Вне конкуренции

Глава 4

Джек свернул на главную магистраль, ведущую к центру Аделаиды.

За минувший месяц случилось многое. Он принял несколько важных решений, в результате чего его жизнь переменилась.

К лучшему, подумал он, вспоминая, как вся семья обрадовалась его переезду с острова Кенгуру сюда, в город.

Он и сам был очень этому рад. Новое место работы — центральный полицейский участок тоже ему нравилось. Тем более, что на службе он мог каждый день видеться с сестрой Синти и братом Майком.

Но, когда Джек возвращался в свое новое жилище — небольшой трехкомнатный домик, находящийся в пригороде Аделаиды, — ему приходилось бороться с грустными мыслями.

О том, что Дейзи Тревис ушла из его жизни без оглядки.

Интересно, что она делает сейчас? Разбирает в суде какое-нибудь дело?

Джек встречал в газетах имя Дейзи. Оно упоминалось в связи с открывающимся через месяц процессом над Родом Сандерстормом, о котором судачил весь город. Защищать известного представителя криминального клана взялся адвокат Фред Миллер. О последнем было известно, что в следующем году он собрался баллотироваться в Общественный совет. Вероятно, предстоящее судебное разбирательство адвокат намеревался использовать в качестве своеобразного трамплина, который должен был обеспечить ему возможность попасть в мир политики.

В печати также упоминалось о коротком романе судьи Дейзи Тревис и адвоката Фреда Миллера, имевшем место около восьми месяцев назад. Один из репортеров выдвигал предположение, что Дейзи Тревис — та женщина, которая поможет Фреду Миллеру подняться по ступеням власти и стать сенатором.

Сама Дейзи никаких комментариев по данному поводу не давала и вообще отказалась обсуждать свою личную жизнь. Заявила лишь, что самоотвод брать не намерена и ее участие в рассмотрении дела Рода Сандерсторма сомнению не подвергается.

Слова Дейзи вызвали еще большую шумиху на страницах печати, но ничего удивительного в этом не было. Джек жалел лишь, что вокруг него не утихали разговоры по поводу всех этих дел. Больше всего на свете ему хотелось забыть Дейзи Тревис. Но как он ни старался, ничего не получалось.

С тем же успехом Джек мог бы попытаться забыть собственное имя.

Он заставлял себя разозлиться на Дейзи и поначалу даже преуспел в этом, но гнев быстро развеялся. Остались одни лишь вопросы.

Не был ли причиной внезапного отъезда Дейзи с острова Фред Миллер? Или всему виной личный кризис, о котором Дейзи упомянула в короткой записке, которую оставила портье отеля, прежде чем уехать?

Джек не знал.

Неведомо ему также было и то, как отнеслась бы Дейзи к его неожиданному появлению. Интересно, как бы она среагировала, постучи Джек в дверь ее кабинета? Удивилась бы или, напротив, расстроилась, что бывший любовник вдруг вернулся в ее жизнь, которая и без того достаточно сложна из-за пристального внимания желтой прессы?

Доехав до ведущего к Дворцу правосудия поворота, Джек снизил скорость.

Ну, давай, Джеки, иди к ней! — сказал он себе.

Подобное происходило уже не впервые. Однако на этот раз автомобиль будто сам собой повернул в нужном направлении. Через некоторое время Джек Доусон вдруг обнаружил, что стоит перед дверью зала суда, где находилась Дейзи, и беседует с одним из клерков.

— Прошу прощения, но судья Дейзи Тревис в данный момент занята слушанием дела, — сказал молодой человек. — Или вы тоже имеете отношение к какому-либо из рассматриваемых ею случаев?

Вопрос довольно двусмысленный, подумал Джек. Некоторое отношение к одному случаю я определенно имею. Причем в равной с судьей Дейзи Тревис степени.

— В некотором роде, — произнес он вслух. — Мне нужно поговорить с судьей. — Сейчас или никогда! — мелькнуло в его голове.

— Ваше имя? — спросил клерк.

Все-таки не нужно было сюда приходить, мелькнуло в голове Джека. Этот парень сообщит Дейзи, кто желает ее видеть, и она велит передать, что занята. Или что-нибудь другое в том же роде. Нет, нужно убираться отсюда, пока…

— Джек?

Он повернул голову так резко, что в шее что-то хрустнуло. Сколько раз за минувший месяц этот голос чудился ему в тишине? Не счесть…

— Дейзи!

Она выглядела так же, как прежде… но все-таки по-другому. То же лицо, однако, в выражении глаз появился оттенок загнанности.

Не потому ли, что она увидела на своей территории меня? — пронеслось в его мозгу.

Но интуиция подсказывала ему, что это выражение возникло в глазах Дейзи уже давно. И вероятнее всего, виной тому не он, Джек, а поднятая вокруг её имени газетная трескотня.

— Что ты здесь делаешь? — Тон Дейзи был скорее удивленным, чем сухим, однако в нем не ощущалось приветливости.

Джеку хотелось о многом спросить, а еще больше — сказать самому, но он как-то не мог определить, с чего начать. Он стоял и смотрел на Дейзи, впитывая ее милые черты, подобно тому, как горячий пустынный песок вбирает воду.

Наверное, так опаленный зноем бедуин, добравшись наконец до цветущего оазиса, смотрит на искрящиеся под солнцем прохладные струи фонтана.

Спустя несколько секунд Джек и Дейзи одновременно вспомнили про стоящего рядом клерка. Тот удивленно глядел на них.

