Бекки Баркер Вновь в его объятиях

1

Тори отлично понимала, что появление ее оранжевой «тойоты» на территории фермы Рэнда Маккейна подействует на того, как красная тряпка на быка. Но отступать было уже слишком поздно. Нога автоматически нажала на педаль тормоза, и машина остановилась перед внушительными железными воротами.

Сняв с баранки внезапно вспотевшие ладони, Тори откинулась на спинку сиденья. Пульс отбивал не меньше ста двадцати ударов в минуту. От одной мысли, что Рэнд находится где-то совсем рядом, сердце молодой женщины готово было выпрыгнуть из груди, а дыхание стало прерывистым. Нет, это никуда не годится! В таком состоянии нечего и думать выиграть предстоящую битву. Для победы необходимы хладнокровие и сильная воля.

С трудом взяв себя в руки, Тори посигналила. Звук клаксона показался ей резким и непривычно громким. Дверь калитки рядом с воротами открылась, и на пороге показался невысокий молодой человек. Тори не встречала его раньше. Видимо, новенький. Значит, не станет задавать лишних вопросов. Неплохо для начала!

Опустив боковое стекло, Тори с наслаждением вдохнула теплый ароматный ветерок Оклахомы. И сразу же нахлынули бередящие душу воспоминания. Она любила это ранчо и когда-то пережила расставание с ним едва ли не как самую большую потерю в жизни. Однако предаваться ностальгии времени не было. Тори широко улыбнулась молодому человеку и сказала с мягким южным акцентом:

— Привет! Я Тори Маккейн. Приехала навестить свою семью. Хотела бы устроить сюрприз домашним, но для этого нужна ваша помощь.

Молодой человек снял шляпу и, улыбнувшись, вежливо поклонился. От этого нескладного парня всецело зависело, попадет Тори на ранчо или нет, и она готова была на любой обман, если он потребует разрешения Рэнда, хотя и ненавидела ложь.

— У меня есть пульт дистанционного управления, но боюсь, что Рэнд сменил код. Меня не было около года. Пришлось ездить по всяким важным делам.

Юный страж, видимо, колебался. Тори подарила ему еще одну обворожительную улыбку и, достав из сумочки пульт, набрала старый код. Тяжелые металлические створки поползли в стороны. На лице юноши расплылась удовлетворенная улыбка. Поняв, что завоевала его доверие, Тори облегченно вздохнула.

— У вас замечательная память на цифры! — удивленно воскликнул он.

— Видите ли, — засмеялась Тори, — я принадлежу к тем редким и странным созданиям женского пола, которые любят цифры и вообще математику.

— Почему же «странным»?

— Потому что мужчины, сосредоточиваясь на внешности женщины, как правило, не замечают ее ума. Кстати, это я разработала и помогла установить систему безопасности на этом ранчо.

Глаза молодого человека округлились от удивления.

— Неужели? — в волнении вскричал он. — Я изучал подобные системы и довольно долго работал с ними, но столь совершенной, как здесь, еще не встречал!

— Спасибо за комплимент! — улыбнулась Тори. — Насколько я понимаю, теперь за безопасность отвечаете вы?

— Да, мадам, — с достоинством ответил молодой человек, вдруг ставший очень серьезным. — Меня зовут Дональд Ли Прэтт, можно просто Донни. Я работаю у мистера Маккейна временно — до начала осени: меня приняли на первый курс Института информатики Оклахомы. Говорят, уровень преподавания там не имеет равных в Соединенных Штатах.

— Знаю, — кивнула Тори. — Вы должны гордиться, что попали туда. Тем более сейчас, когда компьютеры вошли в моду и прием в подобные заведения ограничен. Что же касается вашего института, я сама в нем училась и с радостью вспоминаю то время.

— Вы учились в этом институте?! Серьезно? И закончили его? Давно?

— Ну, я немного постарше вас. С тех пор уже прошло несколько лет. Одно время я там даже преподавала, но потом ушла на вольные хлеба. Теперь пишу статьи в специализированные журналы.

