Влюбленная поклонница

Глава VIII Коварная Черил Радик

Черил Радик? Как ее вам описать? Иногда бывает, что и слова «Свистушка» для этого мало. Сказать, что Черил Радик Свистушка, все равно что сказать, что дом, в котором я живу, построен из кирпичей. То есть да, конечно, из кирпичей, но это далеко не все.

Не сказать, что она самая глупая из команды Свистушек. (Мы так называем подружек Аманды за то, что они называют нас Занудами.) Самая глупая из Свистушек Рейчел Голдстейн.

Черил и не самая главная из них воображала. Королева воображал всего Фор-Корнерса – это Натали Смит со своими длинными пепельно-белокурыми волосами и писклявым голоском маленькой девочки.

И все-таки больше всех из Свистушек мне не нравится Черил.

У нее такая прическа, будто она сунула язык в электрическую розетку. Иногда из-за этих своих торчащих во все стороны волос она мне напоминает рассерженного дикобраза. И что самое смешное – она сооружает такую прическу нарочно. Думает, что так она классно выглядит.

Знаете, бывает, когда человек строит рожи, ему говорят: «Смотри, переменится ветер, и ты таким и останешься». Я думаю, именно это и случилось с Черил.

Кто-нибудь сказал ей: «Слушай, Черил, сострой рожу, как у гиены!» Она состроила. А тут ветер переменился. И теперь ей приходится все время ходить с гиеньей мордой. И это было бы еще ничего, если бы не ее смех – он у нее тоже как у гиены.

На следующее утро мы с Амандой сидели на низкой каменной стене у школы. То, что мы вот так вместе сидим, было приятно и непривычно, хотя общего разговора не получалось, потому что каждая говорила о своем.

– Здесь написано, что любимый цвет Эдди Идена голубой, – сказала Аманда, заглянув в журнал. – Вот удивительно! Мой любимый цвет тоже голубой!

– Поэтому мы решили, что черно-белый щенок будет Кингом, – сказала я. – А двух черно-коричневых мы назовем Моцартом и Квазимодо. Могу спорить, ты не знаешь, кто такой Квазимодо.

– «У него только что закончился двухлетний роман с супермоделью Кэрол Холендер», – прочла Аманда.

– У кого? У Квазимодо? – не поняла я.

– У Эдди Идена! – пояснила Аманда. – Может, ты все-таки будешь слушать, когда я с тобой разговариваю?

Она опять вернулась к своему журналу.

– Эдди говорит: «Людям, чья жизнь проходит постоянно в дороге, очень трудно сохранять личные отношения. Я не осуждаю Кэрол за то, что ей хочется большего. Мы с ней по-прежнему друзья», – Аманда вздохнула.

– Один белый щенок будет Лапкой, а второй Ангелом, – сказала я.

– «Кэрол Холендер говорит, что двум людям, преданным своей профессии, всегда находящимся на виду, очень трудно поддерживать между собой какие-либо отношения», – прочла Аманда. – Как же! А по-моему, она просто не слишком старалась!

Отсутствующим взглядом Аманда уставилась вдаль.

– Как я это хорошо себе представляю, – со вздохом произнесла она. – В Калифорнии у нас будет большой дом с видом на море. Там у меня будет своя студия – весь верхний этаж. Повсюду будут лежать холсты, приготовленные к отправке в разные галереи мира. А у Эдди тоже будет своя студия звукозаписи – в подвале. И мы так устроим, чтобы, когда он уезжал со своим оркестром в турне, я бы проводила выставки в… в… Париже, Риме и… и… ну, где так мокро. Знаешь, такой город, где вместо улиц каналы, – она посмотрела на меня. – Ты понимаешь, о каком городе я говорю? Там еще гондольеры есть.

– Детройт? – спросила я.

– Нет! Вена!

– Ты хочешь сказать, Венеция? Венеция – в Италии?

– Ну да, она самая, – кивнула Аманда. – В общем, как я говорила, если двое по-настоящему хотят быть вместе, они не позволят, чтобы их карьеры им помешали. Я смогла бы стать художницей с мировым именем и не завидовала бы карьере Эдди.

