Воины пустоты (СИ)

После стыковки с крейсером нам пришлось прождать ещё с полминуты, пока пройдут процедура первичной дезактивации и выравнивание давления. Когда створки абордажного челнока открылись, нас встретили десятки металлических щупалец и клешней. Напоминающие пауков дроны принялись исполнять свой танец вокруг наших доспехов. Броню обрабатывали химикатами и микромашинами, счищая возможные яды, боевые вирусы и микрониты-репликаторы. Здесь же происходило разделение бойцов на три группы.

Тяжелораненые переносились в постоянные медицинские отсеки, близ оси крейсера. Их превратившиеся в коконы экзоскелеты могли быть сняты лишь при помощи специального оборудования. Я проследил за несомыми длинноногими "Сенокосцами" капсулами Алексы и Эстреса, что продолжали скидывать в информационную сеть отделения данные о состоянии бойцов.

Не столь пострадавших космопехов, направили во временные медблоки, развёрнутые для легкораненых.Тех же, кто не получил повреждения своей тушки отправляли в отсеки постоянного жительства. В них всё было вычищено и подготовлено для нового размещения космопехов.

Знакомые шелест открывающегося доспеха сопровождался лёгким шипением. Обычно сухой внутренний слой сейчас сочился влагой, следствием активной работы медицинских систем. Подобно насекомым, мы сбрасывали старые изношенные панцири из графена и титана. Я выбрался из брони и сразу чихнул. В воздухе застыл явный запах бактерицидных средств. Не дав и пары секунд опомниться, подскочивший робот обдал меня струёй из пульверизатора. Покрывающее кожу выделение медицинских систем экзоскелета затвердело и опало на пол полупрозрачными чешуйками. Вместе с ним о покрытие звякнула пара осколков, что мой организм выдавил из себя под действием полевой аптечки.

Пока дрон проводил тесты моих имплантатов и просвечивал ткани ультразвуком, я наблюдал за уносимым машинами экзоскелетом. Чёрная, покрытая язвами попаданий оболочка. Местами видны шрамы от прошедших по касательной пенетраторов. Лучи и снаряды искалечили бронированный слой, что не дал смерти добраться до меня. Где-то глубоко в подсознании чувствовалась едва заметная тоска по этому порождению терранских инженеров. Моё бессознательное я воспринимало доспех если не как свою часть, то явно как что-то важное.

Окончив просматривать информацию с моего нейрошунта, дрон передал сообщение от контрразведки. Набор рекомендаций, прямых приказов о неразглашении и гриф секретно на данные о ксенотехе. Я просмотрел содержание и поставил электронную подпись.

После подтверждения о доведении сведений, мой осмотр был окончен. Машина разражённо пискнула и провела по моей спине скоростным шприцом. Противораковые и антирадиационные средства принялись растекаться от мест уколов лёгким теплом. Лишь после этого дрон удовлетворился результатами и, впрыснув в кровь дополнительную порцию симбиотических микронитов вперемешку с питательными веществами, удалился по своим делам. Я тяжело опустился на закреплённую за мной кровать, заметив, что рядом лежит пакет с одеждой и бутылочка с тонизирующим напитком. Мышцы и сухожилия начинали побаливать, к горлу подступала жажда. Прошедший бой отнюдь не исчерпал запас прочности организма, однако вшитые в подкорку инструкции требовали профилактического отдыха, совмещаемого с активной работой второго иммунитета. Что ж, не вижу причин сопротивляться рекомендациям подсознания, или что там теперь сидит вместо него.

Ёмкость с жидкостью была быстро опустошена мною и отброшена на стоящую рядом тумбочку. Туда же была положена одежда. Освободив постель от посторонних предметов, я рухнул на подушку и погрузился в мир грёз.

***

Сон принёс свободу от телесных ощущений, но не от ментальных. Образы сегодняшней битвы хороводом следовали один за другим. Беспорядочный калейдоскоп боевых механизмов и их останков. Вот он и прошёл первый бой. Мной были убиты настоящие чужаки. Создания, безусловно, разумные. Каждый со своим миром воспоминаний, мыслей, чувств. Сколько этих миров я сегодня разрушил. Дагро не столь сильно отличаются от людей психологически, убить такого чужого всё равно, что убить человека. Это страшно. Слишком страшно чтобы поступать так сознательно. Вот нам и выключают разум. Бессознательные автоматы легко справятся с подобной работой.

Ассоциативный ряд сна по какой-то причине поднял из памяти фрагменты старых фильмов, хроник, книг. Как люди, находясь полностью в своём сознании, нажимали на спусковые крючки автоматов и винтовок. Поднимали на копья своих соплеменников и опускали дубинки на головы соседей. Как они могли так поступать? Сон вновь обратился картинами сегодняшней битвы. Беззвучные всполохи рельсотронов и фонтаны разогретой лазерами материи. Одновременно ужасно и завораживающе. Взывающее к заложенным в геноме инстинктам.

Тут картинки начали выстраиваться в некую последовательность, систематизироваться, пока наконец-то не стали стройным рядом воспоминаний. Осознанных воспоминаний. Я не сразу понял, что вновь воспринимаю окружающий мир через призму разума. Пробуждение во сне. Синдром осознанного сновидения? Может быть...

