Властелин

Глава 3

Никто шел и шел куда глаза глядят, пока над горизонтом не поднялось солнце. Путник вспомнил, что сегодня еще ничего не ел, сошел с дороги, уселся под старым платаном и развернул узелок. Он прихватил из дома горсть сухарей, немного вяленого мяса, пару луковиц и кожаную флягу с водой – поедая этот нехитрый завтрак, Никто размышлял, что ему делать дальше.

Честно говоря, он понятия не имел, куда идти. За то время, что Никто прожил в Озерных Ключах, он бывал лишь в двух деревнях по соседству и на хуторе батьки Дамкюна, когда тот созвал всю округу на свадьбу сына. Однако ни в Горелой Роще, ни во Владыкино ему сейчас делать нечего – а о хуторе Дамкюна и речи нет.

Куда же идти тогда? Ближайший к Озерным Ключам город – Белый Лебедь. Деревенским он кажется непостижимо громадным, хотя жителей в нем тысяч пять, не более. Никто там еще не бывал – как-то не выпадало случая.

Но что ему делать в Белом Лебеде? Судя по рассказам деревенских, в этом городишке вряд ли сыщется что-то полезное. Тамошний бургомистр – добрейшей души человек, но он помрет со страху, если увидит живого агента Зла. В городской страже служит полтора десятка человек, и в драке они не намного превосходят мужиков из Озерных Ключей. Еще в Белом Лебеде живет волшебник, но это всего лишь захудалый колдунец – такой же захудалый, как и сам городок. На него надежды мало.

Может быть, направить стопы прямо в столицу – великий Мозаюс? Из всех деревенских там бывал только коробейник Морзюн, но уж он-то рассказывал о столице много и подробно. Если верить ему, народу там больше, чем звезд на небе – король в прошлом году проводил перепись, и вышло, что жителей в столице аж сто двадцать тысяч! На этом месте деревенские всегда недоверчиво ахали и махали руками – мол, брешет же Морзюн, точно брешет. Чтоб такая тьма людей да собралась в одном месте?

Нет, точно брешет.

Но даже если Морзюн чуток и преувеличил, людей в Мозаюсе в любом случае много. Там правит король Кайнаретралий Одиннадцатый, там размещена королевская гвардия и королевская армия. Там живет придворный волшебник – Морзюн никогда его не видел, но упоминал всегда с шепотом и придыханием. Пожалуй, в столице Никто смогут помочь – а если не помочь, то хотя бы подсказать, что делать дальше.

Конечно, идти до столицы придется долго – пеший путь займет семь-восемь дней, если не больше. Хорошо бы обзавестись лошадью, однако скудных капиталов в кошеле не хватит даже на лошадиный хвост. Их даже на еду-то вряд ли хватит.

Потом Никто вспомнил о мешочке, подаренном на прощание старостой. Там оказались золотые монеты – четырнадцать полновесных хлебниц и три тяжеленных перечницы. Никто посмотрел на них с горечью, чувствуя себя виноватым. Похоже, добрый Бурзюк отдал ему все, что накопил на черный день.

Однако на лошадь этого хватит. Возможно, не самую лучшую, но хватит.

С другой стороны, если потратить деньги на лошадь, то он будет с лошадью, но больше ни с чем. Может быть, лучше приберечь монеты для чего-нибудь другого? На них можно купить новую одежду или хороший меч. Кошель Никто потяжелел, но богачом он не стал – надо как следует подумать и решить, что сейчас нужнее, на что лучше потратиться.

Закончив с завтраком, Никто собрал в ладонь крошки и бережно ссыпал их в рот. Он всегда отличался хорошим аппетитом, поэтому от мяса и сухарей осталось довольно мало. Однако ушел Никто пока недалече, места вокруг еще знакомые, а через семь-восемь вспашек[3] должен быть придорожный трактир тетки Буралки. Там можно будет запастись провизией и принять окончательное решение по поводу дальнейшего пути.