— Почему бы нам не зайти в мой кабинет? — негромко произнесла Дейзи, стараясь говорить подчеркнуто деловым тоном.

Она могла обмануть кого угодно, только не Джека.

Так же деловито кивнув, он последовал за Дейзи в кабинет. Помещение оказалось небольшим, но в его обстановке чувствовался вкус.

Дейзи сразу направилась к добротному, красного дерева рабочему столу и зашла за него — будто установила между собой и Доусоном барьер.

С тем же успехом она могла спрятаться за кирпичной стеной, Джека это не остановило бы. Он не собирался идти на попятный. Ему требовалось получить ответы.

Вот только вспомнить бы вопросы!

— Зачем ты пришел сюда, Джек? — перехватывая у него инициативу, в несколько иной форме повторила Дейзи прежний вопрос. На этот раз в интонациях ее голоса сквозили нотки отчаяния.

— Только не для того, чтобы создавать тебе неприятности, — быстро произнес Джек, испытывая непонятное раздражение. — Похоже, их у тебя и так предостаточно.

В глазах Дейзи промелькнуло удивление, затем как будто легкая обида, но в следующее мгновение все исчезло без следа. Она спокойно, даже прохладно, ответила:

— Иногда они возникают по ходу работы.

Его раздражение усилилось. Дьявольщина, она способна эмоционально отстраниться от всего мира!

Но не от меня, твердо сказал себе Джек. Ведь мы провели вместе такую ночь! Дело даже не в сентиментальных воспоминаниях, а в том, что между нами произошло нечто особенное.

И тогда он решил сказать Дейзи правду.

— Я пришел сюда, потому что ты нужна мне.

Ресницы Дейзи затрепетали, и глаза сразу обрели знакомое — живое и страстное! — выражение. Ее защита оказалась сломленной в мгновение ока.

— Я… Я так сожалею, что мы расстались, даже не попрощавшись…

Джеку безумно хотелось схватить Дейзи за плечи, тряхнуть, припасть к губам и поцелуем вернуть к осознанию реальности возникших между ними на острове отношений, заставить признать, что ничего не исчезло, все продолжается, вплоть до нынешней минуты. Но он лишь стиснул кулаки.

— Какой бы ни была причина, побудившая тебя сбежать, все равно ты не должна была так поступать, Дейзи.

— Я не сбежала. Просто мне необходимо было вернуться домой.

— Из-за очередного судебного разбирательства?

— Работа есть работа, Джек. Уж ты-то должен это понимать!

Он боролся с порывом, побуждавшим его накричать на Дейзи, спросить у нее, как она может стоять всего в нескольких футах от него и не жаждать упасть в его объятия, ощутить прикосновение губ.

Сам он просто умирал от желания прикоснуться к Дейзи.

— Я понимаю. Кстати, именно по этой причине я сам недавно принял несколько важных для меня решений, ибо прежняя работа не способствовала созданию в жизни стабильности. — Он не знал, смеяться ему или плакать при виде того, какое испуганное выражение появилось на лице Дейзи. — Не волнуйся, упомянутые решения были приняты мною еще до того, как я встретил тебя. Впрочем, не буду лгать, у меня еще оставались некоторые сомнения. Если бы ты не уехала, я бы все рассказал тебе.

— Расскажи сейчас. Что это за решения?

— Видишь ли… Словом, не подумай, что я явился к тебе, как несчастный брошенный щенок, отчаянно пытающийся привлечь к себе внимание. Теперь я живу в Аделаиде.

Глаза Дейзи расширились, и в это мгновение Джек понял, что правильно определил постоянно присутствующее в них выражение. Загнанность — вот что сквозило в красивых глазах Дейзи. И еще страх.

Но кого она боится? — подумал он. — Меня?

Это показалось ему смешным, хотя и задело за живое.

— Я не преследую тебя, Дейзи, — продолжил он. — Просто мне предложили постоянную работу в департаменте полиции Аделаиды. Некоторое время я размышлял над возможностью переехать сюда, а после свадьбы моего младшего брата Майка принял окончательное решение. Потом встретил тебя, и это показалось мне неким знаком свыше. Но я не собираюсь становиться для тебя источником каких бы то ни было неудобств. Я надеялся… — Джек вдруг осекся и подумал, что напрасно затеял все это. Дейзи отнюдь не обрадовалась его появлению, следовательно, он неправильно истолковал все случившееся между ними на острове. — Он покачал головой. — Ладно, забудь. Это больше не имеет никакого значения. — Он повернулся и направился к двери. Взявшись за ручку, он обернулся: как бы жалко это ни выглядело со стороны, ему хотелось взглянуть на Дейзи в последний раз. — Ты должна знать: я рядом и готов прийти по первому твоему зову. То, что между нами было, несмотря на всю краткосрочность, так сильно подействовало на меня, что… — Неужели ты не можешь просто уйти, оставив эту женщину в покое и не делая при этом из себя полного идиота? Наверное, это все-таки было невозможно, потому что Джек добавил: — Если когда-нибудь тебе понадобится кто-то, на кого можно положиться, позови меня.

В глубине души он надеялся, что Дейзи остановит его, не позволит уйти. Что бросится следом, выбежит в коридор, скажет, что совершила огромную ошибку или попросту испугалась…

По крайней мере, это было бы правдой, сердито думал Джек, садясь в автомобиль и захлопывая дверцу. Она действительно перепугалась того, что между нами произошло на острове. Иначе откуда этот загнанный вид?

Несколько минут Джек сидел, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.

