Внучка императора

Глава 23

Я сидела на верхней площадке самой высокой башни дворца, в удобном кресле, закутавшись в пушистую теплую шубку, и, наслаждаясь заслуженным отдыхом, читала полюбившийся мне травник. Шёл третий день осады. Первый день был самым хлопотным. После решения занять стратегическую высоту и нашу с Инком оборону в донжоне, дом наполнился суетой и беготнёй. Башня, хоть и предназначалась для длительного проживания в случае военных действий, была несколько запущена во время продолжительного мира. Пока слуги чистили и благоустраивали внутри, я решила заняться усилением обороны снаружи. Вспомнив, как шипел от боли высший вампир, наткнувшись на мой охранный контур, догадалась, что на простых вампиров он будет действовать еще эффективнее. Но проблема была в том, что единственный выступ, на который можно было насыпать золу и накапать воск, был вокруг смотровой площадки на уровне пятого или шестого этажа. Изнутри непрерывно очертить контур мешали башенки, на которых покоилась остроконечная крыша донжона. Уговорить нанимателя трижды пролететь вокруг башни со мной на руках мы с архимагом не смогли. Услышав, что я буду кропить освященной водой и читать заговоры от нечисти и нежити, Амбросий оскалился, выпустил когти и зло зашипел:

— Смерти моей захотели?

— Так бы и сказал, что не можешь. Зачем пугать-то? Страшно же! — я привычно спряталась за стража и спросила, прикидывая удобство его спины для перелета: — А ты мог бы меня покатать, дружочек?

Инк виновато покачал головой:

— У меня низкие способности к левитации. Я могу замедлить падение с высоты, но взлететь с грузом на такую высоту, увы, не в силах. Сделай контур на земле вокруг башни.

— Сделаю обязательно. Но от высших вампиров он нас не защитит. Они же как мотыльки на свет лететь будут. Боюсь, что мухобойкой от них не отмашемся.

Мы торопились закончить всё приготовления до наступления темноты, пока домашние вампиры были в спячке и не могли выйти во двор. Слуги таскали наверх припасы еды и воды, жаровни и угли к ним, одеяла и тёплую одежду. Венира, взглянув на меня с самым загадочным видом, унесла наверх большую сумку, похоже, что с местными средствами женской гигиены. У двери стояли приготовленные по моей просьбе вёдра с золой, водой и связки восковых свечей. Я даже нашла серебряную пуговицу от камзола деда, которую случайно сунула в карман, но как подняться к неприступному выступу по абсолютно гладкой отвесной стене, придумать не смогла. Светило катилось к закату, времени оставалось всё меньше. Слуги, закончив обустраивать наше кратковременное жильё, потянулись на выход. Один из мужчин нёс несколько мётел. У меня мелькнула идея, которую тут же подхватила внутренняя ведьма.

— Стой! — заорала я ему. — Отдай немедленно!

Бедняга испугался неожиданного крика, бросил ношу на землю и убежал. Инк и Амбросий смотрели на меня с недоумённым терпением великомучеников — мало ли что может прийти в голову женщине в таком положении.

Осмотрев орудия по борьбе за чистоту, выбрала одно, наиболее приглянувшееся. Положила на землю, встала рядом на колени, раскинула насколько смогла руки, прижала ладони к древку и, прильнув к нему щекой, зашептала слова заговора. Закончив наговаривать, медленно, не отрывая рук от черенка, начала подниматься. Выпрямилась, стоя на коленях, потом встала на ноги в полный рост. Метла, как приклеенная, поднималась за моими руками. Когда она поднялась на уровень пояса, я отняла взмокшие от напряжения ладошки от древка и торжествующе взглянула на вытянутые физиономии моих сопровождающих. Но, как оказалось, заговорить метлу на полёты — это не самое трудное. Попробуйте одновременно сохранять равновесие на тонком насесте, держа в одной руке чашу, а второй посыпая золу, капая воск и окропляя водой выступ, и при этом читать заговоры. Этот акробатический этюд выполнялся на высоте около двадцати метров, три раза подряд. Не на бис, а по жизненной необходимости. Прерываться на отдых не было времени — счет пошёл на минуты. Замыкала нижний контур перед дверью донжона в последних лучах светила, из последних сил.

