Вик Разрушитель 6

Глава 3

1

Последние аккорды сжали сердце мягкими теплыми ладошками, в глазах предательски защипало от бархатистого голоса, поднявшегося на такие высоты, что казалось: вот-вот натянутая серебристая нить порвется с предательским звоном и вся песня рухнет в пропасть, хороня надежды на успех. Но Анжелика вытянула самые трудные ноты, и я, закрыв глаза, до самого последнего момента ловил ускользающие звуки соло-гитары.

Аккуратно сняв наушники, я отдал их звукорежиссеру, колдовавшему над пультом. Артем с нескрываемым нетерпением смотрел на меня, ожидая вердикта о прослушанной песне, даже светлый хохолок на макушке встопорщился.

— Я же ее где-то слышал, — повернувшись к Анжелике, которая затихла в дальнем углу студии, забравшись с ногами в кресло.

— Ее Ярик пел, — откликнулась она. — Переделка с одной иностранной песни. Я поработала над текстовкой, ребята из группы аранжировку продумали. Мне кажется, неплохо получилось.

— Неплохо? — я возмущенно захлопал глазами. — Да это же бомба для танцпола! Прекрасный медляк!

— Спасибо! — зарделась Анжелика и уткнулась носом в ворот свитера. Н-да, здесь немного холодновато, что-то нужно придумать, чтобы сберечь золотой голос. — Ты в самом деле так считаешь?

— Мне зачем врать? — я вылез из-за пульта и стал расхаживать по студии, старательно глядя под ноги, чтобы не запнуться о какой-нибудь провод. Парни еще не довели до конца расстановку аппаратуры и мебели, так торопились записать альбом. — Конечно, песня больше девочкам зайдет, но так даже лучше. В танцах они всегда инициативу в свои руки берут, так что все в норме!

Мне ли не знать! Занимаясь танцами с девчонками из Щукинской гимназии, я насмотрелся на этих стрекоз, где жару всегда поддавала Наташа Тучкова. Поэтому моя уверенность в успехе альбома только укрепилась. Альбом вместил в себя восемь песен, половина из которых требовала осмысления текста в спокойно обстановке, а не для дрыганья и кривлянья. Парочка мелодичных и легковесных песен без проблем зайдут для любителей выпустить пар на танцполе. И вот эта жемчужина: «Любовь на закате дня».

— Артем, запишешь мне на носитель вот эту песню и еще парочку ритмичных, — попросил я звукорежиссера. — В «Алмазном дворе» намечается крутая вечеринка, будет много высокородной молодежи. Вот и оценим потенциал альбома.

— Страшно! — воскликнула Анжелика.

— Княжич дело говорит, — кивнул Артем. — Будешь в собственном соку вариться, успехов не достигнешь.

— А вдруг провал? — девушка высунула нос из свитера. — Тогда точно с повинной к батюшке, пусть пристраивает куда-нибудь, вот радости ему будет!

— Не накручивай себя, — пробасил Вартан. Щеголеватый армянин исполнял сразу две должности: инженера по звукозаписи и технического специалиста. Надо сказать, мне повезло, что именно эти ребята оказались свободны на данный момент и без колебаний дали согласие работать в новой студии. — Андрей Георгиевич едва слезу не пустил, слушая сингл.

— Преувеличиваешь, Вартан, это в глазах сухость появилась, вот я и стал моргать, — ничуть не покраснев, ответил я.

Легкая шутка разрядила обстановку. Анжелика улыбнулась, как-то обреченно вздохнула, как будто ее подвели к проруби и предупредили, что она обязана прыгнуть в ледяную воду, обратного пути не будет.

— И когда дебют? — спросила она.

— В начале марта. До этого времени я бы попросил соблюдать тишину, никаких пробных прокруток альбома, — обведя глазами команду, строго предупредил я. — Начнем сразу с Олимпа. Мне важно понять потенциал студии. С Анжеликой все ясно, в ее профессионализме у меня нет сомнений.

— Андрей Георгиевич, а как насчет музыкальной группы? — поинтересовался Артем. — «Страдивариусы», они же аккомпанируют Анжеле.

— Кто такие? — я сдвинул брови, силясь вспомнить, где слышал это название. — Не те ли косматые ребята, выступающие в «Луне»?

— Они самые, — фыркнула девушка. — Только они не косматые, это их сценический образ. Кстати, «Любовь на закате дня» я вместе с ними пела.

— Тогда уж лучше пусть в париках выступают, — предложил я и парни за пультом грохнули от смеха. Наверное, мне ненароком удалось вляпаться в замшелую шутку, которая развеселила студийную компанию.

— Анжелика им тоже самое предлагала, — Вартан вытер набежавшие слезы. — Все пытаются аранжировать старинные произведения, даже пробовали петь в стиле григорианских хоралов. Но без нашей птички с бархатным голосом получается не очень.

— Мне не совсем нравится подобный жанр, — девушка поморщилась. — Он для мужчин подходит, а у меня другой стиль исполнения.

— Ладно, господа, с вами хорошо, но пора заглянуть к кудесникам брони, — я посмотрел на Артема. — Не забудешь насчет песен?

— Не проблема. Через полчаса будет готово.

Я помахал рукой Анжелике, подбодрив ее, а то совсем бледная после моего решения прогнать песни перед весьма притязательной аудиторией. Но у меня было чувство, что все получится просто великолепно. Молодая аристократия любит кичиться своим увлечением неформатом, и подобные песни, да еще под волшебную музыку пойдут на «ура». Кстати, Лидия уже начала рассылать приглашения на празднование дня рождения всем своим подругам и друзьям, знакомым и влиятельным лицам, без которых ни одно мероприятие не обходится. Я точно знаю, какие люди приедут в «Алмазный двор». Почти все княжеские отпрыски. А вот интересно, не будь я княжичем, Лида осмелилась бы позвать меня? Например, в качестве соратника по боям? Знаю точно одно: меня начали бы провоцировать типы вроде Куракина или тоже Егора Дубровского, хотя с последним отношения перед уходом в лицей немного наладились. А зачем Великой княжне скандал на собственном празднике? Она девушка умная, сделала бы правильный расклад.

