Внимание! Западня!

* * *

Шпионская организация «Следственного комитета свободных юристов» ведет главным образом экономический, военный, а также политический шпионаж против Германской Демократической Республики.

Экономический шпионаж

Резиденты «Следственного комитета» занимаются сбором информации о развитии экономики ГДР. И это отнюдь не те экономические явления, которые могут быть связаны с определенными правовыми проблемами, интересующими «клиентов» «Следственного комитета». Сам способ получения информации говорит о том, что это не что иное, как попытка вести экономическую разведку, то есть сбор подробных и важных сведений о различных отраслях народного хозяйства ГДР.

Вот один пример. Агент «Следственного комитета» Эрвин Фитцнер (он же Эрих Фингер), ломовой извозчик из Адлерсгофа (район Берлина), получил от резидента Калиновского задание — похищать на народных предприятиях и в государственных учреждениях, куда он имел доступ (а их примерно сорок), «документы любого содержания» и затем передавать их «Следственному комитету». Фитцнер вынес из оставленных без присмотра служебных комнат множество документов: отчеты отдела кадров, сводки о несчастных случаях на производстве, заключения по сельскохозяйственным вопросам, штатные расписания, каталоги товаров и даже переписку центральной торговой базы химических товаров.

Такого рода задания по сбору информационных данных по самым различным экономическим вопросам есть не что иное, как указание вести экономический шпионаж, что по существующим в ГДР законам является тягчайшим преступлением.

Может возникнуть вопрос: почему «свободные юристы» интересуются экономикой ГДР? Это сразу станет ясным, если вспомнить, кто вдохновляет, финансирует и направляет преступную деятельность «Следственного комитета».

Победная поступь социализма не дает покоя американским и западногерманским империалистам. Они хотят повернуть колесо истории вспять, стремятся к мировому господству. Этому служит изобретенная реакционерами из США — «холодная война», которая, по замыслам империалистов, должна привести к «горячей войне» со странами социализма.

Один из идеологов американского финансового капитала Джеймс Бэрнхэм в книге «Стратегия холодной войны» прямо указывал:

«Мы должны помнить о том, что война, о планировании которой идет речь, не является делом далекого будущего, она ведется уже сейчас». Боннские милитаристы того же мнения. Гамбургский журнал «Дер Шпигель» в номере от 24 сентября 1958 года писал:

«В боннском министерстве обороны (имеется в виду военное министерство. — Ред.) убеждены, что психологическая борьба в так называемый мирный период (!) является основным (!), а стрельба боевыми снарядами лишь заключительным актом современной войны». Другими словами, враги человечества поставили перед собой цель — сорвать строительство социализма, искусственно вызвать недовольство населения и тем самым ослабить силы мира. Империалистические разведки испробовали уже все способы — от актов диверсии и саботажа до эмбарго на ввоз и вывоз товаров (последним они хотят подорвать внешнюю торговлю социалистических стран). Предпосылкой для осуществления подобных акций является знание экономики стран мировой социалистической системы. А это знание они хотят приобрести путем экономического шпионажа. Вот почему империалистические державы стараются получить подробные сведения об отдельных отраслях производства, внешнеторговых связях, промышленном оборудовании, а также о росте и развитии социалистической экономики. Такие сведения имеют для монополистов и стратегическое значение, так как используются ими для подготовки агрессивной войны.

В добывании таких сведений и состоит главная задача экономического шпионажа, которым активно занимаются «свободные юристы». Задания, которые они дают своим агентам, не ограничены одной определенной областью экономики. Агенты собирают данные по всем отраслям народного хозяйства ГДР.

Особый интерес для империалистов представляют, конечно, сведения, касающиеся основных отраслей тяжелой промышленности. Ведь от развития и укрепления этих отраслей производства в значительной степени зависит подъем всей экономики, а вместе с этим и дальнейший рост благосостояния трудящихся. Поэтому-то империалистические разведки и направляют свои главные усилия на подрыв основных отраслей тяжелой промышленности.

В этой связи большое внимание буржуазных секретных служб привлекают месторождения урана в Рудных горах. Империалистам не дает покоя тот факт, что разработка этих важных месторождений служит делу укрепления лагеря мира, а атомная энергия используется в мирных целях. Поэтому резидентов «Следственного комитета» особенно интересуют данные о шахтах акционерного общества «Висмут», и они требуют от своих агентов максимально подробной информации об этом очень важном объекте.

29 февраля 1956 года в «Следственном комитете» была сделана, например, следующая запись устной информации одного из «клиентов»:

«29.2.56

Содержание: О шахте 356 под Шмирхау, глубина 90 м, Советско-германское акционерное общество «Висмут».

Шахта 356 в Шмирхау является центральной шахтой. К этому шахтоуправлению относятся, кроме того, шахты 84, 72, 74 и 75. Однако разработка ведется только на шахте 75. Остальные используются для транспортировки материалов. В шахтоуправлении занято 3000 человек. На шахте 84 за смену добывается около 400–500, максимально 600 вагонеток сырья емкостью 1 т каждая. Шахта 356 за то же время выдает на поверхность около 250–300 вагонеток». Агент «Следственного комитета» Ганс-Дитер Шмидт, инженер на металлургическом заводе в Хеннигсдорфе, информировал резидента Калиновского о работе этого важного промышленного предприятия. Шмидт передал сведения об объеме производства гребных винтов, их размерах и характере материала. Он информировал Калиновского об оснащении завода мартеновскими и электрическими печами (об их состоянии, мощности и других технических показателях). Кроме того, Шмидт добывал данные о подвозе на завод металлолома, а также о снабжении предприятия другим сырьем.

В сентябре 1956 года Шмидт информировал «Следственный комитет» о выдаче продукции цехом серого чугуна и ее качестве, а также о недостатках в производственном процессе.

В январе 1957 года Калиновский заинтересовался конструктивными особенностями и состоянием литейного двора цеха серого чугуна, количеством, выпускаемых заводом тормозных колодок, тормозных башмаков и изложниц для разливки стали. Шмидт добыл требуемую информацию, а также сообщил о вводе в строй нового скоростного прокатного стана и представил его подробную техническую характеристику.

Аналогичные задания получал от резидента Йоста (он же Хансен) техник паровозоэлектровозостроительного завода имени Ганса Беймлера в Хеннигсдорфе Рихард Гераш (он же Петер Наус). Гераш снабжал Йоста информацией о различных типах выпускаемых заводом паровозов, узнавал вес и мощность новых моделей, сообщал, в какие пункты направляются новые локомотивы. Кроме того, Гераш передавал сведения о выпуске хеннигсдорфским заводом термических печей.

Резиденту Нейману Гераш передавал точные данные о производстве электровозов по каждой модели. Он же сообщал «Следственному комитету» сведения о выпуске двигателей для электровозов. Неймана особенно интересовали предприятия-поставщики этого завода. И Гераш уточнил, какие западногерманские заводы поставляют ему детали и материалы. Далее он представил резиденту точные показатели выполнения производственного плана.

Нет необходимости приводить здесь фамилии всех агентов, которые, работая на предприятиях горнодобывающей, сталеплавильной, машиностроительной или химической промышленности, выполняли аналогичные задания «Следственного комитета», за что и предстали позже перед судом ГДР. Из упомянутых выше примеров видно, что «Следственный комитет» был заинтересован в получении по возможности максимально точных сведений о предприятиях Германской Демократической Республики.

В центре внимания «свободных юристов» находятся последние достижения социалистической экономики. Монополистам не нравится, что в ГДР постоянно совершенствуется промышленность и повышается качество выпускаемой продукции. Каждое усовершенствование, каждое изобретение, каждая новинка, по своим данным не уступающие или превосходящие капиталистические, изобличают лживость болтовни о превосходстве капиталистического способа производства. Поэтому империалисты и их пособники прибегают ко всем средствам, включая экономический шпионаж, для получения детальных сведений об успехах социалистической промышленности. Империалисты используют это и для того, чтобы, вопреки международному праву, воровски применить у себя новейшие технические достижения ГДР, а там, где возможно, организовать акты саботажа или диверсий и затормозить техническое развитие в странах социализма.

Вот почему резиденты «Следственного комитета» самым подробным образом фиксируют устные сообщения агентов, работающих в конструкторских бюро и научно-исследовательских учреждениях ГДР.

Объектами шпионажа «Следственного комитета» являются стройки и предприятия промышленности строительных материалов. «Свободные юристы» на основании добытой информации стремятся определить, где их подрывная работа могла бы нанести максимальный вред гигантскому строительству, развернувшемуся в ГДР.

Этим, а не какими-то «юридическими консультациями» руководствовался агент «Следственного комитета» Отто Вармут (он же Рудольф Гебхардт), получая и выполняя задания по сбору устной и письменной информации о народном предприятии «Тифбау» в Берлине.

Летом. 1956 года Вармут передал резиденту Нейману (он же Бергер) около тридцати дубликатов различных счетов, которые он, используя свое служебное положение делопроизводителя, похитил с предприятия. Эти счета позволяли установить местонахождение отдельных объектов строительства и предприятий-поставщиков, а также определить расход и стоимость материалов. Наконец, Вармут информировал «Следственный комитет» о структуре предприятия и представил политические характеристики на некоторых руководящих работников завода.

От агента Курта Петцольда (он же Альберт Зейферт) «Следственный комитет» получил секретный план капиталовложений строительной конторы района Берлина — Лихтенберг на 1955 год. В нем содержались сведения о сумме капиталовложений, строящихся и подготавливаемых к строительству объектах, предприятиях-поставщиках и о сроках поставки материалов. Далее по заданию «свободных юристов» Петцольд добыл перечень объектов строительной конторы. В перечне он дал описание строек, указал места их расположения, суммы, затраченные на строительство, а также сообщил, какие учреждения являются заказчиками. Кроме того, «свободные юристы» получили от шпиона подробные данные о структуре стройконторы и ее штатное расписание.

Агент «Следственного комитета» Фридрих Шмидт, работавший до бегства из ГДР прорабом в строительном тресте города Галле, получал сребреники за то, что поставлял «Следственному комитету» информацию о своем предприятии. 28 марта 1955 года «свободные юристы» записали:

«К важным объектам строительного треста относятся:

Агфа-Вольфен. Строительство помещения для волькрилоновой установки, готовой примерно на 70 %. Срок готовности 30.6. Монтаж внутреннего оборудования должен быть полностью закончен к 1.10.55, после чего производство волькрилона на опытной установке прекратится. Расходы, включая строительство жилых помещений, — 2,8 миллиона марок.

Электростанция в Воккероде. Расширение турбинного зала для установки трех дополнительных турбин (увеличение с шести до девяти). На 1955 год предусматривалось ассигнование 12 миллионов марок, утверждено 8 миллионов. Срок готовности — примерно середина 1956 года.

Мост из напряженного бетона в Ашерслебене. С августа 1953 года ведутся исследовательские работы. На строительство моста с пролетом 15 м уже отпущено 220 000 марок. Работу ведут прораб Герман и 8 человек. С работой не справляются». От агента Вилли Даузаккера (он же Альбин Зоммерфельд) «свободные юристы» каждый месяц получали подробную информацию о работе бетонного завода в Берлине. Даузаккер в первую очередь сообщал об объеме выпускаемой продукции, о простоях и производственных планах на будущее.

На основе сведений, полученных от одного из своих «клиентов», 12 февраля 1955 года «свободные юристы» сделали запись о задачах строительного треста города Хойерсверда. Как самое важное, в записи отмечено, что эта информация была направлена американской секретной службе.

«2.2.А45

Содержание: О строительном тресте Хойерсверда, Дрезденштраесе.

(Документы переданы американским органам, лично господину Дойзену, телефон 84 51 05; кроме того, сообщено РИАС).

На предприятии работает 3800 человек, к 1956 году трест должен произвести строительные работы стоимостью в 42 миллиона марок. Главным образом жилые дома в районе Хойерсверда. Однако из этой суммы должны быть вычтены расходы: 1,5 % по капиталовложениям и 9,69 % по строительным работам. С 1.1.56 года строительный трест перешел в ведение министерства строительства. В 1956 году 3-я строительная контора должна построить у вокзала Хойерсверда 1004 жилых дома. До настоящего времени построено 54 дома. К 1958 году в строящемся поселке будет проживать 20 000 жителей. Кроме того, перед строителями поставлена задача — вести строительство в деревнях. Далее, ведутся земляные работы для вновь строящегося цементного завода в Кнаппенроде. На угольной шахте «Глюкауф» под Лоза ведутся земляные работы». Сведения об энергетическом хозяйстве ГДР «Следственный комитет» получал, в частности, от агента Ганса Хинриха (он же Конрад Ион) из Шверина. Ганс Хинрих в 1955–1956 годах регулярно информировал «свободных юристов» об изменениях в снабжении электроэнергией, о состоянии отдельных электростанций, а также о строительстве новых энергетических предприятий в округах Мекленбурга.

