Властитель вершин

Глава 7

Логан встал.

— Есть несколько правил, которым следуют большинство Домов и саб.

Ребекка села и взяла одеяло со спинки дивана, укрыв им колени. Он произнес слово «Дом». Это, видимо, сокращение от «Доминант», а «саба» — от «сабмиссива». Это был совершенно новый мир, правда?

— Пока мы заняты — назовем это игрой, — ты не имеешь права разговаривать. Обращаешься ко мне «Сэр», и если я отдаю приказ, единственный твой ответ — это «да, Сэр». Ты должна сидеть на коленях на полу, пока я не разрешу тебе сменить позу, — он замолчал и наклонил голову.

Ребекка нахмурилась. В такой интерпретации подобные взаимоотношения походили на рабство, и ей это совсем не нравилось. Но реакция тела была абсолютно другой: ее киска сжалась, ощущая нарастающий жар, пока он объяснял ей правила игры. Все еще пытаясь осмыслить его слова, она подняла на него глаза. Он смотрел на нее ледяным взглядом, скрестив руки на груди.

— Что? — спросила она.

Он сдвинул брови и указал на коврик у ног.

Ой, блин. Не разговаривать. Отвечать: «Да, Сэр». На колени. Покорно сидеть на коленях. Только так. Она соскользнула с кушетки и опустилась на колени, положила на них руки и попыталась принять искренний раскаивающийся вид. Хотя изнутри ее душил смех.

— Так лучше, — Логан нагнулся и твердой рукой раздвинул колени, выставив ее промежность на всеобщее обозрение. — Некоторые Домы любят, чтобы руки сабы были лежали в таком положении, — он развернул ее ладони вверх, — но я предпочитаю, чтобы ты держала руки за спиной, сцепив пальцы, — он склонил голову в ожидании, пока она подчинится.

Она чувствовала, как его руки уверенно управляют ее телом, будто имеют на это полное право, и внутренний смех тут же испарился. Ее тело мгновенно возбудилось, будто он щелкнул выключателем. Сто ватт, не меньше. Руки за спиной, грудь выгнута вперед, как будто ее груди были…

Не спуская глаз с ее лица, он опустился на колени и положил руку на ее тяжелую грудь, слегка приподняв. В ответ ее тело обдало мощной волной тепла.

Он медленно улыбнулся. Когда его большой палец обвел ее сосок, внутри нее все расплавилось.

— Теперь твое тело обнажено и готово к тому, чтобы я им воспользовался, — низкой вибрацией разошелся его голос у ее уха. Он уделил внимание каждой ее груди, лаская соски, пока они не начали ныть. Затем опустил руку между ее ног, будто имел полное право касаться ее везде…

Ребекка почувствовала, как его пальцы раздвигают ее складки, и один из них скользит внутрь нее. Она резко втянула в себя воздух от такого глубокого и тесного контакта. И поспешила приподняться в попытке отстраниться от него, за что получила жалящий шлепок по голому бедру.

— Не двигайся, саба, — резко приказал он, недовольно поджав губы.

Что-то внутри нее дрожало от удовольствия и желания.

Убрав руку, он выпрямился одним гибким движением. Когда она взглянула на него, подняв голову, он покачал головой.

— Держи глаза опущенными. Когда ты в рабской позе, взгляд ты не поднимаешь.

У нее приоткрылся рот. В рабской?

Она услышала его смешок.

— Это название позы. Ты не рабыня, негодница, ты — сабмиссив. Обычно рабство означает, что кто-то находится постоянно в отношениях подчинения и доминирования; я таким не занимаюсь.

Уф.

Он положил мозолистые ладони на ее обнаженные плечи, разминая напряженные мышцы.

— Расслабься, Бекка. Это эксперимент, а не пожизненное заключение, — его руки ощущались теплыми и умелыми, и ее плечи начали расслабляться. — И несколько экспериментов нам еще предстоит опробовать, — прошептал он ей в ухо.

Из-под ресниц она наблюдала, как он подошел к шкафу и достал большую сумку и черную штуку, похожую на подушку. Она была длиной с диванную подушку, но толще и выполнена в форме клина. Логан бросил подушку на пол перед огнем, поставил рядом с ней сумку и поманил Бекку пальцем.