Теперь я находился во тьме, располагавшейся вокруг со всех сторон. Такое происходило в перерывах между симуляциями. Внезапно передо мной возникла надпись. Приглашение с пометкой приказа. Недолго думая, я дал согласие. Во тьме сразу возникло небольшое свечение. Стоило на нём сосредоточиться, как оно налилось красками и обратилось в сгусток тумана цвета крови. Красное облако уплотнилось, представ пластами ткани. В центре полотна вздымались, укрывая чью-то фигуру.

— Хорошая работа, — произнесла фигура голосом, по которому невозможно было определить пол. В этих звуков внимательное ухо легко могло уловить механические нотки.

Это был искин "Ночной розы".

— Вы оправдали наше доверие, рядовой Александр Морган. За проявленные в бою умения вам выдаётся плашка за эффективность четвёртой степени и знак доверия третьей степени. Повышение рейтинга социальной благонадёжности и оклада пройдёт в соответствии с этими наградами.

Теперь среди складок материи мне удалось различить другие силуэты. Вокруг интеллекта крейсера, укутавшись в ткани, сидели и звездолётчики, ожидая моего ответа.

— Благодарю. Служу Терранской Федерации, — рефлекторно проговорил я один из стандартных ответов.

Силуэты мгновенно прыгнули дальше от меня. Наставала пора награждения следующего участника абордажа. Теперь удавалось ощутить присутствие других космопехов. Большинство, как и я, были выдернуты из сновидений, однако кто-то просто смотрел трансляцию через внутрикорабельную сеть.

Внезапно на мой ящик электронной почты пришло сообщение. Развернув его в дополнительном окне, я принялся вчитываться в текст. Это было письмо от Нантеи. Автоматическое приглашение развернуло перед мысленным взором голосовой чат.

— О, привет, Алекс. Вижу, вы карго наконец-то начали выполнять свою первостепенную роль. Признаюсь четно, не ожидала такого. Но раз уж такая ситуация сложилась, так выкладывай. Как, кого и зачем вы убивали? И не вздумай меня игнорировать, я вижу, что ты попал в голосовой чат. Да и что тебе стоит? Твоя награда всё равно уже у тебя.

Смирившись с настойчивостью Нантеи ещё при первом разговоре, я мысленно вздохнул. Всё равно нужно как-то убить время пока меня держат на этой церемонии, почему бы и не поговорить с проводником. Уже формируя ответ, я прокручивал в голове список уровней допусков и вспоминал, к какому из них относилась тауоник.

***

Когда я вновь открыл глаза, уже настало утро. В отсеке, где проживало наше отделение, было так же многолюдно, как и обычно. Вестат приводила себя в порядок, транслируя себе в нейрошунт картину с камеры наблюдения под потолком. Касара лежала на своей пастели, накрыв голову подушкой. Остальные сослуживцы были сейчас в медицинских отсеках, временных и постоянных. Другие находившиеся здесь люди были члены абордажной группы с "Джокера", которые теперь летели с нами.

— Проснулся? Замечательно, — холодно бросила Вестат, продолжая прихорашиваться перед объективом камеры. — Поднимай Касару, время завтракать.

— Я не сплю, — приглушённо послышалось из-под подушки.

— Тогда вставай, и бери свой рацион. После завтрака сходим в медотсек. Навестим временно выбывших из строя.

Не прошло и пяти минут, как я оделся и, получив свой рацион, уселся за стол. Организм, прошедший за ночь профилактический ремонт, требовал питания.

— Значит так, Алекс, — обратилась ко мне Вестат. — Пока что Эстрес выведен из строя. Я читала заключения медиков. Пока его не починят, ты будешь моим заместителем. С документами я разберусь после посещения медотсека. Получишь звание ефрейтора.

— А зачем заместитель командира в отделении из трёх человек?

— Не придуривайся. Остальных подлатают ещё до выхода из подпространства. Так, что к следующей операции мне понадобится помощник.

— Мне, разумеется, надо будет пройти дополнительное обучение на симуляторе?

— Разумеется. На всякий случай пропущу через сержантскую программу.

— Рассчитываешь на скорый карьерный рост и готовишь преемника?

Вестат кивнула, позволив лёгкой улыбке тронуть её губы.

— Быть на острие атаки, взять на себя командование взводом и достигнуть цели с приемлемыми потерями. Это заметили в начальстве.

— А там заметили, что три четверти этого острия лежит в больнице? Да и я не увидел за тобой какого-то особого тактического гения.

— Что могла рассмотреть пешка в партии? Ты видимо даже не обнаружил, как нашему взводному во время штурма половину тела испарило.

— Да?

— Да. Не заметил, что его на награждении не было?

Я покачал головой и выдвинул предположение:

— Микроядерная мина[30]?

Лёгкий кивок в ответ.

— Только не стационарная, а ползучая. Прогрызла себе путь через коммуникации поближе к нашему резерву и взорвалась. Шесть бойцов разом вывела из строя и двоих порубила в фарш.

— В том числе и взводного. Только вот ты не следующая в командной иерархии.

— Не следующая, — легко согласилась Вестат. — Однако кандидат в начальники сейчас у докторов. Ничего серьёзного, пара дней лечения, и, тем не менее, шансы занять его должность у меня неплохие. В худшем случае, новый зам взводного тоже неплохое место. Как знать, может, и наш новый лейтенант получит снаряд от ксеносов.

— Нехорошо так думать о командире.

Вестат вновь позолила себе лёгкую улыбку.

