Владыка черных песков [СИ]

ПРОЛОГ

По синему небу плыли белые облака, в водной глади отражались сотни тысяч солнечных бликов, прохладный ветер поднимал рябь волн. Раскрыв все четыре крыла, я планировал на восходящих потоках воздуха, практически не тратя сил на поддержание полета, а позади меня двигались десятки небесных «китов», загруженных бочками с алхимическим огнем, быстро испаряющимися на открытом воздухе ядами и прочими «подарками», заготовленными гильдией алхимиков.

Зебрасы, запряженные в небесные повозки, (облегченную модификацию, лишенную крыши и с низкими бортиками), везли «звезды» зеброгов, готовящихся обрушить на вражеский флот всю мощь резонансных заклинаний. В качестве же грубой силы, нас сопровождали упыри и крылатые ящеры, которых биоманты стали производить в по истине промышленных масштабах.

Драконы, с Лордом которых Цезарь договорился о сотрудничестве, лишь вчера прибыли к строящейся столице, и невзирая на все свои силы, просто физически не успевали к началу операции. С другой стороны, сомневаюсь что в нынешней ситуации, от горделивых самоуверенных летающих огнеметов, было бы много толку там, где требуется не грубая сила а дисциплина…

«Потерять союзников в первом же сражении… Это было бы неприятно».

Усилив поток духовной энергии направленный к глазам, приближаю изображение вражеской флотилии, наконец-то показавшейся у самого горизонта. Пусть я и слышал доклады разведки чейнджлингов, о том что минотавры собрали по настоящему огромные силы для вторжения, но до настоящего момента даже не осознавал масштабов проблем.

Тысяча кораблей — это звучит не столь уж и страшно. Однако, первая волна из сотни тяжелых медлительных судов, ощетинившихся десятками пушек на палубах и бортах, заставляли пересмотреть свое мнение. На грани же сознания промелькнула мысль, что на этот раз уже мы допустили ошибку, совершенную нашими противниками во время предыдущего столкновения…

— Погодники: ваш выход.

Зебрасы, летевшие чуть в стороне от остальной группы, вырвались вперед и начали кружить на одном месте, вливая в пространство огромные объемы духовной энергии. Все остальные наоборот замедлились, а затем вообще остановились, дожидаясь пока сформируются грозовые тучи и образуются смерчи.

Во время составления плана по встрече минотавров, командование придерживалось стратегии, которая уже один раз показала свою эффективность, лишь слегка дополнив ее новыми деталями. Но уже сейчас, глядя на построение тяжелых судов Республиканского флота, можно было сказать, что свои ошибки они учли.

В это же время, где-то южнее и севернее позиции моих сил, Скарлет и Уно готовились остановить прорыв двух других группировок, и мне оставалось только надеяться, что сестра не станет геройствовать. Атаку еще на двух направлениях, должны были остановить мало знакомые мне зони, в качестве усиления получившие новые изобретения биомантов: летающие ульи «железных муравьев», (насекомых, плюющихся едким ядом, испарения которого даже вдыхать не рекомендуется), и живые взрывающиеся дротики, (пчелы размером с голову жеребенка, длинным острым жалом и смесью, легко воспламеняющейся при взаимодействии с воздухом, скапливающейся в брюшке).

В воде, кроме уже знакомых змей, двурогих моряков ожидали кислотные медузы, заполонившие собой все мелководье восточного побережья Зебрики, морские ежи, выступающие в роли живых мин, электрические скаты. И пусть этого будет явно недостаточно, дабы нанести судам противника значительный урон, но зато замедлит продвижение, потреплет нервы и позволит оценить боеготовность.

Тем временем, вражеский флот приблизился достаточно близко, чтобы его можно было рассмотреть и без магических ухищрений. От моих подчиненных тут же повеяло опаской, удивлением, любопытством и неуверенностью…

«А вот последнее плохо. Не хватало мне еще пораженческих настроений».

Погодные команды уже создали завесу из туч, за которой поспешили укрыться «киты» и небесные повозки. Враг тоже заметил угрозу, но даже и не подумал сбавить ход, идя прямо на завывающие смерчи. С моей позиции было прекрасно видно, как вокруг судов вспыхнули синеватые барьеры защитного поля, а пушки на палубах задрали свои стволы вверх, готовясь совершить залп.

Грозовые тучи скрыли за собой уже почти четверть видимого участка неба, вода внизу забурлила и вспенилась, волны разбивались друг об друга с яростным рокотом. Сверкнула молния, раскат грома прорезал пространство, заставляя поморщиться из-за шума ударившего по ушам. Смерчи наконец-то окончательно сформировались, заставляя потоки ветра дико завывать, заглушая крики и команды офицеров.

«Хорошо что все инструкции мы раздали заранее, так что сейчас нет необходимости перекрикивать стихию».

Почему у нас в армии до сих пор нет устройств связи, вроде тех которыми пользуются минотавры, если трофеев ученым в копыта попало больше необходимого? Ответ на этот вопрос прост и неутешителен: у Зебрики нет артефакторов, способных повторить эту технологию. Для сравнения, одаренных двурогих можно представить как инженеров и механников, в то время как зебры являются биологами, генетиками, химиками и шаманами, (как иначе назвать торговцев духовной энергией, оплачивающих своей силой услуги духов?).

У друидов и некромантов имеются собственные руны, но в сравнении с тем что используют рунные маги, это как работа дикаря царапающего картинку на стене пещеры, против чертежа умелого архитектора, в своей работе использующего десятки точнейших инструментов. Кроме того, сама магия зебр, не слишком подходит для мелкой точной работы, а с магией пони, среди зеброгов в достаточной степени знакомы процента два из всех жеребцов и кобыл.

Получается так, что мы имеем образцы, материалы из которых можно сделать копию требуемого изделия, но у нас нет ни мастеров, ни методик, ни инструментов. Даже тот генератор, который я лично взял в качестве трофея, пока что слишком сложен для понимания, а попытка его вскрыть, ради более подробного изучения, привела к повреждению части систем.

Перед Цезарем, и в меньшей степени мной, встала дилемма: пытаться повторить эффекты устройств, используя нашу магию, переучиваться для использования наработок минотавров, (но в этом случае мы будем вечно отстающими), или же обратиться к чейнджлингам, которые как раз могут без проблем использовать магию единорогов, и с готовностью займут нишу артефакторов империи, получив тем самым немалое влияние. Как не сложно догадаться, после совещания малого круга правительства, сконцентрироваться было решено на повторении эффектов, с использованием наших собственных сил и знаний, но и от двух других путей отказываться никто не хотел. Циан получила разрешение на строительство своих заводов, а мне в приказном порядке было рекомендовано, начать учить молодых зеброгов премудростям создания формульных заклинаний и артефакторике.

Стволы пушек сверкнули, выпуская в полет тысячи снарядов, но при этом совершенно не было слышно грохота взрывов, да и отсутствовали разноцветные шлейфы сгорающей кристаллической пыли, характерной для артиллерии. Только через пол секунды до сознания дошла простая мысль о том, что двурогие успели установить на свои суда, крупнокалиберные пусковые трубы, использующие рунные ускорители. Но и это оказалось не последним сюрпризом…

Снаряды, влетев в толщу облаков, взорвались брызгами осколков, высвобождая быстро охлаждающееся вещество. По одиночке они накрывали пространство радиусом в полтора-два метра, что не сильно влияло на окружающую температуру, но в совокупности детонации более тысячи снарядов, эффект был поразительным.

Ливень с грозой и смерчами, стремительно превратился в снегопад с вьюгой, что совершенно не причиняло неудобств минотаврам, находящимся под защитой энергетических барьеров. Пусковые трубы же, вновь и вновь, практически без передышки, отправляли в небо все новые и новые заряды. Зебрасам, оказавшимся в весьма необычной обстановке, пришлось отступить, дабы не попасть под один из «подарков» двурогих воинов, а «киты» и небесные повозки, вообще были вынуждены подняться вверх. Призванные духи конечно продолжали закручивать ветер и создавать новые тучи, но былого эффекта это уже не несло.

В этот момент в противостояние вступили «звезды» зеброгов, собранные по принципу Эквестрийских групп боевых магов, (зебры предпочитают четверки, по числу копыт каждого жеребца и кобылы). Атаковать мощные энергетические купола одиночными ударами, было бы неэффективно, а для комбинированных ударов и резонансных заклинаний, необходима долгая тренировка… в обычных обстоятельствах.

В магии единорогов имеется заклинание «магической стрелы», являющееся простейшим атакующим приемом, не требующим хорошего контроля. При вливании большого количества энергии, «стрела» способна превратиться в «копье», при этом сложность конструкции остается на прежнем уровне, (при уменьшении вкладываемой энергии, можно создать «магическую иглу», но для этого требуется большее мастерство).

Так вот, с тех пор как был готов план отражения новой атаки, я заставил своих зеброгов до автоматизма отработать создание «магической стрелы», а затем и ее усиленной версии. Рогатые зони упражнялись работать в группах, действуя под отсчет командира, а затем и тиканье метронома. Пришлось даже пойти на некоторую хитрость, для увеличения концентрации накладывая определенную иллюзию, пусть с этим направлением у меня и не все в порядке.

Сейчас, я имел возможность наблюдать за результатом своих усилий: два десятка «магических копий», созданных при помощи резонансной магии, с торжественной неспешностью обрушились на защитные сферы судов минотавров, для того чтобы взорвавшись, оставить корабли совершенно незащищенными. В следующую секунду, с «китов» вниз полетели сосуды с алхимическим огнем и отравляющими веществами, количества которых хватило бы на уничтожение небольшого города.

«Учитывая то, что зеброги тренировались меньше декады, мне страшно представить ту мощь, которую может выдать „звезда“ Эквестрийских архимагов».

Однако, моя радость от успеха атаки была поспешной, так как пока бочонки пролетели половину расстояния до воды, над судами снова вспыхнули защитные поля, с готовностью принявшие удар алхимии. Пушки же послали вверх новый залп, на этот раз состоящий из поджигающих снарядов.

— Отходим к следующей линии. — Без долгих колебаний приказал я, усиливая и направляя свой голос при помощи контроля ветра, благодаря правому глазу ставшему почти филигранным.

Почему мы не продолжили бой? Просто враг уже показал, что способен отбиться от не слишком серьезного напора, а бросать своих подчиненных в самоубийственные атаки, мне не слишком хотелось. На втором же рубеже, при поддержке морских тварей, у нас будет куда больше шансов на успех, при гораздо меньших затратах сил и боеприпасов.

«Ну а если и там не получится… На третьей линии Республиканцев ждет большой сюрприз».

(Отступление).

Крылатый ящер, чье гибкое мускулистое тело в длинну от морды и до кончика хвоста, составляло двадцать метров, заложил крутой вираж и начал по спирали снижаться к огромной белокаменной платформе, где суетились тысячи маленьких черно-белых пони, их полосатых сородичей и грифонов. Лорд драконов, получивший среди своего народа титул «Могучий», («Великим» был его дед, чья длинна составляла пятьдесят метров), прекрасно знал, что под верхним слоем из камня, уже построен лабиринт из залов и коридоров, способный приютить как минимум половину всех зебр, участвующих в возведении столицы.

«Поразительная работоспособность и целеустремленность. Даже ночью они не останавливаются, торопясь создать свой великий дом. Могли ли наши прадеды хотя бы подумать, что низшие народы однажды превзойдут повелителей неба? Да они бы сами в ярости порвали на кусочки тех гордецов, что сейчас смотрят на мир сверху вниз, обманывая себя ложной уверенностью в собственной непобедимости».

Как бы больно не было признавать старому ящеру, но его раса вырождалась. Что говорить, если он сам, когда-то в юности считавшийся едва ли не карликом, сейчас является крупнейшим из воинов драконьего королевства.

Угасание повелителей неба началось давно, еще в те времена когда большей частью известного мира правил Дискорд. Великие предки раз за разом сражались с духом раздора, и пусть их победы были незначительны, а поражения наоборот чудовищны, детеныши могли жить в безопасности и заботе, не рискуя попасть в лапы очередного порождения безумной фантазии этой химеры.

Все имеет свою цену, и беззаботная жизнь потомства, отзывалась страшными потерями среди старших поколений. Многие знания были утеряны из-за того, что старики не успели их передать своим ученикам. Если в обычных войнах, сильнейшие выживали дабы оставить свое потомство, обеспечивая эволюцию всего народа, то в войне с герцогом безумия наоборот, погибали самые достойные, а выживали слабосилки, трусы и увечные. Так стоит ли удивляться, что сейчас владыки неба похожи на насмешку над расой драконов?

«И ладно бы проблема была лишь в размере… В конце концов, даже карлика можно обучить магии, чтобы его потомки были крупнее и сильнее. Но эти уродцы…».

Поморщившись, Лорд грузно опустился на землю вдали от лагеря полосатых пони. Через несколько секунд, позади начали приземляться сородичи, откликнувшиеся на призыв своего правителя одними из первых. Их было ровно семьдесят два…

«Бескрылые, горбатые, прямоходячие… Ррр!».

Могучий ящер глухо зарычал, едва сдерживая свое бешенство. Ему приходилось терпеть тех, кого его дед убивал сразу после вылупления, дабы не портили драконью кровь своей наследственностью.

Предложение, поступившее от правителя зебр, оказалось неожиданно заманчивым и своевременным. Дабы не видеть, как угасают владыки неба, Лорд уже подумывал о том, чтобы напасть на Эквестрию и вступить в свой последний бой, дабы погибнуть от удара достойного противника. Однако же, судьба подкинула шанс, упускать который было преступно.

«За все время существования нашей расы, в сокровищнице Лордов скопилось почти три тысячи не вылупившихся яиц. Там имеются как совсем древние зародыши, которым я во внуки гожусь, так и молодые яйца, что не пролежали и десяти лет. Если хотя бы половину из них удастся оживить…».

Усилием воли запретив себе мечтать о еще не свершившемся, могучий Лорд зашагал на место встречи с Цезарем. Именно сегодня он должен был показать, что сотрудничество имеет смысл.

В темном зале, на концах лучей пятилучевой звезды, состоящей из красного камня, сидели двое жеребцов, один из которых был закутан в темно-синий плащ, а другой в светло-серый. Ни стен, ни потолка, ни даже пола вокруг магической фигуры, при всем желании увидеть не удалось бы ни у одного живого существа, по крайней мере до тех пор, пока сила заклинания продолжала работать.

«Они опаздывают».

«Не спеши…».

«А ты меня не оддергивай, морда паразитная».

«Великая пустота…».

«Заткнись. Они наконец-то почтили нас своим присутствием».

Прошла секунда, и на одном из пустых лучей, появилась кобыла, закутанная в снежно-белый плащ с глухим капюшоном. После этого, на втором пустом луче проявился силуэт жеребца в красном плаще, а последним свое место занял минотавр.

— Вот мы и встретились вновь, друзья мои. — Сверкнув из-под темно-синего капюшона серебрянным светом глаз, произнес древний маг, который и собрал этих похожих, но невероятно разных разумных. — Прежде чем мы начнем, позвольте представить моего нового ученика. Визави, мальчик мой, покажись нашим гостям.

Плавным движением подняв правую переднюю ногу, жеребец в сером плаще, скинул с головы капюшон. Взглядам присутствующих предстала голова жеребца, изуродованная кривыми шрамами, словно бы его череп собирали из отдельных кусочков, не слишком хорошо подходящих друг другу. Однако наибольшее внимание привлекали глаза, серые и безэмоциональные, оценивающие и взвешивающие новых знакомых.

— Очередной полосатый? — По голосу обладателя красного плаща, можно было сказать что он скривился. — Владыка, я ни в коем случае не оспариваю ваш выбор, но неужели нельзя найти кого-то более достойного чем…

— Не оспаривает он. — Фыркнула кобыла в белом плаще.

— Вот и не оспаривай. — Мягко, но так чтобы не возникло желания спорить, произнес древний маг, в очередной раз сверкнув серебрянными глазами. — Мне лучше знать, кто чего достоин.

Повисла тяжелая тишина, которую нарушил минотавр:

— Владыка, при всем моем уважении, не могли бы мы начать обсуждение причин встречи? — Скинув капюшон, старик продемонстрировал два обрезанных у основания рога и обвел присутствующих тяжелым волевым взглядом. — Мне вовсе не хочется, чтобы из-за глупой задержки, мое бессознательное тело обнаружили в закрытом кабинете. Это может вызвать ненужные вопросы.

— Ты прав, друг мой. — Доброжелательно согласился обладатель темно-синего плаща. — И начнем мы нашу встречу… с отчета госпожи Силиции. Как там поживает ваш «хозяин»?

— Как вы и приказывали: готовится к вторжению, вооружает всех кого только может и дерется с пленниками. — Зебра скинула капюшон и устремила на своего истинного хозяина печальный взгляд. — Надеюсь что вы все же исполните наш уговор и все мои действия не будут бесполезны.

— Ну разумеется, дорогая, существам моего уровня врать нет никакой нужды. — Заверил собеседницу древний маг. — Скажу даже больше: откровенная ложь, способна причинять нам физическую боль.

«Но никто не мешает тебе преувеличивать, преуменьшать, недоговаривать…».

«Как же я рад тому, что кроме меня тебя никто не слышит».

— Мне остается только верить… дух. — Магистр гильдии шаманов, перевела взгляд на нового ученика, до сих пор не проронившего ни слова. — Он кажется мне знакомым.

— Бывший ученик малыша Цинка. — Усмехнулся владелец темно-синего плаща. — Очень смышленый мальчик…

(Конец отступления).

В НЕБЕ, НА ВОДЕ И ПОД ВОДОЙ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Уно хмурилась, недовольным взглядом наблюдая за тем, как безвредными хлопьями распадаются грозовые тучи, за минуты превратившиеся в снежные облака. Ураганы тоже развеялись, не выдержав залпов тысяч корабельных орудий. Зебраска хотела было приказать крылатым шаманам обрушить на флотилию удар совокупной мощи духов огня и ветра, но при виде волн, разбивающихся о железные борта, в голове зародилась более интересная идея.

Скомандовав «китам» отступление к второму рубежу обороны, желто-черная летунья, взяв с собой всех свободных крылатых зони, полетела в ту сторону, куда направлялась флотилия минотавров. Оторваться от тяжелых кораблей, приводимых в движение гребными колесами, оказалось проще простого, а когда расстояние между группой полосатых магов и их противниками стало достаточным, пришло время исполнения плана.

Шаманы призывали духов воды, некроманты и друиды, всеми силами создавали ветер, сама Уно, высвободив девять процентов силы своего зверобога, подняла маленький ураган.

Водная гладь вспенилась, вздулась «горбом», а затем набирая скорость и увеличивая высоту, волна понеслась на встречу судам двурогих захватчиков. Поддерживаемая духами и усиливающимся ветром, стена воды уже через сотни метров возвышалась выше любого корабля и на этом явно не собиралась останавливаться.

«Попробуйте заморозить это».

С внутренним злорадством подумала желто-черная зебраска, планируя над пенистым гребнем водного вала…

— Мать моя корова… — Ошарашенно выдохнул капитан флагманского корабля третьей флотилии. — Артиллерия: замораживающими снарядами…

— Отставить. — Прервал командира рунный маг, облаченный в черный доспех, поверх которого был накинут темно-синий плащ, скрепленный на груди заколкой в виде серебрянной звезды. — Готовьте бронебойные и разрывные.

Не слушая возражений, рыцарь, в сопровождении троицы оруженосцев, вышел на нос корабля и замер, наблюдая за надвигающейся стеной воды. Капитану не оставалось ничего, кроме как повторить приказ рунного мага, надеясь лишь на то, что член ордена знает что делает.

«Не думал я, что придется вмешиваться так рано».

Пальцы минотавра, закованного в черный доспех, начали бегать по символам, выгравированным на наручах, каждым прикосновением вызывая тусклую вспышку. Закончив создавать конструкцию, он вскинул руки, раскрытыми ладонями железных перчаток указывая на уже приблизившуюся угрозу. Еще миг, и воздух перед рунным магом пошел рябью, которая распространяясь по всей передней полусфере, на огромной скорости врезалась в волну, первым импульсом замедляя, а вторым промораживая до состояния хрусталя.

Разрядились крупнокалиберные пусковые трубы, разнося массу льда бронебойными и разрывными снарядами, на тучу осыпающихся осколков…

— Щиты на полную мощность! — Прокричал в устройство связи капитан. — Активировать резервные генераторы! Машинное отделение: полный назад.

Пусть центральная часть водной стены и была разрушена, но туча осколков продолжила свое движение, да и растянутость линии кораблей, сыграла не на пользу флоту минотавров. Потерявшие в объеме, скорости и контроле, боковые «крылья» волны, обрушились всей своей массой на крайние суда, словно яичную скорлупу тяжелым прессом, давя защитные барьеры.

На долгую минуту, центр построения флота, оказался накрыт облаком из мелких и крупных осколков, некоторые из которых все же пробили энергетические щиты и обрушились на палубы судов, неся разрушения. В это же время, словно насмехаясь над моряками, в небе пронеслись силуэты крылатых зебр, (или пони?), направляющихся в сторону берегов Зебрики.

— Отчет. — Рыкнул в переговорное устройство капитан флагмана.

— «Центр группировки серьезных повреждений не получил». — Тут же раздался ответ из динамиков. — «Левый фланг пострадал незначительно: шесть кораблей получили средние повреждения, еще двенадцать лишились щитов и отделались „легким испугом“. На правом фланге четыре судна, лишившись щитов столкнулись бортами, в результате чего пострадала ходовая часть гребных колес… Придется их тащить на буксире. Один корабль набрал воды в трюмы и сейчас его экипаж эвакуируется».

— Хм… — Офицер перевел взгляд на рыцаря, который в этот момент извлекал из наручей крошащиеся в пальцах кристаллические стержни и вставлял на их места новые накопители. — Как думаете, стоит нам ждать повторный удар?

— Не думаю… Знаю. — Отозвался рунный маг, принимая из рук оруженосца флягу с травяным отваром. — Если бы мы промедлили еще немного, или же решили воспользоваться вашим изначальным планом, то на барьеры вместо дождика из осколков, обрушился бы кусок льда, который раздавил бы флотилию словно сковорода тараканов…

— Вы сможете остановить еще одну волну? — Пропустив мимо ушей большую часть речи рыцаря, осведомился капитан.

— На прошлый удар, мне пришлось потратить запас магии, равный резерву Эквестрийского архимага. — Рунный маг нахмурился, мысленно подсчитывая расход накопителей. — Еще на три волны меня хватит. Однако, если полосатые додумаются нанести свой удар не в лоб, а во фланг например…

Договаривать было ненужно: Офицер и сам прекрасно понимал, что рыцарь при всем желании не успеет перебраться на борт крайнего судна.

Скарлет попались очень необычные противники: корабли прямоугольной формы, гребное колесо на которых установлено посередине и чуть ближе к передней части корпуса. Щиты этих плавучих крепостей, на порядки превосходили все ранее встречаемые аналоги, да и огневая мощь дальнобойной артиллерии, оказалась неприятным сюрпризом. Однако же, черно-красная зебраска, потерпев неудачу с первоначальным планом, совершенно не собиралась сдаваться, тем самым признавая поражение.

Приказав основным силам своей группы отступить, она взяла с собой всех зони, кто хоть немного смыслил в шаманизме и рассчитав курс флота минотавров, опустилась на поверхность водной глади в пяти километрах впереди.

Зебрасы и зеброги, (последние сидели в небесных повозках), потратили огромное количество сил, практически доведя себя до истощения, но смогли договориться с несколькими десятками младших духов воды. А дальше оставалось только успеть улететь на безопасное расстояние и наблюдать за выполнением отсроченного контракта.

Как с детства знала Скарлет, (ей рассказывала мама, да и в книжках писали), ежики имеют иголки только на спине и боках, а вот животы у них мягкие. Черепахи, у которых очень прочные панцири, тоже снизу более уязвимые. Необычные тихоходные суда минотавров, напоминали летунье гибрид ежа и черепахи, (такие же прочные сверху, и при угрозе ощетиниваются пушками во все стороны).

«Но раз нельзя ударить сверху, то почему бы не попытаться напасть снизу?».

Духи не любят браться за сложную, многоэтапную работу, предпочитая простые и понятные действия в один-два шага. Это вовсе не означает, что старший дух воды не может создать себе тело из льда и выйдя на сушу, пойти искать драгоценные камни, которые необходимы шаману, просто за это он потребует большую плату, (да и с духом земли, договориться будет проще).

В свой контракт черно-красная зебраска внесла всего два пункта: само требуемое действие и отсрочку до момента, когда в определенную зону вплывут первые железные корабли. При этом оставалась опасность того, что флот минотавров, попросту обойдет опасный участок, свернув на другой маршрут.

«Это было бы крайне неприятно».

Промелькнула мысль в голове у крылатой зони, нетерпеливо всматривающейся в горизонт, где уже виднелись первые прямоугольные корабли…

— «Что-то тут нечисто… Поверьте моему опыту: если все идет хорошо, то нужно ждать беды».

— «Да ты оптимист».

— «Оптимист — это пессимист, просто еще молодой и неопытный».

По внутренней связи флотилии грузовых катамаранов разлился веселый хохот.

— «Но если серьезно, господа капитаны: мой чуятельный нерв, в врачебной литературе именуемый „седалищным“, подсказывает, что что-то должно случиться».

— «Что-то мой чуятельный нерв ничего не подсказывает».

— «Просто он у тебя не развит. Тут особые тренировки нужны, которые в научной литературе наименованы как „путь ремня“».

Новая волна хохота пронеслась по капитанским рубкам, помогая разрядить напряженную обстановку. Все же сообщение о созданном зебрами цунами вовсе не обрадовало командование. Генерал Тореро приказал не отключать щиты ни на минуту, для перезарядки активируя резервные генераторы. Артиллеристы вообще оказались привязаны к своим орудиям, вынужденно питаясь сухими пайками.

— «Как признанный мастер „пути ремня“, заявляю: сидалищный нерв о чем-то отчаянно сигнализирует».

— «И кто же тебя признал, о великий…?».

— «Мои уважаемые учителя: отец, мать, старший брат, дед…».

— «А ты уверен что они именно учили, а не тренировались сами?».

— «Очень даже может быть. Но одно другому не мешает».

— «Авангард: что там говорят сенсоры?».

— «Впереди, на самом краю чувствительности, время от времени мелькают летающие зебры… Или это пони?».

— «Это зебрапони… то-есть зони. Откуда вас таких вообще набрали?».

— «Мне иногда кажется, что инструктаж не слушает никто кроме меня.».

— «Да шучу я, совсем за дурака-то не считайте».

— «Всем заткнуться! Вода как-то не так себя ведет».

— «Мать моя корова: водоворот!».

— «Всем машинам: полный назад!».

— «Правый фланг: полный вперед и вправо. проскочим…».

— «Сбросить глубинные бомбы. Артиллерия: всем чем есть стреляйте по воде. Где там этого мага носит?».

— «Не шуми». — Ворвался в эфир спокойный и уверенный голос рыцаря. — «Я уже на палубе».

Встав перед передним бортом прямоугольного судна, минотавр закованный в красную броню, украшенную рунными кругами и тускло мерцающими кристаллами, начал бегать пальцами по символам нанесенным на наручи. Составив команду, которая прописалась в одноразовый амулет, он выставил перед собой раскрытые ладони и активировал накопители. Все это время, оруженосцы, на плечи которых были накинуты серые плащи с изображением пентаграммы, молча стояли за спиной своего наставника, готовясь в любой момент подать необходимый инструмент или же самим вступить в противостояние с стихией.

В образовавшейся воронке, стремительно расширяющей область охвата, появились барьерные преграды, начавшие вращаться против движения воды. Постепенно водоворот потерял свою силу и начал захлопываться, так и не успев втянуть в свой зев ни одного корабля. Это событие было воспринято восторженными возгласами в эфире, но рунный маг ощущал, что бой еще не выигран.

Духи, получившие оплату авансом, начали создавать вторую воронку, закручивая ее по часовой стрелке, а затем и третью, с течением воды против часовой стрелки. Часть катамаранов успела остановиться и отойти назад, другие постарались рассеяться, но все равно многие оказались в опасной близости к шумящей глотке океана.

— Амулеты. — Холодно приказал рыцарь, протягивая руку себе за спину, одновременно выбрасывая уже использованные пластинки.

Битва рунного мага и духов воды продолжилась…

(Конец отступления)

В НЕБЕ, НА ВОДЕ И ПОД ВОДОЙ 2

Расправив четыре крыла боевой формы, я парил на уровне низких облаков, при помощи правого глаза контролируя обстановку вокруг себя, а при помощи левого высматривая корабли флота минотавров. Чуть в отдалении висели загруженные «киты», к бокам которых прицепились небесные повозки, а на широких чешуйчатых спинах отдыхали зебрасы, ожидающие сигнала о начале атаки.

Флотилия двурогих не стала менять маршрут или перестраиваться в иной походный порядок, по прежнему оставаясь растянутой в широкую линию. Над судами мерцали прозрачные пузыри энергетических барьеров, из труб валил черный дым, крупнокалиберные пусковые трубы, смотрели вверх, готовясь отразить нападение крылатых противников.

«Не вы одни извлекли урок из предыдущей встречи».

Дождавшись того момента, когда группировка судов окажется в зоне второго рубежа обороны, через план духов подаю сигнал к началу операции. В этот же момент проснулись тысячи «морских ежей», заполонивших дно водоема.

— Гранд-магистр? — Рядом со мной завис черно-серый зебрас в броне из железного дерева, укрепленной пластинами из кости обработанной некромантией.

— Еще рано. — Отвечаю своему помощнику. — Пусть зеброги пока занимают места в повозках и готовятся к удару. Начнете по моему сигналу.

Молча кивнув, летун унесся к «китам», дабы поторопить подчиненных. К этому моменту раздувающиеся и стремительно всплывающие «морские ежи», уже почти добрались до поверхности. Эти животные, (теплокровные, но безмозглые), имеют форму шара, из которого в шесть сторон торчат острые шипы, похожие на сверла и состоящие из кости, (средний размер каждой особи изменяется от полуметра до метра в диаметре).

Как несложно догадаться, «морские ежи» являются живыми минами, взрывающимися либо из-за удара, либо по сигналу.

«Кто бы знал, скольких усилий мне стоило, сделать их чувствительными к возмущениям в духовном фоне».

Минотавры уже показали, что на хорошем уровне обращаются с магией, но вот своего аналога шаманов у них нет, что позволяет надеяться на некоторое преимущество. Ну а к тому времени когда они найдут способ обезвреживать мины без вреда для себя, мы уже придумаем что-нибудь новое.

Произошли первые подводные взрывы, отразившиеся на поверхности небольшими фонтанчиками. Защитные барьеры кораблей двурогих, пошли волнами, а на палубах поднялась суета. Постепенно вода буквально вскипела, скорость судов заметно упала, да и усилившаяся качка явно не добавляла хорошего настроения. Наконец на поверхность всплыли первые целые «ежи», по той или иной причине не взорвавшиеся.

То один, то другой корабль лишались щитов, а взрывы все продолжались и теперь ввысь устремлялись уже большие фонтаны воды. Если бы не укрепление корпусов рунами, то на этом наверное и закончилась бы история как минимум половины вражеской флотилии…

«Только вот жизнь, сослагательных наклонений не терпит».

— Бомбардировщики, в наступление! — Направив усиленный магией голос, при помощи контроля воздуха, к ожидающим команды подчиненным, возвращаюсь к созерцанию разворачивающейся картины.

Прозрачные сферические барьеры, раз за разом вспыхивали вокруг кораблей минотавров, но лишь затем чтобы через несколько секунд погаснуть. В эти моменты, почти физически ощущалась бессильная ярость двурогих, которые даже ответного удара нанести не могли, так как врага в зоне досягаемости не было.

Пятерки зебрасов, запряженные в небесные повозки, набрав максимальную для себя скорость, понеслись к судам противника. Зеброги, занявшие места внутри транспортных средств, создали вокруг себя и своих крылатых товарищей не слишком прочные, но зато многослойные защитные поля.

Приближение новой угрозы заметили артиллеристы, тут же начавшие стрелять по воздушным целям. Небесные повозки хоть и снижали маневренность крылатых зони, но все же им хватало скорости, дабы уходить из-под сконцентрированного обстрела. Целиться же мешала еще и сильная качка судов.

Сложив серию символов из пальцев, развожу передние лапы, направив их ладонями друг к другу и начиная вливать энергию в магическую конструкцию. Смесь света и смерти, создали пепельную сферу размером с голову взрослой зебры, внутри которой все больше уплотнялась и закручивалась сила…

«Осталось выбрать цели».

Контролировать готовое к выстрелу «мертвое солнце» было не слишком тяжело, все же мое сродство с смертью давало о себе знать. Однако же, половина внимания уходила именно на поддержание стабильности заклинания, из-за чего я стал медленнее реагировать на происходящие события.

А тем временем, зебрасы разделились на две группы и зашли во фланги к вражеским кораблям. Редкие точные попадания артиллерии, пропадали впустую, увязая в многослойных щитах, легко разрушающихся, чтобы в следующую секунду быть восстановленными. А затем с небесных повозок начали падать сосуды с алхимическим огнем, «жидким льдом» и быстро испаряющимися кислотами.

Водная гладь наконец начала успокаиваться, так как «морские ежи» подошли к концу. Немногочисленные живые мины все еще плавали на поверхности, но их количество было явно недостаточным, дабы нанести сколько-нибудь серьезный ущерб.

Внезапно, с одной из палуб в небо ударили яркие ветвистые молнии, разом поразившие сразу три повозки и тянущих их зебрасов. После этого, лишившиеся защиты и сильно потрепанные зони, попали под воздействие другого заклинания и прямо налету обратились в ледяные изваяния. Еще две группы оказались охвачены потоком алого пламени, который исходил от крупного минотавра в темно-синем плаще.

«А вот и цель».

Мой рог засветился серой магической аурой, в воздухе передо мной проявился рунный круг «линзы», тут же напитанный до предела силой из резерва. Мертвенно-серая сфера, висевшая между моими передними лапами, выпустила широкий луч, с огромной скоростью устремившийся к вражескому магу.

«И что бы я делал без левого глаза? Кто еще может похвастать таким же зрением…».

Усилием воли подавляю всколыхнувшуюся в душе гордыню и возвращаю внимание к цели. Как ни странно, но невзирая на расстояние и искажения в пространстве, я попал, пусть и не совсем туда, куда целился изначально. «Луч мертвого солнца», должен был испарить голову двурогому чародею, ну или попасть в грудь, что тоже привело бы к мгновенной гибели. Вместо этого, заклинание попало по ногам жертвы, задев самым краем, и пробив сквозную дыру в палубе.

Судно, прорезанное насквозь словно кусок масла раскаленным ножом, начало разваливаться буквально на глазах. Что-то внутри корпуса полыхнуло, черный дым пошел не только из трубы, а края пробоины тем временем, стремительно превращались в прах.

Минотавр в синем плаще упал на спину, но не стал отлеживаться. Он довольно быстро сориентировался, совершил какие-то манипуляции с наручами брони… и отделил свои ноги от туловища. Тут же рядом оказались еще трое двурогих, но на этот раз одетых в серое. Подхватив своего сородича под руки, они побежали к корме корабля.

Пару секунд я колебался, желая еще одним залпом добить свою жертву, но тратить силу «мертвого солнца», на и без того обреченное судно, было слишком расточительно. В итоге, переведя фокус «линзы» на соседний корабль, коротким импульсом «луча мертвого солнца», прорезал укрепленный рунами корпус, оставив дыру с начавшими разрушаться краями. Заряда хватило еще на одну цель, после чего заклинание развеялось, а у меня в груди образовалось чувство легкой опустошенности.

Зебрасы сделали новый заход над флотилией, давая зеброгам сбросить оставшиеся «подарки», после чего поспешили вернуться к «китам», где загрузили новую партию снарядов. Посылать в атаку неповоротливых, легко уязвимых гигантов я не решился, считая это бесполезной тратой ресурса.

«А ведь эти живые воздушные шары чем-то похожи на авианосцы… только вместо самолетов перевозят небесные повозки».

Внизу же тем временем, наступил новый этап сражения: из-под воды показались головы сотен морских змеев, каждый из которых имел длинну от пяти десятков, до ста метров. Чтобы водные гады успели достичь таких размеров, им приходилось скармливать тонны биологического материала ежедневно, при этом накачивая жизненной энергией и привлекая к работе духов жизни. В результате, срок жизни существ, запаса прочности организмов которых хватило бы на тысячелетия, сократился до двух-трех лет.

Со стороны казалось, что появление знакомого врага, с которым можно сражаться без ухищрений, только успокоило минотавров. Корабли входящие в флотилию, начали перестраиваться, прикрывая собой наиболее пострадавшие суда. При этом активно велась эвакуация матросов и солдат с медленно тонущих транспортов.

За борта начали сбрасываться снаряды, взрывающиеся на небольшой глубине, На палубах выстраивались тяжелые латники, вооруженные алебардами на длинных древках, а за их спинами вставали стрелки, вскидывающие ручные пусковые трубы и самострелы.

Некоторые суда, отходя чуть вперед, сцеплялись бортами, что позволяло солдатам перебираться с одной палубы на другую, при этом не позволяя змеям всплыть в промежутках между кораблями. Однако, кроме морских гадов, двурогих воинов ждала встреча еще и с электрическими скатами, вооруженными острыми шипами на длинных хвостах.

— Всем отойти к третьему рубежу, для перегруппировки и пополнения боезапаса. — Усилив голос магией и направив звуки контролем воздуха, приказываю своим зони. — Выпускайте упырей и ящеров, пусть немного понервируют наших «гостей».

Создавая новое «мертвое солнце», (что отняло вторую треть резерва), выискиваю наиболее удобные цели, поражение которых принесет минотаврам больший ущерб. В конце концов, мой взгляд остановился на сцепленных судах, над некоторыми из которых восстановилось защитное поле.

«Луч мертвого солнца», трижды прочертил небо, острым копьем вонзаясь в укрепленные рунами корпуса, пробивая их словно яичную скорлупу. Было бы невероятно удобно, вот так расстрелять весь флот противника, оставаясь в недосягаемости его орудий, но затраты необходимые для создания этого заклинания, не позволяли ощутить себя всемогущим магом…

«ПНБ — лишь костыль который хоть и помог достичь определенных высот, но теперь лишь тормозит мое развитие».

— Мы готовы. — Отчитался черно-серый летун, зависая в десятке метров от меня.

Проследив взглядом за полетом упырей и крылатых ящеров, удовлетворенно киваю и разворачиваюсь в сторону берега Зебрики. С задачей «измотать силы Республиканцев», питомцы биомантов справятся и без постороннего присмотра, а нам необходимо отдохнуть и подготовиться к настоящему сражению.

(Отступление).

Словно в ночном кошмаре, над бортом корабля поднялась уродливая голова гигантского змея. В ту же секунду, десятки пусковых труб разрядились в голову монстра, окутывая ее языками багрового пламени. Зверь же, издав пронзительный рев, ринулся в слепую атаку, собственным черепом обрушиваясь на палубу, оставляя в ней внушительную вмятину.

Грохнули хлопки палубных пушек, снаряды легко пробили толстую чешую и вошли в плоть чудовища, где и взорвались разбрызгивая кровь и разбрасывая куски мяса. В воздухе повис тяжелый запах гари, ядовитые испарения щипали глаза и жгли легкие, даже глухие маски с фильтрами для воздуха не всегда справлялись с защитой от отравы.

Тореро смотрел на то, как одна из самых крупных тварей обматывается поперек отбившегося от флотилии судна, а затем сжимая кольца давит его будто консервную банку, игнорируя все защитные руны и жесткий каркас. Экипаж корабля, дабы наверняка убить врага, подорвал склад боеприпасов, почти в полном составе успев перебраться на спасательные шлюпки.

К счастью, гигантов способных раздавить судно было всего четыре… или пять. Троих успели расстрелять из бортовых пушек, прежде чем они схватили своих жертв, еще один змей ушел на глубину, куда не доставали даже глубинные бомбы, специально созданные для борьбы с морскими тварями.

Во всей красе себя показали бойцы «железной гвардии», ударами алебард легко крошащие туши водных гадов, при этом почти не получая урона от ответных атак и кислотных выделений. Но и у неживых солдат был свой большой минус: падая в воду, они шли на дно будто камни, обладая столь же хорошей плавучестью как топоры лесорубов.

И все же, как бы тяжело не было, минотавры успешно отбивались от монстров созданных полосатыми магами. Сами защитники Зебрики в очередной раз отступили, вызывая у генерала обоснованные подозрения о готовящейся гадости.

Внезапно из воды выпрыгнуло длинное гибкое тело, сверкающее черной чешуей. Перелетев через борт, скат тут же был пригвожден к палубе несколькими алебардами, а затем вместо того чтобы вырываться, взорвался облаком электрических разрядов.

— Расстреливайте тварей издалека, не позволяйте подобраться ближе пары метров! — Трубным голосом прорычал Тореро, броском топора сбивая траекторию полета очередного черного тела.

Ситуация в один миг резко усложнилась, так как змеи все еще не закончились, а убивать их приходилось либо крупнокалиберным оружием, либо идя в ближний бой.

«Ненавижу змей… и зебр… и магов в целом».

Надежды на собственного чародея у генерала не было, так как корабельный врач докладывал, что сейчас они борются с гниением плоти, распространившимся уже почти до живота…

(Конец отступления).

ВЫСАДКА

— Ты отправляешься во второй бункер. — Завершив осмотр Уно, наспех проведенный прямо в командном шатре, отступаю на пару шагов, позволяя кобыле подняться с коврика. — И думать забудь о тренировках, как минимум на две декады.

— Моя сила может пригодиться для обороны. — Хмуро возразила желто-черная зебраска, усевшись на круп и уперев в меня решительный взгляд. — Да и само мое присутствие, поможет бойцам чуствовать себя увереннее.

— У тебя духовные линии, натянуты словно струны на арфе. — Необходимость спорить с родственницей, да еще на глазах у других офицеров, приносила почти физическое неудобство. — Одно неверное движение, и вместо сильного мага, мы получим калеку…

«А-то и хуже. Душа может попросту не выдержать проходящий через нее поток силы».

— Ты перестраховываешься. — Отмахнулась крылатая зони. — Я не ощущаю никаких неудобств.

— Это приказ гранд-магистра. — Добавив в голос твердости, смотрю прямо в глаза сестре, которая едва заметно вздрогнула при моих словах. — Откажешься и я прикажу доставить тебя в бункер силой, при этом поставлю ограничители на все виды силы, которыми ты хотя бы теоретически можешь манипулировать.

— Но… — Попыталась было возразить желто-черная кобыла, разом потерявшая половину своей самоуверенности.

— Скарлет отправлю с тобой, чтобы проследила за выполнением всех предписаний. — Добил я оппонентку.

— Мы вам случайно не мешаем? — Буквально источая голосом ехидство, влез в разговор Гривус.

— Мешаешь. — Рыкнули мы с сестрой в один голос, продолжая буравить друг друга хмурыми взглядами.

— Ладно. — Прижав уши к голове, крылатая зони опустила взгляд. — Как прикажите, гранд-магистр.

«Взрослая и опытная офицер, а ведет себя как обиженный жеребенок, у которого игрушку за шалость отобрали».

Делаю шаг вперед и своей шеей прижимаюсь к шее Уно, одновременно с этим обнимая ее левой передней ногой. При помощи контроля воздуха, обеспечиваемого правым глазом, вижу как отворачиваются присутствующие жеребцы и кобылы, тактично делающие вид, что происходящее им не интересно, да и вообще их здесь нет.

Гривус открыл было рот, дабы вставить очередной свой ценный комментарий, но его остановила Астрал, сперва правым передним копытцем захлопнув рот, а затем вцепившись зубами в кончик уха и силой повернув голову удивленного жеребца в сторону. Легионер был настолько ошарашен действиями своей соседки, что не сразу нашелся что сказать, а затем освободившись от хватки острых зубов, вовсе решил промолчать.

«Не собрание командующих армией, а цирк какой-то».

Промелькнула мысль на грани сознания, тут же задавленная волевым усилием.

— Я не хочу тебя потерять. — Шепчу так, чтобы слышала только сестра. — Если ты еще раз воспользуешься силой зверобога, даже на пол процента мощности, это нанесет критические повреждения энергетике. Плевать на зверя, который попытается вырваться… но тебя уже будет не спасти. Понимаешь это?

— Прости. — Летунья немного отстранилась и виновато улыбнувшись, потерлась мордочкой о мою щеку. — Я вернусь в бункер, но Скарлет ты все же не отсылай. Тебе еще понадобится толковый командир в небе.

— Сопровождение все равно выделю. — Ворчу деланно сердитым тоном. — А еще лучше — небесную повозку… И дубликата, чтобы за состоянием следил.

Во взгляде Уно сверкнуло веселье, а губы беззвучно сложились в слова: «Как скажешь, папочка».

— Гхм-гхм. — Командир третьего легиона, громко прочистил горло, привлекая к себе внимание. — Раз мы закончили с первостепенными вопросами… Мы ведь закончили? Хорошо. Перейдем к обсуждению встречи флота вторжения. У кого какие мысли?

Мы с Уно молча вернулись к карте, висящей на распорках одной из стен шатра. Все присутствующие уже знали о нашей родственной связи, так что какой-то слишком острой реакции я не опасался, а вот понаблюдать за эмоциями, которые вызвала демонстрация семейных отношений, было достаточно интересно. К примеру Гривус, если бы не мои объяснения о состоянии здоровья желто-черной зебраски, начал бы протестовать против ее отбытия с линии фронта, Скарлет наоборот была всеми конечностями «за», (что и неудивительно), легат находился в смешенных чувствах, (с одной стороны, ему не хотелось на кануне сражения лишаться сильного одаренного, но на моем месте он свою сестру вовсе на войну не пустил бы). Стар всеми силами изображала статиста, присутствующего исключительно ради массовки, Лиана хмурилась, но одобряла заботу о родственнице…

«Когда еще можно понять, что о тебе думают разумные, если не в те моменты, когда они уверены, что ты поглощен собственными мыслями и эмоциями?».

— Итак… — Черно-серый зебрас подхватил правым передним копытом тонкую указку, и с ее помощью провел на карте пять линий, начинающихся где-то в океане и упирающихся в обозначенные красными флажками точки на береговой линии. — На двух первых рубежах обороны, враг потерял едва ли один процент своих кораблей, что в десять раз меньше, чем предполагали аналитики. Количество жертв среди солдат, подсчету не поддается…

— Опустим детали, которые все и так знают. — Сухо попросил легат. — Меня, как командира… одного из командиров наземной операции, интересует личное мнение участников боев.

— Уверенно могу сказать только одно: на этот раз, минотавры подготовились гораздо основательнее. — Заявляю спокойным, даже скучающим голосом, левым передним копытом проводя по подбородку. — Щиты и вооружение более совершенные, пусть и не на порядки превосходят свои аналоги. Разработана тактика борьбы как против воздушных, так и подводных противников…

— Среди простых солдат, появились одаренные. — Заметила Уно.

— На каждую флотилию, их не больше пяти. — Добавила от себя Скарлет. — При этом активно себя проявляет только один, в то время как остальные находятся на подхвате.

— Высадка будет происходить в пяти местах. — Подхватил эстафету крылатый жеребец. — В каждой подходящей точке, у нас заготовлено несколько сюрпризов, рассчитанных как на психологическое воздействие, так и на физическое устранение большого количества целей.

— С медузами я еще согласен. — Подал голос Гривус. — Однако, неужели вы думаете что спектакль, приготовленный биомантами, обманет хоть одного офицера?

— Ты забываешь, что армия минотавров состоит не только из профессиональных солдат. — Вмешался легат. — Если верить разведке, (мимолетный взгляд на Стар, которая это действие предпочла не заметить), то процентов семьдесят их воинов — это вчерашние гражданские. Их можно научить держать меч, стрелять из арбалета, поставить в строй против врага, где они будут сражаться ничуть не менее смело, чем более опытные соратники…

— Но? — Вопросительно изогнув брови, поторопила офицера Лиана, которая вела себя так тихо, что о ее присутствии можно было забыть.

— Воин без раздумий исполнит приказ командира, насколько бы жестоким и аморальным он не казался. — Жестко припечатал командующий легиона. — Как однажды сказал мой боевой товарищ, еще во время гражданской войны: «Мне не снятся кошмары… Мой кошмар начинается, когда я просыпаюсь». Все мы здесь, давно ходим по колено в крови… Другие не выживали. Гражданский же, даже если дать ему оружие, так и останется гражданским и мыслить будет соответствующим образом.

— Что-то мы углубились в философию. — Решаю заполнить образовавшуюся паузу, заодно пояснив смысл подготовленного биомантами спектакля. — Постановка задумывалась не для того, чтобы обмануть опытных офицеров, а затем чтобы внести раскол в ряды вражеской армии.

— Пустая трата ресурсов. — Фыркнул Гривус.

— Возможно ты и прав. — Легат перевел взгляд с легионера на карту. — Но учитывая наше положение, нельзя пренебрегать ни одной возможностью навредить захватчикам.

(Отступление).

Закат окрашивал небо в кровавые тона, солнце играло последними лучами на волнах. Грузовые катамараны, медленно но неуклонно приближались к берегу Зебрики, готовясь начать высадку пехоты в одно время с остальными флотилиями.

— «Что-то не нравится мне очередное затишье».

— «Чуятельный нерв что-то подсказывает?».

— «Да после нападения этих морских гадов… В общем, подозрительно это».

— «Можно было бы поверить, что и не было ничего».

— «Ты это парням расскажи, которые сейчас на дне океана, или в желудках питомцев зебр».

— «Тихо всем. Берег в прямой видимости».

— «Наконец-то! Дайте только на сушу спуститься, я этим полосатым варварам покажу, что такое острый меч в руках воина».

— «А это что там на пляже?».

— «Сараи какие-то. Да какая разница?».

— «Не на то смотришь».

— «Мать моя корова… Это же наши. Но откуда…?».

— «Там еще и зебры, и дети…».

— «Вижу раненых. Некоторым явно нужна срочная госпитализация».

— Приказ генерала Тореро: «Корабельной артиллерии открыть огонь по противнику».

— «Да там же наши! Нужно отправить к ним медиков…».

— «Отставить. На территории Зебрики, нет, не было и быть не может поселений минотавров. Единственные Республиканцы, которые могут находиться на материке — это трупы солдат, погибших во время первой высадки».

В этот момент, находившиеся на пляже минотавры и зебры, заметили приближающиеся корабли и начали прыгать, кричать, размахивать руками и передними ногами, всеми силами привлекая внимание. Некоторые даже забежали в воду, став размахивать над головами какими-то тряпками.

— «Да живые они! Живые! Я что, трупа от живой самки не отличу?».

— «Готовность к залпу».

— «Заряжены поджигательные и разрывные».

— «Наведение завершено».

— «Не сметь! Не стрелять!».

— «Отключить от общего канала младший командный состав».

— «Залп».

Тысячи пусковых труб синхронно изрыгнули смертоносные снаряды, за какие-то секунды преодолевшие расстояние до цели и обрушившиеся разрушительным дождем. Все у кого имелись устройства, позволяющие приближать изображение, (подобное заклинание было встроено в шлем каждого бойца), могли наблюдать за тем, как разрывает осколками тела раненых минотавров, детей и самок. Хлипкие постройки, установленные на пляже, вспыхивали яркими кострами, на фоне которых носились паникующие разумные. Несколько живых факелов, размахивая руками бросались в воду, их более удачливые сородичи убегали вглубь материка…

— «Если это ошибка… Я застрелюсь».

В установившемся молчании внутренней связи флотилии, эти слова прозвучали особенно отчетливо, вместе с картиной погибшей деревни, отпечатываясь в сознании каждого минотавра их услышавшего. На некоторых судах даже начались драки, вспыхнувшие из-за попыток рядовых бойцов, как-то помешать артиллеристам, снова и снова отправляющим снаряды в сторону берега, (но бунтарей быстро обезвредили, обезоружили и отправили в карцеры).

Так началась вторая высадка армии республики, на берега недружелюбного материка зебр.

(Конец отступления).

ПИСЬМА ДОМОЙ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

«Дорогая мама, извини что вспоминаю редко, когда руки заламывает за спину и к стене прижимает стражник…

Передай привет двоюродному брату. Скажи, что мне очень жаль, что тогда ограбил его хату…

Сегодня нас увозят из тюрьмы в лагерь подготовки, который находится где-то на юго-востоке. Начальник сказал, что нам выпала великая честь, своими трудами искупить вину перед Республикой. Ха! А ошейники смертников — это просто украшение, которым мы должны гордиться…».

— Шевелите ногами, коровьи дети. — С явно ощущаемым раздражением в голосе, в очередной раз поторопил своих подопечных офицер в черной униформе. — Я не собираюсь торчать здесь до ночи.

— Поцелуй мою задницу. — Насмешливо заявил крепкого телосложения минотавр, одетый в серую тюремную робу. — Думаешь надел на нас эти безделушки, так мы теперь твои копыта вылизывать будем?

— У нас появился герой? — Офицер окинул смельчака брезгливым взглядом. — Выйди вперед, чтобы тебя все видели.

Недавний тюремный авторитет, благодаря связям и деньгам сумевший неплохо устроиться даже в заключении, вышел из строя других «добровольцев» и уже открыл рот, дабы выдать очередную ехидную фразу…

Бах!

Голова неудачника оторвалась от плечь, из обожженного обрубка шеи брызнула кровь, мертвое тело в оглушительной тишине, грузно завалилось на землю. Многие из преступников неосознанно потянулись руками к ошейникам, ощутив как их шеи сжимает невидимая сила. Все сомнения относительно угроз, озвученных вербовщиками несколько минут ранее, стали восприниматься намного серьезнее.

— Ваши старые жизни закончились в тот момент, когда вы, отбросы, нарушили закон Республики. — Офицер одетый в черную форму, прошелся вдоль молчаливого строя своих подопечных. — Ваши новые жизни принадлежат мне. Выживете ли вы и вернетесь к нормальной жизни, или умрете как этот мешок навоза, решать будут ваши новые командиры. Не советую их расстраивать излишней наглостью, или тупостью. Грузитесь в колесницы: мы уже выбились из графика.

Бывшие заключенные, а ныне добровольцы особого пехотного подразделения Республиканской армии, поспешили выполнить приказ, не желая повторить судьбу своего товарища. За какие-то минуты, тюремный двор опустел, а набившиеся в самодвижущиеся повозки минотавры, отправились в новое путешествие, обещающее множество неприятных воспоминаний.

«Вчера мы прибыли на базу подготовки: инструкторы заявили что не успеют сделать из нас настоящих солдат, но приложат все усилия, чтобы мы не опозорили Республику. После выдачи обмундирования и заселения в бараки, начались изнурительные тренировки, заключающиеся в бесконечном прохождении полосы препятствий и строевой подготовке.

Когда поздним вечером… хотя наверное уже ночью, нас отпустили отдыхать, сил хватило лишь рухнуть на койку не раздеваясь. Утром же, после побудки под зов боевых труб, повторилось построение, за которым последовала разминка. Завтрак порадовал объемом порций, но разочаровал почти полным отсутствием вкуса. В обед же, повар превзошел сам себя: настолько безвкусную массу, нам не подавали даже в тюрьме.

Строевая подготовка продолжалась весь день, под вечер было нечто вроде тренировки владения боевой лопатой…».

— Вперед, не теряйте темп! — Трубный голос офицера в черном мундире, громом звучал над полигоном.

В небе светило солнце, плыли рваные тучи, дул северный ветер… но невольные добровольцы этого не замечали. Раз за разом им приходилось взбираться на гору из скользкой мокрой земли, неся на спине мешки с камнями, только для того чтобы быть скинутыми к подножию препятствия. Закованные в глухую броню воины, без устали орудовали длинными палками, удерживая высоту от захвата «штурмовой группой», не стесняясь награждать противников болезненными ударами.

— Шевелите задницами! — Инструктор свистнул в свисток, привлекая к себе внимание. — Если вы возьмете высоту за ближайшие тридцать минут, то следующие два часа до обеда, будут свободным временем.

Известие придало измотанным минотаврам сил и они вновь начали карабкаться на гору, будто какие-то муравьи. В какой-то момент, под напором вчерашних заключенных, воины в доспехах дрогнули и отступили…

«Я не знаю, чего от нас хотят инструкторы: все эти тренировки, не дают никаких новых навыков. Иногда создается впечатление, будто нас дрессируют выполнять приказы, при этом не задумываясь об их смысле.

Ночные побудки, бесконечная строевая подготовка, изнуряющие марш-броски… Не прошло и декады, а я уже почти не помню, как здесь оказался. По вечерам, сил не хватает даже на разговоры, не говоря уж о чем-то большем…».

Ровные шеренги солдат, закованных в легкую броню с минимальными укреплениями, чеканя шаг проходили через открытую площадку, вымощенную каменными блоками, не задерживаясь на длинных причалах перебирались на борты кораблей и сверкая металлическими шлемами, выстраивались на палубах. Офицеры в черных мундирах, смотрели на этих минотавров с чувством хорошо выполненной работы и осознанием, что скоро их ожидает первая серьезная проверка.

Сомневающиеся утверждали, что срок подготовки слишком мал и нельзя доверять важные миссии вчерашним заключенным. Однако, слабые препараты действующие на психику, и монотонные тренировки на грани физических возможностей, сделали свое дело, превратив толпу преступников в единую послушную массу. Воинами они еще не были, но со временем, могли стать великолепным оружием, не хуже «железной гвардии», успевшей нашуметь во время беспорядков в городах Республики.

«Точно не помню как и когда мы оказались на кораблях. Однажды утром, после уже ставшей привычной разминки и следующего за ней завтрака, нас отправили на склады, получать броню и оружие. Как в тумане прошла поездка в самоходках, да и погрузка отложилась в памяти обрывочными фрагментами.

Хорошо помню как начался бой: сгустились тучи и начался ураган, но после залпов артиллерии, все на время утихло. Когда из воды показались гигантские змеи я совсем не испугался, а обнажив оружие, стал точно выполнять команды командира.

Кто-то конечно погиб, от моего отряда осталось всего две трети, но по словам офицеров, справились мы даже лучше, нежели того ожидали аналитики.

После прибытия к берегу Зебрики, наше подразделение первым отправилось на высадку. В каждую лодку помещалось по пятнадцать солдат, не считая офицера и ящиков с грузом. На веслах мы преодолевали мелководье, затем спрыгивали на мель и в то время как шлюпки отправлялись к судам, в руках выносили грузы на сушу.

Не сразу я заметил, что в воде было много медуз, прозрачных и почти неподвижных. Они были маленькими и большими, вечно норовили прикрепиться к броне и выпускали какую-то слизь, быстро испаряющуюся на открытом воздухе.

Когда все подразделение собралось на берегу, командиры посовещались и выбрали из бойцов две группы по пятьдесят минотавров. Им было приказано снять шлемы с фильтрами воздуха, а затем описать свои ощущения. Таким образом мы узнали, что жижа медуз, источает приятный сладковатый аромат, от которого при долгом вдыхании начинает кружиться голова.

После пятнадцати минут, первой группе было разрешено снова надеть шлемы, в то время как вторая продолжила вдыхать сильный запах странного вещества. В то же время, все остальные солдаты подразделения, вскрывали ящики и разбивали лагерь, устанавливали охранный периметр и раскладывали инструменты, необходимые для возведения временных причалов.

Через час, несколько бойцов из второй группы стали вести себя странно: бормотали нечто невразумительное, не реагировали на команды офицеров, а затем и вовсе стали бросаться на всех кого видели. Хорошо что у них отобрали оружие, а-то ведь кто-то мог бы и пострадать. Но к сожалению, на этом несчастья не закончились: члены второй группы потеряли сознание и стали задыхаться, а затем и бойцы первой группы начали блевать кровью…».

В наспех разбитом лагере, несмотря на глубокую ночь, благодаря артефактным светильникам повешенным на верхушки шестов, было светло как днем. Воины республики не спали, но вовсе не потому что на них напали, или же офицеры приказали не останавливать строительство железных причалов и после заката… Просто под стоны и крики умирающих, сон не приходил даже к обпившимся успокоительными таблетками, «добровольцам» подразделения смертников.

Безобидные на первый взгляд медузы, во множестве плавающие на мелководье и уже успевшие скопиться вокруг кораблей, бросивших якоря в отдалении от берега Зебрики, оказались даже более смертоносными врагами, нежели все остальные ранее встреченные монстры зебр. Слизь, испаряющаяся дурманящим разум газом, кроме всего прочего еще и разъедающим легкие вдохнувших его жертв, оказалась сильным ядом отсроченного действия.

Легкая броня смертников, имела слишком много зазоров и не обеспечивала герметичности, в результате чего слизь попадала на ноги, руки и тела минотавров, пусть и в разбавленном виде. Впитываясь в кожу, вещество оставляло обширные химические ожоги, отравляло кровь и вызывало галлюцинации. Чем больше была зона поражения, тем сильнее проявлялись симптомы, бороться с которыми в походных условиях было практически невозможно.

Уже к утру следующего дня, погибло чуть больше двух тысяч «добровольцев», и еще восемь тысяч бойцов, нуждались в госпитализации. Офицеры, чья броня была более гермитичной, а воздушные фильтры намного превосходили аналоги встроенные в шлемы смертников, были вынуждены приказать остаткам своих подчиненных, расстрелять наиболее тяжелораненых.

Необходимо было в кратчайшие сроки достроить причалы, переправить солдат на берег и уйти вглубь материка, тем самым избегая воздействия яда медуз. Способов борьбы с самой причиной проблем, никто придумать не смог, (взрывать бомбы бесполезно, поджечь воду невозможно, отравить тварей… практически нереально).

Радовало хотя бы то, что стандартная военная броня, обеспечивала достаточный уровень защиты от кислот, (доспехи выданные смертникам, являлись сильно устаревшими образцами), а шлемы позволяли избежать отравления газами. Кроме того, выяснилось что слизь медуз, очень быстро теряет свои свойства, из-за чего опасной зоной оставались только мелководье и территория в двести метров от берега.

«Дорогая мама… Даже не знаю, зачем продолжаю писать письма, которые скорее всего до тебя так и не дойдут, но мне все же хочется высказаться. Даже если ты этого не прочитаешь, я хочу верить…

Я словно бы проснулся от долгого кошмара, в котором провел последние декады. В голове мутиться, желудок крутит, легкие горят огнем, но это все же лучше чем то безэмоциональное состояние, в которое нас вводили при помощи лекарств и тренировок. Были бы у меня силы, несмотря на ошейник с взрывчаткой, попытался бы перегрызть глотку хоть одному командиру.

От взглядов парней, все еще не отошедших от препаратов, у меня по спине начинают бегать мурашки. Был бы я Эквестрийцем, то с чистой совестью мог бы назвать себя „плохим пони“… Только вот кто тогда наши правители, если творят подобное со своими гражданами?

Наверное я пишу полнейшую чушь, не имеющую никакого смысла, но ничего другого в голову не лезет. Перед глазами все мутиться, время от времени мелькают какие-то глюки… Не важно.

Мама, я хочу чтобы ты знала: мне стыдно за все свои недостойные поступки. Если бы у меня был второй шанс, я бы все изменил… постарался стать хорошим сыном.

Я всех вас очень люблю…

Прощайте».

(Конец отступления).

ВОЙНА

Сидя на возвышенности, в нескольких километрах от береговой линии, я наблюдал за возведением одной из пяти перевалочных баз минотавров. Несмотря на то, что их высадка началась не очень успешно, на боевом духе двурогих воинов, это отразилось не сильно, так что сейчас закованные в броню солдаты, сооружали железные «муравейники», бодро таская строительные материалы прибывающие с кораблей.

Небо было затянуто толстым слоем серых облаков, что позволяло нашим крылатым разведчикам, а так же «китам» изображающим авианосцы, оставаться вне поля зрения дозорных и артиллеристов. В то же время, сами мы не могли приблизиться на расстояние прямой атаки, так как сенсорные артефакты, предупреждали рунных магов о скоплениях врага.

Шел уже второй день высадки, и за все прошедшее время, армии Зебрики и республики, еще ни разу не вступили в сражение, (двурогие никуда не спешили, мы же не рисковали нападать на численно превосходящего врага). Однако же, это совершенно не означало, что обе стороны бездействовали: вторженцы занялись строительством, защитники… О них чуть позже.

Меня сильно заинтересовали методы фортификации минотавров, которые достаточно быстро нашли способ борьбы с медузами, попросту заморозив мелководье, (знать не хочу, сколько ресурсов было потрачено на это действие). В результате, солдаты носят грузы с кораблей, пришвартовавшихся к краю льдины, регулярно обновляемой рунными магами. Сам форт они возводили в двух сотнях метров от берега, на площадке выровненной усилиями нескольких тысяч невольников, (а как еще назвать рабочих, которые носят рабские ошейники?).

После того как была подготовлена площадка, прямо на земле были расстелены несколько рулонов металлической сетки, которую залили густым цементом, застывшим в течении пары часов. Таким образом, строители получили довольно крепкую платформу, защищающую лагерь от подкопов, и разного рода «кротов».

«Неужели мои ночные нападения, так сильно кого-то задели?».

Приятно было думать, что именно я стал причиной подобных предосторожностей, но здравый смысл все же подсказывал, что не следует считать себя центром мира. В конце концов, как гласит одна поговорка: «Если за тобой едет трамвай, это значит что ты стоишь на рельсах».

После того как был завершен фундамент, началась сборка внешней стены и внутренних зданий. Оказалось, Республиканцы привезли с собой сборные конструкции, состоящие из труб, укрепленных рунами железных листов, и множества мешков цемента. В итоге, все что им требовалось из материалов, которые нужно было добывать на месте работ, это песок и вода, (ни с первым, ни со вторым, на пляже проблем не было.

Прошло меньше десяти часов, а перевалочная база уже выглядит весьма внушительно: стационарные генераторы защитного поля прикрывают позиции артиллерии, железные коробки складов и бараков выстроились ровными рядами, повсюду снуют минотавры в доспехах и с оружием…

«Даже немного жаль, что придется все это разрушить».

Пока что вторженцы не рисковали забираться вглубь материка, так что им еще не приходилось сталкиваться с древесными големами, костяными пауками, «порождениями смерти», и «саранчой», которую сюда пригнали исключительно ради массовки. Легионы зебр ожидают приказов к действию, стоя дальше на западе, зони же мотаются по всей линии фронта, стараясь успеть всюду и сразу. Однако, никто не собирается устраивать честную войну… в которой у нас шансов на победу нет.