Никто шел быстро – уже через час из-за поворота вынырнул трактир «Семь Дорог». Название свое он получил не просто так – на этом перекрестке действительно сходились целых семь дорог. Взяв у ворчливой трактирщицы кружечку пива, Никто встал у входа, задумчиво глядя вдаль.

Семь дорог. Семь путей. Северная дорога ведет обратно в Озерные Ключи – но туда возвращаться незачем. Восточная ведет в Белый Лебедь – но Никто уже решил, что туда идти нет смысла. Юго-восточная… юго-восточный путь самый долгий, но именно по нему можно добраться до столицы Ривении, многолюдного Мозаюса.

Остальные дороги не так интересны. Южная долго-долго извивается меж полей и деревень – точно таких же тихих маленьких деревень, как Озерные Ключи. Юго-западная приведет к паромной переправе через великую реку Синуш, а там еще два-три дня, и будет граница с Гарийской империей. Западная упирается прямо в заросли Солипсики. Северо-западная ведет в Шембрузию.

Почему-то Никто даже в голову не пришло отправиться в другую страну. Может быть, из-за того, что это никогда не приходило в голову никому из деревенских. Все они на протяжении поколений рождались, жили и умирали в Ривении, лишь изредка бывая в соседних деревнях и городках. Добрые ривенцы вообще не испытывали тяги к путешествиям – зачем куда-то ехать, если все нужное для жизни есть дома?

Никто вспомнилась дочка деревенского жреца, Мералка. Вот она-то как раз этой осенью уехала – уехала на четыре долгих года, прямо в столицу. Мудрый Мурюз видел, как его дочь тянется к наукам, и не пожалел денег – отправил ее учиться в королевскую академию. С тех пор прошло больше четырех лун – наверное, Мералку теперь и не узнать, совсем столичной штучкой стала.

Больше не колеблясь, Никто двинулся на юго-восток – в Мозаюс.

Так он прошел две с половиной вспашки, когда впереди на дороге кто-то показался. Всадник. Черный всадник – с ног до головы черный. Черный конь, черные доспехи, черный плащ за спиной, лицо скрыто под черным забралом в виде человеческого черепа, к седлу приторочен черный меч. Никто даже решил, что этот человек, вероятно, носит траур по кому-нибудь из близких.

Кажется, всадник его еще не заметил. Никто смерил задумчивым взглядом пышные кусты на обочине – не спрятаться ли, пока есть время? Однако эта мысль показалась ему глупой. Если неизвестный рыцарь просто едет по своим делам, прятаться от него совершенно незачем. Если же он разыскивает как раз его, Никто, прятаться от него будет невежливым.

Поэтому Никто спокойно пошел всаднику навстречу, не делая попыток скрыться. Завидев его, черный рыцарь натянул поводья и остановился.

– Мир тебе, добрый рыцарь, – приветливо произнес Никто, подходя ближе.

– И тебе мир, путник, – поздоровался всадник. – Правда, ты немного ошибся – я совсем не добрый. Но это сейчас несущественно – скажи лучше, не видел ли ты индивида, которого я здесь ищу?

– Не могу ответить на твой вопрос, ибо не ведаю, о ком ты говоришь. Опиши предмет своего поиска, тогда я и отвечу, видел ли я его или не видел.

– Твоя просьба справедлива. Индивид, которого я разыскиваю, ростом чрезвычайно высок, в плечах широк, сложением крепок, кожу имеет бронзового оттенка, а волосы черные и длинные. Не видел ли ты здесь такого?

– Нет, никого похожего я поблизости не видел, – с сожалением ответил Никто.

– Я верю тебе. Однако мне кажется, что причиной является отсутствие в этих местах зеркал. Если бы здесь было зеркало, ты несомненно увидел бы описанного мною индивида.

– Вполне вероятно, – не стал спорить Никто. – Но ты сказал верно, что зеркал здесь нет, поэтому я не могу ничем тебе помочь. Могу ли я идти своей дорогой, добрый рыцарь?

