Вне времени

ПРОЛОГ

- Миледи Жиндия, - сказала демонесса, выскользнув из пентаграммы призыва восьмого дома Меларн и оставляя за собой след пузырящейся слизи. Прислужница Эскавидне была сейчас в своём естественном обличье — жуткая груда слизи, похожая на сгоревшую наполовину свечу, с торчащими наружу щупальцами, шевелящимися, как голые ветки, пляшущие на ветру. Каждое слово, произнесённое гротескным созданием, сопровождалось грязными булькающими звуками.

И без того измученная недавними событиями, верховная мать Жиндия Меларн не смогла скрыть своего удивления и трепета, когда в призывающем круге возникла вторая прислужница, на этот раз — в виде прекрасной женщины-дроу, скудно одетой и злобно усмехающейся. Жиндия знала, что они всегда злобно усмехались. Отчасти по этой причине ей так нравились демоны-йоклол.

- Йеккардарья? - спросила Жиндия. - Почему ты здесь?

- По твоему призыву, - ответил демон в обличье дроу.

- Я вызывала Эскавидне, - настаивала мать Жиндия. - Почему ты...

- Ты наверняка слышала про... злоключения Йеккардарьи, - ответила Эскавидне за свою сестру-йоклол. Эти двое были прислужницами Ллос, Демонической Королевы Пауков, богини дроу.

Жиндия осторожно кивнула — она слышала о том, что Йикардарию победили на поверхности.

Но если это правда, каким образом служанка-йоклол оказалась здесь? И Жиндия не могла не задуматься, почему на призыв одной демонессы ответили сразу двое. Верховная мать Жиндия и её дом должны были опасаться... всего, особенно в свете их недавних неудач. Они утратили своё прежнее положение, и Жиндия стала целью насмешек, из-за чего всё тело гордой женщины просто кипело, вызывая припадки яростной дрожи. Она знала, что ходит по очень тонкой грани. Верховные матери восьми — и только восьми — высочайших домов восседали в Правящем Совете Мензоберранзана, и теперь, из-за её собственных чудовищных просчётов и поражения перед лицом зловещих замыслов верховной матери города, дом Жиндии опустился на последнее место среди этих правящих восьми, оказавшись под угрозой нападения других амбициозных домов, которые искали способ занять их место, пока Меларн остаются уязвимы. У каждой из матерей десятков домов Мензоберранзана была лишь одна цель: занять место в Правящем Совете.

Но эту должность мать Жиндия отдавать не собиралась.

И теперь перед ней в палате призыва стоят сразу две могущественных демонессы, одна — освобождённая, и Жиндии приходится сомневаться — а есть ли у неё вообще выбор?

- Расскажи, что ты слышала, мать Жиндия, прошу, - произнесла Йеккардарья.

Когда её сестра заговорила, Эскавидне повела щупальцами, чёрным светом взорвалась демоническая магия, и йоклол превратилась в дроу, разбросав по всему помещению грязь из Бездны.

Жиндия резко развернулась, решив, что на неё напали, но потом вытерла пятна грязи с лица и уставилась на стоящую нагишом проказливую йоклол, уперевшую руку в бедро и ни капли не смущённую.

- Это ещё к чему? - посмела потребовать ответа Жиндия.

- Что ты слышала о неприятностях моей сестры? - снова спросила Эскавидне.

- Да, я огорчена, что ты не призвала меня напрямую, - сказала Йеккардарья, встав рядом со второй демонессой и положив руку на восхитительно нежное плечо Эскавидне.

- Я слышала, что тебя победили и изгнали в Бездну на сто лет, - ответила Жиндия.

Йеккардарья вздохнула. В её выдохе едва слышался намёк на клокочущую в горле грязь.

Эскавидне хихикнула

- Победили, - сказала она. - Просто отлупили. Кулаки обычного человека превратили её в груду экскрементов.

Йеккардарья снова вздохнула и хлопнула сестру-демонессу по плечу.