Кто-то мог бы сказать, что следует атаковать сейчас, когда Республиканцы заняты развертыванием баз. Отправив вперед «мясо», в роли которого выступают химеры, мы могли бы воспользоваться преимуществом наличия воздушных сил, а затем когда щиты будут пробиты, ударить массой заклинаний школ некромантии и друидизма. Только вот проблема заключается в том, что энергетические барьеры, защищающие стратегически важные объекты, дублированы два, а-то и три раза, да еще крупнокалиберные пусковые трубы, не будут молчать в то время, пока «киты» и зебрасы, сбрасывают на головы двурогих зажигательные снаряды. Опять же, численность солдат противника, как и их ручное вооружение, позволят перемолоть любое количество творений биомантов, не понеся критических потерь.

Так что же делать? В первую очередь не торопиться и не рисковать солдатами понапрасну. Грубой силы для победы у Зебрики нет, но как сказали умные кот, осел, пес и петух: «Нету силы, нужен ум», (в данном случае хитрость).

Во всех мирах, где мне доводилось рождаться, (кроме того раза с волками), общеизвестны такие фразы как «дома и стены помогают» и «мой дом — моя крепость». К чему я веду, ведь на восточном побережье Зебрики нет стен, да и ближайший дом находится в сотнях километров западнее? Просто если речь идет об одаренных, то под понятие «дом», может подпадать любая понравившаяся область мира, ну а в качестве «помогающих стен», выступает даже земная твердь.

«Что-то меня на философию потянуло… Может заболел? Да вроде нет».

Прямо сейчас, пока минотавры строят свою базу, глубоко под землей, чейнджлинги роют туннели и закладывают накопители заполненные магической энергией. В качестве детонаторов для этих своеобразных бомб, выступают каменные или деревянные тотемы, с заключенными в них духами огня. Объема энергии, затраченного на зарядку бомб, хватило бы дабы сравнять с землей небольшой город, но из-за того что взрыв произойдет на глубине, эффект окажется гораздо слабее.

Во все времена, у каждой разумной расы, (ну или у тех, кто считает себя разумными), рано или поздно во время войн, появлялась тактика «выжженной земли». Когда у народа нет сил защищать свою территорию но отдавать ее захватчикам очень не хочется, отступающие войска начинают травить водоемы, сжигать посевы и жилье, устанавливать ловушки и устраивать засады. Захватчикам же приходится вести с собой большой обоз с продуктами и питьевой водой, обеспечивать охрану караванам снабжения и постоянно ожидать удара с любого из направлений.

«У Зебрики же, сейчас меньше десяти поселений, которые нуждаются в защите. Основная масса населения собрана у Нового Рима, часть отправилась на юг, кто-то обитает рядом с академией биомантов. „Город мастеров“ тоже еще только строится, но уже считается вторым центром империи, а об еще двух бункерах известно лишь то, что они есть».

На западе, недалеко от границы с грифонами, разбит обширный лагерь беженцев, но за полноценное поселение я его не считаю. Из-за прибытия флота Республики, оттуда отозвали часть легиона фантомов, да и «Мертвых душ» готовы призвать в любой момент. Жоан, вынужденный наводить порядок среди своих сородичей, отделяя адекватных от агрессивных и вылавливая очевидных провокаторов, во время последнего сеанса связи заявил, что с удовольствием поменялся бы со мной местами.

«Организовывать быт тысяч переселенцев, которых еще и расселять нельзя, из-за того что им никто не доверяет, это не то же самое, что махать мечом… Но что-то мне подсказывает, что пернатому скоро тоже доведется повоевать».

— «Заряды заложены». — Прошелестел в ушах монотонный голос кого-то из зони.

После установки на разум защиты, у меня возникли некоторые сложности, связанные с общением через ментальную связь. Обычно это решается присутствием рядом кого-то из чейнджлингов, (рабочей особи, выступающей ретранслятором), но сейчас, из-за необходимости сохранять маскировку, приходится обходиться иными методами передачи сообщений. Духи ветра, пусть и с некоторой задержкой, способны исполнять функции гонцов, но при этом совершенно теряется ощущение, что общаешься с живым мыслящим существом.

«Ну что же, посмотрим чего стоят ваши укрепления».

— Активируйте заряды через десять минут. — Призвав младшего духа воздуха, приказываю передать сообщение в штаб, при этом подкрепляю свое желание порцией духовной энергии.

Посыльный тут же исчез, а я начал готовиться к своей части плана. Активировав ПНБ, извлекаю из плаща накинутого поверх комбинезона, свиток хранения, внутри которого находятся амулеты с старшими духами огня, которым пришлось скормить нескольких пленников, дабы они согласились на контракт.

В облачках белого тумана появились четверо моих дубликатов, тут же приступивших к черчению ритуальной фигуры, выглядящей как квадрат с вписанным в него кругом. Амулеты заняли свои места на углах, я уселся в середину и закрыв глаза, приступил к погружению в состояние транса. Клоны, завершив первый этап, расселись вокруг меня и стали концентрироваться, пытаясь поймать мою «волну», для создания резонансного заклинания.

По истечению отведенного времени, земля вздрогнула, а со стороны вражеской базы раздался шум взрыва. Только меня это ничуть не встревожило, лишь послужило сигналом к началу активных действий.

Формульное заклинание «малого солнца», (чары, во времена войн, используемые единорогами Эквестрии, во время штурма крепостей), были созданы за полторы секунды, а затем духи огня вырвавшись из амулетов, напитали их своей силой, заставив структуру проявиться в материальном мире. Сфера желто-багрового пламени, диаметром в двенадцать метров, мучительно медленно полетела вверх и в сторону берега.

«Нужно было выбрать нечто менее зрелищное и более эффективное. Эх… Если бы не необходимость демонстрации грубой мощи».

Когда чары уже не нуждались в контроле с моей стороны, дубликаты поспешно развеялись, а мне оставалось лишь применить заклинание перемещения, дабы убраться с «засвеченной» позиции.

(Отступление).

Базу тряхнуло так, что некоторых солдат подбросило на несколько метров в воздух, а затем грузно бросило на цементную платформу. Сборные строения из железных труб и металлических листов, с честью выдержали испытание встряской. Однако, без разрушений все же не обошлось…

— Тревога! — Завопил кто-то из дозорных, первым успевший прийти в себя. — Включить щиты!

«Да после такого толчка, все генераторы на перезагрузку должны уйти».

Недовольно подумал рыцарь ордена рунных магов, поднимаясь на ноги и переводя взгляд в ту сторону, куда уставились почти все солдаты, находившиеся в этот момент поблизости. В следующую секунду, сердце минотавра екнуло, а затем он стиснул зубы и начал быстро бегать пальцами по символам выгравированным на наручах. В медленно плывущем к берегу огненном шаре, легко узнавалось творчество единорогов древности, (тех времен, когда у них еще была армия).

«Броню придется полностью перебирать».

Пронеслась в голове отстраненная мысль, когда с вскинутых к небу рук, уже сорвалось заклинание «большой северной звезды».

— Всем упасть и прикрыть головы! — Прорычал в микрофон шлема чародей, надеясь лишь на то, что это устройство все еще работает.

Огонь и лед столкнулись в сорока метрах над землей и взорвались, при этом высвободив огромную разрушительную силу. На секунду рыцарю показалось, будто бы вспыхнуло новое солнце, а затем его с силой приложило об твердую цементную поверхность.

Ударная волна, смела часть построек как карточные домики, многих минотавров словно пушинки, подхватило ветром и разбросало в стороны… Еще через пару секунд, начался огненный дождь.

При всем кажущемся хаосе, разрушений было не так уж и много: окраины базы вообще почти не пострадали, а успевшие включиться генераторы защитного поля, спасли полевой госпиталь, штаб, позиции артиллерии и даже кухню, (кто поставил там генератор, ни один офицер узнать не смог).

— «Тревога! Атака с воздуха». — Прозвучал по внутренней связи голос дежурного, сумевшего вернуться к сенсорам, исправно отслеживающим перемещения сил противника, скрывающихся за облаками.

С запозданием в минуту, прозвучало предупреждение о появлении наземных сил противника.

(Конец отступления).

ВОЙНА 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Гренадеры, стоя плечом к плечу и удерживая в руках ростовые щиты, сдерживали напор волны химер. Здесь были как древесные големы похожие на вставших на задние лапы собак, костяные пауки, «порождения смерти», «саранча», скорпионы, покрытые костяной и древесной броней, так и летающие твари вроде упырей и крылатых ящериц, которые то и дело норовили рухнуть на голову.

— «Держать строй, коровьи дети! Хотите жить вечно?». — Голос командующего, то и дело звучавший в динамиках шлемов, успел превратиться в фоновый шум, из которого разум время от времени выхватывал осмысленные команды. — «Зажигательные гранаты к бою!».

Серия взрывов отбросила волну тварей на несколько метров, давая минотаврам перегруппироваться, выпуская вперед заслон из свежих бойцов. Из-за спин воинов первой линии высовывались алебарды на длинных древках, то лезвием топора, то чеканом обрушиваясь на монстров посланных зебрами. Где-то на флангах шумно стрекотали скорострельные самострелы, каждую минуту отправляющие в противников дождь из тяжелых пуль, разрывающих плоть и крошащих кости.

В первый час противостояния, химеры смогли прорвать оборону в нескольких местах, воспользовавшись замешательством неопытных бойцов… Однако, на этом их успехи и завершились. Офицеры быстро организовали заслоны, затем специально выделенные отряды перебили вырвавшихся вперед монстров, теперь же велось планомерное истребление врага. На место каждого упавшего минотавра, вставал его соратник, но и химеры невзирая на чудовищные потери, не спешили заканчиваться. Двурогим бойцам, находящимся на передней линии, приходилось отступать, дабы не оказаться заваленными мертвыми телами чудовищ.

— «И это все, что может противопоставить нам Зебрика?». — Вещающий из динамиков голос сменился и все узнали генерала Тореро, много раз произносившего воодушевляющие речи еще до отплытия из Республики. — «Жалкая горстка уродцев, столь же слабых сколь и безумных — это и есть армия зебр? Братья по оружию, сегодня я должен попросить у вас прощения за то, что вы вынуждены пачкать свое оружие, об тварей не заслуживающих жалости и снисхождения. Мне стыдно называть происходящее войной, так как наш враг не заслуживает чести существовать. Трусы, которые прячутся за мертвецами и животными, бьют в спину и убивают при помощи ядов, могут быть достойны только презрения и ненависти».

Очередной скорпион, сходу попытавшийся протаранить стену щитов, разлетелся на куски попав под залп сразу полутора десятков пусковых труб. Двуногие ящеры, («саранча»), валились на землю десятками, попав под дождь из пуль, а вдали снова и снова расцветали вспышки взрывов, производимых снарядами крупнокалиберных орудий.

В деле истребления химер, эффективнее всего показали себя три тысячи бойцов «железной гвардии», которые действовали словно единый организм… хотя правильнее было бы назвать их частями одного механизма, при помощи коротких мечей и алебард, перемалывающего врагов в кучи костей и вонючего мяса.

— «Сегодня, мы отчистим этот мир от гнили. Сегодня начнется наше победоносное шествие по землям бесчестного врага, зараженным миазмами разложения. Мы — отчистительный огонь, что избавит Эквус от угрозы разложения! Мы — железная рука порядка, что уничтожит хаос и принесет процветание в самые отдаленные уголки варварских земель!». — Смысл слов генерала был не столь важен, но его убежденность в собственной речи, разжигала в сердцах воинов пламя веры. — «Нас не испугают чудовища, созданные мерзкой магией дикарей, разоривших собственную страну в угоду низменных желаний! Нас не остановят трудности и лишения! Наши знамена будут развеваться на вершинах крепостей и над городами Зебрики!».

Тореро говорил и говорил, своим голосом заглушая шипение, рычание, хрипы химер, сплошной стеной напирающих на ряды Республиканцев. Многие минотавры, для которых это был первый реальный бой, начинали верить в то, что пришли на чужую землю не как захватчики, а как освободители и спасители. Их руки, еще недавно подрагивающие при виде порождений безумной фантазии полосатых магов, все увереннее сжимали оружие, будь это самострелы, мечи или топоры…

Когда битва наконец завершилась, на несколько долгих минут, над наполовину разрушенной недостроенной базой армии вторжения, установилась физически ощущаемая тишина. Затем, сперва один, затем второй и третий, а после них и все остальные бойцы Республики, вскинули к мрачному небу свое оружие и огласили пространство диким и восторженным ревом триумфаторов.

— «Победа! Мы победили!».

— «Поцелуйте меня в задницу, полосатые уроды!».

— «Дааа!».

Беспорядочные радостные выкрики заполонили внутреннюю связь, из-за чего офицеры не могли дозваться до своих подчиненных. Закованные в броню минотавры, красующиеся следами крови и ошметками органов химер на своем оружии, в порыве чувств хлопали друг друга по плечам и спинам, сталкивались нагрудными пластинами, со звоном бились шлемами…

— «Смир-рно!». — В один миг, все микрофоны отключились, а в динамиках загрохотал могучий голос командующего. — «Офицерам разбить подчиненных на отряды и подсчитать потери. Раненых доставить в госпиталь, убитых подготовить к транспортировке на родину. Ремонтным группам следует заняться восстановлением разрушенных построек, резервные части назначаются в дозор. Всем свободным бойцам, надлежит явиться за лопатами, ящиками и ведрами, после чего приступить к уборке мусора… Если конечно не хотите во всей красе насладиться миазмами разложения».

После того как затихли последние слова приказов, микрофоны в шлемах снова включились, но продолжать радоваться победе уже никто не стремился. Только сейчас воины армии Республики, сумели оценить масштабы предстоящей работы, и у всех них в головах промелькнула одна и та же мысль:

«Проще было бы отстроить базу на новом месте».

В лучах заходящего солнца, пони выстроившиеся в шесть шеренг по сто бойцов и две сотни зони, облаченные в гладкую облегающую броню серого цвета, выглядели достаточно внушительно. У каждого «наемника», в специальных креплениях висели короткие клинки, какие-то артефакты непонятного предназначения, а так же магические самострелы, отдаленно напоминающие огнестрельное оружие минотавров.

Цезарь с охраной, Циан с несколькими принцессами и гвардейцами, а так же двое легатов, прибыли на встречу с гостями из Эквестрии, ради этого отложив отчеты с восточного фронта и от разведки.

— Приветствую вас на территории Зебрики. — Размеренно произнес Цезарь, закованный в позолоченную броню, поверх которой был накинут алый плащ.

— Рада снова видеть вас, ваше величество. — Звонким голосом отозвалась единорожка, стоявшая перед шеренгами подчиненных. — До нашего королевства дошли слухи, что соседям нужны мечи и маги… И вот мы здесь.

С последними словами, Солар Уайт сняла шлем, тут же положив его на землю перед собой. Белая шерстка кобылы заискрилась на солнце, золотая грива, в прядях которой появились седые волоски, колыхнулась подобно языкам пламени, а уголки губ приподнялись в легкой вежливой улыбке.

— Неужели Эквестрия решила выступить в роли миротворца, не только на словах, но и на деле подтверждая свою репутацию? — Совершенно фальшиво изобразила радость принцесса чейнджлингов, одетая в свободную черно-серебрянную мантию.

— Что вы. — Волшебница кинула мимолетный взгляд на вампиршу и тут же вернула внимание к императору. — Эквестрия не вмешивается в чужие конфликты.

— Но вы все же здесь. — Заметил очевидный факт «Первый», ощущая некоторое раздражение от необходимости разыгрывать все это представление. — И судя по вашему внешнему виду, вы вовсе не цветочки собирать собираетесь.

— Мы — наемный отряд «Белое солнце». — Заявила златогривая пони.

— Боюсь Зебрика не в том состоянии, чтобы оплатить ваши услуги. — Вступил в разговор до этого момента остававшийся незамеченным министр финансов. — Строительство столицы, подготовка к войне… Все это вытягивает из нашей бедной родины последние соки.

— Наши услуги уже оплачены. — Чуть шире улыбнулась Солар Уайт. — Не спрашивайте кем, мы не раскрываем имена своих клиентов. Могу сказать лишь одно: заказчик приказал, чтобы мы поступили в распоряжение Цезаря, до момента окончания конфликта с минотаврами.

— А заказчика случайно зовут не «принцесса Селестия»? — Приподняв брови, поинтересовался бывший «Безымянный».

— Случайно — нет. — Не задумываясь отозвалась единорожка.

«Ее так зовут совершенно не случайно».

Эти слова легко читались во взгляде волшебницы, продолжающей играть роль, отведенную ей ее богиней.

— Разве мы можем доверять наемникам, которым платит некто неизвестный? — Циан усмехнулась, привлекая внимание к своей нескромной персоне. — Вы ведь можете быть наняты минотаврами, которые хотят внедрить в ряды защитников Зебрики, верных агентов, готовых ударить в спину, стоит лишь потерять бдительность.

— Я не могу доказать обратного. — Пони покачала головой, а затем в ее голосе прорезалось веселье. — Вам остается либо отказаться от наших услуг, либо использовать нас, но при этом не терять бдительности…

— Достаточно. — Прервал зарождающуюся перепалку правитель империи зебр. — Раз уж вы уже наняты и должны служить мне, глупо было бы отказываться от такой помощи. Сегодня отдыхайте и набирайтесь сил, завтра же, после более подробной беседы, вместе с некоторым числом драконов, отправитесь на восток и поступите под командование гранд-магистра. Возражения?

— Никаких, господин император. — Отозвалась златогривая кобыла, почтительно склонив голову. — Позвольте представить моих заместителей: Блек Стоун и Андет.

Пегас и зеброг, выступили из первых рядов своих сородичей, изобразив уважительные поклоны. Под броней не было видно выражения их морд или цвета шерсти, но «Первый» благодаря своему опыту в магии, легко определил расовые принадлежности каждого наемника.

«Пони платят самим себе, чтобы отправить помощь Зебрике… А затем присылают зони, которых у нас же и украли».

Мысленно скривившись, Цезарь изобразил приветственный кивок, а затем удалился в сторону своей временной резеденции, не забыв распорядиться о том, чтобы гостей разместили в стороне от основного лагеря.

В просторном зале одной из горных крепостей, на каменном троне восседал грифон в кроваво-красных доспехах. Перед ним стоял низкий стол, по сторонам от которого разместились ближайшие советники и сторонники. Солнце лишь недавно закатилось за горизонт, так что масляные лампы еще не успели заполнить помещение запахом благовоний, к которым неожиданно пристрастился «Не сгоревший король».

— Докладывайте. — Глухо прозвучал могучий голос из-под глухого шлема, глазницы которого сверкнули серебристым огнем.

— Шаманы почти завершили работу над мечами и копьями. — Первой взяла слово зебра, одетая в белую мантию, (по мнению других советников, в последнее время ставшая слишком наглой). — В начале следующей декады, мы примемся за новую броню и болты для арбалетов.

— Броня нам нужна уже сейчас. — Заметил черный грифон, окинувший полосатую кобылу недовольным взглядом. — Вторжение должно начаться со дня на день.

— Мы делаем все возможное. — Пожала плечами Силиция.

— Этого мало. — Заявил император. — Если ты хочешь, чтобы твоему народу вернули ваши земли, вы должны делать не только все возможное, но и невозможное… Как и каждый из здесь присутствующих.

— Как прикажите, господин. — Зебра не стала спорить, лишь покорно склонила голову, тем самым демонстрируя свое полное послушание перед «хозяином».

Советники из числа грифонов, довольно переглянулись, оценив жест императора по своему.

— Тысяча одержимых, уже переправлена через границу. — Доложил самый молодой из офицеров, на долю которого выпала тяжкая обязанность по созданию шпионской сети. — Они готовы начать действовать, сразу же как наши основные войска перейдут в наступление.

— Что с минотаврами? — Владелец кроваво-красной брони, сфокусировал взгляд на молодом собеседнике, заставив его непроизвольно поежиться.

— Обещанные ими грузы, все еще не прибыли. — Грифон сглотнул слюну, ощущая как резко пересохло в горле. — В данный момент, их войско закрепляется на восточном берегу Зебрики, оттягивая туда все боеспособные части армии Цезаря, кроме…

— Кроме? — Поторопил докладчика император.

— Лагерь беженцев охраняют легион фантомов и «Мертвые души». — Офицер втянул голову в плечи, ожидая вспышку гнева со стороны «Не сгоревшего короля», всегда остро реагировавшего на упоминание ренегатов.

— Что же… — Император поскреб шею когтями латной перчатки. — Удача улыбается нам: предатели будут первыми, кто падет под ударами наших клинков.

(Конец отступления).

ВОЙНА 3

В шатре царила спокойная рабочая атмосфера. Офицеры, ответственные за сдерживание армии вторжения минотавров, собрались вокруг карты, расстеленной прямо на земле, в очередной раз изучая внесенные разведчиками изменения.

— Я надеюсь, что уничтожение боевых химер, все же не было пустой тратой ресурсов. — Прищурив глаза, одетая в алую мантию Лиана, требовательно посмотрела сперва на меня, затем на легата и гривуса, после чего мимолетно взглянула на Стар. — Для «разведки боем», на мой взгляд это было слишком… Просто «слишком».

— Нам удалось захватить достаточно тел минотавров, для второго этапа. — Отвечаю спокойно, с намеком на раздражение от необходимости повторяться. — Кроме того, мы убедились в том, что битвы «стенка на стенку», не в наших интересах.

— Однако, пока работают генераторы щитов и артиллерия, мы не сможем в полной мере воспользоваться превосходством в воздухе. — Заметила в свою очередь Скарлет, краем крыла прикрывая широкий зевок.

— Если бы не это совещание, я бы уже приступил к осуществлению следующего шага нашего замысла. — С намеком кошусь на инициаторшу нынешней встречи. — Магистр Лиана, вы ведь хотели сообщить нам что-то серьезное?

Зебра недовольно поджала губы, но быстро взяла эмоции под контроль. Еще раз обведя присутствующих взглядом, она заявила:

— Ресурсы гильдии биомантов почти истощены. Подготовка водных химер и выращивание наземной армии, отняли у нас слишком много сил. Боюсь что до следующего месяца, нам придется обходиться тем, что имеется в распоряжении сейчас.

— Это очень своевременное предупреждение. — Гривус оскалился в кривой усмешке. — Почему ты не рассказала об этом до атаки?

— С каких пор я должна отчитываться перед легионером? — Черно-белая кобыла напряглась, став отдаленно напоминать ощетинившегося иголками ежика.

— Может быть с тех самых, когда гильдии признали свое поражение в гражданской войне? — С вызовом спросил легат, явно провоцируя собеседницу.

Лиана открыла рот для ответа, но ничего сказать не успела, будучи перебита мной:

— Свои брачные игры вы можете провести в свободное от работы время, в любой из свободных палаток. — Высвободив свою ауру, надавливаю на присутствующих неструктурированной силой. — Магистр Лиана, в будущем я бы хотел первым узнавать стратегически важную информацию. Легат, вы прекрасно зарекомендовали себя в конфликте против гильдий, но сейчас ситуация несколько изменилась…

«Не сможешь перебороть неприязнь к одаренным и тебя заменят».

Мои мысли легко читались на морде и не являлись пустой угрозой, (скорее уж констатацией факта). Жеребец не стал играть в «гляделки», отвернувшись в сторону, и совершенно равнодушным голосом произнес:

— Вы правы, гранд-магистр.

— Я постараюсь больше не совершать таких ошибок, гранд-магистр. — Сразу же после того как отзвучали слова легата, подала голос и магистр биомантов.

«Чувствую себя воспитателем в детском саду».

— Мои бойцы готовы начинать. — Привлек к себе внимание Гривус, который от давления моей силы даже не поморщился, лишь рефлекторно уплотнил собственную ауру. — Черви тоже рвутся в бой… Хотя они могут быть просто голодными.

— Хорошо. — Киваю легионеру и перевожу взгляд на карту. — Действовать придется быстро, чтобы Республиканцы не успели передать сообщение и перекинуть войска на атакованную базу. Гривус, будешь ждать команды в туннелях, действовать начнешь только после Скарлет и ее отрядов. И не переусердствуй: когда придет сигнал об отступлении, сразу же уходи, даже если до победы в сражении останется совсем немного.

— Не в первый раз иду на операцию. — Отмахнулся воин. — Ты сам к нам не присоединишься?

— У меня другая работа. — Отвечаю поднявшись на ноги. — Не буду произносить громкие речи… Да в общем-то и не умею.

— «К победе за Зебрику!», было бы достаточно. — Хмыкнул легат.

Для проведения ритуала, мной был установлен отдельный шатер на окраине лагеря легиона. Привлеченные в качестве помощников зони, к моменту моего прихода уже начертили все символы и разложили обнаженные тела минотавров на предназначенные им места. Зеброгам и зебрасам хотелось понаблюдать за процессом, о чем говорили косвенные реакции душ и организмов, но напрашиваться они благоразумно не стали.

Когда последний зони скрылся в ночном мраке, царящем за стенами шатра, я активировал экранирующий барьер и устроился на свободном пятачке в центре рисунка. Активировав сперва первую, а затем и вторую стадии ПНБ, когтистыми пальцами складываю серию символов.

— «Массовое Нечестивое Воскрешение». — Опустив передние лапы на землю, вливаю в линии рисунка три четверти своего резерва.

Руны вырезанные на телах минотавров засветились серым и зеленым, а затем они погрузились в почву. Через несколько секунд, из ровной поверхности выступили шесть десятков земляных столбов, каждый из которых в высоту превосходил два метра. Камни и песок осыпались, открывая моему взгляду совершенно невредимых воинов, которых от живых отличали только пустые взгляды, устремленные прямо перед собой.

Доработанная мной версия «Нечестивого Воскрешения», отличалась от оригинала тем, что не возвращала в востановленное тело душу его хозяина. В данный момент, мертвецам души заменял суррогат, созданный из остатков их духовных оболочек, низших духов и моей духовной энергии. Использовались даже элементы заклинания, создающего дубликатов, но без передачи ментальных слепков и жизненной энергии.

«Пожалуй, называть этот ритуал „воскрешением“, будет неправильно. Скорее уж „Создание Нечестивой Марионетки“».

Сконцентрировавшись и закрыв глаза, усилием воли тянусь к одному из минотавров. Через секунду ощущаю себя стоящим на двух ногах, абсолютно голым и каким-то неуклюжим.

«Давно я не находился в двуногом теле».

Опустив взгляд, вижу две могучие руки, согнутые в локтях. Сжав и разжав кулаки, убедился в том, что чувствительность сильно притуплена, а попытавшись присесть и встать, едва не упал. Все же координация движений оставляла желать лучшего, да и непривычный центр тяжести, давал о себе знать.

С некоторым разочарованием разрываю связь с телом марионетки и открыв глаза, отключаю барьер. После этого не прошло и минуты, как в шатер зашла Стар, тут же начавшая с хищническим интересом рассматривать тела кукол.

— Еще успеешь налюбоваться. — Привлекаю к себе внимание вампирши, тут же добавляя в голос ехидства. — Или ты уже ищешь замену Гривусу?

— Ревнуешь? — Изобразила намек на удивление кобыла, а затем растянула губы в похабной улыбке. — Если ты хорошо попросишь, то я могу подумать о том, чтобы взять тебя третьим.

— Как-нибудь обойдусь без такой чести. — Отвечаю на шутливое предложение совершенно серьезным тоном. — Давай не будем терять времени: тебе еще привыкать к управлению новыми марионетками.

— Не сложнее чем контролировать твоих скорпионов. — Пренебрежительно фыркнула королева перевертышей, но все же подошла ко мне и уселась на круп. — Приступай… я вся в твоей власти.

Складываю еще одну цепочку символов, затем кладу передние лапы на виски Стар. Тут же по ее голове расползается паутинка темно-фиолетовых линий, а взгляд на секунду затуманивается.

— Это конечно не рабочие особи, но управление отличается не сильно. — Заявила вампирша, заставив шесть десятков минотавров, начать выполнять движения из какой-то разминки. — Что дальше?

— Сейчас ты облачишь их в доспехи, затем я их упакую в свитки и доставлю к базе. — Продолжаю говорить уже направляясь к выходу из шатра. — Остальное зависит уже от твоего актерского мастерства.

«Хорошо что у меня есть Стар, способная контролировать всех марионеток… Но все же, „выключатель“ я себе оставлю».

(Отступление).

— Прекрасная ночь, не так ли, принцесса? — Безрогий пожилой минотавр, сидящий в инвалидном кресле с ногами закутанными в клетчатый плед, даже не сделал попытки обернуться, продолжая смотреть на звездное полотно.

Двухэтажный дом старика, находился в пригороде провинциального городка, своим видом напоминая особняк какого-то высокопоставленного чиновника, отошедшего от дел по выслуге лет. Высокий забор состоящий из решеток, обвитый побегами зеленого плюща, был скорее декоративным украшением, нежели серьезной защитой. Однако же, те кто решались забраться в сад, где ровными рядами росли цветочные кусты и плодовые деревья, попадали в ловушку из которой практически не было выхода…

— Прошу прощения за столь поздний визит, господин Марио. — Принцесса перевертышей, секунду назад выглядевшая как снежно-белая земная пони, скинула маскировку и вышла на свет от пары светильников, повешенных под крышей маленькой веранды. — Но вы должны понимать мои сложности… В последнее время чейнджлингам нелегко.

Из сада, стуча тяжелыми копытами, выбежали двое двурогих здоровяков, одетых в кожанные куртки и шерстяные штаны. Увидев гостью, они одним синхронным движением выхватили самострелы с барабанами на четыре выстрела каждый, а так же короткие прямые клинки, вдоль всего лезвия которых шли цепочки тускло сияющих синим рун.

Старик, которого вампирша назвала «Марио», поднял левую руку в останавливающем жесте. Стоило охранникам замереть, как он усмехнулся по стариковски, погладил короткую козлинную бородку и поправив воротник красной рубашки, вернул ладонь на подлокотник кресла.

— Гвидо, Нунцио… Позвольте представить вам мою хорошую знакомую, леди Зарин. — Церемонно проговорил хозяин дома, а после короткой паузы продолжил, обращаясь уже к кобыле. — Принцесса, эти двое охламонов — мои любимые внуки. Прошу не обижать их… а-то я расстроюсь.

В последних словах чувствовалась неприкрытая угроза, которую кто-то другой мог бы и проигнорировать, о чем позже пришлось бы серьезно пожалеть. Пусть Марио и казался слабым больным стариком, но именно он когда-то являлся главным конкурентом нынешнего главы ордена рунных магов.

Как было известно принцессе, в дуэли за титул, Бруно одержал победу, но подробностей поединка не знали даже члены ордена и личные ученики мастера. Официально, в тот день второй претендент погиб, получив несовместимые с жизнью повреждения, на деле же…

«Создатель синдиката, поглотившего весь теневой мир республики и запустившего свои щупальца в соседние страны… Патриот со своим собственным взглядом на благополучие государства».

— Леди Зарин, не окажите ли вы честь и не согласитесь ли переговорить с глупым стариком, за чашечкой ароматного чая? — Вежливо улыбнувшись, пожилой минотавр нажал на несколько выпирающих из подлокотника кристаллов и в кресле что-то тихо загудело. — Недавно мои племянники, работающие в Седловской Аравии, прислали мне замечательный сорт красного чая.

— Разве я могу отказаться? — Изобразив смущенную улыбку, принцесса подмигнула паре громил, до сих пор сжимающих оружие.

«Думаю, если бы между нами начался бой, защищать пришлось бы именно эту парочку, а не их „деда“».

— Тогда, прошу проследовать в гостинную. — После нажатия еще одного кристаллика, колеса кресла начали медленно вращаться, разворачивая старика лицом к двери. — Гвидо, Нунцио, вы можете быть свободны. Я вас позову, если мне понадобится помощь.

(Конец отступления).

ВОЙНА 4

Когда я добрался до выбранной для атаки базы, до рассвета оставался приблизительно час. Это было то самое время, когда ночь уже почти прошла, унося с собой страхи и тревоги, но утро еще не наступило. Именно сейчас часовые, в особенности неопытные, проявляли наименьшую бдительность, мыслями уже находясь в казармах на своих кроватях.

Пересечь защитный периметр, оставаясь не обнаруженным, благодаря заклинанию «плаща хамелеона», оказалось достаточно простой задачей. Пришлось лишь дождаться возвращения патруля, дабы проскочить за последним из двурогих воинов проходящих через периметр.

Дальнейшие мои действия не отличались особым разнообразием: нужно было пробежаться по импровизированным улочкам и не привлекая внимания, разместить в укромных уголках свитки с марионетками. В общем счете, потрачено на это было еще минут пятнадцать.

«Ну а теперь, пришла пора немного пошуметь».

Создав троих дубликатов, между которыми распределил половину своего все еще не восстановившегося резерва, скрываюсь в тенях ближайших строений. Двойники не стали мешкать, тут же разделившись помчались в разные части базы, при этом даже не пытаясь скрываться от случайных взглядов…

Прыгая с одной плоской крыши на другую, клон номер «один», высматривал на земле отряды дозорных. Удача ему улыбнулась уже на вторую минуту блужданий, что не могло не радовать, так как позволяло сохранить больше энергии для боя, а не тратить ее без толку на поддержание своего существования.

— Какая восхитительная беспечность. — Произношу достаточно громко, добавляя в свой голос солидную порцию ехидства. — Я бы даже сказал, что эта беспечность, по настоящему преступна.

Четверо минотавров, целиком закованных в металлическую броню, (кроме рогов, остающихся открытыми даже у пони и зони), выхватили самострелы и короткие клинки, одновременно с этим встали спиной к спине и начали искать меня взглядами. Прежде чем они успели предпринять что-то большее, отправляю с кончика рога заклинание «ледяной дротик», внутри которого находится огненная «начинка». Снаряд едва сумел пробить укрепленный рунами нагрудник, воткнувшись в него сантиметра на два, но этого оказалось достаточно, чтобы через наконечник оказавшийся внутри панциря, пламя сумело зажарить солдата.

— Минотавр в собственном соку. — Растянув губы в улыбке, отвешиваю шутливый поклон оставшейся троице противников, наконец-то обнаруживших мое место нахождения. — Рецепт: возьмите одного «коровьего сына», оденьте в железные доспехи, а затем зажаривайте до хрустящей корочки…

Три самострела разрядились почти одновременно, отправляя в мою сторону тяжелые кристаллические пули с металлическими сердечниками. Увернуться от них не составило особого труда, так как смещаться я начал еще до того момента, как Республиканцы нажали на спусковые крючки.

— И это все на что вы способны? — На секунду замираю на крыше еще одной железной коробки и демонстративно скучающе зеваю. — Я ожидал чего-то большего.

В этот момент, кто-то из троицы догадался воспользоваться устройством связи, встроенным в шлем, чтобы поднять тревогу.

«А вот теперь будет весело».

Оскалившись, окутываюсь разрядами молний, а затем сорвавшись с места, врезаюсь в троицу минотавров. Они были крепкими и сильными, но катастрофически медленными, из-за чего получив по удару в грудь, разлетелись в стороны словно кегли в боулинге…

Дубликат номер «два», спрыгнул на дорогу перед дюжиной двурогих солдат, бегущих на помощь к дозорным, сражающимся с «первым». Еще в воздухе сложив серию символов пальцами передних лап, при приземлении он ударил раскрытыми ладонями по бетону и тут же отпрыгнул в сторону, уходя от града пуль.

На том месте где я был секунду назад, медленно начал расползаться узор модифицированной взрывной печати. Все ее преимущества, относительно оригинальной версии, заключались лишь в возможности установки на любую достаточно ровную поверхность, неограниченный резервуар вкладываемой энергии, (при увеличении объема, увеличивался и сам каркас конструкта), ну и встроенный детонатор, срабатывающий при повреждении.

Минотавры не заметили рисунка на бетоне и помчались за мной, из-за чего оказались в зоне поражения печати. Я же не мог не воспользоваться таким подарком и активировал свое творение. Довольно сильный взрыв огласил базу, раскидав бронированные тела, местами помятые осколками бетона.

«А что если устанавливать печати прямо на доспехи? Хотя не стоит, рунные цепочки будут мешать».

Подхватив меч, выпавший из руки одного из Республиканцев, на всей доступной скорости бросаюсь к ближайшей жертве…

Третий дубликат, решив сберечь как можно больше энергии, дабы дольше отвлекать внимание, напал на очередную группу дозорных, точными ударами в слабо защищенные шеи, прервав их жизни. Следом за этим он обобрал трупы, собрав все самострелы, гранаты и прихватив пару укрепленных рунами мечей.

Дальше мне оставалось бегать по крышам, разбрасываться «гостинцами» в отряды охраны, а так же тренироваться в меткости стрельбы. Нет, конечно же минотавры стреляли в ответ… только вот довольно сложно попасть в противника, который от скорости движений, размывается в твоем восприятии. Использовать же гранаты и пусковые трубы, дабы уничтожить одну единственную цель, да еще находясь на собственной базе, они не решались.

«А зря, осколками меня могло бы и задеть».

И все же, как бы быстр и ловок я не был, по теории вероятности, хотя бы одна из тысячи пуль, должна была попасть в цель. В конце концов это и произошло, когда меня загнали в переулок между двумя бараками, зажав с обеих сторон группами обозленных пехотинцев…

«Неплохо мои двойники повеселились».

Скользя от тени к тени, я распечатывал костяных пауков, «порождения смерти», упырей и прочую нежить, своими неожиданными появлениями в самых непредсказуемых местах, дополняющую поднявшуюся неразбериху. Конечно, одинокие химеры не могли причинить большого вреда отрядам солдат, в поисках диверсантов прочесывающим базу вдоль и поперек, но каждая встреча с врагом, добавляла охотникам энтузиазма.

Уже распечатанные из свитков хранения «Нечестивые Марионетки», смешались с толпой Республиканцев и теперь направлялись на выполнение своего задания.

«Вряд ли найдется много офицеров, которые в условиях боевой тревоги, решат приказать своим бойцам снять шлемы».

Выпустив последних химер, ускорившись до своего физического предела, направляюсь на импровизированную площадь, где ощущается присутствие кого-то сильного. И пусть это выглядело как ловушка, в которой приманкой выступает рунный маг, но отказать себе в удовлетворении любопытства, выше моих сил.

(Отступление).

— Кто такие? — Крупный воин, закованный в тяжелую стальную броню, придающую ему сходство с двуногим танком, наставил на вновь прибывших скорострельный самострел.

В железном ангаре, где был установлен стационарный генератор защитного поля, под потолком ярко светились восемь белых сфер, заполняющих помещение ровным сиянием не оставляющим шанса ни одной тени. Сам громила, так же как и еще двое его напарников, не способных похвастаться такими же габаритами, были окружены еще одним энергетическим щитом, в разы уступающим основному по мощности.

— Нас прислал капитан Ромеро, для усиления охраны стратегически важного объекта. — Отчитался младший лейтенант, (о звании можно было судить по наплечникам брони), возглавляющий группу из семи минотавров.

— Имя твое как, боец. — Великан не собирался опускать оружие, которое было предназначено для установки на треножник, но не ношения в руках. — Ромеро минуты четыре назад, вместе со своими парнями наткнулся на трех химер… Так что подтвердить, или опровергнуть твои слова, он уже не сможет.

«Удачно получилось».

Хмыкнула про себя Стар, уже некоторое время прослушивающая внутренние переговоры двурогих. Изначально она хотела использовать имя другого офицера, или же вовсе привести одну из самых высокопоставленных марионеток, но Мозенрат вовремя подкинул «порождения смерти», выведя из строя очень неудобную фигуру.

«Теперь нужно сыграть натурально, чтобы даже у параноика подозрений не возникло».

— Младший лейтенант пятого корпуса, Рико Блиц.

Некоторое время громила с кем-то ругался по закрытому каналу связи, после чего оружие в его руках угрожающе нацелилось на марионетку, а в голосе появились стальные нотки:

— Рико Блиц, считается пропавшим безвести. Так что выходит, либо ты не Рико, либо Рико уже не солдат Республики. Снимай шлем.

— Опять?! — Возмущенно и одновременно обреченно, голосом своей куклы воскликнула Стар. — Четвертый раз… Уже в четвертый раз! Да это вообще ни в какие ворота!

— Что это с вашим командиром? — Подозрительным тоном осведомился напарник великана, переводя взгляд с одной марионетки на другую.

— Рико уже в четвертый раз «погибает» или «пропадает без вести». — Пояснил рядовой, тихо посмеиваясь над своим начальником. — После нападения змей, его признали утонувшим, а потом посадили в карцер, «до выяснения». После высадки он умер от кровавого поноса…

— Да чтоб вас всех Дискорд полюбил! — В сердцах рыкнул обсуждаемый.

— Пропал безвести ты во время последнего сражения с химерами. — Немного расслабившись, заметил охранник. — А четвертый раз?

— Пристрелю любого, кто об этом хоть слово скажет. — Предупредил младший лейтенант, многозначительно продемонстрировав свой самострел.

— Ладно. — Громила сменил тон на более миролюбивый. — Допустим я тебе поверил. Но шлем все же сними…

— Да зачем это? — Рико уже был на грани, (по крайней мере, именно это изображала Стар).

— Хочу убедиться, что под броней у тебя не скелет с пылающими зеленым огнем глазницами. — Почти честно ответил охранник.

Выругавшись, младший лейтенант повесил оружие на крепления и начал расстегивать защелки на шлеме. Однако, стоило ему освободить голову, как от входа метнулась размытая тень, а в следующий миг челюсти упыря сомкнулись на горле солдата.

В наступившей тишине отчетливо было слышно как хрустнули шейные позвонки, а затем химера дернулась всем телом и голова марионетки повисла на мышцах и лоскутах кожи.

— Рико!

— Тварь!

— Да стреляйте же вы!

Упырь превратился в решето и упал, своим телом накрыв «убитую» жертву.

— Убедился, урод? — Рядовой, рассказавший о своем командире пару забавных историй, наставил на барьер свой самострел. — Если бы не твоя долбанная паранойя…

— Тихо боец. — К напарнику подошел еще один член отряда. — Этому барану еще достанется, после того как мы все рапорт напишем. Не стоит себе жизнь портить… Рико это уже не поможет.

— Пропустишь нас под купол, или тоже попросишь шлемы снять? — Подал голос четвертый минотавр из группы усиления. — Уверен, по базе еще много тварей бегает, так что от нас избавиться хватит.

— Да чтоб вас. — Прошипел великан, в котором отчаянно боролись противоречия, (все же именно из-за его приказа погиб младший лейтенант). — Отключай поле. Десять секунд…

«Мне хватит».

Мысленно усмехнулась Стар.

Вот щит погас, шесть марионеток шагнули в периметр, а затем их движения резко ускорились. Выхваченные из ножен клинки, вонзились в воротники, соединяющие шлемы с нагрудными пластинами, пронзая их с той же легкостью как нож разрезает бумагу. Никто так и не успел сообщить о нападении, лишь великан из последних сил зажал спусковой крючек скорострельного самострела, нашпиговав живот своего убийцы тяжелыми пулями.

«Где овации актерам? Такой спектакль…».

Рико, скинув с себя тело упыря, поднялся на ноги и надел шлем на восстановившуюся голову. Оторванная же часть тела рассыпалась прахом и истаяла в воздухе.

— Теперь нужно заминировать генератор и ждать, пока остальные три группы справятся с захватом. — Отключив устройство связи в шлеме, пробормотала королева перевертышей.

Другая часть ее сознания, перемещенная в гвардейца, который сопровождал Гривуса, сообщила о частичном завершении операции. То же самое сделала и охотница, находившаяся на «ките», вместе со Скарлет.

«Судя по переговорам, Мозенрат сцепился с рунным магом и они на пару разносят центр лагеря. Может помочь? Хотя… сам справится».

После эволюции в королеву, Стар получила возможность накапливать большие объемы ментальной энергии, а так же одновременно обдумывать до сотни не связанных друг с другом проблем. И все же, учитывая тот минус, что для сестер и матери, она фактически стала природным врагом, (конкурентом, с немного иным окрасом ментальных волн), положительные стороны были слабым утешением.

Ради выживания вида, большой рой смирился с существованием отступницы, но в случае опасности жизни, на их помощь можно не рассчитывать. Молодой королеве оставалось надеяться только на себя и своего «хозяина»…

«Все же, нужно его подстраховать. Отправлю к месту битвы нескольких марионеток с запасом взрывчатки».

В «ближнем круге» вампирши, был еще и Гривус… Однако же, рассчитывать на его покровительство в случае гибели Мозенрата, было неблагоразумно, (по крайней мере до тех пор, пока он не влюбится в свою любовницу по настоящему).

«Если заставить жеребца тысячу раз произнести „я люблю тебя“, на тысячу первое повторение, он и сам в это поверит».

Что сама Стар испытывала к своему партнеру? Она затруднялась дать точный ответ на этот вопрос даже себе. С одной стороны, герой Зебрики был прекрасным прикрытием, неплохим способом развлечься и поставщиком ментальной энергии с очень специфичными вкусами. С другой же…

«Дикий, но временами заботливый и нежный варвар. Будет жаль его потерять».

(Конец отступления).

ВОЙНА 5. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Грюмо бежал вслед за пятеркой пехотинцев, отправленных на усиление защиты третьего генератора защитного поля. Он не забывал оглядываться, выискивая силуэты химер в промежутках между железными коробками, заменяющими нормальное жилье, а так же прислушивался к далеким выстрелам и взрывам.

«Еще не всех тварей перебили».

Когда над базой прозвучала боевая тревога, солдаты спали в бараках и видели десятый сон, но вбитые инструкторами рефлексы, позволили не придя в себя окончательно, нацепить доспехи и похватать оружие. Когда же сон выветрился окончательно, в голове начала стучать тревожная мысль о том, что зебры снова натравили своих монстров.

Догадка оказалась верной лишь частично: на базу проникли диверсанты, которые неведомым образом провели через посты охраны некоторое количество чудовищ. Солдатам Республики, разбитым на отряды от пяти и до десяти минотавров, пришлось обыскивать всю охраняемую территорию, вылавливая уродливых тварей по одному. И только в нескольких местах шел серьезный бой, а по внутренней связи то и дело поступали сообщения о раненых и убитых.

Как гром среди ясного неба, по общему каналу связи прозвучало сообщение о выходе из строя первого и четвертого генераторов защитного поля. Работоспособными остались только второй и третий стационарные артефакты, защита одного из которых теперь являлась приоритетной задачей их группы.

— «Почти на месте». — Прозвучал голос командира из динамиков шлема.

В следующую секунду бойцы выбежали на небольшую площадку перед ангаром, где и находился генератор. У входа их встретил «железный гвардеец», стоявший неподвижно как статуя. Синеватое свечение, пробивающееся через стекла шлема этого существа, вызывало ощущение беспокойства, а по спине при приближении, начали бегать мурашки.

— Кто? — Каким-то неживым, металлическим голосом осведомился воин, вооруженный алебардой на длинном древке.

Офицер сообщил свое имя и цель прибытия. Охранник несколько секунд молчал, а затем голосом в котором не слышалось ни намека на эмоции, заявил:

— Ваши полномочия подтверждены. Можете пройти внутрь.

«А может быть слухи не врали и „железная гвардия“ — это действительно големы, созданные рунными магами? Никогда не видел ни одного из них без шлема».

Не успел Грюмо сделать и пары шагов, как боец который шел прямо перед ним, оказался отброшен от входа ударом «пятки» алебарды. Сила, с которой «железный гвардеец» атаковал свою жертву, заставила холодный пот выступить на морде, так как в месте соприкосновения железного набалдашника с броней минотавра, образовалась внушительная вмятина.

— Что это значит, солдат? — Офицер, рефлекторно нацелив самострел на голову агрессора, старался говорить спокойно и требовательно, чему совершенно не способствовал дрогнувший голос.

— У данного юнита отсутствует характерное для живых существ биополе. — По прежнему не выражая никаких эмоций, отозвался стражник, начав наступать на избранного противника. — Подвижные объекты, не имеющие биополя, классифицируются как нежить или големы. Данный юнит не относится к «железной гвардии», о нем нет информации в базах данных научного корпуса. Из всего выше сказанного, можно сделать вывод, что маги Зебрики, создали химер, достоверно изображающих солдат Республики.

Алебарда поднялась для удара, на секунду задержалась в наивысшей точке, а затем резко опустилась вниз.

Солдат, который после первого удара должен был находиться в отключке, неожиданно ловко перекатился на живот, оттолкнулся руками от земли и в следующий миг оказался стоящим на ногах. Прямо на глазах у ошарашенных минотавров, вмятина оставленная на броне, под давлением неведомой силы, вернулась в начальное состояние, (лишь мелкие неровности остались напоминать об ударе).

— Значит ты видишь биополе? — Отступив назад и положив ладони на рукояти меча и самострела, задумчиво произнес враг. — Интересная информация… И как рунные маги добились такого эффекта?

— Огонь! — Рявкнул офицер, первым подавая пример своим подчиненным.

Словно находясь в каком-то странном сне, Грюмо прицелился и нажал на спусковой крючок. Самострел в его руках дернулся, тяжелая пуля попала в плечо существа, которое еще недавно казалось другом и соратником. Однако же, эффекта это действие не возымело, все же доспехи укрепленные рунами, создавались с солидным запасом прочности.

— Отчет составлен, рекомендации отправлены в аналитический центр. — Невозмутимо проговорил «железный гвардеец». — Приступаю к уничтожению вражеской боевой единицы.

Алебарда вспорхнула вверх, опустилась вниз, расчертила воздух параллельно земле, а затем крутанулась «мельницей» и обрушилась чеканом на грудь не успевающего увернуться минотавра. В той или иной степени, каждый удар достигал своей цели, в результате чего, жертва отлетела на дюжину шагов и перекувыркнувшись через голову, замерла в нелепой позе, словно бы марионетка с обрезанными нитками.

«…!».

Все сражение, (если произошедшее вообще можно так назвать), не заняло и пары секунд. Вид же того, как укрепленная рунами броня, разрубается одним единственным ударом секиры, заставлял рефлекторно сглотнуть, а собственные доспехи больше не казались такой уж хорошей защитой.

«Сперва волна, затем змеи, потом разные химеры… теперь еще и это!».

Руки Грюмо дрожали. Он и сам не заметил, в какой момент ствол самострела оказался направлен на «железного гвардейца», а из памяти совершенно вылетел тот факт, что нужно вытащить использованную гильзу и вставить новый патрон.

— Противник деактивирован. — Прозвучал неживой голос из-под шлема, стекла которого стали светиться чуть ярче обычного, придавая образу воина еще более пугающий вид.

— Какой ты шустрый. — Мертвец, (а сомнений в этом не было уже ни у кого), насмешливо фыркнул и поднялся на ноги. — Это были мои любимые доспехи.

— «Внимание: юниты противника, похожие на минотавров но не имеющие биополя, мало восприимчивы к механическим повреждениям». — Алебарда снова начала порхать в руках «железного гвардейца». — «Приступаю к поиску способов эффективной борьбы».

— Хорошо сказано. — Усмехнулся мертвец, одной рукой срывая с пояса зажигательную гранату. — Я и сама не сказала бы лучше.

— Все в ангар! — Наконец-то выйдя из ступора, скомандовал своим бойцам офицер, успевший оценить живучесть врага и силу охранника. — От нас здесь все равно толку не будет.

— «Механические, кислотные, термические повреждения, не эффективны» — Констатировал «Маршал», через глаза одного из «железных гвардейцев», наблюдая как в очередной раз из отдельных кусков собирается тело его противника. — «Необходимо предоставить отчет о столкновении мастеру ордена рунных магов. Рекомендуется создание оружия, способного разрушать энергетические структуры духовного и магического происхождения».

Взмахнув алебардой, неживой воин пробил «пяткой» древка грудную клетку неживого минотавра, тем самым словно большой иголкой, пришпиливая его к бетонной поверхности.

— Мозенрат будет недоволен. — Пробормотал противник, уже лишившийся большинства элементов брони и всего оружия. — Что же ты за монстр такой?

Отвечать на вопрос врага, или вести диалог во время боя, «маршал» посчитал нерациональным. Вместо этого, «железный гвардеец» снял с пояса замораживающую гранату, внутри которой находилось жидкое вещество, в секунды охлаждающее все, на что только попадет. Нажав на кнопку активации, он отсчитал три секунды, разжал пальцы левого манипулятора и тут же отпрыгнул спиной вперед, оставляя между собой и жертвой пространство в два метра.

Прозвучал хлопок взрыва, тело врага, так же как и торчащая из него алебарда, покрылись тонким слоем искрящегося льда. После минуты ожиданий и наблюдений за неподвижной скульптурой, искусственный интеллект пришел к определенным выводам:

— «Выработан алгоритм противодействия объектам класса „инфильтратор“. Рекомендации записаны и внесены в папку „Для срочного ознакомления командованием“».

Подойдя к неподвижному врагу, «железный гвардеец» выдернул свое оружие из обледеневшего тела, тут же растрескавшегося, но не развалившегося на куски. Оставшаяся в туловище неживого минотавра дыра, тут же начала зарастать плотью.

— «Дополнение к отчету: меры противодействия являются временными. Требуется оружие для нанесения повреждений энергетическим структурам».

Осмотревшись и не обнаружив новых противников, сверкающий синим светом, льющимся из глазниц шлема воин, вернулся на свой пост охранника.

Лобо стоял на середине импровизированной площади, ощущая как по венам бежит концентрат «боевого коктейля». Конечно, у минотавров не было своей гильдии алхимиков, которые могли бы снабжать Республику стимуляторами для солдат, но лаборатории ордена рунных магов, сами неплохо справлялись с обеспечением рыцарей всем необходимым. И пусть когда наступит откат, ему будет очень плохо…

«Зато сейчас, мне невероятно хорошо».

Усмехнувшись под маской, маг отдался ощущению легкости, которое приносила каждая порция стимулятора. Сознание расширилось, восприятие обострилось, кристально ясные мысли текли с невероятной скоростью, буквально выжимая все ресурсы мозга. В таком состоянии, рыцарь даже без вспомогательного оборудования, мог создавать рунные круги, используя лишь концентрацию, магию и волю.

На что надеялся Лобо, вызывая диверсанта на поединок? На самоуверенность своего врага, умудрившегося за краткий срок встряхнуть всю базу Республиканцев.

«Ты ведь сильный? Очень сильный, хитрый и быстрый. Ну что тебе стоит справиться с каким-то рунным недоучкой? Я ведь даже колдовать нормально не могу…».

Злая веселость поднималась откуда-то из груди, кулаки то сжимались то разжимались, глаза немигающим взглядом смотрели через визоры шлема, на которых отражались показатели брони и организма. В любой момент по команде хозяина, доспех был готов вколоть обезболивающее, новую порцию стимулятора, (что грозило побочными воздействиями на сердце и печень), или же вещество способствующее свертываемости крови.

«Ну же! Где ты там? Вот он я: один, без охраны и оруженосцев».

Рунный маг не сомневался, что его провокация увенчается успехом. Враг уже успел показать свою силу и просто не сможет отказать себе в желании уничтожить, а еще лучше захватить рыцаря…

«А может быть я все же ошибся?».

Не успела мысль сформироваться окончательно, как в спину ударило «ледяное копье», разлетевшееся безвредной крошкой, после столкновения с личным барьером. Тут же сенсоры шлема нашли врага, засевшего на крыше одного из складов.

— Как некультурно. — Неспешно обернувшись, минотавр посмотрел точно в то место, где должен был находиться диверсант, но увидеть смог только нечеткий силуэт. — С кем имею честь…?

— Мозенрат. — Прозвучал спокойный ответ, по интонациям голоса позволяя понять, что враг абсолютно уверен в своем превосходстве.

«Не ошибся».

— Просто «Мозенрат»? — Лобо изобразил недоумение, словно ожидал что противник представится длинным красочным титулом.

— Мы манерам не обучены. — Усмехнулся полосатый маг. — Покажи пример и может быть я исправлюсь.

— Нести свет просвещения — это долг каждого рыцаря. — В тон собеседнику, но с намеком на покровительственное отношение, заметил Республиканец. — Позвольте представиться, добрый сэр: Лобо Цефал, старший рыцарь-наставник ордена рунных магов.

— О! — С фальшивым восторгом отозвался враг. — Да меня решили ловить на важную рыбу.

— Так кто же вы, «просто Мозенрат»? — Настолько вежливо, что это просто невозможно было принять за искренность, спросил минотавр.

— Всего лишь скромный гранд-магистр… — Смущенно ответил противник. — Но ведь мы здесь не для того, чтобы мериться длинной титулов?

«Ты несомненно прав».

Пока Лобо вскидывал руки, символы выгравированные на наручах его доспеха, вспыхнули двумя разными комбинациями. С правой ладони тут же сорвался огненный шар, с пальцев левой кисти ударила ветвистая белая молния, запоздавшая всего на пол секунды. Учитывая вложенную силу и скорость атаки, этого должно было стать достаточно, дабы пробить щит средненького некроманта, (доказано дуэлями с беженцами), но…

«Шустрый, гад».

Мозенрат просто ушел из-под атаки, сместившись влево, а затем повторно уклонился от нового потока молний. Подобные скорость восприятия, реакция и движения за гранью возможностей обычного тела, не могли не вызывать зависть. Однако же, это совершенно не означало, что рыцарь вдруг потерял шансы на победу.

«Не один раз мне приходилось убивать тех, кто был быстрее меня».

Символы на наручах вспыхнули новыми комбинациями, и вот во врага уже летят «огненные болты», «магические стрелы», «воздушные кулаки». От напряжения разума, в голове все будто кипело, но останавливаться ни на секунду было нельзя. Лобо прекрасно понимал, что не успевает использовать что-то более сложное или разрушительное, но и врагу приходилось отвечать самыми простыми приемами, легко блокируемыми личной защитой.

Мозенрат прыгал с крыши на крышу, скрывался за углами зданий, использовал заклинание перемещения. С его стороны летели взрывные лучи, «ледяные стрелы», «копья праха», (если бы не они, минотавр начал бы сомневаться, что сражается не против обычного пони), и многие другие заклинания низкого ранга.

Со стороны бой напоминал забавное зрелище: странного вида четырехкрылая и однорогая химера, бегает вокруг крутящегося на месте словно юла минотавра. Боевые плетения рунного мага, постоянно промахиваясь мимо цели, разносили на кучи мусора склады, казармы и их содержимое, в то время как вокруг него, бушевал вихрь из взрывов и осколков. Двигались же они оба настолько быстро, что далеко не каждый воин успел бы уследить за перемещениями.

«Накопители разряжены до шестидесяти процентов… Такими темпами, бой на истощение я проиграю».

В этот момент Мозенрат растроился, и все его копии побежали в разные стороны. Лобо пришлось отвлечься на их уничтожение, благо что двигались дубликаты раза в четыре медленнее оригинала, но за это время их создатель успел сотворить более мощное заклинание.

Ледяное копье, в наконечнике которого пылало алое пламя, стремительно неслось прямо в грудь рыцаря. Не обладая той же ловкостью что и противник, рунный маг просто выставил перед собой скрещенные руки, а затем воздух исказился. Смертельный снаряд, попав в аномалию, просто исчез, а волна разрушительной силы, подчиняясь взмаху Республиканца, понеслась к гранд-магистру.

«Сейчас мы тебя немного замедлим».

На сенсорах, в зоне чувствительности шлема, появились два десятка зеленых маркеров, обозначающих дружественные боевые единицы. Учитывая уровень разрушений сотворенных одаренными, приблизиться к ним могли только «железные гвардейцы», инстинкта самосохранения лишенные полностью.

«Не важно».

Символы на наручах начали вспыхивать в причудливой последовательности, в которой никто кроме другого рунного мага, не смог бы определить какую-то закономерность. Пришлось даже проигнорировать «таран праха», «копье разложения» и шаровую молнию, дабы закончить свой безумный шедевр.

— Оцени, уродец: «Обратный схлопывающийся барьер»!

Вокруг поля боя возник синеватый полупрозрачный купол, тут же начавший сжиматься, стягивая к центру весь мусор и всех разумных, кому неповезло оказаться внутри. Прелесть заклинания заключалась еще и в том, что в зоне воздействия невозможно было перемещаться, а значит и сбежать.

— А теперь… — Лобо оскалился, жалея о том, что из-за маски враг не видит выражения его морды. — «Термальная детонация»!

Все что находилось внутри сжимающегося барьера, вспыхнуло белым пламенем…

«Как же больно и горячо… Опять броня оплавилась? Это уже третий комплект за месяц».

Содрав с головы безнадежно испорченный шлем, рыцарь перевернулся на спину и посмотрел на далекое небо, скрытое тучами. В нос тут же ударил запах гари, паленой шерсти и кости, (а он еще удивлялся, почему все мастера срезают рога…). Порция обезболивающего, впрыснутого в кровь, позволяла сейчас не корчиться в агонии, но и о продолжении боя не могло идти и речи.

«И все же я победил».

Сам рунный маг выжил лишь благодаря двум факторам: заклинанию «морозного щита», которое активировалось за миг до взрыва, а так же запасу прочности собственной брони, рассчитанной на прямое попадание из корабельного орудия.

— Ха… ха-ха-ха… — На глазах выступили слезы, но вытирать морду покрытыми гарью перчатками, было не самой лучшей идеей, от воплощения которой удалось удержаться. — Я завалил гранд-магистра Зебрики.

С некоторым трудом приняв сидячее положение, Лобо осмотрелся и выругался. Проморгавшись и тем самым избавившись от лишней жидкости, он снова осмотрелся и присвистнул:

— Да тут словно война прошла… Ах да: мы ведь на войне. — Встав сперва на колени, затем приняв вертикальное положение тела, рунный маг раскинул руки в стороны и хрипло прокричал. — Я завалил гранд-магистра! Где мой памятник… кха-кха…

— Будет тебе памятник. — Прошипел дико злой голос из-за спины. — Посмертно.

— Эхм… Кхак…? — Опустив взгляд, Лобо увидел когтистую чешуйчатую лапу, которая высовывалась у него из груди, лишь каким-то чудом не задев сердце, (или это был расчет?). — Кхак тхы вхыжхел?

Боли не было, как и страха, лишь недоумение и искренняя детская обида. Тело же еще даже не поняло, что фактически мертво…

— «Вакуумный щит», «кинетический барьер», «покров праха»… и немного удачи. — Раскрывать все свои секреты Мозенрат не собирался, а потому умолчал, что основную силу удара смог пережить благодаря тому, что запечатал себя в свиток, который при разрушении печати, высвободил все свое содержимое на свободу, при этом позволив провести в безопасном пространственном кармане почти секунду. — Славный последователь Дейдары, мне будет очень интересно с тобой поболтать в более мирной обстановке.

— Пхобхолтаем… в тхартхархе. — Отхаркивая кровь, прошипел рыцарь, из последних сил хватаясь обеими руками за лапу противника, чтобы не дать ему сбежать. — Огонь!

Бойцам «железной гвардии» не нужно было повторять дважды. В отличие от живых солдат, они были лишены эмоций и потому получив приказ, начали стрелять на поражение, выпуская из тяжелых скорострельных самострелов, настоящий ливень из тяжелых пуль.

«Простите… учитель… видно мне не суждено продолжить ваше дело».

(Конец отступления).

ВОЙНА 6

«Какой смелый, самоотверженный, благородный и даже героический поступок! Жаль что совершенно бесполезный».

Барьера, который мешал бы перемещениям, над нами уже не было, а еще до нанесения подлого и бесчестного удара в спину, один из потоков сознания начал создавать необходимое заклинание. И все же, пришлось использовать немного духовной силы, напитывая правый глаз, дабы при помощи контроля воздуха, создать вращающуюся преграду, не блокирующую а отводящую пули в стороны, (только вот этого оказалось недостаточно, в результате чего мои крылья, обеспечивающие еще один слой защиты, обзавелись несколькими рваными ранами).

«Хорошо что пули с более легкими, замораживающими и зажигательными наполнителями, все же отклоняются щитом».

— До встречи в новой жизни. — Усмехаюсь глядя в затылок минотавру, его телом прикрываясь с той стороны, откуда выстрелы звучали наиболее часто.

Вспышка и мгновение дезориентации, которые сопровождали каждое перемещение, оставили после себя ощущение внутренней опустошенности. Появился я всего в полутора десятках метров от того места с которого исчез, и не теряя времени, полетел вверх. «Железные дровосеки» хоть и быстро отреагировали на изменение обстановки, но пока вскидывали свое оружие и прицеливались в постоянно виляющую мишень, расстояние между нами стало слишком большим.

«И снова непредвиденные сложности: хорошо меня этот двурогий погонял. Нужно срочно усиливаться, а то боюсь при встрече с кем-то более серьезным, таких трюков будет недостаточно».

В когтистых пальцах передней лапы, истекал кровью вырванный кусок ребра, на котором еще осталось немного плоти. Для призыва души умершего, этого будет вполне достаточно, ну а тел для вселения можно набрать и среди рядового «мяса».

«Хм-м… А что если ускорить один проект? Заодно и потренируюсь в создании жизнеспособных химер, способных оставлять потомство».

Несмотря на вяло текущие размышления, часть потоков сознания продолжала отслеживать обстановку и управлять полетом, постоянно маневрируя. Мой путь лежал напрямик к облакам, где ощущение жизни показывало нахождение зебрасов Скарлет.

«Странное ощущение: вроде бы и победил, добился всех поставленных перед собой целей… но убегаю с почти опустошенным резервом, который даже метка восстановить не успевает. А ведь если бы рунный маг чуть больше знал о моих способностях, вряд ли так глупо проиграл бы».

Наконец, облака приблизились вплотную, затем окутали меня со всех сторон, создавая иллюзию одиночества и защищенности, а после этого остались позади, открывая взгляду небесное полотно. Раннее утро вступало в свои права, но видно это было только на высоте…

«Где…? А, вот куда „киты“ улетели».

Взмахнув пару раз всеми четырьмя крыльями, уже успевшими полностью восстановиться, приближаюсь к воздушным войскам Зебрики. На встречу тут же отправились черно-красная крылатая зони, еще четверо зебрасов из ее «крыла», а вместе с ними молодая охотница роя Стар, старающаяся казаться как можно менее заметной.

— Гранд-магистр…? — Зависшая в паре метров передо мной Скарлет, выразительно изогнула брови, одновременно выражая и беспокойство и требуя отчет, (статус не позволял начать меня допрашивать, а беспокойство о самочувствии, можно было бы воспринять как неверие в мои силы).

«Среди своих солдат, изображаю непонятно что».

— Все идет по плану. — Мой голос спокоен и звучит уверенно. — Приступаем к второму этапу.

— Господин. — Осмелилась вступить в беседу вампирша. — Мать сообщает, что два оставшихся генератора защищены слишком хорошо и она не может к ним пробиться. Артиллерия выведена из строя лишь на треть…

— Дальше тянуть нельзя. — Добавляю словам настойчивости. — Пока враг не оклемался, нужно продолжать атаку.

— Слышали гранд-магистра? — Скарлет повысила голос, сверкающими магией глазами обвела своих спутников и набрав в грудь воздуха, решительно рявкнула. — Начать вторую фазу.

— Сильно устал? — Спросила черно-красная зебраска, передавая мне фляжку с витаминным бульоном.