— А может, сама отличусь. По крайней мере, в симуляторе уж точно.

Я кивнул. И опустив взгляд в лоток, принялся нарезать произведение военной кулинарии.

— Мы ведь сейчас в затяжном прыжке, так? Не знаешь, сколько нам лететь? — задал я вопрос, когда уже почти разделался с завтраком.

— Минимум четверо суток.

— Понятно. Кстати, можешь повременить с назначением моих тренировок?

— Что маловато общался с корабельным проводником?

Значит, слухи всё же пошли.

— Нет, — ответил я. — хочу посмотреть на чужих, что с нами летят. Их пока, что не пускают в центральную цитадель. Проверяют их иммунитет. Завтра должны уже запустить.

— Интересно откуда ты о них узнал? Вроде бы сразу после покидания доспеха отрубился, да прошёл награждение во сне. Или ты с кем-то общался через сеть? Хотя, что я, не контрразведчик, в конце концов. Просьбу поняла. Думаю, тауоник тоже захочет на них взглянуть.

Вот же гадина. Издевается, да и ещё со своим вечно спокойным лицом. Нет, не буду доставлять ей удовольствие возмущениями.

— Спасибо, — произнёс я ели сдерживаясь. — Кстати, а что ты скажешь, Касара.

В ответ говор наших новых соседей, обсуждающих что-то своё. Я осмотрелся вокруг и только сейчас заметил её отсутствие.

— Секунду, а где Касара?

Вестат равнодушно пожала плечами, добавив:

— Наверное, быстро съела рацион и пошла в медотсек. Она ведь очень переживает за Алексу. Не верит заверениям врачей.

— Да. Точно.

Мда, хороший я сослуживец. Не заметил, как товарищ из-под носа пропал.

— Тогда пойдём туда же.

— Пойдём, — ответила Вестат, сбрасывая коробку рациона в утилизатор.

***

Несмотря на ограниченный объём центральной цитадели, в ней было достаточно пустых отсеков. Во время боя они выполняли защитную функцию. В них можно было рассеять плазму и поймать высокоскоростные осколки. Кроме того, помещения могли быть быстро приспособлены для самых различных нужд. В том числе и медицинских. Со всем развёрнутым оборудованием "Ночная роза" могла исполнять роль летающего госпиталя.

В отделанных белым пластиком помещениях витал запах лекарств и озона. Рядами стояли койки из пластодермиса с навесным оборудованием. То в одну, то в другую сторону сновали медицинские роботы. Лежащие на кроватях люди были отсортированы по принадлежности к отделениям и взводам.

— Эй, смотрите, у нас гости! — Раздался знакомый голос.

Я тут же ответил:

— Вижу, потеря конечности прибавила тебе внимательности, Штульц. Аэнора, Мишеро, и вам привет.

— Ку, — отозвалась Аэнора, вскинув пальцы к виску в небрежном приветствии. Однако, завидев Вестат, тут же произвела полноценное воинское приветствие. Её примеру последовали и Штульц и Мишеро.

Вестат кивнула, сохраняя всё тоже бесстрастное выражение лица.

— Ну, как вы тут? — произнёс я, пробегая глазами по лечебной машинерии.

— Ну как, как, Алекс? Нормально. Ногу мне, как помнишь, пришили ещё в бою, только она мне длинновата. Через пару дней изготовят новую и смогу нормально продолжить службу. Аэноре приходится соблюдать постельный режим, пока кишки не вырастят заново.

— От полного уничтожения органов брюшной полости лечат за три дня, — произнесла Аэнора, похлопав по оплетающему живот полевому регенератору. — И всё это время питание через вену. Никаких стэйков, представляйте?!

— Да, у меня на самом деле почти такой же срок, — безжизненным голосом проговорил Мишеро, рассматривая свои полученные в бою руки.

В месте, где микромашины с небывалой скоростью сращивали ткани, виднелось что-то вроде рубца. Он разделял участки светлой кожи пустотника и смуглые конечности, принадлежащие человеку, жившему в одном из поселений близ звезды.

Штульц кивнул и продолжил:

— В общем, должны встать в строй через пару дней. Кстати, а вы знали, что мне отстрелили ту ногу, что предвещала опасность? Ну, Алекс, помнишь, я рассказывал?

Всё с недоумением начали смотреть то на меня, то на Штульца. Я вздохнул и слегка раздражённо произнёс:

— Сколько раз тебе повторить, что всё это выдумки.

— Как видишь, выдумки совпали с действительностью, — с непонятной торжественностью произнёс астероидянин. Неужто доказательство правоты ему важнее лишения конечности?

— Так, давай закроем эту тему. Потерял свою волшебную ногу, и хватит. И ещё, если в следующий раз у тебя перед боем зачешется нос, прошу, не говори никому. Накаркаешь.

— Ха, будь уверен, тебе сообщу в первую очередь. И вообще чего такой злой, сам-то ноги не терял?

— Ничего, я не злой. Сказал же, закрыли тему. Кстати, а где Касара?

Штульц на секунду замолчал, а его лицо стало серьёзным:

— Она к нам забегала всего на пару слов и тут же рванула в отделение интенсивной терапии. Оно в постоянном медотсеке. У оси корабля.

— Как я и говорила, — бросила Вестат. — Хочет навестить Алексу. Не будем её пока отвлекать.

Я кивнул.

— Кстати, Мишеро, как там твоя паранойя? Сильно удивляет, что раненых солдат лечат, а не сдают в утиль?