А может, дело вовсе не во мне? — проплыло в его голове, когда он немного поостыл. Вполне возможно, что Дейзи опасается кого-то другого.

Он еще долго оставался неподвижен, и в его мозгу вертелся один вопрос: что же мне теперь со всем этим делать?

…Дейзи стояла, впившись пальцами в спинку стула и глядя на закрывшуюся за Джеком дверь. Она еще долго испытывала потрясение от неожиданного появления Джека Доусона.

Он сменил место работы. Равно как и место жительства.

И ничего не сказал!

А зачем ему было говорить?

Они случайно встретились тогда, на острове, так почему Джек должен был сообщать о своих планах? Сама Дейзи тоже не особо вдавалась в подробности своей личной жизни. Ей достаточно было и того, что она познакомилась с обаятельным, честным и внимательным человеком. Остальное не имело большого значения.

А теперь Джек сердится на нее. И нужно признать, что он имеет для этого все основания.

С другой стороны, то, что он пришел сюда и рассказал о том, как сильно соскучился по Дейзи, очень сильно подняло ей настроение. Так приятно ей не было уже несколько недель.

И вместе с тем ей почему-то стало стыдно. Но что она могла сделать?

У Дейзи не было иного выхода, кроме как уехать. Не втягивать же Джека в разбирательства с Фредом Миллером!

Когда он ушел, она пожалела, что не рассказала, как часто — особенно по вечерам — ей хотелось снять телефонную трубку, позвонить в пансион и… И что? Ну, хотя бы услышать его голос. А может, она бы даже решилась поговорить. Объяснила бы, что не могла поступить иначе.

Впрочем, нет. Дейзи не стала бы беседовать с Джеком. Она успела достаточно узнать его, чтобы не сомневаться: он непременно ворвется в самую гущу событий, не понимая, как высоки ставки. Как человек честный, Джек изначально будет уверен, что Дейзи поступает правильно, и точно так же делает ее отец.

Отодвинув стул, Дейзи тяжело опустилась на него, испытывая сильную усталость во всем теле. Навалившееся на нее вдруг чувство вины показалось очень тяжелым, даже несмотря на осознание всей подлости того, что Фред пытается сделать с ней и ее отцом.

Впрочем, отец не в курсе происходящего, и Дейзи не собирается расспрашивать его о чем бы то ни было. Ему не так уж много осталось до пенсии, которую он заслужил самоотверженным трудом на протяжении всей своей блистательной карьеры. А потом… Дейзи догадывалась, что отец не станет просто так сидеть дома. Скорее всего, он попробует себя в политике.

И на предстоящих выборах в Общественный совет станет соперником того самого человека, который сейчас шантажирует его дочь.

Может, мне следовало поддаться на уговоры, когда Фред в прошлый раз упрашивал меня возобновить с ним отношения? Тогда разом решились бы все проблемы.

Подумав об этом, она содрогнулась от отвращения. Затем положила руки на стол и прижалась к ним лбом.

Должно же быть какое-то объяснение тому, в чем Фред обвиняет моего отца! — в который уже раз спрашивала себя Дейзи.

Однако она внимательно исследовала дело, на которое ссылался Миллер, и пришла к выводу, что внешне все действительно выглядит не совсем гладко. Случай был негромкий, заурядное уголовное дело. Но громким оно стало после того, как были произведены некоторые судебные действия, причем все совершалось с ведома Джорджа Тревиса, который в ту пору занимал то самое место, что сейчас принадлежит его дочери. И сейчас Дейзи предстоит вынести решение по делу этого же, но совершившего гораздо более тяжкое преступление человека — Рода Сандерсторма.

Фред Миллер пребывал в восторге — еще бы, ведь ему выпала такая чудесная возможность блеснуть талантами. На деле Сандерсторма он надеялся сделать себе еще более звучное имя, с которым не зазорно будет выйти на политический ринг.

Однако никто не знает, что положение Фреда не так уж блистательно, как кажется на первый взгляд. Оно обусловлено множеством скользких моментов, от которых зависит не только карьера адвоката Миллера, но его будущее как таковое.

Проблема заключается в том, что некогда Фред привлек к своей избирательной кампании средства той самой семьи, одного из членов которой ему предстоит защищать перед законом. Потому-то он и ухватился за это дело обеими руками.

Только проиграть процесс Миллер не может. Тогда вся выстроенная им конструкция рухнет. И не видать ему политической карьеры как своих ушей.

Иными словами, Фред, во что бы то ни стало должен спасти Рода Сандерсторма от тюрьмы.

Вот тут и находилась главная закавыка. Ведь выиграть это дело адвокату не представляется никакой возможности. Так что Сандерсторм бил Миллера по всем позициям. А если еще учесть, что противником адвоката на выборах станет судья Дейзи Тревис, то без дополнительных финансовых средств тому не обойтись. Но добыть их он сможет все у того же клана Сандерстормов.

Получается замкнутый круг.

Вот и задумал Фред Миллер беспроигрышную комбинацию. Если все получится как надо, то главный противник Джордж Тревис окажется скомпрометированным и тогда, упекут ли Рода Сандерсторма за решетку или нет, для Фреда перестанет иметь значение. Потому что если не станет основного конкурента, то и деньги для предвыборной кампании искать не понадобится.

С другой стороны, если все-таки подзащитный Фреда Миллера останется на свободе, тоже неплохо. Тогда к адвокату потекут денежки.

А осуществить свой маленький проект Фред решил с помощью Дейзи. Той ничего не стоит подыграть ему на суде и вынести решение в пользу Рода Сандерсторма.

