Комбат. Вначале было слово

Глава 5

Муза Червякова смотрелась в зеркало. Любимое занятие для многих женщин. Обычно при этом представительницы прекрасной половины человечества красят губки, пудрятся, наносят тушь на ресницы.

Муза бросила на свое лицо лишь мимолетный взгляд. Чего тут рассматривать? Фэйс как фэйс, с грубоватыми чертами и наметившимися усиками под носом. Поскольку зеркало было в шкафу-купе, Червякова отошла на шаг и напрягла мускулы рук. Предплечье толщиной с ногу подростка вспухло рельефным бицепсом, по размеру не уступавшим антоновскому яблоку. Бицепс был густо усеян жилками вен.

Червякова отошла еще на шаг, поиграла мускулами бедра, наводившими на мысль об узловатом корне дерева, затем напрягла пресс, на котором тут же выступили внушительные квадратики мышц. В завершение она повернулась к зеркалу спиной и встала на цыпочки. Икроножная мышца, в расслабленном состоянии напоминавшая миниатюрный купол, превратилась в рельефный комок, по твердости мало уступавший железу. Муза закончила придирчивый осмотр и прошептала:

– Ну вот, к соревнованиям готова. Черт, но до чего же хочется есть!

Червякова в детстве была коренастым мускулистым ребенком. Воспитанницы детского сада, куда Муза угодила после того, как ее мать и отца, беспробудных пьяниц, лишили родительских прав, ее побаивались, хотя Червякова всегда сторонилась детских потасовок. Своим видом она как бы говорила: «Вот еще – руки марать!»

До тринадцати лет Муза считалась примерным ребенком. Пусть угрюмая, нелюдимая, зато всегда тихая, спокойная. Воспитатели ставили ее другим детям в пример:

– Посмотрите на Музочку. Видите, какая она опрятная, чистенькая. А вы! И не стыдно? Вы же девочки, а ведете себя как последние хулиганы. Кто придумал выпрыгивать из окна в клумбу? Да еще после дождя! А если бы это был второй этаж? Вы бы ноги себе переломали. Сегодня на ужин сладкое получит только Червякова.

Но в тринадцать лет произошло событие, заставившее воспитателей насторожиться. В комнате с Музой жила Юлечка – очень миленькая, симпатичная девочка. Как-то Червякова и Юлечка остались в комнате одни. Юлечка достала маленькое колечко с искусственным изумрудом, которым очень дорожила. Неожиданно Муза встала, подошла к девочке и молча ухватила колечко. Сначала она потянула несильно, будто давая Юлечке время опомниться и защитить любимую вещь. Затем молча рванула, но при этом вместо колечка сжав ладонь девочки. Юлечка не помнила, как так получилась, что она оказалась сверху на Червяковой. Муза лежала на кровати, одной рукой держа ладонь с колечком, а другой крепко прижимая Юлечку к себе.

– Ты с ума сошла! – негодующе воскликнула девочка.

– Тебе больно, малышка? – наконец-то заговорила Червякова. – Прости.

Она разжала руку, державшую кольцо, и нежно погладила Юлечку по щеке. Та резко отклонила голову и попыталась вырваться из цепких объятий.

– Не бойся, Юлечка, все будет хорошо, – Муза перевернулась на бок и окинула чувственным взглядом лицо девочки. – Ты просто прелесть, моя куколка.

Она провела языком по губам Юлечки, а затем впилась в них жарким поцелуем. Девочка лежала, боясь пошевелиться. Червякова была намного сильнее ее. К тому же Юлечку поцеловали впервые в жизни, и ей это понравилось. Неожиданно распахнулась дверь, в комнату зашла одна из воспитательниц. Увиденная ею картина настолько поразила женщину, что поначалу она растерялась и даже засомневалась, целовались девочки на самом деле или ей это померещилось. Услышав скрип двери, Червякова отпустила Юлечку, и та мигом вскочила с постели. Муза же не нашла ничего лучшего, чем прикинуться спящей. Это на чужой-то кровати.

Педагогический коллектив детдома потом долго обсуждал странную выходку их лучшей воспитанницы. Были разные мнения, но большинство все же решило:

– Музочка не виновата, у нее началось бурное половое созревание. Разве дети способны контролировать себя.

Некоторые, самые продвинутые, добавляли:

– Ей бы мальчика!