Она поднялась, стараясь сделать это грациозно, но от волнения у нее засосало под ложечкой. Улыбаясь, он схватил ее за руки, потянул вверх с такой силой, что она задрожала, и ласково поцеловал. Почти нежно.

Он схватил ее на руки и опустил на подушку в форме клина. Расположив ее таким образом, что голова лежала на более плоской стороне, а бедра оказались приподнятыми с другой стороны, в то время как ноги были широко раскинуты по бокам от этой подушки.

— Теперь, Бекка, я собираюсь зафиксировать твои лодыжки и дать почувствовать, что такое быть связанной.

Ее глаза округлились:

— Но…

— Молчи, — он схватил ее за лодыжку, — только ноги. Руки будут свободны, — он слегка улыбнулся. — Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы полностью мне доверять. И это правильно, — он вытянул ее ногу в сторону и обернул вокруг лодыжки застежку-липучку, потом сделал то же самое с другой ногой. Ее попка лежала на самой высокой части подушки, ноги раскинуты широко в стороны. Киска оказалась открыта на всеобщее обозрение.

Она дернула ногами. Когда она не смогла пошевельнуть ими, Ребекка поняла, в насколько уязвимом положении она оказалась, и ее тело начала бить дрожь. Все сильнее и сильнее, бесконечно и безостановочно.

— На этот раз, негодница, твое тело принадлежит мне. Я буду играть с ним и пользоваться, как пожелаю, — он сжал руки на ее бедрах и развел их в стороны еще сильнее. — Ты помнишь стоп-слово — то, которое должна произнести, чтобы все прекратилось?

— Красный.

Твердые руки массировали ее бедра, прикосновения становились все ближе к ее пульсирующему клитору. Наклонившись, он подул на него, и ощущение теплого воздуха на возбужденной плоти потрясало своей интенсивностью.

— У тебя очень красивая киска, Бекка, — с озорной улыбкой он взъерошил волосы на лобке и прошептал: — Рыжая лисичка.

Он развел большим пальцем внешние половые губы, и ее омыло прохладой, заставив вздрогнуть. Логан нежно ласкал ее внешние губы, прежде чем двинуться внутрь.

— Красивые и пухлые, — прошептал он, проталкивая палец внутрь. — Розово-красные с пурпурным оттенком, — пальцы скользили вверх и вниз по влажному входу, и вся ее киска горела от желания. — Немного опухшие. Но они нальются еще сильнее, до того, как я войду в тебя.

И затем он склонился, касаясь ее языком в том месте, где ее терзали его пальцы. Когда он лизнул ее припухшую плоть, ощущения были настолько острыми, что она начала извиваться, полностью потеряв контроль над своим телом. А потом его большие пальцы широко раскрыли ее киску, и Логан провел языком по опухшим губам к… прямо к самой болезненно-изнывающей точке.

Клитор ныл и пульсировал, а Логан дразнил ее, водя языком по кругу. Каждое движение языка рядом с клитором отзывалось в ней ноющим желанием глубоко внутри. С одной стороны, потом с другой. Он поднял голову и взглянул на нее, на его лице играли тени в неярком свете камина.

— Я сделаю так, чтобы там все набухло. И пульсировало, — он провел пальцем по ее складочкам, — чтобы твой клитор был напряженным и твердым, как член.

Глаза сабы расширились, а ноги дернулись от такой откровенности. Она хотела убежать или молить о большем? Логан хотел это знать. Сила ее реакций, очевидно, напугала ее и обрадовала его. В нем разгоралось чисто мужское желание войти в нее и брать до тех пор, пока они оба не кончат.

Но ответственность Мастера перед сабой была важнее. Они должны больше экспериментировать с ее ощущениями и реакцией, прежде чем он позволит своему члену управлять ситуацией. Он аккуратно поднял пальцем крошечный капюшон клитора, обнажив скрытую блестящую розовую жемчужину. Провел языком по нежным складкам капюшона, вверх и вниз, а затем перешел на другую сторону.

У сабы участилось дыхание. Он поднял глаза и увидел, что у Ребекки побелели костяшки пальцев. Ее железный контроль рухнул.

