Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне

ОТДАЛЕННЫЕ ОПЕРАЦИИ

В начале войны Япония, с трудом терпевшая контрабанду оружия для чанкайшистского Китая через северную границу Тонкина, показала зубы. Перевозки продолжались уже три года и шли по железной дороге в Юннани.

Генерал-губернатор Индокитая неоднократно обращался в Париж и советовал прекратить эти перевозки. Однако Париж оставался глухим, поскольку был заинтересован в этой игре. Самолеты, танки, автомобили, пушки и боеприпасы продолжали идти в Китай и использовались, по крайней мере теоретически, в сражениях с японцами. Когда же война на Западе была проиграна, и было заключено перемирие, Япония стала требовательной. Французские силы на Дальнем Востоке не могли сопротивляться ее могучей армии. Французы располагали сотней самолетов, из которых 90 были устаревшими. Войска насчитывали около 60 тыс. человек, и на 3/4 состояли из туземцев. Артиллерия имела всего лишь по 80 выстрелов на орудие. На помощь из метрополии рассчитывать не приходилось. Нельзя было также ждать помощи от англичан. Адмирал Деку просил поддержки у командующего британскими военно-морскими силами на Дальнем Востоке сэра Перси Нобла, который сам располагал малым количеством войск, способным лишь продержаться в Малайе. Сэр Перси посоветовал своему коллеге не настаивать, т. к. если ему прикажут, то он сам потопит слабый французский флот [99].

Таким образом, Деку оказался перед лицом японской угрозы. С другой стороны англичане очень хорошо понимали, что надвигавшиеся события, попросту закроют пути из Англии и перережут снабжение Чан Кай-Ши. Позже они заплатили очень дорого за свои непредусмотрительность и оплошность. Но это — другая история.

Тем временем велись переговоры с японцами. Тучи начали сгущаться и со стороны Сиама, который захотел поживиться за счет побежденных. Сиам, рассчитывая на поддержку из Токио, упорно проводил в жизнь программу усиления своих сухопутных сил, авиации и флота. 23 июня 1939 г. Сиам заявил, что отныне он будет называться Таиландом и отвоюет назад территории Камбоджи и Лаоса. Несмотря на это, в июне 1939 г. с ним был подписан пакт о ненападении, но Сиам отказался его ратифицировать и потребовал уступки территорий в устье Меконга. Генерал-губернатор Индокитая ответил отказом. Тогда пресса и радио Бангкока обрушились на Францию. На границе в течение многих месяцев происходили инциденты. В конце 1940 г. выяснилось, что Таиланд готов к вторжению в Камбоджу и к походу на Пном-Пень. Следовало этому воспрепятствовать и дать сиамцам заслуженный урок. Это поручили флоту.

Им тогда командовал контр-адмирал Тэрро, сформировавший оперативную группу, начальство над которой принял капитан 1 ранга Беранже. Его флагманом — крейсер "Ламотт-Пике" находился в строю с 1926 г., имел 7249 т водоизмещение, был вооружен восемью 155- и четырьмя 75-мм пушками. В группу вошли колониальные авизо "Амираль Шарнэ" и "Дюмон д'Юрвиль", располагавшие каждый тремя 138-мм пушками, а также авизо "Марн" с двумя 100-мм и авизо "Тагюр" с двумя 130-мм пушками [100]. Все корабли были укомплектованы отличными экипажами.

Им противостоял современный флот, состоящий из двух броненосцев береговой обороны — "Донбури" и "Аидеа", построенных в Японии, вооруженных четырьмя 203-мм пушками в двух башнях. Они имели бронированные пояса и палубу, и были весьма сильными кораблями. Их дополняли две старых канонерки и множество современных миноносцев. Еще имелось четыре вполне современные подводные лодки, несколько авизо и дюжина торпедных катеров. Бомбардировочная авиация располагала хорошей американской техникой. Операция, которая поначалу заключалась в атаке этого мощного флота, была опасной и считалась рискованной. В ее плане присутствовала неожиданная бомбардировка порта Сата-Хиб, затем поиски и уничтожение вражеского флота или демонстрация французской эскадры вблизи Чатабум и в районе островов Ко-Чанг и Ко-Ку. Для успешного выполнения плана прежде всего требовалась внезапность, обеспечить которую было крайне трудно, т. к. нужно было действовать против неприятеля за тысячу миль от своих баз в сложном, с гидрографической точки зрения, районе.

В течение ноября и декабря проводились маневры и учения, чтобы до тонкости отработать детали планируемой операции.

Капитан 1 ранга Режи Беранже хорошо знал Дальний Восток. В 1911 г. он был старшим помощником на миноносце, а с 1929 г. командовал авизо "Марн".

Вечером 13 января с полностью погашенными огнями небольшая эскадра покинула бухту Кам-Рань. Местом общей встречи кораблей на следующий день после полудня была выбрана точка в 20 милях к северу от острова Пуло-Кондор. Залив, к счастью, был пустым; представилась возможность якорной стоянки в ожидании начала операции, назначенной на 16 января. Вечером 15-го Беранже собрал всех командиров: Маркадье с "Тагюра", Ле Кальве — с "Шарнэ", Марка с "Марн", де Киеврекура с "Дюмон д'Юрвиля" и разъяснил им, что нужно предпринять, чтобы уничтожить морские силы сиамцев в районе от Сата-Хиб до границы с Камбоджей. Плыть следовало подальше от берега и сообщаться с помощью визуальных сигналов не пользуясь радио.

Теплой ночью, пользуясь хорошей погодой, они вышли из залива. На рассвете корабли оказались на траверзе Пуло-Дама. Около 14 часов Беранже получил сообщение из Ханоя о том, что сиамский флот разделился на две части — одна в Сата-Хиб, а другая — в заливе к югу от острова Ко-Чанг. Эту последнюю и требовалось атаковать, поскольку предполагалось, что она состояла из более современных кораблей. Внезапное нападение планировалось произвести на рассвете следующего дня.

Подходы к Ко-Чангу затруднялись грядой рифов. Отряд разделился на три группы, которые должны были одновременно пройти через основные фарватеры. Это было необходимо как для того, чтобы одновременно открыть огонь, так и с целью, рассредоточения огня противника.

Бой состоялся 17 января. В 05:45 командир отряда дал сигнал: "Свобода маневра для выполнения полученного приказа. Желаю успеха".

Никакой шум не нарушал абсолютной тишины при сближении. Показались холмы Ко-Чанга. В этот момент заговорила сиамская зенитная артиллерия, обстрелявшая наш разведывательный гидросамолет, который предупредил "Ламотт-Пике" о том, что в бухте на якоре стоят два вражеских броненосца береговой обороны. Была объявлена тревога. В 06:14 противник открыл огонь. Ему ответили наши авизо, а потом с дистанции около 50 каб открыл огонь крейсер. Через несколько минут стали видны силуэты сиамских кораблей. Попадания в них следовали все чаще. "Ла Мотт-Пике" выпустил торпеды. Один сиамский миноносец затонул, а двое других была повреждены. Тем временем броненосцы исчезли. Их стали искать среди лабиринта островов. Первым обнаружили "Донбури", который пытался скрыться на фоне островов. Его 203-мм пушки открыли огонь, но вскоре корабль противника получил попадание и его мостик охватил пожар. Продолжать бой стало затруднительно. Авизо "Дюмон д'Юрвиль" и "Адмирал Шарнэ" пришли на выручку крейсеру. Раз за разом снаряды пробивали броню "Донбури", и вскоре, потеряв управление, он выбросился на берег.

Теперь пришла очередь "Аидеа". Он тоже был вынужден прекратить сражаться, пробитый, как решето. Этот броненосец выбросился в баре устья реки Шантабум.

Все это время французы непрерывно атаковывались вражеской авиацией. Это были самолеты Воут "Корсэр" с мотором в 700 л.с. Налеты продолжались в течение часа, но корабли отряда не получили ни одного попадания. В 09:40 налеты кончились, и французские корабли после двух дней спокойного плавания рано утром 19-го числа вернулись на стоянку в устье реки Сайгон. Они были встречены с триумфом. Отголосок этой победы прокатился по всей Азии. Радио Бангкока передавало неправдоподобные сообщения, вплоть до того, что французский флот подвергся уничтожению, его потери велики, и что из воды было выловлено тело французского адмирала. Капитан 1 ранга Беранже получил много наград. Адмирал Деку вручил ему ленту Ордена Почетного Легиона. Вскоре он был произведен в контр-адмиралы. В марте 1945 г. его арестовали японцы и поместили в тюрьму, но он остался в живых.

Эта операция была проведена мастерски.

Нападение английских войск и сил "Свободной Франции" на подмандатные территории Франции в Леванте — Ливан и Сирию — явилось прямым следствием использования небольшим отрядом Люфтваффе аэродрома в Алеппо. С него оказывалась помощь повстанцам в Багдаде, которые атаковали англичан [101].

Вооруженные силы Леванта находились под командованием генерала Денца — верховного комиссара, оставшегося верным правительству маршала Петэна. Его осведомленность об общей политической ситуации была не лучше, чем у его солдат. Атакованные, они, сражались, проявив храбрость и дисциплину, что отметили и их противники. Наступательные операции англичан поддерживались значительными морскими силами под командованием вице-адмирала Кинга. В их состав входили: крейсера "Феб", "Эйджекс", "Ковентри", а также эсминцы "Дженес", "Джекил", "Кандахар", "Ойсис" и "Хотспер". Им противостояла т. н. "морская дивизия Леванта", находившаяся под командованием контр-адмирала Гутона. Его начальником штаба был капитан 1 ранга Фабр. Морским начальником в Леванте являлся капитан 2 ранга д'Ансельм, начальником порта Бейрут — капитан 3 ранга Жиро-Журдан. Дивизия состояла из лидеров "Гепар" (капитан 1 ранга Жерве де Лафон), "Вальми" (капитан 2 ранга Почо) и авизо "Элан" (капитан 3 ранга Флери). Подводные лодки "Фок" (капитан-лейтенант Буржуа), "Кайман" (капитан 3 ранга Гольс), "Марсуэн" (капитан-лейтенант Бриан), составляли 9-й дивизион подводных лодок. В 52-й отряд тральщиков входили: "Джебель-Санэн", "Авосетт", "Массали", "Жан-Мик", "Ле Сид". Упомянем еще танкер "Адур" (капитан 3 ранга Прадаль), буксиры и портовые суда Бейрута и, наконец, патрульную эскадрилью морской авиации "19 S", базировавшуюся на Триполи.