— Статьи в журналы? Боже мой, так вы та самая В. М. Маккейн, которая постоянно публикуется в «Компьютер ньюс»?

— Да, вы не ошиблись. Меня зовут Виктория Мэй Маккейн. Хотя в последнее время я подписываюсь инициалами «М. В.», так как многие мужчины с недоверием воспринимают советы, исходящие от женщин. Даже если они опубликованы в научных журналах.

Донни Прэтт, казалось, лишился дара речи. Тори привыкла к уважению и вниманию, но подобные восторг и поклонение были для нее внове. Особенно странными они казались здесь, на ранчо Рэнда, который не мог спокойно слышать даже ее имени. Ничем не выдав своего удивления, Тори сказала:

— Спасибо. Что ж, возможно, мы сможем поработать вместе. Если, конечно, мне удастся выкроить время.

— Это было бы замечательно! — с безмерным энтузиазмом воскликнул Донни. — Я хочу знать о компьютерах все. А вы в этом деле известный специалист. Кстати, я пытался помочь мистеру Маккейну восстановить утраченные деловые файлы, но мне упорно ставила палки в колеса его бывшая секретарша.

— Я об этом слышала, — произнесла Тори, нетерпеливо поглядывая на железные ворота. — И, возможно, смогу помочь.

— О, миссис Маккейн, какое счастье, что судьба привела вас сюда!

Поняв, что восторгам Донни не будет конца, Тори серьезно посмотрела на него и сказала:

— Извините, Донни, мне пора. Было очень приятно с вами познакомиться!

Опасаясь, что Донни бросится вперед, чтобы предупредить хозяев о неожиданном визите, Тори быстро подняла стекло и нажала на педаль. Машина покатилась по широкой аллее к парадному подъезду видневшегося вдали большого и красивого дома с колоннадой. По мере приближения к нему сердце Тори билось все сильнее. Она пыталась побороть волнение, но взять себя в руки уже не было сил… Да, в этом доме они прожили с Рэндом все короткое время их скоропалительного и непродуманного брака. Если разобраться, они даже толком не знали друг друга, и сделавшись любовниками, так и не стали друзьями. Не появилось общих интересов, надежд, мечтаний, даже проблем.

Но Тори любила Рэнда — страстно, безумно, безоглядно, молча. Он, видимо, даже не догадывался об этом, тем более что сам не любил и не мог понять, какая буря бушевала в душе молодой женщины.

Год разлуки не принес Тори успокоения. Сейчас она пыталась уверить себя, что приехала не к Рэнду, а к Минди — их маленькой дочурке, — но это было правдой лишь отчасти.

Минди стояла на верхней ступеньке широкой мраморной лестницы и с любопытством смотрела на подъезжавший автомобиль. У ее ног настороженно присела огромная немецкая овчарка. Тори резко затормозила, выскочила из машины и бросилась к дочери. В тот же момент собака приподнялась и угрожающе зарычала. Остановившись, Тори улыбнулась псу.

— Ты не узнал меня, Рекс? Конечно… Когда я уехала, ты был совсем маленьким щенком, а каким могучим красавцем стал! Теперь за Минди можно не опасаться: ты защитишь свою маленькую хозяйку от кого угодно!

Рекс медленно подошел к Тори и, ткнувшись мокрым носом в ее правую руку, миролюбиво завилял пышным хвостом.

— Вы знакомы с Рексом? — донесся с верхней ступеньки серебристый голосок. Тори улыбнулась: как и год назад, Минди не выговаривала букву «р».

— Я знала Рекса еще совсем маленьким, — ответила она, нежно всматриваясь в дочь.

За год Минди подросла. Копна темно-русых вьющихся волос собрана в хвостик. Смеющиеся голубые, чуть раскосые газельи глаза и озорной носик буквально излучают здоровье. То, что девочка совершенно не помнит матери, было видно сразу. Тори это огорчило, хотя она и понимала, что для детской памяти год — большой срок.