Он толкнул в нее палец. Внутри было горячо и влажно, невероятно притягательно. Он хотел бы погрузиться в нее так глубоко, чтобы яйца шлепали по ее попке. Когда он потянул палец на себя, стенки влагалища сжались, пытаясь ему помешать.

Он снова скользнул внутрь, затем наружу, добавил еще один палец. У нее вырвался стон.

— Логан…

Он с силой шлепнул ее по бедру, напоминая о правилах. Она дернулась и раскрыла рот от удивления.

— Не забывайся, негодница, или мне придется по-настоящему тебя наказать.

Он почувствовал, как сжались стенки ее влагалища, подтверждая его первоначальные выводы. Возможность наказания возбуждала ее. Сколько еще ему предстояло увидеть. Он ожидал новых открытий с таким нетерпением, которого не испытывал годами.

Он скользил пальцами внутрь и наружу. Бедра, касавшиеся его щеки, бесконтрольно дрожали. Он нащупал внутри кончиком пальца точку G, круглую и выпуклую. Надавливая на нее, он одновременно сильно потер языком ее клитор с одной стороны, пока тот не увеличился, высунувшись из под капюшона.

Ее стоны вдохновляли его. Ничто не способно принести большего удовлетворения, чем возможность освободить женщину от ее комплексов и добиться от нее чистой страстной реакции. И эта маленькая саба скрывала в себе столько же комплексов, сколько и страсти. Сейчас она подавалась бедрами вверх, к его рту, но крепко застегнутые липучки не давали ей двинуться. Ее дыхание изменилось. Внутри нее нарастало возбуждение, и это была неподдельная реакция сабмиссива на осознание собственной уязвимости. И контроля над собой.

Он перестал работать языком, продолжая потирать пальцем точку G, пока она не стала больше и мягче. А затем умело скоординировал ласки, чтобы подводить ее все ближе и ближе к желанной реакции. Точка G и клитор, пальцы и язык, стимулируя одновременно все ее нервные окончания.

Она задыхалась. Дрожала всем телом. Приближаясь к кульминации. Ребекка исступленно выгибалась, когда он касался точки G, внутри нее все сжималось, и, покидая ее тело, он ощущал, как все внутри нее сжимается. Уже близко. Это был парный танец. Он, может, и контролировал ситуацию, но ее реакции определяли, каким будет его следующее действие. И, блять, ему нравились эти реакции.

Он замедлился просто для того, чтобы получить более острую реакцию и насладиться короткими всхлипами, перемежающимися судорожными вдохами. Ее влагалище сжалось еще сильнее. Снизив темп, он удерживал ее на самом краю. Она замерла, задержав дыхание.

У него было искушение не дать ей кончить, и он остановился. Но этот урок он преподаст ей в другой раз. Кроме того, он хотел снова насладиться тем, как она кончит. Он всосал клитор, нежно дразня его, ритмично втягивая и отпуская.

Она подняла бедра, прогибаясь в спине, все выше и выше, а затем ее лоно сжалось в конвульсиях вокруг его пальцев. На Ребекку нахлынули волны удовольствия. У нее вырвался долгий удовлетворенный стон. Настолько полный удовлетворением, что ему захотелось начать все сначала и проделать это с ней снова.

Но его член мог взорваться.

С неохотой он отпустил клитор. В ней все было прекрасно: и сердце, и душа, и киска. Он не мог поверить, что у такой женщины не было любящего мужа и детей, играющих подле нее. Вместо этого в ее ногах сидел он и чертовски этим наслаждался.

Подняв на нее взгляд, он отметил, что ее розовые соски сжались в тугие бутоны. Сокращения внутренних стенок замедлились. Он с силой нажал на точку G и облизал клитор, заставив ее кончить еще раз.

И затем еще раз.

Остановившись и поцеловав ее бедро с внутренней стороны, он почувствовал, как по ее коже стекает пот. Вытащив пальцы, Логан поцеловал Ребекку прямо над лобком, улыбнувшись тому, как задрожали мышцы живота под его губами.

— Ты дрожишь, милая, — но не от холода. — Пожалуйста, заведи руки за голову.