- Не обычного человека, - твёрдо заявила она. - Монаха, знаменитого грандмастера цветов из Монастыря Жёлтой Розы, расположенного в земле под названием Дамара. Обычный человек? Этот мужчина, Кейн, превзошёл смертную оболочку, которая когда-то делала его человеком. Теперь он...

- О, теперь ты всё про него знаешь, - поддразнила Эскавидне.

- Потому что я намерена расквитаться с ним — очень осторожно и терпеливо.

- Мне это не интересно, - объявила мать Жиндия, возвращая контроль над ситуацией. Она была вынуждена постоянно напоминать себе, что ключ к обращению с демонами, даже со слугами её богини, состоит в поддержании уверенности. - Зачем ты здесь?

- Не беспокоит? - раздражённо отозвалась Йикардия. - Значит, дела Дзирта До'Урдена тебя не беспокоят?

Одного упоминания еретика-дроу, того самого, что возглавил атаку на её дом, при которой погибла дочь Жиндии, было достаточно, чтобы глаза верховной матери вспыхнули, выдавая хрупкость её маски спокойствия. Жиндия сама едва не пала от клинков Дзирта — лишь для того, чтобы её избила и унизила, гоняя вокруг, одна из его союзниц.

И именно Йеккардарья была там, в её комнате, когда Жиндию унижали. Наблюдала... и бездействовала.

- Зачем ты здесь? - в третий раз спросила Жиндия. При воспоминании о том ужасном дне её устремлённый на Йикардарию взгляд наполнился ненавистью.

- Потому что ты призвала меня, - объяснила Эскавидне. - Барьер между Подземьем и Бездной истончился, и Паучья Королева решила, что моя сестра может избавиться от столетнего изгнания, но сначала ей необходимо попасть сюда в сопровождении другой прислужницы.

- Призвав Эскавидне, ты освободила меня, - добавила Йеккардарья и грациозно поклонилась. - И значит, я перед тобой в долгу.

- Как тогда, когда позволила этому чудовищу избить меня в собственных покоях? - не успев придержать язык, импульсивно воскликнула Жиндия. В конце концов, она говорила про Ивоннель, женщину-дроу, которую многие считали аватарой самой Ллос в мире Торила.

- Ты достаточно хорошо знакома с обычаями Ллос, чтобы понимать, в каком положении я тогда оказалась, - вот и всё, что сказала в ответ Йеккардарья. - Как повелела богиня, я просто наблюдала, и защищала... тебя.

- Ты не стала мешать Ивоннель, - настаивала Жиндия.

- Я сдержала её.

- Она...

- ...не твоя забота, - вмешалась Эскавидне, закончив спор.

Мать Жиндия облизала неожиданно высохшие губы. Да что за существо эта Ивоннель Бэнр, в конце-то концов? Мать Меларн знала, что Ивоннель — дочь Громфа Бэнра, бывшего архимага Мензоберранзана, и бесполезной дуры по имени Минолин Фэй, и вокруг неё поднялся огромный шум — ходили безумные слухи, что сама Ллос оплодотворила Минолин и благословила её дитя.

Но Жиндия не верила ни единому слову, хотя не могла отрицать необычности Ивоннель Бэнр. Это дитя, которое назвали в честь величайшей верховной матери, когда-либо правившей в Мензоберранзане —а она была всего лишь дитя, едва достигшее четырёхлетнего возраста, — каким-то образом превратилось в абсолютно взрослую женщину, отличавшуюся неоспоримой изощрённостью и магической силой.

Жиндия испытывала к Ивоннель огромный интерес — и не меньшую ненависть, но в этот раз не решилась настаивать на своём.

- Я призвала тебя, чтобы спросить о моей дочери, - сказала она Эскавидне.

- Ты в этом уверен? - в третий раз спросила Верховная мать Квентл Бэнр.