Вообще-то Миллер ничего не теряет. Если Дейзи откажется действовать по его указке во время судебного разбирательства по делу Сандерсторма, он извлечет на свет некую старую историю, в результате чего Джордж Тревис сойдет с дистанции.

Если не откажется… Тогда тем более все будет просто замечательно.

Дейзи потерла виски пальцами. Что же делать?

Она устояла под натиском ухаживаний Фреда. А также перед искушением взять самоотвод по делу Сандерсторма. В последнем случае ее могли бы заменить другим судьей, и не исключено, что тот легко оказался бы у Фреда в кармане.

Теперь Дейзи предстояло принять решение относительно того, как быть с несколькими непонятными фактами, которые, по мнению Фреда, свидетельствуют не в пользу ее отца. Один неверный шаг — и Джордж Тревис будет отдан на растерзание газетным акулам. То-то они потешатся!

Фред уверял Дейзи, что располагает какими-то неопровержимыми доказательствами существования темных пятен на якобы безупречно чистой биографии Джорджа Тревиса. И хотя та не очень верила, что компрометирующие материалы действительно есть, вся эта история сильно выводила ее из равновесия.

Если не сказать больше.

Когда Фред Миллер явился на остров Кенгуру, Дейзи ясно и отчетливо дала ему понять, что никакого возобновления отношений между ними не будет. Тогда он пригрозил, что разрушит ее карьеру.

По возвращении в Аделаиду он действительно предпринял некоторые шаги в этом направлении, попытавшись бросить тень на репутацию Дейзи. Именно Фред дал газетчикам информацию о якобы вспыхнувшем между ним и судьей Дейзи Тревис романе.

Пресса сразу подхватила лакомый кусочек, хотя на самом деле речь шла всего лишь о уикенде, действительно проведенном Дейзи наедине с Миллером. Просто Фред сумел подать всю историю таким образом, будто тогда они пережили взрыв страстей.

Однако, как Миллер ни старался, ему не удалось принудить Дейзи к сотрудничеству на предстоящем процессе. И тогда он прибег к открытому шантажу.

Дейзи не знала, что имеется у Фреда против ее отца, но не могла рисковать, вскрывая затеянные тем махинации. В полицию она тоже не обращалась, опасаясь огласки. Даже если отец невиновен, на его честное имя будет брошена тень.

На столе Дейзи зазвонил телефон, и она резко выпрямилась. Затем схватила трубку, не дожидаясь очередного звонка, и произнесла:

— Судья Дейзи Тревис.

— Мне нужно встретиться с тобой. Наедине.

Дейзи замерла, желудок ее неприятно сжался.

— Это совершенно невозможно.

— А я считаю совсем наоборот. Нам нужно договориться о канале связи. Частном. Время уходит, пора составить план действий.

— Фр…

— Никаких имен! И не умничай. Просто делай, что я говорю, и все получится в лучшем виде.

Дейзи вспомнила обо всех тех, кому Род Сандерсторм нанес ущерб — финансовый, физический, моральный — за тот время, которое понадобилось ему, чтобы встать во главе одного из наиболее известных криминальных кланов страны. Потом она подумала о том, какой основательный материал собрало следствие против Рода Сандерсторма, и от гнева у нее перехватило горло.

— Где? — коротко спросила Дейзи.

— Так-то лучше. Сегодня в восемь вечера на нашем месте.

На нашем месте.

Дейзи с трудом сообразила, что речь идет о перекинутом через ручей мостике в сквере, где они с Фредом прохаживались и беседовали после единственного совместно проведенного уикенда.

Тогда Миллер убеждал Дейзи в необходимости продолжения того, чему было положено начало во время выходных. Дейзи же была уверена, что их, так называемые отношения кончились, даже не начавшись. Несмотря на внешнюю привлекательность и интеллигентность, вблизи Фред не произвел на нее большого впечатления.

— Все могло бы быть совсем по-другому, — после паузы прозвучал в трубке голос Миллера. — Не нужно было тебе уходить от меня.

Дейзи поморщилась, представив себе, о чем он наверняка сейчас думает. И еще от ощущавшейся в его словах скрытой угрозы.

Хорошо, что она быстро разглядела истинную суть Фреда Миллера. Этот человек не понимает слова «нет», не может смириться с отказом.

Фред заявил Дейзи, что осознал неизбежность их совместного будущего, как только впервые увидел ее. Разве она не понимает, что они словно созданы друг для друга? Дейзи понимала, но в основном то, что речь идет о лишь будущем Фреда. Ее саму он просто намеревался использовать в своих честолюбивых устремлениях.

Фред говорил, что, разумеется, она может обзавестись детишками, если захочет, но никоим образом не должна бросать из-за них работу. Ведь это помешает осуществлению его планов. А ребятишки… Что ж, идея не так уж плоха. Они хорошо смотрятся, будучи изображенными на предвыборных плакатах. А на нянек у Дейзи и Фреда средств хватит.

— Мы будем великолепной парой! — с воодушевлением говорил Миллер. Его самоуверенные фантазии простирались очень далеко.

Стоя на мостике и слушая излияния Фреда, Дейзи ужасалась. Тогда-то она и сказала без всяких обиняков, что никакого совместного будущего у них быть не может. А потом повернулась и ушла, оставив Фреда стоять столбом.

Разумеется, он воспринял это как оскорбление. С тех пор прошло восемь месяцев, и Дейзи надеялась, что он забыл о ней или даже увлекся другой девушкой. Такой, которой легче управлять.