Отмахнувшись от ненужных сейчас мыслей, я направился в мастерскую. Гена Берг встретил меня в белом халате, в кармане которых торчали отвертки разного калибра.

— Всем привет! — махнул я рукой склонившимся над планшетами и аппаратурой парням.

— Ваш «скелет» готов, — доложил инженер с довольной физиономией. — Проверили все узлы, заменили пару приводов и усилили их механику. Тестовые прогоны совмещали с интегратором.

— Зачем? — удивился я.

— Стало интересно, в каких случаях возникают проблемы, — Гена поправил очки, заодно почесав переносицу.

— А что конкретно проверялось? Связь? Так мы используем обычные радиостанции.

— В новом бронекостюме я предлагаю поставить станцию, работающую на цифровом сигнале, — пояснил Берг, потащив меня к «скелету», скромно торчащему в дальнем углу и опутанному всевозможными кабелями и проводами. — Дело в том, что интегратор во время боя загружен очень интенсивно, помогая пилоту кастовать и поддерживать силу плетения, отчего возникают перегрузки в каналах. Поэтому и отказались от аналоговых передатчиков, внедрив систему связи, подобную мобильной. А любая система, базирующаяся на магии, я так понял, вступает с вашим кхм… Даром в конфликт.

— Можно и так, — согласился я. — Но в таком случае придется ставить еще одну станцию в костюм моего напарника и провести настройки.

— Броню напарника везите сюда, — деловито произнес Гена.

— Ладно, — призадумался я. Как-то нужно уговорить Лиду. Перевозка экзоскелетов — это не мебель в фургон загрузить. — В общем, Геннадий, не тратьте попусту время на ненужные эксперименты. У вас есть четкое техническое задание. Бронекостюм не должен работать на интеграторе. Все остальное, что не помешает мне побеждать противника на ристалище, приветствуется. Кстати, как там посылка?

— Через пару дней прибудет в Москву, я уже выяснял в информационном центре, — поспешил обрадовать меня Берг, и снова схватившись за дужку очков, снял их, подслеповато щурясь. — Как вы смотрите, Андрей Георгиевич, чтобы на заднем дворе построить хозблок? Нужно где-то хранить комплектующие, а я боюсь, захламим мастерскую.

— Подумаем, — я не стал давать поспешных обещаний. Прежде чем построить что-то во дворе, нужно позаботиться о заборе, который в некоторых местах уже рассыпается. Подновить, увеличить высоту сантиметров на двадцать. Есть у меня ощущение, что скоро моим домом заинтересуется местная шпана. Сюда совершенно открыто подъезжают фургоны с грузом, и несмотря на постоянно мелькающие машины с княжеским гербом, их остановит лишь серьезная система безопасности и охрана в виде широкоплечих со зверскими мордами парней. Есть и другой аспект: интерес других кланов. Не верю, что ко мне до сих пор относятся как к пустому месту. Уже начали анализировать, пробуют осмыслить, на какую позицию поставить мою фигуру. Ближе к императору или в уголочке. — Геннадий, к субботе мой «скелет» должен быть готов. Я начинаю тренировки на полигоне. Приедет фургон, поможете погрузить броню на него.

— Сделаем, Андрей Георгиевич, — кивнул Берг.

Уже на выходе меня догнал Ворон и тихим голосом обронил, что нужно поговорить. Мы расположились в одной из комнат, скромно обставленной как раз для таких ситуаций. Здесь, кроме дивана и нескольких простецких кресел, ничего не было. Правда, откуда-то появился горшок с декоративным деревом, на котором торчали забавные, похожие на початки кукурузы, цветы.

— Анжела привезла на машине, — пояснил Ворон, заметив мой интерес к необычному растению.

— Чего хотел-то? — повернулся я к нему.

— Дело такое, княжич, — Глеб провел рукой по щеке, где у него уже наметилась светлая щетина. Видать, начал бриться. — Вчера решил сходить до магазина, прикупить себе всякого по мелочи. Проскочил переулок, и тут меня в оборот взяли. Пятеро здоровенных ребятишек, накаченные все, одежка по швам расходится. Поинтересовались, не из этого ли я дома. Врать не стал; если спрашивают, значит, видели, что проживаю здесь. Разговор гнилой пошел, чувствую. Какой-то интерес имеют, имя хозяина знать хотят.

А о чем я только недавно рассуждал? Вот и первый звоночек. Не может такого быть, чтобы местная шпана не заинтересовалась суетой вокруг лифантьевского особняка. Вопрос в другом: а если кто-то из высокородных намеренно прощупывает меня через этих ребят? Опять Ушатые или их союзники? И тут же сам отверг эту мысль. Захотели бы меня закатать в землю — не стали бы так примитивно подставляться.

— Сказал?

— Ну, а что я должен был сделать? — пожал плечами Глеб. — Думал, узнают, что дом принадлежит Роду Мамоновых, отступят. Но мне кажется, они даже не поняли, о ком я веду речь. Сказали, хотят познакомиться с хозяином. Вроде в гости пригрозили зайти.

— Думаю, это купеческая стража, — задумчиво произнес я, сев в кресло. — Они уже давно на окраинах свои порядки устанавливают, а я влез, получается, в их гнездо.

— Стража? — Ворон выпучил глаза. — Типа боевой дружины, что ли?

— Ну да. Московские дворяне постоянно с ними в «свалках» бьются. Даже я разок участвовал.

— Да как такое возможно? Неужели полиция и ГСБ мышей не ловят?

— Все они ловят, — я усмехнулся. — Только когда им самим надо, но не до конца понимают угрозу. Купеческая гильдия сама взращивает монстра, а когда вот такие ребятки ощутят силу, их хозяева первые под нож пойдут. На высокородных-то опасно прыгать, может и прилететь.

— Ничего себе делишки в столице зреют! — хмыкнул Ворон. — Так что делать? Боюсь, подпалят они дом.

