Вне Фазы

Глава 1 Маш

Двое юношей нырнули в бассейн. Маш вошел в воду точнее и сразу захватил лидерство, но Рори загребал гораздо сильнее и на трети дистанции догнал его, а затем уплыл вперед к победе. Раскрасневшись и переводя дух, он засмеялся над финишем Маша: «Копуша!»

Маш пожал плечами. Он ожидал поражения, поскольку его энергия распределялась равномерно, и возможности прибавить в нужный момент не было. Однако он и не утомился, так как мог поддерживать свой темп неопределенно долго. Если бы дистанция была больше, он одержал бы победу.

Рори, само собой, знал об этом; ведь только удачный розыгрыш Решетки мог принести ему победу. Ему нравилось поддразнивать Маша в его нежелании постараться превысить свои возможности. Это было типично человеческое поведение, поскольку он был целиком человек. Маш, разумеется, человеком не был, за исключением телесной оболочки и наличия разума.

Они смахнули с себя остатки влаги и взглянули, как две девушки встали на исходную в дальнем конце бассейна, чтобы начать состязание. Обе девушки были молодые и обладали хорошими фигурами. Их длинные локоны струились по телам, словно полупрозрачная одежда. Одна из них махнула рукой.

— Эй, я думаю, они направляются к нам! — воскликнул Рори. — Давай подождем!

— Да, они согласовали свои действия, чтобы попасть на то же соревнование, что и мы, — согласился Маш.

Рори смотрел, как плывут эти две девушки, не очень уверенно, так же неуверенно, как и вошли в воду. «Андроиды, — пробормотал он. — Они такие неуклюжие».

— Не такие, как предыдущие поколения, — сказал Маш. — Скоро андроиды достигнут уровня человека в координации движений и интеллекте.

— Я бы предпочел, чтобы они оставались неуклюжими и глупыми, — сказал Рори.

— Ведь так можно поматросить и легко бросить их, — согласился с ним Маш. Они уже это проходили. Человек быстро возбуждался и так же быстро остывал. Маш мог, при желании, искусственно вызвать в себе чувство возбуждения и самостоятельно его погасить, но предпочитал не делать ни того, ни другого. Ему очень хотелось испытать подлинные человеческие эмоции, но этого никогда не случалось.

Девушки закончили свою гонку и выбрались из бассейна, обе в струящихся ручейках воды. Груди андроида весело подпрыгивали, когда она отряхивалась. Другая девушка была более застенчива; она стояла несколько смущенно — так, что ее прелести были незаметны.

— Ищете компанию? — спросил Рори. Его взгляд скользил вверх и вниз по телу андроида.

— Ведь вы — люди? — уточнила девушка-андроид. — Я хотела бы обсудить сделку.

— Предпочтения? — поинтересовался Рори, облизнув губы.

— Партнеры.

Рори кивнул: — Конечно, почему бы и нет? Это — Маш, — он тронул приятеля за локоть.

— Это — Агапа, — представила девушка-андроид подругу, легонько подталкивая её. — А я — Нарда.

— Я — Рори. Давай сходим куда-нибудь.

И они ушли, оставив Маша с Агапой. Он не собирался с ней знакомиться, но внезапно почувствовал необходимость в этом.

— Полагаю, мы раньше не встречались, — обратился он к девушке. Вообще-то он был полностью уверен в этом: его память хранила мельчайшие детали.

— Я новенькая, — произнесла она со странным акцентом. — Прибыла только вчера. Нарда показывала мне Игру.

Что ж, теперь Маш просто обязан был решить задачку, которую задал ему андроид. Ну, неотложных дел у него всё равно не имелось.

— Я покажу тебе все, что ты захочешь, Агапа, — аккуратно произнес он имя андроида, которое состояло из трех слогов, с ударением на первый. — Но должен предупредить, что у меня уже есть отношения кое с кем твоего пола.

— Приношу извинения, если я нарушаю обычай, — произнесла Агапа. — Отношения необходимы?

— Нет, но иногда подразумеваются. — Он изучающе посмотрел на нее: — Ты действительно андроид? Ты как-то отличаешься от обычных моделей.

— Я с другой планеты, — ответила она. — Это не мое естественное обличье. Но мне порекомендовали его принять, если я хочу принять участие в этом эксперименте. Ты расстроен?