Но она ошиблась.

— Приходи, — велел Миллер с тихой угрозой в голосе.

Дейзи чуть не задохнулась от ярости.

— Ладно, — хрипло выдавила она.

В трубке раздался смешок.

— Молодец. Хорошая девочка. Настоящая папина дочка! — И, прежде чем Дейзи успела что-либо ответить, зазвучали короткие гудки. Чувствуя, как дрожат руки, она повесила трубку и уставилась на нее, как на ядовитую змею.

— И в чем же тут дело? — негромко донеслось с порога.

Схватившись за сердце, Дейзи метнула взгляд в том направлении. В дверях стоял Джек Доусон.

Сколько он успел услышать? — пронеслось в голове Дейзи. Кажется, я не сказала ничего такого, за что Можно было бы уцепится.

Она постаралась сконцентрироваться и обуздать испуг.

— Что… — Она прокашлялась. Затем выпрямилась, борясь с желанием встать и броситься Джеку на шею. Однако она понимала, что это неосуществимо: сейчас между ними многое изменилось. — Что тебе вновь здесь понадобилось?

Джек медленно прикрыл за собой дверь и направился к рабочему столу Дейзи. Выражение его лица было очень серьезным.

Глядя сейчас на Джека, Дейзи, пожалуй, впервые по-настоящему оценила его.

— Я сел в автомобиль и собрался уехать, но мне не давало покоя унылое выражение, которое я заметил в твоих глазах. — Джек уперся ладонями в столешницу и наклонился к Дейзи. — То самое, что вижу сейчас.

Дейзи была не настолько хорошей актрисой, чтобы не выказать смущения. Тем более, что в последнее время она испытывала сильнейшую эмоциональную нагрузку. К тому же перед Джеком она просто не могла притворяться, потому что он, казалось, видел ее насквозь.

— Поэтому спрошу еще раз: что происходит? Мне можешь рассказывать смело. Потому что я не из тех, кто удирает.

— Я тоже не удирала, — устало возразила Дейзи. — Просто предпочла уехать. Так было лучше. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось. — Она прямо взглянула на него. — Пожалуйста, уйди. Доверься моему мнению.

— Забавно, но я надеялся, что ты окажешь мне эту честь.

Джек отодвинулся от стола, но к двери не пошел. Вместо этого он опустился в одно из кожаных кресел.

Глядя на него, Дейзи не знала, чего опасаться больше — того, что он отказывается уходить… или что действительно уйдет, когда она больше всего будет в нем нуждаться.

Джек в свою очередь смотрел на Дейзи, спрашивая себя, что он о себе возомнил. Ведь она ясно дала понять, что, каковыми бы ни были ее проблемы, не нуждается в его помощи.

Однако сквозящий в глазах Дейзи страх удерживал Джека на месте.

— Чего ты так боишься? — спросил он. — И не говори, что я ошибаюсь. Я не слышал всего телефонного разговора, но видел выражение твоего лица. Кто тебе угрожает?

Это было всего лишь предположение, но промелькнувшее на лице Дейзи паническое выражение подсказало ему, что своим вопросом он угодил в самую точку.

— Вообще-то это совершенно тебя не…

— Знаю. И что это не мое дело и что ты стараешься выдворить меня отсюда с целью защитить от чего-то. Хотя, если источник твоего страха не я, то не понимаю, почему ты волнуешься. Ведь ты прекрасно знаешь, что я способен постоять за себя. — Он посмотрел в глаза Дейзи. — Уж в этом можешь не сомневаться.

Она открыла рот, собравшись выдвинуть очередное возражение, но передумала и взамен сказала:

— Я не намерена с тобой спорить.

— А я вовсе не ради этого сюда вернулся.

Дейзи пристально взглянула на него.

— А ради чего?

— Хочу тебе помочь. — Джек произнес это и поднял руку, предупреждая реакцию Дейзи. — Мне вовсе не хочется вмешиваться не в свое дело, но подставить плечо я могу.

Дейзи невесело усмехнулась. Заметив это, Джек на миг плотно сжал губы.

— Ну, хорошо, может, мне действительно хочется оказаться вовлеченным в твои дела. Но лишь потому, что я беспокоюсь о тебе.

Перед ним сидела внешне непроницаемая женщина, однако он знал, что у нее есть сердце, чувства, страстность. Причем последняя, распространяется не только на сексуальную сферу. Именно осознание всего этого и вынуждало Джека столь настойчиво предлагать Дейзи свою помощь. Ему больно было видеть переживания такой замечательной женщины.

Он терялся в догадках, что может столь сильно беспокоить ее. На ум приходило лишь одно — ее отец. Рассказывая о нем и традициях своей семьи, Дейзи сияла от гордости.

— Я ценю твое предложение, — тихо произнесла она. — Но не хочу, чтобы ты волновался из-за меня.

Услышав это, Джек решил сменить тактику.

— Дейзи, скажи мне только одно, но честно. Если бы не эти твои… даже не знаю, как назвать… словом, если бы не все те вещи, которые сейчас терзают тебя, ты указала бы мне на дверь? — Он наклонился вперед, упершись кулаками в колени. — Если тебе будет легче, сначала скажу я. Честно говоря, мне еще никогда не приходилось так настойчиво добиваться внимания женщины. Но мне не хочется, чтобы у тебя сложилось впечатление, будто я преследую тебя из-за того… ну… из-за того что мы… что было между нами там, на острове… — Джек умолк и едва слышно выругался себе под нос.

— Что на острове мы провели умопомрачительную ночь? — подсказала Дейзи.