— Как только приведу в порядок поместье, переедем туда, — озвучил я свои планы. — Сейчас нет смысла вас дергать, нужно новый «скелет» до ума довести. Поэтому вечером к тебе двух человек пришлю. Будет здесь постоянный пост.

— Собаку завести надо, — Ворон обрадовался, что я не стал игнорировать его опасения. — Хоть облаивать будет посторонних. Мне тут одна бабка предлагала щенка.

— Щенку еще вырасти надо, это сколько времени пройдет, — усомнился я. — Легче дворнягу бродячую прикормить или из питомника взять уже взрослого пса.

Я не против собаки. Не мне же с ней возиться. Но к лохматому сторожу дополнительно нужны иные методы защиты особняка. Магические сигналки и ловушки, гарантированно отбивающие охоту в следующий раз лезть в чужой огород. И я знаю, кто этим займется. Да-да, Евгений Сидорович Ломакин. Пусть покажет свое мастерство. Не просто же так отец приставил его ко мне. Только есть одна ходячая проблема, которая будет начисто вырубать часть защиты, куда сможет дотянуться моя антимагия. Каждый раз обновлять контур, когда соизволю приходить сюда? Ладно, сделаю зарубку в памяти, посоветуюсь с магом.

— Яким, Вася, остаетесь до завтрашнего дня здесь, — приказал я телохранителям, заглянув в соседнюю комнату, где они отдыхали, дожидаясь меня. — Эда я предупрежу.

— Что-то случилось? — заволновались парни.

— Местные заинтересовались моим домом, — счел нужным объяснить, ситуацию. — Не хочу, чтобы сюда всякая сволочь лезла. В мастерской оборудования на сотни тысяч.

— Не переживайте, Андрей Георгиевич, — ответил Василий. — Появятся — встретим со всем гостеприимством.

— Оружие применять можно? — спросил Яким.

— Здесь частная собственность. Как сам думаешь? Только не валите наглухо. Мне трупы не нужны. Будут наглеть… ну, тогда прострелите руку или ногу самому прыткому.

— А если они с оружием заявятся?

— Валите без разговоров, — жестко ответил я. — Задача ясна?

— Так точно.

— Молодцы. Если возникнут неразрешимые для вашего уровня проблемы — звоните Эду или сразу мне.

Сев в машину, приказал Никанору ехать в «муравейник». С приобретением особняка в Сокольниках с квартирой что-то надо было решать. Продавать ее не хотелось, держа в памяти тот факт, что бывшая усадьба Ушатых как пришла, так может и уйти. Мстиславские мастера на неожиданные кульбиты. По дарственной вроде бы все в порядке, да и адвокаты подтвердили, что подводных камней нет. Но вот свербело где-то внутри, заставляло волноваться. Поэтому я позвонил адвокату Илье и приказал ему подъехать на Хорошевское шоссе.

Как только Никанор подогнал «Фаэтон» к моему подъезду, он заглушил двигатель, но вылезать из машины не торопился, как и я. Проверкой окружающей обстановки занялись Игорь и Влад, ехавшие следом на внедорожнике. Парни осмотрелись, и только потом жестом показали, что можно выходить. Я одернул пальто, без спешки поднялся на крыльцо и нырнул в освещенный коридор.

— Здравствуйте, дядя Стефан, — приветливо кивнул неизменному консьержу.

— О, Андрей Георгиевич! А мы, признаться, уже не чаяли вас здесь увидеть, — мужчина отложил в сторону книгу в мягком переплете. — Говорят, хотите квартиру продавать?

— Кто здесь такой осведомленный? — я усмехнулся, догадываясь о причинах подобных слухов. Наверняка, сосед исподволь настраивает жильцов дома на мысль, чтобы никто не вздумал выкупить хорошую во всех отношениях жилую площадь.

— Так Борис Кузьмич развел активную деятельность, — подтвердил мои мысли Стефан. Судя по голосу, он был недоволен создавшейся ситуацией. — А вы сами, княжич, что решили?

— Пока ничего, — я мотнул головой. — Через полчаса или раньше сюда подъедет мой адвокат, вы его пропустите.

Консьерж пообещал так и сделать, а я вместе с телохранителями поднялся на свою площадку и отдал ключ Никанору.

— Ждите меня в квартире, а я с соседом поговорю.

Надо признать, вопрос к Борису Кузьмичу у меня созрел по другому поводу, поэтому ехал я сюда именно с этим. Надеюсь, купец сейчас дома.

Дверь открыла Ксения в домашнем халате. Увидев меня, удивленно ойкнула и отступила назад.

— Вик? — на всякий случай переспросила она, как будто за последнее время моя внешность перетерпела значительные изменения. Потом спохватилась и исправилась. — Андрей Георгиевич?

— Зачем же так официально, Ксюша? — я широко улыбнулся. — Можно по-соседски. Отец дома?

— Дома… Недавно приехал на обед, сейчас отдыхает, — пробормотала девушка. — Заходи. Я предупрежу его. А ты раздевайся…

— Я ненадолго.

— Глупости не говори, — теперь в Ксении проснулась хозяйка.

Я воспользовался приглашением, и пока Ксюша бегала за отцом, пригладил волосы перед зеркалом, прошел в гостиную, поздоровался с Любовью Яковлевной, выглянувшей из своего будуара поглядеть, кто к ним заявился. Лицо женщины с налепленными на щеках и носу модными сейчас в косметических салонах патчами почему-то не излучало радости. Скорее, недовольства больше. Злится, что сорвался вариант пристроить доченьку к перспективному жениху? Ну, извините, рыбка вдруг оказалась гораздо крупнее, вот и сорвалась с крючка. Перекинувшись друг с другом ничего не значащими словами, я с облегчением увидел спускающегося со второго уровня Бориса Кузьмича.

За последнее время купец слегка раздобрел. Жилетка плотно обтягивала выпирающее брюшко, но в общем господин Афанасьев выглядел живчиком. Он раскинул руки и приобнял меня за плечи.