Инопланетянка! Ничего удивительного!

— Ничуть, — Машу стало еще интереснее от такого поворота событий. Он никогда прежде не сталкивался лицом к лицу с представителями инопланетной гуманоидной расы. Экспериментальное сообщество состояло из людей, роботов, андроидов и киборгов, которые выглядели полностью по-человечески. А в прошлом году произошли некоторые изменения: некое их количество переселили в другой город с целью создать новое равноправное общество, где не оставалось бы изолированных групп рабов. Казалось, схема приносила плоды: к настоящему моменту первые прошедшие эксперимент рабы разъехались по всему Протону, чтобы внедрить новое мышление повсеместно. Однако успех миссионеров ставился под сомнение, поскольку широкая общественность, — и Граждане, и рабы — боролась за прежний уклад жизни так, словно получали за это дополнительные баллы на Турнире.

Теперь же появились чужие. Действительно амбициозный проект. Маш знал, что это начинание его отца. Гражданин Голубой трудился двадцать лет, чтобы преобразить общество Протона, и добился многого. Его усилия принесли свои плоды.

— Я тебя обременяю? — поинтересовалась Агапа.

— Совсем нет. Я просто оценивал последствия эксперимента.

— Боюсь, что с толпой мне не смешаться.

— Все мы когда-то начинали, — утешил её Маш. — Я покажу тебе всё вокруг.

— Было бы замечательно.

Он провёл её по залам Игрового Дворца, объясняя, каким образом любой свободный гражданин имел право на любую из игр решётки. Также он упомянул и рабов, включая его самого, которые старательно практиковались в играх перед ежегодным Турниром, чей победитель получал Гражданство и становился одним из представителей правящего класса. Нарда, похоже, просто привела её сюда и бросила при первой же возможности безо всяких объяснений. Плохой поступок, но ожидать от андроидов человеческого поведения было бессмысленно. К человеческому этикету они не тяготели.

Маш подвёл Агапу к таблице и показал две панели.

— Это механизм отбора, — пояснил он. — Ты становишься по одну его сторону, я — по другую. Каждая панель представляет собой первоначальную решётку, в которой перечислены условия поединка: цифровые — по горизонтали, сверху, буквенные — слева в столбце. Один игрок выбирает число, другой — букву, в пересечении вертикальной и горизонтальной линии — наш выбор игры. На моей решётке подсвечены буквы — следовательно, я должен выбирать из них. На твоей будут цифры.

— Да, — согласилась она. — Здесь написано:

Но я понятия не имею, что всё это значит.

— Ты должна сделать выбор. Если предпочитаешь физическое соревнование, коснись цифры 1. Умственное — дотронься до двойки. Я, в свою очередь, выберу букву, и совместно они определят суть нашей игры.

— Умно, — восхитилась она. — Я коснусь единицы.

— Необязательно ставить меня в известность. Твой выбор должен оставаться тайной, ради которой люди сюда и приходят. — Однако, поскольку первая игра была лишь демонстрацией, Маш проверил свои буквы:

и дотронулся до «И». Разумеется, он и сам относился к категории машин, но здесь это не имело значения. Гражданин Голубой подарил машинам, обладавшим искусственным интеллектом, статус рабов, что означало: они получили возможность играть наравне с людьми и андроидами.

Загорелся квадрат с обозначением:

и тут же вниз от него пошла новая схема.

— Это следующая решётка, — уведомил спутницу Маш. — Она помогает выбрать поединок, основанный на физической игре с инструментами. Нам снова придётся выбирать: на сей раз тебе — из букв, мне — из цифр.

— прочла она. — Кажется, я не понимаю.

— В действительности речь идёт о видах поверхности, на которой нам предстоит играть, — проговорил Маш. — Плоская, Разнообразная, Непостоянная или Жидкая. Программисты перемудрили с сочетанием букв и слов. Очевидно, что земля — как правило, плоская поверхность, языки пламени формируют её уровни, как в горах, газ под тобой рассеивается, а вода — жидкая.

— Спасибо, — поблагодарила Агапа и сделала выбор.

Его собственным выбором стали цифры со значениями

Маш коснулся шестёрки.

Вспыхнул квадратик, на котором было написано:

Теперь в решётке появились девять маленьких коробочек со списком условий сбоку.

