Глава II Война – это путь обмана

Лю Чживэй

Чживэй смотрела вслед Сяо До. Слова Лин Цзинь задели намного сильнее, чем ей хотелось показывать. Она с трудом удержалась от того, чтобы не сжать руки в кулаки, словно карикатурная злодейка.

– Я бы хотела остаться одна, – ее голос прозвучал резко, словно клинок, рассекающий воздух.

Сюанцин послушно, словно не он первый был здесь, прошел, шелестя одеждами, и направился в сторону Прогалины. Чживэй не проводила его взглядом, отвернувшись к воде.

Нет, она не позволит словам Лин Цзинь проникнуть ей в голову. Наивная дурочка осталась в прошлом, теперь перед ними была другая Лю Чживэй.

Она сделала едва заметное движение рукой, и поверхность воды превратилась в зеркало. Не потратив ни капли ци этого мира, Чживэй могла сотворить даже такое!

Из отражения на нее смотрела великолепная молодая девушка с горящими красными глазами и цветком бессмертных во лбу. Ее губы алели, только подчеркивая силу ее облика.

Она идеальна! Ее силы просто потрясающие, она умна, она обаятельна – больше не та девочка, что смотрела на брата в надежде на его мудрость. Чжунъян… Как он слаб. Мэйцзюнь! Глупышка, что позволила себя убить, когда могла сбежать.

Чживэй не повторит их ошибок. Она не склонит головы, не проявит сострадания ни к врагам, ни к друзьям. Благородство пусть достанется… Например, Лин Цзинь. Ей, как правительнице Темных, оно нужнее.

А Чживэй уже сегодня навеки внесет свое имя в историю империи… Империи Лю.

Шаг за шагом.

Лишит светлых их силы.

Разорит империю.

Вознесет Темных.

Победит императора.

Победит Дракона.

В душе екнуло от того, что Дракона она оставила последним, словно награждая статусом самого серьезного противника. Внутренний голос ехидно напомнил, что она боялась Дракона больше всего. Чживэй парировала, что лишь ощущала присутствие его могущественной силы. И даже сейчас подсознательно чувствовала: Дракон играл с ней. Вокруг него были одни сплошные вопросы, которыми она мучилась перед сном, но ответов не находилось. Например, почему сила Шэня исчезла и почему вернулась, едва он оказался в Запретном городе?

Чживэй может и не владела ситуацией, когда та касалась Дракона. Однако отлично знала свой следующий шаг.

Песня за песней, и Дракон тоже склонится перед ней.

И все-таки не странно ли, что он словно испарился в воздухе? Где, но главное: почему он прятался?

Чживэй тряхнула головой, не желая думать о Драконе. Ей пора было вернуться в Прогалину и повести Темных к победе.

* * *

Тенистая Прогалина стала для них домом. Затерянная деревня в волшебном лесу, в которую невозможно попасть, если тебя не пригласили.

Когда Чживэй месяц назад впервые здесь оказалась, она подумала, что надо отдать должное Лин Чжу, отцу Лин Цзинь. Она ожидала увидеть развалины и удручающий образ жизни, но на деле оказалось, что деревня была красивой, если не сказать образцовой.

Прогалина делилась на три основных района. Первым было здание Совета, которое еще называлось павильоном Исцеляющих Источников: оно находилось на небольшом возвышении и было построено в несколько этажей, дополнительно выполняя функцию церемониального зала, а также спальных комнат для представителей совета. Когда-то давно вся Тенистая Прогалина началась с этого павильона.

Вторым районом была пародия на городской рынок, но это был самый оживленный участок Тенистой Прогалины. Вдоль небольшого устья реки выстроились дома, и между ними то и дело шныряли небольшие лодочки.

В стороне, в пяти минутах ходьбы от символического центра Прогалины, начинался жилой район. Множество простых, но добротных домов, в которых и проживала тысяча свободных Темных.

Очень скоро Чживэй обнаружила, что огромная часть населения носила фамилию Инь, что означало: темный, земной, грязный, дурной. Фамилия не была родовым именем, а той, что Линь Чжу дал всем, кто пришел без имени. Из-за большого количества Темных с фамилией Инь в Тенистой прогалине всегда использовались имена.

Даже в совете, состоявшем из восьми человек, включая Сяо До и Лин Цзинь, у четверых была фамилия Инь. Чживэй увидела в этом гордость быть Темной, частью баланса этого мира.

И Чживэй будет рада поддержать этот баланс. Как только возьмет его под свой личный контроль.

Первым делом нужна была армия, и хотя Лин Цзинь утверждала, что Темные Тенистой Прогалины не готовы к сражениям, Чживэй увидела совершенно иное.

Бездействие и отсутствие перспектив на будущее подавляли дух свободных Темных. Образ жизни преследуемых крыс не добавлял им боевого духа. Лин Цзинь просто не была готова взять грех на совесть и повести людей на смерть: она бы скорее рискнула своей жизнью, нежели ими. Под холодным обликом новообретенной подруги скрывалась поразительно мягкая и нежная душа.

Однако война со светлыми требовала не только защиты своих, она требовала решительных действий. И Чживэй была готова их предпринять.

Она вышла к центральной площади перед зданием Совета. Темные постепенно собирались. Не торопясь, Чживэй взошла на постамент на площади. Окинув взглядом толпу, Чживэй подумала, что Лин Цзинь в чем-то права: она не считает себя одной из них. По-настоящему ей близки и интересны только четверка ее друзей, остальные… просто инструмент для достижения цели.

Но ведь она старается для них в любом случае? Они будут ей благодарны.

* * *

Цао Цао, советник Тенистой Прогалины, свободный Темный

– Цао Цао.

Инь Вэньтай подкрался незаметно и, когда Цао Цао обернулся, величественно поклонился. Цао Цао едва заметно кивнул, надувшись. На вчерашних соревнованиях из лука Вэньтай опять его обошел, и у Цао Цао не было никакого настроения разыгрывать дружелюбный диалог.

– Ты ходишь в старом, – голос Вэньтая, казалось, был нейтральным, но Цао Цао уловил в нем незаметное для остальных осуждение.

– Мне нравится мужественная одежда, – цокнул языком Цао Цао.