Подобная информация может быть использована для различных целей. Она создает предпосылки сама или в сочетании с другими шпионскими данными для организации актов саботажа и диверсии, которые могут нанести значительный ущерб промышленности ГДР. С другой стороны, она раскрывает производственные возможности промышленных предприятий, которые снабжаются электроэнергией. Наконец, она может быть использована в искаженном или фальсифицированном виде для провокационной пропаганды и клеветы на Германскую Демократическую Республику. Однако совершенно ясно, что для подлинного адвокатского бюро такое сообщение не представляет никакого интереса.

Но «Следственному комитету» вовсе не нужно маскировать свои истинные цели перед такими «сотрудниками», как Хинрих (он же Ион). Этот матерый фашист и бывший американский агент был передан «Следственному комитету» в 1955 году сотрудником заокеанской секретной службы Томпсом. Хинрих рьяно выполнял поручаемые ему шпионские задания, стремясь причинить как можно больше вреда социалистическому строительству в ГДР. Ранее Хинрих был верным слугой концерна АЭГ[25], членом нацистской партии, состоял в фашистских штурмовых отрядах. В национал-социалистском автомобильном корпусе он дослужился до шарфюрера, а в фашистских военно-воздушных силах — до обер-лейтенанта. Фашисты наградили его крестом «За военные заслуги с мечами». По примеру резидентов «Следственного комитета» он после 1945 года подделал документы, скрыл свое «коричневое» прошлое и сумел занять в ГДР руководящую должность.

Наряду с промышленностью в центре внимания резидентов «Следственного комитета» находится сельское хозяйство ГДР. Для резидента Вегнера чрезвычайно важными были шпионские донесения Отто Грибена (он же Барт П.). Грибен занимался шпионской деятельностью, являясь старшим референтом в министерстве сельского и лесного хозяйства. Он регулярно передавал Вегнеру известные ему сведения по сельскому хозяйству. Грибен сообщал «свободным юристам» о результатах поквартального учета поголовья скота, статистические сведения о забое скота, а также планы увеличения посевных площадей на 1953, 1954 и 1955 годы. Кроме того, в 1954 и 1955 годах «Следственный комитет» получил от Грибена планы посева сельскохозяйственных культур по всей ГДР, данные о посевных площадях, занятых всеми зерновыми культурами, а также картофелем, сахарной свеклой, овощами и другими техническими культурами.

Благодаря этим данным империалистические разведки имели детальное представление о положении сельского хозяйства в ГДР. На основе информации Грибена можно было установить, какие сельскохозяйственные продукты импортирует Германская Демократическая Республика. Другими словами, режиссеры «холодной войны» получили возможность мешать торговле республики с капиталистическими странами и делали это систематически.

Агент «Следственного комитета» Ганс-Георг Бранденбург (он же Фольмеринг, он же Гельмут Фридрих) информировал резидента Вегнера о положении в социалистическом секторе сельского хозяйства в районе Ораниенбург. Вегнер требовал подробностей о работе машинно-тракторной станции, о жизни сельскохозяйственных производственных кооперативов, об организации труда и положении дел в народном имении Луизенхоф. Бранденбург сообщил сведения о структуре МТС; о количестве бригад; о хозяйствах, обслуживаемых МТС; об использовании новых сельскохозяйственных машин, о сельскохозяйственных производственных кооперативах: их количестве, хозяйствах, которые они объединяют, численном составе. Шпион не оставлял без внимания и личные взаимоотношения между членами кооператива.

«Свободные юристы» очень интересуются транспортом. Они понимают важную роль транспорта в народном хозяйстве и в обеспечении нормального снабжения населения. Им известно значение, какое проявляет к информации такого рода командование НАТО. Знание важнейших узлов коммуникаций социалистических стран необходимо генералам из НАТО, чтобы в случае планируемой войны как можно быстрее вывести их из строя. Именно этим, а отнюдь не стремлением регистрировать «случаи несправедливости и беззакония» или давать «юридические консультации» объясняется та тщательность, с какой резиденты «Следственного комитета» фиксируют информацию «клиентов» о транспорте ГДР.

Вот, например, запись от 12 марта 1956 года о положении в порту Висмар:

«12.3.56 Ф-1

Содержание: О строительном управлении в Висмаре (г. Висмар, Сталинштрассе, 69). Второй пятилетний план предусматривает большие работы в порту Висмар. Расширяется так называемый промышленный порт (бывшая угольная гавань), в частности залив гавани на 8—10 м, его глубина с 10 м доводится до 12. Южная пристань будет выстроена заново. Северная пристань реконструирована в 1953/54 году. Складское помещение этой пристани уже частично готово, полностью его строительство завершится в скором времени. В 1955 году установлено 5 новых кранов: 3 портальных и 2 полупортальных. Раньше здесь был старый мостовой портальный кран. Эта часть порта переоборудуется в гавань для океанских судов. На южной пристани будет построена эстакада для погрузки зерна длиной в 250 м. Предусматривается сделать так, чтобы порт мог одновременно принимать 8 судов водоизмещением в 10 000 тонн…» Не меньший интерес «свободные юристы» проявили и к управлению водного хозяйства Шпрее в Коттбусе. Вот запись устного сообщения одного из «клиентов»:

«Содержание: Об управлении водного хозяйства Шпрее, г. Коттбус, Парцелленштрассе.

Коллектив управления водного хозяйства вместе с отделениями в Баутцене, Бескове и Люббене насчитывает около тысячи человек. В 1955 году на капитальные работы было израсходовано 6,3 миллиона марок, в 1956 году предусмотрено лишь 4 миллиона. Из строительных объектов следует указать на ныне законсервированное строительство водохранилища в Брезинхене, оросительный канал у Штреблица в округе Коттбус. Здесь намечено произвести работы по укреплению берега стоимостью в 330 000 марок, а также очистку дна. Возле Бурга в Шпреевском лесу в ближайшие восемь лет будут проложены три канала, один из них малый. На 1956 год отпущено 1,4 миллиона марок на сооружение цепи водоемов вокруг каналов в форме небольших шлюзов. Это лишь часть работ по осуществлению большого проекта строительства водного хозяйства в Шпреевском лесу. На строительство канала близ Бескова, объект Маркграф Писке, в 1956 году отпущено 2 миллиона марок для прокладки дренажной канавы». От агента Герберта Ритшеля (он же Марта Герих) из Виккерштедта резидент Калиновский узнал о состоянии верхнего строения пути на тюрингском участке железной дороги. Кроме того, Ритшель передавал «Следственному комитету» копии приказов и распоряжений, а также сведения о снабжении материалами и использовании производственных мощностей некоторых железнодорожных предприятий. Выполняя настойчивые требования Калиновского, Ритшель информировал его о численности и подготовке боевых групп[26]железнодорожных предприятий.

Не меньший интерес для Калиновского представляла информация агента Фрица Краузе из Дрездена. Краузе подробно сообщал о графике движения поездов, о путевых работах, об авариях и их причинах, а также о системе, обеспечивающей безопасность движения. Далее, о типах, количестве и состоянии машин автомобильного парка железнодорожных мастерских. Шпион писал характеристики на руководящих работников дирекции Дрезденской железной дороги. Резидент Калиновский требовал, чтобы Краузе в своих донесениях подробно писал о политических и моральных качествах интересующих его, Калиновского, лиц.

Сожительница Краузе Шарлотта Эме (она же Ида Хашель из Мейсена), тоже агент «Следственного комитета», по заданию Калиновского добыла списки рабочих и служащих дрезденской мастерской по ремонту железнодорожных сигнальных устройств.

Еще одним объектом, привлекающим внимание «Следственного комитета», является торговля, особенно экспорт и импорт ГДР. Наибольшую ценность для «свободных юристов» представляют сведения о торговых отношениях ГДР с капиталистическими странами. Монополисты пытаются подорвать экономику ГДР и затруднить снабжение населения необходимыми импортными товарами. Они клевещут на торговых партнеров ГДР из капиталистических стран, оказывают на них экономическое давление, занижают свои закупочные и завышают розничные пены, включают некоторые важные изделия в списки товаров, подлежащих эмбарго.

«Следственный комитет», который якобы печется «об улучшении жизни населения в восточной зоне», использует каждую возможность для получения шпионской информации о торговых отношениях ГДР, с тем чтобы помешать дальнейшему повышению жизненного уровня трудящихся.

Своему агенту Гюнтеру Багорски (он же Пуркер) «свободные юристы» поручили добывать любые сведения, касающиеся министерства торговли и снабжения ГДР, в частности внутренней и внешней торговли текстильными товарами. Багорски подробно информировал «Следственный комитет» о ежемесячных финансовых отчетах государственных учреждений розничной торговли, и «свободные юристы» имели достаточно полное представление о месячном обороте, разнице между оптовыми и розничными ценами, о выручке и рентабельности государственных магазинов ГДР. По требованию «Следственного комитета» Багорски снял копию со списка торговых организаций, представляющих финансовые отчеты, перечислил руководящих работников министерства торговли и снабжения и охарактеризовал их политические взгляды.

Багорски передал «Следственному комитету» сведения о структуре управления внешней и внутренней торговли и порядке замещения должностей в них. По особому заданию «свободных юристов» Багорски передал им список примерно тридцати западногерманских и западноберлинских фирм, поддерживающих деловые отношения с управлением внешней и внутренней торговли текстильными товарами. Он указал точные названия этих фирм и их почтовые и телеграфные адреса. При этом особо были выделены так называемые фирмы-посредники. Устно Багорски сообщал об известных ему торговых соглашениях и деловых сделках, заключенных летом 1957 года на международных ярмарках в Касабланке, Дамаске и Каире.

Ниже приводится выдержка из записи «свободных юристов», сделанная на основании устной информации одного агента о задачах в области экспорта управления внешней и внутренней торговли лесоматериалами и бумажными товарами:

«План экспортной конторы 05 управления внешней и внутренней торговли лесоматериалами и бумажными товарами, Берлин, Мауерштрассе, 77.

Экспортный план на 1954 год содержит следующие данные:

Поставить в Западный Берлин 15 000 кубометров дров стоимостью 330 000 марок.

Поставить заводам искусственного волокна в Ашаффенбурге и торговому обществу «Зюва» в Штаффельштейге (Верхняя Франкония) 25 000 кубометров волокнистой еловой древесины стоимостью 512 000 марок.

Западногерманской фирме «А. Либиг» — 2000 кубометров пиломатериала стоимостью 120 000 марок, 40 000 кубометров крепежного леса стоимостью 25 600 000 бельгийских франков.

Фирме «Карл Грабовски» в Таннгаузене (Вюртенберг) — 50 000 кубометров крепежного леса.

Лондонской фирме «Галлем и Рэмзей» 20 000 кубометров крепежного леса по цене 12,80 долларов за кубометр». Агент «Следственного комитета» Герхард Вальтер (он же Эрнст Веллнер) информировал «свободных юристов» о внешнеторговых обязательствах трансформаторного завода им. Карла Либкнехта в Берлине.

От своих «клиентов» резиденты «Следственного комитета» получают информацию и о торговых отношениях ГДР о другими социалистическими странами. Так, агенту Герашу было дано задание информировать «Следственный комитет» об экспорте электролокомотивов и шахтных электровозов в страны народной демократии и СССР.

Уже упомянутый нами «клиент» «А31-Бе» добывал для «Следственного комитета» сведения об обязательствах предприятия «Агфа-Вольфен» на поставку своей продукции в Советский Союз.

В записи информации другого «клиента» говорится об экспортных соглашениях на поставку «Полезиус» (город Дессау):

«Машиностроительный завод «Полезиус» (город Дессау) подчинен непосредственно главному управлению химии и керамики министерства машиностроения. На заводе работают 3600 человек.

В 1953 году Советскому Союзу для семи цементных заводов поставлено оборудование общей стоимостью в 40 миллионов марок…

В этом году оборудование для двух цементных заводов будет поставлено Китаю. -

В СССР должны быть еще отправлены: прокатный стан для изготовления алюминиевой и медной проволоки, а также девять корабельных вертикальноводотрубных котлов и тележки для саморазгружающихся вагонов.

Получен особый заказ на изготовление для Советского Союза шестнадцати мощных трансформаторов». Шпионские сведения в области экономики резидент

Г.Маттес каждую неделю направляет американской секретной службе. В зависимости от объема и ценности информации Маттесу выплачиваются различные денежные суммы на содержание шпионского аппарата «Следственного комитета». Из западноберлинского центра американской секретной службы эта информация поступает в соответствующий орган Центрального разведывательного управления США. Там добытые сведения обобщаются и используются для организации диверсий или же направляются американским монополиям, на чьи деньги в конечном счете содержатся шпионские, диверсионные и террористические организации. В штабах монополий составляются указания, какие надо провести мероприятия, направленные в первую очередь на подрыв торговли стран социалистического лагеря с партнерами из капиталистических государств.

