Водный клан

Глава 9

Громов почувствовал мой пристальный взгляд, заворочался, нахмурился и приоткрыл один глаз.

— А, это вы, — протянул он, снова закрывая глаза. — Неужели, Виталий Владимирович, вы специально пришли, чтобы посмотреть на меня?

— Если я скажу, что для меня видеть вас здесь в непосредственной близости от себя было несколько, хм, удивительно, то вы все равно мне не поверите. И знаете, господин Громов, я сразу вас уведомлю в том, что мне плевать, верите вы мне или нет. Если вы считаете, что я намеренно покалечил себя, чтобы оказаться с вами в одной палате, хотя, почему-то рассчитывал на некоторые вип-условия, то продолжайте так считать, и больше не возвращайтесь к этой теме, чтобы не бесить меня, иначе я вас просто удавлю подушкой, и, поверьте, никаких угрызений совести испытывать не буду.

— Столь эмоциональная речь, для того, чтобы выразить свое безразличие, — Громов хмыкнул, не открывая глаз. — Как-то это странно звучит.

— Видите ли, господин Громов, я так долго говорил, чтобы сразу расставить все точки над всеми буквами, — я лег на бок и подпер голову рукой, поражаясь всей абсурдности ситуации. Ни за что не поверю, что тот же Вихров не знал о таком соседстве главы своего клана. Мне уже начинают в голову закрадываться определенного рода мысли, что Система каким-то образом влияет на моего начальника службы безопасности, раз все так удачно сложилось. Ведь все прекрасно осведомлены о неадекватности Громова, но вот он, лежит передо мной и даже не в смирительной рубашке, да еще и охраны в непосредственной близости с ним и со мной не наблюдается, ну ладно, есть, но по другую сторону двери. Хотя, может этот контуженный патриот с манией величия подружился со своей головой, когда я со своей был в раздрае, но думать о безалаберности своих почему-то не хотелось. Раз Вихров был не против такого соседства, то Громов как минимум безопасен. — Вы прекрасно умеете играть словами и смыслами, это отлично видно по одурманенным вашими речами молодым людям, и вы сможете вырвать из контекста любую мою фразу и перевернуть ее так, как вам это будет нужно, используя нейролингвистическое программирование. И я даже знаю, что так оно и будет. Вот только, для себя вы должны уяснить одну истину, она очень простая, поэтому вам нетрудно будет ее понять, а также она не подразумевает двояких толкований. Единственное, что я хочу сделать очень страстно — это убить вас. Ничто не доставит мне большей радости, чем ваш хладный труп, подготовленный к сожжению. Я даже притащу самый огромный поминальный букет, и буду искренне рыдать на плече у жены, рассказывая всем, кто захочет меня слушать, какого исключительного человека потеряла империя.

— И зачем вы будете так унижать ваши убеждения? — голос Громова звучал очень ровно, гнида какая, его будет очень непросто склонить к сотрудничеству.

— Чтобы успокоить свою совесть, конечно же, — я улыбнулся. — Ведь, если в ближайшем времени вы окажетесь в крематории, то всего по двум причинам: или вас убью я, или Олег Волков все-таки до вас доберется. Хотя нет, есть еще и третий вариант, вы сами наложите на себя руки.

— С чего бы мне накладывать на себя руки? — Громов поморщился.

— Значит, с первыми двумя вариантами вы согласны? — я улыбнулся. — Ну, а насчет третьего, я и говорю, что это маловероятно. Вряд ли вы будете настолько переживать о том, что убили собственную жену, которая пришла к вам на помощь, в то время, когда вы находились в довольно печальном положении…

— А кто мне обеспечил это «довольно печальное положение»? — перебил меня Громов и сел на кровати, глядя на меня, как минимум, с неприязнью. — Кто оставил меня в этом проклятом месте с камнями, сведшими меня с ума?

— Так я же назвал свое имя в первой строчке перечня вашей возможной гибели, господин Громов. Вы же не думаете, что что-то в этом плане изменилось? — я тоже сел, в упор глядя в его искаженное лицо. — Вот только, я хотел и хочу убить вас, у меня даже мысли не было причинять вред вашим близким, более того, я хотел ей помочь, но вы сделали все, чтобы это было сделать невозможно. Как мне тут намекнули недавно, — я непроизвольно поднес руку к уху, — даже кома не является уважительной причиной в некоторых делах, так что, не нужно мне тут заливать, что вы были не в себе и не понимали, что творите. Вы и только вы виноваты в случившемся. Зачем вы поперлись в шахту? Что хотели там найти? Если бы и дальше сидели в теплом местечке и продолжали промывку мозгов молодежи, я все равно бы вас нашел, но при этом ваша жена бы не пострадала.