— Вовсе нет, — ответил он, смотря в потолок. — Проще нас починить, чем готовить с нуля новых рекрутов. А вообще, моё расследование идёт полным ходом, только... Нет, лучше потом расскажу.

— Угу, как скажешь. Вы же получили награды?

— Нейрошунты нам пока не выдрали, так что на награждении мы присутствовали, — Штульц усмехнулся. — Хотя плашки за боевые ранения, такое себе.

— Да какие могут быть награды, если почти половина бойцов в больничке, а дронов вынесли подчистую?! — с нескрываемой обидой произнесла Аэнора. — Теперь вообще непонятно, когда будет следующая битва.

— Так уж рвёшься в бой? — с лёгкой улыбкой сказала Вестат. Сама она явно собиралась не раз окунуться в горнило битвы, стремясь отличиться для подъёма по карьерной лестнице.

Аэнора несколько секунд думала, устремив взгляд на потолок, и лишь затем ответила:

— Не знаю. Я вот и люблю хорошую драку, только вот то, что сейчас происходит, хорошим не назовёшь. Пошла значит в армию за приключениями да хорошей жизнью, да вот... Эх, да провались эти ксеносы все в бездну! Я же знала, тех ребят, что погибли при абордаже. Вместе же все проходили подготовку. Нет, то, что сейчас идёт нужно побыстрее заканчивать. Всех чужих лично передушу, если надо будет.

— Мда. Кстати о чужих. Знаете, что аматэрианцев, ну тех, кого мы спасли из той системы, собираются скоро выпустить в жилые отсеки. Понятно, что под охраной, но.

— Тут об этом уже все слышали. Интересно будет на них взглянуть вживую.

***

После общения с идущими на поправку товарищами, я вместе с Вестат направился в отделение интенсивной терапии, где размещались самые тяжелораненные бойцы. Без предварительной модификации и работы систем экзосклета, то, что туда доставляли, было бы сразу отправлено на переработку, однако современная медицина позволяла вновь вдохнуть жизнь в эти искалеченные куски плоти.

После очистки и восстановления незначительных повреждений центральная нервная система помещалась в биорепликатор, восстанавливающий тело вокруг неё. Разумеется, ещё рабочие части тела использовались в этом процессе.

Среди чанов биорепликаторов мы и нашли Касару. Она сидела рядом с одним из них, смотря на экран системы поддержания жизни. Мы простояли рядом с ней молча пару минут.

— С ней всё будет в порядке, — решил я прервать затянувшееся молчание. — Кора головного мозга не пострадала. Зрительные участки легко заменить, с остальными работать почти не нужно. Скелет ей уже распечатали, а органы с мышцами нарастят через четыре — пять дней. Так, что...

— Ты это прочитал с дисплея репликатора.

— Эм.

— Я и так это знаю. И всё равно. Она же сейчас заперта в собственном мозгу. Слепая и глухая.

— Она в искусственной коме, — вмешалась Вестат. — Просто спит, пока не получил новое тело. Вот уже потом в период адаптации ей понадобится твоя помощь.

— А?

— Ментальные блоки не могут полностью восстановить рефлекторные связи. Нужны дополнительные усилия. Уверена, Алексе не помешает твоя помощь.

Враньё. С нашим уровнем модификации ЦНС, рефлексы и подсознательные реакции запишут ещё до наращивания кожи. Однако Касара кивнула. Неужто не знает или просто хочет думать, что способна помочь подруге?

— Скажи, Вестат, а нас не разделят? Не сдадут Алексу в стационарный госпиталь?

— Зависит от времени, до следующей миссии. Если будет возможность, начальство не будет разбивать сработанный отряд. Это кстати касается и Эстреса.

Проведя взглядом по показаниям приборов соседнего биорепликатора, Вестат продолжила:

— Хотя у него ситуация хуже. Повреждения значительны и затронуты области памяти. Посмотрим, что выйдет, но думаю, с должности своего заместителя я его сниму.

Снимет. Конечно, ведь он не выполнил поставленную Вестат задачу. От того как уроженка системы Эпсилон Эридана говорила о сослуживце меня пробрала дрожь. Холод и равнодушие, другого она не могла испытывать к исполнительным инструментам. А ведь Эстрес явно был к ней не равнодушен.

— Время, господа пехотинцы, — внезапно вмешался в разговор появившийся медицинский дрон. — Мне нужно произвести имплантацию дополнительных систем, для восстановления пациентов до среднего уровня. Прошу покинуть отсек.

— Конечно, — сказала Вестат. — Пойдём, Касара.

Та даже не шелохнулась.

— Касара.

Вновь отсутствие реакции. Вестат подошла и положила ей руку на плечо.

— Мы должны идти.

Касара дёрнулась, будто проснулась, и медленно встала.

— Да, хорошо. Пару секунд, — ответила она и, проведя по стенке биорепликатора, тихо произнесла. — До встречи, Алекса. Надеюсь...

Тут её голос дрогнул. Сослуживица попыталась ещё что-то сказать, но смогла выдавить из себя лишь пару нечленораздельных звуков.