Но как раз мальчики-то Червякову абсолютно не интересовали. Первое время Муза относилась к ним совершенно равнодушно. Ее душа и тело принадлежали хрупким симпатичным девушкам. У нее и психология была на сто процентов мужская. Через год Червякова решила накачать сильное, мускулистое тело. Не только для своих будущих любовниц, большинству из которых должны понравиться рельефные бицепсы и трицепсы, но и для себя лично. С накачанным телом Муза чувствовала себя так же уверенно, как обычная женщина, имеющая длинные ноги и большую грудь.

Если прикрыть лицо, ее можно было принять за крепенького парнишку. Но она хотела большего, гораздо большего. Имелась одна проблема. В детдоме напрочь отсутствовали условия для занятий женским бодибилдингом. Зато учитель физкультуры был своим в доску, способным посодействовать воспитаннику в достижении поставленной цели. Он выделил Музе закуток, где она все свободное время поднимала гантели и гири. Ничего другого в детдоме, увы, не было. Зато учитель раздобыл где-то пособие, которое называлось «Самоучитель по женскому атлетизму». Червякова изучила его от корки до корки. Она нашла толстый металлический стержень и с помощью физрука приделала к нему ограничители. На этот стержень она вешала все имеющиеся в наличии гири и делала приседания. Она ежедневно пробегала по семь километров, поскольку аэробная нагрузка способствует быстрому росту мышц.

Достигнув совершеннолетия и обретя самостоятельность, Муза продолжила упорные тренировки. Ей повезло. В России пошла мода на фитнес, а грамотные инструкторы отсутствовали напрочь. Пока даже толком не знали, как их готовить. Фитнес преподавали бывшие гимнастки, акробатки, даже легкоатлетки. Червякову тоже взяли инструктором, хотя голоса руководства фитнес-центра разделились. В то время Муза только начинала строить свою фигуру. Прорыв случился, когда она познакомилась с мужчинами, профессионально занимающимися бодибилдингом. Те растолковали наивной дилетантке, какие средства быстрее всего приведут к успеху. И презентовали статью с откровениями фармацевта, чьими услугами пользовались самые известные культуристки мира. Статья была на английском, который Червякова плохо знала, но она, вооружившись словарем, ручкой и терпением, перевела ее от начала до конца. Через три года Муза преобразилась. Теперь это была настоящая бодибилдерша – с могучим телом, кожей, покрытой сыпью от постоянного использования депиляторов, и явственно обозначившимися усиками. Лошадиные дозы анаболиков давали о себе знать.

В личной жизни Червяковой успехи чередовались с поражениями. Успехов было больше, но поражения куда чувствительнее. Юлечка, покинув детдом, очень быстро вышла замуж, не в последнюю очередь опасаясь домогательств культуристки. Еще несколько девушек, на которых Муза положила глаз, оказались безнадежными натуралками. Видно, такая судьба была у Червяковой. Ей нравились девушки, которым в свою очередь нравились мужчины. Впрочем, некоторые из них были не прочь закрутить роман с настойчивой атлеткой. Особенно когда она отбивала их у парня. Такое случалось дважды. И оба раза победа доставалась Червяковой с необычайной легкостью. Она убедилась, что многие ребята гораздо трусливее девчонок.

Первой была Ирочка. Ее Муза заметила в парке, где Ирочка гуляла со своим молодым человеком. Червякова долго преследовала влюбленную парочку. Наконец девушка присела на скамейку, а парень на пару минут отлучился. Как потом выяснилось, Ирочке захотелось пить. Муза не стала терять времени. Она тут же уселась рядом и начала отпускать комплименты, недвусмысленно говорившие о ее намерениях. В таких случаях девушки либо сразу убегали, либо оценивающе рассматривали Червякову. Ирочка выбрала третий вариант. Она с улыбкой сказала:

– Сейчас явится мой парень. Он ведь может обидеться и не посмотреть, что ты девушка.

– Пускай обижается! – Муза скинула легкую курточку, под которой была спортивная майка с короткими рукавами.

– Действительно, – Ирочка наконец-то соизволила внимательно присмотреться к бодибилдерше. – Будет даже интересно посмотреть, кому достанется победа.

Ей явно хотелось мордобоя, схватки двух противников за ее скромную персону. А никакого мордобоя не вышло. Юноша, оценив фигуру поднявшейся Червяковой, сравнив ее широченные плечи и похожие на шары бицепсы со своей ничем не выдающейся фигурой, позорно ретировался, не забыв унести с собой бутылку «колы».

