Подменыш. Внучка демона

Глава 4. Строгая русалка

Четверть часа спустя Вета подходила к своему новому дому, а сама все думала о словах Артура. Со скамейки напротив уже поднимался ей навстречу Арлан, и был, кажется, очень сердит. Вета отметила, как ввалились его щеки, а в глазах теперь почти все время плескались напряжение и злость.

– Не могла еще дольше погулять? Сказал же, что буду ждать, дел у нас по горло!

– Я думала, ты меня у гимназии встретишь.

Парень поморщился, брезгливо оттопырил губу.

– А там место уже было занято. Слушай, не мое дело, но лучше тебе не общаться с этим придурком Гариным. Тем более пока есть проблемы поважнее. А от него что угодно…

Арлан резко замолчал, втянул сквозь зубы воздух, пытаясь успокоиться.

– Ирис общается, – надулась Вета.

– Ага, потому и говорю тебе об этом. Нужен ей Артур Гарин, можно подумать! Значит, что-то с ним не так, может, его тот же Варрава уже привлек на свою сторону. Вот твоя замена и приглядывает за ним, а зачем бы еще?

Громова сомневалась, но держать в себе новый повод для тревоги просто не было сил. Она передала воспитаннику их с Артуром разговор в парке и подробно описала, что увидела потом с помощью волшебного глянса.

– Так, я понял, – едва дослушав, отрезал друг. – Значит, в самом деле далеко все зашло…

– Ты не выглядишь удивленным, – подметила с вопросительной интонацией Вета.

– А чего удивляться, Вет, при нашем с тобой везении как раз такое и должно было случиться, – с тяжелым вздохом от души произнес Арлан. – Гарин же падший ангел, он побывал в Донном мире, но должен был по возвращении в мир людей начисто забыть, что видел и слышал у троллей. Он и забыл, но что-то в подсознании отложилось. В общем, дело плохо.

– Насколько? – уточнила Громова, пытаясь собрать жалкие остатки мужества.

– Ну, как тебе сказать…

– Как есть, так и скажи!

– Ладно. Только не вздумай реветь. Ты видела Артура с мечом в руке, значит, он необратимо встал на путь зла. Теперь его не остановить. Кстати, Ирис, похоже, больше с ним не общается, с сегодняшнего утра. Типа, расстались, хотя никогда и не были вместе. Значит, она тоже поняла, что помочь уже ничем нельзя. Только и остается, что держаться от Гарина подальше. Чего и тебе советую!

Вета усилием воли загнала назад готовые выступить слезинки, спросила:

– Ну почему обязательно на путь зла? А если падший ангел что-то вспомнил о себе, ощутил прежнюю силу, но борется на стороне добра? Если в мире людей война, или ему в частном порядке нужно кого-то защитить?

Арлан со знанием дела покачал головой, его ответ уже был готов:

– Бывает и такое, конечно. Но есть разница: если ангел борется со злом, то после схватки убирает меч в ножны. А вот если сам становится злом, то оружие всегда у него в руках, что ты своими глазами и видела.

– Но ведь этот поганый Жорик в самом деле не давал Инге проходу, я точно знаю! – в полном отчаянии выкрикнула девушка.

Арлан упорно отводил взгляд и по всем приметам очень хотел свернуть неприятный разговор. Покачал головой, длинно вздохнул.

– Ветка, ну ты же сама все прекрасно понимаешь.

Громова шмыгнула носом и кивнула головой. Она понимала.

Воспитанник, исполненный деликатности, выждал ровно десять секунд. Потом встрепенулся, спросил, нетерпение и жажда деятельности звучали в его голосе:

– Ну что, закончила страдать? Займемся наконец делом? Русалка сама нам свой волос не вручит.

– Какая русалка?! А, русалка…

– Пошли, будем готовиться! – И Арлан потянул ее прочь от дома, но Вета вырвала руку.

– Зайдем сперва ко мне. Только на минутку, я хочу убедиться, что с семейством все в порядке. И рюкзак заодно оставлю, плечи болят.