— А моего папу вы знаете? — спросила Минди, изогнув дугой правую бровь совсем как отец.

— Да, я знаю твоего папу, — глубоко вздохнув, ответила Тори.

— А он вас?

— И он меня знает.

Руки Тори помимо воли тянулись к девочке. Больше всего ей сейчас хотелось обнять дочурку, прижать ее к груди, покрыть поцелуями это милое личико, пухленькие ручки, крепкие, загорелые ножки. Но она не смела.

Когда Тори привезла ее к родителям в Джорджию, Минди только-только начинала ходить. Они прожили там около года. Иногда Тори отвозила девочку к отцу в Оклахому, но это случалось нечасто. Разумеется, подобный образ жизни вредил воспитанию ребенка, и в конце концов Рэнд решил, что для сохранения психического здоровья дочери ей лучше жить с ним. Тори нечего было возразить, но она так и не сумела подавить в себе чувство вины перед девочкой и постоянное стремление видеться с ней.

Минди подняла головку и улыбнулась матери:

— Мы собираемся пить чай. Вам налить? — И она церемонным жестом указала на стоявший у колонны маленький столик, вокруг которого уже расположилась большая компания богато разодетых кукол.

— С удовольствием, — серьезно ответила Тори и осторожно присела на свободный стульчик.

— А как вас зовут? — спросила Минди.

Этот, казалось бы, совершенно невинный вопрос застал женщину врасплох, и у нее перехватило дыхание. Помолчав несколько секунд, она неуверенно ответила:

— Зови меня Тори.

— Мисс Тори?

— Правильнее — миссис Тори.

— А! Джералдайн тоже говорит, что женщин следует называть либо «мисс», либо «миссис».

Тори невольно улыбнулась при упоминании Джералдайн Джексон — своей любимой старой няньки, которая не смогла расстаться с Минди и последовала за ней в Оклахому. Сейчас ей, должно быть, около восьмидесяти.

— А Джералдайн сегодня дома?

— Дома. Она готовит ужин. Вам чай с молоком или с сахаром? — деловито осведомилась Минди.

— Спасибо. Я предпочитаю чай без всяких добавок.

— Хорошо. Папа тоже.

Минди взяла чашечку, «налила» в нее «чай», поставила перед гостьей и, улыбнувшись, сказала:

— Прошу вас, миссис Тори.

Сердце Тори разрывалось. За возможность видеть эту улыбку ежедневно она готова была отдать все на свете. Но сейчас не смела даже приласкать самое дорогое для нее существо. Она поднесла чашечку ко рту, подержала у губ и поставила на стол.

— Не хотите ли еще? — светским тоном спросила Минди.

— Нет, спасибо, мисс Минди. Мне достаточно.

В этот момент чайную идиллию прервал скрип тормозов.

— Папа приехал! — радостно воскликнула девочка, захлопав в ладоши.

Тори вскочила и машинально оправила голубую шелковую юбку. Собираясь на ранчо, она специально надела ее: шелк выгодно подчеркивал фигуру, а кроме того, Рэнд любил этот цвет. Тори была готова к тому, что ее появление приведет мужа в ярость, и постаралась хоть немного смягчить его реакцию. Но ее попытка оказалась тщетной. Глаза Рэнда горели бешенством, когда он, выскочив из машины, стремительно направился к дому. Минди, открыв объятия, безоглядно ринулась вниз по ступенькам навстречу отцу, уверенная, что тот вовремя подхватит ее на руки. Рэнд действительно поймал ее в полете и поцеловал, не отрывая при этом ненавидящего взгляда от Тори. Опустив дочь на ступеньку, он процедил сквозь зубы:

— Какого черта ты приехала? И кто посмел без моего разрешения открыть ворота?

Минди, широко раскрыв глаза, испуганно посмотрела сначала на отца, потом на мать. Она ничего не могла понять.

— Рэнд! — прошептала Тори, глазами указывая не девочку.

