Владыка сумеречной башни

Глава 8. Дорлифен

Свеа сидела в плюшевом кресле, вытянув ноги к огню. Грязь на ботфортах медленно подсыхала и кусками обваливалась на паркет. Уже больше часа она мечтала стянуть с себя ненавистные, насквозь промокшие сапоги и растянуться на кровати, не думая ни о политике, ни о своих сомнительных знакомых.

Уже почти час Данаг, непонятно отчего решивший, что его касаются дела на западном фронте, доказывал ей, что она неправильно ведёт войну. Безусловно, полководец, который уже две сотни лет не мог выкурить дроу из их нор, знал, о чём говорил.

– Данаг, – повторила Свеа упрямо и невольно вздохнула, потому что мысль эту под разным соусом преподносила собеседнику уже не первый раз, – я даже спорить не хочу о том, каковы наши шансы пробить защиту сумрачных. Это сложный вопрос, в котором нужно учитывать очень много вероятностей. Я лично считаю, что мы позарились на слишком большой кусок. Но это не имеет никакого отношения к тому, что я обязана продолжать войну. Обязана, Данаг, какой бы глупой она ни была. Я понимаю, чего ты хочешь. Чтобы мы перебросили войска в Сумрачные горы.

– Нет, не понимаешь, – попытался отрезать Данаг, но мягкий голос Свеа продолжал литься в пространство, как ни в чём ни бывало.

– Ты говоришь об этом не с тем вампиром, вот что я пытаюсь тебе объяснить. Не я решаю, будет ли продолжаться война. Моё дело – вести её как можно лучше.

– Войну на юге удалось остановить.

– Даже не говоря о том, что Рамангу едва не посадили на кол за своеволие, он отчитывался перед императором – я буду отвечать перед своим сиром. Хочешь что-то изменить, говори с ней.

Свеа тряхнула мокрыми волосами и уставилась на Данага в упор.

Наместник восточной провинции был сиятелен и ухожен – как всегда. Хрустальный бокал в его тонких пальцах искрился рубиновым вином, длинные чёрные волосы были безупречно гладкими, так что ни одна прядь не пушилась и не выбивалась в сторону. Камзол из синего бархата лежал идеальными складками, обтекая волной брызги белоснежного жабо.

Свеа вздохнула.

Сама себя она чувствовала промокшей кошкой. Это чувство посещало её слишком часто в последние недели. Три месяца прошло с тех пор, как был взят Дорлифен, и за эти три месяца она провела в полуразрушенном дворце бывшего губернатора не больше пяти ночей. Почти всё время приходилось проводить на передовой, а теперь ещё и редкие вечера, когда выдавалась возможность вернуться в Дорлифен, оккупировал Данаг. Наместник то ли хотел от неё чего-то, то ли попросту не знал, чем себя занять в отсутствие войны. Первое время его общество даже казалось Свеа приятным – Данаг не был слишком уж прожженным интриганом, и рядом с ним можно было говорить вслух многое из того, что Свеа опасалась произнести в семье. Однако вскоре – поняв, видимо, что Свеа сочувствует его идеям, Данаг начал вести откровенную пропаганду ненасилия, причём такую, за которую кто-то менее могущественный вполне мог бы быть сожжён на солнце.

Свеа неловко ёрзала в кресле, выслушивая очередную тираду о том, что Император занимает свой пост не по праву, вопрошала затянутое тучами небо, за что ей это всё, и всячески старалась сменить тему. Она постепенно начинала понимать, что привело Данага в Дорлифен – очевидно, он повздорил в Гленаргосте с кем-то из приближённых к трону и теперь отсиживался на самой окраине Империи. К счастью, в одиночестве. А впрочем, именно это одиночество, видимо, и стало для Свеа роковым – кроме неё Данагу в городе было попросту не с кем общаться.

Свеа нарочно кривила душой, пытаясь разозлить собеседника, когда намекала на его корыстные мотивы. Хотелось остаться в одиночестве и желательно немедленно.

Впрочем, Свеа быстро поняла, что мечтам её сбыться не суждено. Едва она закончила в очередной раз повторять прописные истины, как в гостиную постучали, и на пороге появился её адъютант, Алмонд. Алмонду было немногим больше двадцати, и Свеа почти не сомневалась, что мальчик приставлен к ней Ламией неспроста. Потому, едва встретившись со взглядом фиалковых глаз, она смолкла, ожидая объяснений.