Он пробежался взглядом по шелковому и изящному наряду Вэньтая с выразительным скептицизмом. Высокому другу тот, безусловно, шел, он походил в нем на настоящего аристократа, но именно это и неприятно царапало душу Цао Цао. Если бы он сам надел такое одеяние, то уподобился бы свинье, к которой приклеили перья.

Едва Чживэй появилась в Тенистой Прогалине, то сразу же объявила, что настала пора сменить ткани для пошива. У них уже имелись добротные одежды, но чужачка Чживэй посчитала их слишком примитивными и достойными лишь простолюдинов. «Представители Темной фракции – не шайка разбойников в лесу, – сказала она, (впрочем, Цао Цао с этим был готов поспорить), – а величественная фракция, Инь для Ян этого мира, которые ни в коем случае не должны принижать себя».

И вот теперь, куда ни посмотри, все щеголяли в шелковых нарядах. В тканях, которые приходилось воровать, рискуя жизнями.

К уже стоящим ребятам подошли две молодые девушки Лянъюй и Цзиньхуа. Если некоторых можно было узнать по поступи, то этих двух – по хихиканью. И Цао Цао готов был поклясться, что научился различать насмешливый тон, когда тот относился к нему.

– Женихов обсуждаете?

Цао Цао дружелюбно улыбнулся, надеясь завести с ними приятный разговор. Никто так не пугал его в лагере, как эти двое. Один их презрительный взор – и, казалось, все его внутренности замерзали.

Однако обе тут же окинули его холодным взглядом.

– Мы рисовали карту Запретного города по рассказам тех, кому не повезло там быть, и обнаружили, что у императора есть очень странная комната. В ней полно подтягивающей глины для тела.

– Как старомодно, – хмыкнул Вэньтай. – Предполагать, что девочкам интересны только мужчины и платья.

Цао Цао немедленно покраснел, то ли от злости, то ли от смущения, а скорее – от всего вместе.

– Однако платья чудесные, – воскликнула Цзиньхуа. – Прошлые царапали мою нежную кожу. Не так ли, Лянъюй?

– Ох, не знаю, – Лянъюй досадливо сморщила нос. – Сегодня уже съела четыре булочки с фасолью, и каждая из них капнула на мои одежды. Я же не могу переодеваться каждый раз!

– Лянъюй! – Цзиньхуа достала платок и потянулась к подруге, чтобы утереть той уголок рта. – Твоя преданность еде когда-нибудь погубит тебя.

– Это вряд ли, ведь еда не может предать. В отличие от этой проклятой легко пачкающейся одежды!

Цао Цао едва сдержал умиление. Дружба этих двоих вселяла в него уверенность, что однажды можно найти своего человека.

– Посмотрите на них, – скрипнул зубами возникший рядом Вянь Чжан.

Бянь Чжан был одним из самых взрослых долгожителей Тенистой Прогалины и правой рукой Лин Чжу, когда тот еще был жив. Выглядел Бянь Чжан соответствующе своему статусу: прямая осанка, идеально собранные волосы и стриженная борода – символ его решительной натуры.

– На кого? – Цао Цао переглянулся с Вэньтаем, и тот качнул головой, словно говоря Цао Цао помалкивать.

– Вы видите, как власть ускользает из рук Лин Цзинь. Она идет рядом с чужачкой, словно послушная овца.

Вся четверка резко замолчала и бросила взгляд на Бянь Чжана. Высказываться в таком ключе о Лин Цзинь было неуважением! Однако он был старше их, другом и правой рукой Лин Чжу. Когда же роль лидера перешла к Лин Цзинь, ее правой рукой стал Сяо До, а с появлением Чживэй Бянь Чжан и вовсе растерял влияние на принятие каких-либо решений.

– Лин Цзинь знает что делает, – возразила Циньхуа. – Она нашла нам генеральшу. Это то, что должен делать лидер фракции.

– Она молодец, – подтвердила Лянъюй. – Впервые за долгие годы что-то происходит.

– Вот только чья эта заслуга? – поджал губы Вянь Чжан.

– Вянь Чжан, – мягкий голос госпожи Гуйин привлек внимание всех к себе. – Не стоит так говорить о Лин Цзинь.

Цао Цао испытал облегчение от появления Гуйин. Высокая и очень худая женщина, от которой пахло благовониями, равнялась статусом с Вянь Чжаном, и была единственной, кто могла усмирить его, единственной, перед кем он выказывал хоть какое-то уважение.

– Вы думаете, что я против Лин Цзинь? – раздраженно проворчал Вянь Чжан. – Я не против нее, я за всех Темных Тенистой Прогалины. И сейчас я вижу, что нашим народом руководит неизвестная пришлая.

* * *

Лю Чживэй

– Поздравляю вас с днем, когда мы изменим историю!

Голос Чживэй разнесся по площади Драгоценного облака, на этой площади обычно объявляли самые большие новости.

Толпа мгновенно умолкла, обратив взоры на сцену.

Сотни красных глаз были направлены на нее, отчего Чживэй испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Она искренне наслаждалась их вниманием: энергии Темных резонировали с ней, и Чживэй прекрасно знала, как их направить в нужное русло.

По правую руку от нее стояла Лин Цзинь, одетая в военную форму, слева держался Сяо До, и чуть позади него стоял в черных одеждах Сюанцин. Он вышел на сцену неохотно и теперь замер, слегка задрав голову, что подчеркивало острые скулы и ярко выраженную линию челюсти.

– Сегодня мы освободим наших братьев и сестер от гнета, сегодня мы дадим понять, что с нами нужно считаться!

Чживэй улыбнулась. Она ощущала собственную ци так же остро, как ци окружающих ее Темных. Буквально чувствовала, как направляет собственную энергию в толпу, оплетая ею Темных, заставляя их хватать каждое ее слово. Эффект, к которому она стремилась. Эффект, который она обожала.

За последний месяц она поговорила с каждым в деревне, помогла каждому, выслушала. Она узнала, о чем мечтают эти Темные и чем им можно помочь. И теперь все они стояли в почти едином порыве благоговения, готовые идти за ней куда угодно. И Чживэй это очень остро чувствовала, буквально купаясь в их любви.