И Джек впервые увидел на ее лице подобие той улыбки, которой она покорила его.

Он почувствовал, что его щеки розовеют от легкого смущения, однако собственная улыбка далась ему без труда. В следующую минуту Джек испытал облегчение, на которое уже было перестал рассчитывать.

— Раз уж мы ведем разговор начистоту, не стану лгать, уверяя, будто та ночь никак не повлияла на мое отношение к тебе. — Его улыбка увяла, лицо Дейзи тоже посерьезнело. — Просто я пытаюсь сказать, что не в моих правилах проявлять подобную настырность. На самом деле я никогда так себя не веду. Собственно, у меня даже времени не было волочиться за дамами. — Он вновь усмехнулся. — Даже если секс был очень хорош.

Дейзи многозначительно вскинула бровь.

Увидев это, Джек наконец действительно начал успокаиваться. Чего-то такого он и ждал, направляясь сюда: признания того, что они с Дейзи владеют некой тайной, принадлежащей лишь им двоим. И только что ему было дано такое подтверждение, причем очень легко и естественно.

— Я пришел сюда, — продолжил он, — потому что все время думаю о тебе. Если хочешь знать, я очень соскучился. Да, понимаю, мы провели вместе очень мало времени, но… разве это так уж важно? Ведь там, на острове, это не имело для нас большого значения. — Джек улыбнулся. — И когда я переехал в Аделаиду, для меня ничего не изменилось. Я по-прежнему очень многое хочу разделить с тобой. Еще больше мне нужно тебе сказать. И узнать твое мнение о множестве вещей. По сути, мы ведь только начали долгий процесс взаимного узнавания. И я не могу… не могу… — Его голос пресекся. Подняв голову, он устремил на Дейзи искренний взгляд, словно показывая, что не ведет никакой двойной игры. — Так что мой вопрос таков: когда ты уехала, ты легко забыла все, что между нами было? И меня?

Дейзи покачала головой.

— Нет, — тихо слетело с ее губ.

— Уехала бы ты, если бы не твои… э-э… неприятности?

Она смотрела на Джека так долго, что он даже забеспокоился. Наконец ее губы дрогнули.

— Трудно сказать. Может, через некоторое время и уехала бы. Возможно, ты показался бы мне настолько необычным, что я не нашла бы в себе сил и дальше общаться с тобой.

Джек постарался сдержать улыбку.

— Ты так думаешь?

Он видел, что Дейзи пытается поддерживать шутливый тон, но это дается ей с трудом. Слишком серьезную тему они обсуждали.

Спустя минуту она покачала головой. Ее нижняя губа дрожала. Не сильно, но все же заметно.

Увидев это, Джек сорвался с места и в два счета обогнул разделяющий их с Дейзи стол.

Чертовы баррикады! — мелькнуло в его голове.

В следующее мгновение он рывком поднял Дейзи со стула и обхватил ее плечи.

— Ты чувствуешь? — хрипло произнес он, проклиная собственный, выдающий отчаяние голос. — Чувствуешь, что между нами возникло нечто… нечто… — Джек тряхнул головой с досады, что не может подобрать подходящее определение.

— Да, — шепнула Дейзи. — Но пойми, Джек, я не могу…

— Можешь. Только не отвергай мою помощь. Позволь мне быть рядом с тобой. — Джек наклонился и почти невесомо коснулся губами губ Дейзи. Она не ответила на поцелуй, но пробежавшая по ее телу дрожь ему многое сказала. Он посмотрел ей в глаза. — У тебя есть кто-нибудь? Кто-то, к кому ты могла бы обратиться? Или хотя бы поговорить?

Дейзи лишь смотрела на Джека и отрицательно покачала головой.

— Вот и позволь мне помочь. Я взрослый человек и могу постоять за себя. Кроме того, мне приходилось улаживать многие неприятности.

У Дейзи вырвался нервный смешок, но тут же пресекся.

— Мне тоже, но сейчас я не уверена, что справлюсь.

Джек взял ее за подбородок и заставил поднять лицо.

— Я никуда не уйду.

— Но это способно завести неизвестно куда… Я не могу гарантировать… — Она отвернулась. — Ты разочаруешься во мне, Джек. Если тебе станет известно, что происходит…

Он вернул ее голову в прежнее положение и тихо произнес:

— Позволь мне судить обо всем самому, ладно?

Сейчас, когда Дейзи находилась так близко, что он чувствовал исходящий от нее аромат, Джек знал: она больше никуда не исчезнет. Он просто не отпустит ее.

Разве что Дейзи сама попросит об этом.

— Скажи, что не хочешь меня видеть, дорогая. Только не думай в этот момент о проблемах. Скажи, что не желаешь моего присутствия в своей жизни.

Дейзи смотрела на Джека, и мука, которую он видел в ее глазах, разрывала его сердце на части.

Собственно, что он делает? Что конкретно предлагает? Он вдруг понял, что сам этого не знает. Но уйти от Дейзи он не мог.

— Мне не хотелось бы причинять тебе боль, — сказала она.

— Только не проси меня остаться из-за боязни, что я буду переживать, ладно? Но и не прогоняй по той же причине.

— Я имела в виду не ближайший период времени, а более отдаленный.

— Хорошо. Если позже что-нибудь все-таки случится, тогда и начнем волноваться.

С этими словами Джек решительно сократил остающееся между ним и Дейзи пространство.

Она одновременно осознала две вещи: то, как остро нуждается в подобном поцелуе, и то, что ей не следует так поступать. Во всяком случае, не сейчас.