— Зачем вы вообще ко мне привязались? Ну вышвырнули бы из шахты, или прирезали, раз вам так этого хочется, зачем вам мучить меня сейчас? Хотите показать свою силу, а меня наказать за мои убеждения и поступки? Бросьте этот фарс, я уже сам себя наказал при вашей непосредственной помощи. Хватит этих пафосных речей, я прекрасно понял все ваши намерения, даже те, которые вы еще даже не озвучили. — Громов повысил голос, в котором проскальзывали истеричные нотки.

— Олег Волков убил мою мать, и любой, кто так или иначе замешан в этом, будет наказан, — жестко ответил я. — Даже, если он не связан с нападением на школу напрямую. Где он?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — зло ответил Громов, не мигая глядя на меня.

— Где. Он? — раздельно проговаривая каждое слово, повторил я, вставая. Злость в его взгляде сменилась сначала неуверенностью, а затем в нем промелькнул страх. — Где?

— Я не знаю! Волков не отчитывается передо мной, — заскулил Громов, и подался назад, отползая по кровати к стене. Только языком молоть может, а как дело доходит до реализации намерений, о которых он вроде понял, начинает щемиться, поджав хвост.

— По-моему, ты меня не понял, — я ласково улыбнулся. — Меня тут недавно слегка контузили, и я могу натворить, черт знает чего. И даже я не знаю, что именно придет в мою пробитую голову. Быстро говори, где этот обмылок может прятаться? Потому что, даже, если я сейчас ничего с тобой не сделаю, то у тебя есть гарантия, что Олежка снова крыс-убийц не подошлет? Ведь они по твою душу пришли, изгадив мне полкорпуса. Ты действительно думаешь, что Волков не способен достать тебя где угодно? Сними уже наконец свои розовые очки и начинай мыслить здраво не во благо невнятного кровавого будущего, а о себе любимом. Вот я, например, не могу гарантировать, что у него есть только подручные крысюки, и нигде не завалялось реактивных кроликов, а весь персонал этой больнички не подкуплен и не жаждет перерезать тебе глотку, если представится такая возможность. Ведь чем-то ты ему конкретно так помешал, — я остановился, прищурившись, глядя на Громова. — Он думает, что ты, находясь так долго у меня, сдал всю контору, — у меня словно лампочка в голове зажглась. — А думает он так, потому что видел меня в Милане! Вот оно что, — я сделал шаг назад и ел на свою кровать. Судя по расширившимся зрачкам журналиста, я попал в самую точку. Громов мне по сути больше был не нужен. Теперь мне нужно было каким-то способом связаться с императором Фридрихом, чтобы тот позволил мне поискать Олежку на своей территории. Убедить его будет не сложно, все-таки оппозиция и у него повеселилась. А вот связаться… М-да, задачка. Он все-таки император, а я всего лишь глава заштатного клана другого государства. Ну насчет того, чтобы связаться с Фридрихом, посоветуюсь с тестярой, когда выйду отсюда. Может, какой запрос от имени Совета Кланов организуем, чтобы уж наверняка. Сейчас у меня есть дела поважнее. Задрав рукав, я принялся набирать на коме знакомые цифры. Вихров ответил сразу же, после первого же гудка.

— Виталий Владимирович, рад вас видеть в добром здравии, — он даже выдохнул с облегчением, увидев меня живым и относительно здоровым. — Что-то случилось?

— Нет, Саша, но может, — я потер лоб пытаясь избавиться от остаточного шума. — Немедленно начни проверку всех наших людей. Есть подозрение, что у нас завелся крот. Скорее всего, где-то в низах, потому что не владеет полной информацией, но нельзя сбрасывать со счетов и верхушку клана, оттуда может просто идти неполная информация, чтобы в полной мере себя не дискредитировать.

— Я займусь, — Вихров нахмурился. Такие задания он воспринимает предельно серьезно. А значит, кто-то скоро запоет фальцетом.

— Да и еще, Саша, утром меня отсюда выпустят, медик сказал, что ему достаточно будет понаблюдать за мной до утра, и ты снимешь охрану. Господин Громов может валить на все четыре стороны, он мне более не интересен.

