Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга

То, что я буду говорить, не будет исчерпывающим ответом на вопрос, какова должна быть сущность санитарного строительства в армии. Вопрос этот большой, и ставится всеми: учеными, администраторами, равно и теми, кого касается санитарное дело. На него вполне можно ответить только тогда, когда мы учтем опыт мировой войны[1]. Лишь сделав полный анализ статистических данных, можно будет говорить о том, каковы были наши ошибки, и в какую сторону должно вылиться военно-санитарное дело, военно-санитарные организации.

Ради ясности нам придется здесь сделать отступление, чтобы охарактеризовать в кратких чертах санитарную часть недавнего прошлого.

Построение нашего Военно-санитарного ведомства покоится на истинах, выработанных опытом прошлого столетия и принятых в армиях как наших друзей, так и врагов. Но у нас они получили странную реализацию благодаря системе искусственного подбора кадров.

Многое принимало уродливые формы, невозможно было выявить свои личные дарования. Наше Военно-санитарное ведомство не могло не разделить общей участи всех учреждений бюрократического строя.

Все это создало чрезвычайно тяжелые условия, и особенно во время войны; у врача вместо творческой работы накапливался целый ряд бумажных дел, часто мешавших ему работать продуктивно. Мы не будем здесь выяснять во всей подробности это обстоятельство и указывать цепь причинных моментов, ограничимся только указанием, что врачебно-санитарная деятельность на фронте должна регулироваться двумя факторами: оперативными заданиями высшего командного состава и его планами и требованиями научно-техническими. Выработать определенную эластичность для исполнения того и другого всегда было, есть и будет искусством врачебно-санитарной администрации. Искусство это трудное, и оно должно предполагать определенные условия, когда исполнительным органам будет предоставлена возможность и точно исполнять, и продуктивно работать, внося в свою деятельность необходимый почин и творчество. Очень часто, к сожалению, мы были свидетелями, что по чисто формальным причинам учреждение и целые кадры людей оставались неиспользованными вследствие именно отсутствия эластичности врачебно-санитарной организации Ведомства. Например, в Русско-японскую войну через главные перевязочные пункты прошло всего только 40 % раненых; остальные 60 % прошли мимо: пункты были расположены в стороне от путей естественного притока раненых. Оставить мертвые точки и перейти на живые линии врачи учреждений не могли без определенных формальных, часто длительных и запоздалых сношений с надлежащими инстанциями. Конечно, никому не придет в голову говорить о самостоятельной тактике и стратегии врача перевязочного пункта, но определенные коррективы в служебном механизме нужно сделать: если каждому солдату надлежит быть сознательным, и если ему дается во время разведок и мелких боев значительная доля личной инициативы, то нужно дать и военному врачу определенные границы самоопределения. Как массового явления в настоящую войну – этого нет, но аналогичных случаев все-таки больше, чем для того, чтобы можно было говорить о них только как об исключениях!

Хуже дело с так называемыми вторыми дивизионными лазаретами.

Крайне неудовлетворительно обстоит дело с работой головных эвакуационных пунктов. Сколько раз они являлись к концу ситуации вместо того, чтобы служить не только для предупредительной подготовки ее, а хотя бы во время ее: я укачу на Лодзь, Скерневицы, Вержболово, Кейданы, Радзивилишки, Шавли. Здесь, кроме того, сказывалось и еще одно обстоятельство, которое давало себя тяжко чувствовать во всех учреждениях Военно-санитарного ведомства – это система кредитования. Приходилось видеть у начальников головных эвакуационных пунктов робость использования предоставленных им кредитов, а у главных врачей – отсутствие таковых.

Приведу еще один пример. При начале отступления на одном тыловом этапном пункте, в силу отсутствия приказа об остановке увеличения маршевых рот, начало прибывать пополнение день ото дня, возрастая до пяти тысяч человек. При непрерывной работе кухни этапа можно было накормить 6–8 тысяч человек. Местные власти начинали приходить в отчаяние, справедливо представляя себе длительность бумажной волокиты с интенданством по поводу необходимости увеличить кухни и запасы, на что потребовалась бы не одна неделя. Земский союз через своих агентов в течение несколько часов мог оборудовать кухню на тысячу человек, а через сутки обслуживал пять тысяч человек, в дальнейшем же отпускал до 20 тысяч обедов в сутки.

