Король на горе

Глава 8. Недобрые сны

Я летел вверх тормашками, бестолково дрыгая конечностями… Шмяк! Брызги грязи во все стороны. Воздух выбило из легких, но я все равно ухитрился, сгруппировавшись, перевернуться через голову и вскочить на ноги…

И толчок пониже спины швырнул меня вперед с такой силой, что позвоночник взорвался болью.

Бог ты мой! Обезьяна! Ухватила меня грязной лапищей за бороду, пригнула вниз с медвежьей силой. Ну и рожа! Маленькие злые зенки в глубоких провалах глазниц, широченный мясистый нос, нависающий над выдвинутыми вперед челюстями. Пучки рыжих волос на массивном скошенном подбородке. Вырваться даже не пытаюсь. Силища – как у гориллы. Не удивительно – с такими-то плечищами и ручищами. Пальцы-крючья разжались…

И я опять лечу и плюхаюсь в лужу, на сей раз ухитрившись перевернуться в воздухе и упасть на руки. Что, впрочем, не спасает меня от очередной порции грязи, плеснувшей в физиономию.

Первое, что вижу, проморгавшись, – пару кривых толстых ног, покрытых грязюкой до самых колен, и край замызганной когда-то светлой шкуры. Похоже, волчьей.

Последняя мысль мне настолько не нравится, что я стартую из своей лужи, аки бегун на стометровке, и врезаюсь головой… В общем, удачно врезаюсь, потому что лапы кривоногого вцепляются не в меня, а в пострадавшие бубенцы. Я вырываюсь на оперативный простор и только теперь понимаю, что мною, оказывается, только что играли в веселую игру, называемую «найди пятый угол», шестеро обезьяноподобных уродов.

«Бежать!» – приходит паническая мысль. Хотя мой организм и без всяких мыслей знает, что делать. Потому что я уже бегу, причем не прямо, а хитрым зигзагом.

И не зря. В дерево справа и впереди с хрустом втыкается томагавк. Ну или что-то типа томагавка. Узкая каменюка с дыркой, в которую вставлена короткая палка, примотанная для надежности ремнем.

Не раздумывая, я вцепляюсь с деревяху сразу двумя руками (потому что знаю, что одной не вытащить), дергаю изо всех сил и становлюсь обладателем ОРУЖИЯ. Мой ум осознает, насколько оно убого, но организму так не кажется. Он – ликует.

Я разворачиваюсь к «обезьянам», грозно взмахиваю уродливой каменной тяпкой… И выскользнувший из кустов Волк (живой!) толкает меня плечом и стремительной тенью скользит между деревьями. Намек понят. Бой принимать не будем. Я показываю нехорошим парням спину и мчусь следом, уже зная: они не станут за мной гнаться. Не потому, что я бегаю быстрее (а это так), а потому что они уже получили что хотели.

От этой только что пришедшей мысли я сразу останавливаюсь. Мои подошвы скользят по мокрой хвое, язык во рту сворачивается хитрым образом… Негромкий свист – и мой Волк возвращается. Садится напротив, вываливает язык, глядит укоризненно.

Но я не могу бежать. Один – не могу. Мне надо вернуть то, что у меня забрали. И я ее верну! Порву всех чудовищ! Разобью их толстые черепа, сожру их мозг и печень!

Хриплый рык вырывается из моей груди.

Волк глядит осуждающе. Но меня он не бросит. Хотя помощи от него ждать не стоит. Он храбрый, мой Волк. Не боится ни медведей, ни зубров. Но эти – намного опаснее. Потому что они убивают всех: и медведей, и зубров, и огромных, как поросшие черным мхом валуны, волосатых носорогов. Они ломают их кости дубинами, пробивают черепа томагавками, похожими на тот, что сейчас у меня в руке, насаживают на обожженные на огне острия копий.

У нас тоже есть копья. Но нет такой силы, чтобы пробить толстую мохнатую шкуру и достать до сердца. Поэтому у них всегда вдоволь мяса, однако они непрочь полакомиться и дичью поменьше. Например, нами…

Блин! Ну и кошмар приснился.

Я аккуратно выбрался из-под прикорнувшей на груди Зарёнки и укрывавшей нас от солнца импровизированной плащ-палатки.

На палубе – пусто, если не считать нас с Зарёй и Вихорька, задрыхшего на мешках с припасами.

«Северный Змей» стоял на швартовах то ли в протоке, то ли в небольшом заливчике. Вид на Волхов удачно заслоняли заросли камыша, так что заметить с реки наш кораблик было непросто.

А где моя команда?

Я вспрыгнул на скамью.

Ага. У моего хирда жизнь явно удалась. Господа викинги изволят обедать. На берегу. Это я удачно проснулся!

Потянувшись с хрустом, я прихватил боевой пояс с Вдоводелом и, держа имущество над головой, махнул с борта на мелководье…

…Где и провалился в тину по самые… хм… ягодицы.

