Во власти Приста

Глава 7

Скай

— Ну, блондиночка, как тебя ограбила толпа детей?

Я изучаю высокого темноволосого мужчину и задаюсь вопросом, как он и Прист стали лучшими друзьями. Эти двое не могли бы быть настолько разными, даже если бы попытались. Их сходства заканчиваются на их массивных телосложениях и любви к мотоциклам.

В то время как Прист сложен как танк с короткой стрижкой, его лучший друг и вице-президент Найт более поджарый, с длинными темными волосами и очаровательной улыбкой, которая, без сомнения, заставляет всех девушек сходить с ума.

Но в этом человеке есть что-то тревожное. Хотя его улыбка может быть обезоруживающей, если смотреть достаточно долго, можно уловить пару деталей за фасадом. Его глаза говорят, что он тот человек, который нанесет удар с широкой улыбкой на лице и будет наслаждаться каждой секундой, наблюдая, как ты истекаешь кровью. Эта мысль заставляет мое тело содрогнуться, и я наклоняюсь ближе к Присту, отводя взгляд от его явно неуравновешенного лучшего друга.

— Дети показались мне милыми, и они были такими вежливыми, когда я к ним подошла, — бормочу я, взяв Приста за руку и разглядывая пламя костра.

С тех пор, как мы занялись сексом, я стала чувствовать особую привязанность к этому мужчине.

Часть меня ожидала, что Прист устанет от меня и исчезнет под предлогом «клубных дел», но он был рядом весь день, и когда вывел меня на улицу, чтобы посидеть у костра с людьми, которых считает своей семьей, я осмелилась предположить, что между нами что-то изменилось.

Я хочу спросить его, но не знаю, с чего начать.

Симпатия к кому-то… чувство принадлежности…

Для меня это все в новинку.

Я качаю головой, словно пытаясь избавиться от мыслей и сосредоточиться на настоящем моменте. Сидя у костра, я чувствую тепло на коже как от потрескивающего пламени, танцующего передо мной, так и от огромного мужчины, чья кожа подобна печи.

Запах горящего дерева наполняет воздух, смешиваясь со слабым ароматом жареной еды. Вокруг нас я вижу большую группу байкеров, их кожаные жилеты украшены клубными нашивками, они смеются и делятся историями. Женщины и дети бродят вокруг, что поначалу меня шокировало, но Прист объяснил, что такие встречи — обычное явление и способ для мотоклуба сблизиться. Я думаю, тот факт, что так много детей чувствуют себя комфортно, бегая и играя, находясь в группе грубых и готовых к бою байкеров, многое говорит о том, кем являются эти мужчины.

Все были так приветливы ко мне. Все присутствующие женщины замужем или встречаются с кем-то из клуба. Я ожидала, что они будут немного настороженными, может быть, даже немного собственническими, но это не так. На самом деле, одна из женщин даже сказала мне, что она в восторге, наконец-то видеть Приста с кем-то. Я не знала, как на это реагировать, поэтому просто улыбнулся и поспешила найти Приста.

— Разве твоя семья не учила тебя не доверять никому, когда ты приезжаешь в город? — Спрашивает Найт, явно не собиравшийся прекращать меня мучить.

— Пожалуйста, оставь это, — стону я, опуская голову на плечо Приста и одновременно бросая взгляд в сторону его лучшего друга.

— Я просто хочу сказать, что все знают, что в Остине нельзя отрывать глаз от своих вещей ни на секунду.

— Я усвоила урок, Найт, — хнычу я, умоляя его прекратить, но он открывает рот, словно собирается сказать что-то еще. Только когда Прист бросает на него сердитый взгляд, он наконец прекращает.

— На таких ужинах всегда так много людей? — Спрашиваю я, очарованная этим обществом, в котором оказалась случайно.

— Мы собираемся так каждую неделю, но обычно людей не так много. Не все могут приезжать каждый раз. Однако кому-то пришла в голову гениальная идея собрать всех на семейный ужин, чтобы познакомить свою девушку с клубом.

Мое сердце пропускает пару ударов при словах Найта, и я смотрю прямо на огонь, мои щеки пылают, и это имеет мало общего с жаром от костра.

Этот ужин… для меня?