Её брат Громф в этот раз не стал утруждать себя ответом, и вместо этого просто негодующе хмыкнул.

- Закнафейн До'Урден, отец Дзирта, был похищен из могилы и воскрешён, - сказала Квентл, опустив взгляд, поскольку говорила скорее сама с собой, нежели с братом. - Если Закнафейна освободила от смерти сама Ллос, тогда почему? А если не Ллос, то кто?

Она посмотрела на Громфа и спросила:

- Ложная богиня Миликки?

Громф едва сдержал смешок, услышав, что сестра испытывает необходимость добавить слово «ложная». Разумеется, Миликки была такой же богиней, как и Ллос, и эти небольшие следы раболепных заблуждений всегда забавляли Громфа, считавшего себя выше дурацких споров о том, какой бог превосходит всех остальных.

- Я не нашёл ничего, указывающего на любой из этих вариантов, - наконец ответил он. - Хотя искал не слишком старательно. В конце концов, это казалось чем-то незначительным.

- И тем не менее ты решил, что необходимо явиться в мой тронный зал и сообщить мне об этом, - скривив губы, отозвалась Квентл.

- Ты спросила меня о событиях на поверхности. Это одно из них. Четвёртое в списке из четырёх, как ты могла заметить, после сооружения Главной Башни, усиления телепортационных врат в дварфийских городах и успехов деревни полуросликов, а также её связях с Гонтлгримом. Я бы не стал рассказывать о возвращении Закнафейна в последнюю очередь, если бы считал эту новость важной.

- Но из всех четырёх именно эта новость обладает для Ллос наибольшим значением, - нахмурилась верховная мать. - Скорее всего, именно она указывает нам на пожелания Ллос и может объяснить, чего богиня хочет от нас в этом деле.

Громф пожал плечами так, будто всё это было неважно... потому что для него всё так и было. На поверхности он стал свидетелем практически божественного деяния — возрождения Главной Башни Волшебства, но ни Демоническая Паучья Королева, ни другое божество не приложили к этому рук. Используя заточённого в безднах Гонтлгрима огненного предтечу, Громф и другие вырастили живую башню, волшебное каменное древо огромных размеров и сверхъестественной красоты, резонирующее от зловещих сил существа, древнего и во многих отношениях такого же могущественного, как любой бог.

Он сам возглавит исследования и обучение в Главной Башне, увеличив свою власть и силу своего разума. Когда-то Громф считал, что должность архимага Мензоберранзана станет главным из его достижений, но теперь перед ним открывались новые горизонты.

В самом деле, что ему до простого мечника по имени Закнафейн До'Урден?

- Хорошо, что архимагом Мензоберранзана стал Тсэбрек Ксорларрин, - говорила Квентл, пока всё это проносилось у него в мозгу.

Очевидно, пытаясь его уколоть.

Но Громф молча согласился с оценкой сестры. Чем меньше времени он будет проводить здесь, тем лучше для него. По правде говоря, он бы сюда совсем не приходил, но верховная мать наверняка устроит ему и его растущей Башне неприятности, если Громф пропустит регулярный доклад.

Большие двери в дальнем конце тронного зала Бэнров распахнулись, и вошли три женщины-дроу, облачённые в пышные наряды, свидетельствующие об их высоком положении.

- Ну? - нетерпеливо спросила Квентл, когда троица приблизилась.

Средняя дроу, очень похожая на верховную мать, только выше, фыркнула и покачала головой.

- Ничего, - сказала она. - Ни прислужницы, ни любые другие демоны, которых мы призывали, не могут дать объяснений возвращению Закнафейна До'Урдена. Оно просто произошло, не оставив никаких намёков на свою причину.

Изогнутая бровь Квентл сказала проницательному Громфу, что от внимания верховной матери не укрылось пренебрежительное фырканье её сестры Сос'Ампту, равно как и опущенный при обращении титул. Громф подумал, что для высокомерной Сос'Ампту очень типично никогда не высказывать почтения любому, кроме самой Ллос. Из всех своих родичей больше всего он ненавидел именно её.