Хорошо, что башня высокая и вопли вампиров, страдающих от боли ожогов и вожделения, были слышны приглушённо. Но зато в свете факелов хорошо была видна волна «избирателей», которая накатывалась, как цунами, на дом высшего. Слуги едва успевали принимать и отводить в стойла верховых и упряжных крокодилообразных птиц. Суета была невообразимая. Прибывшие сразу бежали к двери башни, но останавливались в метре, дуя на обожжённые пальцы или обмахивая руками покрасневшие лица. Кто чем вляпался в контур, тот тем и страдал. Получившие свою порцию опыта отходили к накрытым прямо во дворе столам и, задрав головы, не сводя горящих взглядов с верха донжона, подкрепляли силы напитками и едой.

— Сегодня будет спокойная ночь, — высказал свое мнение страж. — Они еще не организованы и поэтому не готовы к штурму. Да и контур хорошо защищает. Вот завтра или в третью ночь нам будет худо. Обязательно появится вожак и охранка твоя ослабнет. Сейчас мы можем ужинать и отдыхать.

Всё это он говорил совершенно равнодушно, поворачивая на решётке жаровни аппетитные стейки и какие-то яркие овощи. Умопомрачительный аромат жареного мяса заставил забыть волнения и вспомнить о том, что в последний раз мы ели на Океане. Сервировав стол посудой, украшенной вензелями правителя, зажгла свечи во всех канделябрах и подсвечниках, создавая на открытой всем ветрам площадке уют. Если это один из последних вечеров в моей жизни, то пусть он будет красивым и вкусным.

— Прекрасный тост, Аббадона! — поднял изящный бокал с красным вином мой сокамерник. — Но надеюсь, что ты сможешь вытащить нас и из этой жо… хм… передряги.

Мясо и вино были выше всяких похвал, печёные овощи с острыми пряностями возбуждали аппетит, мерцание свечей отражалось в столовых приборах.

— Только музыки не хватает, — вздохнула я.

— Моя красавица, сейчас будет тебе музыка! — послышалась из-за спины.

С удивлением обернувшись, я обнаружила двух высших вампиров, парящих на уровне нашей площадки в опасной близости к контуру. У одного в руках была корзина с белыми и алыми лилиями, другой расчехлил какой-то музыкальный инструмент, похожий на саксофон, но с большим количеством изгибов. Инк упорно не поднимал глаз от своей тарелки, подозрительно подрагивая плечами. Опять смеётся. Похоже, он уже рассмотрел моих поклонников и обещание музыки его добило.

— Какую композицию исполнить моей желанной? — поинтересовался трубадур.

— «Отель Калифорния» Иглс знаешь? — решила отвязаться от поклонника.

Но не тут-то было. Вампир извлёк из своего инструмента стон раненого слона, остановился и крикнул в ночь:

— Отель «Калифорния»!

И затрубил опять. На сей раз — как олень, вызывающий соперника на бой.

— Отель «Калифорния»!

Рев подбитого истребителя.

— Отель «Калифорния»!

И вновь стон раненого слона. Композицию он повторил раз пять. Его товарищ смотрел на него с восхищением, я — с ужасом, Инк — сквозь слёзы, которые он не успевал промакивать. Наконец-то исполнитель выдохся и уставился на меня, ожидая награды. Я поднялась и кинулась к ведру с освященной водой, которую приготовила на случай нападения. В ведре тускло отсвечивала серебряная пуговица деда. Зачерпнула чашей антивампирного средства и пошла благодарить музыканта.

Но меня перехватил Инк:

— Ты забыла закон, туристка: «Не стреляйте в пианиста — он играет как умеет!»

— Вот и слушай их один. Тёмной ночи! — поставила посудину с водой на стол и спустилась этажом ниже, в комнатку без окон, где нам поставили кровати. Не раздеваясь, свалилась на постель, с головой укрылась одеялом и уснула.

