Виновата ложь

9

— Варвара, вы скажите мне раньше у вас такое было? — спрашивает меня семейный врач семьи Салтыковых. — Головокружения были? Болела ли голова?

Вика привела меня в чувства почти сразу, как я потеряла сознание. Мне пришлось все ей рассказать. Она грозилась выйти в подъезд и отчихвостить этих отморозков, но видя какая я бледная она передумала.

— Ну голова болела, головокружений не было, — задумчиво постучала пальцами по подбородку. — Ещё я стала неуклюжей, и если честно у меня дергаются зрачки.

Екатерина Олеговна что-то пишет к себе в тетрадь, и кивает головой каким-то своим мыслям, а я же сижу и ерзаю на диване в большой комнате у Вики дома. Кусаю щеку изнутри. Нервничаю.

— Варь, смотри на ручку, — я уставилась на ручку, а врач начала водить ей туда-сюда. — Спасибо.

И опять что-то записывает.

— Может вы скажите, что у меня? — спрашиваю я.

Врач посмотрела на меня как-то слишком внимательно, отчего я ещё сильнее заерзала на диване.

— По первым признакам у тебя симптомы нистагма. Точнее могу сказать после обследования, — покачала головой Екатерина. — А ещё твоя неуклюжесть похожа на вестибулярный нистагм.

Я сижу и честное слово не поняла, о чем врач.

— А можно пожалуйста по- русски?

Врач встала с мягкого стульчика, сложила свои записи в сумку и сказала:

— Завтра приезжай по этому адресу, — она протягивает мне бумажку. — Пройдёшь обследование.

Я приняла эту бумажку.

— Простите, у меня нет столько денег. — опустила голову вниз.

— Не переживайте, все уже оплачено.

— Что?

— До завтра, Варвара. Жду в девять утра. — и женщина вышла из комнаты.

Сжимаю веки, тяжело дыша. Кто оплатил? И что это за болезнь такая? Чем она мне грозит? Лечится ли вообще? Миллион вопросов, и к большому сожалению не одного ответа. Пока. Уставилась в пол. Тру пальцами веки. Ощущаю давление в висках. Встряхиваю головой от чего боль увеличивается. Моргаю.

Жарко.

Смотрю в сторону окна. Встаю и иду его открывать. Мне душно.

Сердце болит. Серьезно ноет. Неприятная боль в правом глазу. Мигрени мне ещё не хватало.

Тру лицо, убирая за уши волосы и иду к Вике. Сейчас она на кухне. Я ее попросила оставить меня наедине с врачом.

Боль в глазу увеличивается. Мне хочется пить. Ужасно.

Выхожу из комнаты и бреду на кухню. Вика сидит на стуле и с кем-то переписывается. Но услышав мои шаги, тут же телефон отложила на стол, и с явным беспокойством в голосе спрашивает:

— Варь, что врач сказала?

Я снова тру лицо рукой. Моргаю. Прохожу на кухню, и сажусь напротив неё. Правду сказать?

— Завтра на обследование, — я облокотилась на спинку стула, сложив руки на груди, и хмуро гляжу на рыжую. — Но кто-то уже оплатил это обследование, — выгнув бровь интересуясь у подруги. — Случайно не знаешь кто этот человек? — смотрю на неё и голову наклоняю немного в бок.

— Макс. — пожимает плечами она.

— Какого хера? Зачем? — вскочила я со стула. — Вы адекватные вообще нет? В долги нахера меня вгоняете? — хожу по кухне туда-сюда.

— Успокойся, Варь, — спокойным тоном произнесла Вика. — Он сам изъявил желание это сделать.

Я грязно выругалась. Этого ещё не хватало мне. Конечно, я все до копейки ему отдам. Мне не нужны такие подачки, и тем более от него.

Сжимаю губы в тонкую полоску, затем прошлась по ним языком и с довольной улыбкой обращаюсь к Вике.

— Неужели Макс снизошёл до меня? — ядовитый голос. Полностью. И я не скрываю этого.

Вика уставилась на меня, но промолчала и только покачала головой.

— Я ненавижу твоего брата, Вика.

Господи, заткнись.

— Всем своим нутром ненавижу.

Че ты несёшь, Варя?

— Варь, пожалуйста успокойся. — вздохнула Вика.

А я еле держу язык за зубами, чтобы не нахамить одной единственной подруге. Ведь она не виновата, в моей ненависти к ее брату.

Я цокаю языком, когда слышу как открывается входная дверь. И в следующую минуту в кухню заходит Макс, с прозрачным пакетом, а внутри лекарства какие-то.

— Привет, Варь. — и улыбка.

Стискиваю зубы, наиграно улыбаясь.

— Здравствуй, Максим.

Вика понимает, что мой голос пропитан злобой, и гневом.

Убираю волосы со лба. Хмурясь. Трогаю лоб. Горячий. Вот черт. Кажется температура.

— Как ты, принцесса? — спрашивает вполне дружелюбно Макс.

— Прекрасно. — шиплю я.

Втягиваю через нос запах. Морщусь. Ведь это запах никотина.

Запах Макса.

Я направляюсь в сторону прихожей, не оборачиваюсь кидаю им:

— Я домой. Пока.

Надеваю конверсы и выхожу на лестничную площадку, но не иду по лестницам. Теперь фобия. Боязнь ходить по лестницам. Я подхожу к лифту, нажимаю кнопку и жду. Хмурюсь. Топчусь на месте. Я так погружена в свои бредовые мысли, что не сразу заметила, как кто-то подошёл сзади. Я инстинктивно напряглась.

Легкое касание ладони вверх-вниз по моей спине. Я испуганно отскакиваю, и смотрю на этого человека.

— Прости. Пугать не хотел. — произнёс с сожалением Макс.

