Вместе и врозь

2

К тому времени, когда Николас привез пса обратно к тете Летти, у него созрело решение: собаке придется подыскать другого хозяина. Однако, войдя в дом, он застал Летицию Хортроп в необычном возбуждении. Оказывается, ей позвонила Лавиния, сестра покойного мужа и предложила отправиться в путешествие по рекам Франции вместо одной их общей знакомой, которая угодила в больницу.

— Представляешь, Николас, все уже оплачено! — радостно сообщила тетя. — Если бы я решила поехать, мне оставалось бы только упаковать вещи и сесть на поезд до…

— Так что же тебя останавливает? — с улыбкой спросил Николас.

Тетя Летти погладила Джека.

— Не могу же я оставить его одного. Антабус может отправиться в путешествие со мной, но Джек… Был бы он болонкой, проблем бы не возникло.

— Сдай его в гостиницу для собак.

— Не могу, Джеку там будет плохо. Кто станет давать ему на ночь шоколад? Кто проследит, что у него есть все, что нужно? Нет, ему там не понравится. Джек привык спать у меня в спальне…

Николас закрыл глаза. Совсем плохо дело. Неудивительно, что пес не понимает, кто в доме хозяин.

— Так что придется позвонить Лавинии и отказаться от путешествия, — уныло подытожила тетя Летти.

Николас нахмурился. Ему нужно было принять решение, причем быстро. Он собирался пробыть у тетушки всего несколько дней, ровно столько, сколько понадобится, чтобы подыскать себе жилье в Эйнсборо, но ничто не мешает ему задержаться немного дольше. Он посмотрел на пса, уютно устроившегося на коврике перед камином в окружении изжеванных и погрызенных игрушек. Пока тетушка будет любоваться красотами природы и осматривать достопримечательности, я смогу без помех заняться поисками нового хозяина для этого несносного создания, решил Николас.

— Не надо отказываться, — твердо сказал он. — С Джеком останусь я.

— На три недели? Ах, Николас, мне даже неудобно просить тебя о таком одолжении, — смущенно пробормотала тетушка, но Николас заметил в ее глазах радостный блеск.

— А ты меня и не просишь, я предлагаю помощь добровольно, — прозаически заметил он. — У меня как раз есть дела в городе.

— Ну, если ты правда согласен…

— Согласен, согласен. Звони Лавинии.

Тетушка, прихрамывая, пошла к двери, но вдруг остановилась и всплеснула руками.

— Чуть не забыла! Как прошло занятие?

Николас поморщился.

— Можно сказать, никак. Честно говоря, школа не произвела на меня особого впечатления. Рыжеволосая особа, которая ведет занятия, довольно хороша собой, но совершенно не умеет обращаться с животными. Я всегда считал, что рыжие волосы сопутствуют определенному темпераменту, но, похоже, в ее случае…

— Рыжеволосая, говоришь? О, наверное, это Маргарет, она милая, правда? Мег работает в клинике всего полгода. Знаешь, именно благодаря ей я познакомилась с Джеком.

Николас напрягся.

— Благодаря ей? Ты хочешь сказать, что это она несет ответственность за…

Телефонный звонок не дал ему договорить.

Тетушка пошла снимать трубку, и Николас остался один. Мог бы и догадаться! — с негодованием подумал он. Неудивительно, что эта особа с пеной у рта защищала Джека! Вот, значит, кого следует «благодарить» за то, что тетушка приобрела совершенно не подходящего для нее пса! Редкостная безответственность для профессионала!

Николас вспомнил форменное безобразие, которое почему-то называлось «школой для собак». Должно быть, Роджер, принимая эту девицу на работу, думал не головой, а другим местом. Спору нет, она очень привлекательна, нежное личико, голубые глаза, опушенные густыми темными ресницами, копна рыжих кудрей, а уж фигурка словно нарочно создана для того, чтобы ее ласкали руки мужчины…

Николас нахмурился. Не о том я думаю. Наверное, тетушка совершила примерно такую же ошибку в отношении Джека, когда прониклась к негоднику внезапной симпатией, потому что Джек исключительно красивый пес, против этого возразить трудно. Однако внешность бывает обманчива — фраза избитая, но от этого не менее верная. Неужели меня и впрямь влечет к этой Маргарет? Не может быть! Мне нравятся брюнетки — высокие, стройные, умные, независимые, хладнокровные. Любая из них содрогнулась бы от отвращения при одной только мысли о том, что к ее безукоризненному наряду может прилипнуть хотя бы один собачий волосок. Маленькая пухленькая девица со спутанными рыжими кудрями, которая без колебаний может прижать к себе четвероногого сорванца, — вовсе не в моем вкусе. Совсем не в моем…

— Это звонила Лавиния! — радостно сообщила тетушка Летти, вернувшись в гостиную. — Я сказала, что все-таки смогу составить ей компанию. — На лицо пожилой леди набежала тень. — А ты уверен, что не пожалеешь? Я знаю, с Джеком иногда бывает трудновато управиться, но у него золотое сердце. — Она ласково улыбнулась псу, который увязался за ней, когда она ушла разговаривать по телефону, и сейчас вернулся обратно.

— Может, сердце у него и золотое, но о характере я бы этого не сказал, — сухо заметил Николас, бросая на Джека уничтожающий взгляд.

Джек энергично почесал лапой за ухом, чем тут же встревожил хозяйку.

— Как ты думаешь, Николас, уж не подцепил ли он блох? ― озабоченно спросила тетушка Летти.