— Вы уверены, Виталий Владимирович? — Вихров даже не скрывал, что удивлен моей просьбой.

— Да, я уверен, — он пристально вглядывался в мое лицо, которое было доступно ему только в виде голограммы, видимо, пытался определить не держат ли у моего затылка пистолет, чтобы я отдавал такие странные на его взгляд приказы. Нет, Саша, не держат, я сам принял это решение.

— Хорошо, я все сделаю, Виталий Владимирович, — он кивнул и отключился.

Я, наверное, с полминуты смотрел на ком, прежде, чем мотнул головой и уже собрался набрать следующий номер, как с соседней кровати раздался возмущенный голос.

— То есть, как это снять охрану? Вы что, хотите сказать, что меня не будут охранять? — я уставился на Громова мгновенно забыв, кому я только что хотел позвонить, если честно, слегла охренев от такой наглости.

— А с чего вдруг ты решил, что тебя будет охранять клан Савельевых, тратя на тебя силы и средства? — я отбросил всякие политесы. Не стоил этот мудак нормального к нему обращения. — Мы и так довольно много потратились за время твоего метания по лазаретам, что мне не сильно нравится, но не переживай, счет за кормежку и лечение я тебе не выставлю.

— Но… Олег Волков сразу же меня убьет, стоит мне только выйти из этой клиники без охраны, — ого, а Олежку этот хрен однозначно боится куда больше, чем меня, интересно знать почему.

— И что? Мне-то какое до этого должно быть дело? — я пожал плечами.

— Но это именно вы виноваты в подобном положении дел! — Громов вскочил на ноги и заметался по палате. — Волков совершенно неадекватен и неуправляем! Он не будет меня слушать и не поверит, что я ничего вам не рассказал!

— И еще раз, мне какое до этого дело? — я тоже встал. — Я что ли сделал Волкова неуправляемым неадекватом, ты в этом меня что ли обвиняешь? И почему тебя его жажда крови и мщения, направленная на тебя, начала беспокоить вот прямо сейчас? Ты что же думал, что тебя снова заберут в тринадцатый квадрат и начнут уламывать на сотрудничество? Ты больной?

— Я могу пойти на сотрудничество, — внезапно Громов остановился и посмотрел на меня. — Я могу рассказать все, что мне известно, а это, поверьте, немало.

— Не интересует, — я снова потянулся к кому.

— А если я продолжу выпускать свои ролики, только теперь буду доносить до моей аудитории, которая, в большинстве своем, состоит из молодежи, те догматы, которые необходимы вам? — он так елейно улыбнулся, что меня едва не стошнило, но предложение, в целом, было интересным. Это как же он за свою жизнь от рук Волкова опасается, если я пообещал его убить прямым текстом, но он, отбросив беспокойство принялся уговаривать меня его защитить. Но, так или иначе, я добился того, чего хотел. Не только Громов может играться со словами. Может, конечно, это выходит у меня не так быстро, да еще и кроме слов надо совершить пару действий, но так как практики и опыта у меня в этой сфере деятельности не было совершенно, я считаю достигнутый результат весьма приличным.

— Рассказывай, каким образом к вам затесался Волков? — я скрестил руки на груди, но так как стоять мне было все еще сложно из-за головокружения, то я прислонился к столу, стоящему рядом с моей кроватью.

— Он пришел сам три года назад. Сказал, что имеет возможность на короткий срок дезориентировать ту охранную сеть, которую сконструировал ваш отец, и что ее дальнейшая работа после этой дезориентации будет под вопросом. Я, конечно же заинтересовался…

— Вот лучше бы его поезд вовремя сбил, — от души высказался я и, заведя руки за спину, оперся на крышку стола. — Я правильно понимаю: вы снова начали вести подрывную деятельность, организовывать ячейки несогласных среди молодежи, потому что им по большему счету плевать с чем не соглашаться, лишь бы это было громко и с музыкой, начали готовиться к полномасштабной волне протестов не понятно против кого, но зато с требованиями и визгами, а в скором времени Олежка начал постепенно отжимать у всей вашей кодлы власть. Сколько было лидеров и сколько их сейчас? — резкий переход в разговоре заставил Громова несколько раз моргнуть, прежде, чем до него дошло, что я задал вопрос.