— Эти нам потребуется заполнить самим, — сказал Маш. — Выбирай любую игру на своё усмотрение.

— Я не умею в них играть, — возразила девушка. — Стеклянные шарики, надувной мяч, кегли.

Ну, да. Вряд ли инопланетяне играют в те же игры с мячами, что и люди.

— Мы их упростим, — пообещал Маш. — Заполним всю подрешётку одной игрой, фишками. И я покажу тебе, как в неё играть.

Так они и поступили. Сделав окончательный выбор, они направились в комнату со столом и разложенными на нём фишками. Маш показал Агапе, как заставить одну фишку подпрыгнуть с помощью другой. Девушке понравилось. Они сыграли, и, несмотря на его победу, Агапа казалась вполне довольной. Теперь она имела представление, чем тут, на планете Протон, занимаются.

Они покинули Дворец. Маш предпочёл бы отправиться по своим делам, но не знал, как избавиться от Агапы. Он обязался сопровождать её, и, хотя дать обещание его вынудили обстоятельства, понимал, что инопланетянке требуется спутник, и что из него выйдет лучший компаньон, чем из андроида Нарды. Значит, Маш не мог просто на всё это забить.

— Теперь я тебя обременяю, Маш? — нервно осведомилась она.

— Да, — согласился он. — Но я пришёл к выводу, что нужно помочь тебе ещё немного, чтобы ты освоилась в нашем обществе.

Она неуверенно засмеялась, будто для неё подобные поступки были в новинку.

— Ты не такой, как Нарда.

— Она андроид. Я робот.

Агапа ошеломлённо воззрилась на него.

— Я сочла тебя андроидом или человеком, как все остальные. Сходство поразительное.

— Я создан таким, чтобы их напоминать. Так же, как и ты. Но моё внутреннее устройство не более человеческое, чем твоё. — На глаза Машу попалась закусочная. — Хочешь пообедать?

— Звучит неплохо, — кивнула она.

Маш проводил её к одному из пищевых автоматов.

— Опиши, чего бы тебе хотелось, и автомат приготовит это для тебя, — подсказал он.

— Я абсолютно не знакома с местной кулинарией. Наверное, мне стоит довериться твоему опыту.

Он улыбнулся: — Мне не нужно есть. Энергию мне обеспечивают батареи.

— Да, разумеется; ты ведь машина. Тогда просто пойдём отсюда.

Маш поразмыслил. Он подозревал, что девушка голодна, однако боится сделать неправильный выбор.

— Хорошо, я поем с тобой, — наконец, решил он. — Как насчёт нутри-напитка для каждого из нас?

— Приму с благодарностью, — почти раболепно согласилась она. Маш сделал заказ, и через мгновение они уже держали в руках высокие стаканчики с соломинками. — Правила позволяют уединиться? — спросила Агапа.

Он провёл её в кабинку и задёрнул за ними занавеску, отрезая от общего зала с его шумными посетителями.

Маш отхлебнул коктейль через соломинку. Девушка заколебалась.

— Во рту образуется частичный вакуум, — пояснил принцип действия Маш. — Это способствует давлению воздуха, который и толкает жидкость вверх по соломинке.

— Я беспокоюсь не об этом, — покачала головой Агапа. — По сути, я инопланетная амёба. Для ходьбы и разговоров могу поддерживать человеческий облик, но вот для впитывания… Боюсь, мой способ тебя шокирует.

— Я выйду из кабинки, если хочешь, — не стал спорить Маш. — Но с научной точки зрения заинтересован в том, как ты устроена. Наблюдение не стало бы для меня шоком.

И всё же она продолжала колебаться.

— Нарда сказала, что это отвратительно. Думаю, поэтому она от меня и сбежала. — Андроиды отличались грубостью и незрелым юмором. Что именно могло вызвать отвращение у Нарды?

— Не беспокойся, Агапа. Я машина. У меня нет незапрограммированных эмоций, и даже вложенные я способен по желанию отключать. Твои действия меня не оттолкнут.

— Ты уверен?

— Вполне.

— Тогда я усвою этот материал.

Она взяла стакан и растянула его так широко, что тот постепенно превратился в тарелку. Маш знал, что материал гибкий, поскольку пустые контейнеры обычно сворачивались в мячики и выбрасывались в измельчающую мусорку, но никогда раньше не видел, чтобы их деформировали полными.