– Ну и молодец, – сказала я. – Будем надеяться, что он сможет вынести твою славу.

– Конечно, сможет, – подтвердила Аманда. – Я бы могла рисовать обложки для его альбомов.

Вдруг глаза ее стали совершенно круглыми.

– Слушай, я могу послать ему одну из своих работ – где я его нарисовала. Можно послать ему письмо через его звукозаписывающую фирму и вложить в него свой рисунок.

По выражению лица Аманды было ясно, что ее фантазии унесли ее очень далеко.

– А потом он напишет ответ, – продолжала она. – И попросит меня сделать обложку для следующего альбома. И мы встретимся, и он в меня влюбится и…

– Эй, погоди! Не торопись! – прервала ее я.

– Что? – уставилась на меня Аманда.

– Ты ни о чем не забыла? Тебе ведь тринадцать лет, а ему двадцать шесть. Разница – тринадцать лет.

– Ну да, но это временно, – сказала Аманда.

– То есть?

– Сейчас эта разница кажется большой. Но к тому времени, когда Эдди будет, скажем, тридцать пять, мне уже будет двадцать четыре.

– Двадцать – сколько?

Аманда сдвинула брови.

– Ладно, двадцать два. Но ты понимаешь, что я хотела сказать? Чем старше становишься, тем менее заметна разница в возрасте, – она покачала головой, с сожалением глядя на меня. – Тебе еще этого не понять.

– Почему это? Я все поняла, – я похлопала ее по плечу. – Ты станешь художницей, будешь жить с Эдди Иденом в Калифорнии в большой вилле на берегу моря. Надеюсь, ты не забудешь о своих родственниках, когда станешь богатой и знаменитой.

– Конечно, – сказала Аманда. – Я куплю для родителей дом в Майами, чтобы они могли там жить в старости.

– А я и Сэм? – спросила я.

Аманда на мгновение задумалась.

– Сэм может стать продюсером фирмы звукозаписи и помогать Эдди с его дисками. А ты, – она улыбнулась, – ты станешь моей горничной.

Прежде чем я смогла придумать на это хороший ответ, нас прервали резкие звуки гиеньего хохота.

Выберите один правильный ответ.

Если, сидя на стене у средней школы Фор-Корнерса, вы вдруг слышите звуки, похожие на смех гиены, это:

а) смеющаяся гиена,

б) Черил Радик.

– Привет, Аманда, – сказала Черил, подходя к нам вместе с Натали Смит и Рейчел Голдстейн. – Сидишь одна? Что читаешь?

Она мельком взглянула на меня:

– А, Стейси. Привет!

Вы обратили внимание: «Привет, Аманда. Сидишь одна? А, Стейси. Привет». Вот почему для меня Черил самая противная из подружек Аманды. По мнению Черил Радик, быть со мной – это все равно что быть одной. Гр-р! Скорее бы выросли щенки Хобо. Я бы их натравила на нее!

– Тут есть статья об Эдди Идене, – указала на журнал Аманда.

– Меня он не интересует, – произнесла Натали, тряхнув своими длинными светлыми волосами. – Я предпочитаю Кэла Хупера.

– Правильно, – поддакнула Рейчел. – Кэл Хупер – это класс!

Рейчел похожа на обезьяну – со своими длинными тощими руками и ногами и жесткими, морковного цвета волосами. Правда, вряд ли среди обезьян найдется такая тупица, как Рейчел Голдстейн.

– Да если бы Кэл Хупер был вдвое красивее, чем он есть, он бы все равно Эдди Идену в подметки не годился, – сказала Черил.

– Ты так думаешь? – немного смутилась Рейчел.

– Эдди Иден всего лишь посредственность, он и двух нот правильно спеть не может! – заявила Натали.

– Ничего подобного! – возмутилась Аманда. – Тогда почему же записи Эдди Идена стоят вторыми в рейтингах, а Кэла Хупера, после того как он ушел из своей группы, даже нет ни в одном рейтинге?