Мысль о том, что Прист сделал это, чтобы познакомить меня со своей семьей, заставляет прикусить нижнюю губу, чтобы скрыть готовую вырваться на свободу ухмылку, а тот факт, что он не пытается опровергнуть заявление Найта, лишь заставляет меня верить в правдивость его слов.

Я почти не разговаривала ни с кем из байкеров, поскольку весь вечер препиралась с Найтом, и была приклеена к Присту, так что у этих людей не осталось никаких сомнений в том, кто я для этого мужчины.

Его.

Сегодня днем он назвал меня своей, и теперь это знают и все остальные.

Прист не похож ни на одного мужчину, которого я встречала в своей жизни. Он не дает пустых обещаний, а вместо этого позволяет своим действиям говорить за себя. Каждая мелочь, которую он делает, сбивает меня с толку, и я хочу показать ему, как много все это для меня значит.

Как много он для меня значит.

Но я ничего не могу сделать здесь. Не с таким количеством людей вокруг, поэтому я напрягаюсь и поворачиваюсь к Присту, чтобы обнаружить, что его темные глаза уже устремлены на меня. Этого достаточно, чтобы волна тепла окатила мое тело, оставив меня в недоумении, как один человек может вызвать у меня такую реакцию.

Он еще даже не прикоснулся ко мне, а тело уже дрожит.

— Ты можешь провести мне экскурсию? — Спрашиваю я его, и мой голос звучит хрипло, как никогда прежде, и Прист, должно быть, улавливает потребность в моем тоне, потому что он вскидывает свои густые брови.

— Конечно, пойдем, — говорит он, вставая с бревна, на котором мы сидим, и помогая мне подняться.

— Могу ли я составить вам компанию? — Смеясь, кричит Найт, и я бросаю на него насмешливый взгляд, в то время как Прист просто игнорирует.

Мое сердце колотится, когда Прист уводит меня от толпы и громкой музыки, но я обнаруживаю, что перестаю нервничать, и на смену этому чувству приходит желание. Ожидание того, что произойдет, когда мы исчезнем из виду, заставляет мое тело практически трястись от потребности. То, что я никогда в жизни ни с кем не целовалась, а сейчас хочу взобраться на этого мужчину при любой возможности, сбивает с толку.

Чем дальше мы отдаляемся от толпы, тем тишина становится жуткой.

— У костра было хорошо, — говорю я, пытаясь заполнить тишину. — Все были так добры ко мне, ну, кроме Найта.

Прист не отвечает, и его молчание заставляет меня содрогнуться в замешательстве. Теперь, думая об этом, он действительно не много говорил сегодня вечером, и я начинаю думать, что, возможно, сказал что-то не то.

— Прист… — Начинаю я, но мои слова обрываются, когда меня хватают за плечи и мягко толкают к кирпичной стене. Порыв воздуха вырывается из моих губ при соприкосновении, и мои глаза расширяются, когда встречаются с его темными глазами в тусклом свете.

— Сегодня вечером мы заявили о нас как о паре, — хрипло говорит он, посылая по моему телу теплые мурашки. — В нашем мире байкер не знакомит своих братьев с женщиной, если только не собирается быть с ней всю жизнь.

Услышав его слова, я резко втянула воздух.

— Всю жизнь?

— Все твои проблемы, неуверенность и страхи теперь принадлежат мне, и, соответственно, всем в мотоклубе Steel Order. Теперь мы твоя семья, принцесса.

На всю жизнь. Семья.

Мои глаза наполняются слезами, когда я пытаюсь осмыслить его слова. Ничто в жизни не вечно, но особенно в моей жизни. Мои родители умерли, когда я была маленькой девочкой, а потом и Нана, оставив меня заботиться о себе самой. Работа, в которой я была ужасна, и то, что мне говорит Прист…

Мне страшно ему верить. Верить, что у меня наконец-то будет дом, семья, и мне не нужно будет беспокоиться о потере.

— Семья, — шепчу я, обнимая его за шею и предлагая губы мужчине, который, как я думаю, украл мое сердце в тот момент, когда мы впервые встретились. Прист обхватывает руками мою талию и притягивает ближе, завладевая моими губами в жадном поцелуе, от которого пальцы ног сжимаются от удовольствия. Его рука впивается в мою талию, он углубляет поцелуй, наши языки встречаются, заставляя меня скулить от желания.

— Ты моя, принцесса, — хрипло говорит он между поцелуями.

