Влюбленная красавица

Глава 20

Немая сцена так и стояла у нее перед глазами, словно прошла не секунда, а несколько часов. За этот период Тори мысленно сфотографировала лица каждого человека на платформе, начиная с хмуро выглядевшего Клайда, который был принцем-консортом, до Клодии, изо всех сил старавшейся выглядеть по-королевски.

— Я должна найти Терезу!

— Можно мы пойдем с вами? — Сара и ее отец, казалось, произнесли это хором. — Возможно, мы чем-нибудь поможем.

— Будьте любезны… — ответила Тори, — здесь недалеко, пешком дойдем быстрее, чем на машине.

Подходя к дому Нэнси, они замедлили шаг. Когда они приблизились к двери, та распахнулась.

— Красивое создание, — процитировала Тереза, — это радость навсегда. Тор, какое слово является антонимом слова «радость»? Я — как раз оно и есть!

Тори пришлось удержаться от того, чтобы сжать сестру в объятиях и разразиться слезами. Кожа Терезы была зеленого цвета.

— Я слышала о людях, которые приобретали этот цвет от морской болезни. Что с тобой случилось?

— Очень приятно вас видеть, мистер Сэдлик. Сара, я ужасно рада, что ты здесь. Заходите же, а то промокнете под дождем. Знаешь, Тори, насчет ответа на твой вопрос: я думаю, что кто-то позеленел от зависти и окатил меня ею. Как бы то ни было, меня окатили.

— Как? — быстро спросил мистер Сэдлик.

— Я была готова надеть праздничное платье, когда вошла женщина и начала болтать на французском, но слишком быстро, чтобы я поняла. Я подумала, что ее послали, чтобы она превратила мою прическу в медную чашу с огоньками. У нее была какая-то бутылочка, которой она все время трясла; потом она начала наносить жидкость. Только она потекла по моему лицу, так же как и по волосам, и я начала зеленеть. Тогда-то я и закричала.

— Одну минуту. Позвольте. — Мистер Сэдлик подошел ближе и принюхался. — Большую часть жидкости смыли, — сказал он.

— О, все вокруг кинулись смывать ее с меня. Удивительно, что у меня еще остались волосы на голове. Как вы догадались?

— Химикаты — моя работа. А эта женщина, она больше ничего не сделала?

Тереза с серьезным видом покачала головой:

— У меня такое ощущение, словно она улетучилась, как дымовое облачко. Только я одна ее и видела. Некоторые не верят в то, что она существует. Они думают, будто я сама сделала какую-то глупость, которая вышла мне боком.

— Где находилась Клодия все это время?

— Думаю, она наводила красоту, — сообщила Тереза. — Я слышала, одна из наших гримерш сказала, что, мол, только свежевание могло придать ей такую внешность, какой она добивалась, — как у семнадцатилетней.

Мистер Сэдлик писал что-то в записной книжке; он вырвал страничку и протянул ее своей дочери:

— Если ты принесешь это из ближайшей аптеки, мы сможем в какой-то степени ослабить этот цвет. Я могу послать за париком.

— Но я не королева, мистер Сэдлик. Беттили Бафф официально коронована. Видите ли, она такого же роста, как я, и мое платье ей подошло, так что им пришлось выбрать ее. Джипси не хотела, но я настояла. Мы не могли заставлять ждать тысячи людей.

Мистер Сэдлик с любопытством посмотрел на Терезу, после чего обратился к Тори:

— Редкое отношение. Примите мои поздравления.

Тори улыбнулась ему:

— Это — Тереза, такая, как она есть, мистер Сэдлик. Я еще больше ей горжусь, чем гордилась бы, увидев, как ее коронуют даже на самом грандиозном из фестивалей.

Тори приготовила кофе и сандвичи к тому времени, как вернулась Сара.

— Льет как из ведра, — сообщила она взволнованным голосом, — а машина с троном застряла. Принцессы со своими принцами смогли сойти и спрятаться, но королева с королевой-матерью не могут. Что-то сломалось. Они сидят там промокшие, хотя теперь им уже принесли зонты.

Вдруг Тори едва не поперхнулась кофе.