Сделав вид, что гнусные ухмылочки некоторых хирдманов ко мне отношения не имеют, я выбрался на песок, скинул портки, ополоснулся сам, потом выполоскал, отжал и натянул штанишки.

«Пора завтракать… То есть уже обедать!» – напомнил мне желудок.

Внемлем же зову плоти. Подвинув Скиди и Тьёдара, я уселся на бревнышко напротив тлеющих угольев. Мне тут же сунули в руки внушительную лохань с пивом. М-м-м… Неплохо! А что это мы едим? О! Рыбка! И ребрышки!

– Вкусно! – похвалил я. – Мы как, отдыхаем или прячемся?

– Всё разом, – ответил Медвежонок, передав лохань с пивом соседу Стюрмиру. – Ульфхам Треска со своими вверх по Мутной прошел. Мимо. Нас не заметили.

Надо же как тут интересно было, пока я спал. Получается, что все мои хитрости – гусю под гузку?

– А вы, значит, заметили? Или догадались?

– А что тут догадываться? – пожал плечами Хавгрим Палица. – Ты бы сам как на их месте поступил?

Ну да. Очень опасно полагать противника глупее себя. Если у него хватает сил, чтобы проверить все направления, так почему бы и не проверить?

– Один драккар? – уточнил я.

– Снекка, – в свою очередь уточнил Палица. – Да, одна. Гуннар их издалека заметил.

– А они нас – нет?

– Мы поглядывали, братец, – Медвежонок ухмыльнулся во все зубы. – Мы поглядывали, а они – нет. Мы три раза к берегу подходили, высаживались, где дерево повыше, а Гагара наверх забирался. Он зоркий, Гагара. Так что загодя и Ульфхама разглядел, и бухточку эту – укрыться.

Ну да. Корабли викинги распознают, как я – знакомое оружие. Хотя не удивлюсь, если он и самого Ульфхама Треску за кормовым веслом углядел. За пару километров. Глаза у Гуннара Гагары – как у орла. Кабы стали ему зрение проверять, наверняка оказался бы из тех, кто на плакатике тестовом самую последнюю строчку читает. Ту, где «напечатано в типографии…». Глаза и мозги. И удача.

Из трех норегов, что когда-то ко мне присоединились, только он и остался. То есть так-то норегов у меня двое, если скальда считать, но Гагара, он давний. Через многое со мной прошел. Опытен, сметлив, верен, боец из лучших. Всем бы хорош, если бы не изрядная даже для викинга склонность к садизму.

– Гуннар насчитал у них на палубе – десятков шесть, – продолжал Медвежонок. – Большинство – дренги, так что если врасплох взять, можем и побить. Но не хотелось бы.

Согласен. По обоим пунктам.

– Быстро шли, – сказал Свартхёвди. – Быстрей нас. На румах – по двое.

Ну да. «Северный Змей» – кораблик хоть куда. Только гребцов у нас маловато.

– Надо – догоним, – флегматично сообщил Хавгрим, утирая бороду. – Ветер поднимается. Надо?

Я покачал головой.

Можно не сомневаться: прикажи я догнать и атаковать численно превосходящего противника, так и будет. Но ни Хавгрим с нашими бывшими сопалубниками, ни молодняк Хрёрека нам не враги. Или – нет? Разве не пообещал Ульфхам отправить меня на ту сторону вечности, если конунг прикажет?

Так или иначе, но нам с данами Рюрика не по пути.

– Как пообедаем, ставим парус, – распорядился я. – А потом всем отдыхать. Сам у кормила постою.

Река – не море, но любая практика мне не помешает.

Проснулась Заря. Вспрыгнула на борт, потянулась сладко, балансируя…

Угу. Мой молодняк сразу слюни пустил. Да и не только молодняк.

– Любят моего братца бабы, – не без гордости сообщил народу Медвежонок. – Вот за что, понять не могу.

– Не ты один, – подхватил лакомую тему моей внешности Хавгрим Палица. – Чернявый, мелкий, стручок у него… Стручок и есть. Колдовство, видать.

– Ага, – проворчал я. – Кое-кто, между прочим, меня из Черноголового в Белого переименовал. Уж не ты ли, Хавгрим?

Зарёнка прямо с борта ловко спрыгнула на песок, присела у воды, умываясь. Сделала вид, что не слышит. Но слушала о-очень внимательно.

– Потому что тот, кто прозвал тебя Черноголовым, сути твоей не видел! – проворчал Палица. – А я – видел. И назвал. Невелика хитрость – увидеть собственными глазами. А вот мать его, – кивок в сторону Медвежонка, – она, да. Она умеет видеть куда как дальше. Это ведь она тебе имя дала, Медвежонок?