В это же время Лин Цзинь все больше хмурилась, но Чживэй намеренно не обращала на это внимания.

– Помните: самой сложной частью будет не прорваться и победить надзирателей. Самой сложной частью будет вывести Темных из лагеря.

Ее слушали очень внимательно.

– Мы с вами готовились к этому весь последний месяц. Вы знаете, что делать! Но я хочу напомнить… Нет, хочу наказать вам одно: беспрекословно подчиняйтесь своему командиру. В случае пропажи командира власть переходит к следующему по статусу в вашем отряде. И никто, слышите, никто, не смеет ослушаться! Мы собираемся провернуть нечто неслыханное по своей дерзости – мы собираемся украсть Темных из-под носа у самого императора. И именно поэтому мы не имеем права оплошать. У нас будет ровно один шанс всех спасти.

Чживэй выдержала паузу.

– Услышьте меня. Все, кого мы оставили сегодня за спиной, умрут. Одно ваше непослушание может увеличить количество жертв.

Подождав, когда это удержится в головах Темных, Чживэй продолжила:

– Если вы попали в безвыходную ситуацию, не жертвуйте собой. Ваша основная задача – вернуться живыми любым способом. Вы должны быть уверены, что каждый из вас знает это.

– Каждый сам за себя? – возмутился Бянь Чжан громко.

– Не так, – Чживэй сделала величественный жест рукой, призывая его замолчать. – Все вы здесь достойные воины: хитрые и умные. Сначала спасите себя, затем спасайте другого. Сначала окружите защитным кругом себя, потом уже – друга, соратника, соседа. Так вы будете уверены в себе и в окружающих.

Убедившись, что ее услышали, Чживэй перешла к распоряжениям:

– Цао Цао и Инь Вэньтай, вы под командованием Сюанцина, Лянъюй и Цзиньхуа, вы идете со мной, Вянь Чжан идет с Лин Цзинь, а госпожа Гуйин с Сяо До. Четыре лагеря – четыре спасения.

– Но ведь лагерей осталось пять? – переспросил Вянь Чжан.

Чживэй едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Почему они не могут просто довериться ей и не задавать глупых вопросов?

– Это вопрос приоритетов, господин Вянь. Перед тобой есть один Темный или четыре. Но спасти сможешь только или одного, или четверых. Что ты выберешь?

– Я…

Чживэй прервала его.

– Тебе не придется думать. Я беру этот грех на себя.

Чживэй и правда гордилась этим. Чистые души – вот ее подарок всем Темным, а особенно – Лин Цзинь.

– Выступаем ночью! И пусть звезды сияют в высоте!

* * *

Цао Цао, советник Тенистой Прогалины, свободный Темный

Инь Вэньтай и Цао Цао вместе с отрядом уже ждали Сюанцина у ворот Хоулун, которые вели к северо-западной части страны. С виду это были триумфальные ворота с украшениями из металла без дверей, стоявшие посреди леса, и, несмотря на свой внушительный вид, казались обычным памятником архитектуры. Однако на деле это были одни из пяти ворот, наполненных идеальной гармонией ци, их энергия была невообразимо велика, а проход сквозь них вел в другую часть страны.

Ворота Хоулун выходили к трудовому лагерю, недалеко от города Ланьчжоу.

– Лин Цзинь сказала нам быть осторожнее не меньше пяти раз, – хмыкнул Цао Цао. – Заметил? Не очень-то она доверяет Молчуну.

– Не меньше десяти раз она предупредила Лянъ-юй и Цзиньхуя, а они отправляются с главнокомандующей Лю Чживэй.

– За месяц Молчун сказал мне всего одно предложение: передай пиалу для чая.

– Что ты хочешь сказать?

– Просто не уверен во всем этом. А если Молчун просто поленится говорить команды? Или опять погрузится в себя? Он совсем недавно здесь и еще не отошел от ужасов трудового лагеря. В его положении легко растеряться и запутаться в своих мыс…

Цао Цао оборвал себя на полуслове, ощутив присутствие Молчуна раньше, чем он появился.

Оба приятеля замолчали и уставились на командующего.

– Привет, Молчун! – Цао Цао улыбнулся.

– Сюанцин, – ответил командующий мягким тоном, но безапелляционно.

Цао Цао и Инь Вэньтай послушно кивнули, пока Сюанцин начал проверять готовность доверенной ему группы Темных. От него, как и всегда, исходила странная аура: могущественная, хаотичная, не соответствующая спокойному тону. Кажется, единственной, кто не чувствовал этой ауры, была Чживэй. Все остальные оглядывались на Сюанцина, провожали его взглядом, поэтому, даже когда он приходил в трапезную и пытался забиться в угол, у него не получалось остаться незамеченным. Было в нем что-то такое… Цао Цао не мог подобрать более подходящего слова, чем «величественность».

– Все же полагаю, нам нечего опасаться, – пробормотал Вэньтай, пока Сюанцин крайне внимательно оглядывал каждого воина в их отряде.

– Молч… Сюанцин силен, – согласился Цао Цао.

Когда они были готовы, Сюанцин отдал команду построиться, после чего первым зашел в ворота.

Цао Цао отправился следом за ним, а Вэньтай замыкал шествие.

Сюанцин дождался, пока все соберутся по ту сторону, после чего приказал не пользоваться силой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. План для всех отрядов был одинаковый: добраться до трудового лагеря, снять защиту заклинанием, выданным Чживэй, устранить часовых, затем – всех остальных распорядителей лагеря, после чего вывести Темных.

В случае возникновения непредвиденной ситуации Чживэй приказала безоговорочно полагаться на командующих.

Трудовой лагерь Ланьчжоу располагался почти у выхода из леса, и как только тот показался сквозь просветы между деревьями, Сюанцин едва заметно кивнул. Цао Цао с Вэньтаем тут же распорядились остановиться.

Сюанцин достал заклинание из нагрудного кармана, сжег его в руке, направляя пепел в сторону лагеря. Ничего не произошло.

– Уже все? – неуверенно спросил Цао Цао.

– Ты же не ждал фейерверка, – насмешливо возразил Вэньтай.