И вот, когда говорят о неуспешной работе Военно-санитарного ведомства и приводят назидательный и поучительный пример деятельности Земского и Городского союзов и Красного Креста, то всегда упускают неравенство положений, в которых работают те и другие; забывают, что у Военно-санитарного ведомства не хватает двух жизненных нервов – двух прав: права инициативы и права кредита. В то время как частные организации таковыми правами были награждены в полной мере, Военно-санитарное ведомство таких прав было лишено. И что получилось?

Если взять личный состав Военно-санитарного ведомства, то найдем, что из 20 тысяч врачей 25 % кадровых врачей, остальная масса призвана из запаса: люди, не зараженные духом бюрократии, не связанные чиновничьими традициями. И что же мы видим?

Люди, наделенные идеалами и навыками организаций общественного типа, явившиеся в роли чинов Военно-санитарного ведомства, не сделали ничего. Если некоторые из них вступали в борьбу с рутиной Ведомства, то иногда счастливым единицам удавалось создать то или другое благоприятное положение, выявить начала, к которым тот или другой врач привык в мирное время, например, в проведении целого ряда санитарных мероприятий в условиях примитивной обстановки и широкой импровизации.

Мне теперь представляется понятной борьба представителей Красного Креста с представителями Военно-санитарного ведомства на фронте, с одной стороны, и с представителями высшего чиновничества Военно-санитарного ведомства в центре – с другой.

То же делали Земский и Городской союзы; их представители тоже отстаивали свои права от посягательств, но они шли другим путем сравнительно с Красным Крестом: они располагали громадным кредитом, и в этом было их преимущество. Уже в начале кампании, т. е. в конце 1914 г. и в первой половине 1915 г., Земский союз только по Западному фронту представил свою предварительную смету на 5 миллионов рублей для организации санитарной работы, причем в расходовании этих сумм после принципиальной оценки в центре комитету Западного фронта была предоставлена широкая инициатива. То же самое было и в Красном Кресте. Мне особенно ярко врезалась в память операция под Лодзью, где Красный Крест, располагая правом кредита, мог снабдить приютом, продовольствием, перевязочным материалом и теплым бельем отрезанную армию, и где военно-санитарные армейские учреждения оставили около 3000 человек без ухода, уведя в ночь на 21 ноября 1914 года свои дивизионные лазареты.

Я привожу только резкие примеры, но тяжесть положения – не в этих примерах, а в повседневной мертвой рутине и педантократии.

Пример общественных организаций приводит нас к выводу о необходимости коренным образом пересмотреть вопрос о правах Военно-санитарного ведомства в смысле наделения их правом кредита и инициативы.

Не предрешая пока других вопросов военно-санитарного строительства, я должен сказать, что если Военно-санитарное ведомство получит эти права, то встанет лицом к лицу с одним существенным вопросом, а именно: это повлечет ломку иерархического уклада в смысле выделения ведомства в самостоятельную организацию с нисходящей прямой вместо зигзагообразной подчиненности военного врача через строевое начальство высшим военно-санитарным органам. Мы не будем здесь долго останавливаться на этом вопросе, но укажем только на то, что этот вопрос чрезвычайно важный и требующий к себе большого внимания. Если вы дадите себе труд просмотреть всякого рода резолюции, идущие как от малых, так и больших коллективов, вы найдете одно и то же: поставить этот вопрос на очередь и приступить к его разрешению в смысле создания врачебно-санитарного корпуса. Употребляя этот термин, мы должны оговориться: мы понимаем этот термин в смысле выделения Военно-санитарного ведомства в самостоятельную часть с правами, как я уже выше указал, кредита и инициативы. В настоящее время дивизионные и корпусные врачи подчинены начальникам дивизии и командирам корпусов, а по специальной службе с доклада своим начальникам исполняют указания: первые – корпусных врачей, а последние – начальников санитарных отделов и начальника санитарной части армий фронта. На этой почве возникло много недоразумений с деятельностью головных эвакуационных пунктов, и, к сожалению, не к вящей пользе эвакуации.