Перехватив ее взгляд, он замолчал. В эту минуту дверь в дом открылась, и на пороге показалась Дороти Маккейн. Мать Рэнда была высокой, стройной, совершенно седой дамой с добрыми и лучистыми зелеными глазами. Взглянув на сына с невесткой и сразу оценив ситуацию, она улыбнулась внучке и, погладив ее по головке, сказала:

— Минди, иди умойся. У Джералдайн все готово для ужина.

— До свидания, миссис Тори! — крикнула Минди уже на бегу. Та ничего не ответила: Рэнд стоял рядом, а как он отреагирует на выражение симпатии со стороны дочери, было неизвестно. Однако, поймав брошенный с порога ободряющий взгляд Дороти, Тори поняла: в этом доме у нее есть союзник.

Когда дверь закрылась, Рэнд со злобой посмотрел на жену и прошипел ей на ухо:

— Так значит, миссис Тори!

— А ты хотел бы, чтобы она называла меня мамой?

Рэнд пропустил ее слова мимо ушей и раздраженно повторил свой первый вопрос:

— Ты мне не ответила, зачем пожаловала на ранчо? — Его лицо покраснело, дыхание стало прерывистым. Тори показалось, что еще мгновение — и он ударит ее. Не подавая вида, что испугалась, она почти спокойно ответила:

— Я приехала повидать дочь.

— Убирайся ко всем чертям! — заорал Рэнд. — Год назад ты с легкостью оставила нас, несмотря на мои предупреждения, а теперь двери моего дома для тебя закрыты и можешь навечно распрощаться с Минди!

— Я помню твои угрозы, Рэнд, — твердо сказала Тори, глядя мужу прямо в глаза. — Но ты думаешь, мне легко дался этот год? Я долго терпела разлуку с Минди, не желая тебя раздражать. Но больше, извини, не могу! Мне необходимо ее видеть!

— Только не демонстрируй мне свои материнские чувства. Я в них никогда не поверю! Скажи прямо, зачем приехала? Хочешь добиться согласия на развод? Неужели ты настолько глупа, что рассчитываешь на это?

Каждое сказанное Рэндом слово болью отзывалось в ее сердце. Но Тори недаром готовилась к этой встрече не один месяц и сейчас стояла перед ним с гордо, почти надменно поднятой головой, ничем не выдавая своих чувств.

— Рэнд, это правда. Единственная моя цель — побыть хоть немного с дочерью. Может быть, тогда я была не совсем права. Но сейчас…

— Не совсем права? — вскричал Рэнд. — Ты бросила мужа и ребенка, целый год не давала о себе знать, а теперь говоришь, что была не совсем права?! А тебе не кажется, что это называется несколько иначе? Она, видите ли, была не совсем права! Хорошенькое дело!

Рэнд имел все основания обвинять ее в предательстве семьи. Она действительно переехала с Минди к своим родителям, а потом, когда Рэнд настоял на возвращении девочки, вообще исчезла и неизвестно чем все это время занималась.

Но ведь Рэнд знал, что она поселилась у родителей отнюдь не по собственной прихоти. Другой вопрос, почему она не вернулась позже? А вот в этом Рэнд был виноват сам… Он вдруг начал демонстративно игнорировать жену, подчеркивая, что желает видеть только дочь. Тори хотела честно и до конца объясниться с ним, но на все телефонные звонки следовали извинения прислуги: мистера Маккейна никогда не было дома. Письма же оставались без ответа. А теперь он обвиняет ее в предательстве!

И все же Тори отлично понимала, что, если сейчас она начнет перебирать обиды, то непременно увязнет в них и погубит все дело. Поэтому она смирила гордыню и осторожно сказала:

— Я многое пережила и передумала за этот год, Рэнд.

