Владыка Тьмы

13

Следующее утро разбудило меня перезвоном колокольчиков и сдавленными стонами моего соседа. Нехотя открыв один глаз, я повернула голову в сторону Хобха… Только теперь я поняла, что за оберег я вчера выдала — кусок свечного воска, бог знает как оказавшегося в моей тумбочке. За ночь воск растаял и залил лоб и глаза Хобха.

— Мне выели глаза!!! — ощупывая лицо, завопил Хобх. — Чии!!! Чии!!!

— Да тихо ты! — откинув одеяло, я подскочила к нему и принялась счищать воск с лица. — Успокойся!

Хобх заткнулся и только напряженно сопел.

— Все! — я сняла остатки с глаз. — Открывай глаза, страдалец…

Тот с трудом разлепил ресницы, и я увидала его испуганный взгляд.

— Я и в самом деле решил, что Болотный Чужой выел мне глаза, — плаксиво сообщил он.

— Иди, мойся, — я уселась на свою кровать. — Весь сон сбил… Может, на завтрак сходить?

— Конечно иди, — обрадовался Хобх. — Только меня подожди! — он быстро юркнул в купальню…

Попивая пустой чай, я бросала взгляды на вход в столовую в ожидании эльфов. Наконец, под самое окончание завтрака, они явились — помятые, всклокоченные, глаза красные от недосыпания. Сразу видно — ночка для них была еще та. Но ничего, у меня фантазия богатая, гадостей я могу придумать еще много…

— Сегодня у вас замечательный день! — торжественно произнес Эондил, сочувственно глядя на невыспавшихся эльфов. — Ведь именно сегодня вы определите свою дальнейшую специализацию. Ибо за эти два месяца вы поняли, что маг должен сам добывать знания. Кое-что вы уже выучили сами и довольно неплохо. А с завтрашнего дня у вас начнутся практические занятия. Ну а теперь по одному ко мне!

Ну как всегда наши остроухие сокурсники пошли первыми.

Каждый подходил к столу, выпивал бокал какого-то остро пахнущего травами настоя и брал в руки пирамидку из странного материала. Легкий холодок пронизывал тело, и пирамидка, ярко засияв, окрашивалась в разные цвета.

Оба эльфа оказались склонны больше всего к лечебной магии, Хобх к боевой, а со мной случилась заминка. Пирамидка засияла, если так можно сказать, черным. Учитель Эондил даже застыл от удивления, затем забрал у меня пирамидку и заставил выпить еще один стакан травяного пойла. После чего эксперимент повторили — с тем же результатом.

— Чиисами, а ты где родилась? — внимательно глядя на меня, спросил Эондил.

— Не знаю… — я пожала плечами, в самом деле, что сказать?

— А приехала откуда?

— Из Западного приграничья…

— Так! — Эондил посмотрел на остальных. — Марш по комнатам и заниматься! Чиисами, а ты иди за мной.

Эондил шел очень быстрым шагом, почти бежал — я еле поспевала за ним. Вскоре он остановился перед какими-то дверьми и, сделав знак ждать его здесь, скрылся за ними. Ожидание затянулось на полчаса, вскоре он позвал меня внутрь. Там уже сидел магистр, перед ним стояла пирамидка и лежала знакомая по поступлению книга.

— Подойди, Чиисами, — ласково проговорил магистр. — Не бойся.

После этих слов мне стало немного не по себе.

— Это не я! Я ни в чем не виновата! — по привычке заныла я. — Я больше не буду!

— Чего не будешь? — растерялся магистр.

— Ничего не буду! — приложив руки к груди, клятвенно пообещала я.

— Стоп! Тихо! — магистр поднял руки. — Не путай меня. Скажи, кто твои родители?

— Я не знаю, магистр! — я почтительно поклонилась. — Я росла сиротой.

— Угу, — неопределенно промычал магистр, глядя на Эондила. — Где эпльс?

— Вот. — Эондил почтительно подал стакан со знакомым мне пойлом.

— Спасибо, а теперь оставь нас наедине. — Дождавшись, когда за Эондилом закрылась дверь, он протянул стакан мне. — Выпей, Чиисами.

Поморщившись, я проглотила и эту порцию.

— А теперь в левую руку возьми это, — он протянул мне пирамидку. — А правую положи на Книгу…

Взяв пирамидку, я осторожно прикоснулась к книге. Пирамидка засияла чистейшим белым светом, и через секунду комната погрузилась в кромешный мрак…

— Ой! — от неожиданности я выронила пирамидку. Мгновенно стало светло.