Нельзя говорить о какой-либо искусственной изоляции военно-санитарного дела, особенно на войне, но придать ему определенную гибкость и эластичность необходимо. Военно-санитарная деятельность связана с определенными заданиями стековых частей, и в этой области приказ военного начальства является отправной точкой деятельности врачебно-санитарной; в части же преимущественно санитарной врачебно-санитарное ведомство должно само ставить себе цели и разрабатывать планы в порядке инициативы.

Из-за отсутствия у Военно-санитарного ведомства прав кредита и инициативы и недостаточной эластичности его деятельности к нему родилось недоверчивое отношение в обществе. Вследствие этого рядом с Военно-санитарным ведомством из-за недоверия к его силам, из-за недоверия к его творческому порыву начал и сверху и снизу возникать целый ряд организаций. Пошли надстройки, и они шли как сверху и снизу, так и параллельно. Так возникли: управление верховного начальника санитарной и эвакуационной части принца Ольденбургского, целый ряд комитетов высочайших особ, целый ряд особых шефских организаций и т. д. Параллельно с ними возникают мощные общественные организации – общеземские и общегородские. Одновременно с этим снизу началась организация врачебных слоев, создался ряд совещаний, съездов, которые приобретали права петиций, из петиций рождались директивы и т. д. Я знаю случай, когда представители Военно-санитарного ведомства должны были идти по пути, по которому их вела жизнь: укажу хотя бы только на вопрос о прививках.

Естественно, что возникшие за счет косности Военно-санитарного ведомства, из-за недостатка доверия к его порыву, из-за недостатка доверия к его творческой энергии организации приняли на себя задачу разрешения военно-санитарных заданий; нужно сказать правду, исторически тяжелую правду, что у нас в военно-санитарном деле преобладали любители – военно-санитарное дело вели люди, не имеющие никакого профессионального стажа; они принесли туда очень малый теоретический запас сведений, принесли проблематический запас опыта; принесли, может быть, только одно желание работать в любимом ими деле санитарии. Получился опасный прецедент, был произведен ряд рискованных экспериментов, ближайшим объектом которых являлся индивидуум, а отдаленным – благополучие войска, нации.

Вот те обстоятельства, которые заставили желать коренного пересмотра тех основ, на которых должен строиться весь уклад военно-санитарного дела русской армии. Быть может, назрел вопрос о реформе в смысле организации унитарной системы помощи на театре военных действий. Но, несомненно, назрел этот вопрос в основной организации, именно в самом Военно-санитарном ведомстве.

Перед Военно-санитарным ведомством поставлен целый ряд насущнейших задач, при разрешении которых надо, с одной стороны, уничтожить печальные ненормальности прошлого, с другой – пытаться заложить здоровые начала будущей организации, и с третьей – создать для нашего переходного времени такие формы, которые совпали бы с течением жизни, и которые провели бы корабль санитарного благополучия через это переходное время сколько-нибудь удовлетворительно.

Эти задачи чрезвычайно крупны и ответственны.

Первая задача сложна потому, что слишком много накопилось ненормальных явлений в жизни Военно-санитарного ведомства в прошлом, слишком тесными нитями переплетены они между собой, слишком определенная создалась атмосфера, чтобы можно было сплеча разрубить этот гордиев узел, не внося разрухи при таком образе действий в самую работу ведомства в переживаемую нами минуту. В этом последнем лежит огромная ответственность предстоящей задачи: неосторожно порванная цепь может тяжело ударить и по армии, и по военным врачам.

Сложность и ответственность второй задачи – закладка фундамента для рационального устройства Военно-санитарного ведомства – понятны сами собой; еще не выкристаллизовались общие основы будущего строительства всей России, а только по ним и придется строить в будущем военно-санитарное дело, которое должно быть не чем-то обособленным, а гармоничной частью общего целого. Когда мы примем то или другое решение, тогда мы будем говорить об этом.

Из изложенного ясно, что ко всем тем мероприятиям, которые излагаются ниже, надо относиться со строгим учетом переживаемого момента и трудностей проведения в жизнь многого того, что могло бы удовлетворить с точки зрения наиболее целесообразных мероприятий. Необходимость постепенного введения без вреда для армии новых начал – вот тот угол зрения, с которого мы должны трактовать и решать те или другие мероприятия.