— А я уже стал забывать твое лицо, Андрей! — кокетливо произнес хозяин дома. — Почему не заходишь? Посидели бы по-соседски, выпили по рюмочке чая! Ха-ха!

— Благодарю, Борис Кузьмич, но я еще несовершеннолетний, мне рановато к рюмочкам прикладываться, — улыбнулся я в ответ. — Сами как поживаете? Как дела продвигаются? Прикупили свечной заводик?

— Ха-ха! — Афанасьев излучал дружелюбие и радость. — Молодец, не теряешь чувство юмора! Пошли в мою берлогу, поговорим. Или торопишься?

— Не проблема, найду время, — не стал я отказываться.

В кабинете Борис Кузьмич сразу стал деловитым. Он вытащил из шкафчика уполовиненную бутылку коньяка, наполнил рюмку до краев и опрокинул в себя. Крякнув, сунул нос в рукав рубашки, демонстрируя плебейские ухватки.

— Слушаю тебя, Андрей Георгиевич, — усевшись за стол, он цепко взглянул на меня. — Если ты не к Ксении пришел, значит, есть серьезный разговор.

— Борис Кузьмич, давайте сразу насчет вашей дочери, — я развалился в кресле. — Вы же понимаете, что со мной ничего не выгорит. Слишком далеко мы друг от друга находимся.

— Да я-то понимаю, — поморщился купец. — Я сразу все понял, когда узнал, кому ты приходишься сыном. Признаюсь, до этого были на тебя планы, но уже не важно… Бабы мои дуры, решили, что жар-птицу поймали. Пришлось объяснить через небольшой семейный скандальчик. Теперь на княжича Андрея есть другие покупатели, так и сказал им. И Ксении мозги пришлось прочистить.

— Я был честен с вашей дочерью, Борис Кузьмич. Не давал никаких обещаний, не намекал на нечто большее. Ксюша — девушка хорошая, но вы же сами понимаете, как решают подобные вопросы в княжеских семьях.

— Да не оправдывайся, Андрей, — махнул рукой купец. — Ты молодец, не воспользовался своим положением, да и голову девке не дурил как некоторые. Это она себе придумала невесть что, романтики захотелось. Ладно, с этим разобрались. Теперь хочу спросить, что решил с квартирой? Аренда или продажа? У тебя же теперь есть свое поместье… Вот молодец ты, княжич. Я ведь сразу разглядел в тебе хваткую жилку. Будь ты простолюдином, не задумался бы и оженил на Ксюхе.

Я вежливо улыбнулся.

— Пока по квартире ничего не решил. Буду консультироваться с клановыми адвокатами. Но в перспективе хотел бы оставить ее за собой. Хорошее здесь место, мне нравится.

— Ну, хозяин-барин, — пожал плечами мужчина. — Если надумаешь продать, я ее куплю у тебя. Дочке приданое будет просто отличное.

— А как же будущий зять? Разве не он обеспечит жильем?

— Да ну их, идиотов инфантильных, — раздраженно проговорил Афанасьев и снова налил себе до краев. — Измельчало купеческое семя, хватки нет как у наших дедов и прадедов. Вот те были глыбами! Ничего мимо рта своего не пропускали!

— Ксюша — девушка разборчивая, найдет себе правильного жениха, — успокоил я разошедшегося Бориса Кузьмича. — Я-то к вам по одному делу. Насчет лифантьевского особняка.

— А что с ним не так? — насторожился Афанасьев.

— С ним все в порядке. Вы же тот район хорошо знаете, он недаром зовется «купеческим». Наверняка, у вас там компаньоны или друзья по коммерческим проектам живут.

— Есть парочка, — заинтересовался моими маневрами Борис Кузьмич, даже третью рюмку не стал наполнять. — Хм, не смею предположить, что ты задумал.

— Неспокойно там становится, — я пристально поглядел на Афанасьева. — Вам что-нибудь известно о купеческих дружинах?

Он не спешил отвечать. Мало того, откинулся на спинку кресла и сам стал сверлить меня настороженным взглядом.

— Доиграются, щенки! — неожиданно ответил он. — Да знаю я, чем занимаются некоторые наши гильдейские. Сколько раз пытался достучаться до их мозгов, но бесполезно. Неужели нужна беда, чтобы дошло? Что у тебя произошло, Андрей?

— Пока ничего, чтобы голосить на весь мир, — успокоил я Бориса Кузьмича. — К моему дому проявляют интерес некие крепкие и накаченные ребятки. Я уже встречался с подобными персонажами и знаю, что они из тех, кто любит качать мышцы в тренажерных залах. В том районе есть дружина?

— Есть, — нехотя ответил Афанасьев. — Воскобойников Фалилей Сергеевич, владелец мыловаренного завода в Коптево. Купец первой гильдии, уважаемый человек. Он на Песчанке вроде старшины, к нему обращаются по разным поводам. С ним надо разговаривать.

— Понятно, — призадумался я. Против такой величины не попрешь, нужны не только аргументы, но и силовая поддержка. Аристократия сквозь пальцы смотрит на шалости купцов, а за меня никто вступаться не станет, если вступлю в конфликт с местными волчатами. Да еще и радоваться станут, пробуя через меня Мамоновых утопить. С другой стороны, а что мне родня, живущая за тысячи километров от Москвы? Раз живу один, так и проблемы решать придется самому. Гусаровых привлеку, если господин Воскобойников не угомонит своих волчат. — А у вас есть возможность с ним встретиться? Намекнуть хотя бы о последствиях…

— Не уверен, что послушается, — судя по голосу, Борис Кузьмич не лукавил. Неужели между купцами в самом деле большие разногласия?

— Главное, донести правильную мысль до человека, — я посмотрел на часы. Илья уже должен подъехать. — В долгу не останусь.

— И чем же молодой человек может рассчитаться за услугу? — дрогнул в улыбке Афанасьев.

— К примеру, подтверждая наши добрососедские отношения, я могу в будущем отдать лифантьевский участок по бросовой цене, когда вы начнете строить там высотки.