– А ты на себе хочешь испытать, сработало ли оно? Ты когда-нибудь испытывал на себе гнев светлых?

– Испытывал, – холодно ответил Инь Вэньтай, и Цао Цао неловко замолчал. В отличие от него, рожденного в Тенистой Прогалине, Вэньтая нашли брошенным на дорожном тракте и едва живым.

– Стойте, – Сюанцин прервал их спор. – Приказ ничего не делать и защищаться, если понадобится. Силу не применять.

Едва закончив предложение, Сюанцин исчез в темноте. Все застыли в напряжении, однако время шло, секунды сменялись новыми секундами, минуты – новыми минутами, а ничего не происходило. Отряд начал неуверенно переглядываться, нервное напряжение накапливалось.

– Быть может, он уже все, того? – не выдержал Цао Цао.

– Или просто растерялся, – следом засомневался Вэньтай.

– Почему нами руководит полунемой?! И новопришедший! – горячо зашептал Цао Цао. – Мне нравится Молчун, но ставить его командующим? Вэньтай, распорядись о нападении!

Между Вэньтаем и Цао Цао состоялся молчаливый диалог.

– Приказ ждать, – наконец, сказал Вэньтай. – Молча.

Ворота лагеря резко отворились с оглушающим хлопком, заполнившим пустоту.

Вэньтай, вопреки обещанию не использовать ци, наколдовал лук, Цао Цао – боевой топор. Готовые защищаться, они подняли оружие, однако вперед вышел Сюанцин.

– Безопасно, – кивнул он. – Забираем Темных.

По толпе прошелся изумленный шепоток, но Сюанцин уже развернулся и направился внутрь.

– Он устранил всех стражников и надзирателей… один? – в голосе Вэньтая прозвучало недоверие.

Цао Цао неуверенно пожал плечами. Он уже настроился на хорошую драку, но по всему выходило, что либо Сюанцин заслуживал роли командующего, либо он бредил. Отдав на всякий случай приказ отряду быть наготове, он переступил через врата.

Внутри их встретили мертвые тела: дюжина раскиданных мужчин и один светлый. Сюанцин убил их так, что ни один звук не нарушил тишины леса и лагеря. Чем дальше они углублялись, тем очевиднее становилось, что врагов больше не осталось.

Картина выходила жуткая: люди погибли, занимаясь своими делами, не успев даже заметить, что их атаковало.

– Обидно, – вздохнул Вэньтай.

– Нам ничего не досталось, – цокнул языком Цао Цао, настроенный на драку.

Сюанцин уже отворял двери бараков.

– Он как будто торопится, – тихо пробормотал Вэньтай.

– Наверное, хочет поскорее вернуться в свой угол, чтобы не общаться с нами, – хмыкнул Цао Цао.

Вскоре все Темные из бараков собрались на площади. В недоумении и с недоверием они оглядывались друг на друга в темноте, явно уверенные, что их ожидал очередной извращенный вид издевательств.

– Вы свободны, – голос Сюанцина прокатился громом по площади. – И пойдете с нами.

– Кто вы? Я сейчас доложу о вас! – из толпы раздался писклявый голос, и вскоре показался и сам его обладатель. В руке Темного был хлыст: толпа беспрекословно расступилась перед ним.

Однако один взгляд на Сюанцина – и тот вдруг стушевался и будто скукожился. Хлыст выпал из его задрожавшей и в один миг ставшей безвольной руки.

– Вы идете со мной. Никто не смеет ослушаться.

Цао Цао тоже едва сдержал дрожь: от Сюанцина исходила подавляющая гипнотизирующая сила, туманящая мозг.

– Все идут быстро и никто не отстает, – обратился он к Темным, а затем повернулся уже к своему отряду. – Организуйте их и замыкайте шествие.

Темные послушались мгновенно. Цао Цао кинул взгляд на Вэньтая, который и так всегда держался отстраненно, но сейчас, казалось, все его тело обратилось в лед. И Цао Цао понимал почему: их отряд не выглядел спасателями, они вели себя как новые хозяева. Темные из лагеря выглядели послушными и подавленными, безропотно выполняя все полученные указания.

В отличие от Цао Цао, который родился свободным Темным и даже имел фамилию, Инь Вэньтаю были знакомы издевательства светлых. Цао Цао положил руку на плечо друга и слегка сжал, Вэньтай благодарно кивнул и вернулся к своим задачам.

В подавляющей гробовой тишине их необычное шествие направилось в лес. Цао Цао и Вэньтай шли впереди, а Сюанцин замыкал строй.

Уже в лагере, когда убедились, что все Темные на месте и перенаправлены, Цао Цао выразил досаду.

– Не так я все это представлял. Мы отправлялись на битву, а в итоге получили пеший поход.

– Освобождение прошло без потерь, – возразил Вэньтай. – Сейчас нужно позаботиться о наших новых друзьях.

– Сюанцин, а ты…

Цао Цао с Вэньтаем оглянулись, но их командующего уже не было рядом.

* * *

Гуйин, старшая советница Тенистой Прогалины, свободная Темная

Отряд Гуйин и Сяо До отправился в восточную часть страны. Врата были изготовлены из древесины вековых деревьев, а створы украшены резьбой и иероглифами. Ветви оплетали верхний край, добавляя мистичности. Однако, несмотря на древесную силу восточных ворот, они вели в гористую местность, выводя из пещеры на тонкую тропу, ведущую к самому подножию.

Перед тем как пройти через ворота, Гуйин остановила отряд и подняла руку.

– Сразу после перехода по двое спускайтесь к лагерю. Внизу ждете, пока не соберутся остальные. Силу не используем.

Закончив с распоряжением, Гуйин с теплотой посмотрела на Сяо До. Когда он только появился в Прогалине, то сразу занял в ее сердце особенное место, возможно, потому что их объединяло схожее прошлое. Их боль была одинаковой, только Гуйин уже научилась с ней жить, а Сяо До, совсем еще мальчишка, с трудом нашел свой свет, а ведь до этого даже с кровати отказывался подниматься, словно бы впав в кататонию. И Гуйин очень переживала за него, ведь свой свет он нашел в человеке, Лин Цзинь стала его мотивацией подняться, а это – самый ненадежный способ держаться на плаву.