Мы сидели на спине одного из «китов», отстраненно наблюдая за суетой подчиненных, занятых сбрасыванием бочонков с алхимическим огнем, кувшинов с кислотами и прочих сосудов с алхимическими веществами. Воздушный флот не стал опускаться ниже облаков, зависнув прямо над базой минотавров, из-за чего ориентироваться приходилось на ощущения магии жизни и смерти, подсказки духов и советы передаваемые Стар через свою дочь.

— Все нормально. — ПНБ я уже перевел в режим ожидания, давая организму отдохнуть от повышенной нагрузки, пусть это и увеличивало время необходимое для заполнения резерва. — С чего такая забота?

— Разве я не могу беспокоиться о своем прямом начальстве? — Попыталась изобразить возмущение Скарлет, но под моим взглядом быстро сдалась. — С меня Уно шкуру спустит, если с тобой что-то случится и она не узнает об этом первой.

«Мило и… Странно. Сестра приставляет свою особенную Зони, чтобы та за мной следила».

— И хватит ухмыляться. — Летунья недовольно наморщила носик и ткнула меня правым передним копытцем. — Вот расскажу ураганчику о твоих похождениях, сам прочувствуешь на себе беспокойство скучающей кобылы.

— Хм? — Вскидываю брови в вопросительном жесте. — «Ураганчику»?

— Ой. — Крылатая зони быстро осмотрелась, убеждаясь что нас никто не слышит, (за что «спасибо» следует сказать воздушному барьеру). — Уно ни слова.

«Значит „ураганчик“? Не знаю как она получила это прозвище, но сестренке подходит».

С невозмутимым видом покивав, что вызвало всплеск подозрительности у моей собеседницы, возвращаюсь к наблюдению за событиями, происходящими внизу. Ощущение жизни, да и контроль воздуха, пусть и не позволяют разобрать подробностей, но позволяют получить представление об общей картине.

Минотавры, неожиданно лишившись двух из четырех генераторов защитного поля, не стали перегружать оставшиеся артефакты, уменьшив их зону покрытия до одной трети от начальной площади. Солдаты, зачистив последних химер, выпущенных мной на их базе, дисциплинировано отступили под защиту барьера, оставляя пустые постройки из железа и бетона, на которые и обрушился смертоносный дождь. В результате этих действий, им удалось минимизировать потери в живой силе, при этом потеряв ряд складов и часть артиллерии.

Прямо сейчас, под действием огня и кислот, две трети укреплений превращаются в сплошную массу, в которой сложно выделить отдельные элементы. Однако же, несмотря на все успехи первой фазы операции, сейчас можно сделать вывод, что второй этап если не провалился, то очень близок к этому.

«Каков же запас прочности у стационарных генераторов? Купол уже несколько минут бомбят, а он почти не померк».

— Если барьер не падет, то Гривусу придется отступать. — Произношу очевидный факт… и с удивлением слышу облегченный выдох Скарлет. — Ты думала, что я поведу легионеров на заведомо безнадежный бой?

— Ну… — Зебраска смутилась. — Некоторые твои решения, да и фраза о том, что мы умрем только когда ты позволишь… В общем, у некоторых бойцов сложилось двойственное мнение.

«М-да. И почему я об этом узнаю только сейчас?».

— Можешь передать подопечным, что я не собираюсь их гробить в бессмысленных сражениях. — Перевожу взгляд на правый «борт» «кита», откуда зебрасы начали скидывать новую партию бочек. — Даже обидно, что обо мне такие слухи ходят.

«То, что я способен отдать подобный приказ, совершенно не означает, что я буду это делать».

— Не дуйся, великий гранд-магистр. — Изобразив голосом раскаяние, черно-красная кобыла подсела ко мне поближе и заговорщическим шепотом предложила. — Хочешь я в качестве извинений… сделаю тебе эротический массаж?

— Уно расскажу. — Отзываюсь практически рефлекторно, на всякий случай все же проверив реакции организма собеседницы, чтобы убедиться в том, что она просто шутит, пытаясь разрядить атмосферу.

— Ммм. — Скарлет на секунду задумалась, прикоснулась левым передним копытцем к губам и заявила. — Думаю ураганчик будет не против, если я стану чуть ближе с ее младшим братиком. Она кобылка не жадная, особенно в тех случаях, когда дело касается тебя.

— Тогда… — На миг мне показалось что сейчас барьер исчезнет, но он лишь мигнул и засветился еще ярче. — Натравлю на тебя Мистику, Тантру и Мираж.

— Почему не Астрал? — В голосе собеседницы прозвучало искреннее любопытство. — Вроде бы именно с ней у тебя самые тесные отношения.

— Астрал слишком «щедрая». — Хмыкнув, несколько смущенно ворчу в ответ. — А вот ее сестра, с удовольствием предпримет все меры, дабы рядом со мной не оказалось еще одной конкурентки.

— Не думала, что ты еще и с Мистикой. — Удивилась зебраска.

— В том-то и дело, что между нами строго деловые отношения: она исполняет мои приказы и в меру сил охраняет шкуру, а заодно следит за… Не важно. — Еще одна серия взрывов, бессильно разбилась об купол защитного поля. — Вот бы взорвать под ним что-нибудь большое… Эх, не догадался.

— С каждым бывает. — Утешила меня черно-красная кобыла. — А о массаже подумай, я буду не против.

— Скарлет. — Поворачиваю морду к крылатой зони, которая от моего резкого движения чуть вздрогнула. — Ты ведь ко мне ничего не испытываешь, так зачем все эти разговоры?

— У тебя забавная реакция. — Безмятежно отозвалась зебраска.

— Выпороть бы тебя. — Отвернувшись, снова концентрируюсь на событиях происходящих внизу. — Боюсь только, что этого ты и добиваешься.

— Я так понимаю, что атаковать мы сегодня уже не будем? — Резко сменила тему разговора летунья. — Если все вместе ударим, то энергетический щит пробьем, но на сражение сил уже не хватит.

«Нам нужна артиллерия, которая смогла бы продавливать подобные барьеры. Постоянно рассчитывать лишь на собственные силы бойцов, в этой войне нельзя».

— Пусть Стар передаст Гривусу приказ об отступлении к лагерю. — Слова давались очень неохотно, все же шансы на победу в сражении были велики, только вот в стратегическом противостоянии, большие потери означали бы поражение во всей войне, (воскресить всех и сразу, не получилось бы, даже если на складах лежали бы готовые к вселению душ тела. — Сбрасываем последние «подарки» и тоже уходим.

Черно-красная кобыла кивнула, вскочила на ноги и убежала отдавать приказы, оставив меня в гордом одиночестве, с питательной смесью во фляжке и тяжелыми мыслями в голове.

«Артиллерия нужна мощная и мобильная, чтобы пробивать барьеры… Стоп! А ведь магические щиты — это не панацея. Вещество, которым покрывали стены в бункере, так же как и металл, из которого состоит входная „дверь“, успешно сопротивляются магии. А что если мы будем делать снаряды, с оболочкой из этого вещества? Размеры пушек, необходимые для успешного поражения целей, будут гораздо меньше чем аналоги минотавров».

Новая идея настолько меня захватила, что я почти пропустил тот момент когда были сброшены последние сосуды, а «киты» начали набирать скорость, уходя на запад. Лишь ощущение движения ветра, отвлекло разум углубившийся в расчеты, заставив обратить внимание на внешний мир.

«Пусть сегодня мы потерпели неудачу, но что-то мне подсказывает, что в будущем нас ждет немало успехов… Нужно до них только дожить».

ПИСЬМА ДОМОЙ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

«Здравствуй Мара. Вчера наша флотилия наконец подошла к берегам Зебрики и началась разгрузка, а у меня выпало несколько свободных минут в тишине, чтобы написать это письмо.

Знаешь, когда в учебном корпусе, где готовили новобранцев, нас предупреждали о необходимости преодолеть все свои страхи, я думал что нас просто запугивают. Однако, вид головы змеи, в пасть которой взрослый минотавр мог бы забраться вместе с броней и оружием, развеял все сомнения, (один клык мне удалось взять как сувенир, так что передай братишке, чтобы ждал посылку).

Первыми на берег отправились бойцы штрафного батальона, собранного из преступников. Они выяснили, что в воде водятся медузы, испускающие отравляющие газы в воздух, так что без шлемов с фильтрами, даже в каютах находиться запрещено.

Казалось бы, что не так давно мы отплыли из порта Республики, а меня уже мучит тоска. Каждую ночь во сне, я вижу твои прекрасные глаза и вспоминаю нашу первую встречу, (здорово меня твой отец гонял…).

Передавай приветы отцу и маме, не перетруждайся на работе и помни, что я сильно скучаю. Как только вернусь в Республику, мы наконец-то сможем выкупить тот домик в деревне, который тебе так понравился».

— «Залп!» — Прогремел голос командира в динамиках шлема, заставляя указательный палец правой руки, дернуться зажимая спусковой крючок. — «Держать строй, коровьи дети!».

Скорострельный тяжелый самострел, установленный на небольшом возвышении, выбрасывая облака искр и едкого дыма, мерно дрожал под руками. В сторону надвигающейся волны нежити, одна за другой вылетали тяжелые пули, выбивающие из земли фонтанчики пыли и разносящие на куски костяную и деревянную броню монстров. Вспышки и грохот взрывов, дополняли картину побоища, но враг невзирая на чудовищные потери, даже не помышлял об отступлении.

«Они же не разумные и бояться не могут».

Стиснув зубы, стрелок повел стволом скорострельного самострела из стороны в сторону, затем заменил опустевший барабан с патронами,(диск, в котором находилась подвижная лента на две сотни выстрелов), и продолжил вести огонь.

Смотреть на тварей, которые будто бы из кошмаров выбрались, было страшно до дрожи в коленях. Лишь оружие, мощное и смертоносное, позволяло справиться с эмоциями и убедить себя в собственной смелости.

Краем зрения минотавр заметил, как на встречу химерам вышли сверкающие синими огнями из глазниц шлемов, воины «железной гвардии». Тяжелые алебарды в их руках, порхали легко и непринужденно, словно и не весили больше десятка килограм каждая.

Остальной бой запомнился лишь бесконечной стрельбой, отступлением к берегу, бросками гранат по команде командира…

«Дорогая Мара, вот я и снова пишу письмо, пусть и прошло совсем немного времени.

Базу на берегу мы все же создали, наши маги заморозили мелководье, так что медузы больше не опасны, но командиры все равно запрещают снимать шлемы при нахождении на улице. Скажу тебе, что спать в поддоспешнике — это удовольствие ниже среднего.

Кормежка, вопреки ожиданию многих, не стала лучше чем на кораблях, а причина тому заключается в ядах. Оказалось что зебры, не только на мелководье выпустили медуз создающих отравленный газ, но и все источники питьевой воды на многие километры вглубь материка, тоже отравлены. Искать же еду на земле, где из растений только кривые деревца, а из почвы растут только колючие кустарники, дело неблагодарное и опасное. Вот и выходит, что на завтрак, обед и ужин, у нас строго ограниченный рацион, который состоит из сухих батончиков, консервов и грибов. Даже обычной каше, которую варят только по утрам, я рад словно самому изысканному деликатесу.

Ночные налеты полузебр уже надоели: выспаться никак не удается, а ведь еще и разрушения причиненные взрывами нужно восстанавливать. Хорошо что наши магические щиты, надежно защищают базу от снарядов прилетающих из-за облаков… Я ведь рассказывал, что небо над нашими головами затянуто тучами?

Помнишь, в школе нам рассказывали, что пегасы умеют управлять погодой, гоняя по небу тучи и облака, поднимая ветер и устраивая ливни? Даже смешно вспоминать, какие мысли тогда роились в моей голове, при рассматривании картинок в учебнике и формул, доказывающих эффективность подобной деятельности. Оказывается что крылатые зебры, если и хуже своих Эквестрийских сородичей владеют этим умением, то совсем ненамного.

Как там дела дома? Как твоя работа? Вчера приснилось, что мы сидим в беседке, перед домом твоего отца, в небе светит яркое солнце и поют птицы, а ты рассказываешь об успехах дочки. Когда проснулся, долго не мог понять, где нахожусь, а потом расстроился, вспомнив что мы еще даже свадьбу не сыграли…».

Выбрасывая клубы черного дыма из труб, сминая кустарники и продавливая в мягкой земле широкие борозды, в направлении одной из сторожевых крепостей ехала мобильная артиллерийская установка. Она выглядела как длинная высокая платформа, установленная на три пары широких колес, вгрызающихся в землю рядами железных шипов, на которой располагались сразу три крупнокалиберные пусковые трубы и два скорострельных самострела. В движение же механизм приводился паровым двигателем, установленным под броню, в качестве топлива использующим черную маслянистую жидкость.

Рядом с первой платформой ехали еще девять аналогичных установок, окутанных собственными слабыми защитными полями. Впереди и позади транспортов маршировали колонны солдат, закованных в полную броню и вооруженных «до зубов». Замыкали же процессию четыре колесных танка, которые выглядели как укороченные платформы всего с четырьмя колесами, на которые вместо пушек установлена вращающаяся округлая башенка с единственной пусковой трубой.

Параллельно первому отряду, состоящему приблизительно из двух тысяч солдат, двигались второй, третий и четвертый. Отставая от авангарда метров на пятьсот, маршировала основная часть воинства, в которой находились самоходные повозки с основной артиллерией и припасами.

«Как же надоели тучи: начинает казаться, будто они затянули весь мир, погружая Эквус в вечные сумерки. Ха! Прямо исполнение мечты Найтмер Мун».

Сидя на броне самоходки, минотавр скучающим взглядом рассматривал поле колючего кустарника, протянувшееся от горизонта до горизонта. В этих зарослях трудно было что-то рассмотреть, бойцам республики приходилось прорубать себе дорогу мечами и топорами, или же пускать вперед тяжелые машины. С другой стороны, прятаться в зарослях было удобно, да и ямы удавалось обнаружить только тогда, когда они находились прямо под носом.

«А еще эта тишина… Где вообще все звери и птицы?».

— О чем задумался, Ромеро? — Пройдясь по платформе, неспешно «ползущей» к пока еще далекой цели, рядом со стрелком уселся наводчик пусковых труб.

— О природе. — Признался минотавр. — Как-то от страны магов, способных за часы выращивать сады плодоносных деревьев, я ожидал чего-то…

— По цветочкам соскучился? — Приятель хохотнул. — Не забывай: мы здесь как захватчики.

— Да знаю я. — Стрелок махнул левой рукой, обводя унылую серую картину. — Просто этот вид, как-то давит на мозги.

— Смотри на это под другим углом. — Посоветовал наводчик. — Зебры ради нас вырастили такой огромный сад!

— «Ботаники, а вы не оборзели?». — Раздался возмущенный голос из динамиков шлемов. — «Мы тут грязь копытами месим, а вы с удобствами на самоходке едете».

— «Нужно было учиться лучше, а не бегать в самоволки». — Хмыкнул в ответ Ромеро. — «Пожинай плоды своих трудов».

— «Каждому по заслугам его». — Поддержал напарника наводчик.

— «Разговорчики в строю». — Недовольно прорычал голос офицера. — «Сейчас будет „каждому болтливому, по рогам и чуть пониже хвоста“».

Среди бойцов послышались смешки. Однако же, на этом легкая прогулка и закончилась.

Внезапно, прямо под ногами воинов Республики вспучилась земля, а затем из открывшихся провалов вынырнули огромные черви, толщина тела которых достигала двух обхватов рук взрослого минотавра. Несчастные, которым не повезло оказаться над этими монстрами, даже понять не успели, что происходит, как провалились в зубастые пасти.

В динамиках зазвучали приказы, бойцы выхватывали мечи и вскидывали самострелы, кто-то догадался швырнуть зажигательную гранату в глотку очередному чудовищу. Сам Ромеро смотрел на происходящее, находясь в каком-то ступоре: на его глазах минотавр маршировавший всего в паре метров от самоходной платформы, был сожран вынырнувшим из земли монстром, так что даже пикнуть не успел.

Тем временем, черви столь же внезапно как появились, исчезли в своих туннелях, из которых потоком хлынули костяные химеры, похожие на пауков. Этот враг был знаком и не слишком опасен, однако же в ситуации когда не получалось сомкнуть строй, даже они умудрялись причинять вред.

Стрелять, находясь посреди своих товарищей, решались очень немногие, да и офицеры приказали браться за мечи и топоры. Пока воины разбирались с костяными пауками, никто не обратил внимания на крыс, выбравшихся из тех же дыр в земле. Когда же грызуны разбежались и их стало много, было уже поздно что-то предпринимать.

Десятки взрывов разбрасывали минотавров в стороны, разрушая то подобие строя, что у них еще оставалось. И все же, ущерб от подрыва крысинных бомб был минимален, благодаря укрепленным рунами доспехам, Республиканцы в большинстве случаев отделались легкой контузией.

После этого с неба стали падать глиняные кувшины с алхимическим огнем, «жидким льдом» и кислотами. Смертоносный дождь закончился быстро, но ему на смену, из покрова серых туч, вынырнули гигантские силуэты крылатых ящеров.

— «Драконы!» — Разнесся чей-то панический вопль по внутренней связи.

— Ромеро! — Стрелка пнул в бок его напарник, тем самым выводя из созерцательного состояния. — Быстро к самострелу!

Тело подчинилось команде даже раньше, нежели разум ее осмыслил, а стоило рукам взяться за рычаги управления скорострельным орудием, как растерянность и волнение исчезли.

В небо устремились столбы разноцветных искр, что ознаменовало выстрелы устаревших пушек. После этого навстречу крылатым ящерам устремились снаряды, похожие на большие дротики с оперением как у стрел. Драконы же, выстроившись в линию, стремительно снизились, широко расправили крылья и планируя в пяти-десяти метрах над землей, выпустили по струе огня.

— «Огонь! Огонь! Огонь!!!». — Надрывались криком динамики шлема, но смысл слов проходил мимо разума.

— Аааа…! — Зажав спусковой крючок на рукояти самострела, Ромеро широко раскрытыми глазами смотрел на приближающегося монстра, своим дыханием выжигающего землю и попадающихся на пути бойцов. — Ааа!

Собственный крик застыл в ушах, зрение невероятно обострилось а весь мир вокруг будто замедлился, позволяя во всех подробностях рассмотреть морду крылатого ящера, вплоть до мелких чешуек на широком лбу, а так же пули, нескончаемым потоком несущиеся на встречу живому воплощению мощи. Сердце стучало все громче, стремясь вырваться из грудной клетки, в которой явно стало тесно, по ногам потекло что-то горячее…

Внезапно что-то изменилось: правый глаз дракона взорвался кровавыми брызгами, пламя с ревом вырывающееся из его пасти угасло, после чего он как-то неуклюже ткнулся головой в землю и перекувыркнувшись, врезался всей тушей в самоходную платформу. Щит, активированный на предельную мощность, мигнул и погас, но все же смягчил столкновение.

Еще какое-то время, стрелок зажимал спусковой крючок, не осознавая что патроны в барабане давно закончились и пули больше не вылетают из ствола. В чувства же его привел удар по шлему, заставивший голову мотнуться из стороны в сторону.

— Да очнись же ты! — Какой-то офицер, (перед глазами все расплывалось и все еще находился образ несущегося над землей крылатого монстра), схватил Ромеро за плечи и встряхнул. — Бой еще не закончился, герой!

— Я… Я обоссался. — Всхлипывая и трясясь всем телом, чувствуя себя совершенно жалким и разбитым, проблеял стрелок, всей душой желая оказаться где-то в другом месте. — Я домой хочу-у-у!

— Отставить сопли! — Новый удар заставил голову мотнуться в другую сторону. — Я тоже обоссался и хочу к маме. Но сейчас мы должны выжить! Ты понимаешь, боец? Мы должны выжить! А потому сожми свои причиндалы в кулак и продолжай стрелять!

Как не странно, но эти слова подействовали как ушат ледяной воды. Истерика отступила, мысли прояснились а в тело словно влили новую силу. Срывающимся голосом рявкнув в ответ что-то вроде «Так точно, сэр!», Ромеро принялся перезаряжать свое орудие.

А вокруг тем временем творились хаос и безумие: то тут, то там из земли выныривали огромные черви, тут же заныривающие обратно, захватив с собой одного или двух солдат, а из образовывающихся проходов, с воем и гиканьем выпрыгивали вооруженные зебры, облаченные в костяную или деревянную броню. Полосатые варвары метали кувшины с зажигательной смесью, кидали короткие копья, бросались на минотавров размахивая мечами, вполне способными пробивать рунную броню. Однако же, они не вступали в затяжные противостояния и стоило Республиканцам скопить в месте прорыва достаточно сил, тут же отступали в туннели, где их преследовать никто не рисковал, (только гранаты бросали, дабы своды обрушить). В небе же появились крылатые силуэты, похожие на пони в глухой деревянной броне, оставляющей открытыми только крылья.

«Как там их называют? Ах да: зони».

Задрав ствол скорострельного самострела вверх, Республиканец пытался попасть хоть в одну крылатую фигурку, мельтешащую где-то над головой. Полосатые летуны огрызались заклинаниями и арбалетными болтами, в основном занимаясь прикрытием отрядов зебр. А в какой-то момент, они все отступили и бой завершился, оставив на земле кучу следов взрывов и изуродованных тел.

«Дорогая Мара, я тебя люблю.

Я и раньше говорил тебе эти слова, но только теперь по настоящему понимаю их смысл. Лишь взглянув в глаза казалось бы неминуемой смерти, начинаешь ценить все прелести жизни и саму возможность чувствовать.

Когда я вернусь в Республику, мы обязательно сыграем свадьбу, на которую пригласим всех друзей и знакомых. Потом купим дом и будем жить вместе.

Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, обещаю.

Только дождись».

(Конец отступления).

МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ УЧЕНОГО

Белый свет заливал лабораторию, не оставляя шансов ни единой тени, вдоль стен стояли колбы заполненные питательным раствором, внутри которых плавали тела зебр, зони и некоторые мои эксперименты. В дальнем от входа углу, отделенном от основного помещения барьерами, дозревала новая партия гибридных мозгов, на основе которых создаются управляющие узлы для нежити, а в ближайших планах барьеры и магическое оружие.

«Вложить в мозг несколько заклинаний, объединить несколько образцов в единую сеть, установить задачу с системой поощрений и наказаний, основанной на стимуляции при помощи гормонов. Дрессировка рефлексов, как у собаки Павлова».

Конечно, гораздо проще выращенные мозги обрабатывать некромантией, превращая в подобие лича, но при этом теряется часть свойств и та же магия жизни, становится полностью недоступна. А ведь я планирую из гибридных мозгов, имеющих склонность к друидизму, создать лечебную установку, способную проводить диагностику, лечить и принимать решения, (в ограниченной сфере деятельности). В будущем, на искусственно выращенных помощников, можно будет переложить не только лечение раненых, но так же создание низшей и средней нежити, а возможно и воскрешение…

«Хотя… Лучше не рисковать, позволяя гибридным мозгам общаться с духами. Абсолютно все предусмотреть невозможно, а духи могут повести себя неадекватно, если их начнут призывать полуразумные дрессированные химеры».

Первый образец установки защитного поля, созданный из обработанных некромантией мозгов, уже отправлен Цезарю, как доказательство перспективности этого пути. Артефакт представляет из себя маленький алтарь из камня, который имеет форму диска высотой в сорок сантиметров, а диаметром в восемьдесят. В шесть ниш, установлены полуразумные гибриды, в которые заложено всего одно заклинание: «купол праха».

«По отдельности, запас сил каждого мозга, едва ли равняется слабому подмастерью, но благодаря частичному успеху использования эффекта резонанса, мощность барьера возросла до показателя среднего магистра. Жаль только область накрытия, равняется радиусу в десять метров, что можно решить либо увеличением количества гибридов в связке, либо увеличением размера самих образцов».

В отдельно стоящих колбах, дозревали мои «ученики». Мне все же удалось выделить духовно-ментальные слепки своей личности и поместить их в зародыши зони, приставив для наблюдения духов жизни. Печати позволили ограничить нагрузку на неразвитые мозги, заперев личность в ограниченном пространстве, которое похоже на клетку зверобога, установленную Уно. Пока что, мои двойники, получившие только отрезок памяти с момента рождения в прошлом мире, не имеют возможности воздействовать на внешний мир, но через пару месяцев, полностью поглотят неразвитые сознания своих вместилищ, оставшись единственными хозяевами оболочек.

«Получилась своеобразная одержимость, на первых этапах похожая на паразитизм».

Ровно восемь жеребят, по четыре зебраса и зеброга, сейчас дозревают в колбах. Совсем скоро они смогут выйти на свободу, дабы занять места моих учеников, а так же научных сотрудников. Возраст оболочек было решено довести до двенадцати лет, чтобы ни у кого не возникало вопросов о том, почему «Безымянные» сидят в бункере, а не отправляются на войну.

«Они будут полезнее здесь, да и некоторые проекты давно пора ускорить».

Я все же решил подарить этому миру чакру, при этом не делая исключений для каких-то отдельных разумных рас. Разумеется, это не благотворительная акция, вызванная внезапно наступившим маразмом, а план по собственному усилению.

Что такое чакра? Это смесь из жизненной, духовной и ментальной энергий, которая в соответствии с особенностями и желаниями пользователя, способна обретать те или иные свойства. А что такое чакросистема? Это структура, состоящая из сети каналов циркуляции и резерва, (так же называемого «ядром»), где и происходит смешивание отдельных составляющих.

Благодаря своей «Проклятой Печати», а так же образцу собственной чакры, постепенно подстраивающему тело жертвы под определенные показатели, «белый змей» мог переселять свою сущность из умирающей в здоровую оболочку. Существенным недостатком этой техники, была необходимость находиться вблизи от «маяка», к которому перемещалась душа, в случае же если бы расстояние не имело значения, наставник был бы по настоящему неубиваем, (ему требовалось бы постоянно держать в убежище пару тел для вселения и следить, чтобы никто не повредил душу).

Идея клеймить свои будущие тела, мне не нравится, так как это слишком заметно. Кроме того, моя метка, более безопасная для пользователей из-за отсутствия в ней агрессивной энергии, хоть и позволяет создать искусственную СЦЧ, но на деле является ограничивающим костылем, полезным исключительно на начальном этапе освоения силы. Да и если реально смотреть на ситуацию, то просто невозможно клеймить абсолютно всех…

«Так и представляю себе картину: приезжает посол Зебрики в Эквестрию, останавливает первого встречного пони и ничего не говоря, ставит на него печать. Пока первая жертва корчится на земле, переживая не самый приятный процесс проращивания СЦЧ, он отлавливает за хвост следующего подопытного».

Улыбка сама собой появилась в уголках губ.

«Боюсь что в такой ситуации, мое посольство продлилось бы ровно до того момента, как Селестия узнала бы о происходящем».

Другим вариантом, было поделиться с другими магами техникой создания метки. В результате, чакрой бы овладело гораздо большее количество разумных, но…

«Кто помешает магу, имея инструкцию по созданию ПНБ, разобраться в ее структуре? А затем, после опытов на вынужденных добровольцах, будут внесены изменения, которые обесценят все мои усилия. Да и не является подобный способ прививания чакры наследственным».

После рассмотрения многих вариантов, часть из которых была бредовой, а часть и вовсе безумной, я решил остановиться на создании микроорганизмов, способных выживать в любых условиях, единственной задачей которых будет постепенное проращивание СЦЧ в теле носителя. Дабы избежать мутаций, дефектов и патологий, необходимо прописать структуру «ядра» и каналов для каждого вида, начиная от зебр и зони, заканчивая драконами. В конце концов, раз Мудрец Шести Путей справился, то почему бы и мне не попробовать?

Дабы микроорганизмы могли правильно исполнять свою задачу, попадая в организм носителя они должны иметь возможность обмениваться сигналами между собой. В связи с тем, что хранить информацию о всех вариантах СЦЧ, в малом объеме невозможно, придется создавать единый архив, вроде Великой Силы, которая есть везде и всюду, при этом учитывая необходимость скрываться и защищаться от магических, духовных, биологических и химических способов воздействия. А ведь еще следует учитывать, что новое образование не должно мешать собственной магии и нервной системе…

В общем: работы непочатый край и даже больше.

И все же остается вопрос: какая мне польза от того, что жители Эквуса получат возможность манипулировать чакрой? Дело в том, что каналы, проращиваемые в теле подопытного, могут складываться в отдельные руны, или даже рунные конструкции, постоянно наполненные силой. Если я все же смогу осуществить свою задумку, то будет совсем не сложно из каналов СЦЧ, составить рисунок жертвенного ритуала, активирующегося при смерти носителя.

Предположим, что от каждого носителя еще не созданных микроорганизмов, в момент смерти мне будет доставаться одна тысячная его силы, (духовной и жизненной, ибо ментальная мне не нужна). Казалось бы, что это совсем мизерный объем, который еще и усвоить надо, что так же без потерь сделать не получится. В итоге, пользы от такой жертвы чуть…

А теперь представим, что в течении года, погибает несколько миллионов носителей ритуала жертвы. А в следующем году их становится еще больше, (а если дать установку на агрессивность и усиленное размножение…).

«А Мудрец Шести Путей, случайно не сделал тоже самое в моем предыдущем мире? Этим можно было бы объяснить постоянные войны, легкую возбуждаемость и даже красивую внешность всех пользователей чакры… Кроме совсем уж древних стариков».

С этой точки зрения, дар старика людям, уже не кажется наивной попыткой осчастливить всех и сразу. Если же от каждого погибшего пользователя чакры, он получал хотя бы одну десятитысячную силы, то к моменту моей гибели…

«М-да. Вот так и рушатся иллюзии о добрых поступках и безвозмездных подарках. С другой стороны, что это меняет? Погибшим будет все равно, даже если в итоге я буду забирать девять тысячных от их сущности».

Почему девять, если лично мне предназначается одна? Над проектом я буду работать со своими «учениками», на которых в итоге и ляжет основная тяжесть разработки микроорганизмов, так что с моей стороны было бы откровенной глупостью, изначально лишить их собственных кусков «пирога».

«Если не уважать своих напарников, то в итоге можно получить нож в спину».

Но все это дело далекого будущего, а пока же…

— Утро пришло, солнце взошло! — Насквозь фальшивым тоном, напеваю прямо на ухо подопытному, при помощи телекинеза выливая ему на голову стакан с водой. — Твоя старая жизнь закончилась, а новая принадлежит мне. Чем раньше ты с этим смиришься, тем менее болезненным для тебя будет наше общение.

— Кха-кха… — Лобо Цефал, распятый на алтаре стоящем в моей лаборатории, несколько раз дернулся пытаясь вырваться из цепей, а затем обратился к магии и испуганно распахнул глаза, так и не ощутив ее в себе. — Что… где… когда?

«Обожаю шокировать разумных. Это почти так же приятно как…».

Оборвав течение своих мыслей, настраиваюсь на рабочий лад. Подопытный, убедившись что освободиться не в состоянии, впился в меня ненавидящим взглядом.

— Только не говори, что отправляясь на войну с народом биомантов и шаманов, не был готов к тому, что твою душу захватят для своих экспериментов враги. — Изображаю смену выражения с веселого на шокированное. — Что? Ты о таком даже не задумывался?! Как это… беспечно.

— Дай только до тебя добраться, полосатая мразь… — Рунный маг напряг мышцы, но в ответ раздался лишь лязг цепей, так что даже налитые кровью глаза не помогли.

— Попрошу без выражений. — Погрозив собеседнику правым передним копытом, с усмешкой добавляю. — Тем более, что теперь выражение «полосатая тварь», в равной степени относится к нам обоим.

— Чт… — Лобо оторвал голову от алтаря и взглянул на свое тело, распятое в виде звезды. — Ты что со мной сделал?!

Поморщившись от слишком громкого крика, при помощи материализации, затыкаю собеседнику рот кляпом.

— Я тебя воскресил из мертвых и дал новое тело. — Отвечаю спокойно и вежливо. — Ну а попутно, я решил создать первого представителя новой расы, которую назову… Еще не придумал. Пусть будет «Тавры».

С первого дня жизни в этом мире, мне сильно не хватало рук, что частично удалось компенсировать при помощи ПНБ. Однако же, даже владея телекинезом, я продолжал скучать по повседневным мелким манипуляциям, доступным только существам обладающим пальцами.

Минотавры, грифоны, драконы и даже алмазные псы, (с представителями которых мне еще не доводилось встречаться), имеют хватательные конечности, но по какой-то причине, только двурогие сумели воспользоваться этим своим преимуществом, создав свою собственную магию и развив технологии. Я мог бы изменить свое тело, переселиться в другую страну и затеряться среди местных жителей, благо навыки и знания из прошлой жизни имеются, но это было бы несколько… неприятно с моральной точки зрения.

«Забавно, но кажется я привязался к Зебрике… или скорее к некоторым ее жителям, которых бросать не хочется».

В связи с этим, пару лет назад в моей голове зародилась мысль о создании расы прямоходящих зебр и зони. Изучение тел пленных минотавров, подтолкнуло реализацию этого плана, позволив решить проблему центральной и периферической нервных систем. Ну а бесцветная магия «быков», великолепно подходящая для создания артефактов и работы с рунами, оказалась прекрасной подкормкой для магии зони, увеличивая ее «яркость» и «насыщенность», почти до уровня позволяющего заводить потомство с чистокровными полосатыми.

«Если я об этом расскажу зебрасам и зеброгам, то Республиканцев начнут отлавливать, чтобы проводить ритуалы по собственному усилению. И плевать охотникам будет на потери среди своих и чужих».

Почему же минотавров не использовали как жертв для собственного усиления другие маги? Дело в том, что это было никому не нужно. Как такового усиления, ритуал не принесет, лишь изменение оттенка магии, на что большинству чистокровных магов попросту наплевать. Только для гибридов, это знание имеет какую-то ценность…

«Сколько уже живу в этом мире, а расы Эквуса продолжают меня удивлять. Сперва чейнджлинги, теперь минотавры, а потом кто? Может алмазные псы? Эх… Жаль что оленей в живых не осталось».

Как несложно догадаться, Лобо Цефал, (точнее его душа), был помещен мной в тело прямоходящего зеброга, черно-белой раскраски. Его таланты к рунной магии если не обнулены, то значительно занижены, зато появился слабенький дар к целительству, ну и не стоит забывать про формульную магию единорогов.

— Знаешь, мой новый друг, сейчас я оставлю тебя обдумать твое положение, а когда вернусь, мы обговорим условия сотрудничества. — При помощи телекинеза, поднимаю не сопротивляющееся тело над алтарем, предварительно развеяв кандалы, а затем опускаю в заранее приготовленную железную бочку. — Не скучай.

Задохнуться подопытному не позволят отверстия для проветривания, умереть не даст дух жизни, приставленный как надсмотрщик, ну а выбраться наружу, не имея возможности использовать хоть какую-то магию…

«Железо блокирующее магию — это просто находка. Хорошо что не все запасы отправились к кузнецам, которые готовят оболочки для снарядов».

— Ну… Пора на фронт. — Обведя взглядом свою обитель, печально качаю головой. — Везет Лиане: заявила что занимается клонированием и сбежала в академию…

Немного подумав, решаю все же не оставлять пленника вблизи от своих сокровищ. Пришлось активировать ПНБ, и используя грубую силу, переносить бочку в пустой склад, огражденный кинетическим барьером.

ВРАГИ И СОЮЗНИКИ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

С серого неба моросил мелкий дождь, сырая земля не успевающая высохнуть или впитать влагу, превратилась в жидкую грязь, а витающие в воздухе испарения от ядов и кислот, превратились в тонкий слой тумана, доходящего до колен взрослого минотавра. Теплая погода и безветрие, совершенно не облегчали обстановку, заставляя воинов Республики постоянно носить защитные комбинезоны, доспехи и шлемы с фильтрами.

«Мерзкие бесчестные твари».

Мысленно выругался Тореро, окидывая взглядом стоянку своей армии. Им удалось найти более или менее сухое место, где расстелили рулоны металлической сетки, к которой прикрепили самодельные клетки с колокольчиками, начинающими звенеть если земля тряслась или кто-то пытался подобраться снизу. Только после этого, бойцы начали расставлять походные палатки и размещаться на отдых.

Идею с сетками генералу подкинул один из заместителей, сразу же после случая, когда прямо посреди лагеря устроившейся на ночевку армии, из земли вылезли гиганские черви, вслед за которыми из туннелей повалили костяные пауки, «порождения смерти» и иные монстры, во множестве создаваемые колдунами зебр. Можно было конечно обезопасить себя, к примеру активировав генераторы защитных полей на полную мощность, выводя в осадный режим, или же заставлять рунных магов промораживать землю на метры вглубь. К сожалению, первый способ грозил быстрым изнашиванием ценного оборудования, а второй растратой практически невосполнимых запасов накопителей.

«Бесполезные недоумки: война еще только началась, а мы уже потеряли троих рыцарей и восьмерых оруженосцев. А Муэрто еще отказывается отправлять подкрепление…».

Скрипнув стиснутыми зубами, Тореро поднял голову, чтобы посмотреть на небо, но к глубокому разочарованию чуда не произошло и серые тучи продолжили висеть сплошным полотном.

До заката оставалось еще несколько часов, но дальнейший марш был невозможен, так как впереди возвышалась одна из крепостей врага, представляющая из себя широкую стену, в которой на равном расстоянии друг от друга, возвышались башни с узкими окнами. Насколько позволяли судить увеличивающие линзы шлема, укрепление состояло из камня, спрессованной земли и сети деревянных побегов, охватывающих конструкцию подобно каркасной решетке. Кроме того, заклинание встроенное в шлем, показало наложенные на материал неизвестные чары, предназначенные по всей видимости для дополнительного укрепления.

Идти на штурм ночью, пусть даже с возможностью осветить поле боя прожекторами, означало подставить спину под удар диверсантов. Все же возможность перемещаться по туннелям под землей, давала зебрам ничуть не меньшее, а возможно даже и большее преимущество, нежели воздушные войска. Сами Республиканцы, ожидали прибытие первой партии летательных аппаратов боевой конструкции, только со следующим прибытием флота.

— Организуйте мне встречу с командующим заставы. — Активировав микрофон, приказал Тореро.

Атаковать ночью он конечно же не собирался, но враг-то об этом не знал. Кроме того, правила, (негласный кодекс), ведения войны требовали, перед началом штурма, предложить противнику сдаться или отступить без боя…

«Хотя, я сильно сомневаюсь, что офицер управляющий этой частью фронта, после ежедневных стычек и ночных диверсий, согласится просто так отступить. Впрочем, много ли мы знаем о доктрине войны Зебрики?».

Кто-то начал сигналить при помощи прожектора, пытаясь привлечь внимание солдат, находившихся в одной из башен, и вскоре эти старания были вознаграждены: в самом верхнем окошке, вспыхнул и погас белый огонь, с гораздо меньшей скоростью чем прожектор, передавая какое-то сообщение.

«Интересно, а откуда полосатые знают „азбуку Мурзо“?».

Этот вопрос был не слишком важен, но все же время от времени всплывал в сознании генерала. Насколько он знал, до начала войны с Республикой, войска Зебрики не пользовались ничем подобным, полагаясь на своих колдунов…

— «Господин генерал». — Раздался в динамиках шлема голос адьютанта. — «Мы договорились о встрече».

— Где и когда? — Потребовал подробностей Тореро.

— «Через час, ровно между крепостью и нашим лагерем». — Отозвался молодой минотавр. — «Противник гарантирует безопасность переговорщиков».

«Еще бы они не гарантировали безопасность. С нарушителями традиций не церемонятся ни враги, ни даже собственные солдаты».

Это могло показаться глупостью, но генерал считал, что можно бить в спину, совершать вылазки в тыл противнику, резать спящих воинов, использовать яды и магию для победы в сражении, но никогда нельзя нарушать свое слово и убивать дипломатов. В конце концов, после сражения всегда можно договориться о том, чтобы собрать тела погибших и помочь раненым, дав сделать тоже самое оппоненту, вместо того чтобы бросать товарищей умирать, или ползти спасать их, в то время как над головой свистят пули и стрелы.

Пока что, эта война шла совсем не так, как ожидали аналитики и к чему привыкли офицеры, и ситуаций для обмена пленными или временных перемирий, попросту не случалось. Однако, глупо было бы полагать, что зебры станут отступать и огрызаться внезапными нападениями из засад постоянно. Рано или поздно, но им придется столкнуться «лоб в лоб»…

Время до назначенного момента пролетело почти незаметно. Тореро проследил за тем, как выстраиваются в защитный периметр шестиколесные самоходные орудийные платформы и танки, проинспектировал полевой госпиталь, кухню и внешние посты, а затем в сопровождении пары младших офицеров, зашагал к вражеской крепости. Из башни, с которой перемигивались огнями переговорщики, вылетели три крылатых силуэта, два из которых были закованы в деревянную, а один в костяную броню.

«Выглядит смешно, но удар держит неплохо. Лучше бы к нам мигрировали друиды, а не некроманты. Их можно было бы пристроить в помощь пони, чтобы еду выращивали».

— Приветствую. — Остановившись в десятке шагов от приземлившихся крылатых зони, Тореро снял шлем, подставляя голову под мелкую морось. — Я — генерал армии Республики, известен как Тореро «утес».

— Меня можете звать Скарлет. — Привстав на задние ноги, черно-красная зебраска сняла шлем из древесины. — Командующий воздушными войсками Зебрики.

«Кобыла? Какая дикость. Или у Зебрики дела так плохи, что они на фронт будущих матерей отправляют?».

— Давайте не будем играть в вежливость и политику. — Голосом полным усталости, произнес минотавр. — Я предлагаю вам оставить крепость и либо сложить оружие, сдавшись в плен, либо отступить вглубь материка. В случае плена, обещаю достойное обращение и возможность вернуться к своим соотечественникам, сразу же после подписания договора.

Скарлет улыбнулась, совершенно никак не отреагировав на снисходительное отношение к своей персоне. После короткой паузы она заявила:

— Вынуждена отклонить ваше щедрое предложение, генерал. Боюсь и Цезарь, и гранд-магистр, не обрадуются известию о том, что один из рубежей обороны, пал без сопротивления. За такое, меня в лучшем случае ждет смерть, от которой не спасет ничье заступничество.

— Вы ведь понимаете, что нас попросту больше, да и вооружены мы лучше? — Приподнял брови Тореро, начав проникаться уважением к полосатой пони, так спокойно ощущающей себя перед смертельной опасностью.

— Не все в нашем мире решается количеством солдат и совершенством оружия. — Парировала слова собеседника зебраска. — Мои сородичи уже продемонстрировали это неоднократно… В том числе и вам лично.

— Значит, сражения не избежать? — Без тени сожаления, переспросил генерал.

— Не избежать. — Подтвердила летунья.

— Что же… — Минотавр вернул шлем на голову и закрепил защелки. — Тогда… пусть говорят пушки.

Не прощаясь, делегация Республиканцев развернулась и направилась обратно к лагерю, а крылатые зони отстав лишь на несколько секунд, воспарили над землей и полетели к башне. Первые переговоры закончились.

Лязг железа ласкал слух, крики раненых и умирающих заставляли морщиться, запах свежей крови туманил рассудок. Не смотря на то что царила ночь, диск луны, сегодня кажущийся красным, давал достаточно света, дабы отличать своих бойцов от врагов, будь то бескрылые на земле или грифоны в воздухе.

Парировав неумелый удар сверху вниз, Жоан отвел своим мечом клинок какого-то птенца вправо, а затем не давая ни секунды на осмысление ситуации, вонзил кривой кинжал, зажатый в пальцах левой передней лапы, прямо подмышку противнику, точно попав в сочленение между элементами брони. Зачарования доспеха и оружия вступили в противодействие, анулируя эффект друг друга, а надежная сталь доделала работу.

Тонкий, почти детский вскрик, больно резанул по ушам и птенец, с обидой в широко распахнутых глазах, зажимая глубокую рану понесся к земле, где столкнулись одержимые шаманы и легион фантомов.

Нельзя сказать, что наступление армии Кровавого императора, стало сюрпризом для «Мертвых душ», все же они давно ждали реакции от своих сородичей. Тот факт, что среди беженцев затесалось некоторое количество агентов «Не сгоревшего короля», тоже было неудивительно, да и присутствие шаманов в первой же волне наступления, предсказывалось аналитиками. Однако…

«Земля ровная, только если смотреть на нее сверху вниз».

Войско императора грифонов состояло из опытных ветеранов, среди которых встречались и бойцы, прошедшие гражданскую войну в Зебрике, в качестве наемников, но основную массу составляли птенцы, едва оперившиеся и взявшие в лапы мечи. Одно дело было убивать первых, (ни один грифон не бежит от славной драки), но совсем другое, резать детенышей, которым промыли мозги красивыми речами, после чего послали на убой.

Легион фантомов, в первые же минуты понес чудовищные потери, которые равнялись сорока процентам от общей численности полосатых немертвых. Шаманы, вооружив одержимых особым оружием, несли гибель привыкшим к своей относительной неуязвимости жеребцам и кобылам, в полной мере пользуясь замешательством младших командиров. Однако, в какой-то момент их продвижение замедлилось, а затем и остановилось, наткнувшись на ожесточенное сопротивление тех, кто совершенно не желал окончательно погибнуть, лишившись возможности топтать Эквус.

«Нужно отступать… Да и беженцы уже разбежались, так что вылавливать их можно не один день».

Отдав команду, Жоан возглавил ударный отряд «Мертвых душ», откидывая своих менее опытных и умелых сородичей от лагеря… А затем в сражение вступил сам Кровавый император.

В свете луны, его броня мерцала будто кровавый рубин, совершенно не сковывая движений и служа прекрасной защитой от магии и металла. Казалось, что алый ураган, сдерживать который могли лишь четверо ветеранов одновременно, совершенно не ощущает веса железа, надетого на него.

«Не сгоревший король» атаковал всегда, и наступая и защищаясь, а отступить его не могли вынудить даже шестеро бойцов Жоана, напирая одновременно. Два клинка в его лапах мелькали как молнии, успевая и парировать удары, и контратаковать, то и дело доставая кого-то из жертв.

И вот наступил момент, когда Жоан сам столкнулся с главным своим врагом. Скрестив мечи в первый раз, они замерли на секунду, а затем разлетелись, став оценивать друг друга хищными взглядами. Все прочие грифоны, благоразумно убрались подальше от места, где решили сцепиться их командиры.

— Я многое о тебе слышал, глава клана «Мертвых душ». — Прогудел голос из-под глухого шлема, глазницы которого сияли яркими серебристыми огнями.

— Лестно. — Хмыкнул наемник.

— Твоя голова, станет отличным украшением моего трона. — Решил «Не сгоревший король», тут же атаковав.

Они кружили над землей, выписывали самые невероятные кульбиты, осыпали друг друга сильнейшими выпадами. Кому-то могло показаться, что Жоан держится на одном уровне с Кровавым императором, и только он сам понимал, что враг просто играет, наслаждаясь схваткой.

Наконец владельцу алой брони надоело и он еще больше ускорился. Глава клана «Мертвых душ», в последний момент успел отклонить голову, в результате чего клинок противника не перерубил шею, а срезал часть плоти с левого надплечия, проигнорировав защищающую плоть кирасу. Но на этом монстр в теле грифона не остановился, небрежным взмахом перерубив пополам правое крыло, а затем вонзив кончик клинка в спину, проводя длинную глубокую полосу от грудной клетки до хвоста.

— Ты продержался долго и повеселил меня. — Насмешливо прогрохотал голос императора. — Стань сильнее и приходи вновь.

Продолжить издевательства над своей жертвой, «Не сгоревшему королю» помешал удар иссиня-черной молнии, принятой на левое предплечье. Сколь бы неуязвим для магии он не был, но эта атака отбросила бронированную тушу на десятки метров в сторону.

Что происходило дальше, Жоан не видел, так как его сознание наконец-то погрузилось в спасительную тьму. И все же, он успел ощутить, как падение прекратилось, а передние лапы оказались в захвате чьих-то когтистых пальцев.

(Конец отступления).

ТО, РАДИ ЧЕГО СТОИТ СРАЖАТЬСЯ

На всем этаже бункера царила напряженная тишина, в любой момент готовая порваться словно натянутая струна. Жеребцы и кобылы, жеребята и немногочисленные грифоны, постарались разойтись по комнатам или подняться в строящийся «Город мастеров», дабы даже случайно не встретиться с взволнованным гранд-магистром.

Известие застало меня сразу после очередной стычки с минотаврами, одна из армий которых в очередной раз пыталась прорвать линию обороны, но благополучно увязла в сражениях с химерами, потеряв несколько единиц тяжелой техники, утонувшей в ставшей похожей на болото земле. Не долго думая, оставив вместо себя дубликата, который должен был передать полномочия заместителям, на всей доступной скорости я направился к базе, тратя не успевшие полностью восстановиться силы, чтобы при помощи перемещений, сократить свой путь.

Сердце в груди стучало как бешенное, дыхание сбивалось как у загнанного зверя, но мысли были четкими и спокойными. Все же осознание того, что в бункере достаточно квалифицированных целителей, действовало лучше любого успокоительного. На самый крайний же случай, мои собственные навыки позволяли исправить если не все, то очень многое.

«Но надеюсь, что к крайним мерам прибегать не придется».

В рассветных лучах необычайно яркого золотого солнца, внизу наконец показались четыре четырехугольные пирамиды, у которых достраивались вторые «ступени», (каждая из которых имела два этажа). Охрана меня заметила, но задерживать не стала…

«Всем по взысканию за беспечность… Потом».

Приземлившись, стремительно проскакиваю мимо пары стражников, стоявших у входа в бункер, пробегаю через коридор ведущий к винтовой лестнице, а затем не снижая скорости, спускаюсь на минус второй этаж. Только добравшись до двери ведущей в мою спальню, позволяю себе замедлиться и обращаю внимание на черно-красного зеброга, одетого в зеленый комбинезон.

— Все в порядке. — Усмехнувшись уголками губ, целитель кивнул на вход. — Лекции читать не буду, сам все понимаешь.

Благодарно кивнув, приваливаюсь боком к стене, переводя дыхание и возвращая ПНБ в режим ожидания. Зеброг же, убедившись что его присутствие больше не требуется, зашагал к центральному залу второго подземного этажа, негромко напевая какую-то веселую песенку.

Переведя взгляд на створку двери, сглатываю ставшую вязкой слюну, рывком отталкиваюсь от стены и делаю первый шаг к входу в свою спальню. Невзирая ни на какие доводы разума, ноги ощущаются какими-то ватными, а сердце отбивает барабанную дробь…

«Да что я как маленький! Будто в первый раз».

Кривая усмешка исказила губы, тут же сменившись сосредоточенным и решительным выражением морды. Распахнув дверь, шагаю через порог и устремляю взгляд на постель, где рядом с утомленной но счастливой Астрал, сидела лучащаяся довольством Мистика.

— Явился наконец. — Негромко хмыкнула младшая близняшка, по кошачьи мягко и бесшумно спрыгивая на пол. — Не буду вам мешать.

Проходя мимо меня, зебра толкнула мой бок плечом и подмигнув, скрылась в коридоре, прикрыв за собою дверь. Я же, отогнав очередную волну неуверенности, направился к кровати.

Черно-белая кобыла, левой передней ногой прижимающая к себе маленький сопящий сверток, правым передним копытцем отогнула край розовой пеленки, позволяя мне увидеть черно-белую головку жеребенка, на лбу у которого рос маленький рог, все еще скрытый под тонкой бархатистой кожей. Помимо моей воли, уже на вбившихся в подсознание инстинктах, левый глаз перестроился сперва на духовное, затем на магическое зрение, после чего напряженные нервы окончательно успокоились, а в груди разлилось приятное тепло.

«Мой малыш… Какая необычная мысль».

— Правда красавица? — Наконец нарушила тишину Астрал.

Удивленно поднимаю взгляд на свою кобылу, вызывая у нее сдавленный смешок.

— Это кобылка, глупый. — Снизошла до объяснений воспитанница монастыря убийц магов.

«Лапочка дочка».

— И все же, мне с тобой повезло. — Произношу, устроившись на краю кровати и склонившись над сладко сопящей малышкой.

— И почему же? — Изобразила удивление Астрал.

— Спокойная, не ревнивая, понимающая… — В этот момент жеребенок чихнул и открыв глаза заморгал.

— И все? — Зебра удобнее перехватила сверток обеими передними ногами. — Ладно, для начала и так неплохо.

— И как ты ее назвала? — Оторвать взгляд от мордочки снова задремавшей маленькой кобылки, оказалось задачей, по сложности сравнимой с противостоянием рыцарю ордена рунных магов.

— Пока что никак. — Воспитанница монастыря нежно коснулась губами макушки дочери. — Я не умею придумывать имена… да и хотела, чтобы мы вместе это сделали.

— Мне тоже ничего умного в голову не лезет. — Уши сами собой виновато опустились.

— Совсем никаких идей? — Астрал подозрительно прищурилась.

— Разве что «Альфара». — Почему-то за свои слова стало стыдно. — Наверное это у меня от матери…

— Ладно уж, еще успеем придумать. — Протянув правую переднюю ногу, кобыла успокаивающе погладила меня по гриве. — Да и «Альфара», звучит не так уж и плохо.

Словно в ответ на эти слова, маленькая зони захныкала, выражая свое недовольство. Пришлось нам прервать диалог, занявшись своими родительскими обязанностями.

«И все же, как непривычно ощущать себя отцом».

(Отступление).

— …пульс есть.

— Духовные оболочки в местах ранения рассыпаются…

Боль туманила разум, перед внутренним взором раз за разом прокручивались одни и те же картины боя. Ощущение собственной беспомощности, терзало сознание не хуже чем клинки Кровавого императора резали плоть.

— …есть пульс.

— Не дайте этому пернатому умереть. Цезарю не нужны проблемы с «Мертвыми душами».

— Вот пусть сам тогда и лечит. Где вообще шаманы? Мы уже четверть духовных оболочек потеряли. Найдите хоть кого-нибудь…

А ведь совсем недавно, он считал себя достаточно сильным, умелым и удачливым.

«Наверное за это и поплатился. Расслабился и начал рисковать, думая что лучше других».

— Снова есть пульс.

— Чем его вообще ранили-то?

— По предварительной экспертизе…

— Факты давай, а не свои заумные словечки.

— Предположительно это были проклятые мечи, в которые вселены духи ветра, пораженные «скверной звезд».

— Мать моя кобыла. Откуда грифоны вообще эту дрянь достали? Вроде бы после войны, все артефакты демонологов были уничтожены.

— Понятия не имею. Очевидцы говорят, что у императора глаза светятся серебрянным…

Боль в очередной раз поглотила сознание, а слух отказал окончательно. Пусть голоса разобрать и не удавалось, так что сложно было определить, говорят жеребцы или кобылы, но информацию они выдавали интересную.

«И почему раньше все молчали? Если уж они знают, с чем нам пришлось столкнуться… Это существо, точно не является грифоном».

— …стабилизировано. Молодец крылатая, так и держи. Сейчас мы его подлатаем, потом погрузим в сон, а там пусть гранд-магистр сам разбирается.

— И как долго ему ждать?

— День, может быть два. Если конечно на восточном фронте все будет тихо.

— Ты сколько времени на ногах?

— Часов тридцать…

На этот раз, темнота была тихая и спокойная, без боли и воспоминаний. Прошло какое-то время и Жоан распахнул глаза, обнаружив перед собой незнакомый дощатый потолок. Пошевелившись, он понял что все части тела на месте и даже отрубленное наполовину крыло, ощущалось целым и невредимым.

«Неужели мне это все приснилось?».

— Вынужден тебя разочаровать, но это был не сон. — Прозвучал знакомый голос откуда-то слева. — И нет, я не научился читать мысли. Просто этот вопрос написан на твоей клювастой морде, большими печатными буквами.

— Мозенрат? — С некоторым усилием перевернувшись на бок, грифон наконец обратил внимание на то, что лежит на толстом мягком матрасе, укрытый тонкой белой простыней, без брони или оружия в зоне досягаемости. — Что произошло? Что с прорывом?

— Тебе одновременно невероятно повезло и катастрофически не повезло. — Жеребец, вольготно разместившийся на стуле у единственного окна в маленькой комнатке, перевел свой взгляд с улицы на пациента. — По всей видимости, ваш «Не сгоревший король», либо одержим звездным духом, либо владеет артефактом, очень качественно симулирующим данный эффект. Учитывая что ты еще жив, хоть и отчаянно пытался сбежать в бескрайнюю пустоту, я склоняюсь поверить во второй вариант.

— Друг мой, будь добр и ответь на поставленные вопросы. — Ощущая как в груди разрастается бешенство, Жоан приподнялся на передних лапах, пересиливая слабость во всем теле.

— Сражение вы проиграли. — Констатировал зеброг, снова возвращаясь к рассматриванию ландшафта за окном. — Однако, империя грифонов не рассчитала свои силы и когда подошло подкрепление, им пришлось отступить. «Мертвые души» потеряли пятнадцать процентов своих воинов, легион фантомов прекратил свое существование почти полностью, так что Цезарю пришлось выводить в поле последние свои резервы. Сейчас западную границу патрулируют зебрасы и драконы, но в ближайшее время принцесса Селестия обещала прислать дополнительную помощь… Ты доволен?

— Почти. — Приняв сидячее положение, крылатый хищник спросил. — Ты меня лечил?

— Только на последних этапах. — Жеребец махнул куда-то в сторону левым передним копытом. — Две бригады целителей, боролись за твою жизнь почти сорок часов, восемь раз запуская остановившееся сердце. А одна одаренная юная кобылка, сумела собрать ошметки твоих духовных оболочек, в нечто более приличное… Ее можешь поблагодарить прямо сейчас.

Не оборачиваясь, Мозенрат указал правой передней ногой на угол рядом с дверью, где поджав под себя задние ноги, закутавшись в мягкие крылья, сидела черно-зеленая зони.

«Что-то я совсем расслабился: столько времени не замечал кобылу, которая даже не пряталась».

— Юную шаманку, уже сейчас подающую большие надежды на присвоение звания мастера, зовут Верба. — Тем временем продолжил говорить гранд-магистр, наконец-то удостоивший своим взглядом до крайности смущенную летунью. — Насколько мне известно, именно она смогла совместить атаку духов воздуха и тьмы, что не позволило императору превратить тебя в кусок кровоточащего мяса, а затем удерживала душу в теле до моего прилета. Кстати: я — дубликат Мозенрата, а оригинал сейчас занят более важными делами, нежели присмотр за выздоравливающим пациентом.

— А… м-да. — Жоан посмотрел на зебраску, мордочка которой стремительно потемнела, затем перевел взгляд на невозмутимого двойника своего… наверное все же друга, (хотелось в это верить), после чего снова вернул внимание к кобыле. — Спасибо… наверное.

— Не стоит благодарности. — Нагло заявил жеребец. — В конце концов, твое выживание полезно как Зебрике в целом, так и мне в частности. Кроме того, оригинал хотел предложить тебе пройти процедуру по усилению, но об этом вы поговорите при личной встрече. Пока же, мне пора.

Произнеся последние слова, дубликат с хлопком исчез, оставив после себя облако быстро рассеявшегося белого тумана.

«Ты не зеброг, Мозенрат… Ты — козел».

Собравшись с мыслями, Жоан еще раз посмотрел на сжавшуюся зебраску, показавшуюся в этот момент хрупкой фигуркой из стекла, готовой рассыпаться осколками при неосторожном прикосновении. Выразительные изумрудные глаза, сверкали чистыми незамутненными эмоциями, среди которых преобладали смущение и решительность, смешивающиеся в гремучий коктейль.

«Вот гляжу я на тебя и понимаю, что именно имел в виду отец, когда говорил, что самки придуманы для красоты, а самцы, чтобы наслаждаться этой красотой».

— Верба? — Произнес новое для себя имя Жоан. — Спасибо.

(Конец отступления).

ВРАГИ И СОЮЗНИКИ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

В лучах яркого дневного солнца, чешуя болотно-зеленого крылатого ящера, переливалась десятками оттенков, словно броня состоящая из драгоценных камней. Однако, отряду из двух с половиной десятков грифонов, было вовсе не до любования красотой могучего хищника, с момента начала погони, уже успевшего своим огненным дыханием, превратить в обугленные трупы пятерых нерасторопных охотников.

По приказу императора, его лучшие воины взяли на себя заботу об уничтожении драконов, слишком сильно мешающих продвижению на территорию Зебрики. Из-за владык неба, привычная тактика молниеносных налетов, сопровождаемых поджогами и погромами, оказалась недейственной и слишком опасной для молодых птенцов, лишь недавно вступивших в армию и еще не набравшихся боевого опыта.

Щелк… щелк-щелк-щелк…

Арбалетные болты с железными наконечниками, в которые были вставлены маленькие кристаллы с заточенными в них духами воздуха и огня, градом обрушились на тушу крылатого ящера, пронзая и прожигая его чешую. Погрузившись в плоть, снаряды взрывались, нанося могучему хищнику уродливые, но не слишком опасные для жизни раны. В ответ, взревевший от боли и ярости монстр, выплюнул струю рыжего пламени, опалившего перья на крыльях грифонов, вовремя кинувшихся врассыпную.

Внезапно ящер по особому сложил крылья и устремился вниз, к далекой земле. Гул ветра, разбивающегося о чешуйчатую броню покрывающую мускулистый торс, бил по ушам не хуже звуковой атаки. Наконец, набрав достаточную скорость, повелитель неба раскрыл крылья и совершил резкий вираж, устремившись вверх, навстречу пятерке противников.

Струя огня выпущенная из зубастой пасти, в миг превратила двоих охотников в ярко пылающие факелы, еще один их напарник оказался схвачен когтистыми лапами и прямо на глазах у сородичей, разорван на две неравные половинки.

— Жалкие насекомые! — Торжествующе прорычал десятиметровый гигант. — Я передавлю вас как крыс!

Ничего не ответив, оставшиеся охотники закинули арбалеты за спины, сняли с поясов по два пухлых тканевых мешка, и вскрыв их когтями, метнули в морду зависшего на одном месте врага. Перемолотый в пыль древесный уголь, рассыпался облаком, окутав переднюю половину туловища повелителя неба, а затем очередной арбалетный болт, с духом огня заточенным в наконечник, отправился в непродолжительный полет.

Грохнул взрыв, звуковой волной оглушивший нескольких охотников, тут же начавших терять высоту. Крылатый ящер, оказавшийся почти в эпицентре удара, пусть и не получил больших внешних повреждений, но лопнувшие глаза, а так же кровь текущая из пасти и ушей, говорили об успехе задумки лучше всяких слов.

Гвардейцы Кровавого императора, старательно взмахивая крыльями кинулись догонять своих менее удачливых товарищей, дабы не дать им разбиться при падении с большой высоты. Однако и о драконе они не забыли, оставив нескольких сородичей наблюдать за гибелью монстра.

Без помощи духов воздуха, план был обречен на провал, так как любой порыв ветра, даже созданный взмахом крыльев повелителя неба, мог развеять облако угольной пыли. Да и мощность взрыва, созданного одномоментным воспламенением сорока килограмм порошка, была бы недостаточной, дабы серьезно навредить дракону.

«И все же от шаманов есть толк… Пусть бойцы они и отвратительные».

Подумал про себя командир отряда, жестами приказывая своим подчиненным двигаться к границе. На горизонте же уже появились силуэты еще двух крылатых ящеров, которых сопровождали крылатые зони. Сражаться еще и с ними, у охотников не было ни сил, ни желания, да и если уж быть до конца справедливым, шансы на победу отсутствовали даже у полной группы.

Однако, преследователи совершенно не собирались отпускать своих врагов, с каждой минутой сокращая разделяющее их расстояние. Гвардейцы Кровавого императора были измотаны предыдущей битвой, на которую потратили больше половины боеприпасов, а зебрасы и два крылатых ящера, один из которых в длину достигал семи метров, а второй лишь пяти, буквально лучились энергией.

Понимая что убежать не получится, предводитель охотников приказал снижаться и разделиться. Уже на земле грифоны скрылись среди растительности, холмов и ущелий, готовясь дать отпор преследователям. Защитникам Зебрики, чтобы не упустить врага, тоже пришлось разделиться, и хоть их было больше, но шансы на победу в отдельных стычках приблизительно уравнялись…

— «Вижу конвой». — По внутренней связи отряда, отчитался дозорный.

— «Сколько?». — Тут же отреагировала Солар Уайт.

— «Два танка, один в авангарде, а другой в арьергарде, около полусотни „железных гвардейцев“, еще пара сотен тяжелых пехотинцев. В середине колонны шесть грузовых самоходок без опознавательных знаков». — Пегас, благодаря серой броне почти сливающийся с плотным покровом туч, точно описал все что видел, сам оставаясь незамеченным Республиканцами.

— «Барьерщики на позициях?». — Это была не первая подобная операция для единорожки, но каждый раз сталкиваясь с противником, она волновалась за своих подчиненных.

«От моего командования зависит не только победа или поражение в битве, но и судьба бойцов, которые в случае ошибки, могут и не вернуться домой».

— «Две минуты». — Отозвалась молодая волшебница, совсем недавно закончившая обучение в академии библиотекарей.

Колонна минотавров медленно двигалась по размокшей дороге, направляясь от одной из прибрежных баз к ударному корпусу, уже успевшему уйти вглубь материка. Четырехколесный танк, красующийся несколькими вмятинами на корпусе, водил пушкой из стороны в сторону, словно был хищником принюхивающимся к запахам. Установленные на броню скорострельные самострелы, ощетинились стволами мелкокалиберных орудий во все стороны, готовясь отразить нападение с любого из возможных направлений.

В то время как простые солдаты Республики держали в руках огнестрельное оружие, бойцы «железной гвардии», механически чеканя шаг, несли на правых плечах до блеска отполированные алебарды. Даже один на один, они были страшными противниками, способными разобрать на кусочки даже огромных скорпионов, покрытых костяной или древесной броней, но в отряде их эффективность возрастала многократно, позволяя действовать как единый смертоносный организм.

«Порождения некромантии и рунной магии… Как говорит Мозенрат: „Плоды порочной любви ужа с ежом“».

Солар Уайт позволила себе улыбнуться, все равно под шлемом этого никто не видел. Первая встреча с гранд-магистром, после прибытия «наемников» на фронт, принесла одни разочарования: жеребец всем своим видом показывал, что ему нет дела до неженок из Эквестрии, снизошедших до помощи в войне между грязными варварами. Примерно такое же отношение демонстрировали и почти все его подчиненные, ограничиваясь минимумом необходимого общения, при этом не позволяя себе ни единого грубого слова.

Хуже пришлось только Эквестрийским зони, вернувшимся на историческую родину: их просто не замечали. Для зебр они были такими же чужаками как пони, а для зеброгов и зебрасов, практически предателями. В результате, первоначальный замысел по сближению, почти полностью провалился.