Эта морская дивизия, базировавшаяся на Бейрут, получила приказ оказать сопротивление британским войскам, а именно австралийской дивизии, продвигавшейся при поддержке корабельной артиллерии по прибрежной дороге на Сайду.

Первое столкновение на море произошло 9 июня 1941 г. "Гепар" и "Вальми" вышли в море и в 13:45 встретили английские эсминцы, патрулировавшие в четырех милях от берега. Французы открыли огонь с дистанции около 80 каб, и на 8-й минуте боя три снаряда попали в эсминец "Дженес". Снаряд, попавший в мостик, убил всех, кто там находился, кроме командира. Второй — попал в одно из котельных отделений, убив всех и там, третий — в командирскую каюту. Прежде чем "Дженес" скрылся за дымовой завесой, поставленной "Джекилом", который, в свою очередь, тоже настиг 138-мм снаряд, корабль получил еще два попадания.

Тем временем "Ойсис" и "Хотспер" вели огонь по "Гепару", пока он не получил пробоину.

Отряд французских кораблей, ввиду недостатка боеприпасов, направился в Бейрут. Английские крейсера пытались их перехватить, но неудачно. Поврежденный "Дженес" был отбуксирован "Кимберли" в Хайфу [102].

Это было единственное серьезное столкновение на море во время всех этих печальных событий [103].

Лидер "Шевалье Поль", вышедший из Тулона 11 июня с боеприпасами, был потоплен 16-го числа английским самолетом-торпедоносцем между Кипром и сирийским побережьем.

Лидер "Воклэн", вышедший из Тулона 16-го, прибыл в Бейрут 21 июня [104].

Авизо "Элан" в ночь на 23 июня сел на мель, был с нее снят, но остался небоеспособен до конца войны [105].

Рассматривался вопрос о посылке в Левант войсковых подкреплений через Италию и Салоники. Это оказалось невозможным ввиду активности английской авиации. Один из транспортов — "Сен Дидье" — был потоплен у берегов Турции 4 июля. 25 июня, шедшая на помощь подводная лодка "Суфлер" была потоплена английской подводной лодкой "Паршиен". Был торпедирован и танкер "Адур" [106].

Несколько небольших стычек на море произошли еще 14 июня, в ночи на 16-е и на 23-е.

Морская авиация была усилена 4-й бомбардировочной флотилией, состоявшей из эскадрилий 6В и 7В (12 бомбардировщиков Глен "Мартин"), прибывших 15 и 17 июня и эскадрильей 1 АС (12 Девуатин 520), прибывшей 4 июля. Эти эскадрильи перебазировались на территорию Северной Африки после окончания боевых действий, конец которым положило соглашение о прекращении огня в Сэн Жан д'Акре. Корабли и суда ушли в Тулон и Бизерту во второй половине июля [107]. Войска были репатриированы в Марсель после того, как личный состав был опрошен относительно того, что он хотел бы выбрать. 32.380 военнослужащих пожелали быть репатриированы, а 5848 высказались за присоединение к силам "Свободной Франции" (в т. ч. 99 офицеров, 947 европейцев, 692 легионера, 517 ливанцев и 3595 "цветных").

Потери в этой компании были тяжелыми. Сухопутные войска потеряли 1036 убитых и пропавших без вести, в том числе 76 офицеров. Военно-воздушные силы потеряли 65 убитых, в т. ч. 20 офицеров и, кроме того, 58 самолетов, из них 34 — на земле. Флот потерял убитыми 69 человек, а морская авиация — 25, из них 7 офицеров. Потери сил "Свободной Франции" составляли 187 убитых и пропавших без вести, из них — 12 офицеров и 409 раненых (26 офицеров). Потери англичан достигали 3300 убитых, раненых и пропавших без вести, 27 сбитых самолетов и 3 поврежденных эсминца, один из которых был поврежден тяжело.

Таков итог этой операции, которая не имела больших результатов, разве, что подготовила уход Франции из Леванта, произошедший четыре года спустя.

Осенью 1941 г. флот усилил свои попытки по снабжению Франции и территорий Империи. Положение с продуктами питания в Западной Африке становилось критическим. Урожай проса там был потерян в связи с постоянной засухой. Требовалось доставить морским путем в Дакар 30 тысяч тонн риса или кукурузы. Где их взять? В Индокитае.

Адмирал Офан приказал подготовить конвой из пяти судов и обратился к англичанам с просьбой об его свободном проходе. В Сенегале никаких немцев не было, и поэтому не было никакой угрозы того, что рис попадет в руки противника. С другой стороны, Офан в тайне подготовил передачу американцам 500 тонн слюды и 5000 тысяч тонн графита, т. е. тех материалов, которые были крайне необходимы для атомных исследований. Они находились на борту транспорта "Вест-Хадвей", который вышел из Фор-Дофэн на острове Мадагаскар. Он надеялся получить благодарность, но ошибся. В пропуске риса в Сенегал было отказано.

Тем не менее, 7 сентября 1941 г. конвой покинул Сайгон под эскортом авизо "Амираль Шарнэ" и подводной лодки "Монж". В Зондском проливе они встретили голландский морской патруль, но война в этой части мира еще не шла. Авизо выпутался из этого положения, и конвой с рисом прибыл в Диего-Суарес без единого выстрела.

Оставалось пройти второй этап — от Диего-Суареса до Дакара. Шанс снабдить Западную Африку был невелик. Этот этап должен быть был выполнен под эскортом авизо "Д'Ибервиль" (2 тыс. т, три 138-мм пушки).

К сожалению, англичане узнали об этом и подготовили против несчастного, беззащитного конвоя большую операцию. Караван, состоящий из транспортов "Кап Падаран", "Кап Туран", "Командан Дориз", "Бангкок" и парохода "Компьен" оказался перед лицом отряда, состоящего из трех крейсеров, вспомогательного крейсера и шести сторожевиков [108]. Это произошло 2 ноября 1941 г.

Авизо "Д'Ибервиль", однако, полтора суток оказывал отпор, но потом вынужден был оставить конвой с рисом, и тот был приведен в Кейптаун [109].

Таким образом, морская связь между Францией и Индокитаем была прервана.

Вскоре начались боевые действия на Тихом океане, а Америка вступила в войну с Японией.

Первый квартал 1942 г. был спокойным, но 17 апреля к власти вернулся Лаваль. Американцы тайно были поставлены в известность [110], что по этой причине против Мадагаскара будет предпринята наступательная операция. Несколькими днями раньше, а именно 5 апреля японское авианосное соединение вошло в Индийский океан для нападения на объекты англичан на Цейлоне. Это соединение состояло из авианосцев "Кага", "Акаги", "Хирю", "Сорю" и линкора "Нагато" [111]. Англичане понесли серьезные потери: были потоплены тяжелые крейсера "Корнуолл" и "Дорсетшир". 9 апреля в 76 милях к югу от Тринкомали погиб авианосец "Гермес".

Англичане давно замышляли "прибрать к рукам" Мадагаскар. Командующий силами, которые должны были действовать против Диего-Суареса, был назначен еще в декабре 1941 г. В качестве повода они использовали операцию против Цейлона, заявив, что опасаются продвижения японцев на Запад. В этом случае возникала угроза основному пути снабжения их вооруженных сил на Среднем Востоке. Этот путь шел вокруг мыса Доброй Надежды, далее — вдоль восточного побережья Африки до Суэца. Японцы не имели возможности обосноваться на Мадагаскаре и захватить Диего-Суарес — прекрасный порт на севере острова. Тем временем, адмирал Дарлан в начале 1942 г. заявил, что он сообщил адмиралу Леги — представителю Рузвельта в Виши, что предотвратит любые попытки проникновения японцев на Мадагаскар. Французское адмиралтейство, впрочем, не предприняло никаких мер для укрепления его побережья [112].

Таким образом, появление 5 мая 1942 г. перед Диего-Суаресом больших сил англичан было [113] полнейшим сюрпризом. Сопротивление могло быть только символическим, но французский флот заплатил за это вторжение высокую цену.

Сильное английское соединение, под командованием контр-адмирала Сифрета, державшего флаг на линкоре "Рамиллиес", состояло из двух авианосцев — "Илластриес" и "Индомитебл" (флаг контр-адмирала Бойда), а также 11 эсминцев и 6 корветов [114]. Это соединение появилось перед бухтой Курье в ночь с 4-го на 5-е мая. Французский флот оказал героическое сопротивление, имевшее целью по существу лишь защиту чести флага. Самолеты на аэродромах были уничтожены, а вспомогательный крейсер "Бугенвиль" и подводная лодка "Бевезьер" потоплены. Авизо "Д'Антркасто" подвергся бомбардировке, но не погиб [115].

Капитан 1 ранга Мертан и полковник Клербу, которые командовали морскими и сухопутными силами, сообщили английскому адмиралу, что будут защищать Диего-Суарес до конца. Гарнизон, насчитывавший 4 тыс. человек, из которых лишь 800 были европейцами, привел береговые батареи к бою, и им удалось продержаться целый день. Английский десантный отряд генерала Стурджа был поддержан артиллерией эскадры, уничтожившей авизо [116]. Ночью [117] эсминец "Энтони" проник внутрь порта и высадил отряд морской пехоты, который захватил важнейшие пункты. Атака, последовавшая в ранние часы достаточно легко сломила сопротивление. Подводная лодка "Ле Эро", вызванная для эскорта конвоя, была потоплена 7 мая в бухте Курье корветом "Джениста" и самолетами с авианосца "Илластриес". 8 мая погибла подводная лодка "Монж" [118].

В ходе боевых действий, продолжавшихся на острове в течение мая, потери французов достигли 167 убитых и пропавших без вести (среди них 119 моряков), и 343 раненых. Потери англичан составляли 105 убитых и 284 раненых [119].