– Подожди еще немного. Как я уже говорил, я совсем не добрый. Меня зовут лорд Кромбах, и я один из приспешников лорда Бельзедора.

– Темного Властелина?

– Именно его. Вот, посмотри, какое замечательное кольцо он мне подарил.

– Очень красивое, – похвалил Никто, разглядывая желтый ободок на одном из пальцев латной перчатки. – Золотое?

– Возможно, золотое… а возможно и нет, – пожал плечами Кромбах. – Честно говоря, меня нисколько не интересует рыночная стоимость сего предмета – ведь дорог не подарок, а внимание.

– Очень верно сказано, – кивнул Никто.

– Рад, что ты со мной согласен. Так вот, в Цитадели Зла мне и моим товарищам было приказано разыскать описанного мною ранее индивида и доставить его по назначению. Как ты думаешь, согласится ли оный индивид отправиться со мной добровольно?

– Нет, боюсь, что он будет против. Мне очень жаль.

– Тогда мне тоже очень жаль, – вздохнул Кромбах, с невероятной скоростью выхватывая меч.

Полоса стали прорезала воздух черной молнией… но еще быстрее оказался Никто. Его руки взметнулись кверху, перехватывая меч у самого темени. Кромбах усилил нажим, пытаясь вырвать оружие, но ему этого не удалось – противник оказался чудовищно силен.

– Извини, ты не мог бы отпустить мой меч? – попросил Кромбах.

– Зависит от того, что ты станешь после этого делать, – ответил Никто.

– Я продолжу рубить тебя, пока не убью.

– В таком случае я вынужден ответить отказом. Но твоя честность мне нравится.

– Так я же все-таки рыцарь, хотя и злой. Рыцарю не пристало говорить неправду.

– Хорошо, когда у человека есть принципы, – одобрительно кивнул Никто.

– Человеком я никогда не был, но принципы у меня действительно есть. Особенно я горжусь своей честностью и верностью моему Властелину.

Сказав это, Кромбах резко отпустил меч и спрыгнул с коня. Еще в прыжке он пнул Никто в лицо и тут же нанес страшный удар кулаком.

Никто отшатнулся и тоже выпустил черный меч, отшвыривая его прочь. Руки словно действовали сами, проводя привычные, тысячу раз отработанные приемы. Каждый удар Кромбаха встречал молниеносный блок, а те, что все же проходили – налетали на твердокаменную, совершенно неуязвимую кожу. Никто не чувствовал ни малейшей боли – и в конце концов он проломил оборону противника и от души шарахнул в черный шлем.

Эта железная шапка казалась весьма прочной – но удар Никто смял ее, как телячью кожу. Однако сам Кромбах остался цел и невредим – он лишь издал приглушенный хрип и сдернул шлем… открыв зеленое полуразложившееся лицо.

Никто сражался с ходячим мертвецом.

Как-то очень отстраненно Никто подумал, что ему, вероятно, следует испугаться. Однако страха он не чувствовал – озадаченность разве что. А еще хотелось уже понять, какого храка им всем от него нужно.

Оставшийся без шлема и меча Кромбах раздраженно искривил сгнившие губы и закричал:

– Ату его, ату!!!

Никто бросил быстрый взгляд за спину – так и есть, сюда скачут еще несколько всадников, умело забирая его в клещи. Пожалуй, будет благоразумным не драться с ними, а отступить – до леса всего полсотни шагов, а среди деревьев всадникам будет сложнее его преследовать.

Приняв такое решение, Никто с размаху залепил Кромбаху оплеуху, бросив его наземь, как тряпичную куклу, и ринулся к шеренге старых дубов.

– Где Проглот?! – вскричал Кромбах, вскакивая в седло. – Кровь по клинку, куда делся Проглот?!

Услышав это, Никто еще прибавил шагу. Неизвестно, как выглядит этот самый Проглот, но лучше не дожидаться, пока он появится.