Его левая рука поднимается, чтобы обхватить мою грудь через рубашку, и мне приходится быстро ослабить хватку, чтобы схватить его за руку, прежде чем он успеет порвать еще одну рубашку. Я одолжила немного одежды у жены одного из байкеров, которую надела сегодня днем.

— Блять, ты убиваешь меня, детка.

Я кусаю его за нижнюю губу, мне нравится, как он это говорит, немного грубо.

— Я не позволю тебе уничтожить еще одну рубашку, как какое-то животное, — шепчу я, проводя губами по его челюсти и щеке.

— Я могу купить тебе их сколько ты захочешь, — грубо говорит он, упираясь своей эрекцией во внутреннюю часть моего бедра, и я чувствую, как он становится тверже и толще с каждой секундой. — Ты мне нужна сейчас.

Я оглядываюсь, и хотя мы находимся в довольно темном месте, спрятанном за углом дома, я все еще вижу костер вдалеке.

— Прист…

— Раздевайся, или я сделаю это сам.

Мои пальцы с трудом стягивают ткань через голову, так что верхняя часть тела остается обнаженной, и поскольку на мне нет бюстгальтера, я вздрагиваю от холодного воздуха, который касается моих сосков. Я чувствую необходимость спрятать их, даже если нас всего двое, но это чувство исчезает в ту секунду, когда его руки оказываются на мне, и вот так… все остальное не имеет значения.

Ничего, кроме пальцев, обхватывающих мои соски.

— О, Боже! — Кричу я, мои колени слабеют, когда он тянет мой левый сосок между костяшками пальцев. Когда он опускает рот к моей груди, мои колени подгибаются, и ему приходится придерживать меня, прежде чем я успеваю сползти на землю. Я захлопываю ладонью рот, чтобы скрыть крики, когда Прист начинает лизать мой ноющий сосок, проводя языком по вершине и доводя меня до безумия.

— Хочу тебя, папочка!

Удовольствие устремляется вниз по моему телу, прежде чем послать желанную дрожь по позвоночнику, когда он начинает прокладывать дорожку поцелуев по моему телу.

— Ты так чертовски прекрасна, принцесса, — шепчет он резко мне в кожу, прежде чем упасть на колени на твердую землю. — И теперь ты моя.

Он целует мой живот, когда начинает расстегивать мои джинсы и стягивать их вниз. Я выхожу из них, оставаясь голой и полностью открытой мужчине, который полностью одет, но, когда он поднимает мою левую ногу к своему плечу и начинает целовать внутреннюю часть бедра, я забываю об этом маленьком факте.

У него есть эта черта. Одного прикосновения к коже достаточно, чтобы сжечь все мои мозговые клетки, и все, что находится за его прикосновением, не имеет смысла.

Господи, ему даже не нужно ко мне прикасаться, чтобы это произошло. Мне достаточно просто посмотреть на него.

Прист сложен как греческий бог, с широкими плечами и толстыми руками, силу которых я ощутила не понаслышке. Он возвышается надо мной, и я понятия не имела, насколько сильно в него влюблена, пока мне в первый раз не пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Мой!

Только я могу видеть этого опасного байкера таким. Только я могу чувствовать прикосновение его губ к внутренней стороне моих бедер, прокладывающих путь к моей мокрой и дрожащей киске.

— Да, папочка! — Кричу я, выгибая спину, когда чувствую, как скользит его язык по моей киске.

Я едва могу сдержать стон, который образуется у меня в горле, когда он начинает лизать мой клитор, как одержимый. Моя киска становится скользкой от возбуждения, когда он начинает массировать клитор подушечкой большого пальца.

Ой!

О, Боже, это слишком! Это ощущается куда более интенсивнее от мысли, что кто-то из его друзей нас поймает.

Держу пари, он бы не остановился. Что-то мне подсказывает, что Прист не был бы унижен, если бы кто-то нашел его на коленях, и меня отчаянно нуждающуюся в нем, пока он ласкает мою киску, словно это единственное, что ему нужно для жизни, доводя мое тело все ближе и ближе к краю.

Я хватаю его голову обеими руками и начинаю двигать бедрами, когда давление начинает нарастать до пика, и последней каплей становится его средний палец, скользящий в мою киску. Мои стенки крепко сжимаются вокруг его пальца, а глаза закатываются от взрыва, который сотрясает мое тело.