— Тереза, вот бы ты их видела. Сверкнула молния, грянул гром, и дождь как хлынет! Беттили сидела с открытым ртом, а у Клодии был такой вид, словно она говорила «да как вы смеете». Если бы я не волновалась так сильно о тебе, то я бы захохотала. Мистер Сэдлик, я понимаю, что это нехорошо, но вы не знаете, чему эти двое подвергали королеву и ее двор. Для Терезы это был замечательный опыт. Отныне я сомневаюсь, что хоть что-нибудь способно вывести ее из равновесия.

А затем она вспомнила, что должна была предупредить Эймса о присутствии Сэдликов. А если этого не сделать, пострадает Сара. Клодия может выболтать ей то, что не следует.

Сэдлик, казалось, угадал ее мысли, почувствовал ее испуг. Он с пафосом сказал:

— Мы с сожалением отклонили приглашение мистера Эймса, посланное телеграммой в мой офис. К этому моменту он уже должен получить ответ. Мы решили, что для нас желательно быть, если можно так выразиться, менее доступными. — Затем он добавил: — Для общественных мероприятий.

И действительно, они вновь зарегистрировались в знакомом им старом отеле.

— Будет ли обед с нами чересчур общественным мероприятием? — спросила Тори.

— Это будет благом для наших желудков, — сказала Сара.

Сара, снабженная инструкциями о том, как воспользоваться веществами, которые она купила, помогла Терезе вернуть ее прежний цвет лица, после чего на кожу Терезы нанесли смягчающее средство. Мистер Сэдлик сообщил, что ее волосы потускнеют и будут топорщиться какое-то время, и посоветовал постричься коротко.

— По крайней мере, вы убрали это с моей кожи, — вздохнула Тереза. — Пожалуй, о ней я жалела еще больше, чем о волосах. Но разве не обернулась вся эта выходка полным фиаско?

Удовлетворенный проделанной процедурой, Сэдлик отправился в отель, а Тори позаботилась о приготовлении обеда, подумав о том, хорошо ли оставлять Сару с Терезой, ведь это может всего лишь отодвинуть на более поздний срок ее неизбежный приступ горького уныния.

К тому времени, как гости пришли, дождь прекратился, и на умытом дворике мистер Сэдлик, Сара, Тереза и Тори сели за обед. Тори приготовила куриное блюдо под названием галльо-эн-чича, и мистер Сэдлик сказал, что ничего вкуснее он не пробовал.

Он говорил, что предпочитает американский вариант этого блюда испанскому, когда послышался визг автомобильных шин. Через мгновение Дэн — без шляпы и с расстегнутым воротником — вбежал во двор.

Он поприветствовал гостей, улыбнулся Тори и обратился к Терезе:

— Вот. — Он взмахнул целлофановым пакетом. — Это нам доставили на самолете из Лос-Анджелеса. Я бы прибыл сюда раньше, да самолет из-за погоды задержался; гроза перешла на юг.

— Но что это? — спросила Тереза.

— Парик, цвет которого в точности соответствует цвету твоих волос. Разве тебе не звонила Клодия? Разве ты не знаешь, что снова принимаешь на себя роль королевы на сегодняшнем вечернем банкете? Тори…

— Дэн, лучше начни сначала. Не считая Джипси, некоторых девушек и мистера Креншоу, не звонил никто. От Клодии мы ничего не слышали. Наверное, она утонула.

— Утонула? А, ливень. Она под него попала?

Мало-помалу они вытянули из него всю информацию и узнали, что Джипси немедленно сообщила руководителям клуба, что Тереза — жертва чьей-то плохой шутки — не сможет появиться на коронации и на параде. Джипси предложила использовать парик, и Дэн вызвался отправиться за ним.

Он доехал до самого Сан-Франциско, по дороге то и дело звоня по телефону и узнавая, что в тех заведениях, что были открыты, не было именно того парика, который нужен. Кто-то перезвонил в Лос-Анджелес. Был зафрахтован самолет, и Дэн вернулся обратно в столицу графства, чтобы встретить самолет и парик.

— Дэн, — мягко заговорила Тори, — Беттили Бафф формально короновали. Кто-то сообщил, что Тереза Томас нездорова, и мисс Бафф с радостью приняла от нее скипетр. Церемония уже состоялась, Дэн, Беттили — официальная королева фестиваля.

Какое-то время он бродил взад и вперед по двору.

— Так оставлять это дело нам ни в коем случае нельзя, — заявил он. — Тереза, расскажи мне в точности, что случилось.