Подумав об этом, она отстранилась от Джека.

Он быстро справился с удивлением, но остался на месте, в то время, как Дейзи пересекла кабинет и остановилась у полок с теснившимися на них книгами по юриспруденции.

— Я… Мы не должны… — Она умолкла, затем с усилием взяла себя в руки, постаравшись утихомирить сердце, мешавшее мозгу работать нормально.

Через минуту Дейзи обернулась и посмотрела на Джека. Увереннее, но все еще не так, как ей хотелось бы. Даже простой взгляд на него порождал странные ощущения во всем теле.

Джек явился к Дейзи как рыцарь в сияющих доспехах, однако она была слишком умна, чтобы доверять благородным рыцарям. И сейчас чувствовала себя вдвойне идиоткой — потому что Джеку действительно доверяла.

— Я ценю твое желание помочь, — осторожно произнесла Дейзи. — И не хочу, чтобы ты уходил. Напротив, я рада, что ты меня отыскал. Но мне нужен ясный рассудок, иначе я не смогу уладить… то, что мне предстоит уладить. Однако я совершенно не уверена, что, если ты будешь находиться поблизости, мне не захочется…

— Никому не удается пройти через жизнь в одиночку, дорогая. Все мы время от времени нуждаемся в помощи. Причем порой просьба помочь есть не слабость, но проявление силы.

Дейзи взглянула на Джека немного удивленно.

— Ты вынес это суждение из собственного опыта?

Некоторое время он молча смотрел на нее, потом едва заметно пожал плечами.

— Нет, из наблюдений за другими людьми.

— Ах, вот как… — Дейзи улыбнулась. — А вот я время от времени обращаюсь за помощью. Возможно, ты не поверишь, но это так.

— Выходит, на этот раз тебе помощь не нужна? — тихо спросил Джек.

Она вздохнула.

— Я не помощь отвергаю. И не подумай, что я не хочу…

Глаза Джека вспыхнули, и Дейзи на миг показалось, что он сейчас бросится к ней. Однако он остался на месте.

— Почему ты не хочешь, чтобы я был рядом? Ведь мы испытываем сильную тягу друг к другу. Это настолько очевидно, что не нуждается в объяснениях.

Дейзи на миг затаила дыхание, настолько страстным был устремленный на нее взгляд Джека.

— Согласна. Я лишь хочу сказать, что… пока не могу ничего предпринимать в этом направлении. Сейчас не время. И тем более не место. То, что между нами было, произошло за много миль отсюда, в таких краях, где…

— Где никому нет дела до того, что ты делаешь и с кем делаешь? — негромко подсказал Джек.

Его спокойный тон был очень обманчив. Дейзи определила это по выражению его глаз. Она вообще очень остро ощущала все, что было связано с Джеком, словно их организмы были настроены на одну волну.

— Да. Теперь я дома, и хотя больше всего на свете мне хочется, чтобы все эти соображения не имели никакого значения, но они… очень важны.

— Мы теперь оба дома, — напомнил ей Джек. — Почему ты так беспокоишься, что окружающие узнают обо мне? Вернее, о нас?

— О нас?

От этих простых слов у Дейзи перехватило дыхание. Они так понравились ей, что она почти пропустила болезненное выражение, скользнувшее по лицу Джека при виде ее реакции.

— Что ж, полагаю, ты ответила на мой вопрос, — просто произнес тот.

Дейзи покачала головой.

— Мы не всегда имеем возможность получить то, чего желаем. — Или кого желаем, добавила она про себя, жутко ненавидя в эту минуту Фреда, потому что тот лишал ее даже большего, чем мог вообразить. — Я рада, что ты пришел сюда, что желаешь быть со мной. И мне не хочется, чтобы ты уходил. Но вместе с тем я не могу быть с тобой… по крайней мере сейчас. В данный момент все так сложно…

— Из-за твоих недавних отношений с Фредом Миллером?

Дейзи испытала такое чувство, будто ее ударили в солнечное сплетение. Впрочем, что удивительного в том, что Джеку известно об истории с Фредом? Желтая пресса раздула ее до невообразимых размеров. Наверняка Джек что-то читал.

— Они не недавние. И вообще не отношения. Потому что отношения предполагают участие двух сторон.

— С этим трудно спорить.

Дейзи на миг потеряла нить беседы, зачарованная выражением его глаз. Ей безумно захотелось отдаться на волю своих чувств, но жестокая реальность диктовала свои условия.

И все же Дейзи безумно хотела этого парня.

Так сильно, что именно из-за этого считала необходимым оттолкнуть его от себя.

— Может, будет лучше, если все увидят, что у тебя появился кто-то другой? — предположил Джек. — Это прекратит спекуляции на тему твоей личной жизни, а также предотвратит появление пересудов в случае, если Миллер все-таки выиграет процесс.

Ему ничего не удастся выиграть, подумала Дейзи, но ее желудок все равно тревожно сжался.

— Некоторые уже сейчас строят предположения о том, как именно Миллер собирается это делать, — негромко добавил Джек.

Дейзи прикусила губу.

— Я могла бы обидеться на тебя…

— Знаю. Но не станешь этого делать, потому что ты умный человек.

На этот раз у нее сжался не только желудок, но и сердце. Если бы только Джек знал!

Впрочем, даже лучше, что ему неведомо, какие откровенные мысли вертятся в ее голове.

Дейзи приложила все усилия, чтобы не допустить появления краски на щеках.

— Я не могу обсуждать подобные вещи здесь.