- Или свидетельств того, кто это сделал? - спросила верховная мать.

- Или этого, - ответила Сос'Ампту. - Безразличие — единственная эмоция, которую я различила за ответами многочисленных допрошенных демонов. Даже прислужниц. Последнее означает что им приказали отнестись безразлично — или йоклол действительно именно это и чувствуют.

- Так значит, Закнафейна воскресила не Ллос, - вслух подумала Квентл.

- Этого она не говорила, - почувствовал себя обязанным поправить сестру Громф, и сделал это с немалым удовольствием.

Верховная мать окинула его грозным взглядом, но вздрогнула и отвела глаза, когда полностью осознала сказанное Сос'Ампту — и вывод, следующий из уточнения Громфа.

- Паучья Королева всегда загадывает нам загадки, - произнесла Квентл.

- А может быть, это и в самом деле неважно, верховная мать, - сказала мать Зирит, старшая из троицы, сидя на удобной подушке, покоившейся на волшебном летающем диске. Не поднимаясь, она отвесила полупоклон, когда Квентл обратила взгляд на неё.

- У нас есть другие дела, требующие немедленного внимания, - объяснила Зирит. - Имя Дзирта скоро забудут — или его очернят те, кто видели, как он выступил против собственного народа на стороне эльфов и дварфов. Для Мензоберранзана он вовсе не герой, несмотря на все старания странного юного существа, которое ты назвала Ивоннель.

Квентл изобразила согласие, потом, когда Зирит закончила, посмотрела на Громфа и перевела с него взгляд на последнюю из женщин, Минолин Фей. Эти двое были родителями Ивоннель, хотя Квентл (как и большинство других, знал Громф) не могла понять, почему такой бездарности, как Минолин Фей, даровали такое особое дитя. Громф мог лишь кивнуть в ответ своей могущественной сестре, ведь на самом деле он тоже этого не понимал. Минолин была для него простой игрушкой. Сама мысль, что столь необычайное существо, как Ивоннель, могло появиться в результате этой игры, не меньше других изумляла архимага, хотя, разумеется, Громф считал это доказательством своего собственного превосходства.

- Дзирт просто стал проводником великой силы, а именно — главного разума иллитидов, - закончила верховная мать Квентл тоном, подразумевающим, что она желает оставить за собой последнее слово по этому чувствительному вопросу. - Как жаль, что эта сила не поглотила Дзирта вместе с остальными еретиками, сражавшимися с ним бок о бок и тоже служившими игрушками иллитидов.

Громф кивнул, но на самом деле был не согласен с такой оценкой. Зирит Ксорларрин была известна своим расположением к мужчинам Мензоберранзана, поскольку в её доме свободнее всего относились к положению дроу-мужчин. Но даже она не слишком одобряла власть, которой обладала мысль о Дзирте, не радовалась тому, что это имя шепчут в тавернах на Улицах Вони и у внешних стен домов, где дроу-самцы трудятся на службе женской иерархии.

Но когда Зирит быстро ухмыльнулась ему, Громф подумал, что она всё знает и понимает, и возможно, её заявления о том, что Дзирт скоро будет забыт — всего лишь спекталь, предназначенный для Квентл и в особенности для Сос'Ампту, которая была фанатичкой Ллос и настоящей сестрой-кошмаром.

- В таком случае, перейдём к другим, более важным вопросам, - сказала старая Зирит. - Дом До'Урден будет официально переименован в дом Ксорларрин на следующем совете?

- Да, мать Зирит Ксорларрин, - подтвердила Квентл. - Теперь это твой дом — он находится под ответственностью твоей семьи и должен открыто носить твоё имя, вселяющее страх в сердца наших общих врагов. Останешься ли ты в Западных Стенах или вернёшься в свою бывшую обитель?

- И то, и другое, если вы не возражаете.