— Значит, так… — магистр призадумался, а потом показал мне какое-то плетение. — Сделай такое же и активируй его.

Внимательно изучив плетение, я воссоздала точно такое же, правда, специально допустив пару мелких ошибок, которые Лауриенар тут же заставил исправить. Затем я активировала заклинание и ярко-фиолетовая молния разнесла шкаф с книгами… В лицо толкнуло горячим ветром, запахло тлеющим деревом и бумагой. Весь пол усыпало бело-желтым покрывалом из книжных листов. Бумажные обрывки, кружась, опускались вниз.

— Я не хотела! Это оно само! — автоматически забормотала я, но Лауриенар даже не обратил на это внимания.

— Хорошо, — магистр пододвинул к себе книгу, и мечтательная улыбка озарила его лицо. — Очень хорошо!

— А что хорошо? — тихонько поинтересовалась я, убедившись, что ругать сейчас не будут.

— Знаешь, Чиисами… — магистр вышел из-за стола и взял меня под руку. — У тебя очень редкий магический дар…

Мы стали медленно прохаживаться по кабинету, не обращая внимания на листы, устилавшие пол.

— Очень редкий, — продолжал магистр. — С сегодняшнего дня я лично буду тебя учить. Каждое утро после второй пары приходи сюда, и мы будем заниматься. Ты поняла меня, Чиисами?

— Да, магистр! — я почтительно поклонилась. — Это большая честь для меня! — я натянула восторженную улыбку идиотки.

— Хорошо. Тогда ступай и позови сюда учителя Эондила.

— Слушаюсь, — я снова поклонилась. — Господин магистр, будет ли дозволено задать один вопрос?

— Конечно, Чиисами, что ты хочешь спросить? — магистр посмотрел на меня ласковым взглядом. — Спрашивай.

— А что за редкий дар у меня?

— У тебя дар к магии Нижних пределов. Это изначальная Темная магия, а не то, что сейчас именуется темной магией, — он поморщился. — Я удовлетворил твое любопытство?

— Да, магистр! Спасибо, магистр!

— Ступай к себе.

Еще раз поклонившись, я выскользнула из кабинета. Сообщив ожидающему Эондилу, что его ждут, я отправилась к себе.

Думаю, магистра вскоре ждет сильнейшее потрясение, я ехидно улыбнулась, и потрясен он будет сразу после выпуска. А пока нужно учиться на износ — дабы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы… Да и изображать из себя туповатую девчонку придется гораздо тщательнее…

— Эондил, как идет обучение Чиисами? — магистр внимательно уставился на учителя.

— Магистр… — потерянно произнес тот, глядя на разгром, но потом спохватился. — Средне. Правда, она немного туповата… Но ведь для нашего плана это и лучше.

— План поменялся, Эондил, — магистр подошел к окну. — Теперь главной фигурой будет этот, как его? Хобх? Да, Хобх… Кстати, теперь у тебя другая задача. Теперь ты должен сделать так, чтобы Чиисами никто не мешал.

— Но…

— Никаких но! — обернулся магистр и ожег Эондила взглядом. — С этого дня она очень ценна для нас. Если потребуется, то ты будешь у нее мальчиком на побегушках. Понятно?! Кстати, а как успехи Ларринтеля и Астреля?

— Тоже весьма посредственны. Думаю, выше четвертой ступени им не подняться…

— Это не важно, они и так сыграют свою роль. Как у них отношения с Чиисами и Хобхом?

— Плохие. — Эондил слегка улыбнулся. — Как вы и приказали.

— Теперь все иначе… Пусть с Хобхом будет как раньше, но только внушите им мысль, крепко внушите, — магистр грозно посмотрел на Эондила. — Если хоть один из них посмотрит в сторону Чиисами или сделает какую-нибудь пакость, то лично я наложу на них «Юдоль Скорби»… Теперь они просто расходный материал, так что нечего с ними цацкаться.

— Даже так… Но их родственники при дворе…

— Это не надолго. — Магистр улыбнулся своим мыслям. Дай им понять, чтобы от этой девочки они держались подальше. Она гораздо ценнее, чем они и их никчемные родственнички.

— Я понимаю, что наша победа близка?

— Ты прав, Эондил, очень близка… Она будет послушным оружием в наших руках. — Магистр усмехнулся. — А то, что она туповата, это только плюс. Ступай, и не забудь про мой приказ…

— А вот и новая уборщица навоза! — ехидно проговорил Астрель, едва я вернулась в класс.