Утро следующего дня было не добрым. Тело ломило от вчерашней эквилибристики на метле и сегодняшнего состояния. Болело всё: живот, бёдра, спина, руки, голова. Хотелось умереть здесь и сейчас, а не отбиваться от «избирателей» правителя. Но чувство долга, будь оно неладно, взывало: все на баррикады, товарищи! Охая и стеная, выползла из постели, порылась в вещах, приготовленных мне заботливой Венирой, выбрала нужное и пошла в чуланчик, оборудованный под туалет и душевую.

После водных процедур жить стало легче, но не веселее. Вооружившись гребнем и косметичкой с запасом заколок, шпилек, шнурочков и лент, держась за стену, поднялась на обжитую нами площадку. Инк, сдвинув немногочисленную мебель в угол, делал какую-то немыслимую гимнастику. То медленно исполнял пассы руками, то, сорвавшись в молниеносный прыжок, взлетал к потолку вверх ногами и, мягко приземлившись, вновь замедлялся в плавные повороты и наклоны.

Устроившись на банкетке подальше от физкультурника, мечтая о ножницах, начала расплетать постылую косу.

— Хочешь, помогу? — спросил неслышно подошедший, слегка запыхавшийся Инк.

— Умеешь? — спросила ради приличия, с удовольствием отдавая расчёску.

— Туристка, перед тобой лучший куафёр двора его высочайшего величества Букара Светлого из Радужного мира. Мне там пришлось полтора сезона служить. Миссия была тайная, а лучшего прикрытия для сбора информации придумать невозможно, — рассказывал Инк, занимаясь моей гривой. — Дамы, пока их причёсываешь, любят посплетничать. Нечаянно рассказывают такие факты, что и специально не узнаешь. Только успевай кристаллы записывающие менять.

— Слушай, если ты такой потрясающий стилист, то, может, сделаешь мне стрижку?

— Ле-е-еди! — манерно воскликнул страж, прижав руку с гребнем к груди и подкатив глазки. — О какой стрижке может быть речь?! Только косы! Это тренд сезона и украшение, которому нет цены. Вот и всё!

Архимаг провёл рукой по воздуху, создавая зеркальную поверхность, в которой я увидела необычную, но удивительно шедшую мне причёску из переплетённых кос, собранных в пучок.

— Нравится?

— Инк, ты волшебник!

— Всего лишь архимаг, туристка. Кофе будешь?

Мы быстро расставили мебель, раскатали ковёр, и, пока я поправляла пледы и подушки на креслах, скатерть и посуду на столе, доставала из стазиса ветчину, сыр, творог и засахаренные фрукты, страж на жаровне приготовил кофе.

— Какая идиллия! — испортил нам аппетит Амбросий, появившись в одном из проёмов. — Господа, надо поговорить. Разговор конфиденциальный, кричать не могу. Пригласите на кофе.

Инк взглянул на меня, но я отрицательно покачала головой.

— Извините, мой господин, но это невозможно, — с сожалением отставив кофе, ответила я вампиру. — Придется снимать всю защиту, а это не безопасно. Можем открыть дверь внизу и поговорить через контур. Устроит?

— Устроит, — недовольно рыкнул высший. — Жду внизу.

— Вот что ему не нравится? Спикировал вниз — и жди спокойно аудиенции, а мне сейчас несчастное тельце шесть этажей вниз тащить по крутым ступеням. И всё только для того, чтобы слушать дурные вести, — ворчала я, неспешно допивая кофе.

— Почему ты решила, что новости плохие?

— Что хорошего можно ждать от вампиров утром? — ответила я вопросом на вопрос.

Когда я доковыляла до первого этажа, Инк уже был там и тихо переговаривался с моим нанимателем. Судя по его хмурому лицу, мои предсказания сбылись.

— Ну, и что у нас плохого? — с деланой бодростью спросила я.

— К нам едут высшие двух Домов претендентов со своими вассалами. Прислали вестников, — Амбросий небрежно кивнул на башенку над помещением для ездовых птиц, вокруг которой с резкими противными криками кружила стайка воронообразных.

— Они едут голосовать за вас?

— Они едут выяснять, чем мы сманили всех избирателей!

— Не чем, а кем, — обиделась я. — Надо их чем-то отвлечь и развлечь.

— С тобой познакомлю. Заодно и развлекутся, — зло пообещал вампир.