Эта агрессия не имела оправданий, разве что англичане хотели поупражняться в высадке десанта на слабо обороняемый берег. По окончанию войны генерал-губернатор Аннэ, генералы Гиллемэ, Бенуатон и Гиберто предстали перед судом [120]. С губернатора обвинение сняли, а генералов оправдали, что было редкостью в то время.

СОБЫТИЯ В СЕВЕРНОЙ АФРИКЕ (ноябрь 1942 г.) публикуется с сокращениями

8 ноября 1942 г. произошло весьма важное событие войны — высадка союзников в Северной Африке. До этого общая обстановка как бы развивалась по "биссектрисе". Внезапно равновесие сместилось, наконец, в пользу противников стран "оси". "Ось" теперь проиграла партию. Французский флот интенсивно вмешался в боевые действия и несколько недель жертвовал собой. Атакованный на побережье Марокко и Алжира, не способный выйти из Тулона, он должен был затопиться для того, чтобы повиноваться недавно данной "присяге" — непрерывно повторяемой своими начальниками: "не попасть целыми в руки противника, а скорее затопиться". Это было все, что ему оставалось делать [121].

На морской сцене появился новый персонаж — адмирал Офан [122]. Много лет тому назад, с 1911 по 1914 г. он окончил Морскую и Практическую школы. В 1915 г. участвовал в Дарданелльской операции на старом шеститрубном крейсере "Жанна д'Арк". С 1919 по 1921 г. Офан находился в разведывательной службе флота, был в Фиуме (Югославия) и в Леванте. В 1921-22 гг. он командовал подводной лодкой "Леверрье", а в 1922-23 гг. — находился в Главном морском штабе. Его карьера была блестящей. В 1923-24 гг. он закончил Школу морской войны, в 1925-26 гг. — командовал подводной лодкой "Фюльтон" и вошел в группу при министре флота Жорже Лейге. Тогда он и познакомился с Дарланом. В 1929-30 гг. Офан командовал миноносцем "Ла Пальм", в 1931-32 гг. — лидером "Гепар", а в 1932-33 гг. — "Жагуар". Заместителем начальника Морской школы он стал в 1933-34 гг., а в 1934-36 гг. стал секретарем министра Пьетри. В 1937-39 гг. — командовал новым крейсером "Жанна д'Арк", и в мае 1939 г. — занял ответственный пост в Главном морском штабе. Он входил в группу, которая называлась "мозговым трестом Дарлана". С началом войны Офан был назначен первым заместителем начальника Главного морского штаба вице-адмирала Ле Люка. 14 июня 1940 г. Офан получил звание контр-адмирала. Когда начались неприятности [123], адмирал полностью погрузился в свои дела и всеми легальными средствами старался спасти флот, которому был так предан. Это было не легко. Затем он принял начальство над торговым флотом и занялся снабжением метрополии, поддержанием связи с нашими владениями в Северной Африке и др. колониями. В этом он преуспел. Затем с сентября 1941 по апрель 1942 г. он являлся начальником штаба Французских морских сил. Как раз в это время адмирал Дарлан по настоянию Лаваля ушел из правительства, 18 апреля 1942 г. адмирал Офан стал Государственным секретарем флота и, сохранил этот весьма опасный пост до 17 ноября 1942 г., оставив его уже в разгаре кризиса. Он ушел в подполье, пытаясь "свести концы с концами" в это весьма беспокойное время. Был приговорен заочно Верховным судом [124], но страсти улеглись, и приговор с него был снят. Таковы факты, чтобы представить одного из самых примечательных представителей старого флота. Он был человек выдающийся, очень образованный, здравомыслящий, который во многих делах имел свою личную точку зрения.

Высадка в Северной Африке получила кодовое название — "Торч", — под которым она известна миру до сих пор. Если быть точным, то план операции датируется 24 июля 1942 г. [125]. До этого ничего не было.

На море в это время дела англичан шли не очень-то хорошо. Кривая потопленного тоннажа в течение первых шести месяцев 1942 г. не переставала расти. Она достигла 704 673 т в мае и 823 656 т — в июне. Успехи немецких подводных лодок повторили наихудший период 1917 г. Командующий британским флотом на Средиземном море адмирал Каннингэм покинул свой пост для того, чтобы занять должность помощника генерала Эйзенхауэра — верховного главнокомандующего союзными силами в операции "Торч". Говорили, что его уход с предыдущего поста был как бы протестом против недостаточных сил, которые правительство в Лондоне предоставило в его распоряжение.

В Виши — в правительстве маршала Петэна — не беспокоились о возможности высадки в Марокко или Алжире. "Для этого у них нет средств", — считали там. Это можно было прочесть в официальном докладе. "Восстановление торгового тоннажа англо-саксов не может быть осуществлено раньше 1943 г., и до 1944 г. союзные штабы не будут располагать достаточным торговым флотом для перевозок в интересах широких наступательных операций против Германии в Европе или против Японии через Австралию".

Это было верно по отношению к высадке во Франции, но неверно в отношении французской Северной Африки. В это время никто не был в курсе готовящихся проектов англичан и американцев. С другой стороны, они сами не сразу пришли к согласию. Никто, даже члены Французского комитета [126] в Алжире, не знали о готовящейся операции. Генеральный консул [127] Роберт Мэрфи, хорошо рассказал об этом в своих мемуарах.

Генерал Жюэн, наследовавший генералу Вейгану на посту командующего французскими войсками в Алжире, не верил в то, что он называл "англосаксонской агрессией".

После событий в Сирии и на Мадагаскаре французское Адмиралтейство все время опасалось повторного удара против Дакара и серьезным образом усилило эту базу в Западной Африке. Туда были посланы авиационные и сухопутные части, батальоны "иностранного легиона" и моторизованных африканских стрелков. Американская пресса представляла Дакар, как ремонтную базу немецких подводных лодок. Однако сообщения американского консула Вессона не оставляли никаких сомнений на этот счет: ни одного немца в Дакаре не было. Но заокеанская пресса не прекращала своей компании, договорившись даже до "французского нацистского флота". В Вашингтоне позволяли нести эту чепуху, поскольку это отвлекало внимание противника. С другой стороны, в правительстве Виши не думали, что нападение на Дакар может произойти в 1942 г. Предполагалось, что это произойдет позднее, не ранее весны 1943 г. Более того, допускалась даже возможность немецкого рейда.

Офан определенно получал сведения от обеих сторон и мог их сопоставить, но они не сходились и не имели смысла. Он общался с представителем США в Виши мистером Таком, заменившим на этом посту адмирала Леги, через военно-морского атташе капитана 2 ранга Сабало. И тот, и другой знали лишь, что существуют какие-то планы. Американцы лишь повторяли, что США не имеют никаких оснований для вторжения в Африку, пока французы сами не приведут туда немцев. В то, что это не произойдет при Лавале не могло быть никакой уверенности.

Французский представитель в комиссии по перемирию в Висбадане генерал Хюнтцигер не прекращал требовать увеличения наших сил в Северной Африке. Он относился к тем, кто с подозрением относился к намерениям англичан и американцев. Имелось около 3000 км побережья, которое требовалось оборонять. По мнению генерала Вейгана [128], а также генерала де Латра де Тассиньи, который, как мы помним, был командующим войсками в Тунисе в 1941 г., а также генерала Жюэна, который побывал в Берлине с ходатайством перед Герингом, и по расчетам адмирала Дарлана общее количество солдат [129] должно было составлять 120 тысяч человек. В ноябре 1942 г. их было бы вполне достаточно, чтобы в течение всей зимы держаться на Тунисском "заплечье", пока американские новобранцы не приобретут боевого опыта [130]. Это были те силы французской Африки, которые позднее участвовали в т. н. "итальянской кампании". Со своей стороны флот адмирала Офана в Северной Африке не прекращал наращивать свою боеготовность.

Если американские отряды, направлявшиеся на Марокко, не были замечены, то два других соединения находились под интенсивным наблюдением в то время, когда они проходили Гибралтарский пролив. За ними следили немецкие и итальянские шпионы. Германская часть комиссии по перемирию предупредила французское правительство. Консулы стран "оси" а в Альхесирасе внимательно следили за развивающимися событиями, но поскольку англичане уже много раз распространяли дезинформацию об операции по снабжению Мальты, то все поверили, что место назначения этого громадного флота транспортов было то же, что и ранее. С другой стороны, между 28 и 30 октября английский авианосец "Фьюриес" совершил поход в Средиземное море. Шеф морской подкомиссии французской делегации по перемирию вице-адмирал Ландрио получил точное известие о том, что 6 ноября конвои прошли в Средиземное море.

В этих многозначительных обстоятельствах французское Адмиралтейство постаралось принять определенные меры предосторожности. Но что предпринять в том случае, если конвои направятся на Мальту? На побережье Французской Северной Африки все было поднято по тревоге. Всякое движение прекратилось. Вице-адмирал Деррьен в Бизерте был уведомлен о возможности боевых столкновений в соседних с Тунисом водах. Морской префект Алжира вице-адмирал Моро ввел режим повышенной готовности.

Шли часы, конвой двигался на восток. Рассматривались различные гипотезы. Попытка высадки в Триполитании? В Южном Тунисе? Наибольшие сомнения наблюдались в Алжире, где находился адмирал Дарлан. Неизвестность царила в Виши.

6 ноября в Виши еще ничего не знали. Ничто не указывало на то, что конвой, оказавшийся у Гибралтара, направится к берегам Северной Африки. Адмиралтейство кое-что ожидало, но не там, а в направлении Дакара. Были приняты некоторые меры предосторожности — в Касабланку конвоем эвакуировали женщин и детей. Конвой прибыл в порт… прямо под снаряды американцев. 6 ноября адмирал Офан находился в Тулоне на церемонии похорон.

По полудни 6-го числа в Марселе произошел инцидент: некий майор авиации услышал передачу подпольного радио. В ней говорилось о возможной высадке в Марокко. Об этом уведомили адмирала Мишелье — старшего морского начальника в Касабланке. Ему посоветовали 7 ноября проявить бдительность и быть настороже. В 21:15 телеграмма была отправлена. На ее прохождение и дешифровку, прежде, чем она достигла адмирала потребовалась целая ночь. Это произошло как раз в тот момент, когда он связывался по телефону с генералом Ногесом для того, чтобы убедить последнего в том, что нет никаких оснований верить в неминуемость высадки. При этом также сообщалось о том, что предпринятая попытка внутреннего путча обречена на неудачу [131]. Адмирал Мишелье совершенно не подозревал о приближении к берегу американского флота. Появление сил вторжения стало полнейшим сюрпризом.