— О чем это он? — усевшись на место, я пихнула Хобха. — Какого навоза?

— Они сказали, что пожалуются учителю на наше вчерашнее поведение, — плаксиво ответил Хобх. — И за это мы пойдем на конюшни…

— А что вчера было? — я демонстративно удивилась. — Ничего и не было, только вопли из соседней комнаты мешали спать.

— Вопли?! — возле нашего стола возник Ларринтель. — Вот за эти вопли ты и получишь по самое не хочу. Я уже отписал своему отцу о твоем неподобающем поведении. Пара дней и все — вылет из Академии. — Он самодовольно улыбнулся.

— Смотри, Хобх, — я притворно вздохнула. — Вот вся их суть, чуть что, сразу бегут папочке жаловаться… Сами, бедняжки, ничего не могут…

— Да я счас тебя! — Ларринтель замахнулся, но застыл от злобного шепота Эондила, от которого даже у меня прошел мороз по коже.

— Что здесь происходит?! — немного побледневший Эондил пристально смотрел на нас.

— Они непочтительно отзывались о нас, учитель! — тут же доложил Астрель. — И вчера не давали нам спать! Накажите их…

Эондил что-то прошипел на эльфийском, отчего Ларринтель и Астрель побледнели и вытянулись по стойке смирно. Затем он перевел взгляд на нас.

— Чиисами, — в его тон можно было макать булку, настолько он напоминал сладкий и липкий мед. — У тебя сегодня самостоятельная работа. Иди, занимайся… Хобх! Ты тоже!

Недоуменно крутанув головой, я забрала учебники и, подождав Хобха, который все никак от испуга не мог собрать сумку, вышла из класса. Нам вслед донеслось ледяное шипение Эондила, который на эльфийском что-то выговаривал нашим одноклассникам.

После беседы с магистром для меня все изменилось — остроухие шарахались от меня как от огня, учитель Эондил стал приторно вежливым. Один раз я даже провела эксперимент — пришла к середине первой пары. Эондил только вежливо уточнил, почему меня не было, и спросил, не нужна ли его помощь. Услышав, что я сильно устала и просто проспала, он с сочувствием покивал головой и ничего не сказал. Хотя раньше, когда я заходила в класс сразу после него, он минут десять распинался по поводу моего поведения и в наказание заставил целую неделю после ужина убираться в библиотеке…

Теперь я каждый день ходила к магистру, и он лично обучал меня премудростям Темной магии. На его занятиях я поняла, что маги его уровня очень сильны и опасны. С ним приходилось себя очень тщательно контролировать, он постоянно устраивал какие-то проверки, которые я пока проходила… Но это требовало очень сильного напряжения.

К середине учебного года я уже далеко обогнала в магическом искусстве своих сокурсников, но благодаря постоянному притворству все считали, что я иду с ними вровень.

Практика оказалась гораздо интереснее теории, каждый день мы в лаборатории оттачивали то или иное заклинание. Пока мы изучали универсальные заклинания, которые доступны любому магу, а вот с третьего курса у нас пойдет специализация и наша группа разделится на три разных. Но я каждый день еще и училась у магистра магии Нижних пределов — я даже перерыла всю библиотеку, но нашла только отрывочные упоминания об этой магии. А еще я корпела над утащенными листами, которые хранились на шкафу Хобха. Каллиграфическим почерком, тщательно выписывая каждую закорючку, я описывала доспех Владыки и места его хранения. Сложность доставляло то, что писала я на древнеэльфийском языке, тщательно соблюдая стилистику и грамматику того времени.

Когда я закончила создавать шедевр дезинформации, я слегка потерла листы песочком и библиотечной пылью да пару дней поносила их в кармане сложенными. Как только листы приобрели более ветхий вид, я осторожно расклеила обложку старого фолианта и всунула листы туда — теперь их найдут без труда. И найдут их мои остроухие придурки — этот фолиант им скоро пригодится по истории эльфийского народа…

Как я и предполагала, через неделю на уроке истории они заметили несоответствие и разодрали обложку. Учитель истории, увидев такое отношение к старому фолианту, сначала побелел от негодования, но заметив листы и бегло просмотрев их, мгновенно убежал. Думаю, мои зернышки дезинформации попали на благодатную почву, ибо сегодня на занятиях магистр был слегка рассеян и даже отпустил меня пораньше…