Оказалось что Андет, еще во времена своей жизни в бункере, учился вместе с Тантрой и Мираж, которые были старшими офицерами среди зеброгов, но на фронт приходили редко, в основном занимаясь тыловым обеспечением. С Мозенратом заместитель тоже оказался знаком, но после первого же разговора со «старым другом», выглядел весьма задумчивым и отказался что-либо рассказывать. У единорожки конечно было право приказать, но она решила не портить отношения.

«Все равно, позже обо всем узнаю».

Чего же Солар Уайт ожидала, когда в первый раз после возвращения в Зебрику, увидела волшебника вернувшего ей рог? Она и сама не знала ответа на этот вопрос. С одной стороны хотелось отблагодарить Мозенрата, извиниться за прошлое знакомство, а может быть даже подружиться, только вот сам жеребец предпочитал сохранять дистанцию, с головой погружаясь в свою работу. С другой стороны, он был лишь временным союзником, достаточно сильным и опасным, против которого возможно придется сражаться…

«Нужно уметь разделять личную жизнь и работу».

— «Барьерщики на позиции». — Прозвучал голос помощницы в динамике шлема, (по слухам, конструкция устройств связи, была скопирована у Республиканцев, а потом переработана под магию пони).

— «Противник в зоне поражения». — Подал голос Блек Стоун, паривший вместе со своими бойцами, где-то среди облаков.

— «Начинаем». — Отдала приказ жрица Селестии, ощущая как в груди разгорается жаркое золотое пламя.

В один миг, над конвоем возник полупрозрачный серый куб, высота и ширина которого равнялась половине километра. В ту же секунду, пегасы прятавшиеся в облаках, сбросили на головы минотавров балоны с сжиженным и легко воспламеняемым газом, не забыв открыть вентили. Республиканцы тоже не сплоховали: синхронно активировались защитные поля вокруг транспортов, солдаты попрятались за грузовики, готовясь начать стрелять по противнику, «железная гвардия» наоборот выступила вперед, чтобы принять на себя первый удар…

Синее пламя вспыхнуло так ярко, что могло показаться, будто на земле зажглось новое солнце. Столб всепожирающего огня, устремился ввысь, словно колонна света, или же копье готовое пронзить небеса. По внутренней связи отряда пони, зазвучали ругательства барьерной команды, вынужденной выкладываться на все сто процентов, лишь бы не допустить распространения разрушительной стихии. А затем все прекратилось.

Газ выгорел за секунды, синее пламя опало, взглядам пегасов и единорогов предстал почерневший участок потрескавшейся земли, на котором стояли лишившиеся колес танки, оплавленные грузовики, (горевшие самым обычным огнем), и в живописных позах лежали минотавры.

— «Железяки еще шевелятся». — Доложил Блек Стоун.

— «В бой не вступать». — Предупредила Солар Уайт, совершенно не желающая терять бойцов в бесполезной стычке. — «Операция завершена. Уходим».

Карета из вороненого железа, запряженная двумя возницами, (крупными земными пони, на спины которых были накинуты дорогие попоны с гербом нанимателя), медленно взбиралась на склон вулкана, вершина которого скрывалась в низких облаках, время от времени изрыгая тучи черного пепла. Узкая дорога, несколькими витками охватывая всю огнедышащую гору, упиралась в ворота крепости, сложенной из черного камня.

В праздничные дни, жители деревень, раскинувшихся у подножия «Горы Рокота», слушали звон медного колокола, подвешенного под крышей на верхнем этаже единственной башни. Избранные старостами минотавры, в число которых входили будущие отцы и матери, брали в руки по корзине с дарами и отправлялись в путь к железным воротам. Обитатели крепости-храма, принимали подношения своей паствы, благословляя их силой «огненной крови», после чего избранные, (двое из каждого поколения), имели право пройти в обитель старшего жреца, по слухам являющегося ровесником сестер аликорнов. Там они загадывали желание, и если служитель считал просителей достойными…

Разумеется, мало кто верил, что старший жрец действительно живет больше нескольких тысяч лет, большинство считало что эту роль играет кто-то из послушников, хорошо гримируясь, дабы не выпадать из образа древнего мудреца. К тому же, давно прошли те времена, когда недостойных просителей, отдавали в жертву вулкану, да и слабых детенышей, до года не сумевших подняться на ноги, уже не носили в черный храм.

После создания Республики, власти сумели подавить почти все варварские культы, но некоторые из них оказались слишком живучими. Кто-то продолжал проводить обряды тайком, кто-то собирался на полях вдали городов, отдавая долги покровителям предков, благодаря которым двурогие воины пережили самые суровые времена, и лишь вера в «огненную кровь», по прежнему сохранила свою силу, несмотря на то что с каждым годом, прихожан становилось все меньше.

Выехав на широкую площадку перед железными воротами, карета остановилась и земные пони, тяжело отдуваясь, сбросили сбрую. Тем временем, боковая дверца транспорта открылась и изнутри выбрались двое крупных минотавров, одетых в шерстяные штаны и кожаные куртки. Вместе они подхватили кресло-каталку, в котором сидел Марио, и спустили на землю.

— Какая красота. — Пробормотал глава синдиката, подъехав к краю площадки и посмотрев вниз. — Годы идут, минотавры стареют, поколения меняются… и лишь это место остается незыблемым. Армандо, подойди.

Из кареты, словно неохотно, неспешно выбрался высокий широкоплечий минотавр, шерсть которого отливала цветом светлого шоколада, чистые голубые глаза сияли будто драгоценные камни, грива волос цвета золотой пшеницы, свободно спадала на плечи и спину. В сравнении с ним, Гвидо и Нунцио, казались обычными посредственностями, что в плане внешности, что в объеме мускулатуры.

— Что ты видишь, Армандо? — Дождавшись когда внук поравняется с креслом-каталкой, задал вопрос Марио.

Старик был одет в красную рубашку, серые штаны, на его ноги был накинут серый клетчатый плед. Его молодой родственник, носил рубашку с короткими рукавами, раскрашенную белыми, черными, красными и желтыми изображениями листьев, белые брюки подпоясывал кожаный ремень с золотой пряжкой, запястья охватывали широкие вязанные браслеты, в которых красовались серебрянные пластины с вложенными в них заклинаниями.

— Я вижу упадок, дедушка. — Глубоким низким голосом, отозвался внук главы синдиката.

— Балбес. — Буркнул Марио и поднял правую руку, а дождавшись когда собеседник наклонится, отвесил ему подзатыльник. — И зачем я только трачу время? Если бы не просьба твоей матери…

— А что видишь ты, дедушка? — Поспешил задать вопрос блондин, понимая что родственник долго может вещать о бестолковости нового поколения.

— Что вижу я… — Старик прикрыл глаза, а его голос стал печальным. — Я вижу величие прошлого, разруху настоящего и перспективы будущего. Запомни, внук, чтобы добиться успеха, мало видеть истину лишь одного момента. Ты должен уметь взглянуть в былое и спрогнозировать грядущее.

— Но разве можно увидеть будущее? — Армандо проявил изумление. — Оно ведь непостоянно, так как любое действие или бездействие, порождает сотни вариантов развития событий.

— Хоть что-то ты понял. — Довольно хмыкнул Марио, нажимая на один из кристаллов, вставленных в подлокотник, тем самым заставляя заработать моторы, развернувшие кресло спиной к обрыву. — Однажды ты поймешь и остальные мои уроки… Пока же, не будем заставлять служителей «огненной крови» ждать.

Ворота черной крепости распахнулись и взглядам гостей предстали семеро послушников, одетых в черные хламиды и маски из белого пористого камня. Все кроме одного, были высокими и худыми, и лишь тот кто стоял в центре, отличался низким ростом, широкими мускулистыми плечами и заметным горбом, выделяющимся даже под бесформенной мантией.

— Господин Марио, старший жрец ждет вас и вашего внука. — Пророкотал горбун. — Остальные должны ждать здесь.

— Как вам будет угодно, брат Модо. — Согласно кивнул старик, нажимая на кристалл в подлокотнике и жестом веля Армандо следовать за собой.

По ту сторону ворот находился внутренний двор, выложенный черной плиткой. единственным зданием крепости, оказалась невысокая башня, но путь главы синдиката и одного из его наследников, лежал к дыре в склоне вулкана, из которой сильно веяло жаром.

— Не отставайте. — Модо, как только закрылись ворота, первым поспешил нырнуть в туннель, достаточно широкий, дабы двое минотавров могли идти плечом к плечу.

Армандо, впервые оказавшийся в этом месте, старался не крутить головой, дабы не выставить себя перед дедом, кем-то вроде деревенского дурака, впервые оказавшегося в большом городе. Только вот его взгляд, то и дело метался от одного рисунка выгравированного в камне, к другому, а отлично натренированная память, позволяла отпечатать изображения в разуме.

Недлинный туннель вывел посетителей в жерло вулкана, освещаемое красно-оранжевым светом, льющимся откуда-то снизу. Стены здесь были на удивление ровными и гладкими, а над жидкой лавой, нависал тонкий каменный выступ, похожий на обломанный посередине мост, который должен был вести на противоположную сторону. Именно на краю этого выступа, неподвижно стоял худощавый высокий минотавр, одетый лишь в свободные черные штаны.

— Я привел посетителей, господин Фроло. — Опустившись на колени и низко склонив голову, почтительно прогудел горбун.

— Я вижу, Модо. — Продолжая стоять спиной к входу в жерло, бархатистым приятным для слуха голосом, отозвался старший жрец. — Рад снова приветствовать тебя, малыш Марио. Стар я уже стал… думал и не доживу до того дня, когда ты приведешь в Черный Храм своего потомка.

— Господин Фроло, вы были старым уже тогда, когда мой собственный дед был молодым. — Усмехнулся глава синдиката. — Вам ведь известно, для чего мы прибыли?

— Я видел это. — Согласно отозвался худощавый минотавр. — Ты хочешь заключить союз с насекомыми, дабы повалить глиняного великана, в которого под руководством нынешнего правительства, превратилась Республика. Вопрос в том, готовы ли вы к последствиям? Сможете ли вы собрать осколки глины, чтобы построить нечто новое?

— Во всяком случае, мы готовы рискнуть. — Марио было тяжело находиться здесь, но он старался не показывать своего дискомфорта.

— Тогда… Прими мое благословение. — Фроло развернулся лицом к посетителям, позволяя увидеть пылающие жидким огнем глазницы, и амулет из белого пористого камня, находящийся на месте сердца. — Жидкое пламя, что течет в твоих жилах, даст сил осуществить задуманное.

— Благодарю вас. — Старик склонил голову, ощущая как отступает слабость, преследовавшая его в течении многих лет.

— А теперь, твой внук. — Глаза без зрачков уставились на Армандо. — Готов ли ты принять дар Крови Из Огня?

— Готов. — Блондин склонил голову и зашагал вперед.

Фроло вытянул правую руку в сторону и далеко внизу, из озера лавы вылетела крупная капля, еще в воздухе остывая и превращаясь в амулет из белого пористого камня, к которому крепилась цепочка из красного золота. Украшение влетело в ладонь жреца в тот момент, когда новый послушник приблизился на расстояние шага.

— Преклони колени. — Приказал худощавый минотавр, кажущийся слабым и маленьким, в сравнении с мускулистым здоровяком.

Армандо безропотно подчинился. Стоило его коленям коснуться каменной поверхности выступа, как на шею была надета цепочка, а на груди удобно расположился амулет из белого камня, изображающий водоворот языков огня. Лба коснулась неожиданно холодная ладонь, от которой по телу разлился приятный жар, словно бы наполняющий мышцы новой силой.

— Отныне в твоих жилах течет Кровь Из Огня. — Громко произнес Фроло. — Поднимись, брат Армандо и больше никогда, ни перед кем не склоняй колен. Ты — минотавр, воин и хозяин своей судьбы.

Блондин поднялся и приложив правую ладонь к амулету, неуверенно поклонился.

— Благодарю вас. — Произнесли непослушные губы.

— Ступай. — Фроло снова повернулся к обрыву и устремил свой взгляд в озеро лавы. — Марио, я советую твоему внуку отправиться в Эквестрию, чтобы наняться учителем рунной магии в школу для одаренных единорогов.

— Причина? — Вскинул брови старик.

— Если он правильно себя поведет, это будет полезно как синдикату, так и ему самому. — Отозвался жрец.

— Республика падет? — Стиснув подлокотники худощавыми пальцами, Марио впился взглядом в спину собеседника.

— Да. — Был дан ему однозначный ответ. — Так или иначе, Республика падет… Рано или поздно, но все мы падем.

Последнюю фразу худощавого минотавра никто не услышал, так как произнес он ее одними губами. По мнению главы Черного Храма, подробности вариантов будущего, должны были оставаться тайной для всех, кто мог изменить хоть что-то. В конце концов, он видел даже те варианты, где принимал активное участие в противостоянии с врагом, и последствия были даже ужаснее, нежели при полном бездействии.

— Ступайте. — Властно велел Фроло.

Гости удалились, а через несколько минут, в жерло вулкана вернулся горбун.

— Они уехали, мой добрый господин. — Встав на колени, произнес Модо, (отучить его от этой привычки, были не в силах все обитатели крепости).

— Скажи, мой преданный звонарь, случалось ли тебе, кого-то полюбить?

— Любить?

— Любить и ревновать…

— Любить и проклинать…

— Любить и презирать…

— Любить и предавать…

— Любить и убивать! — Голос Фроло взвился, заполняя собой жерло вулкана, на что лавовое озеро откликнулось бурлением. — Взгляни туда: вот где теперь она…

Рука жреца указала вниз, а голос яростно задрожал:

— Я помню верный мой звонарь, этот ее танец на скале… Она не приняла мою любовь… и сгорела в крови из огня. Я дал ей то, что ведьма предпочла!

Внезапная вспышка эмоций угасла, как и множество раз до этого. Озеро лавы тоже успокоилось и воздух в жерле стал чуть прохладнее, что заметить мог только горбун, много времени проводивший рядом с господином.

— Модо, ты должен собрать и вооружить послушников. — Слова звучали ровно, но в голосе ощущалась усталость. — Вы отправитесь в Зебрику… Министр Один начал строить город Бастион. Убейте его.

— Скольких помощников я могу взять? — В голове звоноря не возникло и мысли о сомнении.

— Бери всех. — Отмахнулся жрец. — Вы должны выступить через час.

Горбун поднялся на ноги, но вопреки обыкновению не побежал исполнять поручение. Сняв маску, он осторожно положил ее на каменный пол и вновь одарил господина преданным взглядом красных глаз.

— Ты меня подобрал, на камнях мостовой, куда выброшен был, я родною семьей… Как последний щенок. Ты поднял и помог… С той поры Черный Храм — мой единственный дом… Ты меня обучил и я стал звонорем. Ты на век для меня и семья, и родня… — Сглотнув вязкую слюну, горбун склонил голову. — Хоть я тебя, порой и не пойму… Но я — твой пес, дитя твое… И если скажешь, я пойду на все.

Фроло промолчал, Модо тоже не проронил больше ни слова, предпочтя удалиться и приступить к выполнению задания. Минул час и Черный Храм опустел.

— Ты как всегда вовремя, двуединый. — Губы жреца растянулись в улыбке.

— «А ты как всегда видишь больше, чем говоришь». — Хмыкнул голос, звучащий словно отовсюду. — «Скажи, когда я приходил в прошлый раз, ты ведь знал, что должно произойти?».

— Я видел этот вариант, как и многие другие. — Невозмутимо ответил минотавр.

— «Почему не предупредил?». — В голосе не было злости или обиды, лишь любопытство.

— Беда всех пророков в том, что исполняются лишь самые худшие их предсказания. — Раскрыл одну из тайн прозревающий вероятности. — Если бы я тебя предупредил, то все могло стать еще хуже, а нынешнюю судьбу вообще не получилось бы избежать.

— «А как же твое пророчество о семерых сыновьях, которые родятся у князя востока? Оно исполнилось в точности…». — В словах собеседника ощущалось недоверие.

— И князь за это предсказание, отчаянно жаждал пожать мне шею. — Усмехнулся жрец. — Двое сыновей не дожили и до десяти лет, третий сбежал с разбойниками, влюбившись в дочку атамана, при родах седьмого сына погибла жена… Мне продолжать?

— «Хм-м… верю». — Голос стал печальным.

— Тогда и ты, двуединый, ответь на мой вопрос. — Глядя в лавовое озеро, попросил Фроло.

— «Задавай». — Тоном полным снисхождения, отозвался собеседник.

— Почему ты их отпустил? — Пояснять, о ком именно идет речь, худощавый минотавр посчитал излишним.

— «Ни один из них не умеет прозревать вероятности». — По тону можно было сказать, что обладатель голоса пожал плечами. — «Можешь считать, что это моя благодарность за то, что ты не убил меня, когда имелась возможность, и не стал прятаться, заставляя тратить время и силы на поиски».

— Что же, этого более чем достаточно. — Лава в озере вскипела, начав подниматься по жерлу вверх. — Но ты ведь не думаешь, что все будет так просто?

— «Я в тебе и не сомневался, воплощенный дух вулкана». — Отозвался двуединый, начав заполнять пространство серебряным свечением…

Извержение вулкана разрушило Черный Храм, а лава залила деревни, находившиеся у подножия. Однако же, жертв почти не было, так как минотавры, при первых же звуках рокота, поспешили убраться подальше, забрав с собой только самое необходимое.

Так погибла очередная легенда Эквуса…

(Конец отступления).

БУДНИ ГРАНД-МАГИСТРА

Проснувшись от легкой дремы, скинул с себя плащ, который использовал как одеяло, после чего потянулся всем телом до хруста в суставах. Над головой было звездное небо, на котором ярким пятном выделялась полная луна, где-то далеко на востоке, проявились первые признаки восходящего солнца.

Флотилия из пятидесяти «китов», под защитой двух дюжин драконов, целеустремленно двигалась к одной из прибрежных баз минотавров. Под моим командованием находились сто «крыльев» зебрасов, на каждом из живых воздушных шаров, службу несли по два десятка зеброгов, количество разного рода химер вообще плохо поддавалось подсчету. Такую группировку можно было бы назвать грозной силой, если не вспоминать о том, что численность Республиканцев на порядки больше, а в последнее время у них появились новые орудия, способные нивелировать наше превосходство в небе.

«Хотя бы драконов удалось убедить обзавестись дополнительной защитой. Впрочем, я был бы не против поработать с их телами».

Покров из туч, уже который месяц к ряду закрывающий восточную область Зебрики, позволил нам беспрепятственно преодолеть линию фронта, сдвинувшуюся вглубь материка, а так же остаться незамеченными для дозорных постов, хаотично разбросанных по захваченной территории. Все же, как бы мы не старались, медленно но верно враг приближался к Новому Риму, строительство которого продолжается несмотря ни на что.

Внедренные в армию минотавров шпионы, позволили узнать о начале возведения первого города двурогих захватчиков. Портовая крепость Бастион, должна стать символом победы Республики, над жестокими, бесчестными и кровожадными полосатыми варварами. Ради наблюдения за работами, прямо из столицы, на первом военном дирижабле прибыл министр Один…

«Уже празднуют свой успех».

Кривая усмешка исказила губы, но в следующую секунду, моя морда вернула себе невозмутимое выражение. Не следовало нервировать бойцов проявлением эмоций, прямо перед одной из важнейших операций.

Откуда у нас разведывательная информация, если воины «железной гвардии» легко определяют марионеток созданных при помощи некромантии? Банши наконец-то подготовила агентов, согласившихся на переселение душ в тела захваченных Республиканцев. И пусть выше младших офицеров ни один из шпионов не взобрался, но и этого вполне достаточно, чтобы иметь понятие обо всей ситуации.

К тому месту где возводится Бастион, нам пока что не пробиться, слишком уж серьезную охрану организовали Республиканцы. Чего стоят хотя бы двенадцать стационарных установок, генерирующих защитное поле, двадцать сдвоенных скорострельных орудий противовоздушной обороны, гарнизон из пяти тысяч «железных гвардейцев» и почти десяти тысяч тяжелых пехотинцев…

«Ничего… Мы еще расколем этот „орешек“. Нужно только время, чтобы оружие дозрело».

А ведь я, наивный, всерьез надеялся, что когда мои «ученики» выберутся из колб, то работы станет меньше и появится время для себя. Нет, «Безымянные» конечно же взяли на себя часть исследований и воплощение некоторых проектов: воскрешение, модификации солдат, защитные поля и оружие на основе выращиваемых гибридных мозгов, алхимические стимуляторы и многое другое. Вместе мы начали расчеты по созданию «Великого Древа», (аналога мозга, для микроорганизмов, на которые ляжет проращивание системы циркуляции чакры, у разумных рас Эквуса), а так же углубились в генетику и доведение Тавров до жизнеспособного состояния, при котором подопытные смогут оставлять здоровое потомство. Однако, новые обязанности и заботы, начали сваливаться на голову будто из рога изобилия, заставляя буквально выкраивать минуты, чтобы уделить внимание Сабире…

«Если бы года три назад, кто-то мне сказал, что я буду получать удовольствие, играя с жеребенком… В лучшем случае не поверил бы».

После длительных споров, в которые активно вмешивалась Мистика, мы с Астрал все же выбрали для малышки имя. Уже сейчас, не прожив и года, Сабира демонстрирует отличный потенциал как мага, причем в ней одинаково хорошо проявились как талант к некромантии, так и дар к телекинезу единорогов…

«Что-то меня не туда понесло».

Если бы кто-то подслушал мои мысли, то мог бы подумать, что Зебрика только благодаря мне все еще не проиграла войну. Нет, свои достижения я конечно же не принижаю, но в империи зебр достаточно и других гениальных умов, а так же лишенных чувства самосохранения героев, (Уно определенно входит в число вторых).

Не так давно, дней пятьдесят назад, «Не сгоревший король» попытался напасть на поселение гражданских, которое расположилось вокруг Нового Рима. В это время, по каким-то своим делам, там находилась моя сестра, а так же часть ее личного отряда. В результате столкновения, Кровавый император вынужденно отступил, а одна желто-черная зебраска, оказалась снова заперта в бункере, так как получила несколько неприятных повреждений и перенапрягла духовные линии. Вопросы вызывает тот факт, что Цезарь, находившийся совсем неподалеку, так и не вмешался в драку, хоть и мог решить одну из проблем, вовремя нанеся один единственный удар.

«Похоже „Первый“ окончательно стал политиком. В другой ситуации это было бы неплохо, но сейчас он был бы полезнее как воин».

Что касается императора грифонов: после нескольких крупных стычек, в которых его армия понесла большие потери, крылатые хищники разбились на малые отряды и рассеялись по западным окраинам Зебрики, откуда и совершали вылазки в заселенные земли. На данный момент, у нас попросту нету ресурсов, чтобы отлавливать противников, перешедших к тактике бандитизма и партизанской войны. В результате этого, нам приходится держать гарнизоны у каждого сколько-нибудь важного объекта, выделяя воинов из армии сражающейся на восточном направлении.

«И ведь из-за шаманов, даже отравить их не получается».

В свою очередь, биоманты тоже не сидели без дела: Лиана и Циан скооперировались, создали на юге страны подземную лабораторию по клонированию, вырастили один большой мозг, создающий искусственную реальность в ментальном пространстве и подключили к нему все зародыши. Благодаря тому, что в искусственной реальности время течет в шесть раз быстрее реального времени, за год жизни, клоны достигнут возраста в шесть лет. Исходя из этого, можно сделать вывод, что через три года, Зебрика получит первую партию клонированных воинов, имеющих превосходную теоретическую подготовку, сильные тела, а так же полное отсутствие наработанных рефлексов.

«Нет, я не завидую тому, что не придумал подобный ход первым. Ну разве что совсем немножко».

Однако, факт того что чейнджлинги, имеют возможность корректировать программу обучения клонов, не может не настораживать. К сожалению Цезарь, во время сеансов связи через план духов, ясно дал понять, что его все устраивает, а мне следует заняться своими делами и не совать свой нос, куда не просят, (сказано было более обтекаемо, но смысл передан точно).

После того как восемь обелисков заняли положенные места, а Новый Рим накрыл защитный купол создаваемый высшими духами восьми аспектов, «Первый» явно почувствовал себя более уверенным… Возможно даже «самоуверенным». Не спорю, вблизи столицы сила этих сущностей велика, да и подпитка от десятков тысяч полосатых граждан, делает свою работу, но все же…

«Не мое это дело».

В плане военных технологий произошел некоторый прорыв: при помощи информации, полученной от плененного рунного мага, получилось создать ружье, стреляющее пулями со стихийным наполнением. Изначальной была идея с подселением элементалей в начинку каждого патрона, но даже для сильных шаманов, это оказалось излишне расточительно, да и эффективность расстраивала. В результате опытов, было решено делать пули из накопителей покрытых слоем металла, которые заряжались стихийной энергией от низшего духа, помещенного в специальную батарею.

Конструкция ружья напоминает собой самострелы минотавров, с тем лишь исключением что приспособлена для копыт зебр, а не пальцев двурогих и грифонов. Специальные фиксаторы закрепляют ствол на передней ноге, в то время как второе переднее копыто вставляется в кольцо, при смещении которого, маленький молоточек бьет по патрону вставленному в барабан с четырьмя зарядами. Низший дух помещенный в зарядную батарею, подкармливается прямо от владельца оружия, при этом не «выпивая» его более чем на четверть.

И все же, от пуль с помещенными в них элементалями, мы решили полностью не отказываться, поставляя их только отдельным отрядам модифицированных убийц. А кроме этого, в разработке находится энергетическое оружие, стреляющее сгустками энергии смерти, (в качестве зарядного устройства, предполагается использовать маленькие гибридные мозги, обработанные некромантией).

— Две минуты до цели! — Вывел меня из размышлений голос капитана «кита». — Всем проверить пеленки и погремушки!

От бойцов послышались смешки и даже летевший неподалеку дракон, (восьмиметровый ящер нежно-зеленого цвета), громко фыркнул, выпустив из ноздрей клубы рыжего огня.

Скорость полета живых воздушных шаров начала снижаться, на голове транспорта начали сиять пять рогов вживленных в тушу гибридных мозгов. Исполняя одно из двух заложенных в них резонансных заклинаний, «заменители магов» создали тускло-зеленый защитный барьер. Тот же процесс повторился и с остальными «кораблями» небесной флотилии, отличия заключались разве что в цвете пленок, примерно две трети которых были мертвенно серыми, выдавая использование некромантии.

В какой-то момент, по пространству прошла волна искажений, безвредно разбившаяся о защитные поля «китов», но успешно растворившая внушительный по площади слой туч. В результате, нашим взглядам открылась прибрежная база Республиканцев, похожая на скопление железных ангаров установленных на бетонную платформу, ну а их артиллеристы увидели нас.

Пусковые трубы, чьи стволы уже были задраны вверх, выплюнули в воздух свои снаряды. Утреннее небо озарили огненные вспышки, защитные поля пошли рябью но все же выдержали первый удар.

В этот момент, зебрасы вскрыли деревянные ящики и морщась от неприятных ощущений, которые вызывало прикосновение к блокирующему и рассеивающему магию металлу, начали извлекать из ячеек конусовидные цилиндры. Внизу же тем временем происходили ничуть не менее интересные события: из одного ангара, несколько минотавров выталкивали винтокрыл, (летательное устройство, корпус которого напоминал куринное яйцо, передняя часть которого состояла из толстого стекла, что открывало для пилота весьма широкий обзор).

Винтокрыл имел два узких крыла по бокам от кабины, оканчивающиеся двумя горизонтально расположенными пропеллерами. Хвост летательного аппарата так же оканчивался пропеллером, но с гораздо более широкими лопостями, да и установлен он был перпендикулярно двум другим. Под крыльями же висели тяжелые скорострельные самострелы, (наверное их даже можно назвать «пулеметами»), и по две самых настоящих ракеты.

За первым винтокрылом, из ангара выехал второй, потом третий и четвертый. Последним оказался летательный аппарат под номером десять…

«Поразительно: они уже дошли до создания подобия вертолетов, но Республиканские корабли все еще приводятся в движение гребными колесами».

— Сбросить снаряды! — Громогласно приказал капитан флагманского «кита».

Сотни конусовидных цилиндров, сорвавшись с боков живых воздушных шаров, градом полетели к земле. Благодаря хвостовому подобию на оперение, они еще в воздухе переворачивались носом вниз, с каждой секундой все ускоряясь и почти не отклоняясь от курса. Затаив дыхание мы смотрели на то, как бомбы приближаются к краю прозрачного барьера, защищающего базу Республиканцев от воздушных нападений.

«И-и-и… Да!».

Мой мысленный возглас, был продублирован десятками голосов жеребцов и кобыл, с надеждой провожавших снаряды немигающими взглядами. Когда же первый конус, не замедлившись ни на мгновение, словно игла мягкую подушку пронзил кажущийся нерушимым купол, вокруг меня разразился маленький ураган. Некоторые зебрасы и зеброги, отличающиеся особой эмоциональностью, даже начали обниматься, будто только что победили в войне.

«Миллиметровая оболочка из рассеивающего магию металла, достаточна для прохождения через стандартный защитный купол, поддерживаемый четырьмя генераторами. Однако, неизвестно как себя поведут снаряды, наткнувшись на более насыщенную энергией преграду. Барьер над тем же Бастионом, раза в три мощнее».

Тут и там на базе врага начали взрываться наши «подарки». Взрывчатых веществ, при изготовлении образцов алхимики не пожалели, так что разрушения, даже с учетом укрепленных рунами стен, обещали быть заметными. Но все же, начавшаяся легкая паника, не помешала эскадре винтокрылов взлететь.

Радостно взревев, драконы устремились навстречу новым игрушкам, а сумевшие взять эмоции под контроль маги, приготовились сбрасывать десант из химер. Для поднятия боевого духа Зебрики, нам нужна была победа…

ПЕРЕД ГРОЗОЙ

— А нам все равно, а нам все равно: пусть боимся мы, волка и сову. — Старательно заставляя голос звучать жизнерадостно, (для чего пришлось наложить на себя простенькую иллюзию, позволяющую управлять эмоциями), продолжаю петь незатейливую песенку, выуженную из глубин памяти. — Дело есть у нас, в самый трудный час: мы волшебную косим трын-траву!

— …трын траву! — Прыгая на кровати, широко улыбаясь, звонким голоском подпевала Сабира.

Перед черно-белой зеброжкой, на постели прыгала иллюзия серого зайца, в передних лапках которого находилась балалайка. Картинка специально была полупрозрачной, а песню исполнял я лично, пусть и мог изобразить все звуки при помощи магии. Зачем такие сложности? Чтобы кобылка понимала, что зверушка не настоящая, что позволит в будущем, легче воспринимать и распознавать иллюзии, (а так же создавать их).

— Опять? — Появившаяся в дверном проходе Астрал, неодобрительно посмотрела на смятые простыни и одеяло, после чего перевела строгий взгляд на меня. — Мозенрат, я же просила присмотреть за Сабирой всего пять минут…

— Ма-ама! — Жеребенок, спасая меня от очередного выговора, слезла с кровати и подбежав к зебре, попыталась повиснуть у нее на шее, но вместо этого чуть было не растянулась на полу.

— Тише-тише, маленькое стихийное бедствие. — Мордочка воспитанницы монастыря разгладилась а губы растянулись в нежной улыбке, в то время как передние ноги ловко подхватили падающую малышку.

— Мам! — Черно-белая зеброжка, попыталась вырваться, беспомощно замахав в воздухе ножками, а когда ничего не получилась, позвала на помощь. — Па-ап!

— Что-то случилось? — Изобразив непонимание, при помощи телекинеза расправляю постельное белье.

— Не прикидывайся дураком. — Попросила Астрал, прижав к себе возмущенно пискнувшую кобылку и начав распутывать взлохмаченную иссиня-черную гриву. — Сабира теперь пол ночи не уснет, а укачивать ее придется мне.

— Ничего не могу с собой поделать. — Сидя на полу, развожу в стороны передние копыта. — Когда она на меня смотрит своими большими глазами, я просто не могу сказать «нет».

«И где только научилась?».

— Дочь, и как тебе не стыдно манипулировать отцом? — Отстранив от себя жеребенка и заставив ее повиснуть на вытянутых передних ногах, зебра с насквозь наигранной строгостью, посмотрела в большие бесстыжие глаза малышки.

— Я больше не буду… Честно-честно. — Пообещала маленькая волшебница, тут же переводя разговор на другую тему. — А папа кису привел. Вот.

Левое переднее копытце маленькой зони, указало в сторону молодой белой мантикоры, размером чуть крупнее меня самого. Большая кошка с перепончатыми крыльями и скорпионьим хвостом, ленивым взглядом наблюдала за разворачивающейся картиной, негромко мурлыча и подергивая ушами при громких звуках.

— Астрал, это Зира. — Поспешил представить химеру я. — Зира, это Астрал, старшая твоя хозяйка.

Последние мои слова заставили мантикору раскрыть глаза пошире и втянуть носом воздух, запоминая новый для себя запах. Однако, иной реакции не последовало.

— Ленивая киса. — Недовольно буркнула Сабира. — Хочу вниз.

— Хватит уже бегать. — Астрал поднялась на задние ноги и семенящим шагом направилась к детской кроватке, стоявшей рядом с большой постелью. — А о питомцах мы еще поговорим.

Последнюю фразу зебра произнесла, кинув на меня требовательный взгляд. Намек я понял, поэтому пожелав дочке спокойной ночи, позвал с собой Зиру и вышел в коридор, предоставив кобыле возможность спокойно уложить ребенка.

«В такие моменты, я чувствую себя… почти обычным».

— Лежать. — Кивком головы указываю на стену рядом с дверью, сам же присаживаюсь с другой стороны от прохода.

Умная кошка улеглась на холодный пол, поджав под себя лапы и укрывшись крыльями словно одеялом. Закрыв глаза, она погрузилась в дрему, при этом не прекращая контролировать обстановку вокруг себя.

Благодаря моим улучшениям, химера была на порядки быстрее и сильнее сородичей, отличалась высокими живучестью и выносливостью, крепким скелетом и продолжительным сроком жизни. Кроме всего прочего, в нее был вселен низший дух жизни, опутанный кучей клятв и ограничителей, в результате чего особь была надежно привязана к Сабире и не могла иметь собственных котят.

«Телохранитель и мягкая игрушка в одном флаконе. Нужно будет еще что-нибудь такое вырастить, или даже заселить химерами базу, чтобы эта мантикора не сильно выделялась на общем фоне».

Поздним вечером в бункере было тихо, и только из большого зала доносились голоса молодых жеребцов и кобыл. Пирамиды «Города мастеров», хоть еще и не были достроены окончательно, но два этажа первой ступени и первый этаж второй, уже заселялись. Зони, зебры и грифоны, предпочитали жить на поверхности, оставляя комнаты второго подземного этажа, сиротливо красоваться голыми стенами.

«Так даже лучше: меньше раздражителей и помех для работы над проектами».

Спустя двадцать минут после того как я покинул спальню, в коридор вышла Астрал. На мой вопросительный взгляд, она молча кивнула и подойдя вплотную, прижалась лбом к груди, позволяя закопаться носом в отросшую гриву, пахнущую свежестью весеннего леса. Постояв немного, зебра уселась на пол рядом со мной и посмотрела на сопящую в две ноздри мантикору.

Тишина затягивалась и нарушать ее не спешили ни я, ни моя кобыла. В конце концов, в последние годы, подобные минуты покоя выпадали все реже. Мы оба понимали, что в следующий раз можем увидеться через декаду… но все равно не торопились.

— Расскажешь, что еще придумал? — Наконец не выдержала и проявила любопытство Астрал.

— Зира — это защитник для Сабиры, который станет последним рубежом обороны… — Начинаю говорить медленно, тщательно подбирая слова.

— А я? А Мистика? — Кобыла нахмурилась. — Нас за достаточную охрану ты уже не считаешь? Я конечно давно не дралась по настоящему, но тренировки возобновила сразу же после того как организм оклемался от родов.

— Я в вас уверен, поэтому и решил озаботиться дополнительной охраной. — Прикладываю к губам собеседницы правое переднее копыто, не позволяя возразить и продолжаю с самым невозмутимым видом. — Скажи, милая, если на базу нападут, ты сможешь спокойно усидеть в самой защищенной комнате, в то время как остальные будут сражаться и умирать? Как там говорится: «Лучшая защита — это нападение»? И лучшей защитой для дочери, ты считаешь уничтожение угрозы вдали от охраняемой…

Словосочетание «охраняемого объекта», я вовремя успел переправить на нечто более подходящее моменту. Все же собеседница бы не оценила, если бы я назвал собственную дочь «объектом».

Вместо ответа, зебра прижала ушки к голове и отвела взгляд, начав рассматривать Зиру более подробно.

— Вреда Сабире она не причинит, в этом можешь быть уверена. — Отвечаю на незаданный вопрос, невесело усмехнувшись в конце фразы. — Я не лучший жеребец, да и родитель неважный, но в своих магических способностях уверен.

Барьер воздуха, образовавшийся вокруг нас в самом начале разговора, уплотнился настолько, что стал виден простым зрением. Подслушать или прочитать по губам, в такой обстановке становилось почти невозможно, (но как подсказывал мой жизненный опыт, исключать вероятность полностью было нельзя).

— Все плохо? — Этот вопрос был задан совершенно будничным тоном, словно собеседница спрашивала о погоде.

— Республиканцы остановили наступление, оставили почти все малые базы и стягивают силы к Бастиону. — Зарывшись левым передним копытом в черную шелковистую гриву, начинаю поглаживать шею кобылы, которая словно кошка, начала выгибать спину, дабы продлить ласку. — Хотелось бы верить, что они решили серьезно окопаться, но агенты докладывают о прибытии партии нового вооружения и новобранцев, количество которых приближается к ста тысячам. Даже Тореро отступил, едва успев разрушить очередную крепость…

— И что теперь будешь делать ты? — Зажмурив глаза, Астрал все же сохраняла относительно серьезный вид, впрочем совершенно не стесняясь вести себя игриво, даже находясь в коридоре жилого «луча».

— Пока появилась возможность, командование решило предпринять попытку разобраться с «Не сгоревшим королем». — Поморщившись при воспоминаниях об отчетах о нападениях, организованных этим деятелем, зло усмехаюсь. — Эквестрия выделила целого архимага, чтобы поймать заинтересовавшего Селестию грифона. Цезарь многое сумел выторговать, за обещание не убивать императора, а лишь обезвредить и передать на изучение. Хотя если честно, я и сам был бы не против покопаться в его тушке и броне.

Поговорив еще немного, мы разошлись: Астрал вернулась в спальню, не забыв позвать с собой Зиру, ну а мне пришлось топать на третий подземный этаж, чтобы ознакомиться с последними успехами «ученика».

(Отступление).

«Какая ирония: когда-то, в другом мире, Ка… Мозенрат был моим учеником, а уже в этом перерождении, носил позывной „Седьмой“. Сейчас же, я сам являюсь его учеником и тоже ношу позывной „Седьмой“. Если это замысел высших сил, то у них определенно есть чувство юмора».

Подумал про себя черно-серый жеребенок зебрас, выглядящий на тринадцать лет. Он был одет в серый комбинезон, белую маску из материала похожего на кость, а так же белый передник из грубой толстой ткани.

«Хм… А имею ли я право, называть себя именем оригинала? Технически, я — ментальная проекция, и даже душу теперь имею другую».

За затемненными линзами, закрывающими прорези для глаз, зрачки жеребенка приняли вид вертикальных щелок, а зеленые радужки расползлись, оттесняя белки. Духи жизни, внедренные в зрительные органы, позволяли контролировать тело на очень высоком уровне, так что глупо было этим не пользоваться.

«Может быть я зря перестраховываюсь, но лучше не давать Ка… Мозенрату почвы для подозрений».

Пожав плечами, потянувшись и выгнув спину, тем самым сбрасывая скорее ментальное напряжение, нежели физическую усталость, ментальный двойник «белого змея» вернулся к прерванной работе. Не так давно по объективному времени, но целую вечность назад по субъективному восприятию, он провернул нехитрую комбинацию, заставив своего ученика-наставника, поверить в уничтожение сущности называемой Кошмаром.

«Самым сложным, оказалось спрятаться в подсознании носителя, когда он выискивал посторонние элементы. Хорошо что Ка… Мозенрат, не слишком хорошо владеет ментальными техниками».

В тот момент, когда полуразумный Кошмар обнаружил в подсознании гранд-магистра Зебрики, сложную ментальную структуру неизвестного происхождения, ему следовало подчиниться инстинктам и бежать прочь. Однако же, любопытство подвело порождение демона, в результате чего закладка пробудилась и «белый змей» начал делать все возможное, чтобы сохранить себя.

При помощи подчиненного Кошмара, ментальный двойник отыграл сценку под названием «Злой дух, притворяющийся бывшим учителем». После этого, оставалось лишь натолкнуть носителя на мысль о том, что ему нужны верные сторонники, (а кто может быть вернее самого себя?). Захват же одной из оболочек, предназначенных для вселения копий личности, вообще прошел без проблем.

Кто-нибудь мог бы сказать, что после обретения тела, «белому змею» следовало побыстрее сбежать и начать собственную игру. Однако, сам маг, (это слово приятно ласкало слух и внушало ощущение мощи), не видел в этом особенной нужды, по крайней мере пока. Идти в бой ему не приказывали, снабжали интересными материалами для исследований, экспериментов и саморазвития, ну а то что требовалось помогать с маловажными заботами…

«За все нужно платить».

Пока у ученика-учителя было то, что вызывало в разуме ученого интерес, он был готов мириться со своей ролью. Позже их пути разойдутся, заставив «белого змея» искать новое убежище…

«Возможно, перед тем как уйти, я раскрою свою личность Мозенрату. Забавно будет посмотреть на выражение его морды, когда он все осознает».

Взгляд змеиных глаз упал на ряд колб, где дозревало третье поколение зонитавров, (таврасов и таврогов?). Черно-белые двуногие существа, тела которых покрывала короткая шерстка, руки оканчивались четырехпалыми кистями, а морды были чуть более плоскими чем у прародителей. С доступным уровнем знаний, можно было попытаться вырастить человеческое тело, но в мире говорящих разноцветных четвероногих, подобный облик будет выделяться даже больше, нежели нынешние образцы.

«Как только эксперимент завершится, переселюсь в тело с руками. Использовать Проклятую Печать, чтобы выращивать пальцы… Ку-ку-ку».

«Восьмой» и «Четвертый», в сопровождении нескольких доверенных зони, прибыли на заброшенную базу, во время гражданской войны служившую приманкой для друидов и некромантов. Гора, прорезанная ущельем, в глубине которого находилась крепость, встретила гостей тишиной и спокойствием.

— Как расточительно. — Крылатый ученик гранд-магистра, неодобрительно качнул головой, приземляясь во внутренний двор укрепления.

— Нам же лучше. — Отозвался его рогатый собрат, выпрыгивая из одноместной небесной повозки. — Не придется тратить много времени на обустройство.

— Здесь нет ничего полезного нам. — Заметил «Восьмой», складывая крылья за спиной и осматривая одновременно знакомую и незнакомую местность, (память оригинала хоть и давала знания, но собственные впечатления были много лучше).

— Кроме пространства и пещер, нам ничего и не нужно. — Отмахнулся «Четвертый», зажигая рог и направляясь к входу в туннель ведущий под гору. — Поторопимся: я хочу начать работу уже сегодня.

— Будто мне хочется тянуть время. — Фыркнул собеседник, тоже ускоряя шаг. — Жаль что взять с собой удалось слишком мало.

— Как говорится: «Ресурсов бывает мало, а бывает мало но больше не унести». — Поддержал собрата зеброг.

«А мы точно копии личности одного мага?».

На секунду задумался зебрас, но тут же откинул эту мысль в дальний угол подсознания.

Сопровождающие молча следовали за своими необычными подопечными, совершенно не обращая внимания на диалог жеребят. Мозенрат дал им вполне определенные указания, которые следовало исполнять в точности. Все остальное имело мало значения…

(Конец отступления).

РАСКАТЫ ГРОМА

— На самом деле, рангов у Эквестрийских магов не так уж и много. — Собеседник прокашлялся, прочищая горло и придал голосу лекторские интонации. — В самом низу стоят ученики, которые как не сложно догадаться, являются учениками разных начальных школ. После завершения выпускного класса, они становятся магами первой ступени и большинство на этом останавливаются, довольствуясь набором простых заклинаний и формул. Маги второй ступени — это выпускники высших учебных заведений, вроде академий и университетов, в которых обучают построению заклинаний, попутно выявляя предрасположенность к той или иной отрасли искусства. Да-да, господин гранд-магистр, несмотря на то, что формульная магия — это точная наука, я все равно отношусь к ней как к искусству…

— Понимаю. — Произношу чуть склонив голову. — Сложно достичь вашего уровня, если не умеешь видеть красоты в том, чем занимаешься.

— Вы мне льстите. — Хмыкнул архимаг.

— Льщу. — Подтверждаю не моргнув и глазом, за что удостаиваюсь смешка и почти дружеского тычка в плечо закованным в металл копытом.

— Хороший вы пони, господин Мозенрат. — Единорог снова стал совершенно спокойным. — Если будете в Кантерлоте, заходите в академию магических наук, нам будет что обсудить, да и другие коллеги с удовольствием послушают о иных школах чародейства.

— Я не пони. — Обращаю внимание собеседника на этот незначительный факт, из-за которого зони не могут влиться в общество чистокровных сородичей.

— Маги нашего уровня, с некоторой натяжкой могут относиться к отдельной расе. — Архимаг поучительно покачал перед моей мордой правой передней ногой. — Давно доказано, что энергия, какую бы природу она не имела, изменяет тела своих носителей. По предположениям научного совета, именно так и произошло возвышение принцессы Каденс.

— Теперь уже вы мне льстите. — Хмыкнул я в ответ на слова собеседника. — Я не настолько силен, чтобы моя магия начала серьезно влиять на тело.

— Льщу. — В свою очередь согласился единорог. — Но не слишком сильно, так как вы явно себя недооцениваете… Или умышлено принижаете возможности?

В ответ лишь пожимаю плечами, переводя взгляд вдаль, как раз туда куда и летела наша небесная повозка.

К миссии по захвату, (или уничтожению), Кровавого императора, пони подготовились более чем серьезно: отряд из двух сотен пегасов в глухой броне светло-голубого цвета, с обтекаемыми контурами, сопровождал два десятка небесных повозок, которые тянули тройки запряженных летунов. В каждом транспорте находился всего один единорог, так же облаченный в глухую броню из металла и кристаллов, но уже темно-зеленого цвета, и только архимаг отличался золотыми шестилучевыми звездами на груди и крупе, (видимо по привычке, опознавательные знаки нанесли на те места, где под броней находятся метки обозначающие талант). Земных пони в отряде вообще не было.

Пегасы оказались вооружены узкими мечами и широкими кинжалами, закрепленными на боках летунов, а так же раскладными арбалетами с кристаллическими наконечниками, закинутыми за спины. У некоторых сопровождающих, я заметил оружие похожее на самострелы минотавров, но более тонкие и… изящные? Маги же везли с собой по маленькому рюкзачку, содержимое которых состояло из разного рода флаконов, артефактов и разных мелочей личного характера, (это удалось узнать благодаря перестройке восприятия левого глаза).

Каждый из единорогов, отправленных Эквестрией на операцию по захвату, по уровню сил не уступал сильному мастеру, или даже слабому магистру. Сам архимаг, всю дорогу от границы скрывающийся под своей броней, но ведущий себя крайне дружелюбно, не уступал мне в голой мощи, даже при активации второй стадии ПНБ, а в уровне контроля и мастерстве, превосходил чуть ли не на голову.

«И где таких монстров выращивают?».

— Так вот, возвращаясь к теме нашего разговора. — Собеседник оперся левым копытом на бортик открытой небесной повозки и удобнее устроился на одном из двух сидений, (второе занимал я). — Магами третьей ступени, являются чародеи, прошедшие индивидуальное обучение у признанного профессора, находящегося на четвертой ступени импровизированной лестницы. Для подтверждения статуса мага третьей ступени, необходимо продемонстрировать несколько заклинаний достаточно высокой сложности, а так же показать свой уровень владения специализацией. К примеру я, когда сдавал экзамен перед комиссией, при помощи телекинеза и воображения, из металлических шариков сложил точную копию принцессы Селестии.

— Неужели вы можете контролировать одновременно тысячи маленьких объектов? — Удивление в моем голосе не пришлось изображать, все же раньше подобные манипуляции мне казались чем-то недоступным для простого смертного, (по крайней мере без уловок).

— Что вы, это же была всего лишь третья ступень. — В словах архимага послышалось веселье. — На самом деле, я просто разделил шарики на отдельные кучки, придал им форму той или иной части тела, а затем соединил в скульптуру. Можно было конечно окружить все объекты единым полем, а затем уже изменив его форму, заставить шарики заполнить полости… но ранг за это мне бы не дали.

Уно, подслушивающая нас при помощи контроля воздуха, после последних слов расслабилась, (я это заметил благодаря правому глазу). По видимому, известие о том что временные союзники, в будущем могущие стать врагами, способны на одновременное манипулирование тысячами объектов, не на шутку ее обеспокоило.

Зебрасы из отряда моей сестры, обеспечивающие гостям почетный эскорт, вели себя молчаливо и желания общаться с пегасами не проявляли. Впрочем Эквестрийские летуны, в отличие от архимага, болтливостью тоже не отличались, предпочитая держать ровный строй и внимательно отслеживать обстановку вокруг.

Солнце уже клонилось к горизонту, а до места встречи с основными ударными силами Зебрики, направленными на уничтожение угрозы грифонов, оставалось совсем немного.

— Маги четвертой ступени — это чародеи освоившие на достойном уровне не менее двух специализаций, а так же владеющие большим магическим резервом. — Продолжал вещать единорог, совершенно не обращая внимания на дополнительную пару ушей, присоединившуюся к прослушиванию лекции. — Магов пятой ступени принято именовать архимагами… но для достижения этого уровня, нужно продемонстрировать незаурядные способности и силу, на что способны лишь единицы единорогов. В истории Эквестрии было не более ста архимагов, самым сильным и умелым из которых, до сих пор принято считать Старсвирла, по прозвищу «Бородатый».

Лагерь, в котором находился Кровавый император, был обнаружен при помощи духов. На западе Зебрики было еще полтора десятка мест, где скрывались грифоны, но только здесь наши нематериальные разведчики, не могли увидеть практически ничего, причиной чему было противодействие гильдии шаманов.

Путем исключения, отбросив все лагеря, где «Не сгоревшего короля» точно нет, для атаки мы выбрали одну низину, удобно разместившуюся между четырьмя пологими холмами. Разумеется, незаметно подобраться мы не сумели, но кольцо окружения, плюс барьер созданный артефактами, переданными в наше пользование единорогами, отрезали врагу пути к бегству, вынуждая принять бой на наших условиях.

Замечу, что в этот раз, дабы не ударить в грязь мордой перед союзниками, Цезарь выделил значительные силы, качеством компенсируя недостаток количества. Из своей базы, где выращивались клоны для армии, были вызваны Лиана и Циан, которых сопровождали десять принцесс чейнжлингов, пол сотни гвардейцев и охотников, и небольшая стая рабочих особей. Из академии биомантов прибыл Гангрен, каким-то невероятным образом занявший место исполняющего обязанности ректора, с которым пришли два десятка одаренных. Тантра с пятью десятками зеброгов и Уно с сотней зебрасов, почти терялись на фоне дюжины драконов, явившихся к будущему полю боя, со своим Лордом во главе, (двадцатиметровая туша, с полумаской закрывающей верхнюю половину морды, смотрелась внушительно). Число наземных и воздушных химер, вообще не поддавалось подсчету… впрочем я и не задавался целью их пересчитать.

На острие атаки, после недолгого совещания, решил выйти Жоан, заявивший что у него имеется должок к нашему врагу, который нужно отдать, (при этом грифон неосознанно дернул восстановленным мною крылом).

«А та черно-зеленая шаманка, теперь все время за ним бегает? Забавно: своим поведением напоминает собачку».

Атака началась после заката, но благодаря чистому небу, яркой луне и свету далеких звезд, темно никому не было. Вскоре и драконы внесли свой вклад в освещение, окружив вражеский лагерь кольцом ядовито-зеленого огня, (одно из свойств магии крылатых ящеров, позволяет менять цвет пламени).

Жоан, во главе клина «Мертвых душ», пронесся от края до центра логова противника, разбрасываясь гранатами и стреляя из арбалетов. Им отвечали с земли воины императора, укрывающиеся за стенами из щитов и среди палаток. Зебры из гильдии шаманов, не могли помочь своим союзникам, так как оказались связаны противостоянием с зебрасами, атакующими как в материальном мире, так и на духовном уровне.

Сам «Не сгоревший король», вместе со своей гвардией, попытался было прорваться из окружения, но был остановлен градом арбалетных болтов, наконечники которых взрывались пламенем или разрядами молнии. Пользуясь секундным замешательством врага, понесшего незначительные потери, в бой кинулись пегасы, своим яростным напором доказывая, что пони нельзя недооценивать.

На самом деле, картина боя быстро превратилась из сражения двух армий, в множество мелких столкновений между сравнительно небольшими группами. Драконы, со своей разрушительной мощью, быстро оказались вне основных действий, так как не могли эффективно действовать, опасаясь вместе с противником, задеть еще и союзников.

Зато я наконец увидел в деле боевых Эквестрийских магов: используя заклинание телепортации, они появлялись среди врагов и использовали атаки вроде «кольца огня», (кругом расходящегося в разные стороны от чародея, накрывая область радиусом в пять-десять метров), «дыхания стужи», (эффект заморозки, кругом расходящийся от единорога, на те же пять-десять метров), «грозовой бури», (разряды ветвистых молний, превращающие в пепел любую плоть, к которой прикасались). Другие стояли на месте, создав вокруг себя защитное поле, из кончиков рогов выстреливая целые очереди разнообразных заклинаний.

Однако же, архимаг сумел выделиться даже на фоне своих коллег, при этом не показав ничего, за исключением мастерства владения и мощи своего телекинеза. Взлетающие в небо камни, со стуком сталкивались, размазывая не успевших увернуться врагов, взбурлившая земля утягивала под себя шаманов а затем уплотнялась до состояния камня, давя попавших в ловушку жертв, а летающие сами по себе мечи, изображая в воздухе замысловатый танец, с эффективностью мясорубки, кромсали как плоть крылатых хищников, так и доспехи…

«Когда рассказывал о своем экзамене, он явно приуменьшил собственные навыки».

Но не все было так хорошо, как хотелось бы: отдельная группа шаманов, возглавляемая кобылой окутанной серебрянной аурой, успешно отбила четыре атаки единорогов, а на пятую, убила телепортировавшегося в их ряды мага, Кровавый император же, ураганом носясь над землей, нес смерть в ряды зебрасов и пегасов. Остальные грифоны, постепенно оклемались от начального напора и хоть не без потерь, смогли выравнять ситуацию.

Как не прискорбно, но в ближнем бою крылатые пони и зони, несмотря на все свои силы и оружие, уступали грифонам, тоже вооруженным артефактами. Разорвать дистанцию, чтобы использовать магию или самострелы, хищники не позволяли, бросаясь в атаку подобно безумным берсеркам.

С одержимыми, представляющими наибольшую угрозу, успешно справлялась Тантра, поддерживаемая другими зеброгами и химерами биомантов. Мне же, как гранд-магистру, приходилось метаться по всему полю боя, постоянно создавая дубликатов, постепенно приближаясь к лидерам гильдии шаманов, (Кровавым императором должны были заняться другие).

Иллюзия баланса сохранялась до тех пор, пока на очередном заходе, «Не сгоревший король», не оказался сбит на землю окутанным молниями желто-черным метеоритом, отзывающимся на имя Уно…

(Отступление).

Город-крепость Бастион, строился в первую очередь как место постоянного базирования Республиканской армии, а потому вся его архитектура, являлась воплощением простоты и надежности. Железо и бетон — вот те материалы, которые в большинстве случаев, использовались строителями, из-за отравляющих веществ, вынужденными постоянно носить дыхательные маски, а то и полную броню.

Фундамент Бастиона, представлял собой монолитную бетонную плиту, толщиной в два метра, дополнительно укрепленную металлической арматурой. К земле побережья Зебрики, плита крепилась при помощи толстых стальных балок, вбитых в почву на глубину в полтора десятка метров.

Внешний периметр города-крепости, окружала десятиметровая стена, собранная из железных листов укрепленных рунами, между двумя слоями которых находилось пространство шириной в сорок сантиметров, залитое быстро застывающим бетоном. По верхнему краю стены, шла решетка высотой в два метра, через которую было удобно стрелять, но трудно перелезть, (в особенности, если с другой стороны стоит солдат с самострелом). Но главной защитой Бастиона, все же считались двенадцать стационарных генераторов защитного поля, а так же, установленные на крышах зданий крупнокалиберные пусковые трубы.

Дома в городе-крепости, представляли из себя бетонные прямоугольные коробки на три этажа каждая, похожие друг на друга настолько, словно вышли с конвейера. Из общего фона выделялось только здание администрации, выполняющее так же и роль командного штаба, имеющее сразу четыре этажа, а снаружи напоминающее правильный куб.

Сейчас, когда все еще велись строительные работы, а о внутреннем благоустройстве никто даже не заикался, Бастион можно было сравнить с разворошенным муравейником, (даже ночью, шум работ и голоса минотавров не затихали, а света от артефактных ламп было даже больше чем днем). И над всем этим воплощением мощи Республики, непоколебимой громадой висел дирижабль, на черном борту которого, крупными белыми буквами было выведено название: «ОСТЕКЛИТЕЛЬ».

Сто метров в длину, двадцать в ширину, этот летательный аппарат имел собственные генераторы защитных полей, толстую броню и мощные винтовые двигатели. Огромный вытянутый шар, заполненный легким газом, состоял из прочнейшего синтетического материала, способного выдержать не порвавшись, удар боевой секиры или сабли. На черном фоне выделялись стального цвета клапаны, через которые в любой момент можно было выпустить излишки газа, дабы экстренно снизить высоту.

По армии Республики, после прибытия министра Одина на землю Зебрики, начали ходить слухи о скором решающем сражении, в котором «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», вместе с эскадрой из пяти сотен винтокрылов, должен принять непосредственное участие. И хоть пока что никто не видел дирижабль в бою, но вид многочисленных бортовых пушек, кормовых и носовых орудий, а так же люки для бомбометания, заставляли сердца двурогих воинов трепетать от восторга и предвкушения…

— Старший генерал Тореро, по вашему приказанию прибыл. — Войдя в кабинет Одина, находившийся на четвертом этаже административного здания, (построенного самым первым, сразу после внешней стены), командующий силами вторжения, вытянулся по стойке «смирно», всем своим видом выражая раздражение и пренебрежение к собеседнику.

— Не устраивай клоунаду. — Буркнул однорогий минотавр, отрывая взгляд от стопки донесений, лежавшей на середине металлического стола, (с деревом в Бастионе были проблемы, а забирать мебель с дирижабля, опальный министр не хотел). — Мне сказали, что ты чем-то сильно расстроен…

— Расстроен?! — Последние капли терпения испарились и генерал сделав два широких шага, навис над столом, уперевшись кулаками в столешницу, а взглядом пылающих глаз, в морду Одина. — Мы месяц за месяцем отодвигали линию фронта, отвоевывали крепость за крепостью, несли потери но продолжали наступление… И тут прибывает министр, и приказывает отступить к побережью! Скажи мне, морда ты тыловая, как мне теперь в глаза бойцам смотреть? Еще этот ваш план, с решающим сражением… Какое может быть решающее сражение, если зебры после своих кинжальных ударов, либо убегают, либо улетают, либо проваливаются под землю? Причем под землю они проваливаются в самом прямом смысле, и догонять их в туннелях, все равно что приказывать солдатам совершить самоубийство.

— Ты все сказал? — Выдержав испепеляющий взгляд собеседника, Один вздохнул и помассировал виски указательными пальцами. — Решающее сражение будет, потому что мы не оставим зебрам выбора. Сейчас у Бастиона собирается ударный кулак, который пройдет через Зебрику насквозь и ударит по единственному их крупному поселению. Если уж Цезарь не станет защищать свою столицу, то тогда я даже не представляю, что еще нужно сделать для провокации. Так что, генерал, подбери сопли и иди готовить бойцов.

(Конец отступления).

РАСКАТЫ ГРОМА 2

Переместившись за спины шаманов, тут же создаю перед собой полусферу барьера, об которую разбивается огненный шар. Оба заклинания взаимно уничтожились, оставив после себя облако искр, за которым было не видно как я создал дубликата, тут же нырнувшего под землю. Однако, чувствительность у предводительницы гильдийцев оказалась на высоком уровне, так что прежде чем двойник успел что-то предпринять, она топнула правой задней ногой, заставляя землю спрессоваться.

«И все же, вы медленные».

Смещаясь вправо, выплевываю «копье праха», буквально перенасыщенное энергией смерти. Выбранный жертвой жеребец, в последний момент закрылся окутанным духовной энергией копытом, но не смог удержать достаточную концентрацию.

— Минус один. — Усмехаюсь, глядя прямо в глаза скривившей злобную гримасу кобыле. — Осталось шестеро.

Правый глаз вспыхивает небесно-голубым сиянием, а в следующий момент воздух вокруг меня уплотняется в сферический барьер, принимая на себя разряды пяти ветвистых молний.

«Видимо я их сильно разозлил».

Переместившись на несколько метров назад, скрыв использование заклинания под вспышками электрических разрядов, замечаю как вздыбившаяся земля, подобно медвежьему капкану, схлопывается на том месте где секунду назад был я. Левый глаз, перестроившийся под восприятие духовных сущностей, позволяет видеть сотни младших и низших духов стихий, стаями кружащих рядом с шаманами. Именно благодаря этим сущностям, противники умудряются контролировать пространство, не нуждаясь даже в зрении и слухе. Однако, отсутствие по настоящему сильных духов, намекает на то, что у зебр далеко не все так хорошо, как они бы хотели.

Прыжком ухожу влево, избегая перспективы быть насаженным на выросшие из земли каменные колья, тут же создаю двоих дубликатов, один из которых остается на месте, а другой перемещается за спины моих противников. Сам я, расправив все четыре крыла, взмываю в воздух, подхватив телекинезом крупный булыжник. Ровно две секунды мне потребовалось, чтобы нанести на снаряд взрывную печать, заполнить ее чакрой а затем швырнуть получившийся снаряд в центр строя «говорящих с духами».

В тот же миг, один из двойников атаковал «молотом праха», (очень ослабленной его версией), а второй оказался развеян лезвиями ветра.

В момент взрыва, перемещаюсь под защитный купол, выставленный шаманами и правой передней лапой, наношу удар в грудь молодому жеребцу. Окутанная молниями конечность, как нож в масло вошла в плоть, укрепленную духами земли.

— Минус два. — Ухмыляясь, произношу одними губами, тут же исчезая в новой вспышке магии.

С земли взметнулось пылевое облако, превратившееся в подобие кошачьей лапы. Действующие совместно духи воздуха и земли, попытались прихлопнуть меня этой импровизированной ладонью, но удар оказался слишком медленным, что позволило уйти из опасной зоны.

«Словно бы вернулся в предыдущий мир…».

Снова создав дубликата, начинаю оббегать противников по кругу, концентрируя на роге сгусток света. Мой двойник, совершая тот же маневр но с другой стороны, готовил взрывное заклинание. Атаковали мы одновременно, но результат как не странно, оказался разным.

Воздушный барьер, хоть и смог немного отклонить луч, но против чистого света подходил плохо, так что мой импровизированный лазер, прожег дыру в боку одной из двух кобыл группы шаманов. Взрывное заклинание в свою очередь, бессильно разбилось о все ту же защиту…

— Минус три! — Самодовольно прокричал двойник, заметив как падает очередное тело, чем вызвал на себя вал огня и молний.

«Столько сил тратят… Надолго их не хватит».

Создаю троих дубликатов, которые тут же разбежались в стороны и стали складывать серии символов когтистыми пальцами. Сам в это время, при помощи правого глаза, создаю «вакуумное ядро», окружая его ледяной коркой. Снаряд отправился в полет, но цели так и не достиг, будучи сбитым выстрелившим из земли булыжником.

— «Призыв»! — Хором рявкнули двойники, опуская передние лапы на почву перед собой.

Этот ритуал был творчески переработан под здешние реалии, (все же отсутствие доменов с призывными животными, не может не сказываться), но проверить его в боевых условиях, мне пока что не доводилось.

Клоны, отдав всю вложенную в них чакру, исчезли, а в облачках белого тумана, появились три существа размером с десятилетнего жеребенка, похожие на ящериц состоящих из живого огня.

— Фас. — Командую временно воплотившимся в материальном мире, младшим духам огня, отправляя духовный посыл, с отпечатками аур моих врагов.

Три огненных веретена, сорвавшись с места устремились к группе шаманов, на ходу начав вращаться еще и вокруг друг друга, став похожими на какой-то бур. Пылевое облако, выставленное у них на пути, преодолели всего две призванных сущности, воздушный барьер остановил еще одну, но последняя успешно вонзилась в тело черно-белого жеребца, прогрызая себе путь вглубь.

На меня в это время обрушился дождь из осколков камней, земля же то и дело вспучивалась острыми кольями, норовящими пронзить мою тушку. Пришлось полностью сконцентрироваться на уклонении, но как и ожидалось, продлилось это недолго. «Говорящие с духами», оставшись лишь втроем, быстро выдыхались, но сдаваться были не намерены.

Внезапно, двое жеребцов выхватили из-под своих белых балахонов по кривому кинжалу и ни секунды не сомневаясь, вонзили их себе в сердца. В следующий миг, в том месте где находилась моя последняя противница, произошел мощнейший всплеск магической, жизненной и духовной энергий, а затем…

«Это уже серьезно».

Из духовного плана, в материальный мир, прорвалась огромная гусеница, длина которой была не меньше двадцати метров, при толщине тела в четыре метра. При виде этого чудовища, на несколько секунд все находящиеся поблизости разумные, замерли позабыв о том, что сражались.

— Мать моя кобыла… — Прозвучал чей-то голос сверху. — Это же зверобог.

«Скорее уж дух-хранитель, но по голой мощи не сильно уступающий тем монстрам, которых мы ловили».

— Чтоб вы все сдохли! — Истерично воскликнула черно-белая кобыла, успевшая забраться на голову призванного чудовища.

Гусеница изогнулась, поднимаясь над полем боя, осмотрелась и издав режущий уши писк, плюнула струей кислоты. Те, на кого попадала зеленая жидкость, с дикими воплями превращались в лужицы слизи, не успевая ничего предпринять ради спасения.

«Кажется она сорвалась и не осознает что делает».

Подпрыгнув вверх изо всех сил, раскрываю крылья и отлетаю на безопасное расстояние. Гусеница же, крутя головой, продолжала поливать землю кислотой, без разбора атакуя всех, на кого только упадет взгляд.