В ночь с 7-го на 8-е в Виши были получены:

— неопределенные сообщения прессы;

— текст послания, адресованного президентом Рузвельтом маршалу Петэну, которое беспрерывно передавалось Би-Би-Си с 1-го часа ночи;

— телеграмма из Орана, направленная в Тулон, сообщавшая о высадке американцев в Андалузии.

После 3-х часов ночи поступила первая достоверная информация:

— телеграмма из Алжира, которая была прочтена после дешифровки в 03:25, сообщала, что ожидаются широкие действия против Марокко и Туниса в воскресенье 8-го, т. е. в тот же день.

Еще одна телеграмма из Алжира, полученная в 03:35, извещала об атаке порта легкими кораблями.

В 06:30 утра оттуда же поступила очередная телеграмма, касавшаяся плана обороны. Она гласила: "Адмирал Дарлан, который находится в Алжире у изголовья постели своего больного сына, доводит до сведения, что он будет действовать и командовать обороной Северной Африки в полном согласии с генералом Жюэном".

Фактически речь шла о том, что будет делать солдат, если по нему стреляют? Он будет отвечать, но ему не следует мешать изыскивать средства, приводящие к прекращению огня.

В Виши маршал Петэн готовит свой ответ президенту Рузвельту. Его редактировал г-н Роша — министр иностранных дел в правительстве Лаваля. Ответ гласил: "Вы ссылаетесь на предлог, который ничего не оправдывает. Нас атакуют, мы сопротивляемся. Таков приказ, который я отдаю".

Контр-адмирал Офан, со своей стороны, передавая ответ флоту, присовокупил: "От имени флота я заверяю маршала, что этот приказ будет выполнен".

Этот приказ достиг исполнителей, когда прошло уже 10 часов с момента первого кровопролития. Это была кровь артиллериста 68-го полка африканской артиллерии часового Пьера Мораля, который был зарезан ножом американского рейнджера в форту Ля Пуант в Арзеве близ Орана в 01:30 утра [132].

Амфибийная операция, названная союзниками "Торч", имела следующие цели: захватить плацдарм между Ораном и Тунисом с одной стороны, и организовать базу в Марокко — с другой. Далее надлежало использовать эти плацдармы, чтобы, говоря языком приказа, выбить вооруженные силы стран "оси" из Марокко, Алжира и Туниса и продвигаться на восток против тылов армии Роммеля (Африканский корпус) и итальянцев. И, наконец, использовать Северную Африку как широкую и полезную базу для завершающих операций против Европейского континента.

14 августа 1942 г. генерал Эйзенхауэр был назначен верховным главнокомандующим экспедиционными силами, а адмирал А. Каннингхэм, прежний командующий английским флотом в Средиземном море, стал командующим союзным флотом.

Высаживающиеся войска были разделены на три группы: первая — 35 тыс. американцев для высадки в Марокко, еще 35 тыс. американцев для высадки в районе Орана; в районе Алжира высаживались 10 тыс. американцев и 23 тыс. англичан. Все эти войска перевозились на 400 судах в сопровождении 350 боевых кораблей. Это была грандиозная, еще не виданная в истории высадка. То, что назначенные цели были взяты без потерь говорит о прекрасной организации и удаче, сопутствующей организаторам и исполнителям операции.

34-е оперативное соединение под командованием американского адмирала Хьюита шло к Марокко. Его составляли:

1. Силы прикрытия под командованием контр-адмирала Джиффена. Они имели целью нейтрализовать французские корабли в порту Касабланка и состояли из современного линкора "Массачусеттс" водоизмещением 35.000 т, крейсеров "Вичита" и "Тускалуза" и четырех эсминцев.

2. Три штурмовых группы:

— северная группа осуществляла высадку в районе Мехедиа и Порт-Лиотэ. В ее состав входили линкор "Техас" и крейсер "Саванна";

— центральная группа для высадки в районе Касабланки с тяжелыми крейсерами "Аугаста" и "Бруклин";

— группа "Юг" для района Сафи с линкорами "Нью-Йорк" и крейсером "Филадельфия".

Каждая из этих групп обеспечивалась завесой подводных лодок и авиационной поддержкой с авианосцев "Рейнджер", "Сенгамон", "Сэнти", "Ченанго" и "Сьювони". Они могли поднять в воздух 28 торпедоносцев, 36 бомбардировщиков и 108 истребителей. Кроме того на суда было погружено 68 самолетов наземного базирования [133].

Этот флот отплыл из Портленда, Норфолка и с Бермудских островов. Встреча всех отрядов имела место 28 октября в 450 милях к юго-юго-востоку от Терр-Нев. Оттуда объединенный конвой прошел к югу от Азорских островов, а затем направился к северному берегу Африки.

"Массачусеттс" нес флаг главнокомандующего, а тяжелый крейсер "Аугаста" — флаг адмирала Хьюита. На последнем так же шел, ставший в скором времени знаменитым генерал Паттон — командующий сухопутными силами десанта. За крейсером двигалась завеса эсминцев, а затем — сам конвой, сгруппированный в девять колонн, каждая по пять транспортов. На флангах конвоя шли линкоры "Техас" и "Нью-Йорк". Арьергард, примерно в 10 милях от конвоя, составляли авианосцы, крейсер "Кливленд" и 9 эсминцев. Вокруг всего этого скопления шло еще 40 эсминцев.

В первой части перехода погода была хорошей. 30 и 31 октября судна пополнились запасами топлива. Не произошло никакого инцидента, не было встречено ни одной подводной лодки — ничего, 4 ноября погода стала портится, волнение возросло. Двумя днями позже — 6-го — боевые пловцы-разведчики, действующие у марокканского берега, сообщили, что высадка невозможна. Погода резко ухудшилась. В тоже время метеорологические службы Англии и Америки прогнозировали, что плохая погода закончиться до 8-го числа.

7 ноября адмирал Хьюитт решил, что высадка на берег будет произведена на следующий день. Тут же штурмовые группы направились к своим целям. 8-го в 00 часов все уже было на ходу. Большого риска не было, и первые отряды достигли суши в 4 часа утра. Все было абсолютно спокойно. Внимание немецких, итальянских и французских разведывательных служб было приковано к Гибралтарскому проливу и Средиземному морю. Никто не подозревал, что громадные силы, находящиеся в море вблизи марокканских берегов, будут обнаружены через несколько часов.

Так назывался ряд боев, которые имели место на отдельных участках марокканского побережья, включавшего порты Федала, Касабланка, Сафи и Порт-Лиоте.

С момента перемирия в июне 1940 г. Касабланка была главным портом, используемым Францией на Атлантике, поскольку атлантические порты метрополии находились в руках немцев. Это была важнейшая после Тулона военно-морская база. В ней укрылся, ушедший из Сен-Назера в недостроенном состоянии линейный корабль "Жан Бар". На нем не хватало средств снабжения, а стрелять могла только одна 380-мм четырехорудийная башня [134]. В порту находилась 2-я легкая эскадра контр-адмирала Жерве де Лафона, состоявшая из крейсера "Премогэ", лидеров "Альбатрос" и "Милан", эсминцев "Брестуа", "Булоннэ", "Фрондер", "Альсьон", "Фуге", "Симун", "Тампет", 8 авизо, 11 тральщиков и 11 подводных лодок, из которых 5 прибыли из Дакара [135]. Порт защищали артиллерийские батареи на плато Укаша и в Эль-Ханк, вооруженные четырьмя 194-мм и таким же числом 138-мм пушек [136]. Их дополнили четыре 380-мм орудия "Жан Бара", представлявшего, по существу, неподвижную батарею, как это раньше было с "Ришелье" в Дакаре.

В Марокко существовала группа сопротивления, находившаяся в зависимости от "Комитета Алжира". Ее возглавлял генерал Бетуар. Он был в курсе предстоящей десантной операции, но только в общих чертах. В ночь на 8-е его партизаны захватили генерала Ногеса — генерального резидента и командующего в Марокко и сообщили ему о приближающейся высадке. Ногес очень удивился, поскольку ранее ничего об этом не слышал и связался с начальником морских сил в Касабланке, которому сообщили, что американцы начали высадку, что генерал Жиро взял в свои руки управление в Северной Африке, и что немцы высаживаются в Тунисе. Адмирал Мишелье заподозрил провокацию, связался по телефону с Ногесом, поскольку заговорщики забыли перерезать телефонную линию, убеждая его, что ничего не происходит, а даже если и происходит высадка, о ней ничего не известно. Адмирал был плохо осведомлен, из-за того, что наши разведывательные самолеты по причине недостатка горючего не удалялись далеко в море. Что касается подводных лодок, которые каждый день выходили на разведку близ порта, они абсолютно ничего не обнаружили.

Короче говоря, подумали, что речь идет о неком заговоре "Свободной Франции". Власти прореагировали, и поскольку заговорщиков было немного, их быстро нейтрализовали. Арестованного генерала Бетуара отправили в Мекнес… а в 8 часов упали первые бомбы.

Главный удар развивался через Федалу на Касабланку. План предусматривал высадку на пляже к востоку от Федалы 18 тыс. человек и 80 легких танков. Они должны были двигаться на Касабланку с севера, в то время, как другая группа из 6 тыс. человек с сотней тяжелых танков высаживалась в Сафи и направлялась к Касабланке с юга. И, наконец, 9 тыс. американцев высаживались в Порт-Лиотэ для того, чтобы захватить аэродром.

В 5 часов утра первые американские солдаты высадились на пляж у Федалы и овладели плацдармом, не встретив серьезного сопротивления. В 6 часов береговые батареи открыли огонь по крейсеру "Бруклин". Он в свою очередь выпустил 75 203-мм снарядов [137]. Этого оказалось достаточно.