Она нахмурилась, глядя на него. Ее соски уже начали расслабляться, но лицо все еще заливал румянец.

Господи, она была такой потрясающей. Он послал ей в ответ хмурый взгляд и подождал. Она очень неохотно подняла руки. А затем закинула их за голову, выпятив грудь вперед, предоставляя себя для его удовольствия и использования по его желанию.

Он одобрительно улыбнулся и расстегнул джинсы.

Логан раздевался. Ребекка не могла оторвать от него взгляд. Горящий камин освещал его мощною фигуру, отбрасывая тени и очерчивая контуры тугих мышц. Эрегированный член гордо выступал из курчавых темных волос. Он был длиннее того, к чему она привыкла, и гораздо толще. Не тонкое деревце, а мощный дуб. Яйца слегка покачивались между ногами, когда он натягивал презерватив. Мышцы бедер напряглись, и он опустился на колени между ее бедер.

Он поднял ее тяжелые груди одной рукой. Погладил нежную плоть и улыбнулся. Он принялся дразнить, пока они не поднялись, не став твердыми и острыми.

— Разве может кто-нибудь устать, играя с ними, — прошептал он.

Он сомкнул губы на чувствительном пике, и ее словно ударило молнией. Он покатал сосок языком по верхнему нёбу.

У нее перехватило дыхание от легкого ощущения боли. Когда он всосал сильнее, внизу живота все запульсировало от желания. Она толкнулась бедрами, и от возбуждения внутри нее все заныло.

Логан приподнялся, опираясь на предплечье.

— Пришло время для еще одной игрушки. Ты можешь выбирать между кляпом, наручниками и зажимами для сосков.

Она покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.

— О, да, — он провел пальцем по ее губам. — Ты тут ненадолго, милая. Хочу познакомить тебя с основами «темы». Выбирай.

Она сглотнула. Ребекка абсолютно точно не хотела, чтобы ее руки были скованы. Кляп? Нет.

— Зажимы, — прошептала она.

— Хороший выбор, — он схватил сумку и подтянул ее ближе к себе. Затем вытащил из маленького ящичка нечто, похожее на миниатюрные прищепки с черными резинками на концах. Взял одну из них. Из петли высунулся крошечный винт.

— Поскольку ты новичок, я откажусь от украшений или грузиков. В этот раз.

Он склонился над ней, прильнув ртом к груди, пока сосок не затвердел. Затем он закрепил зажим на тугой вершинке, подкрутив винтик так, что прищепка начала невыносимо впиваться в сосок. Ребекка стиснула зубы, и он немного ослабил давление. Осталось лишь ощущение сильной боли, которая каким-то образом усиливала пульсацию в ее киске. Он надел второй зажим, и она подавила вопль.

Боль и при этом невыносимое возбуждение, которое она никогда прежде не испытывала. Боже, как она хотела, чтобы он вошел в нее.

Его волосы, густые и растрепанные, падали ему лоб, касаясь шеи. Плечи блестели в свете огня, и ей так сильно хотелось до него дотронуться, что от желания дрожали руки. Он слегка улыбнулся. Взяв ее за предплечья, он наклонился вперед, его вес и сила вдавливали ее в подушку.

Она не была способна пошевелить… ни единой частью тела. Благодаря тяжелому дыханию, ее грудь прижималась к его, и жесткие волосы, коснувшиеся ее сосков, заставили Ребекку зашипеть.

— Мы обсуждали доминирование и подчинение, — он стиснул ее руки почти до боли, и ее пронзило волнительное предвкушение. — Твое тело сейчас принадлежит мне и находится под моим полным контролем. Я могу пользоваться им в свое удовольствие, — поднявшись на одной руке, он огладил ее тело другой, а затем крепко прижал ладонь к киске и пульсирующему клитору.

Девушка проглотила стон, не в силах отвести глаза от его сурового взгляда.

— Это самый элементарный из уроков и самый тяжелый, — он толкнулся в нее пальцем, демонстрируя, что имел в виду. Он мог делать все, что ему заблагорассудится, а она в ответ была способна только лежать и дрожать под его полной властью.