Первая наиболее крупная ненормальность в Военно-санитарном ведомстве, недопустимая по самому существу своему, – это его ведомственный департаментский уклад. Критика была невозможна. Мы знаем, что отчеты о Русско-японской войне, появившиеся в 1914 году, до вчерашнего дня лежали под спудом, и только теперь их удалось извлечь из недр канцелярии и пустить в общий оборот. Многим этот отчет не нравился, а все, благодаря этим немногим, не имели возможности воспользоваться его практическими выводами. Это лишало возможности всю страну принять то или другое критическое отношение. Нужно принять во внимание то, что, находясь в бронированном состоянии, военно-санитарное дело не обладало творческим импульсом, чтобы оно могло широко развернуть громадную работу в недрах своего ведомства по организации медицинской помощи в будущей войне: о войне говорили еще в 1912 году; война почти над нами повисла, а разве со стороны Военно-санитарного ведомства была выработана программа, был подобран персонал, разве внесена была в ученый комитет правильная расценка тех средств и материального блага этого резерва, которыми могло пользоваться Военно-санитарное ведомство? Ничего подобного не было сделано именно вследствие бронировки; не сделано было еще и потому, что Военно-санитарное ведомство отказывалось от помощи; я знаю, когда профессора предлагали свои услуги Военно-санитарному ведомству использовать их в начале войны, оно сказало, что ему профессоров не надо; приходили представители Красного Креста, предлагали организовать транспортное дело, которое было ниже всякой критики, – под Мукденом мы потеряли 25 000 раненых потому, что на всю армию у великого народа было всего 1000 повозок, в которых можно было вывезти 2000 человек, – оно тоже отказало, заявив, что дальше тылового района оно никого не пустит.

Военно-санитарное ведомство увеличивало транспорты, но его расчет был очень скромен, да и эту программу транспортного дела Ведомству разрешить во всем объеме не удалось, и дело застыло в стадии неудовлетворительных попыток. Впоследствии глава Военно-санитарного ведомства осознал свои сшибки и обратился за помощью к общественным организациям, но многое было уже трудно исправить.

Создавалась обстановка, при которой изолированное положение оказывалось угрожающим.

В ответ еа вопрос, в какой же форме при условии возможно меньшей потери времени можно было бы это осуществить, мы могли бы раздвинуть рамки, вдвинуть санитарное ведомство в общую жизнь, слить с теми гранями, с которыми оно может соприкасаться, и провести жизненные нити в страну, чтобы слиться и получить отзвук, чтобы чувствовать себя так, как чувствует себя вся страна, чтобы располагать благами как духовных накоплений, так и материального уклада.

Нам представлялось естественным желать создания одного авторитетного центрального органа, который взял бы на себя колоссальную задачу организации общегосударственной санитарии, в особенности в течение настоящей мировой войны (Первой мировой войны. – Ред.), когда России выпадает на долю помогать миллионам бойцов, призревать сотни тысяч инвалидов, лечить сотни тысяч венериков, цинготных из рядов войск и заботиться о благополучии тыла – всей родины. Еще настойчивее желание видеть такой орган, если мы представим себе очередные вопросы предстоящей демобилизации. Мы боимся, что демобилизация будет сложнее мобилизации, и мы должны быть готовы к очень многому: эвакуация, санитарный надзор, организация осадочных госпиталей для заразных больных как нашей армии, так и армии пленных, призрение инвалидов, увечных, организационная работа в прифронтовых губерниях, на которых обрушится центр тяжести демобилизующейся многомиллионной армии. Вот вопросы, которые могут сделать изоляцию Военно-санитарного ведомства трагической для всей страны. Разве мы не стояли перед трагедией в начале войны, когда не оказалось транспортов на полях битв, когда эвакуационный аппарат действовал так, что раненые с полей битвы приезжали в Москву, когда в 40 верстах от Варшавы восемь тысяч человек не могли быть перевезены в Варшаву в течение пяти дней (Гройцы)?