Арлан приуныл, но все же возглавил движение к парадному. У квартиры Вета оттеснила друга, отперла дверь, первой вошла в прихожую и застыла в растерянности. В тесном квадратном помещении прямо на полу была грудой свалена незнакомая ей одежда и обувь, которая к тому же издавала весьма резкий малоприятный запашок. Вета тут же вспомнила о первой встрече со старым колдуном в образе бомжа и слегка запаниковала. Прямо в уличной обуви пробежала по коридору, толкнула дверь в комнату – а вот тут уж окончательно выпала из реальности.

Посреди гостиной возвышался небольшой холм, изумрудно-зеленый, усыпанный вереском и львиным зевом. Верхушка его упиралась в потолок, судьба люстры осталась неизвестна, а вот мебели пришлось изрядно потесниться. Книжный шкаф элегантно прилег на холм, не растеряв своих сокровищ, зато диван на треть торчал из настежь распахнутого окна.

– Веточка, Арлан, вы как раз к столу! – раздался позади веселый голос матери, и Вета повернулась туда на деревянных ногах. Дарна шла с кухни, несла в руках поднос с десятком составленных одна в другую глиняных мисочек – прежде Вета в хозяйстве таких не наблюдала. Еще была там большая кастрюля с дивным запахом овощного рагу и столовые приборы. Мать шагнула в арочный проем внутрь холма, девушка полезла следом.

По центру на траве горел небольшой костерок. Вокруг него Вета обнаружила отца и обеих сестер, а еще, чередуясь с ними, у костра сидели двое мужчин и женщина, возраст у всех троих туговато определялся. Гости имели те синюшно-бледные лица, по которым люди (да и сама Вета) легко определяли социальный статус подобных граждан и спешили мимо, иногда зажав при этом нос. Но одеты были на удивление прилично, на женщине – вот чудеса! – даже костюм от Валентино обнаружился. Серый со вставками из серебристой парчи, она любовно оглаживала ткань на коленях. И волосы, еще влажные, благоухали шампунем. Получив свою порцию, гости бодро работали ложками, щурились и даже постанывали от удовольствия.

Вдобавок ко всему внутри холма расхаживали, лежали или намывались еще штук пять кошек с раздувшимися боками и один беспородный неуклюжий пес с ошалелой от счастья мордой. Двух крохотных котят держали на руках и причесывали сестры.

– Что тут происходит? – спросила Вета. Голос получился какой-то писклявый от изумления, услышал только отец – он сидел ближе других к выходу. Поймав его взгляд, Громова показала знаками, на минуточку, мол. Бронс с весьма довольным видом поднялся и вышел в прихожую. Пес, снова обретший хозяина, неотступно следовал за ним.

– Пап, чего у вас тут творится-то?

– Все отлично, дочка, – прозвучал бодрый ответ. – Сегодня твои сестры в первый раз самостоятельно справились с созданием холма. Для этого всего и нужна горсть земли, ну и определенная сноровка, конечно. Вышло кривовато, но я или Дарна потом потихоньку все поправим.

– Холм – это ладно. Но откуда взялись эти бомжи… в смысле, люди у костра?

– А, это наши новые друзья, – заулыбался радостно Бронс. – Когда мы гуляли, то обратили, конечно, внимание на странных людей, которые сидели вдоль дороги и просили дать им немного еды. Это огорчило нас, и мы с твоей мамой немедленно позвали их в гости. Мы сделали что-то не так, дочка?

За плечом отца Арлан улыбался от уха до уха – уже успел побывать в холме и оценить ситуацию. Вета глянула на него свирепо: вот пусть сам и разъясняет ее родителям правила безопасности в этом мире. Он человек, пусть за людей и отдувается.

– Все так, папа, – вздохнула она.

– Правда, их одежда немного того… попахивала, – отец указал подбородком на кучу у входной двери. – Но я еще утром наладил на кухне настоящий камин, как в нашем мире. Так что сперва они искупались в живом источнике, а после надели все новое, полученное из огня.

– Что за источник, в смысле, где он? – по новой заволновалась девушка. С камином понятно, а вот если они затопят магазин «Золото», то проблем точно не оберешься. Бронс кивнул на дверь ванны. Громова подошла, открыла ее – за дверью сплошной стеной стояла вода. Она весело пузырилась, но за дверь дальше незримой границы не выливалась. Вета машинально погрузила в водную стену руки по локти и ощутила, как словно десяток маленьких влажных ладошек умыли их резво и споро. С подобным источником она уже встречалась в Донном мире, но прежде такую воду видела все же в прудике, а не за дверью.

– Ладно, а кошки и пес? – Вета ощутила себя до невозможности усталой.

Отец погрустнел, озадаченно покачал головой.

– Их во время прогулки встретили и взяли с собой девочки. Право, мы не были готовы к тому, что те, кого нам так не хватает в нашем мире, здесь могут голодать, скитаться, жить без любви и ласки. Это очень печально.

– Согласна, – кивнула Громова, гадая, сколько еще пушистых скитальцев найдут приют в этой квартире – ведь сегодня был только первый полноценный день ее семьи в новом мире. – А где Фелемон, в маленькой комнате?

– Да, читает, – подтвердил отец. – Он все еще выглядит огорченным, вот мы и оставили его в покое. Трудно привыкает к новому миру. Пойдемте, посидите в нашей компании.

– Нет, пап, извини, но у нас с Арланом срочные дела.

Вета торопливо чмокнула отца в щеку, помахала матери, которая с кухни как раз несла на подносе новые угощения. И вылетела за дверь, без сил прислонилась к стене. Да что же это такое творится-то? Нет ей покоя ни дома, ни вне его!

Воспитанник все с тем же насмешливым видом вышел следом за ней из квартиры, спросил:

– Ну, готова заняться выполнением задания?

– Не знаю, – не стала темнить девушка. – Теперь буду беспокоиться из-за этих «новых друзей» родителей. А вдруг они что-то плохое задумают? Может, не они лично, но расскажут потом другим, какая тут халява! Да к нашей квартире очередь за бесплатной кормежкой и одеждой будет стоять! А там и всякие грабители с бандитами подтянутся…

Арлан неловко потрепал ее по плечу, сказал уже без всяких смешков:

– Да хватит переживать, Ветка, твое семейство совсем не такое беззащитное, каким кажется. И я там, пока ты с отцом говорила, кое-что внушил их гостям: через полчаса они от всей души поблагодарят за вкусное угощение и обновки, распрощаются с хозяевами и покинут дом. Причем сразу же забудут дорогу назад. Но всегда будут вспоминать доброту твоих родителей, может, как знать, и свои жизни переменят к лучшему. Но на местных хвостатых мое внушение не действует, уж извини.

– Эти ладно, – отмахнулась Вета. – Пускай остаются. Проблема только в том, что в нашем городке еще сотни бездомных котов и собак. На всех квартиры не хватит.

– Ну, вырастят твои родители для них гостевой холм где-нибудь в парке, проблема! – не то пошутил, не то правду сказал Арлан. – А сейчас пойдем в темпе, а то самое главное пропустим.

– Пойдем, – вздохнула Громова. – А куда?

– В парк?

– Ловить русалку?

Арлан только хмыкнул загадочно и распахнул перед ней дверь парадного.

Парк после недавнего короткого дождя блестел голыми ветками, громко ссорились чайки с утками, вспарывали своими телами темные воды Серебряного озера. И было по-летнему тепло, деревья гасили ветер. Арлан провел Вету через два моста – теперь он ориентировался на местности ничуть не хуже ее, уроженки этого городка. Скоро они оказались в удаленной части парка, где песчаная аллея тянулась вдоль озера, делала полукруг, к развалинам бывшей царской конюшни. В одном месте к аллее бородавкой прилепился треугольный мысок, заросший кустами бузины и осокой. Проход к нему преграждала табличка с призывом: «По газонам не ходите, нашу травку не топчите!»

Но Арлан надпись проигнорировал, прошагал по жухлой траве и вышел на мыс. Вета потрусила за ним, размышляя, как именно он собирается ловить русалку. Приманивать с берега, что ли? Зазывать, петь ей особые песни? Только бы не пришлось лезть в озеро, осень все-таки. Но воспитанник просто стоял у кромки воды и неторопливо озирался.

– И что мы тут делаем? – спросила Громова. Как же ей надоело таскаться хвостиком и постоянно задавать дурацкие вопросы!

– Здесь будет переход в нужное тебе время, – тихим и полным благоговения голосом отозвался ее друг. – Удачное место, в самом деле удачное.

– Но я не вижу, чтобы работа началась, а старик вроде сказал…

– Под ноги глянь, – не дослушал Арлан.

Вета глянула – и вздрогнула, машинально поджала ногу. Она стояла над пустотой, словно бы на куске стекла. А вниз уходил бездонный колодец с необработанными боками шахты, с торчащими корнями, которые почему-то грозно шевелились, словно прощупывали пустоту.

– Не бойся, не провалишься, – заверил друг.

– Я и не боюсь. А где те, кто его роет? Рабочий день у них закончился, что ли?

– Не закончился. Просто перерыв. Вон они, в воде плещутся.

И показал рукой на левый берег мыска. Вода возле него и в самом деле бурлила, словно закипала, брызги взлетали вверх и осыпались на кусты и траву. Вета тут же запустила руку в карман – за пузырьком. Но Арлан нахмурился и покачал головой:

– Не советую. Выглядят они жутко. Тебе своих страхов мало?

Громова заколебалась, погладила пузырек пальцем, сказала:

– Но ведь врага надо знать в лицо, так говорят.

– А врага ты в лицо и так знаешь. Это Варрава. Его войско, старый колдун – они просто ему служат, кто из страха, кто в свое удовольствие. Вот если одолеть его – враз бы все разбежались! Но пока мы этого не можем. Ладно, пошли дальше.

У Арлана резко испортилось настроение, и минут пять он летел вперед не оглядываясь. Пришлось Вете снова бежать за ним вприпрыжку.

На этот раз остановились там, где старая плакучая ива с неохватным стволом склонилась под пугающим углом к озеру, полоскала в нем свои мягкие ветви. Тут воспитанник уселся на траву, скомандовал:

– Садись и жди! Надеюсь, не опоздали.

Но Вете сидеть на влажной еще земле не хотелось, она активно крутила головой, волновалась.

– К чему не опоздали? А чего мы ждем, ну скажи-и, Арлан! Ой, Тамара Мамедовна!

И вытянулась по струнке, потому что через газон к ним шагала учительница химии, самая строгая и придирчивая преподша в гимназии. Хоть Вета и училась хорошо, а все равно перед ней трепетала и уж точно не ждала встретить здесь, в парке. На всякий случай спешно припомнила, не числится ли за ней каких-то задолженностей по самостоятельным или лабораторным. Ой, она же Инга теперь. А химичка ее классная, наверняка речь пойдет о многочисленных пропусках. Вета уже начала лихорадочно придумывать оправдания, сделала шаг навстречу. Но тут Арлан, не вставая, поймал ее за руку и дернул назад.

– Молчи и не вздумай к ней обращаться. Просто наблюдай.

Пришлось подчиниться. В самом деле, выглядела химичка как-то странно, совсем другой бывала она в классе. Кичка на затылке, всегда безукоризненная, словно засунутая под стеклянный колпак, растрепалась и уехала на сторону. Лицо перестало быть непроницаемо строгим, взгляд поплыл. В одной руке учительница несла всем в школе привычный портфель из коричневого кожзаменителя, наверняка пошитый еще в прошлом тысячелетии. В другой – раздутый пакет из сетевого супермаркета. Тяжелые квадратные туфли оставляли во влажной почве глубокие следы.

У самой кромки воды Тамара Мамедовна уселась на торчащий из травы дряхлый пень. Достала из пакета пластиковую бутылку с какой-то молочкой, пару сэндвичей, виноград, влажные салфетки. И принялась есть и пить все с тем же отсутствующим видом. Доела, аккуратно сложила мусор обратно в пакет, поднялась на ноги. Скинула на траву черный прямой плащ, стряхнула с ног туфли. Все это химичка отнесла к иве и сунула куда-то в ствол, где, возможно, было дупло со стороны озера. На своих учеников она ни разу не глянула.

А дальше – Вета ахнуть не успела – учительница подбежала резво к кромке берега, оттолкнулась ступнями и по великолепной дуге ушла в воду. Озерная гладь мигом поглотила ее и даже кругами не пошла.

– Ой, мамочки! – взвизгнула Громова. – Арлан, скорее, вытащим ее на берег!

Рванула застежку куртки.

– Не надо никого вытаскивать, – отмахнулся друг. – Ты что, не въехала еще? Тамара Мамедовна и есть русалка.

– Точно не надо? – Вета тут же застегнула куртку обратно под горло. – Это хорошо, а то бы в гимназии меня за ее спасение точно растерзали… Что-о?!

– Ты слышала.

– Химичка – русалка? Вот это да, уму непостижимо! И нам что теперь, за ней прыгать, что ли?

– Не нужно нам никуда прыгать, – закатил глаза воспитанник. – Я специально тебя сюда привел, иначе ты никогда бы мне не поверила.

С этим Громова вынуждена была согласиться.

– Но как, почему?

– Раньше русалки все время проживали в воде, – начал рассказывать Арлан, уже увлекая подругу по обратному маршруту. – А теперь не могут, то ли из-за экологии, то ли шифруются таким образом. Ну вот наша химичка весь день проводит в школе и не помнит, кто она такая. В смысле, считает себя пожилой одинокой женщиной, у которой даже угла нормального нет, так, комната в коммуналке. А после работы словно в забытьи приходит сюда, прыжок – и она дома. Там, на дне озера, она снова молода и красива, русалки живут в разы дольше людей. У нее множество родни и друзей, муж, детишки. Ночь она проживает с ними, это для русалок самое активное время.

– И помнит, кто она на земле?

– Ага, все помнит. Наверняка рассказывает всем подряд, какие человеческие дети ленивые и тупые. Русалки вообще не в восторге от людей, хотя открытых конфликтов никогда не случалось. Ближе к утру она собирает детей в школу, а учатся оба старших в нашей же школе и у химички на плохом счету, вот умора! Выплывает на поверхность и снова впадает в полузабытье. Не понимает, почему она в мокрой одежде, на рассвете, в парке. Идет в свою коммуналку, там спит несколько часов, потом отглаживает одежду, начищает туфли. А после спешит на занятия, гонять нерадивых учеников. И так каждый день!

– Жалко ее, – вздохнула Вета.

– А чего жалеть? На дне озера она счастлива. А день – это как сон. Даже самому счастливому человеку могут сниться печальные сны!

Громова коротким кивком согласилась с его словами. Да уж, теперь нелюбимая всеми учительница открылась ей совсем с другой стороны. Но тут она разволновалась и задала новый вопрос:

– А то, что мы заберем ее волос – этим ей не навредим?

Арлан некоторое время словно не слышал, пинал ногой банку от колы. Допинал до мусорки, ловким ударом отправил туда. И сказал:

– Ну, вообще-то навредим немного. Если она лишится золотого волоса, то вместе с ним потеряет свой земной голос. До той поры, пока новый волосок не вырастет хоть на сантиметр. Ну и ничего ужасного, возьмет отпуск в гимназии, побольше побудет со своим семейством. Проблема в том, что добровольно Тамара Мамедовна свой волос нам едва ли вручит.

– Так она помнит о нем днем?

– Ну так, на уровне подсознания. Но охраняет его крепко.

Вета даже поежилась, от воды вдруг потянуло вечерним холодом. Но они уже двигались к выходу из парка.

– Послушай, если ты и детей ее знаешь, может, у них этот волос взять? Он у ребят тоже есть?

Арлан кивнул, но после помотал отрицательно головой.

– Есть, но с ними еще труднее, оба блондины. Значит, волос не разглядеть. А потом, ребенок испугаться может, запаниковать. Тамара же Мамедовна борется с сединой и красится в темную шатенку. Золотой волос хорошо заметен, но она его прячет в эту свою знаменитую дулю на затылке. Ладно, придумаем что-нибудь, другого выхода у нас все равно нет.

На этих словах они вышли из парка.