Но «Следственный комитет» передает информацию о народном хозяйстве ГДР не только американским органам. Ею все больше и больше интересуется западногерманский империализм. И шпионские сведения регулярно направляются боннскому министерству по «общегерманским вопросам». Это ответная услуга за ежемесячные субсидии из средств западногерманских налогоплательщиков, которые «министерство шпионажа» выплачивает «свободным юристам». Кроме того, некоторые шпионские сведения, касающиеся экономики, «свободные юристы» посылают непосредственно «исследовательскому совету» «министерства шпионажа». Члены этого псевдонаучного «совета» вот уже несколько лет корпят над разработкой порядка передачи народных предприятий западногерманским монополистам после планируемого захвата ГДР боннскими реваншистами. Это также одна из причин, объясняющих, почему представители монополистического капитала и их прислужники с таким рвением собирают подробные сведения о народных предприятиях ГДР, их оборудовании и продукции.

Политический шпионаж

Солидное место в преступной деятельности «Следственного комитета свободных юристов» занимает политический шпионаж. Под ним прежде всего подразумевается сбор подробной информации о личном составе административно-хозяйственных органов ГДР^ их деятельности и о событиях внутренней жизни политических партий и общественных организаций.

Сбор сведений подобного рода «Следственный комитет» пытается замаскировать «регистрацией актов несправедливости», якобы совершаемых властями ГДР. Но стоит вспомнить речь Эрдмана, произнесенную по случаю пятой годовщины основания «Следственного комитета», как сразу убеждаешься, что в ней завуалированно говорится о сборе секретных сведений политического характера и деятельности государственных и хозяйственных учреждений.

Всем резидентам — официальным сотрудникам «Следственного комитета» — несколько лет назад был роздан ««опросник», предусматривающий порядок и содержание бесед с «клиентами». Комитет интересовали следующие лица: председатели районных советов, бургомистры, ответственные работники окружных советов и почтовых отделений, руководящие работники управления железных дорог и финансовых органов, сотрудники органов юстиции, адвокаты, нотариусы, налоговые инспекторы, военнослужащие, лесничие, члены правлений сельскохозяйственных кооперативов, директоры народных имений и МТС, а также все другие ответственные работники сельского и лесного хозяйства, врачи, персонал больниц и поликлиник, сотрудники органов здравоохранения и социального обеспечения, учителя, служащие, инженерно-технические работники, рабочие народных предприятий, ремесленники, парикмахеры, владельцы ресторанов, торговцы и в первую очередь партийные работники и сотрудники массовых политических организаций. «Клиент» должен сообщить все, что он знал о вышеперечисленных лицах: фамилию, имя, специальность, адрес, место работы и т. п. Резиденты особенно интересовались их политическими взглядами, наклонностями и моральными качествами.

Нет необходимости доказывать, что подобная слежка не имеет ничего общего с «регистрацией актов несправедливости». Служебное положение или профессия — вот что побуждает их интересоваться тем или иным гражданином ГДР.

Так, 23 мая 1955 года сотрудники «Следственного комитета свободных юристов» изъяли у служащего Пауля Коллинга, бежавшего из ГДР в Западный Берлин, подробный список и характеристики на руководящих работников Кетенского районного совета, в том числе на председателя совета, его заместителей, секретаря и заведующих отделами.

Хильду Гольц, бежавшую из ГДР, заставили написать для «Следственного комитета» служебные характеристики на работников городского совета Галле-на-Заале. Она сообщила данные о председателе окружного совета и об ответственных работниках отдела народного образования совета. Кроме того, Гольц составила характеристики на работников отделения профсоюза учителей и воспитателей в Галле-на-Заале.

«Следственный комитет» требует от своих агентов, еще не выявленных органами госбезопасности ГДР, регулярно представлять сообщения об изменениях в личном составе государственных органов и предприятий.

Агент Карл Готвальд обязался сообщать «Следственному комитету» о всех изменениях в расстановке кадров финансовых органов ГДР. Запись беседы с ним от 31 марта 1953 года в какой-то степени характеризует его шпионскую деятельность.

«Список клиентов Дата 31.3.53

Заметки о личности и просьбах клиента:

«Карл Готвальд» (—3836/51) во время продолжительной встречи в городе передал:

а) штатное расписание налогового управления министерства финансов ГДР;

б) рабочий план налогового управления;

в) систематический указатель общин ГДР по состоянию на январь 1953 года;

г) регистр управления за 1952 год с приложением I, II, III;

д) регистр управления за 1951 год (наш сотрудник должен доставить к нему продолжение);

е) памятку для сотрудников государственных органов ГДР (выпуск 3 серии «Демократическое строительство»);

ж) хозрасчет и система договоров проф. Бегельзака, юрисконсульта министерства финансов ГДР;

з) распоряжение о взимании налогов с трудового дохода (специальное издание);

и) директивы 1950 года с дополнением 1952 года (специальное издание);

к) законы о налогах с оборота (специальное издание)».

Ярким примером того, что «свободные юристы» систематически ведут слежку за сотрудниками некоторых учреждений и служб ГДР, является дело учителя Затлова, бежавшего из Германской Демократической Республики в Западный Берлин. 25 мая 1955 года Затлов посетил «Следственный комитет». И хотя он не смог сообщить никаких данных, «подлежащих реализации», компетентный сотрудник «Следственного комитета» предложил ему составить список служащих управления средними школами в Лейпциге. Вот выдержка из «списка клиентов», где говорится о Затлове: «25.5.55 Ф 11 Доктор Затлов. Беженец из Лейпцига. Старший учитель. Не смог сообщить никаких данных, подлежащих реализации.

Передаст комитету список учителей и сотрудников управления средних школ». Агенту Рудольфу Клемту, служащему отделения немецкого эмиссионного банка, проживающему в Потсдаме, было дано задание составить список всех известных ему служащих правового отдела банка, а также других его товарищей по работе и дать им характеристики. Клемт показал на суде следующее:

«Спустя некоторое время после того, как я составил список, служащие отделения немецкого эмиссионного банка в Потсдаме получили от «свободных юристов» письма с пропагандистскими материалами, в которых содержалась злостная пропаганда против Германской Демократической Республики и возводилась клевета на правительство ГДР. Между прочим, такие письма получили и те лица, фамилии которых я сообщил Хансену во время одной из наших встреч». Клемт завербовал в качестве агента «Следственного комитета» Ганса-Иоахима Хозе, которому была присвоена кличка Гарри Матерн, передавал списки пассажиров «Немецкой люфтганзы», а также отправителей и получателей грузов, доставляемых воздушным путем. Эти данные он узнавал в аэропорту, пользуясь своим положением служащего управления таможенных пошлин и контроля внешнего товарооборота. Он записывал не только данные о пассажирах, но и номера их удостоверений личности и паспортов, чем особенно интересовался штаб «Следственного комитета».

Резидент Вегнер приказал агенту Рибену составить подробные характеристики на ответственных работников министерства сельского и лесного хозяйства ГДР с указанием их деловых, политических и моральных качеств.

Сотрудница «Следственного комитета» Леони Флейрин (она же Блюм) поручила агенту Рихарду Штейдтнеру (он же Рейхенбах), проживающему в Герлице, установить количество адвокатов и юрисконсультов в городе и сообщить их фамилии и домашние адреса. Штейдтнер в октябре 1956 года передал Флейрин требуемую информацию.

С определенной целью «свободные юристы» завербовали бывшего судью Рольфа Хануша из Арнштадта: от него хотели узнать подробности об органах юстиции ГДР. «Следственный комитет» получил от Хануша сведения о председателе военного трибунала, судьях, прокуроре и судебных исполнителях в городе Ильменау. Затем Ханушу поручили добыть тексты приговоров, а также служебные циркуляры министерства юстиции ГДР.

От агента Генриха Саломона из Магдебурга «свободные юристы» получили подробные сведения о бывшем резиденте земельного суда Магдебурга Ланге, о его личных качествах и политических взглядах.

Агент Ганс-Дитер Юнге по настоятельному требованию резидентов «Следственного комитета» Михеля (он же Берндт) и Йоста (он же Хансен) передал подробные характеристики на профессоров Лейпцигского университета имени Карла Маркса.

Особенно большой интерес проявляют «свободные юристы» к внутренней жизни политических партий и массовых организаций ГДР.

Разумеется, основное внимание они уделяют Социалистической единой партии Германии.

Из информации о внутрипартийных делах резиденты стараются выжать отправные данные для развертывания враждебной кампании против СЕПГ, которая руководит социалистическим строительством в ГДР, и подорвать тем самым доверие к ней населения.

Так, агент «Следственного комитета» Эрна Вебер (она же Хорст Шифер), проживавшая в демократическом Берлине с октября 1953 года по сентябрь 1956 года систематически передавала «свободным юристам» внутреннюю переписку, а также протоколы заседаний руководящих органов и партийных собраний СЕПГ.

В некоторых случаях «свободные юристы» даже пытались протолкнуть своих агентов в Социалистическую единую партию Германии. Агент «Следственного комитета» Ганс-Дитер Шмидт получил, например, точные указания о том, как действовать, чтобы добиться успеха в этом направлении. При каждом удобном случае он должен был выдавать себя на сталелитейном заводе в Хеннигсдорфе, где он работал, за передового гражданина. «Свободные юристы» рассчитывали, что члены партии обратят на Шмидта внимание и предложат ему вступить в СЕПГ. Резидент Калиновский заранее условился со Шмидтом о срочной явке, чтобы своевременно договариваться о тактике, которой надо будет придерживаться в каждом конкретном случае.

Объектами шпионажа «Следственного комитета» являются и другие демократические партии. Агент «свободных юристов» Ганс-Дитер Юнге получил от резидентов Михеля йоста и Вегнера задание шпионить в Либерально-демократической партии Германии. С 1952 и до 1956 года Юнге систематически передавал устные и письменные донесения о внутрипартийной жизни ЛДПГ. Он вручил «свободным юристам» список народных представителей от ЛДПГ в правлении общины сельского района Лейпцига, в крейстаге этого района и в городском собрании Лейпцига. Он указал домашние адреса каждого депутата и охарактеризовал их политические взгляды и личные качества. Кроме того, Юнге передал донесения о заседаниях актива районного союза ЛДПГ, о принятых на них решениях, о районных партийных конференциях, а также о закрытом обсуждении накануне выборов кандидатур, выдвигаемых от ЛДПГ в Народную палату ГДР и местные органы. По характеру своей деятельности в ЛДПГ Юнге имел доступ к некоторым партийным материалам, закрытые же материалы он похитил из портфеля своего отца и передал их «свободным юристам».

Однако политический шпионаж «Следственного комитета» направлен не только против ГДР. «Свободные юристы» стараются получать шпионские сведения и в Западной Германии.

Об этом свидетельствует циркуляр руководства «Следственного комитета», озаглавленный «Для сотрудников, проживающих на Западе». В циркуляре, подписанном Эрдманом, предлагается собирать шпионские сведения о тех судьях, которые в своих приговорах не выполняют указание западногерманских милитаристов о расправе с противниками политики атомной войны. Эти судьи, понимая гибельность политики НАТО, не могут не признать законным сопротивление населения антинародной политике милитаризации, проводимой правительством Аденауэра. Однако Эрдман называет действия таких судей «злой волей» и угрожает «вмешаться» в их дела и «навести порядок». Данная разновидность шпионской деятельности «Следственного комитета» является не чем иным, как откровенной поддержкой политики подавления сопротивления народа подготовке атомной войны. «Свободные юристы» занимаются этим с той же целью, что и шпионажем против ГДР — поддержать интересы наиболее реакционных кругов монополистического капитала и противодействовать мирным настроениям подавляющего большинства населения ФРГ.

Военный шпионаж

Беседуя с «клиентами» и агентами, резиденты «Следственного комитета» не в силах скрыть тот повышенный интерес, который они проявляют к обороне ГДР, к малейшим ее деталям. Так, резидент Калиновский после беседы со шпионом Самуэлем Баете продиктовал 9 мая 1955 года следующую запись:

«9.5.55. Сотрудник «Самуэль Баете» 30/19/55 1. В течение нескольких прошедших месяцев из России в ГДР прибыли очень крупные транспорты с имуществом для Советской Армии.

23.2. Из Бреста на платформах типа ССИ прибыл состав № 15753.

23.2. Из Польши в товарных вагонах прибыл транспорт № 15787 с боеприпасами. Следует во Финовфурт и Франкфурт/Одер.

26.2. Согласно решению в Брест отправлен состав с платформами типа РРИ.

26.2. Прибыл поезд с гусеничными бронетранспортерами нового типа. Выглядят как «катюши». Каждая платформа затянута брезентом и огорожена досками.

3.3. Прибыл эшелон № 15781 с боеприпасами (из товарных вагонов). Вагоны адресованы: 2 — во Франкфурт/Одер, 3 — в Зацкорн, 20 — в Вулков/Мекленбург, 9 — в Тепхин, 14 — в Альтенбург, 7 — в Альтенграбов и 3 вагона в Дрезден.