— Хм, щедрое предложение, — Афанасьев потер подбородок. — Я ведь уже веду скупку участков в том районе, как и Воскобойников. Вот он и зашевелился, хочет перехватить лакомый кусочек. А твой дом как раз сдерживает его экспансию. Но ему-то земли нужны для других нужд. Хочет еще один корпус для своего мыловарения открыть возле Хорошевского шоссе. Ладно, попробую с ним потолковать. Ох, моя печень! Не выдержит таких нагрузок!

Борис Кузьмич шутил, придя в хорошее расположение духа, и провожая меня до двери, пытался прощупать, можем ли мы на взаимовыгодных условиях раскрутить какой-нибудь проект. Вот же пройдоха! Почуял, что знакомство с младшим сыном князя Мамонова, принесет ему несравненно больше, чем обычная прибыль. Впрочем, для меня сейчас важно подключить соседа для купирования грядущих проблем. Иначе я всю Песчанку раскатаю в блин, если какие-то уроды вздумают разгромить мастерскую и студию. И Воскобойникова разорю, ей-богу.

Попрощавшись с купцом, я вернулся в свою квартиру, где меня дожидался Илья. Он пил чай вместе с телохранителями и оживленно болтал о своих впечатлениях после недолгого проживания в Москве.

— Андрей Георгиевич! — он вскочил, увидев меня.

— Да сиди, не суетись, — я приставил свободный табурет к столу, попросил Никанора налить чаю. — Значит, осваиваешься? Молодец. Тебе отец дал задание приобрести дом для дядьки Сергея?

— Уже ищу, — закивал молодой адвокат. — Есть несколько вариантов. На объектах побывал, сфотографировал внешний вид с соизволения хозяев, послал Сергею Яковлевичу.

— Как думаешь, Илья, что мне делать с этой квартирой? — я насыпал в стакан две ложки сахара, неторопливо размешал.

— Ну… тут всего два варианта, — пожал плечами Баженов. — Или продавать, или в аренду. Но с продажей я бы не спешил. Мало ли, вдруг понадобится свободная площадь вне поместья. Сдача в аренду может затянуться. Не всякий может оплатить высокую цену. Я так полагаю, месячная стоимость будет изрядной, а снижать ее ради мизерной прибыли — так себе…

— Да чего думать, — Игорь отставил опустевший стакан. — Квартира хорошая, светлая. Со временем обставить ее мебелью, вот и будет запасное местечко для княжича. С друзьями посидеть, с девушкой уединиться… чего ржете? Дело молодое, не в особняке же под взглядами слуг встречаться! Да мало ли для чего понадобится! Ну, на крайний случай, использовать как гостевой дом. Надо с перспективой думать, а не гоготать как жеребцы!

Он с превосходством посмотрел на смеющихся Никанора и Влада, поняв по моему задумчивому виду, что его предложение оказалась самым предпочтительным. Да и адвокат не возражал, ожидая моего решения.

— Ладно, — я хлопнул ладонью по столу. — Самому не хотелось, чтобы здесь чужие жили. Разберемся с усадьбой, займусь благоустройством квартиры. А то на голые стены смотреть грустно. Годовой налог на землю не такой уж и обременительный, справлюсь.

Так и было. Приобретя квартиру в «муравейнике», я не был избавлен от необходимости оплачивать ежегодный налог за кусок земли хозяину доходного дома, коим являлся купец первой гильдии господин Гордеев. Вот усадьба вся моя с потрохами, там я сам себе хозяин. Благодаря Ушатым, конечно. Не полезли бы в заговор, живыми остались бы и дома не лишились. Никакой жалости я к ним не испытывал. Они косвенно оказались причастными к моему похищению и последовавшими за ним мытарствами, к гибели Сидора. По-моему, все честно.

— Никанор, приберитесь на кухне, — попросил я. — Проверьте краны, сантехнику. Вдруг, где что бежит, не закрыто. В ближайшее время меня здесь не будет.

— Я могу приглядывать, — неожиданно произнес Илья. — Только ключи не забудьте дать.

Я кивнул. Адвокат в ближайшее время переезжал в усадьбу, чтобы быть под рукой, как и Гена Берг. Ворон остается в мастерской, пока не будет готова новая площадка. Эта бодяга, как любит выражаться Яким, затянется на полгода, если не больше. Мне же предстоит поездка в Италию, а потом намечается экспедиция с отцом на Аляску. Прощай, веселая столичная жизнь до осени! Все равно на каникулах здесь делать нечего. Вся молодежь разъедется по курортам или на море переберется, а то и в Европы потянется, смотреть архитектурные красоты. Один я в трудах и заботах аки пчелка. А если честно, такая жизнь мне нравится куда больше. В этом плане мои братья и сестры должны завидовать, о чем они постоянно напоминают в переписке. Единственное, что греет сердце — я, наконец-то, стал частью семьи, пусть и на расстоянии.

2

Федор Ефимов, заметно исхудавший после долгих и нервных перипетий с чертовыми блокираторами, был отпущен на волю под строгое напоминание не влезать не в свои дела, чреватые не просто тюремной камерой, а вполне серьезной поездкой за казенный счет в уральские рудники. Ласково разговаривавший с ним штаб-офицер Корнилов подсунул Федору бумажку, которую тот подписал с большой неохотой. Но еще большей неохотой для него было бы остаться за решеткой.

Поэтому свое освобождение он решил отметить с братьями, оказавшимися дома чуть раньше, в «Казанове» — уютном небольшом ресторанчике на Ходынском поле, откуда просматривался блестящий купол «Трех китов». Федор не страдал суеверием, но сначала хотел отказаться от посиделок и поехать куда-нибудь в Химки, где хватало подобных заведений. Но Архип и Костя отговорили его. Дескать, это место прикормленное, да и кореша именно сюда придут.

Братья успели распить бутылку «Смирновской», когда у входа случилось оживление. Трое крепких парней с короткой стрижкой что-то говорили метрдотелю, тыкая пальцем в сторону их столика. Федор вздохнул и направился к ним.