— Тогда скажи, где мы можем спокойно поговорить, и отправимся туда.

В шесть вечера на нашем месте.

Дейзи совершенно забыла о встрече с Фредом!

— Не сейчас… то есть не сегодня.

Она вздохнула и едва слышно выругалась. Джек прищелкнул языком.

— Что за выражения, судья Тревис! — с улыбкой покачал тот головой.

Ах, с каким удовольствием Дейзи подхватила бы этот легкий игривый тон! Ведь именно с него и началось их знакомство. Но, увы, сейчас у нее было совершенно иное настроение.

Дейзи попыталась ответить Джеку такой же беззаботной улыбкой, однако из этого ничего не вышло.

— В своем кабинете я могу говорить все, что пожелаю.

— Кроме того, что мне хочется услышать, — печально вздохнул Джек. Затем он неожиданно повернулся и направился к двери. Потом так же внезапно остановился и взглянул на Дейзи. — Скажи, ты кому-нибудь говорила о нас? Или, вернее, обо мне?

Она слегка вздрогнула, удивленная тем, до какой степени Джека уязвило ее осторожное отношение к ним, как к паре. Странно было видеть с его стороны подобную реакцию.

— Ну, так что же, говорила ты кому-нибудь обо мне? — повторил Джек. — О том, как мы встретились во время твоих каникул? Мне интересно, называла ли ты кому-нибудь мое имя, упоминала ли род занятий? Рассказывала ли, как я подвез тебя вместе с мотороллером до отеля?

Судя по деловому выражению его лица, ему сейчас отнюдь не требовалось потешить свое «эго». Дейзи видела, что дело тут в другом. Джеком Доусоном, совершенно очевидно, двигало не самолюбие.

— Нет, я ничего никому не говорила. А почему ты спрашиваешь?

— Ничего и никому, — повторил Джек, не обращая внимания на ее вопрос. — Даже своему отцу? Или Миллеру? Или, может, подруге?

Дейзи нахмурилась.

— Нет.

— Хорошо.

Он отвернулся и отворил дверь.

Как, и все? — испугалась Дейзи.

— Минуточку! — крикнула она.

Правду сказать, она не ожидала, что Джек остановится, однако он это сделал. Обернувшись, он с непроницаемым видом взглянул на нее.

— Что происходит? — требовательно спросила Дейзи, вглядываясь ему в глаза в поисках ключа к его таинственному поведению. — Что ты затеваешь?

Джек даже глазом не моргнул.

Я должна понять! — пронеслось в мозгу Дейзи. Ведь он сам говорил, что не хочет уходить.

— Джек, ты не можешь просто так взять и…

— Вот видишь, все-таки ты еще недостаточно хорошо изучила меня, — произнес он. — Потому что я могу. И сделаю это.

Он быстро вернулся к тому месту, где находилась Дейзи. Она стояла, не в силах ни вздохнуть, ни двинуться. Джек взял ее лицо в ладони — удивительно нежно, учитывая яростный блеск его глаз, — и прильнул к губам в жарком, но одновременно необычайно ласковом поцелуе.

Это странное сочетание ошеломило Дейзи. Не успела она опомниться, как сообразила, что отвечает на поцелуй. Хотя на самом деле ей бы следовало отстраниться.

Но в следующую минуту отстранился Джек. Он усмехнулся, и коленки Дейзи ослабели.

— И впредь намерен поступать так, чтобы подтвердить право, делать что хочу и когда хочу!

Поступок Джека напрочь лишил Дейзи способности рассуждать здраво. Зато сам Джек — в этом она все больше и больше убеждалась — был весьма силен в сфере здравого рассудка.

Ну, тогда и карты ему в руки! — подумала вдруг Дейзи.

Может, когда она ляжет с Джеком в постель в следующий раз, у нее появится возможность как следует рассмотреть его. А он пусть рассмотрит ее. Спокойно, без вулканических страстей. И произойти это должно не один, а множество раз.

Вздохнув поглубже, Дейзи постаралась обрести почву под ногами.

— И все-таки я не могу позволить себе такую роскошь — согласиться с тем, что ты предлагаешь…

— Можешь, детка. И чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше для нас обоих. — Джек вновь направился к двери.

— Тебе прекрасно известно, что я имею в виду! — крикнула Дейзи вслед. Сердце гулко стучало в ее груди. — Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься!

Он ухмыльнулся.

— С каждой минутой я осознаю это все больше. — Он перешагнул через порог. — Но я люблю, когда мне бросают вызов.

В следующее мгновение дверь за ним закрылась, причем с таким грохотом, что с книжной полки, возле которой стояла Дейзи, свалился тяжеленный том. Она вовремя успела отскочить.

Жаль, что книга не угодила мне в голову, подумала она. Может, это немного встряхнуло бы мои мозги.

Дейзи прижала толстенную книгу к груди и провела кончиками пальцев по губам, на которых сохранился вкус поцелуев Джека.

И пока она размышляла о нем, о Фреде Миллере, о своем отце, а также о том, как станет выбираться из всей этой неразберихи, в ее голове возникла параллельная мысль: кажется, я не так уж удручена, что разбираться с ворохом проблем мне придется не в одиночку!

Может, все дело в том, что Джек фактически отнял у меня право выбора, подумала Дейзи. А правильнее сказать, взял ответственность на себя. Причем сделал все очень аккуратно, чтобы я не почувствовала себя слабой, не способной защищаться самостоятельно.

Вот упрямец! Она покачала головой.

И медленно улыбнулась.