6.3. Особенно оживленное движение транспорта в обоих направлениях. Порожняк направляется в Россию. Пути забиты до отказа. Прошли эшелоны в район Коттбуса (через Франкфурт/Одер).

9.3. Из России прибыл эшелон № 15771, состоящий из 20 вагонов-ледников с военным имуществом, главным образом боеприпасами. Вагоны отправлены в Ютербог и Дрезден.

12.3. Прибыл транспорт из трех вагонов с железнодорожными шпалами из ЧСР и Румынии. Место назначения — Эберсвальде.

12.3. Четыре солдата казарменной народной полиции перевозили из Вейсвассера в Нейбранденбург неисправный танк Т-34 № 80107.

22.3. Прибыл эшелон с обшитыми фанерой платформами (в последнее время можно часто видеть такие платформы). Фанерная обшивка съемная. Так перевозятся запчасти к самолетам. Эшелон отправлен в Линдау-Ангельт.

23.4. Из Эркнера отправлены два путеразрушителя, прибывшие из Фюрстенвальде. Речь идет о механизмах, которые применяются советскими войсками для разрушения железнодорожного полотна при отступлении с целью затруднить продвижение противника».

Приведенная выписка говорит сама за себя. Это не случайное сообщение разговорчивого «клиента» адвокатского бюро, а данные военно-стратегического характера, собранные за целый месяц. «Консультанты» из «Следственного комитета» не только выслушали своего агента, но и самым тщательным образом записали его сообщение. Приведенная выписка показывает, что 9 мая 1955 года один из агентов «Следственного комитета» доложил о результатах выполнения постоянного задания по сбору шпионских сведений о военных объектах.

Важность шпионских сведений военного характера подтверждается категорическим указанием Эрдмана своим резидентам. В инструкции, озаглавленной «О порядке постановки вопросов клиентам» с грифом «Для служебного пользования», между прочим, говорится:

«Порядок постановки вопросов клиентам и сотрудникам:

VI. Что вам известно о производстве вооружения в советской зоне?…

IX. Обстановка на зональной границе (средства передвижения, охрана, возможности для нелегального перехода границы, проводники и т. д.?»

Как свидетельствуют факты, резиденты «Следственного комитета» строго придерживаются этой инструкции.

Шпион «Следственного комитета» Ганс-Дитер Юнге (он же Фридрих Шнейдер) систематически получал задания по сбору данных о дислокации советских частей, о подразделениях бывшей казарменной народной полиции, а также частей народной армии ГДР и о всех видах транспортных средств, вооружения и технического оснащения этих подразделений. Резидент Кох (он же Ольсен) в октябре 1956 года поручил ему установить численность и места дислокации советских воинских частей, частей казарменной народной полиции, а также народной армии в районе Лейпцига, Ратенова и Бранденбурга. Коха интересовал район аэродрома близ Бриста, численность воинской части, расположенной на аэродроме, и ее принадлежность.

Агент «Следственного комитета» Карл-Гейнц Куниш (он же Ганс Сакс), работавший до ареста научным сотрудником в Потсдаме, детально сообщал своим хозяевам с Лимаштрассе о советской воинской части, расквартированной в казарме поблизости от дома, где он проживал, об автомобильном училище Национальной народной армии в окрестностях Берлина, в частности о методах обучения.

Другой агент — Шарлотта Эмс (она же Ида Хашель), работавшая в Дрездене, в течение 1957 года давала сведения о советском складе горючего в Раде-бейль Вест, о транспортах и объектах Советской Армии в Мейссене, об учениях вооруженных отрядов рабочих в Мейссене и Дрездене. Она сфотографировала упомянутый склад горючего, а также позиции советских зенитных пушек в Дрездене и переправила эти снимки «свободным юристам» через своего сожителя — агента «Следственного комитета» Фрица Краузе, шофера в Дрездене.

Начиная с 1955 года резидент Калиновский постоянно поручал агенту Гансу-Дитеру Шмидту собирать шпионские сведения о военных объектах. Шмидт сообщал подробные данные о численности и роде войск частей, расквартированных в казармах Лейпцига, о перевозках воинских частей по железной дороге, о направлении перевозок, о количестве вагонов в каждом эшелоне, о роде войск транспортируемой части, о ее приблизительной численности, вооружении и транспорте. Он добыл сведения об использовании полигона в Ютербоге, о расквартировании воинских частей в казарменном городке близ Геры и о полете самолетов над городом, где он проживал.

Особенную ценность для «свободных юристов» представляли донесения шпиона Ганса Хинриха (он же Конрад Йон), работавшего в последнее время инженером на одном из предприятий Шверина. По своему служебному положению Хинрих имел доступ на военные объекты Мекленбурга. Об этом свидетельствует запись от 29 октября 1955 года, сделанная в «Следственном комитете».

«29.10.55 «Конрад Йон» — 3192/52 2) От бывшей авиабазы Геррис близ Шверина сделан отвод в 15 киловольт для тока от 40 до 50 киловольтампер. Такой же отвод выполнен по заказу специального конструкторского бюро севернее Гюстрова. Агент полагает, что речь идет об отводах для радарных станций. Такую же установку он заметил на здании бывшей радиостанции аэродрома Гагенов, по дороге на Шверин». Однако этого резидентам было мало. И Хинрих получил задание — навести более подробные справки. 3 декабря 1955 года шпион дополнительно сообщил следующее:

«…3. На аэродроме Геррис размещена советская зенитная батарея с радаром. Снабжение током происходит от сети с трансформатором в 45 киловольт-ампер, изготовленном на заводе имени Карла Либкнехта в Обершеневейде. Станция снабжена экраном диаметром 1 м, установленным на автомашине. Кроме того, здесь стоят 6 орудий калибром примерно в 75 мм. Трансформатор питает током два генератора в 15 киловольтампер. Имеется также выпрямитель с охлаждающими установками. Батарею обслуживает команда численностью до роты. Часть, в которую входит батарея, расположена в бывших казармах войск связи (казармы Гинденбурга) в Шверине по Гюстроверштрассе. Оплачивать и подписывать счета уполномочен подполковник Шестоколов. Установка трансформатора произведена специальным конструкторским бюро. Вторая установка подобного рода сооружается вблизи Гюстрова.

4. Вдоль зональной границы намечается строительство помещений для пограничной полиции (двухэтажные здания, возможно капитальные бараки).

5. В Примервальде расквартированы советские части и части казарменной народной полиции. Для присоединения к сети высокого напряжения имеются два трансформатора в 200 киловольтампер с отводом в 15 киловольт. Лагерь народной полиции подключен к сети русского лагеря. Там должен находиться трансформатор в 125 киловольтампер». Затем Хинриху было приказано добыть лист топографической карты с изображением объектов, о которых собирались шпионские сведения. Хинрих выполнил и это задание:

«…2) На Трептовском озере около Редлина в районе между Пархимом и Мейенбургом по заказу специального конструкторского бюро из Шверина сделан отвод в 15 киловольт. Отвод предназначен для лагеря советских войск. Видимо, это танковая дивизия, расквартированная в Пархиме. В районе леса Злате на горе Зоннеберг у Пархима устроен еще один такой же отвод. Здесь, по всей вероятности, будет сооружен танковый полигон. Смотри карту, квадрат 48/49». Резиденты Йост и Нейман приносили на встречи с Хинрихом географические карты Мекленбурга, на которых агент указывал точное месторасположение воинских частей. Кроме того, он сообщал, что ему удалось узнать о вооружении этих частей.

Агент «Следственного комитета» Рудольф Кранц из города Фюрстеивальде представил данные о советских частях, в которых он служил в 1949–1951 годах в качестве вольнонаемного радиотехника.

Рудольф Ваплер из города Меране, подписывавший свои шпионские донесения «Курт Гольм», добыл сведения об аэродроме в Альтенбурге, о типах и количестве находящихся там самолетов и о расположении ангаров. Объектами его шпионской деятельности были и части бывшей казарменной полиции в Глаухау, а также учреждения народной полиции в Меране.

Агент «Следственного комитета» Кристиан Келер из местечка Науендорф добывал шпионские сведения, разъезжая по ГДР в качестве консультанта по табаководству. Он интересовался расположением воинских частей и. военных объектов Советской Армии и казарменной народной полиции в округах Галле и Лейпциг.

В марте 1955 года резиденты «Следственного комитета» получили от агента Ганса-Иоахима Кегеля план города Вейсенфельс, на котором были обозначены общественные здания, а также объекты Советской Армии и вооруженных сил ГДР.

Крестьянин Ганс-Георг Бранденбург из села Зеебек (район Нейруппин) согласно полученному заданию передал резидентам «Следственного комитета» сведения об аэродроме в Ораниенбурге, используемом советскими войсками. В эти сведения входило число и размеры имеющихся на аэродроме антенн, строительство укрытий и их вместимость, снабжение объекта электрическим током, пеленгаторный сигнал во время полета самолетов, типы и количество самолетов, базирующихся на аэродроме, качество и размеры строящейся взлетной дорожки.

Бранденбургу помогал агент «Следственного комитета» Альфред Йессе (он же Герман Швигер), сотрудник страхового общества. Заключая страховые договоры в семьях офицеров Национальной народной армии, Швигер заводил разговоры в надежде услышать от собеседника сведения о воинской части. Он записывал фамилии и должности офицеров, а также численность частей, в которых они служили. Все, что ему удавалось узнать, шпион передавал «Следственному комитету».

Йессе и Бранденбург очень скоро уловили, что «свободные юристы» особый интерес проявляют к тем сообщениям, которые могут быть использованы для развертывания враждебной пропаганды против ГДР и всего социалистического лагеря. Желая завоевать благосклонность резидентов с Лимаштрассе и тем самым увеличить получаемое от них вознаграждение, агенты не остановились перед фабрикацией заведомо ложных сведений. Так, сообщив об отправке на родину осенью 1956 года советских авиационных частей, дислоцировавшихся на аэродроме в Ораниенбурге, они добавили, что советские самолеты через несколько дней возвратились обратно на аэродром, а проводы советских воинов, о которых подробно сообщала печать ГДР, были инсценированы в пропагандистских целях. Бранденбург утверждал, будто на приземлившихся самолетах он узнал старые опознавательные знаки. А Йессе подкрепил эту ложь выдумкой, что на аэродроме построены подземные сооружения, где, вероятно, и укрыты эти самолеты.

Наш далеко не полный обзор наглядно показывает, как заинтересован «Следственный комитет» в сборе военной информации и какими путями он добывает сведения о тех или иных объектах. Бесспорно, это важные данные для подготовки вооруженного нападения. Сбор шпионских сведений о местах расположения, вооружения и численности воинских частей социалистических государств является существенной деталью агрессивного плана, давно вынашиваемого вооруженными силами НАТО. Шпионаж, по мысли стратегов НАТО, помогает нащупать предполагаемые слабые места в обороне стран Варшавского договора, чтобы ударить по ним в так называемый день «икс».

Для подготовки агрессии, прежде всего для заброски своих агентов, империалистические разведки нуждаются в сведениях об охране границ ГДР. «Свободные юристы» участвуют в сборе таких сведений.

Агент «Следственного комитета» Вольфганг Пертес должен был выведать, какие саперно-технические средства применяются при охране государственных границ ГДР.

В апреле 1957 года агент Рихард Штейдтнер (он же Рейхенбах) получил задание добыть сведения о дислокации частей Национальной народной армии и пограничной полиции в Герлице и подробно разузнать, как охраняется государственная граница ГДР и Польши. Штейдтнер выполнил это задание и передал детальный доклад кадровой сотруднице «Следственного комитета» Флейрян.

Резидент Нейман потребовал от служащего Отто Вармута из Берлина подробных сведений о том, как охраняется граница между ГДР и Чехословакией (смотровые вышки, патрульная служба и т. д.). Для сбора этих данных Вармут использовал свои отпуска в 1955 и 1956 годах, а также пребывание на курорте.

«Свободные юристы» обязывают своих агентов передавать, разведывательный материал военного характера «Следственному комитету» незамедлительно. Это еще одно доказательство того, какое огромное значение придают они военному шпионажу.

Шпион «Следственного комитета» Ганс-Дитер Шмидт получил приказ от резидента Калиновского — по установлении военных транспортов немедленно выезжать в Западный Берлин и сообщать об этом даже в том случае, если вскоре должна состояться очередная явка.

Такая спешка не случайна. От объема и ценности шпионских донесений, передаваемых американской разведке, в значительной степени зависит размер ассигнований от заокеанских покровителей шпионов. Поэтому «поборники справедливости» с Лимаштрассе готовы передать американцам даже явные выдумки своих агентов (как, например, в случае с Йессе и Бранденбургом). Такие факты характеризуют грязную атмосферу бессовестной торговли информацией, когда хороши любые средства.