— Пропустите их, уважаемый, — сунув рубль в ладонь сухенького мужичка, попросил он. — К нашему столику. И водочки с закуской бы…

Ефимовых в ресторане знали как завсегдатаев, поэтому метрдотель смерил взглядом нахальную молодежь с повадками хищных псов, и нехотя кивнул, принимая к сведению просьбу Федора.

— Здорово, брат! — его обнял один из крепышей с мощной челюстью. — С отсидкой тебя!

Остальные заржали, и не раздеваясь, пошли к столику, заслужив неодобрительные взгляды немногочисленной на этот час публики. Поздоровавшись с младшими братьями, расселись кругом, оживленно болтая.

— Рассказывай, дружище, — крепыш с выдающейся челюстью дождался, когда Костя разольет остатки водки по рюмках. — Не сильно били? А то гляжу, исхудал.

— Скажешь тоже, Митяй, — усмехнулся Федор. — В ГСБ не лупят, там в голове ковыряются с удовольствием. Сам все выложишь, даже то, чего не знаешь. Вон, братья соврать не дадут.

Архип и Костя закивали, подтверждая слова Федора.

— Ну, тогда за возвращение! — Митяй поднял рюмку набитой на тренажерах рукой.

Выпили, закусили, а тут и официант с тележкой подоспел. Расставив на столе чистые тарелки, закуски и новую бутылку «Смирновской», он пожелал приятного аппетита и удалился.

— Ну и что у вас тут творится? — Федор успел расспросить младших братьев, но хотел узнать больше от тех, кто верховодил в купеческих районах. — Слышал, прикрутили вам гайки полиция и маги.

— Да уж, после того как ты вляпался с блокираторами, по всем околоткам начались рейды, — поморщился Митяй. — Всех «коробейников» на уши поставили, теперь с опаской ходим за товаром, как бы за жабры не взяли.

— Точно, — подтвердил его сосед с жесткими курчавыми волосами, с легкой смуглостью на лице, мало чем похожий на разбитного русского паренька. Федор с трудом вспомнил, что прозвище у него забавное — Кубинец. — Я две недели назад в Химках к одному подкатил, хотел «Тейлора» приобрести, так меня под белы рученьки в микроавтобус сопроводили, вежливо расспросили, какого беса мне понадобилось у спекулянта. С трудом отбрехался. Ну его, лучше затаиться, пока сыщики землю носом роют.

— «Тейлор» — гитара американская, — пояснил Митяй, увидев немой вопрос в глазах Федора. — Кубинец у нас знатный музыкант, кровь латинская играет, ха-ха!

Третий их товарищ, так и не произнесший ни слова, только усмехнулся. Странно, что он не представился, и Федору это не понравилось. Этого типа он где-то видел, но не в своем околотке.

— А в глаз? — уточнил Кубинец, нисколько не боясь пудовых кулаков товарища. Дерзко сверкнул глазами.

— Да не обижайся, братишка, — хлопнул его по плечу Митяй. — Лучше выпьем.

После очередной стопки Федор закусил и решительно отложил вилку в сторону и обвел взглядом троицу.

— Митяй, у тебя какое-то дело ко мне? Так ты говори сразу, не мнись словно девица на выданье.

— Да я с целью прощупать твое настроение, планы, что делать собираешься, — выставил перед собой ладони крепыш и улыбнулся. — Вдруг батька решил пристроить к делу, некогда будет по ресторанам и танцулькам ходить.

— Думаешь, я раньше, как дворянчики развлекался? — хмыкнул Федор. — Да мы с утра до ночи впахивали, коммерции через практику учились. А с планами пока повременю. Батя точно пристроит в какую-нибудь контору младшим сотрудником, чтобы опыта набирался.

— Верно. Ты, Митяй, языком-то не мели, — прогудел Архип, поддерживая брата.

— Ладно, ладно, парни, я не собирался вас обижать, — добродушие так и сквозило в голосе парня. — Я вот что хочу сказать. Слышали, небось, что старую Песчанку собираются полностью снести и застроить многоэтажками типа «муравейника»?

— Два года уже разговоры идут, — кивнул Федор, переглянувшись с Архипом и Костей. — Предлагаешь в долю вступить? Да только не потянем мы.

— Подожди ты со своей долей, — сжал губы Митяй и кивнул на молчащего приятеля. — Вон, Альберт скажет.

Федор мысленно поморщился. Ну и имечко у мужика, с места не встать! Надо было родителям так изгаляться, чтобы ребенок всю жизнь насмешки терпел. Но, судя по резким чертам лица, жестко сжатым губам, этот молчун умел за себя постоять. Хотя, стоп!

— А твоя фамилия не Воскобойников, брат? — спросил он.

— Откуда знаешь? — Альберт достал из кармана куртки глянцевую прямоугольную пачку, выбил из нее щелчком сигарету, спокойно закурил. Увидев это, официант тут же оказался возле стола и поставил перед ним пепельницу. В «Казанове» терпимо относились к курению в зале.

— Вспомнил. Ведь твой отец владеет мыловаренным заводом?

— Есть такое, — выпустив дым в потолок, подтвердил парень. — Плюс к этому филиалы в Коломне, Рязани, Туле.

— Ну, вот. Ты же знаешь, что в нашем кругу многие друг о друге знают. А вот ты ни разу нигде не светился. Кореша постарше говорили, что у Фалилея Сергеевича есть сын, который учится за границей, даже имя называли. Смеялись, конечно.

— Да я привык, — Альберт стряхнул пепел. — Свернул пару носов, перестали зубоскалить. А так-то я и в самом деле в десять лет уехал в Варшаву, там тетка живет. Вышла замуж за шляхтича. Отец и подсуетился. Я там закончил гимназию, поступил в Варшавский Коммерческий институт, закончил его с отличием, ну и вернулся.

— А чего же не остался?