В ответ он издевательски рассмеялся, а затем, впившись в нее глазами, словно желая пробуравить насквозь, заговорил:

— Может, не будем играть в кошки-мышки, Тори? Я прекрасно знаю, не мое богатство привело тебя сюда. И не моя драгоценная персона. И занятие фермерством уж ни в коем случае не приманка для завзятой горожанки, если только за этот год ты коренным образом не пересмотрела свои взгляды. Но главное — не смей меня уверять, что приехала из-за Минди. Прошедший год убедил меня в том, что ты никуда не годная мать для нашей дочери: ведь ты не сделала ни одной попытки увидеться с ней! И после этого ты хочешь, чтобы я поверил в твои неведомо откуда взявшиеся материнские чувства? Неужели я похож на круглого идиота?

Женщина кипела от негодования. Как же так? Разве не сам Рэнд отправил ее к отцу, когда тот заболел и нуждался в уходе? Он отлично понимал, что матери Тори необходима помощь. Какого же черта сейчас он ставит это ей в вину и представляет дело так, будто она спекулировала на болезни отца?

Рэнд продолжал бросать ей в лицо одно оскорбление за другим:

— Признайся лучше, что попала в беду! — криво улыбаясь, шипел он. — Хочешь от кого-то скрыться, как когда-то от меня, и ищешь здесь убежища? А может быть, даже рассчитываешь на мою защиту. Или твой деловой партнер, он же любовник, стал слишком требовательным?

Стараясь не заплакать от обиды, Тори подчеркнуто терпеливо повторила:

— Я хотела увидеться с дочерью. Я ни от кого не скрываюсь. Можешь верить, можешь — нет, но это правда!

Что-то в ее голосе заставило Рэнда замолчать. Он был вне себя от бешенства и ожидал того же от Тори, но та отвечала ему с усталым безразличием. Он понял, что ему не удастся вывести ее из себя, и слегка сменил тон.

— Ты говоришь, что многое передумала и пересмотрела в своей жизни? Предположим, что это так. Но ведь я-то остался прежним! И мне нечего добавить к тому, что сказал тебе год назад. В тот день, когда ты покинула ее, Минди лишилась матери! Дороти отлично справляется с твоими функциями. И с тобой девочке встречаться незачем: это только лишний раз травмирует ребенка, и потом… ты неважный пример для подражания. Да и где гарантия, что однажды тебе снова не попадет шлея под хвост и ты не ударишься в бега? Хватит! Давай закончим этот бесполезный разговор и расстанемся навсегда!

Да, Рэнд по-своему прав, и Тори нечего было возразить, как ни больно и ни обидно это признать. Но сейчас она готова была выслушать и стерпеть любую обиду, любое оскорбление, потому что боролась за самое главное в своей жизни — за дочь…

Поняв, что эмоциями Рэнда ей не убедить, Тори сменила тактику. Она деловито посмотрела на мужа и сказала:

— На днях я разговаривала со своим адвокатом. Он сказал, что до развода закон не может предоставить мне право посещать моего ребенка. Об этом я и хотела с тобой поговорить. Но поскольку ты отказываешься обсуждать даже саму возможность развода, мне придется действовать через суд.

Это уже была угроза и отнюдь не пустая. Реальность ее Рэнд почувствовал по сразу же ставшему спокойным тону жены. В глазах его мелькнуло смятение, и он неуверенно произнес:

— Вряд ли в Оклахоме найдутся присяжные, которые отдадут ребенка под опеку бросившей его матери…

Рэнд вполне отдавал себе отчет в том, что у Тори есть не только деньги и связи, но и законные права для выигрыша процесса, если таковой состоится. Она тут же заметила его колебания и перешла в наступление:

— Меня, как и тебя, Рэнд, отнюдь не прельщает перспектива окунуться в судебные дрязги. Но я хочу, чтобы рядом с моей дочерью была мать и чтобы это была я. Ни Дороги, ни Джералдайн не станут моложе. Неожиданно и в любой момент Минди может лишиться их, и тогда останется совсем одна: ты же все время занят работой. Поэтому я предлагаю компромисс. Вовсе не обязательно, чтобы Минди именно сейчас узнала, что я ее мать. Но я хотела бы стать ей другом, на которого она всегда может положиться. И ты должен предоставить мне такую возможность.

