаю?

— А почему ты не слушаешь? Мои ответы бесполезны, но то, как я отвечаю, содержит в себе все, что тебе нужно. Вот почему так важно, как ты задаешь свои вопросы. — Провидец ухмыльнулся. — Думай о своем королевстве и делай все, что можешь.

Король прокашлялся и выпрямился во весь рост. Он не нуждался в этом напоминании — его мысли всегда были с его королевством.

— Как твое имя?

— Зачем это тебе? — Провидец улыбнулся: он понял стремление Брандала переменить тему.

— Я твой король, и я должен знать.

Провидец поклонился — неловко, поскольку ему было трудно сохранять равновесие с каменной рукой и ногами-корнями.

— Я был человеком, которого звали Харрал, господин. Значительная часть меня все еще остается им.

— Я вижу это. — Король смотрел на Провидца, стараясь не показать своей жалости к нему. — То, что ты выбрал, требовало смелости.

— Я был глуп, — ответил Харрал просто. Это было так — ведь теперь он не мог сказать ничего, кроме правды. — Почему ты пришел сюда?

Брандал неуверенно посмотрел на него, вздохнул и сказал отрывисто:

— Перекрестку угрожает нашествие.

— Перекресток всегда подвергается нашествиям. Брандал кивнул, беспокойно переводя взгляд со сталактита на сталактит, как будто ответы на его вопросы висели на влажном камне.

— Но большинство завоевателей только проходит через Перекресток или мирно оседает здесь. Моргану не удовлетворит ни то, ни другое.

— Да, я знаю, — ответил Харрал. — Скажи мне, что ты должен сказать, и спроси о том, о чем ты должен спросить. Но помни: то, как ты спрашиваешь, меняет ответ, который ты получаешь.

Король помолчал.

— Не можешь ли ты объяснить мне это?

— Пожалуйста. Однажды девушка сказала мне: «Завтра моя свадьба. Будет ли мой муж всю свою жизнь любить меня больше жизни?». Я ответил ей, что будет. Во время венчания ревнивый поклонник бросился на нее с ножом, и новобрачный заслонил ее своей грудью. — Провидец усмехнулся. — Понимаешь? Он стал ее мужем, и он всю жизнь, которая ему оставалась, любил ее больше жизни. Вот как это сработало. Так что, как я говорил тебе раньше, стоит ли спрашивать?

Брандала поразила горечь, прозвучавшая в голосе Провидца. Все же он сказал:

— Большинство из нас не имеет выбора: мы вынуждены задавать свои вопросы. У тебя не должно бы быть отбоя от посетителей; странно, что это не так.

— Надеюсь, так оно и останется, — сухо ответил Харрал. — Сюда приходят только те, кто доведен до отчаяния.

Король немедленно откликнулся:

— Я доведен до отчаяния. Перекрестку угрожает война.

— Ты так думаешь? — Казалось, Провидец находит ситуацию забавной.

— Я знаю это, — просто ответил Брандал. — Я притворился наемником и побывал в лагере войска, которое собрала Моргана у границ Перекрестка.

— Вот как? — Харрал, несомненно, знал об этом. — Твои подданные сложат несколько прекрасных — и множество плохих — баллад о твоем героизме.

— Я никому не говорил об этом. — Брандал выглядел смущенным. — Я не хотел, чтобы обо мне беспокоились. Голос Харрала неожиданно стал мягким:

— Вместо этого ты взял все беспокойство на себя. — Он встряхнулся и продолжал в своем прежнем тоне: — Это все равно станет известным, как только ты пошлешь туда другого шпиона.

— Может быть, в этом не возникнет нужды.

— Возможно, но если придется это сделать, то сохранить все в секрете не удастся. Ведь не сможешь же ты послать туда своего генерального инспектора, чтобы все осталось между вами. — Губы Провидца скривились еще больше, чем кривила их постоянная боль. — В конце концов его там сразу узнают.

— Да я и никогда не рискну им. — Брандал сам удивился горячности, прозвучавшей в его голосе. Неужели ему стал дорог этот его соратник, знаменитый своей жестокостью, жестокостью, однажды глубоко ранившей Брандала? — Он нужен Перекрестку.

— Ну и рисковать собой тебе не следует. Если ты снова туда отправишься и тебя поймают, Моргана расправится с тобой как с дезертиром. Прекрасная перспектива.

Брандал поежился:

— Когда я был там, солдаты поймали беднягу, укравшего что-то из военных припасов — кажется, бочонок солонины. Солдаты привязали его к столбу и запихивали ему в рот куски мяса до тех пор, пока его тело не лопнуло, я не думал, что такое возможно. Чтобы он мог дышать и не сразу умер, в горло ему вставили трубку. — Брандала передернуло от воспоминания. — Не знаю, где Моргана научилась этому.