После этого Агапа склонилась над тарелкой. Черты её лица растворились: нос, глаза, уши и рот исчезли. Голова слилась с шеей; грудь тоже поднялась, чтобы присоединиться к ним. Над столом покачивался гигантский червь. Затем эта масса стала плоской и опустилась на сосуд, полностью накрывая его собой. Плоть погрузилась в напиток.

Коктейль впитывался в блинообразную массу на протяжении следующих пяти минут. Амёба усваивала жидкость, как и большинство её земных сородичей.

Потом масса поднялась и сформировала над плечами нового червя, в котором, в свою очередь, проступили шея, грудь и человеческое лицо. Конфигурация черт повторилась: Маш узнал Агапу с зажмуренными глазами и плотно сжатым ртом.

Веки приоткрылись, а вслед за ними — и рот.

— Теперь ты хочешь избавиться от моего присутствия? — спросила она.

— Нет. Я нахожу процесс твоего питания потрясающим.

— Не отвратительным?

— Познавательным. Спасибо, что показала.

Она посмотрела на него, но ничего не ответила. Маш только сейчас вспомнил, что к своему напитку даже не притронулся.

— Не хочу обидеть вопросом, — начала Агапа, — но с какой целью ты, машина, с такой точностью копируешь человека? Я видела другие машины, созданные для определённой работы, и они выглядели иначе.

— Я из тех, кого называют человекоподобными роботами. Меня создали ради воплощения искусственного интеллекта. Это часть работы моего отца, который интегрировал наделённые сознанием машины в общество Протона. Если гуманоиды сольются с людьми, за ними последуют и остальные роботы.

— Но разве люди вырастают не из маленьких существ, образующихся в телах взрослых? У тебя ведь создатель, а не отец.

— У меня и отец, и мать, — твёрдо сказал Маш. — Мой отец — гражданин Голубой, иммигрант с Фазы. Моя мать — Шина, женщина-робот. В робота женского пола можно поместить человеческую яйцеклетку, которую оплодотворяет мужчина, а она вынашивает в лаборатории своего тела, чтобы подарить рождение, как это делают люди. Таким образом, она становится суррогатной матерью его ребёнка. Но Шина предпочла отказаться от этой модификации и родить ребёнка-робота — такого же, как она сама. Я робот, но заложенная при рождении программа наделила меня сознанием — похожим на то, которым обладает отец.

— Значит, ты был сразу сотворён взрослым — таким, как сейчас?

— Я был ребёнком-роботом, ходил под себя и ничего не знал. Но был приспособлен для еженедельного роста, а также меня обучили всему, что должен уметь человек. Периодически части моего металлического скелета заменялись на бОльшие вместе с проводами. Так я рос и видоизменялся, пока не достиг шестнадцатилетия и не стал выглядеть, как сейчас. Я посещал обычную человеческую школу с андроидами, киборгами и детьми. Во всём, за исключением плоти, я считаю себя человеком.

— Похоже на то, — кивнула Агапа. — Я не понимала твоей истинной природы до тех пор, пока ты меня не просветил. Но какова цель этих значительных усилий?

— Продемонстрировать возможность полного слияния различных, но обладающих интеллектом существ с нашим обществом, — отозвался Маш. — В прошлом роботы, киборги и андроиды подвергались дискриминации. От будущего мы ждём равноправия.

— Вероятно, инопланетяне последуют вашим путём, — согласилась она. — Теперь понятно, зачем я здесь. Власти нашей планеты не поставили меня в известность об основной цели моего пребывания на Протоне. Твой отец весьма проницателен.

— Верно. Но работа ещё не закончена, и ему противостоит значительная часть общества. Мы все должны вести себя осторожно.

— Оппозиция? Никогда бы не подумала.

— Большинство Граждан придерживается старой системы, согласно которой властью наделялись лишь избранные человеческие существа, и только им позволялось соревноваться за Гражданство.

— Ты уже говорил об этом. Кто такой Гражданин?

— Один из представителей правящего класса Протона. В руках Граждан сосредоточена чудовищная власть и право носить одежду. Мы — рабы — должны обращаться к ним исключительно «сэр» и выполнять любые их указания.