- Устрой свой дом в старой крепости, - решила Квентл, удивив всех присутствующих. - Пока что можешь оставить дом До'Урден себе, но он станет хорошей наградой для дома, который я решу возвысить.

- Кстати, о возвышении... - начала Зирит.

- Мать Биртин Фей не станет противиться твоёму подъёму на более высокое положение в Правящем Совете, - вмешалась Минолин Фей, заговорив от имени своей матери.

Это вызвало у Зирит недовольную гримасу — от Громфа не укрылось выражение недоверия и презрения. Минолин говорила так, как будто у её дома был какой-то выбор. Если дом Фей-Бранш будет сопротивляться, семья Ксорларрин легко избавится от всех его знатных членов.

- И таким образом я возглавлю Пятый дом Мензоберранзана, хотя прежде Ксорларрин был третьим, - сказала Зирит.

Прежде чем ты так глупо попыталась захватить Гонтлгрим и заложить собственный город, подумал Громф, но был достаточно осмотрителен, чтобы не сказать это вслух.

- Ты возвысишься, я не сомневаюсь, - сказала верховная мать. - Но пока что мне необходима стабильность и содействие двух домов над пятым.

- Да, вы обладаете силой и поддержкой пятерых из шести высших правящих домов, - сказала Зирит. - Но я умоляю вас соблюдать осторожность, поскольку многие другие обратились к матери Мез'Баррис из второго дома.

- Город расколот, - согласилась верховная мать.

- И готов к гражданской войне.

- Её не будет, - вмешалась Сос'Ампту. - Остаётся множество демонов, а они прежде всего служат Ллос. Дом Бэнр продолжает пользоваться благосклонностью Ллос.

- Единства тоже не будет, - предупредила Зирит.

- Я обладаю памятью величайшей верховной матери Бэнр, Ивоннель Вечной, - холодно напомнила ей Квентл, и это было не просто притворство, заметил Громф. Его сестра держала ситуацию под контролем и была целиком и полностью уверена в своих решениях.

- Я помню основание этого города, - продолжала Квентл. - Очень отчётливо. Единства не было и не будет никогда. И да, нам следует быть осторожными с этим замыслами, но и матери Мез'Баррис тоже следует соблюдать осторожность. Мез'Баррис это касается даже больше, поскольку дома, идущие сразу за ней, не столь незначительны.

- Включая мой собственный, - сказала Зирит, и Квентл с улыбкой кивнула. Громфу её реакция показалась практически приглашением Зирит развязать войну.

Почти.

- Значит, вы слышали о призывах к восстановлению дома Облодра? - немного небрежно заметила Зирит, наверняка специально придержав самые важные новости, и Квентл вздрогнула от её слов. - Разве вы не предвидели этого - после спасения разума иллитидов от Демогоргона? - продолжала Зирит, заметно смакуя каждое слово.

- Великая мать Ивоннель Бэнр — моя мать и твоя союзница — сбросила дом Облодра в Клорифту с помощью силы Ллос, - вмешался Громф, который определённо не хотел восстановления дома Облодра. Он обучался магии Облодра у единственного известного выжившего члена этого дома, и ему нравилось обладать преимуществом столь редкого среди сородичей навыка. - Или ты забыла?

- Ну разумеется, нет! - воскликнула Зирит. - Но многие забыли, либо даже не знали, либо просто не придают этому значения в наше время тревог и опасностей. Ведь несмотря на всю их ересь, дом Облодра обладал необычными магическими силами, хорошо послужившими Мензоберранзану в бою с Демогоргоном. Это неоспоримо.

- Я слышала, как об этом шепчутся, - сказала Квентл таким повелительным тоном, что даже Громф прикусил вертевшуюся на языке отповедь Зирит. - Но в восстановлении дома Облодра отказано. Улей иллитидов помог нам в борьбе с Демогоргоном, но никто не станет приглашать остатки Облодра вернуться в Мензоберранзан.