Между моими передними лапами сформировалась сфера смеси энергий света и смерти, в воздухе завис рунный круг «линзы», а затем, тонкий но удивительно концентрированный пепельно-серый луч, устремился к туше воплощенного духа. Впервые мне удалось создать это заклинание в столь малый срок, (три секунды), но и мощность его от этого оказалась ниже, нежели при нормальном наполнении.

Взгляд обезумевшей кобылы, двумя ненавидящими угольками сияющих глаз, уперся в мою крылатую фигуру. Ее губы шевелились, но из-за расстояния, поднявшихся криков и буйства энергий, разобрать слов не получалось, так же как и прочитать предложения при помощи глаз.

Разбрызгивая зеленую кровь, верхняя часть гусеницы, съехала с остальной туши, тут же растворившейся безвредным туманом. Обрубок, к которому крепилась голова, начал стремительно расти, регенерируя утраченный кусок псевдоплоти.

Тут из ступора вышли Эквестрийские маги: пусть в живых их осталось только двенадцать, но этого хватило для создания кубического барьера, окружившего духа-хранителя и его хозяйку. Спустя еще один удар сердца, все огороженное пространство утонуло в буйстве огня, продержавшемся пять секунд.

Стоило барьеру исчезнуть, как нашим взглядам предстала обгоревшая туша гусеницы, из пасти которой выбралась грязная, но невредимая кобыла. По выражению ее мордочки, искаженному в совершенно невообразимую гримасу, можно было сказать, что безумие вышло на новый уровень.

Второй поток мышления создал заклинание перемещения, в то время как мои передние лапы складывали серию символов, до предела напитывая их чакрой. Появившись в шаге от противницы, связываю ее передние ноги хвостом и дергаю на себя, заставляя потерять равновесие и начать заваливаться вперед. Взгляд шаманки, сияющий серебрянным светом, сфокусировался на моей морде… но больше она ничего сделать не успела.

Хлопаю раскрытыми ладонями передних лап по лбу кобылы, активируя печать подавления. В следующий миг сперва голову, а затем и все остальное тело «говорящей с духами», окутали темно-фиолетовые переплетающиеся линии.

— А? — Растянувшись на земле, черно-белая кобыла, глаза которой перестали сиять, удивленно уставилась прямо перед собой. — Я… Я не чувствую…

Не став дослушивать фразу противницы, бесхитростно бью ее по затылку, лишая сознания, а затем не теряя времени, из печати хранения на языке, достаю запечатывающий свиток. Стоило мне упаковать свою добычу, как рядом прозвучал голос архимага:

— Почему ты ее не убил?

— Эта зебра — преступница, которую будет судить Цезарь. — Заявляю тоном, не терпящим возражений. — Кроме того, перед казнью, ее следует допросить…

Единорог, удовлетворившись ответом, просто кивнул и осмотрелся, оценивая разрушения, нанесенные скоротечным боем. Я же прислушался к своим ощущениям, тут же обнаружив Уно, которая до сих пор сражалась с Кровавым императором.

«Помочь? Нет, не буду лезть под копыто. Лучше просто подстрахую».

Расправив крылья, взлетаю вверх, а в догонку мне несутся слова архимага:

— Не забывай: грифон достанется Эквестрии!

(Отступление).

Ветер наполнял крылья силой, покров молний окутывал тело словно вторая кожа, ощущение всемогущества пьянило разум, но железная воля, закаленная в боях сперва гражданской войны, а теперь еще и межгосударственной, удерживала от совершения разного рода глупостей. Уно целиком и полностью отдавалась сражению, выплескивая все эмоции в ударах, наносимых по кроваво-красной броне, но не забывала и следить за своим окружением.

В очередной раз они с «Не сгоревшим королем» сошлись в ближнем бое, обмениваясь рубящими ударами клинков с одной стороны, и уколами шпаги, с другой. Наручи, скользящими блоками отводящие лезвия мечей грифона, уже растрескались и были готовы рассыпаться древесной стружкой, и только сила зверобога, пропитавшая как доспех так и оружие, позволяла сохранить относительную целостность.

Сколько времени шел бой? Желто-черная зебраска не могла точно ответить на этот вопрос, но субьективные ощущения говорили, что не меньше часа. Впрочем, как знала летунья, во время стрессов всегда кажется, будто мир вокруг ускоряется…

— Жалкая полосатая лошадь! — Выронив левый меч, грифон внезапно вытянул левую переднюю лапу и игрорируя разряды молний, вцепился в перья на правом крыле зони. — Сдохни наконец!

Второй меч, занесенный над головой, начал опускаться на крыло кобылы, готовясь его перерубить у самого основания. Уно не успевала защититься или уклониться, а потому решилась на рискованный ход.

— «Вакуумный взрыв»! — Выкрикивать название заклинания было необязательно, но нервы кобылы были напряжены до предела, так что на подобные мелочи она не обращала внимания.

От оглушения, на секунду сознание померкло, а в себя летунья пришла уже летя к земле, непрерывно кувыркаясь в воздухе. Без удивления она отметила отсутствие нескольких перьев в правом крыле, и с удовлетворением констатировала, что удалось обойтись без более серьезных повреждений.

В десятке метров над землей, желто-черная зебраска, наконец-то сумев совладать с потоками ветра, остановила падение и широко расправив крылья, вновь рванула вверх. Кровавый император же, пусть и тоже был оглушен эффектом заклинания, но пришел в себя гораздо раньше, при этом физического ущерба вообще не получил. Увидев что противница выжила, бешенно зарычав он сложил крылья и начал падать ей на встречу, готовясь вложить всю свою силу, вес и инерцию, в одну единственную атаку.

Когда они сблизились, Уно передними копытцами схватила клинок врага за самый кончик и позволила инерции удара, перекинуть ее вверх, таким образом оказавшись над грифоном. В следующий миг, ее задние ноги впечатались в бронированный торс «Не сгоревшего короля», придавая дополнительное ускорение к и без того высокой скорости.

Владелец кроваво-красной брони, с звуком глухого взрыва, врезался в земную твердь, подняв облака пыли и оставив глубокую воронку. Однако, не прошло и пары ударов сердца, как он выбрался из ямы, которую сам же и создал, расправил крылья и взлетел в воздух.

— Я разорву тебя на куски собственными когтями, проклятое порождение бездны! — Второй меч был отброшен, а из латных перчаток выскочили короткие загнутые лезвия.

«И что делать?».

Азарт битвы стал сменяться усталостью, духовные линии отзывались ноющей болью, намекая на то, что силу зверобога скоро придется загнать обратно в печать. Враг же не проявлял никаких признаков утомления, постепенно становясь все быстрее и сильнее.

После очередного столкновения, когда на груди летуньи появились четыре глубокие полосы, оставленные когтями грифона, она полетела в ту сторону, где ощущался самый большой дракон. Расчет на то, что Кровавый император, впав в ярость берсерка перестанет следить за окружающей обстановкой, частично оправдался…

Драконий Лорд, заметив приближающуюся к нему зони, искрящую разрядами молний и окруженную потоками ревущего ветра, достаточно быстро оценил ситуацию, сконцентрировавшись на ее преследователе. Когда полосатая кобыла, не долетев до крылатого ящера полутора десятков метров рванула вверх, он выдохнул струю синего пламени, точно попавшую в грудь Кровавого императора.

Извернувшись в воздухе с ловкостью, которую сложно ожидать от подобной туши, Лорд нанес хлесткий удар кончиком хвоста, отправляя пернатого хищника по направлению к земле. Каково же было его удивление, когда враг не только не погиб, но даже сумел затормозить перед столкновением, использовав почерневшие от копоти обгорелые крылья.

Уно, воспользовавшись передышкой, которую ей дал дракон, помогая себе магией и крыльями, метеором рухнула вниз, выставив перед собой окутанные молниями передние копытца. Ее замысел удался, в результате чего кроваво-красный доспех, получив глубокую вмятину, был вдавлен в почву… Но на этом успехи летуньи окончились.

Тело, превысив свой лимит выносливости, попросту отказалось подчиняться разуму. Мышцы словно одеревенели, сила зверобога, неохотно уходила обратно в печать, а вместе с этим навалилась невероятная слабость.

Хлесткий удар правой передней лапой, отшвырнул зебраску в сторону, заставив прокувыркаться по неровной поверхности, чтобы замереть в нелепой позе, ощущая свою полную беспомощность. Враг же, встав из очередной ямы, (которых его телом было создано уже немало), начал надвигаться на свою жертву, наслаждаясь своим превосходством и чужим страхом.

«Я проиграла? Но… почему? Как?».

— Отбегалась, тварь. — Хмыкнул Кровавый император, преодолевая последние разделяющие метры.

— Я не хочу умирать. — Дрогнувшим голосом прошептала желто-черная кобыла, начав беспорядочно дергать ногами, пытаясь отползти от крылатого хищника, все повреждения на теле которого уже регенерировали. — Только не опять…

Сознание едва отметило мелькнувшую перед глазами тень, а затем силуэт грифона исчез. Разуму потребовалось еще ровно две секунды, дабы осознать, что угроза миновала.

В это же время, в полусотне метров в стороне от Уно, расцепился клубок из двух тел, отлетевших друг от друга из-за взрыва «воздушного ядра». Одним из противников был «Не сгоревший король», вторым гранд-магистр, находящийся в своей боевой форме.

— Да чтоб вас Дискорд полюбил. — Раздраженно рыкнул голос из-под глухого кроваво-красного шлема.

— Оставь свои эротические фантазии при себе. — Насмешливо фыркнул его противник, отправляя в полет дюжину свитков, сделанных из кожи зебр.

— Ну и что это значит? — С некоторым удивлением в голосе, осведомился Кровавый император, когда его облепили куски кожи, один из которых обмотался вокруг головы.

— Домашняя заготовка. — Пожал плечами Мозенрат, при помощи телекинеза, направленного на свитки, лишая противника возможности пошевелиться.

Был бы владелец кроваво-красной брони свеж и полон сил, он бы переборол это воздействие за счет грубой мощи. Однако, жизнь не терпит сослагательных наклонений, и все его стычки с желто-черной зебраской, а так же необходимость регенерировать плоть, значительно истощили резервы.

— Долго вы там?! — Гранд магистр скривился от напряжения, едва справляясь с подавлением рывков грифона. — Я долго не удержу!

— Уже здесь. — Появился во вспышке телепортации архимаг, удерживающий в поле телекинеза толстые цепи с кандалами. — Оригинальное решение борьбы с сопротивляемостью магии.

— Благодарю. — Прошипел в ответ зеброг. — Может быть вы все же поторопитесь?

За последующие две минуты, Кровавого императора сковали цепями, связали веревками, а затем используя «жидкий лед» предоставленный алхимиками, поместили в прозрачный куб.

К тому моменту, когда Мозенрат подошел к своей сестре, она уже пришла в себя и даже сумела подняться на ноги. Взгляд у Уно был пристыженный и усталый.

— Ты молодец. — Мягко улыбнулся зеброг, сканируя организм кобылы при помощи левого глаза, выискивая опасные травмы. — Но ближайшую декаду, проведешь в востановительном сне. Это не обсуждается.

Нервно хихикнув, летунья ткнулась лбом в шею брата и закрыла глаза. Ее сердце постепенно успокаивалось, напряженные нервы расслаблялись, а ощущение уюта и безопасности, убаюкивали не хуже колыбельной…

Тем временем, оставшиеся в живых имперские грифоны и шаманы из числа зебр, складывали оружие и сдавались победителям. Поражение обоих лидеров, окончательно сломило их волю к сопротивлению.

(Конец отступления).

Комментарий к РАСКАТЫ ГРОМА 2.

Предваряя негативную реакцию: нет, Кровавый император до Эквестрии не доберется. Во всяком случае, в качестве пленника.

ПЕРЕД БУРЕЙ

За время войны, Новый Рим почти успели достроить, так что сейчас оставалось возвести часть жилых зданий, да провести косметические работы. Имея форму восьмигранника, в каждом из углов которого стоял обелиск в виде круглой башни, с заключенным в него высшим духом, город занимал по настоящему огромную площадь, умудряясь вмещать примерно семьдесят процентов всего оставшегося в живых гражданского населения Зебрики. Однако же, шагая по одной из восьми широких улиц, ведущих от обелиска к замку Цезаря, построенному в самом центре поселения, я не замечал признаков перенаселения, что вызывало легкую грусть.

«Сколь бы огромным не был Новый Рим, даже с учетом подземного уровня, удваивающего полезную площадь, гражданских зебр осталось катастрофически мало. Две войны, идущие практически без перерыва, истощили живой ресурс, да и рождаемость заметно сократилась, из-за того что кобылы не хотят оставлять потомство в столь тяжелое время».

С нашими союзниками из Эквестрии, мы расстались на том же поле боя, где была разбита крупнейшая группировка имперских грифонов. Пони поспешили доставить свой трофей пред очи принцессы Селестии, до границы их взялись сопровождать несколько драконов и «крыльев» зебрасов, ну а нам требовалось заняться своими делами.

Несмотря на захват Кровавого императора, глупо было надеяться, что рассеянные по западу Зебрики грифоны, тут же сложат оружие и отправятся на родину, а это означало что у Жоана, как и у всех «мертвых душ», появилось много работы по отлову бандитов. В усиление ему были выделены несколько «китов», пара «звезд» зеброгов, несколько «крыльев» зебрасов, (все те, чье отсутствие на восточном фронте, не ослабит нашу оборону). Уно в приказном порядке, (уже не в первый раз), отправилась во второй бункер, где тамошние целители должны были заняться ее восстановлением и приведением в боевую готовность…

Что касается меня: после краткого отчета, проведенного по связи через план духов, Цезарь приказал доставить в столицу всех пленных шаманов, а так же прибыть лично, для получения награды и новых приказов. О своей пленнице я лишь намекнул, решив более подробно обсудить ее судьбу при личной встрече.

И вот теперь мои копыта стучат по белым плитам дороги, справа и слева проплывают одинаковые белокаменные дома, на окраинах имеющие всего по два этажа, в средней части уже по три, ну а ближе к центру, сразу по четыре. Стены красовались чистотой, оконные проемы сверкали кристальными стеклами, от одного здания к другому, на уровне третьих и четвертых этажей, были перекинуты широкие мостики с невысокими поручнями, а над всем этим однообразием, возвышались восемь башен замка Цезаря. Шествующий неподалеку от меня Лорд драконов, среди своих сородичей выделяющийся как великан перед карликами, привлекал внимание жеребцов и кобыл, а так же немногочисленных жеребят, с интересом и восторгом в глазах, оборачивающихся в сторону крылатого ящера.

«Нет способа лучше чтобы остаться незамеченным, чем идти рядом с драконом».

Наша процессия из нескольких зеброгов, зебрасов и дракона, сопровождаемая парой десятков легионеров, хоть и привлекала взгляды новоявленных жителей столицы, но особенного ажиотажа не вызывала, чему я был только рад. В спокойной обстановке, без спешки, при помощи подслушивания через контроль воздуха, удалось оценить настроения, царившие в Новом Риме: слухи об отступлении минотавров, уже распространились среди зебр, так что многие радовались и уже надеялись на скорое завершение войны.

«Если бы все было так хорошо…».

Подняв морду к небу, смотрю на яркое солнце, медленно плывущее с востока на запад. Полупрозрачный купол, рассеивающий часть лучей, внушал ощущение уверенности и надежности…

— О чем задумался, маг? — Склонив голову к земле, негромко пророкотал Лорд драконов.

— О теории относительности. — Отзываюсь спокойным, чуть ленивым тоном. — К примеру: местные жители думают что война закончилась, имея лишь часть информации, которую узнали из слухов и сплетен, а я получаю более полные данные от разведчиков.

— И что? — Крылатый ящер проявил чуть больше интереса, не забывая впрочем понижать голос, дабы его слова не раскатывались громом по всем улочкам и переулкам.

— Относительно меня, гражданские знают совсем мало и это делает их счастливыми. — Пожимаю плечами.

— Хочешь сказать, что неведенье — благо? — Морда дракона приняла хмурое выражение.

— «Во многих знаниях, многие печали». — Процитировал я всплывшую в памяти поговорку. — Однако, когда раскроется вся правда, на мне это никак не скажется, а вот дух горожан, в очередной раз будет подвергнут серьезному испытанию.

Несколько минут, вплоть до момента выхода на главную площадь, окружающую замок Цезаря, мы молчали, а затем мой собеседник решительно заявил:

— Ненавижу философию.

На эти слова мне оставалось ответить только усмешкой…

Главная площадь Нового Рима, раскинувшаяся вокруг алого замка, словно бы являлась другим миром, заполненным красками и шумом. Если в жилой части города, зебры в лучшем случае носили попону, или какой-нибудь комбинезон, то здесь встречались жеребцы и кобылы в камзолах и платьях, а так же бойцы первого легиона, закованные в стальную броню с алыми плащами на спинах. На некотором отдалении от стен цитадели правителя, раскинулся рынок, где продавались разные безделушки, ткани, оружие, (а вот продуктов не было). Изредка среди прогуливающихся горожан, мелькали зони и грифоны, красующиеся формой стражи.

Если вся остальная столица, была построена из белого камня, то обитель Цезаря выделялась красной облицовкой стен, в которой виднелись сотни тысяч осколков кристаллов, сверкающих в лучах солнечного света всеми цветами радуги. Даже ворота, у которых дежурили гвардейцы в красно-золотой броне, не избежали участи быть украшенными символом трех стальных столбов, отображающих опоры престола Цезаря, (армия, маги и рабочее население). В будущем же планировалось и остальные дома украсить сверкающей облицовкой, дабы Новый Рим, в прямом смысле сиял, словно жемчужина Зебрики.

Тем временем, пока я осматривался и придавался размышлениям, Лорд драконов легко подпрыгнул, почти бесшумно распахнул крылья и взмыл ввысь, подняв при этом порыв ветра, подхвативший несколько головных уборов, решивших покинуть своих владельцев.

Встреча с бывшим «Безымянным», когда-то носившим прозвище «Первый», а так же его приближенными и советниками, проходила не в тронном зале, а в шатре установленном на арене замка, (восьмиугольное чашеобразное сооружение, трибуны которого поднимались подобием лестницы, до самой вершины замковой стены). То, что выбор пал именно на это место, объяснялось не внезапно прорезавшейся эксцентричностью правителя государства, а банальной логикой: двадцатиметровый дракон, при всем желании не мог поместиться в коридорах, построенных с расчетом на зебр, зони, грифонов и чейнджлингов. Отказать же Лорду крылатых ящеров, в праве присутствовать на собрании правительства, где будут обсуждаться планы обороны столицы, означало бы дать повод разорвать союзнический договор, в котором мы сильно нуждались.

— Я рад видеть всех вас, живыми и здоровыми. — Доброжелательно, но без обманчивых улыбок, поприветствовал нас Цезарь, устроившийся в глубоком троноподобном кресле. — Прежде чем мы приступим к важным обсуждениям, представлю вам новых членов совета…

Стоило гостям рассесться широким кругом, как мой бывший коллега, кивками указывая на того или иного разумного, называл имя и должность. Таким образом, разместив свой круп, скрытый под серым комбинезоном, на жестком красном коврике, что вызвало неприятную ассоциацию с местом для собаки, я узнал что пожилой черно-белый жеребец по имени Бравус, стал новым казначеем, Гривус наконец-то возглавил сразу два легиона, неожиданно лишившиеся своих легатов, а новой советницей по делам чейнжлингов стала…

— Принцесса Кризалис. — Старший ученик Цинка, кивнул в сторону кобылы, тело которой было покрыто гибким хитином, а светло-синяя грива с белыми прядями, свободным водопадом спадала на плечи, грудь и спину. — Она прибыла совсем недавно и еще не успела освоиться в городе, но уже внесла несколько дельных предложений, насчет улучшения взаимодействия между перевертышами и зебрами.

— Кризалис… Разве не так звали прежнюю королеву вашего роя? — После клятв, данных Стар, ставшей моим личным вассалом, я подробно допросил вампиршу, но на некоторые вопросы она не могла дать ответ, ссылаясь на незнание или запреты, установленные правительницей роя, (ментальные блоки, для простоты понимания).

— Меня радует ваша осведомленность, гранд-магистр. — Лучезарно оскалив белоснежные клыки, мелодичным голосом отозвалась принцесса. — Всегда приятно узнать, что союзники интересуются жизнью твоего народа, а не используют его для своих целей как безмозглое оружие, которое позже можно выбросить.

— И все же…? — Решаю настоять на подробностях.

— Старая королева, добровольно передала свою власть наследнице, после чего попыталась осуществить сложный ритуал. — Мордочка Кризалис потемнела, будто от печали. — Я бы не хотела поднимать эту тему.

— А что же с Циан, которая до вас была представителем чейнджлингов в совете? — Продолжаю распрос, не заметив недовольства на морде Цезаря, по всей видимости получающего какое-то удовольствие, от наблюдения за «грызней придворных».

— Принцесса Циан, на сегодняшний день слишком занята работой над проектом магистра Лианы. — Собеседница взглядом указала на присутствующую здесь же зебру, одетую в красный балахон. — Кроме того, по мнению членов роя, после того как одна из наших родственниц отделилась, нам стало слишком невыгодно оставлять на столь высоком посту, не совсем живую сестру, на которую имеют влияние некоторые зеброги.

«Красиво завернула».

Перестроившись на духовное восприятие, я взглянул на собеседницу под новым углом, о чем тут же пожалел, едва не ослепнув на левый глаз. Кобыла, одетая в тонкое платье из черного шелка, сияла будто звезда, но не холодным светом звездных духов, а жарким пламенем пожара.

Немного оклемавшись, для чего потребовалось не больше двух секунд, что с условием разогнанного до предела сознания, достаточно большой промежуток времени, я снова посмотрел на Кризалис, которая уже скрыла свое сияние и ехидно улыбаясь, игриво подмигнула, (будто старому другу, над которым весело подшутила). В моей памяти же, живо всплыла встреча с королевой перевертышей, произошедшая уже довольно давно, да и присутствовала она лишь как кукловод, управляющий марионеткой чужого тела.

«Может ли это быть та самая Кризалис? Вполне. Но что же она сделала, чтобы превратиться в… это?».

Кроме меня и Цезаря, никто не заметил произошедшую вспышку, а через несколько секунд, в вампирше, (хотя, теперь уже наверное не совсем верно ее так называть), очень сложно было заподозрить что-то необычное. Когда же я встретился взглядом с «Первым», в его глазах читались слова: «Увидел, оценил, проникся уважением?».

Сумбурные мысли в моей голове метались до тех пор, пока правитель Зебрики не приказал предъявить совету пленную шаманку, захваченную во время разгрома лагеря Кровавого императора. К счастью свиток с кобылой был у меня с собой, так что заминки не произошло.

При помощи телекинеза расстелив свиток на свободном участке пола, я активировал печать. Через мгновение, в облаке белого тумана, появилась предводительница «говорящих с духами», находящаяся в обморочном состоянии.

— Принцесса, не продемонстрируете ли нам свои навыки менталиста? — Предельно вежливо попросил Цезарь.

— Как вам будет угодно, ваше величество. — Задорно улыбнувшись, Кризалис поднялась со своей подушечки, (!), затем неспешно подошла к неподвижно лежащей зебре и начала светить рогом.

Прошла минута, затем вторая, а результата так и не было. Вампирша, (все же буду продолжать называть ее так), в недоумении приподняла брови, затем нахмурилась и разочарованно вздохнула.

— Поделитесь, что смогли увидеть в голове пленницы? — Один из офицеров, не выдержав ожидания, все же поторопил кобылу.

— Ничего. — Холодно отозвалась Кризалис.

— Что значит «ничего»? — Нахмурился уже старший ученик Цинка, метнув в мою сторону подозрительный взгляд, который можно было интерпретировать так, будто я подсунул совету безмозглого клона.

— Ничего — это «пусто». — Отвернувшись от зебры, к которой потеряла всякий интерес, Кризалис вернулась на свое место. — Ее память разрушилась настолько быстро, что я не успела зацепить даже обрывков. Сейчас это тело, не более чем кусок мяса с душой, но без личности и умений.

«А еще с уровнем духовной силы, равным званию магистра».

— А рефлексы? — Подала голос Лиана.

— Все стерто. — Отрицательно покачала головой вампирша. — Милосерднее будет ее убить… Если конечно среди присутствующих, нет кого-то, кто жаждет взять себе игрушку, которую нужно кормить и за которой придется подтирать.

— Хм-м. — Цезарь нахмурился. — Даже казнить ее, теперь нет смысла, а от живой польза будет разве что биомантам.

— Я бы забрала образец. — Воспряла духом Лиана.

— Напомню, что это мой трофей. — Напоминаю о своем присутствии. — И если никто не возражает, я бы хотел забрать эту тушку.

— Сами разбирайтесь. — Махнул копытом жеребец с тонким золотым обручем на голове, всем своим видом выражая разочарование от того, что не получилось добыть информацию из головы пленницы. — Что же, перейдем к иным вопросам…

(Отступление).

Они уже покинули территорию Зебрики и летели над широким проливом, разделяющим два материка и одновременно являющимся самой очевидной границей. Сопровождение, выделенное гранд-магистром, осталось где-то далеко позади, но это лишь позволило пегасам набрать чуть большую скорость, которую полосатые полукровки при всем желании, долго поддерживать не могли.

Пленник, вмороженный в глыбу льда, не подавал признаков жизни даже в магическом фоне, но пони сопровождающие грузовую повозку, все равно сохраняли максимальную бдительность, памятуя о силе и невероятной живучести крылатого хищника. Даже тот факт, что до Эквестрии осталось лететь совсем немного, не был поводом расслабляться, ведь именно в такие моменты, регулярно случаются непредвиденные ситуации.

Солнце, медленно ползущее по небосводу, уже клонилось к горизонту, заставляя Эквестрийских летунов добавить скорости, дабы успеть до ночи оказаться в обжитых землях.

«Вот вернусь домой, выпью коллекционного вина… и на пару дней завалюсь в постель. Пусть только кто-нибудь попробует испортить мне отпуск!».

Сидя на одном из двух пассажирских мест открытой повозки, Кросс Бук, по личной просьбе принцессы Селестии летавший в командировку в соседнее государство, мыслями уже был в стенах родной берлоги, уютной и безопасной. Ему конечно не в первый раз приходилось участвовать в боевых операциях, но все же годы кабинетной работы, не лучшим образом отразились на боевом потенциале архимага.

Внезапно, за какие-то секунды, пространство вокруг заволокло удушливым туманом, через который невозможно было увидеть даже копыта на вытянутой передней ноге. Тут же пегасы постарались подняться вверх, преодолевая сопротивление ставшего густым воздуха. Маги же в свою очередь, поспешили создать защитные купола, чарами пытались развеять туман или хотя бы найти источник опасности.

«Если бы не маски, мы могли уже задохнуться… или захлебнуться? О чем я вообще думаю!».

Сосредоточившись, архимаг использовал заклинание иссушения, а затем создал расходящуюся взрывную волну, огибающую пони и повозки, но отталкивающую туман. Сил он вложил столько, что хватило бы сравнять с землей какой-нибудь небольшой городок. Тут же в ушах зазвучали голоса подчиненных:

— «Связь восстановлена».

— «Туман насыщен магией, духовной энергией и чем-то непонятным».

— «… напали! На нас напали!».

— «Кто враг?».

— «Понятия не имею! Мои напарники мертвы, пленник пропал!».

— Отставить панику. — Кросс Бук поморщился, ощущая себя жеребенком, у которого отобрали леденец, да еще и мордой в грязь макнули. — Захватите хотя бы немного этого тумана. Нужно отправить его в лабораторию на экспертизу.

«Селестия будет в ярости».

А в это время, на дно пролива уходил ледяной куб, в котором был заточен «Не сгоревший король». Скрывшая свою силу и растворившаяся в воде Гидра, с чувством собственного превосходства, следила за пони, чьи сородичи однажды причинили ей жуткую боль, одно воспоминание о которой пробуждало дикую ненависть. Однако, вместо того чтобы убить всех пернатых и рогатых четвероногих, находящихся в этом отряде, она была вынуждена ждать.

Ведь так ей велел отец.

(Конец отступления).

БУРЯ

Ветер наполнял крылья орла, глаза, измененные магией жизни, позволяли в мельчайших подробностях рассмотреть кажущиеся муравьями силуэты минотавров, при этом паря под облаками. И хоть в первые минуты использования «одержимости», телом птицы было управлять неудобно, после нескольких часов тренировок, мои результаты стали вполне приемлимыми.

Неподалеку, переместив часть своего сознания в орлов и соколов, за продвижением врага наблюдали Цезарь и несколько моих помощников. Кризалис добивалась того же результата, используя рабочих особей своего роя, при этом одновременно контролируя сотни тел.

Два дня назад армия Республики, скопив по настоящему огромные силы, выдвинулась от Бастиона, взяв курс на Новый Рим. Они не стали распылять войско, дабы наступать широким фронтом, а вытянулись в длинную «змею», во главе которой ехали бронированные танки и орудийные платформы, находящиеся под охраной тысяч «железных гвардейцев». Грузовики с припасами, а так же самоходные повозки загруженные бочками с водой, были раскиданы по всей протяженности колонны, что с одной стороны усложняло их охрану, а с другой, не позволяло диверсантам за пару ударов лишить двурогих продовольствия.

Замыкали процессию крытые самоходки, обтянутые толстым брезентом, охраняемые еще несколькими тысячами истуканов, являющихся плодом объединения некромантии и рунной магии. Что находилось внутри этих транспортов, не смогли узнать ни шпионы, ни даже духи, после разгрома гильдии шаманов, ставшие намного более покладистыми.

«Еще бы им не стать покладистыми: не хотят потерять контракторов, чтобы их место не заняли более слабые но многочисленные конкуренты».

— «Как и докладывала разведка: примерно четыре сотни тысяч бойцов». — Прозвучал в духовном плане голос Цезаря.

— «Из них сто тысяч — это „зеленые“ новобранцы, и пятьдесят тысяч „железных гвардейцев“». — Отзываюсь, одновременно с этим закладывая вираж, чтобы лучше видеть главную цель этой разведки.

Огромный дирижабль, окруженный мощным защитным полем, торжественно скользил над колонной Республиканцев, напоминая своим видом какое-то мифическое чудовище. Хищно ощетинившись сотнями орудий, рукотворный монстр внушал трепет и восхищение, олицетворяя собой вершину военных технологий артефакторов.

— «М-да… Видеть собственными глазами, совсем не то же самое, что читать отчеты шпионов».

— «Нам придется его сбить». — Напоминаю старшему ученику Цинка, слишком уж восхищенному представшей перед ним картиной.

— «До Нового Рима, им идти еще долго. А мы сделаем все, чтобы этот путь не показался минотаврам легкой прогулкой». — Кровожадно откликнулся правитель Зебрики. — «Скажи лучше, когда будет готово твое „секретное оружие“?».

— «К штурму столицы все будет готово». — Полной уверенности у меня в этом не было, но Цезарю о том знать совершенно необязательно.

Кроме всего прочего, на вооружении вражеского воинства появились трехколесные самоходки, при виде которых моя память упорно подкидывала название «мотоциклы». Два широких задних колеса, приводили транспорт в движение, а узкое переднее колесо, являлось рулевым и свободно поворачивалось на девяносто градусов как вправо, так и влево. На раме, соединяющей заднюю часть с передней, располагалось сидение для водителя, а на «рогатом» руле, был закреплен небольшой прожектор, узким лучом освещающий дорогу.

У водителя, вынужденного сидеть на раме верхом, имелось оружие, представленное облегченной версией скорострельного самострела, смотрящего в ту же сторону что и прожектор. При необходимости, самострел можно было вынуть из креплений, чтобы использовать как ручное оружие…

Позади водителя располагалась своеобразная корзина, где с гораздо большими удобствами располагался артиллерист. С задней стороны, повозка была закрыта железным щитом, в котором имелось узкое смотровое окошко, расположенное над сдвоенными пусковыми трубами. Щит, наклоненный под углом в семьдесят градусов, защищал обоих членов экипажа повозки, но только с задней стороны, в то время как спереди и с боков, транспорт прикрывал только слабенький энергетический купол.

Трехколесные самоходки, хоть и выглядели на первый взгляд совершенно нелепо, но ездили быстрее танков и орудийных платформ, были весьма маневренными и выстроившись в одну линию, превращались в сплошную железную стену, ощетинившуюся сдвоенными пусковыми трубами, (но для этого, им было нужно развернуться к противнику задом). Так как было этих дальних родичей мотоциклов очень много, именно они исполняли роль патрулей и разведки, то и дело вырываясь далеко вперед колонны, дабы проверить местность на засады.

«Мотострелки… Я начинаю подозревать, что у Минотавров где-то в тылу, сидит свой попаданец. Не удивлюсь, если это окажется Механникус».

Войско Республиканцев продвигалось через земли Зебрики, монотонно и неостановимо: атаки с воздуха отражались дирижаблем и эскадрой винтокрылов, ловушки обнаруживались мобильной разведкой, подкопы обрушались рунными магами, которых в общем счете, не беря в учет оруженосцев-учеников, оказалось ровно два десятка. Подобраться к припасам воды и еды, диверсантам не позволяли «железные гвардейцы», поставленные дежурить на каждую сколько-нибудь важную позицию. Даже останавливаясь на привал, двурогие умудрялись создать неплохой временный форт: Земля утрамбовывалась и промораживалась рунными магами, затем расстилались рулоны сетки, прибиваемой к земле кольями с колокольчиками, (начинающими звенеть при вибрациях земли), после чего лагерь окружался несколькими кольцами из трехколесных самоходок, танков и орудийных платформ. В дополнение к всему перечисленному, «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», вися под облаками, обшаривал окрестности при помощи прожекторов, так же сканируя пространство при помощи артефактных датчиков.

Напасть на подобную походную крепость, используя эффект внезапности, никак не получалось, а штурмовать импровизированные укрепления, у нас не было ни сил, ни ресурсов. В итоге, пришлось ограничиться мелкими но болезненными «уколами», подгадывая удачный момент во время марша.

Почему я сам не пробрался в лагерь врага, для проведения масштабной диверсии? Причиной этому были рунные маги, дежурившие посменно по пять рыцарей с оруженосцами.

Возможно, будь на моем месте настоящий герой, он бы действовал не оглядываясь ни на какой риск, десятками придумывая гениальные идеи о том, как остановить продвижение Республиканцев. Меня же геройствовать не тянуло, да и если уж быть до конца откровенным, идей о том как нанести сколь-нибудь значимый вред четырехсот тысячной армии, солдаты которой даже во сне не выпускают из рук оружие и не снимают дыхательные маски, попросту не было.

В результате нескольких наскоков, в которых было потеряно множество химер и иных ресурсов, Цезарь принял волевое решение, дать врагам решающий бой на подступах к Новому Риму, (в случае неудачи, выжившие смогут укрыться под щитом столицы). Мне, Гривусу, Уно, а так же Кризалис, приказали максимально замедлить двурогих, по возможности сократить их численность и подорвать боевой дух…

(Отступление).

«Дорогая Мара, здравствуй. Сегодня я пишу тебе возможно в последний раз, так как завтра мы подойдем к столице зебр и сразу же приступим к штурму укреплений. Не уверен, что смогу уцелеть…».

— Эй, Ромеро. — В плохо освещенный пищевой вагончик, играющий роль передвижной столовой, (где без страха отравиться газами, можно было снять шлем и в относительной безопасности утолить голод), вошел рослый широкоплечий минотавр. — Опять пишешь письма? И не надоело еще?

— Не надоело. — Отмахнулся от приятеля, недавно назначенный командир второго мобильного артиллерийского полка, продолжая выводить ровные строчки букв, на бережно разглаженном листе бумаги.

— Заканчивай уже. — Вновь прибывший боец, сняв с головы шлем, устало рухнул на скамью, стоявшую за соседним столиком. — В вагончиках итак места на всех не хватает, а ты еще время непонятно на что тратишь. Когда тебе последний ответ пришел? семь месяцев назад?

— Джулио, отвали от бойца. — По доброму рыкнул офицер, сидевший за дальним от входа столом, лениво ковыряясь в залитом водой сухом пайке. — В отличие от тебя, юнца «зеленого», непонятно за какие заслуги офицерское звание получившего, Ромеро Зебрику с первых дней вторжения топчет. Так что имеет право на маленькие слабости.

— Да я против что ли? — Приятель всплеснул руками. — Просто там парни голодные, перед вагончиком уже в очередь выстроились, а этот герой-любовник, романтические писульки строчит. Если бы ему еще отвечал кто.

— Просто заткни пасть и ешь. — Повысил голос офицер, хлопнув ладонью по железной столешнице. — Будут еще всякие умники, стреляным бойцам указывать. Или в штрафной батальон захотел? Так я это быстро устрою, и «спасибо» сказать не успеешь.

— Да молчу я. — Джулио опустил морду к миске, в которой в воде плавал неаппетитного вида серый брикет. — Смирись уже, Ромеро, нашла твоя подружка другого, а отписаться стесняется.

Рывком поднявшись, командир мобильного артиллерийского полка нацепил шлем, щелкнул креплениями и подхватив незаконченное письмо, зашагал к выходу из вагончика. Устраивать скандал, а тем более драку, прямо накануне самого важного в этой войне сражения, он совершенно не хотел, (ведь так действительно можно попасть в штрафной батальон, который пойдет первой волной, вместе с «железной гвардией»).

— Ну ты и урод. — Констатировал минотавр, сидевший за дальним столом, так же поднимаясь на ноги, залпом выпивая кашицу из миски.

— А что, я не прав что ли? — Возмутился скандалист.

Чем там дело закончилось, Ромеро не знал, выйдя под темное ночное небо, затянутое плотным покровом туч. Стоило ему спуститься с маленькой лесенки, как в вагончик, защищенный силовым полем, торопливо забежал один из ожидающих бойцов. При желании, они могли бы поесть, используя специальные контейнеры и трубки, но за время этого перехода, все успели соскучиться по ощущению воздуха на коже и звукам, не приглушенным шлемом.

Пройдясь по лагерю, командир артиллерийского полка вышел к стоянке трехколесных самоходок, где во всю суетились его бойцы, перезаряжая скорострелы, (скорострельные самострелы), загружая снаряды и проверяя ходовые системы. Решив никому не мешать, он подхватил запасной светильник и повесив его на пусковую трубу, расстелил свое письмо на внешней поверхности щита.

«…всю дорогу нас тревожат кинжальными атаками малые отряды противника, но благодаря новой тактике, их эффективность крайне мала. Гораздо хуже то, что определители сейсмической активности, каждую ночь по три, а то и четыре раза, начинают сигналить как бешенные, заставляя солдат вскакивать с постелей и вооружаться. Сама понимаешь, в таких условиях выспаться не получается, из-за чего многие начинают срываться.

Как же мне надоели наши сухие пайки, одинаково безвкусные что в сухом виде, что разбавленные водой. Когда удается уснуть, эти мерзкие пищевые добавки, начинают сниться даже в кошмарах!

Представь себе такую картину: сидим мы в ресторане Таурена, шутим обмениваемся последними новостями, и тут подходит официант с подносом, на котором стоят миски с этой бурдой…».

В своих письмах, Ромеро старался не упоминать самые неприятные и страшные подробности войны, вроде того как на минном поле подорвались четыре трехколесных самоходки, а членов их экипажей разорвало на кусочки. Или же случай, произошедший сегодняшним днем, когда непонятно откуда стали прилетать пули, легко пробивающие броню шлемов…

«Зебры быстро учатся. Боюсь если война продлится еще пару месяцев, у них появится своя артиллерия, что в дополнении к магам, станет совсем уж критичным. Может по этому командование и решило атаковать столицу сейчас, не считаясь с сложностью операции?».

Откинув неуместные в данный момент мысли, командир мобильного артиллерийского батальона, решил все же закончить письмо, чтобы затем отнести его к связистам, отвечающим в том числе и за почту.

«Сокрушив Новый Рим, мы лишим Зебрику последнего ее оплота, после чего войну можно будет считать выигранной.

Все мы будем стараться изо всех сил и обязательно добьемся успеха. Ведь нам есть ради чего сражаться и побеждать.

Я обязательно вернусь.

Люблю, целую… Ромеро».

Сложив лист бумаги вчетверо, минотавр уже собирался отправиться к связистам, как вдруг зазвучала боевая тревога.

— Опять?! — Взвыл какой-то боец из пехоты, (об этом можно было судить по более массивной броне. — Да когда же они отключат эту сейсмическую сигнализацию? Дураку же понятно: зебры над нами просто издеваются, не позволяя выспаться перед боем!

«Лучше уж пару десятков раз проснуться из-за ложной тревоги, чем один раз проспать настоящую атаку».

— Отставить, боец. — Ромеро постарался сделать голос как можно более грозным. — Бегом-марш в расположение батальона!

Пехотинец, осознав что высказывался рядом с старшим офицером, тут же замолчал, а затем пулей бросился бежать, пока к приказу не добавился еще и выговор. К штрафникам никто попасть не хотел.

(Конец отступления).

БУРЯ 2

Вокруг Нового Рима, были возведены несколько круговых рубежей обороны: внешний периметр состоял из минного поля, сразу за которым начинались глубокие траншеи, земляные насыпи, каменные стены, заросли колючего кустарника, (шипы которого по прочности могли поспорить с металлом). Ближе к барьеру, что раскинулся над столицей Зебрики полупрозрачным куполом, находилось еще одно минное поле, за которым возвышались уже более серьезные укрепления в виде низких башенок, невысоких стен, широких рвов заполненных мутной водой, в которой плавали электрические скаты, ядовитые медузы или хищные рыбы, чьи челюсти отлично заменяли открывашки для консервных банок.

Минные поля представляли из себя ровные открытые участки, отлично просматриваемые с любой позиции. На глубине пяти-десяти сантиметров под землей, там были закопаны сосуды с алхимическим жидким огнем, кислотные бомбы, снаряды, заполненные кристаллическим порошком, напитанным силой духов огня. Во втором заграждении, не было предусмотрено безопасных дорожек для отступления, так как бойцы первой линии, в число которых входили химеры, мертвецы и рабочие особи чейнжлингов, должны были стоять до конца, (страха они не испытывают, а в большинстве своем, даже собственным разумом не обладают).

К удивлению многих советников, принцесса Кризалис сама предложила выставить своих сородичей в первую линию, выделив для этого целую армию, численностью почти в пятьдесят тысяч. Все они были оснащены древесной, костяной, металлической или кристаллической броней, вооружены самострелами наподобие оружия минотавров, арбалетами заряженными болтами с наконечниками, в которых были заключены стихийные духи, ну а для ближнего боя, имели по паре коротких клинков, укрепленных рунами. Управлять же этой однородной безвольной массой, должны были всего десять принцесс и около тысячи охотников. Учитывая же древесных големов, костяных пауков, скорпионов закопавшихся вглубь земляных насыпей, и прочих химер, численность защитников рубежа достигала ста тысяч.

«Если бы они еще не были рассеяны по всему периметру…».

После совещания, когда все уже собирались расходиться, Гривус задал вопрос, который интересовал не только его: «С чего вдруг перевертыши решили принять столь активное участие в войне? Вы ведь отправляете на убой собственных детей». В ответ, жеребец был удостоен снисходительного взгляда темных глаз, после чего прозвучало заявление: «Рой сделал свою ставку на Зебрику, как страну в которой наш народ сможет жить открыто, не боясь гонений. Рабочие, которым суждено пойти в бой, были выращены для одной единственной цели, которую вскоре и исполнят».

На рубеже за вторым минным полем, оборонительные позиции должны были занять легионеры, численность которых с учетом ополченцев, с трудом достигала тридцати пяти тысяч. Зони, как зеброги так и зебрасы, шли как отдельные подразделения, представляющие собой мобильную артиллерию и малую авиацию. Всего, на втором периметре было запланировано задействовать пять тысяч полукровок, (кто-то остался в «Городе мастеров», кто-то должен был участвовать в контрнаступлении).

Чейнджлинги и здесь не остались в стороне, добавив к массе защитников, почти восемь тысяч воинов и гвардейцев, отличающихся от рабочих особей более крупными и сильными телами, а так же наличием собственной личности. Дабы не смущать своим видом ополченцев, к вампирам еще не привыкших, они должны были наложить на себя иллюзию внешности зеброгов. Об усилении в виде боевых химер говорить ничего не буду, и без того должно быть очевидно, что биоманты не выйдут на поле боя без своих питомцев.

Для прикрытия защитников столицы с воздуха, были выращены две сотни «китов», оснащенных собственными генераторами магических барьеров. Лорд драконов собрал полторы сотни сородичей, в приказном порядке заставив надеть полумаски скрывающие морды и глаза, а так же артефакты с духами ветра, предназначенные для крыльев.

Грифоны клана «Мертвые души», присоединились к силам воздушной обороны, вооружились самострелами и зачарованными мечами, и теперь нетерпеливо ожидали начала «веселья». Жоан, после победы над имперцами, все чаще впадал в задумчивость и посматривал на северо-запад…

«Наверняка хочет попытаться вернуть свою страну кланам. Ну или захватить ее для себя».

Не скажу что у наших грифонов не было шансов на успех, все же оставшиеся войска «Не сгоревшего короля», без шаманов и своего лидера, особой угрозы не представляли, да и мирное население с удовольствием свергнет узурпаторов. Однако, без помощи Зебрики, (или чейнджлингов, что даже более реально в настоящий момент), это противостояние затянется на долгие месяцы, а может быть и годы, попутно окончательно низвергнув крылатых хищников в пучины анархии и варварства.

«Но в любом случае, чтобы задумываться о подобном, сперва нужно победить здесь и сейчас».

Как известно, сидя в обороне войну не выиграешь. По этой причине, часть войск была отведена для нанесения ответного удара, который произойдет в момент, когда враг будет его ожидать в наименьшей степени.

При помощи гигантских червей, прямо во время штурма, будут проложены туннели, по которым пройдут отряды находящиеся под командованием Гривуса. В эту группу вошли не только зебры, зони, чейнджлинги и грифоны, но так же пони, (за исключением пегасов, очень болезненно воспринимающих нахождение в замкнутых пространствах, да еще под землей). И хоть Солар Уайт, всеми силами пыталась убедить совет, что от единорогов будет больше пользы именно на рубежах обороны, Цезарь остался непоколебим в своем решении.

«А может быть, он просто не хотел, чтобы рядом с зебрами защищающими дом, находились пони?».

Из всех наших солдат, путем тренировочных стрельб были выбраны бойцы, наилучшим образом подходящие на роль снайперов. Они получили артефактное оружие, специальные патроны, (в которые были заключены элементали воздуха или огня), а затем поступили в распоряжение инструкторов. Их целью должны были стать офицеры старшего и среднего звена, координирующие все действия армии Республики.

(Отступление).

Утреннее небо затягивали серые тучи, превращающиеся в сплошной плотный покров. Пегасы и зебрасы трудились изо всех сил, создавая преимущество летунам Зебрики, над воздушными силами противника, становящимися почти что беспомощными, попадая в зону низкой видимости.

Цезарь стоял на деревянном помосте, перед стройными рядами своих воинов, закованных в броню и вооруженных самыми лучшими мечами и артефактами, которые только сумели создать и добыть их чародеи. За спинами зебр, зони, грифонов и чейнджлингов, ровным сиянием светился купол щита Нового рима…

А в десятке километров от столицы Зебрики, стоя на броне танка, взирал на колонны бойцов Республики, старший генерал Тореро. Он разделил свою армию на три почти равные части, намереваясь начать одновременную атаку с трех разных направлений, дабы растянуть силы защитников.

Почему же минотавры не окружили Новый Рим кольцом? Город оказался достаточно огромным, дабы такое действие слишком сильно ослабило самих двурогих. Растягивать же фронт, при этом рискуя собрать абсолютно все заготовленные ловушки, командование посчитало нецелесообразным.

«Лучше уж прорвать защиту в трех точках…».

Подняв голову к небу, Цезарь втянул ноздрями прохладный влажный воздух, после чего вернул внимание молчаливому воинству, ожидающему последнего напутствия от своего предводителя. Позолоченный доспех, поверх которого был надет алый плащ, четко выделялся на черно-сером фоне, с примесями грязно-зеленого и коричневого.

— Друзья мои. — Слова, при помощи духов ветра, эхом разносились над строем воинов, позволяя расслышать мельчайшие интонации голоса даже тем, кто находились в последних рядах. — Сегодня, в этот тяжелый для Зебрики день, я гляжу на вас и в моей груди поднимается гордость. Передо мной стоят не зебры, грифоны, зони и чейнджлинги… передо мной стоит единый, сильный и гордый народ, сумевший пройти через испытания, которые и в страшном сне не снились жителям иных государств… Но разве же мы сломались? Разве тяготы и лишения сокрушили наши волю и стремление к светлому будущему?!

Рокот двигателей самоходок, словно музыка для ушей генерала, заполнял тягостную тишину. Минотавры готовились к решающему рывку, борясь с волнением и скопившейся за время перехода усталостью.

Тореро включил микрофон, встроенный в шлем его брони и перешел на открытый канал связи, дабы его слышали абсолютно все солдаты великой армии Республики:

— «Соратники. Вместе с вами мы прошли долгий путь, пролили море чужой и своей крови, познали радость побед и горечь поражений. Каждый день, каждым своим действием, мы приближали окончательную победу над трусливым и бесчестным врагом. Зебры привыкли бить из темноты, нападать со спины и убегать словно крысы… Но теперь им некуда бежать!».

Мертвенную тишину над воинством Зебрики, нарушали лишь звуки могучего голоса Цезаря, который распалялся с каждым словом все больше:

— Мы прошли через кровавую гражданскую войну; нас не испугали зверобоги, которых спустили с цепи маги гильдии шаманов; долгие годы мы сдерживали натиск сразу двух армий, одну из которых в итоге уже разгромили! Так ответьте же мне: нам ли бояться сражений?

В разнобой зазвучали пока что редкие возгласы одобрения, но даже этого было достаточно, чтобы разрушить атмосферу всеобщей подавленности…

— «Крысы загнаны в их логово и теперь, нам осталось выжечь очистительным огнем это гнездо скверны, тысячи лет пропитывающей своими миазмами благословенную землю, столь необходимую для нашего народа. Однако же, не стоит расслабляться и забывать, что загнанная в угол крыса, дерется вдвое отчаяннее…».

Монолог генерала слушали все, прекратив на время личные разговоры и отвлекаясь от тягостных дум…

— Этот враг пришел на нашу землю… на землю наших предков, обагренную кровью десятков поколений, сражавшихся за лучшую судьбу для своих потомков. — Взгляд жеребца в алом плаще, прошелся по напряженным мордам слушателей, в любой момент готовых сорваться. — Мы не хотели этой войны. Мы не любим воевать, но умеем это делать! Сегодня, за нашими спинами Новый Рим, а в нем братья и сестры, дети и родители, любимые и просто друзья, которые не могут поднять оружие, чтобы защитить себя от врага. лишь мы, я и вы, стоим между кровожадными убийцами и будущим нашего народа. Лишь от нас зависит, увидят ли потомки то самое светлое будущее, о котором мечтали предки, или же их судьбой станет смерть под клинками двурогих ублюдков! Скажите мне, имеем ли мы право отступить?

Десятки голосов ответили: «Нет!».

— Скажите мне: имеем ли мы право проиграть?!

Сотни голосов ответили: «Нет!».

— Скажите мне: имеем ли мы право умереть?!

Тысячи голосов, сотрясая воздух и заставив содрогнуться землю, громогласно взревели: «Нет!».

— Тогда, братья и сестры, говоря не как Цезарь, а как любящий жеребец и отец, я заявляю: мы обязаны победить и мы победим!

Многотысячный хор голосов, словно гром разнесся над землей. Зебры и зони стучали копытами, грифоны потрясали оружием, чейнджлинги поддерживали общий настрой, хоть для них это и было только игрой…

— «Тысячи наших братьев погибли на этой земле, приближая сегодняшний день, и вот нам осталось сделать последний шаг. Зебры готовы к бою и ждут нас. Они жаждут подороже продать свои жизни, впервые с начала войны выйдя на честный бой. Что же, мы окажем им честь… Честь умереть под нашими мечами! За Республику, за тех кого уже нет среди нас и за тех, кто ждет на родине — МЫ ПОБЕДИМ!».

На последних словах, сотни тысяч сжатых бронированных кулаков, взметнулись к пасмурному небу, а в эфире внутренней связи, прозвучал хор голосов:

— «Во славу Республики!».

Двенадцать «китов» неспешно подплывали к «Городу мастеров», неся на своих спинах железные ящики, в которых находились продукты для жеребят и кобыл, частично эвакуированных из столицы, на случай если оборона Нового Рима, не выдержит натиска минотавров. Члены экипажей этих живых воздушных шаров, состояли целиком из зебр, среди которых были лишь три биоманта, которые и управляли полетом, задавая транспорту направление.

— Вы опоздали на шесть часов. — Заявил черно-синий зебрас, опустившись на флагманского «кита». — Скажите «спасибо», что ни гранд-магистра, ни командующей Тантры, сегодня здесь нет.

— В пути возникли сложности. — Уклончиво отозвался капитан, отводя взгляд в сторону от собеседника. — Куда нам садиться?

— На вторую площадку. — Отозвался летун, а затем вспомнив что зебры в этом поселении бывают не часто, махнул крылом. — Следуйте за патрульными, они покажут место.

Солнце весело светило над городом зони, живые воздушные шары медленно снижались к земле, а в контейнерах из-под продуктов, своего часа дожидался смертоносный груз…

(Конец отступления).

БУРЯ 3

Никаких переговоров и предложений сдаться, перед началом сражения так и не произошло, что впрочем не сильно нас расстроило. Минотавры решили начать наступление с обстрела из артиллерии, выведя вперед орудийные платформы, танки и трехколесные самоходки, на что мы ответили резонансными заклинаниями, а так же выстрелами из более примитивных и менее многочисленных пушек, отправляющих в полет снаряды в оболочках из противомагического металла.

Чейнжлинги, сосредоточившись на трех направлениях, через которые намеревались совершить прорыв минотавры, во всей красе продемонстрировали работу объединенного разума, управляемого одной волей: укрепления их линии обороны не успевали рушиться под взрывами вражеского обстрела, как тут же восстанавливались при помощи запасенных камней, земли и «стекла», а редкие выстрелы орудий, практически ни разу не промахнулись мимо избранной цели, в результате чего враг медленно но верно лишался крупнокалиберной артиллерии.

«Хорошо что двурогие не изобрели более совершенные щиты. Плохо то, что собственных орудий и снарядов к ним, у нас совершенно недостаточно».

Перестрелка велась больше часа, бесконечными взрывами успев прорядить как защитников первого рубежа, так и воинов Республики. Зеброги, работавшие связками по пять магов, выжимали себя досуха, раз за разом отправляя в сторону противника «огненные кометы», (усиленная версия огненного шара), «северные звезды», «молоты праха» и «дыхание жизни», (модифицированное исцеляющее заклинание, предназначенное вызывать несовместимые с жизнью мутации организма). К сожалению, большая часть их усилий так и не принесла результата… Но мы и не надеялись на полный успех.

Наконец, колонны бронированных минотавров двинулись на приступ рубежей, но прежде чем они вошли на минное поле, рунные маги использовали заклинание телекинеза, спрессовав широкие участки земли, тем самым заставив заложенные заряды, взорваться в холостую. Выстрелы наших снайперов, попытавшихся достать рыцарей ордена, либо завязли в магических щитах, либо безвредно разбились об броню. А сразу после того как пыль взрывов осела, вперед устремились трехколесные самоходки, водители которых начали беспорядочную стрельбу по насыпям, за которыми скрывались чейнджлинги, и сверкая синими огнями глаз, в бой кинулись «железные гвардейцы».

И тут перевертыши доказали, что их боевой потенциал незаслуженно недооценивают: сперва град из гранат, запущенных при помощи телекинеза, затем дождь из пуль выпущенных самострелами, а после этого полупрозрачные барьеры появляющиеся прямо на пути Республиканцев, заставили первую волну отступить. Пусть по одиночке рабочие особи чейнджлингов и были слабы, но благодаря ментальной сети, через которую происходило управление отдельными особями, им было гораздо легче использовать эффект резонанса.

В воздухе тем временем началось свое противостояние: «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», окруженный сотнями винтокрылов, столкнулся с «китами», на боках которых гроздьями висели крылатые ящерицы и упыри. Битва воздушных войск с первых же секунд приняла ожесточенный характер, озарив небеса яркими разноцветными вспышками.

От дирижабля то и дело протягивались столбы искр, хвостом следующих за снарядами крупнокалиберных пушек, а пузырь энергетического щита, шел радужными разводами, успешно отражая как магические, так и физические атаки. Бортовые и носовые орудия, раз за разом выпускали залпы ядер, потоки огня, пучки концентрированной энергии. Врезавшись в строй «китов», небесная крепость несла гибель и разрушение, ощущая себя столь же безнаказанно, как волк забравшийся в загон к овцам. Однако же, продолжалось подобное «избиение» ровно до тех пор, пока из плотного слоя туч, не вынырнула Уно, окутанная покровом из ветра и молний, который придавал кобыле сходство с обликом гиппогрифа.

Первой же атакой, похожей на бурю состоящую из ветвистых темно-фиолетовых молний, желто-черная зебраска, заставила щит «Остеклителя», потерять примерно треть яркости. На это тут же отреагировали винтокрылы, сражавшиеся с грифонами, другими крылатыми зони, и присоединившимися к ним драконами. Сотни ракет, запущенных пилотами летательных аппаратов, вынудили носительницу зверобога отступить, чтобы не оказаться в эпицентре множества взрывов.

Оклемавшись от первого, неожиданно удачного отпора, наземные войска Республики предприняли вторую попытку прорыва. На этот раз они действовали более осмотрительно, пустив вперед строй из трехколесных самоходок, едущих задом наперед, (тем самым, при помощи наклонных щитов, закрываясь от выстрелов и части гранат). При этом, пользуясь тем что главные орудия машин направлены в сторону оборонительного рубежа, члены экипажей открыли неприцельный огонь, отправляя в непродолжительный полет один снаряд за другим. Подобная тактика хоть и не делала пехоту неуязвимой, но позволила почти без потерь преодолеть почти все открытое пространство.

В очередной раз ситуация изменилась, когда пришел черед боя на ближних и средних дистанциях: перевертыши организованно отошли к дальним укреплениям рубежа, а из земли полезли химеры, до этого момента не проявлявшие своего присутствия. Если «железные гвардейцы» могли себе позволить сконцентрироваться на бое с монстрами, игнорируя попадания пуль, то обычным минотаврам приходилось гораздо тяжелее, ведь рунные доспехи не всегда могли остановить маленький но тяжелый снаряд, заряженный стихийной энергией.

В свою очередь «порождения смерти», скорпионы, костяные пауки, неживые но бегающие мины, (в роли которых выступали мертвые крысы), а так же древесные големы и плюющиеся кислотой лягушки, во всю пользовались преимуществами местности, стремясь смешаться с рядами противника.

В какой-то момент, зависнув над первым рубежом обороны, «ОСТЕКЛИТЕЛЬ» открыл бомбометательные люки и начал засыпать землю разрывными осколочными снарядами. Чейнджлинги, оказавшиеся слишком далеко от пехоты противника, попали под смертоносный дождь, начав стремительно терять своих сородичей. В результате, на одном из трех направлений атаки, Республиканцы получили преимущество, которое не замедлили развить и закрепить. Даже попытка стянуть больше химер с других участков рубежа, для помощи перевертышам, не принесла желаемого эффекта, так как дирижабль продолжил поливать землю огнем, используя для отстрела особо крупных групп бортовые орудия.

Из-за замешательства принцесс и охотников, управлявших рабочими особями, минотавры смогли перехватить инициативу на втором направлении прорыва, а с третьей стороны, хоть и не без труда, все же удавалось сохранять паритет сил.

В воздухе же у нас дело обстояло хуже: «киты», под натиском пушек «ОСТЕКЛИТЕЛЯ», теряли щиты и вспыхивали живыми факелами, начиная падать на землю, своими тушами накрывая укрепления и части первого минного поля. Ответная же стрельба из пушек, заряженных снарядами с противомагическим покрытием, сопровождаемая боевой магией и плевками кислотных лягушек, практически не приносила эффекта, из-за толщины брони летающей крепости. Уно же не удавалось использовать против дирижабля всю свою силу, так как на ее пути постоянно вставали винтокрылы, пилоты которых будто бы утратили чувство самосохранения, бросаясь на встречу разрушительной магии.

Как же в эти моменты мне хотелось помочь сестре… Но приходилось себя сдерживать, так как враг все еще не ввел в сражение основную свою ударную мощь, да и о других возможных сюрпризах, забывать было нельзя. По той же причине, Лорд драконов, Цезарь, Кризалис, Лиана и операторы магической артиллерии, (которыми командовала Тантра), не вмешивались в происходящее. Слишком высока была вероятность поражения, в случае «выкладывания козырей».

Постепенно, Республиканцы начали проходить через первое минное поле, не только в местах прорыва, шаг за шагом уничтожая закопанные в землю заряды. Когда же всем стало очевидно, что падение первого рубежа практически свершившийся факт, Кризалис получила приказ уводить остатки чейнджлингов, дабы не дать им бесполезно погибнуть под огнем превосходящих сил. Их отступление прикрывали химеры, действия которых координировала Стар, за время войны уже привыкшая к своей роли и даже придумавшая несколько тактик использования разных видов монстров.

Отступали перевертыши организованно: летели вперед спинами, при этом половина удерживая оружие в полях телекинеза, отстреливались от минотавров, а остальные удерживали магический барьер, защищаясь от ответных залпов.

Двурогие, захватив первый рубеж, не стали сразу же идти на приступ следующей линии обороны, а занялись зачисткой химер, которые все еще прятались в траншеях и насыпях. Даже «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», на какое-то время остановил свое продвижение, зависнув на границе второго минного поля.

— Стар, взрывай. — Приказываю, обращаясь к охотнице, которую моя «ручная» королева, выделила для поддержания связи.

— Ты уверен? — Голос кобылы двоился, создавая ощущение одержимости. — Мы можем дождаться, пока двурогие подтянут побольше сил.

— Скорее уж они обнаружат заложенные заряды. — Отвечаю спокойно, не показывая бурлящих в душе эмоций. — Видишь как в земле копаются?

Дальнейших пререканий не последовало, а через пять секунд, земля вздрогнула а первый рубеж обороны окутали клубы огня, дыма, пыли и клочья земли, вперемешку с камнями. Из-за встряски, детонировало около двадцати процентов зарядов второго минного поля, но учитывая что прохождение первого подобного препятствия вообще не доставило Республиканцам неудобств, цена была оправданной.

Как же получилось, что заряды подорванные сейчас, никак не отреагировали ни на обстрел артиллерии, ни на бомбардировку «ОСТЕКЛИТЕЛЯ»? За это «спасибо» стоит сказать двум слоям оболочек, полностью нивелировавших внешние воздействия, (внешняя костяная скорлупа принимала удары, а мягкий «жир», глушил импульсы). Однако, несмотря на продемонстрированную эффективность подобного подхода, я бы не решился сражаться, зная что под ногами подобная бомба.

Дым быстро рассеялся, пылевое облако опало и нашим взглядам предстала перекопанная земля, украшенная глубокими воронками, в которых и находилась взрывчатка, а так же кусками тел минотавров и химер. Местами можно было увидеть обломки трехколесных самоходок, разорванных изнутри детонацией боеприпасов, а так же воинов «железной гвардии», часть которых осталась вполне боеспособной.

К удивлению, выживших оказалось достаточно много даже среди рядовых, но вот целых можно было пересчитать по пальцам рук их командиров.

(Отступление).

Ромеро повезло, (если так вообще можно сказать про минотавра, подорвавшегося на закопанной под землю бомбе). В момент взрыва, его самоходка как раз двигалась к границе первого рубежа и второго минного поля, а ударная волна пришедшая откуда-то сбоку, выбросила водителя с сидения и заставила кубарем прокатиться по земле. Сразу после этого, прозвучал второй взрыв, ознаменовавший детонацию боеприпасов.

Кое как выбравшись из траншеи, куда офицер провалился во время своего кувыркания, Ромеро даже не попытался подняться на ноги, а перебирая руками и ногами, пополз в сторону раскуроченного транспорта. Повсюду раздавались крики и стоны раненых, в ушах, кроме гула из-за контузии, время от времени слышались приказы командующих.

«Вот ведь сволочи… Все заминировали. А мы — герои, обрадовались, когда мутантов из укрытий выбили».

Как не странно, но мысли текли ровно и неспешно, словно вокруг было не поле жестокого кровавого боя, а загородный парк для прогулок и отдыха. Где-то на грани сознания крутилось понимание, что это всего лишь защитная реакция, а значит скоро придет «откат»…

«Не важно».

— Луиджо? — Подползя к телу напарника, броня которого была смята словно фантик конфеты, Ромеро не задумываясь стянул с его головы шлем, а затем проделал ту же манипуляцию и с собой. — Луиджо! Мать твоя корова…

— Чего орешь, Ромеро? — Слабым шепотом, едва различимым из-за шума в ушах, отозвался артиллерист, взгляд которого был устремлен в небо. — Я ног не чувствую…

Приподнявшись на руках, офицер кинул взгляд на обрубки, торчащие из раскуроченной брони соратника. Его губы дрогнули, но для того, чтобы выдавить из себя хоть слово, пришлось приложить огромные волевые усилия:

— У тебя их нет.

— Правда? — Луиджо удивился и будто обрадовался. — А я уж подумал, что позвоночник сломал. Кому я со сломанным позвоночником… нужен буду.

— Шутник. — Нервно хохотнув, офицер упал на локти.

— Тем и живем. — Напарник закрыл глаза, попытался глубоко вдохнуть, но измятые доспехи этого не позволили. — Что-то я устал… Посплю немного.

— Эй, Луиджо, ты только не смей умирать. — Схватив приятеля за плечо, Ромеро хотел было его потрясти, но вспомнил о возможных травмах. — Ты ведь обещал меня с сестрой познакомить, помнишь? Не смей подыхать, пока не исполнил обещание.

— С сестрой? — Голос артиллериста стал еще менее разборчивым, будто бы он находился в бреду. — Вот завтра и познакомлю… Ты главное выспаться мне дай…

— Луиджо. — Не услышав ответа, Ромеро наклонился к морде соратника и прислушался. — Луи…? Да чтоб вас всех, ублюдки полосатые!

Упав на спину, минотавр схватился руками за голову, немигающим взглядом уперевшись в опостылившее серое небо. Душу раздирали боль и ярость, в висках стучала кровь…

«Ведь это мы пришли в их дом, а не они в наш».

Промелькнула в разуме неуверенная мысль, тут же загнанная в самый дальний и темный уголок подсознания. Для Ромеро, после всего пережитого, уже не имело значения, кто прав и кто виноват. Все что он хотел — убивать полосатых тварей, из-за которых множество хороших парней, больше никогда не увидят солнечного неба.

