Вне игры

Глава 3

Райан

— С чего это ты так прихорашиваешься?

Я смотрю на Майка, который лежит на кровати, заложив руки за голову.

— У меня свидание сегодня вечером, — отвечаю я.

— Нет, дерьмо? С кем?

Я сомневаюсь секунду, прежде чем ответить, и затем мысленно даю себе пинок за это. Я не стыжусь того, что встречаюсь с Данни, поэтому не должно быть никаких колебаний. Я все еще не уверен, когда отвечаю:

— Ее зовут Данни. Она на младшем курсе.

Майк ничего не отвечает. Я так понял, он не заинтересован в дальнейшем разговоре. Я лезу в шкаф и достаю коричневую спортивную куртку. Не уверен, куда мы собираемся вечером, но поскольку я сказал Данни, что свожу ее в любое место, то хочу быть готовым к хорошему ужину, если она этого захочет. Я спорил по поводу галстука и решил не надевать его. Мои родители столько раз заставляли меня надевать его, что в любой момент, когда появляется возможность не делать этого, я пользуюсь ею.

— Так, где ты познакомился с этой девушкой?

Видимо, Майк заинтересован больше, чем я думал. Но он был моим лучшим другом с самого начала старшей школы, и мы были в братстве с тех пор, как поступили в Северо-Восточный. Тут действительно нет ничего, чем я не могу с ним поделиться.

— Она та самая официантка, которая была в «Салли».

— Красотка с фиолетовыми волосами, которая заткнула Энджелин?

Я смеюсь.

— Ага. Это она.

Майк со свистом выдыхает и медленно качает головой, будто он жалеет меня.

— Что? — требовательно спрашиваю я.

— Да ладно, чувак. Она совсем не нашего круга.

Это просто меня бесит, хоть в глубине души я знаю, что Майк на самом деле не имел в виду ничего плохого.

— Почему, черт побери, какое это имеет значение? — мои слова звучат более резко, чем я собирался произнести, но я не извиняюсь.

Поднимая руки, он удерживает их в извиняющемся жесте, затем спокойно отвечает:

— Мне это неважно, приятель. Я просто думаю о том, что скажут твои родители. Я уже представляю, как твоя мать говорит: «Ах, дорооогооойй... у нее же фиолетовые волосы. Она что, только вышла из тюрьмы?».

Я хохочу, потому что это именно то, что сказала бы моя мама, и Майк идеально ей подражает. Это заставляет меня нахмуриться. Майк прав, Данни будет сторониться моей семьи и друзей только из-за того, как она выглядит. И меня бесит все заново. Меня бесит даже то, что я разозлился. Я не знаю эту девушку. Я просто нахожу ее интересной и хочу потусоваться с ней немного. Я не могу злиться на то, что мои друзья смогут или не смогут сделать в ее присутствии, когда они, вероятно, даже никогда не встретятся с ней.

— Расслабься. Это просто ужин. Я не собираюсь приводить ее к себе домой, чтобы жить вместе.

— Вот, что я думаю. Ты просто хочешь переспать с ней?

Я бросаю на Майка хмурый взгляд, и он широко ухмыляется.

— Нет, это не то, что я пытаюсь сделать. Вытащи свои мозги из сточной канавы, чувак.

Я хватаю свои ключи и бумажник, уточняя:

— Но если она решит наброситься на меня, я не собираюсь говорить ей: «Нет».

Смех Майка слышится за моей спиной, когда я направляюсь к двери.

***

Заходя в «Салли» я понимаю, что слегка нервничаю. Закусочная забита толпой людей, которые пришли перекусить, и я вижу ее за прилавком, отдающую кому-то чек.

Она одета, так же как и раньше... джинсы, футболка и сникеры. Волосы снова стянуты в хвост, и мне интересно, как она будет выглядеть, если распустит их. Я считаю лиловый цвет на концах ее волос достаточно милым, и я бы солгал, если бы не признался, что пирсинг в носу и брови не выглядит горячо. И вдруг я понимаю, почему нахожусь в ее власти. Это потому, что она выглядит невинной, чертовски невинной, но ее окрашенные кончики волос и металлический пирсинг придают пикантности ее потрясающей внешности.

