Винтовая лестница

ДОКТОР УОКЕР ПРЕДУПРЕЖДАЕТ

В тот же миг Уорнер упал на колени возле тела и трясущимися руками принялся расстегивать воротник старика, но Хэлси остановил его.

— Не надо, — сказал он. — Ты ничем не поможешь ему. Он мертв.

Мы стояли над Томасом, избегая смотреть друг другу в глаза. В присутствии смерти мы переговаривались тихими осторожными голосами и ни словом не обмолвились о подозрении, которое было на уме у каждого. Закончив беглый осмотр тела, мистер Джемисон встал с коленей и отряхнул брюки.

— Никаких следов насилия, — сообщил он, и все, как один, испустили длинный вздох облегчения. — Судя по рассказу Уорнера и тому, что старик прятался в стенном шкафу, он был напуган до смерти. Сильный испуг плюс слабое сердце.

— Но что могло так напугать его? — спросила Гертруда. — Он выглядел вполне нормально во время обеда. Уорнер, что Томас сказал, когда вы нашли его на террасе?

Уорнер казался совершенно потрясенным. Его честное мальчишеское лицо приобрело землистый оттенок.

— Я вам уже говорил, мисс Иннес. Он сидел и читал в гостиной газету. Я поставил машину в гараж и пошел спать. Когда я поднимался по лестнице, Томас отложил газету, взял трубку и вышел на террасу. Потом я услышал восклицание.

— А какие слова он произнес?

— Я не расслышал, но голос был какой-то странный, будто испуганный. Я подождал, не крикнет ли старик еще чего-нибудь, но он молчал. Тогда я спустился вниз. Томас сидел на ступеньке террасы и глядел прямо перед собой немигающим взглядом, словно видел что-то среди деревьев через дорогу. И при этом бормотал о явившемся ему привидении. Я попытался отвести старика домой, но он не двигался с места. Тогда я решил лучше сбегать за вами.

— Томас говорил еще что-нибудь внятное?

— Что-то о могилах, извергающих своих мертвецов.

Мистер Джемисон обыскивал карманы покойного, а Гертруда сложила руки старика на белой манишке — всегда такой безупречно чистой!

Мистер Джемисон взглянул на меня.

— Как вы там говорили, мисс Иннес? Смерть Арнольда Армстронга знаменует только начало загадочных событий, но никак не конец. Разрази меня гром! Вы были абсолютно правы.

По ходу обыска следователь обшарил внутренний карман черной куртки дворецкого и обнаружил там несколько заинтересовавших его вещей, как то: маленький плоский ключ на красном шнурке и клочок бумаги, на котором было что-то написано корявым почерком Томаса. Мистер Джемисон внимательно взглянул на бумажку и потом протянул ее мне. На ней свежими чернилами был написан адрес: Люсьен Уоллес, 14, улица Вязов, Ричфилд.

Пока клочок бумаги передавался из рук в руки, мы с мистером Джемисоном пристально следили за лицами присутствующих, но ничего, кроме недоумения, на них не выражалось.

— Ричфилд! — воскликнул Хэлси. — Но улица Вязов — это главная улица Ричфилда. Ты помнишь, Гертруда?

— Люсьен Уоллес! — сказала Гертруда. — Так звали ребенка, о котором рассказывал на дознании доктор Стюарт.

Уорнер как механик инстинктивно потянулся за ключом. Его заключение не удивило меня.

— Автоматический американский замок, — сообщил он. — Вероятно, ключ от восточной двери.

Собственно, почему бы Томасу, старому и преданному слуге, не иметь при себе ключ от восточной двери, хотя вход для слуг находился в западном крыле здания! Но я об этом ключе ничего не знала, и с его обнаружением появилось новое поле для всевозможных догадок. Однако сейчас нужно было о многом позаботиться, и, оставив Уорнера возле тела, мы все вернулись домой. Мистер Джемисон шагал рядом со мной, а Гертруда и Хэлси держались позади.

— Полагаю, нам следует известить Армстронгов, — сказала я. — Они могут знать, есть ли у Томаса родственники и как их найти. Конечно, все расходы по похоронам я возьму на себя, но родственников надо известить обязательно. Как вы полагаете, что так испугало его, мистер Джемисон?

— Трудно сказать, — медленно ответил следователь. — Но мы можем с уверенностью утверждать единственное: старик действительно испугался чего-то и поэтому спрятался в шкафу. Мне всегда казалось, что Томас знает или подозревает что-то, о чем никому не рассказывает. Знаете, сколько денег нашел я в потертом кошельке старика? Около сотни долларов. Зарплата почти за два месяца — а ведь у негров редко когда бывает лишний пенни. Впрочем… Все, что Томас знал, он унесет с собой в могилу.

Хэлси предложил обыскать территорию поместья, но мистер Джемисон отклонил предложение.

— Вы ничего не найдете, — сказал он. — Человека, сумевшего пробраться в Саннисайд ночью и пробить дыру в стене, пока я дежурил на первом этаже, не найдешь, бродя среди кустов с фонарем.

Со смертью Томаса в Саннисайде как будто наступило затишье. Следующая ночь прошла спокойно. Хэлси дежурил у подножия лестницы, а сложная система запоров на остальных дверях казалась вполне надежной.

Один раз среди ночи я проснулась, и мне снова послышался стук. Но все было тихо, а я достигла того состояния, когда менее серьезные происшествия уже не могли потревожить меня.