Без сомнения, подобного рода информация о военных объектах или о событиях военного характера совершенно секретна. Ее разглашение или преднамеренная передача строго караются законами ГДР. Наказание империалистических агентов способствует укреплению мира во всем мире, ибо военный шпионаж против Германской Демократической Республики, как и против любого другого социалистического государства, предоставляет агрессивным монополистическим кругам по эту и по ту сторону океана, а также генералам НАТО отправные пункты для планируемой ими «горячей войны».

В интересах сохранения мира надо лишить этих врагов малейшей возможности способствовать осуществлению этой преступной цели.

Использование шпионского материала

Выше мы упоминали об империалистических разведках и подрывных организациях, занимающихся шпионажем исключительно в целях подготовки агрессии. Шпионские материалы, в том числе экономическую информацию, и сведения об отдельных лицах они используют при разработке планов разбойничьего нападения, при подготовке и проведении актов саботажа, а также диверсионных и террористических и, наконец, для разжигания клеветнической пропаганды, направленной против стран социалистического лагеря.

Связь между шпионажем и саботажем, а также диверсиями без обиняков признают сами стратеги «холодной войны». В книге «Война умов», выпущенной в 1954 году издательством «Фюнь и Уэгнельс компани» (эта книга, кстати сказать, в системе американского центрального разведывательного управления используется как учебное пособие), на странице 248 мы находим следующее сообщение:

«План саботажа разрабатывается в ставке на основании общих задач военного характера и широкой шпионской деятельности».

При этом поясняется, что саботаж и диверсии в мирное время служат «задачам военного характера», то есть подготовке войны, ибо разрушением военных объектов и нанесением другого ущерба ослабляется экономическая и военная мощь «потенциального противника».

Террористические акты и враждебная пропаганда служат одной цели — ослабить государства социалистического лагеря. Империалистические разведки и подрывные организации оказывают нажим как на отдельных граждан, так и на группы населения. Они пытаются наводить на людей страх и ужас и подорвать политико-моральное единство народов социалистических стран. Террор и враждебная пропаганда, по их замыслу, должны создать атмосферу недоверия между гражданами и учреждениями рабоче-крестьянской власти, а также вызвать у трудящихся чувство неуверенности. И все это в интересах империалистических кругов, готовящих новую войну. Впрочем, мероприятия профессиональных поджигателей войны не смогли воспрепятствовать укреплению мировой социалистической системы и не смогут помешать усилению лагеря социализма в будущем.

Секретная информация, которую «Следственный комитет» получает из ГДР от своих агентов, служит исключительно интересам империалистов. Одно это позволяет заклеймить «юрисконсультов» с Лимаштрассе как потерявших совесть прислужников агрессивных кругов монополистического капитала.

Получаемые шпионские материалы «Следственный комитет» использует лишь частично — главным образом для подготовки идеологических диверсий, направленных против социалистического строительства и постоянного повышения жизненного уровня в ГДР, а также против мира во всем мире. Всю остальную информацию «свободные юристы» передают американской разведке, та же направляет их стратегам атомной войны из НАТО. Подобное «распределение труда» позволяет «Следственному комитету свободных юристов» сохранить видимость «порядочного» заведения, которое якобы не имеет ничего общего с диверсионными актами и террором. Однако факты свидетельствуют о том, что «Следственный комитет» передает информацию и различным диверсионным и террористическим организациям, тем самым толкая их на новые преступления.

Остановимся на целях, ради достижения которых «свободные юристы» используют шпионские сообщения.

Против общегерманских переговоров

Шпионские данные политического xapaKTqpa резиденты «Следственного комитета» активно используют для поддержки политики Бонна, особенно для усиления психологической войны против социалистического лагеря и помощи империалистам в подавлении выступлений рабочих и других миролюбивых сил в Западной Германии и Западном Берлине.

Примечательно указание «руководства» «Следственного комитета» своим резидентам, которые должны… «подробно выяснять, кто из граждан ГДР и с какой целью намерен совершить поездку в Западную Германию». Это указание распространяется как на отдельных граждан, выезжающих в Западную Германию по личным- делам, так и к представителям общественных организаций, совершающих поездки с целью установить контакт между рабочими ГДР и рабочими западногерманских предприятий, а также прогрессивно настроенными гражданами ФРГ.

Так, агент «Следственного комитета» Отто Вармут, проживавший в Трептове, должен знать о планируемых встречах трудящихся народного предприятия по подземному строительству «Тифбау» в Берлине с западноберлинскими рабочими. Кроме того, ему поручили выяснять, кто входит в рабочие делегации, выезжающие в ФРГ.

Шпион Ганс-Дитер Юнге поставлял «свободным юристам» информации о сроках поездки и составе делегации студентов Лейпцигского университета, которые установили связь со студентами одного из западногерманских университетов.

Далее Юнге передал бывшему резиденту Посту адреса родственников патриотов, брошенных в Западной Германии в тюрьму. «Следственный комитет» передал их «компетентным западногерманским учреждениям» (ведь речь идет о «коммунистах»). Тем самым комитет разоблачил сам себя как поставщик информации для боннских учреждений, наследников гестапо. Те в свою очередь пытаются оказать давление на родственников преследуемых боннскими властями сторонников мира.

Сообщения о поездках из ГДР в Западную Германию передаются «Следственным комитетом» срочно. Если речь идет о поездках делегаций от предприятий, то сведения о времени поездки, маршруте, составе делегации немедленно передаются «ведомству по охране конституции» в Кельне. Этому новоявленному боннскому гестапо «свободные юристы» докладывают также о поездках прогрессивно настроенных граждан по личным делам. Таким образом, «стражи конституции» получают возможность своевременно принимать «надлежащие меры», чтобы воспрепятствовать установлению взаимопонимания между трудящимися ГДР и ФРГ.

К подобным «мерам» относятся участившиеся в последнее время необоснованные задержания и незаконные аресты граждан ГДР, выезжающих в Западную Германию.

Шпионскую информацию политического порядка «Следственный комитет» использует и сам. С помощью агентов «свободные юристы» пытаются установить контакт с теми гражданами ГДР, которые, как они полагают, могут быть завербованы как шпионы. Одновременно устанавливаются связи с гражданами ГДР, посещающими Западную Германию, о которых «Следственный комитет» или какой-нибудь другой шпионский центр имеет компрометирующий материал. Путем шантажа и запугивания некоторых из таких лиц порой удается втянуть в шпионскую деятельность. Это один из методов вербовки, применяемый «свободными юристами», которым все чаще приходится заботиться о том, кем заменить провалившегося агента.

Картотека компрометирующих материалов и картотека характеристик

Шпионские материалы политического характера используются и для пополнения так называемых картотек компрометирующих материалов и характеристик. Сам факт создания таких картотек «свободные юристы» используют для пропаганды уже много лет. Они уверяют, будто в картотеке компрометирующих материалов зарегистрирован каждый гражданин ГДР, совершивший то или иное «доказанное несправедливое деяние». В картотеку характеристик заносятся все работники государственного аппарата и члены политических партий и массовых организаций, на которых «Следственный комитет» располагает «объективными и проверенными характеристиками».

Наличие картотеки характеристик доказывает, что «Следственный комитет» занимается не только регистрацией «несправедливостей». Чтобы взять на учет того или иного человека, нужна только (это признают даже сами «свободные юристы») «характеристика» на него, полученная от какого-нибудь «клиента» или агента. Юридическая же точка зрения не имеет никакого значения. Однако «свободные юристы», вопреки своим официальным заверениям, используют для пополнения картотеки любую информацию без всякой, даже самой поверхностной, проверки ее достоверности.

То же и с «картотекой компрометирующих материалов». Голословное утверждение «клиента» или агента, будто тот или иной гражданин ГДР совершил «несправедливое деяние», — достаточное основание для заполнения картотечной карточки.

Под «несправедливостью» «Следственный комитет» понимает отнюдь не нарушение существующих законов. Напротив, «несправедливостью» для «свободных юристов» является как раз соблюдение законов ГДР и помощь государственным органам в борьбе с преступлениями. Сознательное извращение этих понятий необходимо лжеюристам для создания видимости, что они имеют моральное право вести свои картотеки.

Обе картотеки, составленные столь бессовестно и безответственно, «Следственный комитет» использует для клеветы на передовых граждан ГДР, шантажа, для составления писем, содержащих угрозы, в адрес жителей нашей республики и — особенно в случае поездок граждан ГДР в Западную Германию — для отправки провокационных донесений в боннское «ведомство по охране конституции». Таким образом, и эта затея «свободных юристов» не что иное, как средство для проведения неприкрытого террора и разнузданной травли.

Фабрика лжи

Мы уже говорили, что «свободные юристы» используют шпионские донесения, поступающие от агентов, и самих агентов главным образом для развертывания враждебной пропаганды и распространения злостных клеветнических утверждений. Поэтому всем официальным сотрудникам «Следственного комитета» в отрогом соответствии с инструкцией «О порядке опроса «клиентов» предписано расспрашивать каждого гражданина ГДР, который придет в комитет, а также каждого агента о «событиях по местожительству и на работе».

Ловко ставя вопросы «клиентам», резиденты выведывают данные, которые составляют содержание постоянных заданий всем агентам «Следственного комитета», независимо от разовых поручений. Это затруднения в промышленности и торговле; состояние снабжения населения, тем более временные перебои; подробные сведения о настроении населения, особенно в связи со значительными событиями международной и внутренней жизни, национальными праздниками и т. п.

Постановка таких вопросов разоблачает «Следственный комитет» как центр шпионажа и враждебной пропаганды. Ответы на них ничего не дают для «юридической консультации». Однако организация, занимающаяся проведением враждебной пропаганды, рассчитывает найти в них материал, пригодный для проведения актов идеологической' диверсии. Именно ради идеологической диверсии «свободные юристы» организуют сбор подобных сведений.

Становится понятным, почему, например, агент «Следственного комитета» Карл-Гейнц Куниш из Потсдама получил от резидента Калиновского задание сообщать об известных ему деталях в постановке обучения в школах и о состоянии высшего образования в ГДР, а также передавать «комитету» служебные распоряжения министерства народного образования и доносить об организации и структуре отдельных школ, учебных планах и даже об успеваемости учащихся.

Кроме того, Куниш, используя свое положение научного работника, подробно узнавал о задачах и программах переподготовки и заочного обучения учителей. Далее этот «деятель на ниве просвещения» информировал «Следственный комитет» о закрытых дискуссиях и о ходе заседаний и совещаний, в которых он принимал участие. Особый интерес «свободные юристы» проявляли к выступлениям участников совещаний.

Агент Ганс-Дитер Шмидт из города Хеннигсдорфа передавал «Следственному комитету» > учебные планы профессиональной школы по подготовке литейщиков в Лейпциге. Кроме того, Шмидту было дано указание принимать участие в возможно большем числе заседаний и совещаний, посвященных обсуждению как проблем профессионального обучения, так и вопросов политики. Агент присутствовал в Лейпциге на нескольких заседаниях городского комитета Свободной немецкой молодежи и на совещаниях по вопросам обучения молодых кадров литейному делу. Обо всем, что он узнавал, шпион подробно информировал «Следственный комитет».

К каким приемам прибегают «свободные юристы» в своей враждебной деятельности против первого германского рабоче-крестьянского государства, свидетельствует следующая выдержка из подлинной записи беседы с «клиентом», составленной в 1954 году. В ней говорится о заказах одного небольшого предприятия:

«…как явствует из приложения VIII, они снова изготовили для агитпункта 68 откидных стульев» (!).

В первое время существования «Следственного комитета» среди граждан нашей республики находились такие, кто верил его лживым сообщениям. Когда, например, «свободные юристы» раструбили, что в ГДР будут перебои в снабжении населения сахаром, кое-кто начал покупать сахар «про запас». В результате в некоторых населенных пунктах действительно временно не хватало сахару, а до этого в магазинах его было вполне достаточно.

Однако вот уже несколько лет, как «свободные юристы» едва ли могут похвастаться успешным воздействием своей пропаганды на население ГДР. Непрерывное улучшение, условий жизни и прежде всего возрастающее доверие населения к государственным органам делают распространяемые комитетом слухи беспочвенными.

Но демагогия «свободных юристов» не безопасна. Они не упускают ни малейшей возможности помешать улучшению жизни в ГДР. В то время как подавляющее большинство населения старается разобраться в причинах отдельных недостатков и помочь преодолеть их, «Следственный комитет», удерживая людей от участия в строительстве социализма, пытается увековечить эти недостатки. Вот почему «свободные юристы» так настойчиво и беззастенчиво раздувают отдельные трудности или ошибки в строительстве новой жизни в ГДР.