— Скучно там и противно. Гонору у этой шляхты как дерьма в сортире, — скривился Альберт в неподдельных эмоциях. — Даже мне, привыкшему к заскокам наших доморощенных одаренных, было слишком. Вроде бы Ягеллоны союзники России, а большая часть шляхтичей ноет, зачем москали спасают их задницы от тевтонской раскаленной кочерги. Не иначе хотят в рабство несчастных ляхов загнать. И вот этот словесный понос я слушал все десять лет. Как башкой не повредился, ума не приложу.

Митяй тем временем быстро наполнил рюмки и предложил выпить, улучив паузу в монологе Воскобойникова. Альберт даже не стал чокаться, опрокинул в себя водку, затянулся сигаретой.

— Может, ближе к делу? — поторопил Федор.

— Можно и ближе, — согласился Альберт и раскрошил окурок в пепельнице. — Мой отец вошел в долю со строительной компанией «Морозовы. Новые горизонты». Именно она выиграла тендер на застройку Песчанки. А это несколько тысяч гектаров земли, развитие инфраструктуры на северо-западе столицы. Большие деньги, если понимаете. Папаша мой человек деятельный, но в строительном деле ни бум-бум. Чего нет — того нет, скрывать не стану.

— Тем не менее, он в околотке старши́на, — заметил Федор.

— В этом все и дело. Морозовы намекнули, что часть жителей Песчанки уперлась и не хочет никуда переезжать, хотя сотрудники компании вместе с юристами обходили всех поголовно, предлагали различные варианты переселения. Даже согласны были оплатить разницу в расходах на покупку понравившегося дома или квартиры. Ну да хрен с ними, разберутся. У папаши появился геморрой в виде одной усадьбы, которая стоит ну очень «удачно», отсекая самый перспективный участок для мыловаренного завода с выходом к Новгородскому шоссе[1]. Конечно же, это не самая большая проблема, можно и обойти стороной. Но будущий район хотят расчертить на геометрически ровные участки. Чтобы было красиво и функционально. А тут получается какая-то натянутая тетива лука дикого степняка.

Митяй хрюкнул, сдерживая смех. Альберт же говорил серьезно, но так метко и забавно вставляя фразы, что у Федора губы тоже растягивались в улыбке. Неплохой парень, этот Воскобойников.

— И кто там самый упертый? — спросил он, уже догадываясь, зачем Митяй свел их всех за одним столом.

— Да никто, собственно. Доброе слово и хорошее предложение делают поразительные вещи, — хмыкнул Альберт. — Но вот есть такой дом купца Лифантьева с большой усадьбой. Он шел под снос, и вдруг появляется новый хозяин, какой-то молодой дворянчик. Выкупает полностью особнячок — как по мне, так дерьмо ископаемое — и начинает его реконструировать. Я посылал мальчишек разузнать, что там вообще происходит. Оказывается, тому в голову взбрело оборудовать там какую-то мастерскую. Даже станки разные завозили, и причем, не самые дешевые. И еще студия звукозаписи там появилась.

— Что за хрень? — Ефимов с удивлением почесал щеку.

— А вот такая, брат Федор, — Альберт достал новую сигарету, совершенно забыв о полной рюмке. — Удалось узнать, что за шустрый малый там обосновался. Оказывается, не хрен собачий с горы, а целые княжич!

— Проблема, — сразу сообразил Федор. — Высокородные на сделку не пойдут. Если взяли развалюху, значит, имеют на нее виды. Чей княжич-то?

— Да Мамонов, сын якутского князя, — небрежно ответил Альберт, не заметив, как затянулись злобой глаза у Ефимовых, причем, у всех троих.

— Точно? — Федор лихо осушил рюмку и закусил ароматной грудинкой.

— Ты чего так напрягся? — усмехнулся Воскобойников, окутываясь дымом. — Знакомы?

— Даже слишком, — процедил Ефимов. — Из-за него и попал в клещи ГСБ. Мытарили больше месяца, как вообще в тюрьму не загремел.

— Ага, слышал про тебя, но не думал, что причиной ареста стало причинение вреда высокородному, — без усмешки произнес Альберт. — Морду ему набил, что ли?

— Скорее, он мне, — не стал раскрывать истинную причину, почему его упекли в подвалы Лубянки. — Да еще так дело обставил, обвинив меня в применении блокиратора… как его… Рипли!

— Серьезное обвинение.

— Из-за этого и мурыжили!

— Хочешь долг вернуть? — пристально взглянул на него Воскобойников.

— Мечтаю, — отмахнувшись от предупредительного покашливания Кости, сказал Федор. — Но сдуру лезть на кулаки одаренного не хочу.

— Да и не нужно. Можно все попроще обстряпать. Судя по всему, княжич вложился в какие-то проекты. Вот и надо их уронить. Только чтобы он знал, за что пострадает.

— Там кто-то живет?

— Постоянно — один. Вороном зовут. С моими «волчатами» уже успел пообщаться. Видимо, за охранника там. Иногда на ночь остаются двое-трое мужиков. Тоже механики. Студия работает днем. Деваха там красивая периодически появляется. Машина у нее стильная, цвета шоколада. «Спектра». Видел я эту певицу. Достойная фигурка, скажу тебе.

— Певица? — голос Федора внезапно сел. — А имя ее не знаешь?

— Нет, не знаю, — покачал головой Воскобойников.

— Ну и гад же он! — вырвалось у парня, сообразившего, о ком идет речь. — Из-за него чуть на каторгу не угодил, а теперь еще и бабу мою увести решил!

— Ты про Анжелу, что ли? — удивился Архип. — Окстись, братец! Какая она тебе баба? Да еще с какого-то перепугу решил, что твоя! Дворянка самая настоящая, не тебя ровня. До сих пор успокоиться не можешь?

Альберт с интересом посмотрел на распалившегося Федора и незаметно кивнул Митяю, чтобы наполнил рюмки.

— Не думал, что подобные треугольники существуют, да еще такие страстные! — губы Воскобойникова тронула улыбка.

— Какой треугольник? — не сразу понял Ефимов.

— Любовный. Княжич, молодая дворянка-певичка и купчик.