«Мы должны выжить! Так что сожми в кулак свои причиндалы и стреляй!».

Голос командира, уже как год отправившегося на родину в железном ящике, придал сил подняться на ноги. Шлем будто по волшебству занял свое место на голове, а микрофон включился стоило лишь защелкнуть последнее крепление.

— Отчет о состоянии группы. Живо!

Двенадцать «китов» с некоторым трудом, но все же сумели разместиться на второй площадке, расположенной между второй и третьей пирамидами. Разгрузка началась тут же, а участвовали в ней как химеры, представленные костяными пауками и скорпионами, так и молодые зеброги.

Неподалеку кружились стайки жеребят, то и дело пытающихся подобраться к живым воздушным шарам, но всякий раз их вовремя отлавливали матери, либо немногочисленные охранники.

— Вы там мешки с цементом привезли, что ли? — Удивился заместитель главы обеспечения, глядя на то, с каким трудом скорпион снимает со спины «кита», очередной железный контейнер. — Основная стройка же вроде закончилась?

— Что указали, то мы и привезли. — Проворчал капитан курьеров, щуря глаза и постоянно скашивая взгляд на стену центральной крепости. — А как вы внутрь попадаете? Дверь тайная, или еще что?

— Да это задумка гранд-магистра. — Хмыкнул распорядитель. — Дополнительный стимул для подчиненных: «Хотите попасть в бункер? Научитесь ходить по стенам».

— Зверь. — Курьер передернулся.

— Да на самом деле не хуже остальных. — Махнул копытом собеседник. — Говорят, что все сильные маги, сходят с ума по разному, и у нашего Мозенрата, причуды еще довольно безобидные.

— Но очень неудобные. — Пробормотал капитан.

В этот момент, очередной контейнер выскользнул из клешней скорпиона и одним из углов упал на каменную площадку. Под собственным весом, ящик деформировался и крышка распахнулась. Наружу высыпался какой-то порошок, похожий на мел, облаком зависший в воздухе, а затем раздалась очередь глухих хлопков и неуклюжая химера повалилась с ног, красуясь десятком круглых отверстий в панцире.

— Какого… кхе-хе… — Получив удар кинжалом в шею, администратор сам упал под ноги курьеру.

Тем временем, остальные контейнеры начали открываться, а из них шустро выбирались «железные гвардейцы», вооруженные скорострельными самострелами, заряженными короткими металлическими штырями.

(Конец отступления).

БУРЯ 4

После подрыва первого рубежа, уничтожившего авангард минотавров, множество химер и часть не успевших отступить чейнджлингов, почти на час наступление Республиканцев остановилось. Какое-то время они собирали раненых и убитых, проверяли землю на еще какие-нибудь сюрпризы, наводили порядок в собственных рядах, и только после этого выдвинули вперед артиллерию, состоящую из оставшихся после предыдущего обстрела орудийных платформ и трехколесных самоходок. Снарядов они не жалели, грохотом взрывов и расцветающими при встрече с препятствиями огненными цветками, стараясь вернуть на прежний уровень пошатнувшийся боевой дух своих бойцов, (все же, единомоментная гибель более чем десятка тысяч соратников, не могла не сказаться на остальных двурогих, далеко не всегда вызывая праведный гнев).

Однако же, в отличие от первого рубежа, укрепления второй линии были защищены куда лучше: сотни переносных алтарей, в ниши которых были вставлены обработанные некромантией гибридные мозги, уверенно поддерживали «купола праха», по насыщенности энергией, не уступающие возможностям сильных мастеров. К сожалению, генераторы мобильных защитных барьеров, установленные на всю тяжелую технику минотавров, тоже успешно противостояли атакующим заклинанием магий жизни и смерти, а так же стихийным заклинаниям, так же создаваемым переносными установками, основанными на резонансном взаимодействии все тех же гибридных мозгов.

Какое-то время держался паритет: ни одна сторона не могла нанести значительный ущерб противнику, но долго так продолжаться не могло. Первыми предсказуемо выдохлись артефакты, основанные на биомантии, но воспользоваться этим в полной мере, захватчики попросту не успели, так как у них банальнейшим образом начали заканчиваться боеприпасы, (а ведь впереди еще находился барьер, поддерживаемый высшими духами, который тоже нужно взламывать). Мелкокалиберная же артиллерия, не могла причинить больших разрушений, при всем своем желании.

В результате сложившейся ситуации, Республиканцы продолжили наступление силами пехоты, предварительно обезвредив второе минное поле, использовав для этого тот же метод, что и в прошлый раз. В свою очередь я, предвидя подобный ход, не мог не воспользоваться шансом, нанеся свой удар по рыцарям ордена рунных магов, в тот момент когда они были наиболее беззащитны, концентрируясь на телекинезе.

Пять «лучей мертвого солнца», созданных мной лично и четырьмя дубликатами, до предела заполненными энергией, серыми росчерками озарили пространство над вторым минным полем. В следующий миг мне пришли воспоминания развеявшихся двойников, растративших заложенные в них резервы, а губы сами собой искривились в подобие змеиной усмешки.

— Минус три.

Двое вражеских магов, все же сумели защититься от заклинания, способного пробить корабельную броню вместе с энергетическим щитом, но стоило это им немалых затрат. Трое менее умелых минотавров, осыпались горстками праха, скорее всего даже и не поняв, что их убило. А сразу после этого, по позициям, где предположительно находился я, нанесли сокрушительный удар другие рыцари…

«Как жестоко! Использовали собственных товарищей, чтобы заставить проявить себя кого-то из сильнейших магов».

К счастью, сразу же после использования «луча мертвого солнца», я переместился вглубь второго рубежа обороны, смешавшись с другими зеброгами. Все же навыки, полученные в мире боевых магов, оказались настолько хорошо вбиты в подсознание, что выполнялись на уровне безусловных рефлексов. Одно из умений тихого убийцы гласило: «Если ты нанес удар, то смени позицию, чтобы не попасть под ответную атаку».

Инструкторы контрразведки объясняли, что у большинства сильных того мира, выработан рефлекс бить в ответ в то место, откуда пришла атака, и только после этого разбираться в произошедшем. Если же убийца не сумел добиться успеха с первой попытки, но по какой-то причине не сменил позицию, то второго шанса у него уже не будет. Ну а опыт, полученный уже в этом мире, прекрасно показывал, что при всем множестве отличий, некоторые вещи остаются неизменными везде.

«Теоретически, уцелеть после „луча мертвого солнца“, пусть и исполненного не в полную силу, смогли бы Уно, Цезарь, Кризалис и возможно Гривус».

Сестра и принцесса перевертышей, использовав мощь зверобогов, просто подавили бы разрушительный потенциал атаки, (желто-черная зебраска после подобного, слегла бы с перенапряжением духовных линий). Старший ученик Цинка, зная что ожидать, использовал бы какую-нибудь хитрость, которыми с ним поделился прежний гранд-магистр. Гривус же, уже сейчас является самым живучим жеребцом Зебрики, а благодаря своим модификациям, может быть ранен только хорошо зачарованным оружием.

«Жаль нет подопытных вроде Банши: было бы интересно посмотреть, сумела бы она уцелеть, находясь в своей нематериальной форме. Однако, рисковать этой зеброй, ради удовлетворения любопытства, попросту нерационально».

Тем временем, пока я отвлекся на свои мысли, минотавры начали наступление сразу с пяти направлений. Как и в прошлый раз, они прикрывались стеной щитов трехколесных самоходок, медленно едущих задним ходом. Пехотинцы марширующие широким строем, не забывали отправлять снаряды поверх импровизированной стены, стреляя из ручных пусковых труб, а поддерживали их сразу пятеро рыцарей ордена рунных магов, изображающие из себя двуногие артиллерийские установки.

«А ведь те кого я убил, показались мне слабее, да и реагировали как-то медленно. Неужели приманкой оказались ученики?».

Зебрам, зони и чейнджлингам, прячущимся в укреплениях, пришлось активно отвечать, стреляя из самострелов и отправляя в сторону врага град из гранат, вместе с дождем простых и слабых боевых заклинаний. В воздухе же сошлись потрепанные «киты», драконы и «ОСТЕКЛИТЕЛЬ» с остатками эскадры винтокрылов.

Время тянулось будто резиновое, позволяя в мельчайших деталях запомнить подробности боя, который мы медленно но неуклонно проигрывали. Минотавры же, спустив весь скопившийся гнев в первые пол часа штурма второго рубежа, будто превратились в слаженный механизм, планомерно захватывающий невысокие башни, сокрушающий стены и затаптывающий траншеи. Рвы с угрями, рыбками и медузами, они не задумываясь забрасывали замораживающими гранатами, после чего шли по мутному льду, кроша его закованными в сталь копытами.

Тактика Республиканцев была проста и эффективна: под прикрытием щитов трехколесных самоходок, солдаты устраивали обстрел оборонительных позиций зебр, не позволяя легионерам и носа высунуть из-за каменных укрытий, а в это время «железная гвардия», преодолевая открытое пространство, вступала в ближний бой с химерами и воинами Зебрики. После этого, пехотинцы откладывали самострелы и пусковые трубы, хватались за мечи и топоры, и бежали на помощь истуканам, уже не боясь получить в грудь заклинание, или шальную пулю промеж рогов.

В большинстве случаев, когда враг подходил к очередному редуту слишком близко, Зебры и зони успевали отступить за следующую стену, где их число пополнялось за счет резервов, а перевертыши и химеры, продолжали отбиваться, позволяя легионерам перегруппироваться. Взятие очередной стены или башни, сопровождалось ее немедленным разрушением, (подорвать не всегда успевали, так как вражеские маги блокировали эту возможность, накладывая свои чары). После короткой передышки, за время которой успевали подойти трехколесные самоходки, картина повторялась.

В небе нам тоже не везло: «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», будто в насмешку над всеми усилиями зебрасов, грифонов и драконов, стоически выдерживал все удары, в ответ огрызаясь залпами пушек. Его щит то вспыхивал с новой силой, то почти пропадал, позволяя ощутить близкий успех, но вскоре снова становился непроницаемым для угроз. Даже пламя Лорда драконов, не смогло пробить брешь в барьере, в то время как левое крыло гиганта, оказалось превращено в рваные лохмотья кожи, (и при этом, он умудрялся продолжать летать, поддерживая себя внутренней силой).

«Хотел бы я увидеться с тем гением, который создал генератор поля дирижабля».

Пусть мне и следовало желать «ОСТЕКЛИТЕЛЮ» поскорее разбиться, но в душе царило восхищение этим шедевром, являющим собой несокрушимую летучую крепость. В моем мозгу попросту не укладывалось, как подобное возможно, и из-за этого все сильнее вспыхивала злость на самого себя.

Но я не только наблюдал, как сражаются другие, но и сам участвовал в боях: то в одном, то в другом месте, происходили опасные прорывы линии фронта, в которые устремлялись Республиканцы, и где было необходимо оказать помощь легионерам, дабы восстановить целостность обороны. Не редко в таких «горячих точках», доводилось встречать рунных магов, облаченных в броню рыцарей, но только каждый четвертый из них, обладал по настоящему большой разрушительной мощью, а так же опытом и скоростью, дабы успевать отвечать на мои выпады.

За каждого легионера, зони и воина перевертыша, двурогие платили двумя, а-то и тремя солдатами. Количество минотавров, убитых собственными лапами или магией, я перестал считать после первой сотни, поняв бессмысленность этого действия. Свою лепту вносили и химеры, среди которых наибольшую полезность показали древесные големы и костяные пауки, способные использовать самострелы, а так же достаточно ловкие и сообразительные, дабы прятаться среди осколков камня и в траншеях.

В какой-то момент, произошло то, на что многие уже прекратили надеяться: пал «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», окончательно лишившийся всего своего прикрытия. Сперва по дирижаблю, ослепительно-белой шаровой молнией, ударила Уно, заставив его барьер померкнуть, после чего поток изумрудного огня, похожий на столб ревущего пламени, выдохнул Лорд драконов, ну а финальную точку в существовании летающего корабля, поставила принцесса Кризалис.

Шар темно-синего, с белыми вкроплениями, даже на вид горячего огня, прошел сквозь ослабевшую защиту и врезался в середину левого борта летательного аппарата. Произошел взрыв, расколовший судно на две части, которые медленно стали падать вниз, прямо на позиции воинов Цезаря, отбивающихся от очередного прорыва. Однако, прежде чем произошло непоправимое, сестра в очередной раз продемонстрировала свою самоотверженную, легкомысленную геройскую натуру…

«Да чтоб…».

Использовав заклинание перемещения, на всех крыльях несусь к желто-черной кобыле, превратившейся в огромного гиппогрифа, схватившего когтями шар дирежабля. Взмахнув широкими крыльями, она оказалась над войсками Республики, куда и сбросила «подарок», тут же потеряв контроль над силой, из-за перенапряжения духовного тела.

Оставалось только радоваться, что в печать на ее теле, внесена функция автоматической блокировки, в ином случае Уно рисковала выжечь свою душу, пропустив непозволительно большой поток энергии. Но и с этим, подхватывая невесомую кобылу, от боли потерявшую сознание, при помощи левого глаза я видел, сколь большой ущерб ей нанесла эта перегрузка.

«Дура. Нужно ее поместить в востанавливающую капсулу… или на алтарь? А лучше в капсулу и на алтарь, чтобы точно не умерла. Вот придет в себя, буду пороть до тех пор, пока на крупе живого места не останется».

Свиток для переноски раненых, причем в нескольких экземплярах, все время был при мне, на случай подобных ситуаций, (ну и один раз, с его помощью я сумел избежать серьезных повреждений от взрыва). Сложнее всего было поместить в свернутое пространство бессознательную крылатую зони, при этом находясь в небе, да еще под обстрелом вражеских воинов, находящихся на земле. Благо контроль воздуха, благодаря правому глазу, позволял защищаться и удерживать кусок обработанной кожи зебры, не отвлекаясь на посторонние раздражители.

«Хорошо что они не додумались пальнуть из крупнокалиберных пушек. С этим „щит воздуха“ точно не справился бы».

Может быть из-за усталости, или по причине волнения за Уно, (какой-то я слишком сентиментальный стал), из головы вылетела мысль, использовать искажения воздуха для маскировки. Хорошо что использование классических, для магов предыдущего мира, способов скрытности, так же было вколочено в подсознание сперва инструкторами контрразведки, а затем и наставником.

(Отступление).

Гривус был зол… Нет, Гривус был в бешенстве. Причиной тому являлась вся сложившаяся ситуация, вынуждающая его, боевого офицера, легионера чья доблесть была признана настоящим Цезарем, идти по подземному туннелю в тыл армии врага, в то время когда братья и сестры по оружию, бьются насмерть, стоя морда к морде с двурогими ублюдками. Даже осознание того, что именно так он принесет наибольшую пользу Зебрике, не приносило желаемого облегчения совести.

«Крадусь словно убийца, как какой-то… Мозенрат! Хм… Нужно будет предложить, сделать это имя ругательством вроде „Звездных духов“ и „Дискорда“. А обозначать это будет бесчестного, подлого убийцу…».

Усмехнувшись внезапно пришедшей мысли, жеребец ускорил шаг, нагоняя подземного червя-туннельщика, прокладывающего путь к ставке командования Республиканцев.

Нельзя сказать, что Гривус плохо относился к нынешнему гранд-магистру: он его уважал и признавал заслуги, и даже чувствовал себя обязанным, за воскрешение и наделение новой силой. Однако, воин, привыкший открыто встречать любую угрозу, в крайнем случае используя разные уловки, на подсознательном уровне испытывал неприязнь к тихим убийцам, повадки которых прослеживались в Мозенрате, когда он не старался специально их скрывать.

При всем желании, назвать гранд-магистра воином, не получалось. Он был ученым, немного политиком, управленцем, неплохим собеседником, убийцей и шпионом, но не воином в привычном понимании этого слова.

И вот сейчас, когда полукровка бьется среди остальных защитников Зебрики, поступая так, как предпочел бы и сам Гривус…

«Мне приходится действовать так, как привык Мозенрат. Вот ирония!».

Наконец, приставленный к группе биомант, ощутив что они добрались до места, направил червя вверх. В то же время, бойцы поспешили выхватить оружие, в последний раз проверили амуницию и устремились к поверхности, чтобы наконец-то вступить в схватку.

«Если вернусь, точно предложу сделать имя Мозенрата, легионерским ругательством. Вот его морду перекосит».

Тряхнув головой, жеребец отбросил сомнения.

«Не „если“, а „когда“ вернусь. Не хватало мне еще раз сдохнуть… Стар ведь найдет и оживит, чтобы самой убить, а потом снова оживить. Заботливая она у меня…».

Воспоминания о кобыле, ставшей чем-то большим чем партнерша для сбрасывания напряжения, заставило мышцы наполниться новой силой, а сердце застучать в два раза быстрее. Гривусу было плевать, что о его выборе скажут другие, (да и ни один жеребец, не решался высказываться в его присутствии), ведь в конце концов, все это не имело значения.

«А еще, они просто завидуют: мало кто может похвастаться, что спал с точной копией принцессы Эквестрии».

Сидя на полу в лаборатории, «Седьмой» наблюдал за вторженцами, используя духов воздуха как шпионов. Однако, интересовали его вовсе не предатели, расхаживающие по второй площадке, и не «железные гвардейцы», с устройством которых довелось ознакомиться раньше, а белый порошок, на открытом воздухе превращающийся в пылевое облако, при взаимодействии с живой плотью, действующий словно кислота.

— Ку-ку-ку-ку… Как интерес-сно. — Язык сам собой высунулся изо-рта, но его удалось вовремя взять под контроль и снова спрятать за зубами, (даже если рядом не было свидетелей, не следовало столь открыто демонстрировать свою истинную личность).

В первые же минуты, охрана второй площадки была уничтожена, а кроме того погибли и случайно оказавшиеся рядом зони и зебры. Первая пирамида, в помещения которой и уносили контейнеры с «продуктами», подверглась нападению изнутри, в результате чего была частично разрушена и сейчас зачищалась захватчиками. Остальные же три сооружения гражданского назначения, успешно активировали «пламенные барьеры», являющиеся плодом совмещения знаний о печатях, рунах и магии духов. Пробиться через них, пока в накопителях бункера есть энергия, практически невозможно.

«Но что мешает противнику попросту истощить накопители постоянными атаками? пара-тройка часов, и все кончено. У гражданских, против железяк, шансов нет, а гарнизон „Города мастеров“, слишком малочисленен. От обладателей ПНБ, можно ожидать более серьезного сопротивления, но кислотный туман… Да и „железные гвардейцы“ — это не простые минотавры».

Пока «ученик» гранд-магистра думал, на втором подземном этаже, три непоседливые кобылы, готовились к вылазке на поверхность.

«По всей видимости, Мираж рассказала близняшкам о том, что барьеры связаны между собой и их ресурс строго ограничен. Астрал решила защитить дочь, устранив угрозу самым радикальным способом… ожидаемо. Мистика пойдет с сестрой, что тоже понятно. А что зеброжка? Неужели решила погеройствовать, дабы доказать своим любовникам, что тоже чего-то стоит? Ох уж эти кобылы. И на кого ребенка оставили? На мантикору что ли? И еще меня кто-то смел называть ненормальным. А-нет, догадались собрать нянек и жеребят в одном месте».

Вся эта суета раздражала, мешая работать. Хуже всего было то, что из-за нападения, пропала та мысль, к которой ученый шел уже вторую декаду. В связи с этим, идея поучаствовать в сражении, уже не казалась столь неуместной.

«С другой стороны: защита „Города мастеров“, позволит получить дополнительные баллы доверия, во время разговора с Ка… Мозенратом. Как бы жаль не было признавать, но без его помощи, осуществление проекта „призыв“, займет непозволительно много времени. Решено!».

Распахнув зеленые глаза с вертикальными змеиными зрачками, молодой зебрас хищно улыбнулся, облизав губы удлиннившимся языком. Его взгляд сам собой притянулся к колбам, внутри которых плавали черные, покрытые хитином, шестиногие существа…

— Проверим, насколько вы живучие.

(Конец отступления).

БУРЯ 5

Спрятав свиток с Уно, в печать хранения на языке, (Банши, узнав об этом, наверняка заявила бы нечто вроде: «Ты так любишь свою сестру, что готов ее съесть. Я рада что мы не настолько близки»), вернулся к защитникам второго рубежа. Следовало перевести дух и немного восстановить силы, прежде чем вновь вступать в битву.

Тем временем, падение «ОСТЕКЛИТЕЛЯ», произвело на зебр и минотавров ощутимый эффект: легионеры воспряли духом и в нескольких местах перешли в контратаку, сумев отбить недавно потерянные башни, а двурогие наоборот впали в ступор, с запозданием реагируя на изменяющуюся обстановку. Можно было подумать, что Республиканцы не верили в гибель летающей крепости…

«И с чего такой эффект? В конце концов, это ведь не крах мироздания».

Драконы и небесные «киты», лишившись главного своего противника, перенесли внимание на наземные войска двурогих. Выстроившиеся в несколько линий крылатые ящеры, планируя над землей, выдыхали струи огня, выжигая солдат противника десятками, плавя самоходки и выводя из строя «железных гвардейцев». В свою очередь, живые воздушные шары, оставшиеся в количестве пяти десятков, (да и они были потрепаны), стали сбрасывать на головы наступающих воинов, все свои боеприпасы.

В какой-то момент, по рядам зебр и зони начали распространяться восторженные возгласы, словно победа уже близка и вот-вот свалится в копыта, но у минотавров было что на это ответить. Сперва свое слово сказали рунные маги, при помощи телекинеза, поломавшие крылья полутора десяткам драконов, затем в небо устремились ракеты, а от количества залпов из ручных пусковых труб, начало рябить в глазах. В довершение же, командующий Республиканской армии, выложил свой «козырь», который приберегал на крайний случай.

«Мне начинает казаться, что я уже не на Эквусе».

Четырехметровые гиганты, состоящие из металла и кристаллов, неспешно чеканя шаг и водя из стороны в сторону внушительного вида пушками, вышли из арьергарда воинства минотавров, одним своим появлением останавливая начавшуюся было панику. Туловища механических монстров были похожи на увеличенные в размерах куринные яйца, внутри которых в креслах пилотов, сидели низкорослые минотавры, при помощи педалей и рычагов, приводящие машину в движение.

Короткие толстые ноги роботов, оканчивались широкими трехпалыми «ступнями», на мощных руках были закреплены скорострельные крупнокалиберные трехстволки, за спинами же виднелись железные ранцы, из которых торчали по дюжине ракет. Всего монстров было двенадцать, что на фоне нескольких сот тысяч солдат, выглядело даже не каплей в море, но их малую численность с лихвой компенсировали огневая мощь и энергетические щиты.

Сразу за «ходоками», (для удобства, буду называть шагающие танки именно так), из тыла воинства Республиканцев, выдвинулась и остальная бронетехника. «Китов» и драконов, попытавшихся сходу уничтожить новую угрозу, встретили залпами пусковых труб и ракетами.

В ответ на действия двурогих, Цезарь выпустил вперед скорпионов, выращенных по записям Цинка, (с поправками на современные возможности, шагнувшие далеко вперед в сравнении с тем, что было на момент начала гражданской войны). Управляемые шестиногие химеры, вооруженные мощными клешнями, защищенные древесной и костяной броней, а так же магическими куполами из школ друидизма и некромантии, были снабжены амулетами с вселенными стихийными духами, а так же имели вживленные в «кабину» гибридные мозги, что позволяло использовать магию единорогов. Ростом они не уступали своим механическим оппонентам, а в плане устрашения вовсе превосходили на несколько порядков.

Количество управляемых скорпионов, ограничивалось четырьмя десятками, но причиной тому были не сложность и дороговизна создания, а отсутствие тех, кто мог бы управлять химерами сколько-нибудь эффективно.

Сражение гигантов… разочаровало. Механические «ходоки» были медлительными, но прочными, а управляемые биомантами скорпионы, пусть и быстро бегали, но особого вреда нанести не могли. Если бы не подоспевшие четырехколесные танки, удачно совмещающие в себе скорость, огневую мощь и толстую броню, то это подобие танцев, могло затянуться очень надолго.

Тем временем, перегруппировавшиеся пехотинцы Республики, вернулись к своей тактике планомерного захвата укреплений. Из-за регулярных налетов драконов, им теперь приходилось следить за небом, время от времени отстреливаясь от разных летунов из ручных пусковых труб и скорострельных самострелов, снятых с трехколесных самоходок. Зебры, зони и чейнджлинги снова ушли в глухую оборону, постепенно отходя к городскому щиту, и больше попыток контратаковать не предпринимали.

Восстановив запас сил, я вернулся к сражению с рунными магами, возглавляющими атаки на самых напряженных участках. В большинстве случаев мне удавалось избежать открытых боев, решая дело одним или двумя ударами из засады, (в обстановке, где вокруг полно союзников и врагов, все друг в друга стреляют и кидаются заклинаниями, это сделать не так уж и сложно). Однако, несколько раз рыцари успевали защититься, демонстрируя не только мастерство владения магией, но и собственную бдительность, сохраняемую на высоком уровне даже в пылу сражения.

Один раз, отвлекшийся на меня рунный маг, поймал головой пулю с заключенным в нее духом воздуха. Снайпер минотавра не убил, все же защита у членов ордена на более высоком уровне, нежели даже у офицеров высшего звена, но секундного замешательства оказалось достаточно, чтобы пробить нагрудную пластину «огненным копьем». Добивать же противника пришлось «лезвием праха», (аналог «лезвия ветра», но переведенный на магию смерти).

(Отступление).

Тореро был доволен происходящим: несмотря на потерю дирижабля и винтокрылов, наступление продолжало продвигаться к городу, планомерно сминая оборону выставленную солдатами Зебрики. Даже нападение на тыловые части армии, не могло испортить генералу триумф и было достаточно предсказуемым действием со стороны полосатых…

«Нет, не так. Я бы сильно разочаровался, если бы зебры не совершили эту попытку».

Поправив шлем, проверив насколько легко рукояти топоров вынимаются из креплений на бедрах, Тореро взмахом руки велел танку ехать в сторону сражения. Экипаж машины, на броне которой удобно устроился командующий, не стал спорить с приказом или задавать вопросы.

— Давно я лично не разминал кости. — Минотавр оскалился, хоть под шлемом этого никто и не мог увидеть.

Используя заклинание, встроенное в линзы маски, Тореро приблизил изображение, на котором пони, зони и зебры, прокладывали себе путь через заслоны из рядовых бойцов. Воины Республики сражались смело, самоотверженно, но против магов этого было недостаточно.

Почему диверсанты не подкопались под штаб, как обычно поступали в ходе этой войны? Минотавры предусмотрели эту возможность, предварительно утрамбовав, а затем и заморозив почву на многие метры вглубь. Генераторы энергетического щита, довершили создание временного укрепления.

В результате описанных действий, отрядам бойцов Зебрики, пришлось выбираться на поверхность много дальше рассчитанного места, а там их встретили группы перехвата.

«Командующий не должен лично вступать в бой, пока не наступит критический момент».

Слова адьютанта, попытавшегося остановить Тореро от необдуманного поступка, только повеселили воина. По собственному мнению, он и без того уже слишком долго отсиживался за спинами подчиненных, так что они успели позабыть, кем на самом деле является предводитель.

«Ничего, сегодня я это им напомню».

Танк наконец подъехал к месту, где оборону держал третий резервный стрелковый полк: скрываясь за трехколесными самоходками, минотавры поливали дождем из пуль полупрозрачный магический барьер, из-за которого прилетали взрывные заклинания, гранаты и даже арбалетные болты.

«Поэтому вы и проиграете: вам нечего нам противопоставить, кроме сильных одиночек».

— Как обстановка? — Спрыгнув с танковой брони, Тореро подошел к командиру отряда, вооруженного ручными пусковыми трубами.

— Сэр. — Лейтенант вытянулся по стойке «смирно». — Продвижение врага остановлено, но мы потеряли треть грузовиков с припасами и медикаментами. В данный момент полковник Рико, готовит обходной маневр для зажимания противника в тиски.

— Вооружение врага? — Слушать подробности операции, командующему не хотелось, а потому он сразу же перешел к главному.

— Легкое вооружение, но много магов. — Допрашиваемый стушевался. — Подробности нам не известны, так как барьеры мешают обзору.

— Хорошо. — Медленно кивнув, генерал приказал. — Передай полковнику, что после окружения пусть не спешит атаковать. Я хочу поговорить с командиром зебр…

— А если он откажется? — Осторожно уточнил лейтенант.

— Расстрелять за измену. — Категорично потребовал Тореро.

— А… м… Кого? — Наконец сумел выдавить из себя собеседник.

«Предки, и как только это чудо смогло дослужиться до лейтенанта?».

Подняв глаза к небу, командующий ожидаемо не получил ответа на свой вопрос.

— Если полковник откажется исполнять мой приказ, расстреляйте его за измену. — Ехидно объяснил Тореро. — Если зебры откажутся идти на переговоры, мы будем их обстреливать из всего что есть в наличии. Теперь понятно?

— Так точно, сэр. — Стукнув кулаком в грудь, отозвался подчиненный.

В этот момент, от барьера в сторону заградительного отряда, понеслась волна золотого пламени. Следом за этим, зебры ринулись в атаку, а их рогатые союзники создали множество маленьких щитов, которыми отражали выстрелы Республиканцев.

— Похоже план полковника отменяется. — Хмыкнув, генерал взялся за рукояти топоров. — Сомкнуть строй!

Поднимаясь с третьего подземного этажа бункера, дабы вступить в бой с солдатами Республики, бывший член ордена рунных магов испытывал радость. Он был счастлив показать все, чего сумел добиться за последние месяцы. Ему была невыносима сама мысль о том, что после изложения всех своих знаний на бумагу, от него больше не будет никакой пользы.

Лобо, пройдя курс дрессировки, в ходе которого его то запирали в узкую темную бочку, где не получалось даже уснуть, то наоборот селили в комнату с удобствами и кормили вкусной едой, под действием наркотических веществ и благодаря усилиям духа жизни, стимулирующего выработку гармонов в зависимости от поведения, бесповоротно тронулся умом. Даже думать о предательстве хозяев ему было больно и страшно, а вот мысли о том, как быть полезным, вызывали удовольствие, почти переходящее в эйфорию.

Ни до, ни после попадания в плен к гранд-магистру зебрики, рыцарь ордена рунных магов не был мазохистом, да и боль которую причинял подселенный дух жизни, постоянно меняла оттенки и интенсивность. В результате, после бессонных ночей полных страха, от которого дрожь пробирала все тело, бывший минотавр сдался.

Что может быть проще, нежели думать хорошо о каком-то определенном разумном? Оказывается это не так-то и легко, но страх и боль превосходные учителя. Наслаждение же, получаемое во время и после помощи хозяину, превратилось в самый ненавидимый и желанный наркотик.

И вот теперь, первый представитель расы тавров, облачившись в герметичный доспех с замкнутой системой дыхания, добровольно шел защищать свою тюрьму. Мимолетная мысль о том, что можно было бы попытаться сбежать, наткнулась на блоки, созданные в целях защиты собственным подсознанием. Ну а вопрос, «Зачем?», окончательно убил ростки прежней личности.

— «Контратака начнется с трех направлений одновременно». — Прозвучал голос господина «Седьмого» в динамиках шлема. — «Первая пирамида захвачена, ее обитатели убиты. Сейчас враг готовит взрывные устройства, чтобы уничтожить барьеры, защищающие крепость и оставшиеся жилые постройки. Охрана комплекса малочисленна, ополчение не обучено, да и состоит в основном из кобыл. Так что основная задача ложится на твои плечи, Лобо… ну и на химер. Не подведи хозяина».

— Лобо понял. — Дрожащим от возбуждения голосом, отозвался тавр, уже поднявшийся на верхний этаж бункера. — Лобо все сделает. Гранд-магистр будет доволен.

(Конец отступления).

БУРЯ 6

Очередь пуль, выпущенных из скорострельного самострела, просвистела над моей головой, заставляя вжаться в мокрую землю. Пусть боевая форма, создаваемая второй стадией активации ПНБ и обеспечивает дополнительную защиту, но проверять прочность псевдоплоти, меня совершенно не тянет. Кроме того, даже если пули не причинят большого ущерба, болевые ощущения я получу в полном объеме, что заметно скажется на боеспособности.

В двадцати метрах правее, разбрасывая осколки камней, взорвался разрывной снаряд с зажигательной начинкой. Пара легионеров, прятавшихся за куском обвалившейся в ров стены, даже испугаться не успели. Мне же пришлось в очередной раз менять свою позицию, по которой начали вести огонь сразу четверо Республиканцев с самострелами, а помогали им трое минотавров с пусковыми трубами.

«Паршиво».

При помощи заклинания перемещения, исчезаю в яркой вспышке молнии, чтобы появиться уже за следующей стеной, где собирались легионеры и чейнджлинги, (последние где-то час назад скинули маскировку, экономя энергию). Выглядели они усталыми, измотанными и запыленными, а в скрестившихся на мне взглядах просматривались обреченность и смирение.

— Гранд-магистр… — Командир отряда изобразил приветствие, выпрямившись по стойке «смирно».

— Не нужно. — Махнув правой передней лапой, выпрямляюсь и встряхиваюсь, стараясь хотя бы внешне выглядеть спокойным и уверенным. — Какие новости из штаба?

— Все тоже, что и раньше. — Жеребец уселся на круп и ссутулил спину. — Приказ стоять до конца, никто не отменял.

«И о чем Цезарь думает? Нет, я не хочу этого знать».

Ситуация на поле боя, разворачивалась не в пользу защитников, и это я еще мягко выражаюсь. За нашими спинами остались всего три линии из башен и невысоких стен, разделенных траншеями, позади которых мерно светился купол защитного поля. Впереди же были десятки тысяч минотавров, уже ощущающих себя победителями. Если бы не драконы, зебрасы и грифоны, постоянно беспокоящие двурогих с воздуха, то под непрерывным напором, оборона уже рухнула бы.

И все же, за время сражения, воины Зебрики сотворили настоящий подвиг: сдержали натиск многократно превосходящего врага, а так же уполовинили его численность. От четырехсот тысяч Республиканцев, осталось меньше двухсот тысяч, плюс к этому «железные гвардейцы», постоянно идущие на острие атаки, почти закончились, сгорев в алхимическом огне и развалившись после обработки «жидким льдом». Только вот и заплатить за это пришлось дорогую цену: от армии Цезаря, в общем счете уцелело тысяч восемь бойцов, (зебр, зони, драконов и чейнджлингов). Даже химеры, вроде костяных пауков и древесных големов, подсчитываются поштучно…

Можно ли победить с подобной разницей в численности? Если бы минотавры были вооружены только мечами да топорами, шансы оставались, но самострелы и артиллерия, перекрывают наше преимущество в магах.

— Так… — Поворачиваюсь к перевертышу-гвардейцу. — Передай приказ наземным силам, отходить под купол. Летуны пусть обеспечат прикрытие.

— От Цезаря приказов не поступало. — Заметил вампир. — Да и принцесса Кризалис молчит.

— Ответственность за приказ беру на себя. — Изображаю легкое раздражение. — Можешь посоветоваться с Кризалис и если она будет против, я не стану уговаривать чейнджлингов.

Какое-то время висело молчание, где-то в стороне вяло звучали выстрелы и взрывы. Республиканцы готовились к очередному рывку, воины Зебрики переводили дух и перевязывали раны, собираясь подороже продать свои жизни. В облаках виднелись силуэты «китов», которых осталось едва ли пара десятков.

— Принцесса поддерживает ваше решение. — Наконец заговорил перевертыш-гвардеец. — Она готова обеспечить отвлечение внимания на северном и западном направлениях, дабы дать наземным силам время отступить, от вас же требуется занять минотавров на юге и востоке.

«Требуется значит? Хорошо, обеспечу двурогим развлечение».

Сложив серию знаков пальцами передних лап, создал семерых дубликатов, каждому из которых вручил по свитку. Еще один свиток расстелил прямо на земле, позволив всем желающим увидеть восьмилучевую звезду вписанную в круг, начерченную чернилами с примесью крови.

— Гранд-магистр… — Один из пары десятков легионеров, собравшихся рядом, неуверенно ткнул левым передним копытом в сторону рисунка. — Что это… если не секрет?

— Кое что из школы шаманов. — Усмехаюсь, увидев как скривились морды у зебр. — После победы над их гильдией и гибели сильнейших «говорящих с духами», нам достались некоторые трофеи. Не зверобоги конечно, но для отвлечения внимания, более чем достаточно.

По сути, данные свитки являлись контрактами, при активации которых дух, чье имя вписано в середину звезды, обязался прийти на помощь. Конечно же, все это было не бесплатно, и дабы создать восемь контрактов, мне пришлось принести много жертв, да еще и своей чакры отдать по полному резерву для каждой из сущностей, но как показывает опыт, подобные действия окупаются.

«Жаль в этом мире нет измерений с призывными животными. Это было бы куда удобнее, да и менее затратно».

— Готовьтесь быстро бежать. — Нахмурившись поворачиваюсь к офицеру. — Ради вас, никто надолго барьер отключать не будет.

— А его вообще отключат? — Раздался скептичный вопрос. — Мы-то ваш приказ исполним, но…

Создаю еще одного дубликата, вкладывая в него половину от оставшихся сил. Двойник молча срывается с места, двигаясь в направлении купола. Не добравшись до преграды десятка метров, он исчез в вспышке перемещения, чтобы через секунду появиться по ту сторону защиты.

— Исполнят. — Найдя смельчака взглядом, по доброму ему улыбаюсь. — Потому что если решат поступить по своему, я сильно расстроюсь…

«И до прихода минотавров, они не доживут».

Договориться с кем-то вроде великих или высших духов, у меня не было ни сил, ни времени, а потому пришлось ограничиваться их более слабыми собратьями. Старшие духи, когда-то служившие хранителями отдельных племен, а позже ставшие спутниками сильных шаманов, оказались не слишком привередливыми в отношении призывателя, согласившись служить тому, кто убил их старых «хозяев».

Хранители, с которыми я заключил разовые контракты, не были сильнейшими, но могли похвастать гораздо большим «жизненным» опытом, нежели иные их сородичи. В конце концов, они видели еще те времена, когда Зебрика еще не была империей…

«И могут увидеть, как эта страна прекратит существовать».

К решительному рывку минотавры подготовились основательно: подтащили орудийные платформы, выстроили в несколько линий трехколесные самоходки, на одном из направлений сосредоточили ударный кулак из танков и «ходоков», переживших встречу со скорпионами биомантов. А вот рунных магов видно не было, будто они вообще ушли с передней линии.

Над головами кружили драконы, своим видом нервируя стрелков и обычных пехотинцев. Грифоны и Зебрасы, вместе с уцелевшими пегасами, ожидали команд отдыхая на спинах «китов».

Передышка затягивалась, заставляя нервничать и ожидать подвоха. Республиканцы не спешили снова бросаться в самоубийственную атаку, памятуя о количестве потерь, (умирать никому не хотелось).

Но вот снова заговорили пушки, вспыхнули магические купола, созданные зеброгами и алтарями, в нишах которых установлены гибридные мозги. Вперед медленно выдвинулись самоходки, следом за ними зашагали пехотинцы. Четырехколесные танки и «ходоки», открыто стали надвигаться на последние линии укреплений, находящиеся перед большим куполом.

— Пора. — Передал команду своей принцессы перевертыш.

В тот же момент я активировал свиток и швырнул его в сторону Республиканцев. То же самое действие повторили мои дубликаты, тут же поспешившие развеяться, возвращая мне часть энергии.

Кусок обработанной кожи вспыхнул и осыпался пеплом, пространство на секунду исказилось, и из воронки выпало существо, похожее на семиметрового крота. Он был покрыт матово-черной кожей, из задней части его туловища, росли десятки длинных извивающихся щупалец.

Вскинув голову, монстр громогласно заверещал, заставляя поморщиться даже тех, кто находился вне зоны атаки звуковой волны. После этого, пока минотавры не опомнились, крот стремительно закопался под землю, на последок взмахнув гибкими извивающимися «хвостами».

«Придумало же какое-то племя себе божество».

— Что встали? — Скашиваю взгляд на легионеров, зеброгов и чейнджлингов. — Бегом к барьеру!

Вздрогнув от командирского рыка в моем исполнении, бойцы развернулись и припустили бежать. Через несколько секунд, в себя пришли и минотавры, поспешившие нагнать противника… что оказалось ошибкой для самых шустрых.

Призванный мной крот, (если это существо можно так назвать), не был особенно силен в открытом бою, предпочитая действовать из засад. Несколько двурогих воинов, вырвавшихся вперед, тут же оказались опутаны щупальцами и затянуты под землю, где и остались вмурованы. Похожая участь ожидала и их напарников, и даже тех умников, которые попытались обойти место, где в последний раз видели старшего духа.

Особую «изюминку» действиям монстра добавляло то, что своих жертв он не убивал, позволяя тем насладиться ощущением беспомощности, когда земля сковывает каждое движение и не позволяет добраться до свежего воздуха. А теперь вспомним об устройствах связи, встроенных в шлемы Республиканцев…

«Психологический удар просто жуткий».

Другие семь духов, отличались от крота как внешним видом, так и тактикой сражений: огненный еж, роль иголок которому играли языки пламени, предпочитал свернуться в шар и врезаться в строй противников, жаба (странная форма для духа воздуха, но не мне ее критиковать), устраивала пылевые бури, медуза просто поливала пространство вокруг себя кислотой.

Но самыми опасными из восьмерки, являлись три духа жизни, действующие по одному и тому же шаблону: попав в материальный мир, они приняли вид колючих кустарников, тут же проросших в землю и начавших разрастаться вширь и ввысь. Натыкаясь на источник жизненной силы, эти сущности его «выпивают», расходуя новую энергию на дальнейший рост.

Гибкие прочные побеги, острые шипы, яды способные разъедать железо… Они пользовались всем чем могли, дабы добраться до своей цели, при этом не теряли способность быстро приспосабливаться к изменяющимся условиям.

Последним из моих контрактников был дух тьмы, который решил действовать максимально просто: растекся вдоль строя Республиканцев сплошной шевелящейся массой, тем самым перекрыв более километра линии фронта. На выстрелы, взрывы гранат и удары клинков, он совершенно никак не реагировал, оставаясь нематериальным, но те кто решились пройти насквозь, сильно об этом пожалели, особенно когда поняли что лишились всех органов чувств.

Дело в том, что решив остаться в нематериальном состоянии, дух тьмы превратил свое тело в аномалию, внутри которой в некоторых рамках, мог влиять на законы мира. Конечно же, отменить гравитацию, магию или сделать еще что-то столь же глобальное, у него при всем желании не хватило бы мощи, но вот убрать звуки, свет и запахи, уже гораздо проще.

В то же время, когда духи только проявились в материальном мире, летуны обрушились на республиканцев всей своей мощью, отвлекая на себя внимание двурогих воинов, от отступающих соратников. Не знаю точно, что устроила Кризалис, но по остаточным «отзвукам» в духовном и магическом фоне, можно сказать что шоу получилось зажигательное и весьма затратное.

В результате всех наших действий, отключение защитного купола на пол минуты, прошло практически незамеченным, так как нападающие оказались слишком заняты.

«Ну а теперь, можно заняться своими делами».

Создав дубликата, отправляю его в Новый Рим, чтобы собирал информацию и мелькал перед глазами у командования, а сам расправив крылья и скрыв себя всеми известными заклинаниями, устремляюсь в небо. Свиток для переноски раненых — это конечно хорошо, но в энергетическом плане Уно слишком «толстая», чтобы держать ее там долго.

(Отступление).

«Ушли… мрази».

Скривившись от боли в груди и ногах, Тореро поправил повязку на обрубке, еще недавно являвшемся левой рукой, затем встряхнулся и выпрямившись в полный рост, осмотрел поле минувшего боя.

Воронки, расплавленная до состояния груды металла боевая техника, трупы солдат, раскромсанные мечами полосатых ублюдков… Создавалось впечатление, будто бились они не с диверсантами, а с целой армией берсерков.

— Отчет. — Хрипло приказал генерал, активировав микрофон своего шлема.

— «Враг разбился на малые группы и скрылся от преследования в восточном, юго-восточном и северо-восточном направлениях. Учитывая хорошое знание местности и наличие единорогов, преследование считаю неперспективным». — Отозвался полковник Рико, тут же добавивший более эмоциональным тоном. — «Крупные отряды я выделить не могу, а малые они перебьют из засад».

«Просто блеск! Теперь у нас в тылу враг, способный перерезать пути доставки боеприпасов и продуктов питания. И где только этих „рыцарей“ носит, когда они нужны?».

— Отводи парней к лагерю. — Тореро отвернулся от места своего позора и зашагал к стоящему в отдалении танку. — Нужно устраиваться на ночь… Бойцам не помешает передышка.

— «Рубежи обороны взяли?». — По голосу можно было судить, что полковник оживился.

— Взяли. — Подтвердил командующий. — Мне доложили, что последние линии вообще сдали без боя. Сейчас идет развертывание лагеря и подготовка к взлому городского щита. Так что, если все пойдет по плану, скоро мы пройдемся по улицам столицы зебр.

— «Бои в городских условиях… Сомнительное удовольствие». — Хмуро откликнулся Рико.

Отвечать на это заявление Тореро не стал. Он и сам понимал, что хоть в битве они и победили, но до конца войны еще далеко. Армия Зебрики дралась отчаяно, заставляя за каждый новый шаг вперед, платить кровью и жизнями солдат…

«Боюсь представить, как они будут биться за свои дома».

Взгромоздившись на броню танка, генерал отдал приказ ехать к штабу, а сам закрыв глаза, прислушиваясь к ноющей боли в обрубке, вспоминал минувшую схватку…

Телекинез — основное умение всех единорогов, которое даже не является заклинанием, а представляет из себя навык вроде управления руками. При виде того как рунные маги, используя заклинание телекинеза поднимают камни, давят преграды и утрамбовывают землю, минотавры не осознают и десятой части той опасности, которую несет данное умение в исполнении пони.

В тот момент, когда самострелы в руках начали сминаться, в стволы пушек влетали камни и земля, а колеса транспортов заклинивались разным мусором, Республиканцы растерялись. Продолжалась растерянность всего пару секунд, чего хватило зебрам, чтобы сократить расстояние, а затем врезаться единым «кулаком», в дрогнувший строй.

Единороги не рвались вперед, предпочитая поддерживать своих союзников из-за их спин. Полосатых бойцов это вполне устраивало, так что они с дикими воплями врубались в толпу минотавров, словно мельницы лопостями, вращая своими клинками, закрепленными на копытах.

Республиканцы быстро опомнились и перестроившись, дали слаженный отпор дикарям. Прорыв удалось остановить, затем используя численное превосходство, диверсантов окружили и…

«Ненавижу единорогов. Одина тоже можно к их виду причислить».

Золотое пламя, созданное кобылой, практически не участвовавшей в сражении, пожрало многих хороших солдат, но основной эффект оно оказало на моральный дух минотавров. Все же вид запекающихся в броне товарищей, это не то, чему жаждут стать свидетелями добровольцы, пришедшие в армию за славой и богатством.

После этого удара, прорыв диверсантов продолжился, и даже потеря трети зебр, изображающих из себя живой таран, их не останавливала. Пони же продолжали ограждать себя и союзников магическими барьерами, а так же выводить из строя стреляющее оружие.

Тогда Тореро, вместе со своей охраной, вышел наперерез полосатым бойцам, решив лично разобраться с проблемой. И снова его ожидал сюрприз, на этот раз преподнесенный крупным жеребцом в серебристой броне.

Он двигался столь же быстро как и сам генерал, при условии что минотавр прошел через масштабные модификации тела. Однако, учитывая области магии, в которых сильны зебры, это было не столь удивительно, (с химерами и раньше встречаться доводилось).

Они сошлись не случайно: Тореро намеренно выбрал именно этого противника, осознавая, что у других солдат, шансов на победу практически нет. Первый обмен выпадами запомнился лишь блеском и лязгом стали клинков и топоров, вышибающих снопы искр при соприкосновении, но даже не думающих затупиться.

К своему стыду, командующий не сразу осознал, что вокруг тела противника виднеется светло-желтое сияние, похожее на плотный свет. Как выяснилось чуть позже, когда один из ударов все же прошел через оборону жеребца, свет действительно оказался плотным, и выполнял функцию второй брони.

Вонзив клинки в землю, используя их как опору, враг крутанулся на месте и обеими задними ногами, нанес удар в грудь Тореро. Вложенная в это действие сила была такова, что минотавр на секунду подумал, будто попал под залп танковой пушки.

В себя командующий пришел лежа на земле мордой вниз, (а ведь должен был упасть на спину). Топоры из рук он не выпустил, так что после того как поднялся, снова рванул в атаку на жеребца, уже добивающего второго телохранителя.

Обмен ударами завершился тем, что генерал со всей силы опустил обух своего оружия на голову противника, заставив его пошатнуться. Развивая успех, минотавр замахнулся левой рукой, готовясь вонзить лезвие в правый бок полосатого монстра, но промахнулся.

В последний момент враг отпрыгнул назад, попутно отразив выпад какого-то бойца, случайно оказавшегося рядом. Затем силуэт врага смазался яркой вспышкой, а Тореро снова почувствовал как ноги отрываются от земли.

«Ну уж нет!».

Извернувшись в воздухе, командующий приземлился на копыта и выставил перед собой левый топор, желая защититься от ослепительно-желтой молнии, несущейся прямо в грудь. Это оказалось ошибкой, стоившей половины конечности.

Жеребец, все еще окутанный сиянием, скрестил мечи вокруг локтя генерала и используя собственную инерцию, крутанулся на триста шестьдесят градусов, чтобы улететь в обратную сторону. Невероятно острые клинки, описав круг, разрезали броню и плоть, а так же повредили сустав.

Затем произошел взрыв золотого пламени, откинувший командующего на дюжину метров. После этого он и не досчитался конечности, а искать ее во время боя, было совершенно некогда.

В итоге, диверсанты все же вырвались из окружения и оторвались от преследования, (по правде, минотавры и не старались их догнать). Пусть и потеряли половину своих товарищей, они все еще оставались опасны, особенно в случае нападения из засады…

Глубоко вздохнув, ощутив при этом как помятая броня давит на грудь, Тореро скривил морду в раздраженной гримасе. В ходе этой войны, ему ни раз в голову приходила мысль о том, что в далеком уже детстве, стоило сделать иной выбор. Однако, всегда удавалось усилием воли вернуть себе твердость духа.

«И все же, как было бы здорово… А, не важно».

В момент, когда барьеры окружающие крепость и три пирамиды отключились, мощные воздушные волны изорвали смертоносный белый туман в клочья, позволяя отрядам защитников выбраться за охраняемые периметры без осложнений. Как только последнее копыто пересекло невидимую черту, энергетические преграды снова активировались, отрезая пути к отступлению.

Как можно защититься от кислотного тумана, разъедающего органику? Мираж знала целых два варианта решения задачи: надеть герметичный комбинезон или доспех, с системой замкнутого дыхания, или же обзавестись парой амулетов с духами воздуха, создающими прослойку чистого пространства вокруг тела носителя. Некоторые некроманты из числа зони, окружали себя «аурой праха», которая тоже не вступала во взаимодействие с опасным веществом, но требовала постоянно поддерживать заклинание, тратя часть сил и внимания.

Черно-синяя зеброжка, после недолгих колебаний, решила совместить первый и второй варианты. Легкая броня, надетая поверх герметичного комбинезона, совершенно не стесняла движения, а дыхательная маска скрывающая мордочку, не дала бы туману попасть в легкие. С рогом было сложнее, все же именно благодаря нему и создавалось большинство заклинаний, но тут пришлось положиться на работу амулетов, которых для гарантии, кобыла нацепила целых три.

Мираж не считала себя сильной волшебницей, да и гениальным стратегом не являлась. Тот факт, что в связи с отсутствием Мозенрата и Тантры, именно ее назначили главной, говорил лишь о доверии, которое проявляли любимые зони. У той же Астрал, опыта было намного больше, но ее статус не позволял занимать высокие посты.

Когда началось нападение, все на что хватило воображения некромантки, это приказать загнать гражданских по пирамидам и активировать барьеры. План контратаки, целью которого было освобождение второй пирамиды и уничтожение вторженцев, составили Астрал и Мистика, которым помогали другие обитатели бункера.

«И все равно, нам пришлось вносить изменения».

Стоило проскочить этой мысли, как взгляд сам собой скосился на тавра, (двуногого зеброга, отдаленно похожего на минотавра). Вместе с этим подопытным Мозенрата, закованным в даже на вид тяжелую броню, «Седьмой», (о присутствии которого в бункере, все успели позабыть, так как он не выходил из лаборатории), Прислал шесть матово-черных химер, размерами не уступающих взрослым жеребцам.

Монстры имели вытянутые узкие тела, покрытые гибкими хитиновыми панцирями, три пары лап, (задние и средние, являлись опорными и оканчивались тремя растопыренными пальцами, а передние представляли из себя подобие клешней скорпиона, оканчивающихся серповидными костяными клинками). Длинные хвосты, оканчивающиеся острыми жалами, находились в постоянном движении, а похожие на молоты головы, скалились мощными челюстями, но не имели глаз.

«Ноги моей в лаборатории Доса не будет».

Пообещала себе кобыла, перепроверяя взятые с собой излучатели.

Это оружие, как и многие другие артефакты, было основано на технологии гибридных мозгов. Выглядели артефакты как длинноствольные самострелы, снизу к которым крепились железные контейнеры, похожие на маленькие барабаны. Именно в «барабанах», находились по семь миниатюрных, (не больше картофилины), гибридных мозгов, в которые записано всего одно заклинание, под названием «стрела праха».

При нажатии спускового крючка, что было удобнее делать при помощи телекинеза нежели копытами, из ствола вылетало полноценное «копье праха», по мощности сравнимое с уровнем сильного мастера. Мираж и сама могла запустить такое заклинание… два-три раза, после чего ее резерв пустел на половину, а благодаря излучателям, выстрелить можно было раз двадцать. Все же эффект резонанса, используемый едва ли не во всех технологиях придуманных Мозенратом, открывал огромные возможности даже для слабосилков.

Первое столкновение с противником, произошло на третьей площадке, расположенной между третьей и четвертой пирамидами. Врагов было всего четверо, атака же произошла одновременно с трех направлений.

Так называемые «железные гвардейцы», вооруженные скорострельными самострелами, похожими на небольшие коробки с двумя стволами, оказались устойчивы к магии, а потому после слаженного залпа, из строя вышел всего один. Ответные выстрелы заставили защитников броситься врассыпную, или же распластаться на каменной поверхности. Однако, тавр не сделал никаких попыток защититься, а лишь вскинул руки и прокричал:

— Покойтесь с прахом!

Его рог вспыхнул, по наручам, на которых были изображены строчки рун, пробежала волна искр, а затем с ладоней сорвалась волна искажений, искрящая разрядами молний. Двое крайних минотавров, успели отскочить в стороны, третьего их собрата смяло и отбросило назад, будто жестяную банку, (признаков жизни он больше не подавал).

Черные химеры, смазанными тенями метнулись к оставшимся противникам, первыми же ударами своих клинков, лишив их основного оружия. После этого был короткий бой, в котором хитиновые монстры, при помощи челюстей отрывали куски брони двурогих воинов.

«Это оказалось проще чем я думала».

Поднявшись на ноги, Мираж подтянула к себе оружие и уже собиралась позвать Астрал, командовавшую их отрядом, как откуда-то справа послышалась очередь выстрелов, а затем бок обожгла невыносимая боль. Поле телекинеза развеялось, на глазах выступили слезы, мысли скакали как бешеные.

Зеброжке показалось, что кто-то кричал ее имя, рядом раздавались стрельба и взрывы, но это уже не имело значения.

«И все таки, я бесполезная…».

Это была последняя связная мысль, прежде чем сознание поглотила пустота.

(Конец отступления).

ПОСЛЕ БУРИ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Солнце, зависнув над горизонтом, окрашивало Кантерлот в золотые тона, заставляя сверкать купола дворцовых башен. По небу неспешно плыли белые облака, легкий ветерок заставлял трепетать знамена на флагштоках, горожане сновали по улицам непрерывными цепочками, спеша домой, просто прогуливаясь или торопясь на работу. Столица Эквестрии готовилась к ночному времени суток…

Сидя на белом троне, установленном на возвышении, прямо напротив входа в тронный зал, Селестия привычно обдумывала последние события. Живя уже далеко не первую сотню и даже тысячу лет, спешить она не любила, предпочитая планировать каждый свой последующий шаг заранее. К сожалению, подобный подход не всегда был верен.

Что может быть для правителя хуже, чем утрата способности импровизировать? К счастью, принцесса дня не знала ответа на этот вопрос и надеялась еще долго его не узнать. Ну а если подобная беда все же настигнет белую аликорна, она всегда могла положиться на своих приближенных, обладающих более гибким мышлением.

Скосив взгляд влево, Селестия улыбнулась уголками губ, внутренне умилившись виду того, как Каденс свернулась клубком, укрывшись крыльями, с удобством устроившись на подушках трона из розового мрамора, (установленного рядом с возвышением). В это же время, в одной из башен дворца, Сансет под присмотром материальной проекции своей матери, постигала искусство управления огнем, неосознанно подготавливая свое смертное тело, к принятию частицы сущности богини. Именно этих двух пони, одним своим существованием скрашивающих жизнь правительницы Эквестрии, «Хозяйка Небесного Огня» считала своими самыми ценными сокровищами…

«Совсем скоро нас станет больше».

Улыбка принцессы дня дрогнула, а разум заполнил поток тревожных мыслей. К возвращению Луны и сражению с Найтмер Мун, было готово еще далеко не все, но как не странно, на данный момент, это была меньшая из проблем: старый враг снова себя проявил, нагло продемонстрировав силу своей новой зверушки, тем самым доказывая свою причастность к событиям произошедшим в империи грифонов, а Зебрика почти прекратила свое существование, в качестве самостоятельного государства. По последнему отчету, полученному от Солар Уайт, можно было судить об уровне угрозы от Республики минотавров.

«Если они победят, то получат земли для расселения и ресурсы для увеличения промышленных производств. Учитывая же скорость, с которой растут запросы и потребности минотавров, лет через пятьдесят, им снова станет тесно».

Селестию устраивала независимая, ослабленная Зебрика, как один из противовесов для более агрессивных соседей. Однако же, помощь оказанная в начале войны с Республикой, оказалась недостаточной, в результате чего даже если зебры в итоге сумеют победить, изгнав захватчиков со своих земель, они попадут под влияние роя чейнджлингов. Государство, подчиненное перевертышам, принцессе дня было нужно ровно настолько же, насколько и разрастание зоны влияния двурогих.

«Но с этой проблемой мы разберемся, и даже подтвердим репутацию Эквестрии, как защитника и миротворца».

Приближение к тронному залу посетителя, богиня ощутила заранее, благодаря чему без спешки успела создать скрывающее заклинание вокруг трона младшей принцессы. Каденс конечно уже успела прославиться во дворце некоторой легкомысленностью, но все же не следовало добавлять ее репутации дополнительных слухов.

Двухстворчатые двери распахнулись, являя взгляду правительницы высокого стройного жеребца, чья шерсть отливала багрово-красным цветом, а иссиня-черная грива, короткими прядями спадала на мускулистую шею. Золотой плащ, накинутый поверх брони стального цвета, скрывал пару коротких мечей, клинки которых состояли из разделяющихся клиновидных кристаллов, (род Блад, произошедший от правителей древнего государства единорогов, славился своим необычным стилем фехтования, в котором активно использовался телекинез).

Прошествовав по красной ковровой дорожке, единорог остановился перед возвышением на котором стоял трон и опустился на передние колени, склонив голову в поклоне. Мало кто догадывался, скольких волевых усилий эти действия стоили горделивому жеребцу…

— Ваше высочество, Хард Блад, по вашему приказу прибыл.

— Встань. — Наполовину опустив веки, мягко произнесла принцесса дня. — Здесь нет придворных сплетников, так что опустим церемонии.

Просить себя дважды единорог не заставил, тут же выпрямившись в полный рост и устремив твердый взгляд на правительницу. В своих доспехах и плаще, он выглядел как рыцарь из старых баллад, но рыцарского титула не имел, считая что для потомка королей Уникорнии, это будет равняться оскорблению предков.

— Ваше высочество, я готов отправиться в расположение миротворческого корпуса. — Четко произнося слова, объявил Хард Блад.

— Меня радует твой энтузиазм. — Поднявшись с трона, белая аликорн спустилась с возвышения, встав прямо перед единорогом, возвышаясь над ним более чем на полторы головы. — Надеюсь мне не придется жалеть о твоем назначении на пост командующего. Не забывай, что ваша цель не захват Зебрики и не уничтожение минотавров, а лишь обеспечение безопасности мирных жителей. Только если Республика переступит границы дозволеного, вам разрешено применить силу.

«Границы, после которых можно вмешаться, определишь сам».

Эта фраза так и не была произнесена, но читалась во взгляде правительницы. Потомку древнего рода боевых магов, иных подробностей и не требовалось. Сам этот разговор, с его точки зрения, был обыкновенной формальностью, ставшей традицией высшего общества Эквестрии. Он понимал, что в случае успеха, получит славу, награды, признание заслуг, но если допустит серьезную ошибку, то в лучшем случае превратится в изгоя.

— Служу Эквестрии и принцессам. — Не дрогнув ни голосом, ни духом, с готовностью провозгласил Хард Блад. — Разрешите отправиться в расположение корпуса? На небесной повозке я доберусь к завтрашнему полудню.

— Слишком долго. — Покачала головой богиня солнца. — Если ты готов, я лично перемещу тебя к твоим войскам. Приказ готовиться, был отправлен еще утром, так что вы сможете выступить немедленно.

— Не имею возражений, ваше высочество. — Почти без заминки отозвался жеребец.

— Желаю удачи, генерал Блад. — Улыбнувшись теплой улыбкой, принцесса дня зажгла рог, а через секунду тронный зал озарила яркая золотая вспышка.

Когда освещение вернулось в норму, а скрывающие чары развеялись исчерпав вложенную в них силу, со своего трона слезла Каденс. Встряхнув пушистой колышущейся гривой, она изогнула спину и расправив крылья, потянулась сперва передними ногами, а затем задними, с удовольствием зажмурив глаза и прижав ушки к голове. Наблюдая за своей любимой пони, Селестия в очередной раз отметила ее сходство с большой стройной кошкой…

«Только коготков не хватает».

— Могу отрастить. — Подмигнула нежно-розовая аликорн.

— М? — Богиня солнца удивленно вскинула брови.

— У тебя все мысли на мордочке написаны. — Хихикнула принцесса любви, после чего подошла к старшей кобыле и потерлась носом об ее шею.

— Ты быстро учишься. — Усевшись прямо на пол, Селестия обхватила Каденс передними ногами и притянула к себе, вызвав возмущенный писк. — Большинство аристократов, которые видят меня с детства, только годам к шестидесяти, начинают различать мою мимику… если я специально не демонстрирую эмоции.

— Сравнила. — Фыркнув, нежно-розовая аликорн, удобнее устроилась в объятьях любимой пони и прикрыв глаза, спросила более серьезным голосом. — Ты ему доверяешь?

— Ровно настолько же, как и Фаер Бладу, и его деду, а до него прадеду. — Расплывчито отозвалась старшая кобыла, во всю наслаждаясь минутами близости и покоя.

— Это не ответ. — Возмутилась Каденс, шутливо ткнув собеседницу изящным копытцем.

— Блады принесли присягу, поклявшись в верности Эквестрии и принцессам. — Селестия вернула себе серьезный тон. — Они гордые, высокомерные, самовлюбленные… и при всем этом достаточно честные. Хард Блад может быть недоволен, может мечтать о возрождении королевского рода Уникорнии, но его собственная гордыня, не позволит пойти на низость вроде прямого обмана или предательства.

— А непрямого? — Открыв глаза, принцесса любви подняла мордочку вверх, чтобы встретиться взглядом с собеседницей, и ее губы тут же оказались в плену долгого поцелуя.

Неохотно отстранившись от любимой пони, правительница Эквестрии разжала объятья и поднялась на ноги. посмотрев в сторону закрытых дверей, на которые успела наложить заклинание против посторонних взглядов, она поучительно произнесла:

— Управляя государством, нужно помнить что как бы хорошо в стране не жилось, всегда найдутся те, кто будет чем-то недоволен. Чтобы однажды не обнаружить перед дверями личных покоев отряд мятежников, жаждущих сменить власть, всех недовольных нужно собирать в одном месте, дабы были на виду. Еще лучше может быть, только если лидером потенциально неблагонадежных граждан, является кто-то достаточно умный, сильный и харизматичный…

— Связанный клятвами и собственной честью, которые не позволят предать корону. — Закончила мысль старшей кобылы нежно-розовая аликорн.

— Правильно. — Селестия кивнула. — К воспитанию Хард Блада, я приложила свое копыто… незаметно для него разумеется. С Блю Бладом будет и проще и сложнее, ведь как последний представитель рода, он учится быть политиком, а не воином.

— А не для того ли ты отправила генерала в длительную командировку в соседнее государство, чтобы получить возможность повлиять на его сына? — Нахмурившись, Каденс обвинительно указала на богиню солнца правым передним копытцем. — Ведь были и другие кандидаты, более верные и перспективные.

— Понятия не имею, о чем ты. — Наигранно обиженно отозвалась принцесса дня, вскинув голову и отвернувшись в сторону выхода.

Пару секунд они молчали, а затем одновременно звонко рассмеялись. Когда уровень веселья спал, принцесса любви задала следующий вопрос:

— Что будет с Зебрикой?

— Три варианта. — Белая аликорн тряхнула гривой и начала прохаживаться по тронному залу. — Либо они проиграют войну, став частью Республики, что загонит часть нынешнего правительства в тайные убежища, откуда они будут вести «освободительную войну». Могут победить, не без помощи перевертышей конечно, которые тем или иным способом, приберут к копытам реальную власть. Ну и вариант, который устроит Эквестрию: Зебрика становится вассалом нашего королевства, частично сохраняя независимость.

— А грифоны? — Принцесса любви, оторвав взгляд от собеседницы, сама решила немного размять ноги. — Кровавого императора мы упустили.

— Оставим империю зебрам и их союзникам. — Махнула крылом селестия. — Распылять силы нашей маленькой армии еще и на этих хищников, я не собираюсь. Да и Зебрике, после восстановления военной мощи, будет куда деть лишнюю энергию. Что касается императора: все что нужно, я узнала благодаря факту нападения, так что осталось готовиться к неприятностям со стороны «старого друга».

Цезарь открыл глаза… Закрыл. Снова открыл глаза…

«Ну здравствуй, незнакомый потолок. Давно не виделись. Хотя, почему незнакомый? Это же госпиталь замка».