* * *

Предпосылкой для осуществления идеологической диверсии являются изложенные выше формы использования шпионских материалов. При этом «свободные юристы» в соответствии со своим в большинстве случаев фашистским прошлым руководствуются «опытом» Геббельса и кредиторов из США. Уместно напомнить одно высказывание, сделанное на страницах официального органа НАТО «Дженерал Милитер и ревю» в № 8 за 1957 год:

«Необходимо постоянно информировать общественность о том, что ей позволительно знать, и вовсе не обязательно — о действительных событиях. Цель — воздействовать на общественность в желаемом духе…» Смысл подобного воздействия на общественность раскрывается в учебном пособии Си-Ай-Эй «Война умов». На 333-й странице этой книги говорится:

«Сущность подобного воздействия, как и любой другой подрывной пропаганды, заключается в том, чтобы вызвать замешательство среди вражеских властей». Для резидентов с Лимаштрассе «Война умов» — это руководство к преступным действиям. В соответствии с ее рекомендациями они рассматривают каждую полученную информацию с точки зрения того, может ли она быть использована для идеологического воздействия на население ГДР в духе НАТО.

Дело не ограничивается непосредственной пропагандой идеологии НАТО. Не меньшее значение в рамках крестового похода по разжиганию ненависти имеют самые разнообразные слухи, направленные на подрыв доверия населения к государственным учреждениям, на ослабление веры в свои силы, на установление атмосферы неуверенности. Идеологи «холодной войны» верят, что народ, настроенный пессимистично, слепо поверит в неизбежность выполнения предначертаний «высших властей» (читай: агрессивных стратегов НАТО). Силы, заинтересованные в развязывании новой войны, уже убедились, что любая военная провокация против народа, осознавшего свои национальные интересы и активно и решительно борющегося за них, обречена на провал. Множатся успехи рабочего класса и его союзников в ГДР, крепнет политико-моральное единство всех слоев населения в борьбе за победу социализма, и поджигатели войны цепляются за любые возможности, позволяющие им осуществить прорыв — пусть совсем незначительный — фронта мира. Они по-прежнему пытаются вводить в заблуждение часть населения ГДР, удерживать его от участия в активном строительстве социализма и в борьбе за мир.

Для «Следственного комитета» в деле разжигания злобы против ГДР все средства хороши. Донесения, в которых нет ничего ценного в этом отношении, сдабриваются выдумками, правдивые доклады агентов переделываются в нечто совершенно противоположное. Такими путями «свободные юристы» бесцеремонно искажают действительное положение вещей. Они не ограничиваются распространением подрывных печатных материалов и подготовкой текстов для клеветнических радиопередач западных радиостанций. Они пытаются угрожать отдельным гражданам ГДР, шантажировать их, надеясь тем самым создать в Германской Демократической Республике атмосферу страха и ужаса. А ведь им прекрасно известно, что принуждение и вымогательство уголовно наказуются в любом государстве.

Рассылка писем с угрозами

В последние годы лица различных профессий, активно выступающие за укрепление рабоче-крестьянской власти или награжденные нашим государством за свой труд, получали огромное количество писем от «Следственного комитета свободных юристов». По своему содержанию эти письма явно преследовали цель возбудить страх перед индивидуальным террором и подорвать доверие к правительству ГДР.

В письме от 15 декабря 1952 года, подписанном Вегнером, «свободные юристы» пишут:

«Мы советуем Вам немедленно отказаться от своей должности и дальнейшего сотрудничества в производственном кооперативе…»

Они открыто угрожают слежкой в настоящем и террором в будущем. Человек, получивший такое письмо, по мысли «свободных юристов», откажется от участия в строительстве социализма, то есть в строительстве будущей, еще более счастливой жизни.

Разумеется, «свободные юристы» открыто об этом не заявляют. Тогда станет понятен истинный характер их угроз. Поэтому «свободные юристы» облекают свои угрозы в оболочку «любви к ближнему». Они прибегают к арсеналу затасканных антикоммунистических лозунгов, давно набивших оскомину.

В письме, которое мы выше цитировали (копии с него были разосланы председателям различных сельскохозяйственных кооперативов), содержатся, например, такие лживые утверждения:

«На Вас, как председателя кооператива, возлагаются особые задачи. Вы должны максимально измотать физически членов кооператива. Вы должны исключить возможность проявления любой инициативы… Все убеждены, что нормальные тарифные ставки не доведены до нужного уровня. Полученной суммы членам кооператива вряд ли хватит на жизнь».

Творческая инициатива крестьян, впервые проявившаяся лишь в условиях кооперативно-социалистического способа ведения хозяйства, постоянно повышающееся благосостояние членов кооперативов опровергают эту неуклюжую ложь. Однако «свободные юристы» не заинтересованы в том, чтобы говорить правду. Иначе им придется признать превосходство социалистической системы хозяйства. Их цель заключается в том, чтобы способствовать разжиганию психологической войны против ГДР. И в своих письмах они «подсказывают» адресату, что единственный «выход» для него — это обратиться в шпионские центры.

Так, в письме от 9 декабря 1953 года говорится:

«Если Вы считаете, что Вас обвинили несправедливо, мы готовы переговорить с Вами, если Вы явитесь к нам».

В другом письме от 28 августа 1956 года «свободные юристы» делают гражданину ГДР весьма конкретное предложение. В ультимативной форме они предоставляют ему выбор: либо установить связь со шпионским центром, либо отдать себя в руки своего рода тайного судилища «свободных юристов».

«Однако мы обращаем Ваше внимание на то, что возможное опровержение выдвинутых против Вас обвинений мы должны получить до 1 ноября 1956 года. В противном случае мы будем считать, что Вы сознались в преступлениях, которые мы Вам предъявили, и против Вас будут приняты соответствующие меры… В Ваших же интересах мы настойчиво предостерегаем Вас от дальнейших наказуемых действий». Подобные откровенные угрозы не единичны. В письме, отправленном в январе 1956 года председателю фабрично-заводского комитета вагоноремонтного завода, «свободные юристы» утверждают, что пропаганда политики правительства ГДР среди трудящихся «есть уголовное деяние, наказуемое тюремным заключением сроком до 10 лет». Председателю комитета грозили, что «в недалеком будущем он будет привлечен к ответственности за политическую деятельность». Письмо заканчивается следующими словами:

«Вам предоставляется возможность побеседовать с нами в течение ближайших двух недель. Если Вы ею не воспользуетесь, мы будем считать, что Вы признаете себя виновным в незаконных действиях». В другом письме «Следственного комитета», разосланном судьям по вопросам труда, содержится прямое требование заняться шпионской деятельностью. Резидент Мампель в нем откровенно издевается над западногерманскими рабочими, которые выступают против капиталистической эксплуатации и гнета и борются за право участия в решении вопросов, затрагивающих их интересы. Мампель утверждает, что только шпионская деятельность в пользу «Следственного комитета» поможет трудящимся ГДР освободиться от «ига эксплуатации». «Каждый судья, уважающий право, сотрудничая со «Следственным комитетом», будет иметь возможность оказывать эффективное сопротивление системе несправедливости и вносить свой вклад в дело освобождения трудящихся от ига эксплуатации. Мы призываем людей, уважающих правовые нормы, сотрудничать со «Следственным комитетом».

По приведенным выше выдержкам можно составить довольно полное представление о политической цели, которую преследует «Следственный комитет», рассылая такие письма. Это непосредственное содействие психологической войне. Однако нельзя оставить без внимания и юридическую сторону вопроса, присущую данной деятельности. Авторы писем называют себя «юристами». Любому студенту юридического факультета, самое позднее по истечении половины срока обучения, известно, что в уголовном кодексе (как ГДР, так и Западной Германии) имеется § 240, гласящий:

«Принуждение

§ 240

1. Лицо, противозаконно принуждающее другое лицо совершать какое-либо действие, наносящее ущерб, не препятствующее нанесению ущерба или не исполняющее своих обязанностей, карается за принуждение тюремным заключением или присуждается к денежному штрафу, а при отягощающих обстоятельствах — к заключению в каторжной тюрьме или простому тюремному заключению на срок не менее шести месяцев.

3. Попытка к принуждению преследуется законом».

Разумеется, шпионам с Лимаштрассе известна эта статья. Они знают, что текст их писем с угрозами любым судьей обоих германских государств будет квалифицирован как принуждение, предусмотренное § 240. Тот факт, что они все же прибегают к уголовным средствам, доказывает, что содержанием и целью действий юристов-преступников является не юридическая помощь, а самый настоящий террор.

Однако в письмах с угрозами принуждение бывает не только в той форме, в какой оно квалифицировано в уголовном кодексе. В некоторых случаях «свободные юристы» не стесняются требовать от граждан ГДР денег для «Следственного комитета».

Так, в одном письме от 28 октября 1955 года, адресованном заслуженному изобретателю Отто Фоглеру (Хетштедский прокатный завод), говорится:

«Многоуважаемый г-н Фоглер!

Социалистические руководители в советской зоне присвоили Вам недавно почетное звание, наградили знаком «Заслуженный изобретатель», вручили крупную денежную премию, не облагаемую налогами, и т. д. Мы рекомендуем Вам использовать эти деньги на оказание помощи жертвам режима СЕПГ.

Окажите помощь жертвам бесчеловечной системы лично или через посредство какого-нибудь учреждения, например «Комитета помощи политическим заключенным», находящегося по адресу Берлин-Целендорф-Вест, Лиманштрассе, 30—с. Помощь может быть оказана и анонимно, необходимо лишь доказательство Ваших истинных взглядов». Письма подобного содержания агенты «Следственного комитета» разослали и ученым с мировым именем, получившим Национальную премию.

Не только юрист, но и человек, не изучавший юриспруденцию, назовет подобные требования вымогательством. § 253 Уголовного кодекса ГДР (равно как в Западной Германии и Западном Берлине) квалифицирует это преступление как вымогательство:

«Вымогательство

§ 253

Лицо, насильно или под угрозой нанесения серьезного телесного повреждения принуждающее другое лицо совершать какое-нибудь незаконное действие, или не препятствующее совершению этого действия, или не исполняющее своих обязанностей и причиняющее ущерб имуществу другого лица или какой-нибудь другой ущерб с целью получения выгоды третьим лицом, карается за вымогательство заключением в каторжной тюрьме или тюремным заключением в обыкновенной тюрьме на срок не менее шести месяцев». Объединение демократических юристов Германии уже давно указало на этот параграф. 13 апреля 1957 года оно подало в суд на Эрдмана и других официальных сотрудников «Следственного комитета». В мотивировке, в частности, говорится:

«Принуждение является одним из главных средств, с помощью которых «Следственный комитет» пытается добыть различные шпионские сведения. Письма крестьянам, представителям интеллигенции, хозяйственным работникам и другим гражданам ГДР, в которых содержится угроза привлечь их к уголовной ответственности, установить слежку, начать преследование, а также дается указание не выполнять обязанности, закрепленные в конституции, представляют собой явное принуждение, предусмотренное § 240 УК.

Письма с угрозами часто адресуются представителям технической интеллигенции и преследуют цель заставить получателей переслать крупные денежные суммы в адрес филиала «Следственного комитета», известного под названием «Комитета помощи политическим заключенным».

Рассылка таких писем представляет собой вымогательство, наказуемое в соответствии с § 253 УК».

Главный прокурор Большого Берлина, которому было вручено это заявление, передал его на рассмотрение главному прокурору западноберлинского земельного суда. 31 июля 1957 года старший прокурор Западного Берлина Кантор, снискавший печальную славу своими провокационными и враждебными выступлениями на политических процессах против прогрессивно настроенных граждан, ответил, что не усматривает «ничего противозаконного в действиях сотрудников «Следственного комитета».

Однако само сообщение западноберлинского «блюстителя закона» подпадает под соответствующий параграф УК. В соответствии с § 257 (действующим также и в Западной Германии и в Западном Берлине), лицо, способствующее наказуемым действиям, привлекается к уголовной ответственности:

«Способствование

§ 257

1. Лицо, сознательно способствующее преступнику или соучастнику преступления после совершения им преступного деяния скрыться от правосудия или обеспечить за ним сохранение выгоды, происходящей из преступления, присуждается к денежному штрафу или тюремному заключению сроком до одного года, а если оно оказывает такую помощь в своих корыстных интересах, то к тюремному заключению. Однако наказание по своей форме и сроку не должно превышать наказания, установленного за само преступление».

Разумеется, данное положение сохраняет силу и в том случае, если преступником является прокурор. Тот факт, что «Следственный комитет» без всяких помех со стороны западноберлинских юридических инстанций до сего дня занимается подрывной деятельностью против ГДР и при этом прибегает даже к принуждению и вымогательству, проливает яркий свет на отсутствие правопорядка в Западной Германии. Официальные представители ФРГ не стесняются называть существующие там условия «свободой» и «государственным правопорядком». «Свободные юристы» сознательно запутывают такие понятия, как «право» и «закон», и не приходится удивляться, что перемещение машин с одного народного предприятия на другое, например с целью лучшего использования мощностей, они квалифицируют как «воровство». Об этом они писали в письме от 10 декабря 1953 года директору народного предприятия в Грюнеберге.