Данни поднимает глаза и видит меня. Она показывает мне жестом, чтобы дал ей минутку, и я киваю ей в ответ. Я счастлив просто наблюдать за ней на протяжении пары минут.

Я поражен ее легким изяществом. Она шутит с клиентом, который расплачивается прямо сейчас, и ее улыбка буквально озаряет комнату. Повар за прилавком, что-то говорит ей, и она морщится, бросая в него полотенце, которое попадает ему прямо в лицо. Он смеется над ней, и все покупатели у стойки ее поддерживают. Здесь она в своей стихии, потому что она, без сомнения — личность.

Данни снимает фартук и бросает его под прилавок. Взяв сумочку, она поворачивает голову в мою сторону, и я чувствую, как мое сердце начинает биться быстрее. Как может кто-то в мире, кто только что закончил работу в засаленной забегаловке, выглядеть так чертовски хорошо?

— Эй, — говорит она. — Прости, но в итоге мне пришлось работать дольше, чем я планировала. У меня не было времени, чтобы принять душ или переодеться.

— Не проблема. Ты действительно хочешь вернуться домой, или у тебя другие планы?

Она качает головой.

— Мы что-нибудь придумаем. Так даже лучше. Хотя, наверное, прямо сейчас, я пахну жирной картошкой фри.

Я не знаю, что меня толкнуло, но я делаю шаг ближе и склоняю голову так, что мой нос касается чувствительного местечка за ее ушком. Я делаю глубокий вдох, резко вдыхая таким образом, что она может почувствовать меня. И в этот момент, я шепчу ей на ухо:

— От тебя потрясающе пахнет. — И это правда. Ее шампунь пахнет смесью ароматов эвкалипта и апельсина. Я вижу, как она дрожит от моих слов, и бл*дь, чувствую себя как Тарзан, прямо сейчас.

Делая шаг назад, я поворачиваюсь, чтобы открыть дверь и позволить ей выйти первой. Вытаскиваю ключи и иду по направлению к пассажирской двери моего черного «Рендж Ровера». Оглядываясь через плечо, я вижу, что она пошла в противоположном направлении. Я кладу ключи обратно в карман и бегу трусцой, чтобы догнать ее.

— Хорошая ночь для прогулок, — подмечаю я.

Она смеется, и этот звук согревает мою кровь. Ее смех грудной и хриплый, и ох, это так чертовски сексуально.

— Мы просто идем к автобусной остановке. Сегодня ты увидишь Бостон «в стиле Данни». Хотя ты слишком хорошо одет, чтобы ездить на общественном транспорте.

Я дарю ей беспечную улыбку.

— Нет проблем. Я в игре.

Она улыбается в ответ.

— Хорошо. Я была бы разочарована, если бы ты не был.

Ее слова звучат как вызов, и она понятия не имеет, каким азартным я могу быть.

«Ох, Данни, Данни. Я знаю, что ты пытаешься сделать, и ты должна стараться немного усерднее, чтобы стать менее предсказуемой для меня». Нет никаких сомнений, что Данни пытается таким образом оттолкнуть меня, заставив испугаться ее предпочтений. Если она думает, что поездка на общественном транспорте — это страшно, тогда она явно никогда не пыталась увернуться от двухсотфунтовых защитников (прим.ред. около 90 кг), чтобы удержать их подальше от себя и удара о борт хоккейного поля.

— Так, куда мы едем? Ты сказала, что я слишком хорошо одет, но ты должна дать мне более точный ответ, чем просто пара слов.

Она посылает мне уклончивую улыбку и говорит:

— Ты увидишь.

Я должен признать, что сейчас заинтересован в ней даже больше, чем раньше. Я действительно ожидал, что она захочет, чтобы я сводил ее в дорогой ресторан. Я имею в виду, что обычно девушки хотят именно этого. И тот факт, что она решила воспользоваться общественным транспортом, а не моим шикарным и безумно дорогим автомобилем, заставляет меня чувствовать себя словно на иголках, не зная чего ожидать в следующую минуту.