Плавное течение мыслей жеребца, прервал усталый голос кобылы:

— Очнулся все же. Я уж думала, придется Мозенрата звать, чтобы добил, а затем оживил в новом теле.

— Ха? — Перевалившись со спины на бок, старший из учеников Цинка обозрел небольшую комнатку с салатовым полом, бледно розовыми стенами и голубым потолком, (это он заметил в первые мгновения после пробуждения). Рядом с кушеткой, на которой лежала помятая, но все же живая туша правителя Зебрики, привалившись спиной к тумбочке, сидела Лиана, выглядящая крайне истощенной и измотанной. Особых деталей образу кобылы, добавляли отсутствие гривы и шерсти на левой стороне головы, а так же проплешены на других участках тела.

— Налюбовался? — Недовольно осведомилась магистр биомантов.

— Я убью этих мерзавцев. — Прошипел Цезарь, из-за ощущения слабости, даже не попытавшийся подняться.

— Я очень ценю вашу заботу, мой император. — Ехидством в голосе Лианы, можно было бы отравить всю армию минотавров, а возможно осталось бы и для банд грифонов прячущихся где-то на западе. — Только вот, мстить уже некому. Да и не в том ты состоянии…

Последние воспоминания о сражении, неожиданно начавшемся прямо в замке Нового Рима, заставили зло скрипнуть зубами. Члены гильдии биомантов, хотя правильнее было бы называть их обычными некромантами, нанесли удар в спину своих соратников…

«Почуяли слабость и предали. И ведь момент подобрали удачный».

— Кто…? — Сухое горло не позволило закончить фразу, но зебра и сама все поняла.

— Ученики гранд-магистра: «Первый» и «Пятый». — Биомантка передернулась. — Не знаю, зачем эти идиоты попытались прорваться к залу, где эти маленькие монстры устанавливали систему управления роем… Наверное хотели выслужиться перед минотаврами. Ха! Ты знал, что резонирующие «дыхание смерти» и «дыхание жизни», способны создать новый вид нежити? Я… Я даже не уверена, что химеры получившиеся из предателей, полноценно мертвы или живы! Точно можно сказать только одно: разума в этих кусках мяса, больше нет ни капли.

«Нервный срыв? Возможно».

— Лиана. — Позвал жеребец собеседницу, ушедшую в свои мысли слишком глубоко. — Что с армией? Как вообще обстановка?

— А? А… — Вернувшись в реальность, зебра проморгалась и махнула копытом. — Пока я тебя собирала… Все же совместная атака двенадцати адептов смерти — это сильно. Так вот: пока я тебя собирала, командование на себя взяли Кризалис и Мозенрат. Остатки нашей армии они увели под купол, после чего гранд-магистр оставил своих дубликатов, а сам куда-то унесся. Подробности можешь узнать у принцессы перевертышей, которая сейчас разбирается с ранеными и выжившими. Ах да, чуть не забыла: Лорд драконов заявил, что если ты не предложишь план, который даст шанс на победу, он и его сородичи улетят, стоит куполу исчезнуть.

«Лучше бы я в себя не приходил».

Над плотным покровом из серых туч, пролившихся на пропитанную кровью землю ливневым дождем, парили уцелевшие после бойни «киты». На спинах живых воздушных шаров, под куполом звездного неба, со всеми возможными в их положении удобствами, устроились пегасы и зебрасы, (грифонов отозвали в город).

— Друзья мои, я понял сегодня кое что новое и важное. — Достаточно громко произнес темно-серый жеребец, вставший на задние ноги и балансируя при помощи расправленных крыльяв, удерживающий в передних копытах свой шлем, похожий на голову насекомого.

— Поведай нам, великий мастер, что за истину познал твой разум? — Не скрывая сарказма в голосе, подбодрила приятеля рыжая кобыла, использующая собственный шлем вместо подушки, (что было не слишком удобно).

— Я… ненавижу минотавров. — Набрав в грудь побольше воздуха, торжественно провозгласил оратор.

С разных сторон раздалось ворчание, кто-то засмеялся незамысловатой шутке, но большинство предпочло промолчать.

Блек Стоун, нацепив на голову свой шлем, состоящий из легчайшего сплава металлов, способных остановить пулю из мелкокалиберного самострела минотавров при выстреле в упор, активировал диагностическое заклинание. На линзы, своим видом напоминающие выпученые глаза какого-то жука, тут же высветились строчки цифр и текста.

«Когда-нибудь броня сама себя будет чинить, а заодно и подлечивать хозяина. Пока же…».

Вздохнув, пегас снял шлем и извлек из переметной сумки походный набор инструментов. Пока было время, следовало заменить амулеты индивидуального щита, выправить вмятины на боку, (оставленные очередью из «скорострела», прошедшей вскользь), Ну и выпить пару укрепляющих зелий, выделенных алхимиками зебр.

«А еще нужно убрать зазубрены с лезвия меча, да и пушку проверить… Вот бы нам такие в самом начале войны».

Сидя в яме у костра, под навесом из куска брезента, (обнаружившегося в свитке хранения у одного из зеброгов Зебрики), Андет смотрел на языки пламени и вспоминал. Мысли его крутились не у поля боя, где навсегда остались друзья и соратники, а в далекой солнечной стране, ставшей домом, вопреки всему.

«Как там Стигма? Справляется с школой одна, или уже нашла себе заместителя?».

Сейчас, все старые страхи и тревоги, казались нелепыми и совершено незначительными. Будь такая возможность, жеребец подошел бы к подруге и признался…

«Вернусь и признаюсь, а там будь что будет. М-да… Чувствую себя неудачником, особенно в сравнении с…».

Мысли плавно перешли на бывшего однокласника, умудрившегося взобраться почти на самую вершину власти, в стране где к полукровкам в лучшем случае относятся снисходительно. Но все же стоило признать, что с момента расставания, Дос не терял времени даром, уйдя далеко вперед во всем, что касается изучения магии.

— Тушите костер, ленивые крупы. — В яму спрыгнул Гривус, выглядящий до отвращения бодрым и полным сил, будто бы и не бился насмерть с минотаврами, а затем не убегал от трехколесных самоходок и пехотинцев. — Нужно встретиться с остальными, связаться с Новым Римом и решить, как действовать дальше. Так что, рогатики-полосатики, оторвали свои хвосты от земли и бегом!

Без возражений нацепив шлем на голову, некромант, (хотя, после того что демонстрировали зони Зебрики, называть себя так несколько стыдно), магическим импульсом активировал встроенные заклинания, тут же высветившие на стекла линз информацию о целостности брони.

«Усилители сдохли… Паршиво».

— Что загрустил, перелетный? — Рядом незаметно оказалась кобыла в костяном шлеме и древесном доспехе, уже успевшем зарастить все повреждения. — Спорим, что еще до завтрашнего вечера, мы победим?

— А ты оптимистка. — Хмыкнул Андет, прицепляя к правому боку меч, а к левому трофейный многозарядный самострел.

— Все лучше, чем быть такой же хмурой как некоторые. — Зеброжка фыркнула и пошла в сторону пологого склона.

Кислотный туман, при помощи духов воздуха, удалось собрать в герметичные колбы для дальнейшего изучения, Обломки «железных гвардейцев», собирали старшие жеребята, их матери помогали разобрать завалы в отвоеванной пирамиде.

Сам «Седьмой», после того как убедился, что последний вторженец «деактивирован», Поспешил вновь скрыться в лаборатории. Только на втором этаже он задержался, чтобы дать нянькам рекомендацию о том, что младших жеребят стоит напоить снотворным. Возиться с ревущими детенышами, желания не было от слова «совсем».

«Подведем итоги».

Перед внутренним взором появилась воображаемая таблица.

«Враг прилетел на двенадцати „китах“, каждый из которых вез по четыре контейнера с „железными гвардейцами“».

В сражении с железяками, оказавшимися довольно живучими, себя неплохо проявили «хищники», (так Мозенрат решил назвать хитиновых монстров с лапами-серпами). Было бы их больше, хотя бы сотни полторы-две, и атаку можно было отбить совсем без потерь со стороны гарнизона и мирного населения.

Наполнив две колбы питательным раствором, призвав духов жизни и подключив подпитку от алтаря, «Седьмой» распечатал из свитков два тела, тут же помещенные в резервуары. Мираж и Астрал, парой ног уже находились в местном мире мертвых, удерживаясь на грани исключительно из упрямства.

Если зеброжка получила ранения в самом начале сражения, то воспитанница монастыря, умудрилась поймать головой пулю, когда противников оставалось трое. Только наличие активированной ПНБ, не дало ей откинуть копыта на месте, а затем подоспел «Седьмой», поместивший тело жертвы героизма, в свиток для переноски раненых.

«М-да. Гранд-магистр будет недоволен».

Спасти Мистику не удалось, так как ее буквально изрешитили короткими металлическими стержнями с кристаллическим наполнителем. Если физические повреждения можно было залечить, в крайнем случае вырастить новое тело и заселить туда душу, то восстановить духовные оболочки не представлялось возможным.

«И все же, эти диверсанты хорошо подготовились: даже оружие разрушающее энергетику, где-то достать сумели. Неужели минотавры так далеко продвинулись в артефакторике?».

Откинув неуместные в данный момент мысли, молодой зебрас приступил к лечению поврежденных душ Астрал и Мираж. Стержни, воздействие которых разрушало «тонкие тела», он уже удалил, но теперь требовалось хотя бы стабилизировать состояние кобыл.

«Очень неудачно получилось… Как бы Мозенрат не начал слишком резко реагировать. Все же, к этим аборигенкам он уже привязался».

Еще одним разочарованием оказался Лобо: сильный и труднопробиваемый, он лишился тактического мышления, да и своих же прежних навыков не демонстрировал. Закономерным итогом стало то, что сперва его подорвали на гранате, затем вскрыли броню, а под конец расстреляли в упор из скорострельного самострела. Даже тот факт, что он в одиночку разобрал дюжину «железных гвардейцев», не искупал столь бездарной гибели.

«Даже если бы было возможно, я не стал бы его воскрешать».

(Конец отступления).

ПОСЛЕ БУРИ 2

До «Города мастеров» я добрался в кратчайшие сроки, при этом резервы сил стали показывать дно, намекая на необходимость отдохнуть. Однако, зрелище представшее моему взгляду, расслаблению совершенно не способствовало: на одной из четырех площадок горели костры, по форме похожие на убитых «китов», вторая пирамида была окружена светляками, а по улице бегали зебры и зони. Дополнительным тревожным фактором, стало отсутствие патруля зебрасов, которые уже должны были заметить мое появление.

«Нападение? Предательство?».

Сделав широкий круг по периметру поселения, я убедился в отсутствии следов противника за пределами города, а так же смог оценить следы сражения. Сознание в фоновом режиме отметило, что на улице кроме вооруженных кобыл, нескольких экспериментальных химер и жеребят, нет полноценных защитников.

Более не тратя времени, не скрываясь от взглядов жителей «Города мастеров» планирую во внутренний двор крепости. Стоило моим лапам коснуться каменной площадки, как рядом появились несколько зебр и молодая зеброжка черно-красного цвета, удерживающая в телекинетическом поле некроизлучатель, (не слишком удачная попытка создать лазер, использующий энергию смерти).

— Гранд-магистр? — Неуверенно спросила черно-белая кобыла, одетая в серый комбинезон и вооруженная громоздким самострелом, явно ей не подходящим по размеру.

— Да. — Отключаю сперва вторую, а затем и первую стадию ПНБ, позволяя псевдоплоти развеяться. — Что у вас произошло?

Когда в свете маленького желтого огонька стало возможно рассмотреть мою морду, кобылы заметно расслабились и опустили оружие.

— На «китах», которые должны были привезти продукты для беженцев, прилетели предатели. — Голос рогатой зони дрогнул. — В контейнерах для продуктов, они привезли железных големов, а так же распылили порошок, разъедающий органику. Жители одной из пирамид были убиты все, охрана до последнего сдерживала вторженцев, давая время оставшимся гражданским спрятаться за барьерами.

— Где Мираж? — Подруга должна была быть одной из первых, кто меня встретил, но почему-то я ее рядом не видел.

— К… кажется ее ранили в сражении и ваш ученик забрал тело. — Зеброжка постаралась втянуть голову в плечи, но к ее чести стояла ровно и не дрожала. — Астрал и Мистика тоже были ранены…

— Понятно. — Кивнув, разворачиваюсь к входу в бункер. — Возвращайтесь к работе. Через час я хочу получить полный отчет от действующего командующего.

— Будет исполнено. — Отозвались кобылы.

— И еще… — Остановившись перед входом в туннель, поворачиваю голову и скосив взгляд, смотрю на защитниц поселения через левое плечо. — Выставьте дозорных.

«Этот мир меня ненавидит».

Разум привычно погрузился в легкую медитацию, приглушающую эмоции и позволяющую мыслить кристально ясно. И все же, часть злости прорвалась наружу, воплотившись слабым давлением жажды убийства. Пришлось потратить несколько минут, прежде чем удалось вернуть себе достаточный уровень самообладания.

Первым порывом, задавленным волевым усилием, было желание немедленно бежать в спальню чтобы убедиться, что с дочерью все в порядке. Однако, вместо этого я шел хоть и быстро, но ровно и плавно, всем своим видом выражая уверенность и силу.

«Жителям „Города мастеров“, для полноты понимания всей той ситуации, в которой мы оказались, не хватает только слухов о гранд-магистре, в панике мечущемся по базе».

Как гласит мудрость, верная для любого развитого общества: «Если правители бегают в мирное время, это вызывает смех, но когда они начинают бегать во время войны…».

Спустившись на второй подземный этаж и пройдя в центральный зал, нахожу взглядом группу зебр, собравшихся у входа в один из «лучей». Они были облачены в легкую броню, вооружены мечами и обвешаны амулетами, из-за чего имели довольно комичный вид.

— Где Сабира? — Решив не тратить время на бессмысленные разговоры, сразу спрашиваю главное.

— А… — Старшая кобыла неуверенно переступила передними ногами, не решаясь что-то ответить.

— Последняя дверь направо. — Пришла ей на помощь отдаленно знакомая мне зебра. — Но, гранд-магистр, постарайтесь не разбудить жеребят.

— Благодарю… — Покопавшись в памяти, выуживаю имя собеседницы. — Фиалка.

Черно-белая кобыла улыбнулась, в ее глазах мелькнуло удовольствие и даже гордость. Я же продолжил свой путь, стараясь не вслушиваться в перешептывания, начавшиеся между зебрами. Видно было что они перенервничали, так что очередная безобидная сплетня, поможет расслабиться и отвлечься от мыслей о нападении.

Комнаты, во времена моего детства используемые как классы, сейчас представляли из себя спальни для жеребят. На полу лежали матрасы, между которыми пролегала узкая дорожка свободного пола, ведущая от входной двери до дальней стены. За малышами следила немолодая зебра, на груди у которой виднелась моя метка. При моем появлении на пороге она встрепенулась, но быстро успокоилась, жестом велев не шуметь…

«Хотя бы не прогнала сразу, уже хорошо».

Чувствуя на себе внимательный взгляд кобылы, я тихо прошел к дальнему углу временной спальни, где среди маленьких зони, виднелась туша белой мантикоры. Полосатые детеныши буквально облепили перепончатокрылую кошку, стойчески переносящую выпавшие на ее долю испытания, (играть роль мягкой игрушки, она уже привыкла).

Сабира обнаружилась под боком у своей охранницы, сладко сопя вместе с остальными жеребятами. От ее безмятежного вида, в груди стало теплее, а напряженные нервы расслабились.

«И как мне ей объяснить, что случилось с мамой?».

Кивнув няньке, развернувшись на месте отправляюсь к выходу. Будить дочь сейчас, далеко не самая лучшая идея, да и остаться рядом с ней на сколько-нибудь долгий срок, я попросту не смогу.

«Нужно придумать способ, позволяющий полноценно находиться в двух местах одновременно, не теряя боевой потенциал. Дубликаты для этого не подходят».

Следующей моей целью, была лаборатория: следовало узнать, что с кобылами да и спросить у «Седьмого», почему он не взялся за организацию работ в городе.

На третьем подземном этаже царили тишина и покой. Барьеры легко меня пропустили сперва в общие помещения, а затем и в лабораторный зал, где и находились искомый зебрас, а так же колбы с двумя телами. Через стекло и мутную полупрозрачную жидкость сложно было увидеть мелкие детали, но благодаря долгому тесному общению, Астрал я узнал сразу, стоило лишь ощутить ауры.

— Что с ними? — Задаю вопрос, приближаясь к алтарю, рядом с которым разместились сосуды с пострадавшими.

— Повреждения тел, несовместимые с жизнью… Но это я уже поправил. — «Седьмой» даже не вздрогнул и не стал оборачиваться в мою сторону, (видимо давно ощутил мое прибытие). — Духовные оболочки пострадали куда больше, но благодаря вовремя оказанной помощи, даже потери памяти удалось избежать. Однако, раньше чем через два-три года, из состояния принудительной комы их лучше не выводить.

Скрипнув зубами, задаю следующий вопрос:

— Как они вообще получили повреждения духовных оболочек? И что с Мистикой?

— Мистика мертва. — Безразличным, почти скучающим тоном, отозвался молодой зебрас. — Совсем мертва и воскрешению не подлежит. А как они получили повреждения душ… Взгляни на образцы сам.

Проследив взглядом за направлением, в котором «Седьмой» указал левым передним копытом, вижу передвижной железный столик, на котором ровным рядком разложены короткие металлические стержни. Молча подойдя к образцам, начинаю изучать один из стержней при помощи заклинаний и разного восприятия зрения, перестраивая левый глаз.

В духовном плане, вокруг артефактов была видна область непрерывной мелкой вибрации, создающей едва заметную рябь. Желая проверить догадку, призываю элементаля огня и приказываю ему прикоснуться к стержню.

Неразумный дух, получив щедрую плату, поспешил выполнить приказ, но стоило ему оказаться в зоне ряби, как началось разрушение «тонкого тела». Процесс был не моментальный, так что элементаль успел отскочить, но все равно получил повреждения, ближе всего похожие на ожог…

«Дух огня, который получил ожог. В другой ситуации эта шутка меня бы повеселила».

— Вторженцы были вооружены скорострельным огнестрельным оружием, заряженным подобными артефактами. — Заговорил «Седьмой». — В связи с этим, воскрешение погибших видится мне невозможным. Раны Мираж оказались не слишком глубокими, но воздействие стержней продлилось достаточно долго, а вот Астрал получила более сильную единомоментную травму. Если бы не модификации, сперва проведенные в монастыре, а затем и тобой, окончательно погибли бы обе сестры.

— Насколько это оружие опасно? — Отвернувшись от образцов, при помощи телекинеза переношу к алтарю еще одну колбу, после чего, через длинную гибкую трубку, заполняю ее питательным раствором из резервуара, стоящего у дальней стены.

— Можешь носить у сердца на цепочке и даже легкого недомогания не почувствуешь. — Зебрас одновременно пожал плечами и крыльями. — Разрушение духовного тела, происходит только при проникновении внутрь. При этом, чем сильнее и старше душа, тем слабее эффект… Не уверен что на тебя вообще подействует.

— Успокоил. — Фыркнув, высунув язык извлекаю из печати хранения свиток, в котором находится Уно. — Откуда у минотавров такие игрушки? Раньше они не демонстрировали умения работать с душами.

— Разве не очевидно? — Зебрас изобразил интонациями сомнение в моих умственных способностях. — Некроманты поделились знаниями со своими новыми хозяевами. Да и если говорить начистоту: эти стержни, весьма примитивное оружие.

— Но это не отменяет его эффективности. — Распечатав желто-черную зебраску, опутываю ее трубками капельниц и опускаю в зеленоватую жидкость. — Молоток тоже примитивен…

— Как скажешь, Кабуто-кун. — Усмехнулся собеседник, в один момент меняя стиль речи.

«Этот мир определенно меня ненавидит».

Закончив подключать последнюю капельницу, призываю младшего духа жизни, давая ему задание следить за состоянием сестры, а после этого подсоединяю подпитку от алтаря. Все это время, в лаборатории царило тягостное молчание, а шерсть у меня на загривке старалась встать дыбом.

Только закончив все необходимые манипуляции и убедившись, что состояние желто-черной летуньи стабилизировалось, медленно поворачиваюсь к зебрасу, терпеливо ожидающему моей реакции. Встретившись взглядом с немигающими зелеными глазами, красующимися змеиными зрачками, глубоко вдыхаю и неспешно выдыхаю, волевым усилием давя дикий клубок эмоций, образовавшийся в груди.

— Один вопрос… — Удивительно, но мой голос звучал совершенно невозмутимо.

— Только один, Кабуто-кун? — Губы летуна растянулись в ехидную змеиную усмешку.

— Мне стоит ждать встречи с еще какими-нибудь гостями из… прошлого? — Не обратив внимания на очевидную провокацию, постепенно расслабляю напряженные мышцы, ощущая себя словно сжатая пружина.

— Неужели тебе совсем не интересно, кто я? — Деланно удивился «белый змей». — Почему я так долго изображал твоего клона? Почему не сбежал при первой же возможности? Почему не взял в заложники твою дочь…?

Всколыхнувшуюся злость удалось вовремя подавить. Легкая медитация, сменилась боевым трансом, полностью отрезающим разум от каких-либо эмоций. Собеседник заметил эту перемену, разом поскучнев.

— Я столько раз симулировал этот наш разговор в своем разуме, просчитывая каждую твою реакцию… — Зебрас приподнял уголки губ в усмешке. — Ты меня не разочаровал, Кабуто-кун. Или предпочтешь, чтобы я обращался к тебе по имени «Мозенрат»?

— Прошлому лучше оставаться в прошлом. — Пять потоков сознания просчитывали варианты действий, приходя к одному и тому же неутешительному выводу: если начнется драка, Уно, Астрал и Мираж, погибнут с вероятностью в сто процентов.

«Удачно он выбрал время: ни сбежать, ни напасть я не могу. Да и если бы не было сдерживающих факторов, я истощен а он полон сил, да еще и находится на подготовленной территории».

— Чего ты хочешь? — Вопрос прозвучал сухо, но находясь в состоянии транса, на проявление эмоций нужно было тратить ресурсы разума, что попросту нерационально.

— Как и всегда, Мозенрат: бессмертия и все знания мира. — Отозвался «белый змей», расслабленно усевшись на пол. — Сейчас же нам предстоит решить, останемся ли мы союзниками, помогающими друг другу достигнуть своих целей, или разбежимся в разные стороны. Мы не враги… Пока что, наши интересы друг другу не противоречат, а некоторые твои идеи на мой скромный взгляд, весьма перспективны, но требуют доработки. И-да: я не Кошмар и не тот Орочимару, которого ты знал в прошлой жизни. Я — ментальный слепок «белого змея», благодаря тебе получивший собственные волю и душу.

«М-да… Нужно срочно повышать образованность в области ментальной магии».

— Ну так что, будем говорить, или мне следует собирать вещи? — Оскалившись в подобии добродушной, даже покровительственной улыбки, зебрас стал ожидать моего ответа.

(Отступление).

— Ты никогда не думал, что мы занимаемся совсем не тем, чем должны? — Дубликат «Пятого», приземлился рядом с клоном «Первого» и расстелил на вымощенной белым камнем дорожке, большой запечатывающий свиток. — Мы могли бы лечить болезни, возвращать утраченные конечности калекам, делать зебр, пони и зони сильнее, умнее, красивее…

— Думал конечно. — Зеброг покосился на пленку магического барьера, окружающую Новый Рим. — И оригинал тоже думал.

— И что ему вечно так везет? — Зебрас мазнул правым передним копытом, по символам печати, после чего в облаке белого тумана появились две внушительного вида бочки. — Вечно рождается там, где должна начаться война.

— И не говори. — Собеседник вздохнул полной грудью. — Нужно было улетать вместе с остальными «спасаемыми».

— С другой стороны, тогда мы не получили бы всех тех знаний, которыми обладаем сейчас. — Нашел положительную сторону в своем нынешнем положении дубликат «Пятого». — Осталось разработать пару проектов, для обеспечения долгой и счастливой жизни здесь, а так же перерождения с сохранением памяти в других мирах.

— Как основу, можно взять печать защиты разума. — Согласился «Первый». — Нужно только решить проблему ее привязки именно к душе, да и ограничения развития ментальных навыков…

— Ладно. — Зебрас поднялся на задние ноги и передними копытами ударил по крышкам бочек, оставляя неровные отверстия. — Летите мои маленькие посланники смерти!

Словно бы подчиняясь приказу, из бочек тут же начали вылетать потоки мелких насекомых, похожих на крылатых муравьев. Все они в едином порыве устремлялись в сторону лагеря минотавров, окруживших Новый Рим плотным кольцом. Барьер, непроницаемый снаружи, легко выпускал порождения биомантии изнутри, не задерживая их даже на мгновение.

— Для клона Мозенрата, ты слишком любишь театральность. — Заметил зеброг, наблюдая за роем крылатых муравьев. — Ты — неправильный клон.

— Я — правильный. — Оскорбился летун. — Это вы все, включая оригинала — неправильные. Слишком скучные…

— Промолчу пожалуй. — Призвав духа воздуха, дубликат «Первого» произнес. — Восьмая группа: рой выпустили.

Где-то через минуту, к двойникам пришел ответ, так же принесенный нематериальным гонцом:

— «Забирайте контейнеры и возвращайтесь в замок».

— Не проще было бы развеяться? — Снова упаковывая бочки, проворчал летун.

— Ты — неправильный клон Мозенрата. — Уверенно констатировал зеброг, помогая напарнику телекинезом.

(Конец отступления).

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Разговор с клоном бывшего наставника измотал меня не хуже чем весь предыдущий день, но все же мы пришли к определенным соглашениям. Главным своим достижением я считаю клятвы «белого змея», запрещающие каким-либо образом воздействовать на Сабиру и вредить Уно, Астрал, Мираж и Тантре. Почему в список не входило условие о взаимном ненападении? Дело в том, что мы оба прекрасно понимаем, что после произнесения подобной клятвы, тут же начнем искать способ ее обойти и скорее всего найдем, но потратим на это много времени, которое могли бы использовать с большей пользой.

Удивительно, но несмотря на все случившееся, начиная от тяжелого состояния сестры и заканчивая появлением в моем окружении безумного вивисектора, я ощутил небывалое облегчение. С момента начала войны, неприятное предчувствие чего-то неопределенного, непрерывно довлело надо мной, а сейчас все встало по своим местам.

«Известный враг лучше неизвестности?».

Кривая усмешка скользнула по губам и тут же погасла.

Лаборатория осталась позади, а ноги несли меня обратно на второй подземный этаж. Все чего мне хотелось, это забрать дочь из общей спальни, вернуться в свою комнату и улечься спать. В конце концов, истощенный гранд-магистр, Новому Риму ничем помочь не сможет…

Считаю ли я «белого змея» союзником? До тех пор пока это ему выгодно и пока наши цели сходятся, мы можем сотрудничать, но уж точно не будем доверять друг другу. Скорее всего, у него уже готов план моего устранения, на случай расхождения взглядов…

«Сама ситуация, в которой происходил наш разговор, заставляет задуматься о том, что Мираж и Астрал, совсем не случайно оказались в тяжелом состоянии».

Почему же в таком случае, кобылы остались во владениях «Седьмого»? Просто если бы он действительно хотел что-то предпринять в их отношении, то уже мог сделать это неоднократно.

«Это был слишком долгий день».

У меня был выбор: после восстановительной медитации сразу же отправиться в Новый Рим, чтобы приступить к исполнению следующего этапа защиты столицы Зебрики, или же задержаться на несколько часов и поговорить с Сабирой. Учитывая, что Астрал дочь видела в последний раз еще до нападения, а я сам отсутствовал в бункере довольно продолжительный срок, кобылка может начать нервничать, если проснется и обнаружит, что родителей рядом нет. Для своего возраста она очень сообразительная, но это не отменяет того факта, что маленькая зеброжка остается жеребенком.

В другой ситуации, не будь Сабира моей дочерью, я выбрал бы первый вариант, как более удобный и легкий для меня. Однако, внутренний голос упорно твердил, что раз уж назвался отцом, нужно хотя бы попытаться исполнить взятые на себя обязательства.

Чтобы забрать жеребенка из общей спальни и отнести в нашу комнату, много времени не потребовалось, а из-за остаточного воздействия снотворного, кобылка даже не проснулась. Мантикору пришлось оставить на прежнем месте, так как ее слишком плотно облепили другие маленькие зони, так что выбраться никого не разбудив, становилось невозможно.

Уже находясь в своих покоях, сейчас кажущихся какими-то пустыми, я уложил Сабиру на большую кровать и приступил к обследованию. При помощи левого глаза, обнаружил и вывел из организма посторонние вещества, которые хоть и не причиняли особого вреда, но и полезными для зеброжки не являлись. После этого, оставалось только немного подождать, попутно готовясь к очень нелегкому разговору.

Устроившись на краю постели, погружаюсь в легкую восстановительную медитацию и начинаю заполнять резерв чакры. Урчащий желудок намекнул, что пора бы в него поместить что-нибудь питательное, совсем не обязательно вкусное…

Чтобы отвлечься от чувства голода, решил внимательнее осмотреть дочь, при этом не используя магического, теплового или духовного зрения. Все же хоть эти способности и помогают в лечении и исследованиях, но лишают возможности наслаждаться красотой обычного зрения, которым порой можно увидеть гораздо больше, нежели даже самым совершенным устройством.

Для своего возраста, Сабира была весьма крупной, так что если не знать точно, то в жизни не догадаешься о том, что ей нет и двух лет. По всей видимости, свою роль сыграла наследственность: мать — модифицированная магией жизни убийца, отец — сильный маг. Уже сейчас можно сказать, что к достижению взрослого возраста, зеброжка будет выше и крепче как среднестатистических зебр, так и зони, при этом об классической утонченной красоте, придется забыть…

«Впрочем: Сабира всегда может заняться магией жизни, с помощью которой не слишком сложно изменить внешность. Но захочет ли?».

Малышка завозилась, ткнулась мордочкой мне в бок, отстранилась и широко зевнула. На кончике ее рога загорелся маленький белый огонек, похожий на яркую звездочку, разгоняющую царящую в спальне тьму.

— Папа? — Проморгавшись, зеброжка несколько секунд меня рассматривала, а затем ее мордочка озарилась широкой улыбкой. — Па-па вернулся! Мама, папа вернулся!

Прошла секунда и моя шея оказалась захвачена в крепкие объятья жеребенка. Засветив своим рогом, я окончательно разогнал мрак, (светильники решил пока что не зажигать, все же собственная магия создает более теплую атмосферу).

— Тише-тише, задушишь. — Перевернувшись на спину, беспомощно раскидываю ноги и закатываю глаза. — Дыша-а-ать…

В ответ раздался заливистый смех, но душить меня все же прекратили.

— А… где мама? — Усевшись рядом со мной на кровати, Сабира начала оглядываться, пытаясь найти Астрал.

— Мама… заболела и не может сейчас прийти. — Удерживая на губах легкую улыбку, принимаю сидячее положение, а затем схватив жеребенка передними копытами, прижимаю к себе, начав трепать гриву, что вызвало возмущенный писк и попытки вырваться.

— Пу-усти! — Извернувшись, малышка боднула меня рогом, тут же скривившись от неприятных ощущений, (все же моя шкура весьма прочная, а рог — это орган достаточно нежный, из-за магических каналов и нервных волокон).

— Ах так? — Шутливо оскалившись, при помощи правого глаза беру под контроль небольшой участок воздуха и с его помощью заставляю Сабиру воспарить над постелью. — Что теперь скажешь.

— Ммм. — Зеброжка замахала ногами, пытаясь загребать воздух как воду в ванне. — Здорово!

«А теперь возвращаемся к важному разговору».

— Сабира, скоро я должен буду уйти, но совсем ненадолго. — Интонациями голоса заставляю кобылку стать внимательной. — Пока меня не будет, за тобой присмотрят няньки…

— Не хочу. — Все еще паря над кроватью, дочь замотала головой. — Они скучные! Лучше я пойду к маме.

— Мама сильно заболела и сейчас ей нужны тишина и покой. — Изображаю строгий взгляд. — Ты ведь не хочешь мешать ей выздоравливать?

— Не хочу. — Погрустнела маленькая зони. — А может быть я побуду с тетей Мистикой?

Можно было бы сказать правду, с определенной точки зрения это было бы даже полезно, да и врать малышке было противно. Пришлось подобрать самые обтекаемые формулировки, которые хоть и не являлись ложью, но и реальной информации не давали:

— Тетя Мистика ушла, а потому не сможет с тобой посидеть.

— А когда она вернется? — Черно-белая кобылка, пытливым взглядом изучала мою морду, словно искала признаки лжи.

— Не знаю. — Пожимаю плечами, ведь и вправду понятия не имею, когда вернется Мистика, и вернется ли вообще, (без чуда, уровня духа хаоса, это событие весьма маловероятно). — Тетя Мираж тоже заболела, как и мама.

Открывшая было рот Сабира, совсем погрустнела, даже перестала размахивать ногами, изображая плавание в воздухе.

— А когда вернешься ты? — Голос дочери дрогнул, но все же она старалась показать себя взрослой.

— Дней через пять… Самое большее, через декаду. — В конце концов, если до окончания этого срока минотавров не получится хотя бы откинуть от столицы, войну можно считать проигранной, а столицу придется использовать как большую мышеловку, (восемь высших духов стихий, получивших подпитку от тысяч разумных, способны дать бой даже своему старшему сородичу). — Ты ведь будешь хорошо себя вести, пока меня не будет дома?

— Угу. — Внезапно, мордочка маленькой зони расцвела хитрой улыбкой. — Только если ты обещаешь, что когда вернешься, мы пойдем навестить маму.

— Хорошо. — Улыбнувшись в ответ, прикладываю правое переднее копыто. — Торжественно обещаю, что провожу Сабиру к маме, после того как вернусь домой.

— Честно? — Изобразила недоверие кобылка.

— Честно. — Говорю совершенно искренне.

— Честно-честно? — Еще более недоверчивым голосом спросила зеброжка.

— Честно-честно. — Отвечаю улыбаясь малышке.

— Честно-честно-честно? — Улыбка на мордочке маленькой зони, обнажила белые ровные зубки.

Подхватываю дочь передними копытами, одновременно развеивая контроль воздуха и подкидываю вверх, в награду заслужив взвизг черно-белой зони. Поймав ее передними ногами, утыкаюсь носом в пушистый живот и сложив губы трубочкой, начинаю дуть.

— А-а-хи-ха-хи… — Пленница начала дергаться, пытаясь вырваться. — Не честно! Ма-ам!

Прежде чем покинуть бункер, я создал дубликата, влив в него треть от скопившегося объема чакры, чтобы он чуть дольше побыл с Сабирой. После этого заглянул к «белому змею», подтвердив наши договоренности, отдал несколько приказов зебрам и зони, приводящим «Город мастеров» в нормальный вид, и только после этого активировав ПНБ, отправился обратно к столице.

До рассвета оставалось меньше часа времени, а это значило что план, который должен переломить ход сражения за Новый Рим, уже вступил в финальную стадию исполнения. О том, что что-то пойдет не так, я почти не волновался, рассчитывая на «Первого» и «Пятого», а так же Стар, которые в худшем из вариантов, все равно успели бы отправить послание с духом. Не стоило так же забывать и про Банши, прячущуюся где-то в городе и готовящуюся внести свой вклад в общее дело.

Несясь в ночном небе, ощущая как потоки встречного ветра обтекают псевдоплоть, я размышлял над предложением «белого змея»…

«Мозенрат, ты не задумывался о том, что в этом мире очень не хватает призывных зверей? Нет, я знаю, что можно заключить договор с духом, который проявляясь на материальном плане, примет облик животного, но это совершенно не одно и то же».

Слова зебраса, скинувшего личину моего клона, заставили мой разум напрячься. Перспективы, которые открывал собственный вид призывных зверей, были по настоящему велики, а если удастся обеспечить существование обособленного домена…

«Место, в которое можно отступить в опасной ситуации, где даже боги не смогут достать… какое-то время».

И ведь все что необходимо для того, чтобы хотя бы попытаться реализовать идею, у меня давно имелось, но сама мысль о возможности создания домена с призывными зверями, не забредала в голову забитую другими проблемами. А ведь идея о наделении местных жителей чакрой, должна была потянуть за собой цепочку ассоциаций.

И ведь очевидно, что «белый змей» не раскрыл и половины своих замыслов, поделившись лишь тем, в осуществлении чего ему понадобится посторонняя помощь. Остается лишь утешаться мыслью, что некоторые мои идеи, не пришли ему в голову, просто из-за разницы в восприятии мира.

«Каждый сходит с ума по разному».

Фраза, которую я впервые узнал еще будучи учеником некроманта, в мире, так похожем на сказку…

«Что-то я стал слишком сентиментальным. Совершенно не вовремя».

Усилием воли отчищаю разум, избавляясь от посторонних мыслей и сомнений. Используя заклинание перемещения, ускоряю свое приближение к Новому Риму, где скоро решится судьба Зебрики, как самостоятельного государства.

(Отступление).

Сотни тысяч крылатых муравьев, рассеявшись по полю минувшего боя, выискивали тела химер, зебр, гибридов и минотавров. Бойцы армии Республики, после завершения сражения, услужливо перетащили большинство туш своих павших соратников, в специально отведенные места, где их сторожили немногочисленные уцелевшие «железные гвардейцы», (никому не хотелось обнаружить армию мертвецов у себя под носом, если вдруг какой-то некромант сможет добраться до трупов). Однако же, на мелких насекомых, к присутствию которых за минувшие годы войны все уже успели привыкнуть, стражи внимания не обратили, не посчитав за угрозу.

Крылатые муравьи делились на два подвида: первые находя пищу, за которую считали мертвую плоть, начинали активно плодиться и расти, за десятки минут из букашек превращаясь в существ размером с кулак минотавра, (их целью были химеры и полосатые мертвецы), вторые же, попадая в питательную среду, зарывались вглубь и собираясь в комок, отдаленно похожий на мозг, выпускали отростки похожие на корни растений, распространяющиеся по всей туше жертвы, (их приоритетными целями были минотавры).

В определенный момент, когда первые и вторые муравьи достигали определенной массы, (вторым приходилось срастаться между собой, образуя новое существо внутри мертвой оболочки), они начинали улавливать более сложные команды, передаваемые ретрансляторами, установленными по всему Новому Риму.

Осознавая себя частями единого роя, муравьи охотно слушались команд королевы, роль которой исполняла Стар, помещенная в центральный узел ретрансляторов, генерирующих особый вид ментальных полей, не ощущаемый даже перевертышами.

Уцелей у минотавров больше «железных гвардейцев», или сохрани солдаты несущие дозор в ночную смену больше сил, и возможно они смогли бы обнаружить неладное. Но обстоятельства сложились именно так, да и муравьи, имея вложенные инстинкты, не выбирались на освещенные участки земли, прежде чем это позволит королева.

Новое воинство Зебрики создавалось прямо под боком у Республиканцев…

«Ну и зачем нас оторвали от важных дел?».

«Лежать в ванной и читать лекцию о пользе отдыха слушающему тебя зверобогу — важное дело?».

«Кто еще просветит молодое поколение? Я научу Гидру всему…».

«Это меня и пугает».

Появившись на конце одного из лучей пентаграммы, в зале погруженном в кромешную тьму, жеребец в темно-синем плаще, из-под капюшона которого посверкивали недовольством огоньки серебристых глаз, обнаружил что прибыл на собрание самым последним. Здесь уже присутствовали зебра в белом плаще, бывший «Безымянный» в сером плаще, пони в красном плаще и безрогий минотавр в черном.

— Владыка. — Жеребец кутающийся в алое, указал копытом на зебру. — Разве она не мертва?

— А ты сам не видишь? — Кобыла скинула капюшон и одарила виновника внеочередного собрания, испепеляющим взглядом.

— Мертва? — Владелец синего плаща изобразил недоумение. — Госпожа Силиция, насколько мне известно, сейчас находится в плену у гранд-магистра, в состоянии «овоща»… Фигурально выражаясь. Кобылка, которую мы имеем удовольствие лицезреть, является точной копией личности главы гильдии шаманов. Можете звать ее «Силиция вторая».

— А мое мнение кого-то интересует? — Зебра перевела недовольный взгляд на своего хозяина, ставшего таковым без всяких оговорок и лазеек.

«Мммм… Нет?».

«Ну ты и шутник».

— И как же такое возможно? — Мастер ордена рунных магов, скинув с безрогой головы капюшон, с интересом и без стеснения, стал рассматривать единственную в их компании самку. — Новые тела в Зебрике уже научились выращивать, но откуда взялась личность?

— Как мудрый управленец… — Начал говорить «владыка», но был перебит внутренним голосом.

«Сам себя не похвалишь, никто не похвалит?».

«Заткнись».

— Гхм… о чем я? — Владелец синего плаща, правым передним копытом потер подбородок. — Ах да: я попросту не могу себе позволить, потерять хоть одного из своих верных соратников, обладающих ценными знаниями, навыками и связями. Так вот, всякий раз прибывая на совещание в это пространство, мы оставляем здесь слепки своих личностей, которые в случае гибели оригинала, можно поместить в заранее подготовленное тело с душой.

— И почему мы слышим об этом только сейчас? — Из-под красного капюшона послышалось злое сопение.

— Вы не спрашивали. — Развел передними ногами «владыка». — Так какова же причина сегодняшнего собрания?

«Мягко ты им намекнул на то, что каждого можно заменить… А если понадобится, то заменить можно не один раз».

«Угроза не прозвучала, так что я чист. А этим деятелям просто следовало напомнить, что кроме поощрений, существуют еще и наказания. Слишком близко мы подобрались к финалу пьесы, и я не могу позволить испортить финальную сцену».

— Селестия отправила «миротворческий корпус», на защиту мирного населения Зебрики. — Все еще хмуро проворчал владелец алого плаща. — Генералу, который будет командовать операцией, даны широкие полномочия.

— Вот и превосходно! — Обрадовался жеребец с серебряными глазами. — Бруно, как продвигаются переговоры с Седловской Аравией?

— Глупые лошади категорически отказываются работать с нынешними правителями Республики. — Поджав губы, отозвался безрогий минотавр. — Малые страны сохраняют нейтралитет, ожидая завершения войны.

— Пожалуй, Муэрто и его банда уже сыграли свою роль. — Голос владыки стал холоден и безэмоционален. — Я хочу, чтобы рунные маги не вмешивались в процесс, когда начнется передел власти. Будет совсем хорошо, если ты выведешь из игры «Маршала».

— Морда старика дернулась, но он промолчал и только кивнул, выражая свою полную покорность.

— Друзья мои. — Тон владельца синего плаща стал радостным и дружелюбным. — Эквестрия наконец-то вмешалась в чужой конфликт, и теперь нам необходимо представить этот факт в наиболее привлекательном свете. Мир должен бояться, ведь страх — это двигатель прогресса!

(Конец отступления).

КРАСНЫЙ РАССВЕТ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Лагерь Республиканской армии был поднят по сигналу тревоги, заставшему большинство солдат в момент просмотра сладких снов о родине. Привыкшие к подобным побудкам минотавры, спавшие прямо в броне в обнимку с оружием, выскакивали из походных шатров и палаток, выстраивались в шеренги и лихорадочными взглядами высматривали противника, готовясь отражать атаку с любого возможного направления, (даже из-под земли).

Стрельба и крики раздавались с разных сторон, команды офицеров противоречили друг другу, эфир внутренней связи забивали помехи и крики. В предрассветной темноте, из-за туч закрывающих небо, даже визоры шлемов не позволяли составить полную картину происходящего.

Выдвинувшись со своим отрядом на помощь к бойцам охранявшим полевой морг, Ромеро стал свидетелем необычных, а от того обыденных событий, (удивляться хоть чему-то, у него уже не получалось): бойцы тяжелой пехоты, вооруженные мечами и легкими самострелами, отступали под натиском мертвецов, двигающихся словно неуклюжие, но очень сильные куклы. Не долго думая, командир мобильного артиллерийского полка, после минувшего дня оставшийся без своего транспорта и большинства подчиненных, скомандовал открытие огня по ходячим трупам.

Застрекотали скорострельные самострелы, снятые с трехколесных самоходок. Оружие было тяжелым и неудобным, но вылетающие из стволов пули, своей пробивной силой слихвой компенсировали эти неудобства. Каждое попадание отрывало от целей куски мяса, дробило кости и заставляло мертвяков вздрагивать всем телом.

— «По груди стреляй!».

Прогрохотал хриплый голос в динамиках шлема.

— «Сам бы попробовал из этой штуки прицелиться». — Отозвался кто-то из стрелков.

Ситуация ухудшалась тем, что после боя, собрав трупы в отдельных шатрах, никто даже и не подумал снимать с них броню. В результате поспешности, каждый второй противник был облачен пусть и в неполные, но все еще достаточно прочные доспехи.

«Хорошо что у них хотя бы оружия нет».

Промелькнула в голове у Ромеро невеселая мысль.

Враг наступал, оттесняя двурогих воинов от мест скопления еще не поднявшихся мертвецов. Вчерашние соратники действовали как части единого механизма, молча выполняя команды беззвучного голоса.

— Гранаты! — Крикнул своим бойцам командир мобильного артиллерийского полка, услышав как самострел в его руках беспомощно лязгнул и затих.

Десятки ребристых снарядов, отдаленно похожих на большие лимоны, описав в воздухе дугу осыпались на головы трупов. Серия взрывов разметала строй нежити, обдавая тела волнами пламени, жара и осколков. Пользуясь предоставившейся передышкой, стрелки поспешили перезарядить свое оружие, готовясь встретить новую волну.

— «Сэр, что происходит? Почему нет подкрепления?». — Зазвучал в динамиках шлема голос младшего офицера, не имеющего доступа к закрытому каналу, на котором сейчас спорили генерал и полковники.

— Подобное, (кивок на новую толпу мертвецов, вооруженных палками, кусками железа и трофейными мечами), происходит во всем лагере. — Отозвался Ромеро.

— «Небо!». — Предупреждающе крикнул пехотинец, орудующий алебардой, по всей видимости забранной с тела «железного гвардейца».

Рефлекторно вскинув голову, в полумраке разгоняемом светом прожекторов и огнем вспыхивающих пожаров, Ромеро увидел тучу крупных насекомых, среди которых не было особей меньше его кулака.

«Мать моя корова…».

— Отходим под навесы!

Офицер сильно сомневался, что брезент надолго остановит новых тварей созданных полосатыми колдунами, но в сложившейся ситуации им нужна была хотя бы иллюзия защищенности. Тем более что отвлекаясь на летающих насекомых, (крылатых муравьев?), они не могли с прежней эффективностью сдерживать волну трупов.

В северной части кольца лагеря, окружившего Новый Рим, в небе вспыхнул белый огонь, волной разошедшийся на несколько километров. Это было похоже на восход солнца, разгоняющего тьму и приносящего успокоение, но… свет столь же быстро угас, как и появился. Насекомые же, жужжа маленькими крылышками, обрушились на головы двурогих воителей, начав скрежетать по броне острыми коготками лапок, одновременно с этим выстреливая короткими струями едкой кислоты.

Кто-то начал беспорядочно стрелять вверх, стараясь задеть хоть несколько шустрых тварей. Ромеро пришлось останавливать запаниковавших подчиненных, напоминая им о малом запасе патронов и надвигающихся мертвецах.

— Те кто сердца и души лишен… С милосердием не знаком. Те кто сердца и души лишен… Не испытывают боль. Движет их желанием холодный расчет, огонь не греет и не охлаждает лед.

Кружа над хаосом, царящим на поле боя, еще недавно бывшим лагерем Республиканцев, «Пятый» мурлыкал себе под нос навязчивую песенку, всплывшую из глубин памяти, доставшейся от оригинала. Из-за того что Мозенрат урезал объем информации доставшейся клонам периодом всего двух жизней, об источниках многих знаний приходилось только догадываться.

Пару раз взмахнув крыльями, молодой зебрас подбросил себя вверх, после чего завис под самыми облаками. Его взгляду предстала картина грандиозного побоища, устроенного марионетками Стар и стаями крылатых муравьев, отвлекающими на себя рунных магов.

Раз за разом вспыхивали огненные сферы, по небу прокатывались волны холода, превращающие насекомых в кусочки льда, столбы молний танцевали на земле, испепеляя до состояния праха все порождения биомантии. В то же время, пехотинцы мечами и боевыми топорами шинковали своих вчерашних соратников, смерть которых даже оплакать толком не успели.

— Ползут умертвия полу прозрачной волной. Их невозможно повергнуть мечем и стрелой…

Глаза «Пятого», вспыхнули золотым сиянием, а в следующую секунду, тело, поверх серого комбинезона и белой маски, обволокла оболочка плотного света. Каждый из новых «Безымянных», как и оригинал, сразу после проращивания СЦЧ, озаботился вселением в свои глаза духов, (уж больно соблазнительной казалась мысль, обрести дополнительные способности и силы). Однако выбор их различался, что было несколько странно, учитывая что изначально, все мыслили абсолютно идентично.

«Со временем, мы станем совсем разными».

Возможно, желание получить силы, отличающиеся от «братьев», являлось подсознательным стремлением подчеркнуть собственную индивидуальность. В результате, «Первый» теперь красовался темно-синими водянистыми глазами и учился контролировать воду как внутри себя, так и в окружающей среде, «Второй» сверкал огненно-красными глазами, силу которых пока что не мог использовать даже на четверть, «Третий» предпочел духов земли, что обеспечило неплохую прочность его тушке, а «Четвертый» повторил комбинацию «отца», (в левом глазу заточил духа жизни, в правом духа воздуха).

«Шестой», желая улучшить свои летные навыки, использовал глаза как сосуды для духов воздуха, так что теперь красовался небесно-голубыми радужками. «Седьмой» проявляющий необычную даже для новых «Безымянных» тягу к науке и химерологии, обзавелся духами жизни, а «Восьмой» остался единственным, кто пока что не определился. Сам же «Пятый», всему многообразию духовных сущностей, предпочел свет, считая что с его помощью сможет преодолеть ограничения расы зебрасов.

Сложив крылья, «ученик» гранд-магистра стал падать вниз, стремительно набирая скорость. Его приближение не осталось незамеченным и минотавры, те у кого было стреляющее оружие, открыли огонь по новой угрозе.

Большинство пуль пролетало мимо, но те что все же каким-то чудом попадали, отскакивали от покрова из плотного света, не нанося никакого вреда крылатому зони. Когда же до земли осталось не больше дюжины метров, он распахнул крылья и совершил резкий вираж, почти чиркнув брюхом по головам нежити, одновременно с этим выпустив изо рта плотный серый шар, со скоростью пушечного ядра, полетевший в рунного мага.

Рыцарь успел вскинуть руки и создать прозрачный барьер, в который и врезался снаряд, но заклинание на этом не остановилось и встретив препятствие, взорвалось потоками энергии смерти, расходящимися в разные стороны словно струи воды под высоким напором.

— Страйк! — С непонятной даже для себя веселой радостью, воскликнул уносящийся в небо летун, в догонку которому летели пули и ругательства Республиканцев.

«Могут ли духи, внедренные в энергосистему, влиять на характер своего носителя? Хм… Это бы многое объяснило».

— «Дискорд! Они стали быстрее!». — Крик в динамиках шлема, сопровождался шумом выстрелов, взрывов и скрежетом железа.

— «И умнее!». — Вторил другой голос, в котором слышались нотки, обычно предвещающие нервный срыв.

— «Отступаем к грузовикам с боеприпасами». — Холодный, уверенный приказ командира, словно ведро ледяной воды гасил пожар эмоций.

Мертвяки, в самом начале боя двигавшиеся будто неуклюжие марионетки, с каждой минутой становились все более ловкими и быстрыми, а совсем недавно начали использовать примитивные тактические схемы, а так же взялись за огнестрельное оружие. Если бы не летающие муравьи, тучами летающие над головами воинов Республики, то с врагом несмотря на его численность, уже было бы покончено, но…

— «Гранаты!».

Предупреждающий крик соратника, позволил Шито вовремя заметить угрозу и упасть за железный контейнер, в котором хранились запасные детали амуниции. Взрыв озарил пространство оранжевой вспышкой, по внутренней связи зазвучали ругательства и проклятья.

«И что меня потянуло в армию? Хлора ведь предлагала замолвить за меня пару слов на фабрике… Но я же гордый!».

Вопреки царящей вокруг суете и продолжающемуся противостоянию с мертвецами, (захватившими грузовик с оружием), мысли в голове Шито текли ровно и спокойно. Не было ни паники, ни даже боевого азарта, лишь усталость и накатывающее волнами безразличие.

Руки привычно перезарядили самострел, вставив в ствол новый патрон с зажигательным наполнителем, а затем тело на въевшихся в подсознание рефлексах, выкатилось из-за укрытия чтобы нажать на курок.

Время вокруг будто замедлилось и минотавр, с невероятной четкостью увидел, как вылетевшая из ствола пуля пролетела расстояние отделяющее ее от головы мертвеца, а затем пробила череп, расплескав его осколками костей и кусочками плоти. Однако, тварь падать не спешила, лишь пошатнулась и продолжила свой путь, начав спотыкаться при каждом втором шаге.

«Точно: нужно было стрелять в грудь или живот».

Быстро поднявшись на ноги, двурогий воин уже хотел поспешить за напарниками, как на площадку перед арсеналом вылетел четырехколесный танк. Бронированная машина, шумя мощным двигателем, начала давить умертвия, совершенно не обращая внимания на выстрелы из самострелов и удары мечей.

Этот момент выбрали крылатые муравьи, чтобы опуститься на землю, покрыв своими телами корпус машины. Насекомые шустро приступили к скаблению брони, заливая свою кислоту в руны и царапины…

Топор легко снес голову очередного мертвеца, а затем врубился в грудную клетку, добираясь до «сердца» твари. Отбросив от себя очередного беспомощно дергающегося противника, Тореро железным кулаком левой руки, нанес сокрушительный удар по морде новой жертвы.

Утраченную в бою конечность генерала, рунные маги смогли заменить рукой «железного гвардейца», благо что после минувшего дня, отдельных «запчастей» было достаточно. К сожалению, установленный манипулятор хоть и двигался, подчиняясь мысленным командам, но чувствительностью не обладал никакой.

Черное ночное небо, успело сменить цвет на унылый серый, но жаловаться на это однообразие не было времени. Зебры нанесли очередной удар по армии Республики, на этот раз использовав тела боевых товарищей, что служило дополнительным психологическим фактором, вызывающим злость и страх.

К счастью, Тореро не пришлось никому объяснять, что мертвецов нельзя жалеть, ведь это больше не друзья, прошедшие половину материка плечом к плечу, а очередные химеры полосатых колдунов. Даже то, что умертвий было много, не стало бы проблемой для тренированных солдат, но летающие насекомые меняли расклад сил на противоположный, заставляя постоянно находиться в напряжении.

— «Мы потеряли еще одну артиллерийскую платформу». — Объявил голос полковника, раздавшийся в динамиках шлема. — «Да как эти твари умудряются грызть металл?!».

«Спроси у парней, которых они сожрали живьем».

Очередная волна крылатых муравьев, нацелившаяся на транспорты с продуктами питания, была уничтожена волной холода, запущенной рунным магом, вставшим на крышу одного из грузовиков. Защитное поле рыцаря, отражало редкие пули летящие в его сторону, а стихийные чары исстребляли букашек сотнями.

— Разрешите обратиться, сэр! — Прозвучал громкий голос прямо из-за спины.

— Что еще? — Частью сознания удивившись, почему минотавр не использовал внутреннюю связь, Тореро обернулся к своему бойцу, готовясь сперва выслушать, а затем высказать все что думает о безолаберности подчиненных.

Ствол крупнокалиберного самострела, уставился прямо в маску генерала, а затем прогрохотал выстрел, заставивший голову воина мотнуться назад. Земля ушла из-под ног, тело завалилось на спину, в глазах же поплыли разноцветные круги.

«Больно… но я еще жив. Почему?».

Рядом послышалась беспорядочная стрельба, крики быстрого но жестокого сражения, а затем все затихло.

— «Тореро! Какого Дискорда у вас там происходит?». — Полковник едва сдерживался, дабы не выругаться как-то более серьезно, но даже в такой ситуации, субординация победила.

— Измена. — Коротко рыкнул генерал, тут же осознав свою ошибку, так как микрофон не работал.

Выстрел в упор не только расколол маску, но и содрал часть кожи и мышц с морды, обнажив покрытые кристаллом кости черепа. Правый глаз тоже оказался поврежден, но левый вернул себе нормальное зрение.

Сперва перевернувшись на спину, затем встав на четвереньки, а после этого поднявшись на ноги, командующий Республиканской армии осмотрелся. Вокруг него лежали трупы телохранителей и солдат, на плечах которых была нанесена маркировка самых разных подразделений, начиная от тяжелой пехоты и заканчивая снабженцами. Выстрел в голову генерала произвел… пилот винтокрыла, сумевший пережить гибель своей машины.

«Нужно найти новую маску, пока мою морду никто не увидел».

Объясняться перед офицерами, как сумел выжить после попадания в голову из крупнокалиберного ручного самострела, Тореро совершенно не желал, а рядовой состав вообще может отреагировать неадекватно, (или наоборот адекватно), если бойцы увидят оголенный череп с одним глазом.

К счастью, прежде чем на место событий подоспела помощь, командующий успел снять маску с одного из телохранителей, тут же пристроив ее к своему шлему. Активировав микрофон, он четко выговаривая слова произнес:

— Говорит Тореро. Только что произошло нападение на отряд командующего. Среди наших доблестных воинов затесались изменники.

Возможно, если бы в голове не шумело, а мысли не путались, (все же, встряска для мозга была существенная), генерал и не стал бы делать подобных заявлений по общему каналу связи… Особенно во время сражения с восставшими мертвецами и крылатыми муравьями.

«Что там с магом?».

Кинув взгляд на грузовик, минотавр увидел рыцаря, по телу которого бегали ломанные линии электрических разрядов. Повернув голову в сторону генерала, чародей коротко кивнул, а затем вернулся к прерванному уничтожению насекомых.

«Невозмутимый гад. У него на глазах бойня между соратниками произошла, а он…».

Додумать мысль Тореро не успел, услышав голос за спиной:

— А ты живучий.

«Это становится плохой традицией».

Обернувшись к новому противнику, командующий армии Республики, увидел как из дыр в броне летчика, оставленных пулями телохранителей, струиться густой белый туман, формирующий в воздухе полупрозрачный силуэт зебры.

«Б***ь!».

Не успел Тореро вскинуть топор, как ему в грудь врезался поток тумана, изменившего свой цвет с белого на серый…

(Конец отступления).

КРАСНЫЙ РАССВЕТ 2

К моменту моего прибытия, сражение уже развернулось во всю ширь: летающие муравьи, подобно прожорливой всеядной саранче, активно опустошали лагерь Республиканцев, оставляя после себя куски железа, кости, пластины хитина и прочий несъедобный мусор, а ходячие мертвецы навязывали двурогим солдатам активный бой, не позволяя сконцентрироваться на уничтожении насекомых. Рунные маги хоть и справлялись с крылатым роем, но их действия можно было описать одной фразой: «Стрельба из пушки по воробьям». Кроме того, на все участки фронта, рыцарей попросту не хватало.

Ходячие трупы, управляемые другим видом муравьев, успели потерять три четверти изначальной численности, но сейчас действовали достаточно эффективно, в нескольких местах даже тесня минотавров. С высоты птичьего полета, открывался великолепный вид на поле боя, что позволяло оценить стремительную обучаемость химер, являющихся продуктом объединенных направлений биомантии.

«Если бы у нас оставались силы для контратаки, сейчас было бы самое время их использовать».

Периферическим зрением замечаю ярко-золотую искру, носящуюся вокруг позиции одного из рунных магов. С земли в молодого зебраса стреляли из пусковых труб и скорострельных самострелов, а сам рыцарь то и дело пытался поджарить шуструю мишень молниями или огненными шарами. «Пятый» же, узнать которого по духовному следу не составляло труда, раз за разом уворачивался в самый последний момент, рискуя опалить перья, (в случае попадания атаки мага, покров света не смог бы помочь).

«Где-то я ошибся, создавая этого клона».

Серия взрывов, произошедших в южной части лагеря, привлекла мое внимание, заставив отвлечься от наблюдения за пируэтами зебраса. Оказалось, что группа из полутора сотен химер, прорвалась к стоянке тяжелой техники, после чего в дело пошли разнообразные гранаты. Марионетки демонстрировали пугающую осмысленность, что учитывая их «возраст», было крайне необычно.

Что вообще представляли из себя ожившие мертвецы? В ходе экспериментов по выращиванию гибридных мозгов, а так же во время создания артефактов на их основе, использующих принцип резонансной магии, я не мог не углубиться в исследование взаимодействия между чейнджлингами. Их способность передавать друг другу информацию, накапливая общий опыт, что позволяет работать с большей эффективностью, могла бы стать большой проблемой для всех остальных рас, если бы рабочие особи могли проявлять инициативу, а более развитые их сородичи не ослабляли свою связь с роем, в пользу обретения собственной личности.

Крылатые муравьи, в данный момент изображающие из себя рой саранчи, от чейнджлингов получили способность объединяться в единую управляющую сеть, но их мозги слишком малы и примитивны, чтобы обучаться, а потому Стар, командующая насекомыми, вынуждена ограничиваться рядом приказов, исполнение которых прописано в каждой особи на уровне инстинктов. Второй вид муравьев, кроме возможности передавать и принимать сигналы по ментальной сети, имеет вложенную программу действий, активирующуюся сразу же после попадания в тело жертвы, (минотавра).

Проникая в труп, прогрызая себе путь через мягкие ткани, насекомые собираются вместе в грудной или брюшной полости, после чего начинают срастаться. Получающийся комок плоти, выпускает из себя личинки, расползающиеся по всему телу носителя, протягивая за собой нити похожие на паутину, но способные передавать слабые импульсы энергии. Требуется меньше часа времени, чтобы туша взрослого минотавра была полностью пронизана нитями «нервов», а так же пропитана ядом, временно придающим мышечной ткани прежнюю эластичность, убирая трупное окоченение.

Разросшийся «псевдомозг», состоящий из сросшихся между собой тел муравьев, начинает проявлять ментальную активность, соединяясь в единую сеть с ближайшими сородичами, (расстояние на котором сохраняется устойчивая связь, не должно быть больше двухсот метров). Обмениваясь ментальными волнами, химеры начинают учиться управлять своим новым телом, для чего при помощи импульсов, передаваемых по нитям пронизывающим тушу трупа, стимулируют на сокращение разные группы мышц. Объем нервной ткани каждого муравья, позволяет сохранить одно действие, транслируемое особям управляющим движениями оболочки, в результате чего увеличивая размер «псевдомозга», химера становится более «умной».

Обмениваясь ментальными волнами между особями одной сети, мертвецы способны совершать достаточно сложные действия, вроде применения огнестрельного оружия, использования засад и укрытий. Однако, при уменьшении численности членов одной ментальной сети, они «тупеют» до уровня животных, (каковыми и являются).

Сколь бы большое число химер не собиралось в одном месте, и какую бы большую массу не набрал «псевдомозг», собственной воли они не имеют. В связи с этим, королева перевертышей, способная связаться с каждым членом своеобразного роя, без особых усилий со своей стороны, диктует собственные желания, воспринимаемые марионетками как приказы не подлежащие оспариванию, (она может приказать убить себя, что и будет исполнено самым простым и быстрым способом).

Разумеется, против обоих видов муравьев, уже созданы несколько способов борьбы, начиная от ментального приказа «уйти в спящий режим», что отключит все протекающие в их телах процессы, до вирусов, убивающих мозговые клетки насекомых. В конце концов, столь массовые испытания проводятся впервые, и никому не хочется получить взбунтовавшееся оружие, способное быстро наращивать численность.

В качестве подстраховки от «восстания машин», существуют крылатые муравьи подвида «саранча», не способные обрести разум ни при каком условии, но достаточно многочисленные дабы сожрать своих собратьев по приказу королевы. Кроме того, захваченные тела минотавров, через несколько суток должны прийти в полную негодность, так как яд придающий мышцам эластичность, накопившись в слишком большом объеме, попросту начнет растворять плоть.

В ходе выращивания муравьев, было создано оружие, теоретически способное помочь в борьбе с чейнджлингами, получившее название «ментальная бомба». Артефакт создает «белый шум», глушащий ментальные волны на определенном радиусе от себя, (пока что, лучший образец охватывает окружность в полтора метра).

Задерживаться в небе над лагерем Республиканцев я не стал, так же как и вмешиваться в сражение между минотаврами и мертвецами. Вместо этого, использовав заклинание перемещения, проник под защитный купол и опустившись на одну из восьми прямых дорог, отключив ПНБ, побежал к замку Цезаря.

По пути мне встретились несколько отрядов легионеров, пара патрульных групп грифонов и зони, а на главной площади дежурили невозмутимые гвардейцы. Мирные жители, после начала штурма первого оборонительного периметра, переместились на подземный уровень, где сейчас и ожидали исхода сражения, ну а перевертыши, немного восстановив силы, снова стали маскироваться под зеброгов.

В замок меня впустили без задержек, что не могло не радовать. В совещательный шатер, через коридоры резиденции Цезаря, проводила маскирующаяся под зебру охотница из роя Кризалис.

— Скажи мне, гранд-магистр, что за важная причина побудила тебя покинуть Новый Рим, в столь сложное для нас всех время? — Встретил меня вопросом старший ученик Цинка, устроившийся в удобном кресле прямо напротив входа.

В просторном шатре, под куполом которого кружили белые «светляки», собрались почти все члены совета Зебрики, за исключением офицеров находящихся на боевых заданиях. По правое копыто от императора, (выглядящего так, будто месяц голодал), на мягкой подушке устроилась принцесса Кризалис, с противоположной от нее стороны разместилась Лиана. Лорд драконов, развалился во всю длину справа от входа и излучал в пространство почти видимую ауру раздражения.

В окружении пустых мест, со скучающим видом сидел Жоан, который при моем появлении приветственно махнул правой передней лапой. Остальные присутствующие были мне малоинтересны, так как реального влияния на ситуацию, на данный момент не имели.

— У меня дурные новости. — Не обратив внимания на тон Цезаря, спокойно прохожу к своему месту и устроив круп на подушке, продолжаю ровным тоном. — На «Город мастеров» было совершено нападение силами «железных гвардейцев» и некромантов. Прибыли они на «китах», которые должны были доставить продукты питания для беженцев из Нового Рима. К счастью, атаку удалось отбить силами безопасности комплекса, но без жертв, в том числе и мирных зебр, не обошлось. Без предательства здесь явно не обошлось…

— «Город мастеров» не единственное место, где заговорщики себя проявили. — С намеком заявил Цезарь. — И насколько я могу судить, улетая из Нового Рима, о нападении ты еще не знал.