(Кэл Хупер был солистом группы под названием «Шаги по воздуху». Я вам это рассказываю так, без всякой причины. Просто подумала, что, может, вам это интересно.)

– Это правда, – сказала Рейчел. – Дела у Кэла пошли вниз, когда он остался один.

– Ты на чьей стороне? – насупилась Натали. – Ты же вроде бы только что сказала, что предпочитаешь Кэла Хупера.

– Ну да, – кивнула Рейчел. – Но это не значит, что я не предпочитаю Эдди Идена.

– Нельзя предпочитать Эдди Идена Кэлу Хуперу и в то же самое время предпочитать Кэла Хупера Эдди Идену! – заорала Натали.

– А вот и можно! – возразила Рейчел. – Иногда мне больше нравятся песни Кэла Хупера, а иногда – песни Эдди Идена. Что в этом плохого?

Натали бросила на Рейчел очень выразительный взгляд. Я изо всех сил старалась не рассмеяться. Иногда вот так послушаешь Рейчел Голдстейн, и никакой комедии по телику смотреть не надо.

– Это хорошо, что ты не предпочитаешь Эдди Идена, – сказала Черил. – А то ты бы умерла от зависти, когда увидела бы вот это.

Она вытащила из внутреннего кармана куртки небольшой конвертик. Очень медленно открыла его – как открывают конверт с именем победителя на каком-нибудь конкурсе.

И вытащила из него два билета.

Ахнув, Аманда выхватила их из руки Черил.

– Гдехдостала? – вскрикнула она.

(Аманда, когда волнуется, начинает говорить немного непонятно. Думаю, она пыталась сказать: «Где ты их достала?»)

Я заглянула через плечо Аманды.

Эдди Иден. Дорога в рай. Феафилд-холл. Фор-Корнерс.

Это были два билета на концерт Эдди Идена в субботу вечером.

– Катыхдостала? – орала Аманда. – Ктогдекак?..

– Что, впечатляет? – спросила Черил, выдергивая билеты из руки Аманды и размахивая ими перед носом Натали. – Жалко, что тебе Эдди Иден не нравится, – сказала она. – Потому что один из этих билетиков – лишний!

Аманда стала похожа на какого-нибудь героя мультика, когда у него вот-вот должна взорваться голова.

– Как ты их достала? – наконец смогла выговорить она. – Черил! Ты, кажется, говорила, что твои родители не хотят тебя пускать!

– Надо уметь разговаривать с родителями! – пожала плечами Черил.

Разинув рот, Рейчел пялилась на билеты.

– Но твоя мама сказала, что ни за что тебя не пустит, – сказала она. – Даже после того, как ты пригрозила им, что на неделю запрешься в своей комнате и объявишь голодовку.

– Ничего такого я ей не говорила, – возразила Черил.

– Нет, говорила, я при этом присутствовала! – настаивала Рейчел.

– Значит, моя мама передумала, – бросила Черил, сердито глядя на Рейчел. – Она может поступать разумно.

– Да? С каких это пор? – спросила Аманда.

Широкая улыбка появилась на лице Черил.

– А с таких, что она ничего об этом не знает.

– Хочешь сказать, ты их купила без спроса? – удивилась Натали. – Ну, тебе попадет, когда она узнает!

– А кто сказал, что она узнает? – пожала плечами Черил. – У меня есть план. И если действовать по нему, то ничего она не узнает.

– Что еще за план? – спросила Аманда, не спуская глаз с билетов в руке Черил.

Черил ухмыльнулась.

– Я ждала, что ты это спросишь. Потому что ты, Аманда Аллен, – фанатка Эдди Идена и моя самая лучшая подруга, а значит, как раз тот человек, который и поможет мне осуществить этот блестящий план. Если, конечно, тебе хочется пойти на концерт.

Ну и ну! Мне это предложение как-то не очень понравилось. И оно понравилось мне еще меньше, когда Аманда сказала:

– Я все сделаю! Все, что угодно!