— Я в чём-то виновата? Сам же притащил меня шаманить на успех. Не просилась.

— Не напоминай! — взвыл, как от зубной боли, высший.

Кажется, он уже многократно пожалел о том, что связался со мной. Может, начать домой проситься? Посмотрела на несчастную жертву жажды власти, вздохнула жалостливо и решила остаться.

— Давайте устроим спортивные соревнования? Мужчины спорт любят больше, чем женщин, — предложила вариант спасения.

Инк согласно кивнул, Амбросий потребовал объяснений. Через полчаса, сидя прямо на земле по обе стороны контура, мы горячо обсуждали правила, условия, составы команд, кандидатов в судейскую коллегию и оргкомитет. Правитель вызвал управляющего, которому по ходу обсуждения отдавал приказы по обустройству трасс, полей и мест для болельщиков. Высшие вампиры, которые не боялись дневного света, выползли во двор и стали акулами кружить вокруг донжона. Правитель тут же приобщил их к нашей задумке, раздал поручения, наделил обязанностями, и им стало не до меня.

Какие-то состязания в Домах проводились регулярно, но они не были масштабными и победителей знали только свои. Прославиться на весь мир Кирумиты было заманчиво любому вампиру. В качестве соревнований предложила четырёхборье из любимых вампирами соревновательных видов: скачки на ездовых птицах (кстати, их называли крАингами), метание дротиков в цель, поднятие различных тяжестей и борьба без правил. Абсолютным чемпионом становился лучший во всех четырёх видах, и дополнительно определялись победители по каждому из разрядов. Что тоже было очень почётно. Опрос показал, что желающих набралось много. Пришлось делить их на четыре группы, чтобы всё могли состязаться одновременно на разных площадках. Решено было проводить чемпионат в два этапа. В первую ночь будут выбраны финалисты, во вторую определится победитель. Осталось дождаться делегации Домов-конкурентов и начинать Первые Тёмные Игры Кирумиты.

— Вы бы еще тотализатор устроили, — подкинула бонусную идею Амбросию. — Чтобы расходы возместить. Правда, я не в теме, как это всё делается.

— Иди отдыхай, я расскажу, — милостиво отпустил меня мой охранник, а сам прямо на земле принялся чертить схему ставок, выплат по выигрышам и доходам.

Куда отдыхать?! Сами, что ли, не видят, как вампир с алчно горящим взором уже несколько раз тыкал пальцем в схему, что-то уточняя. Через контур!!! Это значит, что охраны больше нет. Боюсь, что не для всех кровососущих ночные соревнования станут интереснее, чем я.

Даже вспоминать не хочу, какими усилиями далась мне повторная установка охраны. Прежде необходимо было снять первую, очистить карниз и почву от остатков предыдущих кастовых плетений и только после этого устанавливать новый. В нашу спальню, в которой страж так и не спал, Инк заносил меня на руках в почти бессознательном состоянии. Физических сил для преобразования местной магии в действенную силу требовалось непомерно много.

— Отдыхай, неугомонная, — пожелал мне архимаг и закрыл за собой двери.

— Не могу я отдыхать — мне в душ надо и платье в порядок привести, — пробормотала я, полежав немного, и поползла выполнять задуманное.

В чуланчике кто-то бился в тяжёлую крышку над дырой в полу, выполняющей роль туалета. Я с визгом вылетела на лестницу. Откуда только силы взялись?

— Что случилось? — мухой слетел с площадки страж.

— Там кто-то стучит! — дрожащей рукой я показала на распахнутую дверь уборной.

— Детка, у тебя от усталости глюки. Пойдем, приляжешь, — ласково, как с душевнобольной, заговорил со мною Инк, но его уговоры прервал стук. На сей раз тарабанили громче и требовательнее. Инк с интересом посмотрел на меня.

— Что?! — разозлилась я. — Почему ты во всём видишь мой злой умысел?! Мне срочно надо в душ, а тут это.

— Давай, пока ты будешь совершать омовение, посижу здесь? А чтобы не стеснялась, сделаю так, — он опять провел рукой по воздуху, и между нами образовалась матовая пелена, отгородив душевую часть от всего мира.