Военно-санитарное ведомство только через такой орган могло бы войти в контакт со всей страной и только через такой орган могло бы опираться на ресурсы всей страны в решении как насущных задач, так и могущих в недалеком будущем возникнуть – я говорю об эвакуации и демобилизации и о ликвидации тяжелых ран народа: увечий и хронических и инфекционных заболеваний военного времени.

Если через этот орган Военно-санитарное ведомство выйдет из опасного положения изолированного департамента, то теперь возникает еще более неотложный вопрос – урегулирование вопроса об объединении или слиянии деятельности организаций, параллельно работающих с Военно-санитарным ведомством как на фронте, так и в тылу, – Красный Крест, Всероссийский Земский и Городской союзы. Мы указали выше на причины возникновения и расцвета деятельности этих организаций и здесь скажем: чем ярче написаны страницы их деятельности, тем бледнее страницы истории деятельности Военно-санитарного ведомства. В отношении этих организаций Военно-санитарное ведомство не только первое время войны становилось в изолированное положение, но, что хуже всего, порой изолированность переходила свои границы, становясь нездоровым недоброжелательством, а между тем, все эти организации в своих центрах несут такую массу однородной работы, что острота вопроса о неорганизации ее теперь дошла до кульминационного пункта, особенно в связи с необходимостью щадить государственный бюджет.

Нам казалось совершенно естественным в этом направлении приступить к созданию ряда объединяющих органов по тем областям, которые выдвигались самой жизнью.

Мы относим сюда организацию целого ряда учреждений, благодаря которым мы надеемся установить выработку общих планов по санитарной работе в связи с переживаемой войной.

Быть может, слишком покажутся нагроможденными те вопросы, о которых мы будем говорить, но их нагромоздила сама жизнь, не удовлетворенная игнорированием своих требований и недавнем прошлом.

Нам казалось необходимым учреждение:

а) Центрального санитарно-статистического комитета,

б) Центрального комитета санитарного снабжения,

в) Центрального эвакуационного совещания,

г) Центрального комитета по санаторно-курортному лечению.

Раз возникнут такие учреждения, они смогут втянуть в свою работу все параллельно работающие организации в лице как их центральных комитетов, так и местных органов. Последние учреждения, сочетая центральное руководство со своим почином, при условии широкой автономии вызовут к деятельности все творческие силы и используют все материальные ресурсы страны.

Центральный санитарно-статистический комитет

После целого ряда войн прошлого столетия исследователь военно-санитарного дела будет тщетно искать отчетов, исчерпывающих вопросы медицины, санитарии, санитарной статистики, не говоря уже о демографии.

Когда нам пришлось столкнуться с Военно-санитарным ведомством, мы нашли полное отсутствие строго научно обработанных данных; нам не удалось найти статистического материала для научных обоснований строительства: были отчеты, но не было сводок. Если мы и теперь упустим на время войны весь статистический материал, который скопляется по разным учреждениям, который у нас в ведомстве остается недостаточно разработанным, то нам лично казалось, что мы понесем тяжелую и большую историческую ответственность.

Настоящая беспримерная война должна найти себе полное и всестороннее освещение как с точки зрения исторической перспективы, так и с точки зрения тех разнообразных влияний, которые война оказала и еще долгое время будет оказывать на все стороны жизни воюющих народов. Несомненно, при создавшихся новых условиях жизни научными работниками, специалистами, государственными и общественными деятелями будет создан ряд трудов и исследований, которые беспристрастно и всесторонне объяснят основные причины войны политического и экономического порядка, ее дипломатическую и чисто военную историю, а равно и последствия войны во всей широте вопроса. Научно и исчерпывающе должна быть освещена настоящая война с ее последствиями и с точки зрения медицины, санитарии, санитарной статистики и демографии. Задачи эти были чужды прежнему государственному строю, и ни одна из прежних войн не была сколько-нибудь удовлетворительно изучена и освещена в этом отношении.

Вопрос о разработке обширных, накопленных за время войны санитарно-статистических материалов является для Военного ведомства очередным и требующим безотлагательного урегулирования. Наряду с расстройством всех отраслей управления, в наследие от старого режима остались неприспособленными к выполнению своих задач и учреждения, ведающие различными отраслями общегосударственной статистики, в том числе и статистики военно-санитарной, и правильная постановка статистического дела представляется одной из очередных и неотложных задач правительственной деятельности, направленной на усовершенствование различных частей в строе государственного управления.