– Простите, командор. В прихожей какой-то юноша. Он насквозь промок и явно давно уже не выбирался из болота. Он утверждает, что вы примите его.

Свеа свела к переносице тонкие брови.

– Должно быть, кто-то из разведчиков.

Вампирша поджала губы. Никаких отчётов она принимать уже не планировала, тем более они могли закончиться очередной поездкой на границу. И всё же откладывать такие дела не годилось.

– Наместник, – Свеа повернулась к Данагу.

– Я понял, – Данаг кивнул. – Не имею ни малейшего желания при этом присутствовать. Просто помните, о чём я вам говорил…

– Не любую войну нужно выигрывать, – произнесла Свеа в один голос с Данагом.

Данаг усмехнулся.

– Я рад, что вы меня всё-таки слушали.

Когда он вышел, у Свеа было одно желание – швырнуть дорогой кубок о стену, но она взяла себя в руки, решив, что ни кубок, ни стена такого обращения не заслужили.

– Пригласи, – приказала она, последним глотком допивая вино и с тоской глядя на свои грязные сапоги.

Потребовалась пара минут, чтобы незваный гость оказался в комнате. Выглядел он, в самом деле, неважно – впрочем, слово «отвратно» подошло бы больше. Криво обрезанные перепутанные волосы до плеч, вымазанное грязью лицо, некогда дорогая, а теперь изорванная в клочья рубашка. Плаща на парне не было, а сапоги выглядели не менее печально, чем собственные ботфорты Свеа. Теперь командор сильно сомневалась, что это разведчик – разве что бродил он по дорогам слишком долго и попал в неприятности.

– Алмонд, – окликнула Свеа адъютанта, поднимаясь с кресла, – как это понимать?

– Простите, командор, вы сами сказали…

– Твои вести срочные?

Незнакомец явно растерялся, не зная, что ответить.

– Дайте же ему сухую форму и что-то горячее, – продолжила Свеа, не дожидаясь реакции и обращаясь уже к адъютанту. – На улице ночь, и если только войско эльфов не стоит у моих ворот, все мы сможем подождать до утра.

Алмонд поклонился, демонстрируя готовность исполнить приказ, и потянул было пришельца прочь.

– Постой-ка, – произнесла Свеа, удивлённо хмурясь. Она шагнула вплотную к незнакомцу. – Ты не разведчик. Ты вообще не носферату. Что ты здесь делаешь?

– Раймон, – выдохнул гость, но Свеа нахмурилась лишь сильнее. – Раймон моё имя, – повторил пришелец торопливо. – Помните, тогда, у башни Синего Дракона, вы обещали, что примете меня…

Секунду Свеа пыталась справиться с недоумением, а затем повторила:

– Раймон…

Раймон ощутил, что ноги его подкашиваются, когда увидел спокойную светлую улыбку на лице почти незнакомой вампирши. Полуэльф не ел и не спал три дня и держался лишь на уверенности в том, что нужно добраться до города. Затем услышал имя Свеа и вспомнил короткое знакомство и опрометчиво данное обещание. Он не слишком-то рассчитывал, что вампирша, невольной жертвой которой он стал, вспомнит его – тем более, что последнее время его не помнили даже те, с кем он жил в одном доме. Но идти больше было некуда, и Раймон решил попытать счастья, а теперь, когда в глазах Свеа промелькнуло узнавание, силы окончательно оставили его.

Раймон рухнул и уже предвкушал столкновение с твёрдым полом, но руки Свеа подхватили его, и он внезапно оказался в каком-то малюсеньком мирке, который успел позабыть – рядом трепетал камин, а его поддерживали и не давали упасть. Раймон облизнул губы, с недоумением вглядываясь в такое же удивлённое лицо вампирши.

– Простите, – Раймон попытался встать. – Вы испачкаете камзол.

Свеа фыркнула.

– Как будто тут ещё есть, что пачкать, – она подняла глаза на вампира, который проводил Раймона в покои хозяина. – Алмонд, отбой приказа. Одежда подождёт. Моя ванна готова?