Глупо противиться такой заботе. Быстро стянула с себя одежду и бельё, кастанула на них очищающее заклятие, благо, что оно само тянуло магию из окружающего мира, и шагнула под теплые струи воды. Блаженство!

После душа, закутавшись в пушистый халат и завернув на голове чалму из полотенца, позвала охранника:

— Инк, можешь меня выпускать.

— Хочешь посмотреть, что там? — страж кивнул на крышку.

— Ой, нет! Сам разбирайся — едва на ногах стою. Пойду наверх и что-нибудь съем.

После легкого обеда остатками завтрака, подвинув к креслу банкетку и вытянув на неё ноги, укрывшись легкой шубкой, я задремала. Но вскоре шум на лестнице разбудил меня:

— Иди уже, Ромео клыкастый!

— Но мне неудобно нарушать покой прекрасной госпожи.

— А лезть к ней в спальню через канализацию тебе было удобно?

— Нет. Там очень тесно, грязно и дурно пахло.

Из лестничного проёма на площадке появился старший уполномоченный тайной межгалактической стражи, который за шкирку тащил мокрого высшего вампира, как две капли воды похожего на моего нанимателя. Только лет на триста моложе.

— Честь имею представиться, прекрасная госпожа, Ромеуальдо Амбросий Куриан Сиемуран Бальдазар Никсаний Лексуарий Дерлин тур Дран-младший к вашим услугам. Я к вам с просьбой.

Перед тем как представить мне просителя, Инк его засунул под душ, дополнительно к мылу применив магию, тщательно отмыл от собранного в башенной канализации. Наследник Амбросия стоял, развернув богатырские плечи, а вода капала на ковер с мокрой одежды, с белых прядей волос, повисших тающими сосульками, но в глазах была непреклонная решимость. Интересно, как щуплый Инк умудрился тащить его за шиворот? И как это могучее тело могло просунуться в узкое отверстие сортира?

— Природное свойство вампиров — пролезать в любую щель независимо от комплекции, — ответил Ромеуальдо. — Отец сказал, что вы удачу приносите. Помогите мне, добрая госпожа!

— Кто тебе, паршивец, позволил мои мысли читать? — возмутилась я.

— Я не читал. У вас всё на лице написано.

— Крупными буквами?

Вампирёныш слегка стушевался, но продолжал требовательно буравить меня взглядом почти бесцветных очей.

— Ну и что тебе надо, Ромео?

— Хочу, чтобы любимая взаимностью ответила!

Вот так. Ни больше и ни меньше — обеспечь парня любовью. Сейчас возьму лук и стрелы, сяду на метлу и полечу поражать сердца местных красавиц, как Амур голопопый.

— И кто у нас Джульетта?

— Что?

— Любишь, спрашиваю, кого? Имя у девушки есть?

— Лория, моя госпожа.

— Которая из них, мальчик? У вас в Доме все служанки именуются Лориями.

— Это древняя родовая традиция нашего Дома, — задрав нос, прокомментировал вампирёнок. — Все женщины — Лории, все мужчины…

— Сурины, — со вздохом завершила я фразу. — Настоящие имена у всех другие. Но сейчас это неважно. Как выглядит твоя зазноба?

— Она прекрасна! — восторженно воскликнул Ремеуа… тьфу ты!

— Парень, ты не будешь против, если мы с господином старшим уполномоченным тебя Ромео называть будем? В моём мире о его любви написана книга. Кино снимают, спектакли ставят, балет есть.

— Вы и так меня называете этим странным именем, — хотел было взбрыкнуть вампирик, но, увидев, как я демонстративно зевнула в ладошку, со вздохом согласился: — Называйте, как хотите, только помогите мне!

— Рассказывай приметы барышни.

— Когда я увидел её в первый раз, она сияла, как отблеск светила в золотом кубке. Яркие рыжие волосы, зелёные глаза и эти… — парень постучал себя пальцем по носу и щекам.

— Конопушки?

— Да! Щёчки румяные, губки пухлые, сочные, так бы и целовал весь день. И всё время бегала. Мимо, — опять вздохнул влюблённый. — Глазки опустит, поклонится в приветствии, и уже нет её. Только каблучки по коридору: цок-цок-цок… Но мне кажется, ей в Доме плохо.