– Она, – подтвердил Свартхёвди. – Моя мать в колдовстве ой как сильна. Вот, помню я, очередной женишок ее допекал. Пять раз в гости приезжал, говорил, что жениться хочет. Допёк нас, сил нет. Одного пива нашего выдул бочонка два, не меньше. Так надоел, что она на штанах его руну перевернутую пальцем нарисовала, пошептала чуть – и уд у женишка ссохся.

– Жестоко, – проворчал Хавгрим. – Лучше б ты сам женишка отвадил.

Свартхёвди захохотал.

– Кабы я его отвадил, пришлось бы виру платить, а так он сам матушке полные сани добра привез, чтоб сняла наговор. Она сняла, понятно. Но слух о том по всему Сёлунду разошелся. С тех пор у матушки и женихов поубавилось, а желающих обмануть ее в делах и вовсе не стало.

– Это да, – Хавгрим покивал с пониманием. – Женское колдовство – страшное. Я вот хоть и Одина воин, и то поостерегся бы. Но у хёвдинга нашего – другое дело. Вот взять меня. Любая баба такому, как я – рада, и это понятно, – Палица приосанился, расправил плечи. – Но чтобы вот так от отца убежать… Может, ты, Ульф, уд чем-то таким особым смазываешь? Так ты от друзей не таи, нечестно это.

– Не в мази дело, – подал голос Тьёдар. – Это, Палица, любовь называется.

Берсерк фыркнул, но спорить не стал. Тьёдар – скальд. Скажешь, не подумав, а потом уже поздно. Человека-обидчика убить можно, а песню как убьёшь?

Торопиться с отплытием мы не стали. Пусть погоня уйдет подальше. Свартхёвди вывалил на палубу содержимое сумок, и они с Хавгримом и Тьёдаром принялись в очередной раз делить добычу. Прочие с удовольствием наблюдали. Нет для викинга большей радости, чем пересчитывать награбленное. Ну разве что сам процесс грабежа.

Бури кликнул Вихорька – заниматься стрелковой подготовкой. К ним, предварительно испросив у меня разрешение, присоединилась Заря.

А я присел на пенек и попытался восстановить в памяти то, что произошло сразу после моего появления в этом замечательном мире. В частности, тот эпизод, когда меня чуть не принесли в жертву местному идолу. И принесли бы, если бы мою кандидатуру не забраковал «отдел кадров» в лице главного жреца. «Этот богу не годен», – объявил служитель кровавого культа. А вот мне его бог может очень даже пригодиться. Для укрепления авторитета. Ибо ничто так не повышает уважение к вождю, как драгметаллы, добытые под его мудрым руководством. Хорошая, кстати, тема. А ведь у меня еще одна наводочка имеется. От раба-сварга, которого я прикупил этой весной. Больше добычи – выше рейтинг. А это – возможность увеличить мой маленький хирд не сопливым молодняком, а квалифицированными убийцами. Такими, например, как тот же Оспак Парус. Или Вигмар. Или недовольные политикой Трувора варяги. Вот найти бы мне общий язык с Ольбардом Синеусом и его командой…

Ну, пока это только мечты. Но если мне удастся доказать свою удачливость и придумать общую идею, которая покажется варягам прибыльной, почему бы и нет?

Чем привлекателен для дружины Рюрик? Тем, что подгребает под себя данников и готов делиться доходом со своими парнями. Ну и еще он вождь по крови, а не по боевым заслугам, как я, например. Однако, если у меня будет под рукой хотя бы полсотни добрых хирдманов, почему бы мне тоже не занять какую-нибудь ключевую точку на великом водном пути с севера на юг и обратно? Какое-нибудь козырное укрепление в ключевой точке. Взять под контроль важный волок…

Хм-м… А не скучно мне будет сидеть на одном месте? Тем более что стать правильным ярлом я мог бы и под рукой Ивара Бескостного. Поучаствовать в захвате английских мелких королевств или даже крупных французских и получить не только графский ленд, но и могучую «крышу» в лице старшего Рагнарсона. Нет, английское или французское графство – это тоже как бы не моя мечта. Повоевать под знаменем Ворона – это да. Это весело. А отжимать дань у английских или французских трэлей… Нет, это не мое.

А здесь? Здесь-то не Англия. Здесь – родная земля как-никак. Если я не хочу стать ярлом под рукой Ивара, то как насчет здешнего княжения? Хочу ли? А шут меня знает. Мне б с проблемами разобраться. С даром своим воротооткрывательным. Сейчас бы отложить все дела, взять за локоток Бури и порасспросить толком…

Но некогда. Все бегаю, бегаю. То за кем-то, то от кого-то…

– Хёвдинг! Мы с Хавуром за мясцом сбегаем?

Скиди. О чем это он? А… Поохотиться.

Ну да, свинка, которой мы пообедали, еще недавно желудями хрумкала.

– Сбегайте, – одобрил я, совершив тем самым серьезную ошибку.

Потому что были мы не на пикнике, а в бегах. И гоняли нас парни очень даже серьезные.