Но Проглот появился уже через несколько секунд. Прямо перед Никто вдруг исчез громадный дуб – исчез в никуда, словно… проглоченный?

А за исчезнувшим дубом стояло чудовище. Огромный зверь с лоснящейся черной шкурой, похожий на помесь жабы и гиппопотама – четыре толстые ноги-колонны, громадная пасть-кошель, пара крохотных глазок, сверлящих Никто внимательным взглядом. Этот взгляд Никто не очень понравился, и он на всякий случай сделал шаг влево, чтобы между ним и Проглотом оказалось дерево.

– ГАМММ!!! – тут же взревел Проглот.

Пасть чудовища на миг приоткрылась. В воздухе что-то мелькнуло. А потом… потом целый дуб бесследно исчез! Все произошло так быстро, что глаз не успел даже разглядеть, что это такое было. Оставшийся без укрытия Никто поспешно перебежал к другому дереву.

– ГАМММ!!! – снова взревел Проглот.

На этот раз Никто знал, куда смотреть, и успел заметить нечто, выметнувшееся из бездонного зева, прилепившееся к новому дубу и утянувшее его в рот. Язык? Вероятно, язык. Но какой же мощью нужно обладать, чтобы за мгновение выдернуть из земли огромное дерево и проглотить его целиком?! Проглот весьма велик, раза в три выше человека, но как в его брюхе смог поместиться столетний дуб с корнями и ветками?

А судя по широкой просеке, лежащей за его спиной, Проглот успел сожрать несколько сотен точно таких же деревьев.

– ГАМММ!!! – ревел Проглот. – ГАМММ!!! ГАМММ!!!

Никто метался всполошенным зайцем. Длиннющий язык чудовища вылетал из пасти-кошеля, хватал один, а то и сразу два дуба, и скрывался с добычей в необъятном чреве. Деревья исчезали мгновенно, едва Проглот их касался – он не выворачивал их, не вырывал, не откусывал. Он их просто… слизывал.

Через полминуты посреди леса образовалась поляна, в центре которой восседал Проглот, а вокруг носился Никто. Ему не осталось, где прятаться. К тому же все громче слышались шум и крики – то всадники Кромбаха продираются через чащобу, спешат на помощь своему прожорливому чудищу.

Значит, надо нападать.

Пасть Проглота в очередной раз раскрылась – но теперь Никто не стал уклоняться. Он стоял твердо, как скала – и кошмарный язык ударил его прямо в грудь.

Он прилип мгновенно. Намертво. Казалось, что язык Проглота просто прирос к кожаной безрукавке. Никто со страшной силой потянуло к разверзнувшемуся зеву…

Однако в этот раз что-то шло не так. Вековые деревья Проглот всасывал в мгновение ока, хотя те пустили корни на огромную глубину. Но с Никто так же легко не получалось – его подтягивало медленно, как упирающуюся рыбину, в крохотных глазках Проглота стояло недоумение пополам с бессильной злостью.

Никто схватился за этот длинный розовый язык, что есть мочи сдавил и принялся крутить, мочалить, как старую тряпку. Морда Проглота исказилась болью, и он поспешно втянул язык… попытался втянуть. Он отпустил Никто, но теперь уже тот крепко держал чудище и совсем не собирался отпускать.

– ГРАААААААА!!! – в ужасе взревел Проглот, пытаясь вырвать свой драгоценный язык. На его глазах выступили огромные слезы.

– Отпусти его, орясина!.. – послышался тоненький писк. – Хем-селяхем-динь-дон!..

Никто поднял взгляд и увидел над головой крохотную мерцающую фигурку, рассыпающую черные искры. Несколько таких искр упало ему на лицо, и он почувствовал в теле необоримую слабость… захотелось спать…

Язык Проглота вылетел из обмякших рук противника. Чудовище тут же воспользовалось возможностью и ударило снова. На сей раз оцепеневший, засыпающий Никто не оказал никакого сопротивления… и его втянуло в живот Проглота!