Тори ожидала, что ее предложение вызовет водопад насмешек и глумления, и была готова выдержать новые ужасные оскорбления со стороны Рэнда, но их не последовало. Однако в словах его прозвучала злобная решимость:

— Минди останется со мной. Ей не нужны временные, а тем более безответственные друзья!

Убедить Рэнда в серьезности своих намерений казалось Тори делом безнадежным, но она все же попыталась это сделать:

— Рэнд, я не отступлюсь и буду общаться с Минди, несмотря на твои возражения. Да, я не видела ее больше года, но отказаться от дочери не могу и не собираюсь! Тебе придется с этим смириться. В противном случае нанимай адвоката и начинай судебный процесс. Но мне кажется, я предлагаю вполне разумное и приемлемое для нас обоих решение. Поверь мне, никаких планов нового, как ты выражаешься, «бегства» у меня нет и не будет!

На минуту воцарилось молчание, которое еще больше накалило и без того напряженную атмосферу. Первым нарушил его Рэнд, грубо произнеся:

— Ты бросила ее! О чем еще можно говорить?!

— Не бросила, а доверила тебе! — парировала Тори. — Потому что понимала, что с Дороти ей будет лучше.

— Ах вот как! А кто же виноват, что ты не сумела стать хорошей матерью?

— Виновата я, и не отрицаю этого. Но сейчас все изменилось, и я настаиваю на том, чтобы ты предоставил мне возможность видеться с Минди. Что же касается психического здоровья девочки, то наибольший ущерб ему могут нанести как раз судебные разбирательства, если мы с тобой их затеем.

— Черт бы побрал тебя с твоими стальными нервами, самонадеянностью и внезапным чувством безудержной материнской любви! — проскрежетал Рэнд. — Но здесь ты этим ничего не добьешься. И запомни раз и навсегда: я не позволю тебе издеваться над ребенком! Ради этого я пойду на все, включая суд, если ты на него решишься. Никаких встреч с Минди у тебя больше не будет, во всяком случае до тех пор, пока девочка не закончит колледж и не станет самостоятельной.

— Хотела бы я послушать, как ты будешь объяснять свои поступки взрослой девушке и какими словами поведаешь дочери, почему лишил ее материнской заботы!

— Это тебя не касается! Я уверен, что Минди поймет меня правильно. Уж не говоря о том, что она будет обеспечена всем, что пожелает. А теперь садись в свой паршивый автомобиль и уезжай.

— Ты меня выгоняешь?

В глазах Рэнда Тори читала одну ненависть. Хорошо зная супруга, она понимала, что в таком состоянии он способен на любую жестокость, даже на то, чтобы приказать тому же Донни вышвырнуть ее вон. Интересно, решится ли он на такое?

Выяснить это Тори не удалось, так как дверь за ее спиной приоткрылась и в нее просунулась головка Минди.

— Джералдайн говорит, что ужин подан. Она поставила тарелку для миссис Тори и просила не заставлять себя ждать.

Лицо женщины сделалось белее снега. Она ехала сюда с единственным желанием — увидеть свою дочь, но ужин в семейном кругу ни в коем случае не входил в ее планы. Это было бы слишком! Тем более что реакция Рэнда на это приглашение последовала немедленно:

— Миссис Тори уезжает, — резко ответил он.

Но в этот момент не пороге появилась Дороти и укоризненно посмотрела на сына.

— Тори устала с дороги и проголодалась, так что пусть сначала поужинает, а уж потом решит, ехать ли ей на ночь глядя в город или переночевать здесь.

— Вы ведь останетесь, миссис Тори, правда? — воскликнула Минди с просительной ноткой. — Папа, не отпускай ее! Ты же сам говорил, что нужно быть гостеприимным!

— Идемте за стол, — решительно сказала Дороти, взяв Тори за руку.

Никто, кроме Рэнда, не заметил искорки торжества в мимолетном взгляде, брошенном на него женой…

Загрузка...