Мать Зирит обратила пристальный взгляд на Громфа, и он понимал её подозрительность. Он сражался с Демогоргоном вместе с иллитидами. Он ощутил, а на самом деле, даже помогал направлять силу их псионических чар, и добавил к ней свою магию. Как и могучий лейтенант-псионик Джарлакса, Киммуриэль Облодра из упомянутого выше и ныне уничтоженного дома. Конечно, Громф, как и Джарлакс, поддерживал дом Бэнр, и вдвоём они обеспечивали верховной матери Квентл самый надёжный и могущественный доступ во всём Мензоберранзане к странной магии разума.

Квентл не собиралась отказываться от подобного преимущества. Громф знал, что Зирит это понимает, и несмотря на его расположение к Зирит, защитнице простых мужчин, не мог сдержать приятного удивления, увидев, как хорошо справилась с ней его сестра.

В этот миг Громф осознал, что по-прежнему привязан к своей родине, Мензоберранзану, и особенно тесно — к дому Бэнр. Несмотря на все его протесты, возражения и почти еретические выходки, в глубине души Громф оставался старшим принцем дома Бэнр.

До этого самого мгновения он много лет не замечал, что беспокоится о том, останется ли дом Бэнр первым домом Мензоберранзана.

- Прошу, уходите, мать Зирит, - резко и неожиданно сказала верховная мать Квентл.- Пускай каждая из нас подумает о лучшем способе вернуть дом Ксорларрин на принадлежащее ему по праву место без того, чтобы развязать войну или потерять союз с третьим и четвёртым домами.

- А что с этим воскрешённым чемпионом, раз уж всплыла эта тема? - достаточно резко спросила Зирит.

- Ничего, - ответила Квентл. - Госпожа Ллос не потребовала от нас схватить Закнафейна, и значит, мы уделим ему не больше внимания, чем незначительному члену уничтоженного дома. Равно как и его сыну, еретику Дзирту. Когда мы разобрались с Дзиртом в битве с Демогоргоном, Ивоннель решила отпустить его, и значит мы тоже просто его отпустим. Она ушла сама, и скорее всего, находится рядом с ним. Если в конце концов она решит его убить — да будет так. Если нет, этот еретик для нас ничто. Он был копьём, это копьё бросили, и оно поразило цель.

Несколько мгновений мать Зирит просто властно сидела на месте, не моргая, не отрывая взгляда от верховной матери Квентл. Громф подумал, что она открыто оценивает необычайно грозную верховную мать, какой стала Квентл.

- Думаю, вы приняли хорошее решение, верховная мать, - с новым полупоклоном сказала Зирит. - Ваш образ действий не может разгневать Паучью Королеву. Если вы передумаете — или вам понадобится что-то от дома Ксорларрин — знайте, что я готова ответить на призыв.

- Меньшего я не ожидала. Как и госпожа Ллос.

Зирит снова поклонилась и привела свой волшебный диск в движение, скользнув к выходу.

Громф подавил желание поаплодировать сестре и попытался скрыть свою радость по повду того, что верховная мать не стала начинать войну ради Дзирта или Закнафейна. Громф не хотел неприятного конфликта между Гонтлгримом и Мензоберранзаном. Не сейчас. Не сейчас, когда Главная Башня становится всё более величественной и сильной, а ему предстоит ещё многое узнать о магии и псионике!

На другом конце города мать Жиндия Меларн кипела от беспомощной ярости.

- Там ничего нет, - объяснила Эскавидне. - Твою дочь навсегда убрали. Нет души, которую можно было бы воскресить.

Верховная мать вздрогнула. Она воскресила большую часть своих жриц, кроме единственной дочери, наследницы трона Меларн. Ведь Язин Меларн была убита тем же самым оружием, что забрало Джерлис Хорлбар, мать Жиндии; жестоким кинжалом человеческого друга Дзирта До'Урдена.