Увы, роман с Ирочкой закончился через пару месяцев. Натешившись с темпераментной атлеткой, она решила вернуться к обычному половому образу жизни.

– Ты самая замечательная из всех женщин. Но парни все-таки лучше, – сказала Ирочка на прощание.

Затем у Червяковой было около десятка ничем не примечательных романов, и наконец она встретила ее. Девушку, заставившую Музу забыть и о Юлечке, и об Ирочке. Недаром ее звали Любовь! И вновь Червяковой пришлось отбивать ее у парня. Причем Любаша не провоцировала выяснение отношений. Внешность Музы сразу заинтриговала ее. Поначалу это был обычный интерес: способна ли женщина с телосложением Геракла дарить другой женщине настоящее чувственное наслаждение? Ради эксперимента и новых эротических ощущений Любаша была готова расплеваться со своим кавалером. Тем более что был он временный, на роль будущего супруга или постоянного любовника не претендовал.

Зато парень был против. И даже маленько пободался с культуристкой, ухватив ее за руку. Он хотел оценить ее силу и затем действовать по обстановке. Червякова перехватила руку юноши и сжала так, что он скривился от боли. Муза потом сама недоумевала: почему молодые люди малодушно ей уступают? Да, она сильнее большинства мужчин, но ведь они по природе своей воины, бойцы. Несколько точных ударов по лицу быстро поставили бы точку в поединке. Ведь Червякова совсем не умела драться! Видимо, страх проиграть в схватке с женщиной у мужиков так велик, что они предпочитают уступить ей без боя.

С Любашей культуристке повезло. Впервые за много лет. Она не только была красива, но и с удовольствием предавалась любовным утехам. Однажды, гладя пальчиком маленькую грудь Червяковой, которая больше напоминала крохотный придаток мощной грудной мышцы, Любаша задумчиво сказала:

– Впервые в жизни я встретила настоящего мужчину. И самое удивительное, что это – женщина!

Муза в ответ прижала девушку к себе и стала водить острым язычком по шее.

– Я никому тебя не отдам, – шептала она, гладя рукой мягкое бедро любовницы.

И это были не пустые слова. Ведь жили они не в безвоздушном пространстве, а Любаша предпочитала мужчин. Зная об этом, Червякова стала брать уроки бокса. На всякий случай. Вдруг следующий конкурент окажется куда решительнее и дело дойдет до потасовки. Муза и не подозревала, как эти знания пригодятся ей в скором будущем!

Поколебавшись, Борис Рублев достал из шкафа цивильный костюм. Галстук он оставил на полке. Это для него было бы уже слишком. И все из-за случайного знакомства, имевшего удивительное продолжение. Две недели назад на подъезде к Москве у него сломалась машина. «Форд», много лет прослуживший Борису верой и правдой, внезапно заглох. Рублев, имевший очень скромные познания об устройстве автомобилей, на всякий случай устроил осмотр, который абсолютно ничего не изменил. Борис сунул руку в карман. Вообще-то он потянул оттуда «мобильник», однако со стороны можно было подумать, что человек хочет проголосовать, но стесняется.

Рядом притормозил «лексус». Вышедший из него мужчина средних лет поинтересовался:

– Сломался или сигареты закончились?

– Если бы сигареты, я бы потерпел до ближайшего ларька, – сказал Борис.

– Ясно. Дай взглянуть. Я когда-то автомехаником работал.

Мужчина принес набор инструментов, осмотрел двигатель, попросил Бориса завести машину и минут десять ковырялся в моторе.

– Можешь ехать. И желательно прямо в мастерскую. Как видишь, склада деталей поблизости не наблюдается, я все закрепил на соплях. Километров двести твой «фордик» пробежит, а потом я за него не ручаюсь.

Мужчина сунул инструменты под мышку и зашагал к своей машине.

– Слушай, есть один вопрос! – крикнул ему в спину Борис.

– Давай!

– Зачем ты сменил работу, если у тебя так здорово получается чинить тачки?

– Так вышло. Теперь я владелец автосервиса.

А четыре дня назад Рублев поздно возвращался домой и услышал крики о помощи. Точнее, криками это можно было назвать с большой натяжкой. Скорее звуки походили на громкий стон, временами переходивший в членораздельные слова. Борис осмотрелся и различил в темноте вырытую строителями яму. Ее огородили лентой, висящей на тонких металлических прутиках. Поскольку днем шел дождь, а к вечеру приморозило, подходы к яме превратились в ледяную корку с уклоном, по которому неосторожный человек скользил, будто на коньках, в чернеющую пустоту. Борис осторожно подошел к яме, сорвал ленту, которая оказалась достаточно прочной.