— Но, как я поняла, у рабов есть шанс самим добиться власти. Если я преуспею в слиянии с вашим обществом, то заполучу и его тоже.

— Да, но возможность добраться до самого верха имеет свои границы. Гражданин же обладает правом просто её унаследовать. Когда старый Гражданин умирает или отказывается от полномочий, его место заступает новый. Когда умрёт мой отец, его статус достанется мне, и я, скорее всего, окажусь первым из Граждан-роботов. Однако Совет Граждан может издать закон, в котором подобная возможность будет запрещена. Но рабу предоставляется шанс выиграть Гражданство при помощи ежегодного Турнира, как я уже упоминал; таким образом оно досталось Голубому, хотя вообще-то победу присудили его альтернативной личности.

— Альтернативная личность? Это один из аспектов человеческого существования?

Маш улыбнулся: — В каком-то роде. У большинства обитателей Протона имеются аналоги на планете-близнеце под названием Фаза, где вместо законов науки действуют магические. Мне трудно в это поверить, но мой отец утверждает, что она действительно имеет место быть, а я запрограммирован таким образом, чтобы не считать его слова ошибкой. В любом случае, это лишь теория, поскольку к Фазе доступа нет.

Агапа просветлела.

— Людской миф! — воскликнула она. — Вы знаете, что это неправда, но всё равно в неё верите.

— Можно рассматривать и с этой точки зрения, — согласился он.

— У тебя, как у машины, есть планы на будущее?

— Только мечты, которые нельзя реализовать.

— А миф? Надежда, что ты когда-нибудь добьёшься желаемого в разумных пределах?

— Я бы хотел стать живым, — поделился с ней Маш.

— Но это невозможно.

— Значит, нет смысла и желать, — заключил он.

И снова она странно, как-то по-чужому, взглянула на него.

— Думаю, теперь я смогу жить рядом с другими представителями вашего общества. Спасибо за помощь. Возможно, когда-нибудь я окажу тебе ответную услугу.

— В этом нет нужды.

Они поднялись и вышли из кабинки.

— Ха! — воскликнула молодая женщина, увидев их. Её волосы были цвета апельсина и мягкими кудрями ложились ей на плечи, покачиваясь при каждом движении. — Так это правда!

Маш понял, что угодил в неприятности.

— Дорис, позволь всё объяснить… — начал он.

— Запереться в кабинке с другой женщиной! — завелась она. — И задёрнуть за собой интимную занавеску! Это в объяснениях не нуждается!

— Но мы ничем таким не занимались, — возразил он. — Агапе потребовалась помощь…

— Догадываюсь, какого рода! — фыркнула Дорис, окинув взглядом тело Агапы. — Тебе просто не терпелось полапать чужую задницу, да?

— Не понимаю. — Брови Агапы удивлённо приподнялись. — Я нарушила один из местных законов?

— Законов? — яростно осведомилась Дорис. — А что, обычные измены уже не в счёт? Таяла в его руках, вне зависимости от наличия девушки. Да, я бы назвала это нарушением!

— Она не… — начал было опять Маш.

— Я таяла, — согласилась Агапа. — Но не в его руках.

— Не желаю слышать, на какой именно части его тела ты таяла! — закричала Дорис и резко повернулась к Машу. — А я ещё считала себя твоей девушкой! Ты такой же, как и все остальные мужчины! Как только подвернулся шанс переспать с кем-то ещё…

— Ты неправильно всё понимаешь… — покачал головой Маш.

— Хватит! Между нами всё кончено!

— Пожалуйста, выслушай, — сказал Маш, протягивая к ней руку. — Я никогда…

Дорис шагнула вперёд и звучно ударила его по щеке.

— Не лги мне, стальное сердце!

К тому времени вокруг них собралась небольшая толпа зевак. Вперёд выступил парень.

— Этот робот тебе досаждает, Дорис?

— Не лезь не в своё дело, Вар! — огрызнулся Маш, позволяя эмоциональным цепям взять верх над логикой; очень по-человечески. Вар был андроидом, а на сегодня Машу было достаточно связанных с андроидами переживаний.

— Да ну? Заставь меня!

Взгляд Дорис одобрительно переходил с одного на другого. Она была киборгом, которые в обществе считались малость сдвинутыми. Никто не мог предсказать, что киборг выкинет в следующий момент.