— Какого черта, Макс? — проговорила сквозь сжатые зубы.

Он молчит, а я цокаю языком и отворачиваюсь к лифту. Я притопываю ногой. Где же, этот чертов лифт? Всего четвёртый этаж. Нет. Определенно по лестницам не пойду.

Наконец-то лифт приехал, и я захожу туда, и насколько было мое удивление, когда Макс зашёл следом. Я нажимаю кнопку с цифрой один, и мы поехали.

Небо серое, и этот незначительный факт ухудшил мое настроение. Чувствую себя отвратительно.

Что за вздор? Почему меня так напрягает, что Макс сейчас рядом. Ведь раньше, я только этого и хотела. Жаждала каждую минуту быть с ним рядом. Но, что произошло сейчас? Почему меня так бесит его общество? Напрягает.

Я смотрю на него и хмурюсь, при этом притоптываю ногой.

— Что? — спросил он.

— Чего тебе надо? — сложив руки на груди, интересуюсь я.

— Я хотел бы попросить прощения.

— Правда? Серьезно? — щуря глаза спрашиваю у него. — И чего ты ожидаешь от меня? — пускаю смешок. — Просто освободи меня от своего общества, Максим. Это и будет мое прощение.

Его губы растягиваются в мрачной улыбке.

— Нет. — сказал, как отрезал.

Закатываю глаза, не скрывая своего раздражение. Разворачиваюсь и иду на остановку. В последнее время, я чаще злюсь и испытываю другие эмоции, никак не связанные с радостью.

Мое тело болит, моя голова разрывается. Окидываю взглядом проходящих мимо меня людей, все такие идеальные. Эгоисты. Которым насрать на других. Которые не обращают внимания на других. Их заботит только их собственная персона.

— Садись, отвезу домой. — возле остановки тормозит чёрная Ауди Макса.

— Отвали. — рычу я.

— Садись в машину. — властно попросил. Нет. Приказал.

Я обреченно вздохнула, и села в машину. Он улыбнулся. Довольный такой. И красивый.

Макс, включил радио, и мы тронулись. У меня такое чувство, что я хочу разреветься. Я вообще ни хочу тут находиться. В одном салоне, с ним.

Я хочу убежать.

Голова болит.

Я не знаю, что со мной. И меня это беспокоит. Очень.

Пока добираемся до моего дома, мы не произносим ни слова. Молчание. А, мне хочется кричать. Громко.

Просто я не хочу, копаться в этом дерьме одна. Хочу чтобы он страдал так же, как и я. Хочу делать ему больно. Как делал, это он.

Припарковались возле моего подъезда. Я посмотрела на него, а он на меня.

— Поцелуй меня. — говорю ему не своим голосом.

Что?

— Варя, нет. — отказывает мне он.

Как?

Зачем я прошу его об этом? Я совсем спятила?

Я пускаю нервный смешок, и глядя ему прямо в глаза произношу:

— Все так же ненавистна, тебе? — холодно. Без единой эмоции. — Боже. Всего один поцелуй, Макс.

Движения скованы. Ведь, что я собираюсь сделать сейчас, боюсь этого.

Резко. Возможно грубо. Хватаю его за ворот его кофты и тяну на себя. Взгляд глаза в глаза. Приходится немного наклонится, чтобы прикоснуться, достать его губы своими и просто сделать это.

Но стало только хуже.

Коснулась его губ своими, и пропала. Сразу же.

Привкус никотина и мяты.

Никотин и мята — это он.

Я не знаю, как это делать. Ведь никогда прежде этого не делала. Поэтому я удивлена, что могу мыслить адекватно. Пока что.

А, он замер. Не шевелится. Кажется даже не дышит. Он, как статуя.

Сильнее прижимаюсь своими губами к его губам. Что делать дальше?

Оставляю поцелуй. Отстраняюсь. Ещё раз мельком посмотрела на него, и вылетела из машины. Бегом бегу в подъезд.

Домой забежала, скинула кеды и зашла к себе в комнату. Щелчок замка. Дверь закрыта.

Я отстранилась от двери, и дышу тяжело. Пальцы запустила в волосы и оттянула их назад. На какой черт, я это сделала?

Немного тишины, это то что нужно мне сейчас. Нужно подумать над своим поведением. Почему веду себя, как ребёнок?

Я взрослая. И то, что сделала я это детский поступок.

Не было ничего. Нет. Стереть из памяти. Забыть. Верно.

Неплохой вариант. Хорошее решение проблемы.

Но отрицание этого, не уничтожает ее!

Черт возьми, убейте меня. Ведь я постоянно следила за Максом, бегала за ним. Просто сейчас на месте, от этой мысли все внутренности готовы покинуть тело через глотку.

Отвратительно.

Встаю с кровати, иду к двери. Открываю. Делаю шаг. В прихожей мама.

— Привет.

— Привет, мам. — улыбаюсь, и опираюсь на дверной проем спиной.

— Варь, возьми вот тот пакет, — указывает мне на большой пакет. — Просто кое-как донесла.

Мама пришла с работы, а я и не заметила, что её дома нет. И черт, сколько сейчас времени.

Тру пальцами виски. Жмурюсь. Открываю глаза и делаю шаг.

Чувствую тёплую струю, что бежит по губам.

— У тебя кровь. — запричитала матушка.

Отскакиваю назад. Касаюсь губ. Смотрю на пальцы. На них кровь. И рука дрожит.

— В чем дело? — подходя ко мне, спрашивает мама.

— Ни в чем. — улыбаюсь.

В глазах темно.

Моргаю.

Все равно темно.

Теряю равновесие и падаю. Боль распространяется по всему телу.

Слышу, как мама охает и ахает. Ругается. Но, я не вижу ее. И потом просто окончательно теряю сознание.