– Эй, ты меня слышишь? – крикнул он, складывая ленту вдвое.

– Слышу, – раздался сдавленный голос.

– Ты как, двигаться можешь?

– Могу. Кажется, руки-ноги целы. Только головой основательно приложился.

– Тогда я сейчас брошу тебе ленту. Держись за нее крепко, а я попробую тебя вытащить.

На изрытой земле Борис нашел бугорок побольше. Используя его в качестве упора, он бросил в яму ленту, подождал, пока мужчина за нее ухватится, и потащил. Рублев молил Бога, чтобы пленник оказался легче его. Иначе они оба могли попасть в ловушку. Его молитвы услышали. Вскоре мужчина оказался на поверхности и на четвереньках отполз от ямы. Наконец он поднялся.

– Надо же, мой спаситель! – воскликнул Борис, разглядев его лицо.

Перед ним стоял владелец автосервиса. Как выяснилось, мужчина возвращался из гостей. Там он слегка выпил, поэтому воспользовался общественным транспортом. Мужчина решил сократить путь от остановки до дома. Закончилось это плачевно.

– Главное, мобильник при падении вылетел из кармана и вырубился. Я жму на кнопки, а он молчит, сволочь! Какое счастье, что ты здесь оказался, – владелец автосервиса посмотрел на Рублева и неожиданно добавил: – Послушай, а это судьба.

– В смысле человеческой взаимовыручки? – решил уточнить Борис.

– Не только. Понимаешь, у меня на днях будет день рождения. Если бы не ты, я бы встречал его на больничной койке с воспалением легких. Теперь я даже не знаю, как его отмечать без моего спасителя.

Рублев, относившийся к торжественным мероприятиям примерно так же, как индейка к американскому Рождеству, попытался было отнекиваться, но спасенный мужчина остался непреклонен. Он поклялся, что не сядет за стол без Рублева. Борису пришлось уступить. А в результате согласиться с утверждением, что день рождения – грустный праздник. Особенно если встречаешь его в кругу малознакомых и далеких тебе по духу людей.

Гости у владельца автосервиса оказались соответствующие, в большинстве своем предприниматели средней руки и их супруги. Выпив за именинника и выслушав рассказ о его чудесном спасении Борисом, мужчины заговорили о делах. Действительно, не обсуждать же при женах других женщин. Но супруги вскоре перехватили инициативу, затеяв дискуссию о новом шоу. К удивлению Бориса, мужчины тоже подхватили разговор. Как оказалось, большинство гостей было в курсе новинок телевидения, так яростно критикуемого и средствами массовой информации, и обывателями. Как часто слышишь от людей, что они ненавидят современное телевидение. Оказалось, что ненавидят, но смотрят. С ненавистью, временами переходящей в восторг. Гости сыпали именами, фамилиями, обсуждали наряды эстрадных и киношных звезд. Слушая их, Рублев невольно удивлялся. Как же мало надо человеку для счастья! Достаточно лишь показать по телевизору, как люди занимаются не своим делом. Скажем, засветить на весь экран бывшего парикмахера, которому для полноты внешнего образа не хватает только женского бюста шестого размера. И когда это существо неопределенной сексуальной и умственной ориентации начинает излагать свои мысли об искусстве, обыватели довольно улыбаются. Значит, мы еще вполне культурные люди, если жертва пластического хирурга с кастрированным творческим началом вещает по телеканалам.

Если же требуется запредельный рейтинг, надо заставить группу людей заниматься не своим делом. Например, взять десяток посредственных актеров, обозвать их звездами и научить кататься на коньках. Можно провести и обратный эксперимент – снять фигуристов вместо актеров в кино. Да мало ли куда способен завести полет фантазии. Наверняка у зрителей будет пользоваться огромной популярностью пьяный сантехник, заменяющий стоматолога. Или прораб, использующий на стройке исключительно нецензурную лексику, в роли учителя младших классов.

Однообразная беседа за столом длилась больше часа. Рублеву она порядком наскучила, хотя дала немало полезной информации.

«Хоть буду знать, о чем бабки у подъезда судачат», – подумал он, наливая себе водки.