Уже идя к выходу, я бросил взгляд через плечо и увидел лицо Касары. Обычно вид космического пехотинца внушал. Атлетичное тело с оптимизированными и усиленными мышцами заставляло древний инстинкт, доставшийся от предка обезьяны, говорить, что если перед тобой и не вожак стаи, то явно кто-то претендующий на его место. Но не сейчас. По щекам превращённой в смертоносный автомат девушки текли слёзы. Капельки жидкости стекали по тёмной коже, вновь проходя ещё свежие дорожки влаги. По глазам было видно, Касара плачет в этом отсеке не первый раз.

***

Контрразведка флота всегда была несколько отстранена от звездолётчиков. Если последние объединялись в коллективный разум корабля, то первые наоборот делили вычислительные мощности мозга и имплантатов на множества независимых потоков восприятия. Имеющие доступ к информационной сети звездолётов контрразведчики редко покидали свои кабинеты, постоянно ведя удалённое наблюдение. Майор Эльден Доэль не был исключением. Он, как и его коллега, располагавшийся двумя палубами ниже, параллельно следил за множеством направлений и потоков информации. Обычно охотникам за шпионами приходилось иметь дело с людьми из строго контролируемых сред, сильно завязанных на текущем устройстве Терранской Федерации. Очень малый простор для чужеродных агентов, но всё ещё существующий. Ведь меметические конструкты и инфобионты могли скрываться в шуме подсознательных реакций, невидимые своим носителем. Поэтому приходилось раз за разом просеивать уже проверенные не в первый раз варианты.

Вот и в очередной раз Доэль сидел в своём любимом кресле уже не первый час, сосредоточив мысленный взор на виртуальных экранах. Высокая степень киборгизации позволяла ему сохранять неподвижность несколько суток, прерываясь лишь на замену питающих картриджей. Вся маленькая каюта, мебель в которой сводилась к столу и двум, стоящим друг напротив друга креслам, была заполнена литературой. Но не обычными цифровыми носителями, а архаичными, материальными. Искусственно состаренные бумажные книги и копии папирусов с зари письменности. Графические произведения двадцатого и двадцать первых веков, как цветные, так и монохромные. Кристаллические пластины с переменной поляризацией, что переходили с одной страницы на другую от встроенных пьезоэлементов, уникальное и весьма недешёвое произведение марсианской науки двадцать пятого века.

Подобно пауку с центре сети, контрразведчик дёргал ниточки камер слежения и записей виртуальных тренажёров. Сейчас он разрабатывал несколько подозрительных личностей. Все они были космическими пехотинцами. Пара из них были выделены в отдельный поток восприятия со слегка повышенным приоритетом. Один привлёк внимания контрразведки ещё при прохождении рекрутской подготовки. Однако вероятность его агентурной деятельности в пользу чужих была маловероятна. Тот даже не был способен скрывать свои попытки сбора информации.

Второй же, являясь потомком заключённых с одной из лун Урана, первоначально демонстрировал низкий уровень лояльности, однако повысил его за время службы, хотя и не столь значительно. Это было не столь важно для юнита непосредственного огневого контакта благодаря симбиотическим системам экзоскелета. Другое дело, что он привлёк внимание тауоника-проводника и активно вёл с ней диалог. Та также находилась в отдельном потоке восприятия и была уже давно под тщательной слежкой. С корпусом тауоников у флотской контрразведки всегда были натянутые отношения.

Впрочем, недавние события повысили интерес к космическому пехотинцу ещё сильнее. Участвуя в абордаже линейного носителя он оказался в непосредственном огневом контакте с образцом ксенотеха из неизвестных регионов рукава Ориона. Данные с логов нейрошунта подтвердили, что память об этом была воспринята сознанием. Так же он должен был осознать, что на эту информацию не были поставлены блоки, а лишь наложен гриф секретности. Однако, космопех, следуя инструкциям, не стал распространяться о случившемся даже с тауоником, организовавшей беседу через сеть во время церемонии награждения. Да и лингвистический анализ беседы не нашёл ничего стоящего внимания.

Чтож, это направление не дало результатов. Оставим на потом. Сейчас потенциальной утечкой можно проверить аматэрианцев. Мысли о находящихся на корабле чужих занимали почти треть вычислительных мощностей майора Доэля. Его глаза-камеры внимательно наблюдали за инопланетниками. Их облачённые в скафандры тощие тела повисли на предохранительных сетках. Между чужаками тянулись кабели, через которые они общались и передавали, так называемую, песнь. Судя по анализу поведения, аматэрианцы не испытывали никакого стресса и спокойно воспринимали гибель своих сородичей. Одна из особенностей психологии связанная с отсутствием понятия загробной жизни.

Текущие поведенческие модели соответствовали предположениям и подходили для дальнейшего анализа. Можно провести проверку. Сколько они знают. Посмотрим на их реакцию. Благо, носителей информации о ксенотехе наберётся целое отделение.

***

Карантин подходил к концу. Саинда Инзь покинула осточертевшие покои челнока и направилась к переходному шлюзу. В тамбуре её и остальной экипаж, спасшийся с ППП, ждали услужливые дроны. Переодеваясь в новую форму, распечатанную на местных трёхмерных принтерах, космолётчица пыталась понять имеют ли эти машины разум. Среди слухов о терранцах было и то, что они использовали искины с самосознанием чуть ли не во всех областях жизни. Или правильнее, искины использовали людей? Не ясно.