И Эскавидне просто подтвердила то, что было и так известно: у жертв клинка Артемиса Энтрери не оставалось души, которую можно было бы воскресить.

- Ты наверняка рада это слышать, - сказала Жиндия жрице, которую вызвала к себе, первой жрице дома Меларн, Кирнилл. В этих словах скрывалось обвинение, поскольку Кирнилл когда-то была матерью дома Кенафин и согласилась служить Жиндии при слиянии их домов (но обе знали — лишь потому, что она не рассчитывала на способность Жиндии так долго оставаться в живых).

- Почему вы так считаете, верховная мать? - спросила Кирнилл.

- Не изображай невинность, - отрезала Жиндия.

Кирнилл посмотрела на двух йоклол, которые засмеялись и кивнули.

- Что ж, ладно, - сказала Кирнилл. - Ты собиралась поднять Язин надо мной, чтобы она стала первой жрицей и наследовала трон дома Меларн.

- И тебя это беспокоит? - спросила Эскавидне.

Бывшая верховная мать рассмеялась.

- Нет. В конце концов, не мне и даже не матери Жиндии это выбирать. Все мы следуем воле Ллос.

- Мудрый ответ, - заметила так и не успокоившаяся Жиндия.

- Мать, я хорошо служила вам, - продолжала Кирнилл. - Когда наши дома объединились, конечно я хотела стать матерью дома Меларн. Но Ллос решила иначе, и я приняла своё место.

- Это место пользуется особой благосклонностью Паучьей Королевы, - заверила её Эскавидне. - Благосклонностью, которая распространяется на вас обеих.

- Такой большой благосклонностью, что нас одолел еретик и его богомерзкие друзья,- взорвалась Жиндия. - Такой большой благосклонностью, что я снова осталась бездетна, после всех усилий, которые приложила, воспитывая Язин как настоящую мать дома Меларн!

- На всё есть причина, - сказала Эскавидне.

- Интересное замечание для прислужницы Леди Хаоса, - заметила Жиндия.

- Хаос — и есть причина, - немедленно отозвалась демонесса. - Теперь твой дом ослаблен и неустойчив, а верховная мать Квентл усилила свою власть над городом.

- Верховная мать Зирит Ксорларрин, - процедила Жиндия. Зирит Ксорларрин находилась на самом верху обширного списка дроу, которых она презирала. А теперь дом Ксорларрин вернулся, или скоро вернётся, заменив дом До'Урден, с которым Жиндия вела войну и проиграла.

- Ты готова сдаться? - спросила Эскавидне, и эти слова молнией поразили двух могущественных жриц, стоявших перед йоклол. Обе посмотрели на демонессу с униженным потрясением.

- Ты готова оставить всё, что принесло тебе величие, в этот тёмный для дома Меларн час? - продолжала Эскавидне. - Ты чистейшая из последователей Ллос на всём Ториле. Разве для тебя это больше ничего не значит?

- О чём ты? - спросила Кирнилл.

- Что ты предлагаешь? - подобающе перефразировала её вопрос мать Жиндия.

- Мы получили определённые сведения, - объяснила Йеккардарья. - Отца Дзирта лишили вечного покоя и воскресили, чтобы он занял место рядом с сыном. Дроу, которого однажды сделали зин-карлой, каким-то образом получил великую награду. Многие провозглашают это оскорблением Ллос, и говорят, что тот, кто разделается с этой отвратительной ересью, получит благословение Паучьей Королевы.

Жиндия и Кирнилл обменялись заинтересованными взглядами.

- Говорят? - переспросила Жиндия.

- Мы не можем сообщить больше, - ответила Йеккардарья. - Как Паучья Королева определяет самых преданных и ценных своих последователей — вечная загадка.

- Госпожа Ллос требует изобретательности, а не простого подчинения, - добавила Эскавидне. - Многие могут посчитать это событие знаком того, что они обязаны вмешаться, но другие, возможно, решат, что это неважно.