Армстронгов известили о смерти Томаса, и в результате этого я удостоилась первого интервью с доктором Уокером. Он подъехал к дому в черном строгом автомобиле рано утром, едва мы успели позавтракать. Я нашла его расхаживающим взад-вперед по гостиной и, несмотря на предвзятую неприязнь, вынуждена была Признать, что мужчина он действительно видный: широкоплечий, высокий, темноволосый, с великолепной осанкой, правильными чертами лица, тяжелой челюстью и, как заметила Гертруда, гладко выбритый. Он был элегантен и подчеркнуто вежлив.

— Приношу тысячу извинений за столь ранний визит, мисс Иннес, — сказал доктор Уокер, садясь. Кресло оказалось ниже, чем он ожидал, и молодому человеку понадобилось некоторое время для того, чтобы восстановить чувство собственного достоинства в полном объеме.

Потом он продолжил:

— Мои профессиональные обязанности, надолго оставленные… — И уже обыденным тоном: — Ведь надо что-то делать с этим телом.

— Да, — сказала я, сидя на краешке кресла. — Я просто хотела узнать адрес родственников Томаса. Вы могли позвонить, если вы так заняты.

Он улыбнулся.

— Я хотел увидеться с вами еще по одной причине. Что же касается Томаса, то миссис Армстронг выразила желание взять на себя все расходы по погребению. Брата покойного я уже известил. Полагаю, смерть наступила в результате сердечного приступа: у старика было слабое сердце.

— Сердечный приступ и сильный испуг, — сказала я, по-прежнему сидя на самом краешке кресла.

Но доктор явно не собирался уходить.

— Насколько я понял, у вас здесь завелось привидение и вы развели в доме полицейских с целью изгнать нечистую силу.

По непонятной причине я вдруг «разбухла», как выразился бы Хэлси.

— Вас дезинформировали, — сухо ответила я.

— Как! Ни привидения, ни полицейских? — улыбнулся молодой человек. — Какое разочарование для местных жителей!

Я пресекла его попытку взять игривый тон. Шутить на эту тему я не собиралась.

— Доктор Уокер, — резко сказала я, — к сожалению, я не вижу в данной ситуации ничего смешного. С тех пор как я поселилась в Саннисайде, один человек был застрелен и один умер от страха. В дом проникали неизвестные личности, по ночам слышались странные звуки. Если все это смешно, значит, у меня просто не в порядке чувство юмора.

— Вы меня неправильно поняли, — по-прежнему благодушно сказал доктор Уокер. — Мне кажется забавным, что в этих обстоятельствах вы решительно отказываетесь покидать Саннисайд. По идее вы должны были бы бежать отсюда сломя голову.

— Ошибаетесь. Все случившееся только утвердило меня в намерении остаться здесь до полного раскрытия тайны.

— Мне велено кое-что передать вам. — Доктор, наконец, поднялся на ноги. — Миссис Армстронг просила меня поблагодарить вас за заботу о Луизе, чья несвоевременная прихоть причинила всем много неудобств. И кроме того — это вопрос деликатный, — она просила меня воззвать к вашему чувству естественного сострадания к несчастной вдове и обратиться к вам с просьбой изменить свое решение насчет дальнейшего пребывания в Саннисайде. Саннисайд — ее родной дом, она нежно привязана к нему и сейчас хочет уединиться здесь в тишине и покое.

— Должно быть, миссис Армстронг изменила свое мнение об этом особняке, — сказала я довольно невежливо. — Луиза говорила, что мать ненавидит его. Кроме того, в настоящее время здесь и не пахнет тишиной и покоем. В любом случае, доктор, я никуда не собираюсь уезжать, по крайней мере в ближайшее время.

— И сколько еще продлится ваше пребывание в Саннисайде? — спросил доктор.

— Я сняла дом на шесть месяцев. Я останусь здесь до тех пор, пока не найдется объяснение некоторым вещам. Моя семья оказалась втянутой в малоприятную историю, и я сделаю все, чтобы раскрыть тайну убийства Арнольда Армстронга.

Доктор стоял и смотрел на меня сверху вниз, задумчиво похлопывая перчатками по ладони ухоженной руки.

— Вы говорили, что в дом проникали неизвестные личности? — спросил он. — Вы уверены в этом, мисс Иннес?

— Абсолютно.

— И в какую именно часть дома?

— В восточное крыло.

— А вы не можете сказать, когда именно забирались в дом неизвестные и с какой целью? С целью ограбления?

— Нет, — решительно ответила я. — Что же того, когда они забирались, то первый раз неделю назад, в пятницу ночью; затем следующей ночью, когда был убит Арнольд Армстронг, и в третий раз в последнюю пятницу.

Доктор посерьезнел. Он как будто обдумывал какой-то вопрос и пришел к решению.

— Мисс Иннес, — сказал он. — Я нахожусь в щекотливой ситуации. Конечно, я понимаю вашу точку зрения, но… Неужели вы находите свое поведение благоразумным? С тех пор как вы поселились в Саннисайде, против вас и вашей семьи постоянно предпринимаются враждебные действия. Не хочу каркать, но… хочу предупредить вас. Уезжайте отсюда, пока с вами не произошло что-нибудь, о чем вам придется сожалеть потом всю жизнь.

— Я беру на себя всю ответственность, — холодно сказала я.

Думаю, тогда доктор Уокер отступился от меня, поняв безнадежность всяких попыток договориться со мной. Он попросил показать ему место, где было обнаружено тело Арнольда Армстронга, и я отвела его к рабочему кабинету. Он тщательно осмотрел лестницу и дверной замок. Потом молодой человек сухо откланялся, и я осталась уверенной в одном: доктор Уокер сделает все возможное, чтобы выжить меня из Саннисайда.