– К лагерю никто не приближается, – добавила Гуйин.

Сяо До неожиданно возник рядом, и она улыбнулась ему материнской улыбкой.

– Госпожа Гуйин, я руковожу нашим отрядом. И я вполне могу с этим справиться.

– Я не оспариваю это, дорогой.

Гуйин покачала головой, всматриваясь в молодого парня. Сяо До всегда был умен и сложен по натуре. Одна только его смешливость говорила о том, что с ним приключилась некая ужасная беда. Сяо До хотелось защитить.

– Нет, госпожа Гуйин, послушайте, – на лице Сяо До расцвела улыбка. – Вы – почтенная Темная. Вы знаете, что я искренне уважаю вас. Но командующий – я.

– Ты так быстро вырос, – протянула Гуйин.

Сяо До промолчал, приподнимая бровь.

– Прости. Ты прав, – Гуйин пришлось дать задний ход.

– Вперед! К подножию!

Сяо До отдал приказ и возглавил отряд, тогда как Гуйин должна была замыкать шествие.

Она и сама не знала, что на нее нашло. Возможно, не была готова к столь стремительным переменам. Безусловно, она, как и все Темные, ждала того момента, когда все наконец-то заживут свободной жизнью. Но годы сменяли годы, затем и вовсе десятилетия, а ничего не менялось. И оказалось (Гуйин и сама этого о себе не знала), что ее такое положение дел вполне устраивало. Она не хотела, чтобы в ее век происходили переломные исторические события. Ей хотелось просто дожить свою жизнь в той реальности, к которой она успела привыкнуть.

Молодые и красивые смотрели на нее горящими глазами. Они верили в какую-то другую жизнь, которая казалась Гуйин уже и не столь желанной. Ведь все, что было по-настоящему важно: друзья, дом, – все это у нее уже давно было.

Даже если они сейчас спасут больше Темных, даже если получится сделать из них армию, то что потом? Столетия войн? Ведь светлые не испугаются и не отступят. Они будут бороться за свою власть до последнего вздоха (который, скорее всего, наступит намного позже, чем закончатся Темные). Люди продолжат ненавидеть их. Кому станет лучше, если в корне изменить уже сложившиеся устои?

Однако Гуйин не собиралась мешать молодым. Возможно, это и правда их век. Возможно, она не видит чего-то, что видит воительница, новая генеральша в красных одеждах.

Лагерь находился недалеко от города Гуйлин, в переполненном энергией ци месте. Гуйин недаром хотела отправиться именно в этом направлении: в прошлом она частенько любила сбегать сюда с Тенистой Прогалины, чтобы полюбоваться на открывающиеся волшебные виды: зеленые верхушки гор и море, простирающееся в бесконечность. Конечно, все эти красоты едва ли задевали огрубевшие сердца Темных трудового лагеря. Дабы позволить себе роскошь наслаждения красотой окружающего мира, важно было не только обрести свободу в сердце, но еще и не голодать.

– Вы, – Сяо До указал на пятерых в отряде. – Со мной и Гуйин устраняете часовых. Как только мы открываем ворота, заходят остальные. Сначала нужно обезвредить беленьких, и только затем разбираемся с остальным. Ни один беленький не должен уйти. Это вопрос жизни и смерти для нас.

Закончив с приказом, Сяо До сжег заклинание, снимающее защиту.

Гуйин в то же мгновение взлетела в воздух, избрав своей целью часового по правую сторону. Он был расслаблен и не ожидал атаки – именно это в итоге и погубило его. Гуйин с легкостью пробила чужое сердце темной энергией и приземлилась по другую сторону ворот. Она удивилась, насколько убийство человека не затронуло никаких струн в ее душе. Возможно, будучи целительницей, она была знакома со смертями не понаслышке.

Сяо До тем временем уже успел разобраться со своим часовым и кивнул Гуйин. Они отправились на поиски светлых, а соратники открывали ворота.

Едва ли светлые думали об этом, когда строили свои лагеря, но они облегчили задачу для нападающих. Слишком легко было отличить бараки от домов господ.

В этом лагере располагалось всего два господских дома. Гуйин направилась к ближайшему и меньшему из них, в то время как Сяо До с огненными кулаками ворвался в тот дом, что побольше. Вообще его ци могла бы спалить весь дом со спящими там светлыми, но они договорились не привлекать излишнего внимания.

В отличие от Сяо До, сила Гуйин была более точечной: она создавала черные снежинки, мелкие, но очень острые, которые мгновенно проникали под кожу, где начинали быстро разрастаться.

Светлые не успевали даже проснуться перед смертью. Незнакомое приятное чувство злорадства зародилось в душе. Месть и правда была сладка – Чживэй не обманула их в этом. Скольких Гуйин лечила за последние десятилетия после абсолютных зверств этих чудовищ!

Уверенная, что Сяо До уже тоже закончил, Гуйин вышла на улицу, только чтобы услышать крики своих соотрядников и увидеть разгорающийся пожар в соседнем доме. Заметив вторую по званию, Темные рванули к ней.

– Госпожа Гуйин! С Сяо До что-то не так, он…

Гуйин, не дослушав, стремительно ворвалась в дом, проверяя комнату за комнатой. Один мертвый светлый лежал прямо на футоне, однако где же Сяо До?

Сяо До стоял посреди последней комнаты, на мужской шее отчетливо выделялись вздувшиеся вены. Гуйин выглянула из-за его плеча и увидела светлого, обвитого огненными веревками. Но на его лице вместо страха гуляла снисходительная ухмылка.

– Ты обязан слушаться меня, Сяо, – командный голос светлого заполнял комнату.

Сяо До вздрогнул и сжался, огненные веревки потускнели.

– Он тебе не хозяин, – выкрикнула Гуйин в ярости.

Темные снежинки вырвались из ее рук, но оказались лишними. Похоже, Сяо До все же очнулся. Всего секунда – и веревки сжались, разрывая тело врага на куски.

– Ты моло…

Гуйин не договорила. Из Сяо До полился неконтролируемой огонь, и он упал на колени. Не только зрачки его глаз были красными – белки покраснели тоже.

– Сяо До… – Гуйин попыталась успокоить, но тот был совершенно не в себе, чтобы услышать.