— Если так, не сомневаюсь, что его приятельница из ветеринарной клиники будет рада избавить его от проблем, — мрачно заверил Николас.

— Пожалуй, я позвоню в клинику. Потом мне нужно собрать вещи, закупить для тебя продукты и…

— В клинику я сам позвоню — завтра. Иди укладывай чемоданы, продукты я вполне в состоянии купить самостоятельно. А сегодня вечером я тебя приглашаю в ресторан.

— Что ты, что ты, ни в коем случае! — запротестовала тетя Летти. — Только не в последний вечер перед моим отъездом! Это было бы несправедливо по отношению к Джеку.

— Ах да, конечно, как это я не подумал, — согласился Николас с плохо скрытым сарказмом. — Прости меня, Джек.

— Мы можем заказать что-нибудь на дом, — предложила тетушка. — В итальянском кафе готовят очень хорошую пиццу с доставкой на дом, Джек ее обожает. Правда, дорогой? Больше всего он любит пиццу с анчоусами.

Услышав название любимого лакомства, Джек радостно застучал хвостом по полу. Николас закрыл глаза и сосчитал в уме до десяти, чтобы сдержаться и не высказать все, что думает по поводу того, во что трансформируется у некоторых любовь к животным.

— Спасибо, Маргарет, что взяли на себя утренних пациентов, — поблагодарил Роджер, выходя из операционной после второй операции. — Кстати, не могли бы вы заглянуть ко мне на пару слов перед уходом домой?

Несмотря на улыбку Роджера и слова благодарности, Мег почувствовала в голосе шефа какое-то напряжение. Она боялась, что мысль о предстоящем разговоре будет отвлекать ее от работы, но, к счастью, ни у одного из пациентов, которых привели или принесли на дневной прием, не было ничего серьезного, и Мег справилась со всем без особых проблем.

Когда по окончании приема она заглянула в кабинет шефа, Роджер широко улыбнулся и сделал приглашающий жест.

— А, Маргарет! Входите!

Она вошла и остановилась в шаге от стола, за которым сидел Роджер.

— Хорошая новость состоит в том, что вы можете завтра взять выходной в компенсацию пропавшего, — если, конечно, вас такой вариант устраивает.

— Спасибо, это было бы замечательно, — сдержанно поблагодарила Мег, сообразив, что, раз есть хорошая новость, значит, должна быть и плохая.

— Садитесь. — Роджер указал на стул. — Сегодня вас, так сказать, бросили на амбразуру, и вы нас всех здорово выручили, мы это оценили по достоинству. В работе каждому из нас что-то нравится больше, что-то — меньше. Я, например, больше люблю лечить крупных животных, а Бриджит, как вы знаете, предпочитает иметь дело с мелкими домашними питомцами.

Мег насторожилась, пытаясь понять, к чему клонит шеф.

— Насколько я понял, сегодняшнее занятие с собаками прошло не совсем успешно.

Неужели кто-то пожаловался?

— Да, возникли некоторые сложности, — неохотно признала она. — Джек…

— Чтобы управлять группой возбужденных собак, нужно иметь очень сильный характер, — продолжил Роджер, не дав ей ничего объяснить. — Я помню, что вы окончили интенсивные курсы кинологов-дрессировщиков с отличными оценками. Однако порой применить полученные знания на практике оказывается труднее, чем мы рассчитываем.

— Кто-то пожаловался, — не сдержавшись, пробормотала Мег. — Я не спорю, что сегодняшнее занятие прошло не совсем гладко, но…

— «Не совсем гладко»! — Роджер вскинул брови. — Если верить Николасу, оно вообще не состоялось.

Сердце Мег забилось еще тревожнее. Как я сразу не догадалась, что жалоба поступила от племянника миссис Хортроп?! И она с жаром принялась защищать себя:

— Он сам виноват! Собаки слишком возбудились и перестали слушаться именно потому, что он привел Джека.

— Ох уж этот Джек. — Роджер вздохнул. — Да, боюсь, с ним действительно возникли проблемы, и, если верить Николасу, не только на занятиях. Недавно по его вине миссис Хортроп растянула ногу, к счастью, не очень сильно. Но, коль скоро в дело вмешался Николас, я подозреваю, что Джек может считать себя освобожденным под честное слово.

Уж не пытается ли Роджер таким способом дать понять, что и я тоже лишь временно освобождена от наказания?

По дороге домой Мег снова задумалась о своем положении. Роджер был довольно снисходительным начальником, и до сих пор Мег считала свое трудоустройство чуть ли не идеальным. Но сегодняшний завуалированный выговор заставил ее усомниться, устраивает ли она своих коллег так же, как они ее. Под конец разговора Роджер прозрачно намекнул, что ей неплохо пройти углубленный курс дрессировки собак. У Мег чуть не сорвалось с языка, что если кому и нужна углубленная подготовка, то не ей, а Джеку. Ее удержала только мысль, что за этот выговор ей следует обижаться не на Роджера, и даже не на Джека, а на вспыльчивого субъекта, который привел сеттера на занятия. Джек — добрый и умный пес, к сожалению, миссис Хортроп его слишком избаловала.

Таким образом за три месяца до окончания испытательного срока Мег обнаружила, что с работой дела обстоят не так благополучно, как ей представлялось. Разумеется, ветеринарных клиник в Англии множество, но ей понравилась именно эта, к тому же, если ее уволят с первого же места работы, это очень плохо отразится на рекомендациях.

И во всем виноват Николас Сэйвидж! — с негодованием думала Мег.