В порту Касабланка находилось 5 готовившихся к выходу на патрулирование подводных лодок. Было 7 часов. Авианосец "Рейнджер" в 07:30 поднял в воздух группу бомбардировщиков в сопровождении истребителей "Уайлдкэт". 10-ю минутами позже они схватились с французскими истребителями. В результате воздушного боя, американцы потеряли 5, а французы 7 самолетов [138].

Как обычно, в 8 часов утра стоявшие на якорях корабли подняли свои флаги. Несколько мгновений спустя бомбардировщики сбросили свои бомбы и первые залпы 406-мм орудий "Массачусеттса" без предупреждений обрушились на набережные и на корабли [139]. Затем американский линкор перенес огонь на батарею Эль-Ханк и на "Жан Бар". Последний получил 6 попаданий и его башня вышла из строя [140]. Батареи отвечали, но "Массачусеттс" имел 9 орудий калибром 406 мм, которые стреляли снарядами весом в 1 тонну, а крейсера по 9 203-мм. Разрушения были значительными: было потоплено 10 транспортов, убито 40 и ранено 60 человек. Из стоявших вдоль мола подводных лодок, три затонули.

Между 08:30 и 09:00 часами легкая эскадра контр-адмирала Жервэ де Лафона вышла из порта и направилась к Федале с целью воспрепятствовать высадке. Крейсер "Премогэ" имел неисправности в машине и адмирал перенес свой флаг на "Милан". Небольшая флотилия, двигавшаяся вдоль берега, состояла из двух лидеров и пяти эсминцев. Они были атакованы пулеметно-пушечным огнем американских истребителей. На мостике "Милана" очередь смела всех, кто там находился, включая и адмирала. Все были легко или тяжело ранены. Капитан 3 ранга Мартино де Пренев был убит на борту "Булоннэ". "Альбатрос" и "Брестуа" получили серьезные повреждения. Когда "Премогэ" уже достиг Федалы, перекрестный огонь "Аугусты" и "Бруклина", "Массачусеттса", "Тускалузы" и "Вичиты" добил эти храбрые корабли. "Фуге" был уничтожен, "Милан" с разрушенной носовой частью выбросился на берег. "Булоннэ", пораженный восьмикратно утонул со всей командой. "Премогэ" получил подводную пробоину, а "Фрондер" — попадание в машинное отделение. Они больше не вернулись в порт и были выведены из строя. Только "Альсьон" смог вернуться в Касабланку [141]. Башня на "Жан Баре" вновь была введена в действие и открыла стрельбу. Американский адмирал приказал подавить ее огонь, но поражаемый снарядами могучий линкор продолжал стрелять. После полудня, в то время как на суше еще шли бои, авизо "Ля Грандьер" и "Ля Грасьез" вместе с "Командан Деляж", усиленные миноносцами "Симун" и "Тампет", вышли из порта, но их атака была отбита.

Вечером порт Касабланка представлял собой жалкое зрелище сплошного разрушения. Моряки, сведенные в отряды, сражались в составе сухопутных войск.

Подводные лодки, вышедшие 8-го утром из порта, торпедировали американские транспорты, из которых четыре затонули [142]. В районе Порт-Лиотэ американские корабли северной группы нейтрализовали батареи и создали прочный плацдарм к югу от устья реки Себу. Южная группа без затруднений захватила пляжи Сафи. Порт и город были заняты в 15 часов.

Итог для французского флота был катастрофическим. Три подводных лодки — "Ореад", "Амфитрит" и "Псише" были потоплены в самом начале. "Сибилль" погибла со всем экипажем перед Федалой. "Сиди-Феррук" затонула на пути в Дакар. "Конкеран", находившаяся в плавучем доке, вышла в море, не имея перископа, и больше о ней ничего не было известно. "Тоннан" пыталась атаковать "Рейнджер". Ее командир был убит, и она затопилась 15-го [143]. "Антиоп" и "Амазон" смогли достичь Дакара. А "Орфэ" после сражения вернулась в Касабланку. 2-я легкая эскадра была полностью уничтожена. Ее потери составляли 462 офицера и матроса убитых и около 1000 раненых [144].

Многие труды посвящены этому ужасному сражению, после которого американский флот вписал название этого порта на борта своих кораблей, чем и гордился. Мы же хотели лишь проследить основные эпизоды этой битвы, не вдаваясь в подробности, которые могли показаться слишком обильными.

Первый конвой покинул Англию 22 октября. Второй — более быстроходный — 26-го. Они прошли Гибралтарский пролив в ночь с 5 на 6 ноября. Караваны распределились на две группы. Оперативное соединение "Центр", предназначенное для сектора Оран, находилось под командованием британского адмирала Трубриджа. Оно состояло из линкора "Родней", авианосца "Фьюриэс", эскортных авианосцев "Байтер" и "Дэшер", крейсера "Дели", 13 эсминцев и 6 корветов. На его транспортах плыло 39 тыс. американских солдат.

Оперативное соединение "Восток" направлялось в район Алжира. Им командовал британский адмирал Барроу, оно состояло из крейсеров "Шеффилд", "Силла", "Харибдис", авианосцев "Аргус" и "Авенджер", трех кораблей ПВО, одного монитора, 13 эсминцев и 7 корветов. На его транспортах шло 10 тыс. американских и 23 тыс. британских солдат.

Все это обеспечивалось силами прикрытия в составе линкоров "Нельсон" и "Дьюк ов Йорк", линейного крейсера "Ринаун", авианосцев "Викториес" и "Формидебл", 4 крейсеров и 17 эсминцев.

В районе Орана высадка происходила в трех местах:

1. С востока — в районе Арзев с захватом аэродрома и дальнейшим движением на Оран через Сен-Клу.

2. В заливе Андалуз с последующим выходом к Мерс-Эль-Кебиру.

3. На западе в Мерса-бу-Зеджар, Ля Сенья и Тафароа.

Многочисленные сухопутные силы французов находились под командованием генерала Буассо. Флотом, располагавшим значительными силами, командовал контр-адмирал Риу. Последний был разбужен в первом часу 8 ноября, когда ему сообщили о большом количестве судов, замеченных в море. Немного времени спустя, первые отряды достигли берега в районе Андалуз и Арзев. Первым убитым в этой несуразной войне был часовой из французского 68-го артиллерийского полка. Он был убит ножом, который метнул в него американский рейнджер.

В 3 часа утра американские шлюпы "Уолни" и "Хартлэнд" [145] вошли в порт. С ними прибыл английский капитан 1 ранга в отставке Торнтон Питерс — один из разработчиков плана операции. По радио он обратился к французам с предложением сдаться. На обоих кораблях находились солдаты.

Было бы тщетно ожидать, что призыв Питерса мог быть услышан. Стреляя в упор менее чем с 50 метров, лидер "Эпервье" превратил ходовой мостик "Уолни" в развалины. Затем та же судьба постигла и "Хартлэнд". Из 600 солдат, находившихся на их борту 400 были убиты.

Боевые корабли, находившиеся в Оране, поступили точно так же, как и в Касабланке — они вышли в море, чтобы встретить нападавших. Там они оказались лицом к лицу с английскими крейсерами "Орора", "Джамайка" и многочисленными эсминцами. Сражение превратилось в побоище. Авизо "Сюрприз" затонул в бухте Андалуз, унося с собой своего командира капитана 3 ранга Лавинь и 55 моряков. Миноносцы "Трамонтан" и "Торнад" выбросились на берег. "Тифон" вернулся в порт. "Эпервье" под командованием капитана 2 ранга Лорен также выбросился на берег. Подводные лодки "Актеон" и "Аргонот" были потоплены [146], но "Френель" достигла Тулона. Вечером адмирал Риу приказал всем оставшимся кораблям затопиться. В результате у набережной или на рейде погибли 4 подводных лодки [147], 7 сторожевых кораблей и 13 торговых судов. "Тифон" был взорван. Всего в этих событиях погибло 300 и было ранено 150 человек.

На суше сражение длилось еще долго. Одно подразделение американских парашютистов было почти полностью уничтожено.

В районе Алжира высаживались три группы:

— группа "Чарли" — к востоку от мыса Матифу;

— группа "Бир" — между Сиди-Феррук и мысом Касье;

— группа "Эплз" — в районе Кастильона.

В районе Сиди-Феррук не раздалось ни одного выстрела. На мысе Матифу и к северо-востоку от Кастильона вели огонь батареи, укомплектованные моряками. Они уничтожили 45 высадочных средств, затем подверглись бомбардировке и прекратили огонь. В самом порту Алжира было немало разрушений, хотя и меньше, чем в Оране. Английские эсминцы "Малколм" и "Броук" перевозившие коммандос, немало пострадали. Первый получил попадание в котельное отделение, второй был обстрелян из 90-мм пушки, и получил значительные разрушения мостика. Он отошел, высадив 200 американцев, попавших вскоре в плен.

Подводные лодки "Марсуэн" и "Кайман" вышли из порта и достигли Тулона. Захват аэродрома Мезон-Карре прошел без труда. Было необходимо исправить повреждения, и как можно скорее прекратить избиение. Оно продолжалось достаточно долго, по-видимому, по причине царившей путаницы. Никто не знал к кому обратиться и в кого стрелять.

Тем временем на востоке немцы вступили в Тунис.

Союзники не планировали своих высадок далее по побережью по направлению к Тунису, и это было их большой ошибкой. Результатом ее стала оккупация вооруженными силами стран "оси" части территории Империи и особенно — захват порта Бизерты, доставшегося им в целости и сохранности при обстоятельствах, которые стоит изложить.

Бизерта находился в ведении префекта 4-го района адмирала Моро (штаб в Алжире). Начальником сектора Бизерты был вице-адмирал Дерьен, в распоряжении которого находились следующие морские силы: 12-й дивизион миноносцев — "Помон", "Ифижени", "Бомбард"; 3-й отряд авизо — "Коммандан Ривьер", "Батайоз"; 1?й отряд траления — "Канар", "Гоэлан", "Гронден", "Эрон I", "Пан-Ман", 25-й отряд траления: "Канар-81", "Сент-Антуан", "Африк", "Мадон де Помпэ", "Медюс"; полицейские суда — "Морской пес", "Морской орел" и "Морской волк"; суда наблюдения за перемирием — "Одасье", "Кастор"; подводные лодки: "Сирсэ", "Дофэн", "Эспадон", "Рекэн"; буксиры: "Риносерос", "Фор", "Тенас", "Вигуре", "Габэс", "Сусс" [148].