— Ты говори, да не заговаривайся! — набычился парень. Сжав кулаки, он с угрожающим стуком положил их на стол. Вилки и тарелки подпрыгнули на месте. — Могу и приложить!

— Успокойся, Федор, — Альберт резко изменил интонацию. Теперь его голос звучал отрывисто и сухо, подобно щелчку кнута. — Мне плевать на ваши романтические отношения. Сами разберетесь. Я сюда пришел не водкой наливаться, а о деле говорить. Значит, так. Нужно в кратчайший срок разобраться с усадьбой Лифантьева. Сделать так, чтобы этот Мамонов сам продал землю, и причем, задешево.

— А с чего ты взял, что я буду помогать тебе? — выпитое стало сказываться на Федоре. Взгляд немного поплыл, речь стала растянутой. — Такой же купеческий сынок, как и все мы здесь. Назови хотя бы одну причину…

Воскобойников, сузил глаза.

— Из-за мальчишки ты попал в руки ГСБ. Этого мало? Сам только что скулил насчет бабы. Не хочешь поквитаться, вернуть ее себе? Сама судьба тебе хорошую карту подкинула, надо только правильно разыграть.

— Федька, не вздумай влезать в это дерьмо! — предостерегающе воскликнул Костя. — Мы только-только с властью краями разошлись!

— Малой, тебя здесь не спрашивают, — Кубинец оживился. — Брат сам решит.

— Я знаю, что ты увлекаешься боями, посещаешь тренажерный зал, — спокойно обратился Альберт к играющему желваками Федору. — Мне нужны крепкие бойцы, имеющие опыт «свалок». И ты, как никто другой, можешь уговорить их на плевое, в общем-то, дело. Разнести к чертовой бабушке мастерскую, поджечь дом. Княжич должен убедиться, что здесь ему не рады.

— На криминал толкаешь?

— Как будто ты им не занимался? — Альберт рассмеялся. — Незаконные «свалки» ведь тоже в своем роде криминал, только в легкой форме. За браслеты я уже не говорю. Это не каторга, а смертная казнь. Чего взъерошился? Знаю я, за что вас повязали на самом деле. Применение блокиратора против одаренного высокородного, так? Ну вот, а то строишь из себя невинную деву. Я же тебе предлагаю по-мужски разобраться со своим соперником. Заодно и перед певичкой своей авторитет повысишь. А то, небось, смеется над тобой.

Федор внезапно успокоился. Даже в разогретом состоянии он понял, что его чувствами умело манипулируют. Как ни странно, слова о мести были восприняты без излишнего душевного надрыва. Остатки злости, осевшие накипью, еще бурлили. Веди свою игру Воскобойников потоньше, он бы согласился сразу. На деле же выходило так, что его банально хотели использовать в качестве тупой боевой силы. Альберт оставался с чистенькими руками, а Федор, выходит, снова вступал на опасную дорожку.

— Тебе не обязательно там светиться, — дожимал Воскобойников. — Просто организуй ребят, объясни им, что именно предстоит сделать. Убивать никого не надо, расслабься. Нужно лишь войти внутрь, устроить погром и поджечь дом. Только с умом. Пусть следователи грешат на электропроводку или магическое баловство, раз княжич из одаренных.

— Хреновая идея, Федя, — не унимался Костя.

— Чем расплачиваться будешь, Альберт? — старший Ефимов, кажется, что-то решил для себя.

— Говори свою цену.

— Закупка новых силовых тренажеров и экипировку для контактных боев. Пятьдесят полных комплектов.

— По рукам, — согласился Воскобойников, долго не раздумывая. — Давай завтра с тобой встретимся тет-а-тет и обсудим детали. Заодно свожу тебя, посмотришь своими глазами, дашь расклад. Вдруг я чего упустил.

После выпитой в знак договоренности рюмки водки он вдруг заторопился, и в сопровождении Митяя покинул ресторан. Как ни странно, Кубинец остался с братьями. Архип накинулся на Федора.

— Ты совсем головой поехал? — набычившись, он сжал кулаки, такие же увесистые и со сбитыми костяшками. — Какого хрена согласился? Только не говори, что ради клуба!

— Почему бы и нет? — усмехнулся Ефимов, думая о чем-то своем. — Содержать клуб тяжело, хоть купеческая гильдия и выделяет средства. Но их не хватает полностью переоборудовать залы. Ты хотя бы слушал, о чем речь идет? Воскобойников заключил сделку с Морозовыми. Знаешь, кто это такие? Очень серьезные люди, почти вся западная часть Москвы построена ими. Вот и хочу, чтобы они раскошелились.

— Правильно, — поддержал его Кубинец. — У них денег куры не клюют. Каждую пятницу в «Яре» гулянки устраивают, цыган на всю ночь приглашают. Лотереи устраивают, разыгрывая две квартиры в каждом новом доме.

— Для своих? — хмыкнул Костя, обгладывая мясо с бараньей косточки.

— Почему? Все по-честному. Покупай билет и участвуй. Цена символическая, даже простолюдины могут позволить себе рискнуть.

— А если выигрывают?

— Ну так и получают сертификат и ключи, — пожал плечами Кубинец. — Императорская программа переселения действует, комар носа не подточит. Никто же не знает, что пятикомнатная квартира в элитном районе города требует ежегодной оплаты земельного налога. А она нехилая, скажу вам. Покорячится какой-нибудь заводчанин годика два, выплачивая неподъемные деньги за роскошь, а потом плюнет и согласится продать ее в два раза дешевле номинала. Поверьте, там сразу покупателей с десяток появляется.

— Хитро, — покачал головой Федор и почесал щеку.

— А главное, не подкопаешься, — Архип усмехнулся. — Морозовы за свою благотворительность еще и льготы по налогам получают. Поэтому Воскобойников и возбудился, тоже хочет примкнуть к этой схеме.

— Ладно, — отмахнулся старший брат. — Кубинец, наливай. Водка киснет. Сейчас допьем и в «Три кита» двинемся. По девкам соскучился.

Примечание:

[1] Ленинградское шоссе в реальной истории