Похоже, светлый был знаком Сяо До, и внезапная встреча погрузила его во тьму.

– Послушай меня… – она склонилась к нему только для того, чтобы тот оттолкнул ее и изверг из себя новую порцию огня.

Все-таки придется взять командование в свои руки, ведь об этом она и переживала.

– Дорогой, не спали все здесь. Нам нужно уходить!

Не дожидаясь, пока он придет в себя, Гуйин выскочила наружу. Нужно было уйти, пока черный дым, поднимающийся от дома, не заметили за пределами лагеря.

– Освобождайте Темных! Быстрее!

Темные выходили из бараков неохотно. Полыхающий кругом огонь напугал их так, что они начали вести себя неразумно, вместо спасения, пытаясь забиться поглубже в темные углы.

Яростные вопли Сяо До только усиливали ужас. Гуйин с сожалением подумала, что некоторые травмы не проходят без следа.

– Мы пришли вас освободить, – спокойно распорядилась Гуйин. – И вы идете с нами.

Она сразу же столкнулась с ошарашенными взглядами, недоверчиво рассматривающими ее дорогие одежды, которые в их представлении никак не сочетались с красными глазами.

– Поспешим! У нас нет времени всего мира.

– Кто вы? Кем себя возомнили?

Вперед вырвались двое: мужчина и женщина.

– Мы сейчас же…

Однако договорить не успели. Другие Темные из этого же лагеря вдруг схватили их, давая пощечину.

– За нами пришли! Мы свободны!

Часть Темных правильно поняла сложившуюся ситуацию и принялась руководить остальными. Что ж, возможно, Чживэй не ошиблась: они действительно собирали будущую армию.

Под ликующие крики толпы появился подавленный Сяо До.

– Ты была права, – прошептал он, перекликаясь с собственными мыслями Гуйин. – Меня напрасно поставили командующим. Это позор.

– Сяо До, – Гуйин положила руку ему на плечо. – Сейчас нам нужно вернуться.

Он кивнул и обернулся к трудовым Темным. Лицо его преобразилось за мгновение, сменив сумрачное выражение на добродушную улыбку. И если не приглядываться, можно было не заметить, что в глазах плескались боль и непростительная ненависть к себе.

– Я замыкаю шествие. Вы – двигайтесь вперед! Давайте! Топ-топ и зашагали! – Сяо До подогнал вперед парня с девушкой, которым досталось от толпы. Типичный Сяо До. Никого не оставил позади. Доброта его души не знала границ. – Поднимайтесь. Хотите есть – придется пошевелить ногами.

Несмотря на то, что многие не понимали происходящего, все покорно следовали за толпой.

Гуйин и Сяо До дождались, когда все поднимутся в гору и пройдут сквозь пещеры. С подножия гор раздался тревожный крик.

– Они узнали, что мы делаем, – Сяо До посмотрел на Гуйин. – Надеюсь, остальные уже вернулись в лагерь.

* * *

Цзиньхуа, советница Тенистой Прогалины, свободная Темная

Пройдя через каменные врата, по которым всегда струилась вода, Цзиньхуа и Лянъюй под сиянием холодного лунного света вели свой отряд вперед сквозь белоснежную пустошь. Их шаги оставляли невесомые следы на хрустящей снежной подушке, а дыхание трансформировалось в воздухе в легкий клубок пара. Морозный ветер танцевал вокруг них, снежинки струились в игривых вихрях. Вдалеке мерцали контуры гор, закутанные в зимние облака.

Цзиньхуа мечтательно огляделась. Ей не так часто удавалось побывать за пределами Тенистой Прогалины, и открывшийся вид заворожил ее. Пусть даже рядом с лагерем Чжэндин намеренно сохранялась морозная погода, на случай если Персику Бессмертия больше по вкусу холод.

На безопасном расстоянии от лагеря девушки остановились, ожидая дальнейших команд. Вскоре Чживэй появилась рядом с ними, на ее губах играла довольная улыбка, а глаза блестели предвкушением. Цзиньхуа невольно загляделась на их лидера, в который раз поражаясь восхитительной пьянящей ауре, что та отражала вокруг себя.

– Хотите повеселиться?

Цзиньхуа и Лянъюй непонимающе посмотрели на нее.

– Я пропущу вас вперед. Устраните часовых, используйте свою силу.

Уговаривать Цзиньхуя и Лянъюй было не нужно. Они переглянулись и в два длинных шага поднялись в воздух, направляясь к воротам. Чживэй тем временем развеяла заклинание, снимающее защиту.

Цзиньхуа взяла на себя правого часового, а Лянъюй – левого. Правый солдат стоял, вытянувшись в струнку, взгляд его был рассеянными, словно бы витал мыслями где-то очень далеко. Цзиньхуа появилась перед ним внезапно, и он успел только удивленно приподнять брови, а затем завороженно уставился на нее. Цзиньхуа обвила его темной энергией, словно цепями. Ее сила состояла в том, чтобы награждать иллюзиями врагов, одновременно убивая Удушающими объятиями.

Лянъюй окутала своего часового тонкими сетями, словно заворачивая в паучий кокон. Шелковые нити энергии прошли сквозь физическое тело, пока не достигли сердца и не остановили его.

Покончив без шума с часовыми, девушки приземлились за воротами, и рядом с ними опять появилась Чживэй. Она ободряюще улыбнулась.

– Ну как?

– Я чувствую себя такой… могущественной, – удивленно выдохнула Цзиньхуа. – Я никогда раньше не позволяла себе использовать силу без оглядки!

Цзиньхуа не столько понравилось убийство, сколько шанс хотя бы ненадолго использовать дар силы, данный ей с рождения, не думая о последствиях.

Чживэй ласково коснулась пальцами ее щеки.

– Запомни это чувство и не давай никому отобрать у тебя твою силу.

Лянъюй вздохнула.

– Когда вернемся, придется опять контролировать себя, чтобы никому не навредить.

– Глупости. Ты ведь влюблена сейчас в себя, не так ли? Ты разрешила себе использовать всю свою энергию и не сжиматься до горошинки, лишь бы угодить чужим правилам. Не зажимайся больше. Я, Лю Чживэй, разрешаю тебе. Наслаждайся собой и своей уникальной силой. А теперь…

Улыбка Чживэй из теплой превратилась в хищную.