ПВО Бизерты включала шесть батарей в Бен Негро, Джебель-Абио, Раз Шараа, Сиди-Яхья, Уэд Генин и Гинджа.

Начальником арсенала и технических служб был контр-адмирал Нувель де Ла Флеш.

Генеральным резидентом в Тунисе был вице-адмирал Эстева, находившийся в г. Тунисе. В ранние часы 8 ноября консул Соединенных Штатов сообщил ему о высадке союзников в Северной Африке, одновременно потребовав свободного прохода американских войск. С тем же самым он обратился и к бею Туниса. Эстева, в свою очередь, информировал генерала Баррэ — главного начальника сухопутных сил в Тунисе. Дерьен изложил план обороны на случай агрессии. В соответствии с ним в судоходном канале Бизерты были затоплены транспорта "Рубезьен" и "Морон". Однако это было проделано неудачно — остался двухсотметровый проход.

В 09:45 того же дня было получено сообщение из Виши, что маршал отдал приказ сопротивляться агрессорам. После этого затопили в канале де ла Гулетт транспорта "Крумир" и "Сен-Бертран". Сухопутные войска получили приказ: "Наш солдатский долг прост и ясен: выполнять приказ маршала". Вице-адмирал Эстева сообщил в Виши, что генерал Баррэ обеспечивает фронт в Тунисе и добавил: "Правительство может рассчитывать на него, он с достоинством выполнит свой долг". Вскоре генерал имел возможность показать, как здраво и с каким достоинством он его выполнил.

В полночь 9 ноября германское верховное командование через французскую делегацию при комиссии по перемирию в Висбадене довело до сведения французского правительства, что считает неизбежным размещением в Константине и Тунисе своих войск для оказания сопротивления вторжению американцев. Это было неизбежной реакцией, и очевидной ошибкой союзников было не предвидеть это. Может быть, они думали, что французы в Тунисе будут этому сопротивляться. Правительство Виши не имело никаких возможностей отвергнуть немецкий ультиматум и оповестила власти на местах. Вопрос о сопротивлении не стоял.

Утром два немецких офицера высадились на аэродроме Эль-Ауина. Прежде всего, они отправились в Сетив, откуда попытались вступить в контакт с адмиралом Дарланом, но тщетно. Адмирал Эстева и генерал Баррэ встретились с ними в г. Тунисе и потребовали от них отсрочить отправление войск, т. к. до сих пор еще не получили точных инструкций от своего правительства. Немцы не посчитались с этим. Непрерывно прибывали транспортные самолеты. К 15 часам в Эль-Ауина находились уже 50 Ju 52, 25 Ju 87, 23 Bf 109, 2 Ju 88 и 1 Ju 90.

Эти операции оказались достаточно важной причиной, чтобы на местах занялись выяснением ряда деталей. Генерал Баррэ направил военному министру генералу Бриду послание следующего содержания: "При переговорах Эстева и моих с посланцами маршала Кессельринга (командующий немецкими силами на Средиземноморском театре военных действий), им было дано право дать ответ после обсуждения вопроса с маршалом и главой правительства. Наши собеседники согласились, что будут ждать ответа. Однако, спустя три часа, еще до того, как был дан ответ, 30 немецких и итальянских самолетов приземлились в Эль-Ауина. Я должен сообщить Вам о чувствах, вызванных захватом аэродрома Эль-Ауина авиацией стран "оси" и о беспокойстве, которое это вызвало у части офицеров, за лояльность которых я вскоре не смогу отвечать".

В 19:35 генеральный резидент получил из секретариата министерства международных дел следующую телеграмму (ее расшифровка потребовала еще двух часов): "Прибытие немецких самолетов является результатом ультиматума, который в нынешних обстоятельствах французское правительство отвергнуть не может. Насколько мы не можем сопротивляться вторжению на нашу территорию в Северной Африке англо-саксонской агрессии, настолько же сейчас для нас невозможно предотвратить то, чтобы те или иные воюющие стороны не перенесли военных действий на нашу землю." Такими словами было выражено значение драмы в ноябре 1942 г. Для французских властей было ясно, что им следует, скрепя сердце, с этим примириться. Но это было тяжело.

Вечером 9 ноября началось полное замешательство.

Утром 10-го в Бизерту прибыло сообщение от адмирала Дарлана, объявляющее о прекращении боевых действий в Северной Африке, огня против американских и британских войск. Адмирал Дерьен сразу же отдал приказ прекратить огонь против союзнических сил. Они находились еще далеко. Было бы желательным уничтожить на аэродроме Эль-Ауина немецкие самолеты, которые были там как бы под французской охраной. В 23 часа Дерьен в Бизерте получил сообщение, подписанное адмиралом Офаном из Виши:

Очень хотелось бы этому верить.

11 ноября приказы и контр-приказы повергли несчастного адмирала Дерьена в замешательство. Прежде всего в 9 часов сообщение, подписанное Петэном, требовало от него не оказывать сопротивления высадке немцев, но избегать перемешивания французов и немцев. Дерьен запросил Эстева: "Следует ли стрелять по англо-саксам". "Нет", — ответил Эстева. Генерал Баррэ в этот день думал, что следует придерживаться строгого нейтралитета. Вечером генерал Жюэн [149] по телефону был уведомлен, что немцы пересекли демаркационную линию и вторглись в Южную зону Франции разорвав тем самым соглашение о перемирии. Ему не оставалось ничего другого, как получить свободу действий. Такое по смыслу сообщение он и отправил. Успокоенный адмирал Дерьен отдал тогда приказ сопротивляться в полную силу высадке войск стран "оси" и не оказывать никакого противодействия американцам и их союзникам.

На следующий день он издал приказ, который сделал из него национального героя, и который он уже не мог отменить. Этот приказ, вызвавший энтузиазм у его подчиненных, гласил: "После двух длинных дней обсуждения и замешательства приказ, исходящий от меня уточняет, кто является нашим врагом, против которого вам следует сражаться. Этот враг — немец и итальянец. Солдаты, моряки, летчики из Бизерты — вы теперь определены. Всеми силами против врага 1940 года! Мы возьмем реванш. Да здравствует Франция!" К сожалению, когда адмирал Эстева узнал об этом приказе, он упрекнул Дерьена: "Немцы узнали об этом, — сказал он — и они могут рассердиться. Вы не должны были заходить так далеко".

В течение ночи к своему несчастью, в силу слабохарактерности вице-адмирал Дерьен отменил этот приказ. Это привело в замешательство войска и экипажи. Но и это было еще не все. Несколько позже адмиралтейство сообщило, что маршал решил продолжать борьбу (под влиянием Лаваля). Что касается весьма осторожного генерала Баррэ, то он начал отводить и перегруппировывать войска. Он видел все яснее, нежели адмиралы.

Адмирал Дерьен стал жертвой всего этого. Он колебался. Он сказал: "Я имел семь поощрений, 42 года службы, и я буду адмиралом, который сдаст Бизерту немцам?" Обстоятельства были для него весьма сложными: он мог начать боевые действия с высаживающимися в Бизерте немцами, но тогда он бы вступил в противоречие с приказами правительства и распоряжениями адмирала Эстева. Он мог бы увести гарнизон Бизерты, что сопровождалось бы оставлением базы, арсенала и судов.

Он предпочел выжидать, и это решение его погубило. Поздним утром 12 ноября первые немецкие самолеты приземлились в Сиди-Ахмет. После полудня быстроходные немецкие катера и два итальянских транспорта с войсками, артиллерией и танками прибыли в Бизерту. Игра была проиграна.

13-го адмирал Дарлан передал приказание, что следует сопротивляться любому продвижению войск стран "оси", и даже прикрывать подход союзнических войск. Но ситуация в Бизерте не позволяла сбросить немцев в море. К концу дня две тысячи вражеских солдат заняли важнейшие пункты имея 30 легких танков и несколько 88-мм пушек в то время, как французский гарнизон был заперт в казармах. В 21:00 немцы полностью заняли город Тунис.

14 ноября Дерьен получил из Алжира приказ держаться в Бизерте как можно дольше и заблокировать порт. Но в то же время от Петэна в адрес Дарлан было перехвачено следующее сообщение: "Решение, которое Вы уже приняли, является нарушением моих приказов; оно находиться в противоречии с порученной Вам миссией. Я отдаю приказ вооруженным силам в Африке не при каких условиях не принимать никаких действий против сил стран "оси" и не добавлять несчастья Родине".

Дерьен сообщил в Алжир, что он подчиняется этому приказу и он для него единственный. Командир и экипаж тральщика "Канар" предпочли затопиться. В ночь с 14-го на 15-е адмирал [150] доложил в Виши свою позицию. Это ободрило Виши. 16 ноября он запутался окончательно: "Иностранная и диссидентская пропаганда доставляет беспокойство нашему духу. Сознавая свою ответственность, верность моей присяге маршалу и убежденный в истинности его посланий, я подтверждаю всем вверенным мне войскам следующее: всеми силами сопротивляться наступлению американцев и отказаться от всяких враждебных действий против сил стран "оси"". Тон этого послания сильно отличался от полного энтузиазма приказа 12 ноября. Не оставалось ничего кроме, как недоумевать от такой перемены.

При встрече с представителями немецкого командования в Тунисе 16 ноября он заверил генерала Неринга, что его войска подчинятся ему, если речь идет о сражении с англичанами, американцами или голлистами. 20-го его посетил Кессельринг, а затем 27-го немецкий адмирал Вайхольд, командующий морскими силами на Средиземном море. Последний уведомил адмирала Дерьена о занятии немцами Тулона и о самозатоплении французского флота. Между тем, 19 ноября войска генерала Баррэ вступили в бой с немцами. Ставший 1 декабря новым министром флота адмирал Абриаль (Офан ушел в отставку) был воодушевлен этим донесением. Миноносцы "Помон" и "Бомбард" были уничтожены экипажами [151].