Полёт к центру космического исполина не продлился долго. Последний шлюз остаётся позади, и наконец-то удаётся ощутить искусственную гравитацию. Никакой силы Кориолиса, и даже уменьшенная до уровня Амы. Приветствие союзной ксенорасы также напоминает Родину. Со стен сочится песнь приветствия, постепенно преходящая в повседневную песнь пустоты. Воины в парадной(наверняка парадной) форме выстроились вдоль прохода, направив клинки в пол. Судя по простейшим рукоятям, они были наспех сняты с экзоскелетов или иной техники. Конечно, ведь у них не было культуры военного меча.

Приветствовавший гостей офицер произносит фразу на своём упорядоченном и логичном языке, явно искусственного происхождения. С каждым звуком кожа на лице ходит ходуном. Это так называемые мимические мышцы, заменяющие чужим лицевые узоры. Голосу человека вторит переводчик на современном наречии Пентакратии.

— Приветствую, вас на борту средней пустотной экспедиционной платформы Терранской Федерации "Ночная роза", — проговорила машинка переводчик. После чего её владелец поднял голову вверх, подставляя свою короткую шею.

Жест приветствия, соответствующий традициям жителей Амы. Капитан ППП отвечает, проводя пальцами по шее, видно, что его узор слегка дёргается, когда подушечки натыкаются на хрящевой нарост на гортани человека. Нащупать подобное у аматэрианца значило бы, что в горле скрыто потайное оружие. Но у терранцев подобного не могло быть. Отсутствует зоб.

Теперь очередь капитана. Голову вверх, подставить самую уязвимую часть чужому. В реальности они кажутся ещё страннее, чем на голограммах. Вроде и число конечностей нормально с тем же количеством пальцев, да и прямоходящие. Только вот изуродованы слишком большой силой тяжести родной планеты. Макушкой достают лишь до основания шеи, при этом значительно шире в плечах. Особенно их солдаты. Покинув кроны деревьев значительно раньше обретения разума, они потеряли хвост. Удобно для сидения на креслах, но лишает дополнительной руки. Слишком короткая шея не позволяет заглянуть за спину без поворота всего туловища. Круглая голова с почти срезанной мордой, мелкими глазами и хрящевым гребнем с направленными вниз ноздрями. Он вроде бы служит для обогрева и фильтрации воздуха, а так же оснащён мощнейшими обонятельными рецепторами. Наросты по бокам черепа, предназначенные фокусировать звук от отсутствия должной способности к его ощущению всем телом. Вместо подвижных хроматофорных чешуек гладкая кожа с волосяным покровом как у дагро. Хотя эти терранцы его почти сбрили, чтобы тот не заслонял разъёмы нейрошунтов.

Саинда Инзь уже не могла сдерживать любопытство, и со всей внимательностью водила взгляд по чужим. Благо широкое поле зрения позволяло. У людей оно было намного уже. Да, оба вида имели бинокулярное зрение, позволявшее далёким предкам прыгать по деревьям. Но неужто терранцы так давно вырвались на вершину пищевой пирамиды, что прекратили смотреть по сторонам? И при этом такая слаборазвитая культура войны...

Внезапно взгляд космолётчицы наткнулся на человека так же с интересом уставившегося на неё. Не воин, слишком мало мышц. Стоит за спиной офицера. Судя по проступающим под одеждой контурам грудных опухолей — самка. По некоторым исследованиям, люди, в связи с беспомощностью своего потомства, вскармливают его выделениями из этих желёз. По крайней мере, так было во времена естественного отбора.

Скорее всего, эта самка тоже звездолётчик. Нет, что-то в ней было не так. Вокруг неё будто бы что-то было, что-то минующее рецепторы и и идущее непосредственно в мозг. Нет. Это ощущение вопль инстинков, среагировавших раньше сознания. Среагировавших на что? Кто же это? Может что-то можно понять по одежде?

Вроде бы тот же комбинезон, но с другими знаками различия. Шеврон на форме: воронка над которой повис человеческий мозг, заслонённый буквой. Над ним кольцо и нечто вроде крыльев. Непонятно. Человек, всё это время смотрящая в глаза, потянула кожу у рта вверх, обнажив зубы. Голодная что ли?

За разглядыванием терранцев Саинда не услышала, как закончился диалог капитана с человеческим офицером. Удалось лишь услышать обрывки фразы о ксенотехе. Это и было целью той операции? Наверное. Что же ещё. После церемонии всех их пригласили в кают-кампанию, где подготовили пищу, пригодную для аматэрианцев. Обычные рационы не подходили из-за различий в биохимии.

***

Церемония приветствия закончилась быстро. Я вместе с другими работоспособными бойцами взвода играл роль почётного караула. Точнее некого подобия. Традиция приветствовать гостей, опустив клинки вниз к земле, шла от древних воинских обрядов чужих, тесно завязанных на мечах и имела несколько иное начальное значение.

Как бы то ни было из почётного караула нас переквалифицировали в сопровождающих, заставив носить с собой открученные от экзоскелетов виброклинки. Нам было необходимо следовать за чужаками и следить, чтобы те не учудили чего. Чтож, в случае необходимости даже виброклинок не понадобится. Заломать этих худышек не составит труда.

В первую очередь гостей повели в кают-кампанию, где подготовили рационы, подходящие для их биохимии. Для них вообще организовали весьма комфортные условия. Пониженная гравитация и запущенная по системе оповещения музыка. Насколько я помню, последнее было неотъемлемой частью жизни аматэрианцев. Хорошо хоть состав атмосферы не пришлось менять. Чужие так же дышали кислородом, а разница в его парциальном давлении в отсеках людских и аматэрианских кораблей была в пределах адаптации.