Он вытащил палец. Через секунду скользнул внутрь головкой члена и потом начал медленно погружаться в нее.

Она была такой тугой, и ее лоно пыталось сопротивляться вторжению, пока его член медленно проталкивался внутрь. Она задыхалась, изнывая от мучительного удовольствия и боли. Вцепившись ногтями в его бицепс, Ребекка старалась не паниковать. Он смотрел ей прямо в глаза, неумолимо наполняя ее, пока она не почувствовала, что вот-вот он разорвет ее на части. Когда он, наконец, остановился, погруженный глубоко внутрь нее, она не могла даже шевельнуться. Все ее тело дрожало, испытывая шок от его вторжения.

Она чувствовала себя такой уязвимой. Захваченной и его членом, и потрясающим взглядом, который, казалось, проникал ей прямо в душу.

Поднявшись на предплечьях, он слегка качнулся.

— Спокойно, малышка, — прошептал он. — Сделай вдох, — большим пальцем он ласково прошелся по ее скуле.

От его нежности у нее на глазах выступили слезы, и она сомкнула веки, чтобы Логан их не увидел.

Он прижался к ней в поцелуе, его губы, нежные как бархат, уговаривали ответить ему, пока она не открылась и не позволила ему зайти дальше. Когда он касался губами ее губ, ее тело постепенно расслаблялось, и переполняющие ее ощущения трансформировались в удовольствие.

— Вот так, — он прикусил ее губу; от шока ее лоно сжалось. И это было чудесное ощущение. Он убрал руку от ее лица и начал ласкать грудь. Потер пальцем сосок, дернув за зажим. Она почувствовала резкую боль, а следом ее затопило невероятное удовольствие.

— Мне так нравится ласкать тебя, милая, что я теряю над собой контроль.

Его слова принесли ей радость. Мозолистой рукой он огладил ее груди, прошелся по бокам и бедрам. Все это он делал с ней и раньше, но теперь каждое его движение ощущалось совершенно по-другому. Из-за того, что он был глубоко внутри нее, все ласки дарили непревзойденное наслаждение.

— А сейчас посмотри на меня, — приказал он глубоким голосом.

Она подняла отяжелевшие веки и встретилась с ним взглядом. На его лицо падала тень, челюсть напряжена. Он толкнулся в нее, подарив неописуемое ощущение. Все ее тело содрогалось от невероятного удовольствия. Он подался назад, и она остро почувствовала пустоту внутри, но через мгновение он вновь скользнул внутрь нее, как волна прилива, накатывающая на берег. Она затаила дыхание и крепче вцепилась в него, пытаясь удержаться от падения в пучину страсти.

Внимательно наблюдая за ней, он увеличил темп. Ее тело растягивалось, приспосабливаясь к нему. Каждый толчок стал приносить не только удовольствие, но и постепенно нарастающее желание.

Он улыбнулся, и от улыбки его жесткие черты лица, предупреждающие об опасности, преобразились в невероятно притягательные.

— Заведи руки за голову, милая.

Но… Она моргнула, осознав, что вцепилась в него, когда он вошел в нее в первый раз. И он не остановил ее.

Его глаза смеялись.

— Похоже, тебе было необходимо за что-то держаться. Но сейчас сцепи руки за головой.

Она незамедлительно выполнила приказ, переплетая пальцы. В этой позе она с невероятной ясностью осознавала свое уязвимое положение и то, что вся власть принадлежит ему.

Логан потерся грубой щекой о ее скулу.

— В следующий раз я свяжу тебе руки, — прошептал он ей на ухо, — и, может быть, зафиксирую твои ноги, разведя их еще шире, и буду дразнить тебя, пока ты не закричишь.

Он почувствовал, как стенки влагалища сжались вокруг его члена, и усмехнулся.

— А пока держи свои руки в этом положении. В следующий раз я чем-нибудь выпорю твою симпатичную задницу докрасна, — он опустил руку вниз и сжал ее ягодицу, чтобы продемонстрировать, что имеет в виду.

Она почувствовала, как реагирует ее тело, и в ней поднялось желание убежать как можно дальше и спрятаться от него. Стоило ему заговорить о порке — и она потекла.