- Верховная мать знает об этом? - спросила Жиндия.

- Разумеется, - ответила Йеккардарья. - Знает она и то, что Ллос столкнулась с еретиком Дзиртом на поверхности, и что Ллос его не уничтожила.

- Почему? - в почти исступлённом вопросе Жиндии звучало искреннее удивление.

Обе прислужницы-демонессы хихикнули.

- Ладно. Тогда кто вернул Дзирту его отца?

- За-га-дка, - пропела Йеккардарья.

- Паутина загадок, - добавила Эскавидне.

Кирнилл сделала движение, будто собираясь заговорить, но Жиндия, глубоко задумавшись, махнула рукой, чтобы заставить эту дуру замолчать.

- Да, паутина, - сказала мать дома Меларн. - Блаженны мы, ибо Ллос дала нам эту великую паутину интриг, и мы можем распутывать божественные тайны, доставляя ей великое удовольствие.

Её улыбка стала шире, и женщина кивнула.

- Паутина Дзирта, еретика, приносящего хаос, благословенный хаос, одним фактом своего существования, - продолжала она. - А когда этот хаос утих, верховная мать Квентл взяла нить из этой паутины и сплела её в войну в Серебряных Пустошах, и отправила дом Ксорларрин завоевать древние руины Гонтлгрима.

Жиндия посмотрела на йоклол, но те оставались бесстрастны, позволяя женщине продолжать самой.

- Эти неудачи угрожали порядку в Мензоберранзане, - размышляла она. - Поэтому верховная мать Квентл взяла нить из этой второй паутины и сплела третью.

- Заполнив улицы Мензоберранзана демонами, - добавила Кирнилл, и Жиндия нетерпеливо кивнула. - Больше благословенного хаоса, да, но благодаря хаосу верховная мать укрепила свою власть над городом.

- И привела великого Демогоргона к воротам Мензоберранзана, - напомнила им Йеккардарья.

- И тогда Ивоннель взяла нить из паутины матери Квентл и сплела новую, - сказал Жиндия, глаза которой блестели от возбуждения. - Чтобы воспользоваться еретиком-Дзиртом и иллитидами — иллитидами! — для убийства Демогоргона, что, конечно, очень порадовало его величайшую соперницу Ллос. Ох, как Паучья Королева должна была наслаждаться спектаклем, в котором её народ превратил великого Демогоргона в груду колышущейся грязи!

- Возможно, поэтому она оставила Дзирта в живых, - напомнила Йеккардарья.

- Таковы её слова?

Прислужница слова хихикнула.

- Будь её слова таковы, я бы не стала подтверждать своё заявление.

- Значит, это был намёк? - спросила Кирнилл.

- Нет, - решительно ответила Жиндия. - Чем это могло порадовать Ллос? Еретик не стоит даже дыхания единственного её слова, задувшего бы пламя его жизни. Нет, она дала нам паутину с ниточками, за которые можно потянуть — если мы будем достаточно мудры, чтобы понять, как.

- Пути Ллос всегда таковы, мать Жиндия, - сказала Йеккардарья.

- И в том её красота, - добавила Эскавидне.

- Значит, Паучья Королева не делала заявлений о еретике Дзирте или его воскрешённом отце? - спросила Жиндия. - Она не давала никаких наставлений?

- Какой толк от паутины, в которой так легко сориентироваться? - промурлыкала Йеккардарья.

Грудь Жиндии вздымалась от торжества и предвкушения. Насколько она понимала, две служанки госпожи Ллос, самые близкие и доверенные советницы Паучьей Королевы, посланцы самой Ллос к её преданным последовательницам, только что дали ей разрешение нанести ответный удар тому самому бунтарю-дроу, который так подкосил власть дома Меларн и оставил Жиндию бездетной.

Она найдёт эту новую паутину интриг и отыщет ниточку, за которую нужно потянуть.

И тогда сплетёт свою паутину.