И вот авантюре наступил конец. Если адмирал Дерьен пытался мирно ужиться с немцами, то 8 декабря это заблуждение рассеялось как дым. В тот день он получил ультиматум от посланца Гитлера генерала Гаузе, прибывшего накануне из Берлина: "Немедленное разоружение и демобилизации всех французских войск в Бизерте. Передача в руки немецкого командования всех кораблей, батарей, складов, портовых сооружений, радиостанций, оружия, причем неповрежденными! 30 минут на ответ. В случае отказа — немедленная атака без пощады, без пленных, все будут убиты". Ультиматум кончался словами: "Решение за Вами, адмирал! Или свободное возвращение во Францию, или — смерть". Дерьен подчинился. Меры по затоплению приняты не были. Авизо "Коммандан Ривьер" и "Ля Батайоз", миноносцы, подводные лодки, тральщики — все были переданы также, как береговые батареи, арсенал в Сиди Абдаллах… без единого выстрела.

Вице-адмирал Дерьен жестоко поплатился за свои колебания и свою преданность маршалу Петэну, которая не имела никакого смысла, поскольку немцы нарушили перемирие.

Лишь спустя много месяцев Бизерта была занята французскими коммандос.

САМОЗАТОПЛЕНИЕ В ТУЛОНЕ

11 ноября германские войска пересекли демаркационную линию и вторглись в южную зону. Для французского флота, стоящего на рейде Тулона, вопрос встал со всей остротой. Не захватят ли его немцы?

Все это происходило при полном замешательстве. В Виши считали, что Дарлан стал пленником американцев. И в самом деле, как только был прекращен огонь, его поместили под надзором в доме его друга адмирала Фенара. Тогда Петэн назначает главнокомандующим Ногеса. И никто уже не знал, кому подчиняться. Ситуация прояснилась, когда 11 ноября американский генерал Кларк, который имел соглашение с Дарланом о прекращении боевых действий, явился к нему и потребовал, чтобы тот приказал флоту, находящемуся в Тулоне, прибыть в Алжир, и в то же время, приказать адмиралу Эстева в Тунисе оказать сопротивление высадке немцев и итальянцев. Дарлан ответил ему, что поскольку он пленник, то не имеет никакого авторитета. Он добавил, что уверен в том, что флот самозатопится. А что касается его ухода из Тулона, так это — другое дело.

Однако, как только адмирал узнал, что немцы вторглись в южную зону, и что у него "развязаны руки", то обратился к командующему флотом адмиралу де Лаборду. Он телеграфировал ему: "… Перемирие разорвано, и мы свободны в своих действиях. Маршал не имеет средств для свободного выражения своих решений. Мы будем, оставаясь лояльными по отношению к нему, действовать способом, наиболее отвечающим французским интересам. Как я всегда заявлял, флот останется французским или погибнет. Оккупация средиземноморского побережья не позволяет флоту оставаться в метрополии. Я приглашаю Вас, командующий, направиться в Северную Африку. Американцы заявляют, что не встретится никаких препятствий со стороны союзных морских сил". Он направил свое послание непосредственно в Тулон, минуя, ввиду тогдашних обстоятельств, адмиралтейство. Не применил он и секретный код, которым пользовался для связи со старшими офицерами, полагая, что адмирал де Лаборд будет рассматривать это послание как чисто личное. Тот, получил его, прочел и перечел, изучил и спросил себя: является ли оно истинным? Сам Дарлан не располагал больше средствами связи командования. Он был смещен маршалом, "легальное" правительство дезавуировало его за переговоры с союзниками, оно же настаивало на продолжении боев против "агрессоров" и настаивало на сотрудничестве с силами стран "оси". Адмирал де Лаборд не был человеком, способным принимать экстраординарные решения. Он придерживался правил и дисциплины, которая являлась главной силой армии [152]. Он решил, что послание не является официальным, и он ответил одним словом из пяти букв, тем словом, которым Камбронн [153] обессмертил свое имя при Ватерлоо.

Поясним: он не телеграфировал все буквы, он использовал намек. 22 сентября 1940 г. вице-адмирал Мюзелье, командующий морскими силами "Свободной Франции" послал телеграмму помощнику командира авизо "Дюмон д'Юрвиль", находившемуся тогда в Нумеа, о назначении его командиром корабля вместо капитана 2 ранга де Киеврекура, который не захотел присоединиться к "Свободной Франции". Последний, 23 сентября направил в адмиралтейство послание, ставшее знаменитым, и содержавшее следующую фразу: "Не имея связи с Лондоном, прошу Вас передать Мюзелье следующий ответ: "От имени командира, помощника и экипажа "Дюмон д'Юрвиля" — Дерьмо точка Киеврекур." Конец цитаты.

Де Лаборд ответил так: "Ответ на Ваше послание… Обратитесь к телеграмме "Дюмон д'Юрвиля" от 23 сентября 1940 г. 12 ноября 10:05. Адмирал Флота открытого моря".

Таким образом, вопрос был решен: флот не ушел.

В действительности, немцы планировали полную оккупацию Франции еще в декабре 1940 г. в случае восстания во Французской Африке. Операция носила кодовое имя "Атилла". Ее часть по оккупации Тулона имела криптоним "Антон".

Операция "Атилла" началась 11 ноября, 19-го Гитлер приказал начать "Антон" 27-го. Он знал, что в порту под защитой береговых батарей, готовых отразить нападение со стороны моря, находились более 80 боевых кораблей всех типов.

15 ноября адмирал де Лаборд обратился в Виши и имел переговоры с маршалом и Лавалем. В результате — новое обращение к флоту: "В этот момент, когда некоторые офицеры высокого ранга утратили чувство долга, вы показали, что повиновение не зависит от количества нашивок на погонах. Каждый из вас должен придерживаться строгой дисциплины и наивысшего воинского поведения. Сегодня я уверил маршала в вашей лояльности, и он поручил мне сказать вам, что он рассчитывает на вас в деле спасения единства и чести Франции".

19-го адмирал Офан был заменен на посту министра флота адмиралом Абриалем. Маршал удалился для политических дел. Абриаль прибыл на базу 23 ноября и, обратившись к экипажам, напомнил им о долге и необходимости самозатопления. Он рекомендовал затопить корабли по "правилам", так, чтобы их можно было впоследствии поднять. Кому поднять?

Приближался день "Антона". Теперь в Виши знали, чего придерживаться. Вечером 26-го министр флота в ультимативной форме потребовал противодействовать всем немецким попыткам, однако, любой ценой избегая пролития крови и инцидентов.

Из Германии, держа путь на Тулон, шли эшелоны с 7000 моряков. Их сопровождали как пехотные, так и танковые части, готовившиеся обложить город и овладеть им. Немецкие саперы выводили из строя средства связи. В 22 часа в Тулоне была объявлена тревога, экипажи вызваны на корабли. Адмирал де Лаборд держал свой флаг на линкоре "Страсбур". Адмирал Марки [154] перенес свой штаб в форт Ламальг. Первые ночные часы прошли спокойно. Атака началась не ранее четырех часов утра. Несколько колонн неприятеля сходились к Тулону. Одна шла с востока, имея целью захватить форт Ламальг, южную часть Муррильона и Гросс Тур. Колонна, шедшая вдоль берега через Бандоль и Санари, должна была захватить арсенал и пристань. Отряды, шедшие на полуостров Сэн-Мандрие, должна были закрыть выход из гавани. Немецкие самолеты направлялись ставить мины на рейде.

В 04:25 был захвачен форт Ламальг, и спавший адмирал Марки был взят в плен. Но немцы не обнаружили центральный пост связи, и начальник штаба адмирала контр-адмирал Робэн предупредил по телефону начальника арсенала контр-адмирала Дорнона. Тот в свою очередь оповестил де Лаборда.

На всех кораблях звучали сигналы тревоги. Экипажам был дан приказ об эвакуации. На кораблях остались лишь подрывные партии. Большинство судов стояло у стенок, экипажи быстро их покидали.

В 05:20 немцы захватили ворота арсенала в Мурилльоне, и их танки через ворота Кастиньо ворвались в главный арсенал. На "Страсбуре" уже был поднят сигнал: "Принять последние меры".

Несмотря на точность их действий, немцы не сориентировались на незнакомой местности и достигли набережных лишь в 06:20, когда корабли уже тонули.

Страшный взрыв потряс "Страсбур". Плотный дым от взрывов накрыл весь порт. Французский флот погибал. Этот момент выбрали в Виши, чтобы по телефону порекомендовать избегать инцидентов…

Подошли немецкие танки и открыли огонь. На адмиральском корабле был убит капитан-лейтенант Фэй. На танковые снаряды французы отвечали пулеметными очередями. Последние акты самозатопления проходили под огнем.

Многие корабли затонули на мелком месте и возвышались над водой. Другие затонули "как следует" вдоль стенок набережных Мильо, Машин, Гран-Ранг в Миссиесси. Около набережной Ноэль малые корабли затопились на глубине. В одном из бассейнов находился ремонтирующий повреждения, полученные в Мерс-Эль-Кебире линкор "Дюнкерк". Взрыв разрушил его. Не затопилось несколько небольших кораблей. Это были лидеры "Лион", "Тигр", "Пантер" и миноносец "Тромб". Лишь частично поврежденные, они позже были отбуксированы в Италию. Успели уйти четыре подводных лодки: "Касабьянка", "Глорье", "Марсуэн" и "Ирис". Последняя пришла в Испанию, где и была: интернирована.

Теперь о потерях. 27 ноябре в Тулоне были затоплены:

1. Три линкора — 75 189 т;

2. Семь крейсеров — 62 800 т;

3. Авиатранспорт "Командан Тест" — 10 000 т;

4. Пятнадцать лидеров — 37 294 т;

5. Четырнадцать эсминцев и миноносцев — 17 737 т;

6. Четыре авизо [155] — 4 435 т;

7. Двенадцать подводных лодок [156] — 11 593 т;

8. Одиннадцать охотников, сторожевиков, сетевых заградителей — 6 138 т;

9. Девятнадцать вспомогательных судов — 6 822 т;

10. Четыре плавучих крана — 255 т;

Всего: 90 кораблей — 232 263 т.

Не считая одиннадцати захваченных малых кораблей.

Были взорваны 8 из 10 тяжелых батарей ПВО калибром 90- и 75-мм и все легкие, кроме трех. Уничтожено 18 из 24 прожекторов. При затоплении погибло 6 и было ранено 25 офицеров и моряков флота. Но этот флот уже не существовал.