— Да, почему бы тебе его не заставить? — спросила она у Маша.

Она пыталась спровоцировать их драку! В интересах всех трёх видов Маш не мог позволить себе такого удовольствия. Он знал, как отреагирует на подобный эпизод его отец.

— Игра, — сказал Маш. — Мы уладим этот вопрос в Игре.

Вар хрипло рассмеялся.

— В Игре? К чему старания? Почему бы не уладить его прямо здесь и сейчас?

Андроидов никогда не заботило, как они выглядят в глазах окружающих. Им нечего было терять, а вот от излишков авторитета отказываться не хотелось. На приобретение Гражданства Вар не рассчитывал, поскольку не являлся сыном Гражданина или экспертом по Играм. Но ради себя и своего вида он вполне мог пойти на поединок с Машем.

— Ради приза, — произнёс Маш. — Чтобы не потратить время зря.

— И какой же ценный приз ты можешь предложить? Ты такой же раб, как и я!

Дорис улыбнулась.

— Я буду призом, — сказала она. — Победитель получит меня.

— Нет… — начал в который уже раз Маш.

Но взгляд Вара прояснился. Ему всегда нравилась Дорис, но до этого момента никаких поощрительных знаков она ему не давала.

— Отлично! За Дорис! — согласился он.

— Личность может быть трофеем? — поразилась Агапа.

— Почему бы и нет? — риторически хмыкнула довольная Дорис. — Ты же была!

Маш пожалел, что не обладает схемой для испускания человеческих вздохов. На кон поставлены его с Дорис отношения — вообще-то, вполне себе гармоничные. Она злилась на него беспричинно, но нашла способ его уязвить. Придётся через это пройти.

Они отправились в Игровой Дворец, остановились напротив решёточных табличек и сделали свой выбор. Машу выпали цифры, и он нажал на 2. УМСТВЕННЫЙ, чтобы свести к нулю временную силу андроида и получить преимущество над его слабым интеллектом. Вар выбрал Б. ИНСТРУМЕНТЫ, направив разминку для ума в русло множества оснащённых самыми разными инструментами умственных игр. Маш не возражал; его перспективы всё ещё оставались на высоте.

Подрешётка этой категории отличалась от той, что предлагали физические игры. Маш снова оказался перед цифрами:

Вару пришлось делать выбор из буквенных обозначений:

Маш поставил на 7. ГОЛОВОЛОМКА, решив, что его логика быстрее андроидовой. Вар выбрал О. ОБЩЕЕ, что расширило возможности дальнейшего выбора.

Новая категория предложила им разнообразные механические головоломки: картину из кусочков, спички, нитки, узелки, кубики, включая кубик Рубика, и лабиринт. Когда окончательные результаты были показаны, Маш увидел, что им предстоит лабиринт. Ну, с этой задачкой он точно справится быстрее андроида.

— Эй, разве ты уже не проходил его сегодня утром, Вар? — спросил один из его друзей.

— Ага, — довольно откликнулся тот.

Ой-ёй. Схема лабиринта менялась всего раз в день. Похоже, Вар только что получил огромное преимущество.

А вдруг он сделал ставку с учётом того, что Маш предпочитал умственные игры с инструментами и любил головоломки? Не спланировал ли он всё это заранее? Если так, Вар был умнее, чем Маш о нём думал.

И всё же Маш проходил лабиринт много раз; большинство его схем были ему знакомы. Возможно, разрыв в преимуществах не так велик, как ему кажется. Некоторые особенности лабиринта вполне могли аннулировать знание его схемы.

Они вошли в комнату с дверьми в лабиринт. На сей раз он был в виде огромного круга с тремя входами. Дорис изображала даму в опасности, а Маш — спасающего её героя, в то время, как Вар был чудовищем. Целью Маша было найти и спасти даму, прежде чем до неё доберётся монстр, который утащит её в своё логово. Если Маш доведёт её до собственного входа-выхода, он одержит победу; если первым успеет Вар, выиграет он. От дамы требовалось идти за тем, кто коснётся её первым. По мнению Маша, весьма двусмысленный поединок.