— Он привел с собой Лосева, который протаскивал в Совете нужные нам поправки и полностью финансировал нашу деятельность. Вот только, когда наши группа набрала критичную массу, он начал избавляться от руководящего состава. Нас было семеро, в живых остался лишь я. Вы спрашивали, что я делал в вашей шахте? Я ничего не искал там, клянусь! Я прятался. Адамантины глушат сигналы извне, будь они проявлением дара или технологические сканеры. Вот только я понятия не имел, что они могут свести с ума, если долго находиться рядом с ними. Когда я подался в бега, Волков уже верховодил, проводил какие-то изменения в нашей работе с молодежью. Я не знаю, на что он нацелен, но у него более радикальные планы. Не удивлюсь, что в последних событиях, во время которых практически поменялся Совет Кланов, он как-то замешан. И я правда не знаю, где он сейчас может находиться, но в Милане у нас была штаб-квартира. Я напишу вам ее координаты.

— Какие ваши цели в других странах? — вспомнив диверсию в Милане, я прищурился.

— Никаких. По крайней мере, о вмешательства в политику других империй мне не известно. Да и все прекрасно понимают, что провести революцию нигде, кроме Российской Империи, с теми силами, что у нас есть, точнее были, невозможно. — Он развел руки в стороны. Понятно, что именно сейчас представляет ячейка Волкова и какие у него долбанутые планы Громову не известно, ну, допустим, я ему поверил.

— Тебе что-то известно о разработках «Маготеха» и его домах-складах, разбросанных по всей империи? — Громов покачал головой и сел на кровать.

— Нет, я не знаю ничего подобного, но не уверен, что Олег не в курсе.

— Так почему ты мне сразу все это не рассказал? — это настолько походило на правду, что у меня не было причин ему не верить. Конечно же информация проверится и перепроверится много раз, но в основном, Громов сейчас не врет.

— Кому? Когда я пришел в себя и попросил с вами встретиться, мне сказали, что вы были ранены и находитесь в коме. Ну а потом это нападение крысюков, — я внимательно смотрел на него. Он очень сильно любит себя, и это очевидно, настолько, что готов пойти на что угодно, лишь бы иметь шанс сохранить жизнь. Вот только он прав, информационная поддержка и снижение накала в массах нам сейчас очень пригодились бы.

— Тогда, вот мои условия, — я задумался, затем озвучил следующее. — Ты становишься ярым, просто безумным монархистом и начинаешь из каждого утюга вещать о том, как это прекрасно и замечательно, что у нас появится император. Именно так — появится. Не «возможно» или «если», а твердо появится. Ну и естественно, клятва, скрепленная даром, чтобы не было шансов поюлить, когда опасность минует.

— Я согласен, — немного подумав, сказал Громов, я же снова набрал номер Вихрова.

— Саша, я отменяю приказ насчет Громова. Когда медики скажут, что его можно забирать, организуй ему усиленную охрану и сопроводи в тринадцатый квадрат и приоритетным переводом в четырнадцатый, когда там начнутся полноценные работы некоторых особо секретных лабораторий. Обеспечь студию для вещания и доступ к Сети. Перед этим прими от моего имени клятву клана. Да и еще, сейчас он надиктует тебе координаты дома в Милане. Необходимо все проверить, только очень аккуратно, без геройства, и желательно не привлекая внимание местных властей. — Я повернул ком в сторону Громова, и тот быстро надиктовал необходимое. — Отлично, выполняй. — Вихров кивнул и отключился, я же, не глядя на мгновенно успокоившегося Громова, набрал номер, по которому не успел позвонить до истерики соседа по палате. Ответили мне не сразу. Наконец, когда я уже хотел прервать вызов, появилась голограмма Андре. — Ты уволена, — и сразу же отключился, заблокировав входящие с ее номера. Хватит с меня таких потрясений.

Звонок раздался внезапно и показался мне очень громким. Я бросил взгляд на номер, он был мне незнаком. Почему-то я решил, что звонит Андре с чужого кома. Приняв вызов, я бросил недовольно.

— Что еще? — и только после этого увидел Кузю. Он был непривычно сосредоточен.

— Сава, нам нужно встретиться, как можно скорее, — быстро проговорил он, проигнорировав мою первую реплику. — Я завтра перезвоню. — Он отключился, я же завалился на кровать, тупо гладя в потолок и думая о том, что лучше бы я все еще в коме валялся, потому что тогда у меня никаких проблем не было.