— Ах, опять этот смущенный взгляд, — он прикусил ее нижнюю губу. — Поговорим об этом позже. Сейчас думай только о том, чтобы удержать руки за головой. Понятно?

Она кивнула, крепче переплетая пальцы, и он улыбнулся.

Затем он начал двигаться, и она поняла, как он о ней позаботился. Ритм его движений вызывал в ее теле дрожь желания и приносил невероятные ощущения. Каждый раз, когда он входил в нее, его тело касалось опухшего клитора. Каждое подобное прикосновение заставляло ее киску сжиматься вокруг его члена. Дыхание Ребекки учащалось с каждым его толчком. Она ощущала, что внутри нее нарастает давление, с готовностью приподнимая бедра навстречу ему, в попытке получить большее и стать ближе, чтобы он чаще и с большим давлением касался ее клитора.

С низким смешком он опустил руку ей между ног, скользнув во влажные складочки, твердой рукой проведя по клитору и дразнящее пройдясь вокруг него. Его пальцы были такими влажными и…

— Не двигайся, саба, — рыкнул он, и она замерла, наполовину вытащив руки из-за головы. Она, кажется, не была способна вернуть их на место. Он прикасался к ней снова и снова. Резко вошел в нее, и она бесконтрольно всхлипнула, пока его пальцы продолжали ласкать ее, а внутри все скручивалось в тугой комок желания и удовольствия.

Внезапно все вокруг исчезло, и она взорвалась. Спазмы невероятного удовольствия, расходящиеся от ее киски, захватили все ее тело целиком, вызвав дрожь даже в пальцах.

Он не остановился. Хрипло застонав, Логан ускорил темп. Нежный щипок клитора послал невероятные ощущения по сверхчувствительным нервным окончаниям. Ее спина выгнулась, когда она испытала еще один оргазм.

Прижавшись лбом к ее лбу, он развел ее бедра еще шире. Вошел в нее тремя резкими толчками, и затем прижался к ней теснее, с силой погружаясь в последний раз. Его член дернулся, медленно достигнув шейки матки, пока он продолжал крепко прижимать Ребекку к себе. Через минуту он потерся об нее щекой.

Когда он поднял голову, у нее перехватило дыхание. Теперь, когда он кончил, будет ли он смотреть на нее таким же взглядом? Мужчины порой меняются, достигнув цели, совершенно меняясь…

Он провел пальцами по морщинке между ее бровей.

— И о чем ты сейчас думаешь? — прошептал он. — Опусти руки вниз.

Она опустила руки. Погладив его по твердому бицепсу, она поднялась выше, пройдясь ладонями по покрытым потом плечам. Ее завораживало зрелище мощных мышц, перекатывающихся под гладкой кожей. Она была окружена его запахом, таким мужским и притягательным.

Он мягко поцеловал ее.

— Смелая саба. Ты большая молодец и должна гордиться собой. Подожди минуту, — он вышел из нее и направился в ванную. Вернувшись, Логан освободил ее ноги, а затем твердой рукой снял зажим с соска.

Когда кровь прилила обратно, она схватилась за грудь от неожиданной боли.

— Оу!

Он усмехнулся.

— Намного хуже снимать их, чем цеплять, — игнорируя ее руки, отталкивающие его, он снял второй зажим. Поджав губы, она почти смогла сдержать вскрик, но тут он лизнул ее сосок и начал дразнить его влажным языком.

Боль и удовольствие. Из ее груди вырвался вопль и перешел в стоны, когда он продолжил ласкать ноющую вершинку.

Подняв ее, он отодвинул подушку и положил Ребекку на себя. Теперь они просто лежали на ковре перед горящим камином. Логан был таким высоким, что она чувствовала себя крошечной рядом с ним. Одной рукой он прижимал к себе ее попку, другую запустил ей в волосы и притянул к себе, чтобы еще раз поцеловать.

Нет, он совсем не изменился после секса. Она приподнялась, упираясь ему в грудь, и внимательно посмотрела ему в лицо. Даже когда она была сверху, а он снизу, от него исходила уверенность. Глядя в это сильное, очень мужественное лицо, никто бы не усомнился, что главный тут он.