Он поддерживал с ней отношения, поскольку киборги обладали телом робота и разумом человека. Когда-то она была настоящей женщиной, но в результате несчастного случая, сделавшего её тело неоперабельным, пережила пересадку мозга в машину, где его омыли питательными веществами и подсоединили к управляющим центрам нового механического тела. Подобные пересадки всегда отличались проблематичностью, потому что живой мозг чувствовал себя комфортно лишь в живом теле, и, по меркам киборгов, Дорис считалась более рациональной, чем другие. Ей досталось замечательное тело, которым она с удовольствием пользовалась, и, будучи одновременно человеком и машиной, прекрасно понимала двойственность Маша. Одним из его родителей был робот, другим — человек; существуя в качестве машины, он тосковал по жизни человеческой, оборотной стороне медали. Дорис познала обе, и это делало её бесконечно притягательной. Но из-за неустойчивости характера временами с ней бывало трудно. Её явно забавляли отношения с существом, имеющим человеческое тело, после того, как она наигралась с металлическими. Теперь, разозлившись на него, она намекала на это более чем откровенно.

И всё потому, что он помог инопланетному существу приспособиться к их обществу. Агапа действительно нуждалась в помощи; что ещё ему оставалось делать? Машина могла проигнорировать мольбу, но человек бы помог, и он поступил по-человечески.

Они вошли каждый в свою дверь. Игра началась.

Внутри царил мрак, но его зрение адаптировалось к изменившемуся освещению автоматически. Маш увидел, что коридор извивался во всех направлениях, разделяясь на несколько ходов. Нельзя было с полной уверенностью сказать, который из них ведёт к двери Дорис; придётся положиться на скорость и память, изучая лабиринт в процессе ходьбы. Трюк заключался не только в том, чтобы первым найти даму, но и вывести её отсюда. Если бы им помешал монстр, всё будет потеряно, поскольку тот считался сильнее обычного мужчины и выиграл бы любой прямой поединок. Зато дама отдавала предпочтение герою и поможет ему в поисках — даже отправится навстречу сама, старательно избегая встречи с чудовищем. Если герой дотронется до неё первым, она послушно последует за ним; поймай её монстр, будет кричать всю дорогу, давая возможность герою настичь их и помешать выйти из лабиринта.

До Маша донеслись крики. Монстр уже её поймал! Откуда такая скорость?

Но по мере продвижения он осознал, что крики были другими. Дорис всё ещё ждала их. Она звала не на помощь, а подзывала его к себе.

— Герой! Герой! — кричала она. — Найди меня!

Дура! Разве она не понимает, что монстр тоже прекрасно её слышит? Тем более, что Вар был уже знаком с сегодняшними поворотами и тупиками. Он направится прямо к ней.

Затем Марш услышал соперника, пробирающегося по одному из параллельных коридору. Вар знал, куда идти, это уж точно!

Ну, способ уравнять шансы всё-таки существовал: герой пойдёт вслед за чудовищем! Забившись в ближайшую нишу, Маш притаился. Едва андроид прошагал мимо, он тихо выскользнул и покрался за ним. Вскоре оба уже были у дамы. Вар приближался, однако она и не думала кричать, как полагалось; просто поджидала его, стоя на месте. Неужели Дорис забыла правила игры?

Вар замедлил шаг, когда до неё оставалось всего ничего. Вытянул руку, чтобы коснуться её, и она послушно протянула руку в ответ.

Маша охватило истинно человеческое чувство: ревность. Дорис добровольно отдавала победу в руки Вара!

Маш выскользнул из тени и встал за спиной чудовища. Если ударить внезапно, когда внимание соперника полностью поглощено мыслью о победе, он может заработать несколько очков в свою пользу; игровой компьютер против подобной тактики не возражал. Всё, что требовалось сделать, это дотронуться до Вара, стоя позади него.

— Осторожно! — завопила Дорис.

Встревоженный Вар крутанулся на месте и встретил Маша лицом к лицу.

— Герой убит, — провозгласил голос игрового компьютера. Благодаря предательству Дорис, Маш проиграл: и игру, и её саму.