В автобусе у нас нет возможности поговорить, так как он заполнен пассажирами. Моя первая поездка на автобусе, и мне это не по вкусу. Отсутствие мест означает, что мы должны стоять в узких проходах, а Данни прижимается к моей стороне. Она держится за металлический поручень перед ней, а я достаточно высокий, чтобы взяться за подвесной ремешок и еще согнуть свою руку в локте. Когда автобус поворачивает или тормозит, мягкие изгибы Данни прижимаются ко мне. Несколько раз я придерживаю ее за спину, чтобы помочь ей оставаться на месте, и она одаривает меня ухмылкой, которую я возвращаю ей.

Наконец, Данни показывает, что мы достигли нашей цели, и мы выходим с парой других пассажиров. Начинает темнеть, и мне не по себе, что мы находимся в довольно бедном районе города. На улицах повсюду мусор, и я вижу несколько разбитых окон в зданиях поблизости. Я начинаю сомневаться, но Данни переходит через дорогу, и я следую за ней. Мы идем вниз по улице, заворачиваем за угол и направляемся направо к длинной очереди людей, которая тянется от самого входа. Там, должно быть, человек двадцать, которые стоят в очереди, но я в замешательстве. Мы пришли в ночной клуб?

Данни замечает выражение моего лица и берет меня за руку. Она ведет меня мимо толпы, здороваясь с парой человек перед входной дверью. И тут я вижу табличку над дверью: «Организация помощи Церкви». Я оглядываюсь обратно на людей стоящих в очереди, и теперь я понимаю, что они... бездомные.

Они абсолютно разные… черные, белые, азиаты, молодые, старые, мужчины и женщины. Единственное, что объединяет этих несчастных людей, что они находятся за чертой бедности. Некоторые одеты в лохмотья, а другие покрыты грязью. Я знаю, что пялюсь на этих опустившихся на самое дно людей, но не могу ничего с собой поделать. Наконец я медленно поворачиваю голову, чтобы увидеть, что Данни смотрит на меня, как будто она ждет от меня решение.

— Я волонтер, несколько раз в неделю здесь. Это мой вечер, и я подумала, что ты мог бы помочь.

Я хмурюсь.

— И это то место, где ты хочешь, чтобы я поужинал с тобой? Не очень романтично.

Она ничего не говорит, а просто внимательно смотрит на меня.

Я вздыхаю и беру ее за руку, направляясь к двери.

— Хорошо, давай займемся делом. Хватит разговоров.

Я рад, когда Данни награждает меня ослепительной улыбкой, от которой на щеках появляются милые ямочки, когда я веду ее через переднюю дверь.

Она проводит меня через вестибюль, вниз по лестнице и в подвал. Указывает мне на дверь, которая уходит в крыло здания, поясняя мне, что там проживают люди, которые работают здесь полный день. Когда я спрашиваю про людей, стоявших на улице, она говорит мне, что они здесь, чтобы просто поесть, но они живут на улицах.

Данни открывает двойные двери, и мы оказываемся в большом обеденном зале. Тут складные столики, за которыми можно разместить восемь человек, окруженные восемью металлическими стульями. Мне кажется странным, что каждый столик имеет небольшую вазу с кучкой пластиковых цветов в каждой. Большая часть мест занята, и я вижу, как люди заканчивают есть и встают, и волонтеры запускают еще людей.

Я следую за Данни, пересекая комнату и направляясь к задней части, где есть раздаточная, за которой видна большая часть кухни. Открытая дверь, которая находится чуть поодаль сбоку, позволяет людям свободно передвигаться между кухней и обеденной зоной.

— Чертовски вовремя ты пришла сюда, Данни. Я надрываю задницу, пытаясь приготовить еду на завтра.

— Успокойся, Мэверик. Теперь я здесь и постараюсь помочь. У нас получится приготовить отличную еду.

Данни смотрит на меня, и я произношу одними губами:

— Мэверик?

Она наклоняется и шепчет:

— «Лучший Стрелок» (прим. пер. также известен как «Топ Ган» американский культовый кинофильм режиссёра Тони Скотта) — это его любимый фильм.