Аналогичным примером сознательного извращения законов является письмо с угрозами от 14 февраля 1956 года, посланное одной жительнице Штральзунда. В нем «свободные юристы» утверждают, будто правдивые свидетельские показания в судах ГДР «караются заключением в обыкновенной или каторжной тюрьме на срок до 10 лет». В данном случае «Следственный комитет» ссылался на закон, которого нет в Уголовном кодексе ГДР.

Подавляющее число лиц, получивших письма с угрозами, поняли, с какой целью они написаны, и передали их органам безопасности ГДР. «Свободным юристам» пришлось принять к сведению, что доверие наших граждан к рабоче-крестьянской власти нельзя подорвать ни принуждением, ни вымогательством.

Различные акции враждебной пропаганды

«Следственный комитет» «обрабатывает» не только отдельных, известных ему лиц. В его планы входит охватить пропагандой возможно большую часть населения ГДР. Поэтому «рабочее время» резидентов в основном уходит на составление и рассылку множества пропагандистских листовок, газет, журналов и брошюр, а также на подготовку выступлений для пропагандистских передач западноберлинских радиостанций.

О размерах выпуска «свободными юристами» враждебных пропагандистских материалов говорит следующая таблица:

1950 год — разослано 580 000 пропагандистских изданий,

1951 год — 820 000,

1952 год — 1 140 000,

1953 год — 1 630 000,

1954 год — 2 140 000.

В их число входят так называемые «юридические газеты» (например, «Право на Востоке и Западе», «Германские вопросы», «Информация из советской оккупационной зоны»); «окружные газеты» («Следственный комитет» старается издавать для каждого округа ГДР свою газету; о художественном уровне этих газет можно судить по их названиям: «Меркенский чудорог», «Лейпцигская чепуха»); так называемые «профессиональные газеты» по отдельным профессиям а также листовки, выпускаемые по поводу тех или иных событий.

Резиденты пользуются услугами некоторых типографий. Выполнять заказы «Следственного комитета» согласились, в частности, следующие типографии:

Густав Пенгель, Берлин-Фриденау, Шнакенбург-штрассе, 4;

«Гедат», Берлин, Потсдаммерштрассе, 91;

«Рейтер», Берлин-Целендорф, Онкель-Томштрассе, 7;

Рудольф Отто, Берлин, Лютцовштрассе, 63.

Пропагандистские материалы распространяются по-разному. За распространение и, следовательно, за способы распространения несет ответственность резидент Урбан (он же Фрелих). Листовки, газеты и прочее рассылаются главным образом по почте. При этом «свободные юристы» прибегают к услугам так называемых «почтальонов». Как правило, два раза в неделю сотрудник «Следственного комитета» Данай (он же Шварц) распределяет между «почтальонами» очередные пропагандистские издания комитета. Еще не так давно он развозил пропагандистские материалы на автобусе «Фольксваген», принадлежащем «Следственному комитету», по определенным местам встреч с «почтальонами», например на Гейдельбергерплац и на Рюдельсхеймерплац. Потом решили, что это нецелесообразно. Теперь Данай подъезжает на своем автобусе к почтамтам, где оставляет пропагандистские материалы в абонементных почтовых ящиках. «Почтальоны» затем забирают их и бросают материалы в почтовые ящики в демократическом секторе Берлина. Вознаграждение, которое они получают, весьма незначительно.

Сами резиденты не осмеливаются доставлять свой грязный товар в демократический сектор. Это характерно для них. А тот факт, что они толкают на преступные действия пенсионеров и студентов, еще раз подтверждает отсутствие у официальных сотрудников «Следственного комитета» чести и совести.

С апреля 1956 года «Следственный комитет» прибегает также к способу, разработанному «Группой борьбы против бесчеловечности»: листовки доставляются на территорию ГДР с помощью воздушных шаров, наполненных взрывоопасным газом. Такие приемы ставят под угрозу не только лиц, принимающих непосредственное участие в запуске, но и район, прилегающий к месту запуска. Поэтому «Следственный комитет», как в свое время и «Группа борьбы», предпочитает действовать втайне от западноберлинской общественности и запускает шары главным образом ночью. В июле и октябре 1957 года, когда народная полиция ГДР конфисковала большое количество взрывоопасного водорода, который из Западной Германии через территорию ГДР пытались доставить «Следственному комитету» в Западный Берлин, у «свободных юристов» в это время на складе одних только листовок, которые они хотели забросить в ГДР, имелось 300 000 экземпляров.

В прошлом «акции по запуску воздушных шаров» неоднократно причиняли серьезный ущерб. Так, в 1957 году в результате столкновения с воздушным шаром потерпел аварию чехословацкий пассажирский самолет. Погибло 22 человека, тяжело пострадали 4 человека. Воздушные шары повреждали дома и не раз серьезно угрожали жизни людей.

Уже один тот факт, что для рассылки своих изданий «свободные юристы» пользовались средствами и способами, представляющими опасность для жизни людей, ярко характеризует то, как они «уважают» закон. Приведенные доказательства преступных действий «Следственного комитета» настолько многочисленны, что не удивляешься, узнав, что и этот способ «транспортировки» пропагандистских материалов является действием, преследуемым законом.

Наряду с изданием и распространением различного рода пропагандистских материалов большое место в деятельности «Следственного комитета» занимает радиопропаганда. Западноберлинские подрывные радиостанции РИАС и ЗФБ[27] регулярно предоставляют «Следственному комитету» время для выступлений. Радиокомментаторам дано указание принимать пропагандистские материалы от «Следственного комитета» и использовать их в своих передачах.

Мы- разобрали методы распространения пропагандистских материалов «Следственного комитета». Теперь проанализируем содержание этой низкопробной стряпни.

Печатные издания и выступления по радио «Следственного комитета свободных юристов» не являются результатом юридических испытаний. Люди, поверившие в «строго юридический характер» организации на Лима-штрассе и ищущие квалифицированных юридических советов, ничего не найдут в них для себя. Напротив, содержание этих «творений» способствует политическому и моральному разложению, то есть служит целям идеологической диверсии. Систематически проводимая пропаганда против ГДР должна психологически подготовить трудящихся ко дню «икс», когда боннский военный министр Штраус отдаст приказ об осуществлении плана «Рот». План же этот предусматривает захват ГДР и установление «нового порядка» в Европе вплоть до Урала. Целью и содержанием психологической войны, проводимой боннскими правителями с помощью пособников с Лимаштрассе, является пропагандистская поддержка данной концепции НАТО.

Такое определение истинных целей и содержания распространяемых листовок и выступлений по радио полностью соответствует действительности, и сами «свободные юристы» подтверждают это.

В инструкции «Об усилении оперативной работы», подписанной Эрдманом (в частности, в ней предписывается издавать так называемые окружные и профессиональные журналы), говорится буквально следующее:

«…Для усиления пассивного сопротивления и борьбы с угрозой летаргии населения (имеется з виду безрезультативность враждебной пропаганды «Следственного комитета» среди населения ГДР. — Ред.) необходимо повысить активность комитета. Это должно выразиться в улучшении работы радиовещания (РИАС, Би-Би-Си, западногерманские радиостанции, работающие на советскую зону), в увеличении объема печатных изданий и усовершенствовании способов их распространения». Даже беглое знакомство с грязной стряпней «комитета» подтверждает, что программа подстрекательской деятельности «свободных юристов» ни на йоту не изменилась и после ухода Эрдмана. Что касается содержания, то печатные издания насыщены не юридическими вопросами, а открытой политической пропагандой в соответствии с целями НАТО.

Пропаганда концепции НАТО неразрывно связывается с систематической враждебной деятельностью против государственного и общественного строя ГДР. Статья резидента Мампеля, помешенная в № 2 пропагандистского журнала «Право на Востоке и Западе» за 1958 год, показывает, к чему приводит увлечение клеветой на социалистический строй ГДР. Мампель пытается анализировать вопрос о «народном суверенитете и образовании народных представительств в советской оккупационной зоне» (имеется в виду ГДР). Располагая соответствующим материалом, применяя необходимый шрифт и делая большое количество сносок и примечаний, этот шпион придал своей статье видимость «научной работы». Со всей серьезностью он утверждает:

«Образование народных представительств по принципу классовой структуры несовместимо с принципом народного суверенитета». Хотя эта фраза лишена всякого здравого смысла, не мешает все же вдуматься в нее. Иначе говоря, Мампель утверждает, что там, где рабочий класс в соответствии с его исторической ролью в современном обществе имеет в народных представительствах большинство, народной власти быть не может. В ГДР, где большинство депутатов рабочие, никакой демократии, по мнению «главного юриста» «Следственного комитета», не существует. А вот боннское государство, где народ лишен возможности решать свою судьбу, где запрещен референдум, где большинство в бундестаге составляют представители банков, монополий и крупных землевладельцев, — образец «народного суверенитета». Красноречивое признание Мампеля проливает яркий свет на антинародную сущность концепций «Следственного комитета».

Немало места в пропагандистских материалах и выступлениях «свободных юристов» отводится так называемой «информации», дискредитирующей социалистическое строительство в ГДР и подрывающей веру трудящихся в свои силы; можно сказать, ею напичканы все печатные материалы комитета. Цель — создавать впечатление, что в ГДР нет никаких успехов, а лишь одни затруднения, что республика накануне политического и экономического краха. Типичные примеры такого рода лжи и подтасовки можно встретить в клеветнической газетенке «Одерцейтунг». В первом номере которой за 1958 год в статье под заголовком «Даже руководители не желают жить в «городе Сталина»[28] написано:

«…Первый социалистический город Германии умирает. Его гигантские здания разрушаются, а жители говорят: «…Все мы надеемся, что эти трущобы развалятся и здесь снова когда-нибудь вырастут деревья…» Дальнейшее строительство на всякий случай прекращено…» Не только жители Сталинштадта, но и вообще тысячи граждан ГДР, Западной Германии и других стран на собственном опыте уже убедились в словоблудии «свободных юристов».

Несомненно крупные успехи в деле построения социализма в ГДР заставляют реально мыслящих противников социализма время от времени уличать «Следственный комитет» во лжи. Западногерманская газета «Франкфуртер альгемейне цейтунг», орган крупной буржуазии, в номере от 19 июля 1958 года так охарактеризовала его пропагандистские издания:

«…Это какой-то конгломерат частью фальсифицированных, частью совершенно лишенных всякого значения «местных сообщений» на базе сплетен, ог которых волосы встают дыбом». Изредка «Следственный комитет», заботясь о сохранении видимости юридического учреждения, затрагивает отдельные правовые вопросы. Правда, в его стряпне им отводится совсем мало места. Беглое знакомство со статьями по «правовым проблемам» показывает, что «юридические» суждения «свободных юристов» представляют собой не что иное, как замаскированную юридическими фразами пропаганду боннской политики, направленной против интересов подавляющего большинства населения Германии.

Один резидент «Следственного комитета», составляя отчет о своей деятельности за период с 30 апреля по 31 мая 1955 года, писал:

«По запросам федеральных инстанций (федеральное министерство обороны) были даны принципиальные ответы на следующие вопросы:

1. Преследовались ли законом после разгрома Германии все без исключения старые члены национал-социалистской партии, вступившие в нее до 1933 года?

2. В какой мере преследовались по закону технические сотрудники службы дорог?

3. Преследовались ли по закону после 8.5.45, кроме офицеров, рядовые и унтер-офицерский состав немецкого вермахта?»

«Правовое положение» старых нацистов, способствовавших приходу Гитлера к власти, этих бандитов, совершивших тяжкие преступления, так заинтересовало «свободных юристов», что они (по запросу боннских инстанций) дали по данному вопросу принципиальное «юридическое заключение».

По одной постановке вопросов можно судить, какая здесь преследуется цель: реабилитировать старых фашистов, выплатить им «компенсацию» и протащить их в боннский государственный аппарат.

В пропагандистском органе «Германские вопросы» за июль 1958 года «Следственный комитет» поставил перед общественностью вопрос:

«Являлась ли акция по обмену денежных знаков (происходила в ГДР 13 октября 1957 года. — Нем. ред.) мероприятием, законным с точки зрения государственного права?» Правда, «свободным юристам» пришлось признать, что «акции по обмену денежных знаков законны с точки зрения государственного права». Однако, жаловались они, обмен знаков в ГДР был «чисто политическим мероприятием» и был направлен против тех, кто «не мог иметь постоянную работу».

«Уже по этой причине, — делают вывод «свободные юристы», — возникают серьезные сомнения, можно ли обмен денег 13 октября 1957 года квалифицировать как законную меру с точки зрения государственного права».

Нужно иметь в виду, что «Следственный комитет» относится к числу шпионских организаций, которых обмен денежных знаков лишил возможности использовать для подрывной деятельности против рабоче-крестьянской власти незаконно добытые денежные суммы в валюте ГДР.

Право в представлении этих людей — это все то, что идет на пользу врагам народа и их шпионским организациям, а несправедливость — то, что помогает трудящимся воспользоваться плодами своего труда.