– …Открываем ворота и начинаем.

Они брали господские дома один за другим. Чживэй позволила Темным опробовать свою силу, тогда как сама оставалась позади, дабы подстраховать в случае надобности.

Победить не ожидающих атаки врагов оказалось очень легко. Они бесшумно перемещались между домами: некоторые из светлых не успевали даже проснуться.

Опьяненные триумфом, они, наконец, вышли к последнему дому. Лянъюй хлыстом из нитей обхватила лодыжки очередного светлого, когда внезапно заколебалась.

Совсем юный подросток испуганно смотрел на них расширенными от страха глазами, и Лянъюй дрогнула, Цзяньхуа тоже замешкалась. Нападать на коварных светлых, защищаться было правильно. Но убивать детей, которые вряд ли успели осознанно выбрать подобный жизненный путь?

Девушки не успели даже додумать эту мысль до конца, когда черный меч вонзился в парня с белыми волосами. На его лице отразился ужас, и, даже не оборачиваясь, Лянъюй и Цзиньхуа знали, что мальчишка смотрел на Чживэй.

– Ты умрешь за грехи своей фракции, – произнесла она, и меч провернулся в его груди, после чего светлый упал. Чживэй равнодушно продолжила: – Заканчиваем здесь.

Воодушевленный настрой Цзиньхуа спал, после того как она стала свидетелем смерти подростка. Она опустила взгляд в землю и молча кивнула, намереваясь выполнить приказ, когда Чживэй задержала ее.

– Жаль его, да? Такой невинный? – Чживэй сочувственно посмотрела на них.

Лянъюй аккуратно заметила:

– Ведь и правда можно было оставить его в живых…

– А вот он бы не пощадил вас, – отрезала Чживэй, в голосе которой не было и намека на сочувствие. – В лучшем случае просто убил, а в худшем – подверг бы издевательствам. Он испугался лишь потому, что не ожидал, что мышь окажется тигром. Те, кто мучает мышей, но боится тигров, не стоят жалости.

Чживэй осмотрела всех Темных, что были рядом с ней.

– Светлые будут становиться все яростнее. Ничто так не выводит из себя, как вырвавшаяся из-под контроля жертва. Потому что у жертвы нет права на сопротивление. У жертвы даже права быть жертвой по сути своей нет, потому что в таком случае она могла бы рассчитывать на жалость. Мы для них – расходный материал для вымещения злости. Сегодня мы освободим тысячи Темных. И если вдруг…

Чживэй зло усмехнулась.

– …вас будет мучить совесть из-за смертей беленьких, пригласите любого из освобожденных Темных на чай и поговорите с ним. Если только, – Чживэй посмотрела в глаза Цзиньхуа, – они еще не разучились говорить.

Цзиньхуа понимала, о чем говорила Чживэй. Сейчас на чаше весов жизнь одного светлого приравнивалась к тысяче жизней Темных.

– Выводим всех из бараков, – решительно приказала она остальному отряду под одобрительный кивок Чживэй.

Чживэй осталась, чтобы порыться в документах, а Цзиньхуа и Лянъюй занялись освобождением оставшихся Темных.

Все шло хорошо, пока несколько Темных из разных бараков не организовали протест. Они отказывались покидать лагерь и запрещали это делать другим. И остальные послушно жались к своим обидчикам. Замученные, исхудалые, они тряслись на холодном воздухе.

– Это проблема, – неуверенно сказала Лянъюй. – Надо позвать Чживэй.

Сердце Цзиньхуа разрывалось от одного взгляда на несчастных, которые казались живыми только по несчастливой случайности. Теперь образ трясущихся людей-спичек навсегда застрянет в ее голове.

– Что за проблема? – Чживэй появилась за их спинами.

– Не все из Темных согласны на побег.

– Кто не хочет уходить? – голос Чживэй пронесся над площадью.

Вперед вышел один из Темных: упитанный, со злыми глазками за редкими короткими ресницами.

– Глупые девки, покайтесь…

Чживэй выкинула вперед руку – возмутителя спокойствия разрезало пополам, и он упал.

– Ты убила его! – истерично закричал союзник мятежника.

– Ты будешь следующим, – Чживэй посмотрела на толпу. – Все, кто идет с нами, сделайте шаг влево. Все, кто хочет остаться, – шаг вправо.

Над площадью повисла тишина.

– Все, кто останется, будут незамедлительно убиты. Потому что я пришла вас освободить – и обязательно сделаю это тем или иным способом.

Никто не шагнул вправо. И больше не нашлось возражающих.

– Уходим отсюда, – распорядилась Чживэй.

Лянъюй замыкала шествие, а Цзиньхуа осталась рядом с Чживэй.

– Это было жестоко.

– Полагаю, да, – равнодушно кивнула Чживэй. – Однако посмотри: они выглядят счастливыми. Они не понимают значения слова «выбор», зато отлично подчиняются командам и приказам. Прямо сейчас им намного проще сменить одного господина на другого, нежели самостоятельно принять решение.

– Ты хорошо понимаешь их, – пробормотала Цзиньхуа.

– Ага, – сказала Чживэй и отвела взгляд в сторону.

Вскоре они оказались в родной Тенистой Прогалине.

* * *

Бянь Чжан, старший советник Тенистой Прогалины, свободный Темный

Бянь Чжан с трудом сдерживал внутреннее недовольство. Лин Цзинь медлила, не давала отмашку к отправлению, пока они не остались последним задержавшимся в Прогалине отрядом. Наблюдая за тем, как Лин Цзинь в десятый раз перепроверяет готовность вверенных под ее начало Темных, Бянь Чжан не мог избавиться от мысли о своем погибшем друге Лин Чжу. Тот отличался от своей дочери, как небо от земли. Достаточно было одной улыбки Лин Чжу, чтобы все вокруг расслабились и поверили в себя. Лин Цзинь же только заставляла окружающих нервничать и совершать еще больше ошибок.