Я смотрю на Мэверика. Он азиат маленького роста. Носит фартук поверх своей одежды, которая заляпана едой, и он помешивает что-то в большой кастрюле на плите. На его кепке забавная надпись: «Барсук никогда не парится!» (прим. пер. игра «The Honey Badger»)

Данни открывает ящик стола и достает два фартука, бросая один из них мне.

— Мэверик, это Райан. Он поможет мне сегодня вечером.

Ненавижу это признавать, но я не оценил упоминание «Лучшего стрелка». «Второй пилот»[3] должен помогать другому человеку перепихнуться, и будь я проклят, если помогу Данни сделать это.

Мэверик смотрит на меня, затем говорит презрительно:

— Он одет слишком дорого. Ты уверена, что он не побоится запачкать руки?

Прежде чем Данни может ответить, я говорю:

— Я уверен, что смогу справиться со всем. Скажи мне, что делать.

Мэверик фыркает, но указывает на гору картофеля на столе. Я снимаю куртку и, повесив ее на стул, закатываю рукава рубашки. После того как надеваю фартук, беру картофелину и начинаю ее чистить. Данни подходит и останавливается рядом со мной, начиная помогать. Мы работаем в дружественной тишине, в основном потому, что Мэверик стоит рядом, и я могу поспорить на сотню баксов, что если я испорчу что-то, он сделает из меня отбивную. Когда он покидает кухню, унося большую кастрюлю, которая была на плите, Данни подается вперед и склоняется надо мной, толкая меня плечом.

— Ну, как твои дела?

— Потрясающе. Я люблю чистить картошку. Это одно из моих любимых занятий в мире.

— Ты впервые чистишь, да?

Я смеюсь.

— Ага. Но мне всегда нравится пробовать что-то новое, но это я могу смело вычеркнуть из списка.

Мы оба затихаем на минуту, а потом я говорю:

— Знаешь, Данни... проверяя меня здесь, ты ничего не докажешь.

Она смотрит на меня, и я вижу, как на ее лице проявляется состояние шока, потому что я раскусил ее. Она начинает что-то бормотать о том, что и не пыталась проверять или доказывать, но я не даю ей времени оправдываться дальше. Я вытираю руки об полотенце, и провожу пальцем по ее мягким губам, говоря тихо:

— Не отрицай этого. Это тебе не идет.

Ее глаза расширяются, и она выглядит напуганной, но только первые пару секунд, затем она взрывается смехом.

— Полагаю, что я не буду успешна в том, чтобы одурачить тебя.

— Я раскусил твой трюк, — уверяю ее я.

Мы говорим о простых вещах, пока работаем, так как нет возможности для более личного разговора. Я узнал, что Данни подрабатывает волонтером здесь несколько раз в неделю с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, что так же подтверждает, что Бостон родной город для нее, как и для меня. Мэверик суетится между кухней и обеденной зоной, унося полные тарелки с едой и грязные кастрюли. Работники кухни и бездомные действительно ведут себя свободно, они оставляют посуду в обеденном зале, а ее мытье — это наша обязанность с Данни. После двух часов тщательной очистки картошки, мытья кастрюль и выноса мусора, я понимаю, что у меня ноет спина. Это не может не удивить меня, потому что физически я выносливый и крепкий парень. Ты не можешь играть в профессиональный хоккей и не быть в отличной форме. Не знаю, как Данни делает это два раза в неделю, но я понимаю, что уважаю девушку за то, что я действительно никогда прежде не видел в противоположном поле.

Самопожертвование.

Эта дурацкая работа на самом деле добровольная. Это в какой-то мере унижает меня.

Я вытираю последние столешницы и смотрю на Данни. Она держит в руках мою спортивную куртку.

— Ты прекрасно справился сегодня. Как насчет того, чтобы позволить мне угостить тебя пивом?

Я кладу тряпку в раковину и складываю свой фартук. Беру куртку, небрежно закидывая его на изгиб локтя. Предлагаю ей другую руку, и она принимает ее.

Я улыбаюсь, смотря вниз, она выглядит чертовски очаровательно сейчас, ее рука находится в моей.

— Я пригласил тебя на свидание, значит пиво с меня.