Типичный пример того, как «свободные юристы» толкуют право, дал нынешний главарь «Следственного комитета» Вальтер Розенталь в пропагандистском журнале «Германские вопросы» за апрель 1958 года:

«В мае 1950 года 34-летний массажист Франц Брюкнер бежал в Западный Берлин… Ему удалось захватить с собой наличные деньги в сумме 23 000 восточных марок (у массажиста!!! — Нем. ред.)… Провоз такой суммы денег… является экономическим преступлением… Народная полиция… арестовала его и доставила в тюрьму в Биттерфельде… В середине марта 1951 года Брюкнер решил осуществить давно вынашиваемый план бегства и 24 марта 1951 года бежал. Он, напал на дежурного охранника, связал его и заткнул ему рот кляпом… Побег увенчался успехом, и он прибыл в Западный Берлин… Охранник умер… задохнувшись от слишком тугого кляпа». Такова суть пространно описанного Розенталем дела. Ясно, что Брюкнер — убийца. Даже западноберлинские судебные органы не решились оставить безнаказанным преступление, в котором Брюкнер полностью сознался. А для Розенталя убийство служащего народной полиции, квалифицированное западноберлинским судом как «умышленное нанесение увечий с последующей смертью жертвы», — осуществление «права на самооборону». В заключение Розенталь требует:

«Судопроизводство со своей стороны должно показать, что оно не намерено превращать достойные сожаления правовые последствия в человеческие трагедии».

Итак, по мнению главаря «Следственного комитета», наказание преступника — это «достойные сожаления правовые последствия». Комментарии, как говорится, излишни.

Приведем еще один пример, характеризующий юридические концепции профессиональных лжеюристов с Лимаштрассе. Резидент «Следственного комитета» Мампель состряпал труд о «социальных достижениях в советской оккупационной зоне и в Восточном Берлине».

В пропагандистском журнале «Право на Востоке и на Западе» за май 1958 года «свободные юристы» широко рекламировали стряпню своего собрата. Референт «Следственного комитета» по вопросам «безопасности» Каземир, обычно скрывающийся под кличкой Дорман, считает, что этот труд «необходим» всем западногерманским и западноберлинским служащим системы социального страхования.

Мампель ратует за отмену целого ряда достижений в области социального страхования в ГДР и в качестве образца противопоставляет им нищенское западногерманское страхование. Каземир вторит ему своим заверением, что после «освобождения» (читай: «захвата» — Нем. ред.) боннские (реакционные. — Ред.) принципы страхования распространяются и на территорию ГДР.

Таково истинное лицо «свободных юристов», чей девиз означает: «Все права и все свободы старым нацистам и реваншистам, убийцам и монополистам, цель которых — максимальная эксплуатация рабочих».

Разумеется, люди с подобными «понятиями» о праве никогда не смогут дать честному гражданину точную справку о правопорядке в рабоче-крестьянском государстве.

Приведенные факты показывают, что главной целью «Следственного комитета» является шпионаж и подрывная пропаганда на территории ГДР. Однако «свободные юристы» не ограничиваются только этим. Подготавливая новую мировую войну, агрессивные круги монополистического капитала стараются оказать идеологическое воздействие и на население собственных стран. В соответствии с этим «Следственный комитет» — это испытанное орудие, в руках стратегов психологической войны — должен содействовать систематическому одурманиванию населения империалистических государств.

«Следственный комитет» в первые дни своего существования начал пропагандистскую кампанию против социалистических стран и жизненных интересов рабочего класса и миролюбивого населения всего земного шара. В этом деле он широко использует свои филиалы и замаскированные дочерние организации в западной зоне Германии и в капиталистических странах. Нужно сказать, что здесь «свободным юристам» успех сопутствует все меньше и меньше.

«Следственный комитет» регулярно посылает специальные пропагандистские издания в Западную Германию и другие капиталистические страны. В распространении их в ФРГ «Следственный комитет» прибегает к услугам главным образом своих замаскированных организаций, например «Кружка дружбы» и так называемой «Германской секции международной комиссии юристов». Иногда агенты «Следственного комитета» посылают свои «труды» и из Гааги, от имени «Международной комиссии юристов».

То, к каким кругам апеллирует «Следственный комитет» на Западе Германии, видно из брошюры, рекламирующей пропагандистские издания «Право на Востоке и на Западе» и «Из зоны несправедливости». Эта брошюра была разослана владельцам предприятий в ФРГ. В ней есть такие характерные фразы:

«Объективное изображение социальных и экономических неудач режима в советской зоне может быть особенно успешно использовано для иммунизации рабочих и служащих ФРГ против попыток коммунистической инфильтрации.

Поэтому мы будем очень рады, если Вы сможете распространить большее количество экземпляров этого журнала на Вашем предприятии». Заранее зная, что рабочие категорически воспротивятся распространению подобных изданий, шпионы с Лимаштрассе обращаются непосредственно к представителям класса, интересы которого они представляют. Капиталисты должны довести пропагандистскую литературу «до своих рабочих», чтобы отвлечь их от борьбы за собственные интересы.

Пропагандистская стряпня «Следственного комитета» распространяемая в капиталистических государствах, не имеет ничего общего с объективным изображением жизни в ГДР. В ней так много явной лжи, что ее едва ли станет читать гражданин ГДР. Поэтому «Свободные юристы» рассчитывают обмануть читателей из Западной Германии и других капиталистических стран, которые не знают действительного положения вещей в ГДР. «Свободные юристы» утверждают, что ГДР стоит на грани полной политической и экономической катастрофы и что там сейчас такие же условия, какие были в Советском Союзе, когда Гитлер по-разбойничьи напал на него 22 июня 1941 года. Тогда Гитлер хвастливо заявил, что СССР развалится самое позднее через шесть недель.

Однако Советский Союз существует, а гитлеризм потерпел полное поражение. Досужие вымыслы о крахе ГДР тоже вилами на воде писаны.

Существование и успехи ГДР — реальный фактор в мировой политике, и это твердо засвидетельствовано на Женевской конференции министров иностранных дел[29]. ГДР планирует в 1961 году догнать и превзойти Западную Германию по потреблению на душу населения по всем основным видам продовольственных товаров и по уровню производства изделий. Реально мыслящие люди — представители всех стран мира не сомневаются, что трудящиеся ГДР добьются этого.

«Следственный комитет» препятствует западным немцам и иностранцам совершать поездки в ГДР и воочию видеть успехи социалистического строительства там. Еще несколько лет назад «свободные юристы» распространяли в Западной Германии листовку под названием «Вы хотите поехать в советскую зону?» Это злостная фальшивка, прочитав которую несведущий человек наверняка откажется от мысли посетить ГДР. По отдельным выдержкам из этой грязной листовки «Следственного комитета» можно составить представление и об умственных способностях ее авторов. Вот какие «советы» дают они людям, намеревающимся съездить в ГДР:

«Перед поездкой сообщайте родственникам или знакомым точный маршрут и примерную продолжительность Вашего отсутствия.

Лицо, покинувшее советскую зону после 1945 года, др и вступлении на территорию советской зоны или Восточного Берлина подвергает себя опасности быть арестованным.

Личные документы с собой не брать (с оригинала набрано жирным шрифтом.-Нем. ред.).

Соблюдайте осторожность в беседах с незнакомыми людьми… Ваши разговоры будет подслушивать служба государственной безопасности. Соблюдайте сдержанность в письмах, адресованных лицам на Западе. Письма вскрываются.

По возможности не наводите справок о бывших друзьях по военной службе или товарищах по работе в том пункте, куда Вы приехали, или по соседству с ним.

Будьте осторожны при фотографировании».

Читаешь эту грубую клевету и невольно вспоминаешь о древнем приеме карманников, когда они, желая отвлечь от себя внимание, кричат: «Держите вора!»

И все же количество желающих посетить ГДР увеличивается. «Свободные юристы» вынуждены придумывать новые фальшивки, они продолжают отрицать успехи ГДР.

В пропагандистской брошюре «Лейпцигская ярмарка и торговля с Востоком», которая раздавалась иностранным посетителям осенней ярмарки 1956 года, «свободные юристы» клеветали на органы безопасности ГДР и утверждали, что «в Лейпциге ощущается сильная нехватка транспортных средств». Подобными сказками они хотели вызвать чувство неуверенности у туристов. Однако, не надеясь, что это удержит иностранных коммерсантов от посещения ярмарки, «Следственный комитет» пытался преуменьшить явные экономические успехи ГДР. В этом отношении показательна следующая фраза из брошюры:

«Радиоприемники с ультракоротковолновым диапазоном выпускаются в незначительном количестве и почти исключительно на экспорт».

А ведь такие приемники продаются в магазинах ГДР вот уже несколько лет. Кстати, на ярмарке они были представлены в богатом выборе.

Помимо пропагандистской деятельности, «Следственный комитет» проявляет завидную активность, когда речь заходит о «пропагандистских поездках», щедро финансируемых из «фондов помощи» американских и боннских учреждений.

Так, в конце августа 1950 года Эрдман выезжал в Бонн, чтобы проконсультироваться там относительно дальнейших задач своего шпионского центра и выступить на пресс-конференции с клеветой на ГДР.

В октябре 1952 года Эрдман отправился в Женеву, где выступил в комиссии ООН с докладом о принудительном труде в ГДР. Он утверждал, будто в Германской Демократической Республике принудительный труд — распространенное явление. В ноябре 1954 года Эрдман посетил даже Ливан. Там он произносил речи, полные враждебных выпадов против социалистических государств. Правда, никто не проявил особого интереса к злобным выступлениям главаря «Следственного комитета». Например, на шумно разрекламированную лекцию Эрдмана в Анкарском университете явилось всего лишь 30 студентов. Хозяева хорошо заплатили Эрдману и за поездки в Копенгаген, Стокгольм и Анкару. Да, эти деньги он заработал в поте лица.

Командировочные перепадали и другим резидентам «Следственного комитета». Так, в 1956 году в Мюнхен выезжал Мампель. Он делал доклад в поддержку концепции Аденауэра о насильственном «освобождении восточной зоны».

В конце 1956 года в Западную Германию был послан резидент Эбелинг. Он запросил Баварскую, Юго-Западную и Северо-Западную германские радиостанции о возможности передачи пропагандистских материалов «свободных юристов». Однако Эбелинг получил отказ. После продолжительных переговоров представители радиостанций согласились лишь принимать «информацию», которую они будут изучать с точки зрения возможного использования в отдельных передачах.

В ноябре 1956 года в Западную Германию выезжал резидент Пернуц. Он произносил речи о «судопроизводстве в советской зоне». В «Следственном комитете» остались, очень довольны их содержанием и через полгода Пернуц снова выступил на эту тему в Хофе и других западногерманских городах. В конце концов он положил в карман солидный гонорар.

Однако «Следственный комитет» не ограничивается прямыми выпадами против германского рабоче-крестьянского государства. В дополнение к своей мерзкой пропаганде «свободные юристы» неоднократно обращались к боннским властям с откровенными требованиями. Так, в конце августа 1950 года Эрдман на уже упоминавшейся пресс-конференции в Бонне потребовал, чтобы в Западной Германии не признавали безоговорочно приговоры судов ГДР. Нетерпимо также, по мнению зарвавшегося обер-шпиона, и то, что западногерманские суды ведут переписку с судами ГДР. Даже приговоры судов ГДР, вынесенные по гражданским делам, не должны приводиться в исполнение в Западной Германии.

Эти требования (Эрдман выдвинул их по указке своих хозяев) были приняты боннскими властителями. Особым законом западногерманским учреждениям предоставлена возможность «проверять правильность» любого приговора, вынесенного в ГДР, и любой просьбы властей ГДР о выдаче бежавшего в ФРГ преступника. Ясно, что цель такой «проверки»— это охрана интересов западногерманских монополистов и милитаристов. Более того, боннские судебные органы используют полученное право для клеветы на судебные органы ГДР и для укрытия от справедливого возмездия воров, хозяйственных преступников и даже убийц.

В сентябре 1958 года западногерманские власти отказались выдать бежавшего из ГДР Вильфрида Фойгта, который в конце августа 1958 года злодейски убил и ограбил шофера такси Гейнца Виттига.

Закон о «проверке» приговоров судов ГДР или просьб о выдаче преступников, принятый по предложению «Следственного комитета», — открытое поощрение преступников.

Однако он скоро перестал удовлетворять «Следственный комитет». 9 марта 1957 года Розенталь, выступая по радио «Свободный Берлин», потребовал разработки нового закона, который бы предоставил боннским инстанциям возможность «проверять» приговоры судов ГДР по вопросам брака.

Поскольку признание приговоров судов ГДР в Западной Германии не устраивало политиков НАТО, агрессивные империалистические круги через посредство Эрдмана и Розенталя потребовали отклонения решений демократического суда.

Эти факты уличают «Следственный комитет» в сознательном содействии расколу Германии, в преддамеренном содействии нарушению права в ФРГ.