— Убедившись, что хотя бы часть армии удалось сохранить, я отправился спасать жизнь своей сестры. — В моем голосе лязгнула сталь, что заставило насторожиться и подобраться всех присутствующих, (только крылатый ящер проявил легкую заинтересованность).

— Как «Безымянный», ты проявляешь слишком сильные привязанности. — Правитель Зебрики нахмурился. — Это может дорого стоить всем нам.

— Во-первых: я занялся спасением носительницы зверобога, только после того как убедился в том, что штурм приостановлен. — Негодование на миг вспыхнуло в груди жарким огнем, но было легко подавлена волевым усилием. — Во-вторых: я более не «Безымянный»…

— Бывших «Безымянных» не бывает. — Цезарь отчеканил эти слова, словно желал отпечатать их в разумах всех присутствующих. — Наша задача заключается в том, чтобы защищать Зебрику. Мы не имеем права на личные привязанности, так как это мешает исполнять нашу работу. Так учил гранд-магистр Цинк.

— А ты не думал, что он ошибался? — Чуть приподняв брови и склонив голову к левому плечу, добавляю в голос чуточку любопытства. — Из семерых учеников, на каждого из которых было потрачено маленькое состояние, выжило всего двое: первый, получивший самое полное образование и последний, на которого у старика времени практически не было.

— Твои речи звучат как измена, Мозенрат. — Холодно заметил Цезарь. — Неужели ты забыл свой долг перед Зебрикой?

— Я ничего не забыл. — Выпрямив спину, смотрю в глаза собеседнику. — Старой Зебрики больше нет, «Первый», она погибла вместе с прежним Цезарем. То государство, за существование которого мы боремся, это совершенно другая страна, пусть она и носит такое же название. Скажи мне, друг мой, как мы сможем защитить народ, если не будем способны оберегать тех, кто по настоящему дорог? Не призываешь ли ты жертвовать одними, ради спасения других? Подумай, как далеко может завести подобный подход.

В шатре повисло молчание, продлившееся почти две минуты. Наконец, слово взяла Кризалис:

— Это все несомненно трогательно и интересно, и я с удовольствием понаблюдаю за развитием почти семейного скандала… в другой раз. Давайте все же вернемся к обсуждению того, что нам делать с минотаврами, которые скоро окончательно расправятся с мертвецами, а затем злые и голодные, попытаются добраться до нас.

— Предлагаю сидеть на крупе ровно и ждать. — Усмехаюсь. — Сил на контратаку у нас нет, а губить остатки войск в самоубийственном наступлении на численно превосходящего противника, попросту глупо.

— То-есть… — Лиана сфокусировала на мне взгляд покрасневших от усталости глаз, (для целителя ее уровня, это показатель). — Ты предлагаешь покорно ждать, пока двурогие пробьют щит над городом, а затем ворвутся в Новый Рим, чтобы залить его кровью?

«А ведь духи-хранители будут рады такой жертве».

— Пока я летел сюда от «Города мастеров», дозорные оставленные на границе, прислали с духом ветра сообщение о том, что над проливом пролетели военные корабли Эквестрии. — Делаю паузу, давая присутствующим осмыслить новую информацию, (только Кризалис не показала удивления). — Если они решили вмешаться на нашей стороне, то Республиканцы с оставшимися ресурсами, при всем желании не успеют пробить щит. Ну а если принцесса Селестия решила помочь минотаврам…

— Селестия послала миротворцев, чтобы прекратить войну. — Заявила принцесса перевертышей.

— И почему мы раньше об этом не слышали? — Недовольно прогудел Лорд драконов.

— Потому что сперва не было подтверждений, а затем я не решилась зря вас обнадеживать. — Синие и белые пряди гривы, колыхнулись в такт словам хозяйки, выдавая ее недовольство.

— Откуда дозорные и почему никто об этом не знал? — Цезарь заметно потерял в уверенности, но голос его по прежнему звучал ровно и требовательно.

— Пара десятков зебрасов с даром к шаманизму, в итоговом результате войны, особой роли не сыграют. — Пожимаю плечами. — Зато мы имеем возможность следить за границами, отслеживая крупные группы, прибывающие в Зебрику.

(Отступление).

Получив удар «кулака смерти», оставивший вмятину на нагрудной пластине, Тореро устоял на ногах и даже попытался отмахнуться от призрака топором. К сожалению, оружие прошло сквозь туманное тело, не причинив кобыле совершенно никакого урона.

Банши, осознав что тратит слишком много времени, обратилась бесформенным облаком и сменив окрас своей энергии с светлой на силу смерти, обволокла тело двурогого воина. Рунные доспехи держались долго, лишь в нескольких местах начав покрываться ржавчиной и осыпаться, но до плоти генерала добраться не получалось.

— Убери от меня эту мерзость! — Ощущая жжение по всей коже, Тореро взревел во всю глотку, обращаясь к рунному магу.

— «Мне придется атаковать вас». — Предупредил рыцарь, наставив на командующего правую руку.

— Действуй. — Коротко приказал генерал, крепче стиснув зубы.

— «Вы можете погибнуть». — Еще раз предупредил чародей.

«Предки, ну почему он такой идиот?!».

— Если ты ничего не сделаешь, я погибну с гарантией. — Правая рука разжала пальцы, выпуская рукоять топора и легла на гранату, прицепленную к поясу. — Бей!

На этот раз рыцарь послушался и поток ослепительного света, сорвавшись с раскрытой ладони, в мгновение преодолев разделяющее расстояние, врезался в левое плечо командующего. Броня не выдержала подобного надругательства и рука, сожженная непереносимым жаром, упала под ноги рычащего минотавра, дымясь обуглившимся мясом.

Серый туман, снова став белым, поспешно сполз на землю и впитавшись в почву, исчез из поля зрения.

— «Генерал, вы в порядке?». — Прозвучал в динамиках шлема обеспокоенный вопрос чародея.

«А по мне не видно?».

Опустившись на одно колено, Тореро снова схватился ладонью за рукоять топора. В его голове не прекращала пульсировать боль, желание впасть в ярость берсерка, дабы избавиться от неприятных ощущений, становилось почти непреодолимым. Только осознание того, что кто-то должен командовать армией, останавливало от необдуманных поступков.

— Лекарей и механиков сюда… Быстро!

(Конец отступления).

РАЗРУШАЯ СТАРОЕ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

— Что же, господа, мне было приятно работать вместе с вами. — Несмотря на события, происходящие у стен башни правительства, Муэрто говорил совершенно спокойно, сохраняя достоинство в глазах саратников и перед самим собой.

— Мы ведь можем уйти. — Заметил старик, заведующий контрразведкой и службой безопасности здания совета. — Тайный ход…

— Перекрыт обвалом, устроенным рунными магами. — Прервал немолодого минотавра верховный главнокомандующий, (впрочем, ему осталось недолго носить свой почетный титул). — Мы проиграли уже в тот момент, когда не заметили угрозу. Сейчас нам остается сделать две вещи: принять свою судьбу и минимизировать последствия для страны.

— Это безумие какое-то! — Со своего места вскочил молодой министр. — Мы не можем просто так сдаться! У нас есть ресурсы, верные подразделения армии, на нашей стороне сила!

— Сядь. — Пронзив крикуна суровым взглядом, Муэрто нахмурил брови, чуть приподнявшись из своего кресла.

Пару раз дернувшись, будто хотел что-то сказать, молодой минотавр осел на свое сидение и закрыв морду ладонями, начал бормотать нечто неразборчивое. Выглядел он в этот момент совершенно разбитым и жалким, так что вызывал у остальных присутствующих, лишь презрение и брезгливость.

— Пусть это крах наш лично и Республики в целом, но государство продолжит существовать и в дальнейшем. — Черный минотавр обвел взглядом зал совещаний, задержавшись по секунде на каждом из пустых сидений. — Будем надеяться, что те кто придут нам на смену, не разрушат все то, что удалось построить за все прошедшие годы.

Противостояние внутри страны, началось сразу после того как флот увез армию вторжения к берегам Зебрики. Сперва это выражалось в газетных статьях, описывающих жестокость подобного решения, особенно в отношении жителей страны, недавно переживших гражданскую войну, вспомнили и про первую попытку высадки, которая окончилась глобальной «чисткой» внутри страны минотавров. В ответ, контрразведка заваливала граждан патриотической пропагандой, стремясь убедить самых жалостливых, в том что простым зебрам будет гораздо лучше жить не под властью безумных тиранов, магов и их монстров, а под покровительством мудрых и щедрых Республиканцев.

Второй волной в той же прессе, пошли сообщения об огромных потерях армии вторжения, что сопровождалось снимками изуродованных и изувеченных тел. Известие об использовании отравляющих газов, оканчивалось длинным списком имен погибших, (большинство из которых было преступниками). Ожидаемо, подобная подлость полосатых, вызвала бурю возмущений и волну гнева, за которыми скрывалась нарастающая тревога за братьев, отцов и сыновей.

Постепенно вторжение набирало обороты, так же как и информационная война внутри самой Республики: каждое сообщение о победе, буквально на следующий день получало подробности, которые в глазах простых граждан, превращали несомненный успех едва ли не в сокрушительное поражение. К спискам имен погибших, (к слову, совершенно точных и подтвержденных официальными источниками), добавились цифры, обозначающие суммы затраченные на вооружение, броню, боеприпасы…

Служба безопасности «рыла землю носом», пытаясь отыскать «крыс»… и кого-то они даже поймали, но подозреваемые редко доживали до допроса. Попытка привлечь к делу некромантов, провалилась на девяносто процентов, так как оказалось что души тех, кто имел реальную информацию о противнике, были неплохо защищены, что подтверждало подозрения о вмешательстве вражеских диверсантов.

Попутно, в пограничных городах, начали распространяться слухи, будто бы министры на самом деле уже не служат народу, как вещают при каждом удобном случае, а только набивают собственные карманы, превратившись в тиранов ничуть не лучше, а может быть даже хуже Цезаря с прихлебателями. Начали выдвигаться теории, что война на самом деле была начата не ради завоевания новых земель и «принесения света знаний в тьму невежества полосатых варваров», а как способ избавиться от лишних граждан. При этом, чем более нелепым казался слух, тем охотнее в него верили, а попытки заставить говорунов молчать, вызывали противоположную реакцию.

Где-то год назад начали пропадать письма, отправляемые солдатами с фронта и их родственниками и знакомыми из Республики, что повлекло за собой новую волну сплетен, ну и подорвало боевой дух армии. В то же время, бесплатные газеты, (редакции которых прикрывались каждую декаду), начали писать откровенно провокационные статьи, в которых хоть и не призывали к бунту, но заставляли задуматься о целесообразности решений нынешнего правительства. И если газеты еще получалось заставить «замолчать», то заткнуть любительские радиостанции, в последние месяцы появляющиеся словно грибы после дождя, выходило намного хуже.

Редкие демонстрации, проходящие под лозунгом «Верните наших детей», не несли особой угрозы, пока в один непрекрасный день, кто-то из стражников не начал стрелять по толпе. После завершения инцидента, вылившегося в безобразную драку с привлечением военных, виновника нашли мертвым от передозировки химическими веществами…

Два месяца назад, информационная война переросла в нечто более серьезное: боестолкновения стражи с хорошо обученными и дисциплинированными бойцами Синдиката, стали едва ли не самой обсуждаемой темой, наряду с военными успехами и поражениями Республики. Попытки захватить глав этой организации, созданной бывшим претендентом на пост мастера ордена рунных магов, окончились сокрушительным провалом, так как их даже не удалось найти, (особняк Марио, защищенный не хуже башни совета, встретил группу захвата девственной чистотой и абсолютной пустотой).

История перевертышей всплыла в новом свете: вампиров пытались представить невинными жертвами произвола министров, решивших скинуть всю вину за свои неудачи, на всеми презираемых изгоев, старавшихся жить в мире и согласии с обычными гражданами Республики. Разумеется, нашлись те, кто был знаком с чейнджлингами и отзывался о них самыми лучшими эпитетами: трудолюбивые, вежливые, отзывчивые, честные…

«Скрывающиеся под иллюзиями пони, ментальные паразиты — честные. Это было бы смешно, если бы не было так грустно».

— Главнокомандующий. — К Муэрто обратился адьютант, протягивающий трубку телефонного аппарата, подключенного к устройству дальней связи. — Министр Один на линии.

— Благодарю за службу. — Черный минотавр благодарно кивнул и сжал пальцы правой руки на аппарате. — Можешь быть свободен.

— Служу Республике. — Стукнул себя кулаком в грудь солдат и чеканя шаг, удалился к выходу.

«Побольше бы таких…».

— Один? — Приложив трубку к голове, Муэрто заговорил в микрофон, ожидая услышать голос одного из соратников, в данный момент находящегося далеко от столицы.

— «Что там у вас происходит?». — Однорогий минотавр был недоволен, что даже не пытался скрыть за вежливыми интонациями.

— Смена власти, друг мой. — Усмехнулся главнокомандующий. — Народ бунтует и жаждет крови.

— «Давай без лишних подробностей». — Голос в динамике стал напряженным.

— Вчера вечером стало известно о потерях армии во время первого дня штурма Нового Рима, а так же о приказе «пленных не брать». — Черный минотавр скривился, будто целиком проглотил лимон. — Потом «пиратские» радиостанции начали вываливать компромат, нарытый на каждого из нас… за исключением Лимон. Госпожу Хард выставили невинной жертвой тирании министров, которые приказали похитить кобылку из собственного дома, а затем заставили помогать в осуществлении своих гнусных планов, угрожая за неповиновение каждые пол часа расстреливать по котенку.

Слушавшие монолог министры, синхронно закашлявшись стали переглядываться, а глава контрразведки прикрыл морду ладонью.

— «Пожалуйста, Муэрто, скажи что о котятах ты сам придумал». — Подозрительно хриплым голосом произнес Один.

— На самом деле говорилось о жеребятах и сиротах. — Махнул рукой черный минотавр, не заботясь о том, что собеседник этого жеста не увидит. — Просто я решил добавить происходящему немного комичности.

— «Отвратительный из тебя юморист». — Констатировал министр. — «Насколько все плохо?».

— Под стенами резиденции совета, уже собралась яростная толпа с плакатами и разнообразным оружием, а судя по тому что докладывают из других городов, Республика полностью парализована. — Тон Муэрто сменился, выдавая скопившуюся усталость. — Стража повсеместно переходит на сторону мятежников, военные колеблются, но как минимум половина, стрелять по гражданским точно откажется. Рунные маги нас бросили, стоило начаться беспорядкам, а «Маршал» вообще не отзывается, что делает «железную гвардию» практически бесполезной.

— «Иными словами…». — Один не стал договаривать фразу, но за место него, это сделал сам главнокомандующий.

— Нас «слили». — Откинувшись на спинку кресла, черный минотавр прикрыл глаза. — Выкинули как отработанный материал, стоило только выполнить свою задачу.

— «Сражаться ты не собираешься?». — Министр скорее утверждал, нежели спрашивал.

— Мог бы, и возможно даже успешно. — Муэрто усмехнулся. — Только вот, подавление народного бунта, полностью разорит Республику, откинув ее на десятилетия назад… А ведь мы все это начинали, именно ради народа.

— «Что мне следует делать?». — Собеседник был сосредоточен и готов исполнять приказы.

— Отзови Тореро… Начни переговоры с зебрами, постарайся укрепиться в Бастионе. — Немного помолчав, главнокомандующий добавил. — Нас допросить у них не получится, а ты сможешь правильно распорядиться оставшимися ресурсами… Во славу республики. Отбой связи.

— «Во славу республики». — Отозвался голос из динамика, после чего в трубке стал слышаться только монотонный писк.

Выпустив из пальцев телефонный аппарат, Муэрто запустил кисть во внутренний карман мундина и извлек оттуда небольшой четырехзарядный револьвер. Взведя курок, он окинул взглядом саратников, проделавших те же манипуляции, (кроме самого молодого, впавшего в состояние, в котором не замечал ничего происходящего вокруг).

— Не буду произносить громкие речи, их время уже прошло. — Главнокомандующий вскинул руку и выстрелил, попав точно в висок «слабого звена». — Спасибо за службу.

Еще до восхода, Лимон была разбужена своим «охранником», приставленным к министру сельского хозяйства, как и еще пятеро молчаливых громил, для слежки и контроля. Земной пони не позволили толком привести себя в порядок и позавтракать, практически силой затолкав в военную форму, а затем посадив в самоходку с бронированными стенками.

Объяснять кобыле такие вещи как «что происходит» и «куда они едут», никто не спешил. Впрочем, привыкнув к своему полуофициальному положению пленницы, Лимон уже долго не задавала таких вопросов, предпочитая делать то, что ей говорят и улыбаться, находясь на публике.

Поудобнее устроившись на широком сидении, кобыла задремала, выкраивая еще несколько минут сна. В конце концов, ничего больше в дороге делать было нельзя.

Внезапно транспорт остановился, снаружи раздались крики и вроде бы даже выстрелы, а затем железная дверца распахнулась, впуская в салон представительской самоходки, прохладный утренний воздух.

— Лимон Хард? — Осведомился чей-то незнакомый голос, в то время как его обладатель светил в мордочку земной пони ярким белым лучом.

— Да, это я. — Щурясь и моргая, но при этом гордо выпрямив спину, ответила министр сельского хозяйства, даже и не думая подниматься с сидения.

— Прошу вас покинуть транспорт. — Фонарик погас и минотавр отошел от прохода.

Покосившись на телохранителя, сидевшего напротив и никак не прореагировавшего на произошедшее, Лимон изобразила вопросительное выражение мордочки, на что получила ответ в виде безразличного пожатия плечами.

«Все страннее и страннее».

Осторожно выбравшись из самоходки, желтая земная пони тут же оказалась в окружении минотавров, облаченных в черные комбинезоны, надетые поверх легкой брони. Они были вооружены многозарядными самострелами с короткими стволами, а так же широкими ножами прицепленными к бедрам с внешних сторон.

— Соскучилась? — Прозвучал короткий вопрос, произнесенный чуть шипящим, (из-за клыков), голосом кобылы, закутанной в матово-черную хламиду. — Неужели не узнала?

Сердце в груди Лимон забилось чаще, она даже не обратила внимания на то, что пятерых ее «телохранителей», упаковывают в мешки, чуть в стороне от загородной дороги.

— Зарин? — Сделав неуверенный шаг вперед, министр сельского хозяйства замерла, с затаенной надеждой смотря под край черной ткани, нависающий над мордочкой кобылы.

Вместо ответа, принцесса перевертышей скинула капюшон и улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубы. После этого прошла ровно секунда, прежде чем Лимон Хард налетела на подругу, стиснув ее шею в крепких объятьях и уткнувшись мордочкой в шелковистую гриву.

— Тише-тише. — Прошептала вампирша, осторожно гладя всхлипывающую пони по гриве и спине. — Все хорошо… Все уже закончилось.

Министр сельского хозяйства была бы рада прекратить плакать, но сейчас, когда неожиданное ощущение безопасности буквально обволакивало со всех сторон, накопившийся за годы разлуки стресс, наконец-то нашел свой выход.

— Штурм резиденции совета начался. — Оповестил принцессу командир отряда Синдиката, выделенного для миссии по освобождению земной пони.

— Хорошо. — Зарин уселась прямо на землю и плотнее прижала к себе подругу, кажущуюся не взрослой кобылой, а испуганным жеребенком. — Мы прибудем на место через два часа.

Группу захвата, составленную из лучших воинов служащих Синдикату, за входными дверями башни ожидал неожиданный прием: пустые коридоры и лестницы, без единого намека на ловушку или засаду. Только в нескольких комнатах на нижних этажах, они обнаружили служащих административного аппарата и охранников, сразу же сложивших оружие.

Гвидо, которому и выпала участь командовать операцией, на долгую минуту задержался перед входом в зал совещаний, не решаясь войти внутрь. Ожидаемо, дверь оказалась заперта, так что ее пришлось выбивать, (хотя можно было взломать замок). Представшая же взглядам Синдикатовцев картина, совершенно убивала боевой настрой: по обеим сторонам и во главе длинного стола, в удобных креслах сидели… трупы.

— Вот ведь… — Сплюнул на пол кто-то из бойцов.

— Не то слово. — Подтвердил его напарник.

«Знатно они нам подгадили на последок».

Пронеслась в голове Гвидо невеселая мысль.

Члены совета министров были застрелены, и судя по всему, убили они себя сами.

«Хотя бы теперь не придется опасаться противодействия с их стороны, а если еще представить массовое самоубийство с нужной нам стороны…».

Дальнейшие размышления было решено предоставить Марио и его советникам. В конце концов, не дело боевого подразделения семьи, лезть в большую политику.

(Конец отступления).

МИР НА КРОВИ

В кабинете Цезаря, обустроенном на предпоследнем этаже одной из башен замка, царил минимализм: кроме письменного стола и кресла, у стен стояли несколько стульев для посетителей, пол и стены же, красовались девственной чистотой. Светлая древесина и снежно-белая мраморная плитка, даже при минимуме освещения, создавали иллюзию большого пространства, что подчеркивалось высокими потолками.

— Как же я устал. — Старший ученик Цинка, проковыляв к своему столу, грузно опустился в кресло и удовлетворенно выдохнув, опустил веки.

— Может быть объяснишь, зачем был нужен этот концерт? — После совещания, прошедшего в шатре на арене, минуло чуть больше получаса и у нас наконец-то появилась возможность переговорить с глаза на глаз.

— Правда не понимаешь? — Приоткрыв один глаз, Цезарь покосился на стоящего в центре комнаты меня. — Все время забываю, что политике тебя обучить не успели… Жаль.

«Допустим, определенные предположения у меня имеются, но читать мысли я не умею, так что лучше уж узнать о мотивах тех или иных действий напрямую, нежели строить разные догадки».

— Не соблаговолит ли великий правитель Зебрики, просветить своего недостойного и скромного слугу? — Голосом источая иронию, смотрю на собеседника прищуренными глазами. — Или может быть мне следует упасть на колени, для большей эффектности?

— Завидую я тебе, Мозенрат. — Черно-белый жеребец зажмурился и мечтательно растянул губы в улыбке. — Как же хочется бросить все это… С каким удовольствием я принялся бы за исследования, вернулся бы к тренировкам и нашел себе постоянную кобылу…

— А как же твоя речь перед легионерами? — В фальшивом удивлении вскидываю брови, изображая на морде суеверный ужас. — Неужели…?

— Врал я. — Сухо откликнулся Цезарь. — Нагло и бессовестно. Не в первый и боюсь не в последний раз.

— Мы отклонились от темы. — Телекинезом перетаскиваю один из стульев стоявших у стены, к столу хозяина кабинета, после чего устраиваю свой круп на сидении. — И не тяни время: нам скоро возвращаться к «друзьям».

Собеседник согласно кивнул, затем глубоко вздохнул и заговорил негромко но проникновенно:

— Ты был прав, когда говорил о том, что старой Зебрики больше нет. Та страна прекратила свое существование, когда Цезарь передал власть в мои копыта… но увидел я это только после начала войны с минотаврами. Сейчас зебр, да и зони, осталось катастрофически мало, из-за чего после отступления Республики, нам будет некем заселять освободившиеся земли. Кто их займет?

На риторический вопрос ответа не требовалось, но старший ученик Цинка, сам его объявил:

— Чейнджлинги, выращиваемые ими и биомантами клоны, а так же пони, которых пришлет Селестия в качестве помощи восстановления страны. Я не говорю уже о грифонах, один из кланов которых стал полноправными гражданами Зебрики. Драконы, получив желаемое, скорее всего вернутся в свои гнезда, дожидаться пока вылупятся последние яйца… Конечно же! Как я мог забыть о минотаврах, которым в любом случае придется отдать часть земель. А самое паршивое во всем этом то, что по другому я поступить не могу, потому что зажат со всех сторон и вынужден идти на уступки.

— Извини, не могу тебе посочувствовать. — Пожимаю плечами. — И ты до сих пор, так и не произнес главного.

— Зришь в корень. — Хмыкнул Цезарь, уставившись на меня немигающим взглядом полуприкрытых глаз. — Как бы абсурдно это не звучало, но факт в том, что Зебрику может спасти только раскол.

В глубине моей души зародились нехорошие подозрения, но все же я промолчал, продолжая слушать собеседника.

— В то время как я буду лицемерно улыбаться старым врагам, кланяться и благодарить за «вовремя» оказанную помощь правительницу Эквестрии, осыпать различными почестями перевертышей и биомантов, один небезызвестный гранд-магистр, начнет вести свою игру. — Старший ученик Цинка оскалился. — Офицеры легионов, зони, многие гражданские, потерявшие свои дома и родных, никогда не примут мира с минотаврами и с удовольствием пойдут под копыто сильного лидера, героя двух войн и гениального ученого, превратившего неизбежное поражение в ничью. Благодаря некоторым законам, «Мертвые души» предпочтут принять сторону «Города мастеров», а не Нового Рима…

— Ты решил сделать из меня главу оппозиции? — Не уверен, чего именно было больше в этом вопросе, возмущения или надежды.

— Нет. — Морда Цезаря стала жутко самодовольной. — Я решил сделать тебя главой новой страны, которая отколется от Зебрики, через несколько месяцев после подписания мирного договора с Республикой.

«Блеск».

Высказать по поводу этой идеи мне хотелось многое, но вместо этого я с сомнением пробормотал:

— Одно из двух: либо я чего-то не понимаю, либо ты окончательно спятил. Даже не знаю, что из этого хуже.

— Хорошего же ты обо мне мнения, «Седьмой». — Изобразил обиду на морде Цезарь. — В любом случае, как гранд-магистру, тебе остается только исполнять приказ.

— Где я возьму граждан для страны? — Скепсис на этот раз даже изображать не пришлось. — Уцелевших гражданских и военных, самое большее на заселение Нового Рима и хватит.

— Об этом я подумал. — Черно-белый жеребец выдвинул ящик стола и извлек оттуда толстую папку. — Вот разработки Лианы и Циан, по выращиванию и воспитанию клонов. Не думаю, что там есть нечто, чего ты не сможешь повторить. Помни: это единственный способ, который позволит хотя бы части наших подопечных, сохранить свою независимость от «друзей» вроде перевертышей и пони.

— В наше «отделение» никто не поверит. — Качаю головой.

— Многие уже верят в то, что мы друг друга терпим с трудом. — Парировал Цезарь. — Нужно лишь показать, что наши противоречия достигли предела… но не пересекли критическую черту. Пока же есть время, подумай о том, как назовешь свою собственную страну.

(Отступление).

Повесив трубку телефонного аппарата, подключенного к устройству дальней связи, Один поставил локти на столешницу рабочего стола и сцепил пальцы рук в замок перед мордой. Только что он отдал приказ Тореро, отступать к Бастиону, не вступая в противостояние с пони, летательные машины которых уже засекли над Зебрикой. Однако, зная бывшего министра обороны, он был почти уверен, что его слова в лучшем случае интерпретируют не так, а то и вовсе проигнорируют.

В кабинете царила тишина, нарушаемая разве что тиканьем наручных часов, а мысли снова и снова возвращались к Республике, в данный момент бурлящей из-за смены власти. Кто же встал во главе страны, пока что было неизвестно, но агенты докладывали, будто видели как к башне совета прибыли Лимон Хард и какая-то чейнджлинг.

«Задница Дискорда! Мир катится в бездну и всем все равно».

Стукнув кулаком по столу, Один откинулся на спинку кресла и задумался о своей семье. Помочь жене или детям, он был не в состоянии, да и если уж быть откровенным с собой, не слишком и стремился это делать.

«Жена — распутница, а дети… Мои ли это дети? И ведь корова всерьез думала, что я не в курсе ее похождений… Да мне пришлось взять на должность начальника охраны бойца, который был бы в ее вкусе, чтобы избежать распространения слухов и сплетен по всему Таурену».

— Эта жизнь определенно не удалась. — Проворчал однорогий минотавр. — И ведь винить кроме себя, абсолютно некого.

От самокопаний, министра отвлек стук в дверь.

— Открыто. — Приняв более собранный вид, Один навис над столом, строгим взглядом впившись в посетителя.

Худощавый, (что странно для военной заставы), минотавр в форме младшего лейтенанта, замер у входа лишь переступив через порог. Он был высок, из-за чего худоба особенно сильно бросалась в глаза, а черты морды будто расплывались, не позволяя на ней сфокусироваться.

«Переутомился. Нужно хотя бы пару часов поспать».

— Что у тебя? — Поторопил солдата министр.

— Господин комендант. — Встав по стойке «смирно», боец отчеканил чуть хриплым, но звонким голосом. — Срочное донесение от управляющего продуктовыми складами.

«Беда не приходит одна… Они любят ходить компанией».

— Давай сюда, раз срочное. — Вытянув правую руку с раскрытой ладонью, потребовал Один.

Быстро подойдя к столу, воин вложил в ладонь командующего тонкую бумажную папку и снова замер. Подобное его поведение уже начинало всерьез раздражать.

— Что еще? — Однорогий минотавр нахмурился, настроение у него и без того было не слишком радостным, а тут еще солдат вел себя как-то странно.

— По воле огненной крови! — С фанатичным блеском в глазах, воскликнул посетитель, раскинув в стороны худощавые руки.

В следующую секунду помещение затопила оранжевая вспышка, а взорвавшееся тело убийцы, расплескалось брызгами жидкого пламени. Защитные артефакты сдержали ревущее пламя всего пять секунд, за которые у Одина в голове пронеслись сотни воспоминаний, самым счастливым из которых была свадьба.

«Я никудышный муж и отвратительный отец…».

«Жалкое зрелище».

Сжимая и разжимая кулак своей новой левой руки, Тореро стоял на самоходной платформе, с которой пришлось снять испорченные орудия, погрызенные крылатыми муравьями. Перед ним, построившись в ровные шеренги, стояли жалкие остатки еще недавно огромной, могущественной и великой армии Республики. Сейчас же в лучшем случае десять процентов воинов были готовы идти в атаку, ну а остальные выжившие отделались если не увечьями, то испорченной амуницией.

— Командующий, мы должны отступить к Бастиону. — В очередной раз повторил офицер в форме СБ Республики. — Таков приказ коменданта города.

— Отступить значит? — Негромко, но отчетливо пророкотал Тореро. — Значит, мы должны забыть о всех тех, кто погиб во время войны, приближая нашу победу? Значит мы должны забыть о соратниках, павших рядом с этим предками проклятым городом? Значит мы должны простить всю ту кровь, которая была пролита в боях?

— Сэр… — Хотел было возразить офицер, но был прерван властным жестом искусственной руки, (ранее принадлежавшей «железному гвардейцу»).

— Сыны Республики! — Эти два слова, произнесенные тоном полным трепета и гордости, пронеслись над рядами солдат, заставляя их вскинуть головы, чтобы посмотреть на своего командира. — Вместе с вами мы сражались плечом к плечу, прошли от восточных берегов до столицы Зебрики, сокрушили врагов, о которых даже в легендах не упомяналось… Мы — легенды новой эпохи!

Между бойцами начались перешептывания. Кто-то недоумевал, кто-то радовался, кто-то злился, но большинство продолжало ожидать.

— Сейчас, когда полосатые ублюдки использовали все что у них есть, нам осталось лишь протянуть руки и забрать победу. — Голос командующего налился силой. — Мы должны забрать победу, за которую наши боевые братья, заплатили своими жизнями и здоровьем… Победу, на которую надеются наши сестры, любимые, дети и родители, оставшиеся на родине… Победу, за которую я отдал свои тело и жизнь, и с радостью отдам душу.

На последних словах, Тореро снял маску шлема, позволяя солдатам увидеть пустую глазницу и кое как залатанное лицо.

— Вы видите мою руку? — Сжав кулак, командующий вскинул к пасмурному небу протез. — Вы ее не видите, потому что это не моя рука! Все мое тело — это оружие, созданное ради одной единственной цели: победы в войне. Я пошел на это, без страха и сомнений… Готовы ли вы, забыть все что с нами произошло и трусливо сбежать на родину, чтобы всю оставшуюся жизнь прятать глаза от прямого взгляда собеседника? Готовы ли вы, предать своих друзей и товарищей, память павших соратников и надежду Республики, ради ощущения стыда, который будет сжирать вас изнутри год за годом, заставляя мучиться вопросом о том, что было бы, если бы вы остались?!

Над рядами бойцов повисла тишина. Тысячи закованных в броню рук, лихорадочно сжимали рукояти оружия.

— Приказ коменданта… — Офицер СБ потянулся за оружием, но был сбит с ног ударом кулака искусственной руки, а затем его стащили с платформы и прижали к земле двое бойцов, по настоящему верных Тореро.

— Сейчас я, возьму свой топор, и пойду в наступление. — Чеканя слова, камнями падающие на чашу весов сомнений, заявил командующий. — Меня не остановят ни жалкие остатки зебр, ни пришедшие им на помощь трусливые пони. Если придется, в это последнее наступление я пойду один… И пусть враги вздрогнут, почувствовав на себе наш последний удар!

К небу взметнулись сотни кулаков, и с каждой секундой их становилось все больше. Рев глоток воинов Республики, оглушал не хуже раскатов грома…

— Мы докажем, что минотавры — не травоядные коровы, а хищные звери! — Даже без микрофона, голос Тореро разносился на сотни метров вокруг, эхом звуча над рядами бойцов. — Мы — хищники! Мы — дикая стая… И мы идем на охоту!

(Конец отступления).

ЭПИЛОГ

В распахнутое настежь окно кабинета врывались порывы свежего ветра и проникали лучи яркого дневного солнца, падающие прямо на письменный стол целиком выращенный из красного дерева, (только выдвижные ящики выращивались отдельно). Пол был застелен мягким зеленым ковром, стены обшиты деревянными панелями, с белого потолка свисали бледно-синие крупные бутоны, отдаленно похожие на кувшинки, выращенные при помощи друидизма, а затем обработанные некромантией, так что больше не нуждались ни в чем, кроме подпитки магией, (эти светильники я создал, взяв за пример кабинет Лианы, находящийся в академии биомантии Зебрики).

Сидя в мягком кресле, обшитом черным бархатом, время от времени отвлекаюсь от отчетов и иных документов, бросая взгляд на Сабиру, уютно устроившуюся на диванчике для посетителей свернувшись полосатым калачиком. За последние несколько месяцев, дочь немного подросла и заметно психологически повзрослела, что не мешает ей сохранять детскую непосредственность. Пока Астрал все еще не очнулась, малышка предпочитает больше времени проводить в моем обществе, нередко оставаясь на ночь не в своей постельке, а на диване или коврике.

«Боится, что и я уйду».

У входа в кабинет, прямо под дверью, вольготно разлеглась белая мантикора, обычно притворяющаяся мягкой игрушкой или подушкой. В лаборатории уже выращиваются новые химеры того же вида, так что скоро у питомицы Сабиры появятся братики и сестренки, которые заполонят собой «Город мастеров», становясь очередной линией обороны.

«Мне нужен заместитель».

Подписав очередной документ, прикрепляю его к стопке уже заполненных листов и после этого, устало откидываюсь на спинку кресла. До ушей доносятся голоса зебр, зони и грифонов, которые заселили столицу моей маленькой страны…

Блэксэндия отделилась от Зебрики всего лишь месяц назад, но уже успела обзавестись некоторой известностью. Пока что, на моей территории находятся всего четыре города, три из которых стоят над бункерами, (включая столицу), а четвертый разместился в долине внутри горы, получившей название «Подкова», после того как над ней поработали зони и мои «ученики».

Как и планировал Цезарь, отделение Блэксэндии произошло в период подписания мирного договора с Республикой, в чем активно помогали послы из Эквестрии, выбившие себе право оставить наблюдателей у обеих сторон, дабы предотвратить повторение войны. Минотавры в итоге всех соглашений, получили в свою собственность восточное побережье, мое королевство же стало своеобразным буфером между ними и остальной Зебрикой, (к слову, я никаких мирных договоров не подписывал).

Вместе со мной, из приемного зала замка Нового Рима, прямо во время церемонии по подписанию мирного договора, ушли Тантра, Скарлет, Гривус и Жоан. На следующий же день, все иностранные газеты шумели, описывая разгоревшийся скандал и обсуждая прогремевшее словно гром среди ясного неба, объявление об отделении нового королевства.

«До сих пор приходится расхлебывать последствия».

Официально, моя новообразованная страна, находится в состоянии вражды с Республикой, что в любой момент может перерасти в военное противостояние, (которое окончится нашим поражением). С Зебрикой и Эквестрией, заключены мирные соглашения, позволяющие активно торговать и путешествовать через границу. Ради этого пришлось создать посольства, прямо в пирамидах «Города мастеров», а так же пообещать прибыть на встречу с принцессой дня, сразу же как будут улажены все формальности.

Что касается устройства Блэксэндии: у нас царит магократия совмещенная с монархией. Правителем избирается сильнейший чародей, получающий титул гранд-магистра, один раз и на всю жизнь. Так как должность это не наследуемая, после моей смерти, претенденты будут вынуждены демонстрировать свои силу и навыки… ну или просто проведут голосование, выбрав самую удобную на тот момент фигуру, (по грубой мощи я уступаю Уно, но она по понятным причинам в выборах не участвовала).

Правительство королевства было составлено из проверенных жеребцов и кобыл: Гривус стал главнокомандующим армии, (его уход из Зебрики, вызвал особенно много споров, в результате которых к нам мигрировала часть легионеров вместе с семьями), Тантра получила должность министра образования и отправилась строить школы и академии, (с расчетом на будущее увеличение населения), Скарлет же примерила на себя обязанности главы внутренней безопасности.

Разведку Блэксэндия унаследовала от Зебрики…

«Жаль я не видел морду Цезаря, когда он осознал этот маленький факт. Впрочем, вряд ли это не было предусмотрено».

Банши, показавшаяся мне на глаза только после завершения сражения между пони и минотаврами, без лишних возражений согласилась продолжить работать на меня. Тем более, что призрачной кобыле была необходима помощь в лечении духовных оболочек, поврежденных во время покушения на командующего Республиканцев, (никого постороннего она к себе не подпускала).

Управленцев на должности глав сельского хозяйства и ремесленников, пришлось искать среди гражданских зебр, так как зони в большинстве своем, были обучены несколько иным наукам, а загружать «Безымянных» работой, которую могут выполнить и другие, слишком расточительно…

Работы осталось еще немало: строительство госпиталей, возведение новых городов, увеличение количества граждан и создание промышленности. Что-то удается скинуть на помощников, чем-то приходится заниматься лично, но постепенно дела движутся. К примеру: «Первый», «Третий», «Пятый» и «Седьмой», массово выращивают тела, в которые вселяют души зебр, притянутые «якорями» в виде медальонов, (оживленные обнаружив себя зебрасами и зеброгами, первое время ругаются, но после адаптации, находят в своем новом состоянии много полезного).

— Пап. — Позвала меня сонная кобылка, вытянувшаяся во всю длину на мягком диване и хлопающая слипающимися глазами.

— Да, милая? — Вынырнув из собственных мыслей, внимательно смотрю на потягивающуюся дочь.

— Я есть хочу. — Пожаловалась черно-белая зеброжка.

— Ну пойдем, посмотрим что у нас сегодня на обед. — Телекинезом закрыв окно, спрыгиваю с кресла и встряхнувшись всем телом, шагаю к выходу, перегороженному крылатой кошачьей тушей.

— Мама скоро проснется? — Спрыгнув с дивана, Сабира подбежала ко мне сбоку и заглянула в морду большими чистыми глазами, в которых читались грусть и надежда.

— Еще не скоро. — Разочаровал я дочь, ласково потрепав ее по гриве. — Но к тому моменту когда она вернется, ты должна многому научиться, чтобы мама могла тобой гордиться.

— Я готова! — Подскочив на месте, заверила меня кобылка, живот которой недовольно отозвался урчанием.

— Вижу. — Усмехнувшись, правым передним копытом подталкиваю зони к двери. — Но сперва нам надо заморить червячка…

— Червячком? — Надежда в голосе Сабиры прозвучала настолько отчетливо, что я даже поперхнулся воздухом.

— Нет, лучше каким-нибудь салатиком. — Отвечаю деланно серьезно. — Оставим червячков дяде Жоану… Все же это он у нас наполовину птица.

После перестройки крепости, ее площадь увеличилась в полтора раза, в каждом из четырех углов появилось по башне, а во внутреннем дворе, где и находится вход в бункер, раскинулся сад с цветами и фруктовыми деревьями. Кроме моего кабинета, расположенного на верхнем этаже одной из башен, в цитадели разместились и остальные административные помещения, так что места для столовой не осталось. По этой причине, чтобы накормить жеребенка и утолить голод самому, нужно было либо спускаться на второй подземный этаж, либо идти в одну из пирамид…

(Отступление).

— За доблесть, проявленную во время исполнения миротворческой миссии по защите гражданского населения Зебрики, генерал Хард Блад награждается орденом «золотого солнца». — Торжественно провозгласила Принцесса Селестия, восседающая на троне из белого мрамора, установленного на возвышении в тронном зале.

Стоило словам правительницы затихнуть, как зазвучал торжественный марш, а склонившемуся в глубоком поклоне жеребцу, облаченному в бело-золотой мундир, на шею надели ленту темно-синего цвета, удерживающую тяжелый кусок металла, имеющий форму круга с изображением солнца на лицевой стороне. Со всех сторон послышались восторженные возгласы, стук копыт по полу, щелчки и вспышки фотоаппаратов.

— Служу Эквестрии и принцессам. — Громко и отчетливо, но не переходя на крик, произнес поднявшийся в полный рост единорог, прежде чем уступить место следующему награждаемому.

Белая аликорн, одарив по матерински теплым взглядом командира корпуса миротворцев, перевела свое внимание на темно-синего земного пони, так же одетого в бело-золотой мундир, но чуть менее роскошный нежели у предшественника.

— Роджер Луламун, за отвагу и честь, проявленные во время спасения своих товарищей из сбитого «Буревестника», награждается орденом «Алого сердца». — Филигранно играя интонациями, заставляя присутствующих прочувствовать эмоции вложенные в каждое слово, провозгласила богиня солнца.

Жеребец опустился на колени и нежно-розовая аликорн, подхватив передними копытцами награду поднесенную ей на серебристом подносе, надела темно-синюю ленту на шею земному пони.

Снова звучал торжественный марш, стучали копыта приглашенных на награждение гостей, сверкали вспышки фотоаппаратов. В тронном зале царила атмосфера торжественного праздника, которую никто бы не решился нарушить.

«Фарс».

Пронеслась в голове Хард Блада короткая мысль, пока он отходил на отведенное для героев Эквестрии место. Вскоре рядом с ним встал и Роджер Луламун, а затем и остальные отличившиеся пони подтянулись.

Селестии стоило отдать должное: за более чем час времени, пока тянулась официальная церемония, она ни разу не сбилась, да и практически не повторялась. Младшая принцесса устала уже минуте на тридцатой, а к тому моменту когда надела ленту с наградой на шею последней пегаски, улыбалась уже не радостно, а скорее облегченно, (впрочем, этой перемены никто и не заметил).

«Было бы еще, за что награждать. Не за провал же, в самом-то деле».

Единорог понимал, что все происходящее — это шоу устроенное для обывателей. В конце концов, чтобы реформы по созданию регулярной армии и дальше принимались без осложнений, пони должны видеть успехи и победы…

Перед внутренним взором жеребца, вновь встала картина огромного города, скрытого под полупрозрачным куполом и окружающей его земли, на километры изуродованной взрывами, огнем и остатками боевой техники, перемешанной с развалинами укреплений. Серое пасмурное небо, давило на спину тяжелым одеялом и атмосферой безысходности, которая словно бы пропитала сам воздух.

Четыре «Буревестника», (небесные корабли, длина которых составляет восемьдесят метров, а ширина двадцать), плыли в сторону Нового Рима на облачных подушках, поддерживаемые и направляемые каждый шестнадцатью пропеллерами. Они были защищены рунами, магическими полями и магией пегасов, что внушало экипажам ощущение собственной неуязвимости.

Однако же, минотавры совершенно не впечатлились продемонстрированной мощью воздушных войск Эквестрии и на приказ прекратить боевые действия, ответили смехом, оскорблениями и угрозами. А затем Республиканцы, измученные и не редко искалеченные, пошли в атаку…

Как минотавр может добраться до летающего корабля? Теперь Хард Блад знал ответ на этот вопрос: «При помощи крючьев и веревок». И пусть это казалось невозможным, но под встречным огнем, погибая чуть ли не десятками за раз, двурогие воины используя ручные пусковые трубы, сперва снесли щиты одного из «Буревестников», а затем взяли его на абордаж, в полной мере воспользовавшись растерянностью экипажа.

Используя все те же пусковые трубы, для забрасывания крючьев на корабль пони, минотавры не отвлекались на другие «Буревестники», понимая что попросту не смогут повредить еще одно летающее судно. Под перекрестным обстрелом, под ударами пегасов и заклинаниями единорогов, они ползли по канатам, будто не ощущали страха за свои жизни, словно бы одержимые злыми духами.

В итоге, победа конечно же была одержана, пусть и потерь избежать не удалось, но сам факт того, что истощенная боями армия Республики, бойцы которой держались на ногах исключительно на упрямстве, сумела обрушить на землю один из «Буревестников», заставлял серьезно задуматься.

Минотавры сдались только тогда, когда залпом из носового орудия флагмана, была накрыта группа возглавляемая их командующим. После гибели Тореро, из бойцов словно стержень вынули, так что их можно было брать голыми копытами.

Когда же основная угроза оказалась устранена, Хард блад обнаружил, что бои велись еще и рядом с городом, (там бушевала магия смерти, так что приближаться никто не решился), а еще отряд зебр и пони, упорно давил пытавшихся сбежать дезертиров…

— О чем задумался, генерал? — Светло-зеленая пегаска, как и все остальные офицеры одетая в бело-золотой мундир, ткнула единорога правым передним копытцем, заставляя вынырнуть из воспоминаний. — Кобылам хоть и нравятся суровые жеребцы, но ты слишком сильно стараешься. Так и морщины появиться могут.

В кабинете собраний совета министров, за длинным столом сидели минотавры, пони, лошади из Седловской Аравии и даже принцесса чейнджлингов. У стен тихо перешептывались репортеры как из Республики, так и соседних стран. Изредка щелкали фотоаппараты, скрипели по бумаге железные перья…

— Как вы понимаете, друзья, ситуация в мире образовывается весьма неоднозначная. — В крупном минотавре, ширина плечь которого была сравнима с ростом, сложно было заподозрить политика, но именно он занимал кресло председателя собрания. — Конечно же, можно заявить, что Республика сама виновата в своих проблемах, и я этого совершенно не отрицаю. Мы должны не перекладывать проблемы на предшественников, а решать их здесь и сейчас. Однако, обращу ваше внимание на события, происходящие на южном материке: Зебрика, наиболее пострадавшая в конфликте страна, фактически стала вассалом Эквестрии, вмешавшейся в конфликт грозящий гибелью целому народу, лишь в самый последний момент, при этом продемонстрировав высокий уровень военных технологий и дисциплинированность солдат. Что мешало принцессе Селестии, оказать помощь зебрам в начале войны, когда суверенный народ все еще был многочисленен и обладал достаточными ресурсами, дабы восстановить экономику после гражданской войны? Не хочу сказать ничего плохого о принцессе…

Среди репортеров и за столом, где собрались представители сразу нескольких стран, крупнейшими из которых были Республика и Седловская Аравия, начались перешептывания.

— Никто из нас не может гарантировать, что лет через десять, после того как в мире начнется новый конфликт, развязанный к примеру новообразованным королевством Блэксэндия, «миротворческие силы» Эквестрии, не окупируют новую страну, подводя ее под власть аликорнов. — Председатель сделал небольшой глоток из стакана, стоявшего на краю стола, промачивая пересохшее от монолога горло. Все вы получили предварительный договор о союзе и взаимопомощи. У вас было две декады, чтобы ознакомиться и внести поправки. Сейчас же, я прошу вас прочитать готовую версию соглашения и если не возникнет возражений против, подписать его.

После этих слов, перед всеми гостями были разложены листы бумаги, исписанные ровными строчками мелкого текста. Несколько минут было потрачено на молчаливое чтение, а затем один за другим, пони, лошади, минотавры и принцесса чейнджлингов, поставили на документах свои подписи.

— Благодарю вас. — Председатель широко и лучезарно улыбнулся. — В виду того что мы пришли к предварительному согласию по вопросам совместной защиты наших границ, возьму на себя честь объявить о завершении первого собрания совета Конфедерации Независимых Стран.

Ромеро поднимался по лестничным пролетам, на третий этаж многоквартирного дома. Ноги несли его вверх, не ощущая усталости от долгой дороги, сердце в груди билось быстро и радостно, могучие плечи были готовы при первом же неосторожном движении, разорвать темно-синюю форменную куртку, украшенную военными нашивками.

Сейчас его не тревожили мысли о своем предательстве, (которое было таковым только для солдат, не пожелавших идти в самоубийственную атаку и подчинившихся приказу коменданта Бастиона), ни кошмары о пожирающих все на своем пути насекомых. Даже тот факт, что страна ради которой он сражался больше двух лет, заработав кучу страхов и фобий, попутно превратившись в живую машину для убийств, из Республики минотавров внезапно превратилась в Федерацию, ушел куда-то на задний план.

Сейчас важным было только одно: ОН ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ.

Букет цветов, купленный у земной пони в пригороде, благоухал свежестью алых и белых бутонов, приятно щекоча нос запахами и оттягивая левую руку. Ромеро было немного стыдно, за то что увидев серую кобылу, он первым делом потянулся за наградным револьвером, но к счастью быстро опомнился и вместо этого достал кошелек…

«И все же мне повезло: жив, здоров, получил неплохую сумму денег, чтобы можно было купить собственный дом. Да кому какое дело, как теперь страна называется? Да и медали эти… уберу в шкаф на полку, их никто и не увидет».

Остановившись перед до боли в сердце знакомой дверью, полковник нажал пальцем правой руки на кнопку звонка. В квартире прозвучал перезвон колокольчиков, раздались шаги…

— Ты к кому? — Высокий крепкий парень лет двадцати, одетый в шерстяные штаны и домашнюю рубаху, распахнул створку и оперся плечом на дверной косяк. — Надеюсь цветы не мне?

Из кухни, дверь в которую находилась буквально в пяти шагах, на другой стороне короткого коридора, доносился звук текущей воды и звон посуды. Голос Мары напевал какую-то песенку, (видимо из нового альбома любимой группы).

— А… ты здесь давно? — Невпопад спросил у незнакомца Ромеро, чувствуя как сердце болезненно сжимается, а душа проваливается в копыта.

— Да без малого год. — Собеседник небрежно почесал грудь. — Так ты к кому?

— Домом ошибся. — Дрогнувшим голосом отозвался полковник, после чего развернулся на негнущихся ногах и шагнул на лестницу.

Хмыкнув, незнакомец захлопнул дверь и щелкнул замком, но демобилизованный полковник все же успел услышать вопрос, заданный марой:

— Кто там?

Словно в тумане прошел путь на первый этаж, а возможность связно мыслить вернулась только на улице у парадного входа. Букет, так и не понадобившийся, отправился в мусорную урну, разместившуюся рядом со скамейкой, а пальцы правой руки сами собой сжались на рукояти наградного револьвера, в котором были заряжены все четыре патрона.

«Ну и зачем?!».

Хотелось плакать, кричать, биться в истерике, взбежать по лестнице и пристрелить всех жителей той проклятой квартиры… В то же время, желание забиться в дальний темный угол, чтобы никто не нашел и не увидел слез, как когда-то в детстве, разрывало душу на неравные куски.

Повернувшись налево от парадного входа первой из лестничных клеток многоквартирного дома, Ромеро зашагал вперед, не разбирая дороги. В ушах звучала какофония взрывов и выстрелов, жужжание крыльев насекомых, рев боевых химер и крики умирающих соратников. Вновь и вновь на грани сознания мелькал один и тот же вопрос: «Зачем?».

Психика, большую часть войны удерживающаяся стабильной из-за единственной цели, ставшей заветной мечтой, стремительно шла вразнос: вместо уютных улочек и жилых домов, полковник видел холмы и равнины, крепости и барикады, а между ними сновали тени мертвецов и скалились улыбками зебры.

«Так зачем я вернулся? Почему я, а не кто-то из тех, кому действительно было куда возвращаться? Зачем я оставил ребят и предал командующего? Может быть именно меня им и не хватило, чтобы победить!».

Прохожие удивленно косились на полковника, медленно бредущего по прямой улице, высоко подняв голову и глядя перед собой немигающим взглядом. Кто-то порывался к нему подойти, но ощущение угрозы, распространяющееся вокруг солдата, отбивало всякое желание привлекать к себе внимание.

«Мое место там, на поле боя. Рядом с другими мертвецами».

Правая рука высвободила револьвер, указательный палец ловко взвел курок…

— Ромеро!

Окрик, донесшийся из-за спины, заставил вздрогнуть и опомниться. Минотавр обнаружил, что стоит на перекрестке, приставив к подбородку ствол наградного оружия.

Мыслей в голове снова не стало, иллюзии мертвецов сменились мордами прохожих, спешащих убраться подальше от вооруженного психа.

— Ромеро!

Оклик повторился, но теперь гораздо ближе.

С некоторым трудом полковник вспомнил, где же слышал этот голос раньше. Осторожно убрав от себя револьвер, он обернулся…

— Живой. — Облегченно выдохнув, Мара с разбегу прыгнула на грудь солдата, обхватив его шею тонкими руками и уткнувшись мордочкой в воротник форменной куртки. — Куда же ты… Дурак! Когда брат сказал, что какой-то офицер приходил… Я ведь боялась, что твою похоронку принесли…

Бормоча что-то неразборчивое и бессвязное, молодая красавица всхлипывала и вздрагивала всем телом, крепче прижимаясь к Ромеро, будто бы боялась, что он растает словно утренний туман. Ее светлые волосы, завивающиеся в забавные кудряшки, рассыпались водопадом по плечам и спине.

Мара была одета в желтую жилетку поверх белой футболки и шорты синего цвета, едва достающие до колен. С первого взгляда легко было понять, что она сильно спешила…

— Все хорошо. — Приобняв любимую левой рукой, полковник постарался придать голосу уверенности, которую сам в себе не ощущал. — Я вернулся.

Вбежав в комнату, Сансет прыгнула на кровать и зарылась мордочкой в подушку. Горкие слезы обиды, струящиеся из глаз, в считанные секунды промочили белоснежную наволочку, но кобылка с золотой шерсткой и огненной гривой, этого даже не заметила.

Только что, названная дочь принцессы Селестии, стала свидетельницей самого жестокого предательства, особенно больно из-за которого было по причине, что в нем фигурировала пони, которой волшебница беззаветно доверяла: ее мама.

«Почему она? Разве я хуже? Разве я мало училась? Плохо старалась?».

В один миг, ощущения единорожки стали утверждать, что в спальне она больше не одна. Учитывая, что Каденс телепортируется достаточно шумно, а слуги вошли бы через дверь…

— Что случилось, маленькая моя? — Голос селестии, как всегда нежный и заботливый, в этот раз казался жестоким обманом и насмешкой. — Тебя кто-то обидел?

«Ты!».

Хотела было закричать Сансет, но вместо этого только вцепилась зубами в край наволочки и продолжила тихо плакать. Когда ей на спину легло теплое мягкое крыло, пони вздрогнула словно от удара и богиня солнца, ощутив это, сперва отстранилась а затем…

— Расскажи, что тебя так расстроило? — Забравшись на кровать своей пятнадцатилетней дочери, Селестия обняла ее передними ногами и крыльями, заключая в своеобразный кокон. — Вместе мы все сможем исправить, обещаю.

Ровно минута потребовалась золотой единорожке, чтобы взять себя в копыта, а затем встретившись взглядом с обеспокоенными глазами названной матери, она почувствовала стыд. Мордочка в мгновения потемнела от прилившей крови, в животе словно бы свернулся ежик, к горлу подкатил новый горький ком и захотелось разреветься, но теперь уже по совершенно иной причине.

— Нет, так дело не пойдет. — Деланно строгим голосом произнесла правительница Эквестрии и начала вылизывать мордочку дочери.

— М-мам! — Возмущенно воскликнула Сансет. — Я ведь уже не жеребенок!

— Разве? — Искренне, с ма-аленькой долей ехидства, удивилась богиня солнца. — Тогда, взрослая моя, может быть ты расскажешь, что же тебя так расстроило?

— Ну… — Молодая волшебница замялась, из-за стыда и страха, не решаясь заговорить.

— Му-му. — Уткнувшись мордочкой в живот золотой единорожки, белая аликорн начала дуть и щекотать нежную шкурку.

— Мам! — Задергавшись, Сансет безуспешно попыталась вырваться. — Прекрати-и-и!

— Только если и ты прекратишь дуться и начнешь рассказывать. — Поставила условие принцесса дня, прерываясь от своего увлекательного занятия.

Собравшись с мыслями, молодая пони наконец произнесла:

— У тебя ведь появилась новая ученица…

— И ты решила, что я собираюсь тебя заменить? — Нахмурившись, Селестия приняла сидячее положение и нависла над дочерью. — Маленькая моя, откуда у тебя в голове такие мысли? Ты — моя дочь и этого ничто не изменит. Даже если у меня появятся другие ученики, это совершенно не означает, что я буду любить тебя меньше.

Закончив произносить свою речь, богиня солнца подхватила пискнувшую от неожиданности кобылку передними ногами и крепко прижала к себе.

— Я жадная эгоистка, а потому никому тебя не отдам.

— Но… — Слезы снова скопились в уголках глаз Сансет, но на этот раз она смогла сдержаться. — Ты ведь отдала ей элемент Магии.

— Так вот в чем проблема? — Подняв дочь над кроватью, так чтобы они смотрели друг другу в глаза, Селестия внезапно смутилась и замялась, но все же смогла произнести следующие слова. — Я — эгоистка, и ты можешь на меня за это злиться. Просто… я хочу, чтобы однажды ты стала моей дочерью, не только на словах, но и по сути… А если бы у тебя был «элемент гармонии», это было бы невозможно…

Опустив единорожку на кровать, белая аликорн отвернулась, всем своим видом выражая стыд и раскаяние. Ее крылья плотно прижались к телу, а следующее произнесенное слово, прозвучало сдавленно, словно бы правительница Эквестрии сдерживала слезы:

— Прости…

Несколько секунд, Сансет растерянно смотрела на маму, у которой даже грива, обычно развивающаяся на неощутимом ветру подобно языкам пламени, безвольно обвисла. Моргнув пару раз, она прошлась по кровати, села рядом с белой аликорном и крепко ее обняла.

— Мам, не плачь, все хорошо. Я… Ябуду только рада, если мы станем еще немного ближе.

Услышав последние слова, принцесса дня улыбнулась и легким движением левой передней ноги, смахнула с ресниц золотистую искру, растаявшую в воздухе не долетев до простыней, которыми была застелена постель. В следующую секунду, она сама обняла дочь передними ногами и крыльями, вместе с ней повалившись на подушки.

— Спасибо, маленькая моя… Это лучшие слова, которые я мечтала услышать.

Распахнув дверь, широким шагом Армандо вошел в класс, где его ожидали одиннадцатилетние жеребята, являющиеся учениками первого курса школы для одаренных единорогов. Одетый в черные штаны и белую рубашку, рукава которой заканчивались у локтей, минотавр казался гигантом, возвышаясь над своими подопечными словно утес над обычными камнями.

«Странные у меня ассоциации».

— Доброе утро, ученики. — Встав позади преподавательской тумбы, (сделанной по заказу директора школы, специально для нового учителя рунной магии), член главной ветви Синдиката осмотрел подопечных.

Маленькие кобылки и жеребчики, сидящие за одноместными партами поставленными в три ряда, с нескрываемым любопытством рассматривали учителя. Все же не каждый день они могли увидеть минотавра так близко.

«Ничего, скоро эффект новизны пропадет и мне придется из шкуры вон лезть, чтобы удержать ваше внимание».

Взрослому рунному магу, (обучившемуся своему ремеслу совершенно неофициально, под присмотром наставников из Семьи), стыдно было признаться, но в первые декады после прибытия в Эквестрию, он почти так же пялился на местных пони. Первым и самым ярким отличием от Республики, было то, что Эквестрийцы крайне редко носили одежду, в то время как знакомые земные пони, предпочитали не выходить из дома не прикрыв круп хотя бы комбинезоном.

Второй заинтересовавшей Армандо деталью, стали метки, изображенные на крупах у жеребцов и кобыл. Знакомая пони, (с которой он разговорился в баре, а затем продолжил общение уже у нее дома), Рассказала, что эти рисунки, являются знаками отличия, демонстрирующими самый яркий талант.

«И все они столь открыто демонстрируют такую интимную деталь своей личности».

Члену Синдиката оставалось только покачать головой.

Среди жеребят, особенно выделялись две кобылки: Твайлайт Спаркл, сидящая за первой партой в центральном ряду и Старлайт Глимер, занявшая первую парту у окна. У этой парочки, одну из которых ожидал статус «зубрилы», а вторую «ненормальной», в глазах читался искренний интерес именно к предмету, а не к преподавателю.

«Что же, вот с них и начну собирать свой „клуб по интересам“. Но сперва нужно присмотреться получше, а то вдруг я ошибся».

— Давайте начнем первый урок со знакомства? — Развернувшись к широкой черной доске, висящей на стене позади учительской тумбы, минотавр размашисто написал свое имя. — Я прибыл в вашу чудесную страну из Республики…

Кризалис лежала на диване в одной из комнат замка Нового Рима… и ничего не делала. По крайней мере именно так мог бы подумать сторонний наблюдатель, пожелавший понаблюдать за принцессой перевертышей. На самом же деле, каждую секунду ее разум совершал сотни действий, направляя рабочих особей, отдавая приказы охотникам и гвардейцам, поселившимся на подземном уровне столицы Зебрики.

В последнее время, напряженность в рое возросла, что объяснялось молодостью и неопытностью королевы. Старшие принцессы хоть и не восставали напрямую, но это не мешало им «пробовать на зуб» новую правительницу иными способами.

«Как бы они не доигрались до раскола. Нужно отслеживать ситуацию активнее».

Перевернувшись на спину, бывшая королева посмотрела на свои передние ноги, прижатые к груди. Внешне ее тело казалось стройным, даже хрупким, в то время как внутри, под иллюзией хитинового панциря, бушевала мощь синего пламени.

«Для выживания роя в грядущих неприятностях, даже этой силы будет недостаточно».

Часть сознания скользнула к Циан, которая дежурила в лаборатории, где выращивалась армия зебр. Глупая гордая биомантка, купившись на лесть и обещания, сама вложила в копыта чейнджлингов великое оружие, которое наконец-то позволит возвыситься всему их народу…

«Уже скоро…».

Бруно опрокинул в себя стакан разбавленного медицинского спирта и закусил соленым огурчиком, весело захрустевшим на зубах старого мастера ордена рунных магов. Сейчас он находился на кухне маленькой однокомнатной квартирки, расположенной в большом доме, в трущобах провинциального городка Ре…

«Народной Федерации. Кажется так эти недоумки назвали страну?».

Злость, направленная и на владыку, и на зебр, и на Муэрто который не справился с руководством страной, и на Марио, своим поступком плюнувшего прямо в душу другу-сопернику, и на себя самого, слабого и никчемного, глупого старика, всколыхнулась в душе и утонула в уже выпитом алкоголе. От тоски, которая заполняла тишину квартиры, хотелось задрать голову к потолку и начать выть.

«У меня же есть радио».

Пришла в нетрезвую голову гениальная мысль. Тут же дрожащая рука протянулась к висевшему на стене приемнику и непослушные пальцы щелкнули рычажком выключателя.

Имя тебе — патриот!

Кто не помнит корней не поймет…

Вокруг левой ладони закружились символы рунного алфавита, сложившиеся в заклинание «цепной молнии». Спустя секунду, оплавленные дымящиеся куски дорогого прибора, начали падать на стол, безнадежно портя разложенную по тарелочкам закуску.

«А ведь не стали бы торопиться, и все могло сложиться по другому».

Прямо сейчас заводы ордена рунных магов, при содействии остатков гильдии некромантов, штамповали «железных гвардейцев». Готовые «изделия» упаковывались в ящики и отправлялись на огромные склады, в которых могли поместиться сотни тысяч, если не милионы этих бездушных истуканов.

«Огромная сила, против которой не устоять никому».

Больнее же всего было осознавать, что величайшая армия всех времен, будет принадлежать не минотаврам…

«Ты готовишься к нашей встрече, сестренка? Я так рада, что ты о нас не забыла и устраиваешь горячий прием».

Стоя на вершине башни лунного дворца, иссиня-черная аликорн, глаза которой сияли расплавленным серебром, скалилась в самодовольной улыбке, глядя на зависший над ее головой Эквус.

Каждую ночь Найтмер Мун видела кошмары пони, зебр, минотавров, грифонов и даже лошадей, (совершенно никчемные с ее точки зрения создания, которые примут за милосердие, свое полное истребление). Из снов она знала о войнах, прогремевших на юге известного мира, а разговаривая со своими детьми, получала информацию об Эквестрии.

«Значит дочь и ученица? Интересно, как ты будешь себя чувствовать, когда я заберу их себе, сломаю волю и превращу в живые игрушки? Ощутишь ли ты все отчаяние и безысходность, на которые обрекла свою дражайшую сестру?».

Безумный дух расхохотался, оглашая серебристую пустыню, двоящимся срывающимся на рык смехом.

Сперва вокруг была темнота, которую сопровождали тишина и пустота. В этом странном, но уютном нигде, было приятно и спокойно.

Затем пришла боль, которая раскаленными иглами пронзала каждый миллиметр плоти. Ему это не нравилось, но он не знал как прекратить мучения.

И вот боль прошла, но и темнота не вернулась. Он лежал на спине, на жесткой деревянной… кровати?

Удивительно, он знал что такое «спина» и «кровать», но совершенно не помнил своего имени. Где-то в голове мелькали разрозненные обрывки воспоминаний, но при попытке их поймать, те словно пугливые светлячки, разлетались в стороны.

«Если не помню, значит это не важно. В конце концов, зачем-то я это забыл?».

(Конец отступления).

Вот и закончилась первая часть рассказа о похождениях невезучего перерожденца. На самом деле, я хотел уместить ее страниц в триста, но получилось как получилось. Надеюсь вы не разочарованы?

Благодарю читателей, которые исправляли ошибки и комментировали мою работу, начиная с самой первой главы: ваше упорство достойно уважения).

Спасибо и тем читателям, которые присоединились уже в ходе написания рассказа: ваши отзывы, плюсы и отметки об ожидании, вдохновляли меня на написание новых глав и не позволили опустить руки, когда казалось что муза ушла безвозвратно.

После небольшого перерыва, возьмусь за написание второй части, а пока…

Жду отзывов.