Вот наконец-то кают-компания. Чужак, которого я должен был сопровождать, получил свой обед и что-то проговорил мне. Программа переводчик услужливо трансформировала наборы звуков в понятную речь:

— Вы, будете брать пищу? У терранцев принято совместно есть.

Слово "терранцы" чужак произнёс не на своём языке, от чего его звучание не совпадали с правилами речи. Интересно, у них есть другое название для нас?

— Да. Вы, я вижу, знаете наши традиции.

Комбинация звуков от машинки переводчика, подражающей речи чужого. Изменение лицевого узора я ответ. Перевод — добродушие.

Взяв себе порцию, я вместе с чужаком разместился за составным круглым столом, где уже наблюдались другие гости. Однако почти сразу рядом возникла Нантея.

— Привет, карго, вижу, ты времени не теряешь и уже нашёл себе девушку.

До меня не сразу дошло, о чём речь. Аматэрианцы, как и большинство чужих были двуполые. Самка на первый взгляд почти не отличалась от самца. Сказывался своеобразный цикл размножения, включающий стадию паразитической хризалиды, общей для всего выводка. Различия в фигуре были незаметны человеческому глазу, и понять, кто перед тобой можно было лишь по пятну на шее. У этого чужака пятно было.

— Разумеется, ведь что может быть лучше чешуйчатого гуманоидного жирафа. Ух.

Разумеется, перед ответом я отключил переводчик. Не помню, есть ли у этих чужих концепция сарказма, но проверять это не было желания.

— Хм. Ну и славненько. У тебя какая инструкция на её счёт?

— Сопровождение и слежка.

— Эх, а мне сопровождение не выделяют. Я что хуже змеюки?

На риторический вопрос среагировала чужая, издав похожий на растянутое мяуканье звук, невозможный для земных рептилий. Узор из подвижных хромотофорных чешуек на морде свидетельствовал о непонимании.

— О чём вы? — произнесла лингвистическая программа.

— Да, не о чём. Привет, меня зовут Нантея, а тебя? — её голосу повторил переводчик.

Аматэрианка пару секунд переводила взгляд своих ненормально больших глаз с меня на тауоника.

— Саинда Инзь, первый помощник капитана ППП, Экспедиционный корпус Пентакратии Аматэ.

Улыбка начала медленно сползать с лица Нантея.

— Флотская. Точно. Тоже мозги набекрень да? — она на секунду задумалась, и тут же продолжила тем же тоном, с которого начался диалог. — Хотя, что я, карго смогла разговорить, а ему вообще самосознание выключают. Так что рассказывай. Как там у вас?

— Мне хотелось бы принять трапезу. Запах лучше, чем у пасты из скафандра.

— Ой, конечно. Совсем не подумала. Ты же голодная да?

Даже знание о том, что перед ней пилот ВКС, не изменило поведение тауоника. Мне без всяких паранормальных способностей было видно, что для неё чужая скорее говорящая зверушка. Разумная, но зверушка. А животных Нантея любила.

Тем временем аматэрианка совсем растерялась. Пусть у них нет тауоников, но они должны чувствовать пассивную ауру контактирующего с бездной. А может, её смутило необычное поведение человека, хотя, что для инопланетника такое необычное? Возможно переводчик снабжал речь пояснениями? Надо будет потом выяснить.

Но вот чужая смогла преступить к своей пище. Жёлтые с красными прожилками рулеты, с гарниром из зеленоватых листов чего-то на подобии водорослей. Даже по способу питания можно было понять необычность чужака. Да, эволюционная конвергенция позволяла узнать часть систем, но их комбинации казались неправильными. Вырванные и искажённые черты животного мира плавно перетекали друг в друга, будто мастерский биоскульптор, вознамерился создать гротескный конструкт гуманоидной формы.

Вот, например голова. Вроде бы похожа на змеиную, да и длинная шея придаёт сходство. Однако, именно, что только похожа. Строение челюсти ближе к кошачьей, отчего чужак плохо жуёт, но всё равно не глотает пищу целиком. Тощее тело с длинными руками вызывает ассоциации с болезненной худобой или недоеданием. Глаза слишком большие и оставляют мало место на мозг. Так когнитивная структура растёт и на верхних участках спинного мозга. Периферийная нервная система, отвечающая за хромотофорные чешуйки, также частично участвует в вычислительных процессах.

На генетическом же уровне таракан ближе к змее, чем эта тварь. Иной набор кодирующих аминокислот, от чего и иной набор белков. Пусть и работающих по схожим принципам. И, тем не менее, ментально чужаки не так уж далеки людей. Обладающие самосознанием, они имели множество похожих, но всё равно других социальных норм и институтов. Пусть местами их психология была иная, их можно было понять.

Этим и решила заняться Нантея, осыпая чужака вопросами. Аматэрианка сбивчиво отвечала, вскоре привыкнув к настойчивости тауоника. Мне же было достаточно слушать их разговор. Всё же хорошо, что не все чужие к нам агрессивны. По крайней мере, сейчас.

***

В земной литературе издревне за космосом закрепилось понятие вечной ночи. В межзвёздной пространстве это, безусловно, было так, однако ближе к светилам дела обстояли строго наоборот. Вне тени царствовал вечный день.