Вернувшись в свою комнату раба, Маш обдумал ситуацию ещё раз. Он приписал гнев Дорис недопониманию, вызванному его появлением рядом с чужой девушкой. Теперь он понял, что недооценил киборга. Она устала от него, но для разрыва требовался предлог. Если бы она просто ушла от Маша, окружающие сочли бы её сердцеедкой (в данном случае, разбивательницей батарей) и поостереглись бы с ней знакомиться, оставляя без мужской компании. Дорис не стала рисковать и организовала всё так, будто от Маша её увёл другой парень. Это позволило ей сохранить невинность в глазах общества. Заранее обо всём договорившись с Варом, она попросила Нарду — одну из его друзей-андроидов, — подкинуть Машу свою подругу, затем дождалась, пока они останутся с Агапой наедине, и устроила скандал. Не зря Вар оказался поблизости так вовремя. Как хитроумно! После этого Дорис обеспечила андроиду победу, «неверно» разыграв свою партию и, наконец, открыто предала Маша. Таким образом, его отослали в козлы отпущения. Если бы он «выиграл» её, в следующий раз она бы применила другой план.

В итоге он остался без подружки — а возможно, этот период длился гораздо дольше, чем Маш себе представлял. Будучи машиной, он не мог даже ощутить соответствующей случаю боли и разочарования. Человек, андроид или даже инопланетянин, окажись он в подобной ситуации, точно смог бы! Неудивительно, что он наскучил Дорис. Живые создания обладали настоящими эмоциями, которые делали их менее предсказуемыми и более интересными. Как бы он хотел стать живым!

Маш лёг на постель, в которой даже не нуждался, поскольку ему не требовался сон, и пробудил в себе творческую жилку. Новая разработка, установленная всего несколько месяцев назад. Он включал её в странные моменты, чтобы вдоволь наиграться со своей иллюзорной мечтой. В ней содержались случайные факторы, чтобы одна и та же стартовая мысль могла привести к разным результатам, и некоторые из них даже нельзя было назвать логичными. Живым существам часто сопутствовали иррациональная логика или её отсутствие — это являлось частью их привлекательности. Даже киборг Дорис со своим механическим телом и живым мозгом была потрясающе нелогична, когда сама того хотела. Маш мечтал об этой способности, но пока что уловить момент перехода от логики к её отсутствию у него не получалось. Схема оставалась схемой; он мог опираться на неё, но она им не управляла. Маш всегда знал, что в действительности алогично, и это не давало ему почувствовать себя живым по-настоящему.

Сейчас он попробовал кое-что особенное: вообразить себя на таинственной Фазе, где магия работала, а наука — нет. Это было так нелогично, что требовалось приложить невероятные усилия лишь для того, чтобы поверить. Если удастся, Маш сможет поверить во всё, что угодно, включая вероятность лично превратиться в живое существо.

Он вообразил себе брата своего возраста, живущего там, на Фазе. Нет, не брата — альтернативную личность, которая имела к нему такое же отношение, как Стайл — к Голубому Гражданину. Его подобие, только отделённое от его реальности другой — Фазой. Разумеется, в существовании у робота альтер эго не было никакого смысла… как и в существовании магического мира. Как удобно, что эта планета навсегда отделилась от Протона, согласно отцовской истории! Доказать или опровергнуть само её бытие нельзя! Что произошло тогда, поколение назад? Поменялся ли Стайл местами с другим своим воплощением по имени Голубой? Возможно ли, что сама идея этого мира возникла из случайно оброненного кем-то словосочетания «фантастический мир»? Маш сосредоточился, пытаясь поверить в магию, которой жил такой же подросток, как он сам. Вдруг получится как-то с ним связаться. Он попробовал сделать иррациональной иллюзией себя самого. Если бы только он мог в это поверить!

И в какой-то момент Машу показалось, что он почти преуспел. Его сознания коснулось нечто вроде мысли: «Кто ты?» Мысли, возникшей не в его сознании. Живой мысли.

«Я Маш! — подумал он в ответ. — Давай поменяемся местами!» Так же, как это сделала девушка-андроид, сменив одного бойфренда на другого. Её усилия увенчались успехом.

«Ладно», — пришла ответная мысль. Его фантазии достигли нового уровня! Машу действительно казалось, что некоторые из мыслей ему не принадлежат.

Маш сконцентрировался ещё больше — и внезапно ощутил странное искажение. Обеспокоившись, он расслабился; уж не перегорела ли одна из цепей? Он чувствовал себя как-то не так.

Потом он открыл глаза.

Его комната преобразилась.