Волчье солнышко

* * *

Коронационное одеяние древлянских царевен – белое.

И все ритуалы на сей раз были соблюдены без помех. И буханье салюта, и вензеля на крышах, огненные вензеля, торопливо переделанные из прежних, которые так и не успели зажечь…

Мириады свечей отражались в зеркалах, нежно звучал менуэт, и все здесь казалось незыблемым, как пирамиды, тысячи лет прохохотавшие в лицо Вечности.

Даниил стоял на галерее и смотрел вниз. Колоколами развевались белые кружевные платья, Вукол Морлоков в штатском чинно беседовал с Осмоловским, Бонч-Мечидол мирно кушал мороженое. Напряженности не было. «Музыкальный ящик с марионетками, – мельком подумал Даниил. – Сон. Смерть будет понарошку, измена будет приснившейся, подлость окажется наваждением забывшегося мозга, нет искренних чувств, высоких побуждений и низменных страстей – ничего такого во сне нет, есть только сон, видение, морок, марево…»

Музыка умолкла ненадолго. Зашелестели веера.

«Все-таки они очень похожи, сестры, – подумал Даниил, глядя на Наташу, – фигура, походка, манера отбрасывать со лба челку, улыбчиво оглядываться через плечо. Гвардейца красит алый цвет… Паршиво чуточку на душе – ничего она мне не сделала и никому ничего не сделала, вот только угораздило ее связаться с Морлоковым, а как причинить Вуколу боль, кроме как?.. Нужно. Необходимо. Цель оправдывает средства, и забудь, что перед тобой живой человек, веселая и красивая молодая женщина, до боли похожая на Ирину. Задача перед тобой, и точка, идея перед тобой, голая суть…»

Он отвел руку в сторону, щелкнул пальцами. Словно отделившийся от колонны лакей в ливрее, переодетый хрусталевец торопливо подал ему сверток. Даниил развернул скользкий шелк и достал «Ауто Маг» покойного Хрусталева.

Подошел к перилам. Никто не обращал на него внимания, все теснились ближе к молодой императрице, и на галерее не было ни души…

«Ага, так, она улыбается Вуколу нежно, любяще, обещающе, и он улыбается в ответ, до жути похожий сейчас на обыкновенного человека, вампир фуев, кажется, сейчас они забудутся и на глазах у всех обнимут друг друга…»

Даниил нажал на спуск. Оглушающе грохнуло, тяжеленная американская дура подпрыгнула у него в руке. Даниил передал пистолет мгновенно исчезнувшему с ним лакею, взял со столика бокал шампанского и пригубил.

Внизу начался бедлам – звон хрусталя, обезумевшие, сбивающие друг друга с ног придворные, визг, топот, беготня, истерический плач, неразбериха, паника…

И над всем этим – жуткий волчий вой Вукола Морлкова, стоящего на коленях возле распростертой на паркете Наташи.

Даниил устало улыбнулся, отставил бокал и пошел вниз. Там наметилась некая упорядоченность – одни столпились вокруг трупа, другие бежали к выходам. «Надо же, – подумал Даниил мимоходом, – конец монархии, потому что прямых потомков больше не осталось. Тысячу лет просуществовала, а я ее – на свалку истории…»

Перед ним поспешно расступались. Он прошел по коридору панических взглядов и остановился в двух шагах от Морлокова. Тот поднял голову – именно о таком его взгляде Даниил и мечтал.

– Я вам душевно сочувствую, маршал, – сказал Даниил, кланяясь. – Можете мне поверить.

Глаза Морлокова были пустыми, безумными. В толпе вспыхнул и тут же затих опасливый шепоток. Даниил повернулся и пошел прочь, стараясь не поскользнуться на испачканном кровью паркете.

– Ну и сука же ты, – сказал ему громко в спину Бонч-Мечидол, но Даниил не обернулся и не замедлил шага.