Лена Морган прекрасно знала это и то, что крохотные алмазы планет терялись в свете Солнца. Но сейчас материнскую звезду закрывал плёночный дефлектор, оберегающий тело внутрисистемника от жара термоядерного выхлопа. Сейчас корабль тормозил, оставляя за направленным против траектории движения носом орбиту Сатурна. Именно эту планету Лена пыталась сейчас разглядеть. Она медленно проводила взглядом по ониксовой черноте. Ей было интересно за сколько она сможет найти цель.

Прошло уже более десяти минут, а среди звёзд ни как не удавалось найти пятно планеты. Вздохнув Лена приложила к разъёму нейрошунта коммуникатор. Расцветшая дополненная реальность, получив мысленную команду услужливо пометила на небесной сфере газовый гигант.

Окаймлённый кольцами Сатурн был достаточно различим. Как только его удалось не заметить? Удачное положение планет позволяло разглядеть желтизну совсем крошечного шарика. Новая команда и изображение стало цифровой фотографией. Та сразу была прикреплена к письму и направлена в корабельный сервер. Параболическая антенна развернулась в сторону только что запечатлённый планеты и выпустила к далёкому приёмнику пакет электромагнитных волн.

Лишь получив подтверждение доставки письма на Титан, Лена улыбнулась, представив, как весточка брату вскоре пройдёт сквозь мгновенный канал квантовой связи. Она немного подумала, запустить ли текстовый редактор, но, не придумав ничего вразумительного для нового послания, просто вновь открыла последнее сообщение от Алекса. То содержало видео, снятое на камеру корабельного терминала.

Перед виртуальным взором вновь появилось знакомое лицо. Если сравнивать с тем, как брат выглядел, до поступления в войска, то внешнее состояние явно улучшилось. Количество разъёмов на черепе возросло, обычно впалые щёки выпрямились, а мешки под глазами исчезли. Однако от того, что было внутри черепа, становилось страшно.

На свою беду Лена от безделья на второй день перелёта решила почитать подробности о модификациях солдат. Продираясь через дебри терминов и понятий, она штудировала перекрёстные ссылки на статьи в сети. Смесь страха и любопытства заставляли её вглядываться в новые страницы о строении мозга, в надежде, что всё не так плохо, как показалось с первого раза.

То, что сейчас было вооружёнными силами человечества не походило ни на что существовавшее до этого. Истинным наследником традиций человеческих армий были силы почившей Марсианской Республики. Терранцы же взяли обёртку и, разукрасив её, натянули на иную структуру. Караулы, дневальные, "честь офицера" и многое другое не были нужны для людей-механизмов, перекроенных под элемнты роя. Лена читала о модификациях проводимых на мозге космопеха. Если осторожно вскрыть солдату череп и раздвинуть переплетённое с волокнами нейрошунта серое вещество, то можно увидеть врезанные в гиппокамп[31] биосовместимые схемы. Оплетающие префронтальную кору[32] искусственные нейросети, готовые по команде переправить импульсы по другим направлениям. А потом можно было бы заметить, что вся эта дополнительная проводка, все имплантированные нейронные связи соединяют средний мозг, в чьё тело непосредственно вшит компьютер, с отделами, отвечающими за движения. Высокоскоростные пути пронизывают переднюю часть поясной извилины[33], дополнительные ганглии прорастают в зрительные пути, обвитые системой машинного анализа, заякоривая нейронные энграммы поиска цели и её уничтожения.

В столь глубокие модификации не хотелось верить. По сути напичканный электроникой мозг становился пристанищем для подселенца-искина, что подобно паразиту вгрызался в подсознание, готовый по команде выдернуть разум из двигательной петли.

Однако вскоре Лена поняла, что об этой совсем не тайне известно многим. Обсуждения на форумах, лишь в одной Солнечной предоставляли огромные объёмы пищи для мышления. Статьи и комментарии, утверждающие, что подобные модификации нельзя называть убийством личности, по причине сохранения поведения и самого свойства мозга постоянно перестраивать себя в процессе мышления. "Если мы примем, что гашение самосознания в бою это убийство, то нам придётся отказаться от сна. И заметьте, сны мы чаще всего быстро забываем и не осознаём, а боевой опыт доступен пехотинцу.""Воины прошлого зачастую страдали от ПТСР[34]. Используемая сейчас методика намного гуманнее.""Если на форуме ещё кто-нибудь упомянёт парадокс Тесея, то получит бан на неделю![35]"

Постепенно углубляясь в дебри нейробиологии, насколько хватало её знаний, Лена встречалась с весьма неприятными идеями иллюзии свободы выбора и важности разума как такового. Хотя при этом успокаиваясь в отношении модификаций брата. В конце концов, для успеха в обществе люди подвергали себя и более радикальным изменениям. К тому же, взгляд, что смотрел сейчас на неё с виртуального экрана, был слишком хорошо знаком. В этом виноватом выражении глаз не было никакой отчуждённости или пустоты. Зрачки не метались по полю зрения в гиперсаккадах[36]. А голос, ничуть не изменившись, вновь говорил фразы, проигрываемые уже не первый десяток раз. Нет. Брат точно не превратился в искина. Это был он, знакомый с самого раннего возраста. Он точно вернётся, нужно лишь подождать. Лена устроилась поудобнее, вслушиваясь в прошедшее световые года видео сообщение и представляя, как она снова встретит Алекса в реальности.