LXXV

И вот явился дух седой и хмурый,

Не призрак, а своей же тени тень.

То хохотал он дико, то, понурый,

Он был печален, как осенний день,

То вырастал он грозною фигурой,

То становился низеньким, как пень,

Его черты менялись непрестанно,

А это было уж и вовсе странно.

Загрузка...