Ему хотелось искренне извиниться перед Лин Чжу за то, что он никак не мог довериться командованию его дочери. Хотя в общем-то она была способной девочкой, но слишком рано к ней перешли бразды правления. Очень многие смотрели на нее свысока, не уважали и даже осмеливались подшучивать, а Лин Цзинь с каменным лицом все это проглатывала. Тогда как настоящий лидер должен был излучать силу… Как Чживэй. Новоприбывшая выскочка вызывала у него еще меньше положительных эмоций, но ее было невозможно не уважать. Один взгляд – и даже Бянь Чжан закрывал рот.

– Поторопимся, – гаркнул он, подойдя ближе к Лин Цзинь.

– Нужно убедиться, что все помнят расположение зданий лагеря…

– Лин Цзинь, – Бянь Чжан подавил раздражение и заботливо обратился к ней. – Не переживай ни о чем. Я отвечаю за отряд. Твоя задача – вести нас. Вот и веди.

– Я хочу убедиться сама…

– Твой отец всегда доверял мне.

– Я тоже доверяю тебе, господин Бянь Чжан… – он поджал губы, и Лин Цзинь продолжила. – Ладно! Отправляемся. Ты замыкаешь шествие.

Их ворота с резьбой в виде пламенных языков вели в южную часть страны.

Бянь Чжан шел в конце строя, все еще испытывая негодование. Дочь Лин Чжу все делала неправильно, и он даже не мог ее проконтролировать отсюда. Она наверняка загонит их в какую-нибудь ловушку.

– Сыма Цянь, мне нужно к Лин Цзинь, проследи, чтобы никто не отставал.

Назначив нового замыкающего строй, Бянь Чжан нагнал Лин Цзинь и поморщился.

– Степи. Не спрятаться. Некрасивая, отвратительная часть страны.

– А я люблю степи. Видно далеко вперед, – возразила она, но тут же встревоженно оглянулась.

Явно собиралась опять ему указать на его место, словно не верила, что он позаботился обо всем. Вянь Чжан вызывающе посмотрел на нее, поднимая брови. Пусть скажет, что думает. Она, конечно, совсем не ровня своему отцу. Возглавить Темных должен был спокойный, рассудительный и достойный предводитель, а не девчонка, назначившая своей правой рукой любовника.

Лин Цзинь отвела взгляд. Похоже, все-таки нашла в себе уважение не поучать его.

– Нам не следует подходить слишком близко, – начала Лин Цзинь. – Темнота нас скроет, но ненадолго. Сначала я сниму защитные заклинания, устраню часовых. До тех пор никто не использует силу.

Лин Цзинь незамедлительно приступила к выполнению собственного плана. Вянь Чжан посмотрел, как ее фигурка исчезает в темноте, а потом повернулся к отряду. Делать все тихо – только терять время и дать возможность врагу подготовиться к нападению. Лучше всего устроить хаос.

– На счет три бросаемся вперед, – повернулся он к отряду. – Три!

Отряд колебался недолго, авторитет Вянь Чжана был неоспорим в Тенистой Прогалине. Сотни Темных во мраке ночи обрушились на лагерь, перепрыгивая через незащищенные стены.

Бянь Чжан в свою очередь скоро нагнал Лин Цзинь.

– Что вы делаете?! – Лин Цзинь обернулась. – Мы могли сделать все тихо!

– Я знаю, что делаю.

В ту же секунду в их стороны полетели золотые заклинания: стрелы, копья.

– Светлые поняли, что мы здесь! – Лин Цзинь повернулась к атакующим и бросила ему через плечо: – Проследи, чтобы не отправили никаких птиц!

Она было бросилась вперед, но Бянь Чжан ухватил ее за руку.

– Проследи за птицами, а я лучше в бою.

– Бянь Чжан!

Но он, не слушая ее, бросился вперед. Наконец-то он оказался в своей родной стихии. Годы, что он провел в Прогалине в тренировках и оттачивании своей силы, прошли не зря. Он собирался показать, что по праву считался вторым лицом их фракции.

Бянь Чжан приземлился перед светлым, который растягивал заклинания, словно сеть.

– Проклятый светлый, какой у тебя ранг?

– Мой ранг – не твоего ума дела, мертвый Темный.

Бянь Чжан довольно усмехнулся, доставая меч.

– Рискнешь одолеть меня в честном бою?

Светлый отозвался на призыв. Они скрестили мечи, вступая в прекрасный танец схватки, когда вдруг Лин Цзинь пронзила светлого.

– Это нечестный бой, – зло воскликнул Бянь Чжан. – Ты не должна была так поступать!

– У нас счет на минуты! Мы должны как можно скорее закончить здесь.

– Ты стала такой же, как она. Никакого благородства…

– Это не тренировочный бой, господин Бянь Чжан! Мы не ради сражений здесь. Наша цель – освободить собратьев, – воскликнула она. – Не смей больше ослушаться!

Бянь Чжан неохотно пожал плечами и отступил.

Бой шел тяжело. Светлые сопротивлялись отчаянно, не давая никаких поблажек десяткам Темных, которые внезапно появились в лагере. Сражение заняло не менее получаса, и сторона свободных Темных понесла потери. Бянь Чжан так и знал, что Лин Цзинь не справится с руководством. Но это ее вина, что она остановила его.

Наконец, пронзив последнего светлого, юная командующая устало обернулась.

– Вывести всех из бараков.

Темные сопротивлялись освобождению. Бянь Чжан почувствовал на себе взгляд Лин Цзинь: она явно ожидала, что он придет на помощь, но решил не встревать, как ему было приказано ранее. Если она слишком гордая, чтобы попросить о помощи еще раз, то какой из нее лидер?

Когда, наконец, разобрались в сумятице и Темных повели к Прогалине, Бянь Чжан решил сделать одолжение и торжественно замкнул строй.

И, конечно, едва они перешли ворота, как ее любовничек бросился навстречу.

– Ты в порядке? – Сяо До с волнением осматривал кровь на Лин Цзинь. – Вас долго не было.

– Все здесь? – перебила она его.

– Все четыре лагеря здесь, – ответил Сяо До явно уклончиво.

– Мне нужно найти Чживэй. У нас есть погибшие.

– Ее нет. Она и Сюанцин исчезли.

Загрузка...