— Скоро узнаешь. Так ты не собираешься возвращаться?

— На это, пожалуй, уже нет времени, — ответил Брандал уклончиво. — Меньше чем через месяц Моргана и все войско войдут в пределы Перекрестка.

— Как войдут, так и выйдут, если ты поведешь себя умно. Помнишь, что случилось, когда на нас напал Девятый Легион? Они пошли по дороге, которая вела не туда, куда они хотели попасть. — Провидец говорил об этом как о чем-то, случившемся совсем недавно.

Король Брандал поежился:

— Ты забыл, какой теперь год.

— Неужели это было так давно — две тысячи лет назад? — задумчиво пробормотал Харрал.

— Да. Но Перекресток помнит об этом до сих пор. Легионеры представляли собой всего горстку закаленных солдат, но даже и они чуть не уничтожили нас.

— Правильно. Как они здесь появились? — Харрал встряхнулся, как собака. Летучие мыши метнулись прочь, когда на них попал целый водопад брызг. — Они ведь шли Странными Путями, и Даррил Мудрый заманил их на дорогу, которая вела с Перекрестка в какой-то другой мир.

— На сей раз это не сработает.

— Вот как? Почему же?

— Моргана ищет Книгу Странных Путей.

— Ох. — Слова Брандала произвели на Харрала впечатление, которого не могли скрыть даже постоянно льющиеся из глаз слезы. — Ты уже знаешь об этом? Но Странные Пути не единственная наша защита, хотя и лучшая.

— Мы нуждаемся в чем-то более надежном, — осторожно произнес король. — Я думал о том, не найдем ли мы защитников в другом мире, — они могли бы воспользоваться Странными Путями.

— Творческий подход, — заметил Харрал. — Но только сначала нужно уметь отличить героев от негодяев. Потом, ты должен предвидеть, какое зло могут принести с собой герои. — Он наклонился к королю — в доступной ему мере — и продолжал: — Помни это и слушай внимательно: герои — это как наркотик или алкоголь; они могут принести с собой проблемы, о которых ты и не подозреваешь.

— Поэтому-то я и спрашиваю тебя, прежде чем рискнуть: есть ли там кто-то, кто мог бы спасти нас от самой большой опасности, когда-либо угрожавшей нашему миру?

— Это и есть твой вопрос? — спросил Харрал, неожиданно задохнувшись.

— Да. — Брандал пожалел о сказанном, еще не договорив этого короткого слова, но было уже поздно. Мысль и Память повернули мордочки и уставились на него. «Да. Да. Да», — пропищали они ритуальный отклик и снова завернулись в свои перепончатые крылья. Брандалу показалось, что их клыкастые рты растянулись в насмешливой улыбке.

Харрал усмехнулся:

— Прекрасно, после долгих лет ожидания получить такой сюрприз. На секунду мне показалось, что ты все-таки заставишь меня дать тебе ответ, который принесет пользу. Так ты хочешь знать, существуют ли такие герои?

— Да.

— И ты хочешь узнать, придут ли они?

— Да.

— И ты хочешь узнать, избавят ли они этот мир от самой большой опасности, когда-либо ему угрожавшей?

— Да, будь ты проклят. — Брандал чувствовал, что, неправильно задав вопрос, он каким-то образом поставил под удар своих подданных.

— Хорошо. Да, такие герои существуют. Чтобы они пришли, тебе даже не нужно ничего делать. Да, они спасут Перекресток от самой большой из угрожавших ему опасностей.

— Мне достаточно было сказать «да»? Все так просто?

— Конечно.

— Это правда?

— Если бы ты не был уверен, что я скажу тебе правду, ты не пришел бы сюда, — без всякого гнева ответил Харрал.

— Но тогда почему не могу я перестать тревожиться?

— Тревожиться никогда не следует переставать. — Провидец откинул свою дымящуюся голову и засмеялся, громкие безрадостные звуки этого смеха отдавались и отдавались от стен пещеры, пока летучие мыши не встрепенулись и не запищали, недовольные тем, что их покой нарушен. На секунду Харрал показался огромным: окаменевшая рука выглядела горой, скрюченные корни-ноги — лесом, ветер стал ураганом, слезящиеся глаза — более полноводными, чем бьющий рядом источник. Шесть Царств Мира смеялись над слабым человеком.

Брандал бросился бежать. На нижней площадке лестницы он сменил факел, все еще продолжая слышать смех Провидца; на следующей площадке оставил корону и мантию — а смех становился все громче; на последней площадке надел доспехи — а смех все не умолкал.

Когда Брандал вновь оказался в долине, солнце садилось. На воде озера лежали густые тени, и форель выпрыгивала из воды, охотясь за мошками. Брандал шел выпрямившись, с трудом преодолевая желание зажать уши руками. Отзвуки смеха провожали его, пока он не расположился на ночлег.