В сентябре 1945 г., адмиралам де Лаборду, Абриалю, Марки и Офану было предъявлено обвинение в затоплении флота в Тулоне. Процесс длился более года. Адмирал де Лаборд был приговорен к смерти. Но наказание было смягчено, и через несколько лет он вышел на свободу. Адмиралы Абриаль и Марки были приговорены к длительным срокам, но также были освобождены после нескольких лет заключения. Офан был обвинен заочно. Он вернулся через 10 лет после того, как был оправдан.

Так закончилась драма Тулона. Город и порт подверглись жестоким бомбардировкам перед высадкой союзников в Провансе. Тулон был освобожден войсками 1-й французской армии 24 августа 1944 г. Крейсер "Жорж Лейг" под флагом адмирала Лемонье первым встал на свою бочку на рейде, который был могилой наших славных кораблей и который теперь снова стал французским.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ФЛОТА

Драматические события ноября 1942 г. хотя и не поставили точки в истории ВМФ Франции, однако послужили причиной продолжительного многоточия. Хотя, как мы знаком, с июня 1940 г. существовали военно-морские силы "Свободной Франции" (FNFL), у которых даже имелись свой штаб и командующий, разбросанные по уголкам всего мира французские корабли до конца войны уже никогда не действовали под чисто французским командованием, дополняя, как правило, соединения флота Его величества.

Первоначально это разобщение усугублялось еще и неопределенностью политической ситуации. Фактически, после гибели тулонского флота, кроме малочисленных сил FNFL и отдельных кораблей, захваченных союзниками в Северной Африке, существовало еще 4 эскадры: в Дакаре, в Индокитае, на Мартинике и эскадра интернированных кораблей в Александрии. Ноябрьскому призыву Дарлана присоединиться к союзникам подчинилась только первая. Новый тур переговоров с адмиралами Робэром и Годфруа, командовавшими, соответственно, двумя последними эскадрами ни к чему не привел. Хотя было совершенно очевидно, что правительство Петэна является не более, чем марионетки в руках немцев, оба адмирала все еще выражали верность маршалу и ставили возможность своего присоединения к союзникам в зависимость от исхода боев в Северной Африке. Как известно, бои затянулись на полгода, но только через месяц после их окончания обе эскадры перешли под контроль FNFL. Что касается эскадры в Индокитае, то на ее присоединение, с учетом оккупации этой французской колонии Японией, не было никакой надежды. В итоге, в марте 1945 г. находившиеся там французские корабли были затоплены при попытке японцев овладеть ими.

Весь 1943 г. прошел в ремонтах, мучительных попытках найти людей в новые экипажи взамен демобилизованных еще в 1940 г. и в боевой подготовке. Лишь небольшие силы FNFL, которые к июню 1943 г. насчитывали всего 7600 человек при 65 кораблях и катерах приняли посильное участие в переломных боях "битвы за Атлантику". Особо отличились, полученные в 1941-43 гг. от англичан корветы. 7 февраля "Лобелия" потопил германскую подводную лодку "U 609", а 11 марта на дно одна за другой отправились "U 432" и "U 444", уничтоженные корветом "Акони". За подвиг корабль был награжден "Крестом освобождения". Крейсера дакарской эскадры до ухода на ремонт в США приняли участие в поиске прорывателей блокады в Центральной Атлантике, и один из них — 7132-тонный "Портленд" принудили к самозатоплению.

Постепенно, к концу 1943 г. готовые к боевым действиям корабли начали сосредоточиваться на Средиземном море. Первоначально сомнения в наличии необходимого уровня боевой подготовки и политической благонадежности экипажей, частично укомплектованных бывшими офицерами "вишистами" заставляли британское командование использовать силы FNFL на вторых ролях: для сопровождения тыловых конвоев, высадки агентов с подводных лодок на побережье Франции и т. д. В крупнейших десантных операциях 1943 г., - "Хаски" и "Эвланш" — французские корабли практически не участвовали. Постепенно недоверие проходило. Первыми в боевых операциях приняли участие подводные лодки. В декабре 1943 г. "Орфэ" и "Казабьянка" потопили в районе Тулона немецкий охотник, буксир и тяжело повредили итальянский танкер. В сентябре десантом с французских кораблей была освобождена Корсика — первая область французской метрополии. В операции приняли участие практически все крупные корабли французского флота, находившиеся на тот момент на Средиземном море, в т. ч. крейсера "Монкольм" и "Жанна д'Арк".

В начале 1944 г. отличились лидеры. Их к сожалению во французском флоте осталось всего четыре — "Ле Малэн", "Ле Триомфан", "Ле Фантас" и "Ле Террибль". После удачного патрулирования в Атлантике, в ходе которого был перехвачен еще один прорыватель блокады, отряд лидеров перешел в порт Бари на Адриатике. Здесь, в первый и последний раз за всю войну, они были результативно применены в соответствии со своим тактическим назначением. "Эти корабли, — писал известнейший британский историк С. Роскилл, — могли развивать скорость хода до 40 узлов, что позволило им с получением данных от нашей воздушной разведки совершать выход из Бари и перехватывать конвой противника до наступления рассвета следующего дня. И очень скоро они оправдали себя". 28 февраля эффективному удару подвергся конвой, из состава которого был потоплен крупный транспорт и охотник за ПЛ (бывший итальянский корвет). Следующий удачный бой имел место в ночь на 19 марта, когда в районе Наварина на дно пошла быстроходная десантная баржа и два парома Зибеля. Как ни осторожны были немцы с проводкой своих немногочисленных крупных судов, в ночь на 17 июня лидерами был потоплен хорошо охраняемый танкер.

Средиземное море было не единственным районом, где успешно действовали французские корабли. Линкор "Ришелье" после окончания модернизации в США с ноября 1943 г. был включен в состав британского флота метрополии. Приняв участие в нескольких походах к норвежскому побережью в марте 1944 г. он был направлен в Индийский океан. Далее до сентября линкор принимал участие в сопровождении авианосцев для ударов по японским объектам на Суматре и в одном случае — 25 июля — вел огонь по береговым целям в районе порта Паданг. После короткого ремонта в конце 1944 — начале 1945 корабль возобновил действия в Индийском океане и продолжал их до конца войны.

В Ла-Манше с успехом действовал эскортный миноносец "Ля Комбатант". При сопровождении английских прибрежных конвоев он неоднократно имел боевые столкновения с германскими торпедными катерами, два из которых ("S 147" и "S 141") потопил. На борьбе с катерами он специализировался и в ходе высадки в Нормандии, и в период дальнейшего наступления. 23 февраля 1945 г. этот славный корабль погиб в результате подводного взрыва, о причинах которого спорят до сих пор.

В Ла-Манше отличились торпедные катера. Чисто французской была 23-я катерная флотилия, которую составляло 8 единиц типа "Воспер". Только в мае 1944 г. в ходе рейдов к Нормандским островам катерам удалось потопить немецкий сторожевик и небольшое судно.

Особого упоминания заслуживает подводный минный заградитель "Рюби", считающийся многими специалистами удачливейшим кораблем этого класса в союзных флотах. Оказавшийся в Данди к июню 1940 г. заградитель вместе с храбрым экипажем, пожелавшим сражаться на стороне союзников, последовательно возглавляемым капитанами 3 ранга Кабанье и Руселеном, совершил множество походов и 23 минные постановки (всего 683 мины) у побережья Норвегии и в Бискайском заливе. Согласно новейшим исследованиям на счету этого небольшого корабля потопление 11 торговых (23 830 брт) и 12 боевых кораблей. Лишь одно из судов было потоплено торпедой, все же другие — умело расположенными минными банками.

Высадка в Нормандии стала первой крупной операцией, союзников в которой принимали участие силы FNFL. По многочисленным соединениям флота вторжения были разбросаны легкие крейсера "Жорж Лейг", "Монкальм", уже упомянутый "Ля Комбатант", фрегаты "Авентюр", "Эскармуш", "Ля Сюрприз", "Ля Декувер", 3 корвета и 8 торпедных катеров. Наиболее заметный вклад здесь, конечно, внесли крейсера. Действуя у участка "Омаха" они выпустили около 1000 снарядов по германским позициям между Пор-ан-Бессеном и устьем реки Вир, чем в не малой степени способствовали успеху десанта.

Спустя два месяца союзники осуществили вторжение в Южную Францию. В ней французский флот составлял едва ли не треть участвующих сил. Линкор "Лоррэн", крейсера "Глуар", "Жорж Лейг", "Монкальм", "Эмиль Бертен" и "Дюге-Труэн", 19 лидеров и эсминцев, 6 тральщиков и многочисленные малые корабли прикрывали огнем: обеспечивали охранение и производили высадку. Подавляющее превосходство союзников в силах и средствах, созданное в этой операции не позволили выявлять все достоинства и недостатки морских сил новой формации.

13 сентября 1944 г. крейсер "Жорж Лейг" — флагманский корабль адмирала Лемонье бросил якорь на внутреннем рейде Тулона. Но с освобождением практически всей территории метрополии участие французского флота в войне не закончилось. В 1945 г. эскадра легких крейсеров, лидеры и эсминцы бомбардировали береговые цели и патрулировали в Генуэзском заливе. Последний же крупной акцией в апреле 1945 г. стало участие отряда контр-адмирала Руэ (линкор "Лоррэн" и крейсер "Дюкень") в очищении от противника устья р. Жирондо, что и было успешно выполнено.

С окончанием войны в Европе завершились боевые действия и для большинства кораблей французского флота. На 8 мая 1945 г. он насчитывал 350 кораблей и катеров общим водоизмещением 370 000 т. Сравнивая эти цифры с 240 кораблями (590 000 т), которыми располагал флот на 3 сентября 1939 г. можно прийти к очевидному выводу, что к концу войны. В результате понесенных потерь флот трансформировался из мощного океанского во флот прибрежного действия. Порты Франции были разрушены, заминированы и забиты остовами погибших кораблей. Верфи взорваны. Но прошли годы и новый флот, выросший уже на традициях FNFL, возродился и занял достойное место в числе мощнейших флотов мира.