Девушка, смеясь, рассказала:

— Вначале я подумала, что умру неестественной смертью, возможно, выйду и брошусь под колеса платформы. А потом подумала, какой дурой буду тогда выглядеть, и меня разобрал смех. Я ведь была в одном белье, потому что им пришлось снять с меня практически все, чтобы одеть Беттили. Некоторые из девушек хотели помочь, но ничего особенного они сделать не могли. Их вызвали и велели занять места на платформе. Но одна девушка откопала в душевой старый халат. И вот в нем-то, мои дорогие, я и пробиралась домой. Никогда не чувствовала себя так гадко! Честное слово, я умерла тысячью смертей. Я страдала. Я, королева, плачу зелеными слезами в боковых переулках.

— Но ты пойдешь на банкет?

Тереза нахмурилась:

— Нет. Я больше не хочу никого из них видеть.

Все молчали. Тереза переводила взгляд с одного на другого, но видела лишь пустые, лишенные сочувствия лица.

— Ну а с какой стати мне туда идти? — вспыхнула она.

И вновь ответом ей было молчание.

— Ах, ладно. — Она вздохнула. — Наверное, я должна пойти. Я пойду просто как Тереза Томас, в парике, и буду сидеть, а все будут думать… — И тут ее лицо осветилось. — Но так думать не будут. Я им не позволю. Я пойду туда и отлично проведу время. Кто-нибудь из вас пойдет со мной?

— Мы все с удовольствием к тебе присоединимся, — сказал мистер Сэдлик. — Дэн, я полагаю, нам также желательно переодеться.

— Действительно, но у меня есть одно дело. Я сегодня кое-что слышал по радио. Если буду действовать быстро, то сумею застать ребят в «Курьере» и заставить их передать эту историю правильно. Хотите послушать, как я буду разговаривать?

У Нэнси имелась прямая телефонная линия, связывавшая ее с редакцией «Курьера», которую еще не отключили. Все собрались вокруг Дэна, когда тот потребовал к трубке ответственного редактора.

— Но это сообщение у нас уже готово к печати, — раздраженно запротестовал тот.

— Меня не волнует, даже если вы его уже напечатали, и вам придется уничтожить тираж. Вы напечатаете истинное сообщение, или, я вам обещаю, от вас отвернутся не только все коммерсанты Лейквилля, но и все подписчики. Подумайте, что будет тогда с вашей газетой.

Он попросил, чтобы ему прочитали уже готовую заметку, точнее, ту ее часть, где рассказывалось о королеве.

Редактор послушно прочитал то, что от него потребовали, и добавил:

— Об этом по телефону сообщил Г.И. Бафф.

— В какое время? — резко спросил Дэн.

— В час дня.

Дэн повернулся к Терезе:

— Сколько было времени, когда та женщина испортила тебе волосы?

— Это было ровно в час тридцать.

— Все ясно. — Дэн снова заговорил в телефонную трубку: — Ваш добрый приятель с большим рекламным бюджетом позвонил вам за полчаса до того, как некая парикмахерша со странным подходом к делу явилась, чтобы погубить внешность избранной королевы. Так и знайте.

Послышалось недовольное ворчание:

— Мы не можем это напечатать без доказательства.

Тереза пролезла вперед и попросила трубку.

— Мистер Эннис, — начала она, — это Тереза. Я не хотела бы, чтобы вы это напечатали. Я хочу сказать, что мистер Бафф — это всего лишь один человек. В Лейквилле есть сотни прекрасных людей. Нельзя, чтобы из-за него страдало имя нашего города. Не могли бы вы просто сообщить, что в последний момент «кто-то сыграл скверную шутку над избранной королевой»? Что? Да, из-за временной несостыковки мы вполне уверены, что это мистер Бафф устроил мое разжалование. Он был страшно разозлен тем, что королевой назвали не его племянницу.

С другого конца провода снова послышался голос редактора, после чего Тереза покачала головой.

— Не надо меня цитировать, — настоятельно попросила она. — Да, в данный момент я чувствую себя совершенно ужасно. Получился такой переполох. Моя одежда пришла в негодность… о, господи. Ну а теперь все это выглядит ужасно смешно. И я рада, что так случилось. Я чувствую… вы знаете, чувствую себя свободной.