Я кричу, когда он вставляет и вынимает свой толстый палец из меня быстрым, грубым движением, пока его язык дразнит дрожащий пучок нервов. Мои пальцы ног сгибаются, и я чувствую это до кончиков своих волос.

Я понятия не имею, как долго мое тело дрожит, кажется, теряю чувство времени, и следующее, что понимаю, как он заполняет меня до предела своим толстым членом. Его темные глаза впиваются в мои, когда он начинает быстро и жестко вгонять в меня свой член, и я не верю, что могу чувствовать больше, но, похоже, Прист настроен принять вызов.

Что со мной происходит?

Мое тело все еще трясется от первой ошеломляющей кульминации, и Прист полон решимости довести меня до края, обещая столкнуть меня с еще более высокой пропасти.

— Черт возьми, принцесса, ты так хорошо скакала на папочкином языке, — грубо шепчет он, прижимая меня к стене дома и вгоняя свой член в мою киску быстрыми голодными толчками, которые посылают удовольствие, раскалывающее мое тело. — Я буду трахать тебя так сильно, что ты будешь чувствовать меня всю неделю!

Я обнимаю его за плечи, чтобы удержаться, когда он резко входит в меня, и тихонько стону, когда внезапно останавливается.

— Папочка…!

— Тсс, — он пыхтит, обхватывая мой рот ладонью, и мне требуется секунда, чтобы понять, почему мы остановились. В нашу сторону идет группа байкеров.

Я ахаю, прикрывшись его ладонью, когда мужчины приближаются к нам, и хотя мы хорошо спрятаны в тени, я не совсем уверена, что нас не видно.

Я чувствую, как длина Приста пульсирует внутри меня, и когда он снова начинает двигаться, на этот раз медленно, мои глаза широко открываются. Он выходит из меня, прежде чем медленно и мучительно погрузиться обратно, заставляя мои глаза закатиться.

Он ведь не собирается продолжать трахать меня, когда мужчины так близко?

— Помолчи ради папочки, ладно? — Мурлычет он мне на ухо, покачивая бедрами, и я едва сдерживаю стон от удовольствия, которое пронзает мое нутро.

Я запрокидываю голову, когда он скользит языком по моему горлу, все время вонзаясь в меня медленными размеренными толчками.

— Не издавай ни звука, или они остановятся, чтобы проверить, что происходит.

Я всхлипываю от его слов, мысль о том, что меня поймают, возбуждает так, как не должна.

— Моя грязная маленькая девочка, тебе это нравится.

Я качаю головой, но правда в том, как быстро бьется мой пульс и как я двигаю бедрами, чтобы встретить его толчки.

Прист убирает ладонь и заменяет ее ртом, крепко целуя меня и заставляя забыть, что мы пытаемся быть тише. Я стону в поцелуй, когда он начинает быстрее и сильнее входить в мою киску, вгоняя в меня свой член, пока я не чувствую, что снова балансирую на грани.

Он прерывает поцелуй и опускает голову мне на плечо, входя в меня, шепча обещания мне в шею, его горячее дыхание на моей коже разжигает пылающий огонь, пока он не вырывается на свободу.

— Папочка! О, Боже!

Я прижимаю руку ко рту, когда мое тело содрогается от очередного оргазма за секунду до того, как он кончает, и мы оба падаем. Он вонзает зубы мне в шею, заглушая рев, который я чувствую в его груди. Его тело выгибается напротив моего, и я поражаюсь, как он прекрасен, когда распадается вместе со мной.

— Блять, детка, — он говорит мне в шею, вгоняя в меня свой ствол и наполняя семенем. — Я сделаю тебя беременной. Оплодотворю тебя и оставлю тебя со мной навсегда.

Наши тела дрожат, и нам требуется вечность, чтобы успокоиться. Только когда я перестаю дрожать, вспоминаю мужчин, которые проходили мимо.

— О Боже, Прист, как ты думаешь, они нас услышали? — Шепчу я, ужаснувшись этой мысли.

— Нет, не слышали, — уверяет меня Прист, касаясь губами моих, показывая мне гораздо более мягкую сторону, которую, я уверена, большинство людей никогда не увидят, кроме меня.

— Ты моя, принцесса. Я защищу тебя ценой своей жизни.

Я ему верю.

И когда он говорит, что хочет отвезти меня к себе домой и воссоздать эту сцену заново, я тоже этому верю.