Имеющаяся в составе главного военно-санитарного управления так называемая санитарно-статистическая часть с ее количественно ничтожным личным составом, бюрократическим устройством, изолированностью не только от общественно-санитарной статистики, но и от военных врачей, являющихся первичной статистической инстанцией, должна быть заменена мощным, построенным на началах общественности и коллегиальности органом.

Для этой цели представлялось бы соответственным учреждение при главном военно-санитарном управлении: 1) постоянного коллегиального органа – центрального санитарно-статистического совета и 2) органа исполнительного – центрального санитарно-статистического бюро или комитета.

Основными заданиями совета должны бы быть вопросы объединения и согласования санитарно-статистических работ, производимых государственными и общественными учреждениями, обслуживающими нужды военного времени, выяснение объема и плана статистических работ, устранение повторений работ, производимых отдельными учреждениями по одним и тем же вопросам, установление соглашений о распределении статистических работ между учреждениями. Совету, далее, надлежало бы регулирование работ исполнительного органа – санитарно-статистического комитета и содействие правильной постановке в нем работ по сводке санитарно-статистических материалов настоящей войны и по текущей санитарной статистике, причем все распоряжения руководящего значения по санитарно-статистической части Военного ведомства должны бы осуществляться не иначе, как после предварительного обсуждения в совете.

В состав совета должны войти представители всех заинтересованных государственных и общественных учреждений (Военное и Морское ведомства, Красный Крест, Министерство внутренних дел, Всероссийский земский и городской союзы, Пироговская статистическая комиссия и представители статистической науки, причем совету должно быть предоставлено право широкой кооптации). Вместе с тем, в целях более тесного объединения и общения на почве коллегиального направления работ статистическим советом и комитетом должны периодически созываться съезды на основах широкого представительства местных санитарно-статистических организаций и делегатов полковых и госпитальных военно-врачебных коллегий.

Что касается проектируемого исполнительного органа – центрального санитарно-статистического комитета, – то функции его, естественно, должны заключаться: 1) в ведении всей текущей военно-санитарной статистики и 2) в исчерпывающей разработке всех собранных Военным ведомством за время войны санитарно-статистических материалов и составлении отчета по войне. Само собой разумеется, что в тех случаях, когда местные организации военного времени не смогут принять на себя самостоятельную разработку собранных ими материалов, или же такая разработка явится по существу дела излишним повторением аналогичных работ, материалы эти могли бы поступить для разработки или для объединения с другими материалами в центральный комитет на основаниях взаимного соглашения и договора.

Соответственно указанным заданиям и имеющимся статистическим материалам предстоящую работу комитета можно было бы разбить на 4 отдела:

1) отдел текущей военно-санитарной статистики,

2) отдел по разработке основных статистических карточных материалов об убитых, раненых и больных,

3) отдел по разработке специальных материалов (отчетов лечебных заведений, отчетных ведомостей войсковых частей, материалов клинических по предохранительным прививкам, по долечиванию раненых и больных воинов, хозяйственных, по эвакуации и др.),

4) отдел для собирания и разработки материалов по санитарному состоянию и демографии населения в военное время и изучения влияния войны на население в демографическом и санитарном отношении. Едва ли нужно долго останавливаться на научной и практической необходимости изучения и освещения этих вопросов: война вызвала в этом отношении такие резкие перемены, которые на долгое время наложат печать на весь уклад жизни населения.

Проектируемое учреждение должно быть компетентно и в достаточной мере обеспечено рабочими силами и средствами. Состав нового учреждения неизбежно будет очень многочислен; понятно, что только для разработки многомиллионного карточного материала о раненых и больных потребуется персонал из многих десятков счетчиков. Вместе с тем, располагая достаточным служебным персоналом и соответствующими средствами, основанное на коллегиальных началах новое учреждение будет в состоянии не только наполнять все намеченные проектом сложные и многочисленные функции, но и стать до известной степени объединяющим органом не только для военно-санитарной статистики, но и для санитарной статистики вообще.