— Почему ты так решил?

— Она изменилась. Перестала бегать, каблучками не стучит, волосы потускнели, и личико такое бле-е-е-едное, даже конопушек не видно. Губы почти белые, и даже глаза не зелёные, а мутные какие-то стали. Правда, я всё это только издали видел. Она, как меня увидит, сразу направление меняет.

Ой, знакомый портрет описывает наш Ромео. Не Венира ли это? Прилизанные матирующим гелем волосы были с рыжинкой, а под толстым слоем пудры проглядывали очаровательные веснушки. Вот только зачем девушке красоту свою прятать? Что хорошего она от любви наследника правителя может получить?

— Ты на ней жениться хочешь, Ромео?

— На ком?

— На любимой своей.

— Вы смеётесь надо мной, добрая госпожа. Кто мне позволит жениться на служанке? Отец после выборов обещал подобрать невесту из хорошего Дома, чтобы укреплять союзы и приумножать силы. Её я сделаю любимкой. Куплю домик в городе, найму слуг и буду навещать каждый день, а если повезёт, то и ночь. Правда, после брачной клятвы придётся с женой несколько дней провести, но я буду стараться ночью навещать.

— Подожди, а как же жена?

— Жена? Говорю же, первые три дня буду ночевать в её спальне. Потом надену пояс верности в ожидании признаков беременности. Если же не повезёт, то в дни, благоприятные для зачатия, мне вновь придётся ложиться к ней в постель.

— А пояс верности для чего?

— Чтобы не было ублюдков, — как несмышлёнышу, объяснил мне наследник.

— Любимке на время отсутствия тоже пояс верности одевать будешь?

— Нет. Это же любимка! Она и так верна будет.

Интересные тут у вас дела семейные, господа! Жена нужна только для воспроизводства рода вампирьего, а эмоции и чувства — это любимке.

— Чем жёны ваши занимаются, чтобы не скучать? Ведут хозяйство, читают, музицируют, разводят цветы или комнатных собачек?

— Не знаю, — легкомысленно отмахнулся Ромеуальдо. — Хозяйством занимается управляющий — женщины в этом ничего не понимают. Всему же учиться надо, а они не способны.

Инк подошел ко мне со спины и, положив руку на плечо, тихонько успокаивающе похлопал. Понял, как мне неприятно такое слушать. Хотя в чем этот вампирёныш виноват? Повторяет то, что слышал от старших. «Курица — не птица, баба — не человек». То-то слуга не мог понять моих слов, когда я спрашивала о наличии леди, дам, сеньор, фемин. Только «самка» включила нужную ассоциацию. Тильсы красноглазые! Шовинисты кровососущие! Женофобы бессмертные! Вот не люблю я феминисток, но здесь их явно не хватает.

То ли оттого, что я так и не сняла влажный халат, то ли от переизбытка эмоций меня охватил лёгкий озноб. Да и для продолжения разговора с наследником хотелось собраться с мыслями.

— Господа, я оставлю вас на время. Друг мой, вы могли бы угостить нашего гостя кофе? — обратилась я к Инку.

Что решили пить мужчины, мне было неинтересно. Я задумчиво начала спускаться, когда меня догнала интересная мысль:

— Ромео, а как вы слуг вызываете в Доме?

— Амулетами связи.

— У тебя с собой такой есть?

— Конечно, — и он вытащил из маленького нагрудного кармашка голубоватый, слегка мерцающий кристалл длиною в мой палец и с готовностью протянул мне. — Если захотите с кем-то

переговорить, нажмите на эту матовую грань и назовите имя — услышат все. Когда собеседник отзовётся, ваш разговор станет конфиденциальным.

Взяла, поблагодарила и пошла переодеваться. Размышляя, что надеть, поняла, с чего могу начать разговор с девушкой.

— Всем тёмной ночи. Могу я поговорить с Венирой? Это госпожа Агапи, — сказала я, нажав на кристалл.

Кажется, слуги Дома не привыкли к такому обращению — мне не отвечали.

— Венира, отзовись, пожалуйста! Это Агапи. Мне нужно с тобой поговорить, — продолжала я взывать к девушке.

— Моя госпожа, вы искали меня? — по голосу было слышно, что служанка немного запыхалась, торопясь ответить.

— Да, девочка. Хотела поговорить с тобой. Я не отвлекаю тебя?

— Нет, госпожа. Всех служанок заперли в Белом крыле, чтобы гости не вздумали шалить. И мы занимаемся рукоделием, шитьем и ремонтом одежды. Я могу сделать небольшой перерыв. Старшая Лория позволила мне выйти поговорить с вами.

— Хорошо. Венира, я хотела поблагодарить тебя за вещи, которые ты мне собрала. Всё отлично подошло, и мне очень нравится.

— Это моя работа, госпожа, — скромно отозвалась собеседница.

— Не скучно вам взаперти сидеть? Наверное, многие девочки по своим поклонникам скучают.

— Нам запрещено иметь поклонников в Доме, госпожа.

— Венира, что ты заладила: госпожа, госпожа. Я же сказала, что меня зовут Агапи.

— Хорошо, гос… Агапи, — голосок служанки потеплел.

— Вот и славно. Можешь со мной поболтать? А то сижу тут на башне, скучаю. Надо было у правителя тебя с собой попросить. И тебе бы не пришлось пальчики иголкой колоть.

— Ой, ну что вы! Я люблю и умею шить. Вот поработаю в Доме, накоплю денег и открою в городе лавку готового платья с маленькой мастерской.

— Хорошая у тебя цель. А замуж не хочешь выйти?

— Нет… — голос девушки стал грустным, и мне показалось, что она собралась плакать.

— Почему? Ты такая хорошенькая, умненькая и расторопная. Мне кажется, что любой парень охотно тебя в жёны возьмет.

— За любого я не хочу, а о том, за кем побежала бы, мне даже мечтать нельзя.

— Мечтать можно о любом.

— Об этом нельзя, — упрямо повторила Венира.

— О Ромеуальдо, что ли? Так он заполз к нам в башню через… Неважно! И умоляет посодействовать, чтобы одна рыженькая конопатая девчонка обратила на него взор прекрасных зелёных глаз.

— Врёшь!

— Да пусть меня Тёмный сожрёт!

— Ой, мамочка! Так что мне делать теперь?

— Первое, смыть свой дурацкий макияж. Ты зачем так маскируешься?

— Так он же вон какой беленький весь. А я рыжая, как мёдом измазали. Еще и конопушки…

— Второе, не вздумай ему на шею кинуться! Будь любезной, воспитанной, но очень сдержанной.

— Хорошо! Я всё-всё сделаю, госпожа Агапи, как вы говорите, — голос девчонки звенел от счастья, а я чувствовала себя крёстной, собирающей Золушку на бал. Поэтому решила осчастливить её окончательно:

— Венира, скажи мне, пойдёшь за него замуж?

— Нет! — категорично и без раздумий ответила служанка. — Возьмёт в любимки — буду счастлива, а замуж не пойду.

И тут я села. Есть у меня привычка, разговаривая по телефону, ходить, наматывая круги. В маленькой спальне свободного места было мало, но я не отказала себе в привычном и, держа кристалл у лица, топталась вдоль кроватей.

— Почему, девочка?

— Вы знаете, как живут эти несчастные? Они же целый день под замком в своих покоях сидят. Им нельзя даже во двор выйти. Под присмотром день и ночь. Хуже, чем в тюрьме. Детей отбирают сразу после рождения и отдают воспитателям. Подросших мальчиков отправляют в военные школы, а девочек в закрытые пансионы. Матери не видят детей до взросления. Да и потом они почти не общаются. Я хочу своих деток сама растить в любви и заботе.

— Ты, будучи женой наследника, могла бы изменить такой уклад.

— Нет, госпожа, — Венира опять перешла на официальный тон, — я хочу жить спокойно, а не воевать со всей Кирумитой. Извините, мне пора.

Вот так! Я-то размечталась раскрепостить несчастных вампирок чужими руками, а девочка